Фермер

Глава 8

— Ребята, еще две недели тому назад у меня был один долбоеб. Загибайте пальцы — одна штука. Ебанутая на голову совершенно, но миролюбивая и не опасная. В редкие моменты, конечно, но все же… А теперь у меня три пидараса, которые поставили раком город. А в ответ город поставит раком меня… Вы что творите, уебки?

Бонд не поленился спуститься в теплицу лично. Бывший цэрэушник был зол, как тысяча голодных скамов, и убедителен, с выпученными от ярости глазами и пальцем, пляшущем на спусковом крючке пистолета. Было видно, что списанному воину плаща и кинжала очень хочется выбить кому-нибудь мозги для профилактики, спустить пар и успокоиться перед похоронами. А похороны, судя по перекошенной роже Бонда, уже не стучались в двери, они туда ломились со всей округи.

— Ты про Фермера?

— Я про вас, сук цветных! Я знаю любителя помидоров, он на рожон не лезет никогда. Слышишь, чмо хвостатое? Он столько по Африке и Южной Америке мартышек накрошил, что может медаль отлить и отчеканить: "За миллионного убитого от благодарного человечества". И никогда раньше подобное не творил… Это же пиздец! Я только и слышу, что по всей округе шухер пошел, народ как наскипидаренный бегает. Кричат: "арабы Фермера завалили, арабы негров на кукан одели!" Варшавка уже с Мгубабэ сцепилась, да так, что с утра бои по полной программе по всему югу. Еще день-другой, и эта волна докатится сюда. А с севера придавят крысы уголовные. Их эмиссары с вечера тут мордами отсвечивают, контакты пробивают… И что мне ждать на старости лет? Когда скамы припрутся и долю в будущем пироге потребуют?

— Китайцев.

— Что — "китайцев"? — не понял Бонд. Змей грустно посмотрел на растрепанного экс-шпиона и разжевал мысль до более вменяемого восприятия:

— Я говорю, следующими ждать надо китайцев. Когда Фермер им пообещает сто эшелонов с бабами, автоматами и героином. Или с рисом, не знаю, что там китайцам нужнее. И получит последнюю боеголовку. Вот тогда станет совсем весело…

Пистолет воткнулся в зеленый лоб, и мужчина зашипел, подобно кобре, которой только что по хвосту проехал трактор "Беларусь":

— Ты что, издеваться надо мной вздумал?! Какие, бля, китайцы, сука?!

Вздохнув, скам начал говорить, делая большие паузы между словами. И постепенно гасли отблески бешенства в человеческих глазах:

— Ты знаешь, что Фермер колет дурь? Нашу, инопланетную дурь? Ее называют драк-к. Изобрели как стабилизатор клеточных мембран для солдат, которых выбрасывали в зоны с повышенной радиацией и агрессивной внешней средой. Побочные эффекты: дезориентация сознания, агрессивность, ежеминутная смена настроения. Правда, проявляться начинают на поздних стадиях, поначалу все маскируется повышенной работоспособностью и легкой эйфорией. Одна доза в неделю — норма для скамов. С учетом их массы и метаболизма. Обычно в выходные выдавали штурмовым бригадам, а потом гнали в бой… Через полгода — замена личного состава, съехавшего с катушек. Доза в неделю… Фермер вчера начал долбить по три штуки в сутки. Я лишь удивляюсь, как он не свихнулся окончательно еще месяц назад.

— Где он берет эту гадость? — Бонд медленно опустился на ближайший ящик, обессилено опустив пистолет. — Кто ему продает?

— Охранники, больше некому. Видимо, он не зря туда мотался регулярно, сбывая найденное в разрушенных районах. Для грагеров мягкие игрушки, цветные книжки, поделки из фарфора — как сувениры. Пацаны, что тут подрабатывают, рассказали, что пикап забивали под завязку. В обмен Федор что-то получал. Заодно и дурь.

— Федор? — не сообразил поначалу собеседник. — Мы о ком?

Змей вздохнул. Хвостатый жабо-ящер вообще выглядел тускло. Похоже, происходящее его совсем не радовало.

— Мы про Фермера. Его зовут — Федор… Вот же сумасшедший мир, людей по прозвищу чаще опознают, чем по родному имени… Это для соседей он Фомка-Фермер, а зовут его на самом деле — Федор. Жалко, фамилию не знаю…

— Покойнику фамилия ни к чему, — убрав ствол, Бонд медленно наливался злобой. — И где этот съехавший с катушек наркоман? Где этот психопат шизанутый?

