Евразийская империя скифов

3.1. Российская геополитика в раннем Средневековье

Земли, позднее вошедшие в состав Киевской Руси, были заселены в основном народом, именовавшимся в современных источниках «славянским». Все интересы и связи этого этнополитического образования указывали на запад, замыкаясь на землях Подунавья и вендского (восточногерманского) Поморья, откуда и исходил основной государствообразующий импульс (династия Рюрика).

В пределах Киевской Руси, получившей имя «от варягов», была малая Русская земля, охватывавшая Поднепровье и часть Среднерусской возвышенности, средневековые княжества полян и северян… На этой «малой Русской земле» была возведена печально известная «прокиевская» концепция, долго господствовавшая в исторической науке. Якобы происхождение русского народа и его государства восходит к маленькому Среднему Приднепровью, где два маленьких славянских племени, «поляне» и «русы», создали маленькое «русско-полянское» государство с центром в Киеве…¹⁷¹ Не беда, что никакого маленького племени «русь», обитавшего на речке Роси (притоке Днепра), не существовало в природе. Сторонников «киевской» теории это не останавливает…

Нет реальных подтверждений существования Киевского государства, основанного князем Кием в V–VI вв. н. э. Легенда об «основании города», изложенная в ПВЛ, как и все сообщения такого рода, именами мифических князей обозначает простые этнонимы; «братья Кий, Щек и Хорив» соответствуют всего лишь названиям славянских племен хорватов, чехов и куявов (в арабских источниках Киев называется именно Куявией…). Нет оснований утверждать, что доваряжское «киевско-полянское» государство в IX в. уже включало в себя племена древлян, дреговичей, полочан и волынян (Б. А. Рыбаков)… «Прокиевская» концепция сводится к утверждению, что исходным центром формирования русского народа и его государственности была Украина. Сколько было сил положено на доказательство этого! Но этому противоречат реальные данные.

Политический центр государства Рюриковичей в раннем Средневековье не совпадал с Киевом. Это государство было «биполярным» — Новгород имел в нем значение, ничуть не меньшее, чем Киев. Более того, варяжское влияние распространялось из Новгорода (вернее, через Новгород, с южнобалтийского Поморья) по территории Среднерусской возвышенности с севера на юг, не захватывая первые сто лет правобережье Днепра (присоединенное только во второй половине X в.). Население правобережья Днепра (древляне, дреговичи), не говоря уже о Прикарпатье (волыняне) в раннем Средневековье не входило в состав ядра русского этноса, отличаясь от него¹⁷². Следовательно, место формирования русского этноса следует искать по левую сторону от Днепра. Но левобережное Поднепровье в составе государства Рюриковичей, сравнительно небольшая область расселения двух «племен», полян и северян, оказывается слишком малой областью, лежащей на крайней юго-восточной периферии Киевской (по сути, Новгород-Киевской) Руси. Понятно, что сведения об азово-черноморской Руси и ее активной внешней политике, которыми переполнены раннесредневековые источники, не могут относиться к этому малому региону.

В этом и заключена порочность теории, сводящей «ядро» русского народа и его государства к раннесредневековым полянам и северянам. Да, территория расселения этих племен, Киевско-Черниговско-Переяславская земля, называлась (и реально была) собственно «Русью». Но это была лишь малая Русь, занимавшая по отношению к западнославянскому, «варяжскому» по своему происхождению государству Рюриковичей периферийное положение.

Очевидно, кроме этой «малой» Руси, существовала еще и «большая». И в Новгород-Киевское государство эта большая Русь не входила. Если напомнить, что СЕВЕРЯНЕ, жители собственно Русской земли в составе империи Рюриковичей — это просто САВРЫ — САВРОМАТЫ, что культуры полян и северян обнаруживают прямую преемственность со скифо-сарматским периодом, что оба «племени» являлись прямыми физическими потомками скифов, то все становится на свои места. «Племя Русь» в Приднепровье оказывается не исчезающе малой величиной, но самой западной группой великого русского — скифского — сарматского народа.

«РУССКАЯ ЗЕМЛЯ» ОТ ЛЕВОБЕРЕЖЬЯ ДНЕПРА ДО ВЕРХОВИЙ ДОНА В СОСТАВЕ РАННЕСРЕДНЕВЕКОВОГО ВАРЯЖСКОГО ГОСУДАРСТВА ЕСТЬ МАЛАЯ РУСЬ, ТОГДА КАК ВЕЛИКАЯ РУСЬ ТОЖДЕСТВЕННА ВЕЛИКОЙ СКИФИИ (континентальной Евразии). «Периферийность» Новгород-Киевской Руси по отношению к центру формирования русского этноса вытекает как из геополитических соображений, из всей совокупности событий истории Великой Скифии, так и из реальных данных. Современные лингвистические исследования показывают, что ДРЕВНИЙ ЦЕНТР ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКОЙ (РУССКОЙ) ЯЗЫКОВОЙ ОБЩНОСТИ НАХОДИЛСЯ НА ДОНУ И СЕВЕРСКОМ ДОНЦЕ¹⁷³. В регионе, до которого не достигало «дунайское» влияние Пражской культуры, и который даже не входил в состав государства, основанного варяжской династией.

Зато бассейн реки Дон издревле был важнейшим центром Великой Скифии, откуда постоянно исходили мощные государствообразующие импульсы. Следовательно, ядро русского этноса совпадает с ядром Великой Скифии, тождественно ему.

Киевская Русь, по сути, была «западнославянским» государством, захватывая настоящую, великую Русь, Великую Скифию, только на своей юго-восточной периферии, в черниговско-северско-переяславской земле (Малой Руси). Формирование этой средневековой политической общности началось в эпоху Аварского каганата, при силовых импульсах, направленных с запада, в основном из бассейна Вислы-Одера и балтийского Поморья. Завершился процесс утверждением в Новгороде и Киеве династии Рюрика, происходившей из вендского (варяжского) Старгорода (Мекленбурга).

Не останавливаясь подробно на пресловутой «теории норманизма», пытавшейся вывести варяжскую династию из «германоязычной Скандинавии» (которой тогда не было. — Примеч. Ю. Д. Петухова), следует подчеркнуть, что, помимо фактологической неполноценности, она содержит еще и ложную геополитическую концепцию. Напомним, что Россия и Скандинавия в «историческое» время никогда не входили в состав одной государственной системы…

В состав какого же государства входила Великая Русь? Ответ известен. Восточная граница ареала культур пражского типа и созданного на их почве Новгород-Киевского государства соприкасалась с Хазарским каганатом. «Большая» азово-черноморская Русь в раннем Средневековье находилась в пределах Хазарии.

3.2. Русская Хазария

Хазарский каганат — одна из самых загадочных страниц книги Мировой Истории. Она долгое время была окутана мраком молчания, подвергалась многочисленным спекуляциям. Но становится все яснее, что история Хазарии есть подлинный ключ к истории России, не сводящейся к усеченной истории Киевской Руси.

Хазарский каганат был достаточно сильным государством, оказывавшим влияние на мировую политику, внешние действия которого освещены иностранными источниками. Но внутренняя история Каганата малоизвестна. Бросается в глаза, что такие «канонические» летописи, как ПВЛ, хранят о Хазарии молчание. Между тем, согласно этому и другим источникам, войны с хазарами составляли основное занятие ранней варяжской династии.

Первоначально (в VI в.) ХАЗАРЫ ВХОДИЛИ В СОСТАВ ГОСУДАРСТВА САВИРОВ¹⁷⁴ — САВРОВ-САВРОМАТОВ. Собственно Хазарское государство сформировалось под властью «тюркской империи» и обрело самостоятельность после ее распада (630 гг. н. э.); его правящий слой образовала династия тюркского происхождения.

Правящий слой — это не весь народ. Преемственность Хазарии по отношению к государству савиров в высшей степени знаменательна. Напомним, что северы-савиры занимали на юге предгорья Северного Кавказа, на северо-западе бассейн Дона, а также бассейн левобережных притоков Днепра-Сейма, Десны и др. Скорее всего, на востоке им принадлежали не только поволжские, но и южноуральские и прикаспийские степи; известно, что территория современного Западного Казахстана в VII в. называлась «страной Сибир»¹⁷⁵. После распада Тюркского каганата Хазария заняла тот же регион.

К концу VII в. границы Хазарии расширились на запад, в украинские степи. Еще около 635 г. причерноморские болгары «отпали» от ослабевшего Аварского каганата (центр которого находился в Паннонии) и заключили союз с Византией. Давление Хазарии на западе возрастало, и в 680 гг. болгары были «выжаты» за Дунай, где и образовали собственно Болгарию.

Границы хазарского государства очерчены в источнике середины X в., письме царя Иосифа: «Что касается такого вопроса о протяжении нашей страны и ее длине, то она расположена подле реки [Волги], примыкающей к Гурганскому морю [Каспию], на восток на протяжении 4 месяцев пути. Подле реки расположены весьма многочисленные народы в бесчисленном множестве; они живут в селах и в укрепленных городах. Их девять народов, которые не поддаются распознанию и которым нет числа. Все они платят мне дань. С южной стороны живут 15 народов многочисленных и сильных, которым нет счета, до Бабал-Абнаба [Дербента]. Они проживают на горах. Все жители страны Баса [Зап. Кавказ] и Танат [Ниж. Дон] до моря Кустантинии [Черного], на протяжении двух месяцев пути, все платят мне дань. С западной стороны живут 13 народов многочисленных и сильных, располагающихся по берегу моря Кустантинии. Оттуда граница поворачивает к северу до большой реки по имени Юз-Г [Днепр, тюрк. Иоза]. Я [царь хазар] живу у входа в реку [Волгу] и не пускаю руссов, прибывающих на кораблях, проникать к нам. Точно так же я не пускаю всех врагов их, приходящих сухим путем, проникать в их страну»¹⁷⁶.

«Руссы, прибывающие на кораблях» вниз по Волге — это, несомненно, варяги. Следует добавить, что под контролем хазарского государства находилась Волжская Булгария (с центром в современной Татарии), и, согласно летописям, до середины IX в. хазарам «платили дань» племена вятичей и северян, то есть границы Каганата на севере доходили до линии Москвы и Казани. (Хвастливое письмо «царя Иосифа» может быть «литературным произведением» и само по себе не может быть доказательством реального существования огромного «каганата». Должны быть более веские аргументы. Доподлинно известно, что основателями Хазарии-Ассурии были ближневосточные русы из Ассура-Руссы, русы-ассуры, выдавленные с Ближнего Востока протосемитами. — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

Хазария от Понта, Кавказа и Каспия на юге до Днепра на западе, Верхнего Поволжья на севере и Урала на востоке точно совпадает с той Сарматией, которая известна по древним источникам, а столица Хазарии, располагавшаяся в Нижнем Поволжье, — с ее естественным геополитическим центром. Фактически Хазария и была Сарматией, управляемой элитой тюркского происхождения… (Первоначально элитой АссурииХазарии были русы-ассуры, позже они смешались с тюрками. — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

Вопрос заключается в том, кем были ее подданные, «простые хазары». Л. Н. Гумилев склонялся к мнению, что собственно «хазары» были автохтонным народом Северо-Восточного Кавказа, вступившим в «симбиоз» с «тюркской империей» и наследовавшим власть после ее распада. Но никаких «северокавказских» черт в культуре Хазарии нет, да и в среде народов Кавказа воспоминаний об этом государстве не сохранилось (как не сохранилось и самого народа, именуемого «хазарами»). Иные исследователи связывают хазар с Хорезмом — хазары = харазы = харазмии — жители Хорезма. Этноним «хазары-азары-аразы» относится к индоевропейским; он встречается в индийской и переднеазиатской мифологии, а также в донском фольклоре — и соотносится с предками казаков¹⁷⁷.

Миграции из Хорезма и области приаральских степей на Восточно-Европейскую равнину в период «великого переселения» происходили. Вероятно, ХАЗАРЫ были приаральскими скифами-сарматами, отступавшими из района ХОРЕЗМА под натиском тюрок. Но это значит, что среднеазиатские хазары ничем в этническом смысле не отличались от восточноевропейских сарматов, русов-аланов, на землю которых ушли под давлением противника. Буквально во всех греческих сообщениях хазары выступают как СКИФЫ. Скифами византийцы называли не только хазар, но и русских… В ПВЛ не только хазары названы скифами, но и южнорусские племена — Великой Скифью. При этом никаких других сведений о происхождении хазар в ПВЛ не приводится; нет данных и об «иноязычии» хазар по отношению к русским. В других летописных источниках скифы прямо названы предками русских и славян. Кто же тогда оказываются загадочные хазары?

О родстве русских и хазар свидетельствует арабский источник «Собрание историй» (1126 г.), там приведена такая занимательная легенда: «Рассказывают также, что РУС И ХАЗАР БЫЛИ ОТ ОДНОЙ МАТЕРИ И ОТЦА. Затем Рус вырос и, так как не имел места, которое ему пришлось бы по душе, написал письмо Хазару и попросил у того часть его страны, чтобы там обосноваться»¹⁷⁸. В этой легенде изложена идея родства русских и хазар и история происхождения средневекового русского государства из недр Хазарского каганата. Вообще сведений о славянах и русских в Хазарии настолько много, что поразительно, как столь долго их ухитрялись скрывать.

Масуди сообщал: «В хазарской столице по закону пять судей; два из них для мусульман; два — для хазар, которые судят в соответствии с Торой; два — для христиан, которые судят в соответствии с Евангелием, и один для СЛАВЯН, РУСОВ и других язычников, которые судят согласно языческому обычаю, т. е. по велениям разума»¹⁷⁹. Согласно тому же автору, мусульмане в Каганате — это только наемники на службе у Кагана и купцы, немногочисленная группировка. Собственно иудео-хазарская прослойка также была немногочисленна, хотя и обладала большой властью.

Основное население Каганата состояло из «язычников», в качестве которых современные источники называют только русов и славян. Надо полагать, что и христианская община в Каганате была образована ими же… Масуди сообщает о КРЕЩЕНИИ КАВКАЗСКИХ АЛАНОВ еще в VII в. н. э. Поскольку «русы» и «аланы» в условиях Хазарского каганата — или совсем одно и то же, или названия двух территориальных группировок одного народа, то это известие следует считать одним из самых ранних упоминаний о принятии христианства на Руси. Надо полагать, что к середине X в. православное христианство в Каганате было широко распространено. Большинство русских и славян Хазарии продолжали исповедовать «язычество», то есть древнюю славяно-арийскую религию. Масуди сообщает: «ЧТО КАСАЕТСЯ ЯЗЫЧНИКОВ В ХАЗАРСКОМ ГОСУДАРСТВЕ, ТО СРЕДИ ИХ РАЗНОВИДНОСТЕЙ НАХОДЯТСЯ СЛАВЯНЕ И РУСЫ… ОНИ СЖИГАЮТ СВОИХ МЕРТВЕЦОВ ВМЕСТЕ С ИХ КОНЯМИ, УТВАРЬЮ И УКРАШЕНИЯМИ. КОГДА УМИРАЕТ МУЖЧИНА, ЕГО ЖЕНУ ЗАЖИВО СЖИГАЮТ ВМЕСТЕ С НИМ… КАК МЫ УПОМИНАЛИ, ТАКОВ ЖЕ ОБЫЧАЙ У ИНДУСОВ» (Минорский).

Отметим, что у Масуди описан не просто русско-славянский, но именно «меотский», приазовский обряд. В самом деле, кремация была принята у северных и частично западных славян, но у них не было распространено погребение с конем (поскольку коней у жителей лесной зоны вообще было мало); балтийские моряки-варяги обычно сжигали ладью. С другой стороны, у большинства русов-аланов было принято погребение с конем под курганом, но без кремации. И только у синдов-меотов, обитавших у Азовского моря, погребение с конем иногда сочеталось с кремацией. Пассаж Масуди отсылает прямо к той «Индоарике» у берегов Меотиды, которая «читается» по местным географическим названиям…

Русские и славяне составляли основу населения в самом центре Хазарского каганата, в приазовских, донских, кубанских и прикавказских степях. Подтверждение этого факта предоставила археология. Памятники, принадлежавшие восточным славянам раннего Средневековья, обнаружены «в Белой Веже (Саркеле) на Дону, в Тмутаракани на Тамани, в Корчеве (Керчи) в Крыму, на острове Березань, в низовьях Волги»¹⁸⁰. Не «отдельные группы славян», как пытаются выйти из положения сторонники «усеченной» версии русской истории. Этими памятниками отмечена вся территория Хазарии, от Приазовья-Причерноморья до Каспия. Собственно «хазарских» следов как ни старались, так и не обнаружили.

Как и все славяно-русские государства, Хазарский каганат имел федеративную структуру. Отдельные области управлялись автономно, представляя собой почти суверенные «царства». О том, что в состав Каганата входило царство АЛАНОВ, было известно давно. Сторонники «усечения» русской истории не осмеливаются отрицать сам факт, но они чуть ли не с XVIII в. затвердили, что эта хазарская Алания = современной Осетии!

Масуди утверждал: «Между царством алан и горой Кабх (Кавказским хребтом) имеется крепость и мост через большую реку»… Речь идет об укреплениях в Дарьяльском ущелье. Однако не следует полагать, что все царство аланов располагалось в предгорьях; ведь речь здесь идет только о его границе. В самом деле: «АЛАНСКИЙ ЦАРЬ ВЫСТУПАЕТ В ПОХОД С 30 ТЫС. ВСАДНИКОВ. ОН МОГУЩЕСТВЕН, МУЖЕСТВЕН, ОЧЕНЬ СИЛЕН И ВЕДЕТ ТВЕРДУЮ ПОЛИТИКУ СРЕДИ (ДРУГИХ) ЦАРЕЙ. Его царство состоит из непрерывного ряда поселений; когда утром запоют где-нибудь петухи, ответ им доносится из других частей царства ввиду чересполосицы и смежности селений» (Мавродин, с. 189–206).

Конница в 30 тыс. всадников — это огромное по средневековым меркам войско. Правда, для России это не предел: источники сообщают, что соединенные силы княжеств Новгород-Киевского государства выставляли по 100–150 тыс. воинов. Но это именно соединенные силы. Армию в 30 тыс. человек мог выставить только крупный, густо заселенный и экономически развитый регион, эквивалентный по меньшей мере одному из княжеств Киевской Руси, например Черниговско-Северскому (включавшему Курскую, Воронежскую, Белгородскую, Сумскую и др. современные области). Это соображение указывает, что Алания IX–X вв. не могла быть равна современной Осетии… Скорее всего, она включала в себя территорию современного Ставропольского края плюс кавказские предгорья и Осетию. Учитывая плодородие южнорусских степей, не приходится удивляться, почему Алания состояла из «непрерывного ряда поселений». Аланы предкавказских степей эпохи Средневековья и есть русские.

