Фильм, книга, футболка

ПЯТЬ: мэрайя, бритни, носки джорджа клуни

Тим Лелайвельдт, ассистент Джо Шайрера: В салоне рейса Нью-Йорк — Лондон у меня было место в бизнес-классе. И очень хорошо, что не в первом. Там разорялся Джо Шайрер, и хотя было утро воскресенья по Гринвичу, он все никак не мог угомониться насчет вечера пятницы по восточному стандартному времени.

Вероника Д: «Видела вот это, родная? — спросила я, вываливая на кровать Ребекки воскресные газеты. — Эти британцы — просто жуть. Тебе понравится».

— Что там такое? — спросила она, все еще сонная.

— Шайрер ушел с шоу Леттермана в пятницу.

— Как, что случилось?! — вот теперь она проснулась.

Тим Лелайвельдт: Прежде чем Джо согласился прибыть на шоу, обычная армия пиарщиков примчалась в Си-би-эс согласовывать вопросы. Сплошная рутина, но все подчеркивали одно: ни при каких обстоятельствах Леттерман не должен поднимать историю из «Энквайрера», известную также как «Внимание: член». Люди Леттермана заверили всех: «Э, да ладно вам, Дэвид и не подумает лезть в это дело».

Так вот, начали трансляцию шоу, Джо занял подобающее ему место. Леттерман добродушно подшучивал над его эффектной работой в «Деле об убийстве» и интересовался, будет ли он сниматься в продолжении. Потом спросил, собирается ли Джо продолжать работу в «Жизни».

— «Вся жизнь впереди» очень дорога мне, Дэйв, это как бы моя семья, — ответил Джо. — У меня было несколько отличных предложений после выхода «Дела об убийстве», ноя…

Он все еще продолжал отвечать, но тут Леттерман подался вперед и тихо спросил:

— Так ты скажи нам, Джо, чего это у тебя там было засунуто? Салями, болонская копченая, или ты предпочел скатку из старых носков?

Вот и все. Джо пулей вылетел из студии, канал пустил рекламную паузу.

Вероника Д: «Бекка, ну разве это не чудесно? Его просто на тряпочки порвали».

— Вероника, вся эта история — с душком. Я хочу сказать, это все слишком личное. Да знаю я, что у нас вся жизнь на публике, но — руки прочь от наших гениталий. Это не их дело.

— Ты, девушка, слишком уж по-доброму к нему относишься. Этим акулам давно надо было попировать на Шайрере.

— Нет, я могу ненавидеть человека, и все же сочувствовать ему, — ответила она. — Он правильно сделал, что порвал со мной.

— А мне-то это откуда знать? Я всего лишь укладываю твои волосы. Ну в любом случае Дэвид Леттерман вытеснил тебя с первых страниц. Можно по крайней мере за это сказать ему спасибо.

Тим Лелайвельдт: После шоу Леттермана Джо лег на дно. Заперся в номере «Парамаунта» и не выходил оттуда, пока не пришло время ехать в аэропорт Кеннеди. Меня это устраивало. Табличка «Не беспокоить!» на дверях означала, что мне не придется с ним маяться.

Джо был в ярости с момента появления статьи в «Энквайрере», где в деталях разглядывали ту самую его деталь. Когда он прочел статью, то рвался убить автора, журналистку по имени Эрика Мак. Единственное, что его остановило — мысль, что тогда имя ее источника умрет вместе с ней. С той поры его бешенство несколько поутихло, и взрывался он, только когда кто-нибудь вроде Леттермана заново поджигал фитиль.

Но и когда Джо был всем доволен, он не был приятным боссом. Он не устраивал ад и преисподнюю по крупным вопросам, но к ним я отношения и не имел — для решения таких задач у него были менеджеры и юристы. На мою долю оставались мелочи, но по-настоящему Джо волновали именно они.

Это я должен был следить, чтобы в блюде с экологически чистыми жевательными пастилками в его спальне не было ни одной сиреневой. Я должен был относить его джинсы в магазин «Деним Доктор», чтобы там ярлычок заменили на тот, где указан размер поменьше. Во время натурных съемок «Дела об убийстве» именно я обязан был каждый вечер проверять, чтобы душевой бак в его трейлере был заполнен минеральной водой. И именно мне пришлось тащиться к «Тиффани» и выбирать сапфир, который мог бы выразить его вечную преданность Ребекке.