— По рынку бегает, в поход собирается.

— А товар?

Хвостатый инопланетянин протянул лапу и приподнял замызганный брезент:

— Здесь все. Вон, обе боеголовки. За пару дней должны добыть последнюю, и можно планировать операцию по прорыву к воротам…

— Думаешь, у нас есть эти два дня? Или три? Или неделя?.. Нас на кукан наденут с часу на час, а вы про…

— У Фермера есть пара дней, не больше. Он не зря столько драк-ка в шею вколачивает. И не зря с катушек съехал, спустив в канализацию всю репутацию, наработанную за эти годы. Он умирает, Бонд. Умирает… И нам лучше молиться, чтобы Федя сумел китайцев окучить. Потому что если последнюю бомбу не добудем, вся операция пойдет псу под хвост. Ведь ворота можно и одним зарядом выбить, если повезет. Но тогда стазис полю конец, а вслед конец и нам. Одной рванувшей боеголовки вполне хватит, чтобы на Периметре поставили точку. Вместе со всем содержимым.

— Я на это не подписывался, — американец подошел к покрытым копотью железкам, полюбовался на окалину и набросил сверху брезент. — Мы говорили, что все сделаем тихо, без лишнего внимания. А вместо этого предстоит война с целым городом.

— Зачем им воевать, если забора не будет? Свобода, можно перебраться в другое место, и не надо будет подыхать здесь.

— Подыхать? Скам, ты сам никакую херню не потребляешь? У тебя что, мозги отсохли? Кто выпустит из-за Периметра зеков? Даже если ворота в нем откроются, их с той стороны танками подопрут. Все, парень, этот гадюшник навсегда. Отличный способ вычистить собственные конюшни, свалив все дерьмо мира в одну канаву… Да и не нужна эта свобода никому из местных царьков. Всем нужно — править. Нужна власть, оружие, бабы и жратва от пуза. А уж рабами остальных сделать — только спят и видят. Поэтому — я так решил. Вы меня в эту херь втравили, вы все через жопу устроили, значит и ответ вам держать. Добывай своего черножопого приятеля, который жуков с листьев собирает, и наверх. Там за вами присмотрят. Я пойду Фермера ловить, пока он не съебался к узкоглазым. Мне для полного счастья еще только войны с китайцами не хватает… В теплице поставлю охрану, а через день-другой соберу соседей и будем решать, что с бомбами делать. Потому как у меня эшелона автоматов нет, и не предвидится. Если только в самом деле Тамагочи придумает, как защиту снять. Тогда начнем торговаться с Кремлем. Или с настоящими арабами… Понял меня, Змей? Выдергивай ниггера и наверх. И без шуток…

Подождав, пока хозяин рынка не закроет за собой тяжелую дверь, скам пробурчал себе под нос:

— Вообще-то его Роджер зовут. И даже "убитый" Федя больше черномазым нашего профессора не называет… И ведь культурный человек, вроде как: бывший профессиональный разведчик… Эх…

Прибрав разбросанные по полу инструменты, Змей высунул голову в теплицу и прорычал:

— Эй, обезьяна африканская! Давай собираться. Янки приказал нам свежим воздухом дышать. Шибко он на латифундиста нашего обиделся. Пойдем, пока здесь стрелять не начали. А то вас, людей, не поймешь. Все через жопу, хоть дружба, хоть вендетта…

Уже полчаса, как ставшие временно безработными скам и негр куковали на крыше одного из контейнеров, подставив голые брюха жаркому солнышку: одно брюхо черное и одно зеленое. Снизу постучали, и свесившимся через край мордам помахал пухлой рукой Тамагочи-Хироси. Бывшего студента подлечили на рынке, и он смог теперь перемещаться по округе, не опираясь на костыли. Стягивающая грудь повязка пока осталась, но выглядел японец куда как лучше, чем несколько дней назад.

— Эй, лоботряса! Бонд сказать, идти ящики двигать. Бонд сказать, вы жулики, вы не работать. Но он работать тоже не надо, поэтому вас искать!

Сидевший на соседней крыше охранник недовольно насупился и заворчал:

— Куда еще тащиться? Я что, рыжий, по вашим закоулкам бродить и ноги сбивать?

Японец лишь развел руками:

— Бонд сказать. Я передать. Ты — решать… — и потопал вперевалку по узкому проходу, уворачиваясь от развешенного на веревках белья.

