Фантом

…Глиф имеет важное значение для алхимии. Немаги подразумевают под глифом элемент письменности, но для магов глиф – это условный символ с определенным смыслом, который может перенаправлять, запирать и видоизменять энергию…

М. Чейз «Введение в алхимию»

1 Маска

Хэлла смотрела на труп. Она смотрела на рот мертвеца, распахнутый в беззвучном крике; на гримасу ужаса, отразившуюся на лице за мгновение до смерти; на приоткрытые глаза, скошенные к торчащей изо лба рукояти ножа.

От страха тело Хэллы одеревенело, сердце быстро и громко стучало, а голова кружилась от осознания того, что убийца все еще стоит рядом. Всего в нескольких шагах от нее.

Он не был размытой тенью. Высокий, хорошо сложенный, одетый в форму, напоминающую форму солдат, только полностью черную. На голове покоился такого же цвета капюшон, а лицо заменяла белая маска. Ровная с темными провалами для глаз, которые, Хэлла была уверена, в тот момент смотрели прямо на нее. Она почти физически ощущала холод чужого взгляда.

Но вот человек в маске отвернулся и сделал несколько шагов к чумазой девочке, которая сидела на корточках прямо у куч мусора. Она вся сжалась, но смотрела скорее настороженно, как зверек, который все еще раздумывал, не прыгнуть ли человеку в руки.

– Не трогай ребенка! – выкрикнула Хэлла, найдя наконец в себе силы сбросить тяжелый ужас, сжимавший горло. В конце концов, она маг, пускай не самый лучший, но маг.

Мужчина в маске даже не повернулся в ее сторону. Но остановился. Наклонился и замер, словно всматриваясь в перепуганную девочку перед ним.

Хэлла сжала кулаки, ощущая, как недлинные ногти впились в ладони. Нужно что-то сделать! Но что? Нельзя неосторожным движением ухудшить ситуацию, нельзя провоцировать того, кто так легко обычным ножом пробил череп человека.

К облегчению Хэллы, мужчина в маске отошел от девочки. Он выпрямился, вернулся к бездыханному телу, ухватил его за щиколотку и поволок за собой. Убийца и его жертва быстро исчезли в глубине неосвещенной улицы. Хэлла не стала гнаться за ними. Одно дело – попытаться защитить ребенка, а другое – напасть на преступника…

– Как ты? – Хэлла подошла к девочке и присела рядом. – Не ранена?

– Н-нет, – всхлипнула та. Она уже не плакала, но озиралась по сторонам.

Хэлла осторожно погладила девочку по макушке. Чумазая, пахнущая пóтом и с неровно постриженными, засаленными волосами. Может, дочь бедняков или обычная бродяжка, обитающая в Клоаке. А район этот свое название оправдывал. Вонючие, глухие улочки, не знавшие ни асфальта, ни плитки, но хорошо знакомые с шайками одичалой шпаны и бандами организованной преступности. Конечно, более-менее приличный уголок там все-таки можно было найти, но большей частью Клоака оставалась той еще клоакой…

– Что ты… – начала было Хэлла, но тут же смолкла, вскочила и прислушалась к топоту. Кто-то приближался, и, судя по звукам, не один. Может, услышали в переулке возню и решили проверить? Обычные мелкие воришки и шакалы?[1] Или кто-то покрупнее? А может, и вовсе ищейки?[2] Ни с кем из них Хэлла предпочла бы не встречаться. Значит, решение простое…

– Не двигайся и не говори, – бросила Хэлла девочке.

Та послушно зажала рот рукой и испуганно кивнула, вжимаясь в грязную стену обшарпанного домишки.

Тишина необходима. Нет ничего проще, чем спрятать двух людей в полумраке предрассветного проулка. Куда сложнее спрятать звуки в гнетущей, еще по-ночному густой тишине.

Хэлла подняла руку, и кончик указательного пальца засиял теплым светом. Нужно действовать быстро: начертить глифы, складывающиеся в символы, прямо в воздухе, и дело за малым. Формула иллюзии, похожей на небольшое покрывало, давалась Хэлле легко с самого детства, правда, тогда она пряталась разве что в играх с семьей…

В груди потеплело, а проулок словно бы стал ярче. Энергия текла по венам вместе с кровью, с каждым выдохом магия высвобождалась горячим воздухом. Хэлла ощущала ее, как ощущала всегда. Но это чувствовала только она. Для стороннего наблюдателя все оставалось таким же, как и было, только тени сгущались, смазывались, пряча две фигуры у стены.

Иллюзия накрыла их вовремя. Стоило Хэлле опустить руки, как проулок пробежал молодой мужчина. Плащ его развевался, и золотой подбой сверкал под тусклыми отсветами далекого фонаря. Маг на службе Короны. Только они такие носят.

Проклятия Иных![3] На магов-то Хэлла и не рассчитывала! Что им могло понадобиться в Клоаке?

Размышления прервал еще один бегун, который тяжело дышал и громко ругался, пытаясь нагнать мага. Второй был в обычном темно-сером костюме, а сразу за ним показался полицейский в форме сержанта.

– Ушел, импы[4] ему в шкаф! – воскликнул звонкий мужской голос.

– Я же говорил, – раздался в ответ еще один низкий и неприятно хриплый.

– Благодарю за замечание, инспектор Данмор, не знаю, как бы без него жил, – едко ответил ему маг, возвращаясь в проулок. Второй бегун плелся следом, щелкая зажигалкой у кончика сигареты, которую уже держал во рту. – И вам бы поменьше пыхтеть, вас с такой физподготовкой и старик на костылях догонит.

– Ну это вы преувеличиваете, детектив Райдер, – заговорил сержант, – я не на костылях, конечно, но уже почти старик, и все-таки не угнался.

Он действительно выглядел старше их. Волосы с проседью, глаза уже начали тускнеть, а у рта, на лбу и между бровей легли глубокие морщины.

– Да, инспектор, вы говорили, но ведь мы могли и успеть. Но стоит ли отчаиваться, даже не попытавшись? – закончил полицейский с добродушной усмешкой.

– Сержант Рассел, – детектив Райдер улыбнулся, поправляя плащ с золотым подбоем, – вот за это мы вас и ценим. Вы всегда находите нужные слова! Но, джентльмены, признаем, что мы снова облажались.

– Разве этот ваш артефакт не должен был открыть Нору[5] прямо перед носом преступника? – инспектор Данмор зачесал растрепавшиеся черные волосы, выпуская облако табачного дыма. Его кустистые брови хмурились, а темные глаза смотрели на мага без всякой приязни.

– «Этот мой артефакт» телепортировал с точностью радиусом в три сотни ярдов[6], да так, чтобы мы попа́дали именно на улицу, а не на крышу, например, или в дом. Магия может многое, но она не всесильна, инспектор. Кто знает, если бы вы бегали чуть быстрее и мне не пришлось вас ждать, то мы могли бы успеть и прибыть до того, как преступник успел замести следы! – раздраженно заключил детектив Райдер. Он явно был самым молодым в их компании. Кудрявые каштановые волосы, доходившие до линии челюсти, обрамляли миловидное лицо с орехового цвета глазами.

– Тут и не было бы следов, – не менее мрачно заявил инспектор. – Под ногами пыль и деревяшки.

– Какая наблюдательность! Я говорю про иные следы! Тут четко ощущаются остатки энергии и… – Райдер огляделся. – Не понимаю…

Сержант тоже посмотрел по сторонам и зачем-то принюхался.

– Что? – инспектор скривился, следя за последним.

– Пахнет странно, – ответил Рассел.

– Это Клоака, тут всегда пахнет дерьмом, – фыркнул Данмор.

– В этом-то и дело. Я чую аромат… духов?

Хэлла и сама принюхалась, внезапно остро ощутив собственный парфюм, обычно легкий и едва заметный. Его подарила сестра, и Хэлла пользовалась им каждый день. Вот уж кто бы мог подумать, что это станет проблемой! Да, предусмотрительности ей явно не хватает…

– Вы сами снимете иллюзию или предоставите мне? – поинтересовался Райдер, безошибочно угадывая место использования чужой магии и повернувшись ровно к Хэлле.

Что ж, она не рассчитывала, что здесь окажется маг-детектив… И как бы ни хотелось остаться незамеченной этой ночью, очевидно, ей уже это не удастся. Проклятия Иных! Хэлла жестом рассекла полотно иллюзии. Потеряв целостность, магия постепенно рассыпалась в пространстве тусклыми золотистыми искрами.

– Доброй ночи, – приветствовал Райдер, вытаскивая полицейский значок с магическим кристаллом. Подобные выдавали всем служителям закона: от обычных констеблей до детективов. Их подлинность можно было узнать по номеру и кристаллу с особой магической печатью. Подделать ее было чрезвычайно сложно. – Мы представители закона, как вы могли догадаться. Я детектив Райдер из Специального Магического Отдела. А это инспектор Данмор и сержант Рассел из Мидлтаунского полицейского отдела.

Хэлла хмуро буравила мага взглядом.

– К чему такая учтивость? – фыркнул инспектор. – Перед кем? Это же попрошайка, а юнец, видно, от хозяев.

– Маг? – хмыкнул Райдер. – Сержант, как самый опытный среди нас, не подскажете, как часто вы видели магов, которые курируют попрошаек?

– Боюсь, ни разу.

– Вот именно, да и духи́… – детектив взмахнул ладонью, создавая легкий ветерок и глубоко вдыхая, – да, они явно женские. Смородина и базилик, «Ведьмины дары».

Хэлла досадливо скривилась. Проклятие, он и название знает?

– Может, у меня вкусы специфичные.

– И голос у вас не мужской. Зачем же так нарядились, мисс?

Хэлла невольно опустила взгляд на одежду. Вполне обычный костюм, сшитый по ее меркам. Удобные брюки, жилет, который дополнительно сдавливал перебинтованную под рубашкой грудь, пиджак и кепи на коротких черных волосах.

– Мы в Клоаке, детектив, – криво усмехнулась она, – здесь любят нападать. У парня позаимствуют деньги, может, врежут пару раз, а вот девчонке наверняка захотят задрать юбки. Да и вообще на юнца меньше обращают внимание в… разных местах.

– Зачем же вам гулять по «разным местам»? – вкрадчиво спросил Райдер.

– По работе, – с вызовом ответила Хэлла. – Я художница газеты «Интивэй», но умею не только рисовать, но и запечатлевать изображения, – она вытащила из кармана мфиз – прямоугольный отшлифованный магический кристалл. Прозрачный, как стекло, он под воздействием магии мог запоминать то, что «видел». Магу было достаточно взглянуть сквозь него, чтобы впоследствии изображение можно было отпечатать.

– Неужто решили ночью таким делом заняться? – удивился сержант Рассел.

– Ладно, давайте по-другому. Я ходила к любовнику. Еще вопросы?

– Занимательно, – хмыкнул детектив и обратился к девочке: – Ну привет, принцесса. А ты что тут забыла?

– Он убил его! – выпалила та и шмыгнула носом.

Хэлла недовольно зыркнула в ее сторону. Прекрасно, теперь точно придется тесно пообщаться с полицией. Впрочем, может, оно и к лучшему? Может, это поможет с делом?

Инспектор Данмор закашлялся. Он выглядел как заядлый курильщик и вряд ли подавился бы дымом с непривычки, значит, его так удивила новость об убийстве? Да и лицо сержанта вытянулось в изумлении, а Райдер растерянно оглянулся на коллег. Неужели не знали, на кого охотились?

– Хей, милая, – голос детектива потеплел, он присел на корточки напротив девочки и мило улыбнулся, – все в порядке, ты в безопасности. Меня зовут Гэбриел, но можешь звать меня Гэб. А ты? Как твое имя?

Девочка подняла голову. До того молчаливая и тихая, хоть и с влажными заметными дорожками на чумазом лице, теперь она начала всхлипывать и подвывать, как и полагалось самому обычному напуганному ребенку. Сердце Хэллы сочувственно сжалось.

– О-одэ-эт, – провыла девочка, захлебываясь слезами.

– Ты молодец, Одэт, – улыбнулся Райдер, копаясь в кармане. Наконец он достал оттуда что-то завернутое в золотую фольгу: – Вот, возьми-ка.

Одэт приняла странный дар, заглянула внутрь и тихо спросила:

– Это шоколад?

– Молочный, – кивнул Гэбриел, – и волшебный. От него быстро улучшается настроение.

Сержант уже вытащил платок и начал вытирать лицо девочки. Одэт принялась за шоколад, иногда всхлипывая и сморкаясь в протянутый Расселом платок. Судя по всему, у сержанта были дети, потому действовал он весьма профессионально, вытирая девчонке сопли. Данмор мялся в стороне, закуривая вторую сигарету.

– Мисс? – Гэбриел уже стоял рядом, хмурый и серьезный. Серьга с изумрудом в его ухе тихо звякнула. – Давайте попробуем спокойно объясниться. Кроме того, должен заметить, что нас с сержантом вы уже знаете, а вот мы вас нет.

– Хэлла Апат. – Представление вышло вялым.

– И были вы… – детектив поднял брови, выразительно глядя на нее и явно ожидая продолжения. Хэлла сложила руки на груди, притворяясь, что не понимает. Детективу пришлось самому завершить фразу: – У любовника.

– Да. И не собираюсь говорить об этом. Другие вопросы будут?

– Нам необходимо понять, что вы видели. Что с вами случилось? О чем говорила Одэт и кем вы ей приходитесь?

– Я ей никто. Просто услышала крик и прибежала.

– Какая смелость, – похвалил Гэбриел. В голосе его слышалось сомнение. Он словно насмехался и уже в чем-то подозревал.

– Это не смелость, – отрезала Хэлла. – Я маг. Вполне могу управиться со шпаной, хоть и не ношу красивый золотой плащ, – поддела она. – Помощь бы ничего мне не стоила.

– Предположим. Можете пояснить, о чем говорила Одэт?

– Об убийстве, – пробубнила Хэлла.

– Мисс Апат, по-вашему, я идиот? – вспылил вдруг Райдер. На его резкую фразу обернулись сразу все: и сержант с девочкой, и инспектор.

Хэлла не стала отвечать, только удивленно вскинула брови.

– Не могу понять, почему вы говорите очевидные вещи. Либо вы решили, что я безмозглый идиот, либо что-то скрываете.

Проклятье! Хэлла устало стянула кепи, помотав головой. Отросшие черные пряди тут же упали на лицо, пришлось зачесать их.

– Извините, детектив, я устала. И видела убийцу, мне не по себе. Наверное, так я реагирую на стресс, – промямлила она, украдкой поглядывая на Райдера.

Тот, кажется, смягчился, но все еще настороженно следил за малознакомой ему девушкой. Что ж, это его работа – подозревать. Чтобы хоть как-то отвлечь детектива от своей персоны, Хэлла заговорила:

– Я возвращалась домой, когда услышала детский крик. Не могла пройти мимо. Можете считать меня странной. А когда забежала в проулок, наткнулась на труп. Так что я не могу сказать точно, что случилось и…

– Он хотел меня забрать, – подала голосок Одэт, ее нижняя губа затряслась, а в глазах застыли слезы. Но девочка нахмурилась и утерлась рукавом, продолжая: – Тот дядька хотел меня забрать, как Кэри! Я ка-ак закричу! И тут – пух! – возник призрак!

– Фантом, – поправила Хэлла не задумываясь. Под четырьмя парами глаз она смутилась: – Извините, я…

– Недавно окончили университет? – усмехнулся Гэбриел, поясняя для остальных: – Призраков называют фантомами в научно-магической литературе. Многие преподаватели предпочитают более точные термины. Мисс Апат, вероятно, училась у такого наставника. Я прав?

Хэлла кивнула. Да, так и было. Отец едва ли не с детства настаивал на том, чтобы они с Розой становились «настоящими магами» и использовали научную лексику.

– «Фантом» звучит лучше, – важно отметила Одэт. От слез уже не осталось и следа. Девочка запихнула остатки шоколада в рот, жадно пережевывая. – Но он убил дядьку, а мне ничего не сделал и тете тоже ничего не сделал.

Хэлла едва не поперхнулась – это она-то тетя? Но куда важнее были остальные слова Одэт. А ведь действительно, у этого Фантома было время, чтобы убрать лишних свидетелей, но…

– Где произошло убийство? – Данмор ступил вперед, бросив под ноги окурок и затаптывая его по пути.

– Туточки, – Одэт ткнула пальцем туда, где недавно лежал труп. – Но мертвяка он уволок. Ну, Фантом этот.

Полицейские переглянулись и обернулись к Хэлле, видимо, ожидая ее пояснений.

– Все так. Он ушел в ту сторону, куда вы и бежали, детектив.

Гэбриел выругался, но быстро прикрыл рот, покосившись на Одэт. Та только фыркнула:

– Я и не такие слова знаю! А у вас шоколад еще есть? Дорис нам его много не разрешает, говорит, зубы повыпадают…

– Кто такая Дорис? – Данмор нахмурился.

Одэт промычала что-то неразборчивое о троюродной сестре шестиюродной тети, но инспектор только съязвил:

– Кураторша твоя, да? Ты попрошайка.

– И что? Я с детства себе на хлеб зарабатываю! – оскалилась Одэт. – А ты, ищейка, не пырься на меня!

Хэлла устало выдохнула. Что ж, это многое объясняло. Попрошайки были разные, но все они состояли в какой-нибудь городской банде: либо мафиозной, либо религиозной. Территории у церквей хорошо защищались, так что преступники к ним и не подходили. Там сидели только с разрешения пасторов, многие из которых получали процент, как получали и обычные кураторы.

– Дрянь мелкая, поговори мне тут! – прикрикнул Данмор.

Одэт испуганно спряталась за плащ Гэбриела. Детектив, видимо, заслужил ее доверие шоколадом.

– Так! Всем успокоиться! Инспектор, вы охраняйте территорию, чтобы в проулок никто не заходил. Сержант, вам придется добраться до местного отдела полиции за помощью, а мы, дамы, – Райдер, раздающий приказы, обратился теперь к Одэт и Хэлле, – отправимся в полицейский отдел Мидлтауна.

– А вот и ты, Уорд! – добродушно воскликнул шеф, как только Макс вошел в его кабинет.

Шеф-интендант Отдела полиции Мидлтауна и Новых районов, Рой Калхун, был упитанным мужчиной преклонных лет с просматривающейся в седине залысиной, но с пышными белыми усами. Он остался одним из немногих старожилов отдела.

– Предложил бы познакомиться, но, полагаю, вы и без того представлены друг другу.

Макс, конечно, сразу заметил гостя шефа Калхуна – высокого мужчину с острыми скулами и симметричными чертами лица, словно их сотворил искусный скульптор. Бледная кожа только добавляла схожести со статуей, как и длинные белые волосы, затянутые сейчас в низкий хвост.

– О, разумеется, мы знакомы, – подтвердил белобрысый, – правда, Макс?

Тот втянул воздух, пытаясь сдержать недовольную отповедь, а выдохнул только:

– Рие…

– Так ты меня помнишь? – Губы того сложились в кривую усмешку, а светло-серые глаза блеснули.

Еще бы Макс его забыл! Правда, они виделись не так много раз. Все, что Макс точно знал о Рие, сводилось к списку информации.

Во-первых, Рие – в прошлом узник ужасной лаборатории, где ставились эксперименты над людьми. Именно там он приобрел седые волосы и блеклые глаза, а еще магию такой силы, что ему уступили бы даже сильнейшие маги Королевства. Про узников лаборатории узнали не так давно, потому их «легализовали» только пару сезонов назад: многие лишились семьи или вовсе о ней забыли, потеряв память после страшных опытов. Пришлось в срочном порядке придумывать процедуру выдачи документов несчастным.

Во-вторых, Рие был связан с криминалом. Чтобы выжить, бывшие узники прибегали к самым отчаянным методам заработка. Когда вскрылись подробности дела о лаборатории, общество всколыхнулось, а к беловолосым применили Королевскую прерогативу милосердия, которая распространялась на все их поступки до обличения лаборатории. Рие так же, как и других, помиловали. Правда, он не был отягощен ни одним судебным решением, следовательно, де-юре вообще был чист. А желающих рыться в его прошлом не нашлось, потому что никто не хотел наткнуться на осуждение общественности, которая бескомпромиссно встала бы на защиту «несчастного».

Ну и в‐третьих, Рие «проходил практику» в их полицейском отделе. Или, точнее, способствовал тому, чтобы отыскать как можно большее количество документов и доказательств для статей Рубиновой дамы, которая и раскрыла для народа все секреты жуткой лаборатории. Так уж вышло, что Макс тайно помогал и с этим, ощущая слишком уж большую несправедливость в десятках погубленных жизней людей, которых запытали в лаборатории.

Тем не менее знакомство Рие и Макса свелось к нескольким фразам приветствия и сухому обмену информацией. Общаться тесно им не пришлось, чему Макс был даже рад. Ему казалось, что характерами они бы не сошлись.

– Что ж, вот и прекрасно! – шеф хлопнул в ладоши. – Вы знакомы, вам будет легче.

– Прошу прощения, но легче с чем?

– Ты же хотел напарника, а, Уорд?

Макс снова резко вдохнул, косясь на радостно улыбающегося Рие. Вот и оно…

– Хотите сказать, это мой напарник?

– Да, – Калхун нахмурился. От старика полицейского ничего не утаить, он уже почуял скрытое недовольство. – Ты знаком с ним, он проходил у нас практику, и к тому же за него выступил лорд Нортвуд.

Виконт! Ну разумеется! Макс прикрыл глаза. Бывший шеф-интендант их отдела все еще имел влияние и, конечно, хорошо общался с древним другом – нынешним шефом. Лорд Нортвуд вполне мог выступить поручителем для сомнительной личности вроде Рие. Но инициатором наверняка была Корнелия, дочь виконта. У нее, как у Рубиновой дамы, вскрывшей все преступления лаборатории, сложились весьма теплые отношения с бывшими узниками. С Рие в том числе. Похоже, он был ей кем-то вроде близкого друга.

– К тому же он уже твой напарник, инспектор Уорд. – Шеф говорил тем самым тоном, каким отдавал приказы. Значит, вопрос решен. – Услышал меня?

– Так точно! – гаркнул Макс. – Разрешите идти?

– Не разрешаю. Ришар, не мог бы ты…

– Подожду в коридоре, – понятливо кивнул Рие.

Как только дверь за ним закрылась, Калхун устало откинулся на спинку стула:

– Ну чего стоишь столбом? Садись уже.

Макс хотел было возразить, но все же занял место у стола шефа.

– Что, считаешь меня старым дураком?

– Никак нет.

По виду Калхуна было ясно – не поверил. А Макс не стал переубеждать. Он не считал его дураком, вовсе нет. Просто был недоволен тем, что в напарники дали новичка, причем именно такого… с сомнительным прошлым. Сколько преступлений совершил Рие между побегом из лаборатории и вступлением прерогативы в силу?

– Слушай, Макс, – вздохнул шеф, – ты отличный парень, сообразительный. Все хорошо о тебе отзываются…

Макс не сдержался и хмыкнул. Он сомневался в отзывах некоторых коллег. Ему то и дело напоминали, что он упрямый и занудный, да к тому же еще и выскочка.

– Да, даже когда говорят плохо, я все равно вижу в этом положительные качества, – усмехнулся шеф. – Помнишь, как ты придрался к виду грязи? Мне еще сказали, что «тот новенький такой надоедливый», а ведь эта мелочь в итоге и помогла… В общем, ты умен и уже заработал опыт… разный. И знаешь про узников и лабораторию больше, чем кто бы то ни было в отделе. Кому поручить такого, как Ришар, если не тебе?

