Фурия - тоже женщина

Глава 14

— Ну, давай рассказывай! — Восторженно проговорили Илья, усаживаясь в кресло у рабочего стола Нила. — Больше недели тебя не видел. Что у вас с Еленой произошло? Или… — он посмотрел на спокойно-сосредоточенное лицо друга и уже договорил без восторга, — …всё спокойно, тихо и … благочестиво?

— Именно. — Произнёс Нил, углубляясь в рабочие документы. — Неужели ты думаешь, что я тебе сейчас всё расскажу?

— О-о-о! Да дела у вас идут неважно. А вот у нас с Алёной…! Я даже не представить не мог, что могу так себя вести. — Он увидел вопросительный взгляд Нила и улыбнулся. — Понимаешь, она меня чего-то просит, а мне хочется это выполнить. Когда это со мной было?

Взгляд Нила из вопросительного изменился на удивлённый.

— Ты говоришь правду? — Спросил он.

— Да. А почему это тебя удивляет?

— Потому что это удивительно, особенно в тебе. А ты уверен, что тебя…не водят за нос? Ты Алёну знаешь всего дней десять, а уже готов на подвиги. Мне подменили друга?

Илья хмыкнул и воскликнул. — А я, что тебе говорю? Я не узнаю себя. А может — это любовь? Может мы с Алёной две половинки целого? Меня даже её мама Лидия Васильевна уже называет сыном.

— Может…Только не забывай, что избыток вкуса убивает вкус.

Минуту Илья думал над словами Нила.

— Я предпочитаю другое изречение: чем больше ешь, тем больше хочется.

Одна бровь Нила приподнялась и он сказал. — Значит, она уже нашла к тебе путь через твой желудок?

— Да у нас одинаковые предпочтения к еде! — воскликнул Илья. В Дубае мы выбирали то, что нравилось другому, даже не договариваясь. Представляешь? — Нил утвердительно кивнул, но бровь его осталась приподнятой. — Я знаю, почему ты мне не веришь? Потому что Елена … опять что-то натворила и это тебе не понравилось.

— Точно! — ответил Нил, опустил свою бровь и вновь занялся работой.

— Ну, хорошо, не хочешь говорить ты, будут говорить … женщины. Придётся заслать Алёнку к Елене. Без тебя всё узнаю. А мне интересно, почему ты такой…бука?

— Из-за одной женской забавы. — Заговорил Нил. — Как говорится, сама придумала забаву, а затем сама же на неё и обиделась.

Почти минуту Илья ждал продолжения и не выдержал.

— Всё я пошёл узнавать эту историю по-другому. Из тебя всё клещами надо тянуть, а у меня на это не хватает нервов. Если ты так себя ведёшь и с Еленой, то … диагноз ясен.

Илья встал с кресла, но его остановил голос Нила.

— Иди и узнавай, потом мне всё расскажешь…. Мне тоже интересно знать… И ещё: ты не знаешь, почему в поездах стоп-кран красного цвета, а в самолётах он голубой?

Илья застыл на месте с открытым ртом.

— Ты действительно не знаешь ответа, или… шутишь? — спросил он Нила.

— Я вообще не могу соображать последние восемь дней. А, что?

— Тогда я пойду. Оставлю тебя. Я пока не знаю, как к этому относиться. Видно Елена тебя сильно…затронула и не только душу.

Нил чуть пожал плечами и ответил. — Хорошо, иди… Да и будь осторожен. По компании уже ходит легенда о том, как мы отдыхали на турбазе у Степана. — Нил откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на друга. — Я уволю Зою.

— А мне кажется, что она уволится сама. В Дубае они с Джоном вели себя, как муж с женой. Я был удивлён! Наша Зоя и вдруг такая … покладистая жена?! Нонсенс!

Нил вздохнул, кивнул и проговорил. — Хорошо. Иди и всё узнавай… Удачи.

Елена сидела в своём кабинете и смотрела в одну точку. Настроения не было. Вот уже неделю они не общаются с Нилом. А всё началось так хорошо.

… Анна Львовна встала на защиту детей и просто «закрыла их своею грудью» от ярости отца Елены. После того, как он узнал о срыве договора с англичанами, он заперся у себя в кабинете в квартире и не выходил часа два. Как ни старалась Анна Львовна сгладить все неприятности своего рассказа, Пётр Петрович решил дочь наказать.

Правда об этом Елена узнала только на следующий день. А до этого был вечер с Нилом. Она думала, что он буде романтическим, а оказался, что он стал … трагическим.

