Галопом по космоворотам

1

— То были давние времена, сама ткань мироздания…

Старик всегда начинал издалека. Он усыплял бдительность лекцией о сотворении вселенной плавно подводя к идиотской затее, которую хочет предложить. К тому моменту обессилевшему собеседнику достаточно неровно вздохнуть или слишком быстро моргнуть, чтобы выказать согласие. Хьюго знающий эту уловку предложил перейти к сути.

— К сути значит? — подбородок старика приподнялся. В прозрачном тумане под лесом густых бровей загорелся костерок безумия. — Где-то существует кнопка перезагрузки вселенной!

Во вселенной полно слухов, мифов и легенд. Верить, что именно «кнопка перезагрузки вселенной» правдив, кончено, можно. С таким же успехом можно верить в машину времени; Систему Уни; и единорога, подсказывающего, где можно полакомиться радугой. Что из этого окажется правдой? Вероятно, как обычно — ничего. Однако, одним своим взглядом старик показывал всю абсурдную серьёзность намерения отыскать кнопку.

— И где ты предлагаешь, её искать Саймон?

Док сморщился, будто ему в глаз попала капля лимона.

— Мальчишка, не называй меня Саймоном!

— Хо-ро-шо, — издевательски распел Хьюго. — Где ты собрался её искать!?

— Где? Где!? На Луне!

Чего ещё ожидал Хьюго от человека, который всякий раз на вопрос «где» отвечает «на Луне»? Прикурив сигарету и пораскинув затуманенными мозгами, Хьюго решил задать вопрос, от которого Саймон обычно приходит в бешенство.

— Ты снова поругался с Мартой?

Старик медленно кивнул и устремил взор сквозь гаражную утварь. На другой стороне улицы медленно покачивались клены, сбрасывая последние листья. Их танцы на ветру успокаивали его. Обычно, если старик спокоен — это не сулит ничего хорошего, поэтому Хьюго тоже решил посмотреть за танцами, ожидая, что с приходом зимы, тот наконец заговорит.

— Говорят, прежде, чем вселенная перезагрузится, ей можно будет задать любые параметры! Любые! — это не похоже на зиму, но повеяло прохладой, как от других подобных историй.

Хьюго ничего не ответил, а лишь со свистом выдохнул дым. Он видел, что старик ерзает от нетерпения на стуле, будто у него в штанах ползают муравьи, а потому решил разбавить тишину вопросом:

— А не проще стереть ей память?

— После последнего раза она поставила защиту «антислив», так что…

Ни одно слово во вселенной не способно передать всю глубину разочарования человека, который больше не может стирать память жене. Однако, звук разочарования пришельцев с планеты Л9: «Ъ», — вполне справлялся с этой задачей. Правда в исполнении Дока это походило на странноватый гортанный звук с которым пришельцы с планеты Л9 подыскивают брачного партнера.

— Ты позволил ей воткнуть в себя чип?

Дока бесило, когда Хьюго говорил двусмысленные фразы с интонацией человека, который зачитывает доклад во Вселенском Правительстве (в дальнейшем ВП). Он давно свыкся с желанием мальца нервировать его при первом удобном случае. Старик считал это в некоем роде вселенской справедливостью, ведь точно знал, что нервирует окружающих постоянно. Это являлось частью его странного очарования.

— Будто она обсуждала это со мной! — в голосе Дока звучала обида десятилетнего мальчишки, запертого в теле семидесятилетнего старика, он даже также нелепо надул губы.

Прежде, чем согласиться на поиски мифической кнопки, Хьюго решил задать вопрос, на который знал ответ, — но чем чёрт не шутит? Сделав серию коротких затяжек он, повернулся к Доку и сквозь дым, словно эта завеса поможет укрыться от слюней вопящего старика, заглянул в его серые глаза, а после с расстановкой проговорил: «А ты не пробовал извиниться?».

Брови и челюсть Дока станцевали понятный только им танец. Лицо сморщилось как изюм, а ноздри засвистели как допотопный чайник. Смех старика всегда вводил Хьюго в ступор. В особенности, когда в процессе этих странноватых сопений, кряхтений и свистов, в глазах того отчетливо виднелся пылающий костерок безумия. Хьюго так ни разу и не решился распалить костерок до пожара, боясь, что старика хватит удар.

— Пробовал! — выдавил Док, утирая слезы.

Хьюго убеждал себя, что соглашается на поиски не из-за азарта, а потому, что ему абсолютно нечего делать. К тому же последний заказ выполненный в роли охотника за головами даровал ему как минимум пару месяцев расточительной жизни, а если экономить, то все полгода. Поэтому ему не оставалось ничего, кроме как произнести: «Тогда решено, мы летим на Луну!».

В редкие моменты жизни старик само очарование. Он вскочил со стула и крепко обнял Хьюго, потрепал по голове, звонко чмокнул в правую щеку, а после выскочил из гаража, как ребёнок, услышавший, что подлетает корабль с мороженым. Не прошло и нескольких мгновений, как Док орал на всю округу о том, что корабль готов, и Хьюго стоило бы поторопиться. Несмотря на возраст в нём никогда не угасало детское озорство и наплевательское отношение к окружающим. Именно этим наплевательством, все объяснили любовь Дока орать везде, где бы он не находился. Старик соблюдал приличия в основном, когда общался с представителями закона, да и то в исключительных случаях.

Прежде чем искатели кнопки встретились у припаркованного корабля, из двери, ведущей в дом, будто выжидая последнего момента, появилась Марта. Вид у неё усталый. Впрочем, Хьюго не мог припомнить её какой-то другой с того дня, как родители представили их друг другу.

— Куда-то собираетесь, Хью?

— На Луну.

— А что там такого на этот раз на Луне?

«На этот раз» из уст Марты прозвучало так, словно очередная придумка вроде: «Распродажа смертоносных пушек», — не прокатит, как минимум, потому что в прошлый раз они вернулись без смертоносных пушек и даже больше того — без штанов.

— ХЬЮГО, ТЫ ЧЕГО ТАМ ЗАСТРЯЛ!? — прокричал Док, спустившийся по трапу только для того, чтобы покричать.

— ДА ИДУ Я, ИДУ! — Хьюго посмотрел на Марту, та профессионально закатила глаза.

— Присмотри за ним Хьюго. — произнесла она с интонацией строгой старушки.

— Без проблем, М, — она уже собиралась уходить, но он решил уточнить причину очередной ссоры, чтобы у неё появилась возможность выговориться. — Что произошло на этот раз?

Марта старчески покачала головой в разные стороны, побегала глазами по гаражной утвари, сморщила лицо, чтобы то походило на скомканный лист бумаги. Она всячески показывала, что ей не хочется об этом говорить. Однако Хьюго знал, что подобными ужимками старушка лишь усыпляла его бдительность. Молниеносным движением, как заправский щипач, она выудила сигареты из нагрудного кармана Хьюго. Он не профессионально закатил глаза и протянул ей зажигалку. Марта недовольно фыркнула, будто он лишил её единственной радости жизни. И только после того, как она выдохнула всю тяжесть легких, проговорила: «Я просто попросила его вынести мусор во двор». Хьюго прыснул смехом, но не поверил в эту причину. Док принципиально выносит мусор сам, чтобы не платить «богомерзким жуликам». К тому же недавно отремонтированный, новехонький «Утилизатор-4232» мог справляться с мусором самостоятельно.

— Но ты же знаешь, что: «Великий ум не обязан заниматься такими делами, как выносить мусор! Вот корабли строить, воровать технологии и толкать их ОПЗ, изучать безумные теории — да, но мусор!?». — она прокашлялась, прежде, чем максимально точно спародировать голос мужа. — «Пошла бы ты нахер дорогуша и выбросила бы сама свой сраный мусор!», — и всё в таком духе.

Хьюго заглянул за ширму зеленых глаз Марты, спрятанное там всегда одинаково: желание, чтобы подобные истории звучали убедительно. Решив, что в любом случае рано или поздно узнает об истинных причинах очередной ссоры, он решил сместить акцент задав неоднозначный вопрос: «Тяжко тебе с Доком?».

— Я же не виновата, что спустя тридцать лет он превратился в такое? — она целенаправленно стряхнула пепел на любимый ковер старика.

— Отец говорил, что Док всегда такой… сумасбродный.

Марта прищурилась, пытаясь рассмотреть, что-то в глазах Хьюго. Он не знал, что она там ищет, но судя по разочарованному виду ей это не удалось. Бросив окурок на ковер и со злобой потоптав его ногой, словно на месте окурка находился Док, она направилась к двери, ведущей в дом.

— Присмотри за ним, Хью! — бросила она на прощанье, а после закрепила фразу в памяти Хьюго смачным ударом двери из-за которого с потолка посыпалась штукатурка.

— Ладно-ладно, большая М, только не разломай тут всё!

— ТЫ ТАМ СКОРО, ХЬЮ!? — верещал Док, который не поднимался обратно на корабль, пытаясь сквозь свист ветра расслышать, о чем идет речь в гараже.

Хьюго направился в сторону корабля, подобрав красивый ядовито желтый лист с оранжевыми, будто ржавчиной крапинками. В детстве они с отцом часто собирали листья клёна, пытаясь придумать, почему те раскрашены таким образом? Поднявшись по трапу, Хьюго, как обычно, на прощанье махнул дому рукой, проговорив: «Было бы неплохо сюда вернуться».

Луна. Кнопка перезагрузки вселенной. Не умеющий извиняться старикашка. Авантюрный Хьюго. И два магнита на задницах, притягивающие приключения всякий раз, когда эта парочка покидает Землю. Что же могло пойти не так?

2

За время полета они не обменялись и парой фраз. Разве что, когда увидели, как очередной влюбленный делает предложение руки на орбите Луны так, чтобы фотограф запечатлел торжественный момент на фоне Земли. Подобные фотосессии делают на орбите ближайших спутников, чтобы виднелась родная планета, ведь никто не знает, где окажется через месяц или год, а фотография будет служить напоминанием о доме. По мнению Дока, не очень-то и романтично, когда молодожены в стилизованных под допотопные скафандры протягивают друг к другу руки и из-за темного светофильтра едва можно различить кто из них жених, а кто невеста? Зато довольное лицо фотографа отчетливо видно, и кажется, что само Солнце отражает его улыбку, а не наоборот. Смотря на лицо, сияющее от наживы, Хьюго вспомнил, как подрабатывал здесь, пытаясь скопить деньги на оплату университета. Ему не хотелось бить по семейному бюджету, а его отец из гордости не взял предложенные Доком деньги. Именно Док отговорил от отцовской идеи брать студенческий кредит, аргументировав тем, что тот придётся выплачивать всю оставшуюся жизнь, и именно он пристроил Хьюго фотографом. Через несколько месяцев пришлось отложить мечты об университете, ведь началась «Последняя война с Марсом», и Хьюго, как и большинство парней призывного возраста — отправился в самую гущу событий. Обычно войны между Марсом и Землей длились недолго. Иногда неделю, иногда две, но эта затянулась на три долгих месяца. Зато с того дня, как подписали мирный договор в Солнечной Системе воевали разве что с контрабандой, сектантами и иногда с залетными пришельцами, считающих «человеков деликатесом».

— Как же это банально! — по-стариковски пробурчал Док, который сделал точно также предложение Марте. — Они могли просто распечатать похожее фото, и сэкономили бы денег для полёта на Венеру, а лучше в Андромеду, там… — Хьюго перебил его.

— Ага, а ещё они могли прочитать о твоих советах в колонке газеты «ворчливый старикан», не порти момент.

Док помрачнел, а после обезоруживающе улыбнулся.

— Только ради тебя, фотограф Хью!

Маневрируя между парочками и лучезарными фотографами, облетая их так, чтобы не попасть в кадр, они приблизились к Луне. Она всё ещё не перестала быть заунывной. С городами в кратерах накрытыми огромными куполами. Президент Луны не знает, как привлечь людей в эпоху терраформирования (в особенности, когда Венеру превратили в рай, и освоения дальних систем, принадлежащих ВП). Люди узнают новые культуры, видят совершенно несуразных существ, которые в большинстве своём дружелюбны и неплохо рекламируют свои края. Поэтому на белокаменной строятся коттеджные посёлки, парки и зоны отдыха. Словно эпоха не сменилась, и вся романтика этого места не умерла с первой достойной колонией на Марсе. Спроси президент Луны любого землянина, что с этим делать, то услышал бы один и тот же ответ: «Туризм и романтику первооткрывателей можно вернуть, если сравнять все эти убогие города и ненужные парки с луной». Правда никто из землян не уверен вернёт ли это Луне загадочную привлекательность, коей она обладала, когда казалась недоступной, и главное не являлась филиалом межгалактического рынка, который есть в каждой системе, входящей в состав ВП. Под куполами космопортов умещаются лавки со всех ближайших галактик. Наёмники со всех систем и стекается информация со всех уголков вселенной. Когда человечество всё-таки освоило Луну, а не сняло на камеру, как по ней якобы прошелся астронавт, то туда прилетели пришельцы, и лишь для того, чтобы торговать. Пришельцы любят две вещи: торговлю и байки, по крайней мере те, что задержались на Луне. Это не совсем то, чего ожидало человечество, но благодаря купленной информации за батончик «марса», люди смогли узнать об устройстве эф-су двигателей и шагнули в новую эру. Эру, когда человечество расползается, как вирус по всему космосу.

Душок под куполом космопорта ничем не разнился от системы к другой. В нём смешалась: пряность, металл, топливо, пот и запах наживы. Когда землян пригласили во ВП, то они в одночасье ломанулись обменивать фунты, йены, евро, юани и рубли на кредиты. Шелест свежих купюр сводил с ума любого, вне зависимости из какой дали тот прилетел на Луну. Вдохнув аромат космопорта полной грудью человек непременно чихал, а после ритуального чиха становился очарованным. У новичков чих мог не проходить месяцами.

«Апчхи!», — и человек не заметил, как затерялся между прилавками первой и десятой линии.

«Апчхи!», — и бедняжка забыл, почему все прилавки стоят в тени космических кораблей всевозможных форм, но этот новенький кораблик с Химеры, чертовски хорош собой! Кстати, сколько он стоит?

«Апчхи!», — и человек, как ворона уставился на блестяшки хитро выставленные по центру прилавков, чтобы захотелось поглазеть и потрогать именно их.

В своё время чихали Док и Хьюго, теряя счёт времени, разглядывая: разнообразные вариации «призматического кубика» с Центавры; архитектурные миниатюры из Столпов Творения, с номером чертежа во всеобщей базы чертежей ВП; домашних питомцев, которых на свой страх и риск заводят богачи-земляне; украшения, добытые не совсем легальными путями, но так высоко ценившиеся теми же богачами-землянами; и конечно же оружие. Оружие увлекало абсолютно всех от мала до велика. Во-первых, потому что первая конвенция ВП гласит: «защити себя, свою семью, и наше ВП», — а, чтобы защищать нужно что? Конечно же оружие. Во-вторых, разнообразие внушало уважение даже самым древним расам, которые, казалось бы, за свои многовековые истории должны создать всевозможное вооружение, но нет. Наперсток сбивающий звездолет, в народе называемый «НСЗ» — запрещен к использованию во всех подконтрольных системах ВП, но к коллекционированию — нет (да здравствуют поддельные документы из музеев разнообразного оружия, продающиеся в комплекте с «НСЗ»). Несмотря на свой маленький размер помимо звездолета «сбивает» и стреляющего, оставляя на его месте небольшой кратер и кругленький счёт родственникам за ремонт общественной собственности. «Акулье ружье», проще говоря «АР», не путать в земными «AR». «АР» стоит, как особняк какого-нибудь богача-землянина на Венере. Акулы с планеты А039 — служат патронами и стоят, как домики прислуг для богачей. Сами по себе они маленькие создания, размером с пескарика, однако, в ружье встроен ПН-увеличитель, который превращает их в огромные шматы злого, зубастого мяса. Нельзя не упомянуть любимую игрушку всех охотников за головами, в том числе и Хьюго — старый добрый «БДСК», Бластер Доктора Саймона Кубовски. Лучшая украденная и доведенная до ума технология Доком. Он не перегревается, рукоять после изнурительной калибровки распознает только владельца, а любого другого, взявшего бластер в руки поджаривает смертельным зарядом тока. «БДСК» бьет без промаха, а в руках умелого стрелка — превращается в смертоносное оружие, да ещё и весьма за демократическую цену. Но все эти пукалки не стоят рядом с тем вооружением, которым можно оснастить космический корабль, превратив тот в летающий форт, способный уничтожить небольшой флот дилетантов пиратов. В общем, в космических портах, где есть рынки — не протолкнуться и можно купить практически всё.

Все, кроме торговцев имеют проблемы с парковой на Луне. Чтобы добраться до лавки «У-Билли» Хьюго и Доку нужно проделать немалый путь от парковки до космопорта. С учётом частоты посещений Луны, Хьюго не раз предлагал Доку открыть какую-нибудь лавку, где тот раз в неделю будет продавать всякую чушь, скопившуюся в гараже. Это давало бы доступ в любое время суток к рыночной утвари и занятным слухам. На все еженедельные, а иногда каждодневные возмущения Док отвечал: «Тогда теряется вся романтика приключения». Ему нравилось быть наедине со своими мыслями, и объезжая кратеры крутить баранку допотопного лунохода. У Хьюго другое мнение на счёт «романтики приключения», но видя, как одухотворен старик он ограничивался лишь фразой: «Обожаю луноходы», — в ответ на это Док радостно напевал на понятный только старикам мотив: «Я знаю, Хью! Я знаю, Хью!». Старик не прекращал напевать всю дорогу, стараясь наехать колесами на все неровности и маленькие кратеры, только потому что гримаса ненависти на лице Хьюго — стоила любых хлопот с луноходом.

3

Массаж магнитов на задницах затянулся. Док крутил пятаки недалеко от центрального входа, дожидаясь лучшего места для парковки. Для выявления такого у Дока существует система «убели», состоящая из трёх пунктов: удобство, близость, его легко искать. Благодаря ей, они ни раз спасались бегством из космопортов. Зданий судов. Кухни, где из-за стряпни Марты тяжело дышать.

Как только луноход встал, Док рванул ко входу с такой скоростью, что Хьюго едва поспевал за ним. Старый-добрый аромат вдарил по ноздрям. В этот раз Док чихнул, как новичок.

— Что с тобой? — старик рванул вперёд, явно не собираясь отвечать на вопросы.

Они всегда отоваривались в лавке «У-Билли», теряя несколько часов, чтобы дойти до неё. Док редко отказывал себе в удовольствии посмотреть на какую-нибудь смертельную побрякушку или же экзотическую зверюшку, однако, сегодня он целеустремлен. Он миновал любимую лавку сладостей «Мав-маув», где продавались классные конфеты с планеты Бизе-S, которые не только способны выдирать пломбы, но и заменять их собой. Он не остановился у другой, не менее любимой лавки «СтрелОк», где продавали самые разнообразные пушки. По взгляду Дока видно, каких усилий ему стоит сдерживать себя, а всё потому что увидел бегущую строку, гласящую о том, что привезли «ту самую турель». Если такую поставить охранять небольшой склад — она изрешетит всё и вся. Док даже не напоминал каждому встречному, что создал «самый точный бластер». Хьюго казалось, что старик миновал все места интереса и действительно настроен серьезно. Правда сам Хьюго отвлекся на секундочку, увидев знакомого охотника, и потерял Дока из виду. Пытаясь найти его, он набрел на увлеченную какой-то потасовкой толпу. Расслышав сквозь какофонию голосов знакомый, брюзжащий крик, он приготовился к худшему.

Проходя мимо шайки маленьких боевых медведей (в дальнейшем мбм) с планеты Лес, Док всё-таки отвлекся на прилавок с перламутровым камнем размером с кулак. Он чувствовал себя вороной, да и продавец уже вешал лапшу на уши, мол это самый ценный камень, добытый из скважины принадлежащей какому-то великану, и прочую чушь, какую говорят те, кто хочет толкнуть подобные камни. Уходя от назойливого продавца Док не заметил под ногами медведя и случайно пнул того под зад. То, что мбм ростом по колено большинству людей не отменяет факта, что с ними опасно связываться. Каждый житель вселенной знал, что более кровожадных созданий ещё нужно поискать. Даже монструозные уродцы с планеты Кровожаб, со своими сотней-тысяч острых конечностей на которые, как на шампур насажены тела врагов (ВП пришлось изолировать целую систему, потому что у кровожабов все враги) — подавляющему большинству казались куда милее, чем эти смертоносные пупсики. Пупсики облачены в военную форму, которая сидела на них, как на ручной собачке одежка. Поверх формы натянут патронаж, только вместо патронов там древние динамитные шашки, будто они насмотрелись на чьи-то больные фантазии по вестернам. На ремне прикреплено устройство, которое одним нажатием лапы с помощью нано-ботов создает боевой костюм. Почему-то во вселенной медвежьи боевые костюмы считались самыми лучшими, но почему? — никто доподлинно не мог ответить. Их шерстка дыбилась, словно они недавно высохли после купаний. Их ушки торчали на макушке, но не у всех. Часть медведей лишилась их в боях, не исключено, что с другими медведями за горшочек меда. Шрамы украшали их так же, как закат украшает вечер — филигранно. А ещё от них воняло так, что если бы самому нищему существу предложили за все кредиты вселенной проехаться с ними в одном лифте, поднимающимся на сотый этаж, то он бы горько разрыдался из-за вынужденного отказа.

Один из шайки мбм что-то прорычал, а после на его нано-костюме за спиной возникли ускорители. Хьюго как раз удалось прорваться через толпу, когда медведь схватил Дока за шкирку. Он взмыл с орущим старикашкой вверх к куполу, готовясь в любой момент уронить того на головы зевак. Несколько секунд могли стоить жизни неаккуратному любителю блестяшек, поэтому Хьюго извлёк из набора «на случай встречи с мбм» два литровых горшочка с мёдом.

— Стойте! — заорал Хьюго, поднимая горшки к верху, демонстрируя их искушенной публике.

Медведи посмотрели бусинками своих адских глаз на один соблазнительный горшочек. На второй. Затем перевели взгляд на Дока в чьих глазах виднелось единственное желание: не превратиться в лепёшку. Толпа сосредоточено наблюдала за немым переглядыванием людей и медведей. Док подавив желание орать благим матом — держал рот на замке. «Лучше не нервировать Хьюго», — думал он, вверяя ему свою жизнь уже который раз по счету?

— Сойдемся на двух, — отрезал Хьюго.

Медведи встали полукругом, положили друг другу на плечи лапки. Несколько томительных секунд они рычали, совещались. Закончив, к Хьюго направился главарь шайки. На его плечах красовались лычки полковника. Два раза стукнув зубами он прорычал: «Добро», — а после сделал небольшую, но важную ремарку.

— И этот старик извинится перед Умкой на глазах всего космопорта! — со скоростью космо-цыгана, пытающегося увести в порту дозаправки корабль прорычал полковник.

— Тебе же не составит труда? — вместе с толпой к куполу поднял взгляд Хьюго.

— ХОРОШО! — прокричал Док, видя, как глаза Хьюго застыли, словно хотят рассмотреть протон.

— ХОРОШО! — прокричал в подтверждение полковник.

Это не первый танец с существами, требовавшими от Дока извинений, однако, до них никогда не доходило, ведь тот не умеет извиняться. Обычно Хьюго всех забалтывал, а после они убегали… В этот раз проблема в том, что космопорт набит под завязку пришельцами, а потому, чтобы унести ноги придется импровизировать.

Полковник дал отмашку, медведь спикировал с Доком вниз. Толпа увлеклась, плотнее окружив место действия. Кто-то уже продавал билеты в первые ряды. Кто-то продавал с прилавка напитки, но кто-то более прозорливый выкупал эти напитки и продавал втридорога тем, кто стояли в считанных сантиметрах от медведей. Каждый без исключения знал, что эти хитрые твари славятся не только внушающей страх репутацией и воинской славой, но и исторически наплевательским отношением ко всем джентльменским соглашениям.

Один из министров ВП, ответственный за сектор, где расположена Солнечная Система любезно рассказал про дружелюбную, зеленую планету Лес, где-то в Системе Нуегон-А. «Там всё так зелено, и климат подходящий для людей, колонизируй не хочу». Не слишком официозно, как для министра? — но от таких предложений не отказываются. Правда он умолчал, что это своеобразный обряд посвящения, да и даже открой он истину — человечество уже загорелось Лесом.

Вместо того, чтобы провести разведку, уточнить данные, да на худой конец свериться с межгалактической энциклопедией, Правительство Земли (в дальнейшем ПЗ) решило снарядить самый огромный из доступных кораблей. Объявили набор добровольцев, которые отправятся на Лес. Погрузив на корабль носящий гордое название «Открыватель» оборудование, людей, скот — человечество отправилось покорять далекую систему Нуегон-А…

Сила тяжести, климат — все походило на сказку. Первопоселенцы счастливы. Стройка шла семимильными шагами, а когда присоединились медведи, так казалось, что вот-вот сбудется мечта ПЗ и всего рода людского: колонизировать планету вне Солнечной Системы. Медведи помогали строить, указывали на залежи ценных ископаемых. Они вели себя, как самые милые и дружелюбные создания из раннее виданных, хотя, несколько веков назад все считали, что милее капибар уже никого не будет. Медведи ели всё, чтобы им не давали, пока один колонист, чье имя во всех архивах и записях ПЗ обозначается как [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ] не привёз домашний мёд.

Поняв, что это место стало раем благодаря в основном людскому труду — человечество решило закрепить письменно права на земли. Медведи, очевидно, не умеют писать, ведь у них лапки. Поэтому пришлось обойтись устной договоренностью.

«Маленькие милые медвежата помогают нам по хозяйству, со стройкой, с землей, а мы в ответ будем поставлять им домашний мёд».

Этот мёд стал чем-то вроде кокаина для голливудских звёзд 1970-ых годов. Может [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ] что-то подмешивал в мёд, а может бодяжил тем, что известно одному Богу (речь про тогдашнего главу ПЗ, который носил скромное имя Бог, а фамилию Земли), короче говоря: медведи плотно подсели на мёд. Зависимость сделала их нервными и раздражительными, как тех самых звёзд, разве что медведи не кидались на папарацци. Иногда они бросались на простых людей, требуя заветный горшочек, баночку или на худой конец пакетик с мёдом! Когда тех не оказывалось, то они изнуренно падали. Били землю лапами. Рычали проклятья на злом медвежьем, а после рыдали так, как не рыдают на похоронах.

Прошло три дня с последнего приема дозы. Три неимоверно тягучих дня. Поставка должна прилететь с Земли, но вмешались пираты, которые спутали гуманитарную баржу с оружейной. Эта задержка стала роковой. Стрелка «ломка по мёду» преступно близко подбиралась к четвертому дню, и все заверения: «Произошло недоразумение, но завтра…», — медведями воспринимались, как попытка водить их за носики. Колонисты не верили, что эти миленькие пупсики превратились в машины для перемалывания людей. Осознание пришло со скоростью нано-ботов, обволакивающих медвежьи тушки. Медведи разоряли поля, убивали скот, сжигали поселения, людей. Только вымазавшись в кровавом варенье, они осознали, что погорячились, ведь откуда теперь им брать мёд?

По итогу выжило несколько десятков людей. Да и то потому что те находились близко к кораблю. Изнывающий от ломки по мёду вожак мбм велел передать людям из ПЗ: «В Лесу человекам не рады». Когда общественность прознала об происшествии, то ПЗ, как и любое другое правительство всё отрицало. По официальной версии оказалось, что корабль угнали экстремисты, решившие напасть на милейшую планету Лес. Будто никто ничего не помнил. Ничьи родственники не пропали. Будто ничего совсем не произошло. Благодаря поддержке ВП, удалось перевернуть всё в сознании обывателей: медведи защищали Лес от экстремистов, вы что человеки, совсем тю-тю? И вот медведи уже герои, но даже героям нужен мёд. В обмен на поставки они предложили содействие своих лучших дивизий в любых конфликтах, где будет участвовать ПЗ.

Мнения в правительстве разделились. Одни хотели использовать медведей, чтобы расширить своё влияние и захватить несколько систем. Другие насмехались над ними, вспоминая недавний инцидент в Лесу. По итогу решили использовать мбм, когда появится необходимость. Когда та настала на удивление ВП и ПЗ вместо мбм прилетели ббм (большие боевые медведи), которых никто не видел триста лет. Огромные, размером чуть больше кадьяков, а сражались так, словно ими руководил Александр Македонский. Благодаря им ПЗ подавили восстание на Венере. Предотвратили нападение на Землю ныне несуществующей расы Абуйс.