Макс не отвечал. Он так и хотел спросить, не рассматривал ли шеф вариант отказать Рие вовсе, но и без того понимал, что такое невозможно. За него просил виконт Нортвуд, а за время стажировки Рие получил несколько положительных характеристик, к тому же из-за нового статуса бывших узников лаборатории отказать кому-то из них значило оказаться под пристальным вниманием журналистов. А это было бы чревато неприятностями для всех: и для Рие с темным прошлым, и для полицейского отдела, чудом перенесшего бурю после раскрытия дела Аконита.

– И еще кое-что… – шеф замялся. – В общем, ты слышал о Глифе?

– Убийца, объявившийся в конце лета? Кажется, дела только объединили?

– Точно. Так вот… Он у нас вроде как серийник, а предыдущим был Аконит. Ты успешно поработал над тем делом и завершил его, так что… В общем, интендант столицы хочет, чтобы ты вел это дело.

Макс резко развернулся, округлив глаза в удивлении. «Какого импа?» – билась мысль в голове. Мало Максу проблем с новым напарником, так еще и свежее дело серийника на него решили повесить? Понятно, почему шеф столицы подумал, что Уорд – неплохой вариант, ведь тот стал едва ли не главным героем, поймавшим Аконита. Правда была совсем другой, но ее знали единицы…

– К вниманию прессы тебе не привыкать, – продолжил Калхун, – а Ришар может стать выгодным для… для имиджа участка.

– Какие мы молодцы, что помогаем бывшим узникам интегрироваться в общество? – Макс отвел взгляд в сторону.

– Вроде того… Так что?

– Я бы предпочел, чтобы дело Глифа отдали более опытным сотрудникам, но, полагаю, все уже решено?

– Верно полагаешь, мальчик.

– В таком случае служу Его Королевскому Величеству.

Шеф хмыкнул, вытащил из ящика стола увесистую папку и подал Максу:

– Тут коротко. Все документы доставят завтра утром. Официально дело переходит к тебе с завтрашнего дня, так что… Выспись. И удачи.

– К импу, – на автомате ответил Макс, забирая папку. – Разрешите идти?

– Проваливай, – милостиво махнул рукой шеф.

Едва Макс оказался в коридоре, он тут же раскрыл папку, на ходу листая ее.

– Дело Глифа наше? – беззаботно осведомился Рие, который шагал рядом. Макс даже не сразу заметил его, увлеченный информацией.

– Угу…

– Прелесть! Мы будем отличной командой! Как мандарин и кожура!

Поняв, что Рие вряд ли озвучит нечто, достойное внимания, Макс погрузился в чтение. Итак, дело № 131170, или, как окрестила его пресса, дело Глифа. Прошло чуть более двух декад, а у него на счету уже три убийства. И довольно громкие: все жертвы – пэры. А что самое главное, последний убитый – виконт Клифорд – что-то вроде коллеги…

– Э-эй, уважаемейший напарник? – Рие помахал рукой перед глазами Макса. Тот поднял к нему раздраженный взгляд. – Ты хоть слышал, что я сказал?

– Я не слушал.

– Ауч, в самое сердечко!

– Рабочий день, – Макс глянул на хронометр[7] в кабинете, с небольшим удивлением отмечая, что и не заметил, как вернулся обратно, – закончился. Можешь быть свободен.

– Услада для моих ушей! Но нужно дождаться, пока на документах проставят печати, а ты…

– Я ухожу, – Макс действительно поднялся. Обычно он задерживался, сидя над отчетами или пересматривая улики, но шеф был прав – выспаться не помешает. Впереди его явно ждали уйма переработок и отсутствие выходных.

– Даже не поболтаешь с новым напарником?

– Нет. Оставить тебе дело?

– Завтра гляну, – Рие зевнул, покачиваясь на стуле.

Макс спрятал папку в сейф под столом, запер его и наконец вышел. Он спустился к черному выходу, по пути кивнув коллегам. Некоторые из них относились к новоиспеченному старшему инспектору весьма доброжелательно, другие же неприязненно морщились за спиной. Макс в целом понимал последних, он никогда не был дружелюбным и милым с незнакомцами, если того не требовал долг полицейского. К тому же не ходил вместе с ними на перекур.

Хлопнула дверь, Макс наконец очутился на улице. Летняя жара еще назойливо держалась и отступала лишь ночью. Осень явно будет поздней.

– Уорд! – окликнул кто-то.

Макс повернул голову, спускаясь по ступенькам крыльца. Чуть в стороне у заваленной окурками мусорки стоял детектив. На его плечи была накинута черная мантия с золотым подбоем, в одном ухе красовалась серьга – верный признак мага. Его ореховые глаза сразу же заметили знакомого.

– Уже домой?

– Ага, а ты? – Макс пожал протянутую руку, остановившись рядом. Так уж вышло, что детектив Гэбриел Райдер имел талант заводить дружбу с кем угодно, потому даже занудный характер Уорда его не отпугнул. Чему Макс втайне радовался. У него было слишком мало друзей, чтобы раскидываться знакомыми.

– Да если б я знал! У меня этой ночью было то еще приключение, – фыркнул детектив, закуривая новую сигарету.

– Кажется, сержант Рассел что-то упоминал утром. Это про того призрачного вора? До сих пор помню, какой шум навел лорд Стоун, доказывая, что имело место покушение на убийство, а не просто попытка кражи. Я так понимаю, сейф только хотели вскрыть?

– Хотели, – Райдер устало выдохнул облако дыма. – А теперь Хадс[8] его разберет! Особенно после повторной попытки…

Перекинувшись еще парой слов с Гэбриелом, Макс попрощался и поспешил домой. Завтра предстоял сложный день разбора документов по делам Глифа.

Его ждали всего три папки, по числу убитых. В одно производство их решили объединить после третьей жертвы. Не только из-за значимости персоны, но и из-за похожего почерка преступлений. Все трое убиты ночью в собственных домах, и ни родственники, ни слуги ничего не видели и не знают. У всех пробит череп, а на телах вырезаны символы. Их видели пока только сами полицейские, а к журналистам информация просочилась как слух. И пока Макс не успел ознакомиться с делами, свои предположения он мог строить только на тех обрывках информации, которые сплетнями блуждали по коридорам их отдела и буквами рассыпались по страницам газет. В общем-то, это бесполезно. Нужно узнать больше.

Голова гудела от мыслей. Максу приходилось сдерживаться, чтобы не ринуться обратно в кабинет за той единственной папкой с общей информацией, которая объединяла три дела в одно.

Показалось здание четырехэтажного дома. Сосед с третьего этажа, полноватый студент по имени Сэм, приветливо кивнул Максу, проходя мимо. В основном в доме жили вдовы, студенты и молодые люди, которые только устроились на работу и пока не могли позволить себе арендовать целый дом, потому и ютились в комнатах. Первый этаж владелица оставила для себя. На втором располагались, пожалуй, самые лучшие места, на третьем – просто сносные, а чердак – совсем уж бюджетный вариант.

Но Максу нравилось на чердаке. Он жил там с шестнадцати зим и знал каждого соседа. А еще у него было окно прямо в потолке и потрясающий вид на парк. Впрочем, минусы тоже имелись. Например, отсутствие кухни. Да и магический звонок пришлось провести, чтобы в экстренных случаях не перебудить стуком и криками весь дом. Тем не менее Макс был доволен своей небольшой комнаткой с тесной ванной.

Стоило щелкнуть замком и открыть тяжелую входную дверь, как в коридор выглянула пожилая женщина в круглых очках. В руках она держала записную книжку, куда заносила выплаты, как и полагалось ответственной домовладелице.

– Это ты, Сим-сим! Рано сегодня.

– Привет, ба, – он улыбнулся. Он повесил пиджак, подошел к бабушке и наклонился, чтобы обнять ее. Она была низенькой и тонкой, но человека сильнее Макс едва ли смог бы назвать.

– Сегодня пыталась повторить ягодный пирог Сюзи. Он подгорел, но, кажется, еще не все потеряно. Попробуешь? – усмехнулась бабушка, и на ее щеках заиграли ямочки.

– Когда я отказывался от еды? – фыркнул Макс, проходя сразу на кухню.

Там еще пахло выпечкой, в окно заглядывали теплые закатные лучи Инти[9]. На круглом столе лежала свежая скатерть, а из горлышка чайника поднимался ароматный пар. На выдвинутом стуле вольготно устроилась сонная рыжая кошка. Ее свесившийся хвост медленно покачивался.

– Здравствуй, Бренди. – Макс снова заулыбался, на ходу снимая портупею. Револьвер глухо бухнул о столешницу, и кошка приподняла голову, сонно щуря глаза.

Противостоять ее обаянию было невозможно, да Макс и не пытался. Он присел на корточки, чтобы удобнее было наглаживать питомицу.

– Кто моя красавица? – засюсюкал он.

Бренди тут же принялась урчать, отвечая на ласку хозяина. Она перевернулась, подставляя пушистое пузо, а ее шершавый язык прошелся по руке Макса.

– Ну хватит миловаться, – притворно возмутилась бабушка, – ты и так ее разбаловал. Руки мой и за стол! Только обещай не плеваться, когда попробуешь.

– Ты к себе слишком строга.

– Ты же знаешь, Сим-сим, хорошо я готовлю только коктейли. И только в тех случаях, если они алкогольные. Даже не представляю, как ты вырос и не пристрастился к бренди.

– У меня своя Бренди, – Макс почесал за ухом рыжую любимицу.

Внезапно раздался громкий стук. Кошка настороженно повернула голову, ушки дрогнули от резкого звука, глаза распахнулись, а зрачки сузились. Бабушка, старательно срезавшая подгоревшую корку с пирога, оглянулась:

– Кого это там принесло? Может, кто из гостей к постояльцам?

Макс пожал плечами, устало поднимаясь. Он вышел в коридор и крикнул:

– Кто?

– Инспектор? – раздался знакомый голос констебля. – А я на кнопку жму, жму, вы не идете, я думал…

Макс распахнул дверь. Полицейский вздрогнул от неожиданности, оправил форму и доложил:

– Приказали вызвать вас. Убийство. Вероятно, замешан Глиф.

2 Лорд Стоун

Хэлла привалилась к стене у кабинета главного редактора, а по совместительству и основателя газеты «Интивэй». Его помощник, тонкий как спичка мужчина, с места на место перекладывал какие-то исписанные листы. Здесь, в приемной, пахло так же, как и в офисных комнатах, – бумагой и чернилами, которыми заправляли автоперья. На стенах висели некоторые старые выпуски «Интивэя», в основном с разворотами статей Рубиновой дамы – журналистки, которая и принесла газете известность. Для общества она так и осталась отважной незнакомкой, которая бросила вызов Акониту.

– Можете сесть, – напомнил помощник редактора.

– Постою, – повторила Хэлла.

Наконец дверь кабинета открылась, и оттуда вышел молодой мужчина в твидовом костюме, с коротко постриженными иссиня-черными волосами. Проходя мимо, он ненадолго задержал взгляд на Хэлле, но быстро отвернулся и скрылся в коридоре.

– Кто там еще топчется? – Недовольный тон главного редактора «Интивэя» невозможно было спутать ни с каким другим.

– Добрый вечер, мистер Гловер, – Хэлла вошла внутрь, прикрыв за собой дверь. – Я сделала несколько снимков и зарисовок для статей по Клоаке.

– Давай уже, – Гловер нетерпеливо постучал по столешнице перед собой.

Хэлла положила перед ним больше двух десятков листов. Она подготовила несколько изображений улиц и домов, а также одной таинственной фигуры, которую потребовали дорисовать. Очевидно, в редакции собирали материал о том, кого ночью в Клоаке застала и сама Хэлла. Интересно, они уже в курсе, что она стала свидетельницей? Или для них Фантом пока еще оставался загадочным призраком, скитающимся по Клоаке и обворовывающим случайных аристократов?

– Это неплохо, Хелен, – редактор отложил одно из последних изображений.

Хэлла поморщилась. Она не знала, в чем проблема Гловера запомнить ее имя, но шла их седьмая встреча, а он так и не смог произнести его правильно. Вначале это еще можно было списать на его рассеянность, однако теперь, когда рисунки и изображения были крупно подписаны, Гловер упорно звал ее «Хелен». Вероятно, редактор имел дурную привычку проявлять неуважение к новичкам таким образом. Но… Подобное побеждается подобным…

– А тут даже хорошо, Хелен.

– Спасибо, мистер Гувер, – мило улыбнулась Хэлла, с удовольствием наблюдая, как вытянулось лицо редактора. Он удивленно посмотрел на нее из-под очков, не скрывая раздражения. Прекрасная вышла бы картина для почетного места в галерее.

– Ничего не перепутали?

– Я так же точна, как и вы.

– Что ж, мисс Апат…

Ого! Какая официальность. По крайней мере, не перепутал фамилию.

– Эти две я выкуплю, деньги получите после выпуска, как обычно.

– Благодарю, мистер Гловер, – ответила Хэлла, забирая свои работы. Выкупленные она, по обыкновению, относила помощнику. – До свидания.

Редактор что-то буркнул в ответ. Хэлла же наконец вышла и остановилась у стола помощника, имени которого до сих пор не удосужилась запомнить… Ну вот, а сама корила Гловера!

– Что стоите? Все так плохо, ничего не взял и теперь будете молить меня замолвить за вас словечко?

От чужой грубости резко перехотелось заниматься самобичеванием из-за забывчивости.

– Отнюдь, две работы ему понравились, – Хэлла использовала все остатки своего обаяния, которое подрастеряла, сменив платья на строгий костюм, а длинные подвитые локоны на короткую мальчишескую стрижку. – Однако вы так заняты, без сомнения, важными делами! И я подумала, что могла бы сама занести работы журналисту, чтобы лишний раз не тревожить вас. Только скажите, какая комната и стол.

Помощник подозрительно сощурил глаза, оглядывая Хэллу. Но, в конце концов, он видел ее уже несколько раз, а она и без того могла свободно разгуливать по коридорам редакции и офисным помещениям. Пакостей от нее можно было не ждать, а потому помощник лишь утомленно вздохнул и буркнул:

– Вторая комната, стол в конце, у окна. Зовут Теодор Дин.

Хэлла коротко кивнула. Нужное помещение она нашла быстро. Пять столов расположились у дальней стены, пять у окна, а между ними – неширокий проход, ведущий от шкафов с утрамбованной бумагой ко входу.

Никто из журналистов даже не взглянул на замершую в проходе гостью. Она же сжимала рисунки с такой силой, словно впервые шла на собеседование, где предстояло доказать свою полезность. Сглотнув вязкую от волнения слюну, Хэлла наконец двинулась вперед. Ей аккомпанировал оркестр из стука клавиш печатных машинок, негромких переговоров и шуршащей бумаги.

Наконец показался искомый стол – последний у окна.

– Теодор Дин? – Хэлла остановилась рядом.

– Хадс! – выругался тот, сминая листок в руках. Еще несколько таких же лежали поблизости, не вместившись в переполненную корзину для мусора. – Тебе чего?

Журналист все еще не смотрел на Хэллу, занятый изучением напечатанного текста. Теодор увлеченно зачеркивал автопером слова и целые предложения, что-то бурча себе под нос.

Странный тип. Зато Хэлла могла сколько угодно его разглядывать. Иссиня-черные волосы, твидовый костюм… Это ведь он выходил из кабинета Гловера! Теодор Дин выглядел довольно молодо, у него не было острых скул и даже не просматривалась щетина. Однако широкие плечи не давали обмануться мягкими чертами лица. Между нахмуренных бровей застыли две заметные морщинки. Но Хэлла могла поспорить, что стоило Теодору расслабиться, как они бы тут же пропали.

– Мистер Дин, я принесла иллюстрации для вашей статьи. Мистер Гловер их уже одобрил.

– Ага, положи на край стола, – махнул рукой Теодор, все еще не поднимая головы.

Хэлла скривилась. С одной стороны, не хотелось оставлять такую фамильярность без замечания, а с другой – с ним нельзя было ссориться. Он мог бы представить ее остальным, а следовательно, обеспечить доступ к большему объему информации…

– Извините… – начала было она.

– Хадс! – рявкнул Теодор, снова сминая лист и откидывая его в сторону. – Да чтоб вас импы драли во все ще… – он осекся, наконец встретившись взглядом с Хэллой.

– Похоже, вам следует взять перерыв, – мягко улыбнулась она.

– А вы кто? – спросил он, подозрительно щуря серые глаза.

– Я художница, Хэлла Апат, – она протянула ему руку.

– А… Теодор Дин, – он поднялся, осторожно пожимая ее ладонь. – Извините, я сегодня немного рассеянный.

«Я заметила», – пронеслась в голове едкая мысль.

– Все в порядке, – не переставая улыбаться, ответила она вслух.

На какое-то время повисло молчание. Нужно было что-то придумать, но разум, как назло, отказывался выдавать подходящие фразы. Потому Хэлла предложила:

– Не хотите кофе?

– Крепкого? – уточнил Дин, криво ухмыльнувшись.

– Какого захотите, я оплачу, – с готовностью ответила она.

– Я не против, но все же уточню… Вы со мной флиртуете?

– Что? – Хэлла едва не поперхнулась воздухом. Что он о себе возомнил? Решил, раз у него смазливая мордашка, на него все вешаться будут? Хотя, может, правильно решил. Симпатичное лицо, на вид ухоженный и аккуратный, приятный парфюм с древесными нотами – да, Теодор наверняка пользовался успехом у дам. Неудивительно, что он принял новую знакомую за очередную поклонницу. И все же это подозрение Хэллу оскорбило, потому она не сдержала возмущения: – Нет! Я с вами не заигрываю!

– Жаль, – с деланой печалью вздохнул Дин. – Что ж, кофе был бы кстати. Все равно со статьей не ладится, да и рабочий день вот-вот закончится.

Теодор быстрым шагом направился к коридору, остановившись уже у выхода, оглянулся и крикнул:

– Вы идете, мисс Апат?

Пришлось отложить все недовольства на потом и поспешить. Нельзя упускать возможность! Теодор шел чуть впереди, быстро спускаясь по лестнице, а Хэлла едва ли не бежала следом. Дин был довольно высоким, ходил быстро и не стал ради дамы сбавлять шаг. Но и дама, конечно, была так себе – с мальчишеской стрижкой, да еще и в штанах. Теодор вышел на улицу, даже не придержав дверь, отчего та чудом не заехала Хэлле по носу. Но она успела отскочить, проглотив гневную тираду. Нельзя ссориться с ним!

Дин же остановился, поглядывая на дорогу. По ней вместо редких кебов шла толпа… Некоторые держали над головами транспаранты. «Долой буржуев!» – гласил один из них. Хэлла отвернулась. Не дай Великие Магистры, кентавры[10] решат, что она проявляет излишний интерес, или, того хуже, примут ее за одну из недовольных рабочих. А что? Бродит в сомнительной компании, носит мужской костюм, а то, что она маг, на ней не написано, и золота нет. Полицейские пока держались поодаль, но наверняка ждали только повода, чтобы разогнать демонстрацию. Любое проявление агрессии, один выкрик… Потому-то толпа шла молча. Кто-то демонстративно заклеил себе рот. Интересно, как новый король будет удерживать власть, когда простой народ уже в открытую ненавидит господ?

– Лучше свернуть, – тихо заметил Теодор.

Хэлла даже не успела согласиться, как их нагнал полицейский. Под ложечкой засосало…

– Мистер Дин! – констебль запыхался, однако обратился к журналисту по имени, да и явно не был настроен враждебно. – Вы просили сообщить, если будет что-то интересное.

– Что? – оживился Теодор. – Говори же!

– А мисс…

– Она из газеты, – махнул рукой Дин, за локоть уводя полицейского в тесный переулок, подальше от лишних глаз. – Ну?

– Похоже, Глиф. Если он интересен вам не меньше призрачного вора…

Хэлла встрепенулась, услышав прозвище убийцы.

– Мне интересны любые сведения. И чем больше, тем лучше. Ты же знаешь, я не скуп.

– Лорд Стоун. Его дом в Мидлтауне, близ Новых районов.

Теодор прикусил губу, хмурясь. Выглядел он взволнованно.

– Тот же Стоун?

– Да-да! Я решил, что это может вас заинтересовать, ведь ваш призрачный вор из Клоаки заглядывал к Стоуну, а теперь того убил Глиф…

Призрачный вор? Наверняка это про Фантома! Но связан ли он с Глифом? Хэлла успела выяснить немного про того, с кем «посчастливилось» столкнуться в темном переулке. Если верить детективу Райдеру, Фантом не убивал заезжих аристократов, а только грабил их. Да и в статьях об убийствах не было ни слова. Но Хэлла своими глазами видела труп, а теперь еще и Глиф…

– Что известно? – Теодор развернул полицейского за плечо, немного наклоняясь к невысокому констеблю.

– Ничего, только это пока. Могу сказать адрес…

Пока констебль объяснял, как добраться до места преступления, Теодор отсчитывал купюры. Хэлла же стояла чуть в стороне, будто на стреме, как говорила шпана, и изумленно наблюдала, как легко покупается информация. Ей еще учиться и учиться… Впрочем, Дин не соврал, он не был скуп. Что-то подсказывало, что сумма, которую журналист готов был выложить за информацию, составляла как минимум половину оклада констебля.

Полицейский воровато огляделся, выхватил у Теодора купюры и поспешил скрыться. Дин же, забыв про спутницу, помчался к противоположной улице, чуть не бросаясь под копыта лошади. К счастью, кеб ехал медленно, как обычно бывает, когда извозчики высматривают потенциальных пассажиров.

– На Джексон-роуд!

– Мистер Дин! – окликнула Хэлла, нагоняя его. – Могу я поехать с вами?

Теодор оглянулся, удивленно округляя глаза:

– А? Ты еще здесь… – Дин задумчиво посмотрел на дверцу кеба, которую успел открыть. – Что ж… Почему нет?

Макс приехал на первом попавшемся кебе. У дома, как и бывало в таких случаях, столпились люди. Кто-то – обычные любопытные зеваки, кто-то – журналисты или их информаторы, а кто-то – служители закона. Но больше всех на фоне окружающих в сумраке выделялся огромный мужчина с длинными белоснежными волосами, дымящий сигаретой с таким изяществом, будто был на приеме, а не на месте преступления.

– Что ж, похоже, мы наконец можем приступить к делу, а? – Поравнявшись с Максом, Рие испепелил на ладони остатки сигареты. Ответное молчание его нисколько не смутило, и он продолжил: – Знаешь, я рассчитывал на свободный вечер в приятной компании, а в итоге даже не успел покинуть отдел, как любезнейший сержант сообщил мне, что я должен быть тут! Ужас!

Макс тяжело вздохнул. Все же пропускать его слова мимо ушей было лучшим решением. Оставалось надеяться, что хотя бы во время расследования Рие не будет мешать…

– Инспектор Уорд, – с крыльца особняка поприветствовал молодой сержант. Среди бежевых колонн маячила темная форма полицейских, а свет из арочных окон оттенял их фигуры.

– Сержант Джексон, – Макс пожал его руку.

– Джексон на Джексон-роуд? Как иронично, – Рие ухмыльнулся.

Сержант нахмурился.

– Ришар, окажи нам услугу, захлопни рот. – Горе-напарника все же пришлось осадить, и тот насмешливо поднял руки, капитулируя. Теперь Макс обращался к Джексону: – Не обращай внимания, он недалекий у нас.

Сержант хмыкнул. Он знал Макса еще юным констеблем и даже брал лишние смены, чтобы дать тому возможность подготовиться к экзаменам в юридическом. С тех пор у них сложились теплые отношения, а Макс в какой-то степени считал себя обязанным защищать Джексона от насмешек Рие.

