Философия и логика времени

Это означает в данном случае, что сохранение энергии эквивалентно сохранению меры (однородности на покрытии). Все прочие законы сохранения требует дополнительных симметрий на покрытии. Минимум действия заключается в минимальности покрытия . Это же требование выражено в условии Якоби для семейства экстремалей. Упоминание этого связано с тем, что позже мы придем к разбиению метрики Лоренца на метрику гиперболоида в ортогональных координатах СТО и ОТО и унитарной сфере в полярных координатах КМ, которая замечательным образом свяжет условие экстремалей с якобианом.

Отсюда можно сделать сопутствующий вывод (к которому мы вернемся позже), а именно, что производная ускорения и есть скорость света. Действительно, геодезическая как топологическая лестница дифференциальных мер, представленная степенным рядом, должна выражаться через экспоненты кванта времени. При этом сдвиг от одной ИСО к другой через ускорение является, как видно на рис. 8, является s-подобным, т.е. световым. И тогда это сопровождается релятивистскими эффектами (вроде гравитационного красного сдвига) между двумя ИСО именно как результат перехода от меры одной ИСО к другой на той же самой геодезической S (как если мерить один предмет разными линейками). Иначе говоря, эти эффекты следует относить к топологическим покрытиям нелокального континуума, т.е. пустого множества. Но тогда и замедление часов есть ничто иное как эффект разных мер времени. Конечно, это делает условными сами единицы измерения – все, кроме сингулярных: нет никаких абсолютных секунд, метров и граммов, но есть абсолютные нули.

Итак, физически равноускоренная геодезическая S тождественна траектории тела в гравитационном поле, а ее математическое представление в каждом элементе длины рядом Тейлора из «инерциальных» канонических мер эквивалентно представлению этого процесса как причинной марковской цепи. По сути, речь здесь идет о преобразовании Фурье в самом широком смысле, как о трансформации континуального в дискретное, в частности, о совмещении Риманова пространства СТО и ОТО с нормированным Гильбертовым пространством КМ. Условие сингулярности (2.2) в пространстве Минковского можно выразить так:

(4.9)

Метрику Лоренца необходимо подвергнуть фильтрации в дискретно-неотделимом пространстве M/t, получив унитарную норму, т.е. нижнюю меру как классическую меру Лебега для точки, равную по смыслу Планковским единицам, выраженным дифференциалами:

(4.10)

Поскольку эфир связан воедино вечным настоящим, то все сингулярности, какова бы ни была их локализация в пространстве-времени, имеют один возраст – нулевой. Это не значит, что они возникли вместе с моментом Большого взрыва, это значит, что время в них не накапливается. Вселенная, что бы там внутри нее не происходило, покоится на эфире. Какова бы ни была плотность времени (возраст) в регионе, черная дыра в нем – это дыра в регионе к эфиру, будто гвоздь, вбитый в пространство-время и проходящий через все страты W . Он же, этот гвоздь. проходит и через все квантовые ИСО. Поэтому мы говорим, что Ахиллес должен через ускорение пройти сквозь все эти ИСО, становясь Орфеем, спускающимся в ад вечного настоящего.

Говорить, что черные дыры, пребывая в гравитационном коллапсе, не выпускают свет, это не совсем корректно. Тут возникает ложное мнение. Эфир (абсолютный покой) и есть свет. Правильнее сказать, что черные дыры сливаются со светом, а поэтому неотличимы от него в динамической релятивистской Вселенной. Теорема «об отсутствии волос» гласит, что в черных дырах вся квантовая информация безвозвратно исчезает, поскольку сохраняется лишь одна характеристика – масса дыры, которая и определяет Шварцшильдовский радиус горизонта событий. Поглощая тела, т.е. информацию, дыра лишь изменяется в массе, а потому две дыры одной массы в разных регионах пространства-времени ничем не отличаются друг от друга. Черные дыры во Вселенной должны быть подобны грибам в лесу, основой вегетативного тела которых является мицелий, представляющий собой систему тонких ветвящихся нитей, созданных грибом-доминантой. Тем не менее, такая система не является иерархической. Она – плоская: удаление любого члена системы, включая доминантную особь, не разрушает систему.

Мы можем сказать, что все «гвозди», вбитые во Вселенную, имеют длину с точностью до эфира. Иначе говоря, все «червоточины» ведут в сингулярность Большого взрыва, не дальше нелокального вакуума. Конечно, поскольку эфир абсолютно не локален и световыми точками пронизано все пространство-время, то сошедший в черную дыру Орфей оказывается нигде. В этом смысле можно считать, что теперь он находится везде и может локализоваться в любом месте, будто призрак. Но это опять создает ложное мнение. Где нет ничего, там нет и кого-либо.

На горизонте событий сингулярности Орфей должен перейти в вакуумное состояние, разложившись на кванты (голограмму) по поверхности световой сферы. Трудно сказать, каково это – чувствовать себя волновой функцией, несомненно одно: для сложных систем это – термодинамическая смерть. Если у Ахиллеса-Орфея был брат-близнец, он его больше никогда не увидит. Но для этого вовсе не обязательно спускаться в черную дыру. Достаточно остановить поток самосознания, которой мы рассмотрим ниже. А пока остановимся на нижней границе локального мира и посмотрим на этот вакуум.

V. Квантовое время и симметрия

Итак, Ахиллес и черепаха застыли в абсолютном покое, который поставил последнюю точку в их бесконечном споре. Попробуем теперь «прокрутить» эту историю в обратную сторону. И тут уже напрашивается аналогия с возникновением нашей Вселенной в модели Большого взрыва, где она рождается из сингулярности. Поскольку эта сингулярность есть ничто иное как первоначальная дыра (белая в нашей стреле времени и черная в обратном направлении), в которой главное значение приобретают квантовые процессы, включая гравитационные, то мы можем считать, что Ахиллес и черепаха, благополучно достигшие финиша, находятся именно в этой световой точке.

Из рассуждения, предложенного Зеноном, следовало, что Ахиллес будет бесконечно долго догонять черепаху (хотя в математическом пределе и в повседневной практике он делает это весьма успешно и за очень короткий срок). Инверсия этого рассуждения подсказывает, что теперь Ахиллес и черепаха, оказавшись в сингулярности своего финиша, не могут сдвинуться с места. Им необходимо сделать первый шаг, но этот первый шаг стремится к бесконечно малой величине, т.е. к нулю. Тут необходим фантастический скачок от нуля к кванту времени. «Космологическая инверсия» апории Зенона говорит нам, что сингулярность попросту не может выйти из ступора и начать свое существование. Действительно, Большой взрыв – это событие, а в детерминированном мире у события должна быть причина. Но всякая физическая причина необходимо предшествует во времени своему физическому следствию. Таким образом, причина Большого взрыва должна находиться позади нулевой точки отсчета, в «отрицательном» для нашей Вселенной и всех нас кванте времени. Что еще за отрицательное время?

Быть может, это то самое гипотетическое время, в котором у вакуума появляются дыры с отрицательными значениями энергии? Так впервые интерпретировал Дирак античастицы, возникающие из математического формализма релятивистского квадратичного соотношения импульса и энергии. Значит ли это, что релятивизм содержит в себе скрытую симметрию времени? Ведь именно так и появились в физике первые антиэлектроны, словно в насмешку названные позитронами.

Квантовая СРТ-теорема гласит: если возможен некоторый квантовый процесс, то возможен зеркально симметричный процесс, в котором частица заменена античастицей, проекция спина стала противоположной, а начальное и конечное состояния поменялись местами. В диаграммах Фейнмана рождение и аннигиляцию пары виртуальных частиц принято изображать спонтанным вакуумным всплеском двух противоположностей, в сумме не нарушающих закон сохранения энергии. Согласно СРТ-теореме такую аннигиляцию виртуальных пар можно рассматривать как временную петлю, т.е. как траекторию частицы, которая сначала движется в положительном времени, а затем обратно в отрицательном времени.

Это явление в электродинамике Уилера-Фейнмана описывается с помощью двух волн – запаздывающей и опережающей, первая из которых распространяется вдоль стрелы времени, а вторая, опережающая, в обратном направлении [22]. Модель содержит очевидное объяснение того, почему опережающие волны (антиматерия) не присутствуют в нашем мире и электродинамика отвечает уравнениям Максвелла. Подобно тому как автомобиль, двигаясь по встречной полосе, столкнется с потоком машин и будет смят, опережающая волна мгновенно исчезает из поля зрения наблюдателя, гасит саму себя, т.к. время ее существования для наблюдателя всегда равно нулю. Симметрия заключается в том, что если бы наблюдатель был ориентирован в прошлое, то для него гасилась бы запаздывающая волна и картина мира ничем не отличалась бы от нашей, вплоть до барионной асимметрии в виде отсутствия собственных для него античастиц.

Мир и антимир вкладываются друг в друга, проявляясь для обоих наблюдателей в треморе вакуума. При этом следует понимать, что Вселенная вовсе не выстраивается как многоэтажный дом над эфиром, от которого ее отделяет возраст Вселенной. Такая модель археологических пластов возвращает теорию к Ньютоновской модели на рис.2. и стратегии Tempus nihil est. Она подразумевает, что гипотетическому наблюдателю, чтобы вернуться в начало времен, нужно, подобно археологу, пройти сквозь все пласты истории. В действительности этому наблюдателю достаточно достичь скорости света, чтобы оказаться там, поскольку все световые точки и есть абсолютный покой, в котором ничто не происходит.

Иначе говоря, мы бессознательно полагаем, что если страты на рис.2 выражают возраст Вселенной, то в каждом таком временном срезе (3-мерном пространстве) этот возраст приписывается всему, что в нем имеется, включая вакуум. В череде таких вселенских изменений вакуум должен стареть точно так же, как стареют все предметы вокруг нас. В действительности, вакуум не имеет возраста, он не накапливает время и одинаков для всех времен. Эфир не может «стареть». Возможно, его виртуальный тремор инициирует прогресс времени, но сам он в нем не участвует.

Стратегия Tempus ante Quantum требует, чтобы в общем и целом динамическая реальность в каждом своем мгновении находилась на поверхности эфира, будто голограмма. Это может показаться возвращением к абсолютному времени, но это не так. Поясним еще раз это следующим образом. В релятивизме СТО геометрия пространства-времени псевдоевклидова. В ОТО ее искривляет гравитационное поле. По смыслу это поле искривляет вакуум, который интуитивно является частью пространства-времени. Но вакуум не часть пространства-времени, он лежит под ним. В этом существенная разница между пассивным и активным временем. Вакуум не участвует в динамике времени, он не имеет возраста. Динамическое пространство имеет возраст, что и делает его пространством-временем с разными плотностями времени, которые выражают локальные ИСО.

Интуитивно предполагается: если из некоторого фрагмента 4-мерного пространства удалить всю материю, останется 4-мерный вакуум, море Дирака, а точнее 4-мерная пустота, как это происходит в вакуумном решении уравнений ОТО. Это и есть по определению Tempus post Quantum, приписывающее времени пассивную роль. Активное время в Tempus ante Quantum логически лишает вакуум возраста и 4-мерности. Эфир не имеет размерности. Как множество световых точек он пронизывает 4-мерное пространство, но фактически он имеет нулевую размерность. Удобно считать его 2-мерной пленкой. Если это и море Дирака, то глубина этого моря колеблется между двумя квантами времени вокруг вечного настоящего. Поскольку плотность времени в нем минимальна, то гравитация как эффект этой плотности в вакууме должна быть ничтожна. Это может объяснить ее слабость по сравнению с другими силами: эл-магнитными, сильными и слабыми. Физика пассивного времени не может объяснить этот дисбаланс сил на квантовом уровне. Искривленное гравитацией пространство-время разворачивается над эфиром и не имеет власти над ним. Это соответствует тому, что мгновенный покой как инвариантная световая точка находится в любой точке пространства-времени.

Вселенную и анти-Вселенную можно назвать комплексно сопряженными, и в этом смысле обе они являются «мнимыми», различаясь лишь в знаке. Их всегда разделяют только два кванта времени. Выражаясь образно, гипотетическому путешественнику не нужно возвращаться сквозь 13,7 млрд. лет к Большому взрыву, как к историческому событию, чтобы затем оттуда гипотетически же начать аналогичное движение в истории анти-Вселенной к ее будущему. Между любыми событиями Вселенной и анти-Вселенной существует лишь виртуальная пленка вакуума, для которой время является мнимым. Отсутствие времени в вакууме может пониматься как бесконечная механическая прочность или как глюонное поле, в котором связь между кварками лишь возрастает при растяжении, поскольку разорвать в этом случае нужно само время.

