Эйдин (ЛП)

Глава 1

Боль.

Боль в животе.

Сильная боль в животе.

Это то, что я сейчас испытывала… и все из-за проклятого печенья. Если в ближайшее время я не получу сладкое, хрустящее блаженство в свой урчащий живот, то приду в ярость, которая заставит Нико Слэйтера стыдится.

— Кила, пожалуйста, — захныкала я, чувствуя, что вот-вот расплачусь. — Просто дай мне немного этого печенья, я не скажу…

— Эйдин!

Я вздрогнула, когда его голос заполнил гостиную.

— Ах, черт побери, — пробормотала я себе под нос, стараясь не смотреть в сторону двери, где, как я знала, стоял он.

Вместо этого я сосредоточилась на красиво украшенной рождественской елке, стоявшей позади Килы.

Кила Дейли, которая по какой-то странной причине все еще оставалась моей лучшей подругой, сидела на диване и служила подставкой для моих распухших конечностей. За два дня до этого, гипс, который я носила на сломанной ноге в течение последних восьми недель, был снят. Мое колено и голень хорошо зажили, но все еще нужно было оберегать их, поэтому мне приходилось оставаться спокойной, а это означало, что мне приходилось много сидеть.

Меня не очень радовала перспектива сидеть на заднице двадцать четыре часа в сутки, но если это поможет моей ноге окрепнуть, тогда мне просто придется это сделать.

Затем я посмотрела на свое предплечье, вздохнув при виде недавно образовавшегося шрама. Рука зажила несколько недель назад, и Кейн заверил меня, что кожа ярко-красного цвета из-за того, что совершенно новая. Со временем она посветлеет.

Я надеялась на это, потому что в противном случае я представляла, что в будущем буду носить топы с длинными рукавами.

Кила вновь привлекла мое внимание, когда дьявольски ухмыльнулась мне, отправляя остаток шоколадного печенья в свой рот — сучка — затем посмотрела налево и подняла руки.

— Я не собиралась отдавать ей его, Кейн. Клянусь.

Я проигнорировала присутствие своего парня и сосредоточилась на сучке передо мной.

— Ты дерьмовая подруга.

Она снова оглянулась на меня и беззастенчиво пожала плечами.

— Я предпочту быть дерьмовой подругой, чем мертвой.

Я усмехнулась.

— Он не убил бы тебя за то, что ты дала мне кусочек печенья…

— Он убил бы ее, если бы она дала тебе печенье, — прервал меня хриплый голос.

Я раздраженно фыркнула и посмотрела на любовь всей моей жизни, который был одержим желанием заставить меня страдать. Я пристально уставилась на него умоляющим взглядом.

— Кейн, прошло восемь недель с тех пор, как я покинула больницу. Восемь недель. Мои нога и рука полностью зажили, а горло больше не болит. Меня до смерти тошнит от супа и мягкой пищи. Я беременна, а это значит, я всегда голодна, и эта дерьмовая еда больше не помогает. Пожалуйста, просто дай мне съесть пачку печенья.

— Целую пачку? — весело рассмеялась Кила. — Ты жирная чокнутая. Как просьба об одном печенье переросла в чертову целую пачку?

Я впилась пяткой в ее бедро.

— Заткнись, черт возьми, корова-предательница!

Она зашипела и поправила мою ногу, но сделала, как я просила, и закрыла рот.

— Эйдин, — вздохнул Кейн и потер виски.

В последние несколько недель он часто так делал.

— Я веду себя так строго не для того, чтобы расстраивать тебя, Куколка, но ты слышала доктора. Никакой твердой пищи, пока твое горло полностью не заживет. Еще несколько дней, и все будет хорошо. Зачем так рисковать? В первый раз, когда ты съела твердую пищу после пожара, у тебя в горле образовалась рана, и ее пришлось зашивать. Ты действительно хочешь снова пройти этот путь?

Кейн был тверд, когда говорил, но я видела эмоции в его глазах.

— Ты хочешь, чтобы тебе сделали еще одну операцию; не иметь возможности говорить, и питаться через трубку? Лично я не могу видеть тебя в таком состоянии. Это чуть не убило меня в первый раз.

