Ева Моя

Глава 12

ВАЛЕНТИН

Смотри любимая в глаза мои

Давай с тобой закружимся в медленном танце

Пусть светят дискобола лучи колючие

Любви нашей открытая демонстрация

Наверняка изменит все в мире к лучшему

М-да. Не так я представлял себе объявление родным Евы о наших отношениях. Но, как говорится, имеем то, что имеем.

А имеем мы разъяренного Марка, еле сдерживающегося меня и две разбитые физиономии. Наши…

Конечно, когда мы с Евой летели сюда, мы планировали, что скажем обо всем нашим знакомым и родным. Ведь мы планировали жить вместе. И скрыть это никак бы не удалось. Да мы и не собирались. Но думали сделать это после открытия выставки, после выступления Евы. Кто же знал, что Марк в это время тоже будет в городе? И уж тем более я не мог предположить, что на мероприятие заявится Катька. Да еще и устроит такое. Вот же дрянь!

А так хорошо все начиналось! Ева была просто шикарна! Ее выступление так зажгло публику, что я пожалел, что не организовал аукцион. Выручка от продаж азартным зрителям побила бы все рекорды, уверен…

Я сильно заморочился, когда покупал Еве розы. Мне хотелось для нее что-то особенное. Это были цветы старых сортов. Они пахли невероятно, но были очень-очень колючими. Просто сплошь унизаны острейшими шипами. Растение такой тонкой красоты и аромата защищало себя с удивительной силой и я бы даже сказал — жестокостью. Я попросил завернуть букет в несколько слоев, чтобы Ева не поранилась, когда будет брать их. Но это же Ева! Едва уловив нежный аромат, она сразу же стала разворачивать цветы, чтобы как можно глубже вдохнуть их запах. Я не успел уберечь ее — важный звонок отвлек меня. А когда вернулся… Когда вернулся, Ева стойко сражалась со стервой Катькой. Отвечала уверенно и достойно. И только зажатые кулачки говорили о ее напряжении. Поспешил вмешаться, но все равно не успел. Да как у нее язык повернулся! Мать моего ребенка! У меня все перевернулось внутри, а боль Евы, когда она вонзила в ладони шипы, я почувствовал, кажется, так же как и она.

Марк очень вовремя подоспел. Выпроводил Катьку и помог доставить Еву в клинику моих родителей. Похоже, малышка была в шоке. И от происходящего, и от боли. Сердце обливалось кровью глядя на ее руки, которые были залиты кровью в прямом смысле. Она капала и на одежду, и на пол. Их невозможно было разжать. Так и поехали. И меня просто разрывало от мысли, сколько шипов-иголок сейчас впились в эти тонкие нежные ладошки.

По пути Ева немного успокоилась и смогла разжать руки. Окровавленные розы остались лежать в машине изрядно испачкав Марку салон. А я понес Еву в клинику.

Передав ее в руки врачей, после того, как двери процедурной закрылись, я немного выдохнул. Но, как оказалось, несколько преждевременно.

Сильный удар в челюсть чуть не снес меня с ног. Устоял.

— По какому-то, хрен знает кем выдуманному закону жанра, я должен стерпеть этот выпад, чтобы уважить чувства расстроенного отца. Но, Марк, я предупреждаю, если ты не остановишься, я отвечу.

Марк не услышал меня. И попытался нанести очередной удар. Я уклонился и тут же зарядил в челюсть уже ему.

— Успокоился?

Марк волком смотрел на меня.

— Теперь поговорим?

— Ты!..Мою дочь!.. — зло произнес он вытирая кровь с губы.

— Твою дочь я прежде всего люблю. А остальное… Прости, но тебя не касается!

Марк снова попытался накинуться на меня.

Не знаю, чем бы закончилась эта наша потасовка, если бы не отец.

— Ну-ну! Что это вы тут устроили! Ох, молодцы! Девочка и так расстроена. Еще и вы ее обрадуете своим внешним видом.

Затем приоткрыл дверь палаты, куда заходил проведать Еву, и попросил:

— Валерий Львович, обработайте этих бойцов, пожалуйста! Чтобы они не напугали своим видом нашу пациентку, когда она проснется.

