Физик

Глава 11 Часть 1

…Мой настоящий День Рождения начался с «поздравления» самого дорогого и любимого человека во Вселенной. И пусть триста золотых рублей, упавшие на «левый» счет, не позволяли оценить ни состояния здоровья матушки, ни примерную длительность промежутка времени до ее следующего выхода на связь, зато порадовали вниманием. Вернее, взметнули мое настроение в заоблачную высь и переполнили недетским энтузиазмом. Нет, дурить я, само собой, не стал — уже через несколько мгновений после получения транша сдвинул фокус внимания на «петли», убрал с лица дурную улыбку и не давал ей появляться до прихода Замятиной. Зато после того, как появилось хоть какое-то основание врубить «глушилку», сделал это и позволил себе чуточку расслабиться. В смысле, вложил немного больше чувств в пожелание доброго утра, с непередаваемым удовольствием употребил алхимические коктейли, куда энергичнее, чем обычно, натянул шорты, танцующим шагом перебрался в гостиную и весело согласился совместить приятное с полезным, то есть, попривыкать к новому уровню «обнаженки» и, заодно, дать целительнице помедитировать под воодушевляющим касанием.

Правда, «обнаженка» почти не впечатлила. Нет, я оценил красоту груди, просвечивающей сквозь полупрозрачную ночнушку, и поймал себя на желании дотронуться, но не вспыхнул. А через считанные секунды внезапно вспомнил одну из лекций матушки о самоотверженности, посмотрел на Валю совсем другим взглядом и почувствовал стыд: девушка вкладывалась в меня всем, чем могла, а я воздавал ей за добро не сторицей, а по самому минимуму. И, объясняя это необходимостью перестраховаться, «не вспоминал» о клятвах, по сути, привязавших ко мне целительницу до конца ее дней!

Решение радикально изменить отношение принялось само собой, и я ласково прикоснулся к шелковистой коже левого предплечья девушки:

— Ва-а-аль, открой, пожалуйста, глаза.

Она повиновалась, поймала мой взгляд и превратилась в слух.

— Попробуй вызвать щит жизни так, чтобы он накрыл линзу-камертон, и постарайся понять, как это скажется на движении Силы через «петлю».

«Незаменимая» попробовала, прислушалась к своим ощущениям и через пару минут выдала совсем не тот ответ, на который я рассчитывал — заявила, что поток сильно замедлился и ощущается заметно «тяжелее».

Я расстроено хмыкнул, вспомнил, как Шахова разбиралась с наличием неких завихрений Мединского, прижал руки к запястью Замятиной чуть выше и чуть ниже линзы-камертона, некоторое время воевал со взглядом в себя, отказывавшимся показывать чужие магистральные каналы и ток Силы, затем осознанно вызвал ярость и «заставил» первостихию «включить», вроде как, пробуждающийся только у целителей. Да, его первая активация «съела» большую часть остатков резерва и «порадовала» легким ознобом, но мне было плевать: я «увидел», как закручивается поток, выходящий из «петли», и «сел» на накопитель! Поэтому попросил Валентину убрать щит, активировал покров и, фактически вдавив его в магистральный канал Замятиной… сдуру начал экспериментировать с вариантами решения проблем с «шероховатостями», вызывающими эти самые завихрения. Слава богу, мысль о том, что главный инструмент мага — это Воля, посетила меня достаточно быстро, и я, мгновенно перестав валять дурака, занялся делом. Для начала попросил Слугу снова вывесить щит жизни, и решительно «вдавил» в него что-то вроде матрицы аналогичного участка своего покрова. А когда сбросил ненужное заклинание и снова вгляделся в поток, чуть не завопил от радости: он вливался в канал идеально «гладкой» струей, причем раза в полтора-два быстрее, чем до эксперимента!!!

Как вскоре выяснилось, Замятина, отслеживавшая мои манипуляции, «увидела» только конечный результат, а почувствовала и того меньше — некий импульс, «встряхнувший» всю энергетическую систему, включая ядро, легкое головокружение и, почему-то, довольно сильную эйфорию. Поэтому мои объяснения слушала, вытаращив глаза, открыв рот и периодически облизывая пересыхающие губки:

— По моим ощущениям, длительность медитаций с линзами-камертонами каким-то образом зависит от неких шероховатостей, вызывающих завихрения Мединского. У меня этих шероховатостей нет, а у тебя, моей незаменимой помощницы, были. А теперь, кажется, пропали. Поэтому еще раз вывеси «петлю», накрой ее щитом жизни и расскажи, что изменилось.

