«Как только он [дискурс] сгущается, появляется глупость. Тогда ее уже не объедешь. И хочется уйти куда-то еще: „Чао! Мое почтение!“» (выступление-самоописание Барта на посвященном ему коллоквиуме 1977 года). — Roland Barthes, Œuvres complètes, t. 3, Paris, Seuil, 1995, p. 871. Далее ссылки на это издание сокращенно: Œuvres complètes.
Здесь был и момент признания со стороны государственной власти. В декабре 1976 года новоизбранного профессора Коллеж де Франс пригласили на обед к председателю Национального собрания Эдгару Фору, среди гостей был сам президент Валери Жискар д'Эстен. В среде левой интеллигенции этот светский визит стоил Барту упреков в политическом оппортунизме. О биографических обстоятельствах Барта в 1977 голу см.: Louis-Jean Calvet, Roland Barthes, Paris, Flammarion, 1990, p. 255–267.
В свое время Л. Е. Пинский предлагал разграничивать «сюжет-фабулу» и «сюжет-ситуацию» (последняя имеет место, например. в «Дон Кихоте»). — См.: Л. Е. Пинский, Реализм эпохи Возрождения, М., Гослитиздат, 1961, с. 287–314.
Беседа Барта с Ф. Роже для журнала «Плейбой». — Œuvres сотplètes, t.3, p.785.
Следуя (приблизительно) Ж. Лакану, Барт употребляет прописную букву в слове «Другой» для обозначения коллективной инстанции, впечатывающей свои понятия в бессознательное индивида, в отличие от конкретного и уникального любимого человека — «другого» со строчной буквы.
Œuvres complètes, t. 3, p. 783.
Ibidem, p. 777–778.
…«Не приходилось ни убивать своею отца, ни ненавидеть свою семью, ни осуждать свою среду — полная фрустрация эдипова комплекса!» («Ролан Барт о Ролане Барте», 1975. — Œuvres complètes: t. 3, p. 129).
По-видимому, именно недавний опыт написания «Фрагментов…», опыт преодоления сексуально маркированного дискурса имелся в виду Бартом, когда в своей первой лекции в Коллеж де Франс (январь 1977) он выступил с нашумевшим обвинением языка в «фашизме», в принудительном навязывании говорящему своих грамматических смыслов (Ролан Барт, Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., Прогресс, 1989, с. 549; далее ссылка сокращенная — Избранные работы). Приходится признать, что русский язык в данном отношении — больший «фашист», чем французский: мало того что он не располагает удобно «бесполым» словом l'autre («другой/другая»), он еще и требует обозначать грамматический род субъекта в глагольных формах прошедшего времени единственного числа; с этой принудительностью не всегда удается справиться в переводе, и в русском тексте «Фрагментов…» часто поневоле применяется «условный» мужской род, отнюдь не соответствующий таковому в оригинале.
Беседа с Ф. Роже. — Œuvres complètes, t. 3, p. 781–782.
«Соллерс-писатель» (1979). — Œuvres complètes, 1. 3, p. 930.
Беседа с Ф. Роже. — Œuvres complètes, t. 3, p. 787.
Подразумевается противопоставление греческих понятий eros и agape (любовь-страсть и любовь-забота), подробно разработанное, например, у Дели де Ружмона в книге «Любовь и Запад» (1939).
См. Ginette Michaud, Lire le fragment: Transfert et théorie de la lecture chez Roland Barthes, La Salle (Québec), Hurtubise HMH, 1989
Ibidem, р. 250.
Об обратимости членов оси «субъект/объект» пишет сам Барт: «…любопытный обмен ролями: в древнем мифе похищающий активен, он хочет схватить свою добычу, он — субъект умыкания (объектом которого служит всегда, как известно, пассивная Женщина); в мифе современном (мифе о страстной любви) все наоборот: восхищающий ничего не желает, ничего не делает, он неподвижен как образ, а истинным субъектом умыкания является восхищаемый объект; объект пленения становится субъектом любви, а субъект завоевания переходит в разряд любимого объекта» (с 108). Третья ось греймасовской схемы — «помощник/противник» — в данном случае вообще нейтрализована, ее противопоставленные члены почти сливаются. Как уже сказано, из «речи влюбленного» практически исключена «фигура ревности», а если у влюбленного все-таки есть конкурент, то они склонны к «сговору», к «сообщничеству», так что «противник» превращается в «помощника»: «Я сливаюсь с Образом и в то же время с этим вторым зеркалом, которое отражает мою суть (на лице соперника я читаю мой страх, мою ревность). Мы ведем деловитую болтовню, притормозив всякую ревность, — вокруг того отсутствующего, чью объективную природу подкрепляют два однонаправленных взгляда…» (с. 333).
