Евгений. Элизабет

9 глава

Евгений

Я открыл глаза в совершенно незнакомом месте. Это была спальня, точно женская, судя по огромной кровати из темного дерева с красным постельным бельем и балдахином над ней. На полу был расстелен пушистый черный ковер, на широких окнах с балконом висели очень красивые такого же цвета шторы. Прикроватные тумбочки отличались ажурными ножками, как и туалетный столик. А вот шкафа я не нашел, зато заметил три двери. Из-за одной из них был слышен плеск воды.

Вскоре возникла тишина, и вышла Элизабет, завернутая в белоснежное полотенце.

– Ты очнулся, – прошептала девушка, бросаясь ко мне.

Она впилась в меня таким страстным поцелуем, что я даже не сразу среагировал.

– Ты так за меня волновалась? – спросил я хрипло, перебирая в пальцах ее еще мокрые волосы.

Девушка кивнула и легла мне на грудь. Прижав ее к себе, я тихонечко стал наслаждаться той близостью, что сейчас была между нами.

– Как я остался жить? – прошептал я, вспоминая собственную смерть. Или не смерть?

– Они не попали в сердце, а у меня в империи хорошие врачи.

Я кивнул, чувствуя, что теперь в неоплатном долгу перед Элиз.

– Как ты поняла, где я? Как нашла меня?

– Почувствовала.

– Ника… Эд… Лина…

– Твои родные в порядке… А Линиана… – долгая пауза и поджатые губы Элизабет все сказали мне без слов. – Она, скорее всего, уже мертва. Девчонка не переживет проклятия.

Прикрыв глаза, я представил Лину, ее золотистые волосы и эти вечно смешливые глаза. Если она жива, я обязан сделать что угодно, но помочь ей остаться в живых.

– Я схожу в душ? – спросил я, оглядев запекшуюся кровь на груди и руках.

– Конечно, все полотенца там.

Поцеловав напоследок Элиз, я скрылся в ванной комнате и наконец перевел дыхание. Меня очень сильно тревожила Лина, но я не знал, что делать и как быть.

От бессилия хотелось выть или начать крушить все вокруг, но, оглядев императорскую ванну и множество зеркал вокруг, я лишь выругался и включил воду.

Смывая с тела грязь, я думал о многом: необходимо было вернуться и обязательно узнать, что с Никой и Эдом, что с отцом и Кристой. Конечно, я верил Элиз, но увидеть их вживую для меня было необходимо, а еще необходимо найти Лину…

Думы прервала колющая боль в районе сердца, и в какой-то момент я так и замер, вглядываясь в свое отражение в большом настенном зеркале, а если быть точнее, в шрам, который рассекал мою грудину. Нервно сглотнув, я приблизился и внимательно всмотрелся: шрам заживал стремительно, не было ни швов, ни крови. Он почти затянулся, оставляя лишь некрасивую розовую лысую полоску среди кудрявых черных волос на моей груди.

– Стоп… Она сказала, что под сердцем… – прошептал я, понимая, что меня снова надурили.

Вот только шрам проходил на том месте, где у всех находится сердце! И я прекрасно помню, что кинжал вошел в меня по самую рукоятку!

Почему я живой? Зачем она врет?!

Намотав белоснежное полотенце вдоль ребер, я стремительно вышел.

– Нам нужно серьезно поговорить, Эл!

– Ах! – легкий вскрик девушки заставил меня вздрогнуть и обернуться, чтобы увидеть служанку, стоящую у двери с подносом, на котором лежала закуска и стояло два бокала.

Лицо Элизабет окаменело. Девушка попеременно смотрела то на меня, то на впечатлительную служанку, сохраняя при этом полную невозмутимость, ее выдавали глаза, в которых в данный момент бушевал целый гневный пожар.

– Ты ничего не видела, Эмма, – произнесла ровно Элиз, поправляя на груди спадавшее полотенце, – оставь поднос на столике – и свободна.

Освободившись, Эмма низко склонилась и покинула спальню.

– О чем ты хотел поговорить? – теперь обратились ко мне.

– Что со мной произошло на самом деле? – я отмер, направляясь к Элизабет, которая в это время с важным видом взяла бутылку вина из шкафа, а затем с присущей ей грациозностью сделала несколько глотков прямо из горла.

– У меня сегодня что-то вроде второго дня рождения, – отсалютовала мне она и засмеялась. – Так что не смотри на меня так, имею полное право…

– Что происходит, Эл?

Полумрак комнаты меня начал раздражать, одним резким движением я дернул бархатные шторы в разные стороны и снова посмотрел на девушку, которой впущенный мной свет совсем не понравился.

– Ну зачем? – протянула она, направляясь ко мне. – Не злись на меня, пожалуйста… не надо…

В черных глазах Элизабет стояли слезы, отчего я совсем растерялся, а обратившись к своей эмпатии, вдруг понял, что та молчит.

– Иди за мной, я кое-что тебе покажу, – произнесла вдруг девушка и потянула в сторону еще одни шторы.

– Балкон, – произнес я, когда Элизабет отдернула их и открыла дверь.