Симметрия подразумевает, что Вселенная устроена как палиндром, вроде строчки В. Хлебникова: «Чин зван мечем навзниЧ». Читай ее слева направо или наоборот, результат будет тот же. Так почему же симметрия нарушается и во Вселенной термодинамическая необратимость не может быть выведена из симметричных законов, но при этом является несокрушимым фактом для каждого наблюдателя? Все подвержено тлену. Тут возникает еще одна странность. Энтропия объясняет смерть, но она не предполагает возникновение и эволюцию сложных биологических структур, венцом которых является мозг наблюдателя.

Какая череда случайных флуктуаций квантов привела к возникновению жизни? Сколько раз волновая функция должна была коллапсировать в сторону удаленной цели, чтобы из сингулярности выделился геном? Да и сам этот геном, уже состоявшийся, вовсе не является источником энергии для саморазвития в организм, но лишь содержит информацию о том, как ему эту поступающую извне энтропийную энергию организовать в собственных интересах, создавая то, что в синергетике ныне называют неравновесными процессами. В общем и целом это значит, что Вселенная хоть и является палиндромом, но «читать» ее каждый наблюдатель (мозг) может только в одну сторону. Эту сторону определяет его (антропная) стрела времени.

В электродинамике эфир постулировался как упругая среда, сквозь которую распространяются электромагнитные волны. Попытки обнаружить какие-нибудь свойства этой среды оказались безуспешны, и было бы очень странно, если бы у континуума (ничто) нашлись такие физические свойства. Эфир математически не может быть средой чего-либо в том смысле, что его толщина равна нулю и в каждой условной точке присутствует сингулярность. И тем не менее он представляет некую перегородку между Вселенной и анти-Вселенной, реализуясь в квантовой неопределенности временной петли. Позволим себе предположить, что электромагнитные волны лежат на его поверхности и отражают свойства, в том числе и скорость, нашего пространства-времени по отношению к эфиру.

Естественно то, что уравнения Максвелла были верны для всех ИСО, но при этом скорость их волн не складывалась с другими скоростями, как этого требовали преобразования Галилея. Тогда-то и появились преобразования Лоренца, призванные сохранить симметрию и положившие начало СТО и ОТО. Эфир, т.е. континуум был совершенно справедливо выведен за скобки локального пространства-времени. Вселенная как дискретное множество квантовых ИСО возникает над сингулярным континуумом. Эфир – привилегированная ИСО, но ей нет места в демократическом мире физических скоростей. Для наблюдателей из двух Вселенных он предстает как вакуум в треморе вечного настоящего. Возраст такого вакуума всегда должен быть не больше двух постоянных Планка, образуя квантовую неопределенность. Он всегда одной ногой во Вселенной, а другой – в анти-Вселенной. Именно это отражено в СРТ-теореме.

Зеркальная симметрия для двух наблюдателей означает, что один всегда будет иметь частицу, а другой античастицу. Асимметрия материи и антиматерии внутри каждой Вселенной обеспечивается их взаимной зеркальной симметрией относительно эфира. Но при этом магнитное поле к этому зеркалу равнодушно. Каждый наблюдатель имеет свой собственный электрический заряд и сразу два магнитных заряда. Если электрическое поле меняется в зеркале на противоположное, а сопровождающее его магнитное поле – нет, то причину нужно искать в ориентации зеркала. Электро-магнитное поле принято изображать двумя волнами, перпендикулярными друг другу. В пространстве M/t волна движется сквозь страты W соответственно собственной частоте.

Рис.9

Если эфир и есть такое зеркало и при этом поля в нем ориентированы как на рис. 9, то это объясняет, почему монополь Дирака не был до сих пор обнаружен. Магнитный диполь ориентирован так, что его невозможно разделить между двумя мирами на частицу и античастицу, как невозможно разделить страту W , т.е. 3-мерное пространство на части, тогда как в пространстве M/t страты отделены друг от друга по времени. Ну а если бы зеркало повернулось на прямой угол, то в двух мирах возникла бы магнитная асимметрия: каждый наблюдатель имел бы магнитный монополь, но при этом электрон и позитрон были бы неразделимы как два полюса одной сущности. Но, вероятно, этому имеются принципиальные препятствия. Возможен ли мир, в котором есть три координаты для времени и только одна для пространства?

Вся квантовая теория поля (КТП) выстроена на различных симметриях и их нарушениях. Вопрос симметрии ведет нас и к проблеме биологической эволюции, которая явным образом требует некой асимметрии и такой физической идеологии, которая оказывается выше наблюдаемого нами физического детерминизма. Копенгагенская интерпретация Бора и Гейзенберга утверждает, что квантовый мир изначально не детерминирован, таким его делает лишь измерение, т.е. наблюдатель. Это – единственный путь к объяснению эволюции, у которой в физических законах нет прав на существование. Только наблюдатель делает возможным локальный причинный мир и собственное существование в нем.

Смолин по этому поводу говорит: «Не может быть, чтобы реальность зависела от нашего существования. Проблема отсутствия наблюдателей не может быть решена и путем обращения к возможности существования чужих цивилизаций, так как было время, когда мир существовал, но был слишком горячим и плотным, чтобы существовал организованный разум» [4]. Это – естественный физический взгляд на природу сознания для того, кто привык верить, что реальность независима от мозга и поэтому необходимо требовать от любой теории экспериментального подтверждения. Смолин выражает все ту же «бритву Оккама» в отношении искусственной математики, которой перегружены те или иные теории. Он выступает против множества вселенных, возникающих уже не в эвереттовской интерпретации квантового вектора вероятности, а в инфляционной модели Линде и Гута [23]. В такой модели Большой взрыв хаотически производит инфляционную гроздь вселенных, а по мнению Сасскинда в каждой из них выполняется своя модификация теории струн, которых оказывается, пожалуй, слишком много для одной вселенной [24].

Речь здесь идет о другом: о том, что интерпретация реальности лежит глубже, чем предполагает простой эмпиризм. Мы уже убедились в том, что этот эмпиризм имеет тысячелетние заблуждения: в представлении о существовании пространства без времени, в оценке мгновенности, считая ее конечной величиной, и, наконец, в понимании ничто (эфира) как чего-то несущественного, чем можно пренебречь. Это отразилось в математике – в статусе нуля и бесконечно малой величины, пустого множества и точки пространства. Уилер, будучи сторонником сильного антропного принципа (не подразумевающего множество вселенных), основываясь на понятии «активного самосознания», расширил копенгагенскую интерпретацию гипотезой о том, что волновая функция всегда коллапсирует в угоду наблюдателю. Конечно же, речь не может идти о прихоти экспериментатора. Неопределенность и асимметрия должны объясняться согласно глубинным структурам мозга. Впрочем, понимая, сколь претенциозна для физики эта мысль, Уилер сам цитировал сарказм Эйнштейна по этому поводу: «Если мышь смотрит на Вселенную, изменяется ли от этого состояние Вселенной?» [25].

Это, конечно же, риторическое заявление. Но откуда взялась эта мышь в релятивисткой детерминированной и термодинамической Вселенной, где ей нет места? Не лучше ли нам согласиться с утрированно-потрясающими способностями мыши, чем отказаться от нее вовсе как от своего эволюционного предшественника? СТО вообще безразлична к живым системам, порождая для них парадоксы. ОТО, по крайней мере, предполагает их смертность, а ТД настаивает на гибели всех живых систем и Вселенной в целом. Лишь КМ в сочетании нелокальности и случайности указывает лазейку, сквозь которую эволюция может проникнуть в энтропийный и гравитационно неустойчивый мир. Но такой теории пока нет. Мы предполагаем, что ею может стать теория сознания в виде хронодинамики для Вселенной.

детерминизм

случайность

эволюция

локальность

СТО, ОТО

ТД

нелокальность

КМ

?

Таб.2

Наш ответ в этой части может быть представлен как перефразировка сильного антропного принципа: «Любой мозг, возникновение и эволюция которого стали возможными в той или иной вселенной, всегда будет иметь именно ту вселенную». Это – совершенно буддистский тезис. Внешне он похож на интерпретацию Эверетта, в которой каждому вероятностному распределению квантов соответствует своя вселенная и свой наблюдатель, образующие мультиверс (многомирье). Понятно, почему модель Эверетта не получила признания даже у Бора: рулетка не предполагает существование множества казино, в каждом из которых выпадает одно из возможных чисел рулетки. Наш ответ не отвергает, но и не предполагает такой мультиверс. Тут можно сказать, что сам мозг, задолго до своего физического воплощения, а по сути с момента Большого взрыва, был той удаленной целью (аттрактором), в сторону которого так или иначе двигалась Вселенная.

Большой взрыв и был спонтанным нарушением симметрии. Его принято иллюстрировать карандашом, который стоит на острие. Его идеальное и совершенно нестабильное состояние симметрично: карандаш может упасть в любую сторону. Такую симметрию и предполагает мультиверс Эверетта. Вселенных могло быть сколько угодно. Спонтанное нарушение заключалось в том, что была выбрана именно наша Вселенная. Дело не в том, что она была выбрана, а в том, что выбор определил все законы и всю последующую историю, в которой из горячей и плотной материи должен был появиться мозг. Т.е. физический детерминизм оказывается некой локально антиэнтропийной идеологией той силы, которая начала отсчет времени во Вселенной, заставляя, коллапсировать волновую функцию, во-первых, всегда асимметрично, а во-вторых, не всегда равновесно. Можно сказать, что в нашей реальности карандаш всегда падает вправо (или влево), и при этом часто под таким углом, чтобы быть вектором, указывающим на эволюционный процесс, продуктом которого становится разумный наблюдатель.

Более поздний афоризм самого Уилера «Все из бита» подразумевал, что научное познание законов природы и вообще экзистенциальное восприятие реальности есть прерогатива самосознания. Вселенная является нам информационно, в виде нейронных импульсов, с которыми мозг, вообще говоря, работает по собственному усмотрению. Мы не контролируем этот процесс, а лишь субъективно пользуемся им. Здесь можно вспомнить Юнга с его архетипами, составляющими коллективное бессознательное, расширив его культурно-психологическое поле до размера бессознательно воспринимаемой всеми реальности. Объективное – это коллективное нейролингвистическое субъективное.

Очевидно, что время, пространство, эфир (настоящее), так же как и «самость» (я) присуще всем носителям мозга, включая мышей. Все из мозга. Если же характеризовать мнение Уилера с позиций философии, то надо сказать, что, пожалуй, вся мировая философия так или иначе сводится к вопросу о статусе разума во Вселенной. Продукт ли он случайностей, творение высших сил или сам творец собственной панпсихической реальности. И подавляющим большинством голосов мировая философия так или иначе поддержала бы мнение Уилера. Список имен будет слишком длинным, чтобы его составлять.

Поскольку Вселенная и анти-Вселенная не могут сосуществовать, ибо это ведет к их аннигиляции, то именно поэтому между ними должна находиться принципиальная граница как сечение единого континуума времени – тот самый неподвижный эфир в абсолютном покое. Из определения континуума следует, что эта граница либо принадлежит обоим мирам, либо не принадлежит ни одному их них и является независимой сущностью. Последнее допущение выглядит неэкономным, и поэтому естественным было бы для эфира быть общей частью двух миров.

Этот эфир есть «tabula rasa» , на которой могут быть записаны любые взаимно непротиворечивые законы природы вроде набора экзистенциальных аксиом для модели, которая будет им удовлетворять. Именно в нашем мире скорость света приобретает определенное значение. Эфир подобен зеркалу, в котором отражается тот, кто в него смотрит. Вселенная становится такой, какой она записана в глубинных структурах мозга, не подвластных ему, ибо самосознание в конечном итоге тоже есть продукт этих законов. Поиски скрытой переменной в ЭПР были безуспешны, потому что этой скрытой переменной является сам мозг наблюдателя. Устроенный иначе, он будет порождать иную Вселенную. Отчасти это так и происходит с дефектами этого мозга при галлюцинациях, когда самосознание начинает видеть иную реальность. Выражаясь совсем уж мифологически, можно сказать, что экзистенциальные аксиомы бытия записаны в мозгах наблюдателей, и Вселенная развивается как их коллективная карма.

При этом наблюдатель и анти-наблюдатель при взгляде на свою нижнюю границу, общую для них обоих, не должны проникать в свое зазеркалье (ведь мы не проникаем) и могут видеть лишь одно и то же море Дирака: вакуум в треморе между прошлым и будущим. Этот тремор и порождает виртуальные пары в петлях времени, а вместе с ними – и наш принцип неопределенности, который покрывает это недопустимое для локального релятивистского мира противоречие собою. Он – будто клякса на орфографической ошибке, которую можно счесть небрежностью, но не ошибкой правописания. Именно поэтому классический ответ на вопрос о причине Большого взрыва гласит, что квантовый принцип неопределенности освобождает сингулярность от строгого соблюдения причинности. Иначе говоря, Большой взрыв сам себе причина.

