Фиктивная мама для дочки олигарха (СИ)

Глава 16

Влад

После веселого денька в парке мы возвращаемся с Кирой и Соней домой, весело обсуждая произошедшее. На душе радостно и легко, будто я снова вернулся в юность. Заметил, что рядом с Кирой всегда так. Когда она рядом, жизнь кажется проще. Словно и не было развода и побега Марины. Словно не было мучительных лет в попытках забыть ее – ту мелкую девчонку, которая украла мое сердце еще в школе.

Мы пьем вино у камина, и я растворяюсь в глазах Киры. Мне кажется, я никогда не был так счастлив, как сейчас. Я целую ее. Сначала нежно, а потом мне просто сносит крышу от ее запаха, от сладости ее губ.

Как же долго я этого ждал…

Но зазвонивший не вовремя телефон сбивает все наши планы. Звонит мама с новостью, что он приезжает. Надо же, вот Соня обрадуется. Бабушка не приезжала к ней довольно давно. Как только мы развелись с Мариной, у мамы прихватило сердце, и повышенное давление грозило инсультом. Каждый раз после поездки к нам она еще месяц отходила и лечилась, о чем, естественно, не говорила мне, чтобы лишний раз не расстраивать.

А ведь она сразу поняла, что из себя представляет моя жена. Поняла и предупредила, но что я мог слышать? Мне казалось, я нашел Киру, но в этом случае она меня любила. Когда я впервые увидел Марину, сам не поверил своим глазам. Уверенная в себе блондинка маленькой ножкой в замшевых туфельках топтала сердца моих одногруппников. А я видел в ней только призрак прошлого.

Когда до меня дошло, что она из себя представляет, было уже поздно: появилась Соня. Всю свою нерастраченную любовь я выливал на дочь и знал, что ни одна женщина просто уже не сможет пробраться ко мне под ребра. Ни одна и не пробралась, кроме той, что уже там жила. Кира.

Но маме нужно будет как-то объяснять присутствие моей бывшей первой любви. Я ей по дурости ляпнул, что у меня есть невеста, и это ее немного успокоило. Но она же сразу все поймет. И у меня созрел план: почему не сказать, что мы вместе и та самая невеста – это Кира? Тем более Лебедева всегда нравилась маме. Родительница будет счастлива узнать, что у меня все хорошо. Да и, когда мама увидит то, как девушка относится к дочери, у нее наладится здоровье лучше, чем после курортов и санаториев.

Осталось только уговорить Киру.

Прихожу к ней утром, прямо перед работой. Она открывает дверь спальни, одета в один халатик.

Черт. Все мысли вылетели из головы.

– Я смотрю, ты уже собрана, – улыбаюсь я, чтобы скрыть свое желание, а она кривится:

– Сейчас, дай мне минуту. Не все ж спят в гробах, чтобы так высыпаться, как ты.

– А я, по-твоему, сплю в гробу? – тихо хохотнув, переспрашиваю я. Мне всегда нравился ее юмор. Это такая редкая черта для женщин.

Она пожимает плечами и разворачивается, но я хватаю ее за локоть. Некогда. Мне дико некогда!

– Ты куда?

– Как куда? Одеться нужно! – непонимающе тянет она.

– Нет времени! Пошли, нужно поговорить.

Я бесцеремонно подхватываю ее и закидываю себе на плечо. Моему взору открывается прекрасная попа в красных трусах. И я борюсь с желанием укусить эти мягкие булочки.

– Кострицкий, ну-ка, отпусти меня, кому сказала! – шипит она кошкой.

– Ты будешь не рада, если я сейчас разожму ладони, так что не выделывайся! – предупреждаю ее.

Я приношу ее на кухню и сажаю на стул. Сам же поворачиваюсь к кофемашине и варю для нее напиток.

– Я могла бы и сама дойти, – бурчит она.

– Могла, но ты ужас какая медлительная. А у меня совсем нет времени, но есть серьезный разговор. На, пей! Сегодня приезжает моя мама, – начинаю я разговор, но замолкаю.

– Да, я знаю. Очень рада буду увидеть Ольгу Владимировну. Она у тебя классная!

– Да, она такая… – улыбаюсь я, вспоминая, как она покрывала все мои проделки. Но ее сердце тоже не вечное. – Она болеет сейчас.

– Ой… – Чашечка со стуком ударяется о блюдце. – Как же так? Насколько все серьезно?

– У нее гипертония и слабые сосуды. Я как могу стараюсь ей поправить здоровье, отправляю на курорты, но ты же знаешь ее. Она не хочет никуда ездить. Называет себя фаталисткой: если судьба, то умрет и от кирпича на голову.

– Да уж… Я могу чем-то помочь? – удрученно спрашивает Кира.

Какой правильный вопрос!

– Вообще-то, да. Видишь ли, после моего развода здоровье мамы резко сдало. Она очень переживала за Соню и из-за того, что девочка останется без матери. Хотела переехать ко мне, но сама понимаешь, ребенок непоседливый, с ней нужно бегать, играть, а это не с маминым здоровьем.

– Понимаю… – говорит она. – Но при чем же все-таки тут я?