Алания была не единственной «русской» областью Хазарского каганата. В его пределах существовала еще одна автономия, чья территория совпадала с Краснодарским краем (плюс предгорья). Вот что писал Масуди: «За царством аланов находится народ, называемый кашак (КАСАК) и живущий между горой Кабх [Кавказом] и Румским [Черным] морем. ЭТОТ НАРОД ИСПОВЕДУЕТ РЕЛИГИЮ МАГОВ [маджусов; так называли арабы сторонников арийской религии]. СРЕДИ ПЛЕМЕН ЭТИХ МЕСТ НЕТ НАРОДА БОЛЕЕ ИЗЫСКАННОЙ НАРУЖНОСТИ, С БОЛЕЕ ЧИСТЫМИ ЛИЦАМИ, НЕТ БОЛЕЕ КРАСИВЫХ МУЖЧИН И БОЛЕЕ ПРЕКРАСНЫХ ЖЕНЩИН, более стройных, более тонких в поясе, с более ясной линией бедер и ягодиц, и вообще нет народа лучшей внешности, чем этот. Наедине их женщины, как описывают, отличаются сладостностью. Они одеваются в белое, в румскую парчу, в ярко-алую ткань…» Рассказ в высшей степени замечательный… Что за КУБАНСКИЕ КАЗАКИ в X в.? Неужели казаки (касаки) = адыгейцы, как без зазрения совести пишут некоторые «комментаторы»? Почему с такими усилиями они пытаются «распространить» малые народы Кавказа на север, «заселить» ими русские степи? Этнически изолированные народы гор всегда образуют адаптированные к особой природной среде сообщества, и в других условиях не живут. Кавказские народы не могли быть «маджусами», как арабы именовали иранских зороастрийцев, а также русских и славян — носителей арийской религии. И чем могла поразить арабов внешность адыгейцев, почти ничем не отличающаяся от их собственной? Столь сильное впечатление на них производили не адыгейки, но кубанские казачки… Масуди сообщает о высоком культурном уровне кубанских казаков раннего Средневековья. Оказывается, красавицы-казачки носили ткани из импортной парчи, затканной золотом. Значит, были деньги на импорт из «Рума», то есть Византии… Кроме того, сами казаки производили ткани на экспорт, в том числе и таких сортов, какие были недоступны Арабскому Востоку. У нас есть многократные свидетельства источников (подкрепленные данными археологии) о превосходстве средневекового русского вооружения¹⁸¹. Русские мечи в те времена ценились выше византийских и пресловутой «дамасской стали», русские кольчуги шли на экспорт во Францию… Легкая промышленность была не хуже.

Аланы предкавказских степей есть не кто иные, как русы-аланы, а кубанские «касаки»… есть просто кубанские казаки. То есть две большие автономные области Хазарского каганата, не считая днепро-донских полян и северян, были заселены русскими. Но есть все основания полагать, что славяно-русское население составляло основу вообще во всех областях Каганата.

Когда арабские войска шли воевать с Хазарией, им приходилось иметь дело прежде всего со славянами… Уже говорилось о том, что арабский полководец Марван, прорвавшийся через Кавказ в 737 г., взял в плен на Дону 20 тысяч славян, а не «простых хазар», как, казалось бы, следовало. Впрочем, это неудивительно, поскольку, по данным Масуди, ОСНОВУ ВОЙСКА ХАЗАРСКОГО ЦАРЯ СОСТАВЛЯЛИ ИМЕННО РУСЫ И СЛАВЯНЕ!¹⁸² Подтверждение этого факта сохранилось и в русских летописях. Так, Степенная книга (официальный исторический источник Московского царства XVI–XVII вв.) прямо заявляет, что «ПРИ ИРАКЛИИ ЦАРЕ ХОДИШЕ РУСЬ И НА ЦАРЯ ХОЗДРОЯ ПЕРСЬСКОГО»¹⁸³. Речь может идти только о византийско-персидских войнах середины VII в. н. э. Союзником императора Ираклия в этих войнах выступала Хазария, отправившая свою армию в Закавказье и Иран. Степенная книга, повествуя об этих событиях, утверждает, что хазарская армия — это русская армия!

Еще в XVI–XVII вв. никто не сомневался, что Хазария и есть Русь; именно поэтому в исторических источниках, прошедших тотальную правку уже в постпетровские времена, в XVIII в., почти никаких упоминаний о хазарах нет. Все сообщения о Хазарии оказались столь «неудобными», что их просто устранили… Но кое-что все же сохранилось. И по этим немногим уцелевшим источникам можно заключить, что влияние русских-аланов в Хазарии отчетливо ощущалось не только в армии, но и на государственном уровне. Так, среди высших должностей этого государства современники отмечают звание АС-ТАРХАН, или РАС-ТАРХАН, «скифское» по происхождению (вспомним приазовских асов-язов и первого царя скифов Таргитая). Как предполагал Г. В. Вернадский, Ас-тархан был непосредственным правителем русских (асов) в Хазарии, но возможно, это был титул командира местных, собственно русских войск (отличных от мусульманской наемной гвардии).

Напомним, греки называли хазарского кагана (VIII в.): Ибузир ГЛАВАНОС — славянское слово «глава». Константин Багрянородный писал: хазарские законы называются ЗАКОНАСЫ. Письменность Хазарии имела алано-сарматское происхождение¹⁸⁴; а некоторые арабские авторы пишут, что хазары взяли свое письмо у русов. Невольно возникает вопрос: если хазарская армия состояла из русов и славян, если «главаносы администраций» писали свои «законасы» русскими письменами… то кто же все-таки правил в Хазарии и на каком языке говорила ее элита? Похоже, что даже представители верховной власти, «тюрки по происхождению», были «русскоязычны». В любом случае, несомненно, что «простые хазары» эпохи раннего Средневековья — это те же самые русы-аланы, занимавшие волго-донские степи и в античные времена, и что славяно-русское население в Хазарии преобладало¹⁸⁵.

Достаточно очевидно, что образование раннесредневекового русского государства происходило под влиянием двух мощных силовых центров, варяжского и «хазарского»*: «Главной… особенностью Восточной Европы той поры являлась зависимость значительной ее части от такого сильного государства, как Хазария, и угроза подчинения этой державе также и северо-славянских и финских земель, находившихся на торговом пути с Востока в Прибалтику и вообще в Западную Европу. Именно это и побуждало общины Восточной Европы пригласить на условиях договора… предводителей варяжских дружин Рюрика, Аскольда, Дира и др.»¹⁸⁶ И оба центра, как западный, так и восточный, целиком находились в сфере влияния русской цивилизации, причем русские составляли подавляющее большинство населения.

{* И всё-таки правильнее считать, что русские не плод двух составляющих — варяжской и хазарской, а стволовое развитие суперэтноса русов. Как бы мы ни изощрялись в своих исследованиях и стараниях предельно укоротить время существования этноса (суперэтноса) русов, у нас это не получится. Факты вещь упрямая. Суперэтнос русов породил ближневосточное ядро русов, он же породил ядро ариев-индоевропейцев, а до того он породил бореалов Евразии. Размножившиеся протосемиты буквально выпихнули русов-ассуров в Северное Причерноморье, в области Хазарии — и там они влились в общность русов-скифов, а перед тем русы-скифы выбросили выселки в Северную Европу, Восточную и Центральную. Освоив Европу, часть северных русов вернулась в области Сарматии-Хазарии — и все они — все! — говорили на одном языке, иного и быть не могло, иного языка у них не было: один народ, один язык, одни традиции. Не хазары и варяги породили русов. А русы породили варягов, хазар-ассуров (руссов), славян, готов, вандалов-венедов, русов-скифов и т. д. Поэтому арабы, антропологические семиты, так хорошо и отличали от себя «прекрасных ликом и телом» русов, воспринимая их не одним каким-то народом, но огромной расой, суперэтносом. Надо сказать, что средневековые арабы лучше понимали проблему, чем большинство нынешних историков. — Примеч. Ю. Д. Петухова.}

В РАННЕМ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ НА ТЕРРИТОРИИ ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКОЙ РАВНИНЫ СЛОЖИЛОСЬ НЕ ОДНО, А ДВА РУССКИХ ГОСУДАРСТВА. Одно — с центрами в Новгороде и в Киеве, основанное вендами-варягами с южнобалтийского Поморья и входившее в политическую систему «славянской Германии»; второе — с центром в низовьях Волги.

Для того чтобы понять «варяго-хазарские» отношения, следует напомнить общую политическую ситуацию VII–VIII вв. Это было время, неблагоприятное для народов Европы и Северной Евразии, испытывавших распад государственных структур и культурный упадок. Зато цивилизации юга переживали расцвет, объединившись под знаменем ислама. Главной политической реальностью этого времени был Арабский халифат, протянувшийся от Пиренеев на западе до Тянь-Шаня на востоке. Напомним, что Халифат, эта мировая держава раннего Средневековья, одновременно и всерьез угрожал как Франции, так и Китаю. Скифия (теперь уже можно сказать — Россия) также испытывала давление с его стороны и в результате утратила свое влияние в Закавказье и Средней Азии.

Потери были тяжелыми: Халифат закрепился на Северном Кавказе, заняв Дербент, и угрожал собственно русским территориям. О том, что угроза была вполне реальна, свидетельствуют многочисленные военные походы арабов за Кавказ (вроде прорыва Мервана к Дону в 737 г.). Противостояло арабской экспансии именно Хазарское государство. Хазария и возникла как государство (представлявшее собой «симбиоз» русско-аланского населения Восточной Европы с тюрками) для того, чтобы сдержать исламскую агрессию. Арийская религия скифов имела очень много общего с религией центральноазиатских тюрков, сильно отличаясь от «семитских»* по происхождению (иудаизма, христианства и ислама).

{* Лингвистика и беспристрастный анализ мифообразов и мифосюжетов показывают, что «классическая» схема зарождения религий неверна. Фактически христианство в его православной форме есть естественное развитие древнейшего мировоззрения русов (бореалов и ариев). Христианство зародилось в арийской среде в эпоху вытеснения ариев с Ближнего Востока семитами как ответ на экспансию и искажение «мигрантами» догматов традиционной религии русов. Иудаизм не самостоятельная религия, а еретическое ответвление исходного христианства-православия, созданное в среде сектантов-раскольников, гибридных русо-евреев Палестины. Ислам возник на шесть веков позже. Его создатели и носители семиты-арабы. При этом ислам, опирающийся на общее мировоззрение ариев, вторично обработанное раскольниками-иудеями, достаточно самобытен. Причисление христианства к «семитским религиям» — полный абсурд. — Примеч. Ю. Д. Петухова.}

В Центральной Европе ситуация была другая. Вендская Германия не боялась исламской угрозы, но испытывала мощное давление со стороны средиземноморских центров — Рима и Константинополя. Неудивительно, что как сами варяги (сопротивлявшиеся христианизации), так и созданное ими Новгород-Киевское государство были враждебны Византии. Активные и достаточно агрессивные действия Киевской Руси против Константинополя в IX–X вв. объясняются именно этим фактором. (Неверно. Русы-варяги, или, по трактовке автора, венды-варяги славянской Германии, верно служили Византии и составляли преторианскую гвардию Империи. Воевали против Византии русы Новгородско-Киевской Руси — и только тогда, когда Византия нарушала договора и ущемляла «торговых людей», послов и паломников из Руси. По договорам Руси и Византии, русские князья периодически направляли в Царьград дружины русов-варягов для защиты стольного града. Дружины набирались в основном в виках-деревнях Скандинавии (отсюда викинки-викинги), из крепких русских деревенских парней, не испорченных городской цивилизацией, — так набирались рекруты и позже, из сёл, деревень… Десятники, сотники, тысяцкие были опытными бойцами, воеводами. Кстати, князь Олег прибил щит на врата Царьграда не в знак победы над ним — это нелепость, а в знак того, что он берёт Царьград-Константинополь под свой щит, под свою защиту. Русско-византийские отношения были непросты, но неразрывны. На сакральном уровне идеологи Империи знали, что только Русь сможет стать их наследницей — и потому передали именно русам византийское цесарство и мессианское хранение мировоззрения суперэтноса русов в его православном развитии, потому Новгород и Киев благословил сам апостол Андрей*, предрекший их великую славу, потому и Москва — Третий Рим. В Российской Империи прекрасно знали этот факт, оттого и бились на протяжении веков за проливы, за Константинополь — бились не столько с Турцией, сколько со всей «цивилизованной Европой», с неандерталоидным миром дегенеративных инволюционеров, носителей «паразитарного способа хозяйства». К сожалению, позже понимание значения Руси и русов было утрачено, заболтано бесконечными генерациями всевозможных наемных «немецких профессоров», «революционных демократов», «разночинцев», «гуманистов», русофобов-чаадаевцев, «прогрессистов», псевдоинтеллигенщины, «западников», «шестидесятников», «образованщины», «перестройщиков», «реформаторов», наёмной диссидентщины «пятой колонны» и прочей агентуры и резидентуры Запада, которых Леонтий Дубельт справедливо назвал «помойной ямой». «Цивилизация» Запада, построенная на лжи, цинизме, каннибализме, на чудовищном рабстве, работорговле, на ограблении всей планеты, и есть омерзительная «помойная яма», в которую на протяжении уже двух тысячелетий сгребают «всё золото мира». Неандерталоидный Запад посредством российских русофобов-западников за последние триста лет лишил нас собственной памяти, внушил нам свою лицемерную «историческую» химеру и привил торгашеско-ростовщическую паразитарную мораль. Отсюда непонимание основ реальной истории, отсюда комплексы, метания, неосознание себя как суперэтноса, как сверхцивилизации, как наследников великих империй. — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

{* Нынешние иерархи Русской Православной Церкви отреклись от её первоапостольства. Это говорит о том, что они далеки от подлинного понимания православия и находятся под влиянием иудаистов-раскольников. Тем самым они пошли против Христа, решительно отвергшего еретический иудаизм, против апостола Андрея Первозванного, ученика Христа. Но сей факт характеризует лишь этих конкретных иерархов — как псевдохристиан, как иудео-христиан, фактически отрекшихся от православия, но не православие как закономерное развитие веры суперэтноса, не Русскую Православную Церковь. Подлинные ревнители Русского Язычества должны понимать, что Русское Православие есть форма мировоззрения русов в нашу эпоху. — Примеч. Ю. Д. Петухова.}

Но Византия была враждебна Арабскому халифату, который расширялся в основном за ее счет… Арабы являлись для варягов естественными союзниками. Этому есть несомненное доказательство: существование со второй половины VIII до кон. X в. мощного товарного и денежного потока, начинавшегося в вендской Германии (на балтийском побережье), проходившего через Киевскую Русь (по волго-ладожскому пути) и замыкавшегося на арабских городах¹⁸⁷. (Арабы никогда не были союзниками варягов. Торговали, да. Но не более того. К примеру, сейчас Россия торгует с США, со своим злейшим и непримиримым врагом. Дипломаты и президенты могут называть США и Россию «партнёрами». Но историк понимает, что это форма дипломатии, что реально США нам не «союзник», не «партнёр», а враг № 1, и что вопрос стоит в одной и только в одной плоскости: или США уничтожат и полностью подчинят Россию, или мы ликвидируем их — необязательно в военном отношении, достаточно в политическом, экономическом, лишив их потенциала великой державы. Русы-варяги, защищавшие Византию от Халифата, прекрасно знали, кто друг, кто враг. И если веру Христову они так или иначе приняли, придя всё же к выводу, что это, пусть и не узнанная сразу, но их исходная, арийская, индоевропейская вера, за которую они потом и сражались в крестовых походах, то семитский ислам был для них неприемлем ни при каких обстоятельствах. — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

Положение Хазарии, которой непосредственно угрожали арабы, было иным: Византия являлась ее союзником, вплоть до середины X в.

Какое положение занимала Россия VIII–X вв. в мировой геополитической системе? На этот вопрос в рамках «традиционной» (то есть карамзинско-шлецеровской) версии нет ответа… В самом деле, из источников — как греческих, так и русских — известно, что Россия в этот период вела войны с Византией, начиная с похода «русского князя Бравлина» на Сурож в Крыму примерно в 780–790-х гг.; затем последовали: нападение на о. Эгину (813 г.), налет на Амастриду на черноморском побережье Малой Азии (между 820–840 гг.), походы Аскольда на Константинополь в 856, 860, 866 и 874 (?) гг.; затем Вещий Олег «прибивал щит на врата Царьграда» в 907 и 911 гг., затем то же пытался сделать князь Игорь в 941 и 944 гг., и наконец, князь Святослав Игоревич попытался присоединить к России Болгарию в 968–971 гг.

В политике раннего русско-варяжского государства просматривается вполне определенная тенденция, враждебная Византии. Но, с другой стороны, имеются вполне достоверные сообщения источников арабского происхождения о войнах, которые русские в то же время вели против мусульман Ирана и Закавказья, и, в частности, о морских налетах русского флота на Каспии. Первое из нападений на мусульманские страны южного берега Каспия источники отмечают около 870–880 гг.; второе — в 909 и 913–914 гг. (имели место два похода) и третье — в 944–945 гг.

Вот как описывает военные действия русского флота, взявшего в 944 г. город Бердаа, крупный центр исламского Аррана (ныне Азербайджана), арабский историк Ибн-Мискавейх: «НАРОД ЭТОТ (РУССКИЙ) МОГУЩЕСТВЕННЫЙ, ТЕЛОСЛОЖЕНИЕ У НИХ КРУПНОЕ, МУЖЕСТВО БОЛЬШОЕ, НЕ ЗНАЮТ ОНИ БЕГСТВА, НЕ УБЕГАЕТ НИ ОДИН ИЗ НИХ, ПОКА НЕ УБЬЕТ ИЛИ НЕ БУДЕТ УБИТ. В ОБЫЧАЕ У НИХ, ЧТОБЫ ВСЯКИЙ НОСИЛ ОРУЖИЕ»… Местные жители были «беспечны, не знали силы их, и считали на одном уровне с армянами и ромейцами. После того, как они начали сражение, не прошло и часу, как Русы пошли на них сокрушающей атакой». Воины ислама бежали… «Люди эти (русы) вошли в город, сделали в нем объявление, успокаивали жителей его и говорили им так. „НЕТ МЕЖДУ НАМИ И ВАМИ РАЗНОГЛАСИЯ В ВЕРЕ. ЕДИНСТВЕННО, ЧЕГО МЫ ЖЕЛАЕМ, ЭТО ВЛАСТИ. НА НАС ЛЕЖИТ ОБЯЗАННОСТЬ ХОРОШО ОТНОСИТЬСЯ К ВАМ, А НА ВАС — ХОРОШО ПОВИНОВАТЬСЯ НАМ“».

«Слышал я от людей, которые были свидетелями этих Русов, удивительные рассказы о храбрости их и о пренебрежительном их отношении к собранным против них мусульманам. Один из этих рассказов был распространен в этой местности и слышал я от многих, что пять людей Русов собрались в одном из садов Бердаа; среди них был безбородый юноша, чистый лицом, сын одного из их начальников, а с ними несколько женщин-пленниц. Узнав об их присутствии, мусульмане окружили сад. Собралось большое число Дейлемитов и других, чтобы сразиться с этими пятью людьми.