Тут целительница, ушла в себя, порядка полутора минут анализировала новые ощущения, а затем расплылась в такой безумной улыбке, что слова стали не нужны. Тем не менее, я их выслушал:

— Мой господин, «петля» стала совсем другой и практически не требует внимания; Сила течет раза в два быстрее, чем обычно; ядро и резерв словно распирает, а проводимость каналов, причем не только магистральных, но и второстепенных, стала намного выше!!!

— Отлично! — обрадовался я и продолжил делиться своими мыслями: — Итак, в данный момент на тебя действуют два эффекта — воодушевляющее касание и… пусть будет «слепок». Первый, вроде как, зависит от моего ранга и действует порядка двух часов, а с принципом работы второго, увы, придется разбираться. Поэтому ближайшие несколько часов прислушивайся к себе как можно внимательнее и постарайся поймать момент «сброса», если, конечно, он произойдет.

— Мой господин, а можно вопрос?

— Да, конечно.

— А как вы увидели ток моей Силы? Ведь вы не целитель!

— Как выразилась бы Шахова, прогнул первостихию и заставил ее дать мне этот вид зрения! — гордо заявил я, почувствовал, что получилось как-то уж очень хвастливо, и переключил внимание девушки с себя на нее: — Кстати, раз это получилось у меня, значит, принцип работает. Поэтому с сегодняшнего дня мы меняем твое отношение к воздействию целительскими заклинаниями: вместо того, чтобы тупо формировать плетения и ждать заранее известного результата, ты будешь заставлять Силу добиваться нужного тебе эффекта! Логику поняла?

— Да, мой господин! — глядя на меня взглядом напрочь двинутой фанатки, восторженно выдохнула она.

А я… пришел к выводу, что в этом конкретном случае фанатизм пойдет только на пользу. Причем обоим. Поэтому постарался усилить произведенный эффект: — И еще: Валя, ты сможешь. Совершенно точно! Хотя бы потому, что видела результат, знаешь, что это возможно, и уже избавилась от «шероховатостей» в энергетике. Кроме того, перед тренировкой я на всякий случай взбодрю тебя еще одним воодушевляющим касанием. В общем, задвинь все сомнения куда подальше прямо сейчас и забудь о том, что они когда-то были!

— Сомнений нет: я чувствую, что Дар стал сильнее, и знаю, что смогу! — уверенно заявила Валя, для пущего эффекта выделив интонацией последнюю фразу предложения, а затем загрузила: — Но резкий рост эффективности моих заклинаний наверняка вызовет вопросы у Валентины Алексеевны. Как будем решать эту проблему?

Я обдумал наиболее вероятные варианты, пришел к выводу, что попытка сокрытия новой возможности ни к чему хорошему не приведет, и хищно усмехнулся:

— Радикально! Приведи ее ко мне. Прямо сейчас. Только надень халат, а то мои тренировки в этом плане ее не касаются. И придави либидо, ибо если она сочтет столь ранний вызов следствием каких-либо проблем с моей энергетикой, то может прибежать даже голой. А к ее формам я еще не привык…

…Шахова примчалась ко мне в гостиную в шелковом халатике на голое тело, встревоженной, растрепанной, помятой, но уже бодрой. Убедившись, что я жив-здоров, вопросительно выгнула бровь, ответила на пожелание доброго утра, обратила внимание на щелчок дверного замка и «увидела» мой жест, предлагающий опуститься в кресло.

Села чуть энергичнее, чем хотелось бы, из-за чего полы халата съехали с бедер и буквально на пару секунд засветили ярко-фиолетовый треугольничек между аппетитных бедер. Эту «тему» я уже «проходил», поэтому мысленно поблагодарил девчонок за науку и совершенно спокойно перешел к делу:

— Валентина Алексеевна, я сделал второй нестандартный шаг в развитии, однако намерен делиться его результатами только с теми, кто видит во мне не средство для достижения личных целей, а по-настоящему близкого человека и уважает мои интересы. Поэтому у меня вопрос на засыпку: чем для вас за эти дни стала наша компания?

