Эволюция - первый шаг к бессмертию (СИ)

Глава 4. «Денек, что надо»

Наутро в колонию должна была прибыть новая группа горняков.

Проснувшись пораньше, я пытался вызвонить Вадю. Бесполезно, спал бедолага «без задних ног». Да и не особо он мне нужен был сегодня, только лишняя «трепология» и тупые шуточки. В итоге я решил вовсе не брать его с собой, если сам не наберет. Система связи работала лучше, чем предполагалось, я написал письмо отцу:

«Мы почти закончили. Как ты и говорил, сгорела серверная, но теперь все нормально. Виновника уже ищут, а я, по всей видимости, дней через пять прибуду на Землю. Сейчас собираюсь на рудники, осмотреть их место базирования и роботов, на которых предстоит работать. Как мать?»

Отправив почту, я направился на первый этаж одеваться. Посты военных были сняты, а колонисты уже что-то обсуждали, собравшись небольшими кучками. Я заглянул в медицинский блок. Там почти никого не осталось. Медики аккуратно собирали большую часть своего оборудования обратно в контейнеры для отсылки на «Союз» и переоборудовали лежаки в стоматологические кресла, так как зубов у колонистов осталось очень мало после случившегося.

На улице у входа стояли три лунохода. Вовка, Джеймс и Макс находились у каждого, а шаттл уже приближался с корабля.

— Да, не повезло парням, — ехидничал Вован.

— Почему это? — уставился на него Макс.

— Командировка у них сюда на год, — менторским тоном продолжил Вован. — От них сейчас напрямую зависит окупаемость Титана. От их находок и добычи. Прежде всего, ценных металлов и драгоценной руды. Все решают деньги: не будет денег — и проект закроют. А сейчас оглянись вокруг: на эту операцию ввалили больше, чем на первые пять колоний Марса.

— Ну да, глупо, — вмешался Джеймс. — Проще, чтобы они тут передохли, а на их место прислали других. Спасательная операция. На Марсе подобного не было, хотя от Земли он куда ближе, чем это космическое захолустье.

— Ничего, парни, — подходя, решил пообщаться с ними и я, — зато у нас с вами есть прекрасная работа! Когда бы еще вы да и я смогли здесь побывать? Думаю, что не очень скоро сюда можно будет просто прибыть туристом. Наслаждайтесь видами! Вон, поднимите голову: конца и края не видно Сатурна, а вот и застывшие кольца. Красота!

— Романтик фигов, — булькнул Джеймс еле слышно. — Мне и на Земле хватает зрелищ. Не люблю я далеко от нее находиться, да и чувство какое-то тревожное.

— Успокойся, Джей, — повернулся к нему Вовка, — мы скоро отбудем. Еще несколько дней — и полетим назад… Я тоже скучаю по залу рукопашного боя, вонючей до мозга костей качалке и охоте.

— Эх… — вздохнул Макс с унынием. — Приземлились уже, давайте заведем тачки.

Они разошлись по машинам, и луноходы тихо зарычали. К нам шел Даниил, за которым вереницей тянулась группа бурильщиков в специальных усиленных костюмах. Подойдя ближе, Даня, увидев меня, улыбнулся:

— 12.22! Наслышан о твоей хорошей работе. Бэйкерс лестно о тебе отзывался, а я склонен прислушиваться к его мнению.

— Что ж, я очень рад, что заслужил похвалу.

— Смотри, 12.22, это группа горняков, а вот их бригадир, — он показал пальцем на человека, стоящего рядом. — Его фамилия — Лебовски.

Тот, в свою очередь, приветственно поднял руку.

— Рад знакомству, — довольно произнес бригадир. — Ну что, парни, быстро по машинам! Живее…

Те по команде очень слаженно стали залезать в луноходы.

— Проверь там все, как следует, — обратился ко мне Даниил. — Воины были там, но они не заходили в командный пункт, да и роботов глянь. Дмитриев мог там побывать.

— Не волнуйся, — подмигнул я, — если что- то будет сломано рукотворно, я сообщу.

На этих словах я запрыгнул в машину вместе с Лебовски. Люк закрылся с легким шипением, Вован натянул наушники:

— Все готовы? — обратился он к сидящим в салоне. Лебовски поднял большой палец вверх.

— Отлично. Макс, Джеймс, трогаем.

Транспорт, слегка дернувшись, медленно покатил в сторону горизонта.

— Вы слышали что-нибудь о случившемся? — спросил я Лебовски.

