Философское

1

Впрочем, некоторые «биографы» этой концепции пишут о значительно более широком авторском коллективе. Так, американец Г.Виленски приписывает рождение этого «учения целому ряду традиционных теоретиков от Токкевиля до Маннгейма». /См.: American Sociological Review, NY, 1964, April, vol. 29, #2, p.175)

2

К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т.2, стр. 90.

3

D. Bell. The End Of Ideology, Glencoe, 1960, p.21

4

В западной социологии наиболее основательная попытка классификации определений этого феномена была предпринята тем же Д.Беллом. По его мнению, термин «масса», как правило, употребляется для обозначения одного из следующих пяти образований: а/ гетерогенно-недифференцированное множество, выступающее в качестве аудитории средств массовой коммуникации и противостоящее таким «гомогенным сегментам», как, например, общественный класс, множество, характеризующееся — в отличие от «толпы» — отсутствием «коллективности возбуждения» /Г.Блумер/, б/ множество, которое благодаря своей некомпетентности обусловливает падение уровня цивилизации /Х.Ортега-и-Гассет/; в/ множество, образовавшееся в результате унифицирующего воздействия «механической рациональности» машинной техники, бюрократизма и «сверхорганизованности» /М.Вебер, К.Маннгейм/; г/ неорганизованное множество, «молчаливое большинство», безынициативная часть общества, покорная и апатичная /Х.Арендт/, д/ толпа, охваченная «стадными» инстинктами и интересами, убивающими всякое проявление личностной неповторимости людей. /CM.:D.Bell. Op. cit. р. 22–23/

Социолог Г.Ашин, однако, различает в буржуазной социологии три различных с историко-логической точки зрения варианта употребления термина «масса»: а/ в качестве «толпы» — особого целого, социального организма «низшего порядка», б/ в качестве «публики» — атомизированной, обособленной, анонимной аудитории; в/ в качестве «антикласса», «латентной» и «наличной» общности. /См.: Г.Ашин. Доктрина «массового общества», М., 1971, стр. 41–76./. Между тем, как справедливо отмечает тот же Г.Ашин, общей особенностью любых определений «массы» в буржуазной социологии является элиминирование классового содержания этого понятия, «настойчивые попытки уйти от классового анализа данной категории», её односторонне-психологическая характеристика. /См.: Г.Ашин Эволюция понятия «масса» в концепциях «массового общества». — В сб. «Массовая культура: иллюзии и действительность», М., 1975, стр. 49./.

5

E.Shills, The Тheory Of Mass Society: America as a Mass Society, ed. by G.Olson, London, 1963, p. 30

6

Ibid, p.31

7

E. Fromm, Escape From Freedom, NY, 1941, p.29

8

H. Ortega-y-Gasset, The Revolt of the Masses, NY, 1936, pp.25, 28

9

G. Marsel, Les Homes Contre L'humanie, P., 1951, p. 13

10

Г. Ле Бон, Психология народов и масс, Спб., 1896, с. 170

11

American Sociological Review, NY, 1964, April, vol. 29, #2, p.174

12

N. Stock, Poet In Exile, NY, 1964, pp. 164, 167

13

The American Right, NY, 1955, p. 109

14

E. Shils, Op. cit., p.33

15

В этой связи Г.Ашин справедливо подчеркивает недопустимости восприятия процесса «дестратификации» как движения в направлении стирания классовых противоречий буржуазного общества: «в действительности он представляет собой воспроизведение этих /классовых — Н.Д./ антагонизмов в новых, причудливых и вместе с тем более острых формах.» /См.: «Массовая культура: иллюзии и действительность», стр. 32./

16

E. Shils, Op. cit., p. 47, 34, 35

17

H. Blumer, Uber das Konzept der Massengesselshaft. — «Militanter Humanismus. Von den Aufgaben der Modernen Socilogie», Frankfurt a. M., 1909, S. 369

18

Ф. Ницше. Соч., т. 2, М., 1909, стр. 369

19

H. Ortega-y-Gasset. The Dehumanization of Art and Other Writings of Art and Culture, NY, 1956, p. 7

20

E. Fromm. The Sane Society, London, 1959, p. 12

21

W. Kornhauser. The Politics of Mass Society, London, 1960, p. 288

22

Так-де считают «аристократические критики», которые интерпретируют «массовое общество» не «просто как конгломерат неправомочных лиц, но как неправомочную систему». /

23

Так-де считают «демократические» теоретики, которые «сохранение и развитие свободы ставят в прямую зависимость от воли масс и подсчёта голов»/

24

W. Lippman. The Public Philosophy, NY, 1932, p. 25

25

К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. ^, стр. 230.

26

Р.Миллс. Властвующая элита, М., 1959, стр. 423.

27

Имеются в виду широко внедряемые и успешно применяемые приемы «ложной идентификации», которые направлены на развитие в массовой среде иллюзии близости и схожести с т. н. «капитанами» насущного мира. Эта иллюзия, основанная на каких-нибудь поверхностно-несущественных признаках, тем не менее обладает социально-психологической действенностью благодаря утонченной методологии мифотворчества и фетишизации случайных и, разумеется, несодержательных символов, таких, например, как вошедший в словарь социологических образов, символ «белого воротника», роднящего-де всех и вся. Кстати, именно так — «Белый воротник» — назвал своё сочинение американский социальный психолог и специалист в области индустрии «ложной идентификации» С.Миллс. (См.: C.W. Mills. White Collar, NY, 1966)

28

Г.Флобер. Соч., т. 8, М., 1938, стр. 207.