Поэтому предлагая медведям обмен — нужно быть начеку. Как только они получат заветные горшочки — лучше бежать со всех ног. Ведь одному Создателю известно, что будет, когда те опустеют.

— Два горшочка за неаккуратного старикашку на счёт три? — громко с расстановкой произнес Хьюго, чтобы каждый из собравшихся стал свидетелем на случай перестрелки и дальнейшего разбирательства ВП.

Полковник презренно кивнул. Хьюго кинул сумку обратно через плечо. Взял горшки поудобнее, а после вытянул руки перед собой так, чтобы почувствовав, когда медведи вцепятся в горшки — он их отпустил и успел вырвать старика из смертоносных лап.

— Кто считает? — проорал полковник.

— Я посчитаю! — вызвалась красивая девушка, явно умеющая считать до трёх.

— Идёт, — подытожил Хьюго, оглядев незнакомку с головы до ног.

Толпа ждала развязки. Кто-то сумел-таки продать несколько билетов в первый ряд, выгнав своей устрашающей мордой трусливых землян. Новенькие и те, кто наблюдал за действом с самого начала направили камеры своих умных часов на Дока, чтобы запечатлеть для потомков и наглядно показать, почему не стоит связываться с медведями.

Девушка по-военному рявкнула: «Ррраз!». Медведи прищурились, будто гипнотизировали горшочки с медом. По каменному лицу Хьюго поползи трещинки, вызванные неаккуратной улыбкой.

Пышные губы произнесли: «Дввва!». Когтистые лапы легли на рукоятки бластеров, лучи которых плевали на все конвенции ВП в частности персонально-разработанной для Солнечной системы: «После выстрела дыра не должна превышать двухрублевую монету». Ага, как же! Медвежьи бластеры пробивали в телах дыры размером со стаканное дно. Вспомнив об этом Хьюго крепче сжал горшочки с мёдом.

Девушка не спешила произнести последнюю цифру. Ей нравилось внимание публики за исключением тех, кто сделали ставку на смерть старика. От жара взглядов этих алчных до кредитов пришельцев у девушки на лбу заблестел бисер пота. В горле застрял ком размером с осознание идиотизма идеи вести отсчет на глазах всего космопорта. Она встретилась глазами с Хьюго, который ласково, как ребенку, просящему погулять ещё несколько минуточек проговорил: «Хорошо-хорошо». Его спокойствие отразилось от её кроткой улыбки, покорившей недавних недоброжелателей. Девушка начала произносить: «Триии!».

Не дожидаясь, когда слово сорвётся с уст Хьюго начал тянуть горшочки так, чтобы их пришлось брать не полковнику, а медведям по правую и левую лапу от него. Когда он почувствовал, что они намертво вцепились, то схватился сильнее, не отпуская их раньше, чем отпустят Дока. Умка подтолкнула старика в его сторону, но не отпускала, урча что-то на своём медвежьем, где разборчиво слышалось только слово «горшки». Ослабив хватку горшки оказались в медвежьих лапках и в тот же миг, они отпустили старика. Хьюго прижал его к себе и прокрутился, словно тот красотка, считающая до трёх. Укрыв его спиной, Хьюго ожидал худшего. Смерть приятней, чем гам тех, чья ставка не сыграла. Однако, медведям плевать на говорящие головы. Они принялись насыщаться мёдом. Жадно. Как когда-то их предки на планете Лес. Увиденное побудило пришельцев позвонить родным за тридевять систем и сказать слова любви. И конечно же, чтобы те держались подальше от этих чертовых медведей.

— Пойдем-ка отсюда Док!

— Мелкие шерстяные пи…

Хьюго рявкнул на ухо Дока: «Уходим», — и тот послушался, по-старчески от махнувшись от невидимых мух.

Продираясь сквозь толпу, они старались как можно скорее добраться до лавки «У-Билли», ловя себя на мысли о том, чтобы их не убили.

— СТОЯТЬ! — оглушительный рык прогремел по космопорту. Толпа, словно завороженная устремила взоры на шайку обляпанных медом медведей. Многие земляне представляли, что это не мёд, а кровь печально известных экстремистов.

— Ах, мне же нужно… — рассеяно улыбнулся и стукнул себя пальцем по лбу Док.

Полковник и Умка подлетели к Доку, который посмотрел на Хьюго с выражением лица, человека, который физически не может произнести ни одного слова связанного с извинениями. Никаких тебе: «простите», «мне жаль», «был дураком», «извините» и др. Кончик острого носа Дока виновато опустился, а глаза посылали недвусмысленные сигналы о помощи. «Сколько раз мне ещё придётся унижаться?», — таким же сигналом глаз спросил у старика Хьюго, но тот лишь недоуменно приподнял бровь. Толпа снова собралась вокруг них, словно в космопорте не на что посмотреть.

— Ну!? — прорычал полковник в тот момент мало чем отличающийся от полковника любой другой расы.

— От имени вселенского охотника за головами, приношу извинения за моего отчима…

— СТАРИК ИЗВИНИТСЯ, ВСЕ СЛЫШАЛИ!? — толпа кивала, выискивая у кого бы сделать ставку, чтобы отыграться за тот раз.

— Славный боевой медведь Умка, — Хьюго склонил голову. — Старик лишился рассудка в шахтах на планете Вы-ро-Док, а потому способен лишь произносить какие-то отрывки фраз, оставшиеся в его жалкой памяти, не подлежащей восстановлению. — Хьюго шмыгнул носом, словно получает награду на сцене. — Да и те фразы он способен лишь орать, правда?

Толпа и медведи переглянулись, они не слышали ничего про планету Вы-ро-Док, но во вселенной так много планет, что это и не удивительно. Все смотрели на старика, который, дабы подтвердить сказанное выкрикнул, как в прошлый раз: «ХОРОШО».

— В его ограниченный запас фраз не входит «извините», поэтому от его имени… Славный боевой медведь Умка, я приношу свои искренние извинения.

— Вообще-то Умка — это она! — рычал полковник.

— Да, она медведица, мать твою, землянин! — рыкнул кто-то из подоспевших медведей так, что толпа отошла на несколько шагов назад.

Хьюго выглядел не как охотник за головами на службе правительства, а как наёмник, для которого слово «убийство» звучит приятней, чем колыбельная для малыша. Его правый глаз подергивался, челюсть немного съехала влево. Губы растянулись в дьявольской ухмылке. Так ухмыляются те, кто наверняка знают, куда попадут убитые им ублюдки. Никто не хотел оказаться на месте медведей, а потому толпа сделала ещё несколько шагов назад.

— Хью, — чуть слышно прошептал Док.

Доподлинно неизвестно, что это за звук? Закипал ли полковник или шепот старика остудил реактор внутри Хьюго, не дав тому взорваться? Но после этого звука Хьюго с расстановкой произнёс:

— Славная боевая медведица Умка, приношу свои извинения.

Толпа смотрела на медведей так, словно кто-то уже успел сделать ставку. Полковник переглянулся с Умкой, та едва заметно кивнула.

— Ладно, прощаю тебя! — посмотрела она на Дока, который скорчил дебильную гримасу, дабы подчеркнуть травму полученную на планете Вы-ро-Док.

Хьюго почувствовал облегчение вырвав старика из обляпанных мёдом лап. Док схватил его под локоток и под недовольные возгласы они скрылись в толпе.

— Чтоб их, мать-перемать! — бубнил старик всю дорогу до лавки.

4

Очередь к лавке «У-Билли» тянулась от входа до выхода, который коренные лунари используют как вход. Все, кто желают приобрести близкую к достоверной информации — терпеливо ждут, когда это желеобразное создание с длинными, склизкими щупальцами поманит к себе. Его настоящее имя Лууид III Торговец. Для Луны он придумал креативное название лавки «У-Билли», ведь из всех, кто купил информацию про миф, легенду или слух — возвращались единицы. А те, кто возвращались либо оказывались в психушке, либо спивались, либо попросту Док и Хьюго. Эта парочка его любимцы, не только потому что щедро платят, а потому что покупают информацию неспособную свести их с ума или отправить на тот свет, а потому, возвращаются и платят снова. К тому же благодаря молодому землянину Лууид приобрел привычку курить. Так как пришельцы с планеты Лоу-П не служат в армии, не работают в офисах и на стройках, а просто мирно торгуют в разных уголках вселенной, то попросту не знают уловок про перекуры. В один из дней Лууид устал настолько, что хотел наложить на себя щупальца, и как манна небесная на него свалились Док и Хьюго.

— Какое-то твердое желе сегодня? — широко улыбаясь спрашивал Хьюго у Дока.

— Абсолютно верно подмечено! Что случилось? — нарочито ласково произносил Док.

— Я устал… мне хочется отдохнуть! Но мой помощник не прилетел, поэтому уже сутки работаю без продыху! — волнообразным голосом пропитанным желейной досадой отвечал Лууид.

— Тогда просто уйди на перекур? — шесть белых блестящих бильярдных шаров с точкой посредине уставились на Хьюго.

— Пер? Перекур?

Земляне переглянулись между собой.

— Да это распространенный способ отлынивать от работы. Поработал десять минут? Перекур.

Лууид танцевал заинтересованный танец желе, раскачивающегося от волнения.

— И сколько длится этот ваш «перекур»? — Лууид предвкушал хорошую сделку.

— Это дело практики и фантазии, — начал Хьюго. — Перекур и чашечка кофе — десять минут, пока доковылял до курилки уже пятнадцать минут прошло, а вернулся назад все двадцать пять. Пять минут бурной деятельности на пределах возможности и снова пошёл на перекур… — Лууид довольно качнулся, как качается любой торговец от подобной математики.

— Не удивлён, что тебя выставили из той конторки Хью, но ты бы хоть раз попробовал научить пришельца чему-нибудь хорошему? — с отцовской теплотой проговорил старик.

Хьюго лениво пожал плечами, посмотрел на блестящие глаза Лууида и легонько кивнул.

— МИНУТОЧКУ ВНИМАНИЯ! — пришельцы в очереди уставились на Лууида. — Я УХОЖУ НА ПЕРЕКУР!

— Ну, можно и так… — переглянувшись с Хьюго проговорил Док.

С того дня прошло немало лет, а Лууид пристрастившись к никотину каждые полчаса наполняется сизым дымом, напоминая не зеленое желе, а муторный дымный шарик, который вот-вот лопнет.

Лууид радостно замахал, когда увидел свою любимую, прививающую пришельцам дурные привычки парочку. Теперь он уже не орал на весь космопорт, что уходит на перекур. Он лязгал по кнопочке на планшете, и тот демонстрировал всем, что хозяин ушёл и вернётся через пятнадцать минут. Никто не решался нарушать священный обряд, ведь перспективы после покупки информации — так себе. Бегать за смертью, когда та сама придет — расточительная трата жизни, которую лучше потратить в очереди.

Курилка находилась на борту новехонького ZX–C, корабля, созданного эфемерными существами, сокращенно эф-су, с планеты Преисподняя-011. Если бы не специальные костюмы, которые их обязали носить согласно закону ВП об «эфемерных существах», то их злые морды могли бы разглядеть разве что пришельцы видящее во всех спектрах или в боевых костюмах. Не сказать, что эф-су обделены креативом, но корабли они делают под стать себе: едва заметными и если присмотреться, то зловещая морда с широко раскрытой пастью будет сниться в кошмарах ещё не одну ночь. Инженеры постарались передать послание всей вселенной: «Это будет последнее, что ты увидишь», — и те, кто сталкивался с пиратами на ZX–C даже не понимали с кем столкнулись? Уж больно хороша маскировочная система корабля, а даже если бы они понимали, не плевать ли? Ведь последнее, что они видели — это зловещую пасть, открывающую врата в преисподнюю.

В знак приветствия Лууид обнял Хьюго, зная, как тот ненавидит эти липкие объятия. Пупырчатые щупальца оставляли зеленоватую слизь на одежде, и это неимоверно раздражало любого землянина. Прачечные так и не научились отмывать эту жижу пришельцев с планеты Лоу-П, хотя, с другими так или иначе они справляются на ура. Только когда конструкция пятиэтажного мата достигла шестого этажа, Хьюго вспомнил, что не снял скафандр, а потому прекратил ругаться. Лууид оказался не в восторге от таких словесных построений, и чтобы оправдать потраченные на них усилия — потрепал Хьюго по голове, как треплют сорванцов. Богомерзкая слизь потекла по его лицу, попав в ноздрю. Хьюго уже ненавидел себя за то, что согласился на это приключение. Протянутая сигара, несмотря на слизь сумела вернуть доброжелательность. Док немо наблюдал за этой сценой. От объятий пришельца он учтиво отказался, выставив руку перед шестью бильярдными шарами. Старик решил не откладывать в долгий ящик и начал тараторить с такой скоростью, словно от этого зависит жизнь.

— ЯЗНАЮЧТОТЫЗНАЕШЬГДЕКНОПКАБИЛЛИ!

Размяв сигару во рту и сплюснув кончик, Лууид уставился на Дока, словно тот должен заменить собой гильотину. Тот перевел взгляд на Хьюго, который молниеносно срезал его чем-то острым и лишь после того, как пришелец закурил, то медленно и издевательски произнёс: «Повтори». Он подмигнул всеми глазами по очереди Хьюго, зная, что это повеселит обляпанного слизью мальца.

— Я… знаю… что…

Медленно выдавливал из себя по слову Док. Улыбка Лууида похожая на неуклюжую попытку совратить ребёнка в космо-парке сбила старика с толку. Пока тот не осознал, что пришелец попросту издевается над ним. Тяжело выдохнув Лууид отправил клуб дыма к блестящему потолку. Желе довольно затряслось и медленно начало менять свой цвет на дымчато-серый.

— Ладно, я понял, кнопка! — волнообразно изрёк пришелец. — Но о какой «кнопке», прости, идёт речь, Саймон?

— Саймон говорит про «кнопку перезагрузки вселенной», — вклинился Хьюго.

— Ааа, так вы про эту кнопку? Я не знаю где она.

Взмахивая щупальцами, он едва не попал Хьюго сигарой в глаз, тот вовремя среагировал.

— Если бы знал, то перезапустил вселенную и выделил своим любимым клиентам парковочные места, ведь цены здесь просто астрономические!

Чувство юмора у желе с планеты Лоу-П всегда оставалось вне досягаемости смешков Дока. Но старый проходимец, вспомнив, как Хьюго недавно рассмешил его в гараже — рассмеялся так, что это даже не выглядело наигранно. Когда последняя смешинка отскочила от новенького корабля Док начал извергать ругательства. Ему удалось построить ругательскую конструкцию куда выше, чем Хьюго, аж на седьмой этаж! В жизни эти двое не видели его таким отчаянным.

Булькая ему в ритм и пританцовывая: «Танцую как желе, выгляжу также», — Лууид посмотрел на Хьюго своими бильярдными шарами, пытаясь найти ответ: серьёзно ли старик хочет найти кнопку? Выдохнув очередной клуб дыма Лууид дрыгнулся ещё раз воображаемому ритму, а после заговорил:

— Мне бы не хотелось терять двух своих верных друзей…

Док знал, что хитрый торговец любит лишь их кредиты. Хьюго же давно проникся к Лууиду и даже несколько раз летал с ним на планету Лоу-П. Однажды он гостил у его семьи, а в другой раз выслеживал там пришельца сбежавшего из зала суда и заодно навестил Лууида. И всё же мысленно положив на одну чашу весов своеобразную дружбу, а на другую кредиты, он посмотрел на Лууида так, словно фраза про друзей не имела никакого веса. Под пристальными взглядами пришелец махнул всеми щупальцами разом.

— Ладно, вселенная с вами! Я знаю где можно попробовать поискать кнопку!

Медлительность с которой говорил торговец нервировала Дока. Он покраснел от злости, но улыбался идиотской улыбкой, пытаясь это неумело скрыть.

— Система… — Док не выдержал.

— Только не говори, что Уни?

— Уни!

Сложно подтвердить правдивость слов Лууида, ведь любую чушь, которую невозможно найти отправляют искать именно туда. Система Уни находится неизвестно где, а потому ей приписывают всевозможные: чудеса, бред, мифы, легенды, и вообще всё то, что можно приписывать месту, которое где-то там существует. Есть те, кто верят, что там живёт Бог и речь не про небезызвестного главу ВП, который загадочно пропал под конец срока правления. Другие же слышали байку о злом карлике, который хотел стать гладиатором, но стал всего-то королем Уни. Третьи слышали, что там умельцы разрабатывают такие виртуальные реальности, что от них плавятся мозги. Родители, которые против того, чтобы их дети бороздили бескрайний космос говорят, что там едят детей. Ещё говорят, что в Уни есть врата в другой мир. Чего только не таит в себе эта загадочная Системе Уни!

Попрощавшись с Лууидом и отслюнявив ему напоследок несколько тысяч кредитов на сигары, Док предложил Хьюго обогнуть купол, чтобы не дай Вселенная столкнуться с медведями.

— Домой? — спросил Хьюго с интонацией подразумевающей, что альтернатив нет.

— Погрызи эсубху[1], никаких домой!

— Какого чёрта, Док!? В Уни нельзя попасть, да никто, мать твою, не знает, где эта сраная Система Уни! Угомонись и извинись! — давил Хьюго.

Хрипя, словно от смеха вот-вот выплюнет легкие, Док подошёл к нему, прижался шлемом скафандра к шлему Хьюго, чтобы тот прочувствовал всю внушительную вибрацию голоса.

— Думаю, контрабандисты знают, как попасть в Систему Уни. Я знаю, где можно попробовать найти лучшую из них!

Сканер в голове Хьюго предупреждал о надвигающееся буре. Та, на кого намекает Док должна ему несколько сот тысяч ответов. К моменту, когда (если) они ее найдут, Хьюго дал себе слово, что откинет вопросы, выжимающее все соки из сердца. Оставив лишь те, что диктует расчётливый ум охотника за головами.

— Ладно, Доки! Я в деле.

Тот подпрыгнул и стукнул пяткой о пятку, как лихой ковбой, разве что без характерного «и-ха».

— Разве папенька тебе не говорил, что нельзя называть стариков «старыми ублюдками»?

Прыгая в сторону парковки проговорил в динамик Док.

— Ещё он говорил, что не будет войны с Марсом, но и там ошибся.

Док хмыкнул и отключил передатчик.

5

Человечество отправилось в космос не только из-за идей колонизации, установления демократии на планетах, где плевали на демократию или же романтических настроений. Иной раз всё оказывалось куда примитивнее и сводилось к деньгам. Большие корпорации зарились на астероид «Психея» с того момента, как ту давным-давно разглядели в телескоп. Тогдашняя стоимость астероида приблизительно равна девяти тысячам годовых ВВП Земли и Луны.

Когда ПЗ разжилось быстроходными баржами, то направили все ресурсы к астероиду. На строительство Станции «Копи», не от слова копи, где работают рудокопы, хотя на «Психеи» и находились их механические братья, а от слова «накопление». Ведь: «Инвестиция в „Психею“ — инвестиция в будущее планеты Земля, а значит и во всё человечество». По крайней мере они без устали повторяли это по всевозможным экранам. А если что-то долго повторять по экранам — в это непременно поверят, а после так вообще будут считать, что другой правды не существует.

Чтобы изнасиловать «Психею» им потребовалось четыре года. За это время ПЗ подверглось нападкам со стороны правозащитников астероидов, которые появились вместе с новой волной хиппи. Только вместо: «мир-кислота-беспорядочные-половые-связи-вонючие-патлы», — эти проповедовали немного другое: «мир-инопланетная-травка-и-половые-связи-с-астероидами», — в противном случае их протесты по поводу добычи необходимых для человечества ресурсов попросту невозможно понять. Чтобы заткнуть эту набирающую популярность шайку, разросшуюся до семи с половиной миллиардов ПЗ решили расширить Станцию «Копи» приделав к ней с десяток огромных модулей. Заодно воздвигнув в центральном мемориал астероиду с банальными словами благодарности. На церемонии какой-то особо одаренный член правительства, которого после этого избрали его главой — приклонил колено и извинился перед «Психеей». Когда интерес к астероиду иссяк по причине полной переработки на ресурсы, то почти все потеряли интерес и к станции. Хиппи нашли другой астероид, который нужно защищать, а правительству перерабатывать. И тут началось самое интересное.

Станция переходила из рук в руки, как космопортовая девка. То корпорации делили её между собой, пытаясь использовать как плацдарм для попыток дойки бюджета из правительства, аргументируя тем, что «всегда найдется что переработать». То к бандитам и прочим преступным элементам, сумевших выгнать корпорации. Но в конечном счёте она стала оплотом для космических пиратов. Чьи главари решили, что урвали самый большой куш в их жизни, и с тех самых пор занимаются (кто бы мог ожидать такого от пиратов) всем, чем угодно для поддержания жизнедеятельности станции. Рестораны, развлечения, прилавки с разных уголков вселенных, парки, аттракционы, и всё это под пристальной охраной пятого или десятого поколения пиратов. Хотя от пиратства у них остались разве что мемуары предков. Вне станции их просто называли сраными капиталистами, но на «Копи» дабы избежать лишних проблем всем говорили почтительное «космический пират», если сокращенно, то «КоПи». Ирония в том, что бывшие пираты понимали своё положение и сумели извлечь из этого выгоду. Поэтому, когда станция «Копи» стала звучать созвучно с сокращенным «КоПи» и ассоциироваться с пиратами, те придумали слоган, чтобы пришельцы и люди как-то заинтересовались новой вехой в жизни станции. «Копи и купи», звучит вполне себе неплохо, как для пиратов. В народе станцию называют «КИК». И да, во вселенной любят всё сокращать. ВП придерживается политики «лучше уж названия, чем целые расы», но когда дело доходит до того, чтобы расправиться с какой-нибудь системой, идущей наперекор общему курсу, то они не стесняются сокращать некоторые расы до основания.

Теперь «КИК» считается одним из десяти самых безопасных мест во всей вселенной, почетно занимая восьмую строчку. Здесь нет места криминалу, хотя, все семьи, что причастны к Великому Дню — пиратствуют по сей день. Походя больше на сектантов, которые молятся на Великий День. День, когда пираты захватили станцию, и выдворили алчные корпорации, мешающие быть алчными им самим. В Солнечной Системе пираты с «КИК» не промышляют, но это уже детали. На станции эти старожилы живут в роскоши, при этом не забывая пополнять кадровые запасы и набирать команду для очередной вылазки бог весть куда. В общем ведут привычный образ жизни за пределами Солнечной Системы.

Для вселенной омерзительно звучит слово «пиратство», но к нему прибегают многие в том числе те, кто посвятили себя науке. Правительственные гранты на исследования практически невозможно получить, а виной тому не только батончик «марс» и еже оные. Нужно впечатлить ПЗ, доказав, что это пойдет на пользу всему человечеству. Чтобы исследовать что-то действительно стоящее, полезное или прорывное позаимствовав технологии пришельцев — нужны кредиты, а где их взять студенту? Рядовому учёному, что вчера закончил Земную Академию Наук, работая в лаборатории 5/2 и где-нибудь ещё в ночные смены и выходные, что превращается в 7/7? Единственное на что могли рассчитывать подобные бедолаги — домик, где-нибудь на отшибе вселенной, хотя, если подписать будущих внуков на ипотеку, то можно взять жилье на Земле, где цены просто астрономические. Ещё при таком графике можно заиметь неплохой по меркам неплохих кораблик, спиногрызов, да инфаркт к сорока пяти годам. Перспектива сомнительная, не правда ли? Несмотря на призрение к пиратству из-за истории со станцией и потому что прапрадед и прапрабабка Кубовски любители астероидов, Доку пришлось податься в пираты. Он с радостью делился с Хьюго историями о тех славных днях, постоянно называя какие-то имена. Одни упоминались вскользь, другие уже давно отправились к праотцам, кто-то не упоминался вовсе. Однако, во всех рассказах фигурировало одно имя: Уолли.

Они познакомились в одном из баров на Марсе, где Уолли собирал команду. Конечно, Док не поверил в историю про то, что «нужны крепкие парни для сопровождения особо ценного груза», но выбирать не приходилось. С того самого дня эта парочка стала друзьями на века. Они делили добычу, женщин, тюремные камеры, но не мечты. Ведь для Дока это всё казалось игрой, в которую ему пришлось научиться играть лучше остальных, лишь потому что риск для него оправдывался не просто локальной славой и кредитами, а мечтой стать великим учёным.

Спустя года, когда Док встретил Марту, то Уолли понял, что эпоха подошла к концу. Он закатил грандиозный скандал, и пропал с радаров затаив обиду. Хотя в глубине души Уолли всегда знал, что этот день рано или поздно настанет. И всё же в самый счастливый день для Дока, и возможно в проклятый день для Марты — он прилетел на их церемонию бракосочетания, дав понять, что дружба много значит даже для обидчивого пирата. С того дня они периодически созваниваются. Реже залетают друг другу в гости. И только несколько раз по старой памяти пиратствовали с молодняком, язвительно плевавшись, мол «всё уже не то». Именно в предпоследний раз Уолли и нашел контрабандистку, зажавшую в тиски сердце Хьюго.

6

Уолли выглядел старее Дока, и даже старее, чем роскошный жилой модуль, который напоминал просторный дворец. Седина его волос взывала к унынию, ведь из волос у него остался лишь небольшой чубчик, который он прилизывал так и эдак. На вопрос: «Почему ты не пересадишь себе волосы?», — Уолли отвечал: «А почему ты не пересадишь себе мозги?!». Некогда сияющие жаждой приключений глаза померкли и впали. Морщинистое лицо украшено белой щетиной. И только волевой подбородок говорил о том, что эта труха способна разразиться яростным криком и подписать любую команду на самоубийственную миссию хоть сейчас. Когда Уолли говорил, то чувствовалось, что внешняя оболочка всего лишь оболочка, которая дрожит от запала в сердце, предающим голосу внушительную силу. Силу человека, которого можно назвать Лихим.

— То есть ты хочешь сказать, что существует кнопка, которая перезапустит вселенную? Ей можно задать любые параметры и даже сделать меня снова молодым? — мечтательно спрашивал Уолли.

— Именно, КоПи, Лихой Уолли! — почтенно сказал Док.

— Не нужно этих сокращений, Саймон, я космический пират старой закалки!

— Живущий во дворце! — с издевкой осмотрел окружающее убранство Док.

— И что с того, мать твою!? Вначале ты воруешь, потом шикуешь! Ты же знаешь эту историю, парень?

— Да-да! Я сотню раз слышал, как вы поживились на подлете к Андромеде. — Уолли засиял. — Уолли? Нам бы человека, который сумеет доставить нас в Систему Уни.

Тень недоверия промелькнула в глазах старика. Раскатистый смех разлетался по всему модулю. Эхо скакало от картины к картине, от статуэтки к статуэтке, пока это стало невыносимо.

— При всём моём желании стать снова молодым, это невозможно, парни… — он задумчиво опустил подбородок.

— За беспокойство мы заберём у вас… — начала размышлять дочка Уолли, тот выхватил бластер и прицелился в неё.

— Закрою свою пасть, мать твою!

— Хорошо, папочка!

Хьюго слишком громко усмехнулся, поймав на себе недоуменные взгляды. Сандра в этот раз явно переигрывала, помышляя на полном серьезе забрать корабль у искателей кнопки. И в какой-то момент несмотря на годы дружбы Уолли всерьёз призадумался над этим. Но вспомнив на какой таратайке летает Док, понял, что за неё не выручишь и пары сотен кредитов. Поэтому за дружескую консультацию попросил перевод на часы. Забавно то, что по старой привычке, называя себя «пиратом» Уолли не замечал, как теряет хватку. Если бы его задница не приросла к стулу, и если бы Сандра обладала толикой отцовской прозорливости, то осмотрев корабль и движок, они бы как минимум увеличили свой капитал, а как максимум выкупили бы целый квартал на «КИК». Док махнул часами, вызвав недоумение на лице Уолли.

— Этого мало за консультацию, собака ты сутулая!

— А то мы без тебя не знали, что невозможно попасть в Систему Уни! — обиженно отмахнулся Док.

Хьюго наблюдал за этой великой дружбой, стараясь не шевелиться.

— Ладно, давай хотя бы…

Уолли резко заткнулся, ведь в этот момент Сандра склонилась над его ухом. Её пятая точка привлекла два похотливых взгляда, а после осознания, что они нагло пялятся — искатели кнопки одновременно отвернулись.