— Отдушиной. Тихой гаванью. Неожиданным, но фантастически уютным настоящим, способным подарить потрясающее будущее… — не очень понятно ответила она, затем покосилась на «глушилку», намеренно выставленную в поле ее зрения, и пожала плечами: — Лютобор, мои отношения с государыней неравнозначны: я для нее не подруга, а наперсница, за долгие годы службы заслужившая серьезное, однако не абсолютное доверие. Моя последняя настоящая подруга погибла два с половиной года тому назад в автокатастрофе. Предпоследняя предала еще в сорок шестом. Ситуацию с близкими родичами ты знаешь. А с вами мне комфортно. Поэтому я с удовольствием дам клятву о нераспространении информации любого формата и, тем самым, лишу себя даже гипотетической возможности слить кому бы то ни было твои личные разработки!

Клятву она действительно дала. Причем в куда более жестком варианте, чем я потребовал. Поэтому я успокоился и предложил проанализировать нынешнее состояние энергетики Замятиной.

Валентина Алексеевна оказалась на ногах еще до того, как я договорил, метнулась к тезке, сидящей в кресле по левую руку от меня, рухнула перед ней на колени, вцепилась в оба запястья и минут на шесть-восемь забыла обо всем на свете. Зато после того, как вернулась в реальность,

приятно удивила: вместо того, чтобы расстрелять меня вопросами, изложила результаты наблюдений:

— Валя находится под воздействием воодушевляющего касания порядка сорока минут. Однако скорость расходования Силы, вложенной в заклинание, процентов на двенадцать-пятнадцать ниже, чем вчера. Проводимость каналов выросла процентов на восемнадцать-двадцать, а резерва — на все двадцать-двадцать пять и продолжает расти. Изменения в ядре не идентифицировала, но они есть. Скорость потока Силы аномально высока, однако это не оказывает негативного влияния на энергетику. Пропали завихрения Мединского. Даже на выходе из «петли». Естественная регенерация поднялась к следующему плато. В периферийных каналах ладоней появились третичные структуры, характерные для целителей второй-третьей ступени ранга мастер. И на самой грани моей чувствительности ощущается что-то еще, но что именно — пока не понимаю.

Я обдумал ту информацию, которую понял, и задал уточняющий вопрос:

— А завихрения Мединского пропали на время или навсегда?

Она «ушла» в энергетику «незаменимой» еще минуты на две, а затем выдала вердикт:

— Будете смеяться, но создается впечатление, что их никогда не было!

— Смеяться мы не будем, ибо их я и убирал. А потом объяснил Вале, как «сидеть» на линзе-камертоне целый день, и хочу убедиться в том, что это не выйдет боком. Дабы впоследствии провести аналогичные изменения еще с тремя энергетическими системами…

…Утренняя тренировка прошла в обычном режиме — пестуны очередной раз подобрали нагрузку под самый потолок моих нынешних возможностей и вынуждали его «пробивать», а я выкладывался до предела, заставляя свое тело «не замечать» новые пределы. Кстати, использовал и ускорение, благо, мой организм перестал «рваться», энергетика — дуреть, а наставники, принявшие во внимание наличие у меня этого заклинания, регулярно создавали ситуации, в которых без него становилось туго. Их стараниями за первую схватку, продлившуюся чуть менее сорока минут, я «ускорился» четыре раза и жутко устал. Во время второй осилил пять активаций. А ближе к концу третьего боя совершил качественный скачок и выдал аж одиннадцать! Мало того, на двух последних волевым решением усилил ускорение «режимом бога» и по шесть-семь секунд уклонялся от любых атак как дальников, так и ближников, а сам наносил безответные удары туда, куда хотел. И пусть защиты не пробивал — теперь эти гады вливали в них Силу с большим запасом — зато нарабатывал совершенно сумасшедшие навыки и самым краешком занятого сознания дурел от восторга.

Само собой, уделял толику внимания и Замятиной. Каждый раз, когда попадал в ее ручки. В смысле, ловил взгляд, задавал безмолвный вопрос «Ну, как?», ловил счастливую улыбку, на всякий случай получал подтверждение от Валентины Алексеевны, дрессировавшей тезку на мне и Янке, и со спокойным сердцем радовался невероятно удачному первому дню своего пятнадцатого года жизни. Видимо, поэтому дикая моральная усталость от выматывающей тренировки «забыла» меня навестить — оклемавшись после третьей схватки, я весело поблагодарил пестунов за науку, бодро унесся в раздевалку, принял душ, натянул футболку, шорты и резиновые шлепки, на пару с Валей подождал Янку и… очень удивился, увидев в ее взгляде какую-то странную муть.

