Философия

579

Можно предложить и иные классификации всей многоликости потребностей человека: материальные и духовные, индивидуальные и общественные, стратегические и тактические, здоровые и нездоровые, субстанциональные и атрибутивные, т.д.

Классифицируя потребности действующего человека, мы сталкиваемся еще с одной его существенной характеристикой - отношением к своим потребностям, осознанием их, субъективным выражением. Все это обнаруживается в форме интересов. Нужно видеть отличие понятия интереса как свойства самого субъекта, с одной стороны, и предмета интереса как объекта действия, представляющего для человека определенную ценность - с другой. Например, денежные купюры являются предметом интереса, отличного от самого интереса человека в них как средстве удовлетворения своих различных потребностей.

В качестве осознания потребности интерес выступает как единство объективного и субъективного моментов деятельности, объективного положения субъекта действия и субъективных характеристик состояния его сознания, идеальных побуждающих к действию сил: мотивов, установок, желаний, ценностных ориентаций. Обычно интересы становятся отчетливым осознанием потребностей в ситуациях повторяющихся затруднений, когда субъектом деятельности определяются и конкретизируются цели и средства для получения определенного результата действий.

Цель и средства - понятия соотносительные: средства призваны способствовать достижению цели, а сама цель определяется в соответствии с имеющимися у субъекта средствами. Не менее важной предпосылкой целеполагания служит реальный опыт, полученный субъектом в итоге предшествующей деятельности. Формирование цели всегда есть процесс мысленной организации законов и характеристик внешнего и внутреннего мира человека в соответствии с его потребностями для создания версии предстоящей деятельности. Предметы окружающего мира в ходе реализации цели становятся средствами деятельности.

Содержание понятия "средства деятельности" можно описать как предмет, явление или процесс, используемые человеком в его деятельности, т.е. все то, что благодаря своим свойствам служит орудием действий. В качестве средств деятельности может выступать лишь уже существующее в действительности, и поэтому деятельность всегда обусловлена возможностями ее средств. По мере развития деятельности увеличивается число средств и степень использования содержащихся в них возможностей. В процессе своей деятельности человек осуществляет выбор существующих или создает новые, необходимые для его действий средства.

580

Существуют ли объективные причины, от которых зависит выбор средств деятельности?

На первый взгляд выбор средств зависит от реализуемой цели. Действительно, любое средство деятельности - это орудие достижения цели, способствующее ее реализации наиболее оптимальным образом. Но выбор средства деятельности определяется уровнем развития общества и самого субъекта, а значит, уровнем развития потребностей. Чем выше потребности субъекта деятельности, тем выше и уровень организации используемых средств, тем выше уровень их специализации. Выбор средства деятельности осуществляется также в связи с волеизъявлением субъекта.

Именно поэтому к одной и той же цели люди нередко приходят разными путями, с использованием различных средств деятельности. Да и сама структура деятельности предполагает возможность альтернативы средств для осуществления одной и той же цели. В пределах этих возможностей и осуществляется свобода выбора средств достижения цели.

Цель деятельности человека - получение определенного результата, т.е. предмета, процесса, явления. Осуществленная цель становится результатом человеческих деяний. Однако факт обусловленности результата деятельности ее целью еще не говорит об их тождестве.

Результатом деятельности может быть та или иная, большая или меньшая степень воплощения поставленной цели. Но в любом случае никогда мы не будем наблюдать совпадения результата и цели хотя бы уже потому, что цель гипотетична, а результат реален.

Кроме того, результат нe является простым механическим воплощением цели. На структуру и содержание результата воздействуют и ряд специфических характеристик действующего субъекта. Это и его опыт, навыки и умения, характер, эмоциональный настрой жизни и многие другие индивидуальные особенности, которые как минимум позволяют субъекту деятельности предпочесть те или иные средства реализации поставленной цели.

Несоответствие результата поставленной действующим субъектом цели происходит также в связи с недостаточно четкой и детализированной формулировкой цели, программы действий, а также по причине некоторых форс-мажорных обстоятельств,

581

появившихся в процессе достижения цели. То, что получилось в итоге деятельности, но не целеполагалось, именуется последствиями. Здесь важно иметь в виду, что иногда последствия могут противостоять результату, дискредитировать даже благую цель. Несовпадение цели и результата, отрицательная роль последствий в образной форме удачно выражены в афоризме: "Хотели как лучше, а получилось как всегда".

И еще одно обстоятельство. Если на прежних этапах осуществления деятельности основными средствами достижения необходимых результатов были сначала мускульная сила человека, затем машины и автоматы, то теперь "главным являются информация и творчество. И это изменяет все" [1], считает известный автор "новой технократической волны" А. Тоффлер. Это означает, что для достижения целей деятельности все в большей мере необходимыми становятся символические, знаковые, языковые, информационные и биокомпьютерные средства и технологии.

Обратимся теперь к вопросу о том, как осуществляется взаимодействие основных компонентов в деятельности. К.Х. Момджян предлагает различать три основных типа связей в структуре процесса деятельности [2]: а) взаимоположенности; б) композиционного взаимопересечения; в) взаимопроникновения субъекта и объекта.

1 Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 254-255.

2 См.: Момджян К.Х. Введение в социальную философию. М., 1997. С. 246-251.

Связь взаимоположенности выражает единство субъекта действия со всеми составляющими действия: не может быть никакого действия вне и помимо субъекта - носителя субстанциональной способности к целенаправленной деятельности. Не бывает "бездействующего" субъекта, самим способом существования которого является деятельность, даже если она есть релаксация или "толерантное действие" в интерпретации П.А. Сорокина, или деятельность по "терпеливому приятию" в трактовке М. Вебера.

Субъект-объектная связь композиционного взаимопересечения характеризует относительность понятий субъекта и объекта, возможность замены свойств субъекта на противоположные свойства объекта, определенную совмещаемость инициирующей и инициируемой сторон деятельностного процесса в одном и том же индивиде. Подобное происходит, например, в ситуации морального и физического самосовершенствования, саморефлексии, аутотренинга и т.д.

582

Субъект-объектная связь взаимопроникновения субъекта и объекта выражена в уже упоминавшихся процессах опредмечивания и распредмечивания: переходе в процессе деятельности свойств и характеристик субъекта в свойства и характеристики объекта, и наоборот.

Таким образом, структура деятельности представляет собой процессуальную взаимосвязь определенным образом взаимодействующих элементов: субъекта действия (его потребностей и интересов, информационных механизмов сознания, нормирующих постановку целей, мотивы, контроль за деятельностью и пр.); объекта действия, на который распространяется деятельность, средств деятельности, используемых в процессе целереализации; результатов, продуктов деятельности.

Многообразие проявлений деятельности ставит серьезный вопрос о ее классификации. Чаще всего деятельность типизируют по видам, формам и уровням.

Осуществляя классификацию основных видов деятельности, обычно выделяют две ее разновидности - духовную и материальную. Это вызвано прежде всего различным предназначением и характером создаваемых продуктов.

Материальная деятельность всегда предполагает наличие в качестве ее субъекта работника физического труда и достаточно весомую степень самого этого физического труда. Целью же субъекта духовной деятельности - работника умственного труда - является не производство материальных предметов, а производство идей, образов, символов, духовных ценностей.

К основным формам деятельности человека относятся организационно-управленческая и социальная деятельность. Организационно-управленческая или регулятивная деятельность - это сфера регулирования связей и отношений между людьми, их согласования и упорядочения с помощью различных способов - от сотрудничества до принуждения.

Содержание социальной или гуманитарной формы деятельности представляет собой обслуживание людей, создание основных условий жизни человека, условий воспроизведения его жизненной активности. К социальной относится и воспитательная деятельность, и бытовое обслуживание членов семьи, и врачевание, и оказание помощи нуждающимся и т.п.

582

В реальном бытии общества все перечисленные формы деятельности тесно переплетаются, дополняют друг друга и в целом формируют единую целостную систему человеческой жизни.

Что касается уровней деятельности, то таковых принято различать два: индивидуальный и общественный.

Деятельность на индивидуальном уровне - это прежде всего проявление способности конкретного индивида быть субъектом своей деятельности; одновременно это процесс, взятый в отношении к нуждам и потребностям этого субъекта без учета обязательных связей с другими субъектами деятельности. Отличие индивидуальной деятельности от общественной условно, так как деятельность индивида всегда социальна с точки зрения ее условий, целей и средств, благодаря которым она и совершается. Однако деятельность отдельного индивида не сводится к производству и потреблению общественного продукта. Люди всегда создают продукты, предназначенные для личного потребления. Независимо от того, осуществляет человек производство общественно необходимого продукта (продукта, предназначенного для общественного обмена) или производит продукты для личного пользования, его индивидуальная деятельность структурируется в зависимости от индивидуальных и общественных условий ее осуществления, уровня его общей культуры и профессиональной специализации.

В отличие от понятий жизненного пути, судьбы, биографии, экзистенции, в категории индивидуальной деятельности раскрываются разнообразные формы взаимодействия общественно-исторического индивида с действительностью во всей ее конкретности как проявление его общественной сущности, развернутое в исторически определенном времени и пространстве.

Основными уровнями личностно-общественного взаимодействия являются отношения по линии: субъект - микросреда (уровень семьи, круг приятелей, коллег по работе и т.п.); субъект - мегасреда (взаимодействие в масштабе социальной группы, страны проживания и пр.); субъект - макросреда (взаимоотношения с окружающей средой, обществом в целом).

Подытоживая сказанное, определим индивидуальную деятельность как конкретную систему личностного проявления активности, взятую в масштабе индивида и соответствующую уровню и формам его жизнедеятельности. Деятельность представляет собой не исчерпывающую, но существенную характеристику человеческого бытия. Невозможно составить более или менее полное представление о человеке, многообразных формах его взаимоотношений с миром предметов, явлений и других людей, не обратившись к философскому пониманию деятельности.

584

Многообразные явления жизни человека предстают перед нами как тот или иной вид деятельности, будь то организация семейного быта, выполнение профессиональных обязанностей, воспитание детей или образование и самосовершенствование человека. Философская теория деятельности служит методологической базой для специально-научных исследований деятельности, обеспечивает упорядочение и определенную интеграцию узкопрофессиональных подходов к ней в любой сфере научного анализа - биологии, социологии, психологии, экономической теории и т.д. Философия деятельности представляет и немалый практический интерес с точки зрения ее использования в целях оптимизации управления в различных областях общественной жизни.

ЛИТЕРАТУРА

Деятельность: теории, методология, проблемы. М., 1990.

Каган М.С. Человеческая деятельность. М., 1974.

Кветной М.С. Человеческая деятельность: сущность, структура, типы. Саратов, 1974.

Момджян К.Х. Введение в социальную философию. М., 1997. Разд. 3, 4, 5.

Энгельс Ф. Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Как вы понимаете деятельность в качестве способа существования человека?

2. Каковы специфические черты процесса деятельности как творчества?

3. В чем проявляются особенности взаимосвязи субъекта и объекта деятельности?

4. Каково соотношение свободы и необходимости в процессе реализации поставленных субъектом деятельности целей?

5. В чем заключается принципиальное различие материальной и духовной деятельности?

Глава 26

КАТЕГОРИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДУХОВНОСТИ

1. Понятие ценностей и их классификация

"Не хлебом единым жив человек", - гласит народная мудрость. Естествен вопрос: а чем еще? Как известно, плебеи и рабы Древнего Рима требовали хлеба и... зрелищ. Зачем зрелища голодному?