29

Там же, стр. 336.

30

«Распространение равных демократических прав таит в себе равное поражение в правах.» Этой своей мысли, однако, американский социолог П. Вэрек придает метафизически-абсолютный смысл, в результате чего приходит к выводу о врожденной «дефективности» масс и их извечной враждебности к подлинной свободе, которая-де «сохраняется усилиями крошечной героической прирожденной аристократии и величием морального права, независимого от толпы» (P. Viereck. The Revolt Against the Elite: «New American Right», NY, 1955, pp. 96, 109).

31

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 8, стр. 209

32

Здесь мы считаем уместным высказать мысль, согласно которой человек, являясь совокупностью общественных отношений, «очеловечивается» или «не очеловечивается» в зависимости от конкретного — «человеческого» (Маркс) или «нечеловеческого» — характера этих отношений. Т. е. социальное в человеке не всегда является человеческим в нём, почему, собственно, эти два понятия (социальное и человеческое) нельзя рассматривать как синонимичные.

33

В.И. Ленин. Соч., т. 27, стр. 79.

34

Там же, т. 12, стр. 56–57.

35

Платон. Соч., т. 3/1, М., 1971, стр. 372–389.

36

Под визуальными формами тут понимается отнюдь не просто всё, что предлагается глазу, но именно жизненные, незакодированные /как, скажем, печатное слово, схемы и т. д./ формы. В ином случае следовало бы датировать начало тенденции к визуализации не нынешним, но пятнадцатый столетием, как это сделал, например, М.Маклюэн. Он небезосновательно считает, что если до 15 в. оральный и визуальный способы получения информации находились в состоянии относительно равноправного сосуществования, то изобретение книгопечатания символизировало сравнительно более интенсифицированное развитие визуальных форм коммуникации.

Между тем наше понимание процесса визуализации предлагает датировать его начало нынешним столетием, ибо именно в 20 в. под влиянием определенных обстоятельств т. н. «типографский» человек, визуальный мир которого сосредотачивался преимущественно в схематизированных формах, значительно расширяет его за счёт вовлечения т. н. жизненных визуальных форм. Если экспансия схематизированных визуальных форм /буква, слово, графическое изображение, линяя, двухмерность/ было обусловлено изобретением типографского станка, то, имея в виду лишь технический прогресс общества, можно сказать, что «вкус» к жизненным визуальным формам провоцируется такими многозначительными изобретениями, как фотография, кинематограф, телевидение, голография…

37

Критический анализ этих концепций, главным образом — маклюэновской концепции средств массовой коммуникации нам представляется в данном случае излишним хотя бы по той причине, что мы уже пытались сделать это в своих публикациях. См. наши статьи «Кризис книги иди кризис общества?» /«Иностранная литература», 197I, № 12/, «Лабиринты снятого барьера» /«Иностранная литература», 1974, № 12/, а также нашу монографию «Искусство и прогресс» (1977).

38

А.Моравиа. Зримый образ и печатное слово, «Курьер», 1972, № 1, стр. 23.

39

В исследовании, специально посвященном этому вопросу, Р.Арнхейм выдвигает мысль, которая — хотя она и основана на методологии гештальтпсихологии — представляет, пожалуй, одну из наиболее продуктивных попыток постижения природы художественного восприятия. Последнее, пишет Р.Арнхейм, подобно интеллектуальному восприятию, зиждется на конкретных структурных принципах — т. н. «визуальных понятиях». В свою очередь, они делятся на два типа: «перцептивные» /способствующие восприятию/ и «изобразительные» /способствующие непосредственному художественному воплощению/. /См. его: «Искусство и визуальное восприятие», М., I974, стр.59/

Изобразительная, визуальная природа искусства представляется Р.Арнхейму столь очевидной и определяющей, что понятие «визуальное мышление» он предлагает воспринимать как синоним понятия «художественное мышление». /См. его: «Visual Thinking», London, 1970, p. 7)

40

Именно это обстоятельство — не отражающая «направленность» музыки — обусловило, кстати, особое почтение, которым пользовалось мусическое искусство у Платона, считавшего его универсальным гармонизатором всех противоречий. Называя музыку таким видом творческой деятельности, который не имеет вещественного оформления, А.0кладников справедливо указывает, что истоки музыкального искусства различаются от истоков иных художественных форм. /А. П.Окладников. Утро искусства, Л., IS67, стр. 33/. Об этом, кстати, задолго до А.0кладникова писал и А.Потебня: «Очевидно, что не одна и та же потребность вынуждает появление… музыки с одной — и слова с поэзией с другой стороны». /«История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли», т. 4/2, стр. 51./

41

«В одних случаях литературная изобразительность достигается преимущественно посредством умелой активизации воображения читателя, в других она создается больше посредством наблюдательности и психологической проникновенности писателя, посредством его умения описывать, обращая внимание на характерные детали». /С.Василев, «Художественное отражение и творчество», М., 1970, стр. 7/

42

Гегель. Эстетика, т. З, стр. 15.

Имеются в виду представители т. н. лингвистической концепции /Спенсер, Штумф, Тард и др./.

43

Л.Леви-Брюль, «Первобытное мышление», М., 1930, стр. 132.

44

«Русские писатели о языке», М., 1934, стр. 585.