Вероника Д: Когда с газетами было покончено, я заказала в номер соки и только тогда задала ей вопрос, который уже пару дней вертелся у меня на языке:

— Тогда, в аэропорту. Знаю, они никогда бы не предъявили тебе такое обвинение, но — ты это сделала?

— Что — это? Ударила таможенницу? Боюсь, что да. Я пожалела об этом, как только мой кулак полетел в нее, но уже было поздно. Я даже не понимала, во что все это может вылиться. — Она посмотрела на искрящийся сапфир. Это кольцо приносило только неприятности и разорение с того самого дня, как Джо подарил его ей.

— Кто же тебя так подставил? Не может быть, чтобы Джо! — сказала я.

— Нет, Джо до такого не опустится, — ответила она. — Для таких дел у него есть Лелайвельдт.

Тим Лелайвельдт: Не так давно я должен был позвонить в британскую таможенную службу и сообщить им, что в багаже Ребекки Ричардс может оказаться кое-что еще, кроме дорогущих туалетных принадлежностей и вещей от известных модельеров и дизайнеров. Зачем же он сделал это или, точнее, зачем велел мне сделать это? Оплатить должок. Он был уверен, что за историей с «Энквайрером» стоит именно она. Лично я считал, что какую бы боль он ей ни причинил, она не опустилась бы до такого. Но я никогда не спорил с Джо, если речь шла о частностях.

Исходом своей затеи Джо был очень доволен. Он в это время был в Зеленом зале на Си-би-эс. Кто-то из сборщиков информации сообщил ему о ее аресте.

— Бекка, бедняжка, — сказал он. — Слушайте, да это просто ужасно. Тим, пошли ей букет, самый лучший. Ты ведь знаешь, она любит цветы.

О да, он был доволен сверх всякой меры.

В тот раз я справился как следует — но горе мне, если я когда-нибудь напортачу хоть в малейшей детали из тех, что составляют частности жизни Джо. Минеральная вода в душевом баке? В первый день я взял не ту марку — и оказался на волоске оттого, чтобы потерять работу.

Я не один такой мученик. Сам знаю одну ассистентку, которая вылетела-таки с работы, потому что не знала разницы между стандартным и диетическим лятте. Вообще-то она знала, чем они отличаются, просто не сумела оценить, насколько важна эта разница ее боссу, этакому мачо, исполнительному продюсеру киностудии. Когда мы с ней только познакомились, она была уверена, что станет второй Шерри Лэнсинг. В конце карьеры она оказалась в своем родном городе, Сиу, где устроилась в какую-то забегаловку в парке отдыха. Вот вам цена колеботни со звездными капризами; вся эта история очень хорошо показывает, что значит работать ассистентом.

Но на каждого из тех, кто заканчивает свою карьеру в забегаловке городишка Сиу, есть тысячи тех, кто готов сразу же занять после них еще не остывшее место. Соблазн оказаться в лучах света чужой славы неодолим. Быть ассистентом — это адреналин, кайф как от наркотиков, и даже то, как с тобой при этом обращаются, не может этот кайф испортить. Много ли таких, кто откажется от возможности заворожить друзей по колледжу рассказом, как они помогали Джорджу (ага, имя в точности как у Клуни) выбирать носки?

В Голливуде каждый, кто не занят собственно делом (а таких большинство), стремится прилепиться к кому-нибудь, кто делает Голливуд Голливудом. Добившиеся успеха актеры, продюсеры и режиссеры — вот она, благодатная почва для трудов отдельно взятых личностей. Причем профит с этого имеют обе стороны. Обычные люди в очередь встают, чтобы лобызать популярные попы, а звезды приветствуют нас с распахнутыми книжками карманного формата. Им нужен антураж, и чем он больше, тем лучше.

Настоящим заявляю. Поскольку у звезд пока еще не принято извлекать из штанов член и выкладывать его на стол «Скай-бара», они вынуждены обходиться тем, что есть — демонстрировать свою свиту. Если слухи насчет Джо были правдой (клянусь, не знаю, так ли это!), то у него были даже более серьезные, чем обычно, причины полагаться на свою команду — в качестве замены гениталиям. А команда у Джо была огромная — был бы у него конец такого размера, он бы ниже колен свисал.

Да, Джо была нужна свита, но во время поездки в Лондон я нуждался в ней не меньше. В толпе можно затеряться. Хотя сейчас команда была намного меньше голливудской, этакий «урезанный выездной вариант». И все их расходы были возложены на необычайно великодушных ребят из «Блэкстока».