— Пятьдесят тысяч кредитов! — Уолли снова перевел взгляд на дочь и тихонько, как ему казалось прошептал: — А на кой ляд тебе пятьдесят тысяч кредитов, милая? — та что-то прошептала ему на ухо, и он с горечью вздохнул.

— Мог бы ты представить себе Саймон, что моя милая Сандра, вместо того, чтобы пиратствовать будет ходить в сраные рестораны, пытаясь обобрать моих друзей?

— Мне не сложно оплатить ужин любимой крестнице! — улыбнулся Док, а после взмахнул часами. — Дерьмо! — сокрушался он. — Я же забыл, что все переводы больше пяти тысяч выполняются со звукового подтверждения Хьюго! — Сандра и Уолли по-семейному нахмурились и переглянулись.

— С каких пор малец распоряжается твоими деньгами? — издеваясь проговорил Уолли, а после помрачнел, вспомнив, что его деньгами распоряжается жена, дочь, внук и любимый пёсик.

— С тех самых пор, как Док проигрался на Марсе, — сухо ответил Хьюго.

— Проигрался на Марсе? Тебе не мог долететь до нормального казино? — заискивающе проговорила Сандра.

— Иногда мужчине просто нужно проиграться на Марсе… — с интонацией неонуарного детектива проговорил Док. — Так что? Хьюго, разрешишь ли ты потратить мои деньги на крестницу?

— Разрешаю, — Док снова махнул часами и деньги улетели куда нужно.

— Поэтому я и люблю тебя дядюшка Саймон! И корабль твой я в жизни бы пальцем не тронула! — напоминая маленькую девочку проговорила Сандра, ухмыляясь так, словно урвала большой куш.

— И я тебя люблю, милая!

Сандра поцеловала дядю в щеку и радостно насвистывая направилась на выход.

— Ладно, Уолли? Мы в расчёте? — тот кивнул, Хьюго устало вздохнул.

— Не лезьте вы в эту Систему Уни, ну его к чертям, парни? — прошептал напоследок Уолли.

Выйдя из дворца рядом с которым располагался семейный ресторан престарелого пирата, Хьюго предложил перекусить, ведь у него в животе зияла дыра размером со вселенную. Док согласился, но лишь потому что обожал ресторан «Лихицца», где делали вкуснейшую пиццу по старинному семейному рецепту.

7

К удивлению искателей кнопки, пиццу вынесла не очаровательная официантка, а Уолли. Одной рукой он опирался на трость, а другой раскачивал поднос так, что в какой-то момент парочка решила, что уже не заморят червячка.

— Ваша пицца, господа! — улыбнулся Уолли и сел рядом с Доком. — Ща, ещё две принесут, я тоже хочу жрать.

Прикончив несколько сытных кусочков, Док тоскливо посмотрел на старого друга. Тому действительно не помешало бы омолодится. Не через все эти биоинженерные приколы и прочую чушь с разных уголков вселенных от которой мозги превращаются в желе. Желе, которое не танцует классно и говорит волнообразно. А просто в вязкую субстанцию, которая если слегка наклониться потечёт через ухо.

— Если серьёзно, — начал Уолли. — То я кинул весточку молодняку, того глядишь, кто-то вам да поможет, — по отрепетированному годами подмигиванию Хьюго понял о ком речь. Он отвёл взгляд, старики заметили это, поэтому Док сменил тему.

— Ты не хочешь полететь с нами, Уолли? — положив руку на плечо, широко улыбаясь проговорил он.

— Такие приключения мне сейчас непозволительны по состоянию здоровья, но знаешь? — искатели слегка наклонились в сторону Уолли. — Если нападете на её след, то быть может, кинешь весточку? Совершу приключение в один конец, так сказать, на старость лет…

Док переменился в лице. Ему неприятна мысль, что Уолли подразумевает смерть. Что один из немногих оставшихся друзей скоро отправится на тот свет.

— Тебе не обязательно лететь туда, если эта кнопка существует, то вероятно я смогу все сделать без твоего участия.

Уолли нахмурился, посмотрел на Хьюго, тот поджал нижнюю губу и пожал плечами.

— Саймон, ты же понимаешь, что если есть такая кнопка, то вам потребуется помощь? Вряд ли она весит в пространстве со стрелочкой-указателем «нажми на меня».

— Ты просто ищешь повод как-то осмысленно умереть!

Отмахнулся от него Док, а после с отстраненным взглядом принялся уплетать пиццу. Уолли хотел что-то ему ответить, но увидев отчужденность друга махнул рукой.

Закончив чавкать, Уолли взялся за трость, с трудом поднялся и начал направляться на выход. Док подвис, ища слова, которые скажет на прощанье другу, а после махнул рукой и крикнул:

— Чёрт с тобой, я кину весточку!

— Я и не сомневался! — с радостью человека, чья жизнь снова обрела смысл прогромыхал Уолли, а после откинул трость в сторону, сделав несколько оборотов, как танцор балета.

— Сукин сын… — улыбался Док.

— А ты будто бы нет? — кинул через плечо Уолли.

Док зыркнул на улыбающегося Хьюго, будто тот из полиции улыбок и арестует Дока, написав в рапорте: «Не самый безнадежный случай, умеет улыбаться».

8

Недалеко от ресторана располагался семейный оружейный магазин «Убивихо», за ним шел такой же семейный кинотеатр «Смотрихо», однако, лифт к которому шла парочка оказался общественным. Правда, чтобы дойти до него нужно проделать не малый путь, начинавшийся с улицы «Лихого Уолли» вначале которой стоял указатель: «Парк Развлечений ЛиХо, 350 метров».

— Парк развлечений? Он совсем умом тронулся? — брюзжал старик.

Если до этого момента их окружало минимум пришельцев, то с каждым шагом в сторону лифта их поглощала межгалактическая суета. Суета на «КИК» никогда не нравилась Хьюго. То ли дело Луна с её набитыми битком космопортами! Сотни разноцветных пришельцев стоят в очереди, а не шныряют туда-сюда, наступая на пятки. Здесь же шум и гам не утихает не на секунду, сливаясь в симфонию «копи и купи», где шелест кредитов правит балом так умело, что ты не замечаешь, где в этом танце вскружил голову продавец, опустошив банковский счет. Искусные зазывалы межгалактического масштаба уговаривают раскошелится на сувениры, проституток (здесь это легально) и экстремальный досуг. Здесь можно купить самую смелую фантазию, и не факт, что продадут умело настроенную виртуальную реальность с тактильным костюмом, а не отвезут за тридцать тысяч систем, чтобы воплотить желаемое в жизнь. Когда упоминается «смелая фантазия», чаще всего она оказывается идиотской, но у богачей свои причуды. Один чиновник из ОПЗ захотел собрать всех карликов во вселенной и устроить гладиаторские бои в Колизее, и ему помогли это устроить. Приз — огромное количество кредитов. Победивший карлик в отместку устроил гладиаторские бои в Колизее идиотов чиновников из ОПЗ, и ему тоже помогли это устроить. Конечно, всё совпало: перевыборы в ОПЗ, новый состав чиновников, неслыханные богатства карлика, выигранные благодаря «смелой фантазии», что послужило лучшей рекламой того, что здесь на «КИК» действительно возможно всё.

В лифте полно радостных детишек с шариками «ЛиХо». Они так верещат, что в какой-то момент ни Док, ни Хьюго ничего не слышат, но смотря на детскую непосредственность, эти двое думали о том, что ещё не случилось в их жизнях.

Хьюго всего тридцать лет. У него впереди вся жизнь, и вероятно однажды он захочет поиграть в божка создав кого-то по своему образу и подобию. Док же и Марта решили, что не будут заводить детей до того момента, пока не решат, что это жизненно необходимо. Такая необходимость возникла всего несколько лет назад, когда Марта ушла на пенсию, поэтому они искали подходящую даму, чтобы та воспользовалась спермой Дока, но старикам сложно угадить. Со стороны может показаться, что безрассудно заводить ребёнка в таком возрасте, и отчасти это конечно так. Если бы не одно «но». Все противники технологий по замене органов, глаз, сердец, короче говоря, искусственного омоложения — рано или поздно приходят к тому, что это стоит сделать. Чтобы пожить подольше, ведь средний возраст землян благодаря этим технологиям и процедурам достиг ста тридцати лет. И именно ребёнок то, что по мнению Марты и Дока заставит их пересмотреть свои закостенелые взгляды на эту процедуру, ведь малыш не будет цветком на их могилу, а вероятнее всего они застанут его старость.

Расплатившись за парковку, искатели поплелись к кораблю, думая о том, что делать дальше. Док знал, что Хьюго будет настаивать на возвращении на Землю, если не объявится Сара. С каждым шагом, приближающим к кораблю чуткое обоняние Дока улавливало знакомый аромат. Хьюго тоже почувствовал этот проклятый сандал и чернику.

— Чувствуешь запах?

— Уж точно не слышу! — улыбнулся внутренний сноб Дока.

Сердце Хьюго начало предательски выстукивать отторгаемый мозгом ритм. Внутренний голос шептать: «Беги, парень». Чутьё редко подводит Хьюго. Но уже слишком поздно. Док расплылся в улыбке так, словно Сара его родная дочь, которая всю жизнь ждала возвращения старика из ларька с сигаретами. Роковая зеленоглазая блондинка прильнула губами к его правой щеке, затем к левой, оставив и там и там нежно розовый отпечаток помады, а после приветственного церемониала смирила остолбеневшего Хьюго осторожным взглядом.

— Он что до сих пор дуется из-за истории на Иксе?

Хьюго воспринимал в штыки улыбку Сары. В его голове не укладывалось, каким образом она так миленько улыбается, когда он гнил в тюрьме почти девять месяцев? Воображение рисовало сцену встречи иначе: Сара подходит к нему, а после начинает слезно извиняться. Но улыбаться? Так, словно ничего не произошло!? — это уже ни в какие ворота.

— Судя по лицу, — Док повертел головой, рассматривая друга с разных ракурсов. — Да, он определенно дуется.

Док по-приятельски толкнул её в плечо, она поджала нижнюю пухленькую губу. Хьюго находился на грани. Его зубы скрежетали, ожидая момента, когда смогут отчеканить проклятия. Сара же наоборот необычайно мила и далека от разговора по душам. Это раздражало Хьюго ещё больше, чем несбывшаяся фантазия про слёзные извинения.

— Ты же читал сообщения, что я тебе отправляла? — сменившись в лице и нахмурив брови спросила она. — Читал же? Да?

Нервный смешок Хьюго дал понять, что нет. Сара махнула рукой и перевела своё внимание на Дока.

— Уолли, «неожиданно» упал заказ на доставку в Систему Уни, он попросил прихватить двух друзей, поэтому…

Как-то подозрительно быстро Уолли «упал на голову заказ», — думали искатели кнопки. Но раз обставлено всё так, то собственно говоря, отказываться глупо.

— Ты серьёзно говоришь о заказе, а не о том, что случилось? — спокойно произнёс Хьюго вернув контроль над эмоциями.

Словно, не замечая вопроса Сара спросила у Дока: «Так что, мы летим?», — тот бегло изучил Хьюго, оценивая степень злобы. Поняв, что открыл для себя новую грань, он широко раскрыл глаза, а после взял под руку Сару и резво зашагал в сторону её кораблика. Уводя подальше от человека бомбы.

Плетясь за ними Хьюго слушал внутренний голос, который требовал крови. Неожиданно звон в ушах заполнил собой всё. Не только для Дока стала в новинку грань злости, но и для организма Хьюго. Ноги набились свинцом и отказывались идти дальше. Перед глазами пролетели долгие месяцы в тюрьме, где единственным, что поддерживало в нём желание жить: мысли о Саре. О том, что у всего этого есть какое-то объяснение, и оно, конечно же есть. Хьюго после тюрьмы пропитался отчаянием и злобой настолько, что решил не читать «жалкие оправдания», дабы не наломать дров. И вот теперь, увидев Сару вновь, он понял, что обязательно их наломает. Ему хотелось орать от бессилия перед её красотой. Перед её вкрадчивым взглядом, который перетасовал колоду так, как он не смел и рисовать в самых странных фантазиях, где Сара слёзно извиняется. Сердце едва билось, словно зажато в тисках. Каждый удар усиливал боль, но не помогал вырваться из них. Обессилив, Хьюго сел посреди парковки и закурил.

Проводив Сару на корабль и попросив подготовиться к полёту, Док отправился на парковку за другом. Он по-старчески покачал головой. Спустился по трапу и пошел к сидящему на настиле Хьюго. Не обронив и звука, он сел рядом. Положил руку на плечо парню, а после приложив усилий куда больше, чем рассчитывал — развернул того лицом к себе.

— Ты просто решил сесть и покурить посреди парковки?

— Иногда мужчине нужно просто сесть и покурить посреди парковки… — быть героем неонуарного романчика шло Хьюго куда больше, чем Доку.

— Угу, — улыбался Док, — как же! Хочешь поговорить?

— Док, б… — тот перебил его.

— Знаешь, а ведь Марта для меня абсолютно такая же, как для тебя Сара, — Хьюго непонимающе посмотрел на него. — Невозможная. Ты вряд ли помнишь те истории, что мы рассказывали с твоим отцом, но сейчас самое время усвоить последний урок от него, который долго усваивал я… — Хьюго протянул Доку сигарету, тот пожал плечами и взял её. — Прощать великая сила, обладание которой дано не каждому. Ты можешь и до конца дней убегать от той ситуации, не читать сообщения, злиться с глазами засратого котёнка, мечтая совершенного о другом. Либо ты приложишь усилия, возьмешь волю в кулак и поговоришь с той, кто делает твою жизнь невозможной.

— Так же приложить усилия, как ты с извинениями? — Док засмеялся, но не истерично, как делал совсем недавно на Луне или в гараже.

— Господи, Хью? Да раскрой ты уже глаза! Я старик на закате лет, чьей единственной радостью являются приключения с тобой, да ссоры с Мартой! И если для того, чтобы отправиться в приключение мне нужно с ней поругаться, то уверен — она понимает это, как никто другая, и не держит зла, — Док прикурил и выпустил дым. — Наверное…

— Я слишком зол, чтобы понимать к чему ты клонишь? — прошипел Хью.

— Я всегда оставался собой, брюзгливым заумным ублюдком, что сколотил состояние на пиратстве да на патентах для уродов из ПЗ, ВП, ОПЗ и других больших буковок, — Хьюго ухмыльнулся. — И не смотря на тысячу и одно противоречие, которое преследовало меня на протяжении жизни — я убежден в одном, что Марта это лучшее, что происходило и происходит со мной!

Хьюго достал новую сигарету из пачки, но не стал прикуривать.

— Марта бросала тебя гнить в тюрьме?

— Хуже, она браковала мои идеи для ПЗ, будучи на одной из руководящих должностей!

— Потому что ты воровал технологии у пришельцев, Кубовски! — сказал Хьюго так, будто стал копией своего отца.

— Воровать, чтобы продавать дерьмо, лишь для того, чтобы реинвестировать эти деньги в нормальное производство, как например, бластеров, что используют по всей вселенной… Ну знаешь, игра стоила свеч. Я это к чему? Марта ставила мне палки в колёса столько раз, что я забывал о том, что она моя жена и это часть любовной игры. Сара такая же, вот что я хотел сказать, — последнюю фразу он проговорил, как мудрый старик.

— Я до сих пор не понимаю, чего ты, мать твою, хочешь от меня Док?! Я же сказал ещё на Земле, что полечу с тобой искать сраную кнопку!

Док решил отбросить обходные пути, ведь впервые на его памяти до рассудка Хьюго невозможно достучаться.

— Злоба — не дорога, так колея, чтобы отвести душу, — старик улыбнулся своей мудрости. — Не будь настолько глупым как я, твой отец, да все расстроенные своей дамой сердца мужчины! Просто выслушай её, не ведя себя, как идиот? Разве это сложно?

— Ты заделался её адвокатом?

— Адвокатом здравого рассудка, малыш! Ведь в противном случае тебе придётся сидеть одному в каюте, пока я с удовольствием буду слушать о том, что же тогда интересного произошло?

Адвокат здравого рассудка сумел достучаться до Хьюго, который при всём желании сейчас не способен опровергнуть его аргументы. Хоть воспоминания об Иксе давили на грудную клетку и обвивали шею колючей проволокой, но он купился на эту речь, диктуемую желанием Дока путешествовать в комфорте. Ведь за годы пиратства он насмотрелся на ненавидящие друг друга рожи, драмы, мелодрамы, комедии и оргии на кораблях. Док действительно не намеривался лететь с этой парочкой сверлящей друг друга взглядами, хотя, по мнению Хьюго, он должен сказать «спасибо», что они не стреляют друг в друга. Хьюго кивнул, сомневаясь действительно ли видел во взгляде Дока переживания за него, а не за собственный комфорт? Он не знал, что именно подкупило. Слова или глаза засратого котёнка? Да и разве это важно? Ведь отправляясь на «КИК» Хьюго жаждал встретить Сару, а как всем известно — желания имеют свойство сбываться, и нужно быть к этому готовым. Поэтому настало время отлипнуть от настила и уместить свою пятую точку в более удобном месте, но вначале взять тот красивый кленовый лист, ведь не зря же он его подбирал?

9

По привычке ноги привели Хьюго к «Королевской каюте». Сара назвала ее в честь кровати, занимающей две трети помещения на которой они провели не мало интересных часов. Этот не стал исключением. Он решил дождаться пока Док посплетничает с Сарой, и когда тот уляжется спать — они наконец-то поговорят по душам. Едва успев улечься удобней, если на мягкий матрас можно вообще улечься поудобней — ему позвонила Марта. Выглядела она немного встревоженной, а это значило лишь одно. Видео с Доком разлетелись по всей сети и вряд ли удастся избежать расспроса.

— Что опять натворил Саймон?! Попытался приручить медведя с помощью очередного идиотского устройства?

— Что ты, М? Он всего лишь пнул одного из них под зад, со словами: «Я сильнее медведя».

Марта прищурилась, посмотрела на Хьюго так же, как обычно смотрит на Дока, а после профессионально закатила глаза, как делала, когда слышала подобную чушь.

— Да что ты? — Хьюго кивнул. — Он там жив?

— А ты как думаешь?

— Не знаю, его адвокат уже примчался и хочет раздавать наследство! Ты знал, что Саймон завещал тебе практически всё? — спросила Марта так, словно это играло какую-то роль в общении Хьюго с Доком.

— Уборку в подвале и в гараже? — Марта недовольно вильнула головой. — Ладно, корабль? Корабль неплохой, да. — Хьюго так морило в сон, что он уже мысленно похоронил Дока, предаваясь фантазиям о том куда потратит эти деньги.

— А ещё все акции, патенты, счета в банке…

— Я всегда думал, что он ограничится кораблем, но раз так, то в следующий раз не буду спасать старика.

Марта улыбнулась, как делают все милые старушки, чтобы показать доброжелательность. Правда её глаза показывали яму, где окажется Хьюго, если будет и дальше паясничать. Марта закурила. Хьюго улегся поудобнее, отключил своё изображение и слушал, что она втолковывает. Она что-то рассказывала про удочерение. Что отправляется искать «крепкую, здоровую, красивую девушку», которая родит им с Доком ребёнка. От услышанного, клевавший носом Хьюго пробудился.

— Ты всё-таки решилась? А со стариком посоветовалась?

— У нас с ним давняя договоренность, что, когда настанет час — я возьму на себя все хлопоты! — Марта любила хлопоты, а потому выделила это слово особо воодушевляющей интонацией.

— Классно Док устроился? Ты распорядитель его спермы, я денег, а кто следующий? Сара распорядитель его благородства? — Марта чуть слышно усмехнулась.

— Кстати, чем вы вообще занимаетесь? — попыталась разведать она, что собственно и являлось целью звонка.

— Да мы встретили Сару… — та сразу же перебила его.

— И что, ты поговорил с ней? Хьюго!?

Док сместился на второй план, ведь страсти вокруг этой парочки куда интереснее, чем их нестандартные по мнению Хьюго, но стандартные по меркам Марты отношения с Доком. Она всегда говорила что-то в духе: «Будь на месте Саймона какой-нибудь Брюс, то всё сложилось точно так же, если не хуже».

— Как раз собирался, но ты позвонила, поэтому…

— Тогда не смею отвлекать, и да? Постарайтесь обойтись без приключений!

Шутка в стиле Лууида и даже такой же волнообразный смешок. Но она не вешала трубку, а только тараторила и тараторила, пока Хьюго снова не начал клевать носом. Обычно перелет из пункта «А» в пункт «В» дается легко, но «А» — «В» — «С», а быть может потом «D» и даже «E», от одной мысли об этом организм хотел впасть в спячку. Хьюго не намерен ему сопротивляться.

Односложные ответы в какой-то момент превратились в глухую попытку отбить звуки губами. Взгляд застыл на фотографии расположенной на прикроватном столике Сары рядом с которой он положил кленовый лист. Пару лет назад они летали на Венеру, чтобы посмотреть, как её облагородили. Их сфотографировала на мыльницу какая-то милая девчушка лет семи, похожая на маленькую гусеничку, назвав Сару принцессой. Да. Фотография действительно в сказочном стиле. Сара и Хьюго заключили друг друга в объятиях. Позади них в воздухе висит разноцветный сад под блестящим куполом. Сара выглядит жизнерадостной, о чём свидетельствуют ямочки на щёчках при взгляде на которые у Хьюго что-то внутри тянет за струну умиления. Да и сам он: в глазах радость, улыбка, как у школьника. Растворившись в снимке, он уснул. И даже когда Марта услышала характерное сопение, то не повесила трубку прежде, чем не закончила утомительный рассказ.

10

Через девять часов Хьюго проснулся. Первым делом он послушал запись разговора с Мартой, чтобы убедиться, что ему это не приснилось? Ведь кто-то же должен сохранять здравый рассудок в этой чёртовой вселенной?

— Это нужно обсудить с Доком! — пробурчал он себе под нос.

Он выполз из покоев, как мертвец из могилы, ищущий кофе. Напоследок посмотрел на фотографию, рядом с которой лежал кленовый лист. Тот забрала Сара, когда пришла поглядеть на беззащитное создание, на лице которого не написано: «Я охотник за головами», — но даже сквозь сон лицо Хьюго выглядело так, будто он натурщик, изображающий камень. Доползя до кают-компании, он лениво понажимал кнопки на кофе-машине. Выпил одну чашку, перекурил, затем выпил другую, а после отправился на поиски экипажа. Док посапывал в каюте рядом с рубкой, а из смотровой (Сара переделала её под курилку) доносятся знакомые музыкальные мотивы и манящий аромат черники.

В окне во всей красе предстали Столпы Творения. Пролетая мимо этой туманности, каждый пытался разглядеть что-нибудь напоминающее о Создателе. Сара выглядела так, словно её сейчас стошнит. Дело не в превосходном виде, а в том, что она не спала во время полета. Это тошнотворное ощущение торможения можно перебить только с помощью таблеток от которых тоже тошнит. Круговорот тошноты в далеком космосе.

— Так и будешь молчать? — сказала Сара, посмотрев через плечо.

Хьюго поджал губы и ничего не ответил. Буйство оранжевого тумана занимало всё его сознание, но лишь несколько секунд, пока птичий голосок не начал щебетать. Он пел о причинах произошедшего на Иксе, описанных в непрочитанных сообщениях. Как только уши услышали магическое: «Прости, Хью», — то внимание с вида за окном переключилось на Сару. К тому же туманность никуда не денется, а вот момент откровения может быть упущен.

— У меня не было другого выхода, Хью! Я перепробовала абсолютно всё: договорится с властями, подергать за ниточки знакомых жуликов всех мастей, но все без толку. И к тому же подвернулась работёнка, — как-то загадочно произнесла она. — Посмотри на меня?

Хьюго опустил взгляд в пол, боясь, что не устоит перед её ядовитыми губами. Сара трактовала же опустившиеся глаза, как ребячество.

— Будь у меня шанс тебя вытащить, то я непременно им воспользовалась! Потому работенка пришлась как раз кстати, мне пришлось кое-кого доставить на Землю. — она тоже начала гипнотизировать пол. — Как думаешь тебя нашёл Док?

— По зову сердца, а как иначе? — неумело отшутился он. — А если серьёзно, Сара? Ты могла найти способ передать сообщение в тюрьму. Ты же контрабандистка, мать твою, и вряд ли сообщение передать так сложно? — Сару пробрало от ледяного тона Хьюго, и чтобы не замерзнуть она распалилась, перейдя на крик.

— Нас слушали! Поэтому я написала, как только появилась возможность. Ты не задался вопросом, почему сообщение пришло на левые часы, м?

С обидой кинула она, на секунду приподняв голову, чтобы посмотреть на реакцию Хьюго, но поняв, что тот принципиально будет смотреть в пол, отвернулась к окну, ведь там как-никак Столпы Творения. Воцарившееся молчание разбавлено учащенным сердцебиением Хьюго. Дело вовсе не в кофе. Пульс барабанил по вискам, а внутренний голос что-то шептал, но он его упорно не слушал. Он украдкой посмотрел на её волнистые волосы, представил, как убирает их с плеча, а после стоически уставился в пол, прокручивая на повторе мысль: «Иногда, мужчине нужно просто уставиться в пол».

Прошёл почти год с того дня, как Док высвободил его, а ощущение, что доверять этой обворожительной контрабандистке нельзя так и не прошло. По правде говоря, оно никогда не проходило. Проклятое сердце завело старую шарманку, поэтому споря сам с собой Хьюго не заметил, как Сара оказалась около него. Очень нежно, словно он из хрусталя, она вложила пальчики в его ладонь. Он не сопротивлялся.

— Я так и не поблагодарила за то, что ты взял вину на себя…

Смотря глазами засратого котенка проговорила Сара. Хьюго кинул на неё беглый взгляд.

— Если бы тебя посадили в той системе, то мы оба знаем, что дали бы пожизненный. — Сара улыбалась, ведь наконец-то он перестал гипнотизировать пол. — На Иксе полиции нужны страшные истории. Я бы не простил себя, если бы ты стала сомнительным примером для остальных. — её пальцы начали поглаживать ладонь Хьюго, но тот крепко сжал их. — Ты сказала, что у тебя всё схвачено! И вытащишь меня через день, максимум два, разве нет? — он отхлебнул кофе. — Это сраное чудо, что нам вообще пошли на встречу! И закрыли в тюрьме меня, а не тебя.

Боковое зрение Хьюго уловило, что Сара повернула голову в его сторону. Её дыхание щекотало щеку, но он пялил взгляд в буйство оранжевых красок, как-никак там всё-таки Столпы Творения.

— Не совсем чудо, Хью. У меня появился заказ на Землю и попутно пришлось выполнить ещё с десяток поручений…

Нотку печали в её голосе сложно спутать с какой-либо другой. Сердце Хьюго съежилось, а лицо по-прежнему оставалось беспристрастным, как у любого опытного охотника за головами.

— Я просидел в этой дыре практически девять месяцев… Ты слишком долго летела до Земли, Сара. — её раздражал этот беспристрастный тон. — И какого чёрта ты просто не связалась с Доком с каких-нибудь левых часов? Через связи с пиратами? Да как угодно? Ответь?

Сара достала сигареты из нагрудного кармана рубашки Хьюго, прикурила одну и вставила её в уголок рта Хьюго. Обычно она так делала, чтобы тот заткнулся. Сара знала, как найти к нему подход.

— Со мной летели трое полицейских с Икса, — продолжила она. — При первой попытке связаться с Доки ко мне на шею прицепили «бум-пакет», и больше я не думала об этом.

— Хм, — то ли выдохнул дым Хьюго, то ли хмыкнул, она не поняла.

— Я думала о том, чтобы выжить! Добраться до Дока, чтобы тот вытащил тебя, понимаешь? — Хьюго снова обронил понятное только себе «хм». — Тебе приходилось тяжело в тюрьме? А я всё время до Солнечной Системы провела в плену у этих тварей! Понимаешь!? У сраных копов и их начальничка, внука зама главы ОПЗ! Ты понимаешь!?

— Хм.

