Фестиваль гребешка

Глава 2

В самолете Пешкасия укачало, и весь полет, длившийся долгих четыре часа, из моей сумочки раздавались подозрительные звуки. Дама, сидящая рядом, косилась на меня с тех пор, как я вдруг заявилась спустя час после взлета, выскользнув из туалетной кабинки. Странная все-таки эта штука – порталы. Маги пусть и умные, но где-нибудь да перемудрят. Разве нельзя было настроить портал из нашего Межмирья так, чтобы я оказалась сразу в аэропорту Дзио?

Но нет, у нас все сложно. Как выяснилось, договориться с человеческим руководством не удалось, зато нашлась одна понимающая частная компания, которая за вознаграждение, разумеется, разрешила установить портал в туалетной кабинке одного из своих самолетов. В нем заранее бронировались места для мигрантов из Межмирья. Внезапное появление новых пассажиров объясняли переводом их из другого класса, мол, произошла путаница при посадке.

Наверное, моей соседке ничего не объясняли, потому что она пялилась на меня так, что аж захотелось пересесть. И дело было даже не в мерзких звуках из моей сумочки – за них я извинилась, притворившись, будто у меня бурчит в животе. Я была уверена, что дама пялилась на меня вовсе не из-за звуков, и внешность моя тоже была ни при чем.

Да, дриады похожи на людей, но отличия, конечно, имелись. В первую очередь, цветом кожи. У нас она немного зеленоватая, сухая и шершавая. Во время сильного ветра бывало, что и щепочки отлетали. Глаза у нас чуть больше, чем у людей, но с этим ничего поделать нельзя. Все дриады кажутся немного пучеглазыми. С головой мне повезло: там хотя бы волосы имелись и всего лишь одна веточка, которую я прятала в пучок, а некоторые дриады так всю жизнь и мучились – с хворостом на макушке. Фигура у меня немного корявая, ноги далеко не ровные, да и руки не всегда прямо вытягивались, но в целом я была собой довольна. Мне ведь всего тридцать исполнилось – для дриад возраст несерьезный. В общем, кожу я замаскировала кремом и пудрой. Пусть и выглядело странно, но зато не вызывало подозрений. Длинная джинсовая юбка в пол скрыла кривые ноги, под свободными рукавами спрятались не совсем обычные руки, а единственная веточка на моей голове исчезла в традиционном пучке волос, который я сверху еще и шляпкой прикрыла.

Одежду подбирал Пешкасий, так как в моем гардеробе одни пиджаки да брюки имелись. В отпуск меня отправили оперативно – на следующее утро. Времени было лишь на то, чтобы отдать ключи от кабинета молодой стажерке Юле родом из средних демонов, да пожелать ей удачи. А что еще оставалось? Хорошо, что багаж собирать не пришлось. Из Межмирья летели налегке. Наплечная сумка с Пешкасием и банковской карточкой – вот и вся моя кладь. Еж, к слову, пересекал границу нелегально. Я уже собиралась было прощаться с ним на недельку, так как понятия не имела, как уговорить дежурного мага портала пропустить друга, но Пешкасий снова удивил: маг оказался его хорошим знакомым и на незарегистрированного ежа в сумочке внимания не обратил.

– Извините, а как вы сюда попали? – не выдержала любопытная соседка. – Я последняя садилась, и вас не видела.

Может, она следователем работала? Или просто такая натура у нее была? Меня предупреждали, что у людей есть привычка лезть не в свое дело, но я не ожидала столкнуться с ней уже в самолете.

– От пилота, – неопределенно махнула я рукой и поняла, что надо было выбирать версию получше. В глазах соседки сверкнуло презрение. Интересно, за кого она меня приняла? Ну, хотя бы отвернулась, а то мне надо было сунуть Пешкасию еще один пакетик и куда-то деть уже заполненный.

Весь оставшийся полет в голове крутились мысли про демоницу Юлю, которую Седалия каким-то образом нашла на мое место за одну ночь. Как она там выживает? Иначе как выживанием ее жизнь сейчас назвать было нельзя.

