Фиктивный брак

Глава 25

Она должна быть в комнате, должна быть! Сейчас главное её найти, а остальное потом! Найти раньше Геры.

Женщина бегала по комнате, заглядывая во все шкафы, тумбочки, ящики… пусто! Ванная, неужели эта полоумная там спрятала? Открыв дверь в ванную, женщина скривилась, стоял стойкий запах блевотины. Закрыв пальцами крылья носа, женщина подошла к унитазу и нажала на кнопку смыва, после чего опрыскала помещение освежителем воздуха! Наблевала и не убрала за собой, вот же зараза! А сейчас продолжаем поиски! Снова женщина выдвигала и задвигала ящики, заглянула даже в мусорное ведро и в корзину с грязным бельем — пусто!

Где? Ну, где еще может быть эта папка? Гера не должен её найти, иначе весь план летит в тартарары!

Женщина подошла к супружеской постели, которая была не убрана. Да и кому там. Сама Кира постель, видимо, не успела заправить, а больше в комнату никто и не заходил. Постель! Женщина начала рыскать в постели: сдернула одеяло — пусто. Затем снова застелила и начала руками ощупывать одеяло, ища эту злополучную папку. Тоже пусто! Скинув одеяло с постели, женщина принялась за подушки — пусто, теперь и подушки полетели на пол. Простыня была содрана с матраца — тоже ничего… Матрац. Остается один матрац.

— Не это ли ищешь, мама! — раздался голос сына.

Лидия Романовна подняла глаза и посмотрела на дверь: в проеме, скрестив руки, стоял её сын, а в руках были фотографии. Эти чертовы фотографии из папки.

— А я-то думал, кто этот человек, который так искусно все продумал! А это ты, мама!

Лидия Романовна гордо прошла мимо сына, взяла фотографии из его рук и направилась на первый этаж. Там она увидела Дениса, который стоял в дверях и смотрел за происходящем.

— Перекрыл все входы и выходы, да, сынок? Так я и не хотела бежать, смысл? — женщина медленно подошла к столу, взяла бокал вина и направилась в гостиную на диван. Опустившись на него, она отсалютовала сыну и его другу бокалом, отпив из него.

— Н-да, мама. От тебя я не ожидал, вот совсем не ожидал. Отец, ладно, жадность и зависть. А ты, ты-то с чего так окрысилась? — Гера недоумевал.

Мать сидела напротив него и потягивала вино из бокала. Она не паниковала, не радовалась — никаких эмоций. Грациозное спокойствие, каменное выражение лица. Лидия Романовна была в своем репертуаре — королева.

— Георгий, Георгий, ведь не сам ты до этого дошел, кто надоумил, кто вывел на меня?

— С чего такая уверенность?

— Ты всегда танцевал под мою дудку, тобой легко манипулировать — горячий, решительный, ты, как собака, кидаешься на затравку.

Гера нервно сглотнул.

— Ты бредишь!

— Я? Ну отчего же. Ты хорошо отработал: вначале отца упек, затем бедную мать приветил, даже жену ей доверил, хотя мой план в тот момент был так близок к провалу… с этим чертовым похищением и твоим Денисом, который почти докопался до правды, до сути… Но на первый план снова вышел ты со своей горячей натурой, со своим любимым занятием — вперед, в бой!

Денис закурил. Да, он прекрасно понимал, про что говорила эта женщина. Он начал сомневаться в заказчике похищения Киры, когда понял, что на автомойке, куда заехала машина отца Геры, было три машины аналогичной марки, цвета и регистрационными номерами. Но Гера не захотел его слушать, он просто уперся, как баран, что это дело рук отца и всё.

Гера посмотрел на друга: тот курил, нервно курил, Гера знал, что Дэн курит, когда нервничает!

— Мама, ты верно считаешь меня недалеким, но я хочу тебя огорчить.

— Неужели, — надменно подняла бровь женщина.

— Знаешь, а ведь тебе почти удалось, удалось заставить меня засомневаться во вменяемости моей жены. Да, ты ловко выставляла её больной на голову. Если бы не госпитализация Киры, мы бы и не поняли, что её просто травят и сводят с ума принудительно! Ты подмешивала ей транквилизаторы и наркотики. Для чего?

Мать молчала, поигрывая фужером с вином.

— Из-за твоего лечения мы потеряли ребенка. У тебя был бы внук, если бы ты…

На лице женщины промелькнула усмешка.

