Форс-мажор

10.

Просыпаться ни свет, ни заря от дурных мыслей, с опоясывающей головной болью стало входить у меня в привычку. Было всего шесть утра, до звонка будильника оставалось еще полтора часа, а мне уже не спалось, с упоением мазохиста я лежал и перебирал в голове все свалившиеся на меня за последние дни проблемы. Иногда мне удавалось отвлечься и провалиться в дрему, но длинные щупальца неприятностей бередили сознание и не давали забыться. Непрерывной чередой проплывали перед моим затуманенным взором размытые силуэты братьев Пивоваровых, Симохи, армян, полковника Спарыкина и белая, могучая, разросшаяся до невероятных размеров, спина убийцы. Ровно в семь тридцать я скинул одеяло, укротил разбушевавшийся будильник, включил радио, посетил санузел и стал готовить завтрак. Понедельник был расписан по минутам: в девять утра - торговый отдел, затем - банк, потом - офис. В час у меня была назначена встреча со Спарыкиным, после этого предстояло объехать розницу и еще раз посетить опт. В пять - стрелка. А вечером - специальная программа, единственное светлое пятно - Галя.

Позавтракав, я позволил себе расслабиться и, не торопясь, выпил две чашки кофе подряд под печальную песню, как нарочно, по радио гоняли Стинга. Моя машина сегодня ночевала под окнами, мне не нужно было идти на стоянку, поэтому я вышел из дома на десять минут позже, чем следовало. Это была ошибка. «Десятка» никуда не могла поехать, потому что все четыре колеса были проколоты. Кроме этого, у нее были разбиты фары, габаритные огни и стоп-сигналы. Я в ужасе остановился перед своим любимым детищем. Совершить такое с транспортным средством мог только первобытный дикарь или конченый подонок. Обойдя машину по периметру, я заметил, что вандал, или вандалы, пробороздили вдоль кузова с обеих сторон две безобразных царапины по всей длине от бампера до бампера, гвоздем или чем-то очень похожим, содрав краску и грунтовку до самого металла. При более внимательном осмотре я обнаружил, что все три дверных замка в полном порядке, из салона ничего не украдено и все стекла на месте. Целью хулиганов не было ограбление, о том, что ими двигало, у меня еще будет время подумать, а сейчас я уже опаздывал. Я бросил на время своего железного друга и стремительно кинулся на стоянку. Причинить боль моей машине - самый верный способ вывести меня из себя. Всю дорогу я страшно матерился, по всей видимости, вслух, потому что прохожие в страхе шарахались от меня, прижимаясь к обочинам.

Если очень напрячь воображение и сравнить Иж-2715 1998-го года выпуска с птицей, то я летел с такой же ошеломляющей скоростью, с какой ястреб падает на тетерева. За эти годы мы выжали из нашего «москвича» все соки, вытянули все жилы, но он был еще кое на что способен. Подобно тетеревятнику, петляющему между деревьями, я обходил грузовики и уворачивался от пешеходов.

Я люблю свой город. В другое время непременно обратил бы внимание на удивительную чистоту, которая воцарилась на его улицах этой весной после многих лет разрухи, может быть, я заметил бы, что по дорогам пустили новые автобусы, и порадовался за обновленные фасады, но я опаздывал, был слишком зол и испуган.

Начальницу торгового отдела администрации Заводского района, судя по табличке на двери, звали Надежда Павловна Непомнящая. Я приехал без пяти девять, а у дверей ее кабинета уже стояли три человека. Мои доводы о том, что мне было назначено, не нашли отклика в их сердцах, и ровно в девять, когда молодая девица с огромным пакетом в руках, первая в очереди, вошла в дверь, мне ни чего не оставалось делать, как ворваться вслед за нею. Надежда Павловна оказалась мордастой бабой с огромным шиньоном на голове.

- Вы кто? - сурово спросила она.

- Моя фамилия - Чебоксаров.

- Ну и?..

- Вы меня вызывали. Я вместо Угланова.

- Подождите за дверью, - сказала она размалеванной девице. - У человека назначено. - Садитесь, - расплылась она в улыбке, когда девушка вышла. - Я попросила вас прийти, чтобы познакомиться и обсудить некоторые вопросы.

Я сел.

- Как вас величать? - осведомилась Надежда Павловна.

- Николай.

- Так вот, Коля…. Между прочим, я тебя вспомнила, мы о тебе разговаривали с Игорем. Ты ведь получал в нашем районе лицензию на торговлю спиртным?

- Да.

- Как там у тебя фирма называется? «Ракурс»?

- ООО «Импульс».

- Пускай. А ты не удивился, что так легко эту лицензию получил?

- Честно говоря, мы с напарником тогда, год назад, очень удивились. Нас все предупреждали, что в вашем районе лицензию на водку получить очень трудно.

- Вот - вот. Твое заявление лежало на моем столе с отказом. Как это так, пришли какие-то никому неизвестные люди, ничего для района не сделали и без всяких знакомств хотят получить разрешение на водку. В это время зашел Игорь по какому-то делу, случайно увидел твою заявку и попросил меня дать разрешение. Ты ведь его одноклассник?

- Вместе в институте учились.

- Это, говорит, Чебоксаров - мой лучший друг. Я еще тогда подумала, что ладно уж, так и быть, тем более что моя мама в Чебоксарах родилась. С тех пор у вас с лицензиями проблем и нет.

- Спасибо, - искренне сказал я.