Чем ближе я подлетала к Дзио, тем слабее становились узы, державшие меня прикованными всю жизнь к работе. Вспоминались былые деньки, когда я, очень молодая и тогда совсем зеленая – в буквальном смысле, только отделилась от материнского дерева. Отец сразу же забрал меня и привез в Межмирье. Мне едва исполнилось десять. Уже тогда моя жизнь принадлежала Бюро. Я ходила в детский сад при Бюро, училась в школе при нашей же компании, закончила колледж, который готовил специалистов для Бюро, а потом, благодаря папочкиным связям, устроилась уборщицей. Остальным выпускникам повезло меньше. Многие вернулись в родительские миры, где не знали, что делать с той массой знаний, что в нас впихнули, готовя к работе с человеческим миром. Болтали, что из таких вот «неустроенных» вырастали повстанцы, бунтари и разбойники. Они качали трон Ковена магов и бередили умы простого народа. Их с трудом отлавливали, вешали или сжигали. По мне, так один расход кадровых ресурсов, но, с тех пор как в Бюро оставили лишь одно направление – миграцию в Дзио, Ковен магов сильно сократил финансирование и, соответственно, количество сотрудников.

Подруге я написала еще из Межмирья. У нас работала система быстрой связи с теми, кто уже переселился к людям. Как она работала – не объяснить, я в таких штуках совсем не разбиралась. Писали короткие записки, отправляли в трубу-портал, которая из другого конца очень скоро выдавала ответ. Болтали, что такие порталы очень небезопасны, и, если случайно сунуть в нее палец, можно без него остаться. В целях безопасности сообщения для Ислы я вкладывала в трубу щипцами.

Написала, что выезжаю, мол, пляши от радости и встречай. Не знаю, как эта труба работала, может, сбрасывала письма прямо на голову адресата и дожидалась ответа, но Исла ответила буквально сразу. «Отдыхай сама, занята». Подумав, я добавила вторую записку. «Мне дали безлимитную карточку». Я все-таки хорошо знала подругу, потому что сразу прилетел тот ответ, который был мне нужен: «Работа подождет. Встречу. Отдохнем по полной». Эх, знала бы я, что значит это «по полной», сто раз подумала бы, прежде чем звать Ислу. Доехать до отеля и на такси можно было. Однако при слове «такси» сразу вспомнился тот оборотень, Ашот Косиман, и я подумала, что лучше Исла. В конце концов, жалко мне, что ли, корпоративных денег? Седалия сама сказала, чтобы я себе ни в чем не отказывала. А с Ашотом лучше было вообще не встречаться. Я как-никак собиралась похищать у него канарейку.

В аэропорту я, конечно, растерялась. Такое обилие людей на дриаду, привыкшую к тиши заваленного бумагами архива, действовало угнетающе. Я вжалась в стену и решила немного подождать, когда схлынет толпа, но стратегия была провальной – людей лишь прибывало. Они были похожи на грозовые облака затяжной непогоды. Только одни тучи пройдут, их место занимают новые. Не знаю, что бы я делала, если бы не Пешкасий. Еж уверенно выбрался из не очень хорошо пахнувшей сумки и покатился под ноги ближайшей компании.

– Крыса! – завизжала дама. Я за Пешкасия обиделась, но замысел поняла. Человеческий поток раздвигался в стороны от потенциальной угрозы, и я в этот тоннель вклинилась. Так и бежала, не сбавляя темпа, пока едва не врезалась в Ислу, которая уже тискала Пешкасия, подхватив его на руки. У русалок очень твердая кожа, иглы ежей им кажутся мягким ворсом. Пешкасий за это Ислу не переваривал, и я поспешила его спасти, засунув обратно в сумку. Пусть там и воняло, зато было спокойно. Пешкасий, похоже, был того же мнения.

– Ты же из своей дыры никогда не выбиралась, представляю, сколько у тебя вопросов, – сказала мне Исла вместо приветствия. – Карточку не забыла?

