Эволюционер из трущоб. Том 3

Глава 19

По коридору разносились гулкие шаги, приближающиеся к нашей комнате. Макар привычно сделал морду кирпичом и уставился в потолок, как будто это не он только что пакостил. Интересно, где Макар достал стекловату? А ещё интереснее, куда он выбросил её остатки? Не хотелось бы проснуться посреди ночи от жуткого зуда.

Саныч вошел в комнату, не здороваясь. Одарил меня злобным взглядом, а на Макара даже не посмотрел. Сбросил с себя грязные вещи, взял полотенце и отправился в душевую. Спустя полчаса он вернулся и завалился спать. Вот только этой ночью поспать ему не удалось. Саныч вертелся, как припадочный, чесался, рычал от злости, но с каждой минутой становилось только хуже.

— Да улягся ты уже. Чего расшумелся? — буркнул я, пытаясь заснуть.

Повернув голову направо, я заметил в свете луны лёгкую улыбку на лице Макара. Диверсант был весьма доволен собой.

— Да заснёшь тут, мать вашу! — взвизгнул толстяк, вскочил с кровати и рванул к выходу.

Он без остановки чесался, как будто старался сорвать с себя кожу. Забавно то, что у Макара не было конфликта с Санычем, он просто так развлекался. А может, мстил за Шпалу? Кто знает? Надеюсь, он не захочет подобным образом подшутить надо мной, иначе придётся ответить не менее жестко.

Екатеринбург. Московская улица, 120.

Здание областного суда.

У входа остановилась тонированная машина. Двери распахнулись и из салона выскочили четыре мордоворота. Трое контролировали окружение, а четвёртый помог своему нанимателю выбраться из автомобиля. Егора Елисеевича Скрипова мутило. То ли в Пьяной Вишне подавали отвратное пойло, то ли в дороге растрясло. А скорее, и то и другое.

Как бы там ни было, он желал поскорее встретиться с женой Архарова. Выяснить, что ей нужно, и вернуться к мести. Ведь нужно найти Гаврилова и оторвать ему голову. А может, и не только Гаврилову. Судья уже проинструктировал охрану о возможном нападении, поэтому бойцы последовали за Скриповым и в здание суда.

— Егор Елисеич! Доброй ночки, — расплылся в улыбке сторож, сидевший на проходной. — А вы чего так поздно? Забыли что-то?

— Да, забыл кое-что, — недовольно буркнул Скрипов, одарив трудягу злобным взглядом. — Забыл тебя спросить, можно ли мне поработать сверхурочно. Так что скажешь? Можно?

Голос судьи звучал угрожающе, но ещё сильнее сторожа пугали четыре вооруженных мордоворота, стоящих за спиной Скрипова.

— Д-да я ничего такого не имел ввиду, — растерялся сторож, так как обычно судья был добр и приветлив. — И-и-извините. — Сторож потупил взгляд и замолчал.

Хмыкнув, Скрипов прошел мимо и направился по просторному коридору в сторону своего кабинета. Шаги гулким эхом разносились по зданию, разрывая тишину в клочья. Приглушенный свет едва освещал коридор, нагоняя сонливость. Встряхнув головой, он моргнул и широко раскрыл глаза, остановившись у двери своего кабинета. Поправил галстук и вошел внутрь.

— Кофе, — потребовал судья, попав в предбанник, где за рабочим столом его дожидалась секретарь задержавшаяся на работе ради знатной гостьи.

Девушка, видя что начальник не в настроении, улыбнулась и быстрым шагом направилась к кофе машине. К моменту, когда Скрипов сбросил плащ, секретарь уже приготовила чашку крепкого напитка и протянула его шефу. Вдохнув бодрящий аромат, судья залпом выпил его, смывая мерзкий привкус коньячного перегара. Обжег язык и, недовольно поморщившись, вернул кружку секретарю.

— Зинаида Парфирьевна ждёт вас в кабинете, — пояснила девушка и уступила дорогу амбалу, который вышел вперёд.

Здоровяк, держа палец на спусковой скобе пистолета-пулемёта, приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Немного помедлив, он вошел в кабинет, осмотрел всё и кивнул, давая разрешение войти и нанимателю. Двух бойцов Скрипов оставил в предбаннике и двух взял с собой.