– Так что тут?

– Убит лорд Стоун. На руках вырезаны символы, – коротко пояснил сержант.

– Стоун? – Макс нахмурился, оглядывая особняк. Трехэтажный, массивный, оплетенный уже подсохшими растениями. – Это не тот ли Стоун, что устроил Райдеру скандал?

– Он самый, – подтвердил Джексон.

Макс поджал губы. Все становится только запутаннее, а он даже не успел как следует принять дело… Но уже есть что-то странное. За несколько дней до убийства лорда Стоуна к нему пробирается призрачный вор, который пытается вскрыть сейф. Причем Стоун уверен, что его хотели убить. А спустя время его действительно убивают, но уже Глиф… Есть ли между ними связь? А если тот вор и есть Глиф? Или это два человека, которые работают в паре?

Слишком много догадок, слишком мало информации. Макс прикрыл глаза на мгновение и снова открыл, проходя внутрь дома. Нужно сосредоточиться на деле и просто выполнять свою работу. Как всегда. Сначала собрать всю информацию, а потом уже строить версии.

– Слуг опросили? – на ходу спросил Макс, следуя за Джексоном.

– В процессе, но пока никто ничего не видел и не слышал.

– Семья?

– Старший сын Стоуна в другом городе, учится, дочь замужем, тут не живет. Из семьи здесь только жена, леди Стоун. Она у себя, приняла успокоительное. Боюсь, опросить ее сейчас не получится.

Макс рассеянно кивнул. Он уже привык, что сразу после происшествия господа предпочитают отдыхать.

Джексон указал на приоткрытую дверь, откуда тонкой полоской вырывался свет. Уже на входе можно было заметить лаконичное убранство небольшого кабинета. В дальней части находился стол, а ближе к выходу – кофейный столик и три кресла. Два были пусты, а в третьем, завалившись на бок, сидел лорд Стоун… Точнее, его труп. На затылке волосы от крови слиплись, а правую руку на подлокотнике покрывали какие-то символы.

– Инспектор Уорд, ты вовремя, – по-приятельски кивнул худощавый коронер, занятый осмотром тела. – Надо полагать, это твой напарник?

– Да, Грей, к сожалению, – уныло ответил Макс. – Рие Ришар. А это Эрик Грей. Ты… – он осекся, только заметив блондинку в широких брюках, свободной рубашке и жилетке. Она сидела на корточках рядом с трупом, осматривая его левую руку. – Это еще кто?

– Лира Грей, – она поднялась, – ваш новый коронер.

Макс покосился на Грея:

– Не знал, что у тебя есть дочь.

– Племянница, – поправила она. – А вы…

– Приятно познакомиться! – воскликнул Рие, который, кажется, уже перевыполнил свою норму молчания. – Ужасно рад, что я не один тут новенький!

Лира улыбнулась ему и уставилась на Макса, видимо, ожидая такой же приветливости. А он… Он быстро оглядел ее, подмечая каждую деталь: и лазурные глаза, и бледную ровную кожу, и короткие, до середины шеи, волосы, которые чуть вились, и тонкую фигуру, и… Макс отвернулся, чувствуя, как запекло щеки и ускорилось сердцебиение. Так случалось всегда, стоило ему оказаться рядом с симпатичной девушкой (а они все были симпатичными).

«Работай, Флин», – рявкнул внутренний голос.

– Что скажешь про труп? – Макс обратился к Грею.

– А что тут сказать? – пожал он плечами. – По-видимому, смерть наступила после удара тупым предметом по голове. Перелом черепной кости явно говорит о хорошей физической подготовке преступника. Судя по крови на руках, символы вырезали уже после наступления смерти.

– То есть убийца тут еще и ненадолго задержался?

– Полагаю, так.

– Что за знаки на руках?

– Прекрасный вопрос. Лира, ты осмотрела? Что там?

– Алхимические символы, – послышался ее недовольный голос. Высокий, мелодичный, похожий на колокольчики. По спине Макса пробежали приятные мурашки.

«Да чтоб тебя! Флин, соберись!» – Внутренний монолог помогал отвлечься от аромата женских духов и напоминал о причине его визита.

– Конкретнее, – глухо буркнул Макс, проходя к столу.

– На нем не менее двадцати символов, перечислить все? – язвительно поинтересовалась Лира.

– Только если обнаружили что-то важное или странное.

– Да, кое-что обнаружила. Инспектора, который общается, стоя ко мне спиной!

Макс поджал губы, чувствуя, как теперь горят и уши. Хорошо, что он в тени. Оставалось надеяться, что никто не заметит его смущения.

– Не обращай внимания, – начал Рие, – он недалекий у нас.

Макс едва не поперхнулся. Вот засранец! Ладно, это было заслуженно.

– Так что с символами, belle?[11]

– Разные, там и обозначения металлов, и стихий… Никогда не видела таких формул. Хотя я даже не уверена, что это формула…

– То есть вы не знаете. – Макс задумчиво оглядывал документы на столе убитого: ничего такого, только счета.

– Увы, инспектор, я не всеведущая, представляете? – зло ответила Лира. – Знание всех алхимических формул – не моя компетенция, если вы не в курсе.

Ну вот… Похоже, он снова облажался в общении с девушкой. «Как всегда! – комментировал внутренний голос. – Отличная работа, Флин». Макс сжал челюсти, злясь на себя. Он всегда допускал промахи во всем, что касалось женщин. Он не умел с ними общаться. Точнее, умел, но только с определенными. Например, с бабушкой, потому что она же бабушка! Еще с некоторыми ее подругами, потому что знал их давно и знал, что для них он уже что-то вроде дальнего родственника. Более-менее спокойно научился общаться с женщинами по работе… Правда, это не касалось тех случаев, когда что-то выбивало Макса из колеи, а внезапное появление нового коронера стало именно таким событием. И теперь ему приходилось сражаться с собственным смущением, потому что его одолевали все те же мысли, что повторялись с каждой новой незнакомкой. «А вдруг я ей понравлюсь?» – бился в голове вопрос. Хоть кому-то он ведь должен понравиться…

«Ты зануда, который смущается каждого вздоха, и настолько неумело пытаешься это скрыть, что к тому же выглядишь грубияном, – перебил внутренний голос, – ты никому не нравишься. И у тебя не будет жены, так что угомонись и возьмись за дело, Флин».

– Символы оставим на потом, – вздохнул Макс, устало потирая виски. – Опишете их в отчете.

– О, разумеется, – едко буркнула Лира.

– Инспектор Уорд, – в кабинет заглянул сержант Джексон, – кое-что есть.

Макс рад был наконец выйти из кабинета и избавиться от навязчивых мыслей о милой девушке, оказавшейся с ним в одной комнате. Он мотнул головой, пытаясь сосредоточиться на работе, и бросил Рие:

– Осмотри документы. Только осторожно. И в целом тут тоже. Грей…

– Я пока тут, не дам ему наследить.

Макс благодарно кивнул, выходя в коридор, где уже стоял сержант с хмурым коренастым мужчиной средних лет.

– Это мистер Кроул, он глава охраны, – представил сержант, – а это инспектор Уорд.

– Глава охраны? Стоун нанял вас недавно, опасаясь вторжения, или…

– Думаю, он переживал из-за радикалов. Конечно, дальше манифестаций дело еще не зашло, но пэры нервничают. Охрану сейчас нанимают многие.

Макс задумчиво кивнул, а Джексон обратился к главе охраны:

– Будьте любезны, повторите то, что рассказали мне.

– За пару сегмов[12] до обнаружения трупа, – с готовностью начал Кроул, – лорд Стоун приказал его не беспокоить, снять охрану с черного входа и не подпускать никого из слуг к его кабинету. Сказал, что побудет один, возможно, прогуляется на заднем дворе.

– Полагаю, двор в тот момент тоже не охранялся?

– Все так, инспектор, – подтвердил глава охраны.

– Черный вход?.. – начал было Макс.

– Далее по коридору, – Кроул указал на дверь чуть дальше.

– Сержант?

– Следов не обнаружено, возможно, магические…

– Грей, не поможешь? – Заглянув в кабинет, Макс краем глаза заметил, что Рие и Лира хихикали, стоя рядом с рабочим столом убитого. Вот и спелись… Что ж, так даже лучше. Если она покажет, что ей интересен другой, будет гораздо проще…

– Я еще занят, но моя племянница справится не хуже, – ответил Грей.

Макс облизнул пересохшие губы, но спорить не стал, боясь показаться капризным ребенком.

– Что ж, мисс Грей…

– Леди Лира, – чопорно поправила она, – я маг, так что леди по умолчанию. И чтобы дядя Эрик не вздрагивал каждый раз, думая, что зовут его, предлагаю обращаться ко мне по имени. Так точно не запутаемся.

– Леди, – послушно исправился Макс, – нужно осмотреть черный вход и двор на предмет следов и ауры.

– Инспектор Уорд, а вы всегда при общении с человеком смотрите в сторону? – язвительно поинтересовалась Лира.

Щеки вспыхнули. Проклятия Иных! А как смотреть на нее? Она же… Она!

«Тише, Флин. Ты для нее лишь грубый недотепа, она в тебе не заинтересована, так что расслабься», – успокаивал внутренний голос. Это помогало. Макс выдохнул и нахмурился, чтобы хоть как-то скрыть смущение. Он повернулся к Лире, встречаясь с ее яркими голубыми глазами:

– Леди, некогда препираться.

Она фыркнула, подхватила свой коронерский кейс и протиснулась в проход до того, как Макс успел отойти. Лира прошла так близко, что запах ее духов стал еще отчетливее. Фруктово-цветочный, сладкий, но с кислинкой… Макс жадно вдохнул оставшийся шлейф ее аромата, тут же замечая ехидную ухмылку Рие. Похоже, Макс только что подарил ему повод для шуток… Хадс!

Хэлла активно создавала видимость работы, фиксируя через мфиз изображение светлого особняка и собравшихся людей. Теодор же прохаживался между ними, периодически останавливаясь, чтобы послушать сплетни. Темнота сгущалась, и люди лениво разбредались – мертвяка уже все равно вряд ли увидят, да и от полицейских новостей не дождешься, а многим завтра на работу или на чаепитие…

– Чтоб их, – буркнул Дин, останавливаясь рядом с Хэллой и вытаскивая сигарету.

– Ничего?

– Глухо, как в гробу моего дедули.

– Может, обратиться к констеблям? Они явно более осведомлены.

– Я бы с радостью, но вон, – Теодор прикурил, кивая на мужчину в сержантской форме, – моя проблема. Кружит, как коршун, неподкупный, чтоб его импы… Кхм.

Хэлла хмыкнула. Ее даже порадовало, что хоть кто-то из полиции оказался честным. Впрочем, ни Дину, ни ей самой от этого не было проку. Найти бы способ добыть информацию…

Может, сама Вселенная услышала молитвы Хэллы, а может, просто повезло, но дверь особняка открылась, и на крыльце показалась пара: худощавый мужчина, в черных волосах которого проглядывала седина, и молодая блондинка с каре и в широких брюках, которая, активно жестикулируя, что-то рассказывала своему спутнику.

Хэлла застыла на месте, сердце застучало быстрее и громче, а в животе затягивался неприятный тревожный узел. Провидение либо давало ей шанс, либо сулило погибель, поэтому Хэлла не могла понять, что сейчас должна сделать: то ли поскорее спрятаться, то ли, наоборот, привлечь внимание. Однако случай решил за нее. Блондинка сама заметила растерянный взгляд, обращенный к ней, прищурилась, чтобы лучше видеть, и тут же подняла руку, приветственно махая и спеша навстречу.

– Хэллебор! – воскликнула она. – О Вселенная! Ты так изменилась, зайка! Подстриглась? Тебе идет!

– Привет, Лира, – пробормотала Хэлла, уже обнимая в ответ старую знакомую.

– Костюмчик-тройка, прямо шик, хотя мне казалось, что грудь у тебя больше… Ой! Прошу прощения, тут джентльмен…

– Это Теодор Дин, он журналист, – представила его Хэлла. – А ты здесь какими судьбами?

– О, это мой дядя, Эрик Грей, ты его помнишь?

Худощавый мужчина приветственно кивнул, но продолжал стоять молча, не мешая разговору.

– Он работает коронером. Я пошла по его стопам, – усмехнулась Лира. – Но все это ерунда! Я так рада тебя видеть! Мы не общались с…

– С похорон, – кивнула Хэлла, спровоцировав неловкое молчание. Оно и к лучшему. Поток непрерывного щебетания не давал даже короткой передышки на размышления. Поразмышлять было о чем, например, как держать собственный язык за зубами. А еще о том, что успела выболтать Лира…

Значит, она коронер. Коронер, который вышел из дома убитого, а следовательно, изучил труп. Наверняка и инспекторы вели обсуждение не таясь… Это может пригодиться…

Проклятье! Использовать подругу умершей сестры как информатора? Великие Магистры, до чего же Хэлла докатилась… Она пристыженно посмотрела на Лиру, но все же сказала:

– Я бы с удовольствием поболтала с тобой, может, как-нибудь встретимся?

– С радостью! – Лира радостно улыбнулась. – Я живу все там же, с дядей, если хочешь, заходи. Напомнить адрес?

– Было бы неплохо. Кстати, я переехала, можешь заглянуть на «новоселье».

– Отлично! С меня бутылка вина!

Хэлла улыбнулась. Вот и прекрасно. Надо только запрятать чувство вины подальше. Обменявшись адресами, они попрощались.

– Милая дама, – Теодор остановился за спиной. – Так значит, она коронер? Знаю, я не могу просить об этом, но, может… Если она вдруг проговорится о чем-то…

– Я подумаю, – буркнула Хэлла.

«Подумаю». Стоит подумать, как оправдываться перед Лирой, если она узнает, почему Хэлла на самом деле хочет поболтать…

3 Дело № 131170

Из тяжелых туч сыпалась морось, и только редкие фонари отгоняли от улиц густую ночную тьму. Макс задержался на крыльце, скрываясь от мелких капель и ожидая Джексона. Он должен был выяснить, не узнали ли констебли от слуг что-нибудь интересное. Впрочем, вряд ли, иначе давно бы уже позвали инспекторов.

Рие стоял рядом с двумя освободившимися констеблями, о чем-то увлеченно беседуя и выдыхая все новые облака едкого дыма. Макс же смотрел вдаль, мысленно прогоняя вторую часть разговора с главой охраны…

– А где сейф? – спросил Макс, когда Лира осматривала черный ход и двор.

– Который недавно пытались вскрыть? – догадался мистер Кроул.

– Точно. Так где он стоит? Я думал, тут, в кабинете. Хотя почему он на первом этаже?..

– Лорд Стоун последнее время часто принимал деловых гостей и, чтобы они не поднимались к нему, перенес кабинет сюда. А сейф действительно стоял здесь, но лорд перевез его в другое место после проникновения в дом.

– Куда же?

– Не знаю. Я и мои ребята сопровождали его только на определенном отрезке пути. Потом лорд пересел в другую карету, мы перенесли сейф – и все. Наши услуги ему были в тот день уже не нужны.

– Понятно, – ответил Макс, хотя понятного было мало. Куда Стоун перевез сейф? – Сержант Джексон, найдите, пожалуйста, карту, чтобы мистер Кроул отметил на ней проделанный в день перевозки путь. Вы ведь не против?

– Что вы, инспектор, буду рад помочь, – усмехнулся глава охраны.

– Скажите, вам известно, что хранилось в сейфе? И почему ваш наниматель решил, что некто мог не просто попытаться выкрасть содержимое, а даже убить лорда?

– Не уверен. Кажется, документы были слишком важные. Но подробности мне неведомы, – пожал плечами мистер Кроул.

– А как произошло вторжение в собственность лорда?

– Не имею представления. Я и мои люди занимаемся его охраной днем, ночью у него другие охранники… Были. Кажется, после того случая он их уволил, а мы начали охранять его и ночью. Совсем недавно вор проделал это еще раз, но мы не успели даже среагировать: артефакт, оставленный детективом, сработал, а преступник сбежал через Нору. Больше, к сожалению, добавить нечего.

Итак, что имел Макс по итогу разговора? Никаких улик. Только показания. Лорд Стоун приказал отвести охрану от черного входа и никого к нему не пускать. Ждал кого-то? Кого? Вряд ли убийцу, ведь иначе оставил бы охрану при себе. Это явно был кто-то знакомый или тот, кто не вызывал у Стоуна опасений. Встречал один в своем кабинете, сидел в кресле, как и бывает, когда приходят гости. Тогда кого же ждал лорд? И можно ли с уверенностью сказать, что именно «гость» и убил Стоуна? Это раз.

Два – сейф. Если ночную охрану сменили, нужно найти предыдущий состав и опросить. А еще узнать про сейф подробнее… Что там могли быть за бумаги? С чем работал Стоун? Могло ли это послужить причиной убийства?

Ну, и три… Маньяк? Случайно влез, случайно убил? Вряд ли. Маньяки одержимы идеей убийства, да и глифы на теле жертв могут указывать на что-то такое, но… Аконит оставлял соцветия для пущей эффектности и устрашения, возможно, у Глифа тоже своя цель и есть мотив…

– Ничего, – оповестил Джексон, обрывая размышления. Сержант остановился рядом, оправляя форму: – Мы тут заканчиваем. Леди Стоун, вероятно, сможет говорить завтра.

Макс кивнул, пожал на прощание руку Джексона и спустился, ежась от холодной мороси. Подступала сонливость, вечер выдался насыщенным, а завтра вряд ли будет спокойнее. Да и желудок начинал ныть от голода.

– Ришар, мы тут закончили, – оповестил Макс Рие, который уже остался один, все так же дымя сигаретой. – Завтра приходим на работу пораньше.

– Что? Ты хотел сказать «попозже»?

– Я сказал то, что хотел. Можешь идти домой.

– Кстати об этом! Я сегодня съехал, и мне негде ночевать… Ищу вот место поближе к отделу и как раз удачно вспомнил, что твоя любезная бабуля когда-то приютила Гила. Вот и я хочу снять себе те же комнаты. Ты же не против?

Хорошо, что лица было не видно, потому что Макс скривился так, будто жевал лимон, закусывая облепихой и запивая все уксусом. Перспектива лицезреть напарника не только на работе, но и пересекаться с ним в коридорах дома была так себе.

– Есть внаем, – вынужден был признать Макс.

– Какая удача! А мне полагается скидка?

– Нет.

– Ничего, уверен, я осилю местный ценник!

Макс закатил глаза, но комментировать не стал. Он плохо знал Рие, но почему-то был уверен, что у того достаточно средств даже на покупку какого-нибудь манора[13] у разорившегося лорда. Осталось только понять, зачем Ришар вообще устроился на службу, а теперь еще и желает ютиться в комнатах старого дома. Подозрительно… А может, у Макса профессиональная деформация и он просто подозревает всех? Может, стоит расслабиться и чуть больше доверять Рие? Проявить, в конце концов, больше дружелюбия.

– Bonbon[14], скорее, я поймал нам кеб! – Ришар уже каким-то чудом оказался на дороге, держа лошадку под уздцы, чем вызывал еще большее изумление бедолаги кебмена.

Бонбон? Нет. Никакого дружелюбия засранцу!

В кебе было немного душно. Макс старался игнорировать болтовню не на шутку разошедшегося Рие, мыслями возвращаясь в дом лорда Стоуна.

– …и мы с тобой откроем бизнес по ловле креветок! О, приехали! – Ришар выпрыгнул из кеба еще до того, как тот успел полностью остановиться.

Макс драматично закатил глаза, одновременно проклиная тот день, когда шеф решил, что Рие будет отличным напарником, и вместе с тем молясь Первому о терпении. Вообще набожным Макс не был, но сейчас готов был поверить в любого бога, который отвел бы от него беду по имени Рие Ришар.

Внутри дома было прохладно и темно, коридор освещался только уличным фонарем, заглядывающим в окно. Большая часть жильцов спала, бабушка тоже. Обычно она не ждала Макса допоздна, привыкла. Единственный условный знак, о котором она договорилась с внуком, еще когда тот был прыщавым подростком, – оставлять что-то на общей вешалке. Если бабушка поднималась ночью, она могла сразу определить, что Макс уже вернулся. Так что и в этот раз он повесил пиджак на видное место. Затем тихо перебрал ключи, протискиваясь в небольшой чулан, где стоял широкий сейф. Внутри хранились деньги, некоторые драгоценности и запасные ключи от комнат жильцов. Забрав нужный, Макс запер сейф и вернулся к Ришару, который вертел головой так, будто мог разглядеть во мраке детали интерьера… Впрочем, вероятно, он и мог…

– Дверь помнишь? – шепотом спросил Макс, следуя вверх по лестнице.

Рие кивнул. Вот и отлично, устраивать ему экскурсию не было никакого желания.

– Утром сам поговоришь с бабушкой и договоришься об оплате. И не смей выпрашивать скидку!

В ответ он услышал приглушенный смех. Благо на втором этаже они расстались: Рие зашел в новую обитель, а Макс поднялся на чердак. Под душем он уже почти засыпал, а стоило опуститься на неширокую кровать, как сознание мгновенно отключилось.

Утро выдалось таким же пасмурным. Дождь колотил по оконным стеклам так умиротворенно, что выходить на улицу ужасно не хотелось. Но нужно было на работу, а самое главное, не терпелось наконец ознакомиться с материалами дел по Глифу. Макс чувствовал зарождающийся азарт, как это всегда бывало, когда он брался за новое дело. Потому, несмотря на погоду, настроение было неплохим, правда, его быстро подпор-тили…

Кухни или столовой на чердаке, естественно, не было. Только тумбочка в углу, на которой стоял чайник со встроенным магическим кристаллом[15] и пара кружек. Потому, чтобы что-то приготовить или поесть, Макс обычно спускался на первый этаж, в комнаты бабушки. Это утро исключением не стало, вот только еще на подходе чуткий слух уловил голоса и даже смех.

– Bonjour[16], – приветствовал Рие.

Макс же застыл на пороге кухни, хмуро пялясь на напарника. Тот сидел на стуле, вытянув длиннющие ноги. Рубашка его была распахнута на груди. Бабушка, занявшая место напротив Ришара, оглянулась:

– А, доброе утро, Сим-сим! Мы как раз беседовали с твоим другом.

Макс скривился, но промолчал. Не без удовольствия он отметил, что, по крайней мере, Бренди была с ним солидарна. Кошка сидела на подоконнике, недовольно мотая хвостом, зрачки в ее глазах стали тонкими щелками, и она не сводила настороженного взгляда с чужака.

– Мадам Шепард, кажется, я ей не нравлюсь, – прошептал Рие, кивая на Бренди.

– Думаю, эта колючесть у нее от Сима, – усмехнулась бабушка. – Он сызмальства недолюбливает гостей. Сидел на стульчике, смотрел и хмурился. Вот и Бренди с хозяина пример берет. Да и как иначе, если первым, что она увидела в жизни, был мой Сим. Он, знаешь, из пипетки ее выкармливал совсем крошечную…

– Ба! – воскликнул Макс, прерывая проникновенную речь.

– Что ж, мальчики, пойду-ка я, вы тут сами разбирайтесь. И Сим, не забудь покормить своего чудесного напарника. Удачи на работе, ребятки.

Стоило бабушке выйти, как улыбка Рие с доброжелательной сменилась на ехидную:

– Сим-сим, ты не перестаешь удивлять! Ну что за милашка!

– Если не хочешь остаться голодным, сделай одолжение – закрой рот.

– А как же мне кушать с закрытым ртом?

