В Париже принимали без затей:
сивухи литров десять, лук, селедка.
У журналистов не хватало тем
для обсужденья с русским самородком.
Такая глыбища! Умище-то! Каков?!
Умрите, интеллектуалов сплетни!
Так повелось, что испокон веков
за Русью слово было первым… Иль последним…
Вначале было Слово, ритм, типаж.
Энергия блуждала по Вселенной,
чтобы оформиться в поступок жизни наш…
И сделать жизнь ненужной и мгновенной!
Не это ли постиг любитель огурцов
под водочку в мороз по полстакана?!
В Париже он сказал свое словцо —
и ухмыльнулся, уходя с телеэкрана.