Избранные работы, с. 296. Луи-Жак Кальве в своей биографии Барта, пользуясь его неопубликованной перепиской, отмечает, что уже в молодости, в 40-е годы, тот был очень чувствителен к успеху у публики при устных выступлениях: «Со веси откровенностью он […] объясняет, что начинает оказывать на других некое обаяние, что это очень волнует его, что он чувствует себя предметом уважения и восхищения и что эти моменты восхитительны: ему больно быть нелюбимым или же чувствовать себя нелюбимым, а популярность его воодушевляет» (Louis-Jean Calvet, Roland Barthes. p. 74). Тот же Л.-Ж. Кальве обнаруживает зачаток будущей книги «Фрагменты речи влюбленного» в переписке Барта с одним из его друзей тех лет — соседом по туберкулезному санаторию, — к которому он питал неразделенную любовную страсть (см.: ibid. р. 85–86).
Беседа с Ж. Анриком. — Œuvres complètes, t. 3, p. 776–777.
Philippe Roger, Roland Barthes, roman, Paris, Livre de poche, 1990, p. 226–227, 231.
К числу немногих французских «шуманианцев» Барт относит, между прочим, философа Жиля Делёза. В те же годы критик говорил о намерении написать целую книгу о Шумане (см.: Louis-Jean Calvet, Roland Barthes, p. 278).
Œuvres complètes, t. 3, p. 1048.
Ibidem, t. 3, p. 694–695.
«Введение в структурный анализ повествовательных текстов» (1966). — Зарубежная эстетика и теория литературы XIX–XX вв. М, МГУ, 1.987, с. 398.
Насколько известно, Ролан Барт слабо владел немецким языком. Он, конечно, мог разобрать ту или иную фразу из романса Шуберта или оперы Вагнера, но в своей книге он, как правило, дает их в переводе (дословно-прозаическом) на французский язык, то есть в реальном звучании соответствующих произведений он воспринимай прежде всею не вербальные смыслы, а их музыкальную «аранжировку».
Ролан Барт, Мифологии. М, изд-во имени Сабашниковых, 1996, с. 211. Далее сокращенная ссылка — Мифологии.
Ролан Барт, S/Z. M., Ad Marginem, 1994, с. 128–129.
См. об этом в моей вступительной статье к русскому переводу «Мифологий» (Мифологии, с. 31–40).
Œuvres complètes, t. I, p. 939; Избранные работы, с. 301.
«…Весь мир дискретных символов оказывается погружен в „сюжет“, изображенный на картинке, словно в очистительную купель, возвращающую этому миру непорочность» («Риторика образа», 1964). — Избранные работы, с. 318.
Œuvres complètes, t. 3, p. 873–874.
Кулинария — постоянный предмет интересов Барта, антрополога современной культуры; характерно, что более всего его интересовали визуальные аспекты кулинарных традиций, особенно формы гладких покрытий, под сплошной поверхностью которых скрывается, скрадывается реальная дискретность лиши. См. главу «Орнаментальная кулинария» в «Мифологиях» или книгу «Империя знаков» (1970), где Барт показывает противоположную, открыто дискретную установку в японской кухне. Подробнее — в моей статье: С. Зенкин, «Ролан Барт — семиофаг», Ex libris НГ, 1998, № 51 (72), с. 16.
Стендаль, Собр. соч. в 15 томах, т. 4, М, Правда, 1959, с. 366–367.
Беседа с Ф. Роже. — Œuvres complètes, t. 3, p. 782.
Беседа с Аленом Пуарсоном, — Œuvres complètes, t. 3, p. 595–896.
Ж. Лапланш, Ж.-Б. Понталис. Словарь по психоанализу. М., Высшая школа, 1996, с. 112. Понятия Лакана, часто лишенные точных дефиниций и включенные в довольно причудливый дискурс, бывает удобнее характеризовать не по «первоисточникам», а по квалифицированным изложениям, каков, например, словарь Лапланша и Понталиса.
Любовь часто описывается у Барта через метафоры жидкостного перетекания, как в физиологическом — ср., например, главку «Похвала слезам», — так и в моральном смысле; в уже цитированном выше интервью он характеризует романтическую любовь в терминах «излияний», «переполнения»; в тексте «Фрагментов…» термин comblement — «переполнение», «исполнение» (желания) также употребляется не раз, и автор искусно обыгрывает его буквальное и производное значения.
См., например; Мифологии, с. 180.
См.: Ginette Michaud, op. cit., p. 233.
Мифологии, с. 286.
Œuvres complètes, 1, I, p. 1300–1301.
Избранные работы, с. 417–418.
Об этом Барт достаточно подробно написал в заметках «Происшествия» (опубликованы посмертно, в 1987 году, в составе его одноименной книги); довольно смелый намек на это содержится и в книге «Сад, Фурье, Лойола», вышедшей в 1971 году.
См.: Patrick ffrench, «Barthes in Tangiers», Nottingham French Studies, vol. 36, No. 1, Spring 1997, p. 55. В этой статье подробно исследуется роль «марокканского текста» в творчестве Барта.
Беседа с Норманом Бироном. — Œuvres complètes, t. 3, p. 793.
В книге «Ролан Барт о Ролане Барте» (1975) автор дает целую таблицу «фаз» своего о творческого пути; «социальная мифология», «семиология»', «текстуальность'», «мораль». — Œuvres complètes, 1.3, p. 205.
