Эверетта v2.0

Эверетта 2

Н-ская область, СССР. 14.12.1964. Деревенский дом.

Потолок.

Доска трехдюймовка. С щелями.

Cogito, ergo sum. Мыслю, следовательно существую. Йесс. Что и следовало ожидать. Всю муть про кармы я отбросил как недоказанную и вредную годам к сорока. Не ложились религиозные понятия никак на мой пропитанный атеизмом, спасибо бабушке, мозг. Никак. Мы, западники, в попытках хоть как-то спасти мировоззрение, насмерть пораженное еврейскими сказками, пытаемся найти истину в восточных религиях. А хрен там. Такая же муть, как и на западе. А по другому и быть не может, потому как функция религии, не поиск истины, а обеспечивание функционирования примитивного общества. Общество, оно всегда несправедливо, и если не сбрасывать пар угнетенных масс в потустороннее, эти угнетенные массы неизбежно взрываются. И другие народы, вооруженные передовым учением от Моисея, Будды, Магомета или Маркса захватывают жизненное пространство. Чистая эволюция и естественный отбор. Обо всем этом приходилось думать и разбираться в течении всей прошлой жизни, второй половины. Хрен знает, то ли гормоны успокоились, то ли избранность надоела.

Стал разбираться, чего там мысль всечеловеческая на тему наворотила. А у меня как раз к сороковнику пик популярности был. Времени не хватало, приходилось мотаться с континента на континент. И вот как раз лечу я спокойно над океаном, никого не трогаю, читаю очередной опус из классической немецкой философии. Парнишка замахнулся не более не менее, как доказать существование ада с позиции атеизма. Сумрачный тевтонский гений видать недавно освоил понятие материализма и излагал забавно. Примерно так: сознание есть мозг, мозг есть комбинация молекул. Вселенная бесконечна в пространстве и времени. Эрго: комбинация молекул рано или поздно обязана повториться. Но. Окружение этой комбинации, такое как тело, в точности повторяться не обязано. И в большинстве случаем будет неподходящим. Ерго: сознание в таком мозге будет испытывать страдания и они будут вечными, поскольку вселенная бесконечна. И вся эта муть на шестьсот страниц. Немцы, они могут.

Ну я, на такое просто фыркнул и подивился извивам мысли, и не успел высокообразованно подумать, что сознание, оно структурка не столько материальная, сколько информационная, как меня торкнуло. Тевтон как раз про переселение души толкует. В той же вселенной. Но вселенная же не одна. Про это еще товарищ Эверетт, в свое время писал. Вселенная, она ветвится в каждом случайном выборе. Кому как не мне об этом знать. Следовательно, мы имеем бесконечное количество копий своего мозга и тела в этой мультивселенной. В момент смерти сознание просто возвращается в подходящий носитель. В своей вселенной такого нет, берем соседнюю, их бесконечное множество. И получается, что мы все приговорены к проживанию всех возможных жизней за каждую из наших копий. "Вселение" происходит именно в момент, когда мозг младенца готов его принять. Но не успел еще начать вырабатывать свое сознание отличное от оригинала. Причем если по Эверетту, то ветвление вселенной настолько интенсивное, что в каждой ветке, такое "наследуемое" сознание редкость неимоверная. Хотя и возможность встретить собрата не исключена. Или исключена, сам акт "вселения" тоже может открывать свою ветку. Взял я в рученьки бритву Оккама, помахал ею, и все кармы с богами отвалились нафиг. Остался голый физический процесс. Иначе и быть не может. Такие дела.

А на практике? Надо устраиваться в такой реальности, и как-то в ней жить. Можно разработать себе такой план жизни с максимумом комфорта и минимумом трудозатрат. Отшлифовать его до блеска. И крутить раз за разом. Зная примерно куда исторический процесс завернет, это не должно быть слишком сложно. И просто жить.

Реальности различаются, в каждой история идет по другому. Эффект бабочки. Если общие тенденции сохраняются. Экономика и политика с вариациями те же, то все что связано с творчеством от случайностей зависит сильнее. А значит будут новые песни, новые фильмы, новая музыка и литература. И это хорошо. Скучно не будет.

А куда деваться? Даже самоубийство просто вернет меня в люльку.

Подтверждено экспериментом. Как не крути, а самоубился я в прошлой жизни. Девочку пожалел, Сильвию эту, уж очень Светланку напомнила.