— Сама виновата, что взялась за контрабанду на Иксе и всё сложилось так, как сложилось… Но чёрт, Хью? Никто не знал, что эти ублюдки всё разыграют, как по нотам. Положат меня в свой кармашек и прицепят к моей шее взрывчатку! Ты слышишь!? Никто…

Хьюго посмотрел на неё сверху-вниз, как делал всякий раз, когда не верил в её странноватые истории. Сара дрожала и едва сдерживала слезы. Ей хотелось стереть воспоминания о тех днях, но она поклялась себе, что не будет этого не делать, ведь однажды она поквитается с теми, кто эксплуатировал контрабандистку в целях, как не странно контрабанды. Контрабанды богомерзкой даже для такого игрока, как Сара. У неё было золотое правило: ничего связанного с детьми, никакого рабства, никакой вкусной человечинки, ничего подобного, но ради сохранения своей жизни и гипотетического сохранения жизни Хьюго ей пришлось на него наплевать. В Солнечной Системе на одной из заправочных станций её заметили парни Джонни Серебряного. Те двое плевали на ОПЗ, на капиталистические настроения пиратов, да вообще на всё. Они знатно отделали ублюдков, освободили детишек и даже пошантажировали зама главы ОПЗ. Тот поняв, что улики связывают его с сомнительными делами — даровал Саре не только свободу, неприкосновенность, но ещё и солидную денежную компенсацию.

— Ты жалуешься, что тебе тяжело? Я представляю, что ты пережил в той тюрьме! Где тебя кормят по расписанию три раза в день, а оставшееся время ты пялишься в планшет! Ну просто ужасное местечко, так и хочется пожаловаться! — собравшись выпалила Сара.

— Три раза в день? Пялишься в планшет? Сара? Это не тюрьма ОПЗ! — она вскинула брови и скорчила непонимающую гримаску. — Я на войне убил меньше, чем сидя в той тюрьме. Там это в порядке, мать его, вещей! С утра завтрак, потом тренировки, и не такие, где ты весело покидал руки в спарринге с друзьями, нет. Твоя задача веселить элиту Икса, сраных пришельцев, людей, да всех! И я веселил публику, попутно выживая. Живя одной лишь мыслью, что моя Сара имеет веские причины, — Хьюго сбавил обороты. — Согласен, окей, они веские. — тяжело выдохнул Хьюго. — Семнадцать раз я лежал в лазарете на пороге смерти. Меня травили, пыряли ножом ночью, да разве что не сбрасывали рояль на голову. Если бы не мой сосед по камере Габо, восьминог с планеты Ось, то я бы отправился на тот свет. Но этот чокнутый всякий раз умудрялся позвать надзирателей, которые тоже по сути заложники, как и мы. Всю бесконечность кровавых развлечений я думал лишь о тебе, Сара. — она прижалась крепко к Хьюго, стараясь сломать ему ребра. — Я не знал, что ты попала в такую историю, но это не меняет ровном счётом ничего. Лучшая контрабандистка и не смогла придумать как послать весточку? Я попросту не верю в эту чушь. — отлепившись от неё сказал Хьюго.

— Да Хьюго, не смогла! Я не всесильная же, господи, ты бываешь невыносим!

— То, что не всесильна — это понятно, но что не смогла, я не могу в это поверить.

— А я тебе не Господь-Бог, чтобы ты верил, я констатирую факт, мать твою — стараясь не взорваться выпалила она, а после снизила голос на пол тона ниже. — Как смогла передала весточку Доку, вот и вся история!

Несмотря на то, что Хьюго сопротивлялся, она быстро заключила его в объятиях.

— Мне жаль, что ты пережил это всё, но разве я тебя заставляла играть в героя? Брать вину на себя? Я бы справилась в тюрьме… — не веря в свои слова проговорила Сара.

«Спасать женщин в беде — семейное», — думал Хьюго, разглядывая вид за окном, ведь там как-никак Столпы Творения.

11

Отец всегда говорил Хьюго, что его мать «женщина в беде вселенского масштаба». Конечно, он преувеличивал, но исходя из рассказанных историй, Хьюго сам сложил такое представление о ней.

В детстве она отправилась с матерью на новую развлекательную станцию на орбите Земли. Настоящий Вавилон от мира развлечений, который рухнул, как только она вышла из пересадочного модуля. Школьный проект «космо-ферма», где обитают новые зверюшки со всех концов вселенной. Обычный макет. Пришло же кому-то в голову начинить его взрывчаткой? Благо в школе никого не оказалось, но на малышку посматривали косо. В университете отец Хьюго поджег ректорат, потому что: «Иногда мужчине нужно просто поджечь ректорат», — но зная историю бедняги Долорес — обвинили её. Она забрала документы и заперлась дома. Казалось бы, что дома все будет как-то иначе? Нет. На день Земли, она решила запустить «печально известный салют», который ждал своего часа со времен прапрадеда. Если бы не технологии ВП, то озоновая дыра закончила бы с жизнью на Земле. Её сделали врагом народа, шпионом Марса, да и вообще называли последними словами, однако, отец Хьюго не бросил её. Он любил её. Когда появился Хьюго вселенная видела её улыбку в последний раз. Она захандрила. Никто не знал, что с ней такое? У неё всё падало из рук, в том числе и Хьюго. Готовить у неё не получалось, что-то вечно подгорало, взрывалось, да даже то, что нужно просто залить водой превращалось в какого-то монструозного уродца с планеты Солко. Оставалось питаться только манной небесной. Отец Хьюго уволился и стал кружить около неё и плиты. Правда на прогулки отпускал по-прежнему одну. Первое время, когда Долорес возвращалась, уверяя, что случайно потеряла Хьюго — это казалось злым роком. Она случайно оставляла его в магазине, то в ангаре, где запрещено ходить без противогаза. Даже в космопорту с билетом в один конец на Луну, который Хьюго, наверное, купил сам за свои красивые глазки? Живший по соседству Док устал наблюдать за этим издевательством над мальцом, и посовещавшись с его отцом они отправили молодую мамочку туда, где о ней позаботятся. Через месяц им пришло письмо о том, что она подавилась вилкой. Вместе с ней случайно подавились вилкой два санитара, пытающиеся ей помочь. СМИ желтушно прозвали тот случай «вилка-кола», — а после одна небезызвестная компания выпустила такую газировку. Долорес хоронили в закрытом гробу. Хьюго маленький, он ничего не понимает. Мальчонке кажется, будто мама играет с ним в прятки, закрывшись в красивом деревянном ящичке. «Женщина в беде вселенского масштаба», — написано на надгробие Долорес. Парнишка подрос и тогда отец с Доком рассказали ему, что Долорес не прячется: «Просто вселенная восстала против неё, Хью», — говорили они в один голос. Он им не поверил. Вечерами сидя у камина отец вспоминал Долорес и бубнил себе под нос, что не сумел её спасти. Поэтому Хьюго решил, спасать женщин в беде, чего бы ему это не стоило. Мало кто соблюдает свои детские клятвы, но Хьюго представился случай через несколько месяцев после школы.

Земляне ненавидели марсиан. Марсиане ненавидели землян. Почему? Об этом до сих пор спорят историки. Может, потому что марсиане хотели самостоятельно присоединится к ВП, ведь перед ними и людьми с Венеры — открыт весь космос. Они попросту не обязаны оставаться колонией Земли. Тем более, что поколения, родившиеся на Марсе, нигде, кроме учебников истории и окошка иллюминатора и не видели эту «зеленую планету». Земляне тоже редко видели Марс, но ненавидели их всеми фибрами души, потому что те смутьяны и вечно бьются за какую-то идиотскую свободу, когда перед ними точно так же открыт весь космос. Правда политики считали иначе, а юридически так вообще чёрт ногу сломишь, кто там чья колония, зачем и почему! И то, что в какой-то там бумажке на Земле написано: «Марс колония Земли» — раздражало каждого, кто возглавлял эту планету. Как и полагает лидеру — он отражение своего народа и во времена юности Хьюго напряжение достигло исторического пика.

Его звали Виталий Ояма, или же в народе Святой Витаха. Святым, его конечно сделали уже после войны. На волне эйфории от победы в выборах в президенты Марса, он решил воплотить в жизнь то, что не получалось у предыдущих лидеров, а именно добыть свободу своему народу. То на что другие тратили свои отведенные сроки, просиживая задницы в кресле — Витахе удалось сделать всего за каких-то жалких три месяца. Витаха закончил войну у штаба ПЗ. Историки до сих пор спорят, что это было? Хитро спланированный план или форменный идиотизм, ведь: Марс получил независимость, места в правительстве ВП, а после выдвинул инициативу: «об объединении людей Солнечной Системы и формировании ОПЗ». Марсиане бесились, что решили назвать не ОПМ (Объединенное Правительство Марса), но Витаха их уверил, что по документам лучше так, к тому же в ВП уже есть ОПМ, и плюнув на все эти сокращения — жители Солнечной Системы дружно взялись за руки и объединились под эгидой ОПЗ. А те, кто говорят «землянин», «марсианин», «венерка» — называют землистами, сажают в камеры и стирают память, программируя, что так говорить нельзя. По итогу Витаха до сих пор возглавляет ОПЗ, да и в Солнечной Системе всё радужно относительно событий десятилетней давности.

Правда эта «радужность», «землисты» и еже оные — стояли поперек горла Хьюго. Он отправился на войну не потому что ему пришла повестка, хотя, для всех — это официальная причина. Его одноклассница, красивая девочка Алина Квазэгхч (фамилия откуда-то издали, она никогда не распространялась, кто её отец) отправилась на войну в качестве добровольца. Она прошла курсы оказания медицинской помощи. Ей выдали оборудование, которое способно вытащить буквально с того света, а после отправили в самую гущу событий. Земляне уверены, что исход войны решится, как обычно на Марсе. И что марсиане, как обычно, поджав хвосты будут вымаливать подписать очередной мирный договор. Но как известно в этот раз всё пошло по другому сценарию. Саймон и отец Хьюго против того, чтобы мальчишка гробил себя там, но Хьюго плевать на их мнение, ведь Алина определенно находилась в беде. В беде вселенского масштаба. По крайней мере, молодому Хьюго казалось, что Солнечная Система — вся вселенная, ведь по законам ВП земляне не могут путешествовать по вселенной до двадцати одного года. Хьюго не прогуливал уроки обороны, он крепкий парень и находится не в самой плохой форме, поэтому на фразу: «Хочу в гущу», — никто из призывной комиссии не возразил.

Хьюго попал в лазарет так же быстро, как на фронт. Самострел это или нет — сложно сказать, тогда многие парни попадали в лазарет продержавшись в гуще не больше десяти минут. Ему несказанно повезло, что Алина оказалась рядом с ним. Красивая девочка превратилась в измученное бессонницей создание. Они всегда нравились друг другу, но почему-то встречались с другими, в тайне фантазируя, что однажды всё переменится. Хьюго никогда не мог до поверить, что однажды будет лежать рядом с ней, боясь пошевельнуться, наблюдая, как Алина забавно посапывает. Ему нравились её маленькая родинка над губой, добавляющая экзотичности. Однако, как предложить дезертировать — он понятия не имел, ведь Алина записалась в добровольцы по собственной воле. Минуты предательски медленно шли вперед, будто назло каждую секунду напоминая о том, что в таких вопросах нельзя метаться. Хьюго дал себе слово, что после перекура, а он, как и все военные начал курить — он разбудит её и переговорит. Правда сигареты он оставил в тумбочке медпункта, которая далековато от женского лагеря.

Он так и не смог ей ничего сказать. Марсиане пошли ва-банк и впервые за всю историю войн — разбомбили госпиталь. Хьюго, как и другие, кто могли передвигаться самостоятельно спрятался в импровизированный бункер. Когда обстрел прекратился, то от полевого госпиталя остались лишь руины. Хьюго громко выкрикнул: «Квазэгхч», — пообещав отомстить чертовым марсианам. Он сражался так, как сражается человек, сумевший выкрикнуть эту фамилию. Он выкрикивал её раз за разом, пока Земля не проиграла…

За время войны Хьюго успел отличаться в бою. Ему пророчили хорошую карьеру на службе ВП, ОПЗ и любых других больших буковок. Возможно, он пошёл бы по этому пути, если бы закрывая глаза не возникал облик спящей Алины с её экзотичной родинкой. Если бы ее нежный образ не сменяли искореженные гримасой ужаса товарищи. Если бы он не видел наглую ухмылку Витахи, намекающую, что иначе никак нельзя объединить жителей Солнечной Системы.

Хьюго вернулся домой. Денег хватило на оплату первых двух лет в университете. Беззаботная жизнь и жизнь без Квазэгхч давалась ему не так легко, как сверстникам. Он смотрел на них с особой злобой, когда они костерили солдат Марса и Земли, размышляя о том, что всё могло решиться за столом переговоров. Будто за столом переговоров смог бы решиться вопрос всеобщего объединения? Хьюго начинал понимать, что ухмылка на лице Витахи не наглая, а вымученно-горькая, как и у него самого. Всё это доканывало по ночам, но стереть себе память Хьюго не позволяла совесть и чувство вины перед Алиной. К тому же забыть боевых товарищей после всего пережитого за три долгих месяца — как-то низко с учётом того, что один из них отдал за Хьюго свою жизнь, ведь тому нравилось, как героически Хьюго орал в лицо опасности какую-то тарабарщину, воодушевляя падших духом товарищей.

Отец Хьюго умер через несколько недель. Он предпочитал «прилечь в землю к своей милой», чем лечиться от рака легких, хотя лекарство продавалось в любой аптеке. Впервые за долгие годы сын понимал отца. В оставшиеся дни, когда отец с трудом говорил, они общались кивками, да записками. Один выводил имя «Долорес», другой «Квазэгхч», — вызывая непонимающую гримасу на лице и без того уставшего от жизни старика. После похорон Хьюго забрал документы из университета и поругался с Доком, который обещал покойному заботиться о мальце. Ни один аргумент ворчливого Саймона не сработал, а потому Хьюго отправился на поиски себя и смыслов, если смыслы вообще можно найти в попытке бегства от реальности.

Чтобы не ждать два года, когда будет разрешено свободно передвигаться по вселенной он примыкает к контрабандистам. Покинув родную гавань, Хьюго сменил много работ. Наемник. Пират. Пилот. Как-то раз затесался в ЧВК под началом ВП. Хьюго испытывал судьбу, выкрикивая «Квазэгхч», но никто из тех, кто с ним работал не понимал, какого хера он орёт этот набор звуков? Да и Хьюго не стремился объяснять. Возможно он так бы и бегал, выкрикивая фамилию Алины пока не отыщет смерть. Если бы не Док. Старик потратил не мало времени, чтобы отыскать мальца. За время поисков он придумал, куда направить его энергию. С помощью Марты и тысячи минут уговоров, Хьюго согласился работать в конторке ВП, а именно отделе «ВОЗГ» (вселенские охотники за головами). За поимку беглых преступников хорошо платили. К тому же его боевые навыки, хитрости, перенятые от контрабандистов и пиратов, играли на руку Хьюго. Не сказать, что это принесло парнишке душевный покой, но по крайней мере его знакомые и коллеги редко слышали иступляющий вопль: «Квазэгхч», — перед тем, как он делает что-то граничащее с безумием. Спустя года, Хьюго окончательно пришел в себя. Док заметил, что парень стал улыбаться, как в детстве, когда приходил вместе с отцом посмотреть на какое-нибудь изобретение и почувствовал, как с плеч упал тяжкий груз. Тогда их отношения вышли на новый уровень: соседа-отца и сына по соседству. Они вместе путешествовали. Иногда Док помогал ловить преступников. Доку нравилось, что в глазах Хьюго поселился азарт мальчишки, который лукавит, восхищаясь стряпней Марты.

Однажды ему поручили поймать беглую преступницу по имени Сара Винстон. Та обвинялась в том, что провезла контрабандой баржу еды для пришельцев, чья система изолирована по приказу ВП из-за противоречий о которых [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ]. Те зависели от экспорта, ведь их технологии примитивны, а одними корнями, закопанными в земле ты не накормишь изголодавшихся собратьев. Узнав про это в сердце Хьюго поселилось чувство забытое за последние пару лет. Хоть он и не знал Сару, а лишь видел её профиль в базе беглых преступников, но ему до боли громко захотелось выкрикнуть Квазэгхч.

Как опытный охотник за головами он быстро нашёл Сару, которая оказалась той ещё занозой. Между ними вспыхнула страсть со временем превратившуюся в крепкую привязанность, ведь их объединяла контрабанда для изголодавшихся планет. Как не убеждал себя Хьюго быть глухим, но аргументы Сары, что никто не вправе поступать так с целой системой — находили отклик в его сердце. Да и на языке вертелось старое-доброе Квазэгхч, которое хотелось выкрикнуть. Это подкупало. Несмотря на послужной список Сары, где числилась контрабанда оружия, допинга и другие сомнительные перевозки, но и досье Хьюго не идеально.

И вот попав в тюрьму из-за себя или Сары, он думал о ней и о том, что желание спасать женщин из бед вселенского масштаба — идиотское занятие, которое сводит всё к одному — выживанию. На войне, на пиратском корабле, в ЧВК и в тюрьме — всё сводилось к одному: или ты или тебя. Хьюго убивал. Другие убивали. Убивали все, откладывая вопросы морали в долгий ящик, когда они будут в возрасте Дока, чтобы спокойно порассуждать о превратностях своих выборов. Хьюго старался не думать о своей жизни, но всякий раз, когда выпадала свободная минутка перед глазами появлялся образ спящей Алины с её миленькой родинкой. Образ Алины сменялся образом Сары, кинувшей его на произвол судьбы. Или он сам себя кинул на произвол, забрав документы из университета? Хьюго не знал. Но знал, что, заключив Сару в объятиях, его не покидает ощущение, преследовавшее годы после войны, что где-то здесь как за улыбкой Витахи кроется обман. Может там за окном в буйстве оранжевых красок, а быть может прямо под носом? Обман с запахом черники? Сложно разобраться в чём-то, когда твое сердце хочет вырваться из груди. Но когда он разберется, то впервые за долгие годы выкрикнет не фамилию Алины, а слова любви, которые так и не звучали из уст этой парочки. Сара всё ждала, когда Хьюго оголит перед ней душу. Даст чувствам вырваться наружу. Самой же ей страшно открыться первой из-за печального опыта в прошлом, где этой банальной, но важной фразой — она, как ей казалось, разрушила идиллию.

12

Когда Хьюго накидывал куртку на плечи продрогшей Сары, он невольно вдохнул аромат её волос. Что-то свежее, смешанное с манящим сладким скользнуло по ноздрям и схватило за легкие. Его передернуло. Реальность надломилась и благодаря этому крохотному надлому он впервые как-то иначе посмотрел на Сару. Не как на контрабандистку, способную попасть и выбраться из любой передряги. Нет. Перед ним стояла хрупкая девушка, мерзнувшая в жестянке посреди бескрайнего космоса, которая очень устала и хочет тепла.

Он не знал, как облечь чувства в слова, чтобы сказать Саре о самом главном. Их глаза встретились в отражении панорамного окна и то, что показывали туманно-зеленые прожекторы Сары увлекало его. Будучи в тюрьме, он иногда думал о том дне. Когда под зимними фонарями украшенного к рождеству городка их души танцевали чарующий танец. Тогда казалось идеальным всё. Сара. Снежинки, гладящие кончик ее клювик, который смущался и краснел от их заботы. Мгновение, когда Хьюго аккуратно пальцем смахивает их. Нежно сдувает снежинки с паутины ресниц. В те короткие мгновения счастье пробирает парочку до костей. Им кажется, что вселенная остановилась, чтобы запомнить танец их душ, который продлится до скончания времен. Однако, они не думали, что их бренные оболочки на следующий день затеряются по разным уголкам вселенной. Мучительные долгие двадцать месяцев они то удалялись, то сближались. Лишь сейчас сумев найти дорогу друг к другу, чтобы понять самое главное: не обязательно возвращаться к тому воспоминанию. Можно быть счастливыми даже в каюте под светом лампы, ведь всё что им по-настоящему нужно находится прямо у них под носом. Хьюго приобнял Сару за талию, кивнув зеленым прожекторам, светившимся воспоминанием. Столь интимный момент единения истосковавшихся душ мог прервать только Док.

— Быстро вы, я думал, что Хьюго будет рассказывать слезливую историю о том, как девять месяцев выживал в тюрьме и плакал по ночам, пока Сара где-то там…

Сара шикнула на него. Когда это делала Марта, то Саймон лишь распалялся, но стоило так сделать этой очаровательной контрабандистке, он глупо улыбался, смотрел исподлобья, словно нашкодивший мальчишка и шептал «угу». Док пристроился рядом, обняв Хьюго. Своеобразное семейство в сборе. Каждый понимал, что это не сулит ничего хорошего. И все же они наслаждались секундами объятий, ведь в действительности то, что они ищут — рядом. За исключением Марты, но Док считал это небольшим допущением, а с учётом ворчливости оной — приятным допущением.

— Так какой у нас план? — испортил и этот момент единения душ Док.

— Достаточно простой, но нужно будет кое-что найти в «Тумане», — ответила Сара.

— Ты же знаешь, что мне запрещен вход на станцию!? — возмутился старик.

— А ты и не полетишь туда, ты останешься здесь и присмотришь за кораблём, Доки!

Саймон бесился, потому что она называет его «Доки», и вёл себя как обиженный мальчишка. Он отлепился от Хьюго и начал мерить каюту шагами, размахивать руками, возмущаясь тому, что его оставляют одного на этой: «Чертовой жестянке на Бог знает сколько часов», — и ещё по поводу того, что: «Сара опять втянет нас в какую-нибудь историю», — но это ровном счётом не меняло уже ничего. Старик остаётся на корабле. Молодые отправляются на Станцию «Туман».

13

Пока Сара подготавливала шаттл Док и Хьюго сидели в кают-компании и курили. Старик дулся, но старался сдерживаться, понимая, что молодняку нужно предоставить немного свободы, что конечно, очень щедро с его стороны.

— Часики, Доки! — протянул руку Хьюго.

— Ах да, ты же тратишь мои деньги, когда я втягиваю тебя в свои авантюры! Точно-точно… — старик не спешил. — И чем я прости буду заниматься здесь без часиков?!

— Не знаю, Док? Искать здравый смысл и причину вернуться домой пока дело не обрело смертельный оборот? — приподняв бровь вопрошал Хьюго, а после загадочно подвигал плечами и шеей, словно его покачивает в такт мотиву, который слышит только Лууид.

— Чёрт с тобой! Бери часы, я найду чем заняться!

Часы полетели через стол, Хьюго поймал их налету, а после затушил окурок об пепельницу. Он не прощался со стариком, зная, что тот всё равно каким-нибудь способом да попадёт на станцию.

— Хью? — тот остановился в дверном проеме. — Удачи с Сарой!

— Да в её случае не обойтись без удачи, не скучай дядя Саймон.

Док с детства не слышал, чтобы Хьюго называл его так. Он обомлел, задумался и упустил момент, чтобы сказать лучшее напутствие, чем банальную фразу про удачу.

— Старый дурак, — пробубнил он себе под нос.

Сара ожидала Хьюго около шлюза, ведущего к шаттлу. Когда она увидел, как тот приближается, то сделала вид, что задумалась о чем-то и поправляет упавшую на щеку прядку волос. Она посмотрела на него таким проникновенным взглядом, будто они встретились впервые. Он даже также нелепо замер в нескольких метрах от неё.

— Сколько у нас денег? — даже прозвучал тот же самый вопрос.

— У Дока много кредитов, но вряд ли его часы здесь принимают, — и тот же ответ.

— Назови сумму, Хью? — ласково пропела, как когда-то она.

— Около десяти, может одиннадцати миллионов по курсу ВП.

Парочку не покидало ощущение, что они знакомились заново, как тогда в баре на Юпитере, где Хьюго настиг Сару. Они обменялись парой таких же реплик, а после девушка продала идею о помощи изолированной системе на которую купился Хью. Продала так успешно, что тот не постеснялся позаимствовать деньги старика во благо голодающих. Когда Док узнал об этом то пожал плечами, сказав: «Чем бы дитя не тешилось».

— Тогда вначале перегоним деньги на твой счёт, а после попытаемся купить кое-что, что поможет попасть в Систему Уни, — она посмотрела на него через плечо. — Ты доверяешь мне, Хью?

— Чаще, чем хотелось бы, но перегонять деньги не потребуется, я распоряжаюсь финансами Дока.

Это маленькое изменение в, казалось бы, повторяющемся диалоге пришлось им обоим по душе. Сара улыбнулась, а после прошла внутрь шаттла и уместилась в кресле пилота. Мастерство пилотирования она выиграла в карты у какого-то пилота истребителя с Андромеды, но это лишь официальная версия. Среди других контрабандистов ходит слух, что она продала душу дьяволу. И те, кто называли Хьюго дьяволом, кивали головами и говорили: «Определенно так, мать твою и есть!». Так или иначе, когда она за штурвалом — Хьюго доверял ей больше обычного.

Плавная отстыковка, что даже не последовало легкого толчка. Небольшое кручение, но лишь потому что этого хочет Сара. В отражении видно, что улыбка не спадает с её лица, но если присмотреться повнимательней, то видно, что Хьюго тоже улыбается. Играет древняя песня про Шмотти, который всё знает, и она подпевает каждому слову.

Кораблик с Доки давно позади. Перед ними постепенно вырисовываются очертания Станции «Туман». Эфемерное название никак не отражает реальности, которая являет собой фундаментальное строение отдаленно напоминающее замысловатый куст розы. Где каждый лепесток — жилой квартал, а иголка — шлюз. Сами же бутоны больше похожи на сферы, где уместились тысячи кварталов, ресторанов и прочих элитарных заведений, ведь на «Тумане» жила вся элита человечества. Нежно-красные огоньки подсвечивали стебли, где располагались порты для кораблей. Чем ближе подлетаешь, тем больше удивляешься тому, как много их здесь в одном из самых безлюдных уголков вселенной (за исключением станции). Но вспоминая, что на станции выращиваются разве что цветы, она не автономна и зависит от поставок из вне, ты понимаешь, что без этих ржавых барж, занимающих две трети портов, элита бы вымерла на следующий день.

— Захватывает дух… — одухотворенно проговорила Сара.

И вправду. Будь ты на станции один, два или сотню-другую раз — на подлёте ты всё равно очаруешься, как косм-О-лень увидевший прожекторы летящего в него корабля.

Какое-то время парочка напевала про Шмотти, а после с ними связался диспетчер, запросив идентификационный номер и велел передать управление шаттлом, чтобы припарковать его. Это стандартная процедура, но Сара медлила.

— Всякий раз, когда передаю управление кораблем или шаттлом у меня ощущение, будто на парковке меня ждут в засаде, как тогда на Иксе…

— На «Тумане» нет тюрьмы, Сара, — успокаивал Хьюго.

— Да, они просто выбрасывают людей в космос, и только, — задумчиво произнесла она в ответ отводя взгляд от отражения Хью.

— Я не сдамся без боя и заберу с собой пару сотен богачей, а быть может всех, зависит от Удачи.

Хоть Хьюго и не верил в божества, но, как и многие, кто ходил по краю и выбирался из смертельных передряг, иной раз не мог объяснить своё везение, кроме как вмешательством Богини Удачи. У пиратов, наёмников и некоторых военных она в почете, а потому будучи всем и сразу — он приобрел привычку вспоминать ее добрым словом или, когда жизнь благодаря ей не отдана в лапы смерти. Однако при Доке он старался вообще не упоминать о ней, иначе лекция о сотворении вселенной покажется коротким мгновением на фоне лекции о супердетерминизме, заканчивающейся обычно словами: «Но возможно это лишь теория, Хью».

— Нано-костюм с тобой? — осведомлялась Сара, предвкушая, что такой сценарий действительно имеет место быть.

— Да, но мне нравится отцовский старый скафандр, — с легким презрением к нано-ботам произнес Хьюго.

— Я помню, что тебе подарил его отец, — Хьюго кивнул, — а ему его отец, который любил Хайнлайна и читал тебе его произведения, — развернув кресло к Хьюго, произнесла Сара, а после нежно взяла его за руку.

— «Будет скафандр, будут и путешествия», — улыбнулся Хьюго. — Быть может поэтому я не расстаюсь с допотопным скафандром. Правда имя дал ему другое, не Оскар.

— И как ты зовешь этого здоровяка? — они похотливо захихикали.

— Может оставишь единственную тайну при мне?

— У тебя много тайн, Хью, но я начну с этой. Однажды, я узнаю его имя! — она захихикала как злодей.

Хьюго надеялся, что этого однажды не настанет. Не потому что не хотел сообщать имя Саре, отнюдь. Нано-костюмы практичнее во всем, собирались под заданный профиль, который можно гибко настроить, плюс если начнется бой, то в старом скафандре Хьюго будет просто обреченной на смерть консервной банкой, которой будет не до имен.