Пока пытался сообразить, кто и когда мог обидеть эту Земляничку, она подошла практически вплотную, уставилась в глаза и заявила, что ей нужна помощь.

— Можешь на меня рассчитывать… — твердо сказал я, чтобы разом отсечь все сомнения, а затем добавил: — Главное, скажи, в чем!

— Объясню. У тебя… — облегченно выдохнула она и зачем-то уточнила: — Под «глушилкой».

Я коротко кивнул в знак того, что ответ принимается, поднял девушек на второй этаж и после недолгой прогулки по коридорам втолкнул в свои покои. Там Зыбина попросила Валю погулять, пообещав рассказать «все», но «чуточку позже».

Целительница сразу умотала к себе, а Янка затащила меня в мою же спальню, повелительным жестом отправила на кровать и изобразила ураган — пронеслась по комнате, собственноручно заперев дверь, врубив «глушилку», задвинув тяжелые шторы и выключив свет. А затем села на противоположный край кровати, обхватила руками колени, нахохлилась, как воробей в сильный мороз, и мрачно вздохнула:

— Меня опять прибило. По полной программе…

— В каком смысле? — не понял я.

— Я влюбилась в Дауда. Причем настолько сильно, что всю ночь видела эротические сны с ним в главной роли, всю первую половину тренировки не могла сосредоточиться, а после нее, уже в душе, поймала себя на мысли, что вспоминаю его раздевающие взгляды, потихоньку теряю голову от желания и жду приезда этого парня на завтрак, как манны небесной! В общем, мне нужен альтернативный, а лучше негативный взгляд на этого красавчика, а то натворю глупостей. Кстати, это не манипуляция тобой-люби— …

— Ян, я в тебе не сомневаюсь! — чуть резковато рыкнул я, перевернулся на спину, невидящим взглядом уперся в потолок и начал излагать мысли, появляющиеся в голове: — С негативом в его адрес, пожалуй, не ко мне: мне нравится характер Дауда, и я очень надеюсь, что мы сможем подружиться. Тем не менее, помочь — помогу. Для этого предлагаю посмотреть на ситуацию со стороны. Итак…

Земляничка, расстроившаяся было из-за «отказа», воспрянула духом, пристроила подбородок на колени и превратилась в слух. Трудно сказать, почему, но это только добавило доверия, и я, мягко улыбнувшись, продолжил говорить:

— Для начала он — Аль Сауд, то есть, мусульманин и один из прямых потомков правителя Арабским Халифатом, следовательно, приведет не одну, а четыре жены, первая из которых по традиции будет Водяницей.

— Ну, да…

— Получается, что ты в лучшем случае станешь второй. Причем как по счету, так и во внутренней иерархии супруг одного мужчины. Поэтому будешь вынуждена подчиняться представительнице другой культуры.

— У-у-у…

— Тебе придется сменить веру и заранее смириться с тем, что в случае развода дети останутся с отцом.

— Черт!

— Рожать будешь без остановки, ибо тут предохраняться — грех. Хотя, как говорила твоя тетушка, де-юре Коран не запрещает планирования семьи.

— Не хочу быть свиноматкой!

— И последнее: представь, как внебрачная связь скажется на отношении всех Аль Саудов, включая Дауда, к тебе и тете Рае.

Тут Яна зябко поежилась

и дала полноценный ответ:

— Мы для них перестанем существовать!

— Верно… — кивнул я, перевернулся на бок, поймал взгляд страшно расстроившейся девчонки и подкинул ей еще немного информации для размышлений: — Нет, ты, конечно, можешь предложить Дауду перейти в христианство, переехать в Рязань и войти в ваш род примаком…

— Не-не-не — он меня пошлет. И будет прав… — вздохнула она, шмыгнула носом и… тихонько хихикнула: — Я только что поймала себя на мысли, что будь у меня хоть капелька мозгов, влюбилась бы в тебя, нарожала пару-тройку мелких физиков и в ус не дула. Но с мозгами, видать, туго, а чувства говорят, что ты — брат. Причем родной и, почему-то, старший. Зато Дауд, черт побери, воспринимается, как волнующая экзотика!

— И что будем делать? — спросил я, почувствовав, что ей полегчало.

— Да ничего! — сварливо проворчала она. — Вернее, поваляемся еще чуть-чуть, а потом я сдамся Вальке, остыну и попрусь на завтрак. Обламывать знойного красавца сегодняшней мечты…