Я посмотрел на Надежду Павловну, на ее мясистые губы и подумал, что этими самыми устами только что с того света Игорек передал мне большой привет. Все-таки как мало я его знал. Он сделал для меня, в сущности, очень важную вещь и промолчал. Никаких понтов, типа того, что, мол, бери и помни. Мне всегда казалось, что вся его забота обо мне, все его навязчивые советы - это всего лишь показуха. И вот теперь я стал сомневаться в этом. Его желание помочь советом я принимал за высокомерие, а дружеское похлопывание по плечу - за снисходительность. Скорее всего, все дело во мне. Интересно, почему он ничего мне не сказал? Это ведь вполне естественно, сообщить другу о том, что ты проявил о нем заботу. Я бы так и сделал. Только вот реагировали бы мы по-разному. Я бы наверняка ответил чем-нибудь язвительным, а вот Игорек, скорее всего, ограничился бы простой благодарностью.

- Коля, вы слышите, что я говорю? - вернула меня к действительности Надежда Павловна.

- Да. Просто вспомнил Игорька. Отвлекся. Извините.

- Понимаю. Хороший был парень. У нас тут в отделе кое-какие девчонки даже плакали. Тяжело, наверное, потерять такого друга. Впрочем, я рада, что место Игоря занял не Ефимов.

- А что такое с Ефимовым?

- Не нравится он мне. Теперь к делу. У нас тут есть пара человек, на которых район имеет зуб. Эти люди должны вам за водку приличные деньги. Нам нужно их обанкротить. Это инициатива не моя, а главы администрации. Мы привлекаем не только тебя, а так же и мясокомбинат, и молзавод, и энергосети. Так что не думай, что ты один будешь разрушать чужое дело. Мы, в принципе, и без вас справимся, но для скорости хотелось бы, чтобы участвовали все кредиторы.

- Я в курсе. Одна женщина из магазина «Прибой» уже приходила ко мне, просила не подавать иск.

- Не «Прибой», а «Плес». Вот ее-то нам и нужно отстранить от торговли в первую очередь. Суть проста. Чем раньше мы ее обанкротим, тем меньше долгов достанется следующему собственнику. И еще - вот список предприятий, посмотри, что можно сделать.

- Хорошо, - сказал я. - Мне можно идти?

- Конечно. В любой момент заглядывай, и не забудь про день торговли. Лето не за горами, впрочем, до того времени мы еще не раз увидимся. Хотя, как сказать, в последнее время Игорь нас не часто баловал своим присутствием, чаще посылал Аркадия. Неплохой парень, мы нашли общий язык. И еще. Чуть не забыла. Вот этот человек придет к тебе, - она протянула мне еще одну бумажку. - Это мой хороший знакомый. Он открывает магазин, пока с финансами туговато, сам понимаешь, ремонт, холодильники, то да се. Помоги ему с отсрочкой, он честный человек.

Когда я вышел из кабинета, очередники с завистью посмотрели на меня. Заходить без очереди к начальнице торгового отдела считалось большой привилегией. А уж если тебя там о чем-то попросили, это вообще - радость, значит, на встречную просьбу не откажут. Это тебе не ларьки затаривать.

Около моего «москвича» стоял сержант вневедомственной охраны. В одном кителе, без фуражки, он наслаждался теплом, курил сигаретку и явно ждал меня.

- Мало того, что вы заехали под знак, так еще и умудрились поставить свою развалюху на место, где паркуется машина главы администрации, - сказал он, когда понял, что я являюсь хозяином «москвича».

- Вы ведь все равно не сможете меня наказать, вы не гаишник, - резонно заметил я.

- Я просто хотел посмотреть, кто это такой наглый и предупредить, чтобы больше так не делал.

- Спешил, - стал оправдываться я. - Больше так не буду.

Милиционер погрозил мне пальцем, и я помчался в сторону банка. В банке методом проб и ошибок я нашел в операционном отделе окошко, через которое обслуживалась наша организация, представился тощей остроносой девице без подбородка, показал ей пропуск и получил выписки.

- А что, - спросила девушка. - Лариса заболела?

- Нет, - ответил я. - С ней все в порядке. Просто я заехал в банк, чтобы познакомиться.

- А, - протянула девушка и пожала плечами.

В кредитном отделе, который находился на втором этаже, со мной вообще поначалу разговаривать не стали. Я ходил из одного кабинета в другой, испачкался в известке, потому что вокруг шел ремонт, и тщетно пытался привлечь внимание кого-нибудь из служащих. Наконец я проник в кабинет к начальнице кредитного отдела и объяснил, кто я такой. Начальница два раза попросила меня повторить название фирмы, потом, что-то вспомнив, сказала, что мне нужно к Светлане Семеновне. Я возразил, что совсем запутался в их лабиринтах, тогда она взяла меня за рукав и, ловко миновав все опасности в виде ведер с водой, краскопультов и мешков с цементом, отвела через весь коридор к рыжей волоокой женщине, которая меньше минуты назад не захотела меня слушать.

- Это новый директор фирмы «Дисконт», - строго сказала она и исчезла.

- Очень приятно, - кисло улыбнулась Светлана Семеновна.

- Я пришел, чтобы обсудить с вами возможности нашего дальнейшего кредитования, - бодро начал я.

- А проблем тут нет, у вас хорошая кредитная история, - перебила она меня. - Мы как кредитовали вас, так и будем кредитовать.

- В связи с изменениями в составе учредителей и назначением нового директора, наверное, нужно предоставить какие-то документы? - проявил я свою осведомленность.

- Да, парочку, - согласилась она. - В пятницу мне звонил Аркадий, и я продиктовала ему, что от него требуется. Он обещал привести все в среду. Мы договорились, что заранее подготовим решение кредитного комитета, чтобы в любой момент в срочном порядке вы могли взять нужную сумму, - она вопросительно посмотрела на меня.

Я почувствовал себя полным идиотом. Я не знал, что у Аркадия тоже есть пропуск в банк.