Я вспомнила тот душераздирающий момент семь недель назад, когда проглотила кусок бутерброда с ветчиной, и мое горло пронзила боль. Один-единственный кусочек хлеба с твердой корочкой заставил мое и без того чувствительное горло разорваться. Это привело к болезненной ране, из-за которой я выплюнула ужасающее количество крови, что до смерти напугало тех, кто любил меня. Я заставила Гэвина и девочек расплакаться, а Кейна и моего отца чуть не довела до сердечного приступа.

Честно говоря, я и сама испугалась до полусмерти.

Боль после операции и необходимость питаться через трубку — отстой. Я была в полном беспорядке несколько недель. Это определенно то, чего я никогда больше не хотела испытать снова.

Никогда.

Я посмотрела на Кейна, затем на Килу, потом на свои пальцы, которыми играла с пушистым одеялом, укрывавшим Килу и меня.

— Нет, не хочу, — ответила я Кейну, но постаралась не поднимать головы, чтобы он не заметил, как на мои глаза навернулись слезы.

Ненавидела то, как легко я плакала по пустякам.

Беременность превратила меня в такую киску.

— Детка? — спросил Кейн.

Я шмыгнула носом.

Дерьмо.

— Я в порядке, — произнесла я и вытерла нос тыльной стороной ладони.

— Используй салфетку, грязнуля, — произнесла Кила, в ее тоне звучало отвращение.

Плача, я одновременно рассмеялась.

— Оставь ее в покое, Кила. — Кейн прищелкнул языком.

Она не обратила на него никакого внимания.

— Если ты вытрешь сопли об это одеяло, да поможет мне Бог, я убью тебя, Адо.

Я продолжила смеяться, остановившись, только когда у меня закололо в боку.

— Зачем ты заставляешь ее так смеяться? — проворчал Кейн. — В конечном итоге она причинит себе вред.

Я практически почувствовала, как Кила закатила глаза.

— Прекрати, здоровяк. Она беременна, а не сделана из стекла. Дай ей подзатыльник, я обещаю, она не сломается.

Кейн злобно ухмыльнулся.

— Дать ей — это то, о чем я в первую очередь беспокоюсь.

Глаза Килы загорелись удивлением.

— Не могу дождаться, чтобы посмотреть, каким ты будешь, когда она родит; с первого же дня ты будешь заворачивать бедного ребенка в пузырчатую пленку.

— Он будет супер-ребенком, избранным, если хочешь. Он не будет хрупким.

Кила радостно рассмеялась.

— Продолжай убеждать себя в этом, приятель.

Я подняла глаза как раз вовремя, чтобы заметить, как Кейн показывает Киле средний палец, а она в ответ показывает ему два.

Я добродушно покачала головой.

— Хватит, детишки. Мама сегодня слишком устала и голодна для такого дерьма, — заявила я, зевая.

Кейн пересек комнату и присел на корточки рядом со мной. Он положил локоть на подлокотник дивана позади меня и нежно погладил мне спину.

— Почему бы тебе не пойти в постель?

Его голос звучал низко и маняще.

— Может быть, потому что у нее есть компания, то есть я, грязный ублюдок, — вспыхнула Кила. — Прекрати соблазнять ее, когда я сижу прямо рядом с твоей мерзкой задницей.

Я лучезарно улыбнулась Киле, а Кейн улыбнулся мне. Свободной рукой он смахнул уже забытые слезы с моих щек.

— Вот это моя Куколка.

Кила хихикнула.

— Это мило, но ты все еще противный.

Я метнула взгляд в ее сторону и игриво прищурила глаза.

— Ты не возражаешь?

— Вовсе нет, — признала она. — Занимайся своими делами.

Кейн подтолкнул меня локтем и подмигнул.

— Тебе не следовало ее кормить, теперь она никогда не уйдет.

Кила ахнула в притворном ужасе.

— Я не собака. Как ты смеешь!

— Я никогда этого не говорил.

Кейн хитро ухмыльнулся, затем встал во весь рост. Повернулся, вышел из гостиной и направился по коридору на кухню.

Кила оттолкнула мои ноги и одеяло, которым была укрыта и вскочила на ноги.

— Не уходи, когда я с тобой разговариваю, Кейн Слэйтер! — закричала она и вышла из комнаты вслед за ним.

Низкий смех Кейна только еще больше разозлил ее.