— Я одного не могу понять, откуда такая ненависть? Я же твой сын! — Гера стоял напротив матери и смотрел на женщину, которая его вырастила, которую он ценил и любил, которая была его матерью.

Женщина посмотрела на стоящего напротив мужчину, залпом осушила бокал с вином:

— О, Георгий, Георгий! Говорила же я, что ты — недалекий. Ты снова поднял то, что лежит на поверхности. Н-да! Не сын ты мне, нагулянный ублюдок, ты — довесок, плод интрижки твоего неразумного папаши.

Гера опешил.

— Чего? Ты пьяна или бредишь? — рыкнул мужчина. Он пристально смотрел на мать, ища в её действиях, жестах хотя бы намек на то, что она врёт!

— Что слышал! Ты — не мой сын! Можешь спросить у своего папаши, — женщина махнула рукой, словно пыталась указать направление, где нужно поискать правду, — или, на худой конец, спроси у своего друга, уж этот Пинкертон точно докопался до правды!

Гера посмотрел на Дениса, который уже закуривал вторую сигарету и не отходил от входной двери.

— Он просто принес тебя мне и отдал. Без слов, без пояснений, без чертовых извинений, в конце концов. Нет, ничего, просто вручил трофей и всё! Мне, законной жене, вручил плод своей измены — тебя! Я должна была воспитывать ублюдка любовницы, как своего родного сына, и не возмущаться, иначе твой дед меня бы со свету сжил! Чертов старикашка, надеюсь, он горит в адовом котле с чертями! — голос матери срывался на крик, она просто захлебывалась в своей ненависти, желчи.

— Ты могла бы полюбить меня! — прошептал Гера, словно ища лазейки для того, чтобы было не так больно, не так противно от всего этого.

— Тебя дед любил за всех, он в тебе души не чаял! Он знал, что я не твоя мать, и тыкал меня моим бесплодием каждый раз, каждый его приход в наш дом, а я терпела, молчала и ненавидела! Старый хрыч знал это и наслаждался этим!

На её лице была зловещая ухмылка. Нееет, она явно не в себе, его мать тронулась умом, просто обезумела от своей мести. И тут до Геры наконец-то дошло, словно весь пазл собрался, все детали встали на свои места, показывая полную картину:

— Так это ты отравила деда! Не отец! Это ты!

Гера аж подпрыгнул от своей догадки! Да, теперь все сходится!

— Умом ты все-таки не блещешь! Видимо, в мамашу свою тупоголовую пошел! Она и умела-то только ноги раздвигать! Были бы мозги — окрутила бы твоего папашу! — мать зашлась в смехе, — Да, Гера, я отравила, тем же составом, что и твою женушку. Ведь и твоя женушка скоро сыграет в ящик!

— Ты — больная!

— Ха, я — больная! А вы не больные? Вы все больные, а я здоровая, я пыталась избавить мир от вас — недалеких! — мать Геры встала с дивана и медленным шагом направилась в сторону кухни. Взяв бутылку вина, она наполнила свой бокал и таким же медленным шагом направилась обратно. Проходя мимо Дениса, она обернулась:

— А ты, пинкертон подручный, доскребся до правды! Не так ли! Но опоздал! Говорила же я тебе, что Гера — идиот!

— Верить матери — это не черта идиота, — буркнул Денис в ответ.

Женщина засмеялась.

— Матери! Но я не его мать!! — взвизгнула женщина.

Гера подскочил к ней и вцепился в её шею:

— Удавлю тебя, гадина! За все то, что ты сделала, за Киру, за её боль, за моего не родившегося сына!

Гера душил мать, но та лишь смеялась ему в ответ, хрипела, но смеялась! Гера сжимал руки на её худощавой морщинистой шее, глядя ей в глаза. Да, она смеялась, но в глазах плескался страх. Она боялась смерти, она не хотела умирать, это не входило в её планы.

— Гера, — на плечо Геры легла ладонь друга, — отпусти. Не марай руки. Она этого не стоит. Подумай о Кире.

Гера повернулся к другу, посмотрел на него и кивнул, убирая руки с шеи матери. Женщина закашлялась и отступила от сына.

— Слабак!

Дэн держал друга за плечо, не позволяя совершить глупость:

— Нет, Гера! Не ведись на её провокации.