Европейская огнестрельная артиллерия XIV–XVI вв.

Бикокка, Родос, Павия и мятеж «вольных рыцарей»

В 1515–1521 годах использование артиллерии европейцами приобрело поистине глобальный размах. Она решала исходы сражений на пространствах от недавно открытой Америки до Аравии и Индии. Но в период с 1522 по 1525 годы грохот пушек громче всего снова зазвучал в Европе. Здесь после взятия турками Белграда продолжалась экспансия Османского султаната на запад, и на этот раз мишенью для султана Сулеймана стал остров Родос. Христианская Европа в это время не спешит оказать помощь рыцарям-иоаннитам, а сама превращается в театр военных действий для армий могущественных монархов — императора Священной Римской империи Карла V и французского короля Франциска I. В Германии крупные феодалы подавляют восстание «вольных рыцарей».

Артиллерия к этому времени уже давно является традиционным средством для взятия замков и крепостей, и фортификация как военная наука учится успешно ей противостоять. А на полях сражений растет роль все более совершенного ручного огнестрельного оружия.

Первый период войны Габсбургов и Валуа 1521–1526 годов завершается битвой при Бикокке. 27 апреля 1522 года испанско-папско-немецкая армия удерживает сильнейшую оборонительную позицию у охотничьего замка Бикокка к северу от Милана. Фронт обороняющихся защищен глубокой выемкой («глубиной 3 фута»), фланги прикрыты болотом и каналом с единственным мостом. Стрелки расположены в четыре ряда, имеют аркебузы и мушкеты, а стрельбу ведут рядами, поочередно. В промежутках между отрядами стрелков установлены орудия. За линиями стрелков расположена прикрывающая их немецкая и испанская пехота.

Лотрек, командующий франко-швейцарско-венецианской армией, посылает швейцарский корпус в атаку прямо на фронт позиции. Продвигаясь под сильным ружейно-пушечным огнем, швейцарцы преодолевают выемку, заставляют отступить стрелков и схватываются с ландскнехтами, однако несут столь тяжкие потери, что вынуждены отступить — что делают, впрочем, в порядке. Поражение швейцарского корпуса приводит к тому, что французский главнокомандующий приказывает отступить всему войску.

Это первая очевидная победа ландскнехтов над швейцарцами и начало угасания военной славы швейцарцев вообще. Их старая тактика больше не работает против новой техники (примерно то же произойдет через столетие с польской гусарией). Новое стрелковое оружие — аркебузы и мушкеты — отчетливо демонстрирует свою эффективность в условиях грамотного применения.

После захвата Белграда султан Сулейман направляет удар в Восточное Средиземноморье — на остров и город-крепость Родос. 16 июня 1522 года султан во главе армии в 100 тысяч человек выступает из Константинополя, а 18 июня оттуда же выходит флот в 300 кораблей. На кораблях находятся артиллерийский парк, военные припасы, а также 8 тысяч солдат и 2 тысячи саперов (горняков). Флот идет в порт Мармарис, где встречается с армией султана, следовавшей по суше.

Гарнизон Родоса к тому времени включает до 5000 человек, из них 500–600 рыцарей и 1,5 тысячи наемников. Главнокомандующим силами Родоса является великий магистр Ордена иоаннитов Де л'Иль-Адам. К 1522 году укрепления Родоса перестроены по новой итальянской системе и являются одними из современнейших на тот момент в Европе.

Турецкая экспедиция не оказывается для Ордена неожиданностью. Работы на укреплениях и накопление военных припасов начаты за месяцы до прихода султанского ультиматума о сдаче острова и укреплений (10 июня 1522 года). Весной 1522 года на Родосе до срока с полей собран урожай. Орден мобилизует и вооружает моряков, рыбаков и мещан Родоса. Крестьян, которые собираются со всего острова под защиту крепости, организуют в трудовую (саперную) армию. Невольников сгоняют на работы на укреплениях.

Крепость размечена на участки, каждый из которых отдан под ответственность одной ветви Ордена: немецкий, оверньский, кастильский, арагонский, английский, прованский, итальянский. Внутреннее пространство крепости разделено дополнительными стенами и валами на случай вражеских прорывов. Вход в гавань закрыт прочными цепями. Пространство вокруг укреплений очищено от прикрытий и выжжено.