Психанула Сильвия. Морда кирпичом, голос ровный, спина прямая, разговоры строго по делу. А как пальцы на клавир положит, оттуда плач вселенский слышится. Не нужна мне такая тоска в "Реквиеме", он должен был стать моим пожеланием счастья тому миру. Он же был не по мне, а от меня им. По уму надо было студентку заменить, но сам виноват, надо было постарше кого просить, музыкант талантливая она, просто молода еще. Про нее сказали бы, что ее Маестро перед смертью выгнал, и хана репутации.

Н-ская область, СССР. 14.12.1964. Деревенский дом.

Эх, как там мой "Реквием" приняли? И не узнаю никогда. Обидно.

Маэстро, бля. Причем реальная музыкальная одаренность. И откуда все взялось? А оттуда же. В прошлый раз я просто вовремя копыта откинул. В момент пика увлеченности. А потом мыслями про карму отшлифовал. Лежал вот так же в люльке и музыку сочинял в полной уверености что могу. А младенец неделю от роду по всем данным науки даже думать не может, не то, чтомузыку сочинять. У ребенка миелина в нервных волокнах не хватает. Мозг только настраивается. Получается я свой как раз и настраивал. А если бы откинулся десяток лет раньше, когда увлеченно строил дом, и соответственно себя бы настроил, то стал бы гениальным строителем или сантехником.

Мозг вообще структура странная, в нем 86 миллиардов клеток, из них 17 миллиардов нейронов. Но это в 20-ом веке 17 миллиардов, это дохрена.

А в 21-ом это просто 17 Гига. Да у меня в студийном сервере Пета памяти было. Каждый нейрон — три состояния.

Возбуждение-спокойствие-торможение. То есть 2 бита. Делим 17 на четыре имеем информационную емкость — 4 Гига. В которые вся жизнь сапиенса умещается. И память тут, и управление тушкой, и инстинкты всякие тоже в этих 4 Гигах прошиты. Агась. Слабо верится. Народ, а особенно нейробиологи, с безнадеги аж в панпсихизм кинулись.[1] Предполагается, что думаем мы не мозгом, а чем-то другим. Слово "душа" религией отдает, поэтому сознание. Мозг, только посредник между сознанием и тушкой.

Все время к своему внутреннему потоку подключен был, музыку вспоминал.

Слушал. А мозг как раз в это время формировался. Да тут по иному и быть не могло. Моцарта его папа с трех лет учил, а я себя с нуля.

Накрутил в башке про предназначения и кармы, вот и старался. А неплохо получилось. Хе-хе. Эпичненько. Можно повторить. А можно и не повторять, а заделаться сантехником.

А лучше программистом. Должно неплохо получиться, у меня на скриптах рука набита. Я с этой братией даже сотрудничал плотно по редактуре и звукосинтезу.

А все же, как же мне повезло с временным периодом! Возможности впечатляют. Весь мир как на тарелочке. А каково тем, кто вынужден все время средневековье переживать? Хотя при сноровке и опыте и там можно наверное хорошо устроиться.

Итак, чем займемся? Даже забавно наблюдать, как меняется жизненная позиция в реальном времени. Только что хотел комфортно устроиться, а уже на свершения тянет. Не только сознание воздействует на тело, но и наоборот, гормончики не те. Активности требуют.

А из моей теории неплохая религия может получиться. Не хуже христианства, или там буддизма. Вполне позитивненькая, к развитию ведущая. Может секту организовать. Буду пророком. В пророческом деле главное — чтобы не повязали, поэтому пророчествовать надо туманно и многозначительно. Ща набросаем…

"Пятнистый горбун опрокинет великое царство!" или "Рыжий вор накормит свиней жемчугом!". Круто. И главное — никто не догадается пока не сбудется. А как сбудется, то сразу монетизировать. Создать секту и продавать билеты в следующую жизнь. Тренинги, лекции, полные стадионы. Как Остап Бендер у провала. Нужны сакральные знания и технологии промывки сознания. Секстанство уже прибыльный бизнес, а если до церкви дорасти, то будет огого!

Н-ская область, СССР. 14.12.1964. Деревенский дом.

Лежу, никого не трогаю. Глазами лупаю, ушами слушаю. И подозрениями проникаюсь. И почему-то они меня называют ОНА! Других младенцев в доме нет, предполагаю самое страшное. Аж в истерике зашелся, прибежала мама, сиську сует. Да насрать мне на твою сиську, у меня горе!

Нет, форма пиписки меня не волнует ни разу. Расскажите про сиськи-письки тому, кто неделю назад в виде Горлума Лысого из Властелина Колец помирал. Жить можно при любом поле или даже гермафродитом. Насрать!

Моя красивая теория рухнула! Вот где катастрофа! Мозг у женщин по другому устроен, значит я дурак и что-то не учел. А ведь всю жизнь обдумывал, умные книжки читал, просвещался. И тут такое!