Они старались получить хотя бы одного пленного из них, но не было к нему подступа, ибо не сдавался ни один из них. И до тех пор не могли они быть убиты, пока не убивали в несколько раз большее число мусульман. Безбородый юноша был последним, оставшимся в живых. Когда он заметил, что будет взят в плен, он влез на дерево, которое было близко от него, и наносил сам себе удары кинжалом своим в смертельные места до тех пор, пока не упал мертвым»…¹⁸⁸ Удивительно, но об этих значительных военных действиях летописи Киевского государства не сообщают ничего!

Это почему-то не кажется странным. Историки приписывают походы в Закавказье киевским варягам… притом что границы варяжского государства они проводят в верховьях Дона, чуть ли не выше Воронежа. Спрашивается: каким это образом войска и флот северных варягов могли бы пройти насквозь Волгодонские степи, чтобы добраться до закавказских мусульман? Ведь эти степи были заняты в ту пору достаточно сильным Хазарским государством.

Что походы против мусульман совпадали с интересами Хазарии и никак не могли быть предприняты без ее согласия, ясно каждому, кто способен оценить политическую ситуацию IX–X вв. В связи с этим Л. Н. Гумилев выдвинул такую версию: эти войны вели киевские варяги, которые… подчинялись хазарам. Но у нас нет никаких данных о том, что варяжское Новгород-

Киевское государство когда-либо, хотя бы на короткий срок, подчинялось Хазарии. Ни русские летописи, ни какие-либо другие источники об этом ничего не сообщают; кроме того, такая ситуация сама по себе абсурдна: если у русов-варягов хватало сил, чтобы громить мусульман в Иране, уж хазарам-то они бы точно не подчинились….

Ближе к истине предположение, что походы против мусульман в Закавказье были предприняты русскими с территории самой же Хазарии. Это были приазовские, кубанские русы-аланы, пользовавшиеся определенной автономией и проводившие самостоятельную политику. Так объясняются сообщения арабов относительно похода русских на Бердаа, согласно которым на обратном пути русы попали в засаду, организованную хазарами по инициативе исламской гвардии, служившей Кагану.

Первоначально поход кубанских русов был согласован с хазарами — иначе русский флот никогда бы не прошел в Каспий. (Русский флот в добрые времена не спрашивал ни у кого разрешений, а, если требовалось, пробивался с боем. — Примеч. Ю. Д. Петухова.) Однако ослабевшее в конце существования, антинациональное правительство Каганата опиралось уже на мусульманских наемников и считалось с их интересами; под влиянием исламской гвардии оно и совершило предательский удар в спину русской армии, возвращавшейся из Закавказья. Такие действия правительства Итиля окончательно лишили его поддержки кубанских и ставропольских русов, что и предопределило падение Каганата всего через 20 лет (в 965–969 гг.).

Можно сделать вывод: арабские источники, повествующие о походах русского флота на южный берег Каспия, имеют в виду РУСОВ-АЛАНОВ (кубанских и приазовских), тогда как греческие источники, повествующие о походах русского флота на Константинополь, говорят о РУСАХ-ВАРЯГАХ. В летописной традиции Новгород-Киевского государства, по вполне понятной причине отражены только «варяжские» войны… (Спорный вопрос! — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

В рассказе Ибн-Мискавейха русские предупреждали жителей Бердаа, чтобы те не выступали на помощь мусульманской армии, шедшей к городу. На первый раз активные исламисты были прощены, и только после нарушения обещаний повиноваться, после того как русская армия оказалась зажата между идущей к городу армией и ее сторонниками внутри, на последних были обрушены репрессии. Обращает внимание «идеологическое обоснование», с которым русские обратились к покоренным жителям Бердаа. Никакого угнетения по религиозному признаку (равно как и по национальному — вот что обещают победоносные завоеватели. В условиях Средних веков (да и всех других веков тоже) это звучит как нечто поразительное. Единственно, чего хотели русы, это ВЛАСТИ, расширения по всем направлениям своей ИМПЕРИИ.

3.3. На Хазарском пограничье

Имеется множество свидетельств источников, утверждающих, что в раннем Средневековье русы-славяне обитали на Русской реке, Танаисе — на Дону. Их можно сопоставить с археологической Салтово-Маяцкой культурой VIII–X вв. Все характерные черты этой культуры, несомненно, аланские¹⁸⁹. Носители этой культуры — европеоиды скифского антропологического типа, прослеживающегося на протяжении тысячелетий, ничем не отличающиеся от современных жителей этого же региона…

На Дону, Северском Донце, Осколе обнаружено около 300 укрепленных и неукрепленных поселений Салтово-Маяцкой культуры. Укрепленные городища — мощные белокаменные крепости — располагались на высоких прибрежных мысах, на расстоянии 10–20 км одна от другой, образуя сплошную линию, проходившую южнее современных городов Воронежа — Старого Оскола — Белгорода — Харькова, на западе доходя до Днепропетровска и Кривого Рога. Все крепости располагались на западном, то есть русском, берегу Дона, Оскола и Донца. В некоторых местах вплотную к линии укреплений с севера и запада подходили городища и поселения славян, связанные с традициями «Пражской керамики»…

Оружие было свое, местного производства. Мастерские для производства оружия располагались тут же, добыча руды тоже велась неподалеку, весь «производственный цикл» замыкался на месте. Военную службу в салтовских крепостях несли не только мужчины, но и женщины-амазонки; обнаружены женские захоронения с оружием, воинскими поясами и конями. Эта особенность национального стереотипа поведения характерна для скифов и аланов… Нет сомнений, что салтовские крепости принадлежали аланам, и есть все основания полагать, что именно эти южные, донские аланы и назывались в раннесредневековых источниках русами¹⁹⁰.

Удивительное постоянство погребального обряда с древнейших времен. Но селища Салтово-Маяцкой культуры обнаруживают еще большую преемственность: как правило, они многослойные, существовавшие на протяжении тысячелетий — от эпохи бронзы до раннего Средневековья и даже… XVII–XVIII вв. (Березовец, с. 48). Данные археологии на то, что население бассейна Дона сохраняло преемственность по крайней мере в течение последних 4–5 тысяч лет. Поскольку мы знаем, что в XVII–XVIII вв. на Дону жили русские, то и в более отдаленные эпохи здесь жили наши прямые предки. «Болгары» и прочие «угры», которые как тени, не оставляя следов, проносились по русским степям, вернее — по страницам книг, написанным в духе «усеченной» версии русской истории, — представляют собой плод воображения, больного хронической русофобией…

Единственный реальный след, оставленный болгарами в России, — это Болгария Волжская, раннесредневековое государство на территории современной Татарии. Но что это за след? Как известно, в состав Новгород-Киевской Руси она не входила. Населена Волжская Болгария была народами тюркского и угро-финского происхождения, предками татар, чувашей и др.¹⁹¹ Но мусульманские авторы раннего Средневековья сообщают, что это было… славянское государство. Ибн-Фадлан, лично съездивший на Волгу в середине X в., прямо называет Булгар «городом славян», а болгарского хана — «царем славян». Находки славянских древностей на Средней Волге подтверждают данные мусульманских источников…¹⁹²

Поскольку простой народ Волжской Болгарии — это угры, то остается заключить, что славянское происхождение имела сама «болгарская» элита, утвердившаяся в Среднем Поволжье в VII в. Это еще раз подтверждает: те «болгары», которые завоевали в то же время земли за Дунаем, были обычными русами-аланами, то есть славянами… Оттого в Болгарии Дунайской и не сохранилось никаких следов «неславянского» языка…

В IX в. в южнорусских степях появился народ угро-финского происхождения, а именно венгры. Русские летописи сообщают о венграх, что они прошли через причерноморские степи в 898 г. в бассейн Дуная; из других источников известно о создании в конце IX в. в Паннонии (на славянских землях) Венгерского государства. За этот факт и ухватились сторонники «угро-финнов». Собственно, они подправили источники совсем немного: якобы движение венгров в Причерноморье произошло не в 898 г., а раньше, в 830-е гг.¹⁹³ Если так считать, то в ключевой для образования русского государства момент, в середине IX в., азово-черноморская степь (включая салтовские крепости) была заселена венграми, т. е. угро-финнами…

А если поверить летописи? Тогда окажется, что дата 898 г. совпадает с определенным упадком Салтово-Маяцкой культуры, наблюдаемом археологически в конце IX — нач. X в.; к тому же времени относится и гибель многих поселений и городов в Восточном Приазовье (на Тамани). Это значит, что нашествие венгров в Причерноморье действительно имело место, и тогда, когда указано в ПВЛ, а не раньше. В конце IX в. венграм (вероятно, действовавшим в союзе с Хазарским каганатом) удалось прорвать линию обороны на Дону, после чего оказалось возможным захватить и бассейн Дуная.

(Разумеется, венгры, прорвавшиеся в Причерноморье, были вовсе не «народом», а армией; настоящий же «протовенгерский» народ обитал в Приуралье и Западной Сибири, где и сейчас живут его потомки — ханты и манси. Эта армия, завоевавшая дунайских славян, оказалась настолько сильна, чтобы основать государство и навязать его подданным свой язык. И этот язык в самом деле сохранился — в отличие от мифического «тюрко-болгарского»…)

Движение венгров из Приуралья за Дон было кратковременным военным действием, как и сказано в ПВЛ; к народу, создавшему Салтовскую культуру, «протовенгры» не имели отношения.

Салтово-Маяцкая культура, оставленная ясами-аланами, по многим параметрам уникальна. Она свидетельствует о высоком военном потенциале, экономическом и культурном уровне создавшего ее народа, несомненно, объединенного в сильное государство… Но что это было за государство? Некоторые исследователи считают: Хазарский каганат. И комплекс военных сооружений Салтово-Маяцкой культуры рассматривают не как оборонительный, а как наступательный. Считают, что «основной функцией [салтовского населения] была не охрана пограничья, а проведение в жизнь наступательной политики каганата на западных и северо-западных соседей»¹⁹⁴. Однако строительство салтово-маяцких крепостей как опорных пунктов агрессии с востока, со стороны Поволжья и Северного Кавказа, было совершенно невозможно по причинам военного характеpa. Ведь они расположены на западном берегу рек. Как можно себе представить в этом случае «агрессию»? Кроме того, салтово-маяцкая линия укреплений непосредственно примыкает к поселениям, оставленным вятичами (Боршевская культура) и северянами (Роменская культура). Это значит, что «белокаменные» крепости были построены для защиты, и защищали они именно славян Киевской Руси. Если бы в это время вятичи и северяне входили в состав Хазарии, крепости стояли бы на северо-западной границе расселения этих племен, а не на юго-восточной…

Наконец, для периода конца VIII — нач. X вв. есть многочисленные источники, свидетельствующие об агрессивной политике южных, причерноморских русов по отношению к Византии, что для народа в составе Хазарского каганата — верного союзника греков на протяжении столетий — было невозможно. Есть основания полагать, что русы, которые обитали «вкруг Понта Эвксинского» и ходили походами на Сурож, Амастриду и Царьград, как раз и владели белокаменными крепостями на Дону. Хазарии в ту пору они были враждебны, и линия обороны была построена именно против нее¹⁹⁵.

Собственно хазарской крепостью на крайнем северо-западе владений Каганата был Саркел (Белая Вежа), построенный при помощи греков. Название крепости, как и прочие топонимы южнорусских степей с элементом «сар», восходит к аланской традиции — титул «сар», то есть царь, носили аланские правители. (К арийской, индоевропейской традиции — еще со времен Саргона-Шаррукана, Сарбанапала, Салманасара, переиначенного израилитами в Соломона-царя, и т. д. В свою очередь, как мы помним, «сар, сэр, сир, царь, це-сарь» есть лингвистические «перевёртыши» и исходят они из «рес, рек, рец, реке, рас, рос, рус». — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

Итак, на Дону со второй половины VIII до сер. X в. существовало напряженное военно-политическое противостояние, причем линии оборонительных сооружений были построены с обеих сторон. Хотя эта ситуация совпадает с данными источников о войнах раннего варяжского государства с Хазарским каганатом, многие исследователи предпочитают все же исключить Салтово-Маяцкую культуру из рамок Киевской Руси и «вписать» ее в Хазарию. Культуры, родственные Салтово-Маяцкой, распространялись не только на Дону, но и на Кубани, вообще в пределах «исконных» областей Хазарского каганата¹⁹⁶. Ничего странного в этом нет: потомки скифов — сарматы-аланы — населяли русские степи как по правую, так и по левую сторону от Дона… Признать принадлежность донской Салтово-Маяцкой культуры политической общности «Киевской Руси», значит признать, что ВОЙНЫ КИЕВА С ХАЗАРИЕЙ БЫЛИ ГРАЖДАНСКИМИ ВОЙНАМИ. С той и с другой стороны сражались русские.

Как ни трагично, но это было так… Империя Великой Скифии раскололась в самом своем центре, и бывшая столица ее превратилась в область максимального противостояния. Как это случилось?

Первоначально (VII–VIII вв.) вся Донская область, видимо, входила в состав Хазарии, границы которой доходили до Днепра. Салтово-Маяцкие крепости возникли во второй половине VIII в.; поскольку они строились для обороны на восточном направлении, надо полагать, что в это время Донской регион отпал от Каганата и стал ему враждебен.

Возведение крепостей на Дону следует связать с другим одновременным археологическим событием: с появлением в Восточной Балтике, в районе Ладоги, новой курганной культуры, оставленной первой волной «варяжской» колонизации¹⁹⁷. Следы первых варягов на территории будущей Новгородской земли, датированные еще серединой VIII в., указывают, что переселение было направлено именно из южнобалтийской вендо-славянской Германии, а не Скандинавии, как было принято считать, поскольку погребения переселенцев представлены только обрядом кремации, вообще характерным для северо-западных славян, между тем как в Скандинавии вендельского периода, длившегося до конца VIII в., военных вождей погребали в ладьях без сожжения¹⁹⁸.

Вторая половина VIII в. была временем радикальной смены политической ориентации народов и государств Восточной Европы: варяжская экспансия, направленная из славянской («русской») Германии, создала новый мощный центр притяжения. Причерноморские аланы-русы в это время разорвали связи с Хазарией и вступили в союз с германскими русами-варягами. С конца VIII в. началась серия походов русского черноморского флота против греков.

Что послужило причиной «отпадения» от Хазарии ее западных областей? Известно, что в это время верхушка Каганата резко сменила религию, приняв на государственном уровне иудаизм. «Иудаистской» в позднем Каганате была только правящая династия, видимо, связанная с еврейской диаспорой личным родством и опиравшаяся на ее поддержку (иудаизм вообще не прозелитическая религия и «передается» только по принципу крови). Так что, строго говоря, в Каганате произошла не «смена религии», а мягкое вторжение иудаистов в верхние эшелоны власти. Согласно данным арабских авторов, это случилось во времена халифа Харун-ар-Рашида, то есть в 780–790-е гг. (Иудаизм и прежде, с основания этого государства, был в Хазарии-Ассурии. Его принесли с собой русы-ассуры с Ближнего Востока, точнее, примкнувшие к ним русо-евреи, иудаисты-раскольники — при общей веротерпимости русов, это было вполне естественно. Но до поры до времени русы-иудаисты не имели влияния на аристократию. В поздний период, видимо, при поддержке уже непосредственно иудейской диаспоры, финансировавшей двор Каганата, они заняли верховенствующее положение. В результате иудаизм был навязан Каганату — и это стало причиной гибели Хазарии. Почему? Потому что сам по себе еретически-раскольнический иудаизм есть религия «диссидентов», «пятой колонны» внутри какого-либо государства, он не носит роли государствообразующей религии, как ведические религии, христианство или ислам. Иудаизм по природе своей — государстворазрушающая религия, пригодная для определенного клана внутри государства, цементирующая данный клан в его скрытой борьбе против этого государства, он смертоносен для госаппарата. Что касается Харуна-ар-Рашида — лингвистически предельно ясно, что этот правитель носил русское имя: Ярун Русский, точнее, Ярун, сын Русского, так как Харун=Ярун, а Рашид=Русид (князь Рош, Раша-Русия), Русид= «сын русского», как Кронид — «сын Крона». Ничего удивительного. Мир тесен. И русы в нём играли ведущую роль. — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

Многие исследователи Хазарского каганата рассматривают его историю как два разных, почти не связанных между собой периода: собственно «хазарский» и «хазаро-иудейский», причем последний склонны считать результатом случайного и крайне негативного влияния. Иудейская община имела в Хазарском каганате серьезное влияние с самого основания этого государства (если бы это было не так, она и не смогла бы к концу VIII в. добиться верховной власти). Поскольку никаких иудеев до VII в. к северу от Кавказского хребта не было, возникает законный вопрос: с какой целью власти Каганата допустили их на территорию своего государства?

Ответ вытекает из геополитической ситуации того столетия: главной угрозой для народов Великой Скифии, как и для других, было могущественное исламское государство Арабский халифат — союзниками Хазарии и стала иудейская община Ближнего Востока, чьи отношения с исламом в ту пору были напряженными.

Хотя ислам генетически близок иудаизму, в момент своего рождения он отталкивался от своего прародителя изо всех сил; как это обычно бывает, старая религиозная оболочка стала рассматриваться как зловредная ересь, мешающая консолидации семитских народов на новом уровне. В результате часть иудеев, особенно тех, кто проживал в восточных областях Арабского халифата — в Иране, Закавказье, Средней Азии (завоеванных арабами и вышедшими из-под влияния Великой Скифии), — стала блокироваться с местной элитой, пытавшейся сохранить верность древней арийской традиции, противопоставив ее исламу. Интересы иудеев парадоксально совпали с интересами ираноязычных народов, не желавших «исламизироваться», и народов Великой Скифии, заинтересованных в создании антиисламской коалиции. Таким образом, сторонники арийской религии, оборонявшиеся в VII–VIII столетиях от агрессивной экспансии ислама, использовали в своих интересах противоречия между двумя вариантами семитской религии.

Не секрет, что наиболее активное сопротивление ислам встретил именно в Закавказье и Средней Азии, до арабского завоевания находившихся в составе Великой Скифии. Мощные восстания, охватывавшие эти регионы на протяжении всего раннего Средневековья (движение Муканны в Средней Азии конца VIII в., хуррамитов под руководством Бабека в Азербайджане середины IX в. и др.), опирались как на арийскую религиозную традицию (митраизм), так и на поддержку иудаизма в его неортодоксальных формах.

Но волна антиисламских восстаний VIII–IX вв. создавала своего рода огненный рубеж, служивший для защиты границ Великой Скифии от экспансии южных цивилизаций. Вектор движения, направленный против неравенства, в сторону усиления государственно-общинного строя, неизбежно совпадал с общей и постоянной политической программой Великой Скифии. Представители иудейской общины, выступавшие на стороне антиисламской оппозиции в Халифате, становились ее сторонниками.

Ситуация в Хазарском каганате VII–VIII вв. напоминала ситуацию в Советском Союзе 1920–1930-х гг.: сложился своеобразный «симбиоз» с еврейской диаспорой, направленный в первом случае против ислама, а во втором — против фашистской Германии. В обоих случаях еврейская община исповедовала неортодоксальную, левую идеологию, ее представители играли роль «агентов влияния», разрушая государство противника (в случае VII в. — Арабский халифат) изнутри, перенося, таким образом, войну на вражескую территорию.