Оказывается, одного удовлетворения биологических потребностей человеку недостаточно. В этом одно из важнейших отличий человека от животного. Животное ориентируется на окружающую среду лишь с точки зрения использования ее естественных свойств для удовлетворения своих естественных же потребностей. Диапазон же человеческого отношения к действительности значительно шире.

Во-первых, это отношение к действительности не только по использованию созданных самой природой благ, но и, как отмечалось выше, практическое освоение, преобразование природы своим трудом, т.е. создание таких благ, которых природа сама не дает.

Во-вторых, человек способен творчески осваивать -действительность, т.е. познавать, а затем и использовать законы природы в своих интересах.

Наконец, окружающую действительность человек может рассматривать и относиться к ней с точки зрения ее значения для человека. Такие отношения получили наименование "аксиологические" (axios - ценность, logos - учение). А раздел философского знания, в котором осмысливается природа, сущность и роль значимых для человека явлений, вещей и процессов, называется аксиологией.

Вся история философской мысли непосредственно имеет дело с оценочными отношениями, со стремлением выявить наиболее значимое для человека. Длительное время аксиологическая проблематика была "вплетена" в философское знание, рассматривалась как одна из сторон философской мудрости.

С вычленением из философского знания теологии, этики, эстетики, аксиологические проблемы стали рассматриваться преимущественно в лоне этих дисциплин, оставаясь тем не менее философским знанием.

586

В самом общем виде аксиологическая тематика первоначально сводилась к выяснению вопроса - "что есть благо и каковы формы его существования?" В решении этого вопроса уже в эпоху античности, при общем понимании блага как того, что имеет для человека смысл, наметились разные подходы.

Так, Демокрит полагал, что благо и цель жизни - счастье. Будучи благом высшего порядка, счастье существует в следующих формах: эвтюмия - спокойное и ровное настроение, хорошее расположение духа, которое устанавливается в результате равномерного и спокойного движения атомов человеческой души; евесто - внутренняя устойчивость; гармония - понимаемая Демокритом как симметрия во всем; атараксия - безмятежность и этамбия - неустрашимость.

Сократ высшим благом считал мудрость как единство знания, выбора добра и практической реализации добродетели. Именно для достижения высшего блага Сократ призывал познать самого себя. В то же время рационализм Сократа сочетался с некоторыми элементами утилитаризма. Он, например, утверждал, что абстрактного блага нет, лишь конкретные вещи или поступки могут быть благими, приносить пользу.

С еще более утилитаристских позиций к ценностям подходил Эпикур. Высшим и первым благом он считал удовольствие, понимаемое как отсутствие страданий. Благами низшего уровня он считал справедливость как непричинение вреда другим и атараксию - физическую и духовную невозмутимость, достигаемую через познание природы.

В эпоху Средневековья высшим благом считалось добро, понимаемое как то, чего все желают. В конечном итоге у Фомы Аквинского добро совпадает с Богом. Так, в четвертом доказательстве бытия Бога он отмечал, что есть некоторая сущность, являющаяся для всех сущностей причиной блага и всяческого совершенства. Эта сущность и есть Бог.

В Новое время благо уже делится на общественное и личное, причем общественное благо, по мнению Ф. Бэкона, всегда должно преобладать над личным благом. Такая точка зрения была противопоставлением эпикурейству с его душевной безмятежностью и пониманием блага как личного наслаждения. Высшим проявлением общественного блага Ф. Бэкон считал долг как обязанность и обязательства человека по отношению к другим людям.

Б. Спиноза отождествлял благо с разумом и свободой. Свобода, в его понимании - это подчинение страстей разуму, а не эпикурейское наслаждение страстями. В качестве важнейшей ценности Спиноза также рассматривал жизнь, ставил ее на порядок выше смерти.

587

Большую роль в становлении аксиологии как самостоятельного учения сыграл И. Кант, который в центр своей философии поставил Человека, чем, собственно, открыл новый этап развития аксиологического знания. Кантом заканчивается традиция и период рассмотрения ценности как блага и с Канта же начинается этап понимания ценности как значимого для человека.

В основе аксиологии Канта, как и у Бэкона, лежит категория долга. Именно чувство долга, считал Кант, отличает людей от животных и обеспечивает путь к благу, которое имеет смысл только в человеческом измерении. Поэтому к человеку нужно относиться только как к цели, но никогда - как к средству. Таково безусловное категорическое повеление (императив) Канта. Из этой принципиальной установки следовал не менее принципиальный вывод: высшей ценностью является сам человек. Он должен добровольно подчиняться требованиям категорического императива, только в этом случае он обретает еще одну ценность - свободу.

Диалектическому противопоставлению долга и свободы как теоретическому фундаменту аксиологии посвящены работы Г. Гегеля и Ф. Ницше.

Однако окончательно статус самостоятельной философской дисциплины аксиология получает во второй половине XIX в. Формировалась эта дисциплина преимущественно в лоне неокантианства. В частности, В. Виндельбанд определял философию как учение об общезначимых ценностях, а воплощение ценностей в деятельности рассматривал как главную цель человека. Существуют общезначимые ценности не в виде каких-либо вещей, а в виде "значения".

В качестве высших ценностей Виндельбанд рассматривал истину, благо, красоту и святость как вневременные и внеистори-ческие принципы, которыми руководствуется человек, осознавая их как нормы безусловного долженствования. Кроме высших ценностей Виндельбанд выделял ценности-блага (наука, правопорядок, искусство и религия) как жизненно важные для существования человечества.

Другой представитель неокантианства Г. Риккерт рассматривал ценности как нечто полностью безотносительное к бытию и познающему субъекту. В отличие от Виндельбанда он различал ценности и нормы и полагал, что ценности становятся нормами лишь тогда, когда они (ценности) сообразуются с субъектом.

588

Основными ценностями Риккерт считал истину, безличную святость, нравственность, счастье и личную святость. По мнению Риккерта, эти ценности существуют вне физического и психического бытия, а образуют "потустороннее бытие", которое постигается лишь религиозной верой. В основе существования этих ценностей лежит, согласно Риккерту, воля сверхиндивидуального субъекта.

Против субъективизма в истолковании природы и сущности ценностей, с доказательством их объективного характера выступили Ф. Брентано, его ученик А. фон Мейнонг, М. Шелер и другие философы.

Шелер доказывал, что цель не сама по себе определяет волю, цель детерминируется ценностями, которые и направляют волю на благие или дурные поступки для ее достижения. А в силу того, что существует своего рода иерархия ценностей, на их основе возникают определенные интуитивные акты предпочтения в выборе поступка. Наиболее значимыми выступают ценности, которые характеризуются долговечностью, неделимостью и прагматичностью. Наивысшая ценность, по Шелеру, - "святое", которая дает длительное и глубокое удовлетворение человеку.

В социально-философском аспекте ценности рассматривались как способ бытия культуры (М. Вебер) или средство функционирования социальных институтов (Т. Парсонс), сообществ и цивилизаций (П.А. Сорокин).

В марксистской философии ценности рассматривались в классово-политическом ключе. Наиболее четко марксистская позиция была сформулирована в тезисе В.И. Ленина (который можно назвать "категорическим императивом" марксизма) о том, что нравственным (а следовательно, и ценным) является все то, что отвечает интересам пролетариата.

В то же время было бы несправедливым сводить марксистскую аксиологию лишь к классовым интересам. Марксизм не отрицал ни общечеловеческих, ни личностных ценностей. Другое дело, что в советский период существовал двойной стандарт во всем, в том числе и в сфере ценностей. Для широких масс постулировались одни, а партноменклатура исповедовала совершенно другие ценности. В "хижинах" нашего общества всегда ценились героизм, совестливость, скромность, трудолюбие. Совершенно иные ценности и иная мораль господствовали во "дворцах" - лесть, комчванство, стяжательство, алчность

589

и пр. История крушения КПСС убедительно показала, что двойной стандарт в аксиологии, в ценностных отношениях делает любую организацию нежизненной.

В современных условиях аксиология все больше и больше обретает черты самостоятельной философской дисциплины.

Ключевыми понятиями современной аксиологии являются "ценность", "ценностная ориентация", "ценностная установка", "оценка", "оценочное отношение", "оценочное суждение".

Ценность - это свойство предмета или явления иметь значение для людей в культурном, общественном или личностном отношениях.

У каждой эпохи, у каждого народа или отдельного человека - свои ценности. Так, для некоторых народов золото не являлось ценностью. У людей также менялись представления о красоте, счастье и т.д. Отсюда, казалось бы, напрашивается вывод о том, что ценность - это нечто преходящее, временное, относительное. Однако это не совсем так.

Во-первых, действительно, ценности относительны, они меняются в зависимости от изменения потребностей и интересов людей, от формы господствующих в обществе отношений, уровня цивилизованности и других факторов. Но вместе с тем ценности и устойчивы, ибо существуют определенное (иногда весьма продолжительное) время. Более того, есть ценности, которые сохраняют свое значение на протяжении всего существования человечества (например, жизнь, благо), имеющие, следовательно, абсолютное значение.

Во-вторых, ценность - это единство объективного и субъективного. Ценность объективна в том смысле, что объективны свойства предмета или процесса, которые имеют значение для человека, но при этом от него не зависят. Эти свойства зависят от самого предмета или процесса. Субъективность же ценности заключается в том, что она существует лишь как процесс или результат оценки, т.е. субъективного человеческого действия. Ибо, еще раз подчеркнем, ценность - это не сам предмет, а значение предмета для человека. Вне человека ценность лишена смысла и в этом плане она субъективна. Наглядно эту взаимосвязь объективного и субъективного показал С.Ф. Анисимов: температура воздуха 40 градусов - это объективная характеристика; "жарко" - это субъективная оценка этой температуры; а "тепло" как условие жизни - это ценность [1].

1 См.: Анисимов С.Ф. Ценности реальные и мнимые. М., 1970.

590

Таким образом, ценность совмещает в себе изменчивость и устойчивость, объективность и субъективность, абсолютность и относительность. Она не существует вне оценки, оценочного отношения.

Под оценкой обычно понимают суждение о значении предмета или явления для людей, вступающих с ними в оценочные отношения.

Оценочное отношение возникает не к любому предмету или явлению, а лишь к такому, который имеет индивидуальную или социальную значимость. В процессе (и в результате) отношения формируется оценка как суждение о значимости данного феномена для человека и человечества.

Оценочное суждение, как и познавательное, основывается на наличии объективного предмета и его свойств, которые оцениваются; на относительно общем понимании того, что оценивается; оценочное суждение, как и познавательное, может быть верным и неверным.

В то же время оценочное суждение имеет отличия от познавательного. Во-первых, в оценке субъективного больше, нежели в познавательном суждении. Это вытекает уже из того, что в познании человек стремится свести субъективное к минимуму, познать предмет "таким, как он есть". В оценочном суждении цель другая - определить значимость данного предмета для познающего или оценить, в силу чего такое суждение окрашивается переживаниями, чувствами, т.е. субъективными обнаружениями. Скажем, для познавательного суждения землетрясение - колебание почвы, а для оценочного - стихийное бедствие, опасность. Оценочные суждения широко применяются не только в аксиологии, но и в других сферах философского знания, например, в этике и эстетике, ибо "добро" и "зло", "красота" и "безобразное" существуют только в чувственно-человеческой оценке, в отношении к предмету или процессу.