— Поверхностно. Но лично я считаю виновным начальника колонии. Как можно было сделать один график для всех? С трех до пяти утра все в каютах — его ошибка. Про этого Дмитриева ничего не знаю. Мне кажется, любой спятивший мог организовать подобное.

— Да уж, — поддержал его я. — Дмитриева спасет только безумие, если, конечно, его вообще найдут.

— А куда он денется? — заржал, как конь, Вовка. — Скоро батарея на его костюме сядет, или еда закончится. Вот он сам и придет, а мы уж его скрутим! Боюсь, пару ребер сломать ему придется для профилактики!

— Почему два? — с помехами послышался голос Джеймса. — Если он попадется мне, то будет долго и мучительно страдать! Ведь по его вине здесь торчу! А я очень злопамятен.

— Думаю, когда Бэйкерс узнает, что Дмитриева вот-вот возьмут, он прикажет и пальцем к нему не прикасаться, — заулыбался и Лебовски. — Полагаю, что он захочет лично разобрать по косточкам его! Тот, когда увидит блок «Зет», сам от страха помрет.

— Вы знаете про блок «Зет»? — удивился я.

— Про него все знают. Правда, только в страшных историях: как там людей скрещивают (не пойми с кем) и все пытаются вырастить супермена! Один мой знакомый рассказывал, как видел ужасные вещи. Он там уборщиком что ли подрабатывал…

— Там роботы обслуживают помещения, — презрительно заметил я и повернулся к окну. Мы проезжали возле ближней к нам пушки ПМО. Ее размеры были внушительные, и я засмотрелся.

— А вы откуда знаете? — сдвинув брови в кучу, любопытствовал Лебовски.

— Да, откуда? — тут же переспросил Вован.

— Кхм, — поперхнулся я, поняв, что ляпнул лишнего, — был там вчера, когда за оборудованием летал.

— Ха-ха-ха! — ржали все, кто сидел в салоне.

— Хорошая шутка, — поправляя наушники, басил Вован.

Я смеялся со всеми. Все сказанное обернулось глумом, и я был спокоен, что больше лишних вопросов по этому поводу мне вряд ли зададут.

— Мы на подъезде, — показывая вперед, еще не успокоившись от смеха, сказал Вовка.

Мы посмотрели вдаль. Около десяти роботов стояли на поверхности. Справа от них располагался командный пункт. Одноэтажное здание, узкое, но длинное, метров примерно в сто пятьдесят. Вован остановился вблизи у главного входа.

— Сейчас, — щелкнув затвором своего лазерного автомата, скомандовал он. — Мы сначала пронюхаем тут. Пока осмотрите роботов.

Джеймс и Макс последовали за ним. Дверь была открыта, я направился к роботам. На информационном табло каждого из них горели надписи «Out of service».

С виду все казалось в порядке, хотя я не особо разбирался в технике подобного рода. Роботы представляли из себя человекоподобную конструкцию: около четырех метров в высоту, в центре — отсек для человека, который им управляет. Шлюз закрывается прозрачным ударопрочным стеклом, поэтому обзор в такой машине просто шикарный. В левой руке вместо человеческой ладони — большой ковш, а в правой — мощное сверло. Этот монстр универсален и подходит, чтобы крушить любые породы. А если дело доходит до материала очень прочного, то на помощь бурильщику приходит лазерная пушка. Она находится в импровизированной голове робота. Единственный минус — ее использование возможно только в течение получаса. Затем необходима замена основной батареи. Сбоку на правой ноге красовались номер и модель ярко-желтого цвета.

— Все чисто! — крикнул вышедший из помещения Вовка и махнул рукой.

Мы с Лебовски направились к нему, а остальные горняки ходили вокруг базы, внимательно рассматривали роботов и трогали руками все важные гидравлические узлы.

Внутри прямо по коридору находился кабинет бригадира, на его столе лежали сотни отчетов. Я включил стационарный компьютер, и по истечении десяти секунд после включения проверил сеть с колонией. Сигнал был стабильный.

— Все хорошо, — глядя на Лебовски, констатировал я, — можете приступать к работе!

Я подошел к распределительному щитку и включил свет на раскопках.

— Давай спустимся вниз, — предложил я Вовану.

Тот молча направился к выходу. Нужно было опуститься на полтора километра. На поверхности стоял скоростной лифт, огороженный металлической сеткой.

— Сразу говорю, что не поеду, — испуганно глядя на нас, рычал Джеймс.

