Формула Клипсис

Глава 7

Вот вам и Питфол.

У Майка было немного денег – достаточно, чтобы скромно прожить неделю-другую. Но Питфол, как ему сообщили, был беспощаден к бедности. По закону гражданин без денег или без дохода мог пробыть на комплексе не больше недели, а по окончании этого срока любое кислорододышащее существо, не способное зарабатывать на жизнь, подлежало депортации на планету Энигма (куда отправляли остальных, Майку так и не удалось узнать). На Энигме, по слухам, можно было найти работу, чтобы не умереть с голоду, но обратные билеты на Питфол были такими дорогими, что большинство уже никогда сюда не возвращались; они просто становились рядовыми гражданами Энигмы, получающими свою скромную зарплату.

«Такое со мной произойдет, – поклялся Майк, – только через мой труп». Однако необходимо было найти работу, и как можно скорее. На помощь Джесса рассчитывать не приходилось; он даже со своей наземной командой мог расплатиться только после своего очередного грузового рейса. Майк с радостью отказался от своей минимальной зарплаты – это была ничтожная жертва по сравнению со всем тем, что Джесс для него сделал, – но это означало, что судный день мог настать для Майка чуть раньше. Единственное, что Джесс смог для него сделать – это хорошие рекомендации и несколько полезных советов. Советы сводились к тому, чтобы дать себе день передышки и просто побродить по Питфолу, а уже потом искать работу – любую работу – причем не в бюро по трудоустройству, а прямо в доках, знакомясь со всеми подряд и расспрашивая о вакансиях.

Майку не хотелось тратить целый день на безделье, когда дни его пребывания тут сочтены; но он последовал совету Джесса и был этому рад. Он не только изучил расположение рингов Питфола, но нашел общедоступную библиотеку, где можно было продолжить изучение пилотирования и подготовиться к аттестации. Майку не хотелось вставать из-за библиотечного компьютера, но он все же решил позаниматься в другой день и продолжил знакомство с внутренними рингами.

Некоторые участки комплекса оказались для него недоступны; в одних были непригодные для землянина условия – ядовитая атмосфера, гипергравитация, повышенная влажность или низкая температура; в другие вход был разрешен только представителям крупных инвесторов и членам Гоночного Комитета. Однако на Стрипе, зоне развлечений, он пробыл довольно долго, впав при этом в нервозное состояние. Ему еще никогда не приходилось видеть столько дешевых забегаловок, баров и стимуляторных салонов, театров всех пошибов, кафе и легальных публичных домов. Ну и что? Даже будь у него железные нервы, денег-то все равно не было; к тому же все время вспоминались рассказы Крэга Шоу о стимуляторном баре на Дилстре. Зато Майк присмотрел несколько кафе, предлагающих привычные блюда и напитки и даже живые концертные программы; он пообещал себе, что, как только найдет работу, позволит себе провести здесь вечерок. Энди рассказывал ему о неплохом дуэте Кристал Кэш и Элисон Эйвери, и Майк, прочитав их имена на дверях какой-то забегаловки под названием «Уагбаг», постарался запомнить это место.

Добравшись наконец до второго ринга и своей комнаты в «Ночлежном доме Слизаков», он чувствовал себя усталым, но гораздо менее несчастным. Положение уже не казалось ему таким безнадежным; нужно было только как следует выспаться. Утром он, несомненно, найдет работу. Возможно, утро и могло принести работу, но не первое. Майк встал ни свет ни заря и обошел все доки, но услышал за весь день только несколько вежливых отказов и множество грубых. К утру третьего дня он совсем было упал духом, но тут-то и раздались заветные слова: «А ты можешь приступить к работе сегодня?» Майк просто не верил собственным ушам. Через час он уже был членом команды наземного обслуживания, работающей на гонщика класса пять звезд, которого Майк отлично знал понаслышке: Даг Фаст Рев Стюарт. Фаст Рев принадлежал к высшей лиге, это был один из тех осторожных, образованных гонщиков, отличающихся мягким стилем и безжалостной взыскательностью к команде. Майка потрясло то, что он получил возможность работать на такого известного человека; однако вскоре он узнал, что это была большая компания, насчитывавшая свыше двух дюжин техников плюс семь пилотов, поэтому было неясно, когда он сможет – если вообще когда-нибудь сможет – увидеть самого Рева во плоти. Тем не менее это была работа, и за нее платили, а это много значило. Даже если бы ему пришлось только подметать пол, чистить механизмы, выбрасывать окурки из пепельниц и бегать за кофе, Майк не стал бы жаловаться. Пребывание в доке давало ему возможность разглядеть вблизи три самых классных гоночных корабля – пару красивых двухместных бандитов и один трехместный тягач раблезианских размеров и форм. В обязанности Майка входило чистить и полировать корпуса кораблей, что доставляло ему истинное удовольствие. Чем лучше он узнавал корабли, тем больше они ему нравились.