Во-вторых, оценочное суждение носит нормативный характер, предполагает наличие нормы-эталона, с которой сравнивается, сопоставляется оцениваемый предмет или явление. В этом отношении различие познавательного и оценочного суждений заключается и в том, что любое явление, любую "вещь-в-себе" в принципе можно познать, но не любое - признать ценностью. Более того, существуют антиценности, т.е. явления, имеющие отрицательную значимость для человека (например, смерть), существуют также феномены и предметы, не имеющие значимости для человека.

591

В-третьих, оценка, как правило, сопровождается паралингвистическим кодом передачи информации, в котором присутствует скрытое или открытое отношение к явлению - восторг, осуждение, предвкушение и т.п. Так, познавательное суждение "Земля круглая, как яйцо" фиксирует факт подобия формы Земли и формы яйца и не несет паралингвистической нагрузки. А оценочное суждение "У Ивана голова, как яйцо" может иметь несколько подтекстов - умный, лысый, некрасивый и т.д.

Любая оценка дается по отношению к чему-либо, на основании определенного критерия. Существует несколько точек зрения по проблеме критерия оценки. Первая, наиболее распространенная, рассматривает в качестве критерия оценки полезность того или иного свойства предмета или процесса для человека. Однако этот критерий имеет большую степень неопределенности. Скажем, змеиный яд, в зависимости от дозы его получения, может спасти от смерти (т.е. выступает в качестве ценности), а может привести к смерти (т.е. выступает в качестве антиценности).

Некоторые исследователи критерием оценки считают приятность. Такой гедонистический подход к определению критерия также не может быть принят однозначно в силу субъективности самого "приятного". Одному приятна классическая музыка, а другому - "попса".

Попытки соединения этих критериев воедино также не дают критерия, ибо "приятное" и "полезное" нерядоположены. Например, курение приятно курильщику, но не полезно. В данном случае приятное оценивается не по явлению в целом (курение в конечном итоге ведет к преждевременной смерти), а по его отдельному, сиюминутному фрагменту.

Наибольшее распространение имеет точка зрения, в которой полезное увязывается не с субъективно-гедонистическим наслаждением, а с объективным прогрессом человечества, следовательно, с развитием самого человека. В этом смысле можно считать, что полезное это то, что способствует прогрессу человечества и развитию личности, что во благо человеку и человечеству. Именно такое полезное, т.е. благо, представляется достаточно общим, относительно объективным и приемлемым критерием для оценки ценности. Разумеется, надо учитывать, что и благо подвержено субъективной оценке.

В силу множества предметов и процессов, имеющих значение для человека, а также многообразия человеческих потреб

592

ностей и ориентаций возникает большое количество различных ценностей, которые по определенным основаниям можно привести в систему. Наибольшее распространение получили классификации ценностей по следующим основаниям.

По содержанию деятельности, в которой реализуются или обретаются ценности, последние квалифицируют как производственные, бытовые, профессиональные и др.

По широте их содержания выделяют индивидуальные, групповые (классовые, этнические, конфессиональные и др.) и общечеловеческие ценности.

По сферам общественной жизни различают материально-экономические, социально-политические и духовные ценности. Так, к ценностям материальной жизни относятся природные ресурсы, орудия труда. К социальным ценностям относятся общественные институты, необходимые человеку - семья, этнос, Отечество. Ценности духовной жизни - это знания, нормы, идеалы, вера и т.п.

По значимости для человека и человечества все ценности делят на высшие и низшие. Как правило, они совпадают с абсолютными и относительными ценностями, которые обусловлены длительностью их существования.

Высшие (абсолютные) ценности обладают неутилитарным характером, они являются ценностями не потому, что служат для чего-либо иного, а напротив, все иное приобретает значимость лишь в контексте высших ценностей. Эти ценности непреходящи, вечны, значимы во все времена, абсолютны. Они воспринимаются человеком как нечто такое, что другим быть не может в принципе.

К высшим ценностям относятся общечеловеческие - мир, человечество; социальные - справедливость, свобода, права человека; ценности общения дружба, любовь, доверие; культурные - мировоззренческие, этнические; деятельностные - творчество, истина; ценности самосохранения - жизнь, здоровье, дети; личностные качества - честность, патриотизм, верность, доброта и др.

Низшие (относительные) ценности выступают средствами для достижения каких-либо более высоких целей, они больше подвержены влиянию обстоятельств, изменению условий, ситуаций, более подвижны, время их существования ограничено.

Ценности могут различаться и в зависимости от типа цивилизации. В этом отношении некоторые авторы делят ценности на три группы, каждая из которых включает ценности, преимущественно культивируемые в основных типах современных цивилизаций - восточной, западной и евразийской.

593

Восточная цивилизация ориентируется на коллективизм, традиционализм, адаптацию к среде. В силу этого базовыми ценностями восточной цивилизации являются уравнительность, гуманизм, справедливость, культ общины, почитание родителей и старших, авторитаризм. Общество рассматривается как большая семья, в которой глава (правитель) пользуется непререкаемым авторитетом, а установленные предками порядки и ценности считаются неизменными и не подлежащими пересмотру.

Западная цивилизация ориентируется на индивидуализм, на культ личности, на адаптирование среды к интересам индивида. Поэтому ключевыми ценностями западной цивилизации являются свобода, лидерство, индивидуальность, равноправие и др.

В евразийской цивилизации своеобразно сочетаются ценностные ориентации Востока и Запада. Для менталитета русского народа как одного из основных представителей евразийства характерны коллективизм, корнями уходящий в общину; патриотизм, выработанный многовековой борьбой за независимость; взаимопомощь, открытость, доверчивость, терпимость, духовность, анархичность и даже, по словам Н.А. Бердяева, женственность [1].

1 См.: Бердяев Н. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. М., 1990. С. 5-15.

Одновременно евразийская цивилизация не приемлет насилия, подавления свободы, чужеземного владычества, тирании доморощенных правителей. Но в отличие от Запада для евразийства особой ценностью является социальная свобода. Тому свидетельством являются ереси, борьба за веру, антикрепостнические бунты, восстания и другие социальные формы протеста.

Евразийские ценности ориентируют человека не на адаптацию к среде и не на нигилистическое к ней отношение, а на уважительно-критическое отношение к прошлому, настоящему и будущему, к отдельному человеку и коллективу, ко всем ценностям своего народа. К сожалению, стремление огульно вестернизировать российскую цивилизацию - экономику, образование, политику, культуру - ведет к утрате духовных ценностей, выработанных евразийской цивилизацией.

Однако ценности любой цивилизации и эпохи не существуют вне человека как родового существа. По-видимому, есть в уче

594

нии Протагора рациональное зерно, ведь только в соотношении с человеком как мерой всех вещей имеют смысл и ценности. В то же время существующие ценности выполняют важные функции в обществе в целом и в отношении конкретного человека - познавательную, нормативную, регулятивную, коммуникативную, целевую, которые в конечном счете интегрируются в функции социализации. Другими словами, ценности социализируют индивида.

Социализация (как уже было сказано) - это процесс усвоения конкретным человеком знаний, норм, традиций, идеалов и других ценностей, позволяющих ему стать полноправным членом общества. Социализирующая роль ценностей выражается в том, что в них задается идеал для человека, они формируют потребности и мотивы деятельности, духовный мир личности, духовное содержание человеческого бытия.

В этом процессе важное место занимают ценностные ориентации как отбор, индивидуальное восприятие ценности субъектом, как личностные предпочтения идеалов, норм, эталонов и других ценностей, построение их иерархии в соответствии с субъективными предпочтениями, включение их в цели и мотивы деятельности.

Не менее значимыми для социализации выступают и ценностные установки, понимаемые как направленное воздействие социальной группы (этноса, класса, партии, государства, религиозной конфессии, семьи, школы и т.п.) на формирование ценностных ориентаций личности. Причем ценностные ориентации и ценностные установки могут иметь различную степень совпадения. Если ценностная установка ориентирована на интерес социального субъекта, то она содействует его внутренней активности, творческому отношению к действительности. Противоречия же между ценностными установками и ценностными ориен-тациями порождают диспозиционную активность, которая в свой диапазон включает множество форм: от активности-несогласия до бунта, мятежа, революции, гражданской (этнической, религиозной) войны.

2. Жизнь и смерть как финальные ценности человека

Высшей, абсолютной ценностью является человеческая жизнь. Сущность жизни в истории человечества трактовалась по-разному: от борьбы за существование (Ч. Дарвин) и способа сущест

595

вования белковых тел (Ф. Энгельс) до космического процесса качественных изменений "жизненного порыва" (А. Бергсон). Но аксиологический аспект осмысления жизни заключается не столько в выяснении ее сути, сколько в поисках ответов на вопросы; "в чем смысл жизни?", "зачем человек живет?".

Эти вопросы рано или поздно встают перед каждым человеком. Стояли они перед Сократом, когда он держал в руках кубок с цикутой, перед Гамлетом, зафиксированные в крылатом "to be, or not to be", перед Александром Матросовым... Но не только в "пограничной ситуации" или на пороге смерти люди стремятся найти смысл жизни. В той или иной мере человек повседневно сталкивается с этими вопросами и пытается найти на них ответ. Почему эти вопросы так важны для человека?

Во-первых, жизнь является всеобщим необходимым условием осуществления всех иных (реальных и утопических) целей, задач, мечтаний, которые человек ставит перед собой. Действительно, ведь для того, чтобы успешно закончить университет, стать хорошим специалистом, обрести семью и т.д., прежде всего нужно "быть живым", нужно жить. Осознание человеком того, что он живет, что его жизнь наполнена определенным смыслом, обеспечивает ему психическую устойчивость, психическую нормальность, общую комфортность.

Во-вторых, как уже отмечалось, в отличие от животного человек осознает свою смертность, понимает, что жизнь не бесконечна. Поэтому он стремится продлить свою жизнь, приобщиться к вечному, оставить о себе память. Но это удается человеку лишь в том случае, если его жизнь была наполнена смыслом. Выяснение, уяснение и поиск этого смысла выступают, таким образом, предварительными условиями человеческого бессмертия.

В-третьих, выступая абсолютной, высшей ценностью, жизнь может иметь различную цену. Пословица "Собаке - собачья смерть" говорит и о том, что жизнь умершего оценивается не выше жизни животного. Естественно, что каждый человек стремится повысить ценность своей жизни в своих глазах и в глазах окружающих. Для этого он сам для себя формулирует свое жизнепредназначение, ставит перед собой не только утилитарные, но и смысложизненные цели. А таковыми они становятся лишь тогда, когда наполнены смыслом.

Таким образом, поиск смысла жизни для человека является естественным процессом и вытекает он из естественной же потребности самоощущения значимости своей жизни для других и самого себя. Так в чем же смысл жизни?

596

В истории существования человечества и его самоосмысления выделялось несколько основных подходов к данной проблеме.

Одним из первых был сформулирован фаталистический (от fatum - рок, судьба) подход к смыслу жизни, суть которого сводилась к предположению, что есть высшая инстанция (карма, дао, Бог), которая предопределяет человеку его прошлое, настоящее и будущее, его судьбу. В силу этого истинный смысл жизни заключался в том, чтобы постичь свое предопределение и последовательно реализовывать предустановленное свыше.

Натуралистический подход ориентирует на понимание того, что жизнь не имеет смысла, как не имеет его природа. В лучшем случае смысл жизни можно рассматривать как следование биологически запрограммированным влечениям и инстинктам. Отсюда оказывается, что общего, единственного для всех людей смысла жизни нет, что каждый имеет свой неповторимый путь жизни и должен жить на радость себе. Такой точки зрения придерживался Демокрит, усматривавший смысл жизни в достижении эвтюмии; близким к этому было гедонистическое учение Эпикура. В XX в. крайними формами натуралистического подхода были теории "выпитого стакана", "цветов асфальта", обосновывавшие вседозволенность, сиюминутное удовлетворение любых желаний.