Мы оказались на самом верху башни, выше располагалась только крыша. Словно на ладони я мог видеть огромный город, стоявший у подножья замка самой Элизабет. Крыши домов отражали заходящее солнце; до уха доносились множественные голоса темнидов, снующих по мощеным дорогам столицы; там же проносились и машины (между прочим, на колесах, удивительно, но здесь они не летали).

Я продолжил держать девушку за плечи, и, вслушиваясь в ее размеренное дыхание и вдыхая запах волос, я поверить не мог, что нахожусь на такой высоте.

– А нас видно?

– Нет, я ставила иллюзию.

– Часто тут бываешь?

– Люблю смотреть на свой город, размышлять о его развитии, о народе…

Ветерок подул внезапно: такой теплый, приятный. Я прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Этот маленький каменный кармашек нас держал крепко, заставлял прижаться друг к другу теснее.

В который раз я убедился, что Элиз на самом деле не такая, какой пытается казаться. Она сложнее, намного сложнее.

– Элизабет, что случилось у мститов?

– Ты умер. – Такого ответа я совсем не ожидал. – Тебя держал свет. И в попытках тебя спасти с тобой умерла и я.

Девушка резко развернулась, оказавшись в плотном кольце моих рук, лицом к лицу. Моя рука погладила нежную кожу на спине, а вторая заправила прядь этих непослушных волос, что постоянно лезли ей на губы.

А затем я вгляделся в ауру девушки, сделал это непроизвольно, а потом, когда увидел в ее силе смешанные светлые нити, вытаращился, не веря тому, что увидел.

– Свет? Да? – хмыкнула она, нервно смеясь.

– В этом заключается проклятие? Свет поражает тьму, а тьма поражает свет? Так? – уточнил я, пытаясь в голове сложить пазл.

Вспоминая вчерашний вечер, я попытался снова поглотить в себя нить силы, и у меня это успешно вышло.

«Ты пустой», – в подсознание врезались слова Элизабет.

Пазл начал складываться: я не имел конкретной силы и являлся чем-то вроде фильтра, который брал силу извне и пропускал через себя, преобразовывая в заклинания, но это надо было проверить. И ведь помимо этого была еще одна проблема – слова Лины о выборе, неужели мне придется выбирать?

– Если я его сниму, ты исцелишься?

– Темниды и светлиды – это сильный народ. Мы не можем побороть заразу только из-за того, что берется она буквально из пустоты, хотя, наверное, ты это и так видишь. Как только это прекратится, наша сила возьмет верх над светом – или в их случае над тьмой.

Я кивнул, обдумывая слова Эл.

А если Лина все еще жива? Получится ли у меня спасти и ее?

– Мне нужно срочно кое в чем убедиться, – произнес уверенно я, направляясь к своим вещам. – Одевайся.

«Ты должен будешь сделать выбор», – врезались в память недавние слова Линианы.

Я хмыкнул. Нет, она ошиблась. Вряд ли моя сила способна утратиться – ее нет, чтобы закончиться, а значит, я был способен снять это проклятие с двух империй.

«Ты слишком уверен в себе, ты можешь ошибиться», – голос разума меня остановил и заставил еще раз все обдумать.

– Отведи меня к тому кристаллу и расскажи, как он вообще у вас появился, – попросил я, Элизабет кивнула, взяла меня за руку, мы тут же оказались в уже в знакомом мне помещении с кристаллом.

– Ровно сто восемьдесят лет назад на престол взошла моя сестра Андриана. И первое, что она начала – войну со светлидами. Самое страшное, что этот момент описан в пророчестве. Там было ясно сказано, что на народ наложится страшное проклятие, которое приведет к вымиранию вида. Но ее это не остановило. Этот кристалл тут находился всегда. Раньше он был черного цвета, и чем темнее, тем лучше для народа, это показатель процветания. А как началась война – он вдруг начал белеть. Мне ничего не осталось, как засадить ее. Первое десятилетие было все прекрасно: империя восстанавливалась. А потом слабые темниды начали травиться и умирать. У многих перестали рождаться дети или стали умирать при первых минутах жизни. Все врачи говорили, что это отравление светлой магией. Я оградила нашу страну от всех стран. Добилась того, что о нас перестали рассказывать. Запретила все передвижение между народами. В нашей империи никогда не было столько чистой темной энергии, но народ продолжал гибнуть. И я тогда точно поняла, что это то самое проклятие. Некоторые лица мне сообщили, что светлиды где-то нашли вторую часть проклятия, где сообщено, что однажды появится маг, что не относится ни к одной расе, смысл существования которого – это отсеивать магию, создавать. И только он сможет нас всех спасти. И они вышли в свет. Их разделили по всей Алесской империи. Тебя искали сто лет.

Я сглотнул, глядя на почти чисто-белый кристалл, в самом низу которого покоилась совсем малюсенькая капля черной энергии.

– Те свитки, они о проклятии? – протянул я, указывая на полностью забитый бумагой стеллаж.

Девушка кивнула и устало прислонилась к стене, я же направился в сторону шкафа.

Один свиток, второй, третий, десятый – в каждом говорилось, что проклятие снимается с двух империй. Но в одном я вдруг нашел слова о том, что тьма не может существовать без света, а свет без тьмы; если выживает одна империя, а вторая умирает, то и выжившие проживут совсем недолго. Это меня окончательно успокоило, я был на верном пути, а потому я отложил этот свиток, чтобы в случае чего его снова перечитать.