В первый день Майк пребывал в таком приподнятом настроении, что почти не устал к концу работы. Сначала он намеревался пойти в библиотеку, но еще раньше они договорились с Джессом поужинать вместе, к тому же он вспомнил данное себе самому обещание отпраздновать свое трудоустройство в зоне развлечений. Он принял душ, переоделся и отправился на внутренние ринги.

Они встретились с Джессом на подходе к третьему рингу, в коридоре с гладкими стенами, откуда в одну сторону открывался вид на два пересекающихся ринга и блестящее мини-солнце, а в другую – на выход в паутину, через который то и дело пролетали корабли. Питфол никогда не спал, и в паутине всегда кто-то летал, хотя бы для тренировки.

– Эй, напарник, – окликнул его Джесс. – Я слышал, ты сильно преуспел.

– Мне тоже так кажется, – жизнерадостно отозвался Майк. – Хотя бы посмотреть вблизи на таких знаменитостей. Правда, вряд ли кто из них возьмет меня на трассу.

– Ну, не переживай. Зато наберешься опыта. Где бы нам поесть?

– Ты знаешь местечко под названием «Уагбаг»? – спросил Майк.

– Любимое заведение Энди? Конечно.

Они направились внутрь Питфола и миновали еще два ринга, пока не отыскали «Уагбаг», который находился в самом захудалом секторе Стрипа.

Майк с удовлетворением убедился в том, что рекомендованные Энди певицы выступали этим вечером. Они с Джессом отыскали места поближе к эстраде, заказали сандвичи и приготовились смотреть шоу. Солировала Кристал Кэш, сексуальная брюнетка, чьи волосы, отливавшие рыжим, каскадами падали на плечи и сверкали розовыми искрами каждый раз, как она брала высокие трепетные ноты. Ее платье было таким черным, что на нем не фокусировался взгляд; но когда она двигалась по сцене, серебряные и золотые вспыхивающие нити обрисовывали ее фигуру, вызывая свист благодарной аудитории.

В глубине эстрады Элисон Эйвери восседала посреди нагромождения электронного оборудования; в своем сверкающем алом брючном костюме она напоминала живой рубин в обрамлении черного и хромированного металла. Время от времени она подыгрывала на синтезаторе, но в основном занималась созданием электронных эффектов, которые усиливали и преобразовывали чистый голос Кристал и окружали обеих певиц призрачными голографическими образами. «...Я ухожу, уже ушла, ушла...» пела Кристал.

Майк был так очарован этим шоу, что не заметил, как подали ужин.

Джесс толкнул его, и Майк машинально взял сандвич и начал рассеянно жевать. Девушки запели новую песню: «...Одно лишь слово... может быть тебя смутит... но мне достаточно услышать... Нги... нги... нги... нгикутзандза...» Майк не понимал, что это означает, но был покорен голосом Кристал, ритмичным аккомпанементом Элисон, их движениями и зрительными эффектами. Выступление окончилось. Майк и Джесс вместе с остальной публикой принялись аплодировать и свистеть, доедать сандвичи и обсуждать планы на будущее. Джесс через пару дней собирался совершить небольшой рейс. Майк же тем временем планировал узнать как можно больше полезного на своей новой работе.