Волюнтаристский подход акцентирует внимание на смысле жизни конкретного индивида и усматривает этот смысл либо в безграничной свободе ницшеанского толка, либо во внутренней независимости индивида от нивелирующего влияния общества, т.е. в экзистенциальной свободе.

Функционалистский подход рассматривает смысл жизни как средство реализации какой-либо значимой цели. Это в некоторой степени интегральный подход, так как его рамками охватываются и религиозно-телеологическая установка - "жить, чтобы служить Богу", и марксистская норма - "жить, чтобы служить обществу, его прогрессу".

Аксиологический подход акцентирует внимание на тех ценностях, которые придают жизни смысл. Американский ученый А. Маслоу насчитывал четырнадцать таких ценностей - истина, красота, добро, совершенство, простота, всесторонность и др. Именно эти ценности, считал Маслоу, составляют смысл жизни большинства людей.

597

Австрийский философ В. Франкл, исследуя смысложизненные ценности, разделил их на три группы: а) ценности созидания - все то, что человек создает своим трудом; б) ценности переживания, выражающие чувственное отношение человека к действительности, дающие духовное наслаждение жизнью (поэзия, музыка, театр и т.п.); в) ценности отношения, которые возникают тогда, когда человек не может достичь ценностей переживания. В такой ситуации появляются мужество, твердость духа, достоинство, которые и придают смысл его жизни.

Множество точек зрения на смысложизненные ценности свидетельствуют, с одной стороны, что каждая подлинная ценность в какой-то мере придает жизни смысл. Это и труд, ибо вне труда жизнь не имеет смысла, паразитическая жизнь бессмысленна. Это и борьба, ибо в борьбе утверждаются достоинство, социальная значимость человека. Это и мир, и здоровье, и любовь...

С другой стороны, отдельные ценности не исчерпывают всего смысла человеческой жизни. Ведь кроме труда есть еще общение и игра, а они так же жизненно необходимы человеку, как и труд. Или, скажем, когда достоинство человека утверждено, зачем бороться?

Отсюда следуют по крайней мере два вывода. Во-первых, что смысл жизни не может быть определен окончательно, потому что он не задан наперед, а формируется человеком на каждом конкретном этапе своего бытия. Любые конкретные привязки к отдельным смысложизненным ценностям имеют смысл, но не могут охватить все целое. Во-вторых, очевидно, что смысл жизни не может быть исчерпан даже самым полным перечнем смысложизненных ценностей.

Поэтому, если и возможно, то лишь самое абстрактное (а поэтому и малоценное в практическом отношении) определение смысла жизни: смысл жизни заключается в самой жизни, в том, чтобы жить подлинной жизнью, быть Человеком при всех обстоятельствах и даже вопреки им.

"Ничто не вечно под Луной" - эти слова великого Гегеля говорят и о том, что все в мире преходяще, имеет конец своего бытия, который для живых существ именуется смертью.

Философско-аксиологическое "измерение" смерти заключается в выяснении вопроса: "в чем ее смысл?" Сложность определения смысла смерти обусловлена прежде всего тем, что в истории человечества отношение к смерти было неоднозначным.

598

Древние египтяне, например, были убеждены, что подлинное бытие человека начинается после смерти в загробном мире, а жизнь в этом мире - лишь временное, неподлинное, безрадостное существование, момент перехода в подлинное, счастливое бытие. Следовательно, смерть - это благо. Отсюда и культ мертвых, построение пирамид-гробниц, бальзамирование тел, убийство жен и слуг, лошадей для загробной жизни вместе с господином.

В философии Древнего Востока смерть трактовалась в русле буддийского религиозного догмата о перевоплощении. Смерть и здесь не рассматривалась как трагедия, так как по вероучению буддизма человек не пропадает бесследно, фактически не умирает, а перерождается в другое существо и тем самым как бы возрождается бесконечно.

Смягчен трагизм смерти и в философии античности. Платон, например, рассматривал смерть как отделение души от бренного тела, которая через определенный срок снова вселяется в новое тело. А Эпикур вообще считал, что человек со смертью не встречается. Известны его слова: "Пока я живу, смерти нет, когда есть смерть, меня нет" [1].

1 Антология мировой философии. М., 1983. Т. 1. Ч. 1. С. 356.

В эпоху европейского Средневековья доминировала точка зрения о том, что смерть - это кара Господа за первородный грех Адама и Евы. Смерть сама по себе - это зло, несчастье, но оно преодолевается верой в Бога, верой в то, что Христос спасет мир, а праведников после смерти ждет блаженное существование в раю.

В Новое время гуманистическая направленность социального и. духовного развития вообще отодвинула проблему смерти на второй план.

Иррационалистическая философия XIX в. рассматривала смерть как возврат к первоосновам подлинного бытия, как завершение кратковременного и случайного отклонения от подлинной экзистенции. Смерть в конечном счете рассматривается как главная цель человеческой жизни.

Марксистская философия видит в смерти диалектический момент существования человечества. Диалектику жизни и смерти описал Ф. Энгельс в "Диалектике природы". Он утверждал, что отрицание жизни находится в самой жизни. Жить - значит умирать. А сама жизнь возникает из неорганической природы, и если бы ее не было на Земле, то она возникла бы где-то в другом месте при благоприятном стечении определенных обстоятельств.

599

Выступая против точки зрения о случайном возникновении жизни, некоторые ученые обращали внимание на то, что живая клетка в синергетическом смысле значительно сложнее фабрики. Но ведь даже фабрика, т.е. более простая организация, не может нигде возникнуть случайно. Следовательно, жизнь явление не случайное. Эта мысль получила глубокое обоснование в трудах В.И. Вернадского, рассматривавшего жизнь и смерть человека как моменты существования Вселенной, понимаемой как живой сверхорганизм. На примерно такой же позиции стоял и П. Тейяр де Шарден, считавший, что преджизнь, жизнь, мысль и сверхжизнь присущи Космосу как сверхразумному сверхорганизму в его эволюции.

Сегодня мы можем с достаточной уверенностью утверждать, что смерть это антипод жизни и что жизнь достойна того, чтобы жить. Жизнь каждого - это уникальный невозобновимый дар. А в силу того что невозобновимое всегда ценнее возобновимого, смерть лишь подчеркивает ценность жизни. Смерть - это таинство и тайна, отсюда и страх перед смертью как перед неизвестностью.

Но всегда ли жизнь достойна того, чтобы жить? Скорее всего это так. Однако достойной может быть только подлинно человеческая жизнь. Последнее предполагает, что человек обеспечен минимумом человеческих благ - работает не больше, чем он может; пользуется поддержкой семьи или общества; восстанавливает свои физические силы ночью; имеет пищу, крышу над головой, надежду на будущее и т.д.

Вместе с тем существуют ситуации, когда смерти желают, когда жизнь прекращают добровольно, совершают эвтаназию или суицид. Причины последнего могут быть разными. Основными из них в современных условиях выступают наркомания, бедность, неизлечимая болезнь, предательство, позор, другие психические потрясения. В конечном итоге человек приходит к убеждению, что смерть - единственное средство избавления от боли, пытки, душевной муки или позора.

Наконец, существует и насильственная смерть, преднамеренное лишение человека человеком жизни, т.е. убийство. В этике и праве не прекращаются дискуссии о квалификационных признаках убийства. В США принята официальная классификация убийств на три степени, делаются попытки устано

600

вить грань между убийством и самозащитой, между убийством и войной, между убийством добровольным и убийством по приказу. Ведутся споры о том, следует ли считать эвтаназию благом для безнадежно больного или убийством, пусть и по отчаянной просьбе последнего. Но дискуссии дискуссиями, а во всем цивилизованном мире убийство осуждается. И основывается это осуждение на том постулате, что человеческая жизнь - ценность. Во-первых, человеческая жизнь создана Богом и в силу этого священна (религиозное обоснование). Во-вторых, каждый человек высоко ценит свою жизнь и не может безразлично относиться к ней (субъективно-ценностное обоснование). В-третьих, убийство нарушает естественное право человека на жизнь, фундаментальность которого была доказана еще Т. Гоббсом и Дж. Локком.

В естественном процессе перехода от жизни к смерти существует своя градация, свои этапы.

Этап старения сопровождается ограничением выбора сферы деятельности, снижением уровня здоровья, переходом от независимости к зависимости от других. В общем-то старение дискомфортно. Поэтому человечество всегда волновала проблема продления жизни. Детально эти вопросы изучает геронтология. Здесь отметим лишь, что первый опыт продления жизни был зафиксирован еще в древние времена, когда царя Соломона обкладывали молоденькими девушками чтобы вдохнуть силу и молодость в немощное тело. Аристотель искал "квинтэссенцию" - пятую сущность, стоящую выше земли, воды, воздуха и огня, в которой, как он полагал, заключена тайна рождения и умирания. Алхимики Средневековья искали "философский камень", дающий не только богатство, но и вечную жизнь, с его помощью предполагалось создать "эликсир молодости". В общем-то и до сегодняшнего дня человечество не отказалось от попыток продлить жизнь человека. Частично это удается. Но мечты о "вечной жизни" остаются. Наглядный пример тому - популярность фильмов типа "Горец", различных триллеров о жизни после смерти.

Этап обратимой (клинической) смерти некоторые представители интуитивизма объясняют как такое качественное состояние организма человека, в котором он продолжает жить. Так, Р. Моуди в книге "Жизнь после смерти" приводит результаты исследования ста случаев клинической смерти. Эти исследования показали, что перенесшие клиническую смерть испытывали одни и те же ощущения - "движение по тоннелю",

601

"встречу с покойными близкими" и т.д. Это дало основания Моуди сделать вывод о том, что человек после смерти продолжает жить. Однако пока этот вывод является лишь слабым утешением, не более того.

Третий этап - необратимая биологическая смерть. Для человека это грядущая вселенская катастрофа. И он боится смерти, поэтому страх перед смертью - это естественное, нормальное состояние нормального человека.

Перед лицом этого страха человек ищет защиты. Он не может постоянно находиться под гнетом осознания неизбежности смерти. Поэтому он вытесняет это осознание, создает различные способы компенсации своей смертности. В качестве такой защиты от страха неминуемой смерти человек создает механизм упрочения в сознании идеи своего бессмертия, идеи отрицания смерти, т.е. механизм иммортализации.,

Эти способы зависят от того, какие смысложизненные ценности берутся в качестве основополагающих, в каких из них человек видит свое бессмертие. Наибольшее распространение имеют следующие способы иммортализации: а) родовое бессмертие, т.е. видение продолжения себя и своей жизни в потомстве, в детях; б) творческое бессмертие, т.е. оставление памяти о себе в результатах своей деятельности (в построенном доме, написанной книге, в своих учениках); в) религиозное бессмертие, основанное на установке о продолжении жизни в раю, на стремлении слияния с Богом и т.п.; г) натуралистическое бессмертие, ориентированное на слияние с природой или на перерождение в буддийском смысле; д) чувственное бессмертие, представляющее собой стремление к потере чувства времени в экстазе, наркотическом опьянении и т.д.

Сегодня ученые, художники, политики много размышляют о клонировании как одном из способов достижения бессмертия. Человек вступил в соперничество с природой и Богом. Принесет ли это ему счастье, или он в результате окажется на краю пропасти, как уже не раз бывало? Ответа пока нет.

