16

Войдя в дом и увидев Изабель за столом в одной ночной рубашке, Джон уловил в глазах своей жены желание едва ли не более сильное, чем испытывал сам. Но он решил не спешить, хотя и сдерживал себя уже из последних сил. Так будет лучше для них обоих, рассудил он, и эта ночь навсегда останется в их памяти…

Он прикрыл дверь, улыбнулся Изабель и поставил на стол небольшое ведерко.

— Что это? — удивилась Изабель.

— Бутылка шампанского: я держал ее в колодце, чтобы вино успело охладиться.

— Джон, — воскликнула Изабель, — я никогда не устану поражаться тебе!

— Пусть всю нашу жизнь мы будем приятно удивлять друг друга, — сказал он, откупоривая бутылку и наливая вино в бокал. Он дал отпить Изабель, а потом допил оставшееся вино, стараясь касаться губами того краешка, который хранил тепло ее губ.

После того как шампанское было выпито, Джон принялся раздеваться. Он неторопливо избавлялся от одежды, аккуратно развешивая ее на стуле. Через минуту он уже стоял перед Изабель в одном белье из черного шелка.

— Пойдем в постель? — полувопросительно сказал он.

Изабель улыбнулась и подала ему руку. Но Джон взял ее на руки и понес через комнату.

— Отпусти меня, — попросила она прежде, чем он опустил ее на постель. Джон подчинился, хотя сердце его упало: на секунду он представил, что сегодня Изабель собирается отказать ему.

Но вместо этого она сама спустила с плеча бретельки ночной рубашки; та соскользнула на пол, и Изабель, обнаженная, предстала перед ним. Золото ее длинных волос тускло поблескивало, спадая на грудь. Джон смотрел на нее в немом восхищении. Его взгляд спускался все ниже и ниже — по ее шее, по груди, потом по ее тонкой талии, плоскому животу, стройным ногам… Изабель только улыбалась. Противостоять ее манящему взгляду было невозможно, и Джон прошептал:

— Как ты прекрасна…

Она прижалась к нему. Он наклонился и поцеловал ее в губы.

Джон не отрывал губ от ее тела. Он целовал ее шею, плечи, грудь, постепенно спускаясь все ниже. Изабель постанывала от удовольствия, а Джон все продолжал свои настойчивые ласки. Изабель вскрикнула, но он не отпустил ее, и она забыла обо всем на свете и целиком отдалась охватившему ее блаженству.

Через какое-то время Джон встал. Он снова хотел поднять ее и положить на постель, но она опять выскользнула из его рук. Она стала поглаживать ладонями его грудь, щекотать соски, а потом осторожно, боязливо протянула руку к его паху.

Джон больше не мог ждать ни минуты. Он подхватил Изабель и опустил на кровать; он видел, что ее лицо исказилось страстью. Не в силах больше сдерживаться, он раздвинул ей ноги и тут же овладел ею.

Изабель вскрикнула, крик ее перешел в низкий стон. Джон начал двигаться, и она изгибалась навстречу каждому его толчку. Через несколько секунд он сам застонал и понял, что достиг кульминационного момента.

Комната наполнилась любовными стонами. Но вот Джон замер, приподнялся над Изабель и поцеловал ее в лоб.

Глаза ее сияли в темноте словно звезды.

— Исполнение супружеского долга — это прекрасно, — произнесла она наконец.

— Тогда я рад, что мы супруги, — сказал он. Слова жены рассмешили Джона: по его мнению, то, что происходило между ними, можно было назвать по-разному, но слово «долг» не подходило никак. — Теперь спи…

Он положил голову ей на грудь, и Изабель тут же погрузилась в спокойный, глубокий сон.

Перед тем как заснуть, Джон с удовольствием подумал, что проблем в их отношениях не существует вовсе. Осталось лишь решить, что будет с Лили Дюпре. Изабель привязалась к девочке и полюбила ее… Джон не мог не признать, что и он полюбил малышку за это время. Но все равно он не хотел, чтобы Росс прекратил расследование в отношении Лили.

Впрочем, его беспокоило еще и воспоминание о покушении. Неужели Уильям Гримсби ненавидел его до такой степени, что решился выстрелить в него? Или этот идиот, де Джуэл, приревновал его к Изабель? Кроме Гримсби и де Джуэла, у него, как и у любого удачливого и богатого человека, было множество врагов. Но одно Джон знал точно: здесь, в горах Шотландии, его не найдет никто. А вернувшись в Лондон, он обязательно разыщет преступника…

С этими мыслями Джон заснул.


Утром первое, что услышала Изабель, был голос мужа.

— Просыпайся, любимая, — тихо позвал он.

Но она только улыбнулась и, не открывая глаз, завернулась в одеяло.