14

Станция «Туман» место, где правит суровый закон, который гласит: «Если что-то нам не по душе, то лети в космос уже», — именно с этой идиотской рифмовкой на устах стражи порядка выбрасывают людей в космос. Они бы и рады выбросить знаменитую контрабандистку, которая после истории с замом главы ОПЗ лишь притягивает неприятности, если бы не Хьюго. Не обязательно быть охотником за головами, чтобы знать, кто соответствует описанию: «Парень с каменным лицом, чей взгляд высматривает прореху в ткани мироздания», — ведь когда ты увидишь такого, то наверняка поймешь, что это он. И только потому что репутация Хьюго внушала страх, стражи порядка, узнавшие его — отводили взгляд от Сары, оставляя мечту выбросить ту за борт.

Станция оснащена лифтами, которые ходят вертикально и горизонтально, хотя в любом другом месте вторые бы называли не лифтами, а поездами, но здесь за это можно отправиться в вакуум. Инженеры подобных проектов не любят допотопные поезда, современные поезда, футуристические поезда. Они ненавидят поезда. Они предпочитают называть лифтами абсолютно всё. Даже своих жен они зовут «лифт для поднятия члена». Услышав это в первый раз все нелепо усмехаются, но суровый взгляд измученных от невозможности воплотить все фантазии с лифтами инженеров — даёт понять, что лучше относиться к этому с уважением, иначе, кто знает, где может оказаться этот ключ на 9?

Лифты не из больных фантазий, а для людей — всегда забиты дамочками, которые целыми днями только и делают, что снуют по станции и мотают состояния мужей. От них воняет элитарным парфюмом с запахом высокомерия. У них нет имён, в какой-то степени они обезличены, ведь носят названия планет с которых прилетели. Как они друг друга различают? — вопрос, который интересует любого туриста, но, как и любой турист — никто не получает вразумительного ответа. Смотреть на этих творцов тоже самое, что смотреть на тупенькую обезьянку с планеты Оби. Какое-то время — это занятно, но лучше отвлечься на вид за окном или на улыбку Сары.

— Миссис Земля, захаживали ли Вы в новый салон на сорок втором уровне? — растягивая каждый слог спрашивала старая дама, из которой вот-вот посыплется песок, в котором её и прикопают.

— Ох, нет миссис Венера! А что это за салон такой? — не без интереса спрашивала вторая, более молодая девушка, не забывая точно так же растянуть слова.

— «У Элли», она делает космические причёски!

Старуха Венера хвасталась вороньим гнездом на голове, пока Хьюго представлял, как Лууид потрясывается от смеха.

На две престарелые планеты без фальшивого восхищения смотрела женщина лет сорока, ориентировочно откуда-то с Земли или Марса, ведь азиаты жили в основном там. Другие женщины разглядывали прическу с энтузиазмом обезьяны, которую дразнят за стеклом в зоопарке, как ту мартышку с планеты Оби. На секунду показалось, что лифт остановился, и вместе с этим утихли все разговоры. Самая приятная секунда за поездку для Хьюго и Сары. В этот миг они переглянулись и увидели в глазах друг друга нечто, что не разглядели стоя в каюте. К сожалению, им нужно попасть в центральный купол, и свора зажиточных дамочек, любящих гнезда на голове тоже направлялась туда.

После третьей из шести пересадок Хьюго и Сара присоединились к восторженной толпе, удивляясь, как это прежде, никто не придумал такие космические прически? Выходя из лифта все дамочки предлагали молодой парочке наведаться к ним в гости, чтобы поговорить о земной моде и как лучше ей развиваться на станции находящейся далеко от Земли. Судя по гнезду на старушечьей голове — никак. Отвечая лишь «ага-угу», что в какой-то момент превратилось в «агу», парочка распрощалась с большинством дамочек, и встала в очередь на вход в ресторанный купол. Он полон людей, словно космопорт Луноход II в любой момент времени. Если бы новая знакомая Хьюго и Сары не обладала неизвестной для них властью, то они бы простояли в очереди до самой старости. Та властным жестом прогнала полицейских с похотливыми взглядами хотевших потрогать Сару за причинные места. Не сумев возразить властной особе — полицейские ещё долго со злобой озирались на парочку, как на людей, что при первом удобном случае отправятся изучать звёзды без скафандров.

— Вы напоминаете мне одну контрабандистку, — нарочито ласково проговорила азиатка по имени Кейт.

— А здесь кто-то не знает, кто я? — усмехнулась Сара. — Вам что-то нужно? — учтиво произнесла она и ткнула в бок Хьюго, чтобы тот расчехлил самую нелепую улыбку из арсенала охотников за головами.

— Пока что нет, но заскочите ко мне на девятый уровень, — она с легкой усмешкой посмотрела на Хьюго, который выглядел так, словно сейчас схватит её за шкирку и отправит за решетку.

— Номер апартаментов? — спросила Сара.

— Но… — казалось, что Кейт поперхнулась. — Номер?

Она смеялась так, словно услышала самую смешную шутку по версии Лууида. Хьюго и Сара неловко переглядывались и переминались с ноги на ногу, пока Кейт буквально не начала захлебываться от смеха. Более безумную дамочку, Хьюго видел лишь в день, когда Док забыл про годовщину свадьбы.

— Заскочите, не пожалеете!

Утерев глаза от воображаемых слез, она поцеловала воздух возле щек парочки, а после вальяжно зашагала в сторону новомодного ресторана «Пук-самурук». Желудок Хьюго вел его в старый-добрый-допотопный «КеФ-С», но Сара, посмотрев в сторону нужного ресторана закачала головой.

— Нам нужен тот ресторанчик, там можно отыскать того, кто подскажет нам про Уни. — она поджала губу и посмотрела на Хьюго так, словно не уверена в том, что собирается сказать: — Там неплохая стряпня! — но все же, как-то неуверенно произнесла это, видя, как глаза Хьюго изучают вывеску «КеФ-С».

— Ну, раз подскажут про Уни…

Никакая «неплохая стряпня» не годилась в подметки месту, где можно отведать межгалактическую курочку.

15

Администратор быстро усадила их за столик, словно они почетные гости, как Кейт, расположившаяся в ресторане по соседству.

— Никогда бы не подумал, что люди так любят контрабандистов.

— Будь проще, они просто любят меня, — самодовольно произнесла Сара.

— Уверен, что такому гостеприимству найдется другое объяснение.

— Господи, Хью? Да расслабься ты уже, давай пообедаем, а после займёмся делом?

Нажим в голосе Сары таил опасность, поэтому он решил не гневить голодную женщину, тем более контрабандистку, чьё эго, когда не уязвлено раздуто до размеров ресторанного купола.

Изучая меню, парочка удивлялась контрафактной рыбе из системы Дога, мясом мбм, и живым восьминогам, которых на ваших глазах весело поджарят лазером. Однажды за продажу мяса медведей изолировали галактику М81, те конечно достаточно быстро сумели замять дело, но медведи всё помнят. По сей день при встрече с выходцами из той галактики дело обретает трупный оборот. Те способны дать отпор, но тогда на сцене появляются ббм… Хьюго и каждого во вселенной терзал один вопрос? Если есть маленькие и большие медведи, то где собственно говоря средние? Ну или какой-то подвид, а-ля переходные медведи? Элите человечества плевать на все эти вопросы, для них это сущие мелочи. За соседними столиками сидят те, кто способен купить Лес, всех медведей от мала до велика и зажарить их на глазах медвежат, а на сдачу прикупить горстку чиновников из ВП и заставить тех сражаться в Колизее с карликами. Правда до этого пока не дошло, но никто не может говорить точно о чём-либо во вселенной, когда дело касается сомнительных развлечений.

— Представляешь себе битву богатеев и медведей? — задумчиво изрекла Сара, и Хьюго вспомнил, почему решил, что их души всегда будут танцевать под тем фонарем.

— Это была бы классная, но быстрая бойня, — представляя в мельчайших деталях, как медведи разворошат вороньи гнезда на головах дамочек, отвечал Хьюго.

Женщины напротив посмотрели на них издав «фи» и скорчив гримасу боли людей, которые по своей глупости недооценивают мощь мбм. Когда-то работая в ЧВК, Хьюго столкнулся в открытом бою с этими тварями. Если бы не чудеса дипломатии, которые он сумел проявить, когда его командир спасся бегством, бросив десяток подчиненных, то он бы не сидел сейчас в таком фешенебельном месте.

— Эти малыши бы знатно потрепали этих дамочек с гнёздами на головах! — немного громче, чем хотела произнесла Сара.

Те снова посмотрели на них, но уже как на каких-то сумасшедших. Сердце Хьюго сигнализировало о том, что самое время сказать Саре заветные слова, но подоспел официант. Он кивал головой, словно соглашался с тем, что медведи классно разоряют гнезда. Сара незаметно передала ему записку, тот бегло посмотрел на неё, потом на Хьюго, а после закатил глаза, словно вся эта конспирация сидит у него в печенках.

— После обеда спуститесь на девятый уровень, предварительно расплатившись за обед.

С нажимом на слово «расплатившись» произнес официант. Парочка переглянулась, подумав, что встреча с Кейт теперь не кажется такой уж и случайной, но что не сделаешь, чтобы попасть в Систему Уни?

— Художник же там? — произнесла псевдоним существа, которого искала Сара. Официант утвердительно кивнул, а после принял заказ.

Вдоволь насытившись парочка какое-то время просидела за столиком представляя разные условия для проявления боевых качеств медведей. Они окончательно расслабились, покуривая одну сигарету за другой. Будь это не ресторан, а предположим, каюта или уединенное местечко вроде лифта, то они бы набросились друг на друга, представляя, что теперь боевые медведи — они сами. В какой-то момент лицо Сары сменилось на суровое контрабандистское, на лбу появилась маленькая линия из-за слегка приподнятых вверх бровей. Тогда Хьюго понял, что пора на выход. После оплаты внушительного чека, она бросила через плечо официанту фразу: «Всего хорошего, и спасибо за глыбу!». У женщин, высказывающих «фи» на любой звук исходящий от парочки, судя по их раздосадованному виду окончательно пропал аппетит, ведь где это видано, чтобы «глыбу» ели плебеи без вороньих гнезд?

— Никогда находясь в здравом уме не платил за обед пятьсот тысяч кредитов… — сказал Хьюго.

— А я никогда не гуляла здесь по парку, — улыбалась Сара, — Доки же подождёт?

Хьюго кивнул, стараясь не смеяться, представляя, как Док орет затяжное «нет».

16

Запертый наедине со своим одиночеством Док разлагался от скуки. Он посмотрел все фотографии в каюте Сары. Изучил журнал полётов. Выпил кофе. Потанцевал странный стариковский танец, представляя, что кружится с Мартой.

— Вот ведь Марта удивится, когда я скажу ей… — здесь должно быть «прости меня», но Док не способен произнести эти слова вслух и даже подумать о них. — Мы откладывали все эти годы затею с детьми и омоложением, я подпишу любые бумаги, лишь бы ты была счастлива!

Он даже прослезился от того с какой неподдельной искренностью произнес это. Смахнув скупую слезу, Док сел за компьютер и решил, что сотрёт запись с камер. Не потому что стеснялся проявления чувств, а потому что Хьюго или Сара обязательно покажут это Марте, а та будет требовать ронять скупую слезу по любому поводу. Она рыдала над мелодрамами, когда Док сидел с глазами засратого котенка, не понимая, почему она рыдает. Она рыдала над трогательными мультфильмами и книгами, а Док лишь многозначительно хмыкал и уходил покурить. Даже после долгих дней разлуки во времена их молодости она рыдала, обнимая его. Док же напротив легонько похлопывал её по боку и приговаривал, как лошадке: «Тише-тише». Удалив видео, Док уселся поудобнее в кресле и начал представлять женщину, которая родит им ребёнка. Посмотрев на фотографию Сары, на её роскошные зубы, свидетельствующие о хорошем и крепком здоровье, на её величественные черты лица, он, конечно же хотел, чтобы ребенка родила такая красавица. Возможно даже Сара? Правда Док сомневался на счёт согласия Хьюго. Конечно, можно попросту стереть парнишке память, но он знал наверняка, что во времена работы в ЧВК Хьюго в мозг, как и другим, вживили чип, чтобы ничего оттуда не пропало. Тяжело выдохнув Док воображал образ идеальной девушки и дальше. Воображение рисовало что-то среднее между Сарой, молодой Мартой и Мисс Вселенной, представляющую человечество, а не слизней, акул или того хуже эф-су в мерзких костюмах. Это же надо сделать Мисс Вселенной чертово эф-су? Зато у ВП вскоре появится новехонькая партия ZX–C, но всё же, эф-су в сраном тактильном костюмчике!? — мерзость, хотя будь Док немного моложе…

Сокрушаясь несправедливой политизированностью конкурса, магнит на пятой точке Доки почувствовал притяжение небывалой силы. Словно из глубин космоса его притягивает к себе что-то, что притягивало других существ веками. Что-то настолько сакральное и откровенное, что после столкновения с этим сама вселенная не будет прежней. Его заскучавший мозг рисовал всевозможные варианты. От легко прогнозируемых, вроде «сверхдревней расы, играющей в божков», до непредсказуемых, вроде «короля карлика». Прошло не мало времени прежде, чем Док заскучал за этим занятием. Он попытался связаться с Хьюго, но тот не отвечал. Поэтому он даже не попытался связаться с Сарой.

— Чёртова молодежь! — произнес с ухмылкой Док, вспоминая дни молодости.

Так и сидел Док снова вернувшись к фантазиям с Мартой, ребёнком и всем остальным. Не забывая стирать записи своих рассуждений и утирать скупые слезы, счетчик которых перевалил за четыре, а это уже перебор. Вспомнив ощущение, что вскоре им откроется сакральное, Док решил отправить весточку Уолли. Он даже прикинул каким маршрутом тому будет удобнее добраться, чтобы совпасть по времени, если, предположим, они отправятся в Уни через часик-другой.

— Кораблик? Свяжи меня с Уолли Макхоуни Саммерс Смитом IV.

«Минуточку!»

Док прокрутился в кресле. Затем ещё раз. Потом ещё…

«Абонент не отвечает или наход…»

Док ударил по ручке кресла, а после закрутился ещё раз, требуя набирать Уолли, пока тот не поднимет часы.

17

Внешне парк ничем не отличался не от одного на Земле или Венере. Такой же зелёный. Всюду звучат свиристели птиц. По травке ползают маленькие жучки и божьи коровки. Повсюду влюбленные парочки, которые вели себя, как дети малые: бегали, смеялись, валялись на травке или прилипали к полу, чтобы посмотреть на рифы. Инженеры проделали славную работу, ведь в отличии от остальных куполов здесь не искусственный кислород, а только вырабатываемый деревьями и водорослями в «маленьком океане», как называли его местные. «Маленький океан» протекал под конструкцией купола, весь в водорослях и разноцветных коралловых рифах, среди которых играют в догонялки пестрые крошки-рыбешки. Наблюдая за их беготней можно потерять счет времени.

Хьюго и Сара искали уединенный уголок, подальше от праздной суеты. Их взгляды приковали к себе старики, умиротворенно подкармливающие уток. Купив корм и усевшись на лавочке напротив, кивнув старикам в знак приветствия, Хьюго и Сара закурили. Из ниоткуда, как обычно бывает, материализовались офицеры.

— Курим в парке, значится? — спрашивал пузатый, карикатурный, чьи брылы пользовались бы уважением у любого бульдога.

— Вы очень наблюдательны, — со всей добротой охотника за головами ответил Хьюго.

— Это да, но придётся заплатить штраф! — продолжал пузатый.

— Ладно, — улыбнулась Сара.

Штраф имел цену обеда в ресторане. Затылок Хьюго зачесался от укоров совести, ведь Док явно не обрадуется, когда узнает на сколько кредитов опустел его кошелёк. Однако, если отнести это к статье расходов «производственные», которые приведут к желаемой цели, то скорее всего получится избежать старческого брюзжания.

— Какого чёрта!? А ну, потуши сигарету! — возмущался пузан.

— Офицер, вы уже выписали штраф, поэтому… — Хьюго затянулся и выпустил дым.

Офицеры, пораженные такой вопиющей наглостью, хотели выбросить за борт обнаглевшую парочку, но в ту секунду, старички, сидевшие напротив тоже закурили. Те посмотрели на стариков, пытаясь воскресить в памяти, кого они из себя представляют.

— Господи… — запнулся худой.

— Это же… — продолжал толстый.

— Внучка хозяйки станции! — закончил предложение первый.

Хьюго похлопал офицерскому умению составлять предложения. Они посмотрели на него с укором, явно хотев осыпать проклятиями, но этого не произошло. Старушка звонко крикнула офицерам: «Возьмите этот штраф, порвите на куски и съешьте на глазах этой милой парочки!». Тем, кто сидел неподалеку перестали быть интересны утки, а вот это зрелище приходилось как раз под стать творческой элите. Сара переглянулась с Хьюго, тот пожал плечами и шепнул ей на ухо: «Кто я такой, чтобы вмешиваться в местные обычаи?».

— Нельзя же отказывать внучке хозяйки станции… — с интонацией человека на эшафоте произнес старый толстый офицер.

Порвав штраф на мелкие клочки и разделив между собой, они принялись поглощать бумагу. Толстому плевать, что жевать, он чавкал с таким удовольствием, будто ел блюдо за пятьсот тысяч кредитов. Второй бледен, как смерть и жевал медленно, с гримасой на лице будто ещё немного и из-за унижения он разрыдается. Хьюго готов добавить ещё один расход в статью «производственный», чтобы толстый помог напарнику. Закончив, офицеры походили на наказанных мальчишек, однако, их глаза отражали степень злобы, виданную только на войне.

Старики напротив довольны. Они медленно поднялись и подошли к Саре с Хьюго, прогнав стражей порядка с глаз долой. Хьюго ожидал, что сейчас будет какая-то душещипательная история про то, как старушка познакомилась с мужем за кормежкой уток и чавкающим бумагой офицером, но нет.

— Мы давненько не видели людей, что приходят кормить уток, а не покрасоваться перед нами. Если бы не это, то я бы распорядилась выбросить вас за борт! — прогромыхала, напоминая тирана старушка.

— Спасибо? — как-то неуверенно произнесли Хьюго и Сара.

Парочка стариков рука об руку направились вглубь парка. Искать других не знающих правил туристов, чтобы помочь им или поразвлечься, ставя офицеров в смешное положение.

Между Сарой и Хьюго осталось немало вопросов и напряжения, но они не собирались торопиться. Им хотелось раствориться в моменте единения душ, который непременно будет омрачен Доком, распространяющего свое влияние за пределы корабля, ведь Сара, сама, не понимая почему, заговорила о нём:

— Ты же тратишь деньги Дока, а не свои хранящиеся на его счету? — пододвинулась она к средине лавки.

— Я давно не храню деньги на счету Дока.

— Давно? — усмехнулась она.

— После того как он проигрался в казино, я стараюсь не давать ему вообще никаких кредитов.

— А что говорит про это Марта? — она подвинулась ещё чуточку ближе.

— «Его платежные гаджеты должны находится у тебя», — спародировал голос старушки Хьюго.

— А как же платежи по сетчатке? По пальчикам?

— Марта бы не одобрила, если бы я носил её мужа по кускам в кармане. На самом деле там ограничение платежей до пяти тысяч кредов для сумм больше нужно моё подтверждение, — уже более серьезно произнес Хьюго. — Как-то раз Док прикупил новый корабль для Марты за семь миллионов, представь сколько раз пришлось платить по пять тысяч и какое ангельское терпение у продавца? — Сара ухмыльнулась. — После этого любые дробные платежи тоже не проходят без моего подтверждения.

Они вели праздные беседы, но не говорили о главном. Сара всегда поступала так. Она предпочитала не распаляться на темы прошлого, ведь «сейчас и здесь» куда прекраснее, чем всевозможные склоки. Хьюго не разделял её позицию, с учётом того, что все их склоки из-за того, что они вели праздные беседы, вместо разговоров о главном, но очарованный её красотой тоже предпочитал «сейчас и здесь». К тому же она пододвинулась так близко, что он не сумел удержаться и обнял её. Им казалось, что прекрасно всё: выпрашивающие еду утки, над которыми гогочут другие, более гордые; Сара передразнивающая их громким «га!», от которого смеются детишки на соседней лавке. Она похожа на них, ведь те тоже впервые попали в парк под куполом, и каждая секунда здесь, пусть и под дразнящее «га!» — подобна волшебству. Блеск в глазах Сары очаровывает каждого, а улыбка на лице Хьюго даже ему самому кажется не такой уж и выстраданной. Это длится вечность, и даже немножечко больше, чем они могут себе позволить. Они оба готовы отдать всё, что угодно, лишь бы продлить эти беззаботные секунды, к которым, спустя года они будут возвращаться. Но Сара, всё-таки профессионал, поэтому в момент, когда Хьюго кажется, что это не закончится тихонько произносит: «Пойдем?».

— Да, а то скоро Док начнёт лезть на стены, — оглянув на прощанье уток, детей и Сару, ответил Хьюго.

Док действительно лез на стены, но лишь для того, чтобы растрясти кости и проверить дружны ли с ним нано-боты после того случая, когда он едва не утопил их на планете Ураз. Хоть, они и созданы, чтобы упрощать жизнь любому, кто способен настраивать их под свои хотелки, но всегда есть один обидчивый нано-бот, который после купания в болоте найдет способ установить прочную связь с другими, настроив их «расклеиваться» в момент, например, когда ты идешь по стенке. Поэтому валяясь на полу и чертыхаясь, Док в сотый раз подряд настраивал профиль для костюма, проклиная все технологии во вселенной.

18

Миновав пересадки и дамочек с гнездами, обсуждающих всякую чушь, как моду и погоду на горнолыжном курорте в одном из куполов, Хьюго и Сара добрались до частного лифта. Наметанный взгляд охотника за головами заприметил преломления света. Маскировочные костюмы. Но зачем частному лифту невидимая охрана? За годы приключений по вселенной Хьюго нажил себе столько врагов, что ему бы позавидовал среднестатистический диктатор, поэтому он приготовился к худшему.

— Сара! — он закрыл собой Сару и тут же материализовались два исполина.

— Мать моя вселенная! — отпрыгнула она.

Безжизненные рыбьи глаза пугали Сару, она подумывала сбежать, но один из них забасил: «Госпожа Кейт распорядилась пустить только Сару Винстон». Второй выставил перед Хьюго руку и слегка отодвинул, как мешающийся предмет. Если бы не коренастость Хьюго, то он бы наверняка упал, но его лишь немного пошатнуло. Вернувшись в исходное положение «смирно» он неуловимым движением заломил руку исполину. Тот жалобно взмолился, прося опустить бластер, который напарник приставил к виску Хьюго.

— Я бы… — прервался исполин, почувствовав, как Хьюго приставил бластер к его яйцам.

— Хотел остаться мужчиной?

Сара дебильно хихикнула, представив, что все охотники за головами проходят курс «идиотские фразочки, которые нужно сказать в щекотливой ситуации». Но поняв, что ситуация в любой момент обретёт трупный оборот она посмотрела на Хьюго глазами засратого котёнка. Она сделала несколько шагов к лифту, посмотрев через плечо и ласково произнеся: «Подожди меня». Исполин посмотрел на корчащегося от боли товарища и убрал бластер от виска Хьюго. Тот недовольно вздохнув, что слегка удивило Сару, убрал бластер и отпустил раскрасневшегося беднягу.

— Это просто проверка, опасный парень! Проходите, — произнёс исполин, поглаживая бластер.

— Я мог сломать ему руку, выломать кость и заколоть тебя ей, как ягненка, и знаешь? Мне бы за это дали медаль, — собравшиеся у лифта недоуменно смотрели, ожидая пояснений, но Хьюго пугающе серьезен и это так нравится Саре, что она забыла зачем они вообще у этого лифта?

— Мы всего лишь делаем свою роботу, — улыбнулся серьезности Хьюго тот, что приставлял бластер.

— Херовая у вас работа, парни, — понимающе произнес Хьюго.

Исполины помотали головами, но не успели рассказать о том какой у них социальный пакет и как классно им живётся в Столпах, потому что парочка юркнула в лифт.

Сара хотела что-то спросить, может про заключение в тюрьме, а может про то, как часто Хьюго исполняет подобные угрозы в жизнь, но увлеклась зрелищем за окном. Если станция «Туман» по меркам 2221 года футуристическое творение, то девятый уровень — это нечто родное, консервативное земное. Секции разбиты на континенты, а архитектура переплетена между готикой и рококо. Каждое здание выполнено искусным мастером и оглянуть все сразу казалось невозможным. Парящие в воздухе полупрозрачные сферы, похожие на мыльные пузыри таили в себе галереи, оранжереи, библиотеки и даже театры, крича голосами хозяев: «Мы чертовски богаты».

За дверями лифта восхищенную парочку встретил швейцар ничем не уступавший в габаритах исполинам снизу. Он проводил их до секции «Париж», где стояла размером один к одному Эйфелева башня, а быть может её перетащили с Земли, кто знает? После того, как швейцар передал их в руки личного помощника Художника, а именно Кейт, они зашли в лифт, ведущий в «ресторан, с которого не видно башню».

— Я так и думала, что вам нужен мой муж! Зачем бы ещё Сара-продавшую-жопу-дьяволу Винстон оказалась здесь? — Сара хотела её поправить, но осеклась.

— Душу, а не жопу, — посмотрел сверху-вниз на Кейт Хьюго.

— Господи, ну, конечно же душу, кто-то разве в здравом уме продает за мастерство пилотирования жопу? — Кейт на секунду отвлеклась, смотря на парижскую улочку. — Сара, продавшая душу, позвольте поинтересоваться, а зачем вам мой муж?

— Да просто моим друзьям нужно попасть в Систему Уни…

Глаза Кейт стали шире азиатского разреза глаз, казалось, что они вываляться из орбит, но она быстро справилась с удивлением лишь потому, что брала уроки актерской игры у труппы, выступающей в карманном театре.

— Дело же не в кнопке, перезагружающей вселенную? — в лоб спросила Кейт.

Сара посмотрела на Хьюго с выражением лица, которое всегда использовала, чтобы спросить без слов: «Какого хера происходит!?». Поджав губы и пожав плечами, Хьюго посмотрел на Кейт и легонько кивнул. Сара слегка толкнула его, чтобы тот обратил внимание на её беспокойное выражение лица, уже орущее: «Какого, мать твою, хера происходит, Хью!?». Кейт заметив переглядывание парочки улыбнулась так, как улыбается человек, готовящийся прыгнуть в жерло вулкана.

— Определенно дело в кнопке, — устав от гримас Сары ответил Хьюго, Кейт довольная своей сообразительностью кивнула.

— Тогда вам точно не обойтись без моего мужа. Почти приехали, и помните! Главное правило, — парочка навострила уши, — не удивляйтесь его виду. Не показывайте ни в одном глазу, ни в одной ужимке! Вы поняли?

Парочка понимала, что муж Кейт — представитель расы унийцев, которых видели разве что Кейт, да сотни нанятых слуг и исполинские охранники, которые держали языки за зубами. Они не высовывали их, когда выстроились коридором, чтобы встретить с почётом гостей. Их лица невозмутимы, а глаза смотрят друг на друга, хотя в любое другое время они были бы прикованы к округлым формам Сары. Впервые увидев её, Док изрёк: «Вот бы поставить такую в музей, да сдувать пылинки», — Хьюго после этого смотрел на старика иначе, будто открыл для себя, что тот способен восхищаться кем-то ещё, кроме Марты.

С каждым шагом у Хьюго громче звенело в ушах. Его чутье редко подводило. Этот сигнал похожий на воздушную тревогу оповещал, что больше некуда отступать. Он слышал такой в день, когда потерял Алину. В день капитуляции землян. В день, когда встретил Сару… Она посмотрела на него так жалобно, словно ретранслятор направил этот сигнал прямиком ей в голову. После всех приключений Хьюго никогда бы не подумал, что будет волноваться перед встречей с загадочным представителем какой-то там древней цивилизации. Чья первая фраза оказалась столь неожиданной, что они с Сарой переглянулись, а после одновременно переспросили: «Это какая-то шутка?».

— Да, вы всё верно поняли, мне нужен Саймон Кубовски.

Ни один человек в здравом уме, кроме этих двоих и Марты, ну может ещё Уолли не нуждался в Доке, но это создание не человек. Разве что его нос?