Так есть ли бессмертие? И да, и нет. В него можно верить, но это дело каждого.

В качестве вывода можно лишь отметить, что важнейшей философско-этической проблемой, имеющей смысложизненное значение для человека, является проблема сохранения достоинства перед лицом смерти. Достойный образец решения этого вопроса дают нам наши предки. Вспомним слова князя Святослава

602

Игоревича перед решающей битвой: "Да не посрамим земле Русские, поляжем косьми, мертвии бо срама не имам".

А есть ли смысл у смерти? Трудно сказать. Не знаем. Поживем - увидим.

ЛИТЕРАТУРА

Анисимов С.Ф. Духовные ценности: производство и потребление. М., 1988.

Дробницкий О.Г. Мир оживших предметов. М., 1967.

Здравомыслов А.Г. Потребности, интересы, ценности. М., 1986.

Кузнецов А.С. Человек: потребности и ценности. Свердловск, 1992.

Назарова О.Н. О смысле жизни, его утрате и творении. М., 1989.

Сержантов В.Ф. Аксиология и теория личности // Вестник ЛГУ. 1988. Сер. 6. Вып. 3.

Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.

Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Что есть благо?

2. Какова роль учения И. Канта в возникновении аксиологии?

3. Чем различаются понятия "ценность", "оценка", "оценочное отношение"?

4. Какие ценности являются высшими и почему?

5. В чем смысл жизни?

6. Какие существуют способы иммортализации?

7. Какое место в дихотомии жизни и смерти занимают эвтаназия и клонирование?

Глава 27

ДУХОВНО-НРАВСТВЕННЫЕ И ЦЕННОСТНЫЕ ИМПЕРАТИВЫ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ

1. Духовное и нравственное как высшие измерения социального бытия

Различные понимания духовного и духовности, имеющиеся как в религиозной, так и светской мысли, объединяет один общий момент. Духовное всегда означает выход за пределы эгоистических интересов, личной пользы, своекорыстия. Духовное предполагает, что цели и экзистенциальные ориентиры личности укоренены в системе надындивидуальных ценностей.

В традиционно философском понимании духовность включает три начала познавательное, нравственное и эстетическое. Этим трем способностям человеческой природы соответствуют три сферы духовной деятельности созидающие научное знание и философию, нравственность, искусство. Им, в свою очередь, соответствуют духовные ценности, относимые к разряду высших истина, добро, красота. В истории человечества выработались и три "чистых" типа духовных творцов - познающий (мыслитель, мудрец, ученый), праведник (святой), художник (поэт, композитор, музыкант, живописец и т.д.). Все три стороны образуют то, что называется духовной жизнью, духовным поиском.

По своей сути добро, истина и красота - экзистенциальные константы в духовных исканиях людей, различные способы обретения одного и того же высшего смысла жизни, согласия с собой и миром, гармонии. И хотя взаимоотношения их между собой складывались весьма непросто в истории духовной жизни людей, можно определенно сказать, что нравственность является ядром, "нервом" духовности. Ибо красота без добра холодна и бездуховна, а одно лишь бесстрастное знание способно привести к злу.

Между тем в последние несколько столетий в западной культуре доминирующим началом являлся рационализм, интеллектуализм. На этом пути достигнуты, бесспорно, впечатляющие результаты. Однако и разрушительные начала не менее "убедительны" - рациональность не воспрепятствовала, скорее даже способствовала инквизиции, уничтожению самобытных цивилизаций, использованию рабского труда, аморальным отношениям с колониями, приходу в Европу нигилизма, религиозным и

604

двум мировым войнам и т.п. Следствием утилитарного отношения к природе, опиравшегося на понимание науки и техники как средств силового овладения природным и социальным миром, стал экологический кризис. Утилитаризация человеческих отношений привела к отчуждению между людьми и между поколениями, утрате смысложизненных ориентиров, потере самоидентификации, к "одномерности" (Г. Маркузе) существования. Как заметил М. Вебер, процесс рационализации сопровождается "расколдовыванием мира", не нуждающегося более в духовных измерениях, а посему добро, истина и красота превратились в разных богов, тянущих человека в разные стороны. Дезинтеграция внутренних духовных сил человека достигла высочайшей степени.

Перспективы технологической цивилизации, подошедшей к пределам своего развития исключительно на пути рационализма, видятся в возврате к духовности. Суть этого процесса состоит во включении достижений технологического развития в преобразованном виде в состав качественно новой целостности, в переходе к новой системе отношений человека, общества и природы. Возврат к духовным измерениям современной цивилизации предполагает признание суверенности и ценности Иного - природной реальности, другого человека, иной культуры и системы ценностей, прошлого. В этом контексте по отношению к ним становятся невозможными прежние средства - стремление подчинить, грубая сила, чисто рациональные и утилитарные подходы. С Иным возможны диалог, коммуникация, в ходе которых меняется каждый участник, но не нажим, не давление.

Мысль Бентама о том, что "сообщество - это фикция", слишком надолго пережила его время. Одиночество, покинутость, неприкаянность могут и должны быть преодолены в таких социальных формах бытия и действия, в которых личность признается и принимается как таковая другими людьми. Это могут быть любовь, дружба, творчество, религиозное единение. Но в любом случае атомизированное бытие людей в обществе устраняется на основе духовного возвышения человека, отречения от себя только как потребляющего, ожидающего участливого отношения лишь со стороны других людей.

Иными словами, партикулярность преодолевается на основе нравственности, в соединении с другими не просто в наслаждении, пользовании, но безусловно в заботе, милосердии, альтруизме. Сама мораль начинается с различенности Я и Ты, с внутренней раздвоенности Я, с интенции к преодолению обо

605

собленности людей в обществе. Это обстоятельство выражено в классических формулах золотого правила (Мф. 7:12) и заповеди любви (Лк. 10:27), составляющих существенное содержание морали. И хотя повседневный нравственный опыт не способствует восприятию этих формул как отражения фундаментальных оснований бытия человека, заключенное в них ценностно-императивное содержание, во-первых, является транскультурным, во-вторых, во всех культурах воспринимается как базовое, в-третьих, конструктивно коррелирует с теоретическими выводами моральной философии.

Это позволяет определить мораль как систему ценностей, ориентирующих человека на идеал единения, который выражается в примиренности, солидарности, милосердной любви [1]. Более того, согласно предложенной А. Швейцером и получившей признание этике "благоговения перед жизнью", высшей ценностью является сама жизнь. Основной принцип нравственного состоит в том, чтобы испытывать побуждение выказывать равное благоговение перед жизнью как по отношению к своей воле к жизни, так и по отношению к любой другой. Добром в этой системе координат является только то, что служит сохранению и развитию жизни; всякое уничтожение жизни или нанесение ей вреда независимо от того, при каких условиях это произошло, есть зло.

1 См.: Апресян Р.Г. Первичные детерминанты нравственного опыта // Вопросы философии. 1993. № 8. С. 43, 32.

Понимаемая подобным образом мораль задает спонтанно-экзистенциальным поискам человека ориентиры, которые бы соответствовали потребностям и ожиданиям, сформированным в рамках первичного опыта, в частности материнства и детства. Тем самым мораль предлагает императивы таких человеческих отношений, которые не вытекают из характера и парадигм общественных связей, т.е. связей, формирующихся в рамках функционирования людей как членов социальных систем, носителей извне воспринятых ролей, участников политических движений и т.п. Иначе говоря, мораль не выводима рационально исключительно из логики социальной жизни. Именно поэтому она и может быть и абсолютной, и категоричной, и трансцендентной - в той мере, в какой она утверждает идеал совершенства и предоставляет человеку возможность выйти за пределы внешних обстоятельств и обрести себя как внутренне свободную личность. Обоснование морали возможно из нее самой, из ее априорных императивов [1], предназначение которых достаточно очевидно - стоит лишь содержательно включить их в контекст социальной жизни.

1 См.: Вопросы философии. 1993. № 8. С. 44, 45.

606

Нравственное расположение духа - условие экзистенциально осмысленных бытия, социальной деятельности и, в частности, социальной работы. Духовность, окрашенная высокой нравственностью, проявляется в восстановлении и развитии системы высших, надличностных гуманистических ценностей, определяющих цели, идеалы и смыслы общественного и индивидуального бытия, в осознании ценности человеческой личности, ее совести, чести и достоинства, самой человеческой жизни.

Духовность означает возрождение "сакральных" зон, не допускающих цинизма, нигилизма и глумления над тем, что имеет отношение или к антропологическим пределам человеческой жизни - священности рождения, материнства, отцовства, детства, болезни, смерти, или к сущностным признакам человеческого духовного образа, с утратой которого индивид может называться "особью", но не человеком в смысле нравственного, культурного, свободного человека.

2. Гуманизм как форма жизненной практики

Фундаментальным основанием и духовно-нравственным измерением социальной работы является гуманизм.

"Явление" гуманизма в Жизненный мир - многоплановый, развернутый в историю процесс, который предстает в виде серии мироощущенческих ценностных революций, вызвавших глубокие преобразования "второй" человеческой природы. Жизнь дарована человеку непосредственно и как таковая ближе всякого иного бытия. Но этой жизненной данности имманентна гуманность, составляющая одну из онтологических форм человеческого бытия и полагания мира (наряду с двойственностью полов, трудом, языком, волей, интеллектом, игрой, смертью). Гуманность, рассматриваемая как человечность, человеколюбие, уважение к достоинству человека, относится к бытийному строю человеческого конечного существования и является фундаментальным моментом, основанием возможности человека, с одной стороны, и его конечности как таковой - с другой.

Так понятая гуманность есть то, в чем существо человека содержит источник своего определения. Как онтологическая форма она охватывает человеческую жизнь до самого основания и существенным образом определяет бытийный склад чело-' века и его способ понимания бытия.

607

М. Хайдеггер в известном "Письме о гуманизме" (1947) заявил, что "гуманизм" означает теперь, если только мы решимся сохранить это слово, только одно: существо человека существенно для истины бытия" [1]. В этом гуманизме, мыслящем "человечность человека из близости к бытию", во главу угла поставлено "историческое существо человека с его истоком в истине бытия" [2].

Хайдеггер видит направленность экзистенциала "забота" (одна из ключевых категорий его труда "Бытие и время", 1927) в возвращении человека его собственному существу. И в этом нет никакого иного смысла, кроме возвращения человеку человечности, т.е. гуманности (humanitas). Человечность же человека, согласно Хайдеггеру, покоится в его сущности.

Так трактуемая гуманность лежит в основе различных определений гуманизма как "системы воззрений" или совокупности взглядов [3]. Собственно, обеспокоенность человеческой мысли относительно человечности человека и есть гуманизм. Иначе говоря, гуманность есть то, по поводу чего обеспокоен гуманизм. И сколько бы версий гуманизма ни существовало, к нему в его "историографическом" понимании всегда относится, считал Хайдеггер, культивирование "человечности", т.е. гуманности.

1 Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // Проблема человека в западной философии. М., 1988. С. 340.

2 Там же. С. 338.

3 Подробнее о соотношении понятий "гуманность" и "гуманизм" см.: Мит-рошенков О.А. Онтология гуманизма и тоталитаризма. М., 1993. С. 10-13.