Если бы Макс мог, он прожег бы в нем дыру, но вместо этого пришлось выкладывать бекон на разогретую сковородку.

После завтрака Максу, естественно, пришлось добираться до отдела в компании Рие. Никакого уединения! Так еще Ришар зачем-то решил поболтать об обустройстве комнаты, о том, что он собирается купить из одежды (потому что рубашки с жабо в полиции не жаловали, а у него бо́льшая часть гардероба состояла из них), какой кофе любит (бичерин с белым шоколадом) и как он любит украшения (особенно с сапфирами). Макс честно пытался абстрагироваться и не слушать, но разум все равно выхватывал фрагменты болтовни. Единственным поводом для радости было то, что дождь на время прекратился. Под ногами теперь остались только лужи и жухлые влажные листья.

– Уорд! Как я рад тебя видеть! – У служебного входа нервно курил Гэбриел.

– Райдер, – Макс пожал его руку, – полагаю, уже знаешь про Стоуна?

– Да, чтоб его! Ночь гонялся за Фантомом по Клоаке, а вернувшись в участок, столкнулся с Джексоном. Проклятия Иных!

– За Фантомом? – переспросил Рие.

Гэбриел растерянно поднял голову и уставился на Ришара.

– Это мой напарник, – пояснил Макс. Он представил их друг другу, но оба стояли молча. Никто даже не пытался казаться учтивым.

Как ни странно, на сей раз Макс полностью оправдывал Рие и не понимал Гэбриела. У Ришара были все основания не доверять человеку в плаще с золотым подбоем – не доверять магу. Именно такой маг-детектив когда-то работал на основателя лаборатории, где над Рие ставили опыты. А что насчет Райдера? Он был самым обычным магом из приличной семьи. Макс, конечно, проверил его перед тем, как начать более близкое общение. И Гэбриел никак не был связан с лабораторией, так чего же теперь он стоит как столб? Может, просто впервые столкнулся с бывшим узником, а может…

– Кто такой Фантом? – нарушил напряженное молчание Макс.

Райдер вздрогнул, перевел на него взгляд, кашлянул и наконец ответил:

– Так мы прозвали нашего неуловимого вора, который навещал Стоуна… Думаешь, он и Глиф – одно лицо?

– Не знаю. Я как раз собираюсь в кабинет, чтобы принять материалы дела и ознакомиться с ними. Пока сложно говорить определенно.

Гэбриел кивнул.

– Шеф еще не прибыл?

– Нет, но передал распоряжение, что я должен к нему зайти… Хадс! Я облажался по-крупному, да?

Макс флегматично пожал плечами. Он пока не мог оценить размеров ошибки Райдера. Оставив Гэбриела с сигаретным дымом наедине, Макс наконец зашел в отдел. Рие притих и теперь бесшумной тенью следовал за напарником.

В кабинете, как всегда, стоял спертый воздух, пропитанный запахом залежалой бумаги. Макс прошел мимо столов, стоящих друг напротив друга, к зарешеченному окну. Оно открылось с протяжным скрипом, впуская внутрь прохладный ветер, наполненный свежестью недавнего дождя. Совсем скоро от тепла останутся только воспоминания, но пока еще сохранялись зеленые островки, напоминающие о лете.

Макс отвернулся от окна, тут же замечая, как по-хозяйски Рие опускается за стол, к пустоте которого за год так и не привык. Раньше вторая часть кабинета раздражала обилием грязных кружек, незаконченных отчетов и архивных дел, а потом вдруг все пришлось убрать. Старого напарника не стало, и Макс сам себе не мог признаться, как по нему скучал. Он бы простил любой бардак, только бы еще хоть раз услышать скрипучий голос Хантмэна…

– …или принесут? – спросил Рие.

– Что? – Макс встрепенулся. Скорбь давно миновала. Так или иначе, это не первая смерть, да и явно не последняя. Но иногда воспоминания подкатывали, образуя неприятный ком в горле.

– Я говорю, дела нужно у кого-то требовать или их принесут?

– Можешь пока спуститься, Джексон должен быть еще на дежурстве. Он распорядится о передаче материалов.

– А если я не спущусь?

– Тогда как старший инспектор я сделаю тебе замечание с занесением в личное дело.

– Рабочий день же еще не начался, – пробубнил Рие, но все равно двинулся к выходу.

– Согласно должностной инструкции, инспекторы несут непрерывное дежурство в течение четырех дней. Покидать место службы разрешается только в обед для приема пищи и вечером для сна с обязательным возвращением утром. Потому мы обязаны даже ночью прибывать по вызову, – терпеливо объяснял Макс. В конце концов, это был едва ли не первый случай, когда он мог пересказать кому-то предписания.

– Какой ужас…

– Так устроена служба.

– Нет, я про то, что ты говоришь фразами из инструкции.

– В отличие от некоторых, я ее хотя бы читал.

– Отлично! Значит, мне не придется!

– Поверь, как только я замечу, что ты заскучал, тебе на помощь придут должностные инструкции – от констеблей до шефов!

Рие изобразил испуг, закрывая за собой дверь кабинета. Макс тяжело вздохнул, наклоняясь к сейфу, чтобы достать краткий отчет по ходу каждого из дел. Его последней страницей стал приказ об объединении дел в одно производство. Сегодня папка пополнится отчетами по Стоуну…

После подписания всех бумаг и официальной передачи материалов в кабинете воцарилась тишина. И Макс, и Рие принялись изучать содержимое папок. Ришар поначалу показательно зевал, бурча под нос:

– Какая скука. Неужели не могли поинтереснее изложить…

Но очень скоро замолчал, оставляя шелест страниц наедине с постукиванием возобновившегося дождя по стеклу. Правда, идиллия продолжалась недолго. В дверь постучали, и в кабинет заглянул сержант Рассел:

– Инспектор Уорд, шеф просил вас позвать. Срочно.

Макс вздохнул, отложил папку и поднялся. Перед тем, как выйти, он оглянулся к Рие:

– Если приспичит выйти, удостоверься, что все папки в сейфе, а кабинет заперт!

У Калхуна уже сидел Райдер, дымивший очередной сигаретой. Перед ним стояла хрустальная пепельница. Шеф курил трубку. Макс еле заметно поморщился. В мире было не много вещей, которые он не переносил, например оливки или острую пищу, но самым большим злом всегда был табачный дым. От него неприятно першило в горле и слезились глаза. Макс не понимал, как люди добровольно начинают курить…

– Шеф, вызывали?

– Да, Уорд. Знаю, тебе только передали дело и ты занят, но есть разговор. Так что присаживайся, – Калхун кивнул на стул.

Макс послушно опустился на него, следя за тем, как Райдер стряхивает пепел с сигареты. Он выглядел уже не таким взволнованным, больше задумчивым.

– Насчет лорда Стоуна… Знаю, точных отчетов нет, но предварительные… И ты был там… – Шеф говорил непривычно отрывисто, но Макс пока не понимал почему.

Вот перед ним Гэбриел Райдер – маг-детектив, заступивший на службу год назад. Он младше Макса на пару зим, его семья живет в другом городе. Гэбриел был немного наивен, что объяснялось нехваткой опыта, но быстро учился – природная сообразительность ему помогала. Поэтому его поставили на непыльное, как все сначала подумали, дело о грабеже.

Тогда в Мидлтауне, ночью, напали на молодого лорда, отобрав у него и кошелек, и драгоценности. Все бы ничего, но грабитель ушел через Нору, а значит, дело переходило к Специальному Магическому Отделу. Тогда-то Райдер и обосновался в полицейском отделе Мидлтауна и Новых районов. Довольно быстро он вычислил, что загадочный грабитель – частый гость в Клоаке, где чаще всего и обдирает до нитки случайных богачей. Реже он орудовал на Правом берегу. Пока на его счету числилось не более десяти ограблений, точным числом Макс не интересовался, но знал, что до этого дня дело Райдера не казалось никому таким серьезным. А теперь…

– Сам знаешь, Фантом был… там, – подал голос Гэбриел.

– Да, так вот. В предварительных, – шеф приподнял лежащие на столе доклады, – указано, что следов магии не нашли. Это точно? Все осмотрели?

– Дом и придомовую территорию, – подтвердил Макс. – Отсутствие магического воздействия, за исключением указанных охранных артефактов, засвидетельствовали два коронера.

– А… Ришар? – уточнил Калхун. – Ничего не сказал?

Макс приподнял брови. Смутные подозрения начинали становиться все более ощутимыми.

– Никак нет, ничего необычного он не заметил, – ответил Макс.

– Что ж, замечательно. – Шеф выдохнул очередное облако дыма. – Тогда можешь быть свободен, но… Держите друг друга в курсе, а если вдруг… сразу ко мне.

Райдер затушил сигарету. Вышли они из кабинета вместе.

– Чего это шеф так переживает? – поинтересовался Макс.

Гэбриел пожал плечами, тяжело вздыхая. Интересно… Обычно он более разговорчив.

– Насчет передачи информации. Я занесу тебе отчет с символами на теле жертвы. Может, ты что-то скажешь…

– Без проблем, – Райдер слабо улыбнулся. – Не знаю, что сообщить тебе, чтобы не нарушить тайну следствия…

«Тайна следствия». Надо же! У Макса становилось все больше причин думать о Фантоме во вполне определенном ключе. Но вряд ли стоило озвучивать свои догадки, раз уж шеф решил, что пока ему не нужно об этом знать.

– В основном Фантом орудует в Клоаке… Еще… В последний раз у нас появились две свидетельницы, которые утверждают, что Фантом убил человека, но труп мы не нашли, а заявления не было. Так что, по сути, мы все еще имеем дело с грабежами и кражами, а не убийствами, – Гэбриел остановился на развилке коридоров. Ему нужно было свернуть, а Максу пройти дальше. Но он тоже замер, ожидая, что еще скажет Райдер. – Кроме того, одна из свидетельниц – ребенок. Она бродяжка или вроде того, но… В общем, она сказала, что в Клоаке похищают детей…

Воспоминания о лаборатории снова всплыли в разуме…

– Местному отделу ничего об этом не известно. Сказали, никакой массовости… Хотя было бы кому заявлять, да? В общем, я уже сам не знаю, кого ищу…

Макс сочувственно покачал головой. Распрощавшись с Гэбриелом, он не мог перестать прокручивать мысли о связи Глифа и Фантома. А еще о том, почему дело о Глифе передали неопытному инспектору. Пусть отличившемуся, но все же… Убийства пэров должны быть на особом контроле, а их передали Максу. «Что-то тут нечисто, Флин», – раздалось эхо в голове.

Едва дверь кабинета приоткрылась, образовав сквозняк, как в воздухе повис запах табачного дыма. Проклятый Рие курил прямо в кабинете! Но… Было еще что-то, из-за чего Макс медлил, – едва уловимый аромат. Сладковатый с кислинкой…

Сигарета между пальцев Ришара истлела почти до фильтра. Он негромко что-то рассказывал Лире, а она… улыбалась ему. Лира в длинной юбке и блузке сидела прямо на столе Макса, лицом к Рие, а каблуки ее сапожек глухо постукивали о стоящую под ним тумбочку.

– А вот и он, – Рие повернул голову к двери.

– Леди Лира.

– Инспектор Уорд. – Лицо ее стало непроницаемым, улыбки как и не бывало. Она спрыгнула со стола, протягивая папку. – Отчет. Как вы и требовали.

– Благодарю. – Он с нетерпением выхватил документы и пролистал их. – Сами заполняли отчет?

– Да.

Макс хмыкнул:

– Заметно.

– Что, простите? И как вас понимать, инспектор?

«Ты как ляпнешь, Флин! – пожурил внутренний голос. – Оправдывайся теперь, умник». А как оправдаться? К отчету особых нареканий не было, дело состояло лишь в его объеме. Если бы заполнял Грей, он дал бы краткую выжимку или просто отметил важное. А все, что хотел выразить Макс, сводилось к манере письма, непривычно исчерпывающей для старого коронера. Может, Рие поможет объясниться?

Но напарник явно наслаждался зрелищем, с первого ряда наблюдая за своеобразным представлением. Вмешиваться Ришар вряд ли станет. Нужно выпутываться самому…

Макс глубоко вздохнул и наконец повернулся к Лире. В ее глазах отражались блики света, на лицо упала золотая прядка, которую ужасно хотелось подцепить и убрать ей за ушко. Брови грозно нахмурились, а небольшие немного влажные губы сжались в тонкую линию. Щеки покраснели, но не от смущения, как у Макса, а от гнева. Лира выглядела как воительница из сказок об Эре богов[17], не хватало только меча и блестящих доспехов.

– Из-звините, – заикаясь от стыда, промямлил Макс. Хадс! – Я просто… Просто…

– Если у вас есть замечания, можете изложить их мне, а если у вас плохое настроение и «просто» решили придраться, то советую вам вернуться к более подобающей профессионалу риторике. Итак, замечания?

Макс сглотнул и покачал головой.

– Прекрасно. Рие, всего доброго! Инспектор Уорд, до свидания, и надеюсь – не скорого.

Лира гордо прошествовала мимо, напоследок хлопнув дверью.

– Сим-сим, ну как же так? – Ришар насмешливо ухмыльнулся. – Нашел даму сердца и никак не можешь собраться!

– Что? Какую еще «даму сердца»? Что ты несешь? – Макса будто окатили холодной водой. От смущения не осталось и следа, только раздражение. – Уже все дела прочел? Дать инструкции почитать?

– А ты, оказывается, суровый начальник…

– И не вздумай больше курить в кабинете!

– Так точно, господин старший инспектор! – гаркнул Рие, прикладывая ладонь к виску. – Буду бросать!

Макс закатил глаза, но не стал продолжать пикировку. Дело важнее. К моменту, когда ливень закончился и за окном стремительно смеркалось, все папки были просмотрены дважды, а Макс наконец позволил себе пойти домой. Вместе с Рие, разумеется. Если и искать какие-то плюсы в жизни под одной крышей с напарником, то вот он – о деле можно разговаривать не только в кабинете, но и на теплой кухне, где пахнет пирогом, а на коленях мурлычет посапывающая кошка.

– Мы серьезно сейчас будем обсуждать дела? – страдальчески простонал Рие. – Мы же дома, тут надо отдыхать.

– Можем вернуться в отдел, если обстановка не устраивает.

– Какой ты зануда, bonbon.

– Ты весь день ешь то, что я приготовил, – Макс кивнул на кусок вишневого пирога, который отрезал себе Рие, как только доел стейк и салат. – Так что побольше уважения, иначе в следующий раз подсыплю тебе слабительное и седативное одновременно.

– Умеешь же ты убеждать! С чего начнем?

– С кого, – поправил Макс. – Кто первая жертва?

– Эрл Бенджамин Спирмэн, семидесяти зим от роду. Убит в своем кабинете ранним утром. Проломлен череп, на руках вырезаны алхимические символы. Никто ничего не видел, не слышал, не знает.

– Да, но слуги упоминали, что он…

– Сходил с ума?

– …последнее время был в несколько расшатанном душевном равновесии. А еще повторял, что нужно «покаяться», чтобы Первый простил его. Интересно, за что?

Рие пожал плечами, запихивая в рот сразу половину от куска пирога.

– Надо еще раз опросить его домашних, – вздохнул Макс, почесывая Бренди за ухом. – Кто следующий?

– Выко́т, – жуя, ответил Рие.

Пришлось на сей раз говорить самому:

– Виконт. Харви Бэннер, двадцать восемь зим. Способ убийства тот же. Если проглотил, вспоминай, что прочел.

– Я как на экзамене, – усмехнулся Ришар.

– На экзамене тебя вряд ли кормили бы пирогом.

– И возразить нечего… Ладно, наш очаровашка Харви еще полгода назад был по уши в долгах. Бретер[18] и игрок, которому внезапно посчастливилось вернуть эти долги.

– Семья утверждает, что Бэннер вошел в некое дело с неким давним приятелем, откуда и получал поступления.

– Наличными, которые нигде не значатся, кроме как в записных книжках кредиторов, отметивших возвращение долга. Интересное, должно быть, дело, – иронично отметил Рие.

– Еще меня беспокоят показания его знакомых…

– О том, что он за революцию и свержение монархии? Ну… Множество молодых людей сейчас увлекается демократией, студенты впечатлительны.

– Не такой уж он молодой и совсем не студент. Конечно, есть вероятность, что это ожившее увлечение прошлого, да и…

– Да и время сейчас неспокойное, народ недолюбливает лордов и готов их убивать, только шанс дай? Думаешь, Глиф – радикал, борец за революцию? Я считал, такие подрывают здания и печатают пропагандистские листовки.

Макс неопределенно пожал плечами и продолжил:

– Меня больше беспокоит виконт Томас Клифорд. Бывший шеф Специального Магического Отдела. Это он назначил Мортимера Чейза на дело об Аконите.

Рие никак не показал эмоций, отпивая чай, хотя Макс был уверен, что напарник, мягко говоря, не испытывает приязни к тому, кто работал на основателя проклятой лаборатории и помогал прикрывать грехи знати.

– Думаешь, его убили из-за связи с лабораторией?

– Не знаю, но пока нельзя ничего исключать, – вздохнул Макс, отставляя в сторону тарелку с оставшимися крошками. – В любом случае тот же почерк убийства и снова нет зацепок. Ну и пока последняя жертва…

– Уинслоу Стоун. – На мгновение могло показаться, что всегда искрящиеся глаза Рие поблекли, но тот уже иронично усмехнулся: – Вы с Лирой встретились на месте преступления! Как романтично! Только тебе бы поработать над манерами, а то упустишь свою даму сердца…

Макс снова закатил глаза. С появлением нового напарника он стал делать это гораздо чаще.

– Вместо того, чтобы нести глупости, подумай о том, как могут быть связаны Глиф и Фантом.

– Хороший вопрос, – хмыкнул Рие. – Боюсь, завтра у нас будет сложный день… Куча бесед, да?

– Только после того, как ты допишешь свой отчет.

– О, умоляю, это такая скука!

– Это твоя обязанность, – ответил Макс, поднимаясь вместе с дремлющей Бренди. – А теперь я иду спать, а ты убери здесь и помой противень.

– Я?

– Да! И Ришар, чтоб тебя, это не предложение, а приказ! Я готовил есть, а ты убираешь!

– Может, я хотел готовить! Ты должен был дать мне выбор. Знаешь, так поступают мудрые руководители: дают подчиненным выбор, ориентируясь на их желания.

Макс прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и пробормотал еле слышно:

– Первый, помоги мне не пристрелить его… – и чуть громче добавил: – Хорошо, Рие, вот тебе выбор. Чего ты желаешь: пойти и помыть уже противень или чтобы я швырнул его тебе в лицо?

– Да уж, концепцию ты понял, – буркнул Рие, с видом оскорбленной невинности закатывая рукава и направляясь к мойке.

4 Дело о призраке

– Мальва-а! – воскликнула Лира, кидаясь обниматься. – Ты так выросла!

Хэлла улыбнулась, заметив радость на лице младшей сестры. Гостей последнее время у них было немного. С тех пор, как старшая сестра умерла, а фамильное поместье пришлось продать, Мальве становилось все хуже. Болезнь брала свое, и Хэлла многое отдала ради стабилизации ее состояния. Сейчас, кроме худобы и бледности, мало что выдавало в младшей сестре медленно умирающего человека…

– Спасибо, я рада, что ты зашла! Мне тут так скучно, только Мими меня и развлекает, – Мальва благодарно оглянулась на молодую темнокожую девушку.

Мими была ее сиделкой, невысокой и расторопной, а главное – верной только их семье. Были еще приходящие слуги, но постоянно в небольшом двухэтажном домике жила только она и две сестры. На первом этаже располагались прихожая, выполнявшая функции коридора, и лестница; по правой стороне шла гостиная, а слева – кухня, которую использовали и как столовую. Второй этаж делился на три спальни и две ванных комнаты.

– Ничего, сейчас я вам пожалуюсь на работу! – Лира вручила Хэлле бутылку вина, а сама принялась стягивать пальто.

– О, Ло упомянула, что ты теперь коронер. Должно быть захватывающе!

– Ло? А! Я уже так привыкла, что ты не используешь первое имя, что почти забыла его…

– Мне больше нравится второе, – пожала плечами Хэлла, изучая бутылку. Вино, красное полусладкое. – Мими, принеси, пожалуйста, бокалы.

Служанка кивнула и скрылась в узком коридоре, а Мальва уже повела гостью в небольшую гостиную с потрескивающими дровами в камине. Тут еще пахло какао и только испеченным печеньем – очередным экспериментом младшей сестры. Она занимала себя чем только могла: от готовки и шитья до игры в мини-гольф и шахматы.

– Уютно у вас, – улыбнулась Лира, опускаясь на диванчик, где лежал плед, связанный Мальвой.

– И одиноко… Хотя мы, конечно, и раньше жили почти одни, – печально вздохнула Мальва, осторожно усаживаясь в кресло и морщась. Из-за болезни начинали страдать крупные суставы. – Но тогда хотя бы приезжала Роза…

Имя старшей из сестер словно застыло в пространстве, растворилось в воздухе горьким привкусом едва забытого траура. После смерти родителей и дедушки девочки остались одни. Мальва была слишком мала, Хэлла училась, и содержание семьи полностью легло на плечи Розы. К счастью, к тому времени у нее была работа. В какой-то степени она продолжила дело родителей, а теперь…

– Бокалы, – нарушила мрачное молчание Мими, – и еще я нарезала сыр.

– Спасибо. – Хэлла оглядела опущенный на столик поднос, где стояли два бокала и тарелочка с сыром, а на краю лежал штопор. Лира тут же схватила его и принялась открывать бутылку с таким профессионализмом, что все замерли, наблюдая за ее отточенными движениями.

– Что? Да, я из пьющей семьи! У меня тетя пьет, у меня дядя пьет, у меня я пью!

Мальва захихикала. Хэлла усмехнулась, принимая из рук Лиры наполненный вином бокал. На какое-то время инициативу диалога перехватила гостья. Активно жестикулируя, она рассказывала о переводе с целительского факультета на некромантский, о двух бывших ухажерах, одного из которых она случайно прокляла на трехдневную икоту, и о выпускном. Хэлла слушала больше из приличия, чем из интереса, но Мальва жадно внимала каждому слову Лиры, словно вместе с ней проживая ее историю. Может, так и было. Может, сестра действительно пыталась представить себя на месте здорового человека, чтобы испытать эмоции, недоступные ей из-за болезни. Недоступные из-за миазмы.

Страшная болезнь, чума Шарана[19], не известная Древней родине[20], приходила внезапно. Источником болезни была магия: по какой-то причине организм человека неправильно накапливал магическое излучение, запуская необратимый процесс – рост магических кристаллов внутри тела. Иногда они прорывали кожу, оставаясь наростами, иногда обволакивали суставы, делая их менее подвижными, или ранили внутренние органы… Мучение и боль сопровождали миазму, а методов ее лечения так и не находилось. Оставалось лишь пытаться продлить человеку существование и подавлять боль с помощью дурманов.

И Хэлла каждый день смотрела в глаза сестры, зная, что она умрет мучительной смертью. Роза имела куда больше возможностей, и Хэлла была отчасти рада, что ей самой тоже дали шанс. Шанс занять место сестры, продолжить семейное дело и помочь Мальве.

– …конечно, Фоксвудский университет – лучший вариант для изучения некромантии, но я не собиралась писать ученые труды, поэтому и вернулась в столицу. Прошла стажировку, и вот теперь я полноценный коронер! – закончила Лира, подливая в свой бокал вино.

– Твой дядя наверняка тобой гордится, – Мальва улыбнулась, отставляя кружку с какао, которое недавно принесла Мими.