Впрочем, через несколько минут она уже совершенно проснулась. Из окна лился яркий солнечный свет; Джон сидел в одних брюках на краю постели с тарелкой в руках. До ее носа донесся аппетитный запах.

— Доброе утро, — поприветствовал Джон жену. — Я приготовил для тебя овсяную кашу.

Изабель села в кровати, откинувшись на подушки. Она натянула одеяло и тряхнула толовой, чтобы убрать с лица пряди длинных волос.

Она взглянула на Джона и неожиданно почувствовала, что хочет вернуть эту волшебную ночь…

Вспыхнув на мгновение от нахлынувших на нее воспоминаний, Изабель взяла из его рук тарелку с овсянкой. Как только она поднесла ко рту ложку, одеяло соскользнуло с плеч, обнажив грудь. Джон тут же протянул руку и принялся ее ласкать. Изабель покраснела еще сильнее, но уже было поздно: под пальцами Джона ее соски затрепетали. Аппетит сразу пропал, Изабель с удовольствием бы ответила на его ласку.

— Любимая, всему свое время, — поддразнил ее Джон. — А сейчас хочешь научиться готовить кекс из овсянки и ячменя?

Изабель машинально кивнула головой и спросила:

— Где моя ночная рубашка?..

Джон огляделся, но рубашки нигде не было. Подняв с пола свою собственную черную сорочку, он предложил Изабель надеть пока ее и поднялся с кровати.

— Я пока задам лошадям корма, — сказал он, выходя.

Изабель встала, поспешно оделась и подошла к окну, но вспомнила, что Джон войдет с минуты на минуту, и быстро умылась холодной водой. Когда Джон вошел в дом, она уже сидела за столом и доедала кашу.

— Учиться надо, делая все под чьим-то руководством, — наставительно сказал он. — Поэтому следуй моим инструкциям.

— Хорошо, — кивнула Изабель.

— Чтобы испечь кекс, сначала нужно развести огонь в очаге, потом поставить на огонь сковороду, в которой собираешься печь. — Джон зажег огонь и достал сковороду. — Проверь ее температуру через несколько секунд. Только ни в коем случае…

Он не успел договорить: Изабель, следуя его наставлениям, дотронулась пальцем до раскаленной сковороды и вскрикнула от боли.

Джон метнулся к ней и окунул ее руку в холодную воду.

— Я только хотел сказать — нельзя дотрагиваться до нее пальцем! Когда готовишь что-нибудь, не приближай руку к огню ближе чем на дюйм. — Джон осмотрел ее палец. — Да, придется мне испечь кекс самому… А ты смотри внимательно и запоминай, что и как я делаю.

Изабель так и сделала. Она наблюдала за Джоном и в то же время недоумевала: кто бы мог сказать, что блистательный герцог Эйвон чувствует себя на кухне так же уверенно, как и в светском салоне? Впрочем, никто не знал и того, что он носит черное белье…

— Знаешь, я уже соскучился по болтовне Лили, — сказал Джон, когда кекс был готов и они сели за стол.

Изабель улыбнулась.

— Я тоже, — призналась она. — Может быть, вернемся домой?

— Нет, не так скоро, — сказал Джон. — Несколько дней, пока мы будем здесь, Джунипер отлично присмотрит за ней.

Когда Изабель встала и обошла стол, чтобы положить тарелку в воду, Джон притянул ее к себе и усадил на колени.

— Что мы сегодня будем делать? — спросил он. — Может быть, собирать ягоды? Или рвать цветы?

Изабель не удержалась и бросила взгляд на постель.

— Этим мы тоже можем заняться, — сказал Джон. — И прямо сейчас…


Неделя промелькнула незаметно. Джон и Изабель наслаждались каждым мгновением, проведенным в уединенном охотничьем домике. Дождь шел лишь один раз за все это время, и в тот день они никуда не выходили. Именно этот день оставил самые яркие воспоминания…

В день отъезда Джон и Изабель все утро провели в постели. Они выехали только после полудня.

Их путь лежал через вековой лес. Скоро деревья стали редеть, и вот уже показалось озеро, а за ним — и стены замка Килчерн. В свете солнечных лучей замок казался волшебным, и грусть от того, что с охотничьим домиком пришлось расстаться, постепенно испарилась из сердца Изабель, уступив место дотоле незнакомому ей чувству: то была радость возвращения домой, к своей семье и домочадцам. Ей не терпелось поскорее увидеть Лили, Джунипер и даже Доббса.

Когда они с Джоном спешились около замка, к ним поспешили слуги. Они тут же отвели лошадей на конюшню.

— Вы вернулись! — тотчас же услышала Изабель звонкий голосок. К ней со всех ног бежала Лили.