Настоящее по замечанию Августину не должно иметь внутри себя минимального и максимального элементов и поэтому на стреле времени, ассоциированной с действительной прямой, его можно определить лишь как открытый интервал между двумя сколь угодно близкими величинами а и b как открытый интервал Δt = ]a, b[. Но поскольку в плотном континууме согласно (3.2) между любыми двумя точками найдется по крайней мере еще одна точка, то самым точным определением настоящего будет запись:

Δt = ]a, a[ = 0 (5.1)

Именно о таком фиктивном настоящем, удручающем Рассела, и говорил Зенон: стрела не движется ни там, где она есть, ни там, где ее нет. Все находится в покое и само движение становится невозможным. Поэтому мы подсознательно приходим к записи

Δt = [a, a] = 2a (5.2)

Иначе говоря, физическое настоящее должно состоять в наименьшем не из единственной, а из удвоенной математической точки, одна из которых есть частица прошлого, а другая – частица будущего, так что само настоящее из фиктивного превращается в неопределенное:

(5.3)

Квантовые состояния оказываются вероятностными не потому, что эти состояния неоднозначно определены, а потому что произвольным является само понятие «состояние». Абсолютно точным тут будет сказать, что никакого однозначного состояния вообще нет. Это – лишь продукт самосознания, живущего в иллюзии конечного настоящего. Принцип неопределенности остается единственным выходом из этого нулевого сечения, которое он как бы размазывает, будто клякса. Стремясь удалить кляксу, экспериментатор, можно сказать, становится жертвой собственного остроумия, поскольку чрезмерное усердие с его стороны было бы чревато остановкой времени, в которой мозгу нет места. Мы вынуждены прийти к выводу, что само настоящее в предельно уточненном смысле должно быть неопределенным (волной). А с физиологической точки зрения самосознанию такое спутанное (декогерентное) состояние реальности жизненно необходимо.

Спор Зенона с Гераклитом, в котором все либо покоится, либо никогда не пребывает в покое, – это спор вечного настоящего Δt = ∞ (абсолютного покоя) с нулевым настоящим Δt = 0 (мгновенным покоем). Он проходит через всю историю человеческого познания и сегодня принимает форму неравенств Белла, отделяющих локальный мир от нелокального. В Катха-Упанишаде есть фраза: «Мудрые описывают этот путь труднопреодолимым, как лезвие бритвы; когда оно заточено, по нему трудно пройти». Упомянутое здесь лезвие бритвы вполне подходит к нашему образному представлению о том, что в геометрии любая линия, как, например, пространственная траектория Ахиллеса, имеет бесконечно малую, точечную толщину (современная теория струн с этим не согласна, предполагая, что линия (измерение) имеет отличную от нуля толщину, и поэтому в каждом пространственном измерении могут быть скрыты три степени свободы, так что всего их оказывается 9 + время). Почему же Ахиллесу так легко удается двигаться во времени и пространстве, хотя мудрому Зенону всякое движение кажется совершенно невозможным по острию бритвы?

Наш ответ таков. Ахиллес бежит не просто по лезвию бритвы, он бежит по зазубренному лезвию, как по гребенке, где каждый зуб – есть прошлое или будущее, и нет настоящего. Настоящее есть черная дыра абсолютного покоя, в которой движение невозможно. Зенон прав. Но именно же поэтому этот абсолютный покой, выраженный через предельную и неизменную скорость света, недостижим в нашем локальном мире. А поэтому все непрерывно движется и покой невозможен. Гераклит тоже прав. Оставаясь одной своей ногой в прошлом, другой своей ногой Ахиллес находится уже в будущем, пробегая над пропастью небытия. Настоящее достижимо только в нирване, для живых оно – величина неопределенная между прошлым и будущим.

VI. Феноменологическое время и настоящее

Наш мир-Логос (по Гераклиту) есть нейролингвистические окрестности ничто, а иначе: физическая Вселенная есть суперконус над сингулярностью Большого взрыва, пребывающей в нуле времени, в том самом вечном настоящем, куда стремятся попасть Ахиллес и черепаха в апориях Зенона. Корпускулярно-волновой дуализм вытекает из психологического факта, что математической точки (частицы) в строгом смысле нет, если лишь отрезок, неопределенная совокупность точек (волна). Бесконечно малая величина в математике должна быть переименована в неопределенно малую величину. Пытаясь добраться до настоящего (ничто), мы пытаемся добраться до вечности (бесконечности).

Не нужно обладать какими-либо специальными познаниями, чтобы понимать: имя розы – это уже не роза. Но роза – это уже имя. Казалось бы, мы получим ту настоящую розу, если лишь укажем пальцем на этот цветок в вазе или в саду, как это делали античные скептики. Но мыслим мы не розами, а образами. Мы живем в мире идей. Так, упрощенно говоря, возник субъективный идеализм Беркли, агностицизм Юма и кантовская «вещь в себе». Образы всегда целые. Если роза – это целый образ, то лепесток розы или букет роз – это тоже целый образ. В этом смысле ущербных образов не бывает, и мы живем в мире только целых образов. Целые сутки состоят из целых часов, целые часы состоят из целых минут, целые минуты – из целых секунд, целые секунды из целых миллисекунд и т.д.

А. Бергсон говорит по этому поводу: «В самом деле, о каждом из своих состояний я говорю как о чем-то цельном. Я говорю, что я меняюсь, но это изменение, на мой взгляд, есть переход от одного состояния к тому, что следует за ним; само же состояние, взятое отдельно, представляется мне неизменным в течение того времени, когда оно существует. А между тем легчайшее усилие внимания открыло бы мне, что нет ни аффекта, ни представления, ни желания, которые не менялись бы ежеминутно; если бы состояние души перестало изменяться, то длительность прекратила бы свое течение. Представление о прерывности психологической жизни связано, следовательно, с тем, что наше внимание фиксирует эту жизнь в ряде отдельных актов: там, где есть лишь пологий склон, мы, следуя ломаной линии, которую образуют акты нашего внимания, видим ступени лестницы» [7].

Будем называть любой акт самосознания «дхармой», следуя терминологии индуизма и буддизма. По определению, дхарма – это то, что воспринимается нами как отдельное целое состояние внешнего или внутреннего мира. Иначе говоря, дхарма есть элемент нашего мышления, который в западной философии со времен Платона трактовался как идея. В средневековой схоластике она получила статус универсалии, Гуссерль в своей феноменологии называл дхарму интенцией, а психологи – гештальтом, подчеркивая его целостность. С нейрофизиологической точки зрения наши мысли, чувства и ощущения есть продукт взаимодействия нейронов мозга, включая периферийные рецепторы. Каждый нейрон может иметь несколько тысяч соединений с другими нейронами через синапсы. Т.о. дхарма – это та или иная конфигурация задействованных нейронов и при этом нормирована мозгом как целая. В этом смысле любое дробное число, осмысляемое мозгом, есть целая дхарма. В частности, это значит, что бесконечность всегда актуализирована мозгом.

Что значит измерить физические наблюдаемые некоторого события? Это значит – остановить время, получить информацию о мгновенном состоянии системы между причиной и следствием, ибо через мгновение эта информация изменится. Так что же такое мгновение? Похоже, это вовсе не бесконечно малая величина, а нуль. Нельзя войти дважды в одну и ту же реку. Но можно сделать фотографию реки и любоваться одной и той же рекой вечно. Однако на фотографии река не течет и, значит, находится не в каком-то интервале времени, а в нуле. Понятно, что сама фотография находится во времени и со временем истлевает, но тот идеальный образ реки на ней не меняется. Только в нуле ничто не происходит. Мгновение – это нуль! Физический процесс имеет смысл определять только в каком-то моменте времени: (i) в нуле 0, (ii) в кванте времени dt или (iii) в некоторой сумме этих квантов, образующих больший или меньший интервал Δt.

Измерение скорости объекта оказывается очень простым, если хронометр включается на старте и выключается на финише, а затем расстояние делится на его показания. Но в каком диапазоне должны находиться показатели хронометра? В нулевом времени (i) тело находится в покое, а его скорость тоже равна нулю или бесконечности, становясь вездесущей световой точкой. Именно такое вечное настоящее теоритически допускает мгновенные (бесконечно быстрые) квантовые корреляции между частицами на любом расстоянии друг от друга. Принципиальная проблема здесь в том, что произвести измерение вне времени в принципе невозможно. На это всегда необходим некоторый срок. Если же экспериментатору удастся уложить свое измерение в квант времени (ii), то он должен получить световую скорость для любого объекта, которая в этом случае оказывается производной кванта пространства:

(6.1)

Опыт Майкельсона-Морли с интерферометром можно считать таким измерением. И только в том случае, когда экспериментатор проводит свое измерение за некоторую конечную величину (iii), он получает классическую скорость. Итак, теоретически у одного и того же события может быть три скорости:

(6.2)

.

Поводом к тому, чтобы считать пространство состоящим из времени, может послужить тот факт, что в механике производной координаты пространства является скорость, а производная скорости есть ускорение. Но для ускорения не существует производной. Иначе говоря, вторая производная скорости (и соответственно третья производная координаты) есть математическая константа, т.е. мгновенный покой. Прежде всего это подразумевает, что ресурсы пространства «исчерпаны». И тогда само пространство в каком-то смысле состоит из времени, поскольку последовательное дифференцирование в том и заключалось, что пространство делилось на время. Наконец, это значит, что производная ускорения есть скорость света:

Лемма 8.

Этим, кстати сказать, объясняется и то, почему скорость света не имеет ускорения (а ведь именно поэтому она не складывается с другими скоростями). У нее не может быть собственной производной, поскольку квантовать квант невозможно, а математическое дифференцирование константы дает нуль, световую точку эфира. Допустим, что возможна некая «алгебра времени», в которой , тогда , а релятивистский коэффициент , т.е. он по геометрическому смыслу есть некий «векторный базис» пространства-времени. При этом производной скорости света является сам квант времени. Эта гипотеза высказывается лишь в продолжение убеждения Эйнштейна, по поводу которого Оппенгеймер шутил, что его никто никогда не сможет истолковать, – убеждения в том, что законы природы должны быть просты. Идея о том, что пространство состоит из времени, очень проста в том смысле, что ее разработка сделала бы изощренный формализм физики почти прозрачным, прояснив смысл массы (в частности, массы покоя).

Т.о. скорость света, которая в нашем понимании выражает мгновенный покой, получает в релятивизме статус оператора преобразования времени в пространство:

и (6.3)

Если с есть скорость света, то (6.3) дает лишь ось времени в пространстве Минковского, которая вместе с тем является мировой линией световых конусов. Но если она выражает световую точку, то это могло бы значить, что все пространство Минковского есть тот самый релятивизованный эфир, который возникает из точки покоя под воздействием времени. В сущности, такова же общая концепция Большого взрыва. Сингулярность – это ведь вовсе не точка в пустом пространстве. Пространство само разворачивается из нее. Но тогда и расширение Вселенной во времени оказывается просто скрытой тавтологией: время ее и расширяет.

Итак, мы пришли к выводу, что если было бы технически возможно произвести измерение скорости любого тела за один квант времени, то его скорость всегда была бы световой. Но от таких результатов мало пользы. Кажется, все в этом мире должно двигаться со скоростью света. Как же телам удается выбирать себе иную скорость? И наша реальность ей соответствует: достаточно реальному Ахиллесу погнаться за реальной черепахой, чтобы их история описывалась классической механикой. Именно тогда становится возможным говорить о плотности времени в каждой ИСО, которую определяет классическая скорость.

Однако в строгом смысле констатация некоторого события – это в идеале констатация мгновенного покоя, в котором время равно нулю, т.е. не прогрессирует. Но поскольку момент времени t ничем не отличается от момента t + 0, то и соответствующие им события сливаются вместе. Это даже не чудо, в котором мы проглядели промежуточное событие. Это – одно единственное событие. Простая экстраполяция этого факта во времени вперед и назад приводит к выводу, что во Вселенной время всегда должно быть равно нулю, и в ней ничто не может происходить. Есть одно единственное событие – сама Вселенная. Есть одна причина – Большой взрыв и одно следствие – Большой хлопок (если принимать эту модель). Такая логика становится буквальной: А влечет В, и между ними ничего нет, а история двух сопряженных Вселенных укладывается в два кванта времени.