А всё началось почти невинно. Они приехали в дом Нила, и по дороге почти не разговаривали. Елена видела, как напряжён был Нил, и не досаждала ему. Она только попросила его заехать в торговый центр. Нил отказался идти с ней за покупками и остался мёрзнуть в машине. А Елена купила себе тёплую фланелевую пижаму, тапочки с помпонами, туалетные приборы и …ещё кое-какие мелочи.

Войдя в дом, Нил предложил ей устраиваться в …гостиной, а сам поднялся в свою комнату. Елена была немного этому удивлена, но не стала противоречить. Она переоделась в тёплую голубую пижаму, обвязала волосы косынкой Анны Львовны, надела тапочки с пушистыми помпонами и пошла на кухню готовить ужин для «любимого сына». Они же договорились, что их отношения на тот вечере «мать-сын», и она решила им соответствовать.

Оказалось, что Анна Львовна уже побеспокоилась о них. На плите в кастрюльке была сварена гречневая каша, а в духовке — запечённый цыплёнок.

— Красота! — Восхитилась Елена, доставая цыплёнка из духовки. — Надо сделать к нему соус, да… погорячей! Путь у Нила оттает его тело, а затем и душа.

Она говорила вслух, тем самым подбадривая свои действия. Достав из холодильника все необходимые ингредиенты для соуса, она отправила их в блендер, не пожалела острого перца, и вскоре на столе в красивом соуснике появился красивый соус.

— Теперь надо «сыночка» звать к столу. — Сама себе сказала Елена и пошла к Нилу.

Поднявшись на второй этаж, она остановилась возле его двери и постучала. Ответа не было. Она постучала ещё раз и… открыла дверь.

Нил лежал на своей постели, одетым и … спал.

— Ничего себе заявочка? — Возмутилась Елена, подходя к его кровати. — Спит, одетым на постели, да ещё без ужина? Непорядок. — Она вздохнула, глядя на него. — Зато такой хороший… милый… красивый. И что мне с тобой делать? Я не знаю… Ведь это я, как дура, как глупая девчонка, влюбилась в тебя, а не ты… в меня. Чтобы я ни делала, вижу лишь холод в твоих глазах, да твой затылок… Ты даже смотреть на меня не можешь, отворачиваешься, а я не могу … глаз от тебя отвести. Мысли отключаются или путаются, лишь ловлю на себе твой взгляд. И, что мне делать?

Нил не мог понять, что его разбудило. Он приоткрыл глаза и увидел перед собой «нечто». Вроде фартук и косынка мамины, а вот одеты на …Елену?

Он чуть мотнул головой, чуть махнул рукой и произнёс. — Сгинь… Чур меня…

— Ещё чего? — Услышал он в ответ и … полностью проснулся, потому что это был голос Елены.

Он быстро сел на кровати и осмотрел её с ног до головы. На Елене была надета голубая пижама с маленькими белыми зайчиками. Сверху был повязан фартук мамы, красный в белый горошек. На голове Елены была повязана косынка на манер «великолепной солохи» завязками спереди. Косынка мамы была белая в красный горошек. Из-под косынки на макушке девушки «красовалась хризантема её волос».

От такого изобилия красок и… волос Нил зажмурился.

— Что случилось? — Спросил он, открыв глаза. — Что-то произошло? Где мама?

— Ты же сам её отправил к моему отцу, а меня заставил её для тебя заменить. — Спокойно сказала Елена. — Так что вставай, «сынок», переоденься, умойся и спускайся к ужину. Я всё уже приготовила. — Она развернулась и направилась к выходу из комнаты.

Нил смотрел на Елену и пытался вспомнить, когда это он ей такое предлагал?

Он стал побаиваться ночей, проведённый вместе с ней. В одну ночь он вывихнул себе лодыжку, в другую всю ночь был в горячке и забытье, проснулся почти голым и обмазанным чем-то маслянистым и липким. Ещё одна ночь вообще лишила рассудка и памяти… А, что его ожидает этой ночью? Глядя на «петушиный наряд» Елены, можно предположить, что она чего-то уже приготовила. Ах, да, — это же ужин. Интересно, чем мне это грозит?

Больше думать он не стал. Нил встал и направился в ванную комнату.

Спустился он в кухню в своей обычно домашней одежде — спортивных брюках и футболке. Елену он увидел, вновь «обновлённой». Она уже сняла фартук и косынку с головы и теперь вполне мило выглядела. Волосы Елена вновь скрутила в столбик на макушке головы, и Нил понял, что настроение её изменилось. Об этом говорили и её сдвинутые брови.