Беседа с Ф. Роже. — Œuvres complètes, t. 3, p. 786, О том же короче и без прямых гомосексуальных (интимно-личных) ассоциаций сказано и в тексте «Фрагментов…»: «…не является ли влюбленный всего лишь чуть более разборчивым волокитой, который всю жизнь ищет „свой тип“?» (с. 94).
См.: Œuvres complètes, t. 3, p. 786.
Он, впрочем, и прежде не проявлял интереса к «донжуановскому» жизненному проекту. Так, в 1954 году, опубликовав сразу две статьи о новой постановке мольеровского «Дон Жуана» Жаном Виларом, он в обоих текстах подробно останавливался на атеизме героя пьесы, но буквально ни словом не упомянул Дон Жуана-любовника, соблазнителя.
Беседа с Ф. Роже. — Œuvres complètes, i. 3, p. 785.
Беседа с Ж. Лириком. — Œuvres complètes, I. 3, p. 775.
Ж. Лаплапш, Ж.-Б. Понталис, Словарь по психоанализу, с. 466.
См., например: Избранные работы, с. 400.
Œuvres complètes, t. 3, p. 788.
Беседа с Ф. Роже. — Œuvres complètes, t. 3, p. 75
См.: Philippe-Alain Michaud, «Fer gli occhi te ricevo»: Sur les Fragments d'un discours amoureux'. — In: Barthes après Barthes. Actes du colloque international de Pau, Pau, 1993, p. 17.
Как сообщает биограф Барта, тот вместе с одним из друзей «разыгрывал» фрагменты своей будущей книги по жребию, «размещай заголовки в самых разнообразных порядках» (см.: Louis-Jean Calvet, Roland Barthes, p. 258). Любопытна не только сама эта попытка образцово алеаторной, «лотерейной» композиции, но и участие в ней друга. В чем его функция? Внести в процедуру дополнительный фактор случайности (как в карточной игре дают партнеру «снять» уже перетасованную колоду)? Засвидетельствовать перед потомством, что писатель в самом деле «тасовал» свои фрагменты? Или же реализовать еще при создании книги тот «кооперативный» принцип, который Барт залает для ее чтения?
См.: Ginetle Michaud, op. cil., p. 222 sq.
См. об этом в одной из моих прежних статей (С. Зенкин, «Ролан Барт и проблема отчуждения культуры», Новое литературное обозрение, 3993, № 5, с. 35–36; то же в издании: Французская литература 1945–1990. М., Наследие, 1995, с. 838–840), где, правда, аналогия между Словарем, Текстом и фрагментарными книгами Барта проведена слишком прямолинейно.
«Книгой, где нет указателя, невозможно пользоваться — ее приходится читать», — эта острота (слышанная мною от А. К… Жолковского) эксплицирует, формулирует точными терминами ту неявную классификацию «утилитарных» и «художественных» текстов, которая бытует в нашей культуре и которая парадоксально обыграна во «Фрагментах…» Барта. Парадокс состоит в том, что в конечном счете алфавитным расположением материала здесь коннотируется не научная «польза», а как раз наоборот — литературное «удовольствие»; книга вся построена по принципу указателя или словаря, но именно поэтому «ее приходится читать».
Philippe Roger, Roland Barthes, roman, p. 235. При переводе бартовских фрагментов на русский язык их пришлось заново перетасовать по «произволу номинации и произволу алфавита» (с. 87); а поскольку в любом произвольном порядке мы безотчетно пытаемся усмотреть, угадать некую скрытую логику, то при чтении перевода она может оказаться иной, чем при чтении оригинала. Например, по-французски книга заканчивалась главкой «Желание-владеть» («Vouloir-saisir»), по-русски же, как известно, в конце азбуки стоит буква «я», и соответственно заключительная главка книги другая — «Я-тебя-люблю». С точки зрения игровой «подвижности» текста эта дополнительная редистрибуция фрагментов, вероятно, пришлась бы по душе Барту, важно только, чтобы читатель книги имел ее в виду и не принимал порядок глав за нечто «естественное».