Роль иудаистской общины в Хазарском каганате становится вполне понятной, если вспомнить непрерывные войны, которые это государство вело с арабами на протяжении полутора столетий. Агрессию ислама удалось отразить, хотя влияние в Закавказье и Средней Азии было потеряно. В конце VIII в. Халифат «успокоился», стал мирным и культурным государством, постепенно распадавшимся на национальные регионы. Угроза, исходившая с юга, почти исчезла. И… отношения «простых хазар» с иудейской диаспорой резко переменились. Эта диаспора стала не нужна: свою роль она уже сыграла, общих интересов больше не было. Но реальной властью она к тому времени уже обладала, и властью немалой. Перерождение иудейской общины в Каганате было неизбежно: из структуры, созданной для внешнеполитической экспансии, она превратилась в структуру паразитическую. Каким образом это произошло, можно легко себе представить, поскольку имеются и современные примеры… Как отреагировали на перерождение власти «простые хазары»? От Каганата начали отпадать некоторые территории, прежде всего Донская область; с этим процессом и следует увязать возникновение Салтово-Маяцких укреплений на Дону. Простые хазары попытались изгнать севшую им на головы чужеродную элиту вооруженным путем. Из источников известно, что в Хазарии в начале IX в. была ожесточенная гражданская война, и есть основания полагать, что это была война между сторонниками и противниками «государственного» иудаизма.

Эта война прослеживается и по данным археологических раскопок. В одной из крупных крепостей Салтово-Маяцкой культуры, в Правобережном Цимлянском городище, остались следы погрома, очевидно, учиненного войсками Каганата: «в жилищах и вне их на дворе Правобережной крепости обнаружены скелеты, главным образом женщин и детей, перебитых врагами, ворвавшимися в крепость, разграбившими и сжегшими находившиеся внутри нее постройки. В некоторых жилищах наблюдались скопления скелетов, представляющих целые семьи, вырезанные беспощадным победителем»¹⁹⁹. Датируется взятие крепости временем не ранее 813 г.

Надо полагать, что с самого начала донские русы-аланы, «отложившиеся» от Каганата, пользовались поддержкой со стороны русов-варягов, к тому времени закрепившихся в Восточной Прибалтике. Выпадая из системы связей Хазарии, русы-аланы втягивались в другой глобальный политический блок.

Византия в начале IX в. продолжала оставаться верным союзником Хазарии, уже вполне «иудаистской»; в Константинополе в это время утвердилась новая Аморийская династия, связанная по происхождению с неортодоксальныеми иудейскими сектами Малой Азии, что, конечно, еще более способствовало сближению двух государств. Ослабевшая в результате гражданской войны Хазария в это время утратила Восточный Крым (принадлежавший ей с 680 гг.) — он перешел в руки союзной Византии; в нач. IX в. из византийских владений в Крыму была образована Херсонесская фема. В связи с этим и были предприняты первые крупные морские походы черноморско-донских русов на Византию: нападение на Эгину в 813 г. и на Амастриду в 820–830 гг. Ответом со стороны Константинополя была помощь, оказанная Хазарии в строительстве крепости Саркел (845 г.). В результате гражданской войны в Хазарии в нач. IX в. область донских русов (Салтово-Маяцкая культура) отпала от Каганата; размежевание завершилось строительством крепости Саркел на Дону с хазарской стороны. ОБЛАСТЬ РУСОВ-АЛАНОВ САЛТОВО-МАЯЦКОЙ КУЛЬТУРЫ (БАССЕЙН ДОНА-ДОНЦА), А ТАКЖЕ ЛЕВОБЕРЕЖЬЕ ДНЕПРА, ПОСУЛЬЕ И ПОДЕСЕНЬЕ, МЕСТА РАССЕЛЕНИЯ ПОЛЯН И СЕВЕРЯН, И ЕСТЬ ТА САМАЯ МАЛАЯ «РУССКАЯ ЗЕМЛЯ», НА КОТОРОЙ ВIX ВЕКЕ СУЩЕСТВОВАЛО КРАТКОВРЕМЕННО НЕЗАВИСИМОЕ «ДОВАРЯЖСКОЕ» ГОСУДАРСТВО.

Это было вовсе не «начальное» государство некоего малого русского «племени», якобы только что появившегося на свет и обретшего формы власти. На самом деле ЭТО БЫЛА ПЕРЕХОДНАЯ ФОРМА ОТ ОДНОЙ ГЛОБАЛЬНОЙ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЙ ОБЩНОСТИ К ДРУГОЙ, ОТ ВЕЛИКОЙ СКИФИИ К СРЕДНЕВЕКОВОЙ РУСИ.

3.4. Россия в 965–1241 гг.

Рассуждение о стране Рус и ее городах²⁰³

К ВОСТОКУ ОТ ЭТОЙ СТРАНЫ ЛЕЖАТ ГОРЫ ПЕЧЕНЕГОВ. — Это не Карпаты, не Крымские горы, и даже не Кавказ (печенегов там не было). Остается только Урал. Восточным рубежом «страны Рус» в конце X в. служили Уральские горы…

К ЮГУ ОТ НЕЕ — РЕКА РУТА, — здесь явно речь идет о значительном водном рубеже, сопоставимом с Уральскими горами. «Рута», Руса, Русская река — это одно из древних названий Дона. Другие авторы того времени (например, Масуди) сообщают, что «многочисленные славяне» обитают на Дону. Однако некоторые средневековые географы отождествляли «Русскую» реку с… Керченским проливом, считая его «настоящим» устьем Дона и рассматривая Азовское море как огромный лиман. Вероятно, река Рута в «Книге пределов мира» есть именно Керченский пролив.

К ЗАПАДУ— СЛАВЯНЕ, — здесь «славянами» названы дунайские — западные славяне. Персидский аноним не говорит, где именно на западе проходила граница между «русскими» и «славянами» в VIII–X вв., но из других источников — по Восточным Карпатам.

К СЕВЕРУ — НЕОБИТАЕМЫЕ СТРАНЫ СЕВЕРА. — Арабо-персидские источники считали: Россия простирается на север «до упора».

ЭТО ОБШИРНАЯ СТРАНА: ЕЕ ЖИТЕЛИ ОБЛАДАЮТ ПЛОХИМ ХАРАКТЕРОМ — НЕПОКОРНЫ, ДЕРЖАТСЯ ВЫЗЫВАЮЩЕ, ЛЮБЯТ СПОРИТЬ, ВОИНСТВЕННЫ. ОНИ ВОЮЮТ СО ВСЕМИ НЕВЕРНЫМИ, КОТОРЫЕ ЖИВУТ ВОКРУГ ИХ СТРАНЫ, И ОДЕРЖИВАЮТ ПОБЕДЫ. Ценные замечания относительно «загадочного русского характера», ничего не скажешь! Но ясно, что с другим характером «обширную страну», простирающуюся от Карпат до Урала и от Азовского моря до Полярного круга, вряд ли можно удержать.

ИХ ЦАРЯ ЗОВУТ РУС-ХАКАН. — Этот титул оставался за киевскими и черниговскими князьями вплоть до XII в. Обычно голословно заявляют, что этот «восточный титул» был русскими заимствован. Заимствование означает какую-то форму политической зависимости, но, судя по описанию персидского анонима, Россия, населенная «воинственными и непокорными» русами, в таковой не состояла. Титул «хаканус нортанорум» был известен в раннем Средневековье на Балтике; его носили, видимо, славянские правители острова Рюген, к «востоку» не имевшие отношения. На самом деле заимствования титула «хакан» (на востоке: каган, хан) не было ни с той, ни с другой стороны, а его широкое распространение на евразийских просторах можно объяснить глубокой древностью этого обозначения высшей власти. Титул «хакан» восходит к «ностратическому» языковому составу, общему для арийской, алтайской, уральской и некоторых других языковых семей. (Скорее, к бореальному праязыку. В диалектах русского «кохан, коханый» — «любимый, дорогой, милый». — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

ЭТА СТРАНА ЧЕРЕЗВЫЧАЙНО БОГАТО ОДАРЕНА ПРИРОДОЙ ВСЕМ, ЧТО НЕОБХОДИМО ДЛЯ ЖИЗНИ. — Это очевидное положение почему-то не учитывают при описании раннесредневековой России. Считается, что страна наша в прошлом была дикая, бедная, малоосвоенная, почти лишенная сырьевых ресурсов, за исключением леса и рек… Но, как видим, современники так не считали.

ОДНА ЧАСТЬ НАСЕЛЕНИЯ — ВОИНЫ, РЫЦАРСТВО. — Вспомним сарматских всадников в чешуйчатых доспехах…

ОНИ (РУСЫ) УВАЖАЮТ СВОИХ ВОЛХВОВ. — Традиция руссов.

ОНИ ЕЖЕГОДНО ПЛАТЯТ ПРАВИТЕЛЬСТВУ ДЕСЯТУЮ ЧАСТЬ ОТ СВОЕЙ ДОБЫЧИ И ТОРГОВЫХ ДОХОДОВ.

Они хоронят своих мертвых со всем их имуществом, платьями и украшениями. В могилу покойникам они ставят пищу и питье. — Зафиксировано в раннем Средневековье на юге России, обряд той части населения, что сохраняла преемственность со скифо-сарматами. Аноним имел в виду южных, азово-черноморских русов (рус-аланов, ясов, асов), а не западных «славян».

«Куяба» — русский город, ближайший к странам ислама. Этот город, расположенный в приятной местности, является резиденцией царя. Там выделываютсяразнообразные меха и ценные мечи. «Слаба» — хороший город, из которого в мирное время ездят торговать в землю булгар.

Если Куяба — это Киев, то что за город мог носить название «Слава»? Волжская Болгария, современный Татарстан, в те времена была связана торговлей с Балтикой. На этом торговом пути, в Приладожье, и стоял, согласно летописям, древний город СЛОВЕНСК, предшественник Новгорода.

«Уртаб» — город, где убивают иностранцев, если они попадают туда. Там изготавливают ценные клинки и мечи, которые можно согнуть пополам и они снова распрямляются.

Вот где изготовлялась «дамасская сталь» — отнюдь не на Ближнем Востоке. «Уртаб» — это таинственная Арта, Арса, Арсанийа, которая, как говорят другие древние авторы, была расположена на острове «в три дня пути». Где только не искали эту Арсу… И, хотя в Южной России встречались этнонимы и топонимы с похожим звучанием (Аркаим — древний город ариев в Южном Приуралье, аорсы — сарматское племя на Дону), речь шла о другом месте.

Это — Аркона, древний славянский город на острове Рюген (Ругин, Русский остров). Там находились главные святилища западных славян, и доступ иностранцам туда был воспрещен. Почему персидский аноним присоединил сообщение об Арконе, находившейся на балтийском побережье Германии, к описанию южной, азово-черноморской Руси, понятно: после падения Хазарского каганата германские русы-варяги доминировали на всей огромной территории, от Эльбы и Одера до Черного моря и Волги.

Вернемся к карте Киевской Руси: после падения Хазарского каганата в 965 г. вся его территория вошла в состав «империи Рюриковичей». Границы государства с центрами в Новгороде и Киеве во второй половине X в. простирались до Кавказа и Волги, а вовсе не до верховьев Дона, как принято отмечать на карте. И влияние русских в этих регионах вовсе не было номинальным. Тому есть доказательства. На Северном Кавказе обнаружена надпись на кабардинском языке русскими буквами, датируемая 1041 г.²⁰⁴ Каково должно было быть проникновение русской культуры в X–XI вв. на Кавказ, чтобы там появились «русифицированные» национальные грамоты? Уж не меньшим, чем во времена Советского Союза, когда возникли культурные феномены подобного же рода…

Политические события конца X — нач. XI вв. свидетельствуют о том же. В 987 г. состоялся поход русской флотилии в Дербент (принадлежавший арабам), предпринятый по просьбе местного эмира Маймуна; затем флотилия двинулась на юг по Каспию. Такого рода политические демарши позволяют сделать вывод «о большом влиянии Киевской Руси на Северном Кавказе уже в X веке»²⁰⁵. Но такое влияние не было бы возможным, если бы Новгород-Киевское государство не контролировало все предкавказские степи.

Между тем «традиционная» историография упорно отказывается включать степной регион Восточно-Европейской равнины в состав Руси, даже на короткий срок! Как известно, «усеченная» версия русской истории, созданная идеологами XVIII в., утверждала о полной и тотальной враждебности Древней Руси и Степи. Якобы русские (славяне) жили исключительно в лесной зоне и не осмеливались выйти на открытое пространство… Юго-восточные границы Киевской Руси на картах проводятся… чуть ли не по параллели от Киева до Курска и Рязани. Но вот вопрос: могло ли независимое и сильное государство с такими границами существовать вообще?

Варяго-Русское раннесредневековое государство было достаточно сильным, отрицать этот факт не осмеливались даже фальсификаторы истории XVIII в. Оно полностью контролировало причерноморско-приазовские степи. Ситуация, когда русское войско, отправляющееся в морской поход против Византии по Черному морю (!) или против Ирана — по Каспийскому (!!), должно было «продираться» сквозь огромные, многокилометровые враждебные степные пространства, совершенно абсурдна и непредставима с военной точки зрения. Военные походы против Византии и мусульманских стран Закавказья русские могли совершить при одном условии: что именно они и населяли степную зону Южной России.

В свое время, отталкиваясь от совершенно неправдоподобной геополитической концепции, изложенной в XVIII в. господами типа Шлецера, историки-«евразийцы» выдвинули противоположный тезис: о постоянных дружеских связях России и степных цивилизаций. Этот тезис сыграл положительную роль, разрушая старые «теории», но… порвать с ними до конца евразийцы не смогли. Ведь они тоже считали, что средневековое население степной зоны Евразии не имело с русскими ничего общего по происхождению.

Тезис о «симбиозе» русских с народами евразийских степных пространств неверен потому, что… эти народы и были русскими. Еще в начале нашей эры огромные земли от Причерноморья до Сибири, Северного Китая и даже Индии заселяли многочисленные сарматы, асы (ясы), роксаланы, русы-аланы… Они никуда не исчезли, миллионы людей не могли испариться — даже в огне «Великого переселения народов». Но все же «Великое переселение» нанесло по цивилизации русов-аланов сильный удар. Арийский «Туран» превратился в III–V вв. н. э. в «Туркестан», попав в зону влияния тюрко-угорской общности, связанной по происхождению с цивилизациями монголоидной расы. В раннем Средневековье алано-русское степное население сохраняло свое господство только в европейской степной зоне, почти полностью утратив Азию. (Неверно. Скифо-сибирский мир, точнее, его потомки — сотни многочисленных родов русов-язычников, носителей традиций суперэтноса, продолжали властвовать над евразийскими просторами от Черного моря до Тихого океана. Тысячи курганов с европеоидным антропологическим материалом тому свидетельство. — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

«Исчезнувшие» печенеги

«Усеченная» версия русской истории отдает все евразийские степи Средневековья «тюркоязычным» народам (печенегам, половцам, татарам). Якобы после хазар (народа неизвестного происхождения, исчезнувшего тоже неизвестно куда) весь юг Восточно-Европейской равнины заняли тюрки-печенеги, «злейшие враги» России… Что же скрывается на самом деле под названием «печенеги»?

О печенегах известно, что они были европеоидны по внешнему облику; они пришли на европейскую территорию России из Средней Азии… и это все: как и многие «народы» южнорусских степей, печенеги обитают только на страницах многотомных исторических трудов; в действительности же они «исчезли без следа»…

Археологически НИКАКИХ СЛЕДОВ ПРЕБЫВАНИЯ «ПЕЧЕНЕГОВ» КАК ОСОБОГО ЭТНОСА В ЮЖНОРУССКИХ СТЕПЯХ НЕ ОБНАРУЖЕНО. Как же так? Ведь найдены же следы позднейших половцев (их «каменные бабы» видны невооруженным глазом). Не имеем ли мы дело с некоей искусственной конструкцией, составленной в известные времена специально для того, чтобы укоротить русскую историю не только во времени, но и в пространстве?

Каким же образом историки и археологи пытаются выпутаться из противоречий между фактами и теоретическими конструкциями XVIII в.? Оказывается, следов печенегов не найдено потому, что «у печенегов не было постоянных кочевий. Для них характерен был первобытный, наиболее архаичный способ кочевания — таборный… При этом способе кочевания народ кочует круглый год, передвигаясь по степи и летом и зимой… То обстоятельство, что в южнорусских степях не известно не только ни одного печенежского становища, но и ни одного могильника, подтверждает полное отстутствие хотя бы сезонной оседлости у печенегов»²⁰⁶. Удивителен не сам абсурд в этих словах, но то, что так долго к этому абсурду относились как к норме. Даже если допустить, что печенеги беспрерывно кочевали — но хоть могильники-то они должны были оставить?

Что касается идеи «таборного» скотоводства в донских степях, то… сторонникам такой идеи можно предложить «покочевать» в наших краях зимой, в 20-градусный мороз (с ветром 20 м в секунду), с глубиной снежного покрова до полуметра. Неужели не понятно, что здешние климатические условия начисто исключают «зимние кочевания», предполагая необходимость хотя бы сезонных постоянных поселений… Но такие поселения не обнаружены, а в методах археологического поиска сомневаться не приходится. Это может значить только одно: никаких кочевников-тюрков в русских степях X–XI вв. просто не было!

А кого же тогда разумеют русские летописи и другие источники под именем «печенегов»? Ответ на этот вопрос можно легко найти у арабских авторов. Ибн-Хаукаль, например, говорил о печенегах с истинно восточным красноречием: они — «ШИП РУСИЙЕВ И ИХ СИЛА»²⁰⁷. Вот даже как — «шип и сила»! Это значит, что те, кого русские летописи называют «печенеги», вовсе не были какими-то «внешними» по отношению к Руси народами. Это были, в сущности, все те же южнорусские ясы-аланы, потому их следы и неразличимы на фоне обычных аланских древностей.

В самом деле, раскопки южнорусских степных погребений «печенежского» периода (X–XI вв.) обнаруживают полную преемственность с алано-сарматской традицией: все те же курганы, а под ними — чучело коня, сопровождающее хозяина, наборные серебряные пояса, костяные накладки на тяжелые луки, прямолезвийные сабли, поясные подвески-амулеты… такой же, как у скифов и сарматов, обычай сооружать кенотафы (памятники в честь воинов, «пропавших без вести»)²⁰⁸. Мало того, значительная часть «печенежских» погребений произведена в древних курганах железного века и даже эпохи бронзы, что ясно показывает: те, кто населял русские степи в раннем Средневековье, считали сарматов и скифов своими предками.

О том, что печенеги являлись наследниками культуры Великой Скифии, свидетельствует и принятая у них система письменности. Да, у этих «варваров» была собственная письменность рунического типа, восходящая к древнему общеевразийскому источнику. Очевидно, к одной и той же культурной традиции относятся сходные между собой знаки на сосудах, найденные в хазарской крепости Саркел, знаки русских князей, донские и сибирские руны, клеймы Боспорского царства²⁰⁹. И сложиться эта традиция могла только в скифские времена, когда вся континентальная Евразия была заселена одним народом. (Традиции суперэтноса русов. — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

Какая-то часть тех, кого называли «печенегами», действительно пришла с востока, и надо полагать, что они были потомками азиатских сарматов-аланов, отступавших под давлением тюрков. Но, придя в южнорусские степи, «печенеги» так естественно вписались в родственную им этнополитическую систему, что рассматривать их как самостоятельный народ нет никакой возможности.