С точки зрения фундаментальной онтологии гуманность (и, соответственно, гуманизм) не является чем-то безусловно первичным, изначальным. Она скорее обнаружение человеческого бытия, его внутренней формы. Как экзистенциально-онтологическое основание гуманность исторична. И мыслить это событие надо бытийно-исторически, что позволяет обнаружить, что у гуманности есть свое "прошедшее бытие", равно как "настоящее" и "будущее бытие". Именно в этом смысле она носит феноменальный характер. Онтологическую сущность "человеческой человечности" следует в таком случае искать в том "движении самого бытия", "движении становления и перехода" (Гегель), которое порождает возможность полагания и приближения человека к своему существованию в истине бытия.

608

Рассматривая гуманность как человечность, мы не можем ограничиваться фиксацией лишь одной ее стороны - структуры самодетерминации, целевой причинности. Она также не может быть сведена к желанию, стремлению, хотению, неосознанному инстинкту, хотя и может бытийствовать в них. Природа гуманности, на наш взгляд, дифференцированнее. Гуманность, во-первых, предполагает, что есть нечто, что является объектом человечности, человеколюбия, во-вторых, являет собой такой феномен, который находится в отношении взаимополагания с другими формами духовно-практического самоопределения человека и человечества - свободой, искусством, наукой, техникой, культурой, властью, цивилизацией, прогрессом и т.д. Последние в зависимости от степени, силы "положенности" могут быть более или менее гуманными, а нередко и антигуманными.

Гуманность, или "человечность человека", как экзистенциально-онтологическая форма самополагания индивида в мире, куда он "заброшен" без его собственного согласия, оказывается вместе с тем формой соотнесенности, единения с этим миром. Э. Фромм, усматривая ключ к гуманистическому психоанализу в особенностях человеческого существования, увидел возможность такой соотнесенности с жизненным миром в одном из фундаменталных гуманистических экзистенциалов - любви. Любовь является одним из моментов того, что Фромм обозначил как продуктивную ориентацию: деятельное и творческое отношение человека к другому человеку, а также к самому себе и природе. Любовь - это опыт деления и общности, позволяющий развить собственную внутренюю активность. Опыт любви делает излишними иллюзии - человеку больше не нужно преувеличивать образ другого или представление о самом себе, поскольку реальность любви позволяет индивиду трансцендировать, т.е. преодолевать собственное изолированное существование и одновременно переживать себя в качестве субъекта тех сил, которые составляют гуманистический акт любви. Это касается особого качества процесса любви, а не ее объекта. Любовь, согласно Фромму, проявляется в солидарности с окружающими нас людьми, в эротической любви между мужчиной и женщиной, в любви матери к ребенку и в любви к самому себе как человеческому существу. Деятельная любовь включает такие ориентации, как забота, ответственность, уважение и понимание [1].

1 См.: Фромм Э. Ситуация человека - ключ к гуманистическому психоанализу // Проблема человека в западной философии. С. 452, 453.

609

И в западной, и в отечественной философской традиции любви - любви к человеку, человеколюбию, иначе говоря, любви как форме гуманистической соотнесенности человека с другими людьми и миром в целом - отведена значительная роль. Уже в древнегреческой мысли любовь присутствует как строящая, движущая и соразмеряющая энергия мироздания (орфики, Эмпедокл, Аристотель, Посидоний). Другая линия античной философии любви идет от Платона. По мысли А.Ф. Лосева, глубинный смысл платоновского Эроса "рождение в красоте". Своим гуманистическим Эросом Платон хотел победить преграды между отдельными душами [1]. Христианство усматривает в любви сущность Бога и одновременно главную заповедь человеку. То направление западной философии, истоки которого коренятся в Возрождении, предпринимает ряд попыток восстановить понимание любви как пути к глубинной истине и самой этой истины (Л. Фейербах, М. Шелер, Г. Марсель, М. Бубер).

В отличие от западных философов с их преимущественно интеллектуалистски-гуманистической онтологией любви русские мыслители оригинально разрабатывают аксиологически гуманистическую традицию в понимании любви. Эротическая энергия человека распространяется не только на продолжение рода, но и на духовную культуру - творчество, религию, но прежде всего на поиски нравственных ценностей. Одна линия, представленная именами B.C. Соловьева, Н.А. Бердяева, Л.П. Карсавина, ориентирована на обоснование идеи неоплатонического Эроса, попытки просветления и возвышения чувственности, отрицание аскетизма и усмотрение связи любви и творчества, другая линия - богословское направление (С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский, С.Л. Франк), понимающее любовь как сострадание, милосердие, жалость [2].

1 См.: Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991. С. 202.

2 Более подробный анализ западной и отечественной философской традиции любви см.: Митрошенков О.А. Онтология гуманизма и тоталитаризма. М., 1993. С. 14-20.

Гуманизм как "культивирование человечности" (и в этом смысле одна из структур человеческой жизни) полагает сущее, т.е. порождает бытие в определенном - аксиологическом - его аспекте. Это утверждение, разумеется, не обязывает признавать гуманность сущностью бытия в целом, речь идет о человеческой жизни как особом уровне и форме бытия. Как форма жизненной практики гуманизм порождает конкретные совокупности отношений гуманности и негуманности, добра и зла, свободы и насилия между социальными, этническими, политическими и иными субъектами.

610

В этом качестве гуманизм проявляется в таких ориентациях и установках, как "человечность", "забота", "любовь", "уважение", "понимание", "ответственность", "обеспокоенность", "добрая воля", "моральный закон", "долг", а также в интенции устранения отчуждения в его бесчеловечных формах. Антропологическая парадигма, одна из философских основ гуманизма как системы мышления, держит в центре внимания человека как определяющую ценность. Человек в жизненном мире, в исторической, социальной, психологической, экзистенциальной ситуации - таков исходный пункт гуманистического философствования.

Поместив человека как определяющую ценность в центр социального бытия, гуманизм мыслит все проектируемое на сегодня и на будущее от и для человека. Ничто не может быть выше человека, и ни один человек не может быть ниже другого человека. Любая попытка поставить выше человека иные ценности и начала определяется как угнетение и насилие.

Гуманистическая природа человеческого мышления отчетливо обнаруживается и в структурах демократической организации общества, в принципах "активного ненасилия", "недискриминации", "свободы выбора", "кооперативизма". Гуманизм как мышление выражает готовность к преодолению не только условий, стесняющих в действиях меня, но и условий, вызывающих боль и страдание у других. Угнетение любого человека - это также угнетение меня. Его страдание - это мое страдание, и мои действия направлены против страдания и того, что его вызывает.

И как форма жизненной практики, и как система мышления гуманизм неоднозначен, внутренне противоречив, испытывал и испытывает взлеты и падения. Он не всегда способен предложить адекватные этические, социальные, политические критерии и ориентиры. Развитие цивилизации ввергло гуманизм в глубокий кризис, проявлениями которого стали "одномерность" бытия, духовный нигилизм, снятие внутренних и внешних ограничений для людей, преобладание технократических подходов к человеку и культуре, одиночество людей, утрата ясного и спокойного отношения к смерти, конфликт поколений.

Трудности, с которыми столкнулся и которые не смог разрешить гуманизм, выступают одновременно онтологическими основаниями негуманности, насилия, зла, угнетения, зримо

611

проявившихся в разных сферах общества в форме волюнтаризма, авторитаризма в худших его выражениях, но прежде всего тоталитаризма и отчуждения. В результате многие люди отброшены на периферию бытия, периферийными становятся их потребности и интересы.

Все это означает, что гуманизм должен обрести новое качество. Те обстоятельства, что гуманизм бытийно укоренен в жизненном мире, что именно на основе гуманизма возможен экзистенциальный плюрализм, что гуманизм приобретает институциональные формы - возникают гуманистические партии, союзы, ассоциации, клубы, - позволяет надеяться, что он предоставляет человечеству возможность восстановления целостности собственного бытия и обретения людьми его сущностных сил.

3. Ценности и нравственные императивы социальной работы

Духовную силу люди обретают лишь тогда, когда в каждом отдельном случае добиваются гуманности. Однако они слишком мало для этого прилагают усилий, чувствуя себя во власти расчетливой и безличной морали благоприятных обстоятельств, обычно не требующей значительных усилий ума и воли. Эта мораль способна ради осуществления ничтожных интересов оправдать любое зло. Поэтому часто одна безличная мораль благоприятных обстоятельств противостоит столь же безличной морали неблагоприятных обстоятельств. Все проблемы решаются бесцельной борьбой этих сил, ибо не существует нравственных убеждений, которые могут сделать эти проблемы разрешимыми. Только в действиях по достижению гуманности рождаются силы, способные добиваться истинно разумного и целесообразного и одновременно оказывать благотворное воздействие на существующие нравственные убеждения.

Возведение жизни до уровня высшей ценности побуждает людей почувствовать безграничную ответственность в их отношениях с другими людьми. Нравствен человек только тогда, когда он повинуется внутреннему побуждению помогать любой жизни, которой он может помочь, и воздерживается от того, чтобы причинить вред. Он не спрашивает, насколько та или иная жизнь заслуживает его усилий, как и то, может ли она и в какой степени ощутить его доброту. Для него священна жизнь как таковая. Если субъективная воля одного индивида действует

612

на благо жизни другого, то эта воля переживает единение с бесконечным, в котором всякая жизнь едина и являет собой высшее ценностное измерение и инстанцию. Это способствует нейтрализации экзистенциального вакуума и обретению полноты бытия в мире, представляющем собой драму раздвоения воли к жизни в результате самоутверждения одной воли к жизни за счет другой.

Состояние современного общества в любой точке планеты таково, что оно нуждается, хотя и в разной степени, в развитии социальной сферы и особой разновидности социальной деятельности - социальной работы. Как культура, философия, наука, образование, отношение к прошлому и будущему, так и уровень и качество социальной работы отражают самоидентификацию и самосознание нации, степень цивилизованности и гуманности государства. Социальная работа призвана оказывать помощь тем, чьи физические, психологические и моральные ресурсы недостаточны, возможности невелики, а способности самостоятельно разрешить свои трудности неудовлетворительны.

Основываясь на гуманизме и нравственном расположении духа, социальная работа ориентируется на ключевые элементы комплекса ценностей, сохраняющиеся с незначительными изменениями в ходе всей ее истории - благополучие людей, социальную справедливость, достоинство индивида. Повседневные же этические проблемы социальных работников под воздействием времени больше подвержены трансформациям. Так, возникшая в 1970-е гг. биоэтика явилась ответом на "проблемные ситуации" в клинической практике - эвтаназию, клонирование, искусственное оплодотворение, пересадку жизненно важных органов и т.п.

Принципиальная новизна "проблемных ситуаций" заключается в следующем. Во-первых, они продуцируются теми направлениями медицины и биологии, где врачи и ученые манипулируют процессами рождения и умирания. Во-вторых, в рамках "проблемных ситуаций" некоторые классические этические стандарты врачевания обнаружили очевидную недостаточность. Поиск выходов из этих ситуаций - это нечто большее, чем моральный выбор конкретного врача, это человечество перед нравственным выбором, открытость самого идеала гуманности. В-третьих, широкое обсуждение "проблемных ситуаций" в обществе стало манифестацией идеологии защиты прав человека в медицине, что оказалось созвучным моральным дилеммам, возникающим при оказании психиатрической помощи.

613

В этом контексте смысл биоэтики как разновидности интеллектуальной деятельности и социальной практики заключается в попытке обнаружить возможности диалога и солидарности людей в защите добра и противостоянии злу в ситуациях, порожденных современной медициной. Таким же образом в результате масштабной компьютеризации социальные работники столкнулись с этическими проблемами относительно сохранения конфиденциальности, что является новым явлением по сравнению с иными обстоятельствами и возможностями прошлого.