— На что сердишься? — спросил он, стараясь больше на неё не глядеть.

— Не могу понять. Или я ненормальная, или ты?

— Ты… То есть я хотел сказать, что ты умеешь удивлять. — Нил увидел накрытый стол и удивился. — Это ты всё приготовила?

— Не беспокойся, не я. Анна Львовна позаботилась о тебе. Это всё для тебя, если, конечно, ты меня этим не угостишь.

— Ты, что говоришь? — Возмутился Нил. — Я же тебя… пригласил.

— Конечно, пригласил, но потому что не было у тебя выхода… Я же видела, как ты на меня разозлился. По моей вине договор не подписан. По моей вине ты на сегодня лишился своей мамы. И, наверняка, по моей вине… теперь ещё и на работе будут неприятности от моего отца. Я его знаю, он нас накажет.

— А я думаю, что не надо бежать впереди паровоза. Садись, давай ужинать. — Нил сел за стол и посмотрел на Елену. Такой скромности он от неё не ожидал. Он кивнул головой и сказал. — Хорошо, давай, мамочка, угощай. Чем будешь кормить?

Елена села за стол и, наконец-то, улыбнулась.

— Каша, цыплёнок, соус… С чего начнёшь? — Сказала она, пододвигая ему тарелку с кашей. — Предлагаю цыплёнка рвать руками… Я не умею его резать ножом… — Она увидела удивление на лице Нила и добавила. — Но так же вкуснее? Оторвал кусочек, макнул в соус и…в рот?!

Она тут же проделала то, что сказала. Нил хмыкнул и, оторвав кусочек от мяса цыплёнка, обмакнул его в соус и отправил в рот.

А через минуту в голове его помутилось. Рот «горел огнём», а из глаз сами собой потекли слёзы.

Они столкнулись с Еленой возле кухонной мойки. Оба пытались набрать воды в ладони, что бы прополоскать лицо и промыть глаза… Затем оба долго глубоко вдыхали ртом, пытаясь остудить и рот и язык… Затем выпили по стакану воды, вытирая слёзы, которые продолжали течь из глаз…

Через полчаса они уже могли смотреть друг на друга и … говорить.

— Что это было? — Еле выговорил Нил, сверля Елену красными глазами.

— Соус песто… Я много перца положила?

— А разве кроме перца в нём ещё что-то было?

Елена только кивнула и показала пятерню.

— Что это означает? Нам осталось жить пять минут? — Спросил Нил.

— Нет. Пять ингредиентов… было в соусе… и всего один перчик.

Нил закатил глаза, а затем подошёл к холодильнику и достал маленький красный перчик, размером с пол мизинца.

— Этот? — Спросил он с придыханием. Елена кивнула. — Да его надо всего лишь чуть-чуть. Он такой ядрёный, а ты…

— Я опять напортачила? Понятно… Извини. Я сейчас всё исправлю. Я приготовлю новый соус.

Елена хотела забрать из руки Нила перчик, но он тут же спрятал его за спину.

— Нет! Лучше ничего не делай…. Обойдёмся …без соуса. — Нил посмотрел на еду и произнёс. — Я уже боюсь что-либо пробовать, да …и не почувствую ничего. Во рту всё горит! Думаю, что обойдусь сегодня без ужина. Воды попью…

— А может чай сделать? Горяченький… — Елена тут же замолчала, увидя, как расширились его глаза. — Ах, да,… горячего нельзя… и мне тоже. Понятно. Тогда, что можно?! — Уже воскликнула она, раскинув руки в стороны.

Тут же со стола на пол слетел кувшин с водой, задетый её рукой, и разбился. Глаза Елены расширились от ужаса. Она посмотрела на Нила, который сдерживал свою ярость. Его губы были плотно сжаты, а брови насуплены.

— Я сейчас всё уберу. — Быстро заговорила Елена и присела на пол.

— Понятно. Холодной воды больше нет…

Услышала она голос Нила и тут же … обрезалась осколком стеклянного кувшина.

— Ой! — воскликнула она и встала. — Я немного обрезалась… Но у меня есть ещё одна рука. — Она хотела вновь присесть, но Нил схватил её за запястье и потянул за собой в гостиную.

Он усадил её на диван и, почти ткнув в неё пальцем, проговорил. — Сиди…Не двигайся… Приказываю… Я сейчас приду. — И быстро ушёл в кухню.

Через минуту он уже обрабатывал большой порез на её ладони антисептиком, а потом заклеил его пластырем. Елена смотрела не его сосредоточенное лицо, понимая, что лучше помолчать. Желваки на его скулах «танцевали» и на неё он не смотрел.