Фактически дифференцируемое время в физике уже является квантовым. Интуитивно очевидно, что время не должно содержать в себе еще что-то кроме самого себя. Это подразумевает его однородность. В каком же смысле время может быть при этом квантовым? Так, фотографируя реальность вокруг себя, мы получаем мгновенный (плоский) снимок этой реальности. На следующем снимке, сделанном через мгновение, эта реальность уже немного изменится. В кино частота таких кадров равна 24 в секунду. Для континуального времени частота «кадров», составляющих Вселенную, должна быть (в обратной пропорции к бесконечно малой величине) бесконечно большой, хотя физика нам говорит, что она, как будто, должна быть не больше (в обратной пропорции) Планковского времени сек. А если каждый кадр отождествить с математической точкой на континууме (стреле времени), то их частота вообще должна быть несчетной величиной по Кантору. В нашем понимании физическое время t выглядит так:

t = 0 + dt + 0 + dt + 0 +… (6.4)

Только такое время содержит в каждой своей точке мгновенный покой, выраженный скоростью света, и при этом оно способно динамически развиваться по-квантово. Физическое пространство-время оказывается покрытием эфира, который можно считать «истинным континуумом» в том смысле, что быть плотнее уже невозможно. В эфире единство достигает такого совершенства, что в нем вообще уже ничто не различимо. Его топология – это топология ничто (пустого множества). Классический Канторовский континуум устроен именно так, определяя топологию фундаментального обобщенного пространства. Вариационное требование для функции быть дважды дифференцируемой связано именно с тем, что континуум сингулярен. Иначе говоря, линейный элемент алгебры всегда положительно определен над сингулярностью.

Физическое пространство-время дискретно, но все «дыры» в нем заполнены абсолютным покоем. Это соответствует тому, что говорилось ранее про пространство Минковского: как представление физического пространства-времени оно причинно (дискретно), но абстрактно (и фактически!) оно же есть совокупность световых точек, сплошной покой. Есть ли там материя или нет, там есть эфир. Происходит ли там какое-то физическое событие или нет, там происходит световое событие. Математически запись (6.4) вполне корректна, ведь нуль ничего не меняет в сумме. При этом именно эти нули оказываются физическими событиями или квантовыми состояниями, в которых ничего не происходит, и между ними лежит тот самый квант времени, отделяющий причину А от следствия В в потоке времени:

(6.5)

Математический предел (фильтр Коши) на таком континууме подсказывает, что точки оказываются по сути нулями, а расстояния между ними являются дифференциалами – псевдоточками, бесконечно малыми величинами, как они были изначально определены в анализе. Числовая последовательность из дифференциалов должна сходиться к нулю, который уже ничего не меняет в этой последовательности, но ставит фигуральную точку в процессе. В физическом смысле в этом нуле ничего не происходит кроме вневременной констатации события, а процессы происходят в интервалах между событиями. Этот континуум не является Хаусдорфовым: он дискретен, но не отделим, как этого требует лемма 5.

Так что ждет экспериментатора, который хочет получить о квантовом состоянии А точную информацию?.. тут по правилам нужно добавить: в момент времени t. Но всякое квантовое состояние находится в нуле. Локализация этого события дает фрагмент реальности в мгновенном покое с двумя квантами времени, который можно записать так:

(6.6)

Фактически, если идеальное мгновение равно нулю, то реально доступный нам момент времени оказывается равен по крайней мере двум квантам времени, образующим «оболочку» нуля, а не одному. В них-то Вселенная и движется. И то, что находится сзади А, не эквивалентно тому, что находится впереди него. В КМ этот сдвиг по стреле времени выражается через гамильтониан. А поскольку квант электромагнитного излучения является константой от времени t и энергии Е, то принцип неопределенности, гласящий в традиционной записи, что соотношение погрешностей в измерении энергии и времени не может быть меньше постоянной Планка,

(6.7)

должен выглядеть в недостижимом идеале так, чтобы выразить раздвоение того, что мы хотим считать настоящим:

Неопределенность оказывается следствием дискретной метрики, определённой на кванте времени, при том что нулевая метрика есть сингулярность. В соответствие с тем, что мы понимаем под «стрелой времени», квант dt можно считать единичным вектором, выражающим ее направление. Тогда унитарная норма задает на пространстве топологию, базой которой являются всевозможные открытые шары с радиусом . Прямым следствием этого становится унитарная алгебра КМ, где вектор состояния является единичным, а гамильтониан ассоциирован с квантом действия. В таком пространстве мера Лебега совпадает на открытых и замкнутых интервалах:

(6.8)

При этом квант времени, ассоциированный с иррациональным числом, можно считать континуальным физическим процессом (струной), а точки на его концах, соответствующие рациональным числам, – событиями (частицами). Понятно, что время жизни той или иной виртуальной частицы есть сумма квантов, а виртуальная пара частиц должна образовывать временную петлю вокруг этой суммы. По сути, все квантовые диаграммы вроде фейнмановских и струнных или спиновые сети петлевой квантовой гравитации подразумевают дискретную топологию. Если имеет место dt ~ h, то неопределенность в значениях сопряженных величин (6.6) оказывается не меньше унитарной нормы, т.е. постоянной Планка, между двух сингулярностей, так что когда одна из погрешностей приближается к нулю, вторая стремится к бесконечности (если мы принимаем соотношение ).

Доказательством волновых свойств света служат дифракция и интерференция света. Корпускулярные свойства свет проявляет в явлении фотоэффекта. При прохождении электронов через одну щель, они ведут себя как частицы, оставляя на экране точки, но при двух щелях эти же электроны создают на экране череду темных полос, которые присущи волнам (отрезкам). Классическое объяснение выглядит так. «Только участием обеих щелей в прохождении электрона через диафрагму может быть объяснена возникающая на экране интерференционная картина. Любая попытка определить, через какую щель прошел электрон, неизбежно приводит к нарушению интерференции. Отсюда следует, что электрону, как и любой другой микрочастице, нельзя приписать определенную траекторию движения».

В стандартном для квантовой физики утверждении: «Элементы вещества являются частицами и волнами одновременно», – акцент делается на логическую несовместимость наших пространственных представлений между тем, что имеет некую протяженность, и тем, что не имеет какой-либо протяженности вовсе. Но в нашей концепции, согласно которой мы считаем, что пространство должно объясняться исключительно через время, ключевым в этой фразе является последнее слово, отсылающее нас ко времени. Пространственная формулировка принципа неопределенности об импульсе и координате частицы второстепенна, поскольку и то, и другое зависят от времени. «Одновременность» – это сведение интервала времени к мгновению, в котором ничего не происходит., т.е. к нулевому настоящему. А в каждом «сейчас» этот элемент вещества пространственно оказывается «растянут» между двумя квантами времени – прошлым и будущим.

Можно ли считать следствием этого интерференцию электрона на двух щелях? Если пространственные масштабы этих щелей сопоставимы с квантами времени, образующими фактическое мгновение, то – да. Частица, движущаяся во времени между двумя квантами dt, ухитряется пройти сквозь обе щели, но на экран (дхарму) попадает в единственном экземпляре. В нашей повседневной практике, где все – и время, и пространство – оказываются огромными для микромира, невозможно даже вообразить, чтобы кто-то прошел одновременно в две двери. Но в микромире это возможно, поскольку сама одновременность становится неоднозначной. У частицы не может быть траектории в строгом смысле, ибо в предельном уточнении она раздвоена. Тем не менее, когда открыта только одна щель, частица ведет себя «по-человечески»: сначала входит в дверь одной «ногой», а затем другой. Знак спина определяет при этом, является ли она «правшой» или «левшой».

И этому есть простое объяснение. В дзен-буддизме бытует такое концептуальное понятие как «хлопок одной ладонью». Понятно, что в нашем мире физических тел совершить такое действие невозможно. Необходимы две ладони. Ладонь – это тело, а хлопок – это событие. Т.о. в этой истории присутствуют два тела, но только одно событие. А поскольку КМ описывает именно события, а не тела, то принцип неопределенностей оказывается «историей двух ладоней и одного хлопка». Кстати сказать, поэтому же правильнее считать, что то огромное количество виртуальных частиц, которые обнаружены физиками на всевозможных ускорителях, есть не частицы, а квантовые события. Все это сонмище мезонов и барионов, чей перечень длиннее, чем список кораблей в Илиаде, который никто не дочитывает до конца, есть «вакуумные хлопки». Нечто подобное утверждается в теории струн, предполагающей, что все элементарные частицы возникают из колебаний единственной сущности – струны.

Все это означает, что древнейшая идея о неуловимости мгновения и, соответственно, об иллюзорности настоящего стала научным фактом. То, что мы называем «сейчас», при квантовом уточнении не существует – ни в физическом, ни в психологическом смысле. Логика говорит нам, что динамическая Вселенная, включая нас самих в ней, это – сплошная эквилибристика, а эфир для нее и для нас это – катастрофа, которая в физике устраняется перенормировкой. Ведь нам, чтобы поймать настоящее, нужно пройти в будущее. Увидеть дхарму можно только из другой дхармы. А между дхармами всегда есть квант времени. Самосознание буквально живет в прошлом и будущем одновременно. Благодаря этому мы вообще живы. Ведь каждая дхарма – это, вообще говоря, наше прикосновение к вечности, мгновенная встреча бытия и небытия.

В каждом физическом и психологическом настоящем находится ничто, т.е. наша смерть! Мы умираем и тут же воскресаем триллионы триллионов раз за свою жизнь, поскольку в каждом иллюзорном «сейчас» оказываемся то ли живы, то ли нет, подобно коту Шредингера в умозрительном эксперименте, где тот оказывается квантовой суперпозицией полуживого и полумертвого кота. Коллапс прошлого и будущего (двух ладоней) приводит нас к одному настоящему (хлопку).

VII. Мета-физика бытия

Поток самосознания (ПС) есть, по нашему определению, потенциально бесконечное множество дхарм D, между которыми находятся кванты времени:

ПС = D + dt + D + dt + D +… (7.1)

Дхарма, которая воспринимается ПС в данный момент физического времени, и есть психологическое настоящее некоторого события, позади которой находится ее прошлое. Это прошлое в виде множества воспринятых дхарм хранится в памяти ПС, благодаря которой самосознание и порождает идею будущего, поскольку физического будущего, данного нам в опыте, нет. Самосознание экстраполирует его, как бы разворачивая прошлое в будущее, которое непрерывно прирастает новыми дхармами. Формально световые конусы прошлого и будущего в ПС можно выразить так:

D + dt + D +…+ dt > D < dt +… (7.2)

Отделенная двумя конусами дхарма, которая в пространстве Минковского представляется световой точкой, и есть текущее настоящее наблюдателя. Заметим, что биологический и психологический возраст ПС определяется однозначно: количеством квантов времени в конусе прошлого с точностью до двух квантов. Уникальное свойство памяти, хранящей в себе другие предыдущие дхармы, позволяет нам говорить о душе. Ведь если бы мы ничего не помнили о себе, то и разговоры о душе не возникли бы. Откуда взялась бы эта идея, за которой стоит субъективное ощущение индивидуальной самодостаточности во времени?

Самосознание является дискретным в том смысле, что ПС есть гармонический, рекурсивный, мерцающий процесс. Именно с этим мерцанием связаны многие эффекты психологии, которые в данном случае более всего интересны как изоморфизм психологической и физической стрел времени. Вместе с тем самосознание должно быть континуальным, ибо обрыв ПС есть его смерть по определению. В дхарме ничего не происходит: ни в смысле стабильности физической реальности, ни в смысле восприятия этой реальности мозгом. Конечно, ПС как мышление есть биологический процесс. Импульсы в мозге подчиняются тем же законам, что и физическая реальность. Тут можно сказать, что сам мозг схлопывает ПС в дхарму. Недаром принято говорить, что догадка «озаряет», а идея «пронзает». Сколько бы мозг не готовил дхарму из комбинации задействованных нейронов, ее констатация – это уже не физический параметр, а функциональный. Он мгновенен как свет.

Нейросети принято изображать структурами с множеством входов и одним выходом. Это и есть по определению дхарма. С точки зрения мозга дхарма – это действие нейросети, т.е. некий математический функционал, в котором значение имеет не только поступающая извне информация как физические импульсы, но и булева алгебра, если мы полагаем, что мозг работает как двузначный логик, порождая ту специфику самосознания, которую принято называть диалектикой и приписывать ее реальности в виде неизбежной пары «инь-ян».