По мнению людей, во вселенной полно разных «комбинаций уродств», и Художник прекрасно это иллюстрировал. Огромный, под два с половиной метра ростом. Похожий на скорпиона, скрещенного с акулой, дышащий через крохотный, нелепый, напоминающий детский нос. На нём надет специальный прибор для фильтрации воздуха, видимо, чтобы правильно насыщать кровь. Одному Создателю известно сколько ему лет? Лицо покрыто хитиновыми пластинами, а глаза обладали безжизненным очарованием акулы или Хьюго, который орёт Квазэгхч. Крепкий подбородок, закрытый стальной пластиной, чтобы, а чёрт его знает? Выпирающие вперед скулы покрыты сеткой, напоминавшей москитную. Кожа, где нет хитина выглядела как ржавый металл. Казалось, что хвост этого существа живёт своей жизнью, но на самом деле его можно использовать, как индикатор настроения. Если он резво двигается из стороны в сторону, напоминая собачий — значит, что-то заинтересовало, а когда интерес терялся, то хвост грохался на пол с характерным звуком «ба-дыщь», то и дело всякий раз протыкая пол острым жалом из которого стекала жидкость похожая на яд.

Сара старалась придать своему лицу выражение: «Ого, как интересно, это же живой унииц!». Однако, у неё получалось совсем другое, которое нельзя трактовать иначе, как: «Мать моя вселенная, какое мерзкое создание! Я не удивлена, что они скрываются ото всех!», — чтобы придать своему лицу другое выражение она набрала Доки. Тот сразу же откликнулся, словно только и делал, что ждал звонка. Он напомнил, что его не пускают на станцию.

— Не переживайте, Саймон, Вас встретят у порта номер девятнадцать, — вклинился Художник.

— Окей, — сухо ответил незнакомцу Док, а после уселся за штурвал кораблика Сары.

Хьюго переглянулся с Художником оценивая шансы того, что всё закончится хорошо, но в зрачках того вместо процентов, отображающих вероятность успеха он увидел бегущую строку с буквами, складывающимися в слово «Квазэгхч».

19

— Кораблик? Попробуй снова связаться с Уолли?

«Кораблик» — звучит оскорбительно, Капитан Сара дала мне имя.

— А в прошлый раз ты выполнил просьбу, в чём проблема, жестянка?

Док почувствовал, как корабль тряхнуло. На дисплее появилась надпись «двигатели отключены». Если бы не пристегнутый ремень безопасности, то после выключения искусственной гравитации Доку пришлось несладко. Издевательская надпись «отключена подача кислорода», старику казалась перебором, но жестянки нередко обидчивы.

— Ладно-ладно, извини, уважаемый корабль!

«Этого недостаточно! Капитан Сара разрешила пассажиру Саймону Кубовски только один звонок».

Док старался не расходовать понапрасну кислород, и не говорить что-то язвительно-стариковское. Хотя у него с языка едва не сорвалось: «Чёртова жестянка, объясни мне почему твой капитан экономит на звонках?». Потом он понял, что скорее всего Сара экономит только на его звонках после того случая, когда он решил связаться с главой ВП. Ну да. Саре пришлось заплатить. Будто бы Док не покрыл расходы после того как она прогрызала весь мозг Хьюго, чтобы тот культурно намекнул на это? «Какая обидчивая девчонка», — вспомнив этот случай подумал Док, но не стал говорить это кораблю, а то тот ещё разобьет их об какой-нибудь астероид.

— Уважаемый корабль, простите, но что мне нужно сделать, чтобы мы снова полетели, и Вы включили подачу кислорода и двигатели? — Доку что-то вдарило в голову, ему нужно как можно быстрее разобраться с этой обидчивой жестянкой.

«Назвать моё имя, а после письменно принести извинения в трёх экземплярах! — Док присвистнул. — Ладно, только имя» — сжалился компьютер.

Док попытался припомнить, как зовут отца Сары, но вспомнив, как та о нем отзывается, счел это бесполезным, ведь вряд капитану захочется называть собственный корабль «сраный клоун». Библиотекарь в мозгу Дока начал сдувать пыль с полки, где хранились имена. Он назвал имена любимых греческих философов, но компьютер никак не реагировал на Эпикура, Гераклита и Аристотеля. Док понял, что его клонит не в ту степь. Все должно быть банальнее. Имя собаки? Вспомнив, что Сара любит кошек он зверски выругался, ведь как их только не называют! У них с Уолли на корабле жили Райан Котлинг и Герцогиня Тушенька III.

«Подсказку?» — усмехнулся корабль.

Док пообещал себе, что в обозримом будущем обязательно выдернет вшивые мозги из корабля, а после перепрограммирует его до такого состояния, что тот будет способен разве что открыть дверь, и то с задержкой в двадцать секунд.

— Будь так добр! — старик походил на собаку, которая вот-вот кинется на металлические стены, пытаясь найти откуда там звучит треклятый голос.

Компьютер выдержал паузу, а после издевающимся тоном озвучил подсказку:

«Это имя дорогого человека».

— Хьюго? Моя вселенная! Сара я ожидал от тебя большего…

Системы ожили, компьютер издевательски напомнил, что требует извинений в письменной форме, но тут же на экране всплыло лицо Уолли.

— Прости, забирал дочь из ресторана, она маленько перебрала, — устало бубнил Уолли.

— Прошли почти сутки, Уолли?

— Говорю же, она перебрала, Кубовски! — рычал пират, напоминая почему в молодости его звали Лихим.

— Собирай команду. Чутье подсказывает, что мы скоро отправимся к кнопке. У тебя же есть сигнатура двигателя Сары?

— Да-да, но этого мало, она же контрабандистка. Сможешь что-нибудь ещё придумать?

Док пораскинул мозгами, чтобы такого предложить? С учётом того, что он понятия не имел куда они отправятся, лишь знал отправную точку.

— Хьюго, у нас есть что-нибудь, что можно добавить в топливо, чтобы тепловой след двигателя оставался виден часов двенадцать?

— Хьюго там? — посмотрел через плечо Доку Уолли.

— Я с кораблем, — Уолли дебильно выпучил нижнюю челюсть и произнес: «Ы».

«Абсолютно ничего такого, что могло бы пригодиться. Но если хотите, то я буду отправлять сигнал с нашим местоположением на часы вашего собеседника через старые ретрансляторы, которые невозможно отследить?»

— Спасибо, Хьюго, — выдавил из себя Док, а после пристально посмотрел на старого друга. — Чутье меня когда-то подводило?

— Зачем ты второй раз заикаешься про чутье?

— Линкор! Не зря же ты выложил за него миллиарды кредитов?

Док знал на какой крючок ловить друга. Когда война Земли и Марса закончилась и появилось ОПЗ, все стали жить дружно и счастливо, но многие, в том числе и Уолли задавались вопросом: «На что уходят сраные налоги?», — ведь в графе «военные сборы» до сих пор вырисовывалась кругленькая сумма, а самой войны-то нет. Когда волна негодования едва не смыла резиденцию Витахи на Марсе, тот устроил распродажу, которую старик Уолли, как и все земляне, услышав слово «распродажа», не могли пропустить. Там любому найдется чем поживиться: орудия, пушки, корабли, целые, чтоб их эскадрильи! Но всё это несущественно на фоне линкора «Победоносец». Та самая посудина, благодаря которой Марс и получил желаемое. Вместительная, надежно защищенная, а суммарная огневая мощь способна в одиночку закончить войну против любого тогдашнего флота. Поговаривали, что хитрый Витаха сразу же после войны начал строить «Победоносец II», а потому расстался с знаменитым кораблем без капли сожаления. По сей день во вселенной мало кто сомневается, что линкору можно что-то противопоставить. Уолли отдал за него такие деньги, что от него ушла жена, но вспомнив, что у него есть ещё больше таких денег, исчисляемых квинтилионами — она вернулась. А после распродажи, Витаха убрал из налогов «военные сборы», и всё равно все его любили, ведь он старается на благо человечества. Потому он и Святой Витаха.

Уолли призадумался на счёт предложения Саймона, ведь не может же этот линкор мариноваться до скончания времен? К тому же он сам уже старик, если не сейчас, то, когда? Он прикурил сигару. Прокашлялся. Выглядел Уолли жалко. Ещё бы чуть-чуть и Док попросил того остаться в своём дворце, где до сих пор скачет эхо смеха.

— Где я возьму мать твою команду на линкор? Для истребителей?! И на кой хер тебе флот, Кубовски!?

— Понятия не имею, Уолли, ты же у нас Лихой, вот и разбирайся «с лихом»! — усмехнулся Док, а после выключил канал связи.

Уолли призадумался, чтобы открыть с названием «С лихом», ведь звучит же? Ну, не баню? А может как раз её? Он налил себе крепкого виски, чтобы лучше думалось. Через несколько минут он прогнал эти мысли и стал думать о линкоре. Потом снова о бане и рекламе, где он выходит, сверкая молодым телом и говорит: «Ну, с Лихом!», — только для этого нужно обзавестись молодым телом. Чтобы не утонуть в блаженстве от незамысловатого слогана, Уолли переключился на мысли о чутье Саймона, припоминая, когда оно их подводило?

Док приближался к Станции «Туман». Её красота никак не волновала старика, а волновало другое — как его там встретят? Ведь в далёком прошлом он едва не уничтожил её во время испытания ракеты. И что с того, что половину станции пришлось реставрировать? Будто тут живёт не элита человечества с именами планет и хер-пойми-какими-способами-различать-друг-друга, а какие-то нищие? Зато теперь у этих элит есть боеголовки способные разнести в пух и прах весь земной флот. Тот самый земной флот проигравший марсианскому закупившему миллиарды снарядов у компании «FPZ», принадлежащей Доку.

Конечно, после поражения часть радикально настроенных землян в том числе и Хьюго пытались найти куда ведет сеть подставных компаний, но им ничего не удалось. В противном случае Док не сомневался, что опечаленный поражением Хьюго несмотря на их добрососедские, отцовосынские отношения — отправил бы его на кладбище.

20

С годами у Уолли выработалась привычка постукивать тростью в моменты раздумий. Обычно эти звонкие удары отгоняли ненужные мысли, но в этот раз никак не получалось избавиться от Дока со своим проклятым чутьем. Удар! Ещё удар! Наконец-то удалось переключиться на другую.

Собирать команду ради предприятия, которое не посулит никому выгоды, разве что самому Уолли, который неведомым образом омолодится — затея, строго говоря так себе, да и любой уважающий себя пират пошлёт его куда подальше. Удар!

Последние полчаса Уолли не покидал вопрос, куда важнее, чем выгода предприятия и гипотетическое омоложение: где взять идиотов, готовых отправиться в Систему Уни? Конечно за креды можно нанять команду, чтобы поиграться в капитана линкора времен последней войны, но нужно ли это Уолли? Удар!

Дадут ли эти гипотетические унийцы пролететь столь огромной посудине, лишь потому что старый пират вежливо попросит об этом? Не надо обладать чутьем Дока, чтобы понять — этому не бывать. Удар!

Ему нужны не дилетанты или ссыкуны, что бросятся врассыпную, как только запахнет жареным, а кто-то понадежнее. Старая гвардия не общается с Доком с тех пор, как он покинул команду мечты, поэтому просить их отправиться с ним — лишено всякого смысла, да и кто из них остался в живых? Гарье? Услышав только первую букву имени Саймон, тот пошлет Уолли так далеко, как не посылала жена, когда увидела, что тот пристроил модуль для собачки, вместо покупки ей новой побрякушки. «Шёл нахер Гарье!», — процедил себе под нос Уолли и погрузился в мысли. Удар тростью не такой звонкий.

Молодняк практически весь бестолковый, разве что обратиться к тем парням, что помогли Саре? Он мало общался с их капитаном Джонни Серебряным, но знал, что этот сукин сын даст фору любому. Правда с таким типом нужно быть самому поосторожней, он как пороховая бочка.

Стукнув тростью последний раз, он лихо, по-пиратски кинул стакан с остатками виски в стену. То расплескалось так, что получившееся пятно можно продать, как претенциозное полотно какому-нибудь круглому идиоту из Столпов.

Уолли попросил часы связаться с капитаном корабля «Обман». Появилась голограмма лица человека, которого сложно чем-то удивить в том числе звонком столь легендарной личности.

— Уолли, я думал ты уже отошёл в иной мир, — улыбался чертяка. — Тебе что-то нужно?

— Я бы хотел нанять твою команду для одного сомнительного приключения.

— Насколько сомнительного? — по горевшим синем пламенем глазам видно, что такая фраза именно то, что нужно, чтобы подогреть интерес Джонни.

— За гранью идиотизма, но сулящее… да хер его знает, чего, парень? У меня есть классный линкор!

— Подожди-ка, ты сейчас про тот самый?

— А у меня по-твоему есть ещё какие-то линкоры, твою налево, мальчишка!? — голограмма испуганно закивала головой, что-что, а голос Уолли не растерял, так точно.

— А ты дашь мне из него пострелять? — как ребёнок клянчил Джонни.

— Куда ж без этого?

— Ладно, два миллиарда кредитов, и лишь потому что ты обмолвился про линкор, с которого я смогу пострелять, — с интонацией счетовода произнес Джонни. — За тобой капитанская роль, я буду на подхвате. И да?

Уолли хотел попросить часы отключиться, но прозвучал вопрос, который может и только создавал видимость заинтересованности, но задав его Джонни, показал, что не является беспечным капитаном.

— И ты объяснишь мне и команде, что это за приключение? И сколько вообще тебе нужно человек?

«Последний вопрос некстати, но чем чёрт не шутит», — подумал Уолли.

— Человек триста, может пятьсот? В линкоре умещается четыреста истребителей, плюс нужна команда, стрелки на пушки, — Джонни перебил его, а после улыбнулся обаятельной улыбкой.

— Ни слова больше! — подмигнул он старику.

— Идёт, два миллиарда, — с энтузиазмом произнёс Уолли.

— Тогда переведи деньги на счёт во Вселенском Банке с правом доступа моего бухгалтера, чтобы в случае, если никто из нас не вернётся она отправила деньги членам семей команды.

«Кует железо пока горячо, да и плевать», — восхищался молодым коллегой Уолли. Он рассматривал потерю двух миллиардов, как инвестицию в своё будущее, ведь если он помолодеет — потеря этих копеек не будет значить абсолютно ничего. Ещё конечно же он не исключал вариант, что они все умрут. Тогда никому ничего не придётся платить, ну или придётся обстряпать дело с бухгалтером, ведь на то он и бухгалтер, чтобы обстряпывать подобные дела.

— Без проблем. А теперь? Живо сюда!

Джонни не мог и помыслить, что однажды услышит громогласное «живо сюда» в исполнении Уолли, он походил на мальчишку, увидевшего за окном приближающийся отцовский силуэт.

— Есть, капитан! Победоносец… Серебряные! Мы летим на сраную войну!

Сердце Уолли забилось быстрее, услышав, как ликуют пираты.

21

— Саймон Кубовски…

Прошипела старая змея, чей яд безвреден для металлической обшивки станции. Её выпученные глаза могли использоваться для игры в бильярд. В их отражении Док выглядел жалким ученым, который никогда не будет носить гордое звание «внучка хозяйки станции». Старая ветошь упивалась этой мыслью. Её придурковатый муж выглядел так, будто сложить лицо гармошкой, как у жалкой собачонки — достаточно, чтобы устрашить Дока, которого полицейские держали на мушке. Он и не рассчитывал на теплый прием, но не настолько, чтобы, только спустившись по трапу хотеть поскорее вернуться обратно. Внучка скрипя всеми костьми и шипя преступно близко подползла к Доку и разве что не засунула язык ему в ухо, когда спрашивала: «Что мешает мне выкинуть тебя в космос?». Док хотел попросить перевод со змеиного, но кажется в этот раз в отличии от предыдущего визита он разобрал её речь.

— Не знаю, может то, что я подарил станции превосходную систему обороны? — обвел станцию рукой Док, едва не спровоцировав напряженного офицера на выстрел.

Док начинал жалеть, что не задохнулся из-за компьютера с мозгами набекрень, потому что от внучки воняло отвратительнейшим из элитарных парфюмов «шрапнель 905». Чувствовался ещё какой-то запах, который он не мог распознать? Утка или какое-то другое бедное создание, которое внучка отравила своим ядом, а после прожевала с выражением лица, будто съела заживо заклятого врага. Его передернуло. Внучка пристально посмотрела в ближайший к ней глаз Дока. Тот отражал лишь одну мысль, а Док редко не делился ими с окружающими:

— Долго продлится этот спектакль?

— Спектакль!?

Она кивнула полицейскому, тот приложился прикладом по животу Дока. Его согнуло пополам. Всё перемешалось, как в старые-добрые. Внучка взяла его за волосы, приподняла голову, чтобы заглянуть в глаза и что-то прошипела слышное только им двоим. Док засмеялся так, словно вспомнил, как Хьюго рассмешил его в гараже. Приближающаяся к скоплению копов Кейт не без интереса наблюдала за этой сценой. Смех Дока казался ей чем-то безумным и не будь этот старик нужен мужу, то она бы с удовольствием посмотрела, будет ли он так весел, когда его вышвырнут в космос? Кейт встала около старушки. Та скривила недовольную мину, будто наступила в дерьмо или в Кубовски.

— Джаннет, — мягонько произнесла Кейт, — это наш гость.

Полицейские посмотрели на внучку, та на мужа, муж на Дока, который исподтишка показывал ему средний палец.

— Вы уже оплатили взнос на постройку нового квартала? — деловито произнесла старуха.

— Сколько? — закатив глаза пробурчала Кейт.

— Миллиард.

На секунду жадность Кейт закричала во всё горло: «Да какого хера мы должны платить за старика миллиард кредитов!? Он что какой-то особенный? Или во вселенной больше нет ученых-на-херу-крученых, способных разобраться с кнопкой?». Но вспомнив, как муж настаивал именно на кандидатуре Саймона Кубовски, Кейт лениво подняла левую руку с часами вверх, словно она усталая рок-звезда.

— Давай поскорее покончим с этим?

Взмахом руки миллиард кредитов отправился на личный счёт, который не имеет никакого отношения к строительству нового квартала. Таковы правила игры на Станции «Туман».

— Повезло тебе Кубовски! — с наслаждением облизав губы проговорила внучка. — В следующий раз я обязательно тебя выброшу в космос!

— Себя выброси, ветошь сраная!

Кейт решила не дожидаться, когда старуха передумает, а потому подхватила Дока под локоток и поволокла к лифту. Он раздражал её одним своим видом. Неблагодарный. Наглый, что та бабка в очереди, которой только спросить есть ли в меню мясо боевых медведей?

— Давненько я не был в этой помойке, — уставился на вид за окном Док.

— Это не помойка, а превосходное место для избранных!

После пылкого ответа Док возвел Кейт в ранг «говорящая голова» и решил молчать, надеясь, что тот, кто хочет с ним поговорить обладает хотя бы зачатками интеллекта. Но эта идиотка, как и все безмозглые идиоты не собиралась молчать.

— У меня будет только одна просьба, — неуверенно произнесла Кейт, словно сомневаясь, что Дока целесообразно просить об этом. — Когда увидите моего мужа, пожалуйста, не подавайте виду, что с ним что-то не так?

«Закомплексованные уроды, знающие как попасть к кнопке? Я не удивлен», — подумал Док, а после натянул максимально идиотскую из доступных старикам улыбок. Он улыбался ей модным дамочкам в лифте, охране, и даже слугам, которые увидев её считали старика блаженным и не хотели с ним связываться.

— Пожалуйста… — ещё раз умоляюще попросила Кейт, прежде, чем Док увидел это существо.

22

— Что за больной ублюдок состряпал это в подвале!?

Кейт, Сара, Хьюго, слуги смотрели на Художника, ожидая его реакции. Тот задребезжал раздражающим смехом. Слуги и Кейт смеялись вместе с ним, украдкой переглядываясь, словно в любой момент прозвучит команда «бежать».

— Саймон Кубовски! — с почтением произнес Художник, демонстрируя острые зубы-пилы. — Присаживайтесь! И пожалуйста, не томите? Расскажите для чего Вам потребовалась кнопка?

Сара укоризненно посмотрела на Хьюго, а после перевела взгляд на Дока, готовясь услышать какую-нибудь нелепицу.

— Хью? — произнес Док, намекая, что нужно прояснить ситуацию.

— Он не умеет извиняться.

Все, кроме Хьюго посмотрели на Дока, который кивнул и добавил:

— Я даже думать об этом не могу, — даже Святой Витаха не казался столь серьезным, объявляя землянам войну.

— Это какая-то шутка? — не веря, переглядывались Художник с женой. — Ведь любое создание, даже самый маленький ребёнок в Системе Уни умеет извиняться?

— Я похож на ребенка в Системе Уни?

Хьюго знал, что длинный язык Дока всегда приводит к проблемам, а потому демонстративно положил руку на «БДСК». Заметив это Художник улыбнулся.

— Если честно, то нет, — неуверенно произнес исполин.

— Просчитав всевозможные варианты: перезагрузка вселенной — единственный возможный, ведь задав нужные параметры, возможно, я научусь это делать, — Док усмехался гневу в глазах Кейт, когда произносил производные от «возможно», и будь возможность, он бы составлял предложения только из этого слова.

Хвост Художника оживился, Сара издала странный писк заметив это, но её никто не услышал.

— Это просто нелепо! — выпалила Кейт. — Вы просто не желаете извинений, оттого вся и проблема! — казалось, что она в любой момент прыгнет на Дока с кулаками. — Что сложного произнести фразу: «Прости меня?».

Художник медленно проехался языком по зубам-пилам, те исполнили странную мелодию, будто кто-то бьет ложкой по батарее. Кейт, как послушная собачка сбавила обороты. Фыркнув, она жадно отхлебнула из стакана с водкой.

— Желаете? Это что вообще такое? Конечно, я не «желаю», оттого мне и нужна кнопка. Ведь, — Док протянул руку к пепельнице, взял дымящуюся сигарету и сделал несколько затяжек, — это порадует мою жену. На старости лет, поверьте, даже такой тип как я становится сентиментальным. Я понятия не имею, что ей это даст. Но если ей станет легче — пожалуйста, нажал кнопку и бац! Рот будет их способен произнести, прошлое останется в прошлом, а…

Док смачно потушил окурок, словно представлял на его месте Кейт, а он и представлял. Это видно по безжалостному взгляду. Повисла тишина, которую решил разбавить Художник.

— Порадовать близкого — не самая худшая причина, правда встает другой вопрос? — его хвост извился, показывая вопросительный знак. — Если вы искренне не хотите извиняться, и предположим, зададите параметры вселенной, где сможете это делать? Как вы будете уживаться с этой мыслью? — не без интереса спросил Художник.

— Я просто сотру себе память, — улыбаясь ответил Док.

Хвост Художника вилял из стороны в сторону от счастья, а Кейт приказала официанту, чтобы обновлял ей стакан, как только тот пустеет. Она вне себя от злобы, что не обращает внимание на графин стоящей прямо перед ней.

— Но почему не стереть себе память сейчас?

Справедливый вопрос, но Хьюго знал, что всякий раз Док придумывает новую байку.

— Если я сотру себе память ради того чего не хочу делать в этой вселенной, то в один из дней, найду свои дневники, где написано: «Я ни разу не делал это перед Мартой», — и мой мозг попросту взорвётся! Бам! — для наглядности Док ударил по столу. От испуга Кейт подскочила, но сделала вид, что подзывает официанта для обновления стакана.

— А если сжечь дневники? — поинтересовался Художник.

— А если я позаботился о том, что храню свои записи не только в дневниках? Поверьте, так можно продолжать до бесконечности.

Художник раздумывая покачивал головой. Сара гипнотизировала мочку Хьюго, пытаясь послать телепатически мысль о том, что это всё какой-то бред сумасшедшего, и для перезагрузки вселенной должна быть причина посерьёзнее, чем неумение извиняться?

— А если вселенная будет работать так, — продолжал Док, — что это будет естественным порядком вещей, например, как рассвет, закат, или торговцы на Луне, то стерев память мои противоречия даже если всплывут после прочтения дневников — не будут иметь никакого смысла, ведь в этой вселенной не существовало Дока, который не способен делать это, а значит при всём желании, я не буду способен понять себя нынешнего, да в этом и не будет нужды! Ну, если не нажать ещё раз кнопку, тогда моя личность взбунтуется против… — Док постучал себе по виску. — Но не забывайте, я сотру себе память!

Хьюго знал, что Док ни при каких условиях не сотрет себе память. Сама мысль об этом — обесценивает всю его жизнь, а опыт Дока дорогого стоил.

Судя по лицам все поверили в это, кроме Художника, который как-то иначе посмотрел на жену.

— Вы не оставите нас наедине? — Кейт кивнула.

— Док? — спросил Хьюго, словно тот в опасности.

— Не переживайте, Хьюго, нам просто нужно поговорить. К тому же, вы можете проследить за погрузкой контейнера на ваш корабль? — обратился он к Саре. — Это нам пригодится, когда отправимся в Систему Уни.

— Док? — не обращая внимания переспросил Хьюго.

— Да всё хорошо, Хью, идите, готовьтесь.

23

— На счёт перезагрузки?

— Кубовски, вы хотите узнать, как происходит перезагрузка и куда отправляется старая вселенная? Но к сожалению, я не могу ответить на этот вопрос, так как связан священной клятвой. Мы отправимся в храм половины Уни, и возможно жрицы посвятят в таинство и вас, — Док приподнял бровь. — В противном случае нам не добраться до кнопки.

— Половина Уни, — задумчиво произнес Док, словно понял, как звучит вторая половина. Улыбку Художника можно трактовать, как подтверждение этой догадки.

— Но хотя бы объясните для чего понадобился я?

— Я слышал, что вы изобрели идеальный бластер, превосходных ИИ, пусть ВП и запретили их, — Док скорчил пренебрежительную гримасу, — и даже двигатель, который убил бы любое существо при перегрузке, и именно изобретение «защитного костюма», позволяющего справиться с этими перегрузками — пригодится всем нам, — Док промычал: «Угу». — К тому же, когда нажимаешь на кнопку перед глазами возникает интерфейс, в котором может разобраться только такой умный человек, как Вы.

Док прошёл тот возраст, когда вёлся на наглую лесть. Опыт подсказывал, что кем бы не являлось это существо, унийцем или больной фантазией человека, запертого в подвале и решившего поиграть в божка — Художник сам не понимал до конца, что будет, когда нажмешь кнопку.

— Со времён моих пиратских авантюр ничего не изменилось, всегда нужен техник.

— Техник, именно, — с особым нажимом произнес Художник.

24

По одному только запаху можно уверенно сказать, кто находится внутри контейнера, но Сара в отличии от Хьюго не обратила на это никакого внимания. Для него вопрос упирался в размер: это маленькие, большие, а быть может специально обученные средние медведи? Дело сделано. Сара остановила уходящую Кейт.

— На счёт оплаты?

— Всё просто, мои друзья, — улыбалась Кейт. — Сейчас мы перечислим аванс, а остальное, когда окажемся на месте.

— А если мы не доберемся до кнопки? — Кейт не знала, кто больше её раздражает надменный старик или этот парень с бластером на перевес и вечно прищуренными глазами, словно он высматривает прореху в ткани мироздания.

— То деньги не будут значить для вас ничего, но мы не откажемся от обязательств, вся эта авантюра в общих интересах!

Хьюго хотел спросить, что за чушь несет Кейт, но слово взяла Сара.

— То есть нам нужно добраться до кнопки?

— Именно, добраться до кнопки!

Солидный аванс поступил на счёт контрабандистки. Она даже не посмотрела на цифры, зная, что ей не хватит жизни, чтобы всё потратить.

Тем временем на девятом уровне Док работал над костюмами, и пытался найти место, где не глушат связь, чтобы кинуть весточку Уолли. Иронично, что Художник, сидевший в своем кабинете не поставил там заглушки. Док пришел попросить какую-то мелочь сославшись на то, что помощники, которых предложил Художник — бездарности. Пока тот пытался выяснить почему они бездарности, Док отправил весточку и ушел так ничего и не объяснив, вызвав восхищение Художника. Короткое сообщение «БЗГКХ», которое в переводе с их шифра с Уолли означило «быть заварушке готовься к худшему».

Кейт предложила провести экскурсию по её любимой галерее, но Хьюго и Сара учтиво отказались. Им хотелось побыть наедине. Остановив выбор на Москве, они перенеслись на Красную Площадь, где каким-то неведанным образом недалеко у мавзолея стоял симпатичный ресторан с названием «Выбор вождя».