— Да знаю, у тебя фобия, — сочувствовал Вовка, а Макс стоял и хихикал.

— Что ржешь, осел? — обидчиво наехал Джеймс. — Не люблю настолько маленькое пространство.

Мы с Вовкой вошли в кабину и нажали на панели «Вниз». Здесь размещались всего две кнопки: «Вверх» и «Вниз». Лифт тронулся с характерным звуком в пропасть. На стенах местами горели лампочки, основания этой ямы не было видно.

— А лифт ты проверил? — с опаской спросил Вовка.

— Да как-то не подумал его осмотреть, — испуганно вдруг вспомнил я.

Мы переглянулись. Тем временем наша кабина, словно в свободном падении, мчалась в бездну. Создавалось впечатление, будто мы сорвались в пропасть, и в тот момент стало действительно страшно.

— Е-мое! — запаниковал Вован, вцепившись в поручень над головой. — Три «горячих точки» в Африке, а подохну, как собака в шахте…

— Ничего, он же скоростной, — успокаивал его я и себя в том числе. При этих словах очень кстати началось торможение. — Вот! Я же говорил, переживем.

Но Вовка выглядел бледно и, казалось, не слушал меня. Наконец, внизу показались огни. Мы начали всматриваться: посередине стоял шаттл с огромным контейнером в нижней части. Чтобы заполнить его, необходим целый рабочий день десятков бурильщиков.

И от этого шаттл казался муравьем, так как его отсек для вывоза пород был раз в пять больше его самого. По бокам вдоль стен также стояли роботы. Они замерли в разных позах: одна машина — на коленях, другая — с приподнятыми «руками», словно показывая бицепсы. Какая-то пара стояла в позе камасутры: один робот находился в собачей стойке, а второй — сзади него.

— Клоуны! — взбешенно высказался Вован, глядя на эту картину.

Одна машина была завалена камнями. Я немного прошелся. Действительно, на такой глубине виски слегка сдавило. Вверху виднелось маленькое отверстие. Хотя с поверхности оно казалось, напротив, очень большим. Все небо загораживал Сатурн.

Еле слышно зашипела связь с теми, кто был наверху. Лебовски приказал своим подчиненным приступать к работам на поверхности. Начали как раз расширять так называемое «горлышко».

— Стой! — крикнул я по общей связи.

— В чем дело? — возмутился бригадир.

Сверху с высоты полутора километров недалеко от меня упал камушек размером с кулак. От него осталась незначительная воронка, второй камень, не спеша, парил вниз. Вероятно, его масса была не столь большой, как у первого, и при слабой гравитации создавалось впечатление, будто он планирует.

— Глубина большая! Лебовски, вы нас завалите сейчас! Вы либо работаете наверху, либо внизу, но не по краю, — на тот момент мне показалось, что он дилетант.

Вован с недоверием поглядывал наверх.

— Хорошо, сейчас прекратим, — умиротворяющим голосом ответил он.

Я пробежался и осмотрел стоявшие машины, а Вовка направился к шаттлу и залез внутрь. Двигатель загудел.

— Сейчас прогреем! — крикнул он, подгазовывая. — Я не поеду обратно на этом лифте. Вылетим, пожалуй, на этой телеге.

В правом углу была огороженная территория. На ней виднелась небольшая яма, скорее всего, от того камня, который фигурировал в отчетах. Вован махнул рукой, показывая наверх. Я побежал в его направлении и залез в кузов.

— Погнали отсюда, — рулил он. — Не по себе мне тут. Затем он резко дернул рычаг высоты на себя, и шлюпка, покачиваясь, взмыла в воздух.

— Как вы завели роботов? — обратился я к бригадиру.

— Нашли ключи, — радостно ответил он. — Все лежали в одной каюте. Наверное, те, кто работал до нас, там их оставляли всегда. Там стенд висит подписанный, с номерами роботов и ключами.

— Славно, — порадовался и я. — Внизу тоже все в порядке. Вован взмыл чуть выше станции бурильщиков, и приземлился рядом с луноходами.

— Ну что? — обратился я к Лебовски, который вышел нам навстречу. — Нормально все. Можете трудиться, а отчет штатно отсылайте раз в день по вечерам.

— Нет проблем! — протянул он руку. — Спасибо, парни.

Джеймс молча полез в луноход, Макс последовал за ним:

— Ну, пока, Лебовски, — попрощался с ним Вовка. — Не подведи Федерацию!

Джеймс сел за руль.