Подняв глаза, он увидел, что Кристал идет между столиками к сцене. Он бесшумно зааплодировал, и Кристал, улыбнувшись, остановилась поболтать.

– Вы здесь, кажется, впервые? – спросила она. – Не помню, чтобы я видела вас раньше.

– Я здесь вообще недавно, – сказал Майк.

– Что ж, мы рады притоку свежих сил. Майк улыбнулся.

– Могу я задать один вопрос?

– Конечно.

– Вот эта последняя песня... – Майк передернул плечами, чтобы побороть смущение. – Я ее... не совсем понял. Мне просто интересно... что это означает?

– Нгикутзандза? – певица просияла. – Спасибо за такой вопрос!

Никто из сидящих здесь этого не понимает, но еще никто не потрудился спросить об этом.

Майк заметил, что Джесс посмеивается, но решил не отступаться и добиться ответа.

– Но почему? Может, это что-то такое... Она рассмеялась.

– Вы ведь с Земли?

– Ну да. А как вы догадались?

– По одежде. И по манере держаться. – Кристал откинула свои спутавшиеся волосы. – Ну, в общем, на Земле есть такое место – Африка. Вы его знаете?

Майк улыбнулся.

– Вы уже вторая, кто задает мне такой вопрос. Это что – единственное место на Земле, про которое люди на других планетах слышали?

– Ну, не знаю. Я там не была, – сказала Кристал. – Но дело в том, что это... я забыла, как называется этот язык, какой-то старый диалект, и на нем слово «нгикутзандза» означает... – она запнулась и взглянула на приближающуюся подругу. – Элисон, скажи ему, что означает «нгикутзандза».

– Это означает «я вас люблю», – сказала Элисон. – На сисвати, – она лучезарно улыбнулась и пошла на сцену.

– А-а, – протянул Майк, густо краснея.

– Следующую песню мы поем для вас, – пообещала Кристал и пошла вслед за подругой.

Майк видел, что Джесс хохочет, но избегал смотреть на него. Я вас люблю. Как же он не догадался! Ну что ж... И он с удовольствием устроился поудобнее, чтобы посмотреть следующий номер.

На третий день работы в доке Фаст Рева Стюарта Майк обнаружил тренажер, на котором можно было практиковаться в свободное время. К тому времени он уже начал осваивать учебные программы, которые разыскал в библиотеке Питфола. Тренажер служил отличным дополнением к вечерним занятиям.

Сон? О каком сне могла идти речь?

Дни Майка были заполнены тяжелой и грязной работой на пите, но он радовался, что находится при деле и к тому же может время от времени наблюдать за полетами. Пробиться на тренажер было трудно, а Майк занимал слишком низкое положение в команде, чтобы претендовать на привилегии; тем не менее, иной раз ему удавалось урвать часок-другой и потренироваться. Некоторым приемам его обучили младшие пилоты, но в основном он доходил до всего сам с помощью компьютера.

Майку еще предстояло очень многому научиться, но он замечал, что делает несомненные успехи. Он намеревался сделать карьеру в этой команде и добиться места стажера, независимо от того, сколько времени на это потребуется. Но на карьерной лестнице впереди было столько народу! Все эти дни гонки проходили в основном в классах А и АА, то есть в самых низших лигах. В них были заняты небольшие корабли и молодые пилоты, включая стажеров. Майк рассчитывал принять участие в таких соревнованиях в обозримом будущем. Однако на подходе был открытый чемпионат пять звезд, где должен был принимать участие сам Рев. Такие события поднимали градус гоночной лихорадки до самой высокой точки, и не только на Питфоле, но и в самых отдаленных звездных системах. Майк знал, что знаменитый гонщик где-то поблизости, но совсем не рассчитывал увидеть его наяву, придя однажды поздно вечером поработать на тренажере. Стюарт сидел за компьютерной панелью, погруженный в задумчивость. Когда Майк закрыл дверь тренажера и зарегистрировал свой чип на запястье, Рев поднял голову.