— Ты …другой. — Вдруг произнесла Елена, привлекая его внимание. — Что с тобой?

— Всё нормально. Не понимаю, о чём ты.

— Мне кажется, что ты меня …отторгаешь от себя.

— Не говори глупостей. — Нил собрал медикаменты в аптечку и понёс её на кухню.

Задержался он там больше нужного. А, когда вернулся, то увидел Елену сидевшую на том же месте, куда он её посадил. Девушка сидела, гордо выпрямив спину, и смотрела в одну точку.

Нил вздохнул и… отвёл свой взгляд. Он больше не мог на неё смотреть такую … милую… нежную,…беззащитную и …любимую. Его чувства к этой девушке кружили ему голову, путая мысли, делая его глупым. Её образ в конференц-зале, от которого все мужчины вдруг почувствовали себя мужчинами, до сих пор «стоял перед его глазами».

Вот и теперь. Её голубая пижама с белыми зайчиками … сводит с ума. Да ещё эти тапочки… с помпонами. И когда она успела это всё купить? Ах, да. В торговом центре…

Нил почесал затылок и произнёс. — Я всё убрал на кухне, так что… можно поужинать. Как у тебя… рот ещё горит?

Елена покачала головой и ответила, продолжая смотреть в одну точку. — Я не буду есть. Не хочется…

— А, что тебе хочется? — Вдруг спросил Нил.

Елена посмотрела так, что он еле сдержал себя. Ему захотелось тут же подойти к ней, заключить в объятия и…

— Я ничего не хочу. — Тут же «остудили» его желания её слова. — Мне запрещено хотеть. Всё, что я хочу, превращается в… несчастье. Я хотела… — Елена посмотрела на Нила и тут же замолчала. Она махнула рукой и добавила. — Да, что говорить, всё у меня не так. И только ты, как статуя! Гордый… неприступный…холодный. А может, всё и рушится у меня из-за тебя?! Я была совсем другой … в Англии! В здесь, дома, я как… безмозглая кукла!

Елена вскочила на ноги, и сделала шаг к Нилу.

— И это ты во всём виноват! Сначала на этом злосчастном совете директоров. Я же видела, что ты меня возненавидел с первой же минуты нашего знакомства!

— Я?! — Нил тоже сделал шаг к ней. — А, что я должен был делать?! Петь тебе дифирамбы?! Во славу великой наследницы, которая только что приехала из-за границы и, вместо того, что бы ещё играть в куклы, пришла, и … начала нами руководить?

— Да я хотела… — Воскликнула Елена, но вдруг замолчала и, снизив децибелы голоса, продолжила говорить. — Я изучила все ваши личные дела и поняла, что вы с Ильей…

— Понятно! — Воскликнул Нил, делая ещё шаг к Елене. — Мы не достойны, руководить экономическим планирование, и это можешь делать только ты. Великая дочь великого человека! Ты заставила нас «танцевать под свою дудку».

— Да?! Так, что же ты на Новогоднем вечере так мало со мной танцевал?

Нил только вздохнул, удивляясь, как легко она могла «перескочить» с одной темы на другую.

— Не путай «Божий дар с яичницей»! — Сказал он. — На этом вечере я не знал, что это ты. Если бы знал, то…

— Даже не подошёл ко мне? — Всплеснув руками, произнесла Елена, и сделал ещё один шаг к Нилу. — Конечно, как можно танцевать с фурией, ведь так вы меня окрестили с Ильей. С вашей лёгкой руки, меня теперь зовёт вся компания… Но потом ты узнал, кто я и, что изменилось? Ты открыл для меня своё «второе лицо». Да и Илья твой… тоже… И зачем только я помогла ему найти Алёну? Я это сделал только ради неё! знай это! — Нил кивнул, и Елена продолжила говорить. — Мне с трудом пришлось вернуть вам человеческий вид на встречи Нового Года у тебя в доме. Ах, надо же, господин Серов вспомнил, что он человек, а не глыба льда, и даже… поцеловал меня. И как это ты осмелился?

— Не в себе был, да и нога очень болела…

Елена закивала головой.

— Да я знаю, ты заболел, и я, как дура, ухаживала за тобой! Я всю ночь не спала, намазывая твоё тело мазью… — Она вдруг замолчала и уставилась взглядом в его грудь. — И зачем я только это делала? — Сказала она и отвернула голову в сторону.

— Может быть для того, что бы вылечить меня? — Тихо спросил Нил, улыбаясь. Он сделал ещё один шаг к ней и, дотронувшись своими пальцами до её лица, повернул его к себе. — Разве это не так?