Позволю себе рассказать к слову эпизод из своей собственной практики. Несколько лет назад я писал вступительную статью к русскому переводу «Цитадели» Сент-Экзюпери — сочинения, в котором хаотически нагромождены «фрагменты речи» одного и того же персонажа, а возникающие кое-где зачатки сюжетного действия почти всегда оставляются неразработанными, не доведенными до развязки. Мне пришло в голову построить толкование этой книги «по Барту», в форме словаря-глоссария, комментирующего — также от первого липа — ряд сквозных слов, идейных лейтмотивов Сент-Экзюпери. В качестве прямой ссылки на образец я предпослал своему тексту эпиграф из предисловия к «Фрагментам речи влюбленного», а как элемент личного биографического опыта — еще и зашифрованное посвящение женщине, занимавшей в то время мои мысли… Несмотря на столь осознанную волю к подражанию, у меня все-таки получилась не имитация Барта, а скорее имитация имитации' внешний порядок комментируемых понятий оставался алфавитным, но сам подбор понятий (и, разумеется, их русских эквивалентов — ибо я редактировал перевод книги) был сделан так, чтобы провести сквозь все изложение единую, последовательную логику анализа; в частности, последним в моем «словаре» стоял — строю по русскому алфавиту! — комментарий к слову «Я», то есть заключительная, обобщающая характеристика того воображаемого субъекта, от имени которого ведется речь у Сент-Экзюпери, Отчего же результат оказался столь неадекватным замыслу? Просто оттого, что я не сумел внутренне усвоить комбинаторную свободу, которая воодушевляла Барта при написании его фрагментарных книг? Или причиной был характер анализируемого текста — текста патетически серьезного, проповеднического, плохо поддававшегося игровой перетасовке? Или, наоборот, я поддался бартовской логике «смещенного» дискурса и, подражая алеаторной композиции «Фрагментов…», сам с необходимостью должен был произвести композицию сугубо «умышленную»? Не берусь выбрать верный ответ и, к сожалению, не могу предоставить это читателям: моя статья о «Цитадели», равно как и новый перевод всей книги, к которому она прилагалась, так и осталась ненапечатанной (кто бы издал?).
José-Luis Diaz. «La question de l'auteur», Textuel, 1984, № 15 («Roland Barthes»), p. 50, 51.
Œuvres complètes, I. 2, p. 801.
ibidem, t. 2, p. 803.
Анализ уинникотовского понятия «переходного объекта» с точки зрения проблемы сакрального см. в недавней книге: Catherine Clement, Julia Kristeva, Le féminin et le nacré, Paris, Stock, 1998, p. 83–86.
Ср. прямую отсылку к этой поэме: «Встреча навлекает на влюбленного (уже восхищенного) субъекта ошеломление от сверхъестественной удачи: любовь — это нечто дионисийское, наподобие Броска костей» (с. 119).
Jacques Lacan. Lesémïnare, livre 2, Paris, Seuil, 1978, p. 278.
Надо сказать, что и Сартр в той же главе «Бытия и небытия» («Тело как Бытие-для-Себя: ненатуральность») близко подходит к проблемам философии знака. Ср., например, такое рассуждение: «Сознание тела сравнимо с сознанием знака. Собственно, знак находится на стороне тела, представляет собой одну из основных структур тела […]. Но знак — это то. что преодолевается ради значения, чем пренебрегают ради смысла, что никогда не улавливается как таковое, сквозь что постоянно устремляется наш взгляд» (Jean-Paul Sartre, L'Etre el le Néant, Paris, Gallimard, 1992 (Tel), p. 378). Ср. также мысли Сартра о двух способах познания тела (ibid., р. 372), которые сопоставимы с двумя подходами к двойственному (коннотативному) знаку.
Œuvres complètes, t. 2, p. 799.
О роли мистической традиции в творчестве Барта см.: Philippe Roger, Roland Barthes, roman, p. 393sq.
См. об этом чуть подробнее в моей рецензии на русское издание «Камеры люциды» (журнал «Пушкин», 1997, № 3, с. 35–36). М. К. Рыклин заблуждается, когда, возражая мне (там же, 1998, № 3 (9), с. 35), усматривает в идее мистического опыта как «прорыва не от вещи к духу, а наоборот» противоречие с сущностью и «определением» этого опыта. На самом деле мистический опыт, как явствует из семантики слова μνοτιχος, определяется переживанием таинства, то сеть сакрального события, не поддающегося или не подлежащего изречению на профанном языке. Содержание этого события, вообще говоря, может быть различным, и если иудео-христианская традиция приучила нас к «спиритуалистическому» пониманию мистики как восхождения от вещи к духу, то отсюда не следует невозможность обратного хода, — очередной пример амбивалентности «верха» и «низа» в культуре.
Denis de Rougemont, L'Amour et l'Occident, Paris, UGE, 1970, p. 143–144.
Подобное переживание наркотических галлюцинаций, очевидно, восходит к: опыту Бодлера, который тот излагал в своей книге «Искусственный рай». Барт неоднократно ссылался на эти бодлеровские строки в других своих текстах (см., например, «Мифологии», фрагмент «В мюзик-холле»).
НИЦШЕ: об атопии Сократа — Мишель Герен, «Ницше, героический Сократ».
R.H.: беседа
СВЯТОЙ АВГУСТИН: libido sentiendi, libido sciendi, libido excellendi (dominandi) (цитируется Сент-Бёвом в «Пор-Рояле»).
ФРЕЙД, «Этюды по психоанализу»
R.H.: беседа
УИННИКОТ, «Фрагмент одного анализа».
«E lucevan le stele» — «И блистали звезды».
ДЖEДИДИ: по-арабски, например, fitna отсылает и к материальной (или идеологической) войне, и к попыткам сексуального обольщения.
РЕЙСБРУК: «Костный мозг, в коем помещаются корни жизни, — вот средоточие раны» и «зияние в глубинах человека затягивается лишь с трудом».