Помня слова старухи о смерти одной из девушек, я осторожно подошел к Элиз.

– Элизабет? – я наклонился над девушкой и только сейчас заметил, что ее зрачки стали вдруг карими, присмотревшись внимательно, я понял, что и волосы стали словно светлее. Проклятие набирало силу слишком быстро.

– Перемести меня в общагу, – прошептал я, обхватывая своими руками ее плечи.

– Что? Зачем? – Элизабет вздрогнула.

– Лина умирает, я могу ее спасти. Я должен попытаться это сделать… пока не поздно.

– Ты знаешь заклинание?

– Да… Кажется, да. Я вернусь, обязательно вернусь, но позже.

Кивнув, девушка протянула мне кулон, сорвав его со своей красивой шеи.

– Сожмешь его в своих руках сейчас и представишь общежитие, а потом воспользуешься им, когда придет время возвращаться.

– Хорошо, – я кивнул, собираясь воспользоваться амулетом.

– Стой! – девушка внезапно схватила меня за запястье. – И не доверяй им…

– Хорошо, – прошептал я, запечатывая короткий поцелуй на ее губах. – Спасибо… спасибо за то, что поняла меня. – И, напоследок улыбнувшись, я сжал кулон.

Я очутился в своей комнате моментально. И машинально улыбнулся, вспоминая поддержку Элизабет. Только за это можно было отдать все, что имеешь, ведь она понимала меня, и за это я был ей очень благодарен.

«Я вернусь, Элиз, обязательно вернусь».

Из мыслей мою персону вывел Руд, который из-за моего внезапного появления испуганно подскочил и ошарашенно уставился на меня.

– Это ты… Ты где был?!

– Все потом. Ты знаешь, где Лина?

– Родители ее забрали, – парень заметно погрустнел, из чего я сделал вывод, что все не так радужно, как бы хотелось.

«Используй его, когда одна из них начнет загибаться от проклятия, понял? Не раньше!» – вспомнил я слова старухи и кинулся в сторону шкафа в поисках того мешочка.

– Может, ты хоть что-то расскажешь? – Руд встал рядом, глядя на меня как на сумасшедшего. – Твоя мать всех на уши подняла. Лина как ушла за тобой, так и не вернулась. Что происходит?

– К-кто? Моя мать? – С этими словами дверь внезапно распахнулась, являя, собственно, мою мать…

Я ошарашенно замер, потому что женщина передо мной совсем не походила на ту, которую я покидал пару месяцев назад, я ее узнал только благодаря тому, что у нас дома имелось нескончаемое количество альбомов, где мама еще была молода.

Седина куда-то делась, и теперь мама с гордостью могла похвастаться черной шевелюрой, а глаза… они словно стали темнее, коричневый оттенок приобрел черные крапинки, доказывая, что моя мама истинная темнида.

Только не это…

– Женя! – родной голос заставил меня отмереть.

Откуда?

Я неверяще уставился за спину родной матери, там стояла Сэма.

– Живой!

– Ты темнида, – прошептал я.

– Как я испугалась! – мама заплакала и заключила меня в объятия. А я так и не пришел в себя.

Она темнида! Она бежала из Темнидской империи!

– Ты понимаешь, что нить оборвалась… – Мама взахлеб говорила что-то еще, но я не слышал, понимая, что сейчас она в самой страшной опасности.

– Тебе надо срочно возвращаться на Землю! – припечатал я, схватив ее за плечи.

Они же ее найдут!

– Да ты с ума сошел? Ты серьезно думаешь, что я тебя оставлю, после того как подумала, что ты погиб?!

– Прошу, оставайся в колледже, никуда не выходи. Я постараюсь вернуться очень скоро, и мы все обсудим.

– Я планировала побыть с Никой, они сняли пока в Файрвиче гостиницу… Ника тоже очень переживает, Женя.

Кивнув, я поцеловал мать в макушку.

– Пожалуйста, будь осторожнее.

Мне стало невыносимо стыдно за то, что я сейчас ухожу. Но сначала Лина и светлиды. Я не хотел ничьей смерти, а на кону стояла именно она. Мама поймет, когда я все объясню.

– Сэмуэла, вы, случайно, не знаете, как пользоваться этим? – я протянул ей мешочек с ключом.

– Проверни его в воздухе…

– Что это? – прошептала мама, вглядываясь в золотой маленький ключик.

– Спасение всей империи, свалившееся на мою бедную голову, – буркнул я и быстро провернул ключ в воздухе.

Один шаг, и меня завертел круговорот – я упал на холодные белые камни в полностью стеклянном помещении, посередине которого стоял точно такой же кристалл, как у темнидов, только его поглощала тьма.

А еще заорала сигнализация, но разве у меня было время отвлекаться на такие пустяки?

Меня поглотила работа над проклятием, я молился, чтобы Лина выжила, а слова той старухи оказались бы неправдой и никто не умер.

Осторожно, ниточка за ниточкой, я забирал из кристалла темные нити, а туда направлял светлые. Увы, но они норовили вернуться в камень, и это поставило меня в тупик.

