Эволюционер из трущоб. Том 3

Глава 16

Мопед, шумно тарахтя, подъехал к павильону и остановился.

— Ну, вот и наша первая остановка, — радостно сообщил Иван Викторович.

Двухэтажный павильон представлял из себя глухую бетонную коробку без окон. Ни единого окна, лишь одинокая дверь, над которой расположилась вывеска «Комплекс тактической подготовки».

— Признаюсь сразу, это одно из моих любимых зданий. Думаю, ты сразу же поймёшь, почему это именно так. Идём. — Углов пригладил чёлку и махнул мне рукой, приглашая войти внутрь.

Массивная стальная дверь распахнулась, оглушив нас десятками голосов.

— Слева обходят! Слева! — зазвучал ломающийся голос.

— Цель на двенадцать часов! — пробасил кто-то.

— Болваны! Если вы будете в реальном бою так штурмовать помещение, то все подохните! — кричал инструктор на группу из трёх ребят, стоящих рядом с комнатой, сколоченной из фанеры.

Парни повесили головы и смотрели в пол.Провинившиеся были одеты в полную выкладку, как настоящие гвардейцы. Правда, форму ушили до детских размеров и количество подсумков на разгрузке сократили. Но оружие выдали полноразмерное, и ребятам явно было с ним неудобно обращаться.

Мы с Угловым стояли в центральном проходе павильона. Слева расположились небольшие боксы, в которых воспитанники тренировали правильную технику стрельбы, пытаясь поразить бумажные мишени, висящие на расстоянии двадцати метров.

Немного дальше по той же стороне разместили десяток фанерных комнат для имитации штурма зданий. Были одиночные комнаты, а были и настоящие лабиринты с десятком мелких помещений. Об этом мне рассказал Углов. Но больше всего мне понравилось то, что творилось на противоположной стороне прохода.

Справа установили десяток полей для отработки практических навыков боя. Воспитанникам выдали пистолеты и винтовки, стреляющие пластиком, и отправили сражаться. Чтобы они не покалечились, ребятам выдали защитные маски, а также на полях установили десятки укрытий, из-за чего бои становились особенно интересными и ожесточёнными.

К тому же, на этих полях были задействованы сразу два этажа и первый, и второй. За счёт чего участникам приходилось использовать всё имеющееся внимание. Немного зазевался? Получай пластиком промеж глаз! Бои проходили очень шумно. Обилие криков, ругани и нескончаемые щелчки пластиковых пулек.

Гав все три года учил меня думать и действовать тактически, поэтому, увидев подобный полигон, мне тут же захотелось поучаствовать в сражении.

— Вижу, вы оценили размах, — усмехнулся Углов. — Да, здесь совсем другой уровень финансирования, зарплат, да и вообще… — Куратор опомнился и, кашлянув, продолжил. — Гхм… Идёмте, в конце павильона располагается скалодром. На нём же старшие курсы отрабатывают вход в здание с помощью альп снаряжения.

Мне показалось странным то что Углов начал обращаться ко мне на вы. Наверное так на него повлиял прошлый визит моей бабушки Маргариты Львовны. Видать эта грозная женщина совсем запугала бедного куратора.

На осмотр стрелкового павильона мы потратили около получаса, после чего двинули к следующему. Им оказался павильоны для сражений на мечах с имитацией узких пространств. Вот тут тоже было на что посмотреть. Бои шли на подвесных мостах, в узких коридорах, на брёвнах, фанерных зданиях и горах.

Да, вы не ослышались. Посреди павильона насыпали две огромные горы земли для игры в «царь горы». На вершину забирался один из учеников и старался удержаться там как можно дольше, остальные же пытались его сбросить. Задача крайне сложная, так как атаковать тебя могут с любой стороны и, если упадёшь, то вниз лететь кубарем тебе точно не понравится.

Далее мы посетили спортивный зал. Ничего необычного. Бассейн, тренажеры, зал фехтования и куча других.

— А здесь у нас лекторий, — Углов пренебрежительно махнул рукой в сторону трёхэтажного здания. — Там проходят все теоретические занятия. А ещё в лектории находится библиотека. — Эта тема почему-то была для Углова скучной, и он невольно зевнул, прикрыв рот рукой. — Идёмте, осталось совсем немного.