– Майк Мюррей? – Пилот протянул руку для рукопожатия. – Мне еще не приходилось беседовать с тобой, но добро пожаловать в команду.

– Спасибо. Я... я не знал, что здесь кто-то есть, – смущенно сказал Майк.

– Да, обычно меня не бывает в рабочие часы, – сказал Стюарт. – А сейчас вот решил позаниматься тактическим моделированием на компьютере. Большая гонка на носу.

– Я знаю, – выдавил Майк. – Я... я хочу извиниться, что занимал тренажер, когда вам... может быть, вам он был нужен.

– Нет, нет. На самом деле я наблюдал за твоей работой. У тебя талант, – Рев улыбнулся. – Но ты ведь не метишь на мое место?

– Нет... что вы...

Стюарт посмотрел на него с иронией.

– Не метишь? Но почему же? Каждый здесь метит на мое место – и ты должен! Только так можно продвинуться в бизнесе! Майк откашлялся.

– Ну... я учусь... Стюарт засмеялся.

– Вот и хорошо. А то слишком много конкурентов. Ну что ж, желаю успехов в работе.

– Спасибо. Я стараюсь проводить как можно больше времени на тренажере.

– Я имел в виду работу в наземной команде! Майк обескураженно замигал.

– О, а мне показалось, что вы сказали...

– Что у тебя талант? Несомненно, – голос пилота стал более отчужденным. – Но ты увидишь, как тяжело пробиться наверх в такой большой команде, как наша. Здесь слишком много людей старше тебя, и все они ждут своей очереди. Если хочешь получить место стажера, лучше перейти в маленькую команду. Но если ты это сделаешь, то что будет с нами? Знаешь, как трудно найти человека, который так добросовестно убирается? – Стюарт рассмеялся, и в глазах его появился непонятный блеск. – Ну, до завтра. Стюарт помахал рукой и пошел к выходу.

Майк долго смотрел ему вслед. Что имел в виду великий гонщик? Ободрил он Майка или осадил?

Если осадил, то почему он не сказал прямо, чтобы Майк знал свое место?

Оставаться всю жизнь уборщиком? Ни за что! Он вздохнул, выключил компьютер и отправился в свое общежитие, переполненный тревожными мыслями.

На следующий вечер тренажер оказался занятым, так что Майк пошел в библиотеку. Здесь было тихо и пустынно, но ему это нравилось; казалось, что библиотека – его личное владение. Нравилось Майку и присутствие библиотекаря – жизнерадостного коротышки по имени Броузер Мак-Фи. Но больше всего он любил оставаться наедине с компьютером – так он чувствовал, что пользуется полным и неразделенным вниманием Мозгового Банка библиотеки. Конечно, это была иллюзия, но какое это имело значение? Зарегистрировавшись у Броузера, он отыскал уютный отсек в углу зала и вызвал программу по технологии свернутого пространства, которую уже начал осваивать. Пока на экране вертелись голографические диаграммы, он все пытался отвлечься от мыслей о будущей карьере – неужели всю жизнь подавать кофе и подметать полы? – и сфокусировать внимание на сложной теории и технологии, которые обеспечивали само существование гоночного бизнеса. Сосредоточиться было непросто, но освоить этот предмет нужно было как можно скорее. Если Майк что-то не понимал, можно было обратиться к Мак-Фи; Броузер не только прекрасно ориентировался в библиотечных фондах, но и прочитал большинство из них, к тому же он был энтузиастом гонок.

– Если бы все молодые гонщики были похожи на вас, – заметил как-то библиотекарь. – А то развелось слишком много парней, которые полагают, что могут ухватить удачу за хвост, не освоив азов. Но так трудно добиться успеха. Майк покачал головой, глубоко вздохнул и уставился на экран. Постепенно посторонние мысли были вытеснены диаграммами и текстом, программа начала продвигаться вперед, пришло понимание вопроса.