А куда мне их деть?

Но моей работе помешали резко ворвавшиеся в помещение светлиды в белых мундирах. Увидев меня, они замерли, явно не понимая, я их спасаю или, наоборот, гублю…

Некоторые попытались сделать несколько шагов в мою сторону. Зря… Понимая, что времени на стычки и объяснения у меня нет, я направил всю темную энергию в сторону, выстраивая прозрачную, но ощутимую стену. И ожидаемо охрана наткнулась на барьер, который преодолеть невозможно, не зная плетения. Я же схему повторил с защиты нашего колледжа.

«Плагиат», – сказал бы мой друг с Земли…

Я же снова занялся работой – осмотрел нити еще раз, прокрутил вокруг своей ладони черную нить, и вдруг она в меня втянулась.

Конечно. Я же не имею дара! Я беру его из себя, а значит, я могу пропустить всю магию через свою собственную пустоту.

Я начал вытаскивать нити из камня и поглощать их. Следом я колдовал светлой энергией, направляя ее в сам предмет. В этот самый момент я почувствовал себя фильтром. Я забирал одно, перерабатывал это и отдавал уже другое.

Дверь резко открылась, опять меня отвлекая, – на пороге появились женщина и мужчина в серых балахонах. «Посланник, – догадался я. – Но тогда женщина – это императрица?»

– Да что же это такое? – вырвалось у меня, когда я увидел, что светлида принялась атаковать мой барьер и что-то говорить остальным, явно приказывая им к ней присоединиться. Отлично, я изобрел противошумный барьер. Но где же допустил ошибку? Надо бы это запомнить и после оформить патент на новое плетение.

Забив на них, я вернулся к кристаллу, изредка бросая взгляд на происходящее по ту сторону барьера.

Ага, вперед!

Осторожно впитываю ниточку за ниточкой и отдаю свет… Снова принимаю в себя тьму, и все по новому кругу…

И совсем скоро кристалл полностью побелел – в зале не осталось ни единой черной ниточки.

Улыбнувшись тому, что сделал, я повернулся к барьеру, ведь теперь мне необходимо было убедиться в том, что Лина выздоровеет.

Пас рукой – защита сброшена, мы все замерли по разные стороны: настороженный я и ошарашенная происходящим императрица.

– Евгений, я так понимаю, – произнесла та больше с утверждением.

– Совершенно верно, Ваше Величество, – кивнув, я сделал один глубокий вздох для храбрости.

«Давай, Евгений, не тяни! Она спасла тебя. Рискнула собственной жизнью ради тебя!»

– Мне необходимо увидеть Линиану.

– Это невозможно, она сейчас в таком состо…

– Я должен ей помочь! Хотя бы попытаться…

Императрица в ответ нахмурилась, но ее реакция все равно не сравнима с реакцией посланника, который на мой резкий выпад неожиданно хрюкнул, чем вызвал у меня улыбку, а у стражи смешинки в глазах.

– Если все будет происходить под присмотром лекарей, Ваше Императорское Величество, то, думаю, стоит парню дать добро, – посланник мне по-доброму улыбнулся и серьезно взглянул на маму Лины.

Я же напрягся, и очень сильно.

Да, конечно, мне не доверяли из-за связи с темнидами, но не пускать к умирающей дочери? Неужели ей совсем все равно? Разве не должна мать хвататься за абсолютно любой шанс?

– Ты снял проклятие у темнидов? – спросила та.

– Да, – выдохнул я, смело глядя на императрицу.

Что-то мне подсказывало, что меня уже не выпустят, узнай она о том, что проклятие у их врагов до сих пор в действии.

– Тогда не тяни, посланник, открывай портал в спальню принцессы, – произнесла она, отвернувшись от меня.

А посланник тем временем построил портал. Кинув ему напоследок благодарный взгляд, я первый сделал шаг в белую пропасть.

И как только я оказался в спальне Лины, я замер, не в силах видеть то, что с ней происходило.

Девушку разрывало, она лежала почти мертвая; волосы, губы, глаза почернели, кожа стала совсем белой. Включив магическое видение, я ясно увидел, как ее тонкие белые ленточки яростно отбиваются от темноты. Но тщетно. Она жалобно скулила, хватаясь своими пальчиками с почерневшими ногтями за края кровати, и выгибалась – черная энергия ее разрывала.

– Ваше Величество! – закричал мужчина в белом балахоне и побежал к стоявшей позади меня императрице. – Прощайтесь… Она не выживет.

– Готовьтесь к похоронам, – произнесла та посланнику.

Ошарашенно обернувшись, я уставился на ничуть не сломленную женщину. Она стояла настолько спокойная, настолько равнодушная, что мне захотелось встать прямо перед ней и во весь голос закричать: «Очнитесь! Умирает ваша дочь! Дочь!»

– Дайте мне попробовать, – упрямо выдавил я из себя.

Горечь разрывала и жгла все мое нутро.

Это не должно так закончиться! Не должно!

– Пусть пробует, я не могу тут находиться, – с этими словами императрица исчезла.

– Ничего не делайте, – прошептал я, склоняясь перед девушкой.