— Остальные два лунохода ваши! — крикнул Вован, обращаясь к бригадиру.

Тот одобрительно подмигнул, и шлюз закрылся. Джеймс вдавил педаль и с пробуксовкой развернулся в сторону колонии. В этот момент я посмотрел на пушку ПМО, она двинулась кверху.

— Что за херня? — заорал Вован и показал на нее пальцем Джеймсу.

— 12.22! — внезапно возник крик Бэйкерса по радио, — вы восстановили сервер систем ПМО?

— Нет, хотел сегодня этим заняться, — с долей растерянности ответил я.

— Тогда какого черта она наводится на «Союз» сейчас?

На фоне его крика заработала система предупреждения, и он притих, слушая ее: «Внимание, корабль взят в цель. Всем принять положение сидя, маневр уклонения будет выполнен в автоматическом режиме».

Я поднял голову вверх. Двигатели корабля загорелись, на Титане был слышен его гул. Затем три мощных хлопка пушки ПМО сняли с нас оцепенение, когда три микроракеты вылетели в направлении «Союза», а пушка задымилась.

— Давай, давай же, — переживая, кричал Макс.

«Союз» медленно стал выворачивать вбок в сторону Сатурна, благодаря чему первая ракета пролетела мимо, а вторая, чуть не задев корабль, тоже ушла в космос.

— Твою мать! — закрыл глаза я.

Третий снаряд летел в район врат. Туда, где находились парковочные места шлюпок. Сначала искры полетели в разные стороны, а через секунду одна створка шлюза вылетела, из «Союза» показалось пламя от взрыва, но очень быстро исчезло. Черный дым шлейфом шел от крейсера, и какие-то части небольшими кусками вылетали изнутри. Вероятно, часть шлюпок была уничтожена этим попаданием.

— Генерал, прием, — взволнованно обратился я к Бэйкерсу.

— Да здесь я, а вы немедленно дуйте на эту пушку, — орал он. — Быстро! У вас есть шанс взять Дмитриева. «Союз» пока сделает маневр вокруг Сатурна, чтобы больше этого не повторилось. Нам еще повезло, что ракета не успела набрать скорость, мы слишком близко. А еще пара миллионов километров — и она прошила бы корабль насквозь. Конец связи, следующий выход в эфир — через девять часов. У вас это время должно уйти на поимку Дмитриева и удаление «Союза» из базы той пушки, которой он, скорее всего, локально управляет.

Мы помчались в указанном направлении. Вовка и Макс педантично проверяли обоймы своих стволов, осматривая нервно что-то. Джеймс рулил одной рукой, а второй ощупывал свой бластер.

Он снял перчатку костюма. Я обратил внимание на его изуродованное запястье с маленькой, синей татуировкой «B.A.S.E.» и неровно сросшимися костями. Оно свидетельствовало о характерном переломе, который является весьма частым спутником для людей, слишком увлекающихся экстремальными видами спорта.

Мне стало любопытно проверить свою наблюдательность, и я спросил у Джеймса, надеясь, что тщеславие и желание похвалиться перевесят его обиду на меня за прошлое заточение.

— Классная татуха, Джеймс. Что это значит?

Он повернулся и посмотрел на меня с некоторой долей презрения, как на полного профана.

А я для себя отметил, что радужка его правого глаза стала какой-то тусклой и мутной. Пока Джеймс собирался с мыслями, за него ответил всезнайка Макс:

— Название B.A.S.E. - это акроним от английских слов: Building (дом); Antenna (антенна); Span (перекрытие, мост) и Earth (скала). Так обозначается бейсджампинг — экстремальный спорт, который на Земле законодательно запрещен из-за высокой смертности. Джеймс вроде как парашютист, — кивнул на него Макс. — Но бейс-прыжки джампер совершает не с самолета, а с высотки. Поэтому у парашюта практически не остается времени на открытие. Гибнет практически каждый малоопытный спортсмен. А если учесть популярность этого вида спорта на подпольных соревнованиях, то это просто массовые самоубийства.

— Ты откуда прыгал, Джеймс, когда сломал запястье? — опять спросил я.

— С трубы самолетостроительного завода «Миг» в Москве. Бейс был просто нереальный, трое джамперов — в кашу! Я в тот раз и купил себе крутейший автомат раритет. АК-46.

Теперь все посмотрели на бластер. Действительно, это был отнюдь не протонный новомодный излучатель, а старый и добрый «калаш», место которому было в музейной экспозиции Артема.