Во время короткого перерыва, когда он решил несколько раз пройтись по залу, чтобы разогнать кровь, Майк заметил робота. Это был робот на энергетических полях: хромированная опора плыла по залу, не касаясь пола, а из нее торчала метровая колонна полупрозрачного голографического света, заключенного в энергетические поля. Робот скользил взад-вперед, что-то высматривая. Майк опасливо поглядывал на него. Этот робот был явно не из муниципальной службы; скорее всего это была психическая машина, посмертный носитель личности какой-то важной персоны. Во всяком случае какого-то очень богатого человека. Майк облокотился на стол Броузера и начал расспрашивать о новом посетителе.

– Спидбол Рэйбо, – прошептал Броузер, кивая. – Видите волнистый узор в его энергетическом поле? Это идентификационный значок. Майк вытаращил глаза.

– Сам Спидбол Рэйбо?

– Единственный и неповторимый. Двадцать лет назад он перелетел через высокий борт. Но незадолго до гонки он сделал отпечаток личности, и вот теперь он с нами безо всякой мистической реинкарнации. Майк боязливо поглядывал на робота. Так вот что остается от великих? Многие из рекордов Спидбола до сих пор не побить! хотя прошло столько лет с того момента, как оборвалась его карьера – корабль гонщика вылетел из паутины на сверхсветовой скорости, и от него осталась лишь вспышка света и облачко элементарных частиц. Это случилось еще до рождения Майка; но Майк сотню раз просматривал записи знаменитых гонок и знал о Спидболе все. Он повернулся к Броузеру.

– Как вы думаете, мог бы я...

– Поговорить с ним? Разумеется, – сказал Броузер. – Эй, Спидбол, есть минутка?

Робот повернулся и бесшумно заскользил к столу.

– Что у тебя, Броузер? – сказала машина голосом, который звучал почти как человеческий, если бы не какие-то обертоны, придававшие ему нечто... ангельское?

– Ты что-то ищешь?

– Я ищу кое-кого, но, похоже, его здесь нет, – серебристая платформа повернулась, и энергетическое поле заискрилось на уровне глаз. – Представь мне твоего друга.

Броузер сделал галантный жест.

– Его зовут Майк. Без пяти минут молодой гонщик. Майк Мюррей, познакомьтесь со Спидболом Рэйбо. – Длинная, хрупкая с виду рука из графитового композита высунулась из платформы и неожиданно сильно сжала кисть Майка.

– Очень рад. Я вам завидую, – сказал Спидбол.

– А?

– Быть без пяти минут гонщиком. Хотел бы я оказаться на вашем месте.

Майк раскрыл рот, но не сразу нашелся, что ответить.

– Но... – он хотел сказать: «Вы с ума сошли?» – Вы же поставили самое большое число рекордов! Я был бы счастлив поставить хотя бы десятую часть! Впрочем, я еще не летал, – пробормотал он.

– Ну что вы, я не жалуюсь. Но мне лестно, – сказал Спидбол, – что такой молодой человек, как вы, так хорошо знает историю гонок, что слышал и обо мне.

– Ну конечно же! Вы три раза ставили рекорд на гонке пять звезд, и неповторимый рекорд в открытом заезде, и... – Майк запнулся, переводя дыхание. – Впрочем, что я вам рассказываю. Но поверьте, я помню назубок все ваши заезды вплоть до того, как... – Майк поперхнулся собственными словами. Он чуть не упомянул аварию, которая убила Рэйбо. Хорошенький способ заводить друзей!

Энергетическое поле, которое было Спидболом, замигало, и послышался звук тихого смеха.

– Если вы собирались рассказать мне о том случае, когда я «купил солнце», то можете смело рассказывать. Я ведь ничего об этом не помню, знаете ли. Мой отпечаток личности был сделан за неделю до этого. Я все узнал из газетных отчетов. – Заметив озадаченное выражение лица Майка, Спидбол добавил:

– И также, как и вы, смотрел видеозаписи. Вылетел я эффектно, не правда ли?

Майк открывал и закрывал рот. Он беспомощно взглянул на ухмыляющегося Мак-Фи.

– Не беспокойся, Майк, – сказал Броузер. – Это случилось двадцать лет назад.