- Спасибо, - глупо сказал я, встал и ушел.

В банк можно было и не ездить, все уже решили без меня. Я воображал себя важной персоной, а на самом деле, не будь меня ни чего бы страшного не случилось. На первом этаже я задержался около пункта обмена валюты, узнал, что курс доллара, потолкался в очереди и грустно повздыхал об изъятых у меня деньгах. Наверное, Серега прав, не стоило держать баксы в кубышке. За последний год курс подрос не на много, и ничто не предвещало его неожиданных колебаний. Оставь я деньги в деле, я бы наверняка заработал больше.

Пока я шел к машине, мне пришла на ум мысль о том, что мы часто заблуждаемся на счет самих себя и на счет окружающих. Мы хотим преподнести себя в приукрашенном виде, мы так стараемся, что, в конце концов, сами начинаем верить в придуманный нами образ и часто совершаем поступки, свойственные не нам самим, а соответствующие тому ярлыку, который мы на себя навешали. Вот, например, у меня есть прекрасная кожаная куртка, но я почему-то решил, что в банк в куртке ходить не прилично. И еще, у меня есть плащ, но он порван на правой поле, под карманом. Дыру я давно зашил, но шов все равно заметен, он не бросается в глаза, но если присмотреться, то видно. Плащ тоже хороший, если в правой руке все время держать портфель. Вот я иду сейчас по центральной улице из банка, держу в правой руке портфель и полагаю, что прохожие принимают меня за солидного бизнесмена, у которого важная встреча. Наверняка никому нет до меня дела, скорее всего, никто и внимания на меня не обращает, но я тешу себя мыслью, что если кому-то придет в голову бросить на меня взгляд, то я произведу на человека самое благоприятное впечатление. Я и веду себя соответственно, я даже думаю по-другому, и в банк я поехал, чтобы примерить на себе образ директора. Нужно признаться, что когда я увидел, что моя «десятка» не может ехать, больше всего я расстроился из-за того, что представил себе, как нелепо буду выглядеть в плаще и с кожаным портфелем на нашем стареньком «пирожке». Итак, выход в свет не удался. Не по Сеньке шапка.

Было пасмурно, с цементных туч капало по одной капле в минуту, как конденсат с потолка общественной бани. Весенняя радость исчезла, будто ее и не было.

Я приехал в офис в половине одиннадцатого. Торговля шла полным ходом. Алла стучала по клавиатуре, Вероника диктовала по телефону какие-то цифры, читая их с листа, который освещала полуобнаженной грудью, Аркадий ерошил волосы, а Лариса смотрела в окно. При виде меня все нехотя встрепенулись и поздоровались. Я попросил Аркашу принести из его сейфа диск, потом сел за стол Игоря, достал из портфеля документы по павильону и стал писать справку для Спарыкина. Я вкратце изложил всю историю с приобретением нами этого злосчастного долгостроя, описал приметы наших противников, адрес офиса, в котором проходили переговоры, марку и госномер джипа, на котором приехала их крыша. Потом я изложил события вчерашнего вечера и суть угроз, рассказал о совпадении номеров, о том, что это одни и те же люди. Я перечитал свое произведение, проверяя, не забыл ли чего. Потом сел за Аркашкино место, попросил, чтобы он научил меня как, и перекатал угрозы амбала и темные снимки на носитель. Моя жалоба была разбита на пункты, я прочитал ее еще раз, загибая пальцы и шевеля губами, потом снял с документов ксерокопии, и только тогда вспомнил о своей изуродованной «десятке».

Чтобы возвратить к жизни машину, необходимо отогнать ее в сервис, а чтобы отогнать в сервис, нужно поменять колеса. Тут без помощника не обойтись. Я решил привлечь к этому делу Марселя, тем более что он до этого бесцельно ошивался в торговом зале. Я вообще заметил, что он чаще торчит среди офисного персонала, чем у себя в гараже. Сейчас Марселя нигде видно не было. Алла сказала, что он во дворе, но собирался уезжать на доставку, поэтому, чтобы застать его, нужно поторопиться. Она вскочила со стула и кинулась к двери, видимо желая во что бы то ни стало остановить Марселя, вид у нее был настолько решительный, что я не сомневался - при необходимости она готова кинуться под колеса автомобиля и притащить Марселя ко мне живым или мертвым. Я с трудом остановил ее и сказал, что спущусь сам.

Марсель выезжал со двора за рулем ГАЗели. В кузове мелодично позвякивали бутылки. Я успел махнуть рукой, он остановил машину, заглушил двигатель и вышел из кабины. Я объяснил ему свою проблему, пока он думал, я заметил, что из дверей бойлерной вышел Аркадий. Он смотрел на нас, курил, стряхивая пепел в урну, но подойти не решался.

- Сделаем так, - сказал Марсель. - Ты давай мне ключ от машины, - он не признавал субординации. - Домкрат где?

- В багажнике.

- У нас в гараже есть колодки. Я сниму колеса, поставлю машину на колодки, отвезу колеса в шиномонтаж. Пока буду на доставке, парни колеса отремонтируют. Заодно посмотрю, что у тебя там побито, по пути куплю запчасти на рынке, на обратной дороге повешу колеса, и, может быть, заменю битый пластик и лампы. Уже ездить будет можно. А на кузовной ремонт сам потом отвезешь, когда время будет.

- Я тебе заплачу, - сказал я.

- Это мы потом разберемся, - возразил он. - Ты мне сейчас денег дай на шиномонтаж и на детали.

- Возьми в кассе на мое имя, в долг, я завтра внесу.

Марсель убежал в гараж, а я подошел к Аркадию.