— По-хорошему, — это уже мне, — отправить бы вас домой, чтобы поостыли и не сгущали мне здесь атмосферу своей агрессией. Но Ева скоро проснется и вряд ли захочет оставаться на ночь, а показаний держать ее дольше у нас нет. И кто-то должен будет ее забрать.

А затем посмотрел на меня очень говорящим взглядом. Конечно, отец знал Яну. Знал и Еву. Он видел, как я принес ее сюда и, конечно, у него были вопросы ко мне. А потасовка с Марком только подтвердила его подозрения. Не думаю, что он мог бы мне что-либо запретить или осудить, но знать, что происходит хотел наверняка.

— Потом, — прошептал я одними губами и зашел процедурный кабинет.

Не надо никого бояться, сынок

Какая разница, старость или смерть как урок?

Жизнь — это поступок, здесь все на весах.

Мир — это вокзал, наш дом в небесах

Мне повезло родиться в хорошей, счастливой семье. Мои родители нежно любят друг друга и сумели пронести это чувство через всю совместную жизнь, показывая нам пример чутких, внимательных, уважительных отношений между мужем и женой.

Мы с сестрой были желанными детьми и росли в атмосфере любви и обожания. Родители наши — оба врачи, влюбленные в свое дело. И наверное это от них у нас — если чем и заниматься, то только любимым делом. А там уже, когда ты работаешь, совершенствуешь знания и навыки, вкладываешь душу, приходит отдача в виде признания и хорошего дохода.

Мама — врач-гинеколог, посещения к которой расписаны надолго вперед.

Отец — талантливый хирург. Про таких говорят — «золотые руки». Но помимо этого он еще и талантливый управленец. В свое время он открыл собственную клинику и успешно руководит ею уже много лет. Именно отец, его убеждения, его отношение к людям, его взгляды на этот мир стали для меня главным фундаментом в формировании меня как личности. Я уже взрослый, состоявшийся мужик, но он до сих пор был и есть для меня пример и авторитет.

Отец всегда строг, как с нами, так и со своими подчиненными, но при этом всегда справедлив. Он честен с людьми. Даже если эта правда не всегда приятна. Он каждый день учит всех идти до конца и достигать целей. И в детстве учил нас всего добиваться своим трудом. Хотя в определенный период они с мамой вышли на достаточно высокий уровень жизни, нам ничего давалось просто так. Любое благо надо было заслужить. «Вознаграждение следует за усилием», — говорил нам всегда отец и доказывал это на своем примере.

«У человека всегда должна быть цель и мечта»- говорил он нам и учил быть настойчивыми, не поддаваться на провокации, упрямо идти к цели и не бояться смело мечтать.

Он учил нас уважать людей, но не прогибаться под них поступаясь своими принципами. На своем примере учил оставаться собой. Не пытаться казаться для всех добрым, хорошим. Но быть откровенным и с каждым общаться на равных. Он именно такой и есть — настоящий.

Отец всегда являлся душою компании. Улыбался, смеялся и находил слова поддержки для каждого. Был верным другом и взамен также всегда был окружен верными друзьями, с которыми они пронесли крепкую дружбу через годы. Окружающие уважают его. И его авторитет непоколебим для многих.

И самое главное — отец умеет любить. По-настоящему. Искренне. Всей душой. Он безумно любит маму, гордится ею. И точно также пламенно любим ею. Ее опора, ее надежная стена и гордость…

Словил себя на мысли, что снова задумался о детях. Сколько лет я даже мысли не допускал о том, что они могут быть у меня? Когда-нибудь, надеюсь, у меня будет сын и я смогу научить его тем же ценностям и стану для него таким же примером и гордостью.

Я смотрел на небо, я тебя просил, сколько было сил,

Но встречал лишь тех, кто под тебя косил.

За них всех ты меня прости

Мы с Марком сидели в холле больницы на расстоянии друг от друга в несколько кресел для посетителей. Все еще злобно зыркали один на одного, но в полемику не вступали. Опасались взорваться. Марк только спросил:

— Давно?

— С лета, — ответил я.

— Почему молчали? Прятались?

— Нет. Были некоторые вопросы. Сейчас все решили и после открытия выставки планировали сообщить всем. Я не знал, что она твоя дочь. Недавно выяснилось.

Марк хотел сказать что-то еще, но в этот момент открылась дверь палаты и врач, который осматривал Еву, пригласил нас пройти:

— Она проснулась.