– Он просто рад, что мы в одной смене и он может скинуть на меня грязную работу, – засмеялась Лира.

– Значит, в том доме на Джексон-роуд вы… – Хэлла замялась. Из-за вина у нее немного кружилась голова, и она никак не могла придумать, как незаметнее перейти к тому, что нужно выяснить.

– Работали, да! – подхватила Лира, даже не почуяв подвоха. – Там-то я и встретила одного ужасного инспектора!

– Ужасный? Он страшный? – с придыханием спросила Мальва. – С изуродованным лицом?

– Что? Нет! Этот Уорд очень симпатичный, с такими зелеными глазами и… Это не важно! Главное, что он ведет себя так, будто я пустое место! Он от злости аж краснеет!

– Так этот симпатичный инспектор ведет дело Глифа? – Едва закончив фразу, Хэлла забеспокоилась, что Лира что-нибудь заподозрит. К счастью, охмелевшую знакомую явно интересовал совсем не преступник…

– Чем ты слушала? Я же сказала, что его наружность вообще не играет роли! И милые веснушки меня не подкупят! Он мужлан и грубиян!

Мальва захихикала, а Хэлла облегченно улыбнулась. Если бы Лира поняла, что сестру умершей подруги больше интересуют обстоятельства убийства, чем ее милая болтовня… Вышло бы неприятно.

Хэлла знала Лиру довольно давно, еще со времен Королевского университета. Там, на целительском факультете, обучалась и Роза. За год они успели подружиться, а Лира стала частым гостем в их особняке. Правда, после первого же курса Лира перевелась в другой университет и уехала из столицы изучать некромантию. Роза поддерживала с ней связь, они переписывались и даже встречались, когда Лира приезжала летом в столицу. А последний раз они виделись на похоронах Розы… С тех пор прошло уже больше года. Хэлла оборвала связь со всеми «из прошлого», и встреча с подругой сестры, хоть и могла стать полезной, навевала к тому же приятные воспоминания.

– А кто украл вино? – вдруг спросила Лира, пытаясь добыть из опустевшей бутылки хоть каплю.

– По-моему, нам нужно переходить на чай, – задумчиво ответила Хэлла, глядя на дно бокала.

– Ой! Я купила сегодня на прогулке изумительный кленовый чай! – Мальва вскочила, мимолетно поморщившись от боли. – Сейчас сделаю!

– Может, сказать Мими?

– Мими ненавидит чай, ты же знаешь, она больше по кофе или какао. А дойти до кухни я уж точно в состоянии.

Как только Мальва покинула зал, Лира негромко спросила:

– Как она?

– Лучше, – слабо улыбнулась Хэлла. Она не соврала. Пару сезонов назад Мальва не могла ходить и кашляла кровью, ремиссии с трудом удалось достичь. Но ни те страшные дни, ни то, как получилось спасти сестру, вспоминать не хотелось.

– А что с вашим особняком?

– Пришлось продать… Нужно было на что-то жить. Вот я и купила нам домик. Часть денег ушла на лекарства, кое-что я отложила. Ну и устроилась на работу…

– Ах да! Ты теперь журналистка?

– Великие Магистры, – засмеялась Хэлла. – Нет, красиво излагать свои мысли я никогда не умела. А вот рисовать могу, так что работаю иллюстратором в газете. А тот журналист, с которым я была на Джексон-роуд, попросил меня подготовить изображения для статьи. Дом, оказывается, интересный, там были и Глиф, и Фантом…

– Да-а-а, – Лира покачала головой, – два самых загадочных преступника посещают один и тот же дом, интерес газетчиков понятен. Хотя Фантом оставлял магический след, ауру. А после Глифа ничего не было…

– Ауры не будет, если не пользоваться магией, – пожала плечами Хэлла. – Может, он просто не стал применять силу.

– Может… Интересно только, зачем он вырезает на жертвах символы… Я посмотрела предыдущие отчеты о других телах, – задумчиво забормотала Лира, – и там то же самое… Они разные и совершенно бессмысленные…

– Незнакомые формулы?

– Честно говоря, я и сама начала сомневаться, наверное, стоит проконсультироваться с алхимиками, но…

Лира подняла руку, пальцем чертя в воздухе символы. Они загорались неярким золотистым светом, застывая в пространстве.

– Золото, соль… Бессмысленно… Ну и вот такое… – В воздухе завис треугольник, внутри которого был заключен квадрат. – Его даже в алхимических справочниках нет, хотя он кажется мне смутно знакомым… Ты не помнишь?

– Нет, – еле слышно промямлила Хэлла, делая вид, что допивает что-то из бокала. Сердце ее забилось быстрее, от волнения стало трудно дышать. Казалось, вот-вот внутри квадрата появится и круг, завершая символ, но Лира так и не дорисовала его. Она махнула рукой, рассеивая магию.

Вернулась Мальва с чаем и книгой. Оказалось, что Лира давно хотела ее прочесть, и разговор между ними завязался сам собой, а Хэлла наконец получила передышку на раздумья. Она опасалась перейти черту и задать какой-нибудь неаккуратный вопрос про Глифа, ведь той информации, что удалось узнать вскользь, было недостаточно. Впрочем, кое-что уже было. Например, символ. Знакомый с детства, но не вписанный в справочники за ненадобностью. Его можно было бы найти разве что в томах по истории алхимии, которая начиналась бы с Древней родины, или среди знатоков.

Нужно разузнать про Глифа, а еще, видимо, и про Фантома. Связаны ли они? Нужно больше информации…

– …с пистолетом? – воскликнула Лира, сбивая Хэллу с мысли.

– Ну, он облизал его перед тем, как…

– Но это же металл! А он был заряжен? А то выстрелил бы в процессе… Ну и дурацкая же была бы смерть!

– Вы сейчас про что?

– Про романы с постельными сценами.

– А как пистолет с ними связан?

Лира захихикала, а Мальва покраснела.

– И разве тебе уже продают такие книги? – возмутилась Хэлла, уставившись на сестру.

– Только не занудствуй! Не все стремятся к званию почетной старой девы.

Ответить было нечего, оставалось только хватать ртом воздух под смех Лиры, которая уверяла, что принесет несколько книг для «ознакомления». Они просидели до позднего вечера, пока Мальву не начало клонить в сон. Лира уехала на кебе, а Хэлла поднялась к себе, чтобы собраться.

Ночью в Клоаке лучше не привлекать внимания выглаженным чистеньким костюмом. Поношенный и пропахший дымом идеально подойдет для вылазки. Нужно было собрать побольше информации о Фантоме, раз уж он проник в тот же дом, что и Глиф… А может, они все-таки были одним лицом? Или действовали вместе?

Хэлла не стала выдумывать невероятные планы, она переоделась, с помощью магии слегка видоизменила черты лица и наконец погрузилась в смрадный и опасный мир ночной Клоаки. Чтобы не бродить по улицам, опасаясь каждого прохожего, Хэлла зашла в первый попавшийся кабак. Там воняло дешевым пивом и джином, рвотой и мочой. Парочка забулдыг валялись под столами, но никто не обращал на них внимания. Некоторые пили, другие играли в карты, но самое главное – то тут, то там слышались разговоры.

Хэлла, занявшая столик у стены, особых вопросов не вызвала. Только когда расплачивалась за пинту пива, у нее спросили возраст, и она, чуть понизив голос, буркнула: «Девятнадцать». Судя по усмешке, не поверили. Видно, решили, что пацаненок забрел выпить и покурить. Впрочем, в Клоаке такое никого не заботило, потому от Хэллы и отстали. Пить местное пиво она не могла, на вкус оно было слишком горьким и кислым. Поэтому пришлось достать сигареты, чтобы не слишком выбиваться из местной фауны.

– …в белой маске… – послышался обрывок чьей-то беседы.

Хэлла тут же повернула голову, взглядом выискивая говорящего. Им оказался коренастый лысый мужичок в заношенной грязной одежде через два столика от нее.

– Да, рассказывай! – пробасил широкоплечий незнакомец, громко сморкаясь. – Шел бы ты и другим брехал. Я с работы. Мне эти сказки про благородного вора вот где, – он провел ребром ладони по шее. – Я монетки сам добываю, а ты иди у своего призрачного дружка в маске попроси.

Мужичок потянулся было к закуске, но по рукам его огрел другой, сидевший сбоку. Лысому пришлось спешно ретироваться, рыская глазами по столикам. Хэлла сразу поняла, что это не просто завсегдатай кабака, он его постоялец. Один из тех, кто так старается сохранить атмосферу, валяясь под каким-нибудь столом, пока его не выкинут на улицу.

– Пацан, ты один тут? – лысый тут же заметил взгляд Хэллы, которая только успела прикурить.

– Ну, – буркнула она.

– Тебе сколько, дюжина зим? – заржал лысый, без стеснения присаживаясь за стол. Действительно, что может сделать щуплый мальчишка, каким сейчас казалась Хэлла?

– Чо те? – Приходилось сокращать фразы, чтобы не выдать себя голосом и мимикрировать под общество местных, едва ли общающихся высокопарным слогом.

– Пиво стоит без дела, – лысый подтянул к себе кружку, – жалко!

Хэлла была даже рада, что у нее забрали этот мерзкий напиток.

– Папироски у тебя какие, сладкие… Где взял?

Сигареты действительно были дорогими – мягкие и с добавками, чтобы сгладить послевкусие. Другие курить было сложно, они душили и провоцировали предательский кашель.

– Спер, – коротко хмыкнула Хэлла. – Что ты там про маску говорил?

Лысый ухмыльнулся, отпивая пиво:

– Любопытный ты малый, я гляжу. А что мне за слова перепадет?

Хэлла выразительно посмотрела на пинту пива.

– Мало, мальчик. Не пойдет так.

Вот выродок! Другим за так рассказывал, лишь бы заслушались и забылись, пока он таскает у них закуску и отпивает из кружек, а тут вон как осмелел – требует. Хэлла покопалась в кармане брюк, выуживая обрывок бумаги, на котором Мими записала список покупок.

– Все что есть.

– Вот это разговор!

Хэлла попыталась сдержать самодовольную усмешку. Легкая иллюзия, рассчитанная на одного поддатого простофилю, не требовала ни особых энергетических затрат, ни сложных формул и пассов. Если бы мужик знал, что перед ним маг-иллюзионист, он бы спрятал глаза. Иллюзии работали не только на пространство, но и на сознание человека. Сейчас был именно тот случай, когда Хэлла применяла ментальную магию. Она всегда давалась ей проще остальной, вот и теперь не составило труда сотворить из клочка бумаги купюру крупного номинала, которую увидел бы лишь тот, кто пока смотрел ей прямо в глаза.

Хэлла протянула «купюру» и поторопила:

– Ну?

– А что «ну»? Все знают, ходит по Клоаке призрак! Грабит богатеньких, раздает деньги бедным! Вот и весь сказ!

– Убивает?

– Ты глухой? Я же говорю, грабит! – по слогам выговорил лысый. – Никого он не убивает.

Либо той ночью был не «призрак», либо люди многого не знали о местном «благородном воре». Мужик тем временем допил пиво и поднялся, явно собираясь обзавестись новой пинтой, а то и двумя сразу. И пока он не понял, что вместо денег у него обрывок бумаги, Хэлла поспешила покинуть кабак.

После духоты ночная прохлада казалась роскошью. Вокруг было темно, редкие фонари кое-где мигали, но времени ждать, когда глаза привыкнут к полумраку, не было. Не хватало еще застать скандал лысого пьяницы, который вполне мог догнать ее на улице. Конечно, магу он ничего не сделает, но и лишнее внимание ни к чему. Так что Хэлла почти на ощупь двинулась куда-то по извивающимся улочкам Клоаки.

Под ногами то и дело что-то хлюпало, а запах отходов все усиливался, но на пути все еще не встретилось ни одного места, где можно было подслушать сплетни. В стороне показалась более освещенная улица, где пока сохранялось подобие асфальта, уложенного еще с тех времен, когда у городских властей была надежда облагородить злачный район. Клоака до сих пор могла похвастаться несколькими приличными улицами, которые концентрировались в основном либо вокруг полицейского отдела, либо в так называемых факториях – территориях, где жили работники процветающих заводов и фабрик. Но в облагороженные места идти не имело смысла: там по ночам спали.

Хэлла свернула в более темные проулки. Вот только она никогда не была искусным шпионом и плохо знала Клоаку, потому чуть ли не за первым же поворотом наткнулась на группу людей. Ситуация резко стала патовой, когда в тусклом свете дальнего фонаря сверкнул золотой плащ. Проклятый служитель закона!

– Какого импа? – рявкнул он. – Где Рон?

– П-простите, – раздалось из-за спины Хэллы. – Отлить отошел, а тут пацан…

– Это девка! И она маг! Кто ты такая и что тут забыла?

Хэлла старалась сохранять спокойствие, несмотря на то, что от волнения скрутило живот. Она не думала, что ситуация может ухудшиться, но с каждым мгновением убеждалась в обратном. Чем больше становилось видно, тем безысходнее все ощущалось. Во-первых, людей было не меньше десятка. Пятеро спереди, включая мага, позади один, слева еще трое, и еще один или два были в доме справа, куда вела открытая дверь. У ног мага лежал человек без сознания, а кроме мага не было никого, кто походил бы на полицейского. Значит… Маг был продажным. Имел законную власть и вел преступную деятельность в Клоаке… Хадс!

– Я не хочу проблем, – Хэлла медленно подняла руки, следя, как один из тех, что стоял слева, неспешно заходил ей за спину. Отступление осложнялось, а впереди зиял тупик с несколькими ящиками. Теоретически по ним можно было забраться, зацепиться за низкую крышу соседнего домишки, подтянуться и…

– Ну, тебе не повезло, – хмыкнул маг, – ты ведь уже видела мое лицо.

На самом деле его лицо было скрыто иллюзией. Оно словно размывалось, но Хэлла с легкостью могла прощупать то, что находилось под личиной. У нее были отличные учителя, и даже не особо стараясь, больше по привычке, она, вывернув из-за поворота, первым делом увидела. На его лице проступали заметные морщины, в темных волосах явно проглядывалась седина, а голубые глаза излучали холод. В том, что и маг видел сквозь ее иллюзию, можно было не сомневаться.

– Я тебя не знаю, ты меня тоже. Давай разойдемся, мне не нужны проблемы, – с нажимом повторила Хэлла. Если дойдет до сражения, она явно уступит более опытному магу, которого вымуштровали для службы. И тогда, чтобы победить, придется обратиться за помощью…

Амулет висел на шее. Казалось, камень в нем горит, обжигая кожу и словно призывая использовать его. Но слишком рано… Нельзя так глупо выдать себя… Это на крайний случай…

– У вас вечеринка? Почему не позвали? – спросил кто-то сверху.

Все изумленно подняли головы. На крыше ближайшего дома стоял человек в белой маске… И будь Хэлла проклята Иными, если эта маска не была той же, что смотрела на нее темными провалами глаз несколько дней назад!

– Тебе тут нечего делать, – рыкнул маг.

– Мне скучно, а у вас, я вижу, веселье только начинается. – Голос незнакомца мягко вибрировал, искажаемый маской. Сегодня на нем был плащ, который развевался по ветру. – К тому же как я могу оставить даму в беде?

Первое, что захотелось ответить Хэлле, так это то, что она не дама в беде и в спасении не нуждается. Но холодный расчет отрезвил ее. Пусть называет, как хочет, главное, что не придется разбираться самой.

Вдруг стало тяжело дышать, а еще появилось ощущение, будто что-то давит, прижимая Хэллу к земле. В пространстве разлилась чужая магия, чистая энергия, готовая направиться по первому указанию туда, куда захочет ее носитель.

Маг резко выкинул руку вперед. С его ладони выстрелила россыпь фаерболов. Некрупные, но быстрые, они без труда пробивали даже стены, усеивая их мелкими обугленными дырами. Фантом же исчез. Словно испарился. Но в воздухе запахло паленой плотью. Попал?

– Иди-ка сюда! – Хэллу схватили за плечо и попытались притянуть к себе.

Хороший шанс! Она резко развернулась, услышав выкрик мага:

– Не встречайтесь с ней взглядом!

Поздно. Карие глаза с желтоватыми белками уже не могли закрыться. А другие глаза, черные, уже превратились в бездну, где тонул разум незнакомца. Хэлла смотрела прямо в его разум.

– Вокруг враги, защити меня. – Приказ слетел с губ шелестящим шепотом, и каждый звук был наполнен магией. Она мягко пульсировала под кожей Хэллы, знакомая и теплая, всегда готовая помочь.

Услышав команду, человек, которому не посчастливилось стать жертвой иллюзии, бросился на первого попавшегося подельника. У Хэллы появилось пространство для маневра, тем более маг был занят, удерживая над собой щит, об который бились метательные звездочки.

Времени не было, и Хэлла воспользовалась заминкой. Взобралась по сваленным в углу ящикам и ухватилась за выступ крыши. Один из ящиков повалился вниз, наземь вывалились несколько пакетов, наполненных чем-то серебристым. Сильвер-даст – наркотики. Вот, значит, чем промышлял маг… Впрочем, плевать!

Покатые крыши успели после дождя высохнуть, чему Хэлла была несказанно рада. Не хватало еще на них поскользнуться и свернуть себе шею. Какое-то время ноги сами несли ее, голова пустовала, а грохот сердца заглушал остальные звуки. У стыка крыш, неудачно широко стоящих друг от друга, Хэлла остановилась, пытаясь отдышаться.

Последние визиты в Клоаку принесли ей слишком много впечатлений. А еще она подставилась. Ее аура осталась на том придурке, которого она заколдовала, а след из остаточной энергии теперь тянулся за ней. Нужно как можно дальше и быстрее убраться отсюда, но, если тот маг решит найти дерзкую девку из подворотни, у него будет для этого инструмент. Тем более Райдер снял ее ауру, чтобы не спутать с другой. И теперь у полиции есть данные Хэллы.

– Хадс! Чтоб вы все сдохли!

– А это обязательно? А то я бы пожил еще немного, – насмешливо произнес чей-то глубокий бархатный голос.

Хэлла вздрогнула, подошва ботинка все же соскользнула, а тело потеряло равновесие. Но до того, как стало страшно, ее уже схватили чужие руки.

– Какая прекрасная ночь, дорогая колдунья, не правда ли?

Белая маска оказалась над ее лицом. Фантом! Он держал ее за талию, прижав к своему телу. От него все еще несло паленой плотью, потом и… дорогим табаком.

– Ты… – пробормотала Хэлла. – Я видела тебя!

– Не сомневаюсь. И надеюсь, вы не забудете, как я вас спас.

– Я сама себя спасла, – она выпрямилась, отталкивая Фантома. Тот послушно сделал шаг в сторону.

Он двигался плавно, но быстро. Отточенные скупые движения ощущались немного ленивыми. Явно высокий рост компенсировался тем, что Фантом постоянно горбился, странно вытягивая шею, из-за чего пропорции его тела казались странноватыми.

– Я имел в виду возможное падение с крыши. – Из-за маски голос искажался, словно немного раздваивался, и эхом отдавал в ушах.

– Ты убил того человека…

– О нет, только ранил. Да и магу придется разбираться с бугаем, которого вы заколдовали.

– Я про другую ночь и другую подворотню Клоаки, – нахмурилась Хэлла. – Нож в голове не очень походил на ранение.

Фантом не двигался, только его плащ колыхался на легком ветру.

– Ах, вот оно что! Прошу прощения, это все моя забывчивость! Но вы… Вы не боитесь меня?

Хэлла облизнула пересохшие губы. Боится ли она? Пожалуй. Но отец всегда говорил, что страх – оружие, которое убивает иногда даже эффективнее лезвия. Страх мешает думать рационально, страх заставляет совершать ошибки. Нельзя подчиняться ему. Только подчинять. Бояться должны Хэллу.

– Нет. А ты меня?

Кажется, Фантом опешил, но вскоре из-под маски раздался приятный грудной смех.

– Очаровательно! Я рад, что моя скромная персона кажется вам такой… безобидной.

Хэлла пожала плечами. Она была почти уверена, что по возвращении домой ее будет трясти от шквала подавляемых сейчас эмоций. От встречи с магом. От того, как она попалась, как чуть не упала с крыши. А еще от этой встречи.

– Вы видели, что я убил человека, что сражался с магом, но при этом сохраняете спокойствие и, похоже, даже скучаете, – говорил Фантом будто бы восхищенно.

Он наконец сдвинулся с места, словно плывя по воздуху, хотя Хэлла явственно видела, как его ноги ступают по поверхности крыши. Под подошвами не было слышно даже шороха. Несмотря на свою массивность, Фантом казался легким перышком. Он обошел Хэллу, и плащ мазнул по ее щиколоткам. Она заставила себя дышать ровно, чувствуя, что Фантом стоит за спиной настолько близко, что она могла лопатками почувствовать его тепло.

– Итак, – глубокий вибрирующий голос зазвучал прямо над ухом, – не утолите мое любопытство?

Хэлла дернула плечом, сжимая кулаки и впиваясь ногтями в ладони. Дурацкая привычка… Ей ужасно хотелось бежать. Желательно куда-нибудь подальше.

А Фантом наклонился, почти прижимаясь поверхностью маски к ее щеке:

– Вам со мной скучно, дорогая колдунья?

– Было бы веселее, если бы ты ответил на несколько моих вопросов, – отозвалась Хэлла с таким спокойствием, что сама удивилась.

– Вы поражаете меня! – Фантом наконец отступил. Дышать стало проще. – Какая храбрость!

– Ты связан с Глифом?

– Нет.

– Тогда что ты делал у Стоуна?

Фантом за спиной цокнул языком:

– Это связано с тем, что происходит в Клоаке…

– Тут постоянно что-то происходит.

– Что-то похожее происходило уже давно, когда детей бедняков похищали для…

– Лаборатории, – закончила за него Хэлла. – Это дела давно минувших дней. Старый дюк, который создал ее, был убит Аконитом. При чем тут… – она наконец обернулась. – Да чтоб тебя!

На крыше Хэлла осталась в одиночестве. Фантом исчез так же бесшумно и быстро, как и появился.

5 Знаки

Дополнительные опросы, в том числе беседа с леди Стоун, ни к чему не привели. Глухо. Бывшая ночная охрана Стоуна тоже ничем не помогла. Удалось поговорить только с ее начальником, который отвечал неохотно и утверждал, что первый раз охранные артефакты сработали позже нужного.

После дня, отданного на перебежки от одного места преступления к другому, от одних возможных свидетелей к другим, у Макса все сильнее портилось настроение. Не выручала даже хорошая погода и тепло, заглянувшее, кажется, напоследок перед началом настоящей осени.

Еще больше настроение подпортил Рие, который, видимо, вообще был чужд любой бюрократии и заполнял бланк отчета с такой небрежностью, что у Макса задергался глаз. Пришлось отобрать его, заверив, что сделает все самостоятельно. Ришар не стал сопротивляться даже для приличия. Но быстро нашел другой повод, на что пожаловаться. На мизерный аванс, например, или на рябь в глазах от уже надоевших символов, связь между которыми не смог обнаружить даже Гэбриел.

Вспомнив о Райдере, Макс попытался хоть как-то успокоить напарника:

– Скажи спасибо, что ночью мы пока еще спим, а не как Гэбриел, по Клоаке бегаем за Фантомом.

– Меня пугает это твое «пока»…

Рие жаловался, кажется, всю дорогу. Макс же изо всех сил пытался концентрироваться на чем угодно, кроме голоса напарника, который, похоже, разучился молчать. К сожалению, оставалось только терпеть.