Пройдя мимо лектория, мы направились по дороге, вымощенной желтой плиткой, в сторону набережной. Мимо нас пробежал отряд воспитанников, одетых в камуфляжную форму. На ходу они напевали песню «Мы Архарова бойцы, развесёлые удальцы…». Углов заметил, что я отвлёкся, и щёлкнул перед моим лицом пальцами, после чего указал в сторону пристани.

— Здесь вас научат плавать на байдарках, а также погружаться с аквалангом. Навык специфический, но порой может пригодиться.

По воде в сторону причала шустро плыли шестиместные байдарки. Одна из байдарок вырвалась вперёд, остановилась у мостика, на который тут же выпрыгнули шесть счастливых ребят. А вот тем, кто плыл позади, было невесело. Ещё две байдарки причалили, воспитанники с вселенской тоской во взглядах выгрузились на мостики и приняли упор лёжа.

Гвардеец, ждавший на причале, заставил ребят отжиматься. А вот причалившие первыми были освобождены от этой повинности. Радостно болтая, они направились в сторону столовой.

— Иван Викторович, здесь всё по-другому, — заметил я. — Как-то по-армейскому, что ли.

— Конечно, всё по другому. Раньше у вас были общеукрепляющие и развивающие занятия. Здесь же начальная военная подготовка. — Он посмотрел на меня, спрятав улыбку. Под глазами Углова появились чёрные мешки, на лбу проступили морщины. Как будто передо мной предстал совсем другой человек. — Рекомендую прилежно учиться и запоминать всё, что вам будут рассказывать. Однажды это может спасти тебе жизнь.

Глядяна него я понял, что обучение превратится в ад. Тренировок ещё больше, последствия поражения ещё хуже. С другой стороны, все воспитанники, которых я встретил, выглядят вполне упитанными, а значит, их не морят голодом, как в Ирбитском пансионате.

— Иван Викторович, а на каком году обучения студентов отправляют исследовать разломы и аномалии? — задаля волнующий меня вопрос.

У Архарова имелись промысловики, которых он регулярно отправлял в разломы. Они не столько сражались с тварями, хотя и умели это делать, сколько добывали различные ценности. Руду, артефакты, таскали куски убитых ранее монстров. Разломы же зачищали гвардейцы, и только после этого в них запускали промысловиков. И я очень хотел бы попасть в их ряды.

Да, боевого опыта там не получишь, зато безграничный доступ к доминантам обеспечен. К работе промысловиками зачастую привлекали наименее боеспособные подразделения, а именно — студентов академии. Так они могли и с аномалией познакомиться, и посмотреть в глаза существам, с которыми однажды предстояло столкнуться.

— На каком году? — переспросил Углов. — Да, в принципе, год обучения не важен. Важен твой воинский ранг. Многие ребята ранг оруженосца получают уже в возрасте восьми лет, а в разломы можно ходить начиная с ранга воин. Кстати, вы теперь не воспитанник, а курсант. Привыкай к новому званию.

— Здорово. Значит, мне всего-то нужно получить воинский ранг? — улыбнулся я.

— Ага. Всего лишь, — хмыкнул Углов. — Не каждый гвардеец даже к шестнадцати годам набирает такой уровень. А вы так говорите, будто это плёвое дело.

— А в чём сложность?

— Сложность в том, что вам нужно сдать теоретическую часть по знанию видов аномалий, разломов, тварей и способам противодействия им.

— Звучит, просто.

— Просто. Но это ведь не всё. Аттестационный комитет подберёт для вас пять курсантов, сходных с вами по силе, и начнётся охота. — Углов сказал это так, будто вспомнил что-то забавное.

— Я должен буду их победить?

— Ха-ха. Какое же у вас самомнение, Михаил Константинович, — покачал головой Углов. — Ваша задача — продержаться против пяти курсантов в течение часа. Звучит не так уж и сложно, но подобное испытание проходит с первого раза хорошо, если один из ста. Большинство же отправляется в лазарет с тяжелыми травмами, ведь на охоте разрешено не только холодное, но и травматическое оружие. Да, это, конечно, не огнестрел, но поверьте мне, резиновая пуля способна доставить непередаваемые ощущения.