Работами на укреплениях руководит Тадини из Мартиненго, под именем Мартиненго известный в некоторых старых источниках, «блестящий инженер и непревзойденный знаток математической науки ведения войны». Формально Тадини находится на венецианской службе, и Венеция, боясь турецких обвинений в нарушении нейтральности, запрещает ему участвовать в защите Родоса. Но Тадини с помощью Ордена прибывает на остров тайно.

Турецкая высадка на остров начинается 26 июня и длится две недели. 28 июля прибывает султан Сулейман. Поскольку за месяц предшествующих боев успехов турки не имеют, предлагается считать, что «правильная» осада начата 1 августа. Стороны применяют все достижения крепостной войны: артиллерийский и ружейный огонь, апроши, подкопы и контр-подкопы, мины и контр-мины.

Первоначально артиллерия защитников полностью господствует над турецкой. Но вскоре после прибытия султана турки наводят порядок, и первым делом сбивают «первым же направленным туда выстрелом» колокольню церкви Святого Иоанна — прекрасный наблюдательный пункт. Далее турки с огромными людскими потерями выстраивают между бастионами Испании и Оверни два «огромных» кавальера, «превышающих высотою стены крепости на 10–12 футов», батареи с которых «бьют прямо в город». А вот попытка разрушить стены на немецком участке, где нет гласиса, не удается: батареи с ворот магистерского замка подавляют турецкие.

Начальник турецкой артиллерии переносит усилия на башню Святого Николая. Среди турецких орудий очевидцы особо отмечают 12 больших бронзовых бомбард-мортир, уложенных на деревянные платформы («столы»); эти орудия стреляют, в том числе, «медными бомбами, сделанными из двух полушарий и наполненными горючим веществом, и пулями» со вставленным фитилем, который перед выстрелом зажигается. В полете бомба тянет за собой «огневой хвост», а при взрыве разбрасывает огонь и «изрядный смрад». Источники пишут о 130 выстрелах, сделанных в день из одного такого орудия, что, не исключено, ошибка записи или преувеличение. Ответный огонь защитников заставляет эту батарею перейти на обстрел в ночное время, на день же орудия укрываются.

Все же западная стена, пораженная более чем пятью сотнями ядер, обрушивается в ров, но за ней обнаруживается вновь возведенная «пизанская стена». Турки переносят огневой натиск на бастионы и держат их под постоянным обстрелом «около месяца». Стенка итальянского бастиона под огнем 17 осадных орудий разрушена почти полностью.

Все это время турецкие саперы не прекращают вести подкопы-апроши и минные галереи. По мнению Кризи, осада Родоса — это первый случай систематического использования апрошей в европейских войнах. Историки XIX века относили к осаде Родоса и первое применение разрывных снарядов, но в наше время эта дата отодвинута в XV век.

Успешная инженерная защита Родоса в большой степени обеспечивается умелым руководством Тадини. Для отыскания подкопов им применяются рамки, на которые натянуты кожаные мембраны с колокольчиками. В основаниях стен он устраивает «спиральные ходы для ослабления силы взрыва». Мины вскрываются для атаки через них или подрываются контр-минами. Под землей защитники крепости сжигают порох бочками, чтобы задушить газами людей в разветвленных ходах.

Обе стороны применяют ружья нового образца-аркебузы (и мушкеты?), выстрелы из которых точны и «многочисленны невероятно». Турки ведут прицельный огонь по защитникам на стенах — поразительной удачей для них становится тяжелейшее ранение Тадини в голову. Не менее поразительно то, что Тадини удается от этого ранения оправиться. Защитники прицельно выбивают турецких горняков-саперов, работа которых «опаснее пушечной пальбы».

К началу сентября обороняющиеся останавливают до 50 подкопов, но 4 сентября туркам удается подвести и взорвать мину под английским бастионом. Однако штурм, направленный в 6-саженную брешь, отбит. В последующие дни туркам удается пробить минами новые бреши, но штурмы 9, 19 и 24 сентября также отбиты.

К этому времени начинают сказываться нужда защитников в порохе и численный перевес турок в людях и артиллерии. 10 октября турки добиваются крупного успеха, закрепившись в бреши на «испанском» [кастильском? арагонском?] участке. Но штурмы 12 октября, 23 октября и 30 ноября защитниками также отражены.

Примечательно, что, как и в случае с Белградом, несмотря на то что Родос является важнейшим опорным пунктом европейцев в Восточном Средиземноморье, христианнейшие государи не подают защитникам Родоса почти никакой помощи, поскольку сильно заняты — во Фландрии, Америке, Тунисе и Алжире.