- Сегодня звонил Нырко, - сказал он. - Ему удалось поменять конкурсные заявки. Тендер будет наш. Но, он требует, чтобы мы разобрались с кадрами. Его нервируют стукачи. И еще. Нам нужно срочно открывать еще одну фирму.

- Я знаю одну контору, - сказал я, вспомнив парня, который оформлял мне карточку подписей. - Они откроют нам ООО в течение трех дней. Я им позвоню.

- Я бы хотел войти в состав учредителей вновь открывающейся фирмы, - нерешительно промямлил Аркадий.

- Каким процентом?

- Равным со всеми остальными.

- Я тебя понял, но не уверен, что нас туда примут.

- Мы вообще можем ни кому ни чего не говорить. Откроем фирму на двоих, пусть работает на расширение, а когда там появится товарный запас, здесь все бросим и уйдем туда.

Я рассмеялся. Возможно, он меня проверяет, возможно, подставляет, а может быть на самом деле круглый дурак, если думает, что такое может сойти с рук.

- Нет.

- Почему?

- Нам бошки открутят. Да и не порядочно это, - объяснил я. - Ты еще молодой. Прояви себя здесь, настанет время, тебе сами предложат долю. Разве твоя должность в этой фирме тебя не устраивает?

- Я запросто могу быть тут директором, - с вызовом сказал он и густо покраснел.

- Я тоже так думаю, - сказал я и поднялся наверх.

Заиграл смартфон, это Оля интересовалась, почему я не заехал за ключами от гаража. У меня начались проблемы с памятью. Совсем забыл о том, что мне нужно развести по точкам воду. Я сказал Ольге, что скоро буду. Аркадий принес мне лист бумаги, на котором в виде таблицы были указаны суммы кредитов, которые мы брали в банке, а так же даты, когда мы их получали и когда отдавали. Пока я изучал документ, на меня набросилась Алла, она что-то тараторила, но я не слушал. Мне пришла в голову одна мысль.

- Послушайте, - обратился я ко всем, когда в зале не осталось посетителей. - Каждый из вас имеет на плечах голову. Каждый из вас кем-то хочет быть.

- Я - космонавтом, - язвительно сказала Вероника.

- Если кто-то из вас считает, что способен на большее, напишите это на бумаге. Может, кто-то думает, что он находится не на своем месте. Подумайте, на каком участке вы можете принести большую пользу. Завтра передадите мне бумажки.

- А зачем это? - спросила Лариса.

- Есть у меня одна идея. Завтра узнаете.

Перед тем, как уйти, я пересказал Аркадию разговор с начальницей торгового отдела и передал список предприятий, на которые нам нужно надавить.

До встречи со Спарыкиным у меня оставалось два часа. Мне нужно было немного поработать на розницу. Работа привычная. Мотайся себе по городу, загрузил - выгрузил, и делов-то. Когда заняты только руки, мозги остаются предоставленными сами себе, в такие минуты думаешь о всяких пустяках, а чаще всего мечтаешь. Не сказать, чтобы мои мечты были какими-то особенными или возвышенными: свой магазинчик, свечной заводик - ничего особенного. Но все-таки приятно, мечты - есть мечты, это - как мороженое, или секс, не оторваться.

Сегодня мне не мечталось.

Я думал об убийце Игоря. Если, например, его убийство - дело рук конкурентов, а самые главные конкуренты у «Дисконта» - «Спецторг», то тогда получается полная нелепица. Зачем им убивать своего же шефа? Если это - темная лошадка, новый игрок на рынке, то за прошедшие дни он бы всяко проявил себя. По крайней мере, залез бы во все конкурсы и Нырко обязательно его идентифицировал.

Если Игоря убили из-за миллиона, который он вытащил из оборота, и предположительно кому-то дал в займы, причем под проценты, иначе, зачем ему этот факт всячески скрывать, то это его хороший знакомый. Всех знакомых я знаю. Или нет? Я подумал, что было бы неплохо сесть с Нелей и написать список из более или менее близких Игорю людей. Глядишь, что-нибудь и наклюнется.

Потом я стал думать о предателе. Почему-то больше всего мне хотелось, чтобы это оказался Аркашка. Я понимал, что Аркадий в настоящий момент - ключевая фигура в офисе, но что поделаешь - антипатия.

На подъезде к первому киоску меня неожиданно осенило на счет пароля. Я решил, что это может быть слово «водка», прижался к обочине и попробовал. Неверно. Попытался вставить - столичная, зубровка и рябина на коньяке. Бесполезно.

Я развез по точкам воду, уже без пятнадцати час подъехал к зданию УБОПа и позвонил Спарыкину.

- Подожди меня в сквере, - сказал он без приветствия. - Через пять минут спущусь.

В сквере под липами стояли скамейки. Их еще не успели отмыть от снежной грязи, но людям уже хотелось насладиться теплом и понежиться на солнышке, поэтому они стелили газеты или разорванные пополам полиэтиленовые пакеты, усаживались помечтать о лете. Я тоже присел на белую картонку, рядом с двумя пацанами. Ребята лет тринадцати разглядывали порнографический журнал. Когда я сел, они ничуть не стушевались, наоборот слегка придвинулись ко мне, как бы приглашая присоединиться. Минуты три я смотрел фотографии и слушал их комментарии.

- Завидую вам, пацаны, - искренне сказал я. - В ваши годы мне приходилось дрочить на журнал «Работница».

Этих слов ребята почему-то застеснялись, наглое выражение с их лиц исчезло, они обиделись и ушли.