— Куда пошел, обезьяна узкоглазая! А ну, стой!.. Вы, придурки, давайте вниз. Пошли, а то босс накостыляет за лень. Вам накостыляет, да еще мне на орехи достанется… Вот же "подфартило" с припашкой.

Хироси вел группу по лабиринту переходов, вежливо пропуская спешивших мимо прохожих. Забитые товарами клетушки, орущий где-то в подвешенной на верху клетке петух, вонь от пролитых помоев и неумолкающий гомон голосов. Если отрешиться от мелькающих мимо белых лиц, вполне можно представить, что нелегкая занесла в фавелы Буэнос-Айреса, или в пригороды Шанхая. Человеческий муравейник, спешно пожирающий добытое со всей округи. Наконец, притормозив рядом с вонявшими свежей покраской контейнерами, японец ткнул пальцем в распахнутую дверь:

— Бонд новый склад строить. Нам таскать обратно все. Иногда на улице дышать. Работать, не отдыхать, — и смело шагнул в темный проем.

— Я Фермеру все скажу, что думаю, — проворчал Роджер, подавшись следом. — Мы не нанимались тут корячиться, это — не теплица.

— Надо же, какие мы слова выучили, — усмехнулся скам, подтолкнув негра в спину. — Давай, шевелись, доходяга. И дыши реже, а то траванешься.

Последним в широкий железный ящик шагнул охранник, подслеповато моргая глазами в темноте. Он успел разок вдохнуть вонявший краской воздух, как тяжелая деревянная жердь с хрустом влепила ему по затылку, бросив обмякшее тело на заботливо подставленные лапы Змея. Отбросив ненужные обломки, в светлом пятне появился Фермер, с лихо сбитой на затылок шляпой и неразлучным обрезом за поясом.

— Веревка в углу, там же мешковина для кляпа. Пакуй клиента, хвостатый, и закрываем лавочку. Нам еще успеть в "окно", купленное на северных воротах.

— А с джипом как?

— Никак. Засвечены колеса, не выдернуть. Но Стилет расстарался, подогнал нам таратайку. "Урал" с коляской, милое дело для гонок по пересеченной местности… Роджер, не спи, мудила. Тащи веревку и мешок, время уходит…

— Опять за товаром? — охранник приподнял исцарапанный шлагбаум и приветливо улыбнулся.

— Если бы, Сема. Не поверишь, лишился верного железного коня, вот, на время лишь жопотряску дали. Одна надежда, что сейчас вечером новые колеса сторгую.

— А старый пикап что?

— Ниггеры спалили, суки. Я к ним с открытой душой, а они стрелять, орать, хуями по столу стучать. Доебались на ровном месте, пидорасы красножопые. Еле с парнями удрал оттуда. Пришлось и машину, и товар бросить… Ладно, добуду новую, поеду к ним в гости. Как поеду, так дам прокашляться.

— Меня возьмите, — воодушевился бугай. — Я с парнями завсегда на "стрелки" катался. И пистолет держать умею, а то с этой дубиной уже заебался тут ошиваться.

— А что… И возьмем… Знаешь, Сема, ты если сумеешь подмениться — то крутнись. Только тихохонько, чтобы босс не прочухал. Он очень не любит, когда я парней нанимаю. Типа — только он большой начальник, а парням уже и не подработать. Прошвырнись по закоулкам, жратвы чуток подсобери, горло там промочить. И завтра рано утречком здесь же пересечемся. Часиков в шесть, лады?

Тронув заурчавший мотоцикл, Фермер отсалютовал левой рукой охране и покатил на север. Но вместо накатанной дороги на Якиманку, "средство для прыжков по пересеченной местности" в ближайшем переулке двинулось налево, а потом компания запетляла по лабиринту дворов, изредка пересекая бывшие когда-то широкими проспекты: Ленинский, Вернадского…

— Мы куда? — прокричал на ухо водителю Змей, восседавший на заднем сиденье. — До Юго-Западной? Так там лишь наши заводы, китайцы ближе должны быть!

— Не, мы крюк дадим! Нас на Воронцовских могут ждать, а там узкоглазые штаб-квартиру держали одно время! Мы сейчас чуть шоблу объедем, и на Удальцова… Не знаешь? Ну, от Периметра, считай на восток чуть сдадим… Если доедем, бля…

Мотоцикл притормозил, качнув сидевших в обнимку в люльке негра с японцем. На дорогу высыпало штук сорок скамов, вооруженных обрезками труб и кирпичами. В сильных руках инопланетян метко пущенный кирпич легко заменял пушку времен Средних веков — столь же дурное "ядро", разрушительное и дешевое. Куда там новомодным пулям с управляемым наведением. Шварк — и только кирпичная крошка с мозгами во все стороны.