45

Р.Л. Грэгори, «Глаз и мозг. Психология зрительного восприятия», М., 1970, стр. 14, 17.

46

В.Ленин выписал в своих «Философских тетрадях» следующую гегелевскую мысль: «Вообще язык выражает в сущности лишь общее, но то, что мыслится, есть особенное, отдельное. Поэтому нельзя выразить в языке то, что мыслится». /В.И.Ленин. Философские тетради, стр. 249./

47

Один из авторитетных представителей современной «фильмологии» Д.Валлон пишет, что восприятие кино разрушает естественные отношения между воспринимаемым и воспринимающим. Среда, в которой находится зритель и экранная среда приходят в противоречие. Более того, экранная среда заставляет забыть о той среде, в которой находится зритель. Когда мы воспринимаем книгу или театральный спектакль, мы ещё можем примирить два ряда — ряд физических ощущений, исходящих от положения воспринимающего, и ряд ощущений, исходящих от книги. Эти два ряда ощущений сосуществуют, никогда не доходя до абсолютного разрыва. Они совмещаются. Восприятие театра ближе восприятию книги, нежели кино, потому что в самой природе театра существует некая условность, договоренность со зрителем.

Поскольку кино более достоверно в изображении реальности в смысле фотографичности, оно заставляет верить в то, что происходит на экране. Здесь иллюзия, которая ещё возможна в театре, исчезает. Требуя абсолютной веры в реальность происходящего на экране, кино как раз и уничтожает то сосуществование двух рядов — ряда физических ощущений зрителя и ряда ощущений, идущих к нему с экрана — которое ещё возможно в театре. Наступает разрыв между двумя рядами ощущений, и кино возводит этот разрыв в специфическую закономерность своего восприятия. Восприятие кино порождает даже отчуждение зрителя от самого себя. /Henry Wallon L'ac'te perceptif et le cinema — «Revue Internationale de Filmologie», #13, 1953.

48

См. об этом указ. выше работу Н.Дмитриевой «Изображение и слово».

49

А.Мачерет. Реальность мира на экране, М., 1966, стр. 101.

50

А.А.Потебия. Эстетика и поэтика, М., 1976, стр. 162.

51

См. указ. статью А.Моравиа.

52

Так определил пафос утверждения экранных искусств, и в частности, кинематографа, известный кинотеоретик З.Кракауэр в работе «Теория фильма» /Лондон, I960/. В изданном недавно /«Природа фильма», М., I974/ русском переводе книги это выражение, послужившее З.Кракауэру подзаголовком его работы представлено, на наш взгляд, неточно: «Реабилитация физической реальности».

53

А.Эйнштейн считал, что в качестве элементов мышления выступают неосознаваемые /или не всегда осознаваемые/ образы и знаки физической, материальной реальности. /См.: В.Кузнецов. Эйнштейн, М., 1963, стр. 99./

54

В отличие от, так сказать, «невизуальных» искусств /кавычки проставлены потому, что все искусства, кроме музыки, в конце концов визуальны/, скажем, литературы, кино как непосредственно визуальная форма творчества способно «показать» мысль и чувство. Однако в отличие от статических визуальных форм /живопись/ кино как новое искусство, направленное в будущее и явленное в результате тенденции к визуализации художественного мышления, обладает возможностью «показывать» духовный процесс в его естественном развитии, в его протяженности во времени.

55

С.Эйзенштейн. Соч., т.2, стр. 170. /Подч. нами — Н.Д./

56

О чем в последнее время довольно часто и настойчиво пишут западные социологи искусства.

57

Этот термин в 20-ые годы предложил советский кинотеоретик А.Пиотровский. Термин не привился из-за своей категоричности, однако с содержанием его спорить трудно. Кино как символ визуального творчества превращается в эстетическую доминанту современной эпохи. Г.Товстоногов писал, что «современный зритель /театральный — Н.Д./ мыслит кинематографически. Современные театральные авторы, режиссёры, актёры также обязаны мыслить кинематографически» /Г.Товстоногов. Современность в современном театре, М., 1962, стр. 81./ Поэт И. Сельвинский, работая над романом в прозе, заявил, что ловит себя на «огромном стилистическом влиянии кино: оказывается, я мыслю кадрами» /«Вопросы литературы», 1964, №З, стр. 63./ Существует бесчисленное множество подобных высказываний, равно как и бесчисленные доказательства их истинности.

58

См. об этом работу В.Ляхова «Очерки теории искусства книги» /М., I97I/, в которой аргументируется мысль, что в совремеиной книге настойчиво увеличивается доля наглядного материала /стр. 63/, хотя «потребность пояснить словесное сообщение, изобразить то, о чем в нем говорится, владела человеком с давних времен. Ведь жест, дополняющий слово, — в принципе то, что мы называем иллюстрацией» /стр. 81/.