— Так. Вылечила, себе на голову. Но разве ты изменил своё мнение обо мне? Нет! Я по-прежнему фурия, да ещё и без «царя в голове». — Елена смотрела на Нила и видела, как изменился его взгляд.

Теперь он смотрел на неё, как … на больного ребёнка. И Она «вскипела».

— А мне не нужна твоя жалость. — Оттолкнув его руку от своего лица, воскликнула она. — Я не ребёнок! Это ты напоил меня на турбазе! Почти одурманил! И, что ты хотел от меня… потом? — Глаза Елены подозрительно сузились, и она продолжила говорить. — Понятно, что! У вас только это и на уме, но… Ничего не вышло! А почему? Потому, что у кого-то что-то…

— Лучше замолчи. — Грозным шёпотом произнёс Нил, засовывая руки в карманы спортивных брюк. — Не поэтому, просто ты была… не достойна продолжения. — Лицо Нила скривилось в пренебрежении. — Я не люблю в постели … пьяных женщин, да ещё и без «царя в голове».

Елена открыла рот и… забыла его закрыть, но через минуту она пришла в себя и заговорила.

— Ну, конечно, не достойна… его величества. Зато была достойна стать вашим пажом и была обязана помочь вам «вывести на чистую воду нечистоплотного англичанина». Я же помогла вам, господин Серов, не лопухнуться на переговорах и не привести к большим затратам нашу компанию. И где благодарность?! Сплошные кривые взгляды, намёки, укоры…

— Ты хочешь благодарности? — Спросил он, и тут же заключил Елену в объятия. Его руки, как клещи, впились в тело девушки и она невольно пискнула. — Хорошо, получай, свою благодарность от меня, от генерального директора, от всей нашей компании. — Сказал он и «впился» в её губы поцелуем.

Нил целовал Елену яростно, жадно и даже жестоко, а она боялась даже пошевелиться. Сколько прошло времени, не мог сказать никто, но когда Нил её отпустил, то теперь не только её рот «пылал огнём», но и её губы тоже.

Нил больше ничего не говорил. Он почти бегом поднялся по лестнице и, хлопнув дверью, закрылся у себя в комнате…

Вспоминала этот вечер Елена с болью в душе. Слова Нила, а затем и его жестокий поцелуй, ещё раз доказали ей, что он еле-еле её выносит. В тот вечер она быстро покинула его дом. Она шла по зимней дороге к автобусной остановке, ругая себя за то, что оставила свою машину возле здания компании и поехала с Нилом вместе на его машине. Теперь приходится ехать в город на автобусе. Но по дороге она встретила Лидию Васильевну и та увела её к себе.

Елена была ей благодарна за помощь. Женщина не только согрела её тело, но и душу. Они долго пили чай с малиновым вареньем и говорили о «женской доли». Елена ночевала в комнате Алёны, которая теперь была вместе с Ильей в Дубае. А поутру, Лидия Васильевна накормила её завтраком и предложила остаться, насколько ей хочется.

Елена вернулась домой лишь под вечер следующего дня и узнала от отца, что он её отстраняет от должности и ставит помощницей… Нила Серова.

— Поработаешь секретарём у Нила. У него как раз нет секретаря. — Грозным голосом сообщил он, лишь они встретились на кухне. — Наберёшься разума от умных людей, да как правильно встречи проводить с заказчиками, да как правильно надо одеваться в такую солидную компанию, как наша, да … поумнеешь. Вот тогда и подумаем… дальше.

И вот уже чуть больше недели, Елена работает секретарём у Нила. Они оба стараются лишний раз не встречаться, общаясь по телефону.

Она «запечатала» себя в серый костюм строгого секретаря. Сделал себе стогую причёску, скрутила волосы на затылке в пучок. Никакой косметики, кроме светлой помады на губах. Туфли на низком каблуке. В общем, не женщина, а … авторучка.

Елена вела работу, носила Нилу кофе, и главное, что её никто не узнавал. А она была этому даже рада. Ведь она была в компании всего лишь один день перед Новым Годом. А теперь она работала под именем Лена Сизова, говоря всем, что она всего лишь однофамилица с генеральным директором.

В таком виде и с такими мыслями её и застала Алёна. Девушка вошла к ней в кабинет и застыла на месте, не в силах даже закрыть за собой дверь.

— Елена, — еле вымолвила она, — ты ли это?

— Я. Заходи Алёнка. Хочешь поговорить?

Девушка кивнула, закрыла дверь и подошла к столу Елены.