Гаджо с Меловых холмов (СИ)

Глава 18. Безбашенный

Рядом кто-то ходил.

Из одного угла комнаты — в другой, к двери, обратно. Шаги остановились возле меня, зашуршала одежда, и кто-то обреченно выругался по-ирейски касательно отсталого мира и дефицита антисептиков.

Потом меня взяли за руку и влажно прижались губами к кровоточащим порезам.

Я шарахнулась прежде, чем открыла глаза и начала соображать, что происходит, в слепой панике отползая прочь и оставляя на полу бурые следы — по счастью, смазанные.

Тело Константа осталось сидеть на месте, наглядно иллюстрируя бородатый пошлый анекдот: «Я кого-то убил. И съел!»

В руках он держал бинт.

— Спокойно, — сказал он вибрирующе низким голосом и отвел взгляд.

Я запоздало спохватилась и запахнула безнадежно испорченный капари. Прядка из распустившейся прически настойчиво лезла в рот, и я машинально попыталась ее сдуть, но сделала только хуже.

— А у меня есть причины для спокойствия?

— Смею надеяться, — отозвался он и кивком указал на клетку.

Лисица злобно ощерилась из-за решетки, вздыбив шерсть.

Я сначала уронила челюсть, а уж потом поняла, что сообразить можно было и раньше: полиглотом одержимый не казался, да и откуда ему знать про антисептики?

— Но как вы?..

— Магический щит, — белозубо улыбнулся Констант. — А потом, гм, лом.

Значит, он не просто рассыпал красивые искорки из-под ногтей… я бездумно коснулась центра лба, за которым уже несколько лет не было заполненного силой канала. Вместе с магией меня покинула всякая чувствительность к ней, но что не видела я — не видел и одержимый.

— Знаете, что интересно? — продолжил секретарь, предусмотрительно не двигаясь с места. — Одержимый не пытался меня сожрать, даже пока был уверен, что тории отпечатаны на мне, а не на щите. Он пытался вселиться, как я и предполагал. Выходит, желания истинного носителя для него важнее, чем его голод.

— Бесценная информация, — я не выдержала и скривилась. — И ради нее вы были готовы так подставиться?

— Выбирая между пушистой лисичкой и Рино, который всенепременно поинтересуется, проверил ли я свои сумасшедшие догадки? — слегка приподнял брови Констант. — Кроме того, я не смог придумать другой способ.

Я медленно выдохнула и откинулась назад, на пол, закрыв ладонями лицо. Сил ужасаться его сумасбродности (или тупости?) уже не было. Глухое, не прекращающееся ни на мгновение рычание лисы давило на уши.

— Лорд асессор просил передать вам, что принцессу убил не одержимый, — терпеливо продолжил секретарь. Похоже, ему от меня что-то позарез было нужно — ради чего он был готов переждать не один десяток демонстративных уходов от разговора. — Но печать, тем не менее, на ее теле была обнаружена. На запястье, под рукавом.

— Почему тогда ее не нашли сразу? — машинально уточнила я.

— Из-за пары неаппетитных подробностей, из-за которых платье пришлось разрезать, чтобы снять, — честно ответил Констант. — Похоже, печати имеют весьма близкое отношение к магии, которое исполнитель не учел. У Ее Высочества была на нее аллергия.

Я убрала руки от лица.

— Вы хотите сказать, что в нее тоже пытались вселиться?

Констант кивнул, не отводя от меня взгляда, и я с нехилым опозданием вспомнила, что хвататься кровоточащей рукой за лицо — чертовски плохая идея. Но идти умываться меня сейчас не сподвигли бы и сами боги.

— Пытались, но не успели. Аллергия была очень сильной, и в последние годы только прогрессировала, несмотря на все усилия целителей. Печать спровоцировала практически мгновенную реакцию. Принцесса не успела позвать на помощь.

— А ее телохранители, свита?

— Вот как раз ее телохранителями одержимый и пообедал, — мрачно сообщил секретарь и замолчал было, но в тишине стало отчетливо слышно, как бурчит в животе у лисицы. — А от свиты Ее Высочество весьма упорно отказывалась, хотя Третий… то есть, Его Высочество, супруг принцессы, настаивал. И был прав, как показало время… но суть не в этом.

— А в том, что кто-то так хотел оказаться рядом с — как вы сказали, Третьим? — что одержимый вдруг взял и отправился на другую планету, чтобы вселиться в принцессу Кейли и дать возможность своему носителю притвориться ею, — печально сообщила я потолку. — Либо кто-то мечтал о возможности влиять на решения ирейской верхушки, и принцессу одержимый выбрал как наименее защищенного члена семьи Ариэни.