Пришлось быстро-быстро брать себя в руки, отплевываться от соплей. За пару часов справился. Организм истерить устал и заснул.

Проснувшись же, уже спокойненько сам себе думаю. Это я знаю, что мозг разный у мужчин и женщин. А если это британские ученные придумали? А на самом-то деле как? Может вся вчерашняя ерунда на пустом месте.

Да, я дурак. Согласен. Значит надо перестать им быть. А именно разобраться в вопросе устройства этой вселенной. Чисто научным методом. Что есть сознание, как устроен мозг. Как вообще устроена эта вселенная и что с ней можно сотворить. Время неограниченно, ресурсы соответственно тоже. Сам я не один. На планете 7 миллиардов мозгов, кого-нибудь да припрягу. Тут вообще можно таскать идеи из будущего в прошлое разгоняя научную мысль с каждой жизнью все больше и больше…

Если они будут, эти жизни. А если это все таки карма или боги какие чудят?

А-а-а! Изыди, Сатана! Боги и кармы они для ленивых, тех кому думать напряжно. Только хардкор, только научный метод! И теорию свою я пока сохраняю, просто это будет не теория, а гипотеза.

Биология или физика? Или психология? Разорваться нельзя. Конечно обе, но сначала физика.

Хе.

Натуральная блондинка в роли квантового физика, это же Голливуд!

Лучше только негритянка! А если серьезно, то от моего нынешнего пола только плюсы. Все знают что Ньютон придумал законы и гравитацию, Энштейн — теорию относительности. А что придумала Софья Ковалевская знают только специалисты. Зато стоит с феминистками зацепиться, как они этой Ковалевской в морду тычут. Кстати, надо не забыть феминистом заделаться, у них лет через сорок вкусные преференции ожидаются. То есть феминисткой.

Н-ская область, СССР. 15.12.1964. Деревенский дом.

Покушали, отрыгнули, запеленались. Тугое пеленание, чтобы ножки прямые выросли.

Блин! Какой дебилизм! Тут тельце — новье, и соответственно работает кое-как, то тут тянет, то живот пучит, то свербит где-то, не поймешь где. То жарко, то холодно, а они еще и спеленали всего как куклу. И ничего не сделаешь. Абстрагироваться нельзя, тело надо чувствовать, пытаться разбираться откуда ощущения приходят. Тогда нужные нейронные связи быстрее установятся. Сейчас очень важный период: я программирую свой мозг под новые задачи. Основа всего — математика. А там нужно прежде всего пространственное воображение. Пытаюсь представлять визуально разные функции, вспоминаю весь научпоп, что в прошлой жизни перечитал. Тренируюсь. С музыкой вот получилось, почему сейчас не получится? А еще самовнушение не забыть. Я вумный — вумный, как вутка. Тьфу ты! Как Эйнштейн конечно.

Получается плохо. Привык в прошлой жизни, что внутри меня есть поток музыки, и постоянно в него проваливаюсь. Слушаю. Этот поток есть у всех. Все знают как напевать себе мелодию в дороге, или под душем. Любой может его услышать. Всегда. Если не получается вот так сразу, можно лечь, закрыть глаза и представить две-три первые ноты. И поток захватит и понесет. У меня он просто мощнее чем у других. И я в него постоянно проваливаюсь. Приходится усилия прилагать, чтобы идиотом не остаться.

Самонаркотизация какая-то. И лежу как придурок, наслаждаюсь. А надо работать, воображение развивать. Лентяй!

Если думать про сознание, то первое, что в голову приходит, это нейронные сети. Они как-то сознание имитируют, а значит можно использовать как инструмент. Развивались они бурно, их ограничивало только развитие самих компьютеров. А вычислительная техника и так прогрессировала быстро. Вряд ли можно еще ускорить, разве придумать квантовый комп.

Еще бы знать, что это такое? Ставим галочку — узнать и придумать.

Н-ская область, СССР. 17.12.1964. Деревенский дом.

В универ я смогу попасть только в 14, раньше просто не возьмут. И учиться там придется без послезнания, как остальные смертные, а значит все 5–6 лет. А еще я девочка, вагоны разгружать не получится.

А еще я не в консерватории, свадьбы-похороны-рестораны отменяются, там своя мафия, для своих. Да и времени жалко. Буду в общагу соления-варения из Н-ска таскать и стипуху растягивать. А у девчонок расходы повыше чем у парней. А общага, это грязь, шум, антисанитария и тараканы. И блядство. А я девочка приличная. Буду.