Сжав пальцы, я снова начал работать с энергией. Теперь было сложнее. Оказывается, фильтр я не вечный и мне тоже нужны силы на свою работу. А их почти не осталось. Нельзя было в комнате вообще оставлять темную энергию, потому что та обязательно тянулась к Лине. Мне приходилось пропускать через себя абсолютно все и превращать это только в свет. Голова разрывалась от напряжения, внутри появилось незнакомое мне чувство пустоты, а еще возникла боль в теле. Но, глядя на муки девушки, я понимал, что больнее, чем ей, мне явно никогда не будет. Вскоре вся комната пропахла малиной. Лина успокоилась; ее больше не било в судорогах. Но, кажется, девушка больше не дышала.

– Лина, – выдохнул я, сжимая ладонь девушки в своей.

Из моего носа текла кровь, смешиваясь с предательскими слезами, руки беспомощно тряслись. Мне было больно, очень больно.

Но вдруг ее рука дрогнула. Она вздрогнула и сильнее схватилась своими слабенькими пальчиками за мою ладонь.

– Женя…

– Живая! Я смог! Смог!

Засмеявшись в голос, я устало прислонился к ее боку, слегка приобняв, но все еще боясь потревожить девушку лишний раз.

– Ваше Высочество, – тут отмер лекарь, подскочивший к девушке. – Господин! Вы же сотворили настоящее чудо!

«Господин», – хмыкнул я про себя и попытался отодвинуться, чтобы дать мужчине больше пространства для осмотра Линианы.

– Не бросай меня, пожалуйста, – прошептала девушка, пытаясь меня удержать.

– Я должен возвращаться, Лина, но мы обязательно еще встретимся.

Кивнув напоследок, я поспешил на выход.

Устало вздохнув, я достал из кармана телефон, чтобы взглянуть на время, и в этот же момент высветился звонок от отца.

– Маму похитили темниды, – произнес он сразу.

Я вздрогнул, печально усмехнувшись. Вот кто ее просил возвращаться сюда? Кто? И что делать теперь дальше?

– Я разберусь с этим, – сказал я твердо и сжал в руках подаренный мне Элизабет кулон.

– Стой! Мы вместе разберемся с этим. Где ты?

– У светлидов…

– Что ты там делаешь? И как ты собрался спасать Славу?

Задумчиво покрутив кулон в руках, я ответил:

– У меня есть туда предметный телепорт.

– Я скоро окажусь около тебя. Никуда без меня не суйся, жди.

– Хорошо, пап, – ответил я, надеясь, что Элизабет поможет освободить маму.

Из воспоминаний Элизабет

– И спасибо, спасибо за то, что поняла меня.

Женя исчез после этих слов, оставив меня разбираться со своими чувствами в одиночку.

И разбираться, к сожалению, было с чем.

Он переместился в Светлидскую империю, и вследствие этого меня бросило в злость. Эмоции плескались внутри меня, словно бушующий в шторм океан; они перекрывали собой голос разума, заставляли меня сомневаться и чувствовать то, что прежде я даже и не знала.

У меня во владениях огромная, практически разрушенная из-за проклятия империя, и неужели я имею право на чувства?

Нет. Не имею. Никогда не имела и не буду иметь. Хватит. Тех ошибок достаточно.

Сжав кулаки и раздраженно прикусив до боли губу, я сделала шаг вперед, и мой взгляд тут же упал на оставленный Евгением кусок пергамента.

Что он там нашел? Что искал?

Но я не успела прочесть свиток, так как в помещение вошел Грег.

– Госпожа, – поклонился тот, – к нам пожаловал глава рода Роузов.

– Что ему опять надо?

В прошлый раз он устроил мне целый бунт, доказывая, что я обязана повторно сразиться со всеми, чтобы утвердить свое право на трон. Наверное, стоило уже положить всему этому конец, но у этого рода не было сильных наследников. Я не имела права оставлять род на погибель. Но он постоянно лез на рожон! Неугомонный!

– Что-то срочное, он не сообщил, госпожа.

Я задумчиво кивнула.

– Ну что же, придется разбираться. – Я протянула ему свиток, который держала в руках. – Отдашь мне это после, – с этими словами я поспешила в приемную комнату.

– О, великая императрица! – произнес мужчина, вскочив со своего места, отчего я даже остановилась и с интересом взглянула на главу рода.

Что же ты задумал, подлец?

– Я слушаю тебя. – Я не стала садиться специально.

Глаза того тут же опасно заблестели, ведь я показала неуважение к его персоне.

– Ваше Императорское Величество, позвольте вас просить, – мужчина склонился, чем вызвал у меня внутреннюю усмешку.

Ну не тяни же, что тебе надо от меня?

– Говори.

– Наш род почувствовал недавно одного предателя. Так вот, мы ее нашли. Позвольте казнить женщину без разбирательств и суда.

Ну конечно, родовые разборки.

Обычно предательство я наказывала строго, и не верить мужчине смысла не было, ведь если сбежала, то точно виновата. Вот только на этот раз все мое существо завопило о том, что не стоит этого делать. А своей интуиции я привыкла доверять.