В механике принято задавать две точки – начальную и конечную как два временных настоящих (мгновенных покоев). При этом сама функция, которая применяется к этим точкам, инвариантна, подразумевая равноправие прошлого и будущего в однородном времени. Из симметрии уравнений движения относительно времени в теореме Нетер выводится закон сохранения энергии. Но для мозга, находящего в настоящем в каждый момент времени, прошлое и будущее существенно различаются. Т-инверсия требует от мозга не только симметричного поворота на стреле времени, но и обратного действия: мозг живет в ожидании вероятного будущего, которое является для него начальной точкой, а результатом действия оказывается конечная точка в прошлом. Иначе говоря, сам мозг схлопывает будущее в прошлое, т.е. происходит коллапс некоторой временной окрестности в фиктивную точку (настоящее), которая становится однозначной только при ретроспективном взгляде из будущего в прошлое.

Математический процесс, имитирующий реальность, описывает события (дхармы) будущего и прошлого как равноправные, и поэтому обратим в изотропном времени. В этом процессе прошлое определяет будущее. В ПС, отражающем или порождающем физическую реальность, имеется существенное отличие: дхармы (события) будущего открыты, а в настоящем они консервируются. Обратимость времени требует противоположной функции, которая будет расконсервировать дхармы (события), превращая абсолютно детерминированное будущее в неопределенное прошлое. Не прошлое определяет будущее, а наоборот: будущее делает прошлое однозначным. Будущее является свободным, прошлое – нет. Но у материи нет свободы воли, ею обладает только мозг. Можно сказать, что мозг движется во времени «спиной». Реальность создается постскриптум, как автограф мозга – с тем лишь уточнением, что этот автограф одинаков для всех мозгов в данной Вселенной, включая мозг мыши. Иначе говоря, СТО и ОТО описывают локальное прошлое, а КМ описывает превращение нелокального будущего в это прошлое.

Анизотропность времени или пространства в нем заключается именно в том, что прошлое изотропно, а будущее не симметрично ему. Собственно, будущего вообще нет и говорить строго о каких-то его качествах невозможно. Мозг экстраполирует световой конус прошлого в гипотетическое будущее, из которого само это будущее выглядит локальным, и предсказывает себе последствия тех или иных поступков. Ему это жизненно необходимо в краткосрочной перспективе: быть уверенным, что каждое его действие будет иметь определенный результат, а следующий шаг не станет шагом в пропасть. Ближайшие физические ожидания мозга обычно оправдываются, но часто ли сбываются долгосрочные прогнозы человека в отношении собственных планов, не говоря уж про весь остальной мир?

Уравнение Шредингера

(7.3)

выражает процесс перехода волновой функции от момента t, принятого за условный нуль, к следующему моменту при . И соответственно имеет место (i) по локальному формализму (7.3) и (ii) по обобщенному физическому действию. Тогда смысл выражения (7.3) состоит в том, что (i) гамильтониан выступает в качестве оператора рождения частицы. В КМ это приводит к концепции спина, симметричному и асимметричному коммутатору частиц и принципу Паули (об этом ниже). А в обобщенном смысле (ii) исходная s-подобная страта , переходит в следующее свое состояние за счет кванта времени, ассоциированного с полным гамильтонианом Ħ Вселенной:

Ħ

Пусть состояние 4-мерного пространства-времени описывается функцией . Вернемся к расслоению Вселенной на «чистые пространства» , представленные стратами W, так что динамическая Вселенная есть объединение этих «чистых» 3-мерных пространств:

(7.4)

В КМ гамильтониан Н – это оператор полной энергии системы в стационарном состоянии и вместе с тем он описывает ее эволюцию как оператор производной при постоянной Планка. Унитарный модуль вектора состояния Ψ и есть по смыслу эта постоянная как квант действия, т.е. его амплитуда ограничена двумя ближайшими стратами W. Пусть Н переводит состояние этого факторизованного пространства Минковского M/t в момент времени t к следующему состоянию t + dt.

Подобный подход разрабатывался Уилером в виде «Геометродинамики», разбитой на s-подобные 3-геометрии в многообразии 4-геометрии. [25]. В таком понимании геометрия предшествует физическим событиям, которые оказываются точками пересечения двух страт, ибо они не идеальны. Далее декларируется стратегия Tempus nihil est, поскольку время утрачивает ценность. В рамках такого подхода строится уравнение Уилера-ДеВитта, в котором полный гамильтониан описывает состояние всего «чистого пространства» и при этом тождественно равен нулю:

(7.5)

В принятой интерпретации «принуждения» это значит, что гамильтониан Ħ не зависит от времени и Вселенная не эволюционирует. Это уравнение несомненно требует фиктивного времени и вызывает недоумение, поскольку такое время не может иметь какие-либо эффекты в физическом мире и присутствовать в пространстве Минковского. Между тем, этой загадке есть простое объяснение. Заметим, что уравнение (7.4) вполне корректно для Вселенной и при этом состоит из объединения «чистых» пространств без времени. 4-мерное пространство математически есть декартово произведение координат, и таковым считается (3+t)-мерное пространство, но в (7.4) оно представлено лишь как сумма 3-мерных пространств, не нуждающихся во времени:

Вселенная представляется формальной суммой страт, динамика которых лишается физического смысла. В стратегии Tempus ante Quantum, принятой нами, полный гамильтониан Ħ должен не просто описывать переход Вселенной к новому состоянию, т.е. быть оператором отображения , но генерировать из эфира квант времени, которого нет в «чистых» состояниях.

Именно такой подход может объяснить, откуда берется время и что оно делает в эволюции Вселенной. Время не выступает в качестве пассивной, а уж тем более фиктивной величины этой динамики. Оно есть двигатель всего. При этом время наделяет пассивное пространство свойствами, которые можно назвать антропными, поскольку они отражают свойства мозга.

В физическом мире, который мы считаем изотропным, толкать тело или тянуть его – значит, совершать одно и то же действие: перемещение в пространстве. При этом не имеет значения, где находится инициатор действия: позади траектории тела или впереди нее. В СТО И ОТО, как и в КМ, кажется совершенно естественным описывать динамику как поступательное движение тела от точки к точке. Различие лишь в том, что единицами сдвига в первом описании являются дифференциалы с континуальным множеством значений, а в описании КМ этот сдвиг признается квантовым с дискретным множеством значений. В обоих случаях время пассивно, а сингулярность настоящего игнорируется. Геометрическое описание сдвигов и вращений дается коммутативными группами Абеля.

Чтобы вернуть настоящее в описание, воспользуемся этим групповым формализмом и будем считать, что по отношению к нелокальному будущему наблюдатель, выраженный через гамильтониан Н и оператор той или иной наблюдаемой величины f, с которой он сочетается, находится сзади световых конусов, символизирующих эту сингулярность (настоящее). Запишем это так:

Все наши знания о мире основываются на нашем опыте, т.е. на знании прошлого этого мира. Тут необходимо признать, что по отношению к локальному прошлому, которое «уже существует» и с которым работает классическая механика, строя свои прогнозы, операторы находятся впереди световых конусов:

Для своих предсказаний, заметим, не только и не столько научных, сколько повседневных и необходимых на каждом шагу, наблюдатель (мозг) просто совершает зеркальный поворот, полагая, что прошлое и будущее одинаково детерминированы. Такой формализм будет неотличим от сдвига, если операторы в инверсии были коммутирующими:

[H, f] = (7.6)

Иначе говоря, мозг планирует будущее из прошлого не как геометрический сдвиг, а как зеркальный поворот световых конусов, т.е. как коммутативную операцию. Однако зеркальный поворот меняет левое на правое (плюс на минус) и сохраняет коммутативность лишь при условии отсутствия хиральности у операторов. Формализм же КМ гласит, что две физические величины одновременно измеримы тогда и только тогда, когда их операторы коммутируют. Это можно понимать как отсутствие хиральности у объектов.

Но можно понимать и по-другому: как неравенство прошлого и будущего. Настоящее радикально меняет симметрию Вселенной в космологии и в термодинамике. Это должно проявляться в релятивизме и КМ. Именно из-за анизотропии времени процедура инверсии в КМ оказывается некоммутативной как в алгебре Ли. Коммутатор (7.7) вместо нуля выбрасывает разность в мнимый квант действия . Это – тот самый квант, который появляется в принципе неопределенности Гейзенберга (6.6), указывая нижнюю границу погрешностей. Он выглядит там совершенно лишним с классической точки зрения и получает свою интерпретацию в корпускулярно-волновом дуализме, при котором волна схлопывается.

В нашем понимании должны коллапсировать сами кванты прошлого и будущего вокруг сингулярности: . Однако такая редукция подразумевает фиктивное время. Но если придерживаться стратегии активного времени, то должен иметь место процесс , порождающий действительно «лишний» квант в нашей Вселенной (и лишний в анти-Вселенной). Ведь анизотропия времени согласно теореме Нетер нарушает в каком-то смысле закон сохранения энергии. Обнаружить это приращение в нашем мире должно быть так же невозможно, как заметить расширение пространства в обсерватории, из которой это расширение наблюдается в спектре удаленных звезд. С другой стороны, это приращение детектируется нашим мозгом как время и так же неуловимо. Действительно, ведь замкнутая квантовая система, к которой применяется оператор, – это идеализация. Такой же идеализацией может быть унитарность этого оператора, который, возможно, в действительности не является линейным, генерируя из «ничего» квант энергии .

Математически действием гамильтониана формализуется физическое измерение. Унитарность его следует из вероятностного толкования волновой функции, которое требует, чтобы норма функции, т.е. квадрат ее модуля |Ψ|² , выражающий полную вероятность, был равен единице. Но вместе с тем алгебраический формализм предписывает по определению унитарным операторам быть обратимыми. Физически же это связано с тем, что время в КМ изначально является мнимым, т.е. симметричным и при этом квантовым по смыслу унитарного модуля (речь не идет о спектре собственных значений функции, который отсылает нас к проблеме континуума), и поэтому фаза не имеет физического смысла. Он появляется только у билинейных сопряженных комбинаций Ψ Ψ^*. Т.о. все начинается с мнимого симметричного времени.

Необратимость реального времени в КМ объясняется технически, а именно тем, что сам процесс измерения, который не может быть «мнимым», оказывается несимметричен. По отношению к прошлому он дает вероятностную информацию о состоянии объекта. По отношению к будущему он сам создает новое состояние. Но время не может объясняться «технически», оно действует без нашего вмешательства, в том числе и на самих нас. Описывая энергию системы, оператор Н как физическая величина не включает самого себя в это описание, что было бы противоестественным. В логике именно такие непредикативные процедуры приводят к парадоксам.

Т.о. векторный формализм линейной алгебры приобретает фундаментальный физический и/или психический смысл. Релятивизм и классическая механика появляются постфактум. Но КМ, будто добросовестный оракул, желает по-настоящему предсказывать будущее во всех мелочах. И лишь идея изотропии позволяет считать процедуру предсказаний простой инверсией прошлого в будущее. Мы всегда видим позади себя детерминированный мир, но это никогда не помогает нам точно установить будущее. Между тем вся наука есть продукт мозга, а мозгу познание реальности необходимо лишь для того, чтобы правильно предсказывать себе будущее, которое ему неизвестно. Очевидно, если бы мозг знал будущее так же хорошо, как и прошлое, наук была бы тавтологией, которая известна каждому ребенку. Будущее существенно нелокально, а детерминизм – это свобода, прошедшая регистрацию. Недаром принято говорить, что каждый человек умен задним числом.

Представим, что не мозг движется «спиной» по стреле времени, а время проходит сквозь него, т.е. стрела времени движется в том же направлении, что и его собственное действие (можно тогда понять, почему природа следует принципу наименьшего действия, положенному в Лагранжев формализм: квантовое действие всегда минимально, сумма таких минимумом тоже минимальна). Поскольку физическое прошлое D₀ уже есть в настоящей дхарме D₁, а физического будущего D₂ еще нет, но оно возникает спонтанно с непрерывным движением времени, то опережающая волна в динамике сдвигается назад (гасится в электродинамике Уилера-Фейнмана), образуя вместе с отстающей волной временную петлю вокруг мгновенного настоящего.

Рис.10

Радиус этой петли равен нормированному вектору состояния , а гамильтониан Н движет петлю по стреле времени. Мозг подобен эквилибристу на шаре. Он не видит будущее, он видит прошлое, которое всегда для него детерминировано, поскольку волна уже схлопнута им самим. В этом заключается анизотропность времени (и пространства, которое расширяется в будущем и сжимается в прошлом). В этом смысле волновую функцию можно считать тем, что описывает не реальность, а мозг.

Квантовая теория поля, в которой Т-инверсия требует соблюдения полной СРТ-инверсии, подразумевает, что недостаточно обратить время. Обратить нужно и мозг наблюдателя (что превращает материю в антиматерию, меняя заряд и спин). Если библейскому Навину достаточно было бы остановить время, чтобы уничтожить всех своих врагов и Вселенную вместе с ними, то Архимеду достаточно было бы увидеть будущее, чтобы перевернуть мир. Точнее, этого было бы достаточно, чтобы вывернуть мир наизнанку как перчатку, ибо именно таков физический смысл зеркальной симметрии. Это предполагает точку преобразования (выворачивания) как фокус симметрии и возвращает нас к световым конусам с новой догадкой.