К декабрю силы и припасы защитников исчерпаны. Турки удерживают два крупных участка в первой линии укреплений. Султан предлагает защитникам сдачу, и те вступают в переговоры. 17 декабря, после срыва переговоров, отбит еще один штурм в испанском секторе. 25 декабря 1522 года гарнизон наконец сдается на почетных условиях — рыцари уходят с острова на собственных кораблях, с личным оружием и личной собственностью. Остающиеся жители Родоса получают большие послабления в отношении вероисповедания и податей.

Впрочем, выигрыш султана неизмеримо больше. Захват Родоса Османским султанатом снимает европейскую угрозу со стратегических морских путей из Малой Азии в Египет и, совокупно с нарастающим влиянием османов в Северной Африке, отдает под контроль султана практически все Восточное Средиземноморье.

Определенная историческая ирония есть в том, что несколько типичных образцов европейских орудий начала XVI века, захваченных турками на Родосе, сохранились до нового времени и вернулись в Европу в середине XIX века, когда им уже не грозила участь быть сданными на слом.

Князья Гессена, Палатината (Пфальца) и Трира подавляют мятеж «вольных рыцарей» Рейнской земли, которыми руководит «последний истинный рыцарь» Франц фон Зикинген (тот самый командующий имперским корпусом при Мезьере в 1521 году). Осада Трира «вольными рыцарями» в сентябре 1522 года неудачна. Фон Зикинген запирается в своем замке Ландштуль и погибает при его осаде союзниками весной 1523 года. В том же году Швабская лига уничтожает военную силу франконского грабь-рыцарства, с которым не мог справиться император Максимилиан (среди франконских грабь-рыцарей той поры — известный Гец фон Берлихинген «Железная рука»).

Эти конфликты демонстрируют бессилие в новых общественных порядках старой феодальной вольницы, «победу князей на рыцарями», подобно тому, что произошло с городами несколько ранее в Испании (бунт городов против Карла V — «война коммунерос» 1520–1523 годов). С военной точки зрения феодальные замки — как ранее в Италии — показывают свою систематическую несостоятельность против современных средств осады.

Замок Ландштуль в апреле 1523 года взят в осаду войском трех князей общим числом около 1,5 тыс. пеших и 1,5 тыс. конных. После установки орудий укрепления подвергнуты такому обстрелу, какого «без сомнения, в этих землях не слыхали и не видали, и много дивились этой стрельбе». В первый же день батареи делают 600 выстрелов. Башня новой постройки, стены которой имеют 14 футов толщины и на которую Зикинген полагал большие надежды, разбита. В стене проделана брешь в 24 фута. При осмотре укреплений сам Зикинген смертельно ранен, и 6 мая замок сдается.

Последним не взятым замком зикингеновских владений оказывается Эбернбург — «пристанище справедливости», как его называет Ульрих фон Хуттен, литератор и поборник Реформации. Народная молва считает замок неприступным. 29 мая 1523 года замок окружен, и 1 июня начинается бомбардировка.

2 июня из Кайзерслаутерна прибывают тяжелые орудия Палатината «пфальцграфский Лев» и «яростная Эльза» («der pfälzgrafliche Leu» и «die böse Else» соответственно). К 6 июня стены замка разрушены, и гарнизон заставляет коменданта Эрнста Шенка вывесить белый флаг. Замок, как и прочие, разграблен и сожжен. Среди прочего добра князья делят замковую артиллерию: в Трир попадают 4 орудия, среди них «Лев [der Leu]», в Пфальц — 3 орудия, среди них «Брат [der Bruder]», в Гессен — «Соловей [Nachtigall]» и «Петух [Hahn]». Нотшланг «Сестра [die Schwester]» при дележе идет за довесок.

Войско Швабской лиги, которое планировалось собрать против франконских грабь-рыцарей под началом Георга фон Трухзеса (позже известного по крестьянской войне) в сентябре 1522 года, должно было включать три четверти пехоты с пиками и одну четверть — с ручницами и алебардами. При этом планировалось «девять десятых конницы вооружить копьями, одна десятая чтобы вооружилась арбалетами».