— Либо это способ морально растоптать Третьего, — вздохнул Констант. — И никто не может сказать точно, кому из его врагов хватило решимости. Если в записке из сада допущена ошибка, то все эти варианты равнозначны, леди Хикари. Чтобы выбрать верный, мне нужен ваш варвар.

— Ваандарар, — автоматически поправила я.

Секретарь только сердито отмахнулся.

— Спросите у своей лисицы, где он? А то я, боюсь, ей несколько разонравился, — признался Констант, невольно покосившись на лом.

Я с сомнением оглядела комок воплощенной злости в клетке.

— Боюсь, не вы один, господин Эмбер. Я вынуждена просить вас покинуть Самадж. Одержимый не станет говорить, пока я не выполню обещание и не накормлю его, а для этого мне придется открыть клетку.

Волшебное слово «накормлю» заставило лисицу живенько спрятать звериный оскал и изобразить исстрадавшегося, голодного и несчастного зверька. Но Констант — о чудо! — вдруг взял и послушался.

Когда он вернулся — через полчаса вместо обещанного часа — лисица уже сыто дремала и в сторону коварного предателя даже щериться поленилась; только раздраженно фыркнула и повернулась спиной. Я же пребывала в состоянии ступора, поскольку не могла решить, чего хотелось больше: то ли смеяться, то ли злиться, то ли с опозданием бояться за шкуру безбашенного ваандарара.

Констант явно склонялся к первому варианту.

Чирикло поприветствовал его укоризненно-понимающим взглядом и продолжил обматывать вокруг меня нижний пояс.

— Я почему-то так и подумал, — отсмеявшись, признался секретарь, и первым протянул ему ладонь. — Констант.

Чирикло разбойно ухмыльнулся и протянутую ладонь пожал. Для этого ему пришлось выпустить конец пояса, и тот легко соскользнул на пол. Крайне несвоевременный порыв ветра довершил начатое, и я с усталым вздохом поймала развевающиеся полы капари, снова заворачиваясь в плотную ткань.

Даже не сомневаюсь: он это нарочно.

— Отличный способ отложить знакомство, Чирикло, снимаю шляпу, — ядовито пробурчала я и нагнулась за поясом.

Констант сглотнул и отвел взгляд.

Чирикло — нет. Его смутить было куда сложнее.

— Лучше что-нибудь другое сними, — бодро посоветовал ваандарар.

Я охотно сняла туфельку и размахнулась, но, как обычно, не попала.

— Он прятался в подвале, — наябедничала я. — В винном погребе. А Зора с ног сбилась, его разыскивая!

Чирикло резко посерьезнел — будто и не дурачился минуту назад.

— Домой не возвращаются с бедой на хвосте.

Я прикусила губу и отвернулась.

Прав, тысячу раз прав. Одержимый может вернуться за тем, кого считал своей добычей. Может быть, Чирикло и не знал всех тонкостей поведения этих тварей, но одно понимал точно: раз его однажды похитили, значит, смогут снова. А в таборе одержимым не место.

Хватит и одной меня.

Лисица все еще поглядывала с надеждой: может, если нельзя трогать Константа, я разрешу взять ваандарара?.. Кажется, моя непреклонность выбивала ее из колеи.

— Честно говоря, — резко взбодрился Чирикло, — в винном погребе совершенно нечем закусывать. Как насчет сходить на кухню, пока никого нет? Там и поговорим, — многообещающе предложил он и адресовал оценивающий взгляд разъехавшемуся вороту моего капари.

Я вдруг почувствовала себя так, будто под ним вообще ничего не было, и машинально запахнулась поплотнее. Чего там то нижнее платье — одно название, просвечивает насквозь…

— Поняла, — вздохнула я. — Идите. Я приведу себя в порядок и присоединюсь.

Констант разочарованно вздохнул, но Чирикло по-свойски хлопнул его по плечу, разворачивая в сторону выхода.

— Пойдем! Я сегодня утром слышал, как свинью забивали…

Я молча смотрела, как они выходят из комнаты — под непрерывную, бойкую болтовню — и делала вид, что мне вовсе не обидно, что Чирикло хочет, чтобы я держалась от расследования в стороне, и потому приложит все усилия, чтобы я не появилась на кухне раньше времени.