АТАНАСИУС КИРХЕР: рассказ о Волшебной курице (Experimentum mirabile de imaginatione gallinae) у Шертока. О гипнозе см.: Жерар Миллер, «Ornicar», 4.
«ГЕПТАМЕРОН»: цитируется у Л. Февра
ФЛОБЕР: «А когда я в книгах читаю про любовь, мне чудится, что вы здесь, рядом. — Все, что в романах порицают за преувеличение, я пережил благодаря вам, — сказал Фредерик. — Я понимаю Вертера, которому не было противно смотреть, как Шарлотта делает бутерброды» («Воспитание чувств»).
ЭТИМОЛОГИЯ: trivialis: то, что встречается на всех перекрестках.
ЛАКАН, «Семинар I».
ФРЕЙД, «Человек-волк»
РАСИН, «Федра» (в переводе Донского — прим. перев.).
Ж.-Л. Б.: беседа
РОНСАР.
«В начале сладостном я был объят
столь сладостью сладостной сладко…»
(«Сладкая была стрела»)
ШАТОБРИАН, «Путешествие из Парижа в Иерусалим».
R.H.: беседа
DOUBLE BIND — двойная обязанность (англ. — прим. пер.). «Ситуация, в которой субъект не может выиграть, как бы он ни поступил: орел — я выигрываю, решка — ты проигрываешь» (Бетгельхайм).
ШИЛЛЕР: цитируется у Сонди.
ФРЕ ЙД: «Не нужно недооценивать при бреде целительную силу любви» («Бред и сновидения в „Градиве“ Йенсена»).
ФРЕЙД: Мартин Фрейд «Фрейд, мой отец».
Ф.В.: беседа
УИННИКОТ: «Мать»
ФРЕЙД: «ассоциативный оборот»; это у Фрейда по поводу истерии и гипноза — или у Шертока по поводу гипноза?
ЛАКАН, «Семинар 1».
ВЕРЛЕН, «Сентиментальная беседа» («Галантные празднества»).
НИЦШЕ, «Казус Вагнер».
АРИСТОТЕЛЬ: «Бог наслаждается всегда единым и простым удовольствием» (цитируется по Брауну).
ИБН ХАЗМ: «радость беспечная и т. д.» (цитируется по Пере).
НОВАЛИС: «божественное великолепие» (там же).
МУЗИЛЬ: «И в этом покое, который был безраздельно единым, безраздельным даже внутри себя, до такой степени, что рассудок их казался утрачен, память опустошена, воля бесполезна, она так и стояла в этом покое, словно перед восходом солнца, полностью затерявшись в нем вместе со своими земными особенностями» («Человек без свойств»).
ЛИТТРЕ: слова fruitif и fruition отмечаются у Монтеня и Корнеля.
РОНСАР, «Любовные стихотворения», CXXVII.
ЛАКАН, «Семинар XI». И там же: «Психоанализ разыскивает отсутствующий орган (либидо), а не недостающую половину». (А жаль!)
ФРЕЙД «Очерки по психоанализу» (амфимиксис — смешенные субстанции двух индивидов).
«ПИР»: цитата из «Илиады», X, 224: «Путь совершая вдвоем, мыслят один за другого».
ФРАНСУА ВАЛЬ, «Падение».
Sobria Ebrietas — трезвый хмель (лат.). — Прим. перев.
ВАГНЕР: «Мир должен мне то, в чем я нуждаюсь. Мне нужны красота, блеск, свет и т. п.» (из программы к «Кольцу» в Байрейте).
ДАО: «Он не выделяется и заблещет. Он не утверждается и станет необходимым. Закончив свое дело, он к нему не привязан, и, так как он к нему не привязан, оно пребудет» («Дао дэ дзин»).
РИЛЬКЕ: «Weil ich niemals dich anhielt, hall ich dich fest» («Потому что я тебя никогда не удерживал, я прочно тебя держу»): стихи к двум мелодиям Веберна, 1911–1912.
СТЕНДАЛЬ, «Арманс».
ДЗЭН: у Уоттса.
ДАО: «Дао дэ дзин» и у Уоттса.
РЕЙСБРУК: цитируется у Р.Лапорта.
КУРТУАЗИЯ: куртуазная любовь основана на вассальном любовном служении (Domnei или Donnoi).
БАЛЬЗАК: «Она хорошо в этом разбиралась и знала, что характер влюбленного проступает как бы в пустяках. Опытная женщина способна прочесть свое будущее в простом жесте, подобно тому как Кювье, разглядывая часть лапы, мог сказать: она принадлежит животному таких-то размеров…» («Тайны княгини до Кадиньян»).
СТЕНДАЛЬ, «Арманс».
ФРЕЙД, Переписка.
ЖИД, Дневник, 1939 год.
ГЮГО; «Изгнание — это своего рода долгая бессонница» («Камни»).
ФРЕЙД: «Траур побуждает эго отказаться от объекта, заявляя, что последний мертв, и предлагая эго в качестве награды остаться в живых» («Метапсихология»).