— Или что? Ты убьешь меня? — поддразнил он.

— Ты чертовски прав, я убью тебя… Не улыбайся мне так, я сделаю это!

Я усмехнулась про себя.

Они вели себя как брат и сестра, и мне это нравилось, потому что они любили друг друга. Было бы отстойно, если бы мой парень и лучшая подруга не ладили.

— Не бросай это в меня! — внезапно раздался крик Кейна.

Кила хихикнула.

— Это всего лишь ведерко с маслом, большой ребенок.

— Это замороженное ведерко масла, так что с таким же успехом ты можешь бросить кирпич мне в голову!

— Это можно устроить, большой парень.

— Ты злобная, маленькая коротышка, надеюсь, ты это знаешь.

— Знаю.

Я посмеялась над их разговором и откинулась на спинку дивана, подтягивая повыше одеяло.

— Оставь его в покое, Кила.

Я услышала, как что-то положили на кухонную стойку или стол. И это упало с глухим стуком.

— Тебе повезло, что она хочет, чтобы ты был жив и невредим.

— А тебе повезло, что она часто хочет видеть тебя здесь, иначе бы я запретил тебе когда-либо входить в это здание.

Кила закипела.

— Ты сошел с ума от власти.

Я улыбнулась.

Кейн недавно рассказал Киле, что ему принадлежит здание, в котором я живу, и многие другие в Дублине. Она не злилась, просто немного обиделась, что Алек не рассказал ей о секретных делах Кейна, но как только она преодолела «Кодекс братана», то отнеслась к этому спокойно, как я и предполагала.

Она также держала это в секрете, потому что Кейн не хотел, чтобы это транслировалось остальным. Он любил уединение, и она уважала это.

— Тебе лучше поблагодарить Бога за то, что мне нужно пойти домой и покормить Шторма. Иначе я бы вытерла тобой пол.

— До следующего раза, коротышка.

Кила небрежно прошла в гостиную и заявила:

— Ненавижу твоего парня.

Я схватилась за грудь.

— Это позор, потому что я люблю твоего.

Губы Килы дернулись.

— Вернусь вечером, мне просто нужно пойти и покормить…

— Жирного зверя, я тебя слышала.

Кила зарычала.

— Можно было подумать, что беременность сделает тебя сентиментальной и даст Шторму шанс, но нет, ты все еще обижаешься на него.

По мнению Килы, Шторм был ее ребенком.

— Он бы разозлил и святого, Кей.

Ее левый глаз дернулся как раз перед тем, как она повернулась и вышла из моего дома, по пути показав мне средний палец.

— Я припомню все это, когда у тебя будут сильные схватки.

Я хмыкнула, когда дверь квартиры закрылась. Поежившись, я молча помолилась, чтобы карма не сделала мои роды еще более болезненными из-за того, что я много дразнила Шторма… большую часть времени он сам навлекал это на себя, так что, если подумать, я не должна пострадать от этого.

Я откинулась назад и со вздохом закрыла глаза, но также быстро снова открыла их, резко выпрямившись, когда поняла, что в комнате со мной никого нет.

Я была одна.

Началась паника.

— Кейн! — крикнула я, оглядывая гостиную, опасаясь, что кто-нибудь выскочит и схватит меня.

Я услышала его шаги, пока он шел по коридору в гостиную с белой кружкой в руке, от которой поднимался пар. Он быстро поставил кружку на кофейный столик, когда увидел мое лицо, и бросился ко мне.

— Что такое? — спросил он и положил руку мне на живот в безмолвном вопросе.

Я сглотнула и покачала головой.

— Ничего, просто… на секунду мне показалось, что я осталась одна и… понимаешь, испугалась.

Кейн моргнул.

— Ты говорила, что больше не боишься быть одна.

Я опустила взгляд.

— Я солгала.

Кейн вздохнул, и опустился на колени на пол.

— Я убью его за то, что он вселил в тебя этот страх.

Я зажмурилась, когда лицо Большого Фила врезалось в мое сознание.

— Знаю.

Кейн поцеловал меня в висок.

— Хочешь помочь мне с инъекцией?

Теперь он мог сделать это сам, но я оценила то, что он сосредоточил мое внимание на нем, а не на монстре, который преследовал меня.