Особо отмечается необходимость иметь при войске достаточно «ломов, кирок, лопат, мотыг и прочих снастей, чтобы строить шанцы и прокладывать путь». На войско около численностью 6–7 тысяч («половина союзного сбора») планировалось иметь 22 орудия калибрами 5, 8, 20, 40 и 70 фунтов, одну 200-фунтовую мортиру и 60 доппельгаков на станках.

В действительности собранное союзное войско («полный союзный сбор») под началом того же фон Трухзеса на 1 июня 1523 года насчитывает 10,5 тысяч пеших и 1,5 тысячи конных при 36 орудиях, перечень которых показателен в смысле общепринятости «максимилиановой» стандартизации. В нем фигурируют:

— 3 шарфмецы 100-фунтовые;

— 1 шарфмеца из Ульма;

— 1 «Лев» 40-фунтовый;

— 2 картауны 40-фунтовые;

— 2 нотшланга 20-фунтовых, 2 нотшланга 21-фунтовых из Бамберга;

— 4 нотшланга половинных;

— 4 нотшланга половинных калибром 10 фунтов свинца;

— еще 4 нотшланга половинных калибром 10 фунтов свинца, присланных баварским герцогом Вильгельмом;

— 2 нотшланга половинных из Аугсбурга, калибром 14 фунтов свинца;

— еще 7 шлангов 13-фунтовых;

— 4 шланга 8-фунтовых.

Также в войске имеется 60 доппельгаков отдельным отрядом. 20 орудий и все доппельгаки предоставляет город Нюрнберг. Пушками занимаются 33 мастера-пушкаря из разных городов под началом цейхмейстера Маттеуса Гарда из Страсбурга. Также нанят один баварский «мастер по вагенбургам».

Серьезного сопротивления союзное войско не встречает нигде. Часто замки и отряды сдаются без боя. Иногда грабь-рыцарям изменяют их собственные люди. Взятые замки, числом 23, уничтожаются взрывами и сожжением. Без боя сдается и замок Боксберг, принадлежащий Мельхиору фон Розенбергу, самая мощная во всей Франконии крепость в личном феодальном владении и самая в то время ненавидимая. Города Нюрнберг и Аугсбург, которым фон Розенберги причиняют особенный ущерб — «и сами взялись бы с ним воевать, хотя бы на это 100 центнеров пороха ушло». Боксберг сожжен дотла.

Уничтожен также замок Крюгельштайн, в котором была «башня могучая, стены вверху 8 футов толщиной». В эту самую башню «зарядили 4 тонны пороху, запыжили как следует и подожгли; башню подняло взрывом, и вся она в ров обрушилась; такое редко увидишь».

Полного конца грабь-рыцарству франконская война не кладет, но изрядно сокращает его военные возможности, подготавливая, тем самым, приход абсолютизма в немецких землях.

24 февраля 1525 года близ города Павия в Ломбардии — «города ста башен» и «ключа к Милану» — происходит сражение, окончательно разрешившее в пользу императора Карла Габсбурга первую его войну с королем Франциском Валуа. «Седан XVI века» — так назовет эту битву Янс.

Перед битвой король Франциск держит в осаде Павию, где защищается имперский гарнизон из 5–6 тысяч немецких ландскнехтов, до полутысячи испанских стрелков и до 200 тяжелых конников. В Павии мало еды и пороха. У короля имеются, по разным подсчетам, до 36 тысяч пеших и конных и до 55 орудий. В рядах королевского войска 5–8 тысяч немецких ландскнехтов («Черные дружины»), 6–8 тысяч швейцарцев, до 8 тысяч французов, 4–7 тысяч итальянцев. Знаменитых латников-жандармов в армии Франциска до 1700.

Имперская армия, подошедшая 7 февраля на выручку Павии, включает 12 тысяч немецких ландскнехтов, до 4 тысяч испанской пехоты и стрелков, 1 тысячу итальянской пехоты, до 2 тысяч конницы (испанцы, бургундцы и немцы, а также 500 албанских легких конников). При выходе из Лоди армия ведет с собой 4 фальконета и 2 «очень плохих» железных орудия.

Королевское и имперское войска выстраивают к востоку от Павии два укрепленных лагеря, разделенных руслом ручья Верникула, «один от другого на расстоянии ружейного выстрела», и с 8 февраля оба войска пытаются друг друга оттеснить и овладеть руслом ручья. Ведутся артиллерийские и ружейные перестрелки, в которых как будто сильнее оказывается имперское войско. Орудия построенного имперцами кавальера сбивают орудия кавальера французского и заставляют королевские войска оставить монастырь Сан-Лазаро.