ФРЕЙД: «В некоторых обстоятельствах можно признать, что утрата имеет не столь конкретную природу. Например, объект не умер в действительности, а лишь утрачен в качестве объекта любви…» («Метапсихология»)
АНТУАН КОМПАНЬОН, «Сиротский анализ».
ФРЕЙД: «Это восстание иногда столь энергично, что субъект может на его волне отвернуться от реальности и благодаря галлюцинаторному психозу желания уцепиться за утраченный объект» («Метапсихология»).
УИННИКОТ: «Как раз перед тем, как ребенком будет пережита утрата, в чрезмерном использовании переходного объекта можно распознать отказ от боязни, что этот объект потеряет свое значение» («Игра и реальность»).
ДИДРО: о теории запоминающегося момента (Лессинг, Дидро).
ГРЕЧЕСКИЙ ЯЗЫК: у Детьена
ЛАКАН: «Не каждый день встречаешь то, что создано, дабы явить точный образ вашего желания» («Семинар I»).
ПРУСТ: сцена специфичности желания — встреча Шарлю и Жюльена во дворе у Германтов (в начале «Содома и Гоморры»).
ФРЕЙД, «Этюды то психоанализу».
ЛАРОШФУКО: «Есть люди, которые никогда не полюбили бы, не услышь они разговоров о любви» (максима 36).
СТЕНДАЛЬ: «Для рождения любви красота необходима как вывеска; она предрасполагает к этой страсти похвалами, расточаемыми в нашем присутствии в адрес будущего предмета любви» («О любви»).
ДОСТОЕВСКИЙ: смерть старца Зосимы — тлетворный запах трупа («Братья Карамазовы»).
ГЕЙНЕ: «За столиком чайным в гостиной…» («Лирическое интермеццо», 50)
ПРУСТ, «Пленница».
ФЛОБЕР: «Сильный порыв ветра приподнял простыни, и перед ними оказались два павлина — самец и самка. Самка стояла неподвижно, подогнув ноги и приподняв зад. Самец прогуливался вокруг нее, распустив хвост, пыжился, квохтал, потом вспрыгнул на нее, пригнув перья, которые прикрыли ее как полог, и обе огромные птицы залепетали в единых содроганиях» («Бувар и Пекюше»).
ЖИД, «Et nunc manet in te».
ФРЕЙД: «Человек, сомневающийся в своей собственной любви, может или, скорее, должен сомневаться и во всех менее важных вещах» (цитируется у Мелани Кляйн).
ГРИММ, «Журнал отшельников»: «Голем — человек, вылепленный из глины и клея. Он не может разговаривать. Его используют как слугу. Он никогда не должен выходить из дома. На лбу у него написано Erneth (Истина), Он с каждым днем растет и делается все сильнее. Из страха со лба его стирают первую букву, дабы осталось одно Meth (умер)’, тогда он разваливается и вновь обращается в глину» (Г. Шолем, «Каббала и ее символика»).
БЕТТЕЛЬХАЙМ, «Пустая крепость».
ЭТИМОЛОГИЯ: «паническое» связано с богом Паном; но с этимологией, как и со словами, можно играть (что во все времена и делалось), притворяясь, будто считаешь, что «паническое» происходит от греческого корня «pan», означающего «всё».
ПЕСЕНКА — XV века.
ШУБЕРТ: «Вот стоит шарманщик грустно за селом, и рукой озябшей он вертит с трудом, топчется на месте, жалок, бос и сед, тщетно ждет бедняга — денег в чашке нет! Люди и не смотрят, слушать не хотят, лишь собаки злобно на него ворчат. Все покорно сносит, терпит все старик, не прервется песня и на краткий миг» («Шарманщик» — «Зимний путь» на стихи Мюллера).
БЕТТЕЛЬХАЙМ, «Пустая крепость».
ГЮГО, «Камни».
ШУБЕРТ, «Последняя надежда» («Зимний путь»).
МУЗИЛЬ: «Тело брата прижималось к ней так нежно, с такой добротой, что она почувствовала себя упокоившейся в нем, как и он в ней; ничто, даже милые ее желания, больше в ней не шевелилось» («Человек без свойств»).
ДЗЭН: вритти для буддиста — это череда волн, циклический процесс. Вритти мучительно, конец ему может положить только нирвана.
ФРАНСУА ВАЛЬ, «Падение».
ФРЕЙД, «Три шкатулки». — «Этюды по психоанализу».
ЖИД, говоря о своей жене: «А поскольку, чтобы понять того, кто от вас отличается, нужна любовь…» («Et nunc manet in te»).
ТОМАС МАНН, «Волшебная гора».
БАТАЙ, «Пинеальный глаз».
НИЦШЕ, «Генеалогия морали».
КАСПАР ДАВИД ФРИДРИХ, «Обломки затертой во льдах „Надежды“».
ДЮПАРК: «Грустная песнь», стихотворение Жака Лаора. Плохая поэзия? Но «плохая поэзия» берет влюбленного субъекта в речевом регистре, только ему и принадлежащем: педалируя выражение.