Мне не снилось по ночам, как я заперта в своем классе, и лицо Большого Фила не вторгалось в мои сны. Он досаждал мне только в часы бодрствования, когда я могла сидеть и думать о том «что, если».

Что, если бы я не выбралась вовремя?

Что, если бы я вдохнула больше дыма?

Что, если бы он все еще был рядом и наблюдал за нами, ожидая подходящего момента для удара?

Я не озвучивала своих мыслей вслух, но они беспокоили меня, и я знала, что те же самые вопросы преследовали Кейна. Он просто держал это в себе, как и я, потому что не хотел меня расстраивать.

Мы оба страдали молча.

Знаю, что Кейн, его братья, мои братья и дядя Килы — Брэндон, искали Большого Фила, но ничего из этого не успокаивало меня. Он уже однажды достал меня, и он мог бы сделать это снова, если бы захотел. Он был таким человеком… если чего-то хотел, он это получал.

Точка.

Думаю, Кейн тоже это знал. Это была одна из причин, по которой я никогда не оставалась без мужского общества. Когда Кейна не было рядом, со мной был один из его или моих братьев. Это была круглосуточная система безопасности, устроенная ребятами. Кейн зашел так далеко, что полностью опечатал жилой комплекс, в котором я живу, и утроил охрану.

Однако я не находила ничего из этого утешительным.

Мой разум был моим злейшим врагом, когда дело доходило до вероятного исхода, что Большой Фил найдет меня, прежде чем парни найдут его. Это меня ужасно беспокоило.

— Перестань думать о нем.

Я посмотрела в глаза Кейну, когда он заговорил, и кивнула.

— Я пытаюсь, действительно пытаюсь. Просто ничего не могу с этим поделать.

— Я защищу тебя, — поклялся Кейн, встретившись со мной взглядом. — Никто никогда не причинит тебе вреда.

Я слегка улыбнулась.

— Мой рыцарь в сияющих… татуировках.

Кейн приподнял брови.

— Я скоро пополню свою коллекцию.

Я моргнула.

— Где и что ты набьешь?

Он показал мне оба своих запястья, поэтому я протянула руки и провела большими пальцами по маленьким участкам незабитой кожи.

— Я нанесу на левом запястье твое имя, а на правом — нашего ребенка. Запястья — смертельно-опасная часть тела, которую легко порезать; любая рваная рана потенциально может быть смертельной. Без тебя и нашего ребенка я с таким же успехом мог бы умереть, поэтому я выставлю вас обоих на всеобщее обозрение, чтобы никогда не упускать из виду.

Я коснулась своей груди, когда в горле образовался комок.

— Это было странно волнующе и безумно красиво одновременно.

Кейн ухмыльнулся, и я взглядом проследила за толстым шрамом, который изогнулся вокруг его рта. Я смотрела на него чуть дольше, чем считалось вежливым, но ничего не могла с собой поделать. Мой пристальный взгляд остановился на изуродованной плоти, пока мои глаза не скользнули по его потрясающему лицу и рукам, где все еще оставались толстые участки поврежденной кожи.

Я любила своего мужчину, но ненавидела, что его совершенное тело было испорчено такими отметинами, которые вызывали массу неприятных воспоминаний. В последнее время я ловила себя на том, что думаю о Большом Филе, когда слишком долго сосредотачиваюсь на шрамах Кейна. Я помнила все, что мне о нем рассказывали, и не думаю, что когда-нибудь забуду, даже если попытаюсь. Больной сукин сын использовал клятву Кейна, защитить Дэмиена, в своих интересах.

Марко Майлз был главным человеком, который командовал братьями, но Большой Фил держал поводок, контролируя Кейна. Он решал, сколько свободы тот получал, и был тем, кто злобно дергал за поводок, когда Кейн не делал то, что ему говорили.

Обычно это случалось, когда Кейн отказывался причинять боль невинным. Его подвешивали на веревке за запястья и били плетью по телу, или кололи иглами в наказание за неповиновение. Большой Фил находил удовольствие в том, чтобы мучить и наказывать Кейна.

Он находил удовольствие в том, чтобы причинять ему боль.

Кейн лишил жизни его сына-извращенца, а тот взамен захотел мою жизнь и жизнь нашего будущего ребенка. Я была в ужасе от того, как далеко он зайдет, чтобы отомстить, и знала, что в итоге мы все столкнемся.