На кладбище их уже дожидались: милая рыжая девушка и высокий беловолосый мужчина.

– Мистер Нортвуд, – Рие шутливо поклонился, переключая неутомимое внимание на других.

Впрочем, и в разговоре с ними он умудрился упомянуть Лиру, в очередной раз назвав ее «дамой сердца», и пожаловаться на тяжелую судьбу младшего инспектора. Хотя на сей раз Макс был даже не против, это хотя бы отвлекало. Ему казалось, что он давно пережил потерю старого напарника, но напоминание о Хантмэне вновь пробудило только унявшуюся горечь.

В конце, когда все разбрелись, Макс прошел дальше по тропинке, к могиле дедушки. Там, по обыкновению, было чисто, в вазочке стояли свежие цветы. Бабушка приезжала каждую декаду до тех пор, пока осенние дожди не размывали дорогу и не становилось слишком холодно.

Кончики пальцев коснулись надгробия с именем – Уильям Тиберий Шепард. Сердце, как всегда, сжалось от тоски по дедушке. И Макс, как всегда, оглядел могилу, а затем зашагал дальше, к самой окраине кладбища, туда, где хоронили бедняков.

– Привет, – шепнул Макс, останавливаясь в гуще могил. Мест тут не разбирали, из экономии укладывая тела поближе друг к другу. Надгробие молчало, встретив его одними буквами – Флин Уорд.

Отца Макс помнил плохо. Только ощущения, звонкий голос и веснушки. Бабушка говорила, что он наведывался раз в дюжину дней и разрешал сыну играть со своим револьвером. Разряженным, конечно, но бабушка ругала Флина и за это. Наверное, в те моменты Макс и полюбил огнестрельное оружие. Может, потому что оно связывало его с папой, который ушел так рано.

Но Макс не сохранил воспоминаний о дне, когда Флин Уорд умер. Никто не знал, что он погиб. Бабушка и дедушка удивились, что обычно пунктуальный родитель пропустил встречу с сыном. Но когда он не пришел и на следующую, бабушка решила узнать, что случилось. Тогда она и выяснила, что его уже похоронили. Флин умер в подворотне, истекая кровью после перестрелки у кабака. Потому что он жил в банде и убивал ради банды. Когда Флин умер, ему было всего двадцать два, и в каком-то смысле Макс уже был старше отца…

Макс потер лоб, отворачиваясь и возвращаясь к воротам кладбища. Думать об отце совершенно не хотелось…

Рие уже курил у кеба. После посещения кладбища он подрастерял прыть и выглядел немного уставшим. Впрочем, пока Макс готовил ужин, Ришар активно повторял свои жалобы бабушке, которая сидела за столом в компании Бренди и бренди.

Ночью снова прошел ливень, и утром пришлось идти сквозь густой туман, разбредающийся по каждой улочке настолько плотно, что стоило вытянуть руку, как пальцы становилось сложно разглядеть.

Едва Рие и Макс зашли в кабинет, к ним заглянул констебль, сообщивший, что некая дама ждет инспектора Уорда в сержантской комнате. Пришлось спускаться. Джексона на месте не было, видимо, сдавал смену, а констебль просто кивнул на дверь:

– Там.

Макс заглянул в сержантский кабинет. Четыре письменных стола, кушетка для отдыха, три сейфа и несколько стульев. На одном из них сидела миловидная блондинка, нервно теребя юбку. Судя по золотым серьгам, дорогой одежде и мнущейся рядом девушке в сером платье, гостья принадлежала к высшему обществу. Кроме того, незнакомка явно была не в обычном корсете, что носили дамы ее круга, а платье спереди едва ли скрывало округлившийся живот. Понятно, почему сержант заботливо проводил ее сюда…

– Доброе утро, миссис…

– Леди. Леди Софи Аббей, – блондинка повернулась к вошедшему.

– Прошу прощения, леди Аббей. Я инспектор Уорд. Мне сказали, вы хотели поговорить со мной. Чем могу помочь?

Она вздохнула, поджала губы и повернулась к служанке:

– Люси, выйди.

Та, послушно склонив голову, подчинилась.

– Должна признаться, инспектор, я сомневалась, стоит ли вам что-то рассказывать. Случай, знаете ли, крайне партикулярный, и выносить подобное на всеобщее обозрение я бы не хотела…

Макс склонил голову, терпеливо слушая витиеватое вступление. Леди Аббей нервничала, то покручивая кольца на пальцах, то поправляя волосы. Она говорила тихо, словно боялась, что ее услышат.

– Однако вчера на прогулке я встретила давнюю знакомую, и… Она, знаете, своеобразная… Мнение общества ее не слишком волнует, и я подумала, что она не осудит такое, и я… Я решила посоветоваться с ней, а Корнелия сказала, что я обязательно должна поделиться с полицией, потому что любая мелочь может быть полезной…

Тут Макс оживился:

– Вы имеете в виду Корнелию Нортвуд?

– Да! Когда я сказала, что дело моего отца ведет некто по фамилии Уорд, она сказала, что вам можно доверять.

Макс едва сдержал улыбку. Было приятно, что о нем так отзывались.

– Видите ли, в девичестве я Стоун, – леди Аббей снова поджала губы.

– Примите мои соболезнования.

– Благодарю… Так вот… Ох… Не знаю, с чего начать…

– Леди Аббей, – Макс опустился перед ней на корточки, смотря снизу вверх. Как-то он услышал, что это помогает выстраивать доверительные отношения. А позже и сам заметил, что девушки с большей охотой говорят, когда он не стоит в стороне и даже не сидит напротив, а когда присаживается на корточки. Макс спросил об этом у бабушки, но она сказала, что в этом виноват его щенячий взгляд… – Леди, я знаю, что говорить об умершем сложно, тем более об отце. И все же вам не о чем беспокоиться, я ни за что не позволю порочить честь вашей семьи, какую бы информацию ни получил. Все это будет тайной следствия, в этом можете быть уверены.

Софи Аббей с облегчением выдохнула. Вероятно, ей нужно были такие заверения. Она чуть наклонилась и зашептала:

– Я знаю, что у моего отца была любовница. Я не знаю ее имени, только то, что она магесса и что она из той страны… как ее… оттуда еще люди, которые продают эти жуткие тако…

– Эсперанса?[21]

– Точно! И, к сожалению, это все, что я знаю… Но Корнелия сказала, что лучше сообщить, да и я думала об этом… Мой отец не особенно близко общался с мамой, но, раз у него была любовница, может, он говорил что-то ей…

– Благодарю, леди Аббей, я все проверю, и если эта информация не поможет, она не отразится в документах.

Макс помог ей подняться, проводил до самого выхода вместе со служанкой, а затем вернулся в свой кабинет.

– Ну что там? – Рие уже сидел с пончиком в руке. Откуда только взял?

Пришлось коротко пересказать разговор с Софи Аббей.

– Магесса? Наверняка она вхожа в общество… Если не аристократии, то уж магическое точно. Какая удача, что есть у кого спросить! – Ришар вскочил, выглянул в коридор и громко крикнул: – Лира, если ты еще не ушла, зайди, пожалуйста! – и повернулся к растерянному Максу: – Она тут заносила кому-то отчет. Пончиком вот поделилась…

– Великие Магистры, Рие, я же в соседнем кабинете, незачем так орать, – усмехнулась Лира, появляясь в проходе. Она шутливо толкнула Ришара в плечо. – Или ты решил похвастаться силой голоса?

– Еще надеюсь, что меня возьмут выступать в оперу.

– Я бы посмотрела на такой концерт, – засмеялась она, но тут же, заметив Макса, осеклась. Хмуро кивнула ему: – Инспектор.

– Леди.

– Лира, ты же вхожа в магическое общество? Не знаешь ли ты там кого-то из Эсперансы? Нужна женщина.

– Ох… Знаешь, маги не аристократы, но чужаков и там недолюбливают…

Макс стоял в стороне, хоть ему и не нравилась затея обращаться за помощью к посторонним. С другой стороны, Лира могла дать нужную информацию. Она была частью магического мира, который оставался загадкой и для лордов, и для бедняков.

Там устанавливали свои правила, особенно для женщин. Потому что сложно указывать тому, кто одним взмахом руки может разрезать тебя пополам. А если запретить им обучаться… Что ж, когда-то так и сделали, вот только энергия внутри дам никуда не делась и при малейшем стрессе вырывалась неконтролируемым потоком, разрушающим все вокруг. В итоге пришлось уступить, а в последнюю Расовую войну магессы внесли огромный вклад. С тех пор с их подачи правила начали меняться. Сначала только для женщин, обладающих силой, а затем и без нее. Появилась даже присказка, что все, что могут позволить себя магессы сейчас, смогут позволить и дамы зим через двадцать.

Может, потому магов и недолюбливала аристократия, ратующая за традиции и правила. А может, еще потому, что силу мог получить кто угодно, даже кто-то из Клоаки. И их всех было необходимо обучать, если никто не хотел разрушений из-за неуправляемых энергетических выплесков.

– Значит, никакой дамы из Эсперансы?

– Ну… Может, Присцилла? Ее бабушка была оттуда…

– Что за Присцилла? – Макс наконец заговорил.

– Присцилла Вайтфилд. Она артефактолог. Но на вчерашнем приеме ее не было, кажется, на днях она уехала в дом за городом.

Макс и Рие переглянулись. Значит, Присцилла уехала после смерти Стоуна? Интересное совпадение…

– Найдем адрес и поедем к ней? – поинтересовался Ришар.

– Для начала отправим официальное письмо, чтобы не кататься просто так.

– Какой вы приличный, – фыркнула Лира, складывая руки поперек груди. – Ну что? Я помогла?

– Да, ты прелесть! – Рие приобнял ее одной рукой. – Скажи, Макс?

– Спасибо за содействие, – буркнул он, стараясь лишний раз не смотреть на Лиру. Он начинал привыкать к ней и вел себя чуть спокойнее. А может, ему так только казалось…

После второй встречи с Фантомом выбросить его из головы было сложно. Хэлла с трудом смогла заснуть, ворочаясь в кровати до рассвета. Хотя Фантом и сказал, что не связан с Глифом, но ведь что-то его привело к Стоуну, а это что-то могло привести туда и Глифа. И насколько правдивы слова о похищении детей? Может, люди устраивают демонстрации так активно еще и потому, что им кажется, что история повторяется?

Когда-то детей у обычного народа крали, чтобы спрятать в лаборатории и проводить над ними чудовищные эксперименты. Делу способствовали лорды, а основал его дюк Баррет. Все это долго скрывалось, и даже когда лаборатория сгорела, наделав немало шума, дело все равно замяли. Аконит в прошлом году карал за это, но еще он вскрыл извечную проблему неравенства. Показал, куда приводит пропасть между аристократией и народом.

Но мог ли кто-то решиться на подобное снова? У кого узнать? Идти за информацией в полицейский отдел Клоаки вряд ли стоит…

– Свежий выпуск, – Мими положила сложенную газету на стол.

Хэлла встрепенулась. Все утро она провела в полудреме из-за того, что сначала слишком много думала, а затем из-за того, что не удалось толком выспаться. Статья про Глифа, естественно, занимала первую полосу. Ее иллюстрировал кто-то другой, а Мими, как всегда, заложила страницу, где было использовано изображение, подписанное «Х. Апат». Хэлла лениво перелистнула туда, и в глаза тут же бросился заголовок: «Фантом снова терроризирует Левый берег». Похоже, прозвище загадочного призрака в белой маске окончательно закрепилось.

Хэлла пробежалась взглядом по статье, как обычно, но…

– Хадс! – она вскочила, перечитывая последние строчки.

Теодор Дин! Вспоминал про детей и намекал на несостоятельность полиции? Может, он знает больше?

Хэлла мчалась в офис редакции с таким запалом, что своей энергичностью распугала персонал. Впрочем, Теодора на месте не нашлось. Его посоветовали искать в «Бичерине» на соседней улице.

Внутри кофейни было довольно шумно. Люди теснились, собираясь группками, и почти все о чем-то переговаривались. В отличие от уютных светлых заведений, где собирались дамы, тут преобладали темно-синие тона. Сверху свисали черные абажуры ламп, пахло горьким кофе и дорогим табаком. За столиками сидели преимущественно мужчины, а немногие женщины, равнодушные к окружающему гаму, были одеты не в корсеты, но брюки. И судя по тому, что одна из них с помощью телекинеза перемешивала кофе, можно было точно сказать, что тут в основном собирались маги.

Дин сидел у одиночного столика рядом с панорамным окном. Хэлла тут же подошла, на ходу подволакивая первый попавшийся стул за спинку.

– Есть разговор, – она без приветствий и приглашения уселась рядом.

– Еще немного, и я решу, что ты меня преследуешь, – усмехнулся Теодор. – О чем хочешь поговорить? О том, что я безумно красивый?

Хэлла фыркнула:

– О Фантоме. У меня есть несколько вопросов…

– Зачем тебе это? – прервал ее Дин. Он повернулся к ней так резко, что отразившийся от тусклой лампы свет сверкнул в его глазах.

– Мне… просто интересно.

– Ну да, конечно, – Теодор усмехнулся, показывая зубы. – Дорогая, что за внезапное «интересно»? Может, ты работаешь на другую газету?

Хэлла цокнула языком:

– Ты параноик. У меня свой интерес. Я… – Вот Хадс! А что говорить? Она решила поскорее перевести тему. – Я предлагаю тебе выгоду! – выпалила она. – Я видела Фантома. И я одна из свидетельниц по его делу. Я расскажу, что знаю сама, а ты ответишь на мои вопросы. Идет?

Теодор задумчиво оглядел ее. Он вытащил из кармана пиджака смятую пачку, мучительно медленно вытянул сигарету и похлопал по другому карману, видимо, в поисках зажигалки. Хэлла щелкнула пальцами, вызывая на их кончиках маленький огонек. Дин прикурил, сделал глубокую затяжку и выдохнул в ее сторону сладковатый дым. Хэлла продолжала сидеть, почти не моргая и сверля взглядом проклятого Теодора, который мучил ее молчанием.

– Ладно, – наконец сказал он. – Ну и что тебе «интересно»?

– Похищения детей в Клоаке. Ты намекнул на то, что это может повториться…

– Ну, не совсем на это, – Теодор поерзал на стуле. – Но ты права, в Клоаке пропадают дети.

– Почему же об этом никто не говорит? Потому что Клоака?

– Ты сама ответила на вопрос. Район неспокойный, а дети там пропадают постоянно. Плюс есть очень удобный порт, где сходит с корабля каждый страждущий. И все они приезжают в Тирланд[22] ради лучшей жизни. А кто едет? В основном те, кому нечего терять…

– Бедняки.

– Да. Они так и остаются в Клоаке, мало кто из нее выбирается. И именно таких, кто уже покинул родную страну, но еще не успел обосноваться в новой, удобно похищать, например работорговцам…

– Рабство отменили еще в Эру богов.

– Скажи это невольникам Афора[23], сражающимся на арене для развлечения господ, или силентиумам[24] в Сверидии[25], которым отрезают языки, чтобы они молча служили Инквизиторию…

– Ладно, я поняла, – Хэлла поморщилась.

– Как понимаешь и то, что нашему государству тоже незачем спасать людей, которые даже не являются его гражданами. Так что в Клоаке постоянно происходят похищения, а дети ценятся особенно, поскольку из податливого материала гораздо легче вылепить отличных рабов. В общем, это не редкость. Похищают и приезжих, и детей бедняков. А еще больше приютских детей… Их вообще искать некому. А местная полиция переполнена незакрытыми делами, еще куча таких же им не нужна. Поэтому никто не замечает, что похищать стали… смелее и больше.

– Но ты как-то заметил. Как? Почему ты вообще решил, что похищения участились?

– Попрошайки. Среди них есть дети. Они, можно сказать, находятся на довольствии нескольких крупных банд. Собирают милостыню, сдают ее кураторам, а за это получают еду и крышу над головой. Просто так просить ты не выйдешь, тебя тут же сгонят, потому что это тоже часть преступного бизнеса и им не нужны конкуренты. Банды покрупнее давно поделили зоны влияния, никто не заходит на чужую территорию, если не хочет проблем. Никто не крадет тех, кто состоит в другой банде, опять же, если не хочет нарваться на неприятности. И вот дети-попрошайки исчезают, а все банды не могут понять куда. Кто забирает доходный материал? Не в полицию же им с этим идти…

– И куда они пошли?

– Журналисты тоже отлично расследуют, Рубиновая дама это доказала, – усмехнулся Теодор.

– Ты работаешь на банду? – удивилась Хэлла.

Дин спокойно кивнул, будто ничего в этом не было.

– Теперь твоя очередь.

– Рассказать, как я встретила Фантома?

– Лучше расскажи, что ты поведала на допросе…

В коридорах Королевского университета было довольно тихо. Из некоторых аудиторий доносились голоса, но даже они тонули под высокими потолками с крестовыми сводами. Старинный замок казался особенно мрачным с заплаканными от дождя стеклами стрельчатых окон, в которых угадывались острые узкие пинакли[26] – словно копья, стремящиеся проткнуть тяжелые тучи.

Макс шел впереди, Рие плелся за ним. У напарника явно не было особого желания встречаться с человеком, который пару зим назад служил Эдварду Баррету, основавшему проклятую лабораторию. Пусть тот и был убит, но воспоминания о мучениях там вряд ли можно убить так же просто…

– Bonbon, я безмерно ценю твою заботу, но, если ты еще раз посмотришь на меня так обеспокоенно, я начну звать тебя Сим-симом при посторонних, – Рие устало усмехнулся.

– Нужен ты мне больно, – фыркнул Макс, отворачиваясь. Он на самом деле переживал за напарника, но ни за что бы в этом не признался.

Наконец они дошли до нужного кабинета. О том, что в университетских кулуарах они все же не заблудились, свидетельствовала табличка на двери: «Профессор М. Чейз».

– Входите, – раздался ответ на стук.

Макс заглянул внутрь. Там отчетливо пахло сандалом и амброй, а еще кофе, который стоял на краю стола. Мортимер почти не изменился: густые, немного насупленные брови, тонкие губы и пронзительные темные глаза, теперь смотрящие на гостя.

– Уорд, надо же! – Чейз поднялся, позволяя себе слабую улыбку.

– Здравствуй, – Макс пожал протянутую руку, покосившись на замершего в проходе Рие.

Ришар какое-то время смотрел на помрачневшего Мортимера. Затем расплылся в хищной ухмылке, прошел внутрь и по-хозяйски уселся на диванчике у стены:

– Шикарно устроился, я погляжу!

– Не жалуюсь. Чем обязан?

– Нужен совет опытного алхимика, – Макс подал Чейзу папку с копиями символов с тел жертв. – Может, слышал про Глифа.

– Еще бы не слышал! – хмыкнул Мортимер, возвращаясь за стол, но уже разглядывая документы. – Похоже, теперь всем преступникам будут придумывать свои прозвища…

– Не всем, у тебя же все еще его нет, – едко заметил Рие.

Макс нервно покосился на него. Он даже не мог, как обычно, попросить его заткнуться. У него не было на это морального права. У Мортимера тоже, поэтому он промолчал.

– Можешь сказать что-то уже сейчас? Или лучше связаться с тобой позже? – Макс постарался вернуть разговор в более деловое русло.

– Я еще посмотрю, но… Это больше походит на работу школьника… Часть символов не закончена, в некоторых есть неточности… Те, что верны… Нет, у них нет формул, – Мортимер листал страницы, иногда возвращаясь к предыдущим и словно сравнивая что-то.

– Значит, они нарисованы даже не магом?

– По меньшей мере, не человеком, который прошел хотя бы курс алхимии и… – Чейз вдруг осекся. – Хадс…

– Что-то необычное? – Макс подошел ближе. Пока Мортимер говорил примерно то же, о чем Лира писала в отчете, но она ничего странного не отметила. Так что это был едва ли не единственный шанс узнать хоть что-то о символах, которые оставлял Глиф.

– Вроде того… – Чейз сжал челюсть, но заговорил снова, постучав пальцем по одному из знаков: – Вот это. Это похоже на недорисованный символ философского камня.

– Это камень, который Баррет вживлял бывшим узникам лаборатории, чтобы контролировать их?

– Да. Печать на камне состояла как раз из символа философского камня и формулы вокруг него. Но все это может быть совпадением, этот символ обычно не изучается, так как философский камень для многих до сих пор остается сказкой, но найти его в определенных книгах не так уж и сложно.

– Думаешь, это может быть кто-то, связанный с лабораторией?

– Не знаю, Уорд… Просто… Ты в курсе, что новый дюк Баррет вернулся?

– Что? – Рие вздрогнул.

Макс напрягся. Дюк Баррет, основатель лаборатории, был убит, его сын, Аластар, унаследовал его титул. Из-за того, что связь Барретов так и не удалось доказать в суде, никаких официальных санкций не последовало. От Барретов отвернулось только общество, даже аристократия теперь старалась скрыть, что когда-то была дружна с этой семьей. И Аластар Баррет смог напоследок протолкнуть идею казни Кристофера Хантмэна, а потом уехал за границу. А теперь…

– Откуда ты знаешь?

– Он связывался со мной… Предложил на него работать.

– И как он ответил на твой отказ? – Макс даже предположить не мог, что Чейз способен согласиться.

– Ничего. Пожелал удачи на новом месте, – вздохнул Мортимер. – Но письмо от него пришло из Баррет манора, это недалеко от столицы.

Рие устало прикрыл глаза:

– Что ж, похоже, меня ждет еще один неприятный визит.

6 Игра началась

День не задался с самого утра. Все началось с того, что с портупеи Макса слетела заклепка и ему пришлось вешать кобуру на ремень. В дополнение он не успел приготовить завтрак, поскольку потерял много времени, обсуждая свою проблему с бабушкой (она обещала днем отнести портупею мастеру). Омлет делал Рие… В итоге он подал к столу жженые угли, а кухню заполонил густой чад. Пришлось и с этой проблемой оставлять бабушку наедине. Она, впрочем, не выглядела слишком огорченной, ее день не могли омрачить какие-то неудачи.

Чтобы не остаться голодными, пришлось взять пару буррито из забегаловки напротив. Оплатил их Рие, в качестве извинений. В отделе почти сразу после прихода им принесли ответ от Присциллы Вайтфилд, которая была не против пообщаться с полицией. Поэтому, предупредив дежурного сержанта, Макс и Рие взяли служебный экипаж и выехали за город. Констебль, правивший экипажем, знал, куда ехать, и всю поездку Макс провел в относительном спокойствии. Даже Ришар молчал. Он вообще стал задумчивым с того момента, как услышал про Баррета.

– К нему тоже поедем? – вдруг поинтересовался Рие негромко.

– Придется.

Тогда казалось, что поездка в Баррет манор случится куда позже, но встреча с Присциллой стала еще одной неприятностью, подпортившей и без того паршивое настроение. Дом ее стоял чуть в отдалении от ближайшей к столице деревеньки. Небольшой коттедж имел два этажа; оплетенный отцветшей глицинией, он смотрелся больше очаровательно, чем внушительно. Макса и Рие приняли в гостиной, где уже сидела Вайтфилд. Она оказалась зрелой женщиной с густыми каштановыми локонами до плеч. На Присцилле было тонкое струящееся платье, слишком вызывающее для обычных женщин и в самый раз для магесс.

– Полагаю, вы мне писали. – Голос Вайтфилд был немного хрипловатым, но, судя по запаху табака и пепельнице рядом, не от природы. – Инспектор Уорд и… – взгляд карих глаз остановился на Рие.