59

G. Youngblood. Expanded Cinema, p. 92

60

M. McLuhan. Understanding Media. The Extensions of Man, p. 596

61

О специфике языка изображений, в частности, языка кино — см. прежде всего известные работы С.Эйзенштейна. В последнее время этим вопросом наиболее активно занимались французские «фильмологи» Х.Митри, Ж.Коэн-Сеа, А.Валлон и др. Первый из них совершенно корректно усматривает специфику киноязыка в том, что от языковых знаков знаки кино отличаются прежде всего способностью изображения вещей в конкретной реальности, вещей, которые в контексте с другими наполняются значениями. Кино — прежде всего воспроизведение реальности, а уже потом, во вторую очередь, элементы воспроизводимой реальности «согласно избранному повествованию, организуются в систему знаков и символов» /J. Mitry. Esthetique et Psychologie du Cinema, Paris, 1963, p. 52). Иными словами, рано или поздно /в первую или во вторую очередь — нeвaжно/ эти элементы всё-таки организуются в определенную систему…

62

В. Зинченко. Продуктивное восприятие. — «Вопросы психологии», 1971, № 6, стр. 41.

63

M. Martin. Le Language Cinematographique, Paris, 1955, p. 237

64

J. Cohen-Seat. Essai sur les Principles Philosophie du Cinema, Paris, 1958, p. 13

65

Е. Басин. Кино и языж. — «Эстетика и жизнь», вып. I, М., 1971, стр. 430.

66

Е. Басин называет ещё один момент, который также может быть использован как контраргумент к идее деидеологизирующего смысла процесса визуализации современного мышления: «Применение систем изобразительных знаков в современной цивилизации, в частности в киноискусстве, предполагает наличие уже сформировавшегося мышления в понятиях…» /Там же, стр. 433/

67

Лабрюйер. Характеры, М., ИХЛ, 1964, стр.25.

68

Энгельс писал, что логический метод «в сущности является не чем иным, как тем же историческим методом, только освобожденным от исторической формы и от мешающих случайностей. С чего начинается история, с того же должен начинаться и ход мыслей». (К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные произведения, т. I, стр. 332).

69

Дидро: «Чувство красоты — плод длительных наблюдений» (Д е н и Дидро. Собр. соч., М., 1946, стр. 540).

70

Именно так — «Столкновение с будущим» — и назвал свою книгу американский футуролог О. Тоффлер.

71

«Time», 1973, December 14.

72

Игра слов: английское cracked переводится одновременно как «надтреснутый» и «выживший из ума».

73

Организатор нашумевших чудовищных и, главное, беспричинных убийств на вилле голливудской звезды Шарон Тэйт.

74

А. Чехов. Собр. соч., т. 10, М., 1956, стр. 505.

75

А. 3елиг. Эйнштейн, М., «Атомиздат», 1965, стр. 205.

76

Гегель. Работы разных лет, т. 2, М., «Мысль», 1971, стр. 537.

77

«Perspectives of Fiction», N. Y., 1968, р. 191.

78

«Science and the Future of Mankind», Den Haag, 1961, p. 39.

79

«Perspectives of Fiction», p. 192.

80

К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений, стр. 593.

81

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 12, стр. 3.

82

Там же.

83

Там же.

84

G. Cohen-Seat. Essai sur les principles d'une philosophic du cinema, Paris, 1958, p. 38.

85

H. Wallon. L'acte perceptif et le cinema — «Revile Internationale de filmologie», 1953, № 13.

86

Антология мировой философии, т. 3, стр. 193.

87

Антология мировой философии, т. 2, стр. 254.

88

Л. Фейербах. История философии, т. I, стр. 423.

89

Гегель. Эстетика, т. 3, стр. 15.

90

См.: Р. Грэгори. Глаз и мозг. Психология зрительного вос-«Риятия, М… „Прогресс“, 1970.

91

Игра слов: английское fiction переводится одновременно и как „художественное произведение“, и как „вымысел“, „нереальность“, „недо-кументальность“.

92

В. Шкловский. Жили-были, М., СП., 1966, стр. 176, 177.

93

См. об этом работу Маркса и Энгельса „Немецкая идеология“.

94

Н. Дмитриева. Томас Манн о кризисе искусства. (См.: Вопросы эстетики, № 8, М., „Искусство“, 1968, стр. 4.5).

95

Л. Мартынов. Стихотворения и поэмы, М., ИХЛ, 1965, т. 2, стр. 149.

96

Н. Read. Art and Society, London, 1956, p. 113.

97

„On the Future of Art“, N.-Y. 1971.

98

О. Шпенглер. Закат Европы, т. I, М.-Пг., 1923, стр. 117.

99

По существу, речь тут идёт о реальной функции искусства — компенсаторной. Следует особо заметить, что об этой сущностной функции искусства в нашей литературе разговор ведется, как правило, в, так сказать, стеснительно-скороговорочном стиле, тогда как популярный сегодня функциональный анализ не может оказаться сколько-нибудь плодотворным без самого серьёзного внимания к компенсаторным особенностям художественной деятельности.

Причина столь прохладного, или, скорее всего, осторожного отношения к этой функции искусства заключается, по нашему мнению, в утвержденности односторонне-ущербного представления о т. н. „восполняющем“ значении художественного творчества. Компенсаторность в искусстве понимают чаще всего как иллюзорное восполнение социальной неполноценности действительности. Между тем компенсаторность проявляется также и в эффекте уравновешивания человеческих чувств, т. е. как сугубо эмоциональное утверждение „я“ в „не — я“. Должно быть ясно, что подобным образом понятая компенсаторность является имманентной характерностью искусства, слишком отдаленно соотносящейся с тем или иным откровенно социальным эффектом. Каждый человек, не-эависимо от социальных условий его бытия, ощущает постоянную нужду в т. н. психологическом уравновешивании эмоций, что обеспечивается также и посредством искусства. Именно поэтому комплексное функциональное исследование художественной деятельности не может обойтись без смелого и всестороннего изучения закономерностей и механизмов её „восполняющей“ способности.