— Да, да. Я вас услышал. Нужно отлупить пятерых, и я стану воином, — отмахнулся я. — Но сперва я должен сдать экзамен на оруженосца.

— Вы неподражаемы, — усмехнулся Углов. — Чертовски амбициозно и поспешно. Сперва давайте я покажу вам общежитие, а завтра обсудим прохождение экзамена.

Екатеринбург. Поместье Архарова.

Гаврилов остановился у резной дубовой двери, ведущей в кабинет барона Архарова. На душе было неспокойно. Капитан переживал из-за расставания с Лизой и Михаилом. Как сложится судьба? Встретятся ли они снова? Или же Архаров знает о романе Елизаветы Максимовны и Гаврилова?

Томительные минуты ожидания заставляли лишь ещё сильнее нервничать. Хотя со стороны было невозможно сказать, волнуется капитан или нет. Он вытянулся по стойке смирно и равнодушно/с видимым равнодушием смотрел в стену перед собой, ожидая разрешения войти в кабинет.

В поместье играла лёгкая музыка, она лилась со второго этажа. Кажется, это был фортепиано. Неторопливая мелодия то звучала громче, то практически затихала, чтобы через пару мгновений снова затопить всё поместье меланхоличным настроением. Эта музыка только усиливала тревогу, поселившуюся в душе Гаврилова.

Наконец-то отворилась дверь, и в коридор вышла Маргарита Львовна, мать барона Архарова. Сухая, как щепка, острые хищные черты лица, волосы забраны в пучок на макушке, а на лице поблескивают задорные старческие глаза. Увидев Гаврилова, она снисходительно улыбнулась и, не оборачиваясь, сказала:

— Костик, тут к тебе пришел оловянный солдатик. Смотри, не сломай его.

— Баронесса! — рявкнул Гаврилов, вытянувшись ещё сильнее, так что позвонки затрещали.

— Рада, что вы помните мой титул, — усмехнулась Маргарита Львовна и неспеша пошла вдаль по коридору. Пройдя десять шагов, она потёрла виски и тяжело вздохнула. — Опять Зинаида эту нудятину пиликает. Это невыносимо…

Мысли Маргариты Львовны позабавили Гаврилова, но улыбнуться он не успел. Из кабинета донёсся властный голос:

— Капитан! Можешь войти.

Гаврилов проверил китель. Идеально выглажен. Ворот застёгнут на последнюю пуговицу, ботинки начищены до блеска. Посмотрев на шеврон, вышитый на плече, капитан улыбнулся. Там были изображены три топора. Это подразделение капитан создал лично. Лично отбирал бойцов, тренировал, вёл в бой. Подразделение, которое под его командованием было уничтожено в полном составе.

Да, перед командировкой Гаврилов успел набрать десяток человек. Вот только их подготовка оставляла желать лучшего. Ха. Лучшего. Да сейчас капитан с лёгкостью взял бы с собой в бой Михаила и доверил ему спину, а не новых бойцов. Встряхнув головой, капитан прогнал бесполезные мысли и вошел в кабинет.

За столом из красного дерева сидел Архаров Константин Игоревич. Огромный, как медведь. Под синим армейским кителем бугрятся массивные мышцы, обещая разорвать ткань в клочья, как только барон напряжет бицепс. Карие глаза смотрят на тебя, как на обед.

Кустистые брови, десятки белёсых полосок шрамов на лице и руках. Когда-то сломанный нос давно вправили, но сделали это паршиво, из-за чего он слегка смещён на бок. Впрочем, дышать это не мешает. Фаланга правого указательного пальца отсутствует. Архаров навис над рабочим столом и, хищно улыбаясь, посмотрел на Гаврилова.

— Присаживайся, — коротко бросил барон.

Гаврилов кивнул, закрыл за собой дверь и выполнил требование господина. Пока капитан шел к столу, подумал о том, что Архаров в рабочем кабинете смотрится противоестественно. Ему бы больше подошла бесконечная резня в центре аномалии, нежели утонченная аристократичность.

Да и какая, к чёрту, аристократичность? Напяль на тигра деловой костюм, от этого он не станет аристократом. Он до конца жизни будет зверем, жестоким и беспощадным.