Я просто не знала, кто, в конце концов, останется в живых.

— Детка, — голос Кейна вырвал меня из моих мыслей. — Ты в порядке?

Я моргнула, посмотрела на его запястья и слегка улыбнулась.

— Не могу дождаться, когда увижу их, когда ты закончишь.

Кейн игриво подтолкнул меня локтем.

— Я мог бы закончить с ними завтра, если бы малыш поторопился и освободил твой живот.

Я хихикнула.

— Она выйдет, когда будет готова.

— Как типичная женщина? — Кейн задумался. — Как она решит и никак по-другому.

Я кивнула.

— Ты все понял.

— Тогда хорошо, что это мальчик. — Он ухмыльнулся, наклонился и поцеловал меня в макушку. — Я люблю тебя, Куколка.

— И я люблю тебя.

Кейн улыбнулся и произнес:

— Хочешь узнать кое-что забавное?

— Всегда.

— На этой планете более семи миллиардов человек, а я могу вытерпеть только одиннадцать.

Я приподняла бровь.

— Кто эти одиннадцать человек?

Он поднял обе руки и загибал палец на каждого человека, которого называл.

— Ты, Бранна, Брона, Кила, Аланна, Алек, Доминик, Райдер, Дэмиен, Тони, разносчик пиццы, и Сьюзан, которая работает в «Сабвей».

Я подавила желание рассмеяться.

— Почему последние два? Ты их не знаешь.

Кейн ткнул в меня указательным пальцем.

— Тони доставляет мне еду, а Сьюзен готовит мне еду. Оставь их в покое, они хорошие люди.

Я фыркнула.

— Тебе действительно нужно расширить свой круг общения.

— Мне многое нужно сделать, но это не значит, что я собираюсь. — Он пожал плечами.

Я усмехнулась.

— Почему в этом списке не было упоминания о моем отце или братьях?

Кейн прикусил нижнюю губу, затем широко улыбнулся.

— Твоя семья — мои самые любимые, они выше любого списка… очевидно.

Я пропела.

— Очевидно.

— Я порадовал миледи своим ответом? — спросил он с ужасным британским акцентом.

Я уже собиралась сказать «да», когда его взгляд упал на мою грудь, и он облизнул губы.

Я игриво закатила глаза.

— Ты такой мужчина.

Он встал, сделал гигантский шаг назад, опустив взгляд к промежности, прежде чем снова посмотрел на меня и сказал:

— Я знаю об этом.

— Нет, типа, ты такой…

— Красивый? Сексуальный? Лучший секс в твоей жизни?

Я прищурила глаза.

— Раздражающий.

— Но все равно красивый, сексуальный и лучший секс в твоей жизни?

Моя губа дернулась.

— Наверно.

— Я могу смириться с тем, что я раздражающий, если все остальное тоже про меня.

— Ты действительно меня раздражаешь.

Он усмехнулся.

— Не надоедаю?

— Это одно и то же.

— Не совсем. Это разные слова.

Я теряла терпение.

— Однако у них похожий смысл, — заявила я.

Кейн скрестил руки на груди.

— Но это все равно разные слова.

Вот и все.

— Подойди ко мне поближе, чтобы я могла тебя шлепнуть.

— Ага, — усмехнулся он. — Как будто это случится.

Я откинулась назад, и закрыла глаза.

— Ты сводишь меня с ума, знаешь это?

Чья-то рука схватила меня за бедро, заставив подпрыгнуть. Я открыла глаза и с удивлением увидела Кейна, нависшего надо мной. Этот мужчина двигался слишком быстро для такого крупного парня.

— Это справедливо, ведь ты постоянно сводишь меня с ума.

Я пошевелила бровями.

— Интересно, будешь ли ты таким, когда нам будет за восемьдесят.

— В этом нет никаких сомнений. Я буду гоняться за тобой в своем инвалидном кресле, чтобы заполучить немного сахарка.

Я расхохоталась и прислонилась головой к его голове, когда он перелез через меня, и устроился позади на диване.

— Сколько детей ты мне подаришь? — пробормотал он, рассеянно поглаживая мой выпячивающийся живот.

Я оглянулась на него через плечо.

— А сколько ты хочешь?

— Не меньше пяти.