100

Под „Формой“ Маркузе понимает то, „что превращает искусство р ИСКУССТВО, что выделяет его не только из реального мира, но отличает Р всех других манифестаций интеллектуальной жизни“.

101

В. Ленин. Философские тетради, Л., ИПЛ, 1969, стр. 96.

102

Так определял он студенческие волнения во Франции в мае 1968 г.

103

См. ст. В. Лакшина „Герберт Маркузе на карнавале“ в журн. „Иностр. литература“, 1971, № 9.

104

D. Davis. Art and the Future. A History and Prophecy of the Collaboration Between Science, Technology and Art, London, 1973.

105

Ф. Бэкон. Соч., М., „Мысль“, 1972, т. 2, стр. 376.

106

Там же, стр. 400.

107

А. Сlark. Report on the Planet Three, N-Y., 1975. 220

108

„Harper's Magazine“, N У., 1974, August, p. 48.

109

„Антология мировой философии“, т. 3, стр. 731.

110

J. Bernal. The World, the Flesh and the Devil, London, 1929.

111

К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения, т. I, стр. 22.

112

Там же, стр. 212.

113

„Антология мировой философии“, т. 2, стр. 316.

114

К. Маркс писал, что „при теоретическом методе… субъект, общество, должен постоянно витать в нашем представлении как предпосылка“. (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 12, стр. 728). В работе субъект, общество выступает под именем „аудитория искусства“.

115

Гегель. Соч., т. 5, М.-Л., 1934, 1940, стр. 12.

116

„Любые задатки, любое влечение, любая потребность… утверждает себя как сила, существующая в индивиде“. (К. Маркс и Ф.Энгельc. Соч., т. 3, стр. 87).

117

„Антология мировой философии“, т. 2, стр. 384.

118

Понятно, что когда мы говорим о способностях мышления и чувствования как об отличительных способностях человека, мы имеем в виду теоретическое мышление и теоретические, не биологические, чувства. Другими словами, если, как говорил Маркс, „животное не относитcя ни к чему и вообще не относится“ (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 29), то человек при помощи названных способностей может различать в своих отношениях со „всякой вещью“ самую эту „вещь“ и свое к ней отношение. Этот факт и обусловливает то обстоятельство, что социумом называют сообщество людей, а не животных.

119

Вспомним классическое утверждение, что человек утверждает себя в мире, с одной стороны, мышлением, а с другой, — чувствами.

120

Термин „функциональная тенденция“, предложенный Д. Узнадзе, указывает, по его мнению, на потребность, которая „является наследственно приобретенной формой фиксированной установки“. (См. его „Психологические исследования“, стр. 182). Пребывание вещи в своем существовании (бытии) зависит от нее настолько, насколько ей удается функционировать в своем назначении, т. е. насколько ей удается самообнаруживаться в том, что закрепилось за ней в качестве „фиксированной установки“. Так, глаз обнаруживает функциональную тенденцию, тенденцию к функционированию. Функция его в том, чтобы видеть. Отсюда: глаз пребывает в своем существовании настолько, насколько он видит. Сила глаза в том, чтобы видеть, и потому он обнаруживает свою силу в видении. Иными словами, тенденция функционировать является для него и потребностью функционировать. Причем, эта потребность обусловлена именно стремлением глаза, как и всякой вещи, пребывать в своем существовании, стремлением к самоутверждению.

121

К. Марк с и Ф.Энгельс. Соч., т. 12, стр. 728.

122

Следует предположить, что, назвав практически-духовный способ освоения мира в одном ряду с теоретическим, художественным и религиозным, К. Маркс подразумевал тут, так сказать, предметную деятельность, которая представляет основополагающую связь человека с действительностью.

123

К. Марк с и Ф.Энгельс. Соч., т. 23, стр. 89.

124

И. Смольянинов. Проблема человека в философии и эстетике, Л., ЛГУ, 1974, стр. 54.

125

К. Марк с и Ф.Энгельс. Соч., т. 37, стр. 419.

126

Болгарский философ А. Натев писал, что обе эти потребности складываются, в конечном счете, в потребность в „сокровенном индивидуальном мироотношении“, которой и обязано искусство своим существованием; „люди всегда нуждаются в создании специальных произведений, в которых ярко и непосредственно опредмечивается человеческая сущность и которые воздействуют непринужденным образом на сокровенное индивидуальное мироотношение“. (А. Натев. Искусство и общество, М., „Прогресс“, 1966, стр. 215).

127

В сравнении с предметной деятельностью теоретическое или художественное освоение мира характеризуется идеальностью, т. е. непредметностью.

128

Именно в этом плане и можно, вероятно, воспринимать знаменитый аристотелевский тезис, что искусство философичнее (истиннее) истории, т. е. что оно выражает процесс освоения человеком мира, процесс его утверждения в нем более адекватным, более сущностным образом.

129

В. Ленин. Соч, т. 31, стр. 44.

130

В. Ленин. Соч., т. 38, стр. 127.

131

Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии, М., 1955, стр. 8.

132

М. Лифшиц. К. Маркс — искусство и общественный идеал, М., ИХЛ, 1972, стр. 234.

133

Как известно, этот подход наиболее объемное выражение нашёл в т. н. техницистской эстетике.

134

К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч… т. 1, стр. 564–565.