Стол Архарова был завален отчётами. Десятки бумажных папок, из которых торчали листы с загнутыми краями. Сам же барон держал в руке литровую кружку с травяным отваром, от которого исходил резкий аромат зверобоя, женьшеня и ещё чего-то неуловимо знакомого. Архаров поднёс дымящуюся кружку к губам и сделал глоток.

— Докладывай, — сухо сказал барон.

— Ваше благородие. Задача, которую вы мне доверили, выполнена, — сказал Гаврилов, опускаясь в невероятно удобное кожаное кресло.

— Знаю. Иначе бы тебя здесь не было. Что скажешь о Михаиле? — Архаров поставил кружку с отваром на стол, сложил руки на груди и откинулся на спинку кресла.

Гаврилов встретился взглядом с бароном и ощутил чудовищное давление. Было ощущение, что Архаров вот-вот прыгнет через стол и вырвет глотку капитану, поверившему в то, что жена барона действительно может влюбиться в какого-то жалкого солдафона. Но Гаврилов тут же отмёл эти мысли. Просто разум играет с ним и подбрасывает варианты будущего, которое, скорее всего, никогда и не случится.

— У мальчика очень высокий потенциал. Ранее я никогда не встречал человека, способного получить ранг оруженосца к пяти годам, — отрапортовал Гаврилов.

— И это всё? — усмехнулся Архаров, так как ждал от сына намного большего.

— Никак нет. Парень своеволен. Бесстрашен и порой идёт на неоправданный риск. По крайней мере, так кажется. На самом же деле, он чётко знает пределы своих возможностей и использует все имеющиеся инструменты для достижения цели.

Барон хрустнул пальцами и положил ладони на стол. Движение вышло ужасно властным, как будто Архаров показывал, что всё в округе принадлежит ему, в том числе, и жизнь Гаврилова. Впрочем, так и было.

— Примеры, — сухо потребовал Архаров.

— О конфликте с местными жителями при заселении в Михайловск я вам докладывал.

— Да. Жаль, конечно, сынка Скрипова, но он сам виноват, — кивнул Архаров. — Чем ещё отличился мой сын?

— Оказалось, что Михаил развил способности к магии льда. На текущий момент ему доступны заклинания морозный покров, ледяные иглы и стрела, а также ледяная копия. Благодаря этому он сумел закрыть разлом первого ранга. — Гаврилов говорил честно, ничего не скрывая. Да и смысл такое скрывать? Всё равно информация всплывёт, уж больно ярко горит звезда Михаила. Её не утаить от внешнего мира.

— Разлом⁈ Да ладно! Ха-ха! В пять лет закрыл разлом⁈ — Барон вскочил с места, и вся его звериная сущность мигом растворилась. Перед капитаном стоял восторженный ребёнок, которому подарили нового солдатика и ему не терпится с ним поиграть. — Напишешь подробный отчёт. Хочу знать всё, что там случилось. В мельчайших подробностях. Какие были твари, аномалии, тактику, которую Михаил использовал для зачистки, одним словом, напишешь всё, что знаешь.

— Ваше благородие, увы, я знаю не так много, так как Михаил закрыл разлом без моего участия, — сказав это, Гаврилов почувствовал, что крайне близок к смерти.

Архаров мигом посерьёзнел и, скрипнув зубами, спросил:

— Что это значит? Я думал, что это ты отвёл мальчишку в разлом и помог ему, — прорычал барон.

— Михаил сбежал и самолично направился в разлом. Я не уследил и готов понести наказание за свою оплошность, — с готовностью сказал капитан и, вскочив с кресла, вытянулся по стойке смирно.

— Вот же сопляк. Весь в меня, — усмехнулся Архаров. — Главное, что он жив. А наказание ты получишь. Не переживай. — Подойдя к окну Архаров отодвинул занавеску и выглянул на улицу. — Что ещё? Не могли же три года свестись всего к паре событий.

Барон замер, как будто ждал откровения. В груди у капитана ёкнуло. Неужели барон всё знает? Знает про Лизу? Да нет же. Не может быть. Иначе этого разговора не было. Гаврилова уже бы казнили, ведь Архаров никому не разрешает трогать его собственность безнаказанно. Нервно сглотнув, капитан сообщил:

— Ничего необычного. Я обучил Михаила стрелять, драться на ножах, рукопашному бою и азам работы малых групп. Думаю, парень к восемнадцати годам превратится в монстра, с которым смогут потягаться лишь княжеские рода.