Я прикусила нижнюю губу.

— Всего пять или пять мальчиков? Потому что у нас могут быть все девочки, и мое тело не сможет получить свободу, пока ты не соберешь свою мини-команду по футболу.

Кейн разразился низким смехом.

— Всего пять будет достаточно. Нас с братьями пятеро, и у тебя в семье тоже. Мне нравится число пять.

Я откинулась назад и поцеловала его в лоб.

— Значит, пять, приятель.

— И еще, они должны быть близки по возрасту, — заявил он. — Так что сразу после того, как родится этот, нам нужно будет приступить к работе над следующим.

Мои губы изогнулись вверх.

— Значит, много-много секса?

— Ага, — прощебетал он. — Мы должны убедиться, что твоя яйцеклетка забеременеет.

Я рассмеялась и схватилась за живот.

Кейн скользнул рукой по моей руке и сжал ее.

— У нас будет ребенок, — прошептал он.

— Так и есть, — просияла я.

— Я не мог бы быть счастливее, Эйдин, — произнес Кейн и сел прямо. Он долго смотрел на меня сверху вниз, прежде чем слезть с меня и выйти из комнаты.

Я смотрела, как он выходит, и меня охватило замешательство. Желая узнать, что он делает, я поднялась с дивана, и последовала за ним по коридору в нашу спальню.

— Дорогой, что случилось? — спросила я с порога.

Он стоял перед своей тумбочкой, уставившись на что-то, что вытащил из верхнего ящика.

— Я хотел сделать это после рождения ребенка и хотел, чтобы все было идеально и романтично, но я больше не могу ждать.

Я тупо уставилась на него, когда он опустил руки по бокам. Затем повернулся ко мне лицом, и подошел, встретившись со мной взглядом.

— О чем ты говоришь? — с любопытством спросила я.

Кейн нежно взял меня за руки, сделал глубокий вдох, а затем сделал самую неожиданную вещь в моей жизни.

Он опустился на одно колено.

— Эйдин…

— О Боже. — Я ахнула и выдернула свои руки из его, чтобы закрыть лицо.

— Я люблю тебя больше, чем когда-либо думал возможно любить женщину. — Он широко улыбнулся, его глаза заблестели. — Ты все для меня, и ты смысл моей жизни, просто существуя. Не могу выразить словами любовь, которую я чувствую. Понимать, что ты носишь нашего будущего ребенка… это сногсшибательно. Я так сильно люблю тебя и надеюсь, ты окажешь мне честь стать моей женой.

— О Боже.

С ослепительной улыбкой Кейн произнес слова, которые мечтала услышать каждая девушка в здравом уме:

— Ты выйдешь за меня, Куколка?

— Кейн, — прошептала я.

Кейн поднял правую руку и показал большое кольцо с одним большим бриллиантом и мини-бриллиантами вокруг. Без слов я подняла левую руку, наблюдая затуманенным взглядом, как он надел кольцо на мой безымянный палец, а затем закрепил его навсегда связывающим поцелуем.

— Да, — произнесла я, когда обрела дар речи. — Да, я выйду за тебя. Да, да. Миллион раз — да!

Кейн вскочил на ноги, схватил меня за руки и притянул к своей груди. Он прижался своими губами к моим, а затем целовал все мое лицо, пока я плакала. Из моих глаз потекли слезы, и началась икота, когда я не смогла сдержать рыданий.

— Не могу в это поверить, — рыдала я.

Кейн поцеловал меня еще раз.

— Я так боялся спросить тебя, вдруг ты ответила бы «нет». Знаю, ты любишь меня, но, черт возьми, это было самое страшное, что я когда-либо делал. Незнание отняло у меня годы жизни.

Я моргнула от шока.

— Когда? Как?

— Я купил кольцо несколько недель назад, сразу после того, как ты… пострадала. Затем я попросил разрешения у твоего отца и братьев, и после нескольких часов мучений они дали мне свое разрешение и назвали меня мудаком.

Я снова заплакала.

— Ты с-спрашивал р-разрешения?

— Конечно, — ответил Кейн. — Ты дорога своим братьям, и я бы не забрал тебя у них без разрешения. А еще я не прожил бы и двух дней, они выследили бы меня и надрали мне задницу, если бы я не спросил.

Я смеялась и плакала одновременно.