Вероника Д: Тиш взяла выходной — повидаться с родными, так что мы с Ребеккой могли побыть в тишине. Она заказала нам массаж в номер. Мы валялись на лежаках под мощными тычками, и тут я ее спросила:

— Ну как, догадаешься, кого Джо с собой притащил?

— Понятия не имею. На кой черт мне это знать?

— Тебе это знать обязательно. Мы говорим об антураже. Его размах — это все. Ты у нас все-таки звездочка, так что сама понимаешь.

Она понимала. На съемках «Жизни» шло состязание, кто из них втолкнет больше своих людей в платежную ведомость. В группе делали ставки на то, кто выйдет победителем. Что касается Ребекки, она скорее всего занималась этим под нажимом Фредди, со стороны которой это вообще-то было жульничеством — она пыталась перебросить часть накладных расходов своего агентства на другую организацию. Но я ни разу не слышала, чтобы Ребекка выражала недовольство.

Тим Лелайвельдт: Позвольте их представить. Первый и главный — Мортон Ньюмен, его менеджер. Мортон описывал эту профессию так: сообразительный, гибкий, преданный сторонник; едва за тридцать, но отчаянно цепляется за вид «двадцать навсегда», который «Вся жизнь» сделала таким популярным: идеальный возраст — уже вполне взрослый, чтобы пить и трахаться, но все еще достаточно молод, чтобы кататься на скейтборде и сидеть на шее у папы с мамой.

Вероника Д: «Ну Недомерка Морта он точно привезет, для верности. Сколько же подтяжек лица он уже сделал?» — сказала я.

— Насколько я знаю, одну.

— Ну да, как же, на нем морщин больше, чем на простыне в мотеле.

Тим Лелайвельдт: Следующий — шеф-повар. Джо никуда не ездил без Роланда Шена. И без своего телохранителя. Ни разу не слышал, чтобы ему что-либо угрожало, но он был в очень опасном положении. Не из-за того, что мог выкинуть какой-нибудь перевозбужденный фан, скорее из-за того, что чувствовал, что вот-вот окажется единственной звездой без совершенно необходимого аксессуара — личного преследователя. Он кипятком ссал от злости, когда выяснилось, что один такой есть даже у Бритни: «Это просто трюк! Кому на хрен нужно гоняться за ней, сам подумай!». В Голливуде нет агентства, которое поставляло бы звездам личных преследователей (что, как я думаю, вполне может стать моим рискованным предприятием после того, как я брошу ассистировать). Однако ничто не мешало Джо нанять мордоворота, чтоб хотя бы выглядеть, как жертва преследований. Имя человека, нанятого подставляться под пули вместо Джо, — Крис Шейв.

Вероника Д: «И Шейва он привезет», — продолжала я.

— А я привезла Гранта. Телохранитель едет куда велят без лишних вопросов.

— Угу, но Грант в случае чего вполне способен постоять за себя сам. А Шейв — долбак долбаком, если только не обвешается до зубов пушками, как Рэмбо.

— Ну тогда его здесь отымеют по полной. У нас, британцев, весьма старомодные взгляды на ношение оружия.

— Слу-ушай, — сказала я, — а как ты думаешь, он притащит с собой Джейка? Нет, Джейка вычеркиваем. Даже Джо не может быть таким кретином.

Тим Лелайвельдт: Список отряда будет неполон без Джейка, водителя Джо. Он мог бы заодно привезти с собой личного тренера, инструктора по теннису или маникюршу. Любой из них был бы в Лондоне полезнее, чем парень, ни разу не ездивший на восток дальше Вегаса и без карты не способный найти даже выезд с парковки.

Еще Джо прихватил свое социальное окружение. Гленн, Уэверли и Дентон были его профессиональными друзьями. Они и в лос-анджелесском его списке числились не ниже девятого или десятого номера, а тут, как я уже сказал, команда была урезанная, выездная. Как и положено настоящим друзьям, они были рядом с ним в любую нужную минуту — компания по вызову с полуночи до семи утра. Но у них было чутье профи — так что если бы вдруг карьера Джо рухнула, они в момент собрали бы чемоданы и свалили.

Как я уже сказал, Джо не взял с собой личного тренера, инструктора по теннису и маникюршу. Еще дома остались его стилист, его астролог, его духовный наставник, его психоаналитик, его витимолог, его педагог по сценическому мастерству и его чистильщик бассейна.

Вероника Д: «По-моему, тебе все-таки стоит приготовиться к худшему, милая. Ты же понимаешь, он может приехать вместе с „ней“», — прошептала я. Массажистки навострили уши.