– Так вот, я ей сказал, давно уже, что у меня есть невеста и у нас все серьезно.

– Да уж, Кострицкий, но врать-то собственной матери зачем?

– Сам не знаю, но после этой новости она успокоилась. Правда. Даже согласилась съездить на море подлечиться, зная, что ее сын не страдает.

– Ах вот оно как. Что ж, может, и хороший план, – кивает она, но потом до нее доходит, к чему весь этот разговор. – Так, Кострицкий! Не хочешь ли ты сказать, что этой невестой должна буду притвориться я?

– Вообще-то, именно это я и хотел попросить…

– Ну уж нет! Да что ты?.. Да как?.. – задыхается она от возмущения.

Так и знал! Но кто сказал, что это будет легко?

– Не горячись, просто подумай.

– Да что тут думать? Это мне нужно будет притворяться твоей невестой? Целовать тебя, спать с тобой в одной комнате и так далее? – удивляется она, а я пожимаю плечами.

– Всего каких-то две недели. Да и мне вчера не показалось, что тебе было так уж противно…

– Тебе показалось, Кострицкий! – возмущенно пыхтит Кира. – Я выпила, и меня повело, а ты и рад воспользоваться!

Эта фраза поворачивает мое настроение, как вентиль на приборе самовозгорания. Она правда думает, что я на такое способен?!

– Я никогда. Никем. Не. Пользовался.

– Угу!

Мы сверлим друг друга рассерженными взглядами минуты три, и я потихоньку успокаиваюсь. Нет, сейчас нельзя ссориться. Я тут не за этим.

– Ладно, извини! Может, я и правда шагнул дальше, чем следовало. Но мне правда нужна твоя помощь. Кира, не ради меня, ради моей мамы! – давлю на жалость, сделав моську кота из «Шрека».

Кира закатывает глаза и вдыхает:

– Ладно, но только ради Ольги Владимировны, понял? И никаких поцелуев!

– Договорились! Только если сама попросишь, – радуюсь своей маленькой победе.

– Я не попрошу!

– Как знать! – Я поднимаюсь и в порыве благодарности целую Киру в щеку. – Ну все, я пошел, дорогая! Жди нас к обеду!

Я разворачиваюсь на пятках и поспешно ухожу, чтобы не получить за свою шалость. Нет, ну а что? Мне и прошлого удара хватило.

***

Привожу маму домой и с удивлением обнаруживаю, что Кира действительно рада видеть ее. Они с Соней готовят шикарный обед и встречают нас, словно мы и правда семья. Мама шокирована, но вижу, что этот шок приятный. Она расспрашивает Киру о всяком, и девушка с радостью рассказывает о себе. Тут мне звонят с работы, и я ненадолго выхожу, а вернувшись, понимаю, что разговор был обо мне.

Черт. Мама может рассказать Кире много ненужной информации. Сержусь, придумывая, как этого избежать, но вскоре понимаю, что это невозможно. Рано или поздно Кира все равно все узнает. Но лучше поздно.

Ночь мы проводим вместе. Я не пристаю к Кире, но во сне все же притягиваю ее к себе, и мы засыпаем в обнимку. Эта невинная ночь отзывается в моем сердце сильнее, чем самые жаркие ласки, которые мне дарили искусные любовницы за всю мою жизнь.

Утром ухожу на работу, оставляя моих девочек одних. Мне не хочется их покидать, но вчерашний звонок выбил меня из колеи. Все планы полетели к чертям. Кто-то под меня копает. Срываются важные переговоры, и инвесторы уходят к конкурентам, ведь те предоставили им НАШ проект.

Я понимаю: на фирме завелась «крыса». И этот человек находится в очень близком мне кругу. Целый день пытаюсь выяснить, кто это, но ни я, ни мой помощник Андрей не можем найти концы. Хитрая сволочь! Ну ничего, я найду предателя. Найду, и он пожалеет, что связался с Кострицким.

Возвращаюсь домой и вижу своих девочек на кухне. Кира поднимает на меня взгляд, и я словно к земле прирастаю. В нем столько любви, нежности и ласки, что меня подкашивает. Именно так должна смотреть любящая жена на возвратившегося с работы мужа.

Пересекаю в два шага кухню и целую ее. Самозабвенно, будто в последний раз. Мама забирает Соню, но я не обращаю на них никакого внимания. Кира… ее губы, такие сладкие, необходимые как воздух…

Я готов взять ее прямо на этом столе, но девушка вовремя останавливает меня.

Весь вечер не свожу с нее взгляда, мечтая о ночи. Я рассказываю ей глазами, как буду медленно снимать с нее одежду, целовать так сладко, что у нее закружится голова. Я буду снова и снова признаваться ей в том, что она единственная, кто мне нужна. И это правда.

Мы поднимаемся в спальню, и я чувствую волнение девушки. А может, это я волнуюсь? Ведь у меня ощущение, что я все буду делать в первый раз. Как и должно было быть. С ней.

Отпускаю ее в душ, а сам падаю на кровать. Слышу шум воды и представляю, как капли скатываются по упругой груди, животу и текут вниз… Черт. В штанах горит огнем, и я уже хочу присоединиться к Кире, но тут звонит телефон.