Деньги, деньги, дребеденьги! Давненько я о них не задумывался. Но надо. Где бы мне срубить бабла в СССР годов 80-ых, причем до того как поступлю в универ? Да еще и без криминала. Только ентертаймент индастри[2]. Мдя.

Это тот еще гадючник. Как впрочем и везде, где собираются творческие люди. Или полагающие себя творческими. Ох и поносило меня по нему, как вспомню, так вздрогну. У меня тогда еще фишка была с кармой этой.

Чтобы не врать, не обманывать. Удобная жертва, две таких было на весь Союз. Я и Гарун. Ну да потом у меня башка включилась, но много позже.

Когда Союза уже не было. А у Гаруна так и не включилась.

Значится вламываемся в местный энтертаймент на лихом коне, быстренько рубим бабло, скидываем несколько нетленок, чтобы авторские потекли. И сваливаем в туман.

Для лихого наскока нужен конь. Инструмент и навыки. А предки у меня жмоты. Угу. Ждут меня деревянные игрушки к полу прибитые. Гвоздями сороковкой. Почти. И металлофон в перспективе. А мне бы скрипочку, осьмушку, да хоть четвертушку, хрен они в этом времени осьмушку найдут, годам к трем, про пианино не говорю, это вообще из разряда фантастики. Бабки у них есть, на регулярные потлачи хватает. На мотоцикл копят. На машину будут. Потом на старость. А потом на все трудовые накопления за много лет, можно будет купить пачку сигарет и расслабиться. И хрен пробьешь этот менталитет, я пробовал. Никак.

Репатриировал на излете Союза в девяностых из Германии жигуленок, заместо старой нашей копейки, что на ладан уже дышала. Оформил на батю. Так тот решил, что староват уже для езды и продал его нафиг. За три тыщи рублев, вместе с гаражом. А бабки на книжку положил, может сыну понадобятся. И еще звонил, дескать приезжай, забирай богачество немеряное. Бизнесмен херов. С предками надо что-то делать. По возможности.

Есть/будет такая секта — НЛП. Бизнес. Наваривают бабло на лохах, желающих навариться, управляя ближним своим. Там целая система с умными словами. Раппорт, невербалка и всякое такое. Классика. Разумеется никакого управления не получится. Но рациональное зерно в этом все же есть. Сапиенс, он воспринимает другого сапиенса на себя похожего, как члена своего племени, родственника. Это ничуть не мешает родственничку в табло зарядить при нужде, но отношение чуть получше.

Кавайнее что ли. Вот и все. Но и это что-то. Надо прокатать тему.

Сначала на бабушке, она ближе. Если сработает, с родителями будет полегче.

А если со скрипочкой обломаюсь, то есть еще инструмент, который всегда со мной. Голос. Вокал. Вот с чем можно начинать работать прямо сейчас. В вокале я теоретик. Свой голос у меня так себе был, как щебенку разгружают. Из самосвала. Но то, после перелома. До гормональной перестройки дискантик такой был. И сейчас такой будет, наверное. Если ничего не делать.

Значит будем тренировать голос тоже.

— Ааа-ааа!

Блин, да отстаньте уже от меня, все в порядке! Не надо сиську! Сухой, сытый… Отстаньте! Я пытаюсь у себя во всей этой трехомудии найти диафрагму. Не чувствую, но должна где-то быть.

— Ааа-ааа!

Н-ская область, СССР. 1966. Деревенский дом.

Первый ребенок — последняя кукла. И вот хватает у родителей энергии так заботится о доченьке. Пацаном я такого не замечал. Бантики, платьица, длиные косички. Все хотят сделать из меня принцессу, зачем-то. Сейчас-то зачем? Это потом я стану лоли, а пока можно было бы и пацанкой побегать. И это в деревне. Жизнь сельская отличается от городской тем, что элементарные в городе действия требуют упорного труда.

Чтобы помыться надо сходить за водой на колодец, принести дров, растопить печь, нагреть воду, убрать ту грязь что осталась от протопки печки, собственно помыться, а потом слить воду за огород. И это то, что решается в городе поворотом крана. Поэтому бабушка у нас на работу не ходит, она у нас уборщица, кухарка, истопница, огородница и нянька. И у мамы хватает сил надо мной издеваться.

Опытный ребенок, это сила. В прошлой жизни я не рисковал выделяться, все боялся что меня вычислят и в подвалы КГБ потащат. Где будут злобно допрашивать на предмет знаний из будущего. Ага, о вундеркиндах все знают и по телевизору их показывают. А что я чересчур вундеркиндистый, то родителям только в радость. Свои мама с папой последнего дебила будут гением считать, дай только повод. Такая у них природа. Как должен вести себя нормальный ребенок они не знают. Раз такая доченька получилась, так тому и быть. Так что раннее развитие демонстрирую в всей красе. Особо не наглея. Научиться читать за две недели? Легко. Считать за месяц? Запросто. Научиться играть в шахматы? Пусть папа покажет как какая фигура ходит.