Мы знаем абсолютно точно, что будущего еще нет. По крайней мере, прошлое нам известно. Но где оно? Где хранится это прошлое? Во Вселенной или всего лишь в нашей памяти? Последнее – совершенно очевидно. Первое – весьма сомнительно. Вряд ли Вселенная подобна контейнеру для мусора, даже если он бесконечно дорог нашему мозгу. Пусть мозг его и хранит. Так как же устроена Вселенная? Ответ лежит на поверхности. В физической реальности световая точка разделяет не будущее и прошлое в детерминированном времени релятивизма, а Вселенную и анти-Вселенную в мнимом и симметричном времени квантовой теории. Мы не можем вернуться в прошлое, ибо там уже находится анти-Вселенная. Можно сказать, что антимир гонится за нами по пятам, отрезая нашему мозгу путь к отступлению в каждой дхарме. И только благодаря памяти мы сохраняем иллюзию, что прошлое все еще существует.

Лемма 9. W ^– > D < W ⁺

Эта лемма делает все наши предыдущие рассуждения об анизотропии времени, вообще говоря, пустыми. В самом физическом мире нет смысла противопоставлять прошлое будущему, поскольку ни того, ни другого физически нет. Будущее лишь поэтически «грядет», а прошлое без всяких метафор уничтожено и стерто из Вселенной. Глубинный смысл СРТ-теоремы заключается в том, что прошлого больше нет, ибо по отношению к нашему миру W ⁺ оно мгновенно переходит в антимир W ^–. И поэтому оператор, зависящий от физического времени, не может быть обратимым в принципе. Это буквально значит, что та Вселенная, о которой мы говорим, существует только в наших (человеческих и мышиных) мозгах и нигде больше. Протяженной во времени реальности попросту нет. Мы и наши эволюционные предшественники всегда стоим на острие бритвы нулевой толщины. С другой стороны, релятивизм как будто позволяет нам видеть пространственно протяженную Вселенную, по крайней мере, видеть ее прошлое благодаря конечной скорости света, которая доносит до нас это всегда локальное прошлое. Правильнее сказать, что это прошлое догоняет нас.

Лемма 4 говорит нам, что пространство Минковского, традиционно трактуемое как континуальное, в действительности должно быть дискретно-неотделимым. Но этого не достаточно для того, чтобы свести вместе релятивизм и квантовую физику. Событие, представленное световой точкой в этом пространстве, не описывается релятивизмом, уравнения ОТО там распадаются именно потому, что они не имеют дискретную метрику, тогда как КМ выражает это в нормированном векторном пространстве. Еще одно несоответствие между этими теориями заключается в том, что время в релятивизме вещественно и, как мы выяснили, анизотропно, а в КМ оно мнимое и уже поэтому симметричное. Именно лемма 9 дает нам ключ к проблеме их математической несовместимости.

Нам остается лишь признать тот факт, что в дискретной метрике световой конус в пространстве Минковского является лишь асимптотическим приближением к реальной картине. Фактически же этот конус должен быть единичным, равнобочным гиперболоидом. Его также называют циркулярным гиперболоидом, поскольку он получается вращением гиперболы вокруг той или иной оси. Гиперболоид допускает две формы: однолистную и двулистную.

Рис.11

Если в пространстве Минковского за ось вращения принимается стрела времени, то мы получаем 2-листный гиперболоид, поскольку именно он в этом случае является t-подобным. При этом его внешность есть 1-листный s-подобный гиперболоид, полученный вращением вокруг пространственной оси, ассоциированной с расслоением Вселенной по стратам W.

В релятивизме нас в первую очередь интересует именно 2-листный несвязный гиперболоид. Его называют еще квази-сферой (но не псевдосферой!), поскольку он обладает некоторыми общими свойствами с ней. В частности, его Гауссова кривизна оказывается положительной, как и у сферы, при том что кривизна «s-подобного» гиперболоида отрицательна. Более обще: в 4-мерном пространстве (w, x, y, z) две конические гиперповерхности, представленные тождественными квадратичными формами с разницей лишь в знаке, при пересечении их гиперплоскостью w = r, дают сферу и гиперболоид соответственно.

В литературе именно «s-подобный» гиперболоид принято связывать с моделями открытой параболической Вселенной, подчиняющейся геометрии Лобачевского с отрицательной кривизной. В данном представлении такой геометрией может обладать только нелокальный мир Маха и Бома, в котором все связано со всем. В релятивистской (причинной) Вселенной, берущей начало в Большом взрыве и динамически развивающейся внутри t-подобного гиперболоида, геометрия должна быть Римановой, т.е. асимптотически сферической. При этом классически прямая геометрия Евклида («коническая») оказывается сингулярной, т.е. вырожденной.

Унитарная квази-сфера бикватернионов обеспечивает представление группы Лоренца O(1, 3). Это связано с тем, что кватернионы, рассматриваемые как алгебра над множеством действительных чисел, образуют 4-мерное вещественное векторное пространство, позволяющее получить метрику Лоренца (2.1), которая имеет сингулярность в пределе (4.9). Условие нормировки мы выразили фильтрацией (4.10). Математически замечательным здесь оказывается то, что если ввести унитарную норму на факторизованном пространстве Минковского M/t, подобную норме в комплексной плоскости КМ, то произойдет неявным образом переход к дискретной метрике, при которой континуальные дифференциалы метрики Лоренца действительно станут физическими квантами, т.е. их олицетворением. Ведь базисные векторы уже есть по сути нормированные дифференциалы.

В аналитической геометрии квадратичное уравнение такого гиперболоида отличается от уравнения светового конуса лишь тем, что в нем появляется константная единица, аналогичная унитарной норме вектора состояния. Т.о. Лоренцев интервал (2.1), т.е. метрика с t-подобной сигнатурой в дискретной записи должна иметь вид:

(7.7)

Понятно, что в КМ эта неустранимая единица присутствует в виде постоянной Планка в принципе неопределенности. Она связана с квантом времени, выраженным через дискретный (и формально обратимый) оператор Н. Т.о. единица из (7.8) переходит в область действия волновой функции с преобразованием декартовых координат к полярным координатам для унитарной сферы. В СТО и ОТО она приобретает смысл лишь как нормировочная поправка на граничных условиях и связана с квантом времени, так что элемент геодезической не может быть меньше этой величины:

(7.8)

Здесь dt и ds есть физические кванты времени и пространства (Планковские единицы) в отличие от интервала dS и координаты dt в метрическом смысле. Физический и/или психофизический смысл этой единицы в метрике Лоренца (2.1) такой же, каким он должен быть для КМ: поправка заключается в том, что время вмешивается во все процессы, смещая их на квант времени и спасая нас тем самым от сингулярности. При этом формально можно вернуться от метрики гиперболоида к канонической метрике конуса (2.1):

(7.9)

Топологически это значит, что световой конус является замыканием светового гиперболоида, так что все световые точки конуса, включая точку события, являются точками прикосновения для релятивистского причинного (дискретного) мира. Гиперболоид содержит класс всех минимальных экстремалей для ненулевых геодезических. В этом смысле можно считать, что сам конус действительно является континуальным – и ровно поэтому сингулярным, а его мера Лебега тождественно равна нулю на любом интервале, . В дифференциальной геометрии гипербола и конус связаны понятием индикатрисы как касательной. Для нас гораздо важнее то, что гиперболоид является таким ограничением внутренности светового конуса, что он теперь есть ультрафильтр над множеством световых (сингулярных) точек метрики Лоренца.

Рис.12

При этом метрика принимается комплексной, а время как формальная сущность становится мнимым и симметричным, проходящим через «настоящее» мозга, так что две его стрелы проходят сквозь друг друга, а световой конус прошлого оказывается световым гиперболоидом сопряженной анти-Вселенной, между которыми стоит условие (7.9), выражающее принцип неопределенности в релятивизме. Для комплексной плоскости метрика принимает вид вектора состояния в КМ с унитарным модулем.

Для удобства обозначим световые конуса будущего и прошлого в пространстве Минковского М как и соответственно. 1-листный и 2-листный гиперболоиды выразим через и . Т.о. пространство М в метрике (2.1) состоит из двух световых конусов и s-подобной области S, а в метрике (7.8) разлагается в три области, поскольку не является односвязным.

(7.10)

Это значит, что , будучи связным, представляет собою для СТО и ОТО удаленное пространство за пределами скорости света и причинности. Но поскольку именно образует область действия нормированного векторного пространства вокруг световой точки, где волновая функция схлопывается и становятся возможными мгновенные квантовые корреляции, то и разделяют пространство М на области релятивизма и квантовой физики подобно неравенствам Белла. Иначе говоря, если мы хотим оставаться в причинном и дискретном согласно лемме 4 мире, нам не следует выходить за границы гиперболоида . Если же мы хотим работать с континуальным миром, нам придется либо получить сингулярность, либо довольствоваться квантовой неопределенностью. В общем и целом мозгу предоставлен гамлетовский выбор между бытием и небытием.

Эта ситуация напоминает сценарий мира на бране в суперструнной М-теории. В данном случае «браной» для нелокальных взаимодействий пары вселенных оказывается вакуум в треморе двух квантов времени. Речь неявным образом опять идет о вездесущем эфире с той или иной плотностью энергии. Такая модель, именно в поисках решения космологической проблемы, рассматривалась Линде в [26] путем введения совместного действия S для двух вселенных X и Y по релятивистским метрикам с противоположными по знаку лагранжианами для двух полей. При этом действие S должно обладать СРТ-симметрией для двух вселенных – симметрией антиподов (antipodal symmetry):

Если настоящее есть точка равновесия (equilibrium), то введенный для двух абсолютно идентичных миров и нормализатор N в этом случае должен быть равен единице, а суммарное действие тождественно равно нулю:

Разделение Вселенной на три части отражает и двусмысленное положение скорости света в нашем понимании, когда она для нас является конечной, а для себя и в каком-то смысле опять же для нас при нелокальных корреляциях оказывается бесконечной, как это отражено нами в (6.1). Тогда имеет место:

(1) на мировых линиях конусов V,

(2) в t-подобном не связном гиперболоиде ,

(3) в s-подобном гиперболоиде .

В релятивистском мире все физические (причинные) скорости строго меньше световой в естественной для них трактовке. Говорить здесь о сверхсветовых скоростях физически бессмысленно. Именно световые конуса отделяют релятивистский мир от мира квантовых корреляций, где свет становится мгновенным. Но и здесь, при том что , говорить о сверхсветовых скоростях бессмысленно математически (если мы не готовы принять теорию трансфинитов из расширенной континуум-гипотезы). В каком-то условном смысле мы можем считать, что все сверхсветовые скорости – это отрицательные по нашей шкале времени скорости анти-Вселенной, при условии, что они отсчитываются от как от нуля.

Итак, оставаясь во времени, т.е. в разорванном , наблюдатель (мозг) получает не иллюзорный мир «прошлое-будущее», который он к тому же считает изотропным, но две сопряженные релятивистские вселенные, между которыми находится его настоящее. Иначе говоря, он находится в сингулярности между двумя стратами и . Динамика для него заключается в том, что время выносит его в каждом кванте за эти скобки, образуя для него всегда положительно определенную суперпозицию этих страт. Но в следующем кванте он опять сместится в новую суперпозицию, а одна из страт предыдущей пары станет частью анти-Вселенной.

Убеждение Эйнштейна, которого он придерживался до конца своей жизни, в том, что КМ ложна, вообще говоря, делает ему честь как логику, поскольку выдержана в духе и букве принятой им стратегии отрицания эфира. Эфир – единственная субстанция, которая допускает нелокальность, отвергнутую в релятивистском и причинном мире по лемме 4. Как уже было сказано, если мы хотим жить в детерминированном мире, нам следует не пускать в него скорость света, которая для себя самой является бесконечной и разрушает наш мир, стягивая его в единственную сингулярную точку.