ЛЕЙБНИЦ, «Новые опыты о человеческом разумении», II, XX.
БРЕХТ, «Матушка Кураж», картина VI.
ЭТИМОЛОГИЯ: «религия» от лат. religare, «связывать».
ДАО: «Дао дэ цзин», XX.
УИННИКОТ, «Игра и реальность».
УИННИКОТ, «Игра и реальность».
Э.Б.: письмо.
Ж.-Л. Б.: беседа.
ЭТИМОЛОГИЯ: фр. papoter, болтать, от лат. рарра, каша, и рарраге — есть, едва прикасаясь к еде, бормотать и есть.
БУНЮЭЛЬ, «Скромное обаяние буржуазии».
ПРУСТ (уборная с запахом ириса в Комбре): «Имевшая назначение более специальное и более прозаическое, комната эта […] долгое время служила мне убежищем, — несомненно потому, что она была единственной, которую мне было позволено запирать на ключ, — для тех моих занятий, которые требовали ненарушимого одиночества: чтения, мечтаний, слез и наслаждения» («В сторону Свана»).
ЭТИМОЛОГИЯ: satis («достаточно») содержится одновременно в «сатисфакции» и в «пьяном» (satullus).
ХАЙКУ: Басе.
ФРАНСУА ВАЛЬ: «Никто не возвышается до „своего“ языкового кода, не принося в жертву чего-либо из своего воображаемого, и именно этим достигается воздействие на язык чего-то реального» («Падение»).
ЯКОБ БЕМЕ: цитируется у Брауна.
БУКУРЕШЛЕВ, «Заупокойные песнопения» на текст Малларме.
ФРЕЙД своей невесте Марте: «Ах, этот садовник Бюнслов! Как же ему повезло, что ему довелось приютить мою любимую» («Переписка»).
ГЁТЕ: цитируется у Фрейда.
«ОПАСНЫЕ СВЯЗИ», письмо 105.
А.С.: беседа.
ФРЕЙД, «Переписка».
ШУБЕРТ, «Lob der Thranen» («Похвала слезам») на стихи А. В. Шлегеля.
ШУБЕРТ, «Похвала слезам».
ACTING-OUT (англ) — показной поступок. — Прим. перев.
РАЙК: цитата пословицы.
А.С.: письмо.
ЭТИМОЛОГИЯ: Греки противопоставляли onar, обычное сновидение, и hypar, пророческое видение (которому никогда не верят). Сообщено Ж.Л. Б.
ДЗЭН: у Першерона.
Ф.С.: беседа.
R. Н.: беседа
«СВАДЬБА ФИГАРО»: ария Керубино (I акт).
НИЦШЕ: «Что означает нигилизм? Что девальвированы высшие ценности. Не хватает целей, нет ответа на вопрос „ради чего?“».
ГЕЙНЕ, «Лирическое интермеццо», 23.
ФРЕЙД: «Отдадим себе отчет в том, что вызванный желанием галлюцинаторный психоз […] лишь заставляет переходить в сознание скрытые или подавляемые желания, но он представляет их, причем вполне искренне, как реализованные» («Метапсихология»).
ПРУСТ, «У Гeрмашов».
Д.Ф.: беседа.
С.С: сообщено С.С.
СТЕНДАЛЬ, «Арманс».
«ВЕРТЕР»: «В мыслях моих я пропадаю, я гибну под мощью этих величественных видений». «Я увижу ее […]. Все, да, все будто поглощено пропастью, исчезло перед этой перспективой».
«ТРИСТАН»: «В благословенную бездну бесконечного эфира, в твою возвышенную душу, безмерная безмерность, я погружаюсь и пропадаю без сознания, о нега!» («Смерть Изольды»).
БОДЛЕР: «В вечернем таинстве, воздушно-голубом, Мы обменяемся единственным лучом, Прощально-пристальным и долгим, как рыданье» («Смерть любовников»)
РЕЙСБРУК: «… покой бездны».
САРТР: об обмороке и гневе как увертках («Очерк теории эмоций»).
«ПИР»: Федр «Если влюбленный совершит недостойный поступок […] он больше страдает, если уличит его в этом его друг, чем если бы это был его отец».
ГЮГО: «По ком ты, женщина, плачешь? — По тому, кого нет» («Тот, кого нет», стихотворение, положенное на музыку Форе).
Э.Б.: письмо.
ДИДРО:
«Губы ко мне склони,
Пусть у меня из уст
Душа перейдет в твои,»
(«Песенка в духе романса»)
ГРЕЧЕСКИЙ ЯЗЫК: по Детьену.
С.С: коан, сообщенный С.С
ТАЛЛЕМАН ДЕ РЕО: Людовик XIII: «Его любовные увлечения были престранными: из чувств влюбленного он взял одну ревность» («Занимательные истории»).
ГЁЛЬДЕРЛИН, «Гиперион».
ФРЕЙД, «Переписка».
ДЖЕДИДИ: Зулейка «чуть-чуть» добилась своего. Юсуф поддался «на москитное крылышко», чтобы легенда не могла поставить под сомнение его мужественность.