Н-ская область, СССР. 12.08.1966. У соседей.

Четыре бабушки поют песню[3], рядом стоит маленькая девочка и пытается подпевать.

В те давние времена, когда еще не было телевизоров и электричества, народ развлекался как мог. Наверное даже у папуасов были вечерние посиделки, на которых всей деревней зажигали. Так и у нас, бабушки устраивают собрания и поют, те кто помоложе тоже устраивают. Но у нас случай специфический. Поют мои бабки исключительно про Христа и собрания у нас отдельные.

И поют плохо. Я спокойно отношусь к любой религии, но плохой звук не перевариваю. Подпискиваю в такт, стараясь не диссонировать, хотя с чем тут диссонировать, сплошное безобразие. Рука ищет дирижерскую палочку, а мозг морщится от попыток разбить мелодию на голоса. Но мне надо налаживать отношения с бабушкой, она пока что для меня царь и бог. Вот первый раз взяли на их посиделки, нельзя опозорить бабушку в глазах ее подруг.

Ильинишна, Андреевна, Ивановна и Карловна. Три православные и лютеранка, а подиж ты, стакнулись на почве.

Бабушку сюда привез дедушка, который тоже из поволжских немцев. Поженились они еще до войны и папашу родили. А в войну дед ушел воевать, а бабку с мелким, по причине национальности выслали в Казахстан. Как они там бедовали, бабушка рассказывать не любила. Когда геройский дед с фронта вернулся, то пошел по властям сверкать иконостасом, и семью вытащил. Да только дом, где жили, сожгла война. Подался тогда дед к однополчанину в наши северные края, да так и осел, дом построил. И неожиданно нашел себе в городе другую бабушку. Живет сейчас там, а сюда ему доступа нет.

Н-ская область, СССР. 24.10.1967. Деревенский дом.

Вот она, моя прелесть. Детская скрипочка за 14 рублей 43 копейки. И самоучитель к ней. На день рождения. Есть у девочек незаслуженные преимущества, есть. Это тебе не металлофон, на этом можно и что посерьезнее изобразить. Лучше скрипочки, только две скрипочки, и виолончель, и самый поганый ударник, мы бы чо нить под Ванессу Мэй забабахали, под настроение. А еще лучше большой симфонический оркестр, чего мелочиться, что этого нет, что того.

Со скрипкой у меня отношения хорошие, в прошлой жизни два года просидел в скрипичном секторе. Высот не достиг, крепкий середнячок. Как впрочем и клавишник из меня средний. Сочинять музыку, слышать ее, это другое. Бывает такое в голове услышишь, что непонятно как исполнить.

Потом с компьютерами стало полегче. Ручки ничего не помнят, они как в перчатках, всю технику надо нарабатывать заново. Но знаю как. Есть правило 10 000 часов. Если 10 000 часов заниматься любым делом, достигнешь потолка, что природа тебе определила. Посмотрим насколько быстрее я научусь в этот раз. Так что смычок в руку и затыкайте уши, я иду играть!

Н-ская область, СССР. 14.5.1968.

Поселковая улица, гуляет свадьба, во дворе одного из домов здоровенный мужик с аккордеоном и маленькая девочка со скрипкой наяривают "польку евы".[4]

Деревня есть деревня, тут все, про всех, все знают. Стоило более менее скрипочке в моих руках зазвучать, как последовали приглашения на попеть. Бабушка поначалу сопротивлялась что мою светлую душу в греховное веселие втянуть могут. Но я уже знал как с ней обращаться.

Спел как умел "Аве Марию", чем убедил ее, что настолько крутой душе ничего не грозит, и благословение таки получил.

Первый парень на деревне Степан Сергеич имел трофейный аккордеон и соответственно пользовался спросом на посиделках, я шел вторым номером.

Интересно сколько этих аккордеонов из Германии тогда натащили? Я знаю из прошлой жизни что в деревне и на поселке есть минимум три трофея.

Сколько их если на весь Союз экстраполировать? Или врут безбожно, и гармошки эти честно купленные, или в Германии улицы были аккордеонами вымощены.

Но как бы то ни было, мы неизбежно пересеклись. Степка потом признавался:

— Ну я знал, конечно что у Роммов девчонка ненормальная, но чтобы настолько… Говоришь как по писаному, глаза закрою — на слух лет 16.