Широкий круг традиционных и новых духовно-нравственных детерминант и ценностных ориентиров социальной работы касается трех различных и вместе с тем взаимосвязанных уровней и аспектов. Речь идет, во-первых, о зависимости ее ценностной базы от миссии, целей и задач, во-вторых, о внедрении этических стандартов професии, в-третьих, об этических дилеммах, с которыми сталкиваются социальные работники при выполнении своих обязанностей.

Гуманистической целью и ключевой ценностью социальной работы является, как отмечалось, благополучие людей, которых одолевают проблемы бедности, здоровья, психологического состояния, занятости, обеспеченности жильем, детством, старостью, голодом и т.п. Это означает, что подход к жизни каждого индивида как высшему ценностному измерению дополняется пониманием того обстоятельства, что сама эта жизнь должна быть достойной человека. Каждый человек ценен своей уникальностью, которую следует учитывать и уважать. Обладая основными потребностями - в пище, одежде, жилище, здоровье - люди имеют право на уважение и достойное существование и должны иметь равные возможности удовлетворять эти потребности.

В данном случае речь идет о принципе социальной справедливости, одном из основных элементов комплекса ценностей социальной работы. Правом на помощь со стороны субъектов социальной работы обладает каждый, кто обращается к ним, без несправедливой дискриминации по половым, возрастным, расовым, национальным, религиозным, политическим признакам и мотивам. (Собственно, признание и уважение этих прав в практике социальной работы проистекает из признанной мировым сообществом Декларации прав человека ООН и других международных конвенций, вытекающих из этого документа.)

614

Гуманистические ориентиры побуждают субъектов социальной работы к тесному взаимодействию с субъектами ожиданий и притязаний на благо последних, причем не в ущерб другим. Поощряя их к сотрудничеству, социальные работники исходят из того, чтобы клиенты вместе с ними предпринимали усилия по изменению своего положения, хотя это и не всегда возможно, особенно когда последние беспомощны в силу возраста, болезни, иных причин. Наконец, социальная работа несовместима с прямой или косвенной поддержкой индивидов, групп, властных структур, использующих террор, пытки, неоправданное насилие или другие действия, направленные на угнетение людей.

Ввиду динамизма развития общества, трудностей ориентации в рассмотренных ценностях едва ли возможны универсальные этические рецепты в социальной работе. Существует лишь одна возможность оказаться на высоте по отношению к нынешним и грядущим моральным вызовам - поощрять нравственное сознание. Наиболее актуальными являются развитие профессиональной этики и соответствующее образование.

Рост интереса к профессиональным ценностям и этике в социальной работе обусловлен несколькими причинами. Технический прогресс поставил профессионалов перед нравственным выбором, который был неизвестен предыдущим поколениям социальных работников. Развитие здравоохранения, компьютерные технологии, политические и иные факторы сопровождались чрезвычайным усложнением требований, относящихся к ценностям и этике. Кроме того, социальные работники столкнулись с необходимостью опираться на все более ограниченные ресурсы, невысокий социальный статус профессии, что внесло свои изменения в ценностные ориентации и этику профессиональной жизни. Внимание к последним отражает также становление и развитие самой профессии, ибо на них основывается ее репутация.

4. Ответственность как конституирующий принцип социальной работы

Принципы и стандарты этического поведения сведены, как правило, в национальные и международные уставы, кодексы, декларации. В них формулируются программные цели и долговременные ценности социальной работы; предписывающие и запрещающие принципы; ключевые положения, определяющие ответственность и обязательства социальных работников.

615

Если рассматривать их как всего лишь моральные сентенции, то они выглядят азбучными. Если же их поместить в контекст реальных трудностей и невзгод конкретных людей, то их можно сравнить с "архимедовым рычагом", с помощью которого производятся радикальные изменения в социальной работе, особенно в последние десятилетия.

Поведение и образ действий, предписываемые профессиональной этикой, основываются на балансе личных интересов социального работника и его обязанностей. Последние предусматривают конкретные действия по улучшению положения людей, профессиональное обучение и компетенцию, участие в исследовательской деятельности, честность и категорически исключают мошенничество, оскорбление, обман, дискриминацию.

Этическая ответственность перед клиентами предполагает приоритет интересов последних, запрет на использование их для получения частной выгоды и на раскрытие информации третьим лицам. Ответственость перед коллегами касается проблем, возникающих при контактах с другими профессиональными работниками - сотрудничество, корректность, разрешение конфликтов, использование коллег для получения личной выгоды, временное предоставление услуг клиентам коллег и т.п. Этическая ответственность перед работодателями базируется на необходимости твердо выполнять свои обязанности перед соответствующим агентом (органом) социальной работы (защиты) - действовать в соответствии с принятыми процедурами, в интересах совершенствования его политики и повышения результативности; не препятствовать профессиональной деятельности социального работника, проводимой в интересах его клиента; не преследовать его в связи с такой деятельностью; не допускать дискриминационной политики в вопросах приема на работу; рационально использовать ресурсы учреждения.

Этическая ответственность социальных работников перед профессией заключается в сохранении ее ценностей и предназначения, в использовании и развитии специальных знаний. В частности, от них требуется защищать и утверждать достоинство и честь своей профессии; давать ответ на неэтичное поведение коллег, включая незаконную или неквалифицированную практику; избегать дезориентирующей рекламы; основывать практические действия на точных знаниях; исследовать новые ситуации; вносить вклад в базу профессиональных знаний, методов и подходов.

616

Сказанное требует дополнения в виде общефилософской концепции ответственности, в которой были бы учтены требования времени. Идея моральности неразделима с идеей человеческого достоинства. Человеку, обладающему развитым чувством достоинства, присуще брать на себя ответственность, поскольку он является действующим и относительно свободным в своей способности оказывать воздействие существом. Свобода действия и ответственность обусловливают друг друга. К идее человеческого достоинства относится уважение к ближнему и к собственной личности, а также идея существования, достойного человека. Будучи разумным, т.е. способным частично познавать, расшифровывать взаимосвязи бытия и управлять ими, человек может и должен брать на себя ответственность за познанную сферу бытия. Только в качестве способного нести ответственность существа человек является зрелой моральной личностью.

Однако в эпоху глобального переплетения различных взаимосвязей и взаимодействий этика любви к ближнему хотя и необходима, но уже недостаточна. Условия ее применения изменились довольно ощутимо. "Фаустовский договор" с социальным прогрессом нельзя односторонне расторгнуть, не примирившись с ухудшением обеспеченности, снижением жизненного уровня, эффективности экономики и т.п. И этого договора можно придерживаться только в рамках гуманной ответственности, за счет более зрелого, более гуманного обращения с возможностями социальной (особенно технической) экспансии.

Предметом обсуждения может быть не упразднение или остановка социального - научного, технического и иного - развития. Именно на основании моральной ответственности за исторически возникшее и существующее человечество, динамика популяции и обеспечения которого все в большей мере становилась зависима от развития общества, можно утверждать, что предметом обсуждения может быть только глобально-этически ориентированная гуманизация социальной экспансии и возможностей. Это означает, что новая ситуация возникла и для этической ориентации, которая требует новых правил поведения и норм, относящихся уже не только к индивидам, но и группам и сообществам людей.

В связи с этим концепция ответственности должна быть расширена: необходимо осуществить переход от концепции ответственности ex post ("после того") к своевременной и предупреждающей ответственности, от ориентированной на прошлое ответственности за результат действия к ориентированной на будущее ответственности, которая определяется способностью контролировать власть и возможностью располагать ею.

617

Действительно, перед лицом сложных кумулятивных воздействий уже не может быть достаточной концепция ответственности, ориентированной на отдельное лицо и изолированную активность. Ответственность индивида затруднена при комбинированных и коллективных действиях. И поскольку недопустимо, чтобы эти "неприписываемые" индивиду и в то же время имеющие последствия воздействия были предоставлены сами себе, должны быть определены коллективные виды ответственности, ставящие цель предотвратить эти опасные или нежелательные последствия [1].

1 См.: Ленк X. Ответственность в технике, за технику, с помощью техники // Философия техники в ФРГ. М., 1989. С. 372-392.

Это не означает "отмены" традиционной индивидуально ориентированной этики частных моральных обязательств, она лишь должна быть расширена до этики, выходящей за временные рамки настоящего, ориентированной и на будущее, и распространена на действующие сообщества, коллективы, группы, а также на власти, особенно там, где последние бездействуют или действуют во вред человеку. Появление новых зависимостей создает и новую моральную ответственность как личного, так и надличного (но не внеличного) характера.

Коллективная ответственность, ответственность сообществ не означает ответственность "всех за все" и, следовательно, безответственность. Она должна быть делимой. За масштабные проекты, действия, решения отдельный человек может нести ответственность чаще всего формально, что не является достаточным.

5. Этические дилеммы и ценностные противоречия в социальной работе

Рассмотренные нравственные парадигмы и ценностные императивы - жизнь, достоинство человека, гуманность, добро, любовь, благополучие людей, социальная справедливость, ответственность - являются основаниями, на которых строится конкретная социальная работа.

На практике социальным работникам приходится сталкиваться с разнообразными этическими проблемами и дилеммами вследствие их обязательств по отношению к клиентам, коллегам, собственной профессии, обществу в целом. Эти проблемы нередко расплывчаты, неопределенны и порождают неуверен

618

ность, стремление не замечать и уклоняться от них. Легко на словах, абстрактно придерживаться величественных ценностей, изложенных в монографиях и учебниках, и таким образом проявлять свою ответственность. Но применять для руководства в повседневной работе такие, например, абстрактные ценности, как самоопределение или суверенность личности клиента не только трудно, но подчас и опасно, если они вызывают у социального работника ложное чувство самоуспокоенности, в то время как клиент не в состоянии адекватно их реализовать.

Большинство затруднений для социального работника обусловлено необходимостью выбора между двумя или более противоречивыми обязательствами. Например, многие национальные этические кодексы и уставы социальной работы требуют от социальных работников не участвовать в действиях, нарушающих или уменьшающих гражданские или юридические права клиентов. В то же время они должны соблюдать свои обязательства перед организацией-работодателем. Совершенно реальна ситуация, когда эти два принципа вступают в противоречие друг с другом, если политика учреждения, которому переданы права, приводит к нарушению гражданских прав клиентов, например, в силу финансовых интересов или корысти в случае "распределения" гуманитарной помощи.

Проблемные области и этические дилеммы далеко не всегда являются общими для разных стран из-за различий в культуре и государственном управлении. Каждая национальная ассоциация социальных работников должна поощрять дискуссии с целью выяснения важнейших вопросов и проблем, характерных для данной страны. Тем не менее можно выделить группу этических дилемм, которые рано или поздно возникают в практической социальной работе в любом обществе и к преодолению которых в силу предупреждающей ответственности следует быть подготовленными.

Независимость и манипулирование. Для социального работника, который рассматривает независимость человека как одну из базовых ценностей, всякое управление его поведением выглядит как манипулирование и, следовательно, как разрушение самой сущности гуманизма. Там, где можно решить проблемы без манипулирования волей человека, вопрос о ценностях не стоит. Но если такое решение невозможно без хотя бы незначительного воздействия или навязывания ценностей, а цель заманчива и реальна, социальный работник сталкивается с этической дилеммой.

619

Например, настаивая на том, что человек должен не мириться с обстоятельствами, а стремиться их изменять, что надо рационально использовать достоверные знания и планировать свое будущее, социальный работник не может быть уверен, будто бытие станет совершеннее благодаря его усилиям. Не может он быть уверен, что данная ситуация и не ухудшится от его вмешательства.

