Финишер

Пролог

Это было его третье убийство на той неделе.

В общей сложности пятидесятое, за несколько лет. Это убийство было особенным, его он отпразднует позже.

Тело девушки, лежало растерзанное в грязном переулке, ее каблуки были перекошены, помада размазана, в глазах пустота.

Он любил этот взгляд — невидящий, устремленный в открытое небо, в которое они никогда не улетят, потому что он был их богом в их последние минуты. Они называли его Фортис Финишер. Он предпочитал — Повелитель Смерти, но никто так его не звал. Но назовут, когда все убийства будут связаны с ним, а продажные копы перестанут спать.

Из щели между зданиями просачивался дым, где-то мерцала лампочка, а мясник? Он вытер свой нож о разорванную часть ее юбки, кровь впиталась в белую ткань, как сувенир, который он припрячет вместе с остальными. Он все еще был в восторге от убийства, от погони, от ее оскверненного тела, обнаженного перед стихией. Идущий дождь смоет все улики, копам будет наплевать на еще одну пропавшую шлюху, а один человек, владеющий городом, сядет за это, поплатившись обвинением в преступлениях.

А мясник, он стал бы богом всего города.

Это был идеальный план.

Движение в тени в конце улицы заставило его замереть. Он прищурился, пытаясь разглядеть то, что сместило густой воздух, и увидел силуэт, прислонившийся к стене. Тот самый силуэт, который он видел при каждом убийстве в течение последних двух недель.

Тишину пронзил звук. Щелкнула зажигалка. Пламя, едва показавшись на ладони, погасло.

То же самое.

Страх не был знакомой ему эмоцией, но, глядя на силуэт в темноте, безразличный, неподвижный, наблюдающий за ним, преследующий его уже две недели, по позвоночнику пробежала дрожь.

Нет, это не может быть миф.

Он говорил себе это каждый раз. Миф для многих, правда для тех, кто не дожил до этого, имя, которого все в глубинах преступного мира знали, что его следует опасаться. Это он? Нет, не возможно. Этот человек не был настоящим. Быть может, это просто бездомный, который все увидел и боится выйти на улицу, а может, даже полицейский под прикрытием. Ничего более.

— Убирайся, пока я не вскрыл и тебя, — крикнул мясник, радуясь, что его голос не дрожит.

Ни звука. Никакого движения. Ничего, кроме глаз, спокойно наблюдающих за ним.

Это пугало его, кастрировало, и ему это не нравилось. Он, терроризировавший и убивший более пятидесяти девушек, испытывал страх, наблюдая за силуэтом в тени, из-за чертового мифа о преступном мире.

Где-то далеко в городе в это время ночи зазвучали сирены. В ночном клубе в соседнем квартале играла музыка, двери открывались и закрывались.

А он просто слышал собственное дыхание, злясь на то, что боится, злясь на то, что чувствует охоту.

Он сделал шаг назад.

Силуэт не двигался, просто продолжал наблюдать за ним.

Просто испуганный бездомный, вот и все.

Он спрятал нож в карман и вышел из переулка, медленно проверив, не видит ли его кто-нибудь еще, и начал бежать прочь от места преступления. Но перед тем, как свернуть с квартала, параноик, как и каждый раз, оглянулся на устье переулка.

И как каждый раз, человек в темной одежде стоял в тени, прислонившись к стене, поигрывая зажигалкой, и смотрел, как он, словно трус, убегает в ночь.

Человек Тень, монстр еще большее, чем он сам.