135

Сегодня почти не вызывает возражений мысль, что „образная форма сознания древнее логической… Древнейшая история сознания есть история образного мышления, и там сокрыты многочисленные тайны образа, которые потом затемняются бесконечно сложными напластованиями“. (Г. Гачев. Жизнь художественного сознания. Очерки по истории образа, М., „Искусство“, 1972, стр. 5).

136

„Самые первые проявления труда и сознания человека имеют прямое отношение к эстетической проблеме“, — пишет Г. Гачев и иллюстрирует эту мысль тем, что „образные микроорганизмы… образуются связью, перекидываемой от природы к обществу и наоборот“. (Там же, стр. 4). Следует подчеркнуть, что речь тут может идти не о собственно художественной деятельности, но о деятельности синкретической, которое всего лишь лишь имеет отношение к эстетической активности. Причем наличие этого отношения определяется тем, что деятельность сознания осуществляется в образно-асоциативной форме и направлена на установление внутренней связи между природой и обществом.

137

К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений, стр. 566.

138

Мы имеем в виду тот факт, что, скажем, понятийное, логическое мышление, направленное прежде всего на познание природы, несет также и эстетическую функцию, равно как художественное отражение действительности является одновременно ее познанием и т. д.

139

Эту мысль не следует понимать так, будто привнесение красоты является вторичным (по времени) этапом в процессе формирования материи. Формируя ее, человек формирует ее по законам красоты.

140

Разумеется, что это положение не имеет права на абсол» цию. В онтологическом отношении художественная деятельность чается самоцельностью, что, естественно, вовсе не означает того, будто мир искусства не является моделью реальной действительности и не вбирает в себя все характерности действительного мира. С другой стороны, нельзя начисто отрицать возможность наличия моментов самоцельности и в научном творчестве.

141

Законы красоты, о которых писал К. Маркс, являются, в сущности, ни чем иным, как законами этой игры. Иными словами, красота является нормой выражения этой игры.

142

Анализируя историю развития норм общественного производства, можно сказать, что духовное производство, и, в частности, искусство, высвобождаясь от непосредственной слитности с практикой, обретает определенную самостоятельность, способность к «самодвижению». В процессе этого развития искусство и обнаруживает свое существеннейшее назначение — «быть самосознанием общества, выражением его независимости от природы и формой наслаждения этим всемогуществом. Создание произведений, не имеющих материально-практическую, а лишь духовно-общественную ценность, и явилось выражением могущества общественного производства». (Г. Гачев. Жизнь художественного сознания, стр. 71).

143

Потребность в расширении художественной практики находит свое выражение в видовой и жанровой динамике искусства, тогда как потребность в его «очищении» проявляется в развитии широко понятного принципа «станковизма».

144

Разумеется, эта мысль принципиально далека от идеи абсолютной самоцельности искусства. Когда выше мы писали о самоцельности художественной деятельности, мы оговаривались, что этот момент характеризуется относительностью, ибо, подобно любой деятельности, художественная также направлена на утверждение человека в действительности, т. е, подобно любой деятельности, она является в определенной степени практически целеполагающей. Именно эти соображения и отдаляют наше понимание вещей от многовариантных концепций «искусства для искусства». В подтверждение к этому можно назвать и следующий аргумент. Хотя искусство определяется нами как «свободная активность», как игра человеческих способностей, не следует забывать, что к этой игре привлекаются именно сущностные силы человека, благодаря чему эта игра обретает социальный резонанс и значение эффективного средства социально-преобразовательной деятельности общества. Вот почему, собственно, искусство нельзя не определять одновременно и как средство познания мира, и как средство коммуникации, и как средство воспитания общества и т. д.

145

В. Мириманов. Первобытное и традиционное искусство, стр. 93.

146

К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 12, стр. 738.

147

Впрочем, даже в этом случае искомая идея не может считаться доказанной, ибо трудно утверждать, что научное познание мира начисто лишено сугубо эмоциональных, чувственных моментов.

148

«Если наука ищет паттерн в природе, то искусство само создает его». (Г. Уолтер. Живой мозг, М., «Мир», 1966, стр. 76),

149

Мы не упускаем из виду того, что при посредстве науки, понятийно-логического мышления человек не юлько осознает (постигает, объясняет) окружающий мир, но и преобразовывает его. Наука является не только средством постижения, но и средством изменения жизни.

150

Хотя принципы красоты обрели к нынешнему моменту (в большинстве случаев) статус «априорных законов», сегодняшняя эстетика должна исходить из того, что существование этих законов обусловлено существованием т. н. эстетической общюсти. Последняя является результатом долгой — эстетической практики общества. «Чувство красоты, — писал Дидро, — плод длительных наблюдений». (Д. Дидро. Соч… т. 6, М., 1946, стр. 540). См. об этом интереснейшею и глубоко аргументированную работу В. Квачахия «Об эстетической общности» в сб. «Вопросы эстетики и искусствознания», Изд. ТГУ, Тб., 1975.

151

Имеются в виду неофрейдистские эстетические концепции, развивающиеся в работах представителей франкфуртской школы современной социальной философии, в сочинениях Т. Адорно, Г. Маркузе и таких теоретиков «Курсбуха», как П. Шнейдер, Г.-М. Энцесбергер и К.-М. Михель. В связи с последним см. ст. В. Шредера «Антропологизация эстетики (Фантазия и „новая чувственность“ в эстетических позициях „Курсбуха“)» в сб. «Борьба идей в эстетике», М., 1974.