Время, однако, работает против императора, поскольку его солдаты давно не получают жалованья и угрожают разойтись. Особенно опасно недовольство ландскнехтов — основы имперского войска. Английский король затягивает присылку обещанных им Карлу 200 тысяч дукатов, и 10 февраля, когда немцы в имперском лагере поднимают крик «гельде! гельде!» («давай, мол, деньги!»), маркиз Пескара, один из военачальников, выплачивает им 4 тысячи дукатов из собственных средств.

Также 24 февраля имперский посланник в Риме почтительнейше напоминает Карлу, что «судьба Неаполя решается в Ломбардии, и вообще итальянские дела в опаснейшем состоянии». Таким образом, имперцы просто вынуждены быстрее завершать противостояние под Павией, пока у них еще есть войско, и в ночь с 23 на 24 февраля, в 25-й день рождения императора Карла, наступает развязка.

Дело начинается ночной попыткой имперского войска глубоко обойти французские позиции и соединиться с осажденным гарнизоном. Утром это движение замечено противником и фактически остановлено огнем французской артиллерии, которым умело руководит Галиот де Женуйяк, герой Мариньяно. Огонь французской артиллерии «убийственный», «удар за ударом пробивает прорехи во вражеских рядах, так что только головы и руки разлетаются». К 10 часам утра кажется уже, что битва имперцами проиграна.

Однако последующая опрометчивая атака французских латников-жандармов, которых ведет сам король Франциск, не только преждевременна и бесцельна, но и перекрывает поле обстрела своей же артиллерии, заставляя ту прекратить огонь. Быстро выдвинутый имперцами крупный (от 1 до 2 тыс.) отряд баскских стрелков, «ловкость и легконогость которых несомненны», берет французскую латную конницу под сильнейший обстрел. Французы несут тяжелейшие потери, особенно командиры: «Чем пышнее плюмаж и богаче убранство, тем сильнее палят по такому всаднику баски».

В результате эта главная ударная сила французов практически уничтожена. Несколько позже огонь стрелков заставляет отступить и пуститься в бегство швейцарский отряд. Имперская же артиллерия в ходе битвы «не делает ни одного выстрела».

В результате к 12 часам дня ход сражения полностью переворачивается, и вопрос лишь в том, сколько времени продержатся остатки французской латной конницы, среди которых сражается король Франциск. Вскоре все завершается. Потери королевского войска составляют не менее 10 тысяч убитых и утонувших при панической переправе вплавь. Пленен сам король и все уцелевшие вельможи.

Как отмечает Дельбрюк, сражение оказывается

Военачальники долгое время будут опасаться «призрака Павии», где одной из сторон удалось «вырвать поражение из зубов победы». Основой военных действий становятся маневрирование и измор. Павия показывает, что огнестрельное оружие может как обеспечить успех, так и не обеспечить, в зависимости от выбранной тактики. В любом случае, значимость нового ручного оружия — аркебуз и мушкетов — теперь неоспорима. А на повестку дня теоретиков и практиков военного дела теперь ставится вопрос обеспечения взаимодействия родов войск на поле боя.

Abbé Vertot. The siege and surrender of Rhodes [A. D. 1522] // Lieber, F. Great events, described by distinguished historians, chroniclers, other writers. New York, 1862.

Creasy, E.S. History of the Ottoman Turks from the beginning of their empire to the present time. Chiefly founded on von Hammer. V. 1. London, 1854.

Crowley, R. The empires of the sea: the siege of Malta, the battle of Lepanto, and the contest for the center of the world. Random House, 2008.

Delbrück H. Geschichte der Kriegskunst im Rahmen der politischen Geschichte. Vierter Teil: Neuzeit, Berlin: Georg Stilke, 1920 (Nachdruck Berlin: Walter de Gruyter, 1962).

Favé I. Histoire et tactique des trois armes et plus particulièrement de l'artillerie de campagne. Paris, 1845.

Heilmann J. Kriegsgeschichte von Bayern, Franken, Pfalz und Schwaben von 1506 bis 1651. Band I. Kriegsgeschichte und Kriegswesen von 1506–1598. München, 1868.

Jähns, M. Die Schlacht von Pavia am 24. Februar 1525: das «Sedan» des 16. Jahrhunderts // Die Grenzboten. 1874.

Vallo, B. della. Libro continente… Veneggia, 1539.