— Так, парни. Сидите на жопах ровно, дышите размерено. А я схожу, потолкую…

Заглушив двигатель, Фермер слез с мотоцикла, медленно показал на обрез и положил оружие на сиденье. Потом пошел навстречу инопланетянам, вставшим полукругом перед замершими путешественниками.

— Бить будут? — осторожно спросил Роджер, с трудом ворочаясь в коляске. Все же места здесь едва-едва хватало безразмерному Хироси, а трястись по кочкам приходилось вдвоем.

— Убивать, — поправил профессора бывший студент и покосился на мрачную морду скама, постукивавшего хвостом по колесам. — Успеть из ружья стрелять?

— Толку-то? — сплюнул Змей. — Двоих завалим, а остальные и Федю, и нас оприходуют. Давай молиться, чтобы наш хитрый друг продал моей родней очередной эшелон с пулеметами…

Старший вражеского отряда аккуратно заглянул за полы распахнутой жилетки, не нашел там ни динамита, ни гранат, и чуть-чуть успокоился. Похоже, слава спятившего торговца зеленью гремела не только в черных кварталах.

— Что хочет зубастый хер? — поинтересовался Фермер, лениво разглядывая оскаленные морды рядом с собой.

— Поквитаться, — честно признался жабообразный вождь. — Ты убил моих братьев, украл наше имущество. Ты…

— Эй-эй, квакша-переросток! Давай тогда пойдем с самого начала, а? Как тебе история про грагеров, которые снюхались с твоими братьями-маргиналами, и пустили целую планету под нож? Я что-ли чужие гаремы разорял и каторжан гнал в Москву? Или может я устраивал здесь огненный дождь, выжигая к херам собачим десяток миллионов живых душ? Я? Не, мудила, ты мне баки не заливай.

— Но ты убивал и грабил! — скам обличительно поднял вверх указательный палец.

— Как и ты. Куда не зайдешь в домах — везде ваше гавно валяется. Присесть посрать негде, чтобы на "подарок" хвостатого аборигена не наткнуться… Я всего лишь выживаю, как и твои соседи. В любой угол Периметра загляни, везде одно и то же: рвут друг другу глотки, только кровь дымится.

— Рвут, — вынужден был признать вождь ватаги. — Но с ними я справиться не смогу. А с тобой — запросто.

— А поквитаться? С настоящими уродами?.. Ты слышишь меня, тыква пустоголовая? Серьезно поквитаться. И не с соседом-бедолагой, а с жопами сверху? — Фермер подавился воздухом и тяжело закашлялся.

Принюхавшись к человеку, скам шарахнулся назад, вслед за ним брызнули в стороны остальные боевики. Подождав, когда мужчина сплюнет кровь на грязную дорогу, инопланетянин приблизился на пару шагов, не приближаясь к собеседнику вплотную. Его довольная рожа просто светилась счастьем:

— Нет чести добивать поверженного… С тобой справятся боги, я не буду пачкаться… Но ты сказал — поквитаться. По настоящему надрать клешни грагерам. Я правильно понял?

Фермер подавил клокочущий хрип в груди и вымученно усмехнулся:

— Соображаешь, жаба… Давай тогда к делу…

— Где эти пидорасы? — Бонд разглядывал хмурые лица охранников, успевших уже не по разу обшарить рыночные закоулки. — Где, я спрашиваю? Четыре уебка, это не иголка в стоге сена. Это — четыре здоровых твари, которых должны были видеть. Они не могли провалиться под землю!

— Могли, — выдавил из себя самый смелый из мордоворотов. — Здесь дыр в бывшее метро — до чертиков!

— Там давно каждый угол занят, под землей! — взорвался хозяин рынка. — Машина здесь, товар здесь, только мудаков нет. А это значит… Вы понимаете, что это значит? Это значит, что съехавший с катушек наркоман может сейчас доебываться до любого соседа, что на севере, что на юге! И потом все это дерьмо докатится до старины Бонда, не успевшего свернуть идиоту шею, когда еще было возможно… Так, еще раз. Посты проверили?

— Да. Никто не видел, чтобы они уходили. Сменившихся сейчас опрашивают, но с утра было тихо.

— Где охранник, что с ниггером и зеленожопым был?