Изабель крепко обняла девочку.

— Я так боялась, что вы не приедете! — восклицала Лили, не выпуская Изабель.

— Ну что ты, — ответила Изабель, — как же мы могли не вернуться к тебе? Скажи, ты скучала?

— Очень! — Лили еще крепче прижалась к Изабель и прошептала ей в самое ухо: — Доббс и Джунипер ничего не понимают в верховой езде, они не разрешали мне кататься на пони…

Изабель улыбнулась. В это время из дома вышли Доббс и Джунипер.

— Добро пожаловать домой, ваши светлости, — сказал он, и Джунипер повторила:

— Добро пожаловать домой!

— Спасибо, — искренне поблагодарила их Изабель. — Это так чудесно — снова оказаться дома! — Она обратилась к Лили: — Вы все съели или оставили нам что-нибудь на обед?

— Оставили, — заверила ее Лили, и все рассмеялись. Джон и Изабель взяли девочку за обе руки, и втроем они пошли прямо в столовую. Няня и дворецкий чинно шли за ними, но, едва войдя в дом, оставили хозяев и занялись своими обязанностями.

Официант принес телятину, овощи под соусом и сливочный крем на десерт.

— Вам было весело? — спросила Лили. Весь обед она не сводила с них глаз, словно не веря, что они наконец вернулись.

— Очень, — ответила Изабель. — Но самого главного ты еще не знаешь: в будущем месяце мы поедем туда все втроем!

Лили захлопала в ладоши и тут же спросила, обращаясь к Джону:

— А что вы там делали?

— О, — засмеялся Джон и бросил взгляд на жену, — много чего! Мы очень интересно проводили время!

— Леди Белли, — обеспокоенно посмотрела на нее Лили, — вам нехорошо? Вы вся такая красная!

Джон не смог сдержать смеха, но Изабель сердито посмотрела в его сторону и ответила Лили:

— Нет, я просто устала.

— Тогда вам нужно лечь в постель, — заметила девочка.

— Она от этого и устала, — вставил Джон.

— Тысяча чертей! От этого люди не устают! — фыркнула Лили.

Услышав это ругательство, Изабель укоризненно взглянула на мужа. Тот пожал плечами и вопросительно поднял брови. Обед продолжался.

Уводя Лили наверх, Изабель обнаружила, что и вправду очень устала. Но усталость была приятной; войдя к себе в спальню, она переоделась в рубашку и, даже не причесавшись, скользнула в постель.

Неожиданно на краю постели появилась Гизела.

— Да, твой медовый месяц оказался прекраснее любой мечты, — сказала она. — Герцог уже знает о ребенке?

— О ребенке? Каком ребенке? — Изабель непонимающе уставилась на Гизелу.

— Следующей весной ты станешь матерью, — сказала она.

— Поверить невозможно! — воскликнула Изабель.

— Разве я когда-нибудь лгала тебе?

Изабель покачала головой.

— Разве мои предсказания когда-нибудь не сбывались? — строго продолжала ее охранительница. — Верь мне, дитя мое: весной у тебя появится свой ребенок.

Глаза Изабель сияли от счастья: скоро она станет матерью двоих детей — Лили и того, кто родится…

— Это будет мальчик или девочка? — спросила она.

Гизела пожала плечами и ничего не ответила.

— Ты же знаешь, кто это будет! Зачем ты меня дразнишь?

— Интереснее не знать до последней минуты, — ответила Гизела. — Даже и не проси меня сказать тебе заранее!

— Спасибо и на этом, — сухо сказала Изабель.

— Но вот и твой принц… — Гизела растаяла в воздухе, и тут же в комнату вошел Джон.

Он подошел к Изабель и поцеловал ее.

— Вообще-то мне нужно раздеться, — сказал он, заметив, что она слегка разочарована таким началом.

Изабель покраснела, но все равно не смогла удержаться, чтобы не следить за ним, пока он раздевался.

— Знаешь, — сказал Джон, ныряя в постель, — каждый раз при виде Лили я представляю тебя маленькой… Я действительно полюбил ее, словно родную дочь!

— Я тоже очень люблю ее. — Изабель смотрела ему в лицо своими огромными сияющими глазами. — Как могла Лизетта бросить ее!

Джон погладил Изабель по щеке.

— Я принял решение. Как только мы вернемся в Лондон, я удочерю Лили, и тогда никто не отнимет ее у нас, даже Лизетта!

Изабель, приподнявшись на локте, посмотрела ему в глаза… Потом она нашла его губы, и они слились в долгом поцелуе…

— Спи, моя фиалка на снегу, — сказал Джон.

— Но я не хочу спать, — запротестовала она.

— Зато я очень хочу. Боже мой, как же утомительно иногда бывает наслаждение!