Через три минуты появился Спарпыкин. Я встал. Он поздоровался со мной за руку и хотел было что-то сказать, как у него зазвонил сотовый. Около минуты он слушал то, что ему говорили в трубку, а потом начал орать:

- Звонок был через «ноль два»? … Нет, ты не можешь! … Отдай его заявление ОБЭПовцам. Пусть он сначала докажет, что купил этот щит, а если купил, то на какие деньги! … Понял? … Догони!

- Вот ты мне скажи, - обратился он ко мне в возмущении. - Кому нафиг нужен рекламный щит? Украли у коммерсанта рекламный щит, он звонит «ноль два», оттуда звонок переправляют в райотдел милиции, а там мой двоюродный брат дежурит. Я его недавно из района в город перетащил, поставил заместителем начальника. Он молодой еще, ни уха, ни рыла, но сообразил, что висяк на свою шею заработал, начальник по головке не погладит. Что делать в таких случаях не знает, сразу ко мне звонит. Заколебал. По любому пустяку. А тут последнему кретину понятно, что нужно на коммерсанта ОБЭПовцев насылать, они его прижмут, тот и напишет, что щит нашелся, ошибочка вышла. А как иначе? Иначе никак. Если звонок через «ноль два», тут замять не удастся, обязательно бумага должна быть. Или мы нашли, или сам нашелся, или - висяк.

Закончив тираду, он облизал губы, достал сигарету, прикурил и сказал:

- Давай, что принес.

Я достал бумаги и диск:

- Здесь запись стрелки и кроме моего вопроса, вся кредитная история предприятия за прошлый год. Пояснить?

- Разберусь, - остановил меня полковник. - Я уже кое-какие справки навел про твоих братьев, похоже, там фээсбэшники балуются, а это тебе - не менты, они догола раздевают, и еще по голой жопе пинка дают. Против них можно через прокуратуру попробовать действовать. Там у меня связи покруче ихнего будут. Попридержим мы их подставного директора в КПЗ подольше, он и запоет. Какой у нас запас времени?

- Полторы недели.

- За полторы недели решим. Что-то, конечно, заплатим, но уже значительно меньше.

Я огорошил полковника рассказом о том, как мне угрожали по наркотикам и что защищают Пивоваровых и торгуют наркотиками одни и те же люди. Я показал свои снимки на дисплее смартфона и заверил, что они есть на диске.

Факт вымогательства Спарыкина обрадовал:

- Когда, говоришь, они тебе назначили?

- В пять. Около моего подъезда.

- Сколько там грамм было?

- Я не взвешивал. Может быть, сто, сто пятьдесят, - я показал Спарыкину сколько места занял бы пакет, если бы лежал на ладони.

- Не думаю, что эти люди глобально занимаются наркотой, - пояснил полковник. - Скорее всего, это инициатива этого дуба, рядового солдата, но нам это на руку. Такая засветка этим типам ни к чему. В половине пятого я привезу тебе пакетик, передашь амбалу. И сразу свалишь. Я подготовлю ОБНОН и группу захвата. Мы еще поторгуемся!

- Вы с Симохой разговаривали? - спросил я и рассказал полковнику о том, как уделали сегодня утром мою машину.

- Это не Симоха, - уверенно сказал он. - Я с ним говорил. Он, конечно, какой-то план мести вынашивал, но ничего предпринять не успел, а теперь и не рыпнется.

- А кто тогда?

- Да мало ли идиотов! Может этот наркоман. И друга твоего с моста никто не кидал, сам упал по пьяни.

- Хотелось бы верить.

- Я тут с утра поработал, - сменил тему полковник. - Вот посмотри сюда, - он достал два листа бумаги, на каждом из которых было несколько ксерокопий фотографий снятых с паспортов. - Никого не узнаешь?

На фотографиях были запечатлены молодые женщины, примерно одного возраста и одной комплекции. Номера и серии паспортов под фотографиями были предусмотрительно зачеркнуты. На втором листе я узнал Иволгу.

- Вот подружка Игоря, - указал я на нее.

Полковник изменился в лице.

- Это очень плохо, - сказал он поникшим голосом.

- Почему?

- Это жена моего шефа.

Я обалдел.

- Я же их сам и познакомил, придурок, - продолжил он.

- Кого?

- Шефа с женой и Игорешку с Нелькой. Когда они успели снюхаться?

Спарыкин прикурил вторую сигарету от первой.

- Самое интересное, что шеф меня сегодня вызвал и приказал, чтобы я через двадцать дней ехал в Чечню командиром группы. Он там одному полевому командиру крышу кроет, и если это шеф убрал Игоря, то я оттуда живым не вернусь.

Я пристально посмотрел в лицо Спарыкину, но испуга не увидел, скорее - досаду.

- Какой же Игорь все-таки осел! - в сердцах воскликнул он. - Нашел, куда пипку свою пихать! С каждым днем я все больше в нем разочаровываюсь. Да и она не лучше - блядина! Вот так вот, один мудак под старость лет женится на бляди, другой ее выпихает, а из-за этого люди гибнут!

- Может, и не из-за этого, - возразил я. - Я думаю, что все-таки из-за денег.

- Ладно, если так. Чтобы выяснить этот вопрос, у меня есть двадцать дней, - он опять закашлялся. - Что-нибудь еще?

- Я все-таки очень беспокоюсь на счет моих баксов, - робко сказал я.

- Не боись, будешь хорошо себя вести, скоро получишь их обратно.

- А как скоро?

- Давай с нашими делами разберемся.… Да и нет их у меня. Они все еще в райотделе.

- А вы точно их вернете?

- Достал, - он выкинул окурок. - Ты это…. Забудь наш разговор, и про бабу эту забудь. Это в твоих интересах.

- Про какую бабу? - прикинулся я дурачком.

- Во-во. Давай, будь, - он развернулся на каблуках, как при команде «кругом» и отбыл в неизвестном направлении.