– Точно. А теперь скажи мне, Майк, ты у кого-то стажируешься? – Спидбол повернулся к Броузеру. – Мы должны присматривать за новыми гонщиками, знаешь ли. Особенно за теми, кто помнит все рекорды в истории гонок! – Он повернулся обратно к Майку, который уже справился со смущением. – Что ты здесь изучаешь?

Майк рассказал ему, что читает, и объяснил, что работает на пите у Дага Стюарта, но еще не назначен стажером.

– Неплохо, – сказал Спидбол. – Я начинал так же. Рано или поздно произойдет что-то такое, что даст тебе толчок в нужном направлении. Фаст Рев – хороший человек. Но в больших командах трудно пробиться. Постарайся взять от них, что сможешь, но при первой возможности переходи в маленькую команду. Вот что я бы тебе посоветовал, – столб света закрутился спиралью.

– Мне пора, Броузер, спасибо за гостеприимство, а тебе, Майк, желаю удачи.

Робот бесшумно заскользил прочь.

Майк потрясенно смотрел на улыбающегося Броузера.

– Bay, – только и сумел он выдавить из себя. Броузер кивнул.

– Действительно, вау.

Майк вернулся к своему компьютеру, зная, что сегодня ему будет труднее, чем когда бы то ни было, сосредоточиться на теории. Спидбол Рэйбо плыл к центру Питфола, где были сосредоточены офисы Гоночного Комитета.

Он направлялся в Оперативный комитет; там ему надлежало отслеживать квалификационные заезды перспективных пилотов смешанного класса. Это была обязанность, которую многие старые пилоты, как переродившиеся, так и оставшиеся в собственном теле, почитали утомительной;

Рэйбо же получал от этого истинное удовольствие. Он не смеялся, когда говорил юному Мюррею, что завидует его молодости и его возможностям. Чтобы заново пережить все то, что связано с началом карьеры, можно было помочь молодому пилоту использовать свой шанс. Но временами он впадал в отчаяние, ему казалось, что ему не дождаться такого же поколения молодых пилотов, какое было в дни его молодости.

Молодой человек, которого он встретил сегодня, казалось, был послан в ответ на его молитвы. Рэйбо старался не делать скоропалительных выводов слишком часто приходилось разочаровываться – но этот экземпляр явно стоил того, чтобы присмотреться к нему повнимательнее.

Скользя по длинным оживленным коридорам Гоночного Комитета, Рэйбо здоровался с десятками людей. К одним он относился хорошо; к другим не очень. Но он взял за правило вести себя ровно со всеми. Ведь ему нужно было работать с ними, и будучи психороботом, он имел хотя бы то преимущество, что мог по собственному выбору скрывать или демонстрировать свои чувства. А это могло очень пригодиться для того, чтобы помочь новичку продвинуться в гоночной системе. Молодой пилот мог найти себе не тех спонсоров, и им начинали бессовестно манипулировать или высасывали его досуха ради чьей-то сиюминутной выгоды. Рэйбо слишком часто приходилось наблюдать подобные ситуации. Тактичная, вовремя оказанная помощь могла оказаться очень кстати.

Руководить новичком, не раскрывая своего вмешательства в его карьеру, – вот что доставляло Рэйбо наибольшее удовольствие. Прежде чем войти в операционный зал, он задержался в приемной членов Комитета и отыскал свободный телефонный порт. Спидбол должен был сообщить кое-что своему старому другу, такому же психороботу, который погиб лет за десять до него, но оставался таким же деятельным, как и в первой жизни.

– Куртис Рочардс, – запросил Рэйбо, подключаясь к операционной сети Мозгового Банка.

Когда Рочардс вышел на связь, Рэйбо быстро заговорил:

– Привет, Куртис. Буду краток. Знаешь молодого гонщика, которого Рев попросил меня проверить? Я просмотрел результаты его занятий на тренажере и поговорил с ним лично. Думаю, Рев прав. Он из тех, кому нужно помогать. Поговори с МИКСИНом и прикиньте, что можно сделать.