— Вся эта история с кнопкой воняет говной, — усевшись за столик и заказав «столичной» водки, сказала Сара.

— Не то слово, а на деле окажется, что мы жертвы для какой-нибудь хтони, — Хьюго довольно улыбнулся короткому смешку в исполнении Сары.

— Ты же знаешь, что моя интуиция улавливает только наихудший исход? — спрашивала Сара, Хьюго отстраненно кивал.

— Тогда нам остаётся надеяться друг на друга, но если все представители унийцев такие, как — этот, то шансы на выживание в заварушке с ними где-то 3 %, и только потому что нас трое. — Сара выпила рюмку, и заказала ещё одну. — Сомневаюсь, что мне разрешат протащить бластер, Сара?

— Да? — она быстро моргала, словно пыталась отогнать странную картину, рисуемую воображением.

— Если вдруг, неведомым образом, всё закончится хорошо, то после этой прогулки до кнопки, может завяжем со всем? — она вскинула брови и слегка придвинулась к нему. — Ты с контрабандой, я с охотой и приключениями с Доком? Купим себе домик где-нибудь подальше от старика, заведём детей? Собаку? Котлинга? Боевого медвежонка и назовем его Гаддингтон?

Смотря на беспристрастное выражение лица Сара не верила, что он говорит всерьёз. Он всегда так делал, а после кривил какую-нибудь рожицу, показывая абсурдность сказанного, но нет. Он продолжал смотреть на неё с лицом неотесанного камня. Она неуклюже приоткрыла рот, словно забыла, что хотела сказать. Впервые в жизни Сара тщательно подбирала слова, прежде, чем ответить Хьюго.

— И что? Будем медленно двигаться в объятия смерти? — он пожал плечами и отхлебнул водки. — Мы вряд ли сможем усидеть на месте, Хью? Всегда найдется то, ради чего тебя вытащит из дома Док, так же, как и для меня всегда найдется тот заказ, который сулит богатства.

Она виновато прикусила нижнюю губу и тогда у Хьюго помутнел рассудок. Не прошло и мгновения, как он разобрался, что дело всего лишь в водке, и в этот раз чары Сары не подействуют на него.

— Это все отговорки, Сара. Ты просто боишься. — безжизненным голосом ответил Хьюго.

— Возможно! — слишком громко ответила она. — А что говорит твоё чутьё, м?

— Что оно подвело меня лишь однажды, и после того случая мы в отличных отношениях с твоими родителями, — с издевкой отвечал Хьюго.

— Настолько, что когда они узнали про историю с тюрьмой, то перестали общаться со мной, но не с тобой… но не будем о грустном, я понимаю к чему ты клонишь.

Она с тоской смотрела на голограмму неба, пытаясь разглядеть битые пиксели, словно найдя их она убедиться, что это все виртуальная реальность или шуточный сон.

— Мне жаль, но если подумать — это и есть последнее приключение с Доком, и самый дорогой заказ в твоей жизни! После этого мы наконец-то сможем пожить для себя, — она неуверенно кивнула. — Ну скажи, что помнишь, как говорила подобное на Марсе? Это же не пустая мечта и ней не надо тянуться через силу, мы оба этого хотим. Или хотели? — Сару передернуло, она никогда не видела Хьюго таким серьезным больше двух минут.

— Да, но так сложно представить, что я буду домохозяйкой. И все же…

Зазвенели колокольчики её смеха, и тогда внутри Хьюго отзвенел колокол. В глазах Сары виднелась борьба с желанием стать легендарной контрабандисткой или жить тихой жизнью где-нибудь с Хью и боевым медвежонком, который будет ворошить гнезда на головах зажиточных дамочек. Её сердце и разум приняли это. Она тянулась губами к Хьюго, он тянулся к ней, а Художник, не собиравшийся откладывать приключение в долгий ящик, откашлялся, прервав их.

— Как вы относитесь к путешествиям через кротовые норы?

— Исторически ненавидим! — выкрикнули резко Сара и Хьюго так, что от неожиданности Художник отпрыгнул.

— Я спросил это из вежливости и не хотел вас напугать, — оправдывал свое испуганное поведение Художник, успокаивая скачущий хвост.

25

Создатель вселенной либо не отличался особой фантазией, либо являлся ребёнком, любящим смелые эксперименты. Посудите сами? Боевые медведи, кроты, прогрызающие дыры в ткани мироздания, а быть может ещё тысяча существ и вещей о которых никто не знает? Летающая акула? Говорящий на языке эф-су дельфин? Вселенная полна загадок, но есть и те на которые обитатели знают ответы.

Когда человечество купило двигатели для полётов к дальним звёздам — они оказались вне себя от счастья. Они их испытывали и так, и эдак, разбиваясь об астероиды, космический мусор и прочие прелести космоса. ВП пригласило ПЗ в свой штаб. Посмотрев на карту те ужаснулись, ведь лететь туда сотни тысяч лет. Тогда представитель ВП записал обращение к жителям солнечной системы.

«Люди солнца! — его поправил помощник. — люди Солнечной Системы, верно-верно, приветствую! Вселенские кроты создания очень хаотичные, но только на первый взгляд. Они грызут ткань мироздания, чтобы сокращать пути к их излюбленному лакомству — вселенским червям. Я отправлю жителям Солнечной Системы карту с кротовыми норами, чтобы добраться скорее в наш штаб! И да, пожалуйста, отключайте гаджеты на борту, и вынимайте наушники из ушей, и пристегивайте ремни!», — смеясь как Лууид произносил глава ВП, Таур Зазар VI.

Человечество настолько трепетно отнеслось к последней части обращения, что практикуют это до сих пор. Правда есть индивиды, которые путаются и вставляют ремни в уши, а пристегиваются наушниками, но гаджеты отключают исправно, а то мало ли чего?

Однако дело не закончилось одним лишь обращением. По всем экранам крутили мультипликационный ролик, состряпанный наспех. Картонный вселенский крот размером с небольшую луну лениво тыкается в черную ткань, на которой написано белым «ткань мироздания». На онлайн карте появляется пометка: «Крот номер 7219 ведёт работу». Во время этого действа внизу экрана высвечиваются огромные буквы, где ВП восхваляют себя: «Наша служба по работе с вселенскими кротами потратила миллиарды лет, чтобы зарегистрировать каждого, что не сделаешь, чтобы порадовать наших пришельцев». Начинает играть тревожная музыка, точнее кто-то стучал по черным клавишам пианино, как в фильмах ужасов 1950-ых годов. В сторону норы летит рука-корабль. Человекоподобный пришелец с радушной улыбкой на лице говорит другому: «Срежем-ка дорогу на тысячи лет», — но он не сверяется с картой. Экран становится красным, теперь кто-то долбит лицом по всем клавишам на пианино. Всё начинает дребезжать. Кто-то пародирует звуки взрывов «ба-бах». Остается только черная ткань, но уже без надписи. Из средины экрана появляется картонный крот, который якобы проделал нору, над ним появилась надпись «всегда сверяйтесь с онлайн картой». Крот уползает дальше, грызть ткань мироздания. Начинается салют, будто это какой-то праздник и на экране, среди буйства красок появляется надпись:

Занавес.

Прапрадед Дока воинственно вскинул кулак и обратился к телевизору:

— Чушь собачья! Я читал в энциклопедии: «Кротовые норы придумали кроты с планеты Нор, чтобы все космические путешественники так или иначе упоминали о них и загорались интересом полететь в ту заунывную систему при этом захватив пару тонн червей».

— Саймон Уильям Кубовски! — раздражалась его жена. — Если президент Вселенского Правительства говорит, что есть кротовые норы, то значит они есть!

Кубовски фыркнул, а после отправился на встречу судьбе. Он, как и миллионы людей купил первый же билет на экскурсию по кротовым норам. «Нырок и вы уже на другом конце», — гласили все рекламные проспекты. «Время и пространство не искривляется, никаких ограничений, ничего», — гласили другие, не попадающие под категорию «все». «Просто раз-два, как нырнуть в огромную щель в Китае и вынырнуть в Америке. И речь не про мои последние два брака!», — шутил с экранов любимец публики — комик Гарри Бухари.

На борту межзвездного лайнера не продохнуть. Предок Дока уселся рядом с женщиной и соседом с Земли.

— То есть если вселенский крот не закончил нору, то мы разобьёмся об крота? — спрашивал у соседки предок Дока.

— Вселенского крота! — поправила женщина, отдаленно похожая на Сару.

— Тогда не придётся в понедельник идти на работу, — улыбаясь проговорил предок Хьюго.

Первый же лайнер угодил в зад крота.

Посыпались иски, многомиллионные компенсации. Но людей этим не вернуть. Живых же охватила истерия, они практически истребили всех кротов на Земле, но в какой-то момент остановились, ведь эти милые крохи не грызли ткань мироздания. Хотя остались и те, кто после прекращения охоты говорил, что кроты их обдурили и в тайне покусывают ткань мироздания, но под землей. Тех быстро закрыли в специальных учреждениях, где стирают память.

Эта история случилась не так давно, но её передавали из уст в уста предки троицы искателей кнопки. Ныряя в кротовую нору, они матерились так, как не матерится сапожник, которому принесли сандалии.

26

За время путешествий по вселенной Док видел многое, но ни разу, чтобы хоть одна цивилизация брала энергию из черных дыр. С детства ему хотелось увидеть «машину Пенроуза», а лучше что-нибудь совсем уж фантастическое… Луч энергии, бьющий в эргосферу черной дыры отражаясь от нее, чтобы питать монструозное устройство. Какой-нибудь анигилятрон вселенского масштаба, ну, или кнопку, отвечающую за перезагрузку чертовой вселенной? Но увидеть очередные сферы Мусжяхсонгш (местный Дайсон) вокруг двойных звезд? Серьезно? И это загадочная Система Уни? Нет, конечно, он отдавал им должное. Точнее их обороне. Сосчитать песчинки на пляже и того проще, чем количество оборонительных станций. Док, как и любой житель Солнечной Системы считал «Победоносец» не просто линкором, а без преувеличения достоянием человечества. Ведь после победы его не сразу законсервировали, нет. Эф-су хотели разузнать о технологии щитов, уж больно напоминающие их, но вмешался Витаха Ояма. Ему не хотелось выдавать секреты, добытые шпионским трудом, но показать линкор всем тем, кто подумает воевать с ОПЗ? — это, пожалуйста! В первую очередь он показал его землянам еще несколько раз, чтобы те не думали бунтовать, воевать и делать еще что-нибудь заканчивающееся на «ть». Затем делегации ВП, которой тоже казалось, что технология щитов уж больно напоминает эф-сушные. И все же, не смотря на знаменитые щиты «Победоносца», Док побаивался такого количества станций, но делал вид, что восхищается ими, будто заперт на кухне с Мартой, недавно приготовившей фирменный несносный суп.

— И столько станций нужно для обороны кнопки? — съязвил Док.

Художник ничего не ответил, а только слегка заметно кивнул головой.

— Не подскажите, как поиграться с темной материей или сингулярностью? — подтрунивал Док, пытаясь понять возможности древней расы Уни.

— В другой раз, Саймон.

Док наигранно восхищался каждому бздёху, и Хьюго не до конца понимал от скуки старик этим занимается или пытается что-то выведать с помощью своих Кубовски-приемчиков?

Когда перед глазами перестали маячить станции, показались планеты. Сара очаровалась ими и их крохотными спутниками, напоминающими диско-шары, на которых заводики выпускали разноцветный дым. Ей нравилась мысль, что эти вредные производства не мешают жить на зеленых планетах, где возможно, вдали от всех систем — самое место, чтобы затеряться вместе с Хьюго? Интуиция подсказывала, что сама мысль о покое привязанная к этому месту — идиотизм не меньший, чем причина Дока отыскать кнопку.

Художник уставился на планету Тауит, где провел худшие годы жизни. Если бы увлеченные видами за окном Док и Сара бегло глянули на него, то без труда декодировали послание: «Вы за все заплатите». Однако, этим занимался Хьюго. Чья привычка с детства подмечать мелкие, казалось бы, ненужные детали — помогала в бытность военного, наемника и охотника за головами. Он видел с каким лицом капитан Эзрант посылает их в последний бой, зная, что через несколько минут подпишут мирный договор. Эзрант всего лишь крепко сжал челюсть и сквозь зубы выдул воздух через правый уголок рта, как делал всегда, когда боялся последствий принятых решений. И только потому что Хьюго верный боевой товарищ и «тот самый парень, орущий Квазэгхч», — его послушали. Приказа ослушались. Эзрант посмотрел на него, выдохнул воздух через уголок рта, а после вдавил спусковой крючок бластера, чтобы поджарить свои мозги. Хьюго видел, как нижняя губа Сары сжимается, когда та прикусывает ее, жалея о том, что недавно сказала или сделала. Хьюго молча улыбался, делая вид, что восхищается ее красотой. И Сара ни о чем не подозревала. На их фоне Художник — открытая книга, на предмет которой Хьюго рассуждал сам с собой: «Это существо везет контейнер туда с медведями для чего? Медведи, как известно, могут только жрать мед, предавать и убивать, а это значит… Да, какого черта!?», — прервал рассуждения Хьюго.

— Я на перекур! — никто, кроме Художника не обратил на него внимания.

Угадав пароль от грузового отсека с первого раза, который являлся датой их первой встречи с Сарой «11102217». Он восхитился её сентиментальностью, и даже прослезился, но как оказалось это от многовекового запаха хвои впитавшийся в красный контейнер.

Ббм мирно перекидывались в картишки, пока Хьюго не нарушил покой. Их вожак воткнул в стол мачете, включил боевой костюм и подлетел к любопытному человеку, державшему бластер на изготовку. Насмешливый взгляд медведя дал понять, что эта пукалка ничем не поможет. К тому же голос рассудка подсказывал Хьюго, что нужно попытаться поговорить, прежде, чем импровизировать. Медведь обнюхал его, а когда распознал знакомые нотки запаха унийца, то решил представиться:

— Я Чивесру, для друзей — король Леса! — прорычал он так громко, что одному Создателю известно, как это не услышали остальные члены экипажа.

В отличии от мбм, которые разговаривали достаточно резво чем-то напоминая космо-цыган, ббм говорили мучительно медленно и тягуче, что казалось можно заскучать. Однако, Хьюго ещё не успел соскучиться. Он задержал дыхание, чтобы не рухнуть замертво от зловонного аромата из пасти медведя, мешающего сосредоточиться на мыслях. Кажется, ему нужно добежать до Сары, и быть может захватить ещё Дока? Он сделал короткий вдох ртом. Примерно в такой ситуации хочется крикнуть фамилию Алины. Вместо этого, усмехаясь, словно не веря, что хочет сказать это вслух он произносит:

— О-о-очень приятно, Чивесру, король Леса! — Хьюго протянул дрожащую руку. — Я Хьюго, король приключений!

— Приключений? — едва не сломал ему запястье Чивесру. — Эти приключения сейчас с нами в одном контейнере?

— Они всегда со мной, король Леса, — надменность лучшего охотника за головами делала Хьюго действительно похожим на короля.

— Покажи мне свои приключения, Хьюго!

В следующие секунды Чивесру едва не разорвал Хьюго на куски, но тот оказался слишком юрким. Медведь попытался проделать это ещё несколько раз, а после сдался и предложил перекинуться в картишки на интерес. Они не знали, что дама сердца Хьюго — первостатейный жулик, поэтому отправляясь в космос тот всегда носил несколько козырных тузов в рукаве, чтобы не проиграть, как тогда — корабль, все кредиты и остаться с голым задом и бластером на недружелюбной планете.

— Зачем Художник везёт вас в храм?

— Художник везёт нас не в храм, Хьюго, а рассказать я тебе смогу лишь тогда, когда ты будешь связан клятвой, — примерно двенадцать секунд потребовалось королю, чтобы произнести эту фразу.

— Если выживешь! — добавил другой, и они по-идиотски затарахтели.

Хьюго пытался сложить паззл, но какого-то элемента не хватало. В общих чертах, он понимал замысел Художника: использовать медведей, чтобы пробиться к кнопке. Но зачем к ней пробиваться? Слишком много вопросов. Хьюго предпочел не искать эфемерные ответы, а то так и недалеко превратиться в Кубовски.

Чивесру стрельнул у Хьюго сигарету. Выкурил за затяжку, дебильно заржал, затем повторил это еще несколько раз. После нескольких проигрышей в карты медведь проговорился, что Художник ему не хозяин, а лишь проводник к кнопке.

— Но зачем тебе нажимать на кнопку, ты же и так уже король Леса?

Пока медведи смеялись под стать своему королю, Хьюго машинально подменил карты, хотя даже не хотел этого делать. «Сара», — улыбаясь подумал он.

— Создатель пошутил над нами даровав такую речь, я поменяю её местами с мбм! Вот будет потеха!

Они снова засмеялись. Хьюго отложил карты и закурил. «Есть ли в этой вселенной хоть кто-то, кто хочет нажать кнопку не из-за идиотских причин?», — спрашивал он себя раз за разом, так и не сумев придумать удовлетворительный ответ.

— А кто такой Создатель?

— Человек очень глуп, раз не знает про Создателя! — качая головой протянул помощник Чивесру.

— А медведи-то знают? — усмехался охотник за головами.

Медведи засмеялись, но Чивесру их остановил. Его морда стала серьёзнее, он слегка наклонился над ухом Хьюго и прорычал: «Тот, кто нажимает кнопку», — а после медведи снова залились смехом.

Услышанное ровным счётом ничего не прояснило для Хьюго, но он хотя бы примерно представлял, чего можно ожидать. Распрощавшись с будущими врагами, он вышел из контейнера, а после за дверь грузового отсека, где его поджидал Художник.

— План остаётся в силе, — спокойно произнес тот.

— Сомнительный план, что за испытание нас ждёт?

— Очевидно, что смертельное. Наши медвежьи друзья — отвлекающий маневр, чтобы всё удалось.

Успокаивал он толи себя, толи Хьюго. Его голос насквозь пропитан ложью. Хьюго решил не напоминать о том, что для медведей джентльменские соглашения не значат ничего. Пусть унийцы сами разбираются с этим.

— Тебе нужна была не Сара, а просто идиоты, что доставят в храм ббм, чтобы те устроили бойню?

— Ещё мне нужен Кубовски для дела, связанного с кнопкой, — улыбнулся Художник. — Нет, в Храме всё пройдет, как и оговорено: там всё зависит от вас. А вот дальше — с мозгами твоего Дока, изобретательностью Сары и с твоим боевым опытом — мы сможем добраться до чертовой кнопки!

Хьюго хотел что-то возразить, но в тот же момент Сара будто бы назло оповестила экипаж через громкоговорители, что они приближаются к храму. Времени строить догадки о хитросплетении плана Художника не оставалось. Задача искателей кнопки, по мнению Хьюго, сводилась к одному — выживанию, а на выживании он съел собаку, и речь не о той псине с планеты Адских гончих, хотя от адского у них разве что горящие огнем глаза.

Перед тем, как покинуть корабль Док пробрался в отсек, где находился двигатель и по совместительству мозг компьютера. Тот несколько раз ударил старика током, прежде, чем разрешил прикоснуться к щитку.

— Послушай, Хьюго, я сомневаюсь, что мы вернёмся на корабль, а вот ты сможешь нам пригодиться. У тебя обновлены базы данных?

«Да, по последнему слову, но я тебе не верю Саймон Кубовски, а потому…»

Компьютер хотел еще что-то добавить, но Док действовал безжалостно и вырвал сорняк из щитка.

— Что там забыл на корабле, Док?! — спрашивала Сара у Хьюго с Художником.

Даже если бы они знали ответ, то не сказали. Слишком глубоко закопались в собственные мысли.

27

Храм половины Уни — внешне походил на половину расколотого унитаза. По взгляду Дока понятно, что самая идиотская из его догадок подтвердилась, но он всё ещё отказывался верить, что вселенная появилась именно оттуда. Сара читала по выражению лица Хьюго, что тот на корабле узнал что-то недоброе. Все стремительно развивается. У них нет времени перекинуться парой слов. Жрецы храма такие же создания, как Художник, состряпанные в подвале, встретили искателей и исполина. Они кланялись друг другу так долго, что в какой-то момент Хьюго хотел вернуться за медведями, чтобы поскорее начать резню и избавиться от накопившегося напряжения. Те, словно уловив в его взгляде такое желание — закончили с поклонами. Теперь они любезничали с искателями кнопки, а после пригласили их войти в храм.

На расстоянии вытянутого хвоста подвального уродца расположились массивные колонны, между которыми стояли канделябры, видавшее самого Создателя. Танцующие огоньки свечей освещали изразцовые плитки на стенах, где написана многовековая история народа уни: войны, предательства, пиры, правители, и среди них, как и следовало ожидать, не изображено никакого карлика-короля. Сара взяла Хьюго под локоток скафандра, тот понимающе качнулся, продолжая изучать обстановку. Первоочередной задачей для него являлось укрыть Сару и Дока, остальное по ситуации. Старейшины, расположенные на втором этаже храма, в своих белых облачениях создавали впечатление, что им нет числа и искателям кнопки нигде не скрыться от их взора.

Верховный жрец с очень креативным именем Уни вызвал у троицы смешок. Помахав хвостом, он попросил тишины, затем поднялся к кафедре, стоящей около небольшого алтаря, прокашлялся и начал свой рассказ:

— Создатель сказал: «В основном вселенная бесконечна, но только в одной стороне у неё есть начало и конец — на западе», — там в конце вас ждёт не маленькая точка, а блестящий, как новенький корабль — УниТаз!

Кажется, что вводная часть рассказана специально для Дока, потому что тот лыбился во все тридцать два. Сара и Хьюго медленно моргали, пытаясь понять: спят ли они или эта затянувшаяся шутка — реальность? Верховный жрец продолжил:

— Когда-то два наших народа жили в мире. Делали со вселенной всё, что нам заблагорассудится. Задавали ей новые и новые параметры, пока не переборщили с одним «воинственность». Тогда-то и началась бесконечная война, и в третий её период оставленный Создателем УниТаз остался в другой системе, ставшей вражеской. Они больше не меняли параметры, ведь их устраивает, судя по всему… абсолютно всё. Они изолировались. Нас одолела беспомощность, неведенье, что кто-то из них в любой момент может нажать кнопку, и нас смоет в космоворот УниТаза! Появится новая вселенная, а та что уплыла — станет ещё одной, которая уплыла… Перед тем, как они изолировались — наши предки пошли на рискованный шаг. В самоубийственной миссии они пробились к кнопке и создали расу боевых медведей любых размеров — от маленького до большего, и внушили нашему виду к ним неописуемый животный страх от которого цепенеет тело…

— Какая-то чушь, но хотя бы прояснили, что шерстяные ублюдки — шутка не Создателя, а этих уродцев… — шептал по каналу связи Док, Саре и Хьюго, те игнорировали его, анализируя услышанное.

— Вы — искатели кнопки прибыли сюда не случайно. Вы сумели найти единственного представителя Системы Уни и тем самым доказали, что имеете право на любые переменные при перезагрузке!

Никто из троицы не верил его словам, но внешне они этого не показывали, а лишь качались взад-вперёд, изображая кивание в скафандрах. Жрец продолжил:

— Но прежде, чем мы отправимся на бой против предателей, вас ждёт испытание. И есл… — Док перебил жреца.

— Давай к делу, я уже хочу посмотреть поскорее на этот сраный, мать его, УниТаз! — Док повеселел от примитивного каламбура.

Унийцы, наблюдавшие с балконов одновременно охнули. Верховный жрец приподнял хвост, чтобы предупредить перешептывания.

— Торопитесь? Тогда получайте! — жрец смеялся, но так нелепо, что троица не испытывала ничего, кроме чувства стыда. — Вам нужно покорить боевых медведей, которые прибыли сюда в тайне на вашем корабле!

— В величайшей из тайн, чтоб их мать-перемать смыло в УниТаз, — исходя на сарказм вывалил Хьюго.

Услышанное показалось бы любому бредом, но лица унийцев серьёзны, если у подвальных уродцев могут быть серьёзные лица. Док решил, что дрессировка медведей подождёт, вначале эти создания ответят ему на несколько вопросов.

— А как вы остались в созданной вселенной? Где ваши копии? Или вы оставили знание о перезагрузке только у своего народа, но запустили вселенную с самого начала? И куда отправится эта вселенная?

Жрец решил, что утолит интерес болтливого старика.

— Мы перезапускали вселенную 26,544 миллиардов лет назад, оставив память об этом у нашей расы, и заодно даровав ей долголетие. Нам просто не хотелось терять весь прогресс, не смотря на бесконечную войну…

Док почесал темечко скафандра.

— Что-то не сходится? Если кнопка у народа таза, то получается, что они могли перезапустить вселенную, когда им вздумается!

— Мы бы знали, если бы они её перезапустили! — неуверенно отбрехивался жрец.

— Вы же развитый вид, а рассуждаете, как дети малые. Будь у любого в этом храме возможность перезапустить вселенную по своему подобию, каждый без промедлений ей бы воспользовался! — заносчиво, как ученый проговорил Док.

Жрец смотрел на ложу старейшин ища ответы. Те перешептывались так громко, что вскоре храм заговорил их неразборчивыми голосами. Среди которых Хьюго отчетливо слышал, как Док говорит верховному жрицу, что если их вид боится медведей, то они пройдут испытание, несмотря на то, что жители Системы Таз могут не бояться их. Жрец его не слушал, поэтому Кубовски включил стариковский режим, начав делать то, что у него получалось лучше всего — орать.

— ЕСЛИ ВЫ НАСТОЛЬКО РАЗВИТАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ, ТО ПОЧЕМУ НЕ ПРИДУМАЛИ БЛОКАТОРЫ СТРАХА МЕДВЕДЕЙ!? ТО ЕСТЬ СФЕРЫ ДАЙСОНА — ЭТО ПОЖАЛУЙСТА, А БЛОКАТОРЫ!? ДА КАКАЯ ВЫ, МАТЬ МОЮ ЗА НОГУ, ВООБЩЕ РАЗВИТАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ, ЕСЛИ НЕ КАЧАЕТЕ ЭНЕРГИЮ ИЗ ЧЕРНЫХ ДЫР? И НЕ СОЗДАЕТЕ КАРМАННЫЕ? ТЬФУ!

Жрец смотрел на Дока, как на предвестника злого рока. Док смотрел на него, как на редкостного идиота.

— А ЕСЛИ ВЫ НАСТОЛЬКО ТУПЫ, ЧТО НЕ ИЗОБРЕЛИ БЛОКАТОРЫ, ТО НАРОД ТАЗА МОГ ИХ ИЗОБРЕСТИ, УЗНАВ, ЧТО ДО ОЦЕПЕНЕНИЯ БОИТСЯ МЕДВЕДИЙ!

— Его заносит, Хью… — голос Сары дрожал от страха.

Проблема умных людей в том, что в один момент они настолько упиваются своей правотой, что кричат об этом на весь храм. Док подкинул им идею, которую убирала из уравнения Сару и Хьюго. И парочка это понимала. Док смотрел на друзей с глазами засратого котенка, ожидающими увидеть зачаток идей того, как выпутаться из положения, в которое он их поставил своим неумением держать язык за зубами. В какофонии криков сложно разобрать кому отдавал распоряжения жрец. Под шумок искатели кнопки хотели слинять, но Художник и другие унийцы блеснув своими зубами-пилами дали понять, что это ничем хорошим не кончится. А потом появились они.

28

Отряд Чивесру сопровождал Кейт. Хьюго пытался вспомнить, почему не заметил её в контейнере, но разве теперь это имело значение? Шлем её скафандра светился от высокомерной улыбки, озаряющей всех своим презрением или светом свечей, пламя которых кланялось ей, как древнему божеству. Когда обитатели храма начали лихорадочно прятаться от медведей её улыбка сияла так, что впору укрываться локтями, чтоб не ослепнуть. Верховный жрец юркнул за алтарь. Старейшины, располагающиеся на ложе, прильнули к ней лишь бы не видеть косматых созданий. И только оцепеневший Художник остался стоять с разинутой пастью. Кейт пыталась расшифровать послание в глазах мужа, пока Хьюго решил испытать Удачу и докричаться до короля:

— Чивесру, король Леса! Эти уродливые создания хотели использовать нас в своих корыстных целях, поэтому мы принесем клятву на верность тебе, и присоединимся к параду убийств в твою честь!

— Что ты такое говоришь? — возмущалась Кейт, прицеливаясь бластером в голову Хьюго.