Присцилла держалась невозмутимо, но Макс все равно заметил нервное сглатывание и чуть расширившиеся глаза. Реакция была мимолетной, и Вайтфилд быстро ее подавила.

– Это мой напарник, инспектор Рие Ришар.

– Что ж, чай не буду предлагать, джентльмены, боюсь, вы тут ненадолго. Сказать мне вам нечего. Да, у меня была связь со Стоуном. Жаль, что он умер, но…

– Его убили.

– Да… Что ж… Мне об этом ничего не известно. – Присцилла отвернулась, вставляя сигарету в мундштук. – Встречались мы на нейтральной территории, а общаться как-то не приходилось. Сами понимаете, были занятия и поинтереснее.

Макс прикусил щеку, чтобы не краснеть, когда на нем остановился женский взгляд из-под ресниц. Вайтфилд была привлекательной, а еще чем-то напоминала Фанни…

– Когда вы виделись с лордом Стоуном последний раз?

– Что ж, инспектор Уор-рд, – мягко прорычала Присцилла, – дайте подумать.

Она чуть развернулась к нему, отчего еще сильнее стало заметно декольте. Макс буквально чувствовал, как она разглядывает его, и ему ужасно захотелось прикрыться, хоть он и так был одет. Обычно ему стоило только вспомнить о работе, как взаимодействовать с женщинами становилось проще, но теперь воспоминания о Фанни назойливо лезли в голову – о том, как она целовала его и… Хадс!

«Флин! Срочно думай о чем-то другом», – посоветовал внутренний голос. Вот только о чем? Может, о Баррете? Зачем он вернулся? А еще этот Глиф и символ философского камня… Хорошо, что его заметил Мортимер. Хоть он и сказал, что знак может быть случайным, но раз ни Грей, ни его племянница не смогли выделить этот символ, значит, он был достаточно редким и вряд ли простое совпадение. А Лира помогла в другом, она указала на возможную свидетельницу. Лира вообще хорошо справлялась. Если бы Макс мог вести себя рядом с ней не как придурок, он обязательно похвалил бы ее…

– Кажется, мы виделись за несколько дней до его гибели, – наконец ответила Присцилла. – Точно не скажу, но это была короткая встреча. Он быстро закончил…

Макс поперхнулся, а Рие прыснул.

– Мне жаль, мальчики, но помочь мне нечем.

– Что ж… Благодарим за содействие. Если что-то вспомните…

– Обязательно прибегу к вам, инспектор Уорд.

Казалось, Вайтфилд специально флиртует с ним, чтобы что-то скрыть… А еще почему она так отреагировала на Рие? Может, она связана с лабораторией? Или ее волнение вызвано чем-то другим?

– Она что-то скрывает, – буркнул Макс, останавливаясь у экипажа.

– По-моему, она просто недолюбливает кирпичей, – усмехнулся Рие.

Макс вздрогнул. Он даже мысленно не мог заставить себя называть людей «кирпичами», а Рие говорил это вслух, к тому же говорил о себе…

– Ты удивишься, дорогой напарник, – Рие ухмылялся так, будто рассказывал забавную историю, – как много людей шугаются нас, увидев одни только белые волосы. Нас охотно жалеют на расстоянии, но, оказавшись рядом, трясутся только за свои шкуры. Мы ведь сумасшедшие, мало ли что.

Конечно, Макс не был слепым и понимал, что многие действительно опасаются бывших узников, но то, как реагировал на Ришара Гэбриел или Присцилла, отличалось… Было что-то в их поведении…

– Так что, – продолжал Рие, – думаю, иногда тебе стоит одному ездить на опросы и оставлять кирпич на рабо…

– Ты не кирпич! – резко прервал его Макс. – Ты человек, ты мой напарник и ты спалил мой омлет! Так что думай лучше о том, что тебе придется учиться готовить, и залезай в экипаж!

Рие улыбнулся. Не как обычно, как-то иначе, как-то… тепло. Макс же старался делать вид, что ничего не случилось и он ни капли не переживает за Ришара и его оставшуюся привычку не считать себя человеком.

– Инспектор Уорд, – констебль обошел лошадь, готовый вернуться на козлы, – мы уже возвращаемся?

– Нет… Точнее… Вы знаете, где находится Баррет манор?

Констебль помрачнел:

– Не первый год катаюсь, и эту обитель зла знаю… Значит, туда?

Макс кивнул. От одной фамилии настроение испортилось сразу у всех, даже у констебля. Но перечить приказу он, конечно, не стал. Рие тоже молча залез внутрь экипажа, Макс устроился напротив. Он приоткрыл шторку на окне и всю дорогу бездумно пялился наружу, давая разуму отдохнуть. Почему-то казалось, что разговор предстоял сложный.

Дорога до манора выдалась не слишком долгой. Видимо, предки Барретов предпочитали жить поближе к столице. Впрочем, поместий в собственности им наверняка хватало, было из чего выбрать.

Так или иначе, экипаж вскоре въехал на территорию Барретов. Манор окружал обширный парк. Листва на деревьях уже пожелтела и частично опала, шурша под колесами. На открытом пространстве располагалось само поместье: трехэтажное, из кирпича, с большими окнами в тонких переплетах, оно выглядело элегантно и строго. Перед зданием был разбит розарий, однако кусты давно отцвели. Видимо, сейчас сад активно убирали: тут и там мелькали работники, собиравшие пожухлые листья и копошившиеся в земле. Манор готовился к холодам.

У главных ворот экипаж остановился, послышался голос констебля:

– Полиция.

Что-то прозвучало в ответ. Звук был приглушен, и Макс не мог разобрать отдельных слов, но экипаж снова тронулся. Послышался шорох гравия.

Рие прикусил губу, хмуро поглядывая в окно на выключенный фонтан, который приходилось объезжать.

– Тебе идти не обязательно, – напомнил Макс. – К тому же он вполне способен отказать в приеме…

– А если не откажет? Я, естественно, не горю желанием видеть его физиономию, но одного в пасть льву тоже тебя не пущу, – покачал головой Ришар.

Макс был даже рад. Вдвоем спокойнее. Как только они вышли из экипажа, перед ними уже открыли дверь поместья. У входа стоял пожилой мужчина с безупречной выправкой. На гостей он смотрел из-за пенсне, с тем важным и немного скучающим видом, который был положен каждому, кто долгое время работал дворецким:

– Джентльмены, прошу за мной, дюк давно ждет вас.

Давно ждет?

Под ложечкой засосало, холодок тревоги отозвался мурашками на спине. Ничего хорошего Макс от визита не ждал, но решился на него, надеясь на эффект неожиданности, потому узнать теперь, что Баррет ждал…

Глубокий вдох и выдох. Главное – сохранять спокойствие. Хотя бы внешнее.

По богато, но сдержанно отделанным коридорам не пришлось идти долго. Дворецкий привел их в помещение с мраморным полом. Здесь журчал фонтан и царила приятная прохлада. Все было уставлено растениями, зелень вилась к самому потолку, где в подвешенных клетках пели птицы. На одной из стен висел старый фамильный флаг с изображением рычащего льва.

Бывший эрл, а нынешний дюк сидел почти в центре, в кресле с высокой спинкой. Второе такое же занимало место по соседству. Перед Барретом стоял небольшой круглый столик, на котором уместился чайник, две чашки и пиала с печеньем. Все выглядело так, словно он действительно ждал гостя.

Лицо Баррета было закрыто газетой, которую он, похоже, читал. Выпуск свежий, на первой полосе крупный заголовок: «Народные волнения продолжаются».

– Добрый день, – первым подал голос Макс, делая вид, что ничего необычного не происходит. – Мы с напарником прибыли по делу и были бы признательны за несколько комментариев. Если вы не против.

Газета наконец опустилась, открывая и человека за ней. Новый дюк. Аластар Эдвард Баррет. Он был молод; кажется, ему не исполнилось еще и тридцати, хотя он к ним уже приближался. Русые волосы выгорели, став почти льняными, однако брови и ресницы все еще выделялись, очерчивая лицо. От его внешности наверняка сходили с ума дамы, однако его выдавали глаза. Серо-зеленые, они глядели так, будто были острием шпаги, стремящейся уколоть противника.

– Мистер Уорд, – по губам Аластара расползлась улыбка. Ничего хорошего она не предвещала. – Ну разумеется! Прошу, присаживайтесь, – он указал на кресло. – Как поживает леди Присцилла?

Вопрос застал врасплох. «Он знает о Присцилле!» – вопили мысли внутри. Но внешне Макс старался никак не проявлять эмоций. Он ужасно хотел узнать, откуда молодой дюк знает о ней, но так бы он только выдал свое волнение и упустил инициативу.

– Вы хорошо осведомлены. – Макс опустился в кресло. Мышцы болезненно напряглись, движения стали скупыми и точными. Хотелось положить руку на кобуру, просто потому что так спокойнее, но такой жест могли расценить как угрозу, потому пришлось сдержаться. В открытое столкновение вступать не стоит. – Особенно для того, кто почти год прятался от гнева общественности.

– Ах да! Толпа, – осклабился Баррет, но быстро вернул лицу аристократическую безмятежность. – Однако это в прошлом. Все в прошлом. Смерть за смерть, отец за отца. Свое я получил.

Макс сглотнул, вспомнив осенний пасмурный день, эшафот и голубые глаза Кристофера Хантмэна, закрывшиеся тогда навсегда.

– Надеюсь, вы понимаете. Иначе я просто не мог. Но я соболезную вашей потере. Видите ли, мистер Уорд, вы мне глубоко симпатичны. В чем-то мы с вами похожи…

– Я так не думаю.

– Что ж… Это моя теория. У нас будет время ее проверить, – усмехнулся Аластар. – Однако же хочу заметить, что, оставляя все в прошлом, я оставляю там же и наши разногласия. И в этом деле мы с вами на одной стороне, я даже смею надеяться на плодотворное сотрудничество, хоть и вряд ли долгое… Интересно, когда вас отстранят?

Блеф? Он мог узнать о Присцилле, о передаче дела, но о том, что инспектора отстранят… И не «если», а «когда»… А самое главное, он давил на то, о чем Макс старался лишний раз не думать, – о передаче дела. Он пытался убедить себя, что все в порядке, но то, что Кристофер когда-то обозначил как «нюх на ложь», срабатывало раз за разом. Было что-то еще в этом назначении на дело Глифа…

Пока Макс размышлял, а Рие неспешно прогуливался у стены, разглядывая картины, Баррет доброжелательно улыбался. Его слуга подошел, расставил чашки и начал разливать чай.

– Это прелестный напиток, я влюбился в него во время путешествия. У него превосходное жасминовое послевкусие. Должен признаться, из всех напитков больше всего я тяготею к чаю, – завел непринужденную беседу Баррет. Он откинулся на спинку кресла и выглядел вполне расслабленным.

– Скажите, вы знали Томаса Клифорда? – Макс не поддержал праздный разговор. Он решил начать с третьей жертвы, потому что Баррет, естественно, знал его. Ведь его отец надавил на Клифорда, чтобы тот назначил Мортимера на дело Аконита.

– Не утруждайте себя вопросами, мистер Уорд. Я помогу вам. Я знал всех жертв Глифа, ведь они являлись частью аристократического общества. Да, семья Барретов вела дела с виконтом Клифордом. И со Спирмэном тоже. А Харви был моим хорошим знакомым, почти другом.

Макс застыл. Он пришел сюда в первую очередь из-за символа, связанного с лабораторией Барретов, а теперь узнавал много нового… Значит, Аластар был связан с тремя убитыми по делу Глифа? Нет, таких совпадений не бывает.

– Спирмэн, если вам интересно, помогал отцу с оснащением лаборатории. С Харви я учился, а в последние полгода он помогал мне вести дела, пока я был в путешествии. Разумеется, я за это щедро платил. Ну а что касается Клифорда, вы и сами знаете. И возможно, теперь вы понимаете, почему я заинтересовался делом Глифа. Все три трупа доставили мне некоторые… неудобства.

– Неудобства? А может, ты выносишь за собой мусор? Избавляешься от самых болтливых? – раздался насмешливый голос Рие.

Но Баррет не смотрел на него. Еще бы! Две кружки – не три. Два кресла – не три. И вопросы Ришара Аластар демонстративно игнорировал.

– Так вы избавляетесь от лишних языков? – Макс склонил голову набок.

– Первый милостивый! Им самим было невыгодно подставляться, а в остальном… Мистер Уорд, моя репутация и без того слишком испорчена. Лишние пересуды старых знакомых мне бы не помешали.

– А что насчет Стоуна?

– А вот здесь, мистер Уорд, я и сам теряюсь в догадках. Стоуна я видел пару раз на приемах, не более. Дел с ним ни у меня, ни у моего отца не было. Поэтому я выяснил, что у него была любовница, однако, как вы понимаете, со мной она говорить не захотела. Быть может, что-то сообщила вам?

– Тайна следствия, – ответил Макс.

– Значит, ничего. Обидно. Впрочем, я верю, что вы достаточно умны, чтобы понять, куда ведут хлебные крошки. Вы ведь достаточно умны, Флин?

Все внутри Макса перевернулось. Он мог понять все. Правда, все. Но, когда из уст Аластара вылетело второе имя Макса, которым звал себя только он сам, сердце камнем упало вниз. При мысли, будто Баррет мог читать мысли, стало жутко…

– А у вас неплохая выдержка, мистер Уорд, вы до сих пор никак себя не выдали. И все же… Я попал в точку? Значит, мы с вами действительно схожи, Флин.

– Эдвард, – усмехнулся Макс, – боюсь, ваша теория требует более тщательной проверки.

Уголок рта Баррета дернулся, но затем Аластар расплылся в улыбке:

– Я бы провел с вами партию в шахматы, если вы играете.

– Может, в другой раз. Но спасибо за содействие.

Макс и так словно вернулся в свои десять зим, когда партию с дедушкой пришлось вести едва ли не весь день, обдумывая каждый ход. Вот и сейчас разум, кажется, работал на полную мощность, вычленял каждое слово, читал между строк. И все сводилось к тому, что Макс в этой партии – пешка. Но если это шахматы, кто короли? Один из них определенно Баррет.

– Что ж, всего доброго, мистер Уорд. Надеюсь, я в вас не ошибся…

Пока дворецкий провожал их к выходу, Макс в мыслях прокручивал разговор с дюком. Кто-то явно использовал свои фигуры, чтобы съесть фигуры Баррета. Единственная загадка – Стоун. Вероятно, даже сам Аластар еще не понял, что происходит. Однако у него есть вполне определенные подозрения… Вот только на кого они направлены? На кого-то достаточно влиятельного, чтобы в его компетенции было решать, снимать ли с дела инспектора. Ну конечно!

Максу догадка не понравилась, и он мотнул головой, прогоняя мысль. Если так, то дела у него плохи…

– И что это было? – шепотом спросил Рие, забираясь в экипаж.

– Игра началась, – пробормотал Макс.

– Какая еще, к импам, игра? – Ришар нахмурился, рот его скривился. Ни следа обычного ехидства и легкости.

– Если бы я только знал…

Ночная Клоака дышала своим зловонным дыханием, просачивавшимся даже внутрь кеба. У Хэллы начинала болеть голова не только от вони, но и от недавнего разговора. Теперь нужно было концентрироваться и на Глифе, и на Фантоме… Чем больше она выяснит, тем лучше, а пока… Хэлла откинулась на сиденье, чуть запрокинув голову, и выдохнула. Наконец удалось расслабиться. Каждый раз на этих встречах в Клоаке она чувствовала себя как преступница…

Кеб начал замедляться, а затем совсем остановился. До того, как Хэлла успела выглянуть наружу, чтобы узнать, какого импа они медлят, дверца распахнулась сама.

– Полиция, мистер.

Хэлла нисколько не удивилась, что ее спутали с парнем. В конце концов, кого еще ожидаешь увидеть в кебе на улицах ночной Клоаки в костюме-тройке, с короткими, чуть растрепанными волосами? Очевидно, не молодую девушку.

– Документы, – потребовал констебль. – И на выход.

Хэлла удивленно моргнула, но подчинилась. Снаружи уже ждали еще четверо, а двое других стояли у другого кеба, откуда доносился громкий голос:

– …да вы знаете, кто я? Никуда я не пойду!

– Мистер, если вы не подчинитесь указаниям, мы будем вынуждены применить силу! – заявил полицейский в форме сержанта.

– Вы всегда работаете в этом районе? – еще один констебль стоял рядом с кебменом. – Почему вы молчите?

– Он немой, – наконец заговорила Хэлла, одновременно подавая удостоверение мага и сложенное вдвое разрешение.

– Мисс Флауэрс, – констебль оглядел карточку, которая даже под тусклым светом едва заметно переливалась золотом. – С какой целью посетили Клоаку?

– Была у любовника, – усмехнулась Хэлла. – Приходится скрываться, ведь он женат. Но есть и плюсы – он непристойно богат.

Полицейский покачал головой, его коллега оглядывал кеб изнутри.

– Вы никого подозрительного не видели?

«Себя», – пронеслась ироничная мысль.

– Кроме шатающейся пьяни и перекошенных физиономий явных уголовников в подворотнях? Пожалуй, что нет.

Тот, что разглядывал кеб, кивнул, и констебль заключил:

– Не смеем вас задерживать, мисс.

Хэлла наконец заняла свое место, замечая, что остановили еще один кеб. Интересно, кого они ищут? Не то чтобы она хотела узнать, но судьба распорядилась по-своему. Кеб едва успел завернуть за угол, как дверца снова открылась и внутрь забрался незнакомец. Прямо на ходу.

Хэлла вжалась в спинку сиденья, вызывая на кончиках пальцев простое, но действенное заклинание и готовая атаковать в любой момент. А напротив уже плюхнулся, откидывая плащ, человек в черном. Лицо его скрывала до боли знакомая белая маска и капюшон.

– Какого импа?

– Ах, дорогая колдунья, какая встреча. Вы соскучились? – Фантом придерживал рану на боку. От него снова несло горелой плотью.

– Я смотрю, вы любите ловить фаерболы?

– Право слово, это они любят ловить меня, – засмеялся он. – Но не беспокойтесь обо мне, дорогая колдунья.

– Еще чего не хватало, – буркнула она, растирая ладони и чувствуя в них покалывание. Неиспользованная энергия постепенно растворялась. – Зачем вы залезли сюда?

– Мне нужно было скрыться от глаз полицейских, на улицах рыщут маги. А ваш кеб уже досматривали. Да и с молчаливым кебменом гораздо спокойнее. Вы же подбросите меня на Правый берег?

– А вы ответите на несколько вопросов?

– Ого! Откуда же такое любопытство к моей скромной персоне, дорогая колдунья?

– Я работаю в газете…

– Решили переквалифицироваться в журналистку? – глухо хмыкнул Фантом.

Хэлла опешила. Она ведь не сказала ему, кем именно работает в газете. Откуда же он узнал?

– А вы хорошо осведомлены.

– Разумеется, я предпочитаю как можно больше знать о человеке, которого следствие может привлечь в качестве свидетеля. На случай, если я вдруг попадусь.

По спине пробежали мурашки. Хэлла облизнула пересохшие губы. Проклятие! Он следил за ней? Сколько он знает? Сердце застучало быстрее, ладони вспотели, но она старалась не выдать собственного волнения. Хэлла усмехнулась:

– Похвально. Раз уж моя личность вам известна, а на вопросы о вашей ответа я не дождусь, значит, мы можем поболтать о похищенных детях. Нужно же чем-то заняться в пути.

Фантом ничего не ответил. Непроницаемая маска скрывала его эмоции и даже глаза. Это раздражало Хэллу…

– Я начну, – сказала она. – Детей, хотя и не только их, из Клоаки похищают достаточно часто. Но началось нечто странное – стали исчезать попрошайки, которых обычно защищали банды.

Фантом снова хмыкнул. Наверное, под маской он даже одобрительно усмехнулся. Или во всем виновато воображение Хэллы?

– Почему вам так интересна эта тема, загадочная колдунья? Неужели я прав и вы жаждете славы Рубиновой дамы?

– По городу бродит убийца, таинственный Фантом, – передразнила Хэлла, – и я хочу выяснить, кто это. Но, если вам так будет угодно, можете считать, что я охотница до славы.

– О, вот как… И кем будете? Нет, дайте догадаться самому… Сапфировой дамой?

– Пожалуй, выберу что-нибудь другое. В прошлый раз вы сказали, что были у Стоуна из-за того, что в Клоаке пропадают дети. Как он с этим связан?

– Однажды я воочию увидел похищение ребенка. Проследил, и… Угадайте пункт назначения…

– Дом на Джексон-роуд.

– В точку!

– Зачем Стоуну дети?

– Этого выяснить я не успел. Сначала мне пришлось освободить детей, а потом уже искать информацию, но к тому времени было поздно и пришлось скрываться. А повторное вторжение ничего не принесло: злосчастного сейфа с бумагами не было, а вот ловушка мага-детектива уже была.

– То есть мы не знаем, куда в итоге отправляли детей, – резюмировала Хэлла.

– Мы? А мне нравится ход ваших мыслей, драгоценная колдунья! – воскликнул Фантом. – Что ж, приятно было поболтать, наши встречи скрашивают мои мрачные вечера.

Он подался вперед, осторожно поднимая руку Хэллы. А затем вдруг потянул край маски, приподнимая ее, и наклонился. Хэлла ощутила, как мягкие горячие губы коснулись ее пальцев.

– Хорошей вам ночи, колдунья. – С этими словами Фантом быстро вернул маску на лицо и выскользнул за дверь.

7 Выстрел

Макс запахнул пальто, скрываясь от ветра. Ночь выдалась темной, а подступающее утро мало чем помогало. По улицам города бродил туман. Здесь, в Клоаке, он смешивался со смогом, и его едкий запах сочетался с сигаретным дымом. Максу оставалось только гадать, как Рие и их свидетель умудрялись курить в подобном месте.

– Так и вы тут недавно? – Ришар сделал очередную затяжку.

– Ага, навроде того, – хохотнул свидетель. Он заметно нервничал. Щуплый, совсем молодой, но опрятный. Еще на подходе Рие шепнул, что знает его. Он состоял в одной из банд, а дом, к которому их и вызвали, явно хотели сделать своеобразным складом сильвер-даста, чтобы позже сбывать этот наркотик, а может, даже собирались создать тут место его производства…

– И что? Ты зашел сразу или заметил что-то?

– Слушай, я же все вроде рассказал, мне не с руки тут с вами языками чесать. Если бы не эти знаки на руках, я бы вообще молча ушел…

– Преступное бездействие или укрывательство? – заговорил Макс.

– Чо?

– По какой статье предпочитаете быть задержанным?

– Ты чо мне шьешь? Я сообщил? Сообщил, так и какого…

– Продолжай поактивнее, оскорбление сотрудника карается штрафом, а там, глядишь, и нападение при исполнении…

– Да ты чо! – свидетель теперь шокированно переводил взгляд с Макса на Рие и обратно.

– Мне жаль, Барри, он старший инспектор, и ему решать. Но я стараюсь помочь. Просто скажи ему, что сказал констеблям, и он отстанет. Уорд, прошу, не наседай на парня, понимаю, настроение хреновое, но он же ни в чем не виноват, – принялся Рие защищать беднягу.

Макс готов был вручить напарнику награду за актерское мастерство.

– Я бы с радостью, Ришар, но он делает только хуже.

– А чтоб тебя! Чо те надо? Пришел я сюда… по делу! Сразу услышал возню, думал, забралась шпана какая-то, хотел шугнуть, а там… Имп этот в балахоне с ножом и баба мертвая…

– Женщина, – не задумываясь поправил Макс.

– Чо?