Обняла его так крепко, как только могла, но мой живот не давал мне полностью прижаться к нему. Его руки крепко обхватили меня, и несколько секунд мы молча обнимали друг друга. Кейн нарушил тишину, усмехнувшись.

— Что тут смешного? — спросила я.

Кейн отстранился, и сказал:

— Дэмиен только привык видеть меня рядом с тобой, и к тому, что у нас будет ребенок. То, что мы помолвлены, взорвет его мозг.

Я просияла, подумав о своем новом любимом человеке.

— Он будет рад за нас, — сказала я, кивнув. — Все они.

Кейн прижался лбом к моему и произнес:

— Теперь ты моя навсегда.

Я улыбнулась шире, чем когда-либо прежде.

— Я бы не хотела по-другому.

Мы оба повернули головы, когда чей-то голос крикнул:

— Любимый брат приехал!

Я ухмыльнулась.

— Кстати о дьяволе.

Губы Кейна изогнулись, когда он взял меня за руку и повел из нашей спальни по коридору в гостиную, где мы обнаружили Дэмиена, настраивающего Xbox Кейна с двумя беспроводными контроллерами.

— В какую игру будем играть? — спросил Кейн, подходя и опускаясь на наш диван.

Дэмиен чуть не взвизгнул от возбуждения.

— FIFA 16.

Кейн хлопнул в ладоши, но остановился, когда увидел, что я уставилась на него. Я усмехнулась, когда он прочистил горло и сосредоточился на своем брате.

— Привет, Дэйм.

Дэмиен оглянулся на меня через плечо и подмигнул:

— Привет, красавица.

Кейн закатил глаза, но ничего не сказал, в то время как я улыбнулась его младшему брату. Он смирился с тем, что я по уши влюблена в его брата, как и в остальных братьев Слэйтер.

— Дэйм, — прошептала я.

Он оглянулся на меня и улыбнулся, когда я пошевелила пальцами на левой руке. Он несколько секунд качал головой, не понимая, что я задумала, пока не увидел кольцо. Его брови нахмурились, а губы приоткрылись.

Он вскочил, и развернулся, чтобы посмотреть на нас с Кейном с открытым ртом.

— Не может быть! — крикнул он после долгого молчания.

Кейн расхохотался и я тоже.

— Ребята! Это по-настоящему?

Я кивнула, моя улыбка растянулась от уха до уха.

— Мы помолвлены. Он как раз спросил меня перед тем, как ты вошел. И, очевидно, я, черт возьми, ответила — да.

Шок Дэмиена был очевиден, но также и его счастье за нас.

— Поздравляю, — выдавил он, прежде чем броситься вперед и обхватить меня своими большими руками, крепко обнимая.

Когда он отпустил меня, то бросился к Кейну. Он проклинал его, начав бить и пинать, пока тот лежал на диване и смеялся.

— Трое моих братьев помолвлены, осталось только Доминику сделать предложение Броне, — произнес Дэмиен, вставая на ноги.

Я улыбнулась.

— Это случится.

— Я думал, это произойдет, когда мы были еще подростками, но чувствую, скоро он сделает это. Он боготворит землю, по которой ходит эта девушка.

Я прижала кольцо к груди и посмотрела на Кейна.

— Как только девочки приедут, я начну планировать нашу свадьбу.

Кейн сглотнул.

— Нужно ли мне принимать в этом активное участие? Я имею в виду, ты же знаешь, что я сделаю все, что угодно, и я хочу участвовать, просто не понимаю важности цвета, цветов и всего такого. Я не хочу сделать или сказать что-то не то.

Я фыркнула.

— Дорогой, тебе просто нужно появиться, и сказать «согласен».

Он щелкнул пальцами в мою сторону.

— Это то, что я умею, Куколка. По рукам!

Я ухмыльнулась и направилась из комнаты в ванную, чтобы принять душ. Раздевшись, я включила душ, ожидая, пока нагреется вода, и позволила своим мыслям плыть по течению.

Трудно было поверить, что Дэмиен пробыл дома всего шесть недель. Даже если бы я попыталась, не думаю, что когда-нибудь смогла бы забыть тот день, когда он вернулся в жизнь своих братьев и нырнул прямо в мое сердце.

Он чертовски эффектно появился.