152

Современная книга по эстетике. Антология, М., ИМЛ, 1957. стр. 190.

153

Там же, стр. 191.

154

Если 3. Фрейд все-таки связывал деятельность фантазии е социальным опытом, который, однако, имеет-де всегда негативный смысл (препятствование «самоосуществлению» личности), то современные его последователи уже полностью изолируют фантазию от «социально-значимой духовной деятельности». Тем самым они «создают методологические предпосылки, выводящие генезис искусства за пределы социальных отношений. Искусство приобретает статус „иллюзорной формы“ специфи чески человеческого стремления к самоосуществлению». (Там же, стр. 204–205). Подобная изоляция обусловливает совершенно очевидную мистификацию фантазии, которая — согласно антропологической эстетике — выступает не столько средством восполнения действительности (как считал 3. Фрейд), сколько средством ее «трансцендентального пренебрежения».

155

«Легализация» этой идеи подтверждается фактом ее развития в работах общего характера. Так, в коллективной монографии ЛГУ уже не утаивается, что искусство, благодаря присущим ему элементам фантазии, направлено также на «преодоление ограниченности автоматизма обыденной жизни», иллюзорное преодоление шаблонов и стереотипов восприятия мира, которые, хоть и являются необходимыми в процессе повседневного существования, тем не менее сообщают человеку ощущение-неудовлетворенности жизнью и обнаруживают себя как энтропия, неупорядоченность, дисгармония. (Проблемы этики и эстетики, вып. 2, ЛГУ, 1975, стр. 62).

156

В. Шредер справедливо пишет, что эта тенденция — мистификация фантазии — выполняет многие функции и прежде всего предполагает принижение сознания, которое выступает здесь как частичное, подчиненное «принципу реальности», как положительная форма «подавления». (Борьба идей в эстетике, стр. 217).

157

В. Ленин. Философские тетради, М., ИПЛ, 1969, стр. 441.

158

В. Ленин. Соч., т. 45, стр. 125.

159

См. об этом: Н. Бернштейн. На путях к биологии активности. — «Вопросы философии», 1965, № 10, стр. 65–78.

160

В. Ленин. Философские тетради, стр. 330.

161

Там же.

162

См. об этом: Л. Новикова. Эстетическая деятельность в системе научно-технической революции. В сб. «Искусство и научно-технический прогресс». М., «Искусство», 1973.

163

В. Ленин. Философские тетради, стр. 330.

164

См.: В. Вундт. Фантазия как основа творчества, СПб., 1914; Э. Ильенков. Об эстетической природе фантазии, «Вопросы эстетики», вып. 6, М… «Искусство», 1964; Б. Рунин. Вечный поиск, М., 1964.

165

В. Ленин. Философские тетради, стр. 441.

166

Там же, стр. 330.

167

См. об этом: С. Caldwell. Illusion and Reality, L. 1937.

168

В. Ленин. Соч., т. 6, стр. 172.

169

Чаще говорят об объективной и субъективной реальности, однако преследуемые нами интересы требуют именно такой, названной выше, представленности структуры реальности.

170

К. Маркс определил искусство как духовно-практичеческое освоение мира.

171

К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений, стр. 633.

172

Гегель. Соч., т. 3, М., 1956, стр. 252.

173

Поскольку сознание существует как знание, справедливость вышеназванного тезиса подтверждается также следующим. Для искусства значимо как раз то обстоятельство, что объем реальных переживаний и отношений человека, объем человеческой практики превосходит степень ее осознания. На этом, собственно, и основано разграничение человека на субъекта деятельности и объекта самосознания. (См. об этом: И. С. Кон. Социология личности, М., ИПЛ, 1967, стр. 42–52).

174

В. Ленин. Соч… т. 14, стр. 233.

175

Там же, т. 29, стр. 195.

176

К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 3, стр. 29.

177

Язык и наука обусловлены одним и тем же процессом абстрагирования от действительности; искусство же, наоборот, можно характеризовать как бесконечный процесс сгущения реальной действительности.

178

Отсюда идея о комплексном, изоморфном действительности, характере структуры искусства, что, в свою очередь, является дополнительным свидетельством его незаменимости.

179

А. Гулыга. Эстетика истории, М., «Наука», 1974, стр. 45.

180

Там же.

181

«Симпатия есть переживание, в котором переживается отражаемое переживание» (A. Heschel, The Prophets, Harper Row, N.Y., 1962, p. 311).

182

Если даже это — иллюзия, то следует помнить, что «иллюзия не то же самое что заблуждение, и ей вовсе не нужно быть заблуждением. Для иллюзии характерно, что она вытекает из человеческих желаний». (З. Фрейд, Будущность одной иллюзии, М., 1930, стр. 34).

183

Они, быть может, не «работают» именно потому, что аксиома — феномен, максимально очищенный от чувства, максимально схематизированный и чуждый пафосному восприятию.

184

Вот что думал Эйнштейн: «Я полностью согласен, когда говорят о моральных основах науки, но обращать эту проблему и говорить о научных основах морали нельзя» (Собр. соч., т. 4, М., «Наука», 1967, стр. 166).