Это мне в ней и нравилось – прямолинейность. Зачем притворяться, что ценишь в человеке доброту, ум или дружелюбие, если тебе нужны только его деньги? Хотя вопрос, конечно, обидел. Может, я никогда и не выезжала из Межмирья, но в теории знала о мире людей все. Наверное, так бы «теоретиком» и осталась, если бы не Пешкасий со своей любовью.

Сам Пешкасий всегда предпочитал практику и сразу потребовал, чтобы Исла дала ему подержать руль. Бывшая русалка, забыв, что восхищалась им минуту назад, велела ему заткнуться, или она купит ему намордник.

– Ты в своем уме? – накричала она на него, почему-то глядя на меня. – Если тебя услышат, влипнут все, и я тоже. Ежи в Дзио молчат. Мне проблем с «дятлами» не нужно.

Интуитивно я поняла, что «дятлами» Исла называла не птиц. По смыслу предложения можно было догадаться, что она имела в виду местную полицию, но я читала только про «мусоров», да и то, выражение уже устаревало.

– Те, кто за нашими следят, – великодушно объяснила Исла. – Полиция Межмирья, она здесь под прикрытием работает. К людям не суется, но к нам постоянно цепляется. Не я их «дятлами» назвала, но один раз встретилась и поняла – в точку. Долбят так, что голова потом еще долго ноет. Поэтому ежа держи на коротком поводке. Если узнают, что нелегал, отправят на фарш.

Я решила не уточнять про фарш – и так звучало плохо. Пешкасий, конечно, обиделся, но из нас троих он соображал лучше всех, поэтому заявил, что будет общаться с нами на языке жестов и отправился в сумку спать.

– Разбуди, когда приедем в гостиницу, – пробурчал он где-то под моим локтем. – Я в душ – первый.

Выйдя из здания аэропорта, похожего на коробку со стеклами, мы побрели по огромному заасфальтированному полю. Да, к местным реалиям мне привыкать и привыкать. Я бы предпочла шлепать босиком по полю с травкой, но подобные фантазии следовало гнать из головы прочь. Я приехала отдыхать хоть и на курорт, но все-таки в город.

Аэропорт находился в окрестностях Дзио, и оставалось надеяться, что в самом городе погода лучше, чем та морось, что мелко сыпалась мне на голову. Тучи обложили горизонт со всех сторон, и нужно было быть сильно оптимисткой, чтобы надеяться на солнце в Дзио.

А я больше всего хотела солнца, ведь с тех пор как стала работать, его в моей жизни практически не было. Еще море, загадала я про себя. И теплый песочек. А может, осмелею настолько, что зафрахтую яхту или катер и отправлюсь куда-нибудь на острова. Пляжи в Дзио были хорошие, но отдыхать все ехали именно на Золотой остров, который соединялся с городом Золотым мостом. С названиями у людей всегда было сложно. Но сначала прикуплю себе теплой одежды, не совсем логично закончила я свои фантазии о пляжном отдыхе. И запоздало вспомнила про канарейку. Как там это кафе называлось? «Для своих», кажется. Надо будет предложить Исле там отобедать. Съездить на разведку, так сказать. А может, нам повезет, и мы сразу найдем там канарейку? Однако спасать Сун-Пак в первый же день почему-то не хотелось. Я уже настроилась на увлекательную программу с лежанием на песочке днем и поисками птицы по вечерам.

Пока мы шли до машины Ислы, я окончательно продрогла. Сама Исла была закутана в теплый длинный кардиган, из-под которого торчали две изящные ножки, затянутые в кожаные лосины. Про то, как она умудрялась не падать на таких каблуках, я старалась не думать. Глядя на ее ноги, я еще раз подумала про ведьмино волшебство. Интересно, а меня красивой она могла бы сделать? Не то чтобы я была недовольна своей внешностью, но заноза где-то сидела. Когда ты вся такая корявая и деревянная работаешь в компании демониц-красавиц, то поневоле задумаешься о настоящих ценностях в жизни.