Мы вошли в палату. Ева глянула на нас и глаза наполнились слезами.

— Вы что? Совсем?! Зачем?

— Ева, милая! Это просто нервы сдали! Перенервничали за тебя. Надо было как-то стресс снять. Все в порядке. Правда, Марк?

— Да-да. Ева, не переживай. С нами все хорошо. Ты как? — подхватил Марк.

— Нормально. Я хочу уехать отсюда. Мне сказали, что я могу. Только пару дней на перевязки придется приезжать.

— Да, конечно. Я вызову нам такси, — сказал я доставая телефон.

— Валик, я хочу к маме. Можешь отвезти меня к ней?

Я непонимающе посмотрел на нее:

— Ева..

— Все хорошо, Валик. Правда. Просто я так перенервничала и переутомилась. Перед выступлением. Да и вообще… мне надо к ней.

— Я отвезу, — сказал Марк. — Потом подкину тебя в город, — это уже мне.

Ева испуганно посмотрела на нас.

— Нет, милая, драться мы больше не будем. А вот поговорить — да, стоит, — сказал Марк бросив на меня взгляд.

Еве испуганно прижалась ко мне.

— Пап, — начала она.

— Не переживай. Не пришибу я твоего Ромео, — сказал он поправляя ей выбившийся локон за ухо.

— Можно подумать, я бы дался, — буркнул я.

— Ну вот, вы снова! — всхлипнула Ева.

— Не переживай. Мы взрослые люди. Все будет хорошо. Поехали. Надо, наверное, Яну предупредить, — сказал я. Но достав телефон набрал Демиду. Пусть он сам аккуратно Яне сообщит. Чтобы та не переволновалась сильно.

Ехали мы почти всю дорогу молча. Ева сидела прижавшись ко мне всем телом и на какое-то время, кажется, задремала.

Когда мы вышли из машины, я взял ее за руку:

— Ева, я хочу сказать..

— Валик, все хорошо. Я верю тебе. Потом ты обязательно скажешь мне все, что хотел, а я выслушаю тебя. Но сейчас я правда хочу побыть в тишине. Одна, но не в одиночестве. Мне нужна мамина поддержка. Я действительно очень устала.

— Хорошо. Только не сбегай больше, — усмехнулся я из всех сил стараясь сохранять спокойствие.

— Нет! Что ты! Так просто ты от меня не отделаешься теперь. Завтра я тебе обязательно позвоню, — она легко поцеловала меня и мы направились к дому.

Зашли в дом. Демид и взволнованная Яна ждали нас внизу.

— Ева, доченька! — она обняла Еву.

Я поздоровался с Яной, пожал руку Демиду. Пообщался с ним взглядами о том, что предстоит разговор и покинул их дом.

Сел в машину Марка на переднее пассажирское сиденье и мы двинулись в сторону города. Какое-то время ехали молча. Я не собирался оправдываться и что-то объяснять Марку. Начала разговора ждал от него.

— Что дальше? — спросил он крепко сжимая руль и глядя на дорогу.

— Пока Ева учится, будем жить в Германии.

Марк скосил на меня глаза, а потом снова вернул взгляд на дорогу.

— А что с бизнесом?

— Буду управлять оттуда. А для того, чтобы на месте тоже были управленцы, создаю Совет Директоров. Сейчас активно этим занимаюсь. Демид помогает.

— А я думаю, что за движ у тебя в компании? Перестановки кадровые, люди новые. А это из-за Евы моей кипиш? — усмехнулся он снова скосив на меня взгляд.

— Ну да. На расстоянии отношении она не захотела. Да я и сам не согласен был. И пока ей надо учиться, принял такое решение. А там видно будет.

— Да. Был у нее печальный опыт, — начал было Марк. Потом осекся не зная можно ли продолжать.

— Я в курсе. Так ее этот опыт впечатлил, что она даже попыталась бросить меня, сославшись на расстояние и все такое.

— Так это от тебя она бежала в начале учебного года, аж пятки сверкали? — снова засмеялся он.

— Все планы мне поломала. Но я не мог отказать. Пришлось везти ее на учебу на два дня раньше.

— Да. Попыталась.