Как известно, ПВЛ под 915 г. отмечает, что печенеги «приидоша первое на русскую землю». Пришли они, однако, как друзья, а не как враги: киевское правительство немедля заключило с ними союз. Напомним, что незадолго до этого события (около 898 г.) венгерские войска (базировавшиеся в Приуралье), действуя в союзе с Хазарией, прорвали линию обороны на Дону и захватили всю южнорусскую степь вплоть до Дуная. Движение печенегов, очевидно, с самого начала было направлено как против венгров, так и против Хазарского каганата (Константин Багрянородный отмечал, что против печенегов действовали гузы, союзные Хазарии).

Политическую ситуацию в Южной России конца IX — нач. X вв. можно представить как противоборство двух блоков: Хазария + венгры (уральские угро-финны), с одной стороны, варяжский Киев + печенеги (потомки среднеазиатских аланов) — с другой. Однако правильному пониманию этой ситуации мешает ложная геополитическая установка, принятая некоторыми историками, неверно проведенные ими государственные границы той эпохи.

Утверждая, что донская область Салтово-Маяцкой культуры принадлежала в ту пору Хазарии, они пытаются приписать разрушение ее городов, имевшее место в начале X в., именно движению печенегов. Но тогда получается, что Хазарский каганат получил решающий удар за полвека до своего «официального» падения, известного из источников (965 г. из русских и 969 г. из арабских).

Приходится удивляться, что «Письмо кагана Иосифа» (источник 940-х гг.) восхваляет мощь Хазарии и всего лишь бегло упоминает о печенегах, «хотя они уже расселились почти по всей территории каганата… и фактически уничтожили каганат»! «Прежде всего, они разорили его экономику: богатые земледельческие поселки степной и лесостепной зон Подонья были сметены с лица земли. Население было частично уничтожено, частично вошло в кочевые роды печенегов. Небольшая его часть бежала на север — в Волжскую Болгарию и в верховья Оскола и Дона» (Плетнева, с. 29).

На самом деле разорение области Салтово-Маяцкой культуры в начале X в., о котором здесь говорится, было деянием не печенегов, а венгров (летописи средневековой Дунайской Венгрии сохранили смутное упоминание о том, что некогда их предки в своем движении на запад «завоевали русскую землю»; очевидно, имелась в виду именно донская и причерноморская степь, потому что Киев, как указывают русские летописи, это нашествие не затронуло).

Хазарское государство в результате этого события только усилилось. Даже авторы, приписывающие Салтово-Маяцкую культуру Хазарии, а ее разорение печенегам, вынуждены отмечать, что в это время «заметно вырос пограничный донской городок Саркел, что прекрасно прослеживается археологически: слои начала X в. на городище отличались богатством и разнообразием находок» (История Дона…). Саркел и был форпостом

Хазарии на северо-западе, и разорение салтовских крепостей явно пошло ему на пользу…

Движение печенегов (в 915 г*) резко изменило ситуацию в пользу Новгород-Киевской Руси и тяготевшей к ней донской области. Занятие печенегами причерноморских степей от Дона до устья Дуная (и очистка их от венгерского влияния) фактически означало возвращение этого региона под контроль варяжского Киева.

Надо наконец признать, что господствовавшие долгое время представления о том, что «печенежские полчища» якобы вели «постоянную и жестокую борьбу с Киевской Русью», соответствуют действительности с точностью до наоборот…

Анализ источников позволяет утверждать, что отношения Руси и печенегов в течение почти всего X в. были мирными и даже союзными и обострились всерьез только после принятия христианства²¹⁰. Недаром же император Константин Багрянородный отмечал, что «русы не могут даже выступать на заграничные войны, если не живут в мире с печенегами». И недаром же в качестве основной задачи политики Византии в этом регионе он ставил «вбитие клина» между Киевской Русью и печенегами…

Единственный русско-печенежский конфликт отмечен в первые годы правления князя Игоря (920 г.), а затем печенеги выступают как часть войска Руси в походе на Константинополь 944 г., а в 965 г. печенеги («шип Русов и их сила») принимают участие в уничтожении Хазарии! Правда, как сообщают летописи, именно печенеги убили князя Святослава при его возвращении из похода в Болгарию, но здесь было столкновение внутреннего порядка. Как выясняется, великий князь Святослав пал жертвой внутреннего заговора (возглавляемого «провизантийской» партией), и печенеги выступали в этом конфликте на стороне одной из враждующих сторон в среде самой варяжской элиты.

Зато в 890-х гг. князь Владимир вел серьезные войны с печенегами — во время одного из конфликтов он едва спас свою жизнь. Но, как мы знаем, в это же время «Добрыня крестил Новгород огнем, а Путята мечом», и многие славяне киевско-черниговской земли хлынул на север, в бассейн Оки, спасаясь от новой религии.

Последнее столкновение с печенегами было в 1036 г., но это был акт гражданской войны. В этом году Ярослав Мудрый, сидевший в Новгороде, двинулся на юг, чтобы принять наследство в Киеве и Чернигове после смерти брата, Мстислава Храброго. Но население южных степей отнеслось к новому властителю без восторга…

Крупных, настоящих походов русских войск в степь против печенегов просто не было. Даже сторонники враждебного отношения к печенегам вынуждены признать, что «русские ограничивались только охраной границы» и «в глубь степи походов не организовывалось»… Объясняют это тем, что печенеги так быстро «кочевали», что их было невозможно поймать!²¹¹ Этим объяснением на истории «русско-печенежских» отношений можно поставить точку.

Как известно из летописей, на смену «печенегам» в XI в. пришли торки (якобы ветвь тюрков-сельджуков), затем половцы. Но… «за 20 лет пребывания в южнорусских степях торки, ведшие, как и печенеги, таборное кочевание… не оставили никаких археологических памятников». Более того. «Не найдено ни одного половецкого могильника XI в. Ни в одной из летописей нет упоминания о половецких кочевьях в XI в.»²¹² За все время расцвета Киевской Руси, с нач. X до кон. XI в., в степной зоне Южной России не обнаружено никаких «чуждых» влияний. Чего, впрочем, и следовало ожидать.

Вывод: ВПЛОТЬ ДО КОНЦА XI СТОЛЕТИЯ Н.Э. СТЕПНАЯ ЗОНА ЮГО-ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ НЕ ТОЛЬКО БЫЛА ЗАСЕЛЕНА РУССКИМИ (ПРЯМЫМИ ПОТОМКАМИ СКИФОВ-АЛАНОВ), НО И ПОДЧИНЯЛАСЬ ИХ ПОЛИТИЧЕСКОМУ КОНТРОЛЮ.

Половецкое поле

В XI–XII вв. в степную зону Восточно-Европейской равнины из Южной Сибири продвинулись половцы, прямые потомки сибирских скифов, которых китайцы называли «динлинами». Они сохраняли «скифский» антропологический облик, и, видимо, обычаи. Половцы, как и их предки динлины, были светловолосыми европеоидами²¹³, представителями нордической подрасы, мало чем отличаясь в этом смысле от современных русских.

В приуральских степях половцы укрепились в середине XI в., и с этим связаны упоминания о них в русских летописях. Если реальных половецких следов в это время не обнаружено, то речь шла вовсе не о народе, а об армии. Здесь есть существенная разница, тем более что несколько позже «половецкий след» действительно становится хорошо заметен.

В 1116 г. половцы одержали победу над печенегами и ясами, захватив Белую Вежу (Саркел), с этого времени и появляются на Дону и Донце их следы — знаменитые каменные бабы. Наиболее ранние половецкие статуи сосредоточены в донецких степях, а поздние — в Приднепровье, Приазовье, Предкавказье. Это показывает время и направление расселения половцев в Южной России.

Что же представляло «Половецкое поле» — в XII в.? Еще недавно было принято считать, что «половецкие орды» в XI–XIII вв. заселяли южнорусские степи в качестве «народа», то есть целиком и полностью; что степное население половецкого периода было тюрко-язычно, а по внешности — почти монголоидно. На самом деле половцы — потомки сибирских скифов — были «нордическими» европеоидами. Вереде многочисленного местного населения половцы составили новую политическую элиту. Нет никаких свидетельств — ни в северо-русских летописях, ни в других источниках — что половцы как народ были тюркоязычны. Их тюркоязычность — ничем не подтвержденный миф русофобского характера…

Ситуация с половецким языком точно такая же, как и со скифским: никаких следов его не осталось. Куда же он мог подеваться?.. Для анализа у нас есть несколько имен половецкой знати. И эти имена вовсе не тюркские. Ни один из исследователей половецкой проблемы не потрудился подыскать для этих имен тюркских аналогов. Их нет. Зато есть аналоги скифские (имена типа Гзак, Буняк, Кончак звучат так же, как Палак, Таксак, Спартак и пр.; в них использован суффикс, сохранившийся в русском языке). Имена, подобные половецким, обнаруживаются в санскритской традиции — Гзак и Гозака встречаются в Раджаторонгини, кашмирской хронике, написанной на санскрите²¹⁴. Сибирские половцы были такими же скифами, аланами, как и жители Подонья-Приазовья, на чьи земли они пришли. Образование половецких княжеств в южнорусских степях XII в. следует рассматривать как результат миграции славяно-арийского населения Сибири под давлением тюрков на запад, на земли родственных волго-донских ясов-аланов.

Об этом свидетельствуют и данные археологии. Существенного «разрыва» с алано-сарматским прошлым культуры южнорусских степей в половецкий период не претерпели. Культуры «половецкого поля» обнаруживают глубокое родство с северными, «киевско-русскими»! В явно половецких поселениях на среднем Дону обнаружена только русская керамика (Плетнева). Этот факт заводит в тупик сторонников устаревших концепций, поскольку единственный правильный вывод из него: половцы = русские.

Основное население «Половецкого поля» и в XII в. продолжали составлять все те же русы-сарматы-аланы, что и прежде. Об этом в один голос говорят славянские историки XV–XVII вв., пользовавшиеся не дошедшими до нас, уничтоженными врагами славян летописями. Так, польские историки Мартин Вельский и Матвей Стрыйковский говорят о РОДСТВЕ ХАЗАР, ПЕЧЕНЕГОВ И ПОЛОВЦЕВ СО СЛАВЯНАМИ. Напомним, что в XV–XVII вв. Польша, Белоруссия и Украина входили в состав единого государства — «Великого княжества Литовского и Русского». Неужели официальные историки этого государства были хуже осведомлены о происхождении и родстве его народов, чем позднейшие русофобы?

Московский стольник Андрей Лызлов (автор «Скифийской истории» 1692 г.), как и Мавро Орбини, архиепископ Рагузский (автор работы «О происхождении славян», 1601 г.), утверждают, что «половцы» есть не кто иные, как те самые причерноморские «готы», которые штурмовали Рим в IV–V вв. н. э., а «готы», в свою очередь, есть те же скифы-сарматы… Родство западных славян и южнорусских степняков — хазар и половцев — было обусловлено их общим происхождением от аланов-сарматов, как это и подчеркивают независимые (от тотальной «чистки» XVIII в.)источники.

Северо- и западно-русские летописи называли жителей приазовских, донских и кубанских степей ЯСАМИ и КАСОГАМИ. Относительно первого названия нет сомнения, что речь идет все о тех же аланах-сарматах, которых еще античные историки называли язоматами, языгами, язами, асами, по имени которых древняя Меотида получила название «Азовского моря», а возможно, и сама восточная часть Старого Света — имя «Азии».

Ясы-аланы Приазовья-Причерноморья не только составляли значительную часть «половецкого» населения, но и сохраняли определенную политическую самостоятельность. Известно, что в 1116 г. будущий киевский князь Ярополк Владимирович взял себе жену-аланку («ясыню») из района Северского Донца; на ясской княжне был женат и знаменитый Андрей Боголюбский. В конце XII в. известны три сестры «ясыни», с которыми вступили в брак суздальский князь Всеволод Большое Гнездо, новгородский князь Ярослав Владимирович и черниговский князь Мстислав Святославич (то есть вся Северная Россия оказалась охвачена династическими связями с Южным Приазовьем).

Политическую самостоятельность приазовских ясских княжеств и их династические связи с Русским Севером принято изо всех сил отрицать (ведь этот факт отрицает русофобскую версию «разрыва» преемственности России с Великой Скифией). Во многих сочинениях современных историков и в генеалогиях русские княгини-«ясыни» названы… осетинками. Такая подмена современным этнонимом термина «ясы», означавшего в средневековой Руси сарматов-аланов, а вовсе не осетин, недопустима. Историку, сочиняющему на тему о России XII в., следует призадуматься, зачем северорусской элите нужны были столь тесные отношения с одним из отдаленных кавказских народов. Неужели не понятно, что кровные связи северорусские князья поддерживали не с горцами Кавказа, а с народом, населявшим более важный регион Приазовских степей!

Кстати, ни малейшего намека на «иноязычие» ясов по отношению к жителям Русского Севера в летописях нет. По всему видно, что термин «ясы» представлял собой просто региональное обозначение приазовских русов, такое же, как поздний термин «казаки».

Множество данных позволяет утверждать, что южнорусские ясы-аланы в Средние века (как и прежде) вовсе не были «дикими кочевниками», но вели оседлый образ жизни; они имели свои города. Сообщениями о «половецких городах» пестрят русские летописи, тем не менее существование их некоторые историки отрицают. Еще бы: ведь города эти в состав Киевской Руси не входили; тогда оказывается, что за пределами государства, основанного варягами, было вовсе не «Дикое поле», но нечто иное…

О южнорусских городах говорят достоверные иностранные источники. Арабский автор Идриси (сер. XII в.) описывал бассейн Дона и Северского Донца так: «ДОЛИНЫ ЭТИХ РЕК ОБИТАЕМЫ НАРОДОМ, НАЗЫВАЕМЫМ НИВАРИЯ, КОТОРЫЙ ВЛАДЕЕТ ШЕСТЬЮ КРЕПОСТЯМИ, СТОЛЬ ХОРОШО УКРЕПЛЕННЫМИ, ЧТО ЖИТЕЛИ НИВАРИИ ВО ВРЕМЯ СВОИХ ОТСТУПЛЕНИЙ СТАНОВЯТСЯ НЕДОСТУПНЫ ВРАГУ. ОНИ НЕОБЫЧАЙНО ВОИНСТВЕННЫ И ПРИВЫКЛИ НИКОГДА НЕ РАССТАВАТЬСЯ С ОРУЖИЕМ».

Шесть крепостей на Дону, согласно ал-Идриси, называются: Лука, Астаркуза, Баруна, Бусара, Сарада, Абкада. Название Баруна можно соотнести с распространенным в регионе левобережья Днепра и верховий Дона топонимом Воронеж²¹⁵. Арабский источник донес древнюю форму этого названия, имеющую явно «санскритскую» основу: Варуна в традиции Вед — имя верховного божества (позднеславянское — Сваруна, Сварог).

Не исключено, что крепость Баруна есть современный Воронеж, который был в раннем Средневековье (как показали археологические раскопки) значительным городом, центром русского (ясского) княжества. Существование русского города Воронежа в раннем Средневековье принято отрицать, вопреки данным археологии, по той же причине: ведь в состав варяжского государства он не входил, а обнаруженная в нем культура была оставлена русами-ясами.

Еще более значительные города принадлежали русам-аланам в Восточном Приазовье. Эти города (возникшие на базе городов Боспорского царства) отрицать невозможно: слишком глубокий след оставили они в истории. Речь идет о загадочной Тмутаракани.

Идриси пишет о ней: «ВЕСЬМА ДРЕВНИЙ ГОРОД… МАТАРХА ОКРУЖЕНА ВОЗДЕЛАННЫМИ ПОЛЯМИ И ВИНОГРАДНИКАМИ, ЦАРИ ЕЕ ВЕСЬМА ОТВАЖНЫ, МУЖЕСТВЕННЫ, ПРЕДПРИИМЧИВЫ. ГОРОД ЭТОТ ГУСТО НАСЕЛЕН И ВЕСЬМА ЦВЕТУЩ». И он недаром назвал Тмутаракань «весьма древней»: ведь этот город — античная Гермонасса, существовал к XII в. более полутора тысяч лет.

История средневековой Тмутаракани полна «загадок». Летописи часто упоминают ее, причем в качестве столицы русского княжества, входившего в состав владений черниговско-северской династии Ольговичей. Сторонники версии русской истории образца XVIII в. вынуждены признать принадлежность Тмутаракани X–XI вв. Киевской Руси, но… они утверждают, что это княжество было «островком» русских владений среди враждебной Степи. Так и изображают его на картах, закрашивая Таманский полуостров, как и Киевскую Русь, и оставляя пустое белое место между ними…

Этот абсурд слишком затянулся. Пора, наконец, перестать выворачивать наизнанку элементарную логику и признать, что князья Киевской Руси могли владеть Таманским полуостровом в одном и только одном случае: если они контролировали донские и кубанские степи. Прорваться через враждебную степь к Черному морю было невозможно. Что за народ жил в средневековом Тмутараканском княжестве, бывшем Боспорском царстве? «Смешанное население», как утверждает русофобская традиция? В XII в. в Восточном Приазовье и на Кубани жили русские-ясы-аланы. Греческая княжна Феофано, супруга Олега Святославича, правившего в Тмутаракани в 1080 гг., подписывала грамоты как «архонтисса русов».

В начале XII в. черниговские князья утратили контроль над Тмутараканью. Но это княжество не стало «половецким» (на его территории половецких следов не обнаружено). В Тмутаракани утвердилась местная, алано-ясская династия, правившая вплоть до «монгольского» нашествия. По Идриси, приазовское княжество процветало и в этот период; о том же говорят и данные археологии. Между тем из поля зрения сторонников «усечения» истории русское Тмутараканское княжество в XII в. исчезает неизвестно куда.

И напрасно, потому что сам факт его существования позволяет объяснить многое. Так, по свидетельству мусульманских источников, в 1175 г. 72 русских корабля проникли с Каспия в устье Куры и заняли Шемаху, важный центр средневекового Аррана (античной Албании, нынешнего Азербайджана). Этот поход невозможно связать с княжествами Киевской Руси, отделенными от Каспия половецкой степью (поэтому о нем стараются не упоминать). Несомненно, Шемаху заняли русские Приазовья, из Тьмутараканского княжества; это событие показывает, что они все еще сохраняли свое влияние в Закавказье²¹⁶.