– Влад! Кажется, я нашел его! Приезжай в офис, сейчас! Только тихо! И заходи не через парадный!

– Что? Какой офис, Андрей?! Ты время видел вообще?

– Видел! Я установил программу на твой компьютер. «Антивзлом». Мне пришло сообщение, что была попытка входа из твоего кабинета. Не интересно?

– Черт! – ругаюсь я. – Сейчас буду!

Быстро черкнув пару строк Кире, я вылетаю в офис. Встречаю у черного входа Андрея.

– Ты чего тут стоишь? Заходил бы! Поймал бы «крысу» сам! А если он уже ушел?

– Не ушел! Смотри! – Андрей достает планшет и показывает красную точку на карте нашего здания.

– Тогда пошли, быстро! Прижмем этого гада!

Мы заходим в мой кабинет, дверь которого оказывается открыта, и резко включаем свет.

Никого.

Пусто. И только включенный экран говорит о том, что здесь кто-то все же был!

– Черт! Кажется, мы его спугнули! – ругается Андрей, а я оборачиваюсь к нему.

– Не мы, а ты! Нужно было идти сразу, не ожидая меня!

Парень пожимает губы и кивает.

Ну что теперь? Все равно ничего не добились. Вот тварь, я найду его!

Мы еще какое-то время сидим в кабинете, гадая, кто это мог быть, и я возвращаюсь домой лишь под утро. Услышав крик Киры, я пересекаю оставшееся расстояние до спальни в считаные секунды. Бросившись к девушке, я понимаю, что ей снится кошмар, и встряхиваю ее, чтобы разбудить.

– Кира, очнись, ты слышишь меня?

Она просыпается и, увидев меня заплаканными глазами, устало выдыхает:

– Уйди, Кострицкий! Видеть тебя не хочу!

Я понимаю, как обидел ее, но чертова ситуация не оставила мне выбора.

– Кира, прости! У меня были дела… – виновато признаюсь я и сажусь рядом.

– Иди к ней, не мешай мне! – бубнит она какую-то ерунду.

– К кому к ней? К Соне? Она еще спит… – непонимающе спрашиваю я.

– К какой Соне? К Марине своей иди. Или к кому ты там среди ночи поперся!

Ах, так она подумала, что я был у девушки? Кира, Кира…

– Ни к кому я не ходил, я на работе был, – улыбаюсь я, но девушка явно взбешена.

– Хватит врать, Кострицкий! Знаю я тебя как облупленного! Ты обманщик!!! – кричит она охрипшим голосом и тычет пальчиком мне в грудь.

– Кира, да что с тобой? Я не обманываю тебя, я правда был на работе… – Я перехватываю ее палец, понимая, что с ней что-то не так, но девушка вырывается.

– Не смей прикасаться ко мне, понял?

– Понял, ты ревнуешь! – хитро улыбаюсь я.

– Я ревную? – взвизгивает она смешно.

Она вертит головой, словно ищет предмет потяжелее, чтобы запустить его в меня, но, ничего не найдя, вздыхает.

– Ты, не я же! – смеюсь я в голос. Моя девочка…

– Да я… Да ты… – задыхается она от эмоций. – Да я тебе сейчас покажу, как я ревную! Вот возьму и расскажу все твоей маме!

– О, гордая Кира хочет побежать ябедничать? Ну все, точно как в школе! – подтруниваю я. Но в душе закрадывается нехорошее предчувствие: глаза блестят, как-то слишком возбуждена, хриплый голос… Но когда она резко бледнеет, мне становится совершенно не до смеха.

– Кира, что с тобой? Ты побелела! Тебе плохо?

Я хочу ее уложить в кровать, но она отталкивает меня. Успеваю почувствовать, какая у нее горячая кожа. Кипяток просто.

– Не трогай меня, понял?!

– Кира! – обеспокоенно бросаю я и все же подхожу к ней. – Ты вся горишь! У тебя температура!

– Да какая температура?… – еле ворочает она языком и все так же пытается меня оттолкнуть.

– Бог мой, Кира! Да не вырывайся же ты, дурочка! Дай я тебя уложу в кровать! Потом выясним отношения!

– Сам дурак! Не буду я с тобой ничего выяснять! – Она пихает меня в грудь и, не устояв на ногах, падает. Успеваю подхватить ее в последний момент и с ужасом понимаю: она без сознания.

Укладываю ее в кровать и вызываю скорую. Тут же прибегает мама, услышав наши крики, и, узнав, что произошло, бежит за лекарствами и нашатырем. Кое-как приводим девушку в чувство, отправив Соню в свою комнату. Мне кажется, я поседел за эти несколько минут ее обморока. Я подумал, что если с ней что-то случится, то я тоже этого не переживу. Ужас просто сковывал движения, и мама, увидев это, усадила меня на кресло и сама занялась обтиранием.

Скорая подтверждает болезнь, и врач делает укол от температуры, которая к моменту их приезда была почти сорок. Кира ненадолго приходит в себя, и я тут же начинаю извиняться перед ней, но укол постепенно действует, и она сразу же засыпает, не сказав ни слова.