На мой сотовый позвонил Тигран. Он просил денег. Как тут быть? Если рассчитаться с армянами, то не хватит денег для братьев Пивоваровых, а если не давать армянам, то строительство заморозится. Может, повесить этот вопрос на Спарыкина? Раз он наша крыша, пусть доказывает армянам, что все будет - тип-топ. Серега наверняка бы что-нибудь придумал. Ощущение краха приобретало новые оттенки. За последние десять дней столько плохих известий, сколько иногда за целый год не наберется.

И вот что интересно, чем больше времени проходит со дня смерти Игоря, тем лучше я о нем думаю, а Спарыкин, наоборот меняет свое мнение в худшую сторону. Я хотел поразмышлять на эту тему, но у меня опять сильно разболелась голова. Если прав бородатый, что в черепе спрятано обыкновенное вычислительное устройство, то в нем явно сели батарейки.

Мной овладела апатия. Я упал на скамейку и тупо смотрел на прохожих, на липы и голубей. В принципе, все эти неприятности временные. Когда- то все это кончится, или так, или эдак. А ведь тоска у меня не от этого, а от одиночества. Мать мне тут не опора, Серега мог бы его скрасить, так он - в больнице. Дурак я, дурак! Только сейчас я понял, что нужно мне было, пока Игореха был жив, приткнуться к нему носом и поскулить по-собачьи. Он бы мне помог. Да поздно все это.

Бабу мне надо. Все жду чего-то, ищу, а найти не могу, или не хочу, или боюсь. Искатель хренов. Запел Стинг. Это была Галя.

- Через два часа у меня последняя лекция заканчивается, - сказала она. - И после этого я свободна. Две пары и лабораторное занятие отменили из-за болезни препода. Ты как?

Если бы она знала, как я обрадовался ее звонку!

- Запросто! - заорал я в трубку. Потом вспомнил про стрелку и предложил перенести встречу на вечер.

Мы договорились, что я заеду к ней домой.

- Если я опоздаю чуток, подожди, - попросил я. - У меня с машиной неполадки. Попробую наладить «десятку», если не успею, примчусь на «москвиче».

Я поехал к своему дому. Марсель уже успел поставить колеса на машину, но фары все еще были разбиты. При дневном свете повреждения выглядели еще ужаснее, и у меня опять испортилось настроение. Минут пятнадцать я ходил вокруг своей тачки, оценивая, во сколько выльется кузовной ремонт. На заднем сидении я заметил фары, лампочки и стекла. Видимо Марсель успел купить запасные части, но из-за нехватки времени перенес монтаж на более поздний час.

Я поднялся в квартиру, съел бутерброд с колбасой, взял запасной ключ от «десятки», переоделся в рабочую одежду и опять спустился на улицу. Поменять фары и поставить стекла - много ума не надо.

Когда приехал Марсель, я уже почти закончил, сидел в салоне, жег бензин и грелся, он был слегка этим обескуражен, видимо, хотел подзаработать, но не сказал ни слова. Минут десять, пока я отогревал руки, он рассказывал анекдоты. Веселый хороший парень. При этом компанейский. У него постоянно звонил телефон. И он всем что-то веселое говорил и ласковое. Мне Марсель всегда нравился.

Когда мы завершили работу, часы показывали без двадцати четыре. Я сел в машину переключать рычаги и нажимать педали, а Марсель проверял работу габаритных огней, стоп-сигналов, сигналов поворота, а так же ближний и дальний свет, стоя на улице.

Дело уже подходило к концу, когда зазвонил его сотовый, который он забыл в салоне на переднем сиденье.

Я взял трубу, и по инерции посмотрел на дисплей. Там высветилась маленькая фотография звонившего и определился номер. И лицо, и номер показались мне знакомыми. Я открыл окно и протянул Марселю телефон. Он почему-то разозлился, грубо буркнул, что перезвонит и велел опять включить габариты.

Все работало. Я заплатил ему триста рублей. На двух машинах мы доехали до стоянки, я припарковал «москвич», после чего Марсель подбросил меня до дома.

Я наспех принял душ, еще раз тщательно побрился, но на фен времени уже не осталось, пришлось спускаться в мир с мокрыми волосами. Я катастрофически опаздывал. Позвонил полковник:

- Ты где?

- Около дома.

- Выезжай на проспект, проедешь пару кварталов в сторону аэропорта и остановишься так, чтобы можно было развернуться. Я тебя найду.

Я выполнил все в точности. Встал под столбом и заглушил двигатель. В наступившей тишине было слышно, как бьется сердце. Руки уже дрожали. Без пятнадцати пять впереди меня прижалась к обочине ржавая шестерка. Из нее вышел Спарыкин. Он плюхнулся на сиденье пассажира и протянул мне пакетик.

- Похож?

- Как две капли.

- Передашь, и сразу сваливай. Я, конечно, с ОБНОНовцами договорился, но лучше валить, чтобы и тебя под шумок не загребли. И ничего не ссы. Я за тобой слежу. С богом.

Джип с амбалом появился ровно в пять. Квадратный человек выглянул из машины и поманил меня пальцем.

- Принес? - спросил он, когда я забрался в машину.

- Да, - ответил я и протянул ему порошок.

- Ты же говорил, что слил все в унитаз? - разочаровался он.

- Я врал.

Парень вынул из замка ключи зажигания, проткнул полиэтилен, опустил в дырку указательный палец и попробовал порошок на вкус. В этот момент я малодушно испугался. А вдруг Спарыкин насыпал туда известку?

- С тебя штука, - примирительно сообщил бугай. - За беспокойство. Завтра в это же время. На этом же месте.