— Ну говорю же, опыт был неприятный у нее. Вот и решила, наверное, ударить в этот раз первой. Хоть и душа в ошметки (видно ведь было, что тосковала сильно по кому-то), зато гордость сохранить. В прошлый раз по ней вся эта история словно катком прошлась. Еле собрали.

— У нас все по-другому.

— Хочется верить. Ты все-таки взрослый мужик. А не карьерист и мамкин подкаблучник.

— Ну нет, — усмехнулся. — Наигрался я уже в эти бизнес-игрушки. Теперь другие приоритеты совсем.

— Только учти, — Марк снова стиснул зубы, — Ева не игрушка. Куда бы ни сместились твои приоритеты.

— Дурак ты, Марк! Хоть и умный до жути!

— Будет у тебя дочь, я на тебя посмотрю, каким ты умным и сдержанным будешь, — хмыкнул Марк.

— Да уж, я заранее не завидую всем ее ухажерам. С таким-то отцом как я и дедом как ты.

Мы как раз остановились на светофоре. Марк повернулся ко мне, внимательно посмотрел:

— Даже так?

— Ну а как? Я же сказал, что все серьезно. И я ее люблю. Поэтому только так.

Марк хмыкнул.

— Только может не так сразу? Пусть доучится.

— Ну нет, конечно. Пусть доучится. Определимся окончательно где жить будем. Тогда уже можно задуматься. У нас только-только все наладилось. Не будем торопить события.

— Да, ты прав. Но помни всегда, что у нее есть я. И если обидишь… — Марк с силой снова сжал руль.

— Конечно. Забудешь тут. Но ты тоже помни, что у нее есть я. И если обидишь…

Мы засмеялись, почувствовав наконец, как стало спадать напряжение.

— А вообще спасибо, Марк. Отличную дочку вы вырастили с Яной. Умную, чуткую. С глубокими взглядами и высокими, достойными целями.

— Береги ее. И помни… — поиграв бровями и уже улыбаясь сказал Марк.

Подвез меня к дому и направился к себе. Я же поднялся в квартиру. Первым делом сходил в душ. Вспомнил, что ни ел ничего практически с самого утра, поэтому с удовольствием заглотил почти весь сырный пирог, который приготовила вчера Ева. Прошел в гостиную, налил себе виски и уселся в кресло рассматривая вечерний город, который маленькими живыми огоньками мерцал внизу, выстраивая витиеватые дорожки, разбегающиеся в разные стороны.

Заглянул в соц сети. Все тихо, спокойно. Открытие выставки прошло успешно. Гимнастки произвели фурор. Многие модели автомобилей вызвали живой интерес.

Набрал коллегам. Они подтвердили, что все хорошо. Фуршет прошел на высшем уровне. В последующие дни выставки ожидают большой наплыв посетителей. Хорошо. Этот момент можно отпустить и не волноваться.

Ева… Не знаю. То ли я слишком самоуверен. То ли просто уверен в Еве. Но я не боялся, что она опять выкинет какой-нибудь фортель, подобный побегу в Германию.

Да, ситуация неприятная. Предстоит очередной взрослый разговор. И в этот раз говорить должен буду я. Рассказать, объяснить. Попросить прощения за эту стерву. Ну надо же такое устроить! Столько времени не пересекались и тут такое! С кем она, кстати, пришла на выставку? Вход на открытие был только по пригласительным. И зачем она все это устроила? Увидела, что появился кто-то, кто действительно дорог мне? И снова решила лишить меня всего? За что она меня так ненавидит? А впрочем, без разницы. Надеюсь, больше она к нам, к Еве в особенности, не посмеет приблизиться — Марк был очень убедительным, когда обещал ее прикопать, если еще раз сунется к Еве. Усмехнулся, вспомнив как вытянулось ее лицо, когда она услышала, что Ева — дочь Марка. К которому она так недвусмысленно прижималась всеми своими выпуклостями…

Ева. Маленькая моя. Держалась достойно. Смогла дать отпор этой зубастой пиранье. Сумела за себя постоять. Но все равно. Я должен оградить ее от всего этого. Уберечь от подобных ситуаций. Надо продумать, кто еще из моего окружения, бывшего и нынешнего, может создать подобные неприятные ситуации и предотвратить.

И да… Статус жены уже во многом оградит мою женщину от домыслов, сплетен и всей этой грязи, которая может политься от завистников и просто злых языков…