Изабель нежно, но настойчиво провела ладонью по его груди и животу.

— Ну пожалуйста, не засыпай прямо сейчас… — Ее длинные пальцы упрямо продвигались все ниже.

— Хорошо, — сдался Джон. — Я попробую.

Он нежным движением перевернул ее на спину, и она ощутила на себе тяжесть его тела…


Джон проснулся с рассветом и тихонько поднялся, чтобы, по обыкновению, совершить верховую прогулку. Он направился к конюшне, которая находилась во внутреннем дворике, и вдруг увидел Джуниггер. Она шла навстречу ему из домашней часовни. Няня приложила палец к губам, призывая его к молчанию, и, заглянув в часовню, Джон увидел там Лили: девочка стояла на коленях у алтаря.

— В чем дело? — шепотом спросил Джон.

— Лили сказала, что хочет поговорить с богом, — так же тихо ответила Джунипер.

Джон уже собирался уйти, когда услышал голос Лили.

— Господи! Господи, ты здесь? Ты слышишь меня? — спросила она.

Джон сделал шаг и оказался внутри. Он сжимал губы, чтобы не рассмеяться — так забавно выглядела Лили на коленях в пустой часовне.

— Это я, Лили, — сказал он, овладевая собой.

Молчание. Джон позвал:

— Лили Дюпре!

Девочка снова ничего не ответила.

— Господи, — наконец сказала она, — я знаю, ты думаешь, я снова хочу у тебя что-нибудь попросить. Но это не так… То есть, — поправила она саму себя, — я, конечно, очень хочу пони, но могу обойтись и без него. Я пришла поблагодарить тебя за то, что ты ответил на одну мою молитву. Помнишь, сколько ночей подряд я просила тебя послать мне папу?

Джон больше не улыбался. Он слушал, затаив дыхание.

— Господи, спасибо, что у меня теперь есть такой замечательный папа, — продолжала Лили, складывая руки. — Жаль только, что он требует, чтобы я говорила ему «ваша светлость»… Но я не жалуюсь, господи, хотя… — Она остановилась, раздумывая: продолжать или она уже сказала достаточно.

Джон приблизился к ней, и наконец девочка заметила его. Он опустился на колени и так же, как она, спросил, глядя вверх:

— Господи, ты слышишь меня?

— Он слышит, ваша светлость, — шепотом заверила его Лили.

Джон кивнул.

— Господи, спасибо тебе за то, что у меня теперь есть такая замечательная дочь. Но прошу тебя: пусть она согласится называть меня папой!

Лили вскочила с колен и бросилась к нему в объятия.

— Папа, папа! — восклицала она, гладя его по лицу. — Мой папочка!

На лице Джона сияла счастливая улыбка.

— Могу я называть тебя просто Лили? — спросил он.

— Конечно, — ответила она. — А леди Белли позволит назвать ее мамой?

— Конечно, позволит, — раздался голос Изабель.

Лили повернулась. Изабель стояла сзади них, и Лили, не в силах сдерживать своей радости, бросилась обнимать ее. Но вдруг девочка помрачнела.

— А как же Лизетта? — спросила она встревоженно.

— Теперь у тебя две матери, — ответила Изабель. — Пойдем сядем. — Они сели на скамью в последнем ряду. — Слушай: когда мы вернемся в Англию, твой папа удочерит тебя. Это значит, что вы будете носить одинаковое имя.

— Значит, тебя тогда будут звать Лили? — спросила девочка, поворачиваясь к Джону.

— Нет, милая, — со смехом ответил тот. — Это тебя будут звать Лили Сен-Жермен, потому что мое полное имя — Джон Сен-Жермен.

— А куда же денется «Дюпре»? — не поняла Лили.

— Мама тебе все объяснит после завтрака, — сказал Джон. И, обращаясь к Изабель, спросил: — А что тебя привело сюда?

— Ангел сказал мне — поспеши в часовню, если хочешь увидеть чудо.

— А, ангел… — без особого энтузиазма откликнулся Джон.

— Лили, твой папа — невозможный скептик, — сказала Изабель.

— Это кто?

— Тот, кто не верит в ангелов, — объяснила Изабель.

— Очень плохо — не верить в ангелов! — Лили погрозила Джону пальчиком.

— Я приношу свои извинения, милые дамы, — весело сказал он. — Я постараюсь работать над собой, чтобы обрести веру в сказки и небылицы.

Изабель улыбнулась:

— А еще ангел сказал, что будущей весной у меня родится ребенок!

В глазах Джона радость смешивалась с недоверием. Он встал, поцеловал жену и торжественно сказал:

— Если это действительно случится, я больше никогда не буду сомневаться в их существовании.

Загрузка...