– Не могла ближе припарковаться? – снова подал голос Пешкасий, недовольный, что я трясу его в сумке так долго. К его счастью, голос у него такой же писклявый, как и у меня, поэтому, когда Исла сердито обернулась, мне ничего не оставалось, как подыграть:

– То есть, я хотела спросить, почему ты не остановилась, например, вон там, – и я с самым невинным образом указала на машины, стоявшие прямо у входа в здание. При этом только сейчас обратила внимание, что на крыше аэропорта был установлен огромный транспарант с надписью: «Добро пожаловать на Фестиваль гребешка!». Да уж, праздновали они явно с масштабом. В самолете на спинке кресел тоже висели похожие плакаты – всех звали в Дзио на фестиваль. Мне же этого гребешка совсем не хотелось. Солнце и море – их было бы вполне достаточно.

– Потому что я не миллионерша, – сурово отрезала Исла. – Там только такси могут стоять, которым богатики время стоянки оплачивают. В Дзио много чего хорошего, но цены к этому не относятся. Мы пришли.

Такси у аэропорта, правда, стояло много. Может, и Ашот кого-то там сейчас ждал? Тьфу, напасть, что он у меня в мыслях все время крутится?

Я окинула взглядом цепочку машин, припаркованных за пропускным пунктом, пытаясь угадать, какая из них принадлежала Исле. Сразу вспомнилось, что Дзио называют городом машин. Такого разнообразия автомобильного транспорта вряд ли где еще увидишь.

– Спорим, у нее вон та розовая табуретка, – прошептал из сумки Пешкасий. Оказывается, нос у него давно торчал наружу. Любопытство не порок, если речь не идет про ежей.

– Какая табуретка? – не поняла я.

– Легковушки-малолитражки здесь так называют, – фыркнул Пешкасий. – А говорила еще, что все про Дзио знаешь. Хвастушка.

– Болтушка, – не осталась я без ответа. Маленькая розовая машинка мне понравилась, но Исла уверенно подошла к монстру, припаркованному сзади.

– Это что? – ошарашенно спросила я, разглядывая танк на колесах.

– Вот это да! – восхищенно присвистнул еж у меня под мышкой. – Представляю, сколько бензина эта красавица жрет.

У Пешкасия всегда так было. Если ему что-то нравилось, то это что-то наделялось женским полом. Все, что вызывало ежиное недовольство, относилось к полу мужскому.

– Ах, как бы я хотела оказаться на твоем месте, Нанишка, – закатила глаза Исла. – Впервые увидеть крузак и влюбиться в него с первого взгляда – такие воспоминания многого стоят.

Покопавшись в памяти, я выловила пару похожих названий, но решила внимание не автомобильной теме не заострять. Интуиция подсказывала: Исла готова болтать о своем «монстре» всю дорогу.

– Погнали отдыхать! – радостно завопила бывшая русалка и утопила педаль газа в пол. Я только порадовалась, что успела пристегнуться.

А вот про манеру езды в Дзио я читала внимательно и много чего запомнила. Прежде всего потому, что было смешно – на бумаге, конечно. Когда я поняла, что Исла относится к тем самым водителям, которые хронически не умеют ездить по правилам – а Правила Дорожного Движения я на всякий случай выучила, то пожалела, что с ней встретилась.

В боковых стеклах деревья превратились в сплошную зеленую полосу, будто художник жирно провел кистью по холсту, а в лобовом окне замельтешили машинки, уступающие путь ислиному монстру. Русалка гнала по левой полосе с таким видом, будто по дороге кроме нее больше никто не ехал. Догнав впереди едущий транспорт, она сразу принималась прижиматься к нему, сокращая дистанцию меньше метра и сигналя до тех пор, пока машина не уезжала вправо. Некоторые не уступали, тогда Исла начинала юлить и перестраиваться, пока не оказывалась впереди «наглеца». Какое-то время она его «учила». Пристроившись впереди, то притормаживала, то ускорялась, дразня и доводя водителя до бешенства. Потом, поддав газу, оставляла его далеко позади.