Уже в XIV в. некий церковный деятель, отправляясь из Москвы в Царьград вниз по Дону, не мог без слез смотреть на развалины древних русских городов на берегах этой «Русской реки»… Об этой же разрушенной цивилизации писал итальянский купец Иосафат Барбаро, побывавший в 1336 г. в городе Тане в устье Дона (не тот ли город, который на карте XII в. был обозначен как Росия?). По его словам, приазовская Алания «заимствовала имя свое от народа аланского. Народ сей, исповедовавший христианскую веру, был истреблен и выгнан из жилищ своих татарами»…²¹⁷

Как утверждает тот же автор-очевидец, аланы, которым до татар принадлежали донские и приазовские степи, на своем языке называли себя «азы»… Те же ясы-христиане, о которых говорят северные и киевские летописи. В подтверждение сообщения Барбаро об аланских христианских могильниках с каменными крестами такой крест был обнаружен в Кобяковом городище на Нижнем Дону²¹⁸.

Развитая русско-аланская культура донских степей пришла в упадок на несколько столетий. Города русов в Крыму сохранились, но при татарах попали под власть чужеземцев: в XIV–XVI вв. здесь хозяйничали генуэзские купцы-работорговцы. Позже утвердились турки-османы, и города пришли в окончательный упадок.

Вот когда Южная Россия превратилась в «Дикое поле». До XVI в. — до правления Ивана Грозного — цесаря новой России.

В «Истории о великом князе Московском», написанной недругом царя А. Курбским, как о чем-то само собой разумеющемся сказано: «Тогда, говорю, царь всюду прославляем был, и земля Русская доброю славою цвела, и города претвердые германские сокрушались, и пределы христианские расширялись, И НА ДИКОМ ПОЛЕ НЕКОГДА БАТЫЕМ БЕЗБОЖНЫМ РАЗОРЕННЫЕ ГОРОДА СНОВА ВОЗРОЖДАЛИСЬ»²¹⁹.

Выходит, еще в XVI в. все знали, что прежде, до нашествия, «Дикое поле», то есть волго-донские степи, принадлежало Руси, что там стояли русские города, уничтоженные «татарами». Об этих русских городах в бассейне Дона и Кубани писали арабские авторы раннего Средневековья. Об этих городах жалел церковный деятель XIV в., отправляясь в Царьград донским путем и созерцая по берегам «Русской реки» их развалины. Эти города и были восстановлены при Иване Грозном, возродившем Скифскую Империю…

3.5. От «Великой Татарии» к России

Интерпретация событий российской истории XIII–XVI вв. в последнее время стала острым вопросом, предметом ожесточенных споров. Еще бы: ведь от этого времени сохранилось довольно много источников, и скрывать подлог (совершенный в XVIII в. любителями «укорачивать» наше прошлое) было возможно только при сохранении монополии на средства информации.

Традиционное изложение «татаро-монгольского» нашествия есть ложь, это ясно всем. Вопрос заключается в восстановлении подлинной истории. Историки пошли двумя путями. Первый — «евразийство» (Г. Вернадский, Л. Гумилев и др.) — предполагает сохранение фактической основы «традиционной» версии, но при тотальной идеологической инверсии, при замене минусов на плюсы и наоборот. С точки зрения «евразийцев», татаро-монголы были дружественны Руси и находились с нею в состоянии идиллического «симбиоза». Но «дружелюбие» «татаро-монголов» в отношении Руси несовместимо с чудовищным погромом 1237–1240 гг.

Евразийская теория нанесла удар по лживой версии русской истории. Ее позитивный аспект — в преодолении застарелой клеветы о якобы всегдашней враждебности «леса» и «степи», о несовместимости русских и славян с цивилизацией степной Евразии.

Интерпретация «татаро-монгольского» ига, предложенная сторонниками «новой хронологии» (А. Фоменко и др.), пошла дальше. По Фоменко, никаких «татаро-монголов» вообще не было; под этим названием в средневековых источниках описана… часть российского государства. Сторонники «новой хронологии» приводят подбор сведений, позволяющих утверждать, что «Великая Татария» позднего Средневековья в основном была заселена русскими. Россия как «страна», как геополитическая реальность существовала всегда, причем в границах «евразийского» пространства, — вот позитивный вывод этой теории.

Множество источников, которым удалось избежать тотальной «чистки» XVIII в., позволяет сделать заключение о реальности «татаро-монгольской» агрессии против России. Но характер этой войны, ее события в этих источниках предстают иными, чем в «традиционной» версии… До недавних пор события 1237 г. было принято описывать, начиная со взятия Рязани; считается, что «татаро-монголы» обрушились на Русь неожиданно. Это было бы возможно только в том случае, если бы южная, степная часть Восточно-Европейской равнины в то время оставалась незаселенной или не существовала бы. По сути, в этом нас и пытались убедить.

В действительности война началась не в декабре 1237 г., когда войска Батыя подошли к Рязани, а раньше. Первый удар был направлен против алано-половецкой степи: «Весной 1237 г. завоеватели перешли Волгу и начали затяжную и далеко не легкую для них войну с половцами и аланами… Упорное сопротивление половцев и аланов позволило Батыю сосредоточить войска для похода в Северо-Восточную Русь только глубокой осенью. На Руси знали не только о том, что готовится нашествие, но даже и о месте сосредоточения ордынского войска»²²⁰.

(Следует сразу отметить, что под псевдоэтнонимом «монголы» мы ни в коем случае не должны понимать реальных монголоидов, проживавших на землях нынешней Монголии. Самоназвание, подлинный этноним автохтонов нынешней Монголии — халху. Никогда они себя не называли монголами. И никогда не доходили ни до Кавказа, ни до Северного Причерноморья, ни до Руси. Халху, ойраты — антропологические монголоиды, беднейшая кочевая «общность», состоявшая из множества разрозненных родов. Примитивные пастухи, находящиеся на чрезвычайно низком первобытно-общинном уровне развития ни при каких обстоятельствах не могли создать даже простейшее предгосударственное сообщество, не говоря уже о царстве и тем более империи… Уровень развития халху, ойратов XII–XIV веков был равен уровню развития аборигенов Австралии и племен бассейна Амазонки. Их консолидация и создание ими даже самого примитивного воинского подразделения из двадцати-тридцати воинов — полнейший абсурд. Миф о «монголах из Монголии на Руси» — есть самая грандиозная и чудовищная провокация Ватикана и Запада в целом против России. Антропологические исследования могильников XIII–XV веков показывают абсолютное отсутствие на Руси монголоидного элемента. Это факт, который оспорить невозможно. Монголоидного нашествия на Русь не было. И монголоидной империи в истории Евразии не было. Но нашествие как таковое было. Были жесточайшие битвы, осады городов, погромы, разграбления, пожары… Была дань-десятина, были «ярлыки», договора, совместные военные походы… — всё описываемое летописями и хрониками было, всё это подтверждается и археологически. Чтобы понять, кто на самом деле осуществил вторжение на Кавказ, в Причерноморье, на Русь, а перед тем завоевал Китай и Среднюю Азию, кто сокрушил и подчинил русов-аланов, русов-половцев Великой Степи, а потом и русов Киевской Руси, надо просто определить тот народ, ту общность, которая обладала потенциалом для столь великих и трудных дел. В лесостепной полосе Евразии от Кавказа до Алтая и Саян, включая и Внутреннюю Монголию, никакой реальной силы, никакого народа, кроме поздних русов скифо-сибирцев, наследников бореального, огромного и могучего скифо-сибирского мира, не было. Даже если бы такой народ появился, он был бы раздавлен скифо-сибирцами беспощадно. Сотни могучих родов, объединенных языком, бореально-арийскими традициями суперэтноса, единой языческой верой — сотни и сотни тысяч прекрасно вооруженных воинов, профессиональных витязей во многих поколениях, могучих русоволосых и светлоглазых русов-бореалов — вот кто был реальными «монголами». Только они, эти непобедимые и ярые роды могли объединиться для великого завоевания, для великого похода (в который несчастных дикарей-халху они не взяли бы и погонщиками). Русам скифо-сибирского мира не мог противостоять никто — и автор данного исследования знает об этом и пишет об этом — именно русы давали династии и элиты китайским царствам, надо добавить — и гвардии с чиновниками тоже. Именно они, совместно с русами Средней Азии подчинили себе её в считанные годы. Кто мог тягаться с ними! Кто мог сопротивляться им! Монголоидных ойратов и халху китайцы прогнали бы плетьми, а до Средней Азии они бы просто не дошли. В походе на запад скифо-сибирские русы разбили татар Урала и Поволжья, присоединили их к своим «ордам» (да будет известно, что «орда» не есть тюркское или монгольское слово, «орда» — это характерная трансформация слова «род» при переходе в ранненемецкие языки: сравни, «род» — «орда, орднунг, ордер», «работа» — «арбайт». Скифо-сибирские русы, язычники, гнали впереди себя и бросали на убой, на стены городов дружины покоренных народов — татар, булгар, русов-аланов, русов-половцев. Причем татары были язычниками «бореального толка», они, как и в целом «тюркская группа», не столь давно вычленились из бореальной общности и монголоидной примеси практически (в отличие от крымских татар — «кърым татарлар») не имели. «Татаро-монгольское» нашествие было нашествием скифо-сибирских русов-язычников, втянувших в свой могучий «девятый вал» язычников-татар, язычников-половцев, русов-алан, вторичных русов-язычников Средней Азии… — нашествием русов-язычников Азии на русов-христиан «феодально-раздробленной» Великой Владимиро-Суздальской и Киевской Руси. Сказки про монголов-ойратов надо оставить тем, кто их сочинил. Именно скифо-сибирские русы, опиравшиеся на покоренные царства и империи, в том числе и на Русь, создали Великую «монгольскую» Империю. Перерождаться и деградировать Империя-Орда (Империя-Род) начала после её нарастающей и тотальной исламизации, которой способствовал приток в Золотую (правильно, Белую) Орду огромного числа арабов. Исламизация в результате и стала причиной развала могучей Империи. История Евразийской Империи-Орды дошла до нас в «кривых зеркалах» мусульманских и католических источников. Ни одна из русских летописей не упоминает ни «монголов», ни «Монголии» — их просто не было. Вторжение, чудовищное по последствиям, было. «Симбиоза» не было, Гумилёв идеализирует прошлое. Но крепкие, договорные, кровно-родственные отношения были. И если сначала русов Руси и русов Орды разделяли вера и уклад, а также разница в социально-политическом развитии (русы-христиане Руси уже преодолели родовые фазы, имели «развитый феодализм», а русы Орды переживали родовой пик «военной демократии»), то спустя век исламизация русов и татар Орды пропахала непреодолимую межу между этнокультурно-языковыми «братьями», а, точнее, окончательно отсекла от суперэтноса русов его исламизированную евроазиатскую часть (за исключением тех русских «татар», что десятками тысяч принимали православие и переходили на службу Руси-России). — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

Венгерский монах-разведчик, посланный осенью 1237 г. в татарскую степь, передавал своему королю сведения о готовящемся нашествии на Русь: «Ныне же, находясь на границах Руси, мы близко узнали действительную правду о том, что все войско, идущее в страны запада, разделено на четыре части. Одна часть у реки Этиль (Волги) на границах Руси с восточного края подступила к Суздалю. Другая же часть в южном направлении уже напала на границы Рязани, другого русского княжества. Третья часть остановилась против реки Дон, близ замка Воронеж, также княжества русских. Они, как передавали нам сами русские, венгры и булгары, бежавшие перед ними, ждут того, чтобы земля, реки и болота с наступлением ближайшей зимы замерзли, после чего всему множеству татар легко будет разграбить всю Русь, всю страну русских»²²¹. Монах сообщает о численности войска: «Татары утверждают также, будто у них такое множество бойцов, что его можно разделить на 40 частей, причем не найдется мощи на земле, какая была бы в состоянии противостоять одной их части. Далее говорят, что в войске у них с собою 240 тысяч рабов не их закона и 135 тысяч отборных (воинов) их закона в строю». Многие источники говорят о сотнях тысяч, но ядро армии — сто-полтораста тысяч человек, остальные «рабы», подставляемые во время боевых действий в «убойные» места.

Нет сомнения, что первоначально «татаро-монгольской» агрессии подверглась не Северная Русь, защищенная лесами, а южная, волго-донская, степная Русь — алано-половецкое «поле». Здесь велись ожесточенные боевые действия, начиная с весны и до декабря 1237 г.; только в конце этого года «татаро-монголам» удалось добиться перевеса и совершить рейд на северо-восток, описанный в летописях местного происхождения. После краткосрочного усмирения Верхнего Поволжья (декабрь 1237 — апрель 1238 г.), основные боевые действия опять были перенесены на юг, в направлении за Дон, на Чернигов и Киев, и здесь война продолжалась еще два с половиной года, вплоть до падения Киева осенью 1240 г. Однако отдельные укрепленные пункты, находившиеся на цериферии, ясы-аланы удерживали в течение еще чуть ли не 40 лет. Плано Карпини писал, что «монголы» двенадцать раз осаждали одну стойкую аланскую крепость. Очевидно, он имел в виду Дедяков на левом берегу Терека, который пал лишь в 1277 г., и то благодаря предательству суздальских князей (Андрея Городецкого и Глеба Ростовского), приведших под его стены свою рать. Нас уверяют, что героическая оборона Дедякова к истории России не имеет отношения. Что эта крепость (с русским названием) принадлежала ясам-осетинам. Но ясы-аланы, жившие на Дону, Кубани и Тереке, были не осетинами, а русскими.

Степная, южная, великоскифская Россия оказала реальное сопротивление захватчикам. Южная Россия понесла в этой борьбе страшные жертвы. Из княжеств Киевской Руси в первую очередь пострадали Рязанское, Черниговско-Северское и Киевское, то есть земли вятичей, полян и северян, наиболее тесно связанных с Великой Скифией. Подлинные размеры катастрофы можно представить по данным археологии. Особенно впечатляет картина тотального разгрома 1240 года, открывшаяся после раскопок в Киеве: следы огромного пожара, братские могилы на каждом шагу. Многие города — подобно Вщижу, удельному центру земли вятичей, — погибли полностью и не были потом восстановлены. В тех городах, что уцелели, каменное строительство прекратилось чуть ли не на столетие²²².

Не лучше обстояло дело и с сельскими поселениями, в которых проживала большая часть населения. Археологические раскопки показали, что из 157 исследованных поселений начала XIII в. к концу этого же столетия 111 прекратили существование и только 46 сохранились, хотя и в запустевшем виде²²³.

В юго-восточных княжествах Киевской Руси численность населения во второй половине XIII в. резко сократилась. В других областях она снизилась на 30–40 % ²²⁴. Сама Скифия, то есть евразийская степь от Черного моря до Сибири, подверглась сильнейшему разгрому. По свидетельству Плано Карпини²²⁵, вся половецкая земля от Днепра до Волги представляла собой «дикое поле»; большая часть ее жителей была истреблена «татарами» или бежала. Закаспийские степи (земли канглов, или хвалисов, т. е. печенегов) были также опустошены и совершенно безлюдны. В этой земле Карпини видел лежащие среди голой степи «пирамиды» из костей… В стране харазов (Хорезме) — следы страшных опустошений, множество разрушенных городов… Жертвами нашествия прежде всего были русские, составлявшие большинство его жителей. По Плано Карпини, ТАТАРЫ ИСТРЕБИЛИ ВЕЛИКОЕ ЧИСЛО РУССКИХ, ОБИТАВШИХ В ПОЛОВЕЦКОЙ ЗЕМЛЕ. Это недвусмысленное свидетельство издавна приводило в замешательство сторонников «усечения» русской истории. Как так? Выходит, что Половецкое поле было заселено многочисленными русскими?

Разгром Ордой русских княжеств ослабил их и тем самым создал условия для набегов крымских татар, угона пленников и работорговли. Плано Карпини, посетивший развалины Киева, застал там и множество иноземных купцов, приехавших «в Руссию через земли татар»²²⁶. Начались угон в неволю и продажа на запад и юг русских женщин и детей. Нотариальные акты из генуэзский колоний в Причерноморье свидетельствуют, что в XIII в. русских женщин покупали в два раза чаще, чем мужчин, а в XIV–XV вв. — уже в четыре. На отдаленной Майорке 22 % всего невольничьего рынка составляли «белые татарки» — русскими рабынями был переполнен юг Франции… Даже еще в 1465 г. некая флорентийская синьора рекомендовала в письме своему сыну приобрести русскую рабыню, поскольку русские женщины выделяются «красотой и сложением»…²²⁷

Венгерский монах Юлиан (1237 г.) сообщает: «Годных для битвы воинов и поселян они, вооруживши, посылают против воли в бой впереди себя… если они даже хорошо сражаются и побеждают, благодарность невелика; если погибают в бою, о них нет никакой заботы, но если в бою отступают, то безжалостно умерщвляются татарами»²²⁸. По Плано Карпини: «…эти пленники будут первыми в строю. Если они плохо сражаются, то будут убиты, а если хорошо, то татары удерживают их посулами и льстивыми речами… а после того, как могут быть уверенными, что они не уйдут, обращают их в злосчастнейших рабов… И, таким образом, вместе с людьми побежденной области они разоряют другую землю». По свидетельству того же Плано Карпини, существовал даже определенный «налог»: один из трех сыновей в семье забирался «татарами» в рабство. (Мы злоупотребляем словами «рабы», «рабство». Набор в армию — это рекрутчина, она есть везде. К тому же рабов не «удерживают посулами и льстивыми речами». Это надо понимать. Население было зависимо от захватчиков, но оно не было «рабами». И старые власти и «новые» пытались влиять на него, перетягивая на свою сторону. Победили, как известно, традиционные отношения: «татаро-монголы» (русы скифо-сибирского мира) отошли, предоставив местным русским православным князьям самим осуществлять администрирование и управление княжествами. Если бы пришли захватчики-оккупанты, «лютые грабители и насильники», «кочевые орды», беспощадные «монголы из Монголии», такого не произошло бы никогда — они бы выжгли Русь дотла, завладели бы всеми сокровищами и скарбом, угнали бы все стада, весь скот, угнали бы все молодое здоровое население и продали бы его гуртом генуэзским, еврейским, арабским работорговцам — причем без посредников, без «крымских татар». Но этого не было. А невольников брали набегами. Правда, случалось — и довольно часто — когда сами матери-вдовы продавали работорговцам детей. Кстати, и «крымские татары» часто продавали «лишние рты» (детей) из своих семей тем же работорговцам. Увы… но это факт. — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

После Батыева погрома владения Орды заняли всю степную зону Южной России. Даже верховья Дона считались ордынской территорией, а междуречье Дона и Воронежа долго пустовало — там сложилась своего рода «нейтральная полоса»²²⁹. Большая часть населения ушла на север, остальные попали под контроль татар.