– Не позволяю, – произнесла я и направилась в сторону дверей. – Суд произойдет сейчас, буду ожидать вас в тронном зале. – Главе осталось лишь сверкнуть на меня злым взглядом.

– Как прикажете, госпожа, – выплюнул тот и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, покинул зал.

– Воды мне, – приказала я устало, входя в столовую.

От количества блюд на столе поморщилась, а к горлу подкатил комок тошноты.

– Грег, свиток.

Помощник появился незамедлительно и тут же протянул мне бумагу.

Потерев виски, я стала вчитываться в написанное, и чем ниже я спускалась, тем больше меня это вводило в шок.

«Сила, дарованная великими хранителями, сможет использоваться лишь единожды… И спасет этот дар лишь одну империю… И сделает великий выбор в сторону света…»

Что? Кажется, в этот миг я забыла, как дышать.

Женя, после того как прочел это, помчался спасать империю?

– Госпожа, что с вами? Вы так побледнели.

Вскинув руку, я остановила Грега на полпути и бессильно опустилась на стул, продолжая бегать глазами по строчкам свитка.

Женя не читал этот свиток – это я знала точно, а потому тут же подняла свои глаза на стоящего напротив советника, мою правую руку.

– Ваша вода.

Я кивнула служанке и забрала фужер, продолжая пристально смотреть на мужчину, тот же нервно бросил взгляд на стакан и сделал осторожный шаг назад, словно опасаясь меня.

– Госпожа, что-то не так? – Грег нервничал.

О нет, моя эмпатия этого не ощущала, что удивительно. Зато я прекрасно изучила психологию тела. И очень жаль, что своими знаниями я не пользовалась совсем, ведь абсолютно все вопило о том, что этот маг что-то скрывает от меня.

В воду что-то подмешали.

Сильнее сжав ножку фужера, я с усмешкой наблюдала, как вода начинает темнеть, вступая в реакцию с моей силой.

Пазл в моей голове медленно складывался.

– Откуда у прислуги хранительский нейтрализатор? – спросила я, наблюдая за тем, как мрачнеет и каменеет мой советник.

– Ваше Императорское Величество, я здесь ни при чем, – выдохнул побледневший Грег, глядя на меня со страхом.

– Если хоть слово скажешь в сторону Евгения, я казню тебя, – произнесла я спокойно, продолжая всматриваться в эти лживые темные глаза. – Двадцать лет ты служил мне, Грег. Я ведь доверила тебе свою жизнь.

Горечь пыталась затопить меня, а я боролась как могла и, чтобы не показывать свою боль от предательства ближнего человека, натянула на лицо всем знакомую ухмылку.

Но тут, к его счастью, в столовую забежал слуга и сообщил о том, что в тронном зале меня заждались.

– Ты расскажешь мне все, – твердо сказала я и устремилась на совет.

Он не сбежит – это я знала точно. Ему проще признаться во всем мне, нежели идти к хранителям, которые незамедлительно от него избавятся.

А мне была необходима информация, необходима как никогда.

Тронный зал был заполнен народом – все ждали королеву. Здесь собрались все представители, все семьи семи Высших домов, только для того, чтобы осудить одну очень провинившуюся темниду. До этого ее хорошенько наказали плетьми, отчего глава дома стоял довольный собой, а провинившаяся темнида еле держалась на ногах, но изо всех сил боролась с собой и за все время не проронила ни единой слезинки, ни единого звука. Они на нее надели белый балахон – это считалось самым сильным позором, но, казалось, ее это нисколечко не волнует.

И вот послышался стук шагов – к трону плавными шагами ступала я собственной персоной. Мое лицо не выражало никаких эмоций, было абсолютно равнодушным, но при этом внутри меня разгорался пожар. Слишком много навалилось – я не знала, как со всем этим разбираться. Но все же я явилась, величественно села на трон и так же произнесла: «Я вас слушаю». Закинув ногу на ногу, я вальяжно откинулась на спинку и, наклонив голову слегка набок, внимательно обвела взглядом зал.

– Ваше Величество, – глава клана Роузов низко поклонился, а затем вывел девушку в балахоне вперед, – пятьдесят лет назад у моего брата родилась прелестная дочурка, назвали мы ее Слава. Но, к моему огромному сожалению, он умер, и воспитывать ее пришлось мне. Я ее полюбил, как отец, а моя жена – как мать. И вот ей исполнилось шестнадцать. Пора замуж. Силу мы инициировали еще в четырнадцать. А она ни в какую! Ни с кем не разговаривала, ни к кому не прикасалась, – мужчина злобно усмехнулся, – пока мы не узнали, что цветок у нее на светлида открылся. Предательница! – воскликнул он и толкнул девушку, заставляя пасть на колени. – Мы хотели замять! Честное слово! Мало у нас всяких вдов! А она сбежала с этим проклятием. Мало нам того, что народ от них погибает. И вот через тридцать четыре года мы наконец-то свершим правосудие!

Я так и порывалась сморщиться: благодаря своей силе я прямо кожей ощущала, как от главы так и смердело сдержанной ненавистью не только к той бедняжке, но и ко мне. Глупые, думают, что это можно скрыть фальшивой улыбкой, хотя сами они эмпаты, и тоже довольно сильные. Саму же меня защищала сила замка и короны, поэтому ни навредить, ни почувствовать мои эмоции никто не мог, кроме Евгения, что самое удивительное.