— Ищем. Тела пока нигде нет.

— Бля!.. Ищите лучше. И постарайтесь для меня, постарайтесь! Или я вечером найду, с кого шкуру спустить!

— Так куда они денутся, уроды. Забились в какую-то щель, и отсиживаются! Пересрались, наверное, как узнали о претензиях. Поняли, во что вляпались, вот и заныкались.

— Это я понял, в какую жопу попал. А Фермеру — похуй, он в разнос пошел… Ты! Наберешь еще головастых, штук двадцать, и поближе к китаезам людей расставишь. Джип возьмите, на котором торговец обратно приперся. И во все глаза смотреть, каждого бродягу проверять! Мне плевать, как вы это сделаете, но к ночи чтобы уебки были здесь. Всем понятно?! Здесь, вот прямо на этом месте… Пошли нахуй, долбоебы, ничего доверить нельзя… И охрану у товара удвоить!.. Бля, что за день…

Солнце покатилось к закату, когда мотоцикл утробно продребезжал нагруженным двигателем, и замолк в густо разросшихся кустах.

— Выгружаемся, умники. Дальше пешком и в хорошем темпе.

— Сам-то осилишь? — осторожно спросил Змей, до сих пор злобно косившийся на любую качнувшуюся рядом ветку.

— Хуево будет — на себе потащишь. А пока — присматривай за этими двумя клоунами. Сам знаешь, на что Роджер годится. Ему даже нож доверить нельзя, зарежется ненароком. А Тамагочи ребра до сих пор не отрастил, как положено. Поэтому — одна надежда на тебя… Все, пошкандыбали. Нам вот туда, за высоточку.

— А родня моя больше не полезет?

— Это они старые нычки ковыряли на чужой территории. Так что давно уже комбикорм дома трескают, расслабься. Хотя — лучше бы нам помогли китайцев прогнуть, но отказались. Слишком хорошо помнят, как прошлое мочилово закончилось. А жаль, я бы их с удовольствием спустил яйца узкоглазым покрутить… Все, шагаем, а то дел еще до жопы, а мы даже не чесались…

Продравшись сквозь колючки, искатели приключений двинулись по намеченному маршруту. На встречу попадались местные жители, по большей части низкорослые и узкоглазые. Кто-то пялился на чужаков, кто-то старательно отворачивался: мало ли, что за гостей принесло. Любопытных не любят нигде. Кому надо — те разберутся, а простому человеку лучше держаться подальше от чужих проблем. Так, играя в гляделки, успели свернуть за угол, где уже сгрудилась могучая кучка, вооруженная привычными арматуринами.

— Вот скажи мне, Змей, почему хорошие добрые люди сидят по домам и не выебываются, а нам приходится общаться лишь с уебками желтомордыми? — Фермер недоброжелательно посмотрел на окруживших их китайцев и выделил старшего, с наглой мордой замершего прямо на дороге у чужаков. — Нет бы, на чайную церемонию пригласили, или "утку по-пекински" отведать… Нет, лишь железками машут, да бычат не по делу.

— Еще посмотрим, кто из нас бычит, — неожиданно чисто откликнулся командир военизированной бригады. — Только сразу предупреждаю, Фомка, автоматы нам не нужны, можешь своими вагонами у негров торговать. Они до сих пор с арабами твою сказку поделить не могут. Надо же было такими идиотами уродиться.

— Значит, вам и заточек хватит, понял. Конечно, когда вас больше миллиарда, можно соседей хуями закидать. Все равно, размножаться вам партия не велит… А что в замен возьмете? Вместо автоматом-пулеметов? Чем торговать будем?

— Шкуру твою продадим, — довольно осклабился китаец. — Ты даже не знаешь, насколько популярным стало твое имя. Очередь выстроилась из желающих разобрать тебя на части… Давай медленно и аккуратно ружье свое на землю. И все, что есть из оружия — туда же… И вы доживете до утра. Может быть.

— А с боссами пообщаться? Или ты у нас тут самый главный?

— Будут тебе боссы. И беседа будет, не волнуйся. Никуда теперь не денешься, все получишь.

— Значит, договорились, — вздохнул Фермер и медленно вытащил верный обрез из-за пояса. Подав рукоятью вперед, попросил: — Ты его не потеряй, жопа. А то я расстроюсь. И лучше вам, хитромордым, не знать, какой я в гневе… Веди, Сусанин-недомерок. Я жду не дождусь, когда получу свою утку и Пекин в придачу…