— Княжеские, говоришь? — Архаров помедлил и спустя десяток секунд обернулся. — Так и будет. Ты проделал отличную работу. За то, что подверг моего сына риску, твоей наградой и наказанием станет новая командировка. Пока тебя не было, Малышев смог захватить приграничный город Талица. Вот туда-то ты и направишься. Поговоришь с местными, посмотришь, как им живётся. Если получится, организуешь бунт. Уверен, там много недовольных. Как только вспыхнет пламя, я подведу войска и заберу город. После чего мы вернём и Ирбит. Вопросы?

— Никак нет, ваше благородие! Разрешите выполнять?

— Разрешаю. Но для начала отдохни недельку. Приведи мозги в порядок, укомплектуй подразделение.

— Как будет угодно, — кивнул Гаврилов и гаркнул во всё горло. — Служу роду Архаровых!

— Свободен. — Улыбнулся Константин Игоревич и махнул рукой в сторону выхода.

Капитан с облегчением выдохнул и пошел за дверь. Но в глубине души осталось чувство, будто Архаров знает. Всё знает о романе с Елизаветой Максимовной. Закрыв за собой дверь, Гаврилов тихонько выдохнул.

— Нужно пустырничек попить. А то нервишки расшалились.

Капитан направился на выход из поместья, а ему вслед уставилась младшая жена барона. Зинаида Парфирьевна. Она сложила руки на груди и коварно улыбалась.

— Так значит, мелкий сучонок убил сынулю судьи? Пожалуй, поговорю со Скриповым. Думаю, у нас есть общие интересы.

Отбросив пышную копну волос назад, Зинаида Парфирьевна отправилась вызывать такси. Ведь судей в баронстве было не много, а Скрипов — так и вовсе один-единственный.

Меня заселили в общежитие под номером семь. Шестой этаж, пятая комната. Комната на четверых человек. Углов остановился у двери и протянул мне ключ.

— Вот здесь ты и будешь жить следующие шесть лет. Не сказать, что условия восхитительные, но всяко лучше, чем в Тагиле. — Куратор улыбнулся и подтолкнул меня к двери. — Ну что? Иди, знакомься с ребятами. Кстати, в комнате есть шкаф, откроешь его ключом, что я дал. Там будет матрас и постельные принадлежности. Одним словом, разберёшься.

Я сразу же понял, что знакомство будет чертовски приятным. Ведь из-за двери раздавались громкие крики. Ну что? Посмотрим, что за соседи мне достались? Я толкнул дверь и увидел занятную картину. Огромный боров, которому на вид было лет пятнадцать, держал за шкирку худощавого паренька. Худой был на голову выше своего обидчика, но при этом испуганно на него посматривал и попискивал.

Комната была худо-бедно обставлена. Два шкафа, две двухъярусных кровати и ученический стол. Один-единственный стол. Впрочем, стул тоже был один, на нём висели массивные вещи толстяка. На верхней койке, стоящей справа, лежал парень со смеющимися глазами. Он закинул ногу на ногу и делал вид, что перепалка, разгорающаяся внизу, его вообще никак не касается.

— Сан Саныч, э-э-это не я. Клянусь тебе! — выпалил худой.

— Что значит, не ты⁈ — выпалил хряк. — Когда я уходил, кровать была сухой, а теперь мокрая и воняет! Мы с Макаром только пришли! А ты уже был в комнате, понимаешь, к чему я клоню?

— Всё так. Уходили — было сухо. Вернулись — мокро, — отозвался весельчак со второго яруса. — Воняет так, будто ты обоссал койку Саныча. Какое неуважение.

Услышав это, толстяк замахнулся, чтобы расквасить нос худому, а я заметил, что весельчак, которого звали Макар, пялится в потолок и улыбается. Готов спорить, что это он всё и подстроил. Уж больно пакостливая морда у парня. При этом парень выглядит самым младшим в этой комнате. Я бы сказал, что ему лет девять, максимум десять. А вот дылда — ровесник хряка. Заметив меня краем глаза, толстяк расплылся в улыбке.