– И что вы от меня хотите? – спросила я, глядя прямо на главу.

Главы домов заголосили о смертельном наказании. Вздохнув, я попросила провинившуюся посмотреть на меня – девушка спокойно подняла свои глаза, а мое сердце моментально забилось куда-то вглубь.

Эти глаза я бы узнала из тысячи. Да, они были черными, не светлыми. Но они были именно его. С каждой секундой я находила все больше и больше знакомых черт. А потом в меня ударил порыв энергии. Этот запах напоминал смородину. Именно так пах Женя. Я не могла ее наказать. А все стояли, ожидая последних слов. Сжав до боли кулаки, я уже открыла рот, чтобы вынести вердикт, как снова в меня ударил этот порыв смородинового ветра, и в зале появился сам Евгений со своим отцом.

Я была готова взвыть и провалиться сквозь землю, потому что члены дома Роузов, конечно, почувствовали в парне родную кровь.

Они сейчас начнут требовать и его казни, ведь наличие нового наследника могущественного дома Роузов слишком опасно для них.

– Это я дала разрешение темниде покинуть империю, – произнесла я как можно увереннее и четче.

Зал тут же загалдел.

– Есть желающие обсудить мои решения? – Я пристально обвела взглядом зал, заставляя их замолчать, подавляя всех темнидов.

– Да, есть, госпожа! – воскликнул нынешний глава дома Роузов.

– Вот именно с вами мы и будем разбираться. Слава же помилована, отпустите темниду.

Держащим ее магам пришлось подчиниться. Женщина, как только ее отпустили, повалилась наземь, а к ней тут же рванули Женя и его отец.

– Что же вы хотите обсудить? – прошипела я, направляясь в центр тронного зала.

– Ваши решения! Вы не имели права…

– Я не имела что? Да как ты смеешь перечить мне? – Подойдя к мужчине вплотную, я обхватила пальцами его склонившийся подбородок и заставила посмотреть темнида мне в глаза. – Отчего же ты тогда склонился? От собственной смелости?!

Оглядев заполненный народом зал, я вернулась в центр.

– Эта империя моя! Эти земли полностью принадлежат мне! И никто, слышите, никто не имеет права раздавать мне указания или обсуждать мои решения! Я ваш император, и вы обязаны склониться перед моей властью! – Обернувшись к мятежнику, я прошипела: – Если еще раз вы окажете неповиновение, разговаривать мы будем на скале дуэлей. Или, может быть, сейчас ты имеешь желание доказать мне свою правоту?

– О нет, госпожа, всем нам теперь известно, кем вы являетесь. Однако я скажу другое… За два столетия вы сменили столько любовников, но ни разу не понесли. Вы бесплодны и однажды покинете этот мир. А из-за отсутствия наследников трон займет следующий сильнейший род. Это будет род Роузов. Мой род, Ваше Величество.

Глядя в эти наглые глаза, мне невыносимо захотелось прибить его прямо тут, на глазах у всех темнид.

– Я очень польщена вашими наблюдениями за моими любовниками, глава, – произнесла я, улыбаясь. – Однако я вас разочарую. Мой род продолжится и будет править еще многие столетия. А вот если ваш род не умерит пыл – долго не протянет.

И, сжав до боли кулаки, я направилась к Евгению.

Евгений

Когда я оказался посреди тронного зала, среди кучи народа, то порядком испугался. Темниды – их было очень много! И все они какие-то одинаковые, а еще эти враждебные взгляды, направленные на меня.

– Отец, что происходит? – спросил тихо я.

– Прилюдная казнь. Как же мы с тобой вовремя…

– Что?

Я машинально рванул вперед, но отец моментально перехватил меня под руку.

– Не дергайся. Кажется, императрица не собирается казнить Славу…

– Отпустить темниду… – донеслось до меня как в бреду, но этого нам с отцом хватило, мы рванули в мамину сторону.

Темниды начали возражать, но меня это уже не волновало, я мчался к маме, которую толкнули, заставляя окончательно упасть. На отцовских руках она обвисла, словно неживая.

– Мамочка, прошу, – прошептал я.

Руки, ноги – все было в красных полосах.

– Ее пороли, – прошипел отец, прижимая обмякшую маму к себе.

– Серг, ты пришел, – прохрипела та, зарываясь носом в его плечо.

– Как я мог не прийти, родная? – Прижавшись губами к женскому лбу, отец с мольбой взглянул на меня.

Проведя рукой по ее засаленным волосам, я поднялся и с надеждой взглянул на Элиз. Она мне кивнула и указала на одну из дверей.

– Идем, – сказал я.

Отец легко подхватил женщину на руки и устремился за мной. Я же с грустью и давней затихшей болью подметил, как прекрасно они смотрелись вместе: хрупкая мама и сильный, мощный отец.

Мы оказались в небольшом уютном зале. Положив на диванчик маму, отец уселся подле нее, я же уселся рядом в кресло.

– Нужен врач, – проговорил я, когда в комнате появилась Элизабет.