Войдя в кабинет, он сразу же заметил женщину, сидящую в кресле напротив его стола. Она сидела спиной, но сразу было ясно, что женщина прекрасна. Так как дурнушки никогда в жизни не смогут позволить себе такой чарующий аромат. Скрипов только что выпил кофе, немного прогнав опьянение и вот он снова пьян, но совсем по-другому.

На гостье была широкополая шляпка, красное пальто и чёрные перчатки. Обойдя её с боку, Скрипов сел в своё кресло, кашлянул, прочищая горло, и спросил:

— Вы хотели меня видеть?

— Всё верно, Егор Елисеевич, — улыбнулась жена Архарова и сняла солнцезащитные очки, которые скрывали половину лица.

— Выглядите так, как будто прибыли сюда инкогнито, — подметил судья.

— В некотором роде так и есть, — улыбнулась женщина, которой было около тридцати, но на вид мало кто дал бы ей и двадцать.

Зинаида Парфирьевна следила за собой, а ещё за мужем. Так уж вышло, что она умела инвестировать в себя и в людей, а как любой хороший инвестор, она всегда защищала свои накопления. Вот и сейчас она явилась именно для того, чтобы защитить сына, который должен был стать её лучшим вложением времени и сил.

— Я заинтригован, — ухмыльнулся Скрипов. — И чем же я могу вам помочь?

— О, нет. — Девушка звонко рассмеялась, закинула ногу на ногу и откинулась на спинку кресла, отчего её поза стала жутко властной. Скрипов даже почувствовал себя неуютно. — Это я могу вам помочь. Именно поэтому я здесь.

— Зинаида Парфирьевна, могли бы вы говорить более конкретно? Признаться, я совершенно не понимаю, о чём вы.

— Разумеется. Но я бы хотела поговорить с вами наедине. У меня есть очень деликатная информация о вашем погибшем сыне, и я бы не хотела чтобы лишние уши её услышали.

— Прочь, — тут же рявкнул Скрипов, не сводя взгляда с девушки. Охранники молча направились на выход.

Дверь захлопнулась и Зинаида Парфирьевна тут же выложила всё, что знала.

— У моего мужа есть сын. Зовут его Михаил. Недавно ему исполнилось пять лет. Так вот, этот сопляк и убил вашего мальчика.

Услышав это, Скрипов издал каркающий смешок. Так мог бы смеяться умирающий ворон.

— Что? Семёна убил двухлетний сопляк? Зинаида Парфирьевна, при всём уважении, вы несёте полную чушь. Я собственными глазами видел трупы. Пятерых рослых парней превратили в фарш. На их телах живого места не осталось. Кости переломаны в труху. Понимаете? И вы утверждаете что это сделал двухлетний сопляк?

— Я передаю вам лишь то, о чём слышала собственными ушами. Сегодня к Константину приходил боец. Фамилия на Г. Кажется, Гаврилов или что-то такое. — Услышав это, Скрипов тут же посерьёзнел. — Так вот, он присматривал за мальчишкой эти три года. Мой муж лично сказал, что видел отчёт о том, как Михаил убил пятерых, включая вашего сына. Если не верите моим словам, то я могу попытаться достать отчёт, о котором говорил мой муж. Правда, это будет непросто.

Скрипов почувствовал, как от новой порции информации голова стала трещать. Потерев виски, он покачал головой.

— Зинаида Парфирьевна, отчёт мне не нужен. Я вам верю. — Помолчав мгновение, он продолжил. — Жена барона не стала бы просто так приходить к должностному лицу и рассказывать небылицы. Вы понимаете как никто другой, что если о нашем разговоре узнает Архаров, то вы рискуете, как минимум, своим статусом, а то и жизнью.

— Конечно, знаю, — фыркнула гостья, сбросив весь налёт доброжелательности, украшавший её доселе.

— Позвольте поинтересоваться, в чём заключается ваш интерес? Почему вы рассказываете мне то, что барон Архаров желал оставить в тайне?

— Я хочу, чтобы вы убили мальчишку. Или покалечили. Решать вам. Главное, чтобы этот щенок больше не мог претендовать на место главы рода.