— Везти ее в такую даль, в Лондон, на четырехдневные съемки в рекламе? Вряд ли, Вероника. К тому же я слышала, на следующей неделе она собиралась на пробы в фильме Фарелли.

— А я думала, что на пробы пригласили тебя?

— Приглашали. Но это уже история. Еще говорят, что она едет домой, в Даллас, на очередную пластику носа.

— Я бы этой сучке не только нос подрезала. А ты будь готова ко всему, Бекка.

Тим Лелайвельдт: Чуть не забыл самый важный элемент в команде любой звезды класса A-минус. Подружка в дорогу. Джо привез Грету Бастендорфф, которая не отлипала от него ни на миг последние полгода. Она была красива какой-то эльфийской красотой и — поверим рекламе — так же чиста душой, как и прекрасна.

И конечно, он привез меня, Тима Лелайвельдта, ответственного за поставку правильных пастилок.

Вероника Д: «С ним Лелайвельдт», — сказала Ребекка.

— Гиммлер при Адольфе Джо.

— А работает он хорошо, не находишь? После ухода Антеи у меня была мысль переманить его к себе.

— Что ж, еще не поздно махнуть его на Тиш. Если, конечно, ты хочешь отплатить Джо — зуб даю, она от его нормальной жизни камня на камне не оставит.

Тим Лелайвельдт: Наконец мы прибыли в «Дорчестер». Говорю «наконец», потому что Джо настоял, чтобы первый лимузин вел Джейк. Мы сумели сполна насладиться видами Лондона, прежде чем добрались до места.

Когда мы шли через холл, Джо вдруг схватил меня за руку:

— Она здесь, — прошипел он.

— Кто?! — переспросил я.

— Вон ее гребаная парикмахерша, а ей до нас и дела нет.

Я поднял глаза и увидел Веронику Д, исчезающую за дверями кабины лифта.

Поскольку легендарная прическа Ребекки круглосуточно требовала УиЗ (ухода и заботы), чтобы не потерять вида, то присутствие Вероники меня не удивило. Но Джо повернулся к Мортону и рявкнул:

— Какого черта ты не вытребовал мне парикмахера?!

Мортон замялся с ответом. Мне хотелось влезть в разговор и помочь ему. Я бы сказал: «Потому, Джо, что тебе парикмахер не нужен. По сравнению с Брюсом Уиллисом у тебя волос ненамного больше. Единственный УиЗ, который им нужен, это чтобы какое-нибудь чмо (как правило, я) капнуло себе в ладонь геля, протерло им твою черепушку и помассировало немного. Работы на пять секунд!» — но я промолчал. Первое правило ассистента: просек дерьмо — отвали подальше.

Через секунду Мортон вышел из замешательства и ответил:

— Это целиком и полностью моя оплошность, Джо. И о чем я только думал?! Завтра утром первым делом займусь именно этим.

Будь я в его шкуре, я сказал бы то же самое, слово в слово.

Кстати, вам, наверное, любопытно, что значит «Д» в имени Вероники? В съемочной группе «Жизни» она была известна как Вероника Данетвоесобачьеделозая — ее стандартный ответ тем, кто оказывался достаточно бестолковым, чтобы спросить.

Я проводил Джо в номер и распаковал его вещи. Он выглядел измученным, но я знал, что спать он не ляжет — не важно, будет ли завтра в семь утра сигнал к сбору или нет. Но это была не бессонница. Это у него была новая примочка — обходиться без сна. На каком-то приеме он встретился с Мадонной. Она сообщила ему, что спать — значит потакать своим слабостям, поэтому она обходится четырьмя часами сна. Потом он прочел интервью с Мэрайей. Та утверждала, что она человек беспокойный, поэтому по ночам просыпается и пишет стихи, играет гаммы или купает своего ши-тцу и все такое. В конце концов она приучила себя довольствоваться тремя часами дремоты в сутки.

— Пошли они обе в жопу, — заявил Джо, который ни за что бы не позволил, чтобы его в чем-то превзошли какие-то там, видите ли, примадонны. — Мне и часа достаточно.

Когда я выходил из его номера, он велел мне:

— Тим, поставишь свой будильник на два часа и разбудишь меня.

— Ты же будешь совсем разбитым, Джо, — заметила Грета.

— Долгий сон — это для гомиков, детка.

Он мог быть очень целеустремленным, когда хотел. Или распоследней жопой в высшей степени. Зависит от того, как посмотреть, а взгляд этот, в свою очередь, зависит от того, числишься ты в его платежной ведомости или нет.