– Женщина за рулем, вот вам – женщина за рулем, – иногда приговаривала она, а я всерьез опасалась, что зелень на моем лице проступит даже сквозь крем. И вообще, хорошо было бы взять такси. А еще лучше, если бы Исле не ноги сделали, а навели порядок в башке. У нее там бардак был похуже моего.

Зато Пешкасий от езды Ислы пришел в буйный восторг. Особенно, когда на нашем пути встретилась пробка, и машина-монстр под управлением русалки смело свернула на обочину и, оставив в пыльном хвосте терпеливые авто, водителей которых она обозвала как-то на «л», на полной скорости объехала затор.

Пожалев, что не успела проникнуться никакой религией, и поняв, что молитвы в моем случае не помогут, я скорчилась на сиденье и принялась глядеть на зеленую мазню в боковом окне. Там иногда мелькали домишки разного калибра. Поменьше – где люди жили, побольше – где они тусили. Когда мы проезжали две гигантские стеклянные коробки, стоявшие по обеим сторонам трассы, Исла притормозила, позволив мне разглядеть сотни машин, припаркованных на стоянках у зданий, а также на каждом этаже внутри. «Здесь люди покупают тех самых дорожных монстров», догадалась я раньше, чем Исла принялась нахваливать «авто-салоны» – так эти коробки назывались. У входа одного из них стояла металлическая статуя смешно присевшего человека. Он изображал то ли боевую стойку, то ли просто дурачился. Как статуя была связана с машинами, я не сообразила, но она мне понравилась больше, чем сами авто. Видимо, я была совсем не автолюбительница.

Мы проехали еще несколько таких коробок, которых по мере приближения к городу становилось больше. Я читала надписи и пыталась угадать, что там продают. «Соль и перец» – гласило одно название. Думала – специи, но нет, судя по надписи ниже, там продавали пиццу. С «Миром электрики» и «Миром дверей» вопросов не возникло. Я с переселенцами из разных миров работала, меня таким было не удивить. Видимо, мигранты пытались воссоздать часть родных мест на чужбине. А вот название «Гордянка сити» на совсем уж некрасивом гиганте из стекла и метала в окружении полей, покрытых асфальтом, заставило меня поломать голову. То, что вокруг здания, а также на некоторых этажах внутри него, стояли машины, было неудивительно. Автомобили в Дзио разве что по воздуху еще не летали.

Люди в эту «Гордянку сити» шли толпами, обратно возвращаясь с корзинками и пакетами, и во мне закралось подозрение – неужели магазин? Таких торговых размахов я еще не видела. Еще одно место тоже вызвало недоумение. С назначением его все было понятно – кладбище и у нас похоже выглядело, но могилы здесь едва ли не наползали на трассу. Почему-то из всей пригородной дороги кладбище больше всего и запомнилось – его было слишком много.

Ближе к городу стало встречаться больше заборов, автозаправок и красивых девушек в ярких нарядах, которые стояли совсем близко у дороги и «голосовали». Про то, как «голосуют» на дорогах я читала, но желание девушек поймать попутную машину вызывало вопросы хотя бы потому, что автобусных остановок вдоль дороги было натыкано не меньше, чем и заправок.

Автобусы, кстати, меня спасли, а ведь я была уверена, что меня стошнит прямо в сумочку с Пешкасием. Обогнать эти махины, особенно если они занимают обе полосы дороги, было невозможно даже по обочине, огороженной леерами. Исла недовольно притормозила и явно заскучала. Потыкав пальчиком по приборной доске, она опустила стекла и включила какую-то дикую музыку, от громкости которой меня едва ли не вырубило на месте. Пешкасий, еще недавно восхищавшийся русалкой, тоже затих, видимо, решая, как выжить и при этом сохранить лицо, то есть морду.