Я пообещал, что притащу деньги, и пулей вылетел из его тачки.

Минут пять я проявлял чудеса скорости и мастерства вождения, пока не оказался километрах в пяти от дома. Отдышавшись я позвонил Гале и сказал, что скоро приеду.

По пути я решил, что мы пойдем с Галей в ресторан. Она, конечно, скажет, что не одета для такого случая, не готова, слишком устала и все такое. Поэтому нужен ресторан с кабинками. На кабинки она должна согласиться.

Я опять растворился в городской суете. Огромный мегаполис поглотил меня, принял в свое чрево и погнал по сосудам. Казалось бы, я - сам себе хозяин, куда хочу, туда и еду. Ан нет, не тут то было. Здесь - светофор, там - тупик, здесь - копают канаву, будьте добры, Коля Чебоксаров, извольте подчиняться правилам организма. Вы торопитесь? Вот вам - пробочка!

Кому-то, может быть, и смрад а мне нравится запах улиц. Город шумит мне вслед и подталкивает в спину, беги, шевелись, дыши и ничего не бойся. Спасибо, друг.

Запел Стинг. Номер знакомый.

- Это Руслан, - сказала трубка. - Ну, что вы решили?

Я не сразу понял, что за Руслан.

- В плане?

- Вы разговаривали с учредителями?

- А! Да. Учредители не приняли вашего предложения.

- Ну, ладно. Тогда не обижайтесь, - он прервал разговор.

Я проехал метров сто, потом прижался к бордюру и остановился. Взял в руки смартфон и открыл папку принятых звонков. Еще раз посмотрев на номер я понял, кто в нашей конторе предатель.

В который раз за сегодняшний день я ошибся. Галя была одета по торжественному. Шикарная прическа, неяркий, но стильный макияж, под распахнутым плащом богатое платье. Естественно, она ведь знала, что я приеду, значит, мы куда-нибудь пойдем. Нужно что-то престижное и дорогое, а это - опять расходы.

- Кто это так изуродовал твой автомобиль? - спросила она, устроившись на сидении.

- Давай сегодня не будем об этом. Уговор только о хорошем. Где будем кушать? - спросил я наугад.

- «У дедушки», - назвала она самый дорогой кабак.

- Заметано.

- Я ведь пошутила, - спохватилась она. - Там ведь так дорого.

- Это в первый и последний раз, - подхватил я. - Потом, когда мы поженимся, будем пить только дома и закусывать колбасой.

Она расхохоталась.

«Хватило бы вчерашней выручки», - подумал я и похлопал себя по карману.

Если не ходить в ресторан, то зачем тогда работать? Где, как не в ресторане, можно людей посмотреть, себя показать, ну не в театре же, ей богу! Лишь бы это не стало привычкой. Сигаретный дым, пузырьки шампанского и плюшевые скатерти, все это так затягивает. Я знаю столько людей, для которых кабак стал смыслом жизни. Причем они не алкаши, а просто тусовщики, убожество одним словом.

В какой бы ресторан вы ни пришли, вы обязательно встретите там трех - четырех подвыпивших братков в компании с малолетними зассыхами. Обязательно где-нибудь в уголке будет сидеть парочка надменных девиц, одна из которых еще куда ни шло, а вторая - непременно уродина. Официант, как правило, будет слегка туповат, и если вам чего-то очень захочется, то в меню вы этого не найдете.

«У дедушки» мало чем отличался от других заведений такого рода, разве что музыка потише, посуда подороже, да кухня побогаче. Мы очень мило посидели. Время пролетело незаметно, я даже не помнил, что ел. Столько друг другу наговорили, что за три часа стали близкими друзьями. Я зачем-то рассказал Гале историю со своим дальтонизмом.

- А разве так бывает, когда не видишь только один цвет? - удивилась она.

- Вообще-то не бывает. Я - уникум. Один доктор на мне даже диссертацию написал. До пятнадцати лет ездил ко мне из города. Потом куда-то пропал.

- А какого цвета море?

- Серого, с желтизной.

- А - небо?

- Тоже.

- Но ты ведь должен помнить синеву, там, у себя в голове.

- Помню, когда закрою глаза.

Счет мне принесли небольшой, по крайней мере, меньше, чем я ожидал, я с ним вполне справился. Еще в самом начале я заметил, что Галя заказывает самые дешевые блюда, и был благодарен ей за это. Когда мы вышли из ресторана, было еще светло.

- Отвези меня домой, - попросила Галя.

- Давай куда-нибудь сходим, - попробовал я сопротивляться. - Еще совсем мало времени.

- Я хочу домой.

- Ну, что ж, - согласился я. - Домой так домой. К сестре?

- Да.

Меня совсем не прельщала перспектива такого быстрого расставания, и еще мне очень хотелось ее поцеловать. Надо было сразу сделать это, после того, как мы сели в машину, но я упустил момент. Я слегка опешил от этого, «домой», а потом, когда мы выехали на дорогу, было уже поздно. Или ехать, или - целоваться. Минут пять мы молчали, потом Галя сказала:

- Останови, пожалуйста, около какого-нибудь продуктового магазина, мне нужно кое-что купить.

Я остановил в центре у гастронома, она вышла, и быстро вернулась, держа в руке бутылку шампанского.

- Вот теперь можно ехать, - сказала она, загадочно улыбаясь.

Всю дорогу мы молчали, а когда подъехали к дому, она сказала:

- Пошли.

Мы вошли в дом. Она поставила шампанское на тумбу в коридоре, повернулась ко мне и поцеловала. А потом все было правильно и красиво. Не разжимая объятий, мы каким-то образом оказались в постели, частично разделись и исполнили самый красивый танец с наивысшими судейскими оценками. Это было показательное выступление.