Кто же обитал в степях Южной России в позднем Средневековье? Неужели настоящие «татаро-монголы», как нас долго старались уверить? Разумеется, ничего собственно «монгольского» в Золотой Орде отыскать нельзя. Все говорит, что ордынское влияние было не монгольским, а тюркским, что далеко не одно и то же. Ни для кого нет секрета, что население Орды состояло в основном из прежних жителей волго-донских степей, то есть из половцев. Но кто были, в свою очередь, половцы? Тонкий слой «тюркоязычной» (?) элиты, установившей в XI в. власть над ясами-аланами, то есть южными русскими. Население Южной, степной России вплоть до нашествия 1239 г. было в основном ясо-аланским, преемственным с древней Сарматией и Скифией. Нашествие с востока нанесло по нему сильнейший удар, но все же не смогло искоренить его. (Половцы не были тюрками и не были тюркоязычными. От русских Киевской Руси их отличало то, что они были язычниками и в большей степени хранили обычаи скифов. — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

«Великая Татария», созданная Чингисханом, была чем угодно, но не «евразийской державой». Именно в XIII в. наметился раскол континента на враждебные друг другу Запад и Восток, Европу и Азию. Азиатская «татаро-монгольская» цивилизация захватила всю Великую Степь. В то же время в Центральную Европу вторглась «средиземноморская» католическая цивилизация. Единство было нарушено, славянские и степные арийские — «скифские» — народы жестоко угнетены. И та и другая экспансия была мощным движением сжатия, направленным из периферии к центру. Настоящая Евразия в это время сократилась до естественного географического «минимума», района Среднерусской возвышенности, откуда впоследствии и была восстановлена великая Империя…

Во времена господства «татаро-монголов» большая часть многочисленных арийских народов Степи, потомков скифов и аланов, никуда не исчезла, но под натиском Азии утратила на время свои культурные особенности. Большинство подданных Орды составляли прежние «степняки», аланы, то есть, по сути, русские… Но эти «русские ордынцы» были лишены своих этнополитических структур.

«Во всех завоеванных царствах они БЕЗ ПРОМЕДЛЕНИЯ УБИВАЮТ КНЯЗЕЙ И ВЕЛЬМОЖ, которые внушают опасения, что когда-нибудь могут оказать сопротивление. ГОДНЫХ ДЛЯ БИТВЫ ВОИНОВ И ПОСЕЛЯН ОНИ, ВООРУЖИВШИ, ПОСЫЛАЮТ ПРОТИВ ВОЛИ В БОЙ ВПЕРЕДИ СЕБЯ. Других же поселян, менее способных к бою, оставляют для обработки земли, а жен, дочерей и родственниц тех людей, кого погнали в бой и кого убили, делят между оставленными для обработки земли… и ОБЯЗЫВАЮТ ТЕХ ЛЮДЕЙ ВПРЕДЬ ИМЕНОВАТЬСЯ ТАТАРАМИ. Воинам же, которых гонят в бой, если они даже хорошо сражаются и побеждают, благодарность невелика; если погибают в бою, о них нет никакой заботы, но если в бою отступают, то безжалостно умертвляются татарами. Поэтому, сражаясь, они предпочитают умереть в бою, чем под мечами татар, и сражаются храбрее, чтобы дольше не жить и умереть скорее».

«Строй свой они строят таким образом, что ВО ГЛАВЕ ДЕСЯТИ ЧЕЛОВЕК СТОИТ ОДИН ТАТАРИН, а над сотней человек один сотник. Это сделано с таким хитрым расчетом, чтобы… люди, собранные из разных языков и народов, не могли совершить никакой измены… Из всех завоеванных ими царств они гонят в бой перед собой воинов, годных к битве»²³⁰.

По свидетельству Плано Карпини, «в бытность нашу в Руссии [1246 г.] был прислан туда один Саррацин… и этот наместник у всякого человека, имевшего трех сыновей, брал одного… вместе с тем он уводил всех мужчин, не имевших жен, и точно так же он поступал с женщинами, не имевших законных мужей, а равным образом он выселял и бедных… Остальных же, согласно своему обычаю пересчитал, приказывая, чтобы каждый, как малый, так и большой, даже однодневный младенец, или бедный, или богатый, платили такую дань [перечисление немалых сумм в «меховых» единицах измерения]. И всякий, кто не даст этого, должен быть отведен к Татарам и обращен в рабство».

Если понять, что в Золотой и других «ордах», государствах, занимавших в позднем Средневековье (XIII–XVI вв.) всю степную зону Восточно-Европейской равнины, Среднюю Азию и Южную Сибирь, «татаро-монгольской» (тюркоязычной) была только правящая элита, а основу населения составляли скифы = сарматы = аланы = русские, то многие удивительные факты становятся на свои места. Свод этих фактов (на которые до сих пор просто старались закрыть глаза) выглядит достаточно впечатляюще.

Вплоть до XVI–XVII, а иногда и XVIII вв. всю территорию внутренней континентальной Евразии в Западной Европе продолжали именовать Великой Скифией (Сарматией), используя как синонимы названия «Великая Татария» и Россия… Что это, ошибочная терминология? Принятая в Средние века игра в античные имена? Не совсем так. Пусть даже термин «скифы» и был для XIV–XVII вв. устаревшим; дело не в словах, а в том, что историки этого времени отождествляли древних скифов-сарматов и современных им русских-славян, считая, что вся степная Евразия, как и прежде, заселена одним народом. Причем так считали не только «посторонние» авторы, пользовавшиеся только литературными данными, но и путешественники, видевшие Великую Скифию воочию.

Юлий Помпоний Лэт, римский гуманист XV в., совершил путешествие в Скифию; побывал в Польше, у Днепра и в устье Дона, описал нравы и обычаи «скифов»; упоминал, конечно, о русской браге, медах; о том, как «скифы», сидя за дубовыми столами, провозглашали здравицы в честь гостей, записал несколько «скифских» слов (разумеется, славянских)… Он считал, что Скифия простирается далеко на восток и граничит с Индией, писал о «хане азиатских скифов», живущих близ Индии!²³¹ Вспомним Аммиана Марцеллина, когда «аланы заселяли бескрайние пустоши Скифии вплоть до Ганга»… В глазах автора XV в. скифы представляются славянами, русскими, а территория расселения скифов включает в себя не только земли Московского и Русско-Литовского государств, но и другие, управляемые ханами и простирающиеся вплоть до Индии.

Источникам позднего Средневековья по истории России «не везет»: очень уж не нравится сторонникам «усеченной истории» та геополитическая ситуация, которая в них отражена. Густое «белое пятно» покрывает историю Сибири… Еще бы! Ведь из любого источника можно узнать, что этот регион в XIV–XVI вв., то есть еще до включения в состав Московского царства, был заселен никакими не «татарами» и не «монголоидами», а белыми людьми, удивительно похожими на древних скифов и на современных русских.

В сочинении египетского историка аль-Омари (сер. XIV в.) о «землях Сибирских и Чулыманских» сообщается, что там царит сильная стужа; за ними лежат земли Югорские, за которыми уже нет поселений, а «находятся только мраки», которых не покидают снег и мороз. С другой стороны, сибирские земли «прикасаются пределов Хатайских» (китайских); караванный путь от «Сибири и Ибири» до «Хатайских земель» занимает пять месяцев. Люди Сибирской земли красивы, замечательно сложены, отличаются белизной лиц, голубоглазы; среди множества иноземных невольников их можно узнать по одному виду²³². Кто такие эти белокожие и голубоглазые сибиряки XIV в., как не те же скифы — исседоны, усуни, динлины, аланы, о которых сообщали античные источники? Но для позднесредневековой, «татаро-монгольской» эпохи у нас уже имеются сведения, что эти сибиряки-аланы есть просто русские. Эти сведения содержатся в источниках китайского происхождения, которые недаром так нелюбимы «усекателями» нашей истории.

Когда Китай находился под властью династии Юань (с 1220 по 1360 г.), большое влияние в его столице Ханбалыке (Пекине) имели войска, набранные из асов, аланов и русских: «Первые упоминания об аланах в Китае относятся к 1223 году и содержатся в истории монгольской династии „Юаньши“. Рослые и сильные аланы были отличными наездниками, знали ремесла, занимались торговлей и любили путешествовать. Их видели даже в Александрии, не говоря уже о Венгрии, Византии, стране дунайских болгар…»²³³

Аланское войско в Китае XIII в. было довольно многочисленно и влиятельно. Известны имена аланских полководцев, служивших ханам Монгу и Кубилаю: Николай, Илие-багадур, Юваши, Арселан, Кюрджи (Георгий), Дмитрий… Очевидно, что большинство имен — христианские, притом русские. Наиболее же из всех прославился полководец, носивший славянское «языческое» имя БАЯН, прозванный «Стоглазым». Этот «Стоглазый» Баян, командовавший аланами во времена Кубилая, в 1280-х завоевал Южный Китай для империи Юань… По сведениям Марко Поло, почти в то же самое время некий Баян был главным ловчим великого хана, однако вряд ли это тот же самый; еще один алан с таким же именем командовал гвардией в 1330-е гг. (Марков, с. 96).

(Имена Чемучик, Батый, Беркей, Себедай, Угадай, Мамай, Убиляй, Чагадай, Боро(н)дай и пр. — тоже русские имена, только не православные, а языческие (позже в той же манере русские, и особенно русы-сибиряки, стали называть своих «меньших братьев» — Растерзай, Догоняй, Угадай…). А в том, что «ханы» русов скифо-сибирской Орды принимали в свою армию дружины ру сов-аланов, русов-ясов, русов Владимиро-Суздальской и Киевской Руси, татар-язычников, нет ничего странного. Было бы странным, если бы они собирали армию из халху, ханты, манси и ойратов — с такой «армией» они бы никогда не выбрались из «Монголии». Что касается описаний жестокостей и зверств «татаро-монголов» на Руси — то есть русов-язычников, то не менее красочно описывались их деяния и при походах русов на Византию, на Балканы, на Британские острова. В чем автор, несомненно, прав, это в том, что монголоидного нашествия на Русь не было. И еще в том, что мелкие окраинные народцы и торгашеско-ростовщический «интернационал», как и всегда, нажились на распрях между русами и, пользуясь смутой и войнами, вывезли на невольничьи рынки десятки тысяч русских, в основном женщин и детей из разоренных сёл, оставшихся без защиты мужчин-воинов. Особую роль в этом сыграли «крымские татары», имеющие весьма косвенное отношение как к Орде, так и к поволжско-уральским европеоидным татарам, которые от распрей пострадали не меньше, чем русские. Те политтехнологи, что пытаются внушить современным татарам, что их предки были «великими завоевателями» и «держали в рабстве Русь», — есть лжецы, усилия их направлены на стравливание народов по принципу: разделяй и властвуй. Нам надо помнить, что подлинные европеоидные татары — есть побочный сыновний этнос, вычленившийся из суперэтноса на бореальной стадии. Различие между русами и татарами-язычниками, носителями исходной бореальной традиции, было значительно меньше, чем между нынешними русскими и татарами-мусульманами. — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

Значение аланской гвардии к середине XIV в. не только не упало, но даже возросло. Источники прямо называют асо-аланские войска русскими: «В Юаньши, гл. XXIV, записано под 1330 г., что император Вэнь-цзун (1329–1332), правнук Кубилая, создал РУССКИЙ ПОЛК под начальством темника. Название полка — Сюан-хун У-ло-се Ка-ху вей цинклюи — Вечно верная русская гвардия…»²³⁴

Русский отряд, созданный в 1330 г., был отдан под командование темника, то есть имел численность 10 тысяч сабель. Отряд находился в особом поселении к северу от Ханбалыка, в котором русские в свободное от военной службы время занимались земледелием. В 1331 г. русский отряд был «повышен» в значении и присоединен к «ближайшим ханским»; русские и аланы из этого подразделения несли пограничную службу в Китайской империи. В1332 г. поступило «подкрепление»: какой-то «князь Джанчи» привёл 170 русских, за которых получил 72 дина серебром и 5 тыс. динов «бумажными». Какой-то

Яньтемур доставил 2 тысячи русских, некий Аргиянили привел в столицу тридцать взрослых и сто три подростка… В 1334 г. некий «временщик Баян» был назначен начальником гвардии, составленной из русских, кипчаков и монголов²³⁵.

Эти сведения были введены в научный оборот в середине XIX в. Конечно, в рамках «традиционной» версии они необъяснимы. Пытаясь выдать русских гвардейцев в Пекине за уроженцев Владимиро-Суздальской или другой отдаленной от Китая земли, историки впадают в неразрешимое противоречие. Если для ситуации 1241 г. такое предположение еще можно принять, то для сер. XIV в. это невозможно: бывшая единая «монгольская» империя к тому времени распалась, и трудно представить себе, что китайские «монголы» могли использовать в своей армии подданных Золотой Орды.

Э. Паркер (консул в Китае) писал: «.. Мы встречаем немного сведений, относящихся к довольно странному факту: вплоть почти до 1340 года часто упоминается о существовании русской стражи при дворе монгольской династии в Пекине, следовательно, факт этот относится к тому времени, когда династия эта безусловно клонилась к упадку в Китае и не могла иметь поэтому никакого политического влияния в России»²³⁶. Присутствие русских воинов в Пекине XIV в. можно объяснить, признав, что они происходили не с севера Восточно-Европейской равнины, а из мест, к Китаю более близких. «Вечно верная» гвардия называлась как русской, так и асской — аланской. Китайцы были осведомлены на счет ее происхождения.

Жившие в XIV в. Ван Хой и Юй Тан-цзя писали: РУССКИЕ ЕСТЬ ПОТОМКИ ДРЕВНЕГО НАРОДА УСУНЬ (Марков, с. 99). Усуни — это сибирские скифы, именовавшиеся в античной Европе исседонами. Те самые «белокожие и голубоглазые» сибиряки, о которых сообщали арабские источники XIV в. Поскольку Китайская империя Юань и в годы своего упадка продолжала сохранять связи с Монголией, Восточным Туркестаном и Сибирью, присутствие в ее столице сопредельных русских-сибиряков не удивительно.

Если представить, что и в позднем Средневековье, как и прежде, вся внутренняя континентальная Евразия, «Великая Татария» от Днепра и Дона до Сибири была заселена русскими, прямыми потомками скифов-сарматов, то не кажется странным, что в глазах Западной Европы понятия «Россия» и «Татария» значили одно и то же.

Длительное время Россия на европейских картах обозначалась как Великая Татария, русских людей называли белыми татарами (в отличие от «настоящих»). Казаков, то есть жителей степных регионов, назвали «татарами» еще в XVIII в.²³⁷ Само слово «казак» некогда означало рядового члена Орды, так сказать, «татарского простолюдина». И вовсе нет в этом ничего удивительного: рядовые члены «Орды» и в самом деле были предками русских казаков, но по происхождению — вовсе не тюрками-татарами, а русами-аланами…

Наша национальная историческая традиция, не искаженная вмешательством извне, прямо возводила происхождение нашего народа к аланам-сарматам. О том, что русские произошли от сарматов-роксаланов, с одной стороны, и от вендов — с другой, прямо сказано в поздних летописях, в «Истории» В. Н. Татищева, у М. В. Ломоносова. С другой стороны, все подлинные источники и опиравшиеся на них историки описывают татар как народ, враждебный русским, а нашествие XIII в. — как национальное бедствие. Так, в книге московского стольника А. И. Лызлова «Скифийская история»²³⁸ (1692 г.) сказано: «От тех татар монгаилов и произошли те татарове, что к нам, савроматам, пришли»… Ясно сказано: МЫ, РУССКИЕ, САВРОМАТЫ.

Большинство подданных татарских «орд» были русские… Ожесточенные войны, которые вела Москва за независимость и объединение страны, были войнами русских против русских. Да, это так. Действительность — трагична, более трагична, чем ее принято представлять… Знающему это не покажутся странными известия летописей о постоянных переходах «татар» на службу московским и белорусско-литовским князьям, переходах, сопровождавшихся брачными связями и включением в элиту русского государства. В результате московская аристократия была сформирована из «татарской» почти на треть. Нет, это не свидетельство «симбиоза» двух разных по происхождению, языку и культуре народов (тем более что имена ордынских выходцев звучат иногда совершенно «по-русски» или «по-скифски»²³⁹). Это — признак интеграции в новую целостность распавшейся некогда единой Империи.

Новое объединение рождалось под сильнейшим давлением чуждых для Северной Евразии традиций. В середине XIV в. элита, управлявшая «ордами», перешла в ислам. Это вызвало резкое недовольство основного населения орд-родов, продолжавшего сохранять верность древней славяно-арийской религии.

На этот счет у нас есть достоверные свидетельства. В «Сказании о Мамаевом побоище», московском памятнике XV в., упоминаются боги, которым поклоняются «татары»: ПЕРУН, Салават, РЕКЛИЙ, ХОРС, Мохаммед²⁴⁰. В конце XIV в. ислам не был господствующей религией в Золотой Орде. Рядовые «татары», то есть русские-ясы, продолжали почитать Перуна и Хорса (загадочный «Реклий»* — скорее всего, Сем-Регл, он же Семаргл). Другие «татары» и угро-финские народы Поволжья также почитали своих древних богов, одним из которых, видимо, был упомянутый «Салават».

{* Вероятней, Реклий не «Семаргл», а герой мифологии русов, ставший для тавроскифов божеством, — Геракл. Это имя исходит из русского Яро-слав = Хера-клеос («клеос» по-гречески «слава»), но в большинстве родственных языков звучит Иракл, Ираклий (столица Крита — Хираклеон). Реклий есть сокращенная форма от Иракл, Ираклий, Хераклий. Культ Геракла в Тавриде и Причерноморье имел особое значение. — Примеч. Ю. Д. Петухова.}

Поражение Мамая было обусловлено тем, что исламизированная элита Орды лишилась поддержки своих подданных. Православие, впитавшее в себя многое из древней славяно-арийской религии, оказалось для «рядовых ордынцев» — казаков — намного ближе… Значение 1380 г. не только в объединении вокруг Москвы северных княжеств. Куликово поле показало, что появился новый центр притяжения для всего русского, в том числе и «ордынского», народа, центр, наследовавший традиции славяно-арийской религии.

За полтора столетия этот новый центр смог восстановить основное ядро Империи; первым российским императором следует признать Ивана Грозного*. В его правление Московское государство «развернулось» на юг, на Кавказ и на Каспий, и на юго-восток, в Сибирь. Одним ударом России было возвращено все Поволжье (Казань+Астрахань) и открыт путь за Урал (знаменитая экспедиция Ермака). Коренное население великих степей, потомки древних аланов-сарматов, долгие годы вынужденные подчиняться «чужакам», возвратились под власть своего национального Центра. «Казаки» из рядовых неполноправных членов «татарской» Орды превратились в авангард русской цивилизации, быстро осваивавшей свои исконные земли — евразийские просторы.

{* И всё-таки первым императором России был Иван Третий, дед Ивана Грозного. Титул «цесарь-царь» = «император». — Примеч. Ю. Д. Петухова.}

Так в середине XVI в. началось восстановление Великой Скифии (Сарматии), какой знали ее в античную эпоху, — страны, простиравшейся от берегов Дуная до Монголии. Россия в XVI–XIX столетиях не завоевывала чужие земли, а возвращала свои собственные.

3.6. Евразия и Атлантида (1400–2000 гг.)

Одновременно с возрождением Великой Империи Евразии на планете происходил другой, не менее важный геополитический процесс: становление «атлантической» цивилизации. История «Великих географических открытий» XV–XVI вв. и последовавшей за ними колониальной экспансии прибрежных стран Западной Европы хорошо известна. В результате миграционных процессов, направленных с северо-восточного берега Атлантического океана на западный, сформировалось современное этнополитическое единство Западной Европы и Америки, которое можно назвать «Новой Атлантидой»²⁴¹ (тем более что ее нынешняя военная организация прямо носит название Североатлантического альянса).