– Уже идет, – ответила девушка, усаживаясь в кресло напротив и протягивая незнакомый мне свиток.

– Почему так жестоко? – прошептал я.

– Мы очень сильный народ, и законы у нас такие же, – Элизабет тяжело вздохнула. – Это проклятие, я ведь не могла сообщить об этом. И все думали, что это из-за того, что к нам попадает светлая энергия. Я по правде все перекрыла, но это не помогло. Понимаешь, оно добралось до среднего класса. Высшие дома боятся, от этого такая жестокость.

Кивнув, я раскрыл свиток и замер, вчитываясь в написанное с ужасом.

– Что это?

– Попытка тебя оклеветать, подкинул мой советник…

– Зачем ему это? Я не понимаю…

– На свитке есть остаточная магия, он был в сговоре с хранителями, которые, в свою очередь, для чего-то устроили сделку со светлидами.

Нахмурившись, я включил магическое зрение и замер, потому что нити плетения и их запах мне был слишком знаком, вот только где я его мог уже встретить?

– Я сниму проклятие, то, что тут написано, полная нелепица, – прошептал я.

– О каком проклятии идет речь, Ваше Величество? – отмер отец, с интересом поглядывая то на меня, то на Элиз.

– Думаю, что ваш сын, как его снимет, все подробно вам расскажет. Врач справится без нас, нам с тобой пора.

– Хорошо. Я скоро вернусь, пап. – Попрощавшись с отцом, я вместе с Элизабет вышел из комнаты.

Вся дорога прошла в полном молчании, и меня это радовало, ведь слишком много навалилось за эти несколько дней. Мне просто была необходима передышка, даже и небольшая.

– Ты точно справишься? – спросила девушка, когда мы зашли в каменный зал.

Я смотрел на кристалл и никак не мог собраться ни с мыслями, ни с силой.

Я ведь не железный, но все же пришлось засунуть все эти сопли куда подальше и приступить к самому важному – к кристаллу.

– Покончим с этим, раз и навсегда, – бросил я раздраженно, начиная свою работу.

Удивительный факт, но тьма слушалась меня охотнее. Мне, в принципе, было намного проще работать с темной энергией, нежели со светом.

Наученный уже, я брал сразу несколько светлых нитей, втягивал их в себя, тьму же направлял в кристалл.

Меня очень сильно тошнило. Я чувствовал, как тело бьет дрожь от переизбытка силы, ощущал, как подкашиваются от слабости ноги, но продолжал работу с энергией.

Новое открытие меня поставило в ступор: иногда я не успевал профильтровать все, и тогда тьма и свет внутри меня начинали жечь друг друга, отравляя при этом меня.

Элизабет временами вздрагивала, испуганно глядела и выливала на меня порцию своих различных эмоций.

Там был не только страх, но и беспокойство за меня – от осознания этого я невольно улыбался.

Эта девушка дарила мне спокойствие, она мотивировала и придавала мне сил. Ее присутствие рядом – только это мне было необходимо.

Кристалл медленно, но безвозвратно становился все более черным. Вытерев кровь из носа, я начал более усердно вливать в камень тьму.

Еще немного. Осталось совсем чуть-чуть.

И – да! Это свершилось!

– Ты это сделал, – прошептала Эл и, прикрыв рот руками, осторожно подошла к камню, теперь абсолютно черному.

Я видел на ее лице неверие и чувствовал великую радость, отчего и мое сердце заполнялось безграничным счастьем.

– Если честно, я сам в шоке, – стирая пот со лба, улыбнулся я Элиз. – Никогда не думал, что моя жизнь станет вот такой…

– Женя, – строгий тон темниды заставил меня напрячься. – Ты же понимаешь, что на этом наши пути расходятся?

– Задумывался над этим…

– Прости меня, – прозвучал голос, полный боли, который ожидаемо ударил меня под дых.

– Почему мы не можем…

– Я в первую очередь императрица. Мои земли практически уничтожены проклятием, и на их восстановление уйдет несколько веков. У меня есть это время, его нет у тебя.

– А может, тебе просто нужен равный твоему статусу мужчина?

– Я не это хотела сказать…

– Я все понимаю, Элизабет, – сказав это четко, я сам удивился собственному самообладанию.

А глядя на эту прекрасную, недосягаемую для меня женщину, понял, что не смогу ее так просто отпустить.

– Я вернусь сюда спустя годы, Эл. Я вернусь, чтобы завоевать твою любовь.

«Ты ее уже давно завоевал», – говорил мне блеск в ее глазах. Подойдя ближе к девушке, я осторожно взял ее ладонь и прижал к своим губам.

– Пора прощаться, – прошептала Элизабет, продолжая неотрывно на меня смотреть, словно прощаясь навсегда.

Невыносимая тоска в груди давила нещадно, я же прикрыл глаза, скрывая слезы.

– Что ты скрываешь? – выдавил я через силу.

– Ничего…

Я механически кивнул.

Она соврала.

– Тогда пора.

– Пора…

В последний раз взглянув в эти такие родные глаза, я отпустил девушку и первый покинул каменный зал.

Кажется, навсегда…

Мне осталось лишь пойти за мамой, а потом нам всем вместе вернуться в Файрвич.