Заметим, что «холистический» принцип Маха и построенная на нем механика Бома, в которой все связано со всем, так что состояние любой частицы зависит от конфигурации всей Вселенной в целом, также требует эфира или по крайней мере того, что мы называем стратой W, символизирующей «застывшую» в едином сейчас Вселенную. Именно в таком мире время согласно уравнению Уилера-ДеВитта исчезает. При условии относительной одновременности такая страта невозможна. Именно это должен был бы сказать Эйнштейн. Его позицию можно выразить таким отношением областей гиперболоидов в пространстве Минковского, как будто между ними ничего уже нет, а сингулярность световой точки самого события игнорируется:

(7.11)

Эйнштейн и весь его релятивизм говорят нам, что настоящего нет и не должно быть в нашем мире. Есть детерминированное прошлое, которое непрерывно перетекает в будущее, делая его таким же детерминированным. Достойная и убедительная позиция. Но куда делось настоящее, в котором мы все живем? Увы, мы приходим к прямо противоположному выводу. Нет ни прошлого, ни будущего. Есть только настоящее. Но оно сингулярно! К физической, а точнее к психофизической природе пустого множества мы вернемся позже, когда свяжем теорему Геделя о неполноте с топологическими пространствами. Пока же достаточно признать, что весь «релятивизованный эфир» СТО и ОТО развертывается из этой пустоты. Но именно поэтому в силу вступает принцип неопределенности (6.6).

Когда экспериментатор (мозг) переходит в s-подобную область, т.е. в односвязный (и ровно поэтому нелокальный) гиперболоид , пытаясь зафиксировать свое настоящее, то он оказывается в мире мгновенных квантовых корреляций с погруженной внутрь сингулярностью, которая становится для него не пустым множеством, а сферой Римана. Соответствующей для связностью обладает только ограниченная так называемое «ортохронная» (иначе говоря, s-подобная) группа Лоренца SO⁺(1,3). Она изоморфна преобразованиям Мебиуса. Те в свою очередь образует группу автоморфизмов сферы Римана, т.е. группу вращений SO(3) унитарной сферы, которая представляется 3-мерной комплексной группой Ли. Тогда-то и начинается игра высших сил в кости, которая так не нравилась Эйнштейну. Альтернатива ей – небытие (эфир).

Теорема (о геодезической). В пространстве M/t геодезическая S между прошлым и будущим не обладает необходимой связностью.

Очевидно, что такая геодезическая между гиперболоидами и проходит сингулярную точку в текущем настоящем. В ней имеет место корпускулярно-волновой дуализм, при котором частица, проходя через диафрагму, создает интерференционный эффект. В обобщенном случае к волновой функции применим функциональный интеграл Фейнмана, смысл которого сводится к тому, чтобы вычислить сумму (суперпозицию) некоторой величины по «всем» доступным классической частице траекториям движения. В квантовом мире, а именно такой, очевидно, является реальность, текущее настоящее никогда не становится прошлым или будущим в конусах пространства Минковского. И тогда СТО и ОТО вообще нет места, ибо все происходит в нелокальном мире. Геодезическая S точечного тела является иллюзией. Вместо нее появляется сколь угодно большое множество геодезических :

Тут важно то, что будущее оказывается существенно нелокальным как для мозга, так и для частицы, которая тоже «не знает» своего будущего. А ее судьба, т.е. геодезическая появляется лишь в конусе того прошлого, которое мы храним в своей памяти, а вовсе не в физической реальности, ибо там это прошлое уже аннигилировало. Единственным фиксированным состоянием Вселенной может быть только сингулярность (вечное настоящее). Но в сингулярности нет ничего и возможно все. Вселенная должна находиться в суперпозиции двух страт. Их коллапс и дает сингулярность, но эта сингулярность уже пройдена, оставшись в прошлом, а Вселенная (и мозг) опять находится в суперпозиции.

Но вернемся к теореме о геодезической, из которой следует, что эта геодезическая нигде не обладает необходимой связностью. А это значит, что физический мир не обладает причинностью. Но это опровергается нашим повседневным опытом, ведь нам достаточно придать телу импульс (например, шару), чтобы оно начало совершать последовательное движение, которое описывается детерминированной траекторией в классической механике. Этому, кажется, можно найти лишь одно объяснение. Если точечное представление тела в пространстве является очевидной идеализацией, то нам остается признать, что такой же математической химерой является и точечное представление этого тела во времени. Иначе говоря, любое тело обладает не только собственной длиной и массой, но и собственным временем .

Рис.13

Понятно, что верблюду не пройти сквозь игольное ушко. Но если бы этот верблюд растянулся в пространстве как волна, чтобы поместиться в это ушко, процесс его прохождения занял бы много времени. Какой именно момент мы хотим считать состоявшимся фактом? Так, читая расписание поездов, мы понимаем, что время их прибытия на станцию есть величина неопределенная, ведь не может поезд весь целиком разом оказаться в нужном нам месте. Для этого ему пришлось бы сжаться в точку, как в преобразованиях Лоренца, достигнув условия сингулярности для метрики (4.9). Между тем, мы оперируем этим поездом в своем уме как целой дхармой, т.е. как точечной величиной. Нужно признать, что скорость света – вовсе не скорость, а световая точка мгновенного покоя, с которой связаны все релятивистские эффекты.

Так, очевидно, что стационарные атомные орбиты электронов выражают инерциальное движение. Следовательно, они образует подмножество класса ИСО/~. А поскольку этот класс связан со стратами W в разложении Вселенной, то атом образует структуру, разложенную не только в пространстве, как мы себе это обычно представляем, но и во времени, т.е. в факторизованном пространстве Минковского M/t. Для адекватного понимания реальности нам необходимо избавиться от иллюзии настоящего, поскольку даже электрон не существует в едином «сейчас». Положение тела в пространстве принято изображать точкой. Но эта идеализация не верна даже для элементарной частицы, которая оказывается в суперпозиции двух W и поэтому считается корпускулярно-волновой.

Даже в точечной идеализации любое физическое тело, ассоциированное с некоторой ИСО, оказывается растянуто между двумя квантами времени, т.е. разложено по трем стратам. Для СТО и ОТО это значит, что даже в рамках одной ИСО время невозможно зафиксировать как собственную координату. Иначе говоря, ИСО – это уже идеализации. Нефиксированно абсолютно все, а фиксировано только ничто (сингулярность). Именно поэтому даже элементарная частица оказывается в суперпозиции, т.е. она растянута, как поезд, между трех расслоений Вселенной и не «прибывает» ни в одном из них целиком. Ни атом, ни тем более нейроны мозга, порождающие дхарму, которая вызывает у нас ощущение мгновенности, не существуют в мгновенном состоянии. Нейрон как физическое тело тоже находится частью в прошлом, а частью – в будущем.

Здесь можно усмотреть две аналогии. Первая из них относится к биологии. В основе эволюции лежат генетические мутации, т.е. механизм «биологических ошибок», которые в последующем сохраняются или отсеиваются естественным отбором. Очевидно, что в детерминированном мире в основе этого механизма ошибок может лежать только квантовая случайность с последующей редукцией (закреплением) волновой функции в локальном мире.

Еще более антропную параллель между физической реальностью в КМ и мозгом дает бихевиоризм и когнитивная психология [27]. Бихевиоризм не является теорией в строгом смысле, поскольку не делает никаких утверждений. Но, как известно со времен античного скептицизма, тот, кто ничего не утверждает, по крайней мере, именно это и утверждает. Единственное утверждение, которое делает бихевиоризм, заключается в том, что восприятие мозгом реальности есть временной процесс: стимул – промежуточные переменные – реакции. Иначе говоря имеет место формула суперпозиции КМ:

Здесь R есть стимул, – некоторое состояние мозга в момент t, т.е. при переживании им некоторой дхармы D, а есть его последующее реактивное состояние при переживании новой дхармы после стимула.

Только так мы можем вернуть в физический мир причинность. Геодезическая S не обладает связностью, но любое тело, начиная с элементарной частицы, само является связной во времени структурой, составляя часть этой геодезической. Тело уже находится в прошлом и будущем, и траектория этой структуры в пространстве-времени оказывается вполне определена, как того требует наш повседневный опыт и классическая механика. Если ассоциировать тело с пружиной, разложенной по стратам W в пространстве M/t, то можно сказать, что это тело, занимая собою часть траектории , обладает также собственным (внутренним) временем покоя , подобно тому, как ему приписывается масса покоя.

Очевидно, что для тела, пребывающего в инерциальном покое, этот отрезок всегда должен быть прямым в пространстве M/t и лежать на линии ИСО в бутоне конусов . Ускорение «искривляет» этот отрезок, переводя его в другой конус (ИСО) и создавая в нем тем самым внутреннее напряжение, и именно так проявляется его инерциальная масса. Переход в другой скоростной конус меняет плотность времени как переход к другой мере:

Все релятивистские эффекты тогда можно связать не только с Доплеровским сдвигом, но и с механическим сжатием и растяжением тела через закон Гука, чей модуль упругости Юнга схож с инерциальной массой тела. Эквивалентная ей гравитационная масса выражается в ОТО через тензоры кривизны пространства-времени. Релятивистская масса вышла из употребления поскольку нарушает законы сохранения энергии-импульса, а значит согласно теореме Нетер, предполагает неоднородность пространства-времени. Такая неоднородность и должна выражаться в переходе к другой мере. В этом случае релятивистскую массу следует интерпретировать как плотность массы на единицу времени. И тогда релятивистская масса есть эффект уплотнения: когда собственное время тела стремится к нулю, плотность его массы стремится к бесконечности:

Этот иллюзорный эффект, декларированный релятивизмом, не отвергает существование сингулярности, но лишь подтверждает ее:

Спин-статистическая теорема Паули основывается на принципе суперпозиции, согласно которому волновые функции двух квантовых состояний создают новое квантовое состояние, которое положительно определено. Запишем это как принцип физического детерминизма, представляющий собою некую спецификацию условия для Марковских цепей:

Это значит, что если скобка Ли (7.7) двух функций коммутирует, то частицы должны иметь целый спин в единицах кванта действия . В противном случае их спин должен быть полуцелым, чтобы сохранялся непротиворечивый формализм. Расшифруем этот формализм. В нашем понимании квант действия соответствует кванту времени, , и выражает движение Вселенной во времени. Суперпозиция двух квантовых состояний есть ничто иное как разложение частицы по двум стратам и в момент времени и непосредственно следующий за ним момент t. Их результатом к моменту становится состояние в страте . Сингулярное настоящее осталось в мнимом прошлом антимира.

Т.о. полуцелый спин электрона, , означает его анизотропность во времени. В этом смысле фермионы можно назвать «t-подобными частицами», а барионную асимметрию считать следствие разорванности t-подобного гиперболоида на и . Целый спин J = h и нулевая масса делают фотон абсолютно симметричным во времени для двух Вселенных и . Его местом обитания является односвязный гиперболоид . Иначе говоря, фотон (и, очевидно, все бозоны) есть «s-подобная частица», и поэтому он подчиняется другой статистике как вездесущая световая точка. Обозначим s-подобный и t-подобный спин как и соответственно.

Лемма 10 (о спине).

По смыслу эта лемма выражает физический факт барионной асимметрии как следствие анизотропии нашего антропного времени. Ее можно считать констатацией необратимости (половинчатости) времени в нашем мире, т.е. в той Вселенной, которую имеет наш мозг (и мозг мыши). Лемма 10 войдет в антропную теорему, к которой мы придем позже.

Итак, скобка Ли в КМ есть универсальный индикатор симметрии двух конусов, т.е. независимости некоторых операторов X и Y от времени:

(7.12)

Совершенно естественно то, что она отвечает правилу Лейбница для дифференциалов и тождеству Якоби для векторных полей, поскольку отражает фундаментальное свойство времени (и мозга). Если применить ее к операторам скоростей в СТО, понимая их как классическое сложение скоростей в преобразованиях Галилея, то она будет симметрична для всех «нормальных» скоростей, соответствуя равноправию всех ИСО в коммутативной группе , т.е. «бутону» конусов в классе ИСО/~ на рис.8. В наших обозначениях имеет место:

Применительно к скорости света симметричность тоже сохраняется:

поскольку с не складывается с другими скоростями и выступает в роли константы. Но эта процедура имеет место только для безмассового фотона, ввиду вытекающего из СТО утверждения, что никакое массивное тело нельзя разогнать до скорости света, т.е. привести его к мгновенному покою световой точки (уместить его в одну страту W). Этот результат наряду с барионной асимметрией в лемме 10 объясняет и гравитационную асимметрию нашей Вселенной. Мы не сталкиваемся с отрицательными массами, ибо все отрицательные массы находятся в другой части разорванного гиперболоида , а именно в анти-Вселенной.

Лемма 11 (об антиматерии).

Здесь i есть просто плюс, минус или нуль, если обозначить гиперплоскость эфира (основное состояние вакуума) как . Последнее подразумевает, что вакуум в абсолютном покое не имеет массы (по крайней мере, ее инерциальной формы), поскольку ее мера становится равной нулю. При постулате об эквивалентности масс это вполне согласуется с тем, что ускорение не может сделать какую-либо скорость в нашей Вселенной отрицательной во времени. Она может считаться отрицательной только по произвольно выбранному нами направлению в изотропном пространстве.