«Новая Атлантида» распространила свое влияние не только на Атлантический, но и на Индийский и Тихий океаны*, создав своего рода «Океаническую» империю. Как и все империи морского типа, она имела (и имеет) ярко выраженные негативные черты; в сущности, Атлантида — это цивилизация пиратов. Если евразийские сухопутные империи всегда представляли собой иерархические системные образования, вынужденные так или иначе искать защиты от энтропии, то морские империи всегда относились к своим разрозненным провинциям, отдаленным океанскими просторами как к внешнему объекту потребления, но не как к части себя. По отношению к завоеванным колониям метрополии всегда играли роль антисистемы: их задача сводилась к дезорганизации местных сообществ — для возможно «лучшего» использования их потенциала.

{* Не следует забывать, что Россия — СССР также была Великой Морской Державой, открывшей Антарктиду, Аляску, множество островов в Тихом и Атлантическом океанах. В Мировом океане Великая Россия чувствовала себя хозяином — сотни «кругосветок», бесчисленные базы на всех континентах, атомные подводные лодки подо льдами Арктики и по всем морским границам США. Морская мощь России была колоссальна! — Примеч. Ю. Д. Петухова.}

Атлантические пираты никогда не смогли бы закрепиться на берегах Азии, если бы континентальные цивилизации были в полном порядке. Однако это было не так: начиная с эпохи «Великого переселения народов», связи между цивилизациями континента пришли в расстройство. Падение империи Великой Скифии, стержневой евразийской структуры, привело к тотальному распаду на локальные, враждебные друг другу сообщества. Удар евразийскому единству нанесли великие войны XIII в., они привели не только к страшным жертвам и разрушениям, но и к полной дезорганизации этнополитической системы континента, естественным лидером которой всегда являлась Арьяварта-Великая Скифия-Россия.

В тот момент, когда русские утратили контроль над Азией (XIII–XV вв.), на ее морское побережье немедля устремились атлантические пираты — «купцы», «открыватели» и работорговцы… Добиться успеха в «колонизации» побережья Мирового Океана морские цивилизации Западной Европы смогли не благодаря своему экономическому и техническому превосходству, как это пытаются представить их апологеты. Страны Азии в XV–XVI вв. имели не менее, а может быть, и более развитую «рыночную» экономику²⁴²; достаточно указать на тот факт, что торговый баланс Европы с Азией складывался не в пользу первой вплоть до середины XIX в. Единственно, в чем морская цивилизация достигла прогресса, это в производстве средств массового уничтожения. С XV в. весь мир был втянут в гонку вооружений, причем «вызов» всегда бросали «атлантисты», остальные народы вынуждены были давать на него «ответ»²⁴³.

Преимущество в производстве оружия Атлантида дополняла беспринципными способами ведения войны и торговли, резко порвав с рыцарскими традициями прошлого. Чтобы взломать азиатские рынки, на которые не могли проникнуть недоброкачественные товары «цивилизованного» Запада, атлантические пираты применили нехитрый прием: начали с торговли рабами и наркотиками. Именно эти две статьи и составляли основу товарообмена «цивилизованного» Запада со странами Азии вплоть до эпохи мировых войн XX в. Правда, рынок рабов, процветавший на первых порах, в XVII–XVIII вв., был насыщен и сошел на нет в середине XIX в., но тем более возросла роль производства и распространения наркотиков как фундамента мирового «капитализма». Уже в 1798 г. британская Ост-Индская компания перешла от экспорта опиума (из Южной Азии в Восточную) к его производству, присвоив себе в этом грязном деле монополию.

Образовавшиеся таким путем капиталы (наркоторговля давала доход в 700–1000 %) были вложены в «промышленную революцию». Но наводнить южноазиатский рынок своими товарами Англия смогла только после захвата Индии и прямого уничтожения местной промышленности путем чудовищного налогового пресса. Основным источником дохода продолжал оставаться опиум, выращиваемый англичанами в Индии и перепродаваемый в Китай²⁴⁴.

После англо-китайской войны 1856 г. («опиумной») британским наркоторговцам удалось добиться от китайского правительства разрешения на свободную торговлю опиумом, объемы которой еще возросли. Англию наводнили «бешеные деньги», вложенные как в «промышленную революцию» на месте, так и в освоение Америки²⁴⁵. Настала «викторианская эпоха» — век благоденствия Атлантиды, век ее наивысшего экономического, политического и идеологического могущества.

Самим «империалистам» избыточное богатство впрок не пошло. Преступная антисистема, специально созданная для ограбления колоний (на тех же основаниях, на каких строится организованная преступность вообще), ударила бумерангом по западной цивилизации. Началось «первоначальное накопление капитала», а вместе с ним и власти в руках «случайных людей», не обремененных перед обществом никакими обязательствами. Старые структуры поддержки социальных связей (иерархия от высшей аристократии до сельских общин) подверглись тотальному разрушению. (Процесс уничтожения общества арийского, индоевропейского типа и замена его на торгашеско-ростовщический «капитализм» — детище внеморального, «космополитическо-интернационалъного» симбиоза протестантов-англосаксов и родоплеменного клана иудеев-банкиров. — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

Факт, что основу современного материального благосостояния цивилизации Запада заложили работорговля и торговля наркотиками, говорит сам за себя. Именно эти грязные деньги были вложены в создание современного «высокотехнологического» промышленного производства Атлантиды, неудивительно, что все это производство оказывается столь грязным как в чисто физическом смысле — загрязняя природу и уничтожая невосстановимые ресурсы, так и в моральном — удовлетворяя низменные и бессмысленные, постоянно растущие потребности «отдельно взятого» взбесившегося индивидуума.

Бурное развитие пожирающего невосстановимые ресурсы промышленного производства, постоянно подстегиваемое столь же быстро растущим потреблением, ничем не ограниченным стремлением к так называемому «комфорту» (то есть возможно более полному удовлетворению извращенных желаний изолированной личности), идеологи Атлантиды наименовали прогрессом; все остальные сообщества, не могшие или не желавшие следовать этим путем, были объявлены «отсталыми».

Атлантическая цивилизация за последние 600 лет прошла все этапы так называемого «прогресса», от нормальной социальной иерархии государственно-общинного строя (раннее Средневековье) — через приватизацию государственной элитой своих должностей в наследственную собственность (так называемый «феодализм») — к развитию частной собственности индивидуумов, вообще не связанных с общественной иерархией — и наконец, к объединению этих индивидуумов в «теневые» организации, паразитирующие на живом теле социума. Когда теневые сообщества полностью пожирают государственно-общинную иерархию (в Атлантиде это произошло в конце XIX в., когда национальная аристократия была окончательно лишена власти), возникает антисистема, символом которой является перевернутая пирамида. Устройство этой пирамиды напоминает государственно-общинную иерархию, в которой все связи вывернуты наизнанку. Антисистема порождает многоуровневую структуру этносоциальных объединений типа «каст», но здесь, чем выше положение, тем менее обязанностей перед обществом, вплоть до теневой верхушки, образованной по принципу крови из абсолютно чуждых социуму элементов, объявляющих себя «избранным богом народом»²⁴⁶.

В ходе «первоначального накопления капитала» сами народы Западной Европы стали первыми жертвами антисистемы. Их уделом стала чудовищная нищета, невообразимая ни в одной из «отсталых» стран Азии. Такое положение — при разрушении общественных структур, способных организовать сопротивление, — стимулировало колониальную экспансию: лишенные собственности и умиравшие от голода рядовые «атланты» могли, на выбор, стать колонистами в Америке или Австралии, вырезав местных «аборигенов», или превратиться в наемников, обслуживающих интересы гигантского наркокартеля — британской Ост-Индской компании.

Достигнув полноты власти, овладев значительными мировыми ресурсами и настроив систему мировой промышленности в своих интересах, теневое правительство Атлантиды стало хорошо кормить своих наемников и сателлитов; для «привилегированных» атлантических народов настала эпоха «тотального потребления». Но сытость оказала более разрушительное воздействие, чем голод.

К концу XX столетия результаты обозначились достаточно ясно. «Западная цивилизация» пожинает то, что сама же и посеяла. Расплата — суровая, но справедливая — не заставила себя ждать. «Цивилизованные» английские наркоторговцы травили опиумом Индию и Китай, не думая, что когда-нибудь отрава доберется до их собственных детей… Некогда «цивилизованные» пираты продавали рабынь для секс-услуг. А теперь их женщины со школьной скамьи превращаются в добровольных проституток… Некогда «цивилизованный» Запад, чтобы взломать изнутри Азию, разнуздывал самые варварские силы — поддерживая турецких живодеров против православного населения Балкан или натравливая против арийской элиты Индии местных дикарей-горцев. Теперь народы Запада больше не контролируют свои правительства, которые перешли под контроль преступных консорциумов этнического типа (сицилийские и пр. кланы, еврейская финансовая мафия).

Гибнущий Запад в конце XX в. на миг получил возможность реванша, возопив устами очередного «доктора Фаустуса» (Фукуяма), продавшего душу дьяволу: настал «конец истории» — остановись, мгновение! Однако этот вопль выдает слабость Запада. Время необратимо работает против западной «цивилизации» пиратов.

3.7. Возрождение Империи Евразии

Одновременно с формированием мировой «колониальной империи» Атлантиды происходило восстановление Великой Скифии — Российской империи. Первое время интересы двух сторон, экспансия которых была направлена в разные стороны, казалось, не сталкивались напрямую. Влияние «Атлантиды» на Россию осуществлялось косвенным образом, через посредство Германии, которая, начиная с утверждения в Новгороде и Киеве вендо-варяжской династии Рюриковичей, сохраняла определенное политическое доминирование над Восточной Европой. (Это была Русская Германия. Сейчас Германия иная, враждебная нам. — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

Между тем сама вендская Германия не смогла сохранить свое «арийское» цивилизационное ядро; в XII–XIII вв. она пала под ударом превосходящих сил противника и была вынуждена принять религию приатлантического Средиземноморья — католицизм. Континентальная «Великая Скифия» немедленно отреагировала на это, выставив на своих западных рубежах новый бастион — Белорусско-литовское государство (XIII–XV вв.), элита которого прямо вернулась к исповеданию древней национальной арийской религии.

«Великое княжество Литовское и Русское» почти три столетия сдерживало агрессию Атлантиды. За это время на восточной периферии Белорусско-литовского государства сформировался Московский центр, которому удалось одержать решительную победу над «татарами», установить свой контроль над Восточной Европой и выйти в Сибирь (середина XVI в.). Но к концу того же столетия Белорусско-литовское государство, не устояв под натиском католицизма, подверглось внутреннему перерождению.

«Смутное время» 1591–1612 гг. окончательно выяснило, что западные рубежи Российской империи более не прикрыты. Древняя вендо-варяжская династия пала, и ее заменили Романовы, ведущие, впрочем, свое происхождение из Пруссии, то есть опять-таки с Запада, из того же русо-германского политического центра. В XVII в. Российская империя активно расширялась на восток, попадая при этом, однако, в зависимость от Германии, которая, в свою очередь, все более и более подвергалась влиянию Атлантиды. «Проатлантические» реформы Петра Первого стали кульминацией этого процесса. Но не сломили Россию. Возникшее русско-германо-славянское объединение — Российская «петербургская» Империя — оказалось, однако, достаточно жизнеспособным, чтобы не дать Атлантиде ворваться на Континент с западного направления. Его сил хватило, чтобы подавить последние пост-«татаро-монгольские» очаги, разгромить Османскую империю (1783, 1829, 1853,1 877), занять Среднюю Азию и Дальний Восток (1850–1870 гг.).

К своим естественным, обусловленным самой природной средой границам в Центральной Азии, к горам Копетдага, Памира, Тянь-Шаня и Алтая, к реке Амуру, Российская империя вышла сравнительно недавно, только в середине XIX в. Насколько своевременным было это движение, видно хотя бы из того, что одновременно по направлению с юга на север, из подвластной англичанам Индии, на просторы Евразии рвалась вечно враждебная Континенту морская цивилизация Атлантиды…

В 1839–1842 гг. чуть было не произошло столкновение: русские войска двинулись в Хиву, а англо-индийская армия в Афганистан; однако на этот раз они не встретились. В 1854–1855 гг., во время Крымской войны, соединенные силы Атлантиды (англо-франко-итало-турецкие войска) попытались «влиться» на Континент через Средиземноморье и Балтику. В 1855 г. морской десант «атлантистов» пытался вскарабкаться на обрывистый берег Континента по ступенькам таганрогской Каменной лестницы… Это был момент максимального продвижения Атлантиды вглубь Евразии.

«Атлантисты» ничего не могли сделать на западных границах Российской империи, пока ее поддерживала Германия, связанная с ней династическими и культурно-политическими узами. Более опасным оставалось южное направление — Средняя Азия, «мягкое подбрюшье» России, как называют ее атлантические геополитики.

После окончания Крымской войны Англия — тогдашний лидер Атлантиды, — опираясь на свою базу в Индии, развязала войну с Ираном, имея в виду перспективу выхода в Афганистан и Среднюю Азию, где Россия еще не успела закрепиться. Англия (гигантский наркокартель, Ост-Индская компания) располагала в то время в Южной Азии крупными силами, создав по принципу «антисистемы» так называемую армию сипаев, в которой основную боевую силу составляли местные представители высших каст, а командование находилось в руках наемников Ост-Индской компании.

Однако глобальные планы Атлантиды были сорваны в результате индийского национального восстания 1857–1858 гг. Это восстание, которое организовали и которым руководили последние представители индоарийского государства маратхов²⁴⁷, не смогло покончить с британским владычеством в Южной Азии, но зато подорвало его военную мощь, резко ослабив «антисистему» англо-индийской армии. Путь для экспансии Алтантиды через Индию вглубь Азии был на время перекрыт. В последний раз индоарийская элита прикрыла собой свою «историческую родину»…

Российская империя получила передышку на несколько десятилетий и использовала ее для внутреннего преобразования. С тех пор как русские войска заняли Среднюю Азию и вышли к берегам Амура (1857–1859 гг.), ас другой стороны, реформы 1861 г. взломали традиционную государственно-общинную систему и открыли путь социально-экономического развития по «атлантическому» образцу, германизированная элита империи стала играть отрицательную роль. В самом деле, старый германский центр, который, начиная с государства Рюриковичей и кончая поздними Романовыми, доминировал над Восточной Европой, в новых условиях уже не мог справляться со своей задачей. Воссоединение европейских владений «Великой Скифии» с азиатскими привело к смещению геополитического центра империи далеко на восток.

Уже война 1812 г. привела в рамках русско-германской политической системы к перевесу российской компоненты; старый германский центр, разумеется, не мог и не хотел с этим примириться. Возродившаяся «Великая Скифия» также не могла допустить, чтобы ею управляла элита, чьи интересы были «повернуты» только на запад — как в политическом, так и в идеологическом плане. Достаточно сказать, что санкт-петербургское правительство не сделало ни малейшей попытки оказать помощь индийскому восстанию 1857 г. (чего так опасалось правительство Британии), — вопреки интересам безопасности собственной страны. Выяснение отношений внутри континентальной Империи становилось неизбежным…

Серия жестоких войн между Россией и Германией, сопровождавшаяся не менее кровопролитными социальными революциями (1914–1945 гг.), представляла собой, в сущности, борьбу за «арийское наследство». Старый западный центр, находившийся на протяжении последнего тысячелетия в Германии и более всего на это наследство претендовавший, был, однако, в этой борьбе обречен; помогая восстановлению Великой Империи Евразии в XVIII–XIX вв., он сам подрывал геополитические основы своей власти.

Основным результатом 1945 г. стало формирование континентальной Империи (Советского Союза) в прежних границах Великой Скифии. Политическое влияние нового государственного образования не замедлило сказаться на всем мире: Советекий Союз превратился в евразийскую сверхдержаву, впервые за много столетий бросившую вызов Атлантиде в ее претензиях на мировое господство.

Восстановление в рамках советской системы многих элементов государственно-общинного строя позволило России добиться выдающихся успехов в экономике. Миграционные процессы, позволившие освоить возвращенные территории Великой Скифии, продолжались несколько десятилетий после окончания войны; решающее значение имело заселение русскими степей Казахстана (правильнее: Казак-стана) и малообжитых территорий Сибири в 1950–1970-е гг. К концу XX столетия этно-политическое единство Великой Скифии — Арьяварты — было, наконец, восстановлено в полном объеме.

Однако становление национальной российской культурно-политической элиты отстало от этого процесса. В ее среде оставалось слишком много антисистемных элементов, допуск которым наверх был открыт в период революционных разрушений. Кроме того, в силу естественной инерции культурно-идеологическая зависимость от Германии продолжала сохраняться даже многие десятилетия после 1945 г. (что выразилось в теории происхождения славян «от вендов», то есть от древних германцев; в концепции «Киевской Руси» как основы русской государственности и т. д.; наконец, в самом сохранении, хотя и в сильно преобразованном виде, марксизма как государственной идеологии).

Результатом стал кризис, охвативший Россию, начиная с 1989 г. Основной причиной современного кризиса является вовсе не слабость или недостаточная эффективность общинной структуры, как нас пытаются уверить апологеты Атлантиды. На самом деле слабость советского государства крылась в недостаточно прочной организации верхушки социальной иерархии, политической элиты, в отсутствии барьера, перекрывающего доступ наверх антисистемным, тем более — иноэтническим элементам. Проще говоря, советскому строю не хватало механизма селекции аристократии.

Только создание такого механизма приведет к возрождению Российской Империи, и оно рано или поздно осуществится, поскольку сама Империя, несмотря на страшное давление враждебных сил, продолжает существовать и стереть ее с карты мира невозможно. И, конечно же, возрождение Империи произойдет только при смене идеологической доминанты, при осознании полной преемственности современной России с древней арийской цивилизацией Евразии.

Долгое время Россия, оторванная от своего многотысячелетнего славного прошлого — истории Великой Скифии-Арьяварты — блуждала в темноте. Прозрение наступило в бою, который в XX–XXI столетиях богатырю пришлось вести не столько с внешними врагами, сколько с самим собой. Это прозрение дорого стоило, но наконец-то появилась возможность увидеть свет.

«Бой XX — нач. XXI столетий» ведется на уничтожение суперэтноса — на полное и окончательное истребление русских. С августа 1991 г. русских стало меньше на 35–40 миллионов. До конца века их планируется уничтожить полностью (часть ассимилировать). Подробней о тотальной «мясорубке» для русских читайте в книгах Ю. Д. Петухова «Тирания. Под игом демократов», «Четвёртая Мировая», «Геноцид. Общество Истребления. Русский Холокост», «На Запад! Как нам обустроить Европу и Америку», «Величие и трагедия Российской Империи». Сможет ли «русский богатырь» одолеть чудовищного змея «глобализации»? Пока «богатырь» спит, не оказывает сопротивления геноциду. И, по сути, даже не понимает, что происходит…