На этот раз нас выручила впереди едущая машина. Справа шла плотная колонна из грузовиков и автобусов, а спереди, не спеша, на скорости то ли семьдесят, то ли шестьдесят километров в час колупался желтенький автомобиль. Разглядев на нем шашечки такси, я поняла, почему Исла ругается.

– Эти чертовы таксисты, вечно от них проблемы, – бубнила она, едва ли не прижавшись к бамперу переднего авто. – То гонят, как идиоты, то ползут, как улитки. Я тебе клянусь, там одни геи в этом такси, лучше в лоховозке потрястись, чем такси заказывать.

Я снова не поняла ни слова. Так как молиться было некому, я решила, что можно попробовать проклятия. Будь проклят тот день, когда Седалия отпустила всех других сотрудников в отпуск и на больничные, и тот момент, когда я заглянула к ней в кабинет. И особенно будь проклят тот оборотень по имени Ашот Косиман, который мучил свою канарейку. Пешкасия тоже можно было вспомнить недобрым словом, потому что это ведь он, на самом деле, все затеял. Не стоило ему влюбляться во всяких там пернатых.

Кстати, про Ашота. Исле все-таки удалось вклиниться между фурой и автобусом – от такого маневра позеленел даже Пешкасий. Мы поравнялись с такси. Боковые стекла у него тоже были опущены, и я без труда узнала моего последнего клиента. Он совсем не изменился. Почему-то, глядя на него, я упорно видела волчью морду, а человеческие черты отступали куда-то на задний план.

Повернувшись к нам, Ашот Косиман улыбнулся и послал воздушный поцелуй, который, разумеется, предназначался Исле. Я прекрасно осознавала, как выглядела. С блестящей от крема и пота физиономией, выпученными от страха глазами и взлохмаченными волосами, я вряд ли могла быть той, кому посылали воздушные поцелуи.

Исла тоже поняла, что поцелуй предназначался исключительно ей, отчего буквально взбесилась.

– Придурок! – заорала она через меня в открытое окно, к счастью, сделав музыку потише. Правда, я уже к тому времени оглохла и понимала все через слово.

– Мозги включи и корыто свое немедленно подвинь! – надрывалась Исла, таксист же лишь улыбался, будто она в него комплиментами сыпала.

– И как тебе в Дзио? – вдруг спросил он, и я растерянно оглянулась на подругу. Ведь это же он ее спрашивал, правда? Теперь настал черед Ислы зеленеть от бешенства. Я слышала, что люди в гневе краснеют, но с русалками все было иначе. В приступах ярости они становились буквально зелеными.

Не знаю, как ей это удалось, но следующий трюк Ислы едва не отправил нас всех обратно в Межмирье. Болтали, что после смерти мигранты именно туда и возвращались, правда, уже не в свое обличье. Фура, едущая впереди нас, ускорилась, Исла поймала момент и, втопив педаль газа в пол, резко перестроилась, вырулив перед таксистом. Даже я, далеко не водитель, понимала, что столкновения не избежать, но у Ашота, видимо, порядка в голове было больше нашего. Чего он не предусмотрел, а может, просто не успел подумать, так это то, что сзади двигалось авто с водителем, похожим на Ислу. Расстояния до такси у него практически не было, и в бампер машины Ашота с треском впечатался очередной «танк».

– Получил! Так тебе! – завопила Исла, а я в ужасе прижала сумочку к груди, понимая, что совсем не узнаю ту, что сидела за рулем джипа. Одно успокаивало: в боковом зеркале было видно, что никто не пострадал. Я успела заметить, как из такси выбрался целый и невредимый Ашот, а ему навстречу шел, размахивая руками другой водитель. За нами дорожное полотно оставалось пустым – из-за аварии в город образовалась огромная пробка.

В Дзио мы въехали в молчании. Исла думала о своем, я же мечтала о том моменте, когда останусь в отеле одна с Пешкасием. Похоже, мне понадобится время, чтобы снова настроиться на отдых и мысли о спасении канарейки. Встречаться с Ашотом снова совсем не хотелось.