— Вот как, — расплылся в улыбке Скрипов. — Мать пытается пробить дорогу своему сыну?

— А если и так, то что с того? — нахмурилась Зинаида Парфирьевна.

— Нет. Нет. Ничего. Просто теперь я понимаю ваши мотивы немного лучше, — постучав пальцами по столу, Скрипов улыбнулся. — Я вас услышал. Думаю, мы оба получим то, чего заслуживаем.

— Очень на это надеюсь, — довольным тоном промурлыкала Зинаида Парфирьевна и поднялась с кресла. — Этого разговора…

Договорить она не успела, так как судья закончил фразу раньше.

— Разумеется, не было.

— Знаете. Я рада, что решила всё вам рассказать.

Зинаида Парфирьевна Архарова вышла из кабинета и закрыла за собой дверь. Судья откинулся на спинку стула и прошептал, глядя в потолок.

— Не род, а змеиный клубок. — Скрежетнув зубами, судья сжал кулаки. — Ну ничего, выродки. Я сделаю так, что вы все пожалеете. И барон, и вся его треклятая родня.

Утро привычно началось не с кофе, а с воплей сирены. Эта бестия орала так, что хотелось выпрыгнуть в окно, лишь бы её не слышать. Вот только окно слишком маленькое, в него я не пролезу при всём желании. В лучшем случае голову смогу просунуть. Хотя мне грех жаловаться. Ведь у Сан Саныча утро началось ещё хуже.

За ночь он трижды бегал в душевую. Возвращался, ложился спать и через полчаса снова летел купаться. В конечном итоге он расчесал бока, руки, шею до крови и завалился спать на пол. Когда Сан Саныч открыл глаза, его было не узнать! Ну натуральный пчеловод! Морда опухла от недосыпа и аллергии, злой, как собака.

— Чё пялишься, Шпала⁈ В бубен захотел? — прорычал Саныч и тут же взвизгнул, когда, вставая с пола, случайно задел одеяло, добротно натёртое стекловатой. — Ай! Да что ж такое⁈

— Может, тебя кто-то проклял? — задумчиво спросил я, слезая со своей койки.

— Да за кой-хрен⁈ Что я плохого кому сделал? — возмутился Саныч и тут же зыркнул на Шпалу. — Ах ты, сука длинная! А ну, иди сюда!

Понимая, что сейчас будет расправа без суда и следствия, Шпала побледнел и выбежал из комнаты в одних трусах. Саныч последовал за ним, громко матерясь и обещая прикончить парня, как только догонит его.

— Тебе Шпалу не жалко? — спросил я у Макара.

— Нет. А чего его жалеть? Саныч Шпалу и так каждый день пинает. А так хоть какая-то справедливость появляется. Он шпыняет Шпалу, ну а я выступаю в роли вселенского бумеранга, — философски сказал Макар и с хитрым прищуром улыбнулся.

— Выходит, ты страж порядка?

— Ну, я бы не сказал. Скорее, великий уравнитель. Причинил зло? Бумеранг вернётся и принесёт с собой в два раза больше страданий. — Последнюю фразу он сказал с особым ехидством в голосе.

Присмотревшись к Макару, я понял, что его хитрый прищур — и не прищур вовсе. Просто у него такой разрез глаз. Может, он с китайскими или монгольскими корнями? В книжке по истории именно эти народности изображали с узкими глазами.

Собравшись, я направился на фехтование. Занятие обещало быть интересным, так как мою группу объединили со старшей. Сегодня по плану была отработка сражений в малых группах. Нас разбили по пять человек, выдали экипировку, состоящую из кирасы, шлема, наручей, а также дали деревянные мечи.

Тренировочное поле было разбито на шесть зон. Сражения на ровной поверхности, на подъёме, в узком пространстве, с низким потолком, на колдобинах и в болотистой местности. Роль болота выполняла двадцатиметровая зона, покрытая жирной размякшей глиной.

Каждой группе выдали старшего. Именно он и должен был руководить сражением, а также разрабатывать тактику наступления. Предполагалось, что каждая из групп проведёт шесть учебных сражений, опробовав все виды рельефа.

