Флинн в пролете

Глава 28

— Да, придется переквалифицироваться в психоаналитики, — бормотал Флинн, поднимаясь по ступеням, ведущим из ресторана на улицу. Снег шел, но его по-прежнему уносило.

Часы показывали половину третьего.

2842-й и жители Соленска, включая копа, покидали ресторан вместе с ним, обнимали друг друга, хлопали по спине, желали спокойной ночи. Флинн вернулся в ресторан после беседы с Сесилом Хиллом на полиграфкомбинате. И с тех пор играл с копом в шахматы. Другие горожане приходили, чтобы посмотреть на битву титанов. Вечером в ресторан заглянул даже Сесил Хилл, какое-то время постоял, наблюдая за игрой. Хотя Флинн ограничивался картофельным супом, рассольником, русским луковым супом, черным хлебом и чаем, другие, особенно 2842-й, отдавали предпочтение водке: день выдался длинным и нервным. Ближе к полуночи 2842-й проверещал на английском: «Я — шпион! Я — шпион!» И заснул. С каждым проведенным в ресторане часом Флинну все больше нравились жители Соленска, особенно внушительных размеров повариха, которая отказывалась поверить, что человек, способный поглотить такое количество супа, как Флинн, не понимает ни слова по-русски, здоровяк-коп, настроение которого кардинально, от необузданного веселья до глубокой депрессии, менялось в полном соответствии с позицией на доске, и еще один мужчина, который пришел ранним вечером, сел в углу и превосходно заиграл на кларнете.

— Что ж, — изрек Флинн, попрощавшись со всеми и садясь за руль мотоцикла 2842-го, — для жизни это не самое плохое местечко.

2842-й уже спал в коляске.

Флинну потребовалось больше часа, чтобы добраться до того места, где ему следовало дожидаться вертолета. Еще утром он сориентировался по двум пикам, на случай, что 2842-й не сможет ему помочь. Так оно и вышло: 2842-й отключился. Чтобы убедиться, что он приехал куда надо, Флинн слез с мотоцикла и, порыскав в темноте, нашел спрятанный им парашют.

Потом вернулся к мотоциклу. 2842-й все спал. Ветер бросал в них хлопья снега.

Всю вторую половину дня и вечер Флинна не покидало ощущение, что он что-то узнал, что-то понял, что-то услышал, и теперь ему оставалось только сложить два и два, чтобы выдать логичное заключение. Логичное для него, но основанное на безумном или, как минимум, некорректном постулате. Сесил Хилл. Джордж Удайн. Пол Сэнки. Джимми Силверстайн, комик из Лас-Вегаса. Мардж Фреймен. Что-то, сказанное Элсбет…

Флинн ткнул в бок 2842-го.

— Я — шпион, — прочирикал 2842-й. — Я — шпион.

— Поговорите со мной.

— Где мы?

— Ждем вертолет.

— Как мы сюда попали?

— Приехали на мотоцикле.

— Еще темно.

— Это точно.

— Тогда почему вы меня разбудили? Я хочу спать. Я — шпион.

— А я должен убедиться, что вы сможете добраться до дому после моего отлета. Если местные власти этой ночью засекут вертолет, они могут поднять тревогу. И им не потребуется много времени, чтобы найти вас, мирно спящего рядом с тем местом, где только что приземлялся вертолет, так?

— Не потребуется, — согласился 2842-й.

— Откуда вы родом? — спросил Флинн.

— Из Финляндии. Я — финн.

— Далеко вы забрались от Финляндии. На этом мотоцикле вы туда не доедете.

— Мне и не надо. Последние шесть лет я живу на побережье. В кампусе.

— Каком кампусе?

2842-й пристально посмотрел на Флинна.

— Кампусе К.

— Однако.

— Я… э… я — шпион.

— Вы почти проснулись, — покивал Флинн. — Еще чуть-чуть, и вы сможете вести мотоцикл по прямой.

— Я — техник-смотритель кампуса К.

— Тяжелая работа?

— Не очень опасная. Нет, времени у меня много… делать то, что делаю. Преподавательский состав стабилен. Профессор, приезжающий прочесть несколько лекций, — большая редкость.

— Оно и понятно.

— Студентов немного, порядка четырехсот, так что у меня есть возможность заглянуть в их записи и сфотографировать каждого, я про студентов, даже познакомиться со многими лично, узнать о них что-то такое, о чем не пишут в досье. Работу эту тяжелой не назовешь.