— Повезло тебе, Шпала. Походу, у нас новый жилец. — Сан Саныч толкнул длинного так, что тот врезался спиной в стену, а после повернулся ко мне. — Ну что, щегол? Заходи.

— Ага. И вам не хворать, — ответил я, осматривая апартаменты.

Лучшие места были на втором этаже, там, где лежал Макар. Рядом створка вентиляции и крошечное окошко под потолком, в которое можно что-то рассмотреть лишь лёжа на втором ярусе. Правда все верхние места оказались заняты. Одно Макаром, второе Сан Санычем.

Со второго постельного места как раз и капала желтоватая жидкость. А самое забавное — то, что пахнет-то облепихой. Не удивлюсь, если Макар просто плеснул облепихового морса на койку толстяка и теперь наслаждается спектаклем.

— Куда пялишься? Вошь малолетняя, — грубо прорычал кабан, видя, что я его игнорирую и даже взглядом не удостоил.

— Выбираю место поудобнее, — равнодушно ответил я, думая, как лучше поступить?

Сбросить Макара с его койки или же спустить с небес на землю кабана и забрать его место? Да, там мокрый матрас, но Углов говорил, что в шкафу я найду новый. Личный и даже сухой. Хммм… Ссориться с хитрющим Макаром желания не было, тем более, он не проявлял агрессии.

А вот унизить кабана сами боги велели. Почему? Да потому, что если я этого не сделаю сейчас, то по всей академии разлетится слух о том, что новенький оказался нюней. А значит, и цепляться ко мне будет каждый доходяга, решивший повысить самооценку за мой счёт.

— Давай, я тебе кое-что объясню, — мерзко улыбнувшись, сказал Сан Саныч и навис надо мной. Он был выше меня сантиметров на тридцать, да и весил минимум килограммов на двадцать больше. Здоровый, зараза. — У нас тут дедовщина. А значит, будешь спать там, где я тебе скажу. Усёк?

— Ага. Объяснил вполне доходчиво, — кивнул я.

— Вот и молодец, — самодовольно заявил кабан и протянул мне руку. — Меня Сан Саныч зовут. Я старший в этой комнате. А ты…? — замялся он и вопросительно уставился на меня.

— Михаил, — представился я и пожал протянутую руку.

Саныч меня не удивил. Он тут же попытался продемонстрировать своё превосходство, сдавив мою ладонь. Хватка у него и правда была крепкой, но не потому, что парень был силён, а потому, что без меры влил в кисть ману. Я активировал доминанту «Всевидящее око» и увидел, как рука Саныча сияет ярко-голубым светом.

При этом структура маны неоднородная. Некоторые мышечные волокна перенасыщены маной, другие, наоборот, обделены. Попробуй он ударить меня — и неминуемо травмирует руку. Правда лишь в том случае, если я наброшу защитный покров или используя магический барьер. А вот обычному человеку Саныч запросто сломает кости, даже не поняв, что он контролирует ману, как идиот.

— Михан, значит, — покровительственным тоном сказал толстяк и кивнул в сторону шкафа. — Ну, топай за чистым постельным. Мне новое постелишь, а сам на мокром поспишь.

Всё это время Шпала стоял, прижавшись к стене, и только сейчас улыбнулся. Видать, был рад тому, что в общаге появилась новая жертва нападок. Увы, никто в этой комнате ещё не понимал, что жертва здесь не я. По каналам заструилась кристально чистая мана и устремилась в ладонь, заставив воздух рядом с кожей искриться от мороза.

— А-а-а! — Саныч вскрикнул не столько от боли, сколько от неожиданности, правда от боли он заорал секундой позднее. Я пнул его в берцовую кость, а после резко вывернул руку, заставив встать на колено. — Ты чё делаешь, падла? Я же тебя… — угрозы застыли у Саныча в глотке, причём это произошло в прямом смысле.

Свободной рукой, я схватил его за сальный кадык, направив в него немного ледяной энергии.

— Наконец-то ты заткнулся, — на моём лице появилась хищная улыбка. От такой улыбки Шпала вздрогнул, а Макар свесился с койки и с интересом уставился на происходящее. Я приблизился к уху Саныча и прошептал. — Давай, я расскажу тебе, как мы будем жить дальше.