Глаза открою, пигалица стоит, как тебя из дому-то отпускают.

— Глаза закрой и слушай.

А то.

Тренировки с нулевого возраста и не такое могут. Артикуляцию развил как у хорошего диктора. Единственно опасаюсь громко говорить и петь, боюсь сорвать связки. "Считалочку" тоже начал только с трех лет делать, осторожничал.

Н-ск, СССР. 14.8.1969.

Вход в музыкальную школу, оттуда выходит насупленная Александра со скрипичным футляром, за ней ее мама.

— Ну не переживай, сейчас мест нет, на следующий год поступишь, куда ты все время торопишься, у тебе вся жизнь впереди.

Мы переехали в город на год раньше чем в прошлый раз, папа теперь слесарь на ТехМаше, мама устроилась маляром на стройку, и живем мы в семейном общежитии, по простому в коммуналке. Для меня результат тот, что я не получил рекомендации от Эльвиры Матвеевны из поселковой школы и здесь я никто, и звать никак. Музыкалка мне нужна, потому что это конкурсы, а конкурсы это призы, знакомства и известность. А еще музыкалка, это какой-никакой оркестр в потенциале. В школу тоже могут не взять, здесь не поселок, где Роммов знают. И куда мне податься?

Только в детский сад! Хрен вам!

Н-ск, СССР. 15.8.1969. Ленинский сквер.

Перед памятником вождю стоит крохотная девочка с огромными бантами и играет на скрипке.

Прохожие останавливаются и слушают.

К счастью про детский сад родители даже не заикнулись, сбежал бы к бабушке псалмы петь. Утром собрались и по работам усвистали, а я остался один. Завязал бантики, оделся попринцессистей, взял скрипочку. И пошел делать одиночный пикет. Тут таких изысков демократии еще не видали. Сначала думал плакат написать, потом решил что перебор будет, власти могут не так отреагировать. Город я знаю как свои пять, главное не запутаться что когда построили. А иду я в Ленинский сквер, с одной стороны горком партии, с другой детская поликлиника, а посередке бюст Ленина и лавочки. На этих лавочках я и устроился, вытащил скрипочку и выдал для начала польку, потом поимпровизировал, отдохнул, съел припасенный бутер и по новой. Уличный музыкант, для тех годов явление редкое, а в нашем захолустье исключительное, народ подтягивается слушать халявный концерт. Долго играть не получается, подходит милиция, интересуется. Да вот играю тут, денег не прошу, родители на работу ушли, делать нечего, отчего же не поиграть. Тем более в музыкалку меня не берут, теперь буду здесь пиликать. Сержанту сказать нечего и я выдаю еще серию импровизаций. Приходит тетенька из горкома, тоже интересуется.

Выкладываю ей тот же текст. Ребенок учится хочет, а его не берут.

Тетенька записывает мои данные и уходит. Продолжаю концерт, от прохожих начинают поступать заявки. Наконец горкомовская тетенька вопросы порешала, и мы с ней идем в музыкалку, чтобы меня там послушали. Куда вы денетесь от такой мимишной меня? Политтехнологии и кавай правят миром!

Тот же вечер двор дома Александры.

Иду домой, никого не трогаю и тут откуда ни возьмись налетает мелкий пацан. Мелкий-то он мелкий, но больше меня.

— Привет! Ты здесь живешь? А это что у тебя? Дай посмотреть!

И ничтоже сумняшеся хватается за скрипку. Чисто на испуге и адреналине отпускаю футляр и бью его в нос. Хватаю скрипку и дай бог ноги. Меня не преследуют, сзади слышен только обиженный плач.

Мдя, а ведь у нас проблемы. Это все в деревне знали что ненормальную трогать нельзя, а то бабка ее мозг выест, здесь город. Даже если кто чего видит, докладывать родителям не побежит. Дети есть дети, между собой разберутся. Подумаешь пара синяков и ссадин, до свадьбы заживет. Когда был пацаном, меня устраивало. Бегал я быстро, а "обидные" обвинения в трусости игнорировал. Я не Джеки Чан, чтобы пальчики о их морды отбивать. Когда ловили, предпочитал просто получать люлей. Да и ловили-то пару раз всего. Ничего они мне серьезного не сделают, дети в этом возрасте не бьют еще, пытаются завалить на землю и показать превосходство. А потом перескочил пару классов и стало спокойно. Дети, они только к сверстникам цепляются.

Для однокласников я буду мелочью, с которой несолидно связываться, для сверстников старшекласником.

Урбанизация.