Должен отметить, что подобная тренировка была чертовски хороша как для новичков, так и для старших. Ведь многим предстоит в будущем вести людей в бой и далеко не всегда ты знаешь, на что эти люди способны. Именно поэтому важно уметь менять план действий в ходе сражения и латать внезапно возникшие дыры в обороне.

Нашей группой руководил Филипп Мечников. Уверен, эту фамилию он сам себе придумал и чертовски гордился этим. Высокомерный засранец, чей нос смотрел исключительно вверх.

— Слушайте сюда, салаги. Сегодня я приведу вас к победе, даже если мне придётся пинать ваши ленивые жопы всю дорогу. Хе! — заявил Филипп, расплывшись в самодовольной улыбке. — В первом бою мы будем сражаться в узком пространстве. — Он указал на комнату, имитирующую это самое пространство. Фактически это был длинный коридор, в котором плечом к плечу могли стоять лишь два человека, да и то вплотную. — План следующий. Вы идёте вперёд, а я, как командир, замыкаю строй и буду отдавать указания. Вопросы?

— Может, для начала проведёшь короткий спарринг с каждым из нас, чтобы узнать сильные и слабые стороны подчинённых? — спросил я.

— А ты, я гляжу, самый умный, да? — хмыкнул Филипп и с презрением посмотрел в мою сторону. — Пойдёшь в атаку первым. Там и покажешь, на что способен.

— Как скажешь, гений тактики, — усмехнулся я.

— Чё вякнул⁈ — окрысился Мечников, но тут прозвучал сигнал к началу сражений. — Всё, за работу, мелкие ублюдки. Я научу вас, как нужно выживать в этом долбаном мире.

И великий учитель направил нас в сторону коридора. План Филимона заключался в следующем. Я и шестилетний коротышка впереди, ещё двое сзади, а сам Филя прячется за нашими спинами. Впрочем, о своём плане он известил нас с самого начала. Но тогда он не сказал нам, что будет толкать отряд в спины, требуя безостановочно наступать.

Я встал у входа в коридор и сразу увидел противника на противоположной стороне. Впереди стоял рослый мальчишка, за ним два бойца чуть пониже, а за их спинами пара коротышек. Глядяна это построение, я сразу понял замысел. Сильный боец попытается рассечь наш строй, после чего идущие за ним просто добьют оставшихся. У нас же была тактика «пушечное мясо».

— Чё встали, бараны⁈ В бой! — рявкнул Филимон и всем весом навалился на ребят, стоящих позади нас.

Я ощутил толчок в спину, и ноги сами собой понесли меня в совершенно идиотскую атаку. Парень, стоявший рядом, так и вовсе оступился и полетел на землю.

— Вставай, кусок дерьма, и догоняй нас! Ха-ха-ха! — орал Филипп, продолжая напирать сзади.

Мне сразу стало ясно, что нам не победить. Поэтому я решил отделиться от нашего говнокомандуещего и рванул вперёд.

— Вот! Смотрите на щегла! Так и надо! Давай, сопля! Задай им! — донеслось сзади.

Вот же мудила. Потом такие дегенераты дорастают до высоких кабинетов и гонят бойцов на убой, считая, что закидать врага телами — это тоже победа.

До противника оставалось меньше пяти метров, и я судорожно прикидывал, куда лучше нырнуть — направо или налево. Решил, как опытный ловелас, пойти налево. Почему туда? Да просто у парня слева был взгляд растерянный, вот я и решил, что точно смогу с ним справиться.

Шаг, второй, третий. Вожак противника делает резкий выпад, нанося удар по горизонтали. Чертовски быстрое движение, которым он запросто сбил бы с меня шлем. Но и я не лыком шит. В последний момент ныряю под удар и бью вожака мечом в колено. Попал отлично, так как услышал, что противник шипит от боли, а в следующую секунду я едва сам не зашипел.

Бежавший за вожаком парень нанёс колющий удар, целя мне в живот. Отпрыгнув вбок, я чиркнул стальной кирасой о стену и со всего размаха мечом ткнулбойца в лоб. От неожиданности он запрокинул голову и врезал затылком в лоб бегущему позади, а потом… Потом меня раздавил. Да, вот так бесславно закончилось это сражение.