— А каким путем ваши материалы вывозятся из страны?

2842-й замялся:

— Поверите ли, через Ханой.

— Это странно.

— Полагаю, в Ханое полная неразбериха. Туда много чего привозят. А потом в Австралию.

— То есть через вас прошли выпускники колледжа К. шести последних лет.

— Да. Можно так сказать.

— Тогда для Б. Н. вы — очень ценный агент.

— Ну, не знаю. Думаю, что да. Но в основном я думаю о том, что вы все про меня забыли. Я никогда не встречал агента такого высокого ранга, как у вас. Это мое первое задание за пределами кампуса.

— Вам поручено очень важное дело. Не следовало подвергать вас такому риску.

— Полагаю, вы здесь тоже не из-за пустяка.

— Мое появление здесь не связано с изготовлением фальшивых денег.

— Я уже об этом подумал.

Начало светать. Вертолет запаздывал.

— Можете вы кого-нибудь выделить из выпускников К. последних лет?

— Они все выдающиеся. И с каждым годом становятся все лучше. Умнее. Моложе. Здоровее. Страшнее.

— Догадываюсь. Преподаватели стараются не зря.

— Маленькие такие ракеты, нацеленные главным образом, на «третий мир».

— Расскажите мне о некоторых.

— В прошлом году колледж окончил юноша, ростом пять футов и десять дюймов, весом сто пятьдесят фунтов, с рыжеватыми волосами. Внешность у него настолько неброская, что вы не заметили бы его, даже если бы он находился с вами в одной телефонной будке.

— И какая у него специализация?

— Маскировка. Особенно без использования грима, накладных волос и прочего. Он может превратиться в кого угодно, именно в кого угодно, прямо у вас на глазах. В женщину. В старика. При этом у вас не возникнет никаких сомнений. Потому что проделывает он это с помощью своего мозга. Представляет себя старухой, и его мозг посылает соответствующие сигналы, которые воспринимаются вашими органами чувств. А если уж он переоденется, то обнаружить его просто невозможно.

— Языки знает?

— Семь. В совершенстве.

— И какая у него кличка?

— Земной Лев.

— Любопытно. Хотелось бы с ним встретиться.

— Может, вы и встречались. Только знать этого не знаете. И я гарантирую вам, что не узнаете никогда.

Сколько же можно ждать этот чертов вертолет? Так и замерзнуть недолго.

— Четыре года назад колледж закончила девушка. Вот уж кто вызывает страх. Само совершенство. Блестящий ум, великолепная физическая подготовка, потрясающая внешность. Такую заметишь и на другой стороне пустыни Сахары.

— Специализация?

— Она умеет все. Но особенно — манипулировать людьми. На одиннадцати языках, которыми она владеет, как родным. Разумеется, может собрать бомбу из любых подручных средств. Обладает глубокими познаниями по литературе и искусству, разбирается в тенденциях моды, дизайна.

— Удивительная девушка. Вы в нее влюбились?

— А солнце встает по утрам?

— Иногда даже очень быстро.

— Увидеть ее — все равно что влюбиться. От одной мысли о ней по коже бегут мурашки.

— Я думаю, вы сегодня немного перебрали.

— Обычно я не пью, сэр.

— Я в этом не сомневаюсь. Вы помните приметы юной красотки?

— Кого?

— Той дамы, которую вы только что расхваливали на все лады.

— Она ослепительна.

— Это я уже понял.

— Один глаз у нее синий, второй — карий.

— Интересно.

— Обычно К. не обучает и не берет на службу людей со столь характерными внешними приметами. Но, как я сказал, она чертовски умна.

— Я помню, — кивнул Флинн. — И красива.

— Был еще очень умный негр, родом из Ганы.

Флинн услышал стрекот вертолета.

— А вот и мое такси. Едва успею к завтраку.

Они оба вышли на поляну.

— Тринадцатый, а как вам удалось все это провернуть? — спросил 2842-й.

— Провернуть что?

Вертолет ревел, как летящий слон.

— Прийти в русский город, лопоча по-английски, задружиться с местным полисменом, назвавшись шпионом, всюду таскать его с собой?

— Местная полиция всегда рада помочь, — ответил Флинн. — Надо их только попросить. У них это в крови.

— Но вы сказали, что вы — шпион, Тринадцатый! Потому я и напился.

— Золотые дни шпионов уже прошли. — Флинн двинулся к вертолету. — Теперь их принимают в обществе за своих.