На селе, дети растут как трава. Как ходить научится — сразу на улицу, бегать. Они там сбиваются в стайки и сами себя прекрасно занимают.

Знай, выдергивай их из стаек на прополку-поливку, но без фанатизма.

Еще успеет наработаться. И вот народ с прежним менталитетом населил города.

А это совсем другая среда, совсем другие развлечения и соблазны.

Нормальные стайки легко превращаются в стаи шакалов. Их много. У них появляются авторитеты. У кого есть время и желание авторитетствовать среди пацанов? У дебилов, которым больше нечем заняться. А крестьяне во втором поколении охреневают, откуда у молодежи такая богатая культурная жизнь. Откуда этот дебильный шансон? Папы не в курсах, что такое Владимирский Централ, а дети уже все знают. Объективный процесс. Лекарство одно — постоянный присмотр и контроль за подрастающим поколением. Как в давно урбанизированной Европе.

Я же тоже таким бараном был и удивлялся, когда полицаи шестилетнюю Светку домой притащили.

— У вашего ребенка нож! Па-ачему ребенок не под надзором!

— Ну и что, мало ли чего ей отрезать понадобилось. Это просто инструмент.

— Верботттен! В следующий раз штраф и суд.

Другое общество — другие законы. Я-то смог понять, а сама немчура нет. Они потом от арабского менталитета охреневали так же. Только арабам на их верботтены плевать было. С минарета.

Теперь сложнее, ходить мне с растрепанными косичками минимум пару лет, пока опять классы не перепрыгну. И это про пацанов, с девчонками не знаю еще как будет, но они больше морально давят, это мне без разницы.

И вроде и не хотел мальчик ничего плохого, может просто познакомиться с соседкой решил. А я его избил и кругом виноват. Ага, он меня в полтора раза здоровее, он меня просто нечаянно в больничку отправит от черезмерного дружелюбия.

Светка как-то озаботилась собственной безопасностью, тогда еще в Германии был "миграционный кризис" и швали всякой набежало. Занялась модным еврейским боем "Крав Мага". И как-то похвасталась что еще немного, совсем чуть чуть, и любого уроет и бояться ей нечего. А я предложил "урыть" меня, причем пообещал не нападать. Вышли мы на улицу и стала она меня трепать, толкала, тянула, под конец на шее повисла каким-то хитрым захватом, и там висела. Так на практике и убедилась что Мага Магой, а ее 50 кг против моих 90 не играют. Ходила потом весь вечер задумчивая, а потом купила баллончик с газом.

Так и мои 20 против его 30 не играют. Мое оружие, это кавай и политтехнологии. Кавай против малышни бессилен, они сами кавайные.

Каваить будем их родителей. Значит будем продолжать концерты, мне надо чтобы меня все знали и любили, в идеале стать символом города.

Чтобы всем непонятливым объяснили, кто Александру тронет, тот и дня не проживет. С другой стороны не в коммуналке же играть, если все время пиликать, соседи карму испортят. А так и мне и людям приятно.

Н-ск, СССР. 20.8.1969.

После ежедневного концерта затарился пачкой нотных тетрадей. Несу домой, тяжелые. Меня прет. Все ненаписанное за эти годы лезет наружу и надо выпускать. Инструмента нет, ничего нет, так хоть на бумагу запишу.

Жизнь у меня такая, мелодии лезут в голову из самых неожиданных событий. Скрип двери, хлопанье крыльев, сигнал автомобиля, удачно наложившийся на уличный шум, даже соседская перебранка запускают в мозгу загадочный процесс и рождается мелодия. Как-то нелегкая занесла меня в типографию, по каким-то делам. И приблудился я в печатный цех, где бабахали прессы. Зашел и обалдел. Все это бабахание, стрекот разделителей, шелест бумаги и прочие звуки сплетались вместе и давали симфонию ритма. Я там пару часов простоял, просто слушал ритмы.

Забился в уголок, чтобы не выгнали, и лыбу давил.

Музыка — контролируемое сумасшествие, ее надо правильно применять.

Одновременно и строжайшая самодисциплина, и полная свобода. Только слушая, такого не достичь, надо исполнять. Вторую жизнь думаю, откуда это так. Внутри словно постоянный поток, стоит сосредоточится, ощутить его, услышать и можно записывать. Иногда даже злит, особенно, когда пора спать, глаза прикроешь, а там мелодия звенит. Сильнее и сильнее. Научился отстраняться. Самое смешное — а как остальные люди живут? Те что не-музыканты. Такой поток есть у всех, это точно.