Возвращаясь к рис.12 с встречными стрелами времени, зададимся таким вопросом. Возможно ли, чтобы рождение и аннигиляция виртуальных пар было следствием столкновения этих двух стрел, а образующиеся при этом два кванта излучения в общем для двух миров вакууме быть последствиями соударения этих миров? И возможно ли тогда даже искривление «чистого» плоского пространства объяснить этими встречными потоками в модели, подобной электродинамики Уилера-Фейнмана, ведь эти столкновения должны происходить по всему «фронту времени», по всей s-подобной страте W как в 3-геометрии того же Уилера?

Чтобы вернуть эволюцию во Вселенную Уилера-ДеВитта, в уравнении (7.5) должно присутствовать время, выраженное через полный гамильтониан Ħ ~ t. А поскольку Ħ распадается на множество локальных операторов частиц, , то каждый переход от страты к страте должен сопровождаться выбросом энергии. Тогда полный гамильтониан Ħ можно связать с темной энергией, т.е. с плотностью энергии вакуума, которая переводит «чистое пространство» в (7.6) к новым состояниям и при этом расширяет его. Простая логика говорит, что процесс такого расширения должен быть не линейным, а именно экспоненциальным, т.е. подобным той зависимости, которая выводится из наблюдений для космологического масштабного фактора:

(7.13)

где Ƕ есть постоянная Хаббла.

В этом случае природа космологической константы может быть связана именно с отвергнутым эфиром, который «накачивает» Вселенную (и анти-Вселенную) квантами излучения в каждый квант времени. Пространство-время ОТО необходимо обладает энергией гравитационного поля. Достаточно признать, что энергия этого поля зависит от активного времени, чтобы получить не только концепцию релятивизма, но и концепцию динамической Вселенной (и анти-Вселенной). Размерность постоянной Хаббла Ƕ = 73,8 ± 2,4 км/(с·Мпк) обратна времени и по физическому смыслу подобна частотному параметру (~ ) в диапазоне гамма-излучения. Из стандартного определения постоянной как отношения скорости разбегания галактик V к расстоянию до них R такую волновую интерпретацию извлечь невозможно, да и выглядит она абсурдной (хотя и замечательной в своем роде). Ее можно объяснить именно через квант действия гамильтониана. В этом случае должно иметь место подобия между полным гамильтонианом Ħ и Хаббловским временем, т.е. возрастом Вселенной:

(7.14)

Микроволновый фон может быть физическим проявлением присутствия, а точнее «полуприсутствия» страты в нашем антропном, т.е. динамическом, релятивистском, причинном и дискретно-неотделимом мире. Ее «реликтовая» сущность, связываемая с остаточным свечением первоначального горячего вещества, в таком случае отражает лишь факт «вечного настоящего» для фотонного (сингулярного) вакуума, возраст которого всегда равен нулю. При этом отношения с двумя прилегающими стратами и формально описываются в КМ как суперпозиция. Это значит, что антигравитационный эффект темной энергии может происходить только из противоположной Вселенной на границе эфира через квант действия гамильтониана.

Если воспользоваться леммой 8 (ранее не использованной нами), согласно которой , где А есть ускорение, то можно записать, принимая текущее настоящее за нулевое:

Перемещая константу скорости света в левую часть, получим Хаббловское ускорение:

(7.15)

Это значит, что постоянная Хаббла может быть интегральным оператором космологического времени, описывающим мировую линию света:

И это опять говорит в пользу того, что постоянная Хаббла и гамильтониан как дифференциальный оператор квантового состояния имеют прямую связь. Мы рассмотрим эту идею подробнее позже, в последней главе книги, где будем обсуждать современные космологические модели Вселенной.

В таб.1 мы сопоставили эквивалентность масс 2-му началу термодинамики. Этот постулат в классической форме утверждает, что энтропия растет со временем. Добавим в эту формулировку лишь одно слово: «Рост энтропии – это рассеивание энергии (= массы) под воздействием времени». Разве эта формулировка не корректна? Она лишь переводит время из пассивного в активное состояние.

Рис.14

В общем и целом это значит, что нет никакой протяженной во времени Вселенной. Нет ни прошлого, ни будущего. Вселенная – это вибрирующая над сингулярностью страта (брана). От Большого взрыва ее отделяет лишь мгновение. И когда мы условно принимаем некоторый момент нашего времени за начало отсчета, , приписывая ему нулевое значение, мы даже не догадываемся, как точны в своей оценке. Настоящее – это всегда нуль Вселенной, а сама Вселенная – это своего рода разовый «автограф времени». Она подобна одеялу, которое встряхивается с каждым квантом времени (в частоте гамма-излучения). Это неизбежно ведет к росту беспорядка, т.е. энтропии. Именно этот «тремор» и воспринимается мозгом (наблюдателем) как время и фиксируется в его памяти, отчего у нас возникает иллюзия, что Вселенная совершает поступательное движение вперед по некой стреле времени. Но физического времени в общепринятом понимании не существует. Это лишь гармонический колебательный процесс. Однако время может существовать в совершенно ином смысле, именно как та энергия, вызывающая колебания страты, из которой собственно и состоит Вселенная.

В эволюционной биологии стохастический механизм ныне признается таким же фундаментальным, как и Хиггсовский механизм спонтанного нарушения симметрия в квантовой теории поля. Биолог Кунин называет эту модель «постмодернистским синтезом» (хотя тут же оговаривается, что этот термин – умышленный оксиморон) в смысле хаотичности генетических процессов, при которых неизбежной становится «теория о том, что единая теория отсутствует» [28]. Древо жизни, по его мнению, строится на синтезе случайности и детерминизма как процесс непрерывного исправления ошибок. В такой модели эволюция есть бесконечный (рекурсивный) процесс коррекции несовершенств в сторону большей стабильности.

Возвращаясь к образной аналогии с одеялом, нужно признать, что хотя в общем и целом эти «встряхивания» ведут к росту беспорядка во Вселенной, в частном случае биологических систем такой тремор оказывается весьма целенаправленным. Лучшим свидетельством тому является наше появление в этой физической реальности. Если этому не навязывается теологическое провидение, то цель Вселенной состоит в бесконечной коррекции несовершенств, которые в самой Вселенной (страте) тут же стираются, потому что помнить их может только мозг.

Этот вывод, связывающий реальность с мозгом, должен быть фундаментальным для теории сознания, но он не принципиален для физики, которая по смыслу занимается теорией реальности. В конечном итоге, исследователя интересует именно та реальность, с которой имеет дело его мозг, а не какая-то абстрактная сущность. Иначе говоря, такая мета-физика ничего не меняет в постулатах самой физики, изучает ли она независимую реальность или ту, которую этот мозг создает. Достаточно, чтобы мозг имел всегда одну и ту же реальность и не менял ее по собственному произволу.

VIII. Квант времени и поток самосознания

Итак, поток самосознания, выраженный нами в (7.1) и (7.2), состоит из потенциально бесконечной последовательности квантов и дхарм, каждая из которых символизирует нулевое «настоящее» мозга и находится между двух световых конусов:

ПС = D + dt + D + dt + >D< +…

Классическую машину Тьюринга-Поста (МТП) можно считать простым детектором времени. От обычных часов, выполняющих гармонический процесс, МТП отличается только тем, что осуществляет некоторый рекурсивный процесс, результат которого зависит от предыдущего:

(8.1)

Алгоритм A предписывает МТП, в зависимости от текущего состояния и наблюдаемого в текущей клетке символа, записать в эту клетку новый символ, перейти в новое состояние и переместиться на одну клетку влево или вправо. Именно оттого, что мозг обращен в прошлое и «пятится» во времени, его ПС формируется как псевдо-рекурсия, т.е. как процесс, в котором каждый предыдущий член выводится из следующего, а не наоборот:

(8.2)

Индекс при A подразумевает, что сам этот оператор является «гостем из будущего». Здесь необходим специальный формализм, который по смыслу своему должен быть непредикативным, т.е. включать в описание самого себя. Иначе говоря, мозг работает парадоксально, как знаменитое множество Рассела, которое принадлежит и не принадлежит самому себе одновременно. Действительно, ведь для того, чтобы описать будущее, МТП требуется время, ибо она сама должна физически перейти в это будущее. Но что, если объектом описания выступает сама МТП?

В каждый момент времени t мозг «вычисляет» не свою будущую дхарму, а свое прошлое состояние, оказываясь «невменяемым» по отношению к своему физическому настоящему, что, вероятно, и спасает его от остановки ПС. Только благодаря нелокальности настоящего для мозга становятся возможными многие психологические феномены, как, например, гипноз, галлюцинации или психоз. И даже более того, ведь в абсолютно детерминированном мире психология вообще есть излишество: если будущее предопределено в каждой дхарме, самосознание – это не более чем детектор событий, его воле и его мышлению не в чем реализоваться. Именно таков обычный материалистический или технический аргумент, уравнивающий машину и мозг. Тут можно предположить, что машина, какой бы сложной она ни была, есть лишь детектор времени, тогда как мозг, т.е. вся совокупность мозгов, происходящих из одного целого, может быть генератором времени во Вселенной. Индуистская и буддистская философия апеллирует в этом случае к единому Я.

Механизм, по которому мозг формирует свою физическую реальность, очень тонок. Он не является Марковской цепью, в которой будущее однозначно зависит только от настоящего, уже потому, что такой цепью в строгом смысле не является даже принцип суперпозиции, связывающий сразу три параметра:

.

Эти процессы объединяет лишь линейность. У мозга «расклад карт» оказывается еще более причудливым. Он находит адекватное отражение в разложении пространства Минковского на световые гиперболоиды:

Настоящее сингулярно и охватывается s-подобным гиперболоидом , который содержит область нелокальности и является внешней границей мгновенных квантовых корреляций, «размывая» в корпускулярно-волновом дуализме сингулярные границы световых конусов. Благодаря этому гиперболоид будущего (или прошлого) является внутренностью сингулярного конуса будущего (прошлого):

или

Это эквивалентно тому, что световые конуса прошлого и будущего являются топологическим замыканиями t-подобных гиперболоидов. Если бы мозг находился только в настоящем, в области , содержащей «холический» мир Маха и Бома, где вся связано со всем, то ПС в мозге был бы невозможен: это – нирвана. Утешением здесь может быть лишь то, что в таком состоянии мозг должен стать «всезнайкой», поскольку теоретически может увидеть Вселенную всю и сразу, т.е. обрести по Больцано «очи Божьи». Если бы мозг локализовался полностью в будущем, в области или в прошлом, в области , то внешностью для него был весь остальной мир:

или

Рис.15

Это значило бы, что Вселенная в будущем или в прошлом имеет для мозга отрицательную кривизну и описывается параболической геометрией Лобачевского. Напротив, та часть, в которой он находится, имела бы сферическую геометрию Римана. При этом происходило бы что-то странное с параллельными линиями. В случае (a) Вселенная просто была бы невозможна. В случае (b) у нее не было бы начала, но предстоял бы скорый конец (возможно, настолько скорый, что эволюция не уложилась бы в такие сроки). При (c) все оказывалось бы с точностью до наоборот: у Вселенной есть начало, но в будущем ее ждет Большой разрыв (возможно, он уже должен был случиться).

И лишь при (d), когда мозг слишком «велик», чтобы уместиться в одну область, и находится одновременно в прошлом и будущем, Вселенная подчиняется плоской геометрии Евклида, которую мозг считает самой естественной для себя. Именно такую геометрию предполагает пространство Минковского. Но ни термодинамика, ни космология не подтверждают эту замечательную симметрию. Что же касается естественных убеждений мозга, то самым неестественным для него должно быть именно то, что никакого прошлого и будущего во Вселенной нет. Вся Вселенная сводится к суперпозиции двух страт W. Но только так можно объяснить необратимость времени, в котором физические процессы никогда не идут вспять.

ПС и t структурно подобны. Но нам для причинно адекватного восприятия физической реальности и дедуктивно полного ее описания необходимо, чтобы они были гомеоморфны друг другу. Мир рождается как миф – из ничего. И точно так же рождается самосознание. Его первая дхарма в ПС подобна сингулярности Большого взрыва. У нее нет прошлого, на которое она могла бы опираться. Несомненно лишь одно: в этой первой дхарме новорожденное сознание узнает себя как мир и мир как себя. Вселенная оказывается телом мозга, и для сознания, чтобы отделить себя от мира, первичное познание его законов ничем не отличается от познания самого себя, т.е. от детского нарциссизма, в котором Фрейд усматривал первичные проявления постулированного им «либидо» (в таком понимании даже самую сухую академическую науку можно счесть сексуальным влечением).