Даже Вован изобразил недоверие, покачал своей железобетонной головой.

— Да оно не будет стрелять. А если и будет, то тебя отдача унесет, — смеялся он.

Теперь Джеймс повернулся к Вовке с яростно искаженным лицом, что, несомненно, говорило о безумной храбрости этого человека, ибо строить такие гримасы Вовану лично я бы не стал, а уж тем более наезжать на него:

— Слушай, ты, лох! Сейчас тебя унесет! Прямо на этот долбанный Сатурн! Не понимаешь, чего лезешь, межеумок?

— Ну, ты много понимаешь, — забасил Вован, ерзая в кресле, точно пробуждающийся от спячки матерый медведь. — Ты че сказал? Ты это кому сказал?

Здесь я понял, что зря «завел» Джеймса. И так психованный, последнее время (как раньше отметил Вован), он стал просто неуправляем.

— Тебе я это сказал, фуцман, усек?

Неизвестно, как развивались бы события дальше, не вмешайся Макс, который с уверенностью опытного психолога дернул Вована за руку, а затем прочитал нам всем небольшую лекцию, в ходе которой Джеймс успокоился и снова стал рулить.

— Ну не будем ссориться. Каждый в чем-то прав. Джеймс прав в том, что отдача практически не изменится, а отсутствие атмосферного противодавления изменит отдачу даже не на 1/200 — 1/300, а еще меньше. Ведь значительная часть отдачи формируется отбрасыванием массы пули, что следует сопоставить с массой самого стрелка. Эта разность даст совершенно не ощутимое, в отличие от земной, изменение отдачи (и ее энергии). Кстати, стрельба в космосе из «калаша» в вакууме будет даже эффективней, чем на Земле в воздухе. Пуля не будет тормозиться воздухом, и ее скорость у цели сравняется с дульной скоростью. Это первое. Второе, Вован прав относительно того, что стрелок в данном случае должен быть снайпером. Потому что движение пули будет достаточно сложным, подчиняясь второму закону Кеплера, а не баллистической параболе, как на Земле. Движение будет орбитальным. Вопрос попадания в цель в этой ситуации сильно сужает действие пули и повышает требования к точности попадания. Понятно?

Я вылупился на Макса, потому что большую часть выданной им информации и не понял, отчего он казался академиком. И в мыслях не было, что вояки настолько скрупулезно относятся к оружию.

Джеймс, полностью успокоившись, молча кивал головой, а вот Вован счел нужным в очередной раз напомнить Максу о его неуместной эрудиции.

— Ну и ботан же ты, чего к нам пошел? Переводись лучше к этим, кусты высаживать. Все равно боец из тебя никакой! Ну, или в штаб, лапшу вешать новичкам на уши.

Макс обидчиво посмотрел на него, но не стал отвечать. Спорить с Вовкой — себе дороже.

— Еще минута — и мы у цели! — демонически предвкушал Джеймс.

Наконец мы подъехали к пушке. Дверь в ее помещение была взломана и открыта. Вован прыгнул с еще не остановившегося лунохода и быстро заскочил внутрь. Макс сиганул за ним, а Джеймс остановил машину.

— Парни? — обратился я к ним.

— Тут пусто, заходи, — сказал Макс.

Внутри было темно. Панель, где проходили основные магистральные линии, была вскрыта. Некоторые из проводов были зачищены, и к ним подсоединен самодельным шлейфом кпк. Подойдя к панели, я дернул, оторвав от него провода. Когда послышался гул, мы вышли наружу и увидели, как пушка снова опустилась вниз и выключилась.

— Ребят, смотрите, — показывая на песчаную бурю, испуганно произнес Макс.

В самом деле, шторм шел огромной стеной вплоть до слоев Неорита, образовавшись просто из ниоткуда. Джеймс заметил следы у входа и присел:

— Он туда и поехал, — промолвил он. — Прямо в это безумие… Садитесь, мы за ним.

— Может, не стоит? — возразил я.

— Да не бойся, — взяв меня за плечо, успокаивал Вовка. — Луноход тридцать тонн весит, так что ни один смерч не оторвет его от поверхности.

Вован сел за руль. Мы тронулись. Следы петляли во все стороны. Тем временем по нам полетели из бури первые камни, стуча по стеклам и крыше. Навигационная система замигала красным, и сигналы от спутников исчезли.

Вован достал специальный компас.

— Эта падла где-то здесь, — всматривался Вовка в стену песка. — Черт! Но похоже не найти его тут…