Мои сокомандники врезались в строй противника, а заодно и в меня. Я оказался в самом центре давки. Филимон и компания чудом вынесли вожака противника, мне прилетел меч в шлем, и пришлось прекратить сопротивление согласно правилам, а потом всё скатилось в бессмысленную рубку, в которой наши проиграли. Филипп был зол, как бешеная псина.

Нам дали пару минут чтобы отдышаться, после чего произойдёт смена рельефа.

— Сраный кретин! Если бы ты не споткнулся, мы бы победили! — сняв шлем, говнокомандующий орал на невысокого паренька, бежавшего рядом со мной. Так орал, что слюна вылетала изо рта и пузырящимися каплями оседала на коже мальчишки.

Парень потупил взгляд и молча принимал оскорбления, боясь ответить. Настроение у меня резко испортилось. А ещё в голове зазвучал голос Макара «Бумеранг вернётся и принесёт с собой в два раза больше страданий». Если не осадить этого идиота, то он и правда принесёт всем окружающим в два раза больше боли и страданий. У меня и так рёбра до сих пор болят от столкновения с противником.

Я снял шлем и встал между Филиппом и парнишкой.

— А как по мне, так это ты кретин. Если бы мы изменили построение или подождали противника у входа в коридор, то результат схватки был бы совершенно другим, — сказал я и перехватил шлем за забрало.

— Захлопни свою пасть, крысёныш. А не то…

— И что же ты сделаешь? Снова спрячешься за чьей-то спиной и позволишь им разобраться со мной? На поле боя ты уже показал себя как отменный трус, — усмехнулся я и тут же получил толчок в грудь.

— Ну всё, падла. Сейчас я научу тебя хорошим манерам, — рявкнул Филипп и занёс над головой деревянный меч.

Удар Мечникова был хорош. Но звериное чутьё, доминанта танцора и фехтовальщика, позволили мне с лёгкостью уйти с линии атаки, а потом со всего размаха ударить шлемом по наглой морде. Филимон, завизжав, рухнул на пол и прикрыл рукой окровавленный рот.

— Фука! Ты фто натволил⁈ — испуганно выпалил предводитель, вытащив изо рта два передних зуба.

— Прости пожалуйста! — искренне извинился я. — Я хотел выбить минимум десяток зубов. Давай, исправлюсь, — улыбнувшись, я шагнул к нему, занеся над головой шлем.

Зажмурившись, парень прикрылся рукой.

— Что тут у вас? — рявкнул тренер по фехтованию.

— Обсуждаем тактику ведения боя, — пояснил я и опустил шлем.

— Мечников. В лазарет. Живо. А вы… — тренер смерил нас взглядом, который был полон безразличия. — Сами выберите лидера и будете биться в четвером.

— Но федь он… — начал было Филипп, тыкая в меня пальцем.

— Захлопни пасть и отправляйся в лазарет, — пренебрежительно сказал тренер. — Если тебя на двенадцатом году жизни может отлупить шестилетка, то грош цена твоей жизни. Сдохнешь в первом же бою.

— Вообще-то мне пять лет, — решил я вбить последний гвоздь в крышку гроба нашего говнокомандующего.

— Серьёзно? — усмехнулся тренер. — Тогда у меня для тебя, Филипп, плохие новости. Ты бездарно просрал свою жизнь и права голоса не имеешь. Пшел отсюда.

— Фука! Ты заплатиф! — прошипел Мечников и, прикрывая рот рукой, побежал на выход из павильона.

Тренер ушел, оставив нас голосовать. Но это не потребовалось. Меня избрали лидером единогласно. А потом… Потом мы выиграли в трёх боях из оставшихся пяти. Ребята были счастливы, ведь сражались мы в меньшинстве. Если бы можно было использовать магию, то мы бы без труда победили в каждом поединке, но и три из пяти отличный результат.

После тренировки я направился в столовую. Курсанты бурным потоком неслись к раздаче с подносами наперевес. Заполняли поднос тарелками, а после отправлялись за столики уничтожать ароматные блюда. Я, как и все, взял поднос и направился в конец очереди, подойдя к которому замер, открыв рот от удивления.

— Да ладно… — прошептал я.