Мы как будто все отрепетировали и давным-давно знали друг друга.

Потом, когда мы пили шампанское, я приревновал Галю к прошлому. Неизвестно к чему и неизвестно - зачем. Мне захотелось узнать, сколько мужчин у нее было до меня. Но прямо спросить я постеснялся.

- Ты часто влюблялась? - осведомился я, как будто это одно и тоже.

Она приподнялась на локтях и внимательно посмотрела на меня.

- Ты действительно хочешь знать?

- А почему бы и нет?

- Первый раз я влюбилась в девятом классе. Папа купил нам с сестрой путевку на юг. Она в то время уже оканчивала институт, и родители не боялись отправлять меня с ней. Мы жили в ста метрах от моря, в маленьком домике на две кровати, туалет на улице. Над моей кроватью висела картина, довольно неаккуратная, по-видимому, какого-то местного художника, мазилы и калымщика. На ней была нарисована ваза, в вазе - три розы, а на каждой из роз сидело по мухе. Ты слушаешь?

- Да.

- Я тогда так поразилась. Я думала: «Не может быть! Мухи на розы не садятся», и, представляешь себе, ошиблась. Сижу как-то возле столовой на скамейке у клумбы и вижу - на розах ползают огромные, противные зеленые мухи. Для меня это был страшный шок. «Как так? - думала я. - Такие прелестные цветы, и такие противные насекомые! В чем связь»? Я после этого стала к тому художнику относиться с уважением, и начала видеть в его картинах какой-то глубокий смысл. Тебе интересно?

- Очень.

- Так вот, я влюбилась в одного парня. Я сейчас не могу объяснить, чем он мне понравился, может быть, просто пришло время, а он оказался под рукой, но в то время я думала, что он самый лучший. Самое странное, что он отдыхал вместе с женой, но трудностей я не боялась и намечтала себе неизвестно чего. Они банально сидели за соседним столиком в столовой, и мы всегда здоровались. Его супруга, как я сейчас понимаю, была довольно симпатичной девицей, но мне тогда казалось, что она - воплощение пошлости и тупости. «Это несправедливо», - думала я. - «Она его не достойна. Стоит ему поближе познакомиться со мной, и у него откроются глаза». Я представляла это себе так: он смеется над ней, говорит, указывая на меня: «Вот она, моя настоящая любовь», обнимает, целует, а дальше - потемки. Дальше у меня фантазии не хватало. Смешно?

- Нет, почему же?

- Однажды его жена с утра уехала с другими женщинами на рынок за барахлом. Моя сестра, кстати, тоже. И мы с ним весь день провели вместе. Мы позавтракали вместе, поиграли в теннис, искупались, одним словом - сблизились. Я, как дура, раскрыла ему душу. Рассказала все, все, все, даже про розы и мух. Ходила, как в тумане. Потом началась гроза, и мы сидели в беседке, но он меня так и не поцеловал. «Порядочный, - подумала я. - Вначале он порвет с женой», и когда приехали наши дамы, спряталась около их домика, чтобы подслушать. Они сидели на веранде, он курил. Вначале жена рассказала ему про шмотки и цены, потом про то, кто, что купил, а после спросила: - «А чем ты занимался»? «Гулял с нашей соседкой. С девчонкой». «Ну и как она»? «Малость того. Рассказывала мне про каких-то мух». «Может, она - юный энтомолог»? «Может», - сказал он и заржал.

Я проревела всю ночь. И, что самое интересное, я его не осуждала, а наоборот, считала себя мухой, которая посягнула на розу. Потом, целый год страшно комплексовала, пока не встретила Толика. Но, это уже не интересно.

Мне нужно было что-то сказать.

Меня спас сотовый. Он запиликал где-то вдали, и я лихорадочно принялся разгребать наши шмотки беспорядочно разбросанные по полу.

Звонил Ефимов.

- Ты где? - почему-то с раздражением спросил он.

- В гостях.

- Мне нужно тебя срочно увидеть.

- Зачем?

- Я завтра уезжаю, и мне хотелось бы отдать тебе деньги за водку.

- Приедешь, отдашь, - мне не улыбалось ни с кем встречаться.

- Я уезжаю надолго.

- Давай, завтра утром, перед отъездом, - продолжал сопротивляться я. - Сегодня невозможно. Я уже выпил, тут людей много. Ты скажи, во сколько и куда, я подъеду.

- Ты что, дома ночевать не будешь?

- Нет. Я за городом, в частном доме.

- Где?

- В десяти километрах, по Московской трассе.

- Так, давай, мы завтра к тебе подъедем, нам по пути.

- Лады, - обрадовался я, и рассказал им, как меня найти.

После того, как я закончил разговор, мы еще немного выпили шампанского, и я зачем-то сказал:

- А меня мать не любит.

- Почему?

- Отец бросил ее, когда она была беременная, и она не может мне этого простить.

- А при чем здесь ты?

- Я не знаю. Может быть, она думает, что отец испугался, когда узнал о том, что я должен родиться. И, если бы не я, то она смогла бы его со временем приручить. А может, думает, что я весь в него, и тоже ее брошу.

- Это плохо, - сказала Галя.

- А еще она ждет не дождется от меня внуков.

- Кстати о детях, - прошептала Галя, уткнувшись мне в плечо. - У меня сегодня опасные дни, - она помолчала. - Но ты не бойся, я тебя не потревожу, если что случится.

- А что ж ты меня не предупредила?

Она опять встала на локти и удивленно посмотрела на меня.

- Как же я могла? Все было так красиво. Если бы я начала что-то говорить, тогда бы все исчезло.

«Дура», - подумал я, но уснул почему-то счастливый.