185

Если пифагорейцы вкладывали в катарсис исключительно физиологический смысл, то со временем этот термин понимается шире: тотальное очищение духовного от телесного (Платон), психофизическое очищение (Аристотель), моральное очищение (Лессинг), гедонистическое очищение (Э. Мюллер), эстетическое очищение (Э. Целлер), религиозно-мистическое очищение (К. Целлер).

186

Кстати, т. н. артотерапия (лечение искусством) считается сегодня одним из эффективных психотерапевтических методов лечения специфических неврозов и в комплексе с другими методами расценивается как надежное средство при лечении почти всех функционально-нервных отклонений. Широкое распространение получает сегодня и изучение художественной деятельности больных как средства диагностирования душевных заболеваний [См. об этом: 5, 22].

187

В последнее время усиливается традиция сопротивления вульгарной критике психоанализа. Немало сделано тут, в частности, грузинскими психологами; они предприняли. ряд успешных попыток научного осмысления тех объективно существующих проблем, на которые впервые обратил внимание 3. Фрейд. Первый шаг в этом направлении сделал, как известно, Д. Н. Узнадзе.

В последние годы, однако, наметился новый этап в развитии этой традиции. Мы имеем в виду тенденцию расширения и углубления «психоаналитической» проблематики. Можно даже считать, что процесс «наращивания» частных истин о природе человеческой психики обрел к нынешнему дню такую степень концептуальной оформленности, которая позволяет предпринимать непосредственное фронтально-конкеретизированное обследование «психических структур» всех форм духовного творчества. В этом смысле следует отметить работу А. Е. Шерозия «К проблеме сознания и бессознательного психического». Применительно к нашим интересам ее значение мы усматриваем и в следующем. Если до сих пор вопросы психологии искусства, как правило, насильственно обособлялись, если подобный подход дал немало частных истин, но мало принципиальных положений, то автор преодолевает традицию абсолютизирования специфики этих вопросов и органически интегрирует их в объемной целостности той проблемы, которая вынесена им в заголовок монографии.

Исходя из того, что сфера человеческой психики сводится к единству сознания и бессознательного психического, руководствуясь «биномной системой отношений» этих начал [21, 512], А. Е. Шерозия предлагает два обоснованных вывода: а) «Для художника… главное — создать произведение, максимально удовлетворяющее его собственную потребность в эстетическом наслаждении» [21, 426]. б) «Желаемая действительность-вот куда ведут художника его „интимные установки“» [21, 435], причем установку, по его мнению, следует понимать как «принцип саморегуляции и уравновешения „человека-системы“» (21, 348].

188

К. Маркс говорил: «Человек отличается от барана лишь тем, что сознание заменяет ему инстинкт, или же — что его инстинкт осознан» [1, 30].

189

3. Фрейд утверждал, что художник «резко отделяет» созданный им мир от реальности, что вместе со своими «неудовлетворенными желаниями он уходит от действительности и переносит весь свой интерес… в создание желаемого предмета в фантазии» [17, 189, 198].

В отличие от философско-психологической, общемедицинская литература использует этот термин (компенсация) в смысле собственно выравнивания: выравнивание болезненных расстройств путем развития соответствующих приспособлений.

190

Физиологи свидетельствуют, что при взаимодействии организма со средой одинаково значимы и сущностны оба вида реакций организма: реакция удовлетворения материальных и духовных потребностей организма (непосредственно-практическое взаимодействие со средой) и реакция, целью которой является поддержание работы нервной системы на возможно оптимальном уровне (опосредованное взаимодействие со средой). (См. об этом: 4, 105).

191

Кстати, именно этот момент определяет односторонность кантовско-шиллеровского отношения к искусству только лишь как к незаинтересованной, игровой деятельности.

192

Так понимает искусство Ж.-П. Сартр: «Что касается меня, читателя, то воссоздание и поддержание мира несправедливости не может не сделать меня ответственным за него. Мастерство автора в том, чтобы вынудить меня самого воссоздать им созданное, то есть скомпрометировать меня. Таким образом мы оба несем ответственность за него» [25, 33].

193

Рассуждая отимени читателя, Ж-П. Сартр говорит вполне справедливо: «Я осознаю, что в любое мгновение волен протрезвиться (перестать читать), но я этого не желаю, ибо воспринимаю чтение как свободную мечту. Вот почему все те переживания, которые рождаются у меня на почве этого восприятия, являются как бы особыми модуляциями моей свободы» [25, 33].

194

Хотя 3. Фрейд уверял в обособленности искусства от жизненной сферы, реальный вклад его учения психоанализа в понимание художественной деятельности следует усматривать именно в том, что эта деятельность «по своему существу есть превращение нашего бессознательного в некие социальные формы, т. е. имеющие какой-то существениый смысл и назначение формы поведения» [6, 107].

195

В нашей литературе утверждение этой идеи осуществляется фактически в русле принижения или даже полного отрицания компенсаторного значения искусства [16, 26–27]. Тем большее позитивное значение обретают те последние работы советских эстетиков, где компенсаторная функция рассматривается в ряду сушностных особенностей художественной деятельности [9, 14].

196

Хотя, продолжает Г. Рид, «ничто не в силах заставить человеческий ум отказаться от достижений материализма (здесь: рационализма. — Н. Д.), природа космоса, происхождение и смысл человеческой жизни от нас по-прежнему скрыты, а это значит, что наука никоим образом не вытесняет и не подменяет собой мифологические функции искусства, по-прежнему необходимые, чтобы сломить сопротивление жестокой действительности» [24, 25].