Сколько раз слышал, как кто-то вдруг синхронизируется и начинает насвистывать, а то и петь, если под настроение. Слышал, даже жалуются, что есть "привязчивые мелодии", услышал такую, и она им в уши долбит. Значит и у них так же. И пусть свистят и поют они уже известные мелодии, это можно развить. Научиться не отстраняться, потому как неудобно, потому как люди вокруг, потому как надо на работе сосредоточиться, а не фигней заниматься. Вот и отстраняются, мешает поток нормальной жизни. Мне тоже мешает, но я не отстраняюсь, не глушу, я выпускаю наружу.

А в школу меня так и не взяли, приходи мол в следующем году. Ну и ладно. Все равно потеря времени пустая, я туда не ходить собрался, а числиться чтобы стаж капал, так-то я за 8 классов хоть сейчас сдам, а за 10 надо повспоминать, и так третий раз та же программа. Вот разделаюсь с нотами, и повспоминаю, и благословясь примусь за институтский курс, а чего время-то терять.

Н-ск, СССР. Музыкальная школа. 20.8.1969.

Стою у стеночки перед классом. Там насмерть заинструктированная мною мама договаривается с Марией Яковлевной. Академическое пение. Для этого я по возрасту еще не прохожу, ее задача просто добиться для меня прослушивания.

Музыкальной школе без разницы было чему меня учить. Пришло пожелание от партии, меня зачислили. На класс скрипки. А хрен вам. С одной скрипкой много не навоюешь. Надо вокал. Сидел, вспоминал, кто у нас по вокалу спец.

Хор отбрасываем, остаются две тетки. Нелли Как-то-там, и вот эта Мария. Сплетничали, что Нелли учит хорошо, а Мария, та амбициозная, и ни хрена не делает, только девок на конкурсы таскает, отчего они у нее звездятся, и регулярно беременеют и приходится начинать по новой.

Ну, творческие же люди, отчего бы не позлословить.

Значит надо брать Марию Яковлевну. Не для беременностей, для конкурсов. Себя надо показывать. Пригляделся к субъекту. Ничего так. Одет в тон. В пучке волос заколка торчит серебряная. Имидж. Гардероб подходящий имелся, заколки не было. С бижутерией в СССР сложно. Пришлось самому из медной проволки накручивать подобие и серебром покрывать.

Несложно, если знать как. Из старого реле надергал контактных пластин, они с серебром раньше делались. А потом чуток кислоты из аккумулятора и гальваника. Предки все время на работе, кому какое дело что ребенок в комнате делает. Пучок на башке делать не стал, повесил как брошку. Посмотрел в зеркало — вроде сойдет. Особая точность не нужна. Даже вредна. Нужен кавай с настройкой на субъект, не более.

— Заходи.

Молодец мама. Захожу. Сольфеджио. Вот вам сольфеджио.

— С кем занималась? — спрашивает субъект у мамы.

— По книжкам, — отвечает та.

— Каким?

Тут мама уже теряется, вступаю сам:

— По Варламову, и еще Майкапар.

Клиент впечатлен. Надо добивать.

— Читать умеешь?

— Да. А у меня еще одна вещь есть, сама сочинила. Можно показать?

Выдаю "Песню о городе". Когда-то нашел приличные стихи, написалась. Правда там город другой был, но об этом никто не узнает.

Репертуаром я озаботился когда еще с бабушкой жил. Вообще с детскими песнями у меня туговато. Рылся в стихах, ничего специфично детского, чтобы было еще оригинальным нету. По музыке надо брать надо тот период, что к здешнему ближе, никаких роков или нью эйджа. А там у меня все взрослое или про любовь, или слишком заумно для детей. Пришлось переводить со взрослого на детский, а это как на другой язык переводить, не легче. Мне бы приличного поэта в соавторы, мы бы всю эту любовь в кавай перевели. В итоге есть задел на первое время из десяти потенциальных хитов. Для нынешней меня слишком взрослые. Не беда. Все равно целевая аудитория не дети, а родители. А там еще будет.

Клиент убит.

— А это откуда? Никогда не слышала, — спрашивает опять у мамы. Не привыкла еще детей серьезно воспринимать. Приучим.

— Да как-то сама… — мнется мама.

— Сама. — Подтверждаю я.

— Да она у нас все время книжки читает, поэтому не по годам развитая, — кидается не мою защиту мама.

Пожалуй самая популярная вещь, что я создал — это "Считалочка".

Были вещи лучше, были даже денежнее, но каждый день по радио тридцать лет подряд, только она. Вот ее и надо исполнить и продать, как продам, дело в шляпе. Но не сейчас. Надо посильнее голос, тогда смогу пятнадцать минут петь и не надорваться. Время терпит.