Имея дело с пессимистически настроенными людьми, социальные работники нередко используют такие выражения, как "безразличие и сопротивляемость клиента", "помощь в осознании клиентом его ситуации и необходимости ее преодоления", "помощь человеку в развитии его сопротивляемости трудностям" и др. Однако в известном смысле эти выражения - лишь эвфемизмы стремления внедрить в сознание людей ценности самого социального работника и его веры в успех перемен, что, вероятно, должно рассматриваться как форма манипуляции.

В этих и других подобных ситуациях неясным является вопрос о пределах независимости человека от воли социального работника, о праве клиента на принятие решения и обязаности социального работника определять, в каких рамках он может предоставить это право клиенту. Поэтому в социальной работе необходимо ограничивать возможности манипулирования сознанием и поведением, с тем чтобы ориентировать клиента на идентификацию собственных ценностей и соотнесение с ними своих поступков. Когда в центре внимания клиента находятся его собственные ценности, потенциал манипулирования снижается. Для этого надо развивать способности клиента делать осознанный и целенаправленный выбор ценностей и нести ответственность за этот выбор.

Патернализм и самоопределение. Одна из ключевых ценностей социальной работы - благополучие клиентов - актуализирует проблему патернализма. Патерналистская парадигма предполагает опекунскую модель отношений социального работника и клиента, "ведение" последнего, допускает вмешательство в его желания или свободу для его же собственого блага. В интересах клиента, защиты его от самого себя патернализм считает возможным ограничивать саморазрушительные действия клиента, обязывать его принимать услуги против желания или принудительно, признает право социального работника утаивать информацию или предоставлять дезинформацию и т.п.

Подобная практика воспринимается неоднозначно и вызывает споры о пределах допустимости патернализма. С одной стороны, считается возможным предоставить клиенту право на

620

определенные формы саморазрушительного и рискованного поведения, с другой - социальные работники ответственны за защиту клиентов от них самих в случае их неадекватного восприятия мира и действий. Эта этическая дилемма относится к самоопределению клиентов и их способности осознать свое положение и принять оптимальное решение.

В современном мире патерналистская модель социальной работы постепенно - на Западе быстрее, в России значительно медленнее - утрачивает свои позиции. Укрепляется принцип информированного согласия, превращающий клиента из пассивного получателя благ и объекта для манипуляций в партнера. Это означает совместное принятие социальным работником и клиентом решения о помощи и признание того факта, что обе стороны вносят нечто существенное во взаимоприемлемый и эффективный характер сотрудничества. В самом деле, только клиент знает свои ценности, которые приобретают решающее значение при оценке ожидаемых результатов помощи. Большинство людей заинтересовано в том, чтобы самостоятельно принимать решения, влияющие на их жизнь. Самоопределение человека есть одна из высших ценностей, и социальная работа не должна являться исключением.

Необходимость говорить правду. Эта дилемма близка с предыдущей и состоит в том, что, с одной стороны, не подвергается сомнению законное право клиентов на получение достоверной информации об их состоянии и благополучии, и считается, что нельзя отказывать им в правдивой информации или предоставлять дезинформацию. С другой стороны, в отдельных случаях представляется этически оправданным и даже необходимым скрыть правду от клиентов или "снабдить" их дезинформацией ("спасительной ложью") для их же пользы.

В западной практике социальной работы преобладает первая позиция, в российской - пока вторая. В сочетании с низкой правовой культурой акцент на возможности обмана, хотя бы и "спасительного", представляет собой размывание нравственных ценностей и профессиональной этики, а также реальную почву не только для нарушений закона, но и для криминализации отношений "социальный работник - клиент".

Конфиденциальность и частный характер сообщений. Во всех национальных этических кодексах и уставах содержится положение о том, что социальный работник, уважая личность и достоинство клиента, должен сохранять полученную от него информацию строго конфиденциально. Информация, используемая

621

в одном случае, не должна быть применена для других целей без соответствующих санкций. Хотя это справедливо почти всегда, в отдельных случаях социальные работники вынуждены рассматривать возможность раскрытия конфиденциальной информации, например перед лицом угрозы со стороны клиента третьему лицу. Отсюда возникает необходимость информировать клиента о границах конфиденциальности в конкретной ситуации, о целях получения информации и ее пользования и одновременно получить согласие клиента, например, на печатание, запись разговора, участие третьего лица.

Масштабная компьютеризация всех сфер социума, возможность доступа к информации через электронные средства также ставят проблему конфиденциальности.

Хотя профессиональная этика предусматривает возможность раскрытия конфиденциальных сведений, не существует согласия в том, при каких именно условиях допустимо это раскрытие. Считается, что побудить к этому могут чрезвычайные обстоятельства. На наш взгляд, отсутствие ясности в этом вопросе влечет необходимость более глубокого обсуждения моральных оснований проблемы. Кроме того, при определенных обстоятельствах рассматриваемую дилемму можно квалифицировать не только как ценностно-этическую, но и как этико-юридическую.

Доносительство. Подчас социальные работники вынужденно или сознательно преступают закон или нарушают правила учреждений, в которых работают. В этом случае они ставят перед моральным выбором своих коллег, которые узнали об этих нарушениях. На одной чаше весов находятся нормы профессиональной этики, на другой - профессиональная лояльность и солидарность, чувство дружбы, репутация, угроза собственному положению.

Бремя и сложность подобного выбора побуждают социальных работников опасаться выявлять и делать предметом гласности правонарушения в своей профессии. Поэтому те из них, кто получил информацию и доказательства этически или юридически неправомерных действий своих коллег, вынуждены тщательно взвешивать свои действия ввиду своих обязательств по отношению к профессии, клиентам, коллегам, организации, своему будущему.

Законы и благополучие клиента. Законодательство не может предусмотреть все многообразие социальной жизни, поэтому подчас благополучие клиента вступает с ним в противоречие. В ряде случаев следование букве закона способно причинить вред клиенту, что ставит социальных работников перед слож

622

ным выбором. Некоторые из них считают допустимыми любые действия с целью защиты интересов клиента, даже если они нарушают закон или другие этические нормы; большинство же социальных работников выбирает закон. В России нередко приоритет отдается нравственным решениям. Как и в случае с другими дилеммами, простых ответов здесь нет.

Личные и профессиональные ценности. В основе еще одной группы этических дилемм лежит конфликт между личными и профессиональными ценностями социального работника. Он может быть не согласен с клиентом по политическим, религиозным, нравственным и иным мотивам, но обязан исполнить профессиональный долг. Мнения социальных работников о том, каким ценностям отдать приоритет, далеко не всегда совпадают. В каждом случае социальный работник должен соотнести обязательства перед клиентом, профессией, организацией, коллегами, третьими лицами, самим собой. Здесь необходимо также понимать природу воздействия субъективных ценностей на осознание проблем другого, в частности клиента [1].

1 См.: Ример Ф.Г. Ценности и этика // Энциклопедия социальной работы: В 3 т. М., 1993-1994. Т. 3. С. 385-392.

Эти и другие этические проблемы социальной работы требуют выработки способов их разрешения. В теоретическом плане в истории философии, этики и религии за многие сотни лет было предложено немало теорий и идей, касающихся моральных противоречий. Многие из них могут быть основой решений этических проблем и в социальной работе, хотя последние имеют свои особенности в силу специфики не только профессии и времени, но и каждой страны, к которой это относится.

В известной мере ситуация облегчается тем, что аналогичные проблемы разрабатываются и в других областях человеческой активности - науке, технике, медицине, педагогике, психологии и др. На стыке биомедицины и этики даже возникла биоэтика как исследовательское направление междисциплинарного характера. Выработанные здесь решения могут быть полезными для социальной работы.

Этические кодексы, в которых социальные работники стремятся найти ответы, не всегда способны удовлетворить их запросы, поскольку, во-первых, составлены в общих терминах и с довольно высокой степенью абстракции, а во-вторых, содержат принципы, которые в ряде случаев противоречивы и сами представляют этическую дилемму.

623

В любом случае рассмотренная проблематика подтверждает, что в динамичном мире перманентной переоценки ценностей и "борьбы богов", продолжения традиций и рождения новой картины мира ни одна человеческая "система" мышления и ценностей, включая религиозную и основывающуюся на светских гуманистических принципах, не может претендовать на воплощение полной истины, подлиной "святости" и совершенства.

Это относится и к социальной работе во всех ее содержательных и национальных формах, ее духовно-нравственным парадигмам и ориентирам, Главная миссия социальной работы - помочь человеку быть человеком, обрести чувство солидарности с другими людьми и разделить ответственность за их судьбу. Это и есть этика солидарности, преодолевающая отчуждение и разъединение людей в этом мире.

ЛИТЕРАТУРА

Апресян Р.Г. Первичные детерминанты нравственного опыта // Вопросы философии. 1993. № 8.

Духовность, художественное творчество, нравственность (материалы "круглого стола") // Вопросы философии. 1996. № 2.

Ленк X. Ответственность в технике, за технику, с помощью техники // Философия техники в ФРГ. М., 1989.

Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991.

Митрошенков О.А. Онтология гуманизма и тоталитаризма. М., 1993.

Ример Ф.Г. Ценности и этика // Энциклопедия социальной работы: В 3 т. М., 1993-1994. Т. 3.

Фромм Э. Ситуация человека - ключ к гуманистическому психоанализу // Проблема человека в западной философии. М., 1988.

Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // Проблема человека в западной философии. М., 1988.

Швейцер А. Упадок и возрождение культуры. М., 1993.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. В чем состоит традиционно философское понимание духовности?

2. Что означает сегодня возврат к духовным измерениям современной цивилизации?

3. В чем суть гуманизма как формы жизненной практики?

4. Что означает любовь как фундаментальный человеческий экзистенциал?

5. Каковы ключевые элементы комплекса ценностей, на которые ориентируется социальная работа?

6. Каково содержание общефилософской концепции ответственности, выступающей как конституирующий принцип социальной работы?

7. Каковы основные ценностно-этические дилеммы и противоречия социальной работы?

КОРОТКО ОБ АВТОРАХ

Делокаров Кадырбеч Хаджумарович (р. 1939) - философ, специалист в области философских проблем естествознания, синергетики, истории философии

Демидов Федор Данилович (р. 1945) - специалист в области истории философии, теории познания

Ляшенко Виктор Петрович (р. 1947) - специалист в области социальной философии, аксиологии, философии права

Митрошенков Олег Александрович (р. 1952) - философ, специалист по философии истории, социальной и политической философии, общей социологии

Мысливченко Александр Григорьевич (р. 1924) - специалист по философской антропологии и истории зарубежной и отечественной философии

Попов Владилен Александрович (р. 1932) - специалист в области истории русской философии

Резник Юрий Михайлович (р. 1959) - философ, социолог, специалист в области социальной и философской антропологии, общей социологии

Рузавин Георгий Иванович (р. 1922) - специалист по логике и методологии математики и естествознания, философии экономики и социальных наук

Солнцев Николай Васильевич (р. 1927) - специалист в области социальной философии, истории отечественной философии

Французова Надежда Павловна (р. 1928) - специалист в области философской онтологии, истории и теории познания

Чалов Николай Михайлович (р. 1948) - специалист по истории русской философии, философии культуры

Шевченко Владимир Николаевич (р. 1939) - специалист в области социальной философии, истории и теории общественного развития

Шмакова Любовь Евгеньевна (р. 1954) - специалист в области теории познания, социальной философии