– Дальше что было?

– Да ничо, он в окно выпрыгнул, как заяц, мать его…

– Про мать лишнее было, – заметил уже Рие ухмыляясь.

– Чо?

– Прости, Барри. Так и что?

– Позвал ищеек… То есть полицейских.

– Теперь про «импа в балахоне». Как он выглядел? И поконкретнее.

– Я ж говорю – в балахоне. Такой темный балахон, лица не видно, в перчатках черных. Чо еще?

Макс махнул рукой, Рие вручил Барри окурок:

– Выкинь. Но не тут! Мусорить плохо.

– Чо?

Но Ришар уже нагнал напарника и скривился:

– Милостивая Маан[27], надеюсь, это «чо» не передается воздушно-капельным путем.

Макс криво усмехнулся. Поводов веселиться на самом деле не было. Встреча с Барретом все только усложнила. Если до того Макс готов был влиться в новое дело и искать преступника, идя напролом, то теперь остерегался. Каждый шаг – ход на шахматной доске в партии, в которой вел не он.

«Не сейчас, Флин», – предостерег внутренний голос. И он, как всегда, был раздражающе прав. Нужно было сосредоточиться на том, что Макс хотя бы немного мог контролировать, – на сборе информации.

В обветшалом доме было так же холодно, как и снаружи. Осень подступала очень быстро, ветра становились холоднее. Мрак внутри разгонялся золотистым светящимся шаром, зависшим под потолком. Такие делали коронеры. Так что их присутствие было заметно из прихожей.

В первой же комнате обнаружился и сам Грей. Как всегда уставший, он склонился над мертвой женщиной. Жертва лежала с распахнутыми глазами, в которых полопались капилляры. Под головой растекалась свежая кровь, а руки раскинуты в стороны. Левый рукав был разорван, по коже змеились кривоватые символы. Над ними и склонилась Лира. Она сонно щурила голубые глаза, но выглядела расслабленной даже рядом с трупом. Однако стоило ей заметить вошедшего Макса, как она тут же скривилась. Он покраснел, ощущая, как от стыда запекло и щеки, и уши. Но за что? Что он сделал? Он ведь только пришел!

– Доброй ночи, – поприветствовал Рие, махнув коронерам.

– Утра, – поправил Макс. Несмотря на сумрак снаружи, до начала рабочего дня оставалось не так уж много времени.

– Как скажешь, emmerdeur[28]. Что интересного?

– Вам не придется устанавливать личность жертвы, – вздохнула Лира, выпрямляясь. – Я ее знаю. Это миссис Колт. Она вдова мага, так что была вхожа в магическое сообщество. Иногда посещала приемы. А еще слыла светской дамой, так что и свет принимал ее.

– Что же такая прекрасная дама забыла в таком ужасном месте? – Рие склонил голову набок, отчего волосы, стянутые в хвост, легли на плечо.

– Ну, это уже не к нам, – отозвался Грей. – Могу сказать, что она сопротивлялась. Сломаны ногти, а еще она, похоже, пыталась защищаться осколком разбитого окна. Ладонь рассечена, но, судя по тому, что острая часть осталась чиста, попасть в убийцу не удалось.

Макс опустил взгляд, замечая валяющийся обломок стекла и порез на руке жертвы. Серьга осталась только в одном ухе, вторая, видимо, упала в пылу драки. На шее были заметны темные пятна.

– А это?

– Следы удушения. Но что стало причиной смерти: удар по голове или асфиксия, сказать пока не могу. – Грей уже стягивал перчатки. – Думаю, у нас все. Лира?

– Да, видимо, да… – закивала она, подскакивая. – Сережку бы только найти… А символы не дорисованы. До того, как спугнули, он успел вывести всего несколько, вторая рука не тронута. Магических следов не обнаружено.

Макс отстраненно кивнул, разглядывая тело. До этого все были мужчинами, убитыми в собственных домах. А тут… Вряд ли дом принадлежал жертве.

Может, кто-то пытался замаскировать убийство? Но зачем миссис Колт вообще посещать Клоаку? Слишком много странностей.

Воронка раскручивалась, а воображаемая шахматная партия из дебюта, кажется, начала переходить в настоящий миттельшпиль[29]. Информации было слишком мало, но, похоже, сейчас выпал хороший шанс. Сопротивление жертвы вряд ли входило в план Глифа, как и несвоевременный визит Барри. В такой ситуации сложно не допустить ошибку. Убийца должен был что-то оставить, какую-то зацепку, хлебную крошку. Если, конечно, это вообще был Глиф.

– Ришар, – позвал Макс, – тебя знают в Клоаке.

Тот неопределенно пожал плечами, следя за тем, как тело жертвы перекладывают на носилки, чтобы погрузить в специальный экипаж. Грей задержался, покосившись сначала на зависший магический шар света, а затем опустив взгляд к Максу. Тот ответил кивком. Грей вышел, а шар потух.

– Ты работал с Белладонной, а она объединила несколько банд. Неужели у нее не было глаз и здесь?

– Хочешь, чтобы я узнал?

– Колт не могла совсем незамеченной пройти через всю Клоаку. Она на чем-то прибыла сюда. Или с кем-то… Нам сейчас пригодится любая информация из любых источников. Если, разумеется, это тебя никак не обяжет…

– Нет. Уже идти?

– Тебе виднее, когда лучше навестить свою подругу.

– Думаю, – усмехнулся Рие, – она будет достаточно раздражена ранним визитом, чтобы желать поскорее от меня избавиться. Так что информацию я получу быстро.

– Какое счастье понимать, что ты пытаешься довести до белого каления не только меня, – фыркнул Макс. Он преувеличивал, разумеется, но уже слишком привык ворчать на Ришара, как на младшего, хоть он и был старше…

Рие засмеялся приятным грудным смехом, каким обычно очаровывают дам на приемах. На прощание он махнул рукой и вышел из дома.

Макс остался в полумраке один. Снаружи немного посветлело, но ночная тьма отступила не полностью. Пришлось вытащить фонарик. Кристаллик внутри него тихо звякнул, и яркий луч холодного света уперся в дощатый пол с широкими расщелинами. Макс чуть двинул ногой, сгребая пыль, и та с характерным шелестящим звуком провалилась в щель.

– Вот куда делась серьга, – прокомментировал Макс.

Он сел на корточки, оглядывая доски, кажется, намертво прибитые длинными поржавевшими гвоздями. Отодрать без лома хотя бы небольшую часть пола будет проблематично.

Со стороны входа что-то скрипнуло.

Макс выключил фонарик и медленно поднялся. Кто-то забрался в дом. Конечно, его не опечатали, но на территории уже расставили знаки, запрещающие проход посторонним. Кому же понадобилось сразу после отъезда полиции идти на место преступления? Может, это убийца?

Служебный револьвер все еще висел на поясе. Портупею уже сделали, но Макс решил, что пока в ней не было острой необходимости, и оставил кобуру на ремне.

Еще скрип. На сей раз тихий, немного протяжный. Будто кто-то шел медленно, стараясь не шуметь, но старые половицы выдавали гостя.

Макс прижался к стене у прохода, вытаскивая револьвер и взводя курок. Палец лег на спусковой крючок, а дуло смотрело ровно туда, откуда должен был выйти непрошеный визитер.

Очередной скрип раздался совсем рядом, и в комнату заглянула девушка в бежевом пальто нараспашку. Короткие светлые волосы, знакомый аромат… Лира!

Она только сейчас краем глаза заметила, что сбоку у стены кто-то стоит, и отшатнулась, выронив коронерский кейс и подняв руки вверх. Дуло смотрело чуть выше ее головы, потому что предполагалось, что нарушитель будет выше…

– О Магистры! Это я!

– Вижу. – Макс опустил револьвер, придерживая пальцем курок, чтобы осторожно вернуть его в исходное положение. – Что вы тут забыли?

– Серьгу! Собиралась искать серьгу, – отрапортовала Лира, со все еще поднятыми руками. – Дядя меня отпустил, а по дороге обратно я встретила Рие. Он сказал, вы еще тут и можно поискать.

– Леди, – Макс спрятал револьвер в кобуру и застегнул ее, – можете расслабиться.

Лира моргнула, наконец опуская руки. Медленно на ее испуганное лицо возвращалось привычное недовольное выражение. Она наклонилась, подхватывая выпавший кейс.

– Вы меня чуть не пристрелили!

– Я не собирался сразу стрелять. Табельное оружие на изготовку – необходимая предосторожность на месте преступления, когда слышатся подозрительные шаги.

Лира недовольно запыхтела, но возразить ей было нечего. Она прошла мимо. Макс резко выдохнул, чтобы, не дай Первый, не почувствовать аромат ее духов. Он только-только начинал привыкать к ней и свыкаться с мыслью, что уже не заинтересует ее. Ему всегда было проще общаться с девушками, если те своим видом давали понять, что он им безразличен или противен. Может, потому Макс и грубил, чтобы поскорее избавиться от этого щемящего чувства надежды и желания понравиться…

Тем временем Лира уже оглядывала пол под ровным теплым светом от собственной ладони. Макс же включил свой фонарик, подходя ближе:

– Серьга, скорее всего, завалилась в щель…

– И так понятно.

– Можно снять доску, но нужно вытащить металлические элементы. Если вы умеете создавать магнитное поле, то это облегчит задачу…

– Без вас разберусь. – Лира очертила круг, и гвозди взмыли вверх, а Макс только и успел, что отскочить в сторону, придерживая дернувшийся револьвер.

Ему отчаянно хотелось выругаться и спросить, какого импа она творит без предупреждения. Магнит мог не только что-то притянуть, но даже взвести на револьвере курок и спустить крючок, а пуля могла угодить куда угодно. Лира и сама это уже поняла, поэтому теперь испуганно смотрела на Макса. Он глубоко вздохнул и качнул головой:

– Давайте сразу обговорим это. Понимаю, я вам не нравлюсь, но все же лучше предупреждать о некоторых действиях. Тем более если это связано с нашей безопасностью. – Макс старался говорить как можно мягче.

– Извините, – промямлила Лира.

– Главное, вы поняли ошибку.

Лира угукнула, опуская голову ниже. Волосы едва ли могли скрыть алые от стыда щеки.

– Ну все, давайте искать серьгу, – наигранно бодро сказал Макс.

Он опустился на колени, чтобы во тьме разглядеть хоть что-то. Может, пропажу выдаст сверкнувший металл. В углу действительно что-то сверкнуло.

– Леди, не могли бы вы вытащить оттуда гвозди? – Макс указал на нужное место.

Лира быстро закивала, подскакивая. Перед тем как начать она посмотрела на него, дожидаясь отмашки. Максу стало ее ужасно жалко. Понятно, что гордыня заставила ее сделать глупость, которая теперь мучила Лиру, но все же. Она новичок, а ошибки – нормально. В конце концов, никто не безгрешен. Наверное, нужно будет как-нибудь ее поддержать. Впрочем, Макс не знал, насколько ей противен и примет ли она от него хоть что-то, даже слова…

Лира тем временем осторожно сняла доску и оповестила:

– Тут что-то блестит.

– У вас перчатки. Достанете?

Она наклонилась, вытягивая совсем немного запыленный, явно недавно попавший туда…

– Кулон… – растерянно пробормотала Лира. Она держала на цепочке овальный кулон, на котором виднелась крохотная защелка. В такие обычно вставляли изображения близких.

– Мог упасть с убийцы, пока Колт защищалась…

– Вполне. Цепочка порвана.

– Что внутри?

Лира осторожно открыла его и разочарованно вздохнула:

– Пусто. Но есть гравировка! На одной половине зачеркнутая литера «Б», а тут… «Р», «Л» и…

– «М» или «Н», – Макс опустился на корточки рядом, разглядывая последнюю букву. Она была вся в царапинах, будто кто-то тоже вычеркивал ее. В полумраке сложно было сказать, что именно это была за буква. – Поздравляю, леди, похоже, вы нашли нам улику.

Макс повернул голову к Лире, замечая наконец, что она уже какое-то время на него смотрела. Лица их оказались слишком близко друг к другу…

Раздался тихий, едва слышный скрип.

Макс прижал палец к губам. Медленно поднялся, подавая одну руку Лире, а другой вытаскивая револьвер. Она выглядела растерянной, но спорить не стала. Крепче сжала находку, по пути подбирая кейс, и послушно проследовала за Максом в узкий коридор. Уйти подальше, не выдав себя, вряд ли бы удалось, да и незачем, поэтому они остановились у стены.

Кто бы ни забрался внутрь, передвигался он значительно осторожнее Лиры. Она теперь вжималась в стену, закрыв глаза. В одной руке стискивала ручку кейса, другую, откуда выглядывала цепочка, держала у груди. Ее плечо касалось плеча Макса.

Он покосился в проход. Слабые лучи Инти уже заглядывали в окна, выдавая тень чужой фигуры. Когда тень опустилась, Макс понял, что действовать придется сейчас, иначе будет поздно. Он резко развернулся, делая шаг в сторону, и замер в проходе, вытянув перед собой револьвер. Дуло смотрело прямо в спину незнакомца в грязном темном балахоне. Тот сидел на корточках, наклонившись к полу. Видимо, вернулся за своей пропажей…

– Полиция! Не двигаться!

На мгновение могло показаться, что преступник послушался. Он действительно замер, вот только… Воздух. Он стал странным, словно бы разряженным. Магия! Хадс!

Макс успел отпрыгнуть в сторону за миг до того, как яркая вспышка опалила пол. Фигура в балахоне сорвалась с места и выпрыгнула в окно. Думать было некогда. Погоня началась. Макс сорвался с места, следуя за преступником.

Сколько раз бы это ни повторялось, но всегда, с самой бытности его констеблем, он ощущал одно и то же. То же напряжение в мышцах, тот же грохот сердца и жажду. Жажду догнать, поймать. Наверное, так чувствует себя охотничий пес, загоняющий добычу.

Когда Макс оказался снаружи, он тут же пальнул туда, где мелькнул край балахона, стараясь не сбавлять темпа. Целиться некогда, нужно заставить преступника выйти на более или менее расчищенное пространство, вроде широкой улицы. Преступник двигался быстро, даже слишком. Максу пришлось выстрелить еще раз. Больше наугад, но, судя по тому, как дернулась фигура, он попал, скорее всего, в плечо. Ранение, впрочем, ненадолго затормозило преступника, но и этого хватило, чтобы Макс выпустил еще одну пулю. Она врезалась в стену рядом с капюшоном незнакомца. Тот бросился в сторону, протиснулся между домами.

На улицу! Отлично!

«Три, Флин», – напомнил внутренний голос. Все верно. В барабане осталось три пули. Макс вынырнул на улицу, чуть в отдалении заметив бежавшую фигуру. Слишком быстро!

Он прицелился. Нельзя убивать, иначе не допросить. Значит, ранить. И желательно так, чтобы поумерить его прыть и успеть бы до того, как он скроется в очередном проулке.

Выстрел получился на удивление точным. Макс рванул с места сразу после, с упоением наблюдая, как пуля пронзила левое колено преступника и тот упал. Есть!

Незнакомец в плаще чуть развернулся. Под капюшоном блеснул оскалившийся рот. В руках преступника снова возникла вспышка. На сей раз Макс не мог отпрыгнуть в сторону, иначе упал бы, так что пришлось только вильнуть вправо. Яркий огонь пронесся совсем рядом. Запахло паленой плотью и тканью. Но адреналин быстро заглушил промелькнувшую боль.

А Макс с разочарованием смотрел, как незнакомец в балахоне разбил вытащенный из кармана артефакт. Прямо в земле открылась Нора – дыра в пространстве, позволяющая магам телепортироваться. И преступник буквально рухнул вниз. Макс затормозил у медленно закрывающейся Норы. Прыгать туда было опасно: мало ли где он окажется, да и не успеет проскочить, а тогда портал разрубит его пополам.

Выстрел. Еще один.

Оставшиеся две пули полетели внутрь Норы. Та захлопнулась, разрезав часть последней пули.

Макс грязно выругался, сплюнул вязкую слюну на землю и наклонился, пытаясь отдышаться.

– Инспектор! – раздался голосок Лиры. Она бежала к нему, запыхавшаяся и напуганная.

– Вы как? – он выпрямился, все еще тяжело дыша после погони.

– Я? – воскликнула он громко. – А вы? Великие Магистры, да у вас куска двуглавой мышцы недостает!

Макс наконец повернул голову, глядя на дыру, проделанную в левой руке. Зацепило только часть, ровно там, где находится бицепс.

– Вам срочно нужен целитель, пока можно восстановить мышцу и ткани! Иначе вы не сможете нормально пользоваться рукой!

– Пожалуй, вы правы, – вздохнул Макс, убирая разряженный горячий револьвер в кобуру. – Нужно только вызвать констебля и сооб…

– Кеб! – взревела Лира, заметив вдали проезжающий старенький экипаж. – Плачу двойную цену! Нам нужно в госпиталь святого Элеозара!

– Леди, для начала все же констебль.

– Позову я вам констебля, Великие Магистры! Езжайте!

– Не могу я вас тут оставить, – покачал головой Макс.

Вряд ли, конечно, преступник вернется так быстро, но все же… Из-за поворота выбежали двое констеблей. Одни из тех, что еще недавно были на месте преступления.

– Инспектор? Мы услышали выстрелы, а район-то тот же, вот мы проверить и… А вы…

Макс вздохнул с облегчением. По крайней мере, не придется ждать. Он вкратце объяснил ситуацию и приказал доложить и вызвать магов. После этого сопротивляться Лире он не стал и послушно забрался в кеб. Она залезла следом.

Судя по тому, как ее потряхивало, встреча с убийцей, погоня и чужое ранение в совокупности произвели на нее впечатление. Лира уверенно вела себя на местах преступлений и даже с трупами, но сейчас выглядела растерянной и напуганной.

– Вы как? – осторожно спросил Макс.

– Не мне же выжгли часть руки, – она сглотнула. – И это я должна спрашивать, как вы.

– Нормально. Мне не особо больно.

– Пока что. Скоро будет…

– Знаю. Это не первое мое ранение, – Макс поерзал на сиденье, устало откидывая голову назад. Адреналин постепенно спадал, и боль становилась все ощутимее.

– Даже… Такое?

– Тут хотя бы все сразу прижгло, и я не теряю кровь.

– Да уж, невероятная удача, – нервно усмехнулась Лира, тут же меняясь в лице и подскакивая. Она пересела на сиденье Макса: – Только не теряйте сознание, пожалуйста!

– Я в порядке. Это можно уладить.

Боль нарастала, жгла и пульсировала. Ощущения были ужасными до тошноты, и покачивания кеба только усугубляли состояние.

– Так, только не двигайтесь. Сейчас… – Лира что-то начертила в воздухе и сделала пасс рукой, останавливая ладонь у раны. – Лучше?

Макс ощутил прохладу, боль притупилась.

– Спасибо. Но вы не ответили. Как вы?

– Не очень… Вы ранены… Я работаю с мертвецами именно поэтому, – пробурчала Лира. В глазах ее застыли слезы. – Ненавижу, когда от меня зависит чья-то жизнь!

– Не переживайте, я не умру. И вы отлично справляетесь.

– Вы грубый мужлан, вы не должны меня успокаивать! Вы еще после магнитного поля должны были сказать, что я идиотка! Как я могла забыть, что у вас на поясе металлическое оружие?! – По щекам Лиры лились слезы, но она хмурилась. Наверное, случившееся серьезно выбило ее из колеи, и теперь она не могла сдерживать эмоции.

– Миледи, я скорее останусь без руки, чем позволю себе назвать вас идиоткой, – Макс усмехнулся. – И мне правда жаль, что я веду себя грубо. Я… Мне иногда сложно общаться с людьми.

– О Вселенная! Вас чуть не убили! Я до сих пор не могу выкинуть из головы то, что вы могли бы стать трупом на моем секционном столе, а я… Я маг! И я ничего не сделала! – Лира всхлипнула. – И вы теперь со мной так обходительны, пытаетесь успокоить. Это еще хуже!

– Могу молчать.

– Нет уж, говорите, так, по крайней мере, понятно, что вы не отключились. И вообще! Забудьте все, что я тут наговорила! Сделайте вид, что я держалась отлично. И профессионально.

– Вы и так хорошо держитесь для человека, который впервые столкнулся с перестрелкой. – Макс несколько лукавил, но ему хотелось хоть немного ободрить Лиру. Все это время она была такой бойкой, скорее злой, чем грустной, а теперь…

Она всхлипнула, слабо улыбнувшись ему. Кеб наконец остановился, и Лира утерла слезы. В госпиталь она зашла уже спокойной.

8 Разговоры на кухне

Восстановление проходило не без помощи целителей. Целых два дня рану облучали магией, выстраивая формулы и направляя энергию на регенерацию. Эти два дня пришлось провести в госпитале святого Элеозара, где в подвальных помещениях располагались морг и лаборатория коронеров. Их, правда, удалось увидеть только пару раз, вместе с Рие. Большую часть времени Макс спал. Ему вкололи обезболивающие, от которых постоянно клонило в сон, и зафиксировали руку, чтобы он не вздумал ею двигать, пока шло нарастание тканей.

К счастью, кость не задело, а времени с момента ранения до оказания помощи прошло мало, поэтому восстановление должно было пройти достаточно быстро. Правда, отрицательно сказался ожог, но и с ним целители справились. К сожалению, из-за действия лекарств Макс не мог сосредоточиться, но в первый же день попытался что-нибудь из себя выдавить и в результате пересказал Рие произошедшее. Однако узнать, что выяснили напарник и коронеры, Макс не смог.

На третий день его наконец выписали. Вместо дыры на предплечье теперь розовела новая кожица, такая же мягкая, как и мышца под ней.

– Еще сутки не трогайте, – седой целитель в халате поднял взгляд, заметив, как его нерадивый пациент лапает восстановленный участок руки. – И не двигайте, фиксатор мы вернем. Завтра вечером зайдете, вас осмотрят. Если все в порядке, то снимут, начнете заключительный этап. Поднимайте разные предметы, постепенно увеличивая нагрузку. Но ничего тяжелее одиннадцати фунтов[30] в ближайшую декаду! Это чтобы избежать повреждений. Также учитывайте, что остаточный след магии будет сохраняться еще примерно полдюжины дней.

Когда фиксатор вернули на место, Макс поспешил домой. Там он хотел наконец расспросить Рие о деле, но на него навалилась такая усталость, что в кебе он клевал носом, а потом умудрился заснуть прямо на диване в гостиной бабушки. Утром встал с трудом, но чувствовал себя уже не таким сонным, как раньше. На кухне тем временем хозяйничали Ришар с бабушкой. Совместными усилиями они пытались приготовить омлет. Он почти не подгорел, но где-то был пресным, а в одном месте слишком соленым.

– Как вы без меня питались вообще? – покачал головой Макс.

– Ты же знаешь, я могу есть все что угодно, если буду запивать это бренди, – усмехнулась бабушка. – Но вообще Рие бегал в забегаловку по соседству. Благодаря нам доходы мистера Гарсия значительно выросли.

После завтрака Рие засобирался на работу, и Максу осталось только провожать его печальным взглядом. Ни обсудить произошедшее, ни узнать новости по делу так и не вышло. Весь день Макс скитался по дому, пугая жителей, а вечером заехал в госпиталь, где ему наконец разрешили двигать рукой и поднимать вещи. Правда, когда он попытался поднять стакан с водой, в месте ранения неприятно заныло. Целитель уверил, что это нормально и на это можно ориентироваться. Обратно домой Макс вернулся немного повеселевший. По крайней мере, он мог хоть чем-то занять себя, например что-нибудь приготовить.