ЭТИМОЛОГИЯ: zelos — zelosus — jaloux, «ревнивый» (французское слово, перенятое у трубадуров).
НИЦШЕ: по Делёзу.
ДИДРО: «Слово — не предмет, но вспышка, при свете которой его замечаешь».
СТЕНДАЛЬ, «Армяне»
ГЕЙНЕ, «Лирическое интермеццо», 52.
ЖИД, «Дневник», 1940 год.
Д. Ф.: беседа.
Р.С.Б.: беседа.
IN INCONSTANTIA CONSTANS — Постоянен в непостоянстве (лат.); обыгрывается фамилия Бенжамена Кокстана — Constant. — Прим. перев.
БАЛЬЗАК, «Ложная любовница».
ФРЕЙД, «Толкование сновидений».
НИЦШЕ, «Утренняя заря», I, 63.
МИШЛЕ, говоря: «Мне больно за Францию».
«ПИР»: Агафон: «Сюда, Сократ, располагайся рядом со мной, чтобы и мне досталась доли той мудрости, которая осенила тебя в сенях…», а затем приход Алкививда.
НИЦШЕ: «Нечто подобное существовало уже в обмене репликами между хором и корифеем, но, так как один был подчинен другому, диалектическое сражение было здесь невозможно. Зато как только лицом к лицу оказались два главных персонажа, стало видно рождение — в соответствии с глубоко эллинским инстинктом — поединка слов и аргументов: любовный диалог [будем понимать: сцена] всегда был чужд греческой трагедии» («Сократ и трагедия»).
ЯКОБСОН, Интервью.
ЭТИМОЛОГИЯ: stichos: шеренга, ряд.
КЬЕРКЕГОР, «Страх и трепет».
INFANS (лат.) — дитя, ребенок, а также безмолвный, немой, неговорящий (по молодости лет в том числе). — Прим. nepeв.
ДЗЭН: у Уоттса.
Ж.-Л. Б.: беседа.
НИЦШЕ: «Звездная дружба» — «Веселая наука», афоризм 279.
СОЛЛЕРС, «Рай».
«ВЕРТЕР»: «Несчастный, жизнь его понемногу отмирает в болезни томления, которую ничто не способно приостановить».
РЕЙСБРУК: «Когда тварь воздела, приноси в жертву все возможное, но не достигая желаемого, тогда рождается духовное томление».
ФРЕЙД: «Только в полноте любовных состояний большая часть либидо оказывается перенесенной на объект, и этот последний занимает до некоторой степени место „я“» («Введение в психоанализ»).
КУРТУАЗИЯ: у Ружмона.
ГРЕЧЕСКИЙ ЯЗЫК: стоическое понятие
БЛЕЙК: цитируется у Брауна.
УИННИКОТ, «Боязнь крушения».
Ж.-Л. Б.: беседа.
САН ХУАН ДЕ ЛА КРУС: по Барюзи
ДАО: «Небытие и Бытие исходят из одной основы и отличаются лишь своими именами. Эта общая основа называется Темнотой. — Затемнить эту темноту — вот дверь ко всему чудесному» («Дао дэ дзин»).
«ПЕЛЛЕАС»: «‘Что с тобой? Мне кажется, ты несчастна, — Нет, нет, я счастлива, но мне грустно».
ШЕЛЛИНГ: «Суть Трагедии — […] реальный конфликт между свободой в субъекте и вполне объективной необходимостью, конфликт, который завершается не поражением той или другой, но из-за того, что обе, одновременно победительницы и побежденные, предстают совершенно неразличимыми» (цитируется у Сонди).
«ВЕРТЕР»: «Мой дорогой друг, если напряжение всех сил твоего существа есть доказательство силы, почему лее перенапряжение должно быть слабостью?»
Ж.-Л. Б.: беседа.
НИЦШЕ: все это (об утверждении утверждения) по Делёзу.
ПРУСТ «У Германтов».
ХУАН ДЕ ЛА КРУС: «Мы называем Тьмой утрату вкуса в желании любых вещей» (цитируется у Барюзи).
«ОДИССЕЯ», песнь XI.
ФРЕЙД: Мартин Фрейд, «Фрейд, мой отец».
УИННИКОТ: «Я объясню! матери, что ее сын страшится расставания, которое он пытается отвергнуть при помощи игры в веревочку, так же как отвергают расставание с другом с помощью телефона» («Игра и Реальность»).
ПРУСТ, «У Германтов».
БЛАНШО: давнишний разговор.
R.H.: беседа.
ЛАКАН: о предельной ситуации и холофразе: «Семинар!».
ПРУСТ, «В сторону Свана».
БОДЛЕР, «Смерть любовников» (в переводе Бальмонта — «единственный луч». — Прим. перев.).
«ПЕЛЛЕАС»: «Пеллеас и Мелисанда», III акт.
РАВЕЛЬ, «Беседы Красавицы и Чудовища» («Матушка-гусыня»).
НИЦШЕ: весь этот фрагмент, конечно, по Делёзу. 419