— Да-да, мы принесём клятву, ведь этим уродцам нужен я, чтобы разобраться с кнопкой, а мне не сложно это сделать для такого прекрасного короля! — подыгрывал Док.

Угрюмый Чивесру повеселел, как за игрой в карты. Ему нравились: азартные игры, убийства и поедание мёда, но не нравилось проигрывать. И этот храм не место для проигрыша, тем более, что ббм нужен космо-цыганский говор, а не этот внушительный и затяжной. И когда Чивесру так близок к шутке над мбм, то пути назад уже нет. Медвежьи атаки — это то, что нельзя назвать затяжным в отличии от голоса. Тело Кейт обмякло и глухо шмякнулось об пол. Из её живота вываливались кишки, а на устах по-прежнему сияла улыбка, которая померкла лишь в последний миг, когда всё, чем она являлась искорежило страхом.

— Не все можно купить за деньги, сука!

Отзвенело в шлеме у Хьюго. Он почувствовал ёканье сердца, будто до этого момента не представлялось возможным любить Сару. Осталось только сказать ей об этом, пока дело не обрело трупный оборот, но как обычно, вмешался Док:

— Тише, милая, тише! Нам нужно узнать, как попасть к народу таза! Ведь Чивесру хочет нажать на кнопку! — старик явно переигрывал, но всем сейчас не до этого.

Началось то, чего ожидал Хьюго — резня. Пусть даже Чивесру с компанией сейчас к ним доброжелательны, но нужно укрыть Сару и Дока. Он схватил их за руки, и троица рванула в сторону алтаря за которым их ждал верховный жрец Уни. Тот слезно умолял его не убивать, обещая взамен все сраные сокровища УниТаза.

— Я дам вам все сраные сокровища УниТаза, только не убивайте меня!..

Когда жрец понял, что ничего не получится, то решил использовать свой хвост по назначению, а именно чтобы убивать. Своей целью он выбрал Сару. Его больное воображение не сумело нарисовать ни одного варианта, где он справится со всей троицей, но лишить этих ублюдков такой красоты, как она — именно то, что нужно. Ведь эти ублюдки лишали его красоты мечты о нажатии на кнопку, поэтому перед тем, как отправиться на небеса он сделает, что должно жрецу в его положении.

По всему храму растянулись красные нити лазеров, украшая его в честь кровавого праздника. Унийцы не глядя отстреливались, поэтому немудрено, что они попали в Художника, скованного глубинным страхом. Он свалился на пол и тогда его глаза ухватили лежащее на другом конце храма мёртвое тело жены. В горле застрял крик неспособный вырваться из-за страха быть замеченным, к тому же инстинкт самосохранения подсказывал притвориться мертвым. Хитиновый панцирь щёк оплавляли раскаленные слёзы со вкусом последствия идиотского решения — втянуть в эту историю чертовых медведей! Он безучастный наблюдатель, которому ничего не оставалось, кроме как молиться всем богам, живущим в УниТазе, чтобы те проявили благосклонность и его пронесло…

В азарте битвы Чивесру использовал ускорители на боевом костюме, чтобы залететь на ложу к навскидку отстреливающимся унийцам.

— Чивесру любит убивать!

После потраченных четырех секунд на столь банальную реплику, Чивесру и подоспевшие медведи начали изничтожать унийцев. Те зажмурившись стреляли во все стороны и бросали хвосты, как гарпуны, лишь единожды попав в цель. Предсмертный медвежий рёв оглушал. Медвежьи глаза застлала красная пелена. Захлебнувшись в ярости, они отбросили бластеры. Медведи прыгали на унийцев, уклоняясь с помощью ускорителей от ядовитых гарпунов, перегрызая те налету. Храм заполонили звуки боли. Хвосты стали последним, что видели унийцы. Ббм втыкали их в широко раскрытые пасти, из которых больше никогда не вырвется ни один крик. Медведям этого мало. Их зубы остры, как заточенные клинки, поэтому им доставляло огромное удовольствие вгрызаться в защищенную панцирем плоть в поисках кишок, растягивая те, как траурную ленту.

Художник чувствовал, как жизнь медленно оставляет его. В какофонии звуков сложно расслышать, что происходит за алтарём, но будучи ребёнком он спускался вниз под храм, поэтому надеялся, что жрец Уни сумеет спастись и вызвать тяжелую кавалерию, которая отомстит. Но кому? Мысли удручали. Жизнь слишком медленно оставляла его…

Жрец Уни поставил всё на единственный удар, забыв о подземном ходе. Он провернулся в воздухе целясь Саре прямо в грудь. Док зажмурился. Хьюго прыгнул между ними. Он проклинал этот громоздкий скафандр, ведь под ним на поясе закреплено устройство, включающее нано-машинки, собирающиеся в боевой. Жало находилось в считанных сантиметрах от цели, когда на его пути появился Хьюго. Будучи военным, он не раз проворачивал этот трюк: в нужный момент сбросить оболочку скафандра, чтобы тот влетел в нападавшего, а после нанести смертельный удар или выстрел, в зависимости от ситуации. Проблема в том, что этот скафандр нельзя сбросить без посторонней помощи, поэтому приняв удар плечом он рухнул на пол. План жреца провалился. Отступая, он случайно нажал на какую-то плитку, и вся компания полетела кубарем вниз. Они очутились в подвальном помещении, собрав телами и шлемами каждую ступеньку. Несмотря на стоны боли несложно различить отчетливый «ты-ты-ты-тык» конечностей жреца, отбивающих мелодию спасения бегством.

Художник смотрел за тем, как из помещений, о существовании которых он не знал, выходят унийцы облаченные в боевые костюмы. Их глаза закрыты, чтобы не бояться медведей, а носы зажаты примитивными прищепками, дабы не учуять запах и не оцепенеть. Это значило, что настраиваемый «боевой профиль» управляет ими, как марионетками. Тогда началось новое представление на этом кровавом празднике.

В память о потерянном боевом товарище, медведи на балконе продолжали закусывать унийцами, пока их силы внизу прижаты перекрестным огнём. Унийцы разрывали дистанцию, из-за слепоты теряя в своих рядах. Их мозги и внутренности разлетались, будто зеленые фейверки, украшая собой изразцовые плитки, колонны и потолки храма. Художник — единственный, кто мог насладиться мастерством медвежьих декораторов, которое на пороге смерти казалось чем-то завораживающим, как навсегда застывший страх в глазах Кейт.

Не только Художник находился на пороге смерти. Хьюго блуждал в царстве забытья. Ему не до праздника с кровавыми украшениями. Его ноги шли к пульсирующему шару света, который танцевал на линии горизонта. Он не слышал тяжелого дыхания Сары, сопровождаемого скрежетом боли. Не слышал, как Док матерится, проверяя целостность конечностей, а после приказывает Саре помочь снять «сраный скафандр». Та слышала лишь звон в ушах, но руки старика показали, что нужно сделать. Док сбросил тяжелый скафандр, включил боевой костюм, а после ускорители понесли его следом за жрецом. Даже громогласный крик Сары, сумевший перекричать музыкальное сопровождение бойни — остался для него пустым звуком.

29

«Победоносец» полностью выполз из норы. Перед ним во всей боевой красе предстали оборонительные станции, обещающие теплый прием. При виде этих громадин каждый пират задался вопросом: «А не нырнуть ли обратно?», — но для бегства уже поздно. Унийцы надивившись тому, что спустя 26,533 миллиардов лет сюда кто-то нашел дорогу, скоординировали станции, захватили цель и произвели залп из всех орудий. Во времена последней войны Уолли, как и каждый землянин ненавидел эти щиты, но сейчас боготворил.

— Кажется они по нам выстрелили из всего чего только можно! — восторгался прочностью щитов кто-то у мониторов.

— ПОБЕДОНОСЕЦ! — прогремел воодушевленный крик по всему кораблю.

— Думаю, ты знаешь, что делать с этим? — указал рукой на станции Уолли.

Джонни по-приятельски схватил Уолли за плечо и указал на кнопку с надписью: «ГЦБМТЗНСЗ», — что обозначало «Гравитационная Царь Бомба Мать Твою За Ногу Сраный Землянин». По названию каждый примерно представлял, что та собой являет, но никто, кроме Джонни не представлял за какие ниточки пришлось потянуть Лихому, чтобы её достать. Прогремел второй залп. И если в первый раз собравшиеся на мостике зажмурились, то теперь они любовались плазменными узорами.

— Жми на кнопку! — скомандовал Уолли, почувствовав себя молодым и без вмешательства волшебной кнопки.

«Победоносец» решил показать унийцам, почему носит столь гордое имя. «ГЦБМТЗНСЗ» летела в сопровождении сотни ракет поменьше, чтобы её не сбили раньше времени. Волна от взрыва бомбы казалось только откинула оборонительные станции. Через несколько мгновений она вернулась к точке взрыва и скомкала, как листы бумаги, всю линию обороны унийцев.

— Они поднимают в небо истребители с ближайшей планеты, капитан! — орал старпом.

— Так выпустите наши, управляемые компьютером! — вопил Уолли.

— Нельзя доверять компьютерам воздушные сражения, это же из… — Уолли перебил старпома.

— Тогда выпустите наших пилотов, — Уолли нажал на кнопку громкоговорителей. — Повеселитесь парни! — пилоты знали, что время для их выхода.

Уолли смотрел на сферу Дайсона вокруг двойной звезды, что непременно бы привлекла внимание Дока. Потом он изучал безмятежный пейзаж планеты откуда взлетал рой насекомых, одним своим количеством заискивая с глубинным чувством страха. Казалось, что кроме смертоносного роя ничего нет, и будь Уолли не на линкоре, а на какой-нибудь пиратской шхуне, то молился бы Удаче, но это уже делал Серебряный, собрав вокруг себя команду.

— Моя Удача, если для тебя эти мольбы что-то значат, то помоги нам в этой нелегкой битве, обещающей несметные богатства, которые мы бы не колеблясь поднесли тебе!

Все, как один произнесли: «Госпожа Удача», — поднесли согнутые указательные пальцы к губам, а после подняли их к потолку, задумчиво посмотрев на него, будто ища там блеск улыбки Удачи. Уолли восхищался сплоченностью команды Серебряного. Душевный подъем передался ему и тогда, вдохнув полной грудью старик почувствовал, что мозг наконец-то вышел из затяжного отпуска в королевских хоромах.

— Отследил корабль Сары? — хлопнул он по плечу Джонни.

— След ведёт к строению, напоминающему… — тот призадумался, как это описать. — Э, храм?

— Храм? Можешь приблизить?

Обаятельный ублюдок потыкал в кнопки на панели, а после перед взором Уолли появился храм отдаленно напоминавший одну половину расколотого унитаза.

— Э? — Уолли разделил недоумение Джонни. — След ведёт туда? — по-старчески почесал голову Уолли, выражая сомнения. Серебряный ничего не ответил. — Тогда подготовь мне группу захвата в сопровождении эскадрильи истребителей!

— Полагаю, я займу твоё место на мостике?

Уолли призадумался. Он знал, что этот парень способен показать себя в бою лучше большинства пиратов, но кораблю нужен настоящий капитан, а не исполняющий обязанности, что в пылу сражения похоронит всех.

— Да, и заминируйте линкор, — грустно произнес пират-капиталист Уолли.

— Запасной план — это хорошо, будет сделано!

— КОМАНДА, ВЫПОЛНЯТЬ ПРИКАЗ КАПИТАНА, ГОТОВЬТЕ ЧЕЛНОКИ И ПРИГОТОВЬТЕ МНЕ ЭСКАДРИЛЬЮ ИСТРЕБИТЕЛЕЙ, МЫ ОТПРАВЛЯЕМСЯ В САМОЕ ПЕКЛО!

Джонни восхищался ревом Уолли. Старик уже забыл каково это, когда пульс барабанит по вискам, а легким не хватает воздуха, чтобы продышаться. Азарт битвы пьянил Уолли, но благодаря опыту ему удалось взять над ним контроль и держаться как можно холодней.

Уолли видел нечто прекрасное в том, что зеленые пейзажи планеты омрачены яркими вспышками и грудами металлолома, сыплющимися с небес, как кара их за красоту. Унийцы имели численный перевес, который не значил абсолютно ничего, ведь с последней войны прошло так много миллиардов лет, что они уже забыли, каково это попадать в цель. Даже если эта цель огромный линкор, чьи щиты по-прежнему выдерживали все залпы их орудий.

Группа захвата во главе с Уолли отправилась к храму. Рой истребителей пытался сократить популяцию пиратов, но те не зря бороздили космос в компании Серебряного, а потому, благодаря обретенному опыту — выжимали из каждого момента максимум, теряя куда меньше кораблей, чем унийцы. В какой-то момент зашипел динамик, все пираты и Уолли знали этот маневр, а потому разлетелись в разные стороны. «Победоносец» выстрелил из орбитальной пушки и выпалил им дорогу к храму. Штурмовая группа нырнула в океан обломков, пока пиратские истребители разбирались с назойливыми мухами. Джонни выпустил вторую волну истребителей, затем третью, на которую отвлеклись унийцы, думавшие, что пиратам нет числа…

Внизу их ждали с жалом, готовым пронзать человеческую плоть кинжалом. Единственное, что отличало искателей кнопки от пиратов — боевые костюмы, служивших защитой от этого смертоносного оружия. Пираты не видели смысла надевать костюмы от перегрузки здесь, где они будут напоминать шарики-попрыгунчики, сеющие смерть. Уолли забыл, когда последний раз чувствовал себя так хорошо. Может, когда встретил жену? Или тогда, когда угнал баржу с наркотиками, занырнув в горку из них на манер эксцентричного миллионера, и едва не сдохнув от передоза?

На подмостках храма развернулся бой. Каждое убийство с той или иной страны сопровождалось салютом из обглоданных плазмой железяк. Недавно безмятежное голубое небо почернело от дыма. В черноте, доверившись опыту и радарам сходились истребители, оставляя после себя лишь смерть и металлолом. Унийцы и люди отвлекались на взрывы на орбите планеты и чувствовали всплеск адреналина, толкающего их на героические безумства. Уолли решив, что не хочет находиться в арьергарде, с помощью ускорителей взлетел в воздух, закрутился штопором, осыпая огнем унийцев, сея смерть в их рядах также, как медведи в храме. Увидевший такое применение костюма унииц решил провернуть похожий трюк. Он запутался в собственном хвосте и шмякнулся на последний рубеж обороны храма. Ему лишь оставалось наблюдать, как кровожадные монстры планомерно, как тараканов, изничтожают его братьев. Перед ним стоял выбор: притвориться мертвым или обратиться к генералу планеты сказав, что группа территориальной обороны не справилась с горсткой людей, но тот уже знал, что они не справились. Генерал мобилизовал все войска, в надежде, что те добудут ему победу, ведь на кону стояло не много не мало, а целый УниТаз!

30

Чивесру увидев ранение ещё одного из своих сородичей достиг пика неистовства, а после унийцам оставалось только молиться тому, кто состряпал их в подвале. Его туша подобна пушечному ядру влетела в толпу. Унийцы разлетелись, как кегли, и в ту же секунду сородичи Чивесру использовали ускорители, чтобы разорвать своих жертв в воздухе, разбросав повсюду украшения в виде кишок. Кровавая расправа стала настолько невыносима для Художника, что тот с трудом сдержал рвотный позыв. Он так и лежал на полу храма, наблюдая за смертями своего народа, без сил перевернуться, захлебываясь в их крови. Будь он немного кровожаднее, то валялся бы в ней на манер медведей, представляющих, что это сладкий зеленоватый мёд. Те катались с бока на бок, улюлюкали и праздновали, но празднество продлилось недолго.

Крики радости от вкуса крови ничто по сравнению с благим матом, которым Док осыпал пришельца. Тот знал тоннели, как свой хвост, поэтому ловкими прыжками уклонялся от нелепых попыток свалить его потоком ругательств. Однако Док не отставал. Ускорители костюма добавляли к его ловкости примерно пятьдесят очков. Жрец кричал запыхавшимся голосом: «Хватит за мной гнаться, сраный психопат!», — увлекшись процессом его хвост предательски указал направление, куда тот собирается вильнуть. Ускорители кинули старика прямо в ноги пришельца, они сцепились и полетели кубарем вперёд. Тот пытался ужалить хвостом Дока, но попытки оказались безуспешны. Старик использовал нано-ботов по назначению. Стальная кисть схватила жреца за горло с такой силой, что он в любую секунду мог отправиться на тот свет. Док поднял его высоко над полом, шепча: «Вселенная, хорони нано-ботов». Когда попытки потыкать хвостом в Дока оказались слишком энергозатратными, жрец перестал сопротивляться, сосредоточившись на дыхании.

— А ну, говори, подвальное чудовище, как сделать противоядие?

— Горло…

Док отпустил его, а после вдарил по хитину на щеке с такой силой, что тот треснул. Металлический запах крови заставлял биться сердце старика быстрее, чем положено в этом возрасте. Ему чертовски это нравилось.

— Нужен цветок, — пытался отдышаться пришелец, — из Таза…

Док взревел:

— Как попасть в этот сраный Таз!?

— По тоннелю, если пойти по указателям, то вы попадете в храм Таза… — скрипя пилами высек изо рта пришелец.

Док осмотрелся. Указатели действительно указывают, как туда пройти. После этого сохранять жизнь жреца не имело смысла, но тот изловчился и нашел сил, чтобы сбить хвостом старика с ног. Пока тот падал жрец рванул в противоположную сторону от тоннеля ведущего в храм Таза.

Хьюго казалось, что он лежит на роскошном зеленом лугу. От красоты этого места небеса застенчиво краснеют, подглядывая за ним из-за кучерявых облаков. На душе становилось тепло. Правда в царстве грёз он не понимал, что это не слёзы счастья, а выжимка горя из души Сары. Та билась в истерике, взывала ко всем богам, и тут же посылала их к чёрту! Она скрипела, как не смазанная дверь, пытаясь докричаться до медведей. У тех есть дела куда поважней, чем мольбы какой-то там красотки.

Уолли и компания лихо влетели в храм, напоминая всевозможных чертей, прошедших все омуты ада не для того, чтобы просто сказать: «Приветики!». Они, как и медведи с ног до головы в крови унийцев. Правда медвежья расправа вызвала желание у слабых на желудок пиратов извергнуть обед прямо на пол. Медведи смотрели на людей как на следующих жертв.

— Держать оборону! — отдал приказ Уолли, указав на дверь.

Пираты с крепкими желудками заняли указанную позицию. Другие же утерлись, а после прицелились в медведей. Медведи целились в ответ. Художник лежал на полу и устало ждал смерти. Док лениво шагал обратно к Саре, а та истошным криком всё-таки смогла докричаться до компашки, что вот-вот начнёт палить друг в друга.

— КОРОЛЬ ЧИВЕСРУ, ПОМОГИ!

Уолли услышав голос Сары рыпнулся, медведи едва не изрешетили его.

— Ну, раз король… — задумчиво сказал медведь, а после отправился в сторону алтаря.

— Я с тобой, король! — почтенно произнес Уолли, смекнув, что за персона перед ним.

Медведю это понравилось, он рыкнул на своих товарищей, те опустили бластеры. Пираты, переглянувшись с боссом решили поступить точно таким же образом.

Художник смотрел на то, как через мутную реку зеленой крови к нему подплывают два создания. Его рассудок с трудом мог четко различить, кто из них медведь, а кто человек. Человек на несколько мгновений склонился над ним, а после обратился к медведю:

— Что же это за мерзость такая?

— Унииц. Чивесру поможет ему.

Художник смотрел за пухлым ангелом, улетающим от него, тот взял огненный меч. Он надеялся, что, улетая, ангел не забудет про него, и заберет с собой на небеса. Ангел взлетел. В те секунды Художник понял, что это никакой не меч, а канделябр и богомерзкий медведь метит ему в голову. Раздался хруст костей, а за ним последовали глухие удары. Человеческие обитатели храма молча наблюдали за кончиной существа, и никто из них не хотел быть на его месте.

— Чивесру помог! — гордый собой произнес король.

Медведь принялся оттирать кровь с канделябра, словно заберет тот с собой, но в какой-то момент понял, что только заляпывает его больше кровью, а потому отшвырнул, поблагодарив за службу: «Хорошая палка!», — Уолли решил это никак не комментировать.

— КОРОЛЬ ЧИВЕСРУ, ПОМОГИ!

Сердце Уолли сжали те же тиски, что и сердце Хьюго. Только их любовь разительно отличалась. Для старого пирата Сара заменяет собой дочь, ведь та абсолютная бездарность и транжира. Крик Сары подогнал короля медведей и короля пиратов вперед.

Место встречи состоялось у едва подающего признаки жизни Хьюго. Док выключил костюм, а после крепко обнял Сару. Уолли упал рядом с ней на колени, осыпая градом вопросов. Невозмутимый Чивесру посмотрев на короля приключений сказал:

— Нужно убираться отсюда!

— Если пойти по этим тоннелям, то мы попадем в Систему Таз! — ткнул куда-то в сторону указателя Док.

— Я отдам приказ, — одновременно сказал медведь и Уолли.

— Тогда за дело? — спросил кто-то из пиратов.

Чивесру кинул Хьюго себе на плечо. Док пытался успокоить Сару и помочь подняться. Из зала украшенного в честь праздника бойни, через океаны крови, оставшиеся наверху поплелись к алтарю. В ту же секунду с Уолли связался Джонни, чтобы узнать обстановку.

— Всё очень плохо, мы взорвём линкор и попытаемся прорваться к храму!

— К храму? — переспросил Уолли.

— Да, к вам идут гости! Оттуда, кстати, есть выход?

Уолли лишь произнес едва слышное: «Угу, есть», — а после переглянулся с медведем. Они кивнули друг другу и одновременно выкрикнули новую команду подчиненным: «Держать оборону, ждать людей!».

31

Иметь прозвище «обаятельный» среди пиратов — то ещё удовольствие. Все, кто видел этого парня не дадут соврать — он являлся таковым. Его улыбка влюбляла людей вне зависимости от возраста и пола, всех пришельцев, даже тех, что ненавидели людей и считали их кормом, и даже животные смотря на этого сукина сына довольно урчали. Помимо выдающейся внешности он имел много качеств, узнавая которые люди переставали быть пленниками его чар, но лишь до момента пока тот снова не улыбался.

— Мы не подписывались на войну, Серебряный! — возникал какой-то пират.

Серебряный молниеносным движением выхватил из кобуры отцовский кольт, а после разукрасил стену мозгами трусливого салаги. Несмотря на то, что в большинстве мест во вселенной пользовались бластерами, в вопросах убийств Джонни предпочитал старый-добрый мозговышибатель, а именно «Colt Python». Во-первых, по его мнению — это эффектно, а во-вторых, запах пороха напоминал ему о детстве, когда отец читал истории про старых морских пиратов, а после они шли стрелять по банкам и бутылкам.

— Его долю получит жена, а теперь живо, по кораблям! — рявкнул он так, что сердца пиратов ушли в пятки и каждый, кто хотел что-то сказать проглотил язык, ведь мозговышибатель внушал страх.

Линкор находился на последнем издыхании. Славные щиты уже не выдерживали. Становилось сложно добраться до ангара с кораблями. Взрывами пиратов выкидывало наружу, их крик заглушало жужжание мух-истребителей, жаждущих крови.

Серебряный не спеша шёл, покуривая сигару и напевая что-то, приободряющее:

По правую руку от него точно так же невозмутима шла его помощница, по совместительству возлюбленная — Кейт. Он любил её не только из-за того, что она так же тверда и непоколебима в решении вопросов, но и конечно же из-за упругих ягодиц, чей вид мог радовать его часами напролёт. Однако, Серебряный знал, что не время любоваться задницей, нужно её спасать.

Те, кто не уместились в истребители прыгнули на борт корабля, который Джонни отнял у пиратов с планеты Оникс. Когда кто-то крикнул, что все поднялись на борт, Серебряный взял слово:

— Среди вас полно детей космо-портовых шлюх, но сегодня мы исповедуемся в том, похожем на унитаз храме! И если выживем, то выйдем из очищающего пламени чистыми, безгрешными, героями, которые расскажут эту байку своим внукам!

Под улюлюканье толпы Джонни смачно поцеловал Кейт, та растаяла в его крепких объятиях. Он оторвался от её губ с легким чувством досады от того, что этот миг не длится вечность.

Унийцы удивлялись рою кораблей. Они в отличии от остальной вселенной знать не знали сколько людей в себя вмещает «Победоносец». Серебряный собрал всевозможных авантюрных ублюдков используя свою знаменитую улыбку и фразу про четыре миллиарда. Он понимал, что вряд ли вернётся добрая половина, поэтому хватит и двух обещанных Уолли. Линкор же летел прямиком в стройные ряды, где уместились десятки неповоротливых дредноутов и несколько сотен эскадрилий истребителей, бросившихся врассыпную. В момент взрыва унийцы поняли, что это отвлекающий маневр, но их понимание ровным счётом не значило ничего. Мертвецам плевать и нечего понимать.

Единственная мысль, которая преследовала во время полёта Серебряного — та, что придётся оставить такой славный корабль, добытый честным, пиратским трудом. «Обман» сделал ему имя. Он любил каждый сантиметр его корпуса, впрочем, корпус Кейт он любил не меньше. И всё же, всему хорошему когда-то приходит конец.

Расстроенный скорой разлукой с капитаном, корабль на прощание направил струи пламени выжигать унийцев подступающих к храму, а после двигатели сожгли тех, до кого не добрались бластеры. В воздухе повис запах жженой плоти, крови и тоски по легендарному кораблю. Отдав приказы, Серебряный на несколько секунд задержался на мостике. Он поводил рукой по своему штурвалу, а после по штурвалу корабля.

— Прощай, старик… — обратился он к кораблю сжимая штурвал.

— Нам пора, Джонни!

Едва сдерживая слезы выдавила Кейт, смотря, как её возлюбленный сжимает свой штурвал, чтобы не разрыдаться, как малое дитя у которого отнимают любимую смертоносную игрушку. Действительно пора: с неба сыпались обломки, среди которых, не скрывая своего презрения к сентиментальным прощаниям по-прежнему находился флот унийцев. Наступила их очередь поливать все огненными струями, надеясь, что они очистят храм от людской скверны.

32

Блуждая по катакомбам в надежде, как можно скорее добраться до Таза, чтобы найти противоядие для Хьюго, кнопку и возможно новые идиотские истории этого убогого народа, Док заметил нечто, напоминающее кротовую нору. В глубине души он надеялся, что она не ведет в задницу, как та, сгубившая прапрадеда.

— Я пойду первым! — никто не возражал Доку.

Догнавший их Серебряный решил, что жизнь старика не ценнее его собственной. Сару несли на руках двое парней, что спасли её однажды от внука чиновника ОПЗ. Сквозь туман полузабытья она слышала, как говорил вернувшийся Док.

— Две новости: хорошая и плохая! — бегая глазами по толпе, которую удалось подписать на сомнительное предприятие проговорил Док.

— Начни с хорошей, мать твою!? — выпалил Уолли.

— Нора ведет в храм половины Таза, — спокойно произнес Док.

— А плохая? — поглаживая мозговышибатель, словно тот живой, устало проговорил Серебряный.

— Там средние боевые медведи!

Чивесру засмеялся, ведь он король планеты Лес и там отродясь не существовало никаких сбм. Маленькие — да, большие — да, но средние? Он думал, что старик попросту перегрелся.

— Перехватите короля приключений! — сказал Чивесру одному из медведей, а после шагнул в кротовую нору следом за стариком.

Через несколько секунд он вернулся с мордой, изображающей растерянность.

— Действительно, средние медведи… — изрёк Чивесру, а после кивнул в сторону норы.

Когда люди и медведи оказались в храме половины Таза, медведица отдала спецам приказы. Кротовая нора перестала существовать, не оставив после себя и прорехи в пространстве. Люди смотрели на медведицу так, как смотрят на диковинку. Только Чивесру смотрел на неё, как Джонни на Кейт.

— Командующая обороной, полковник Лапа! — представилась она. — Кто вы такие и зачем прибыли сюда?!

Медведи взяли бластеры на изготовку, люди тоже, да даже Хьюго во сне потянулся к бластеру.

Чивесру заурчал так, как не урчат медведи, он никогда прежде, не видел такую красивую медведицу, он хотел взять слово, но его опередил Док.

— Для начала — наш друг ранен жалом, ему нужно противоядие.

Лапа отдала приказ, средний медведь подбежал к Хьюго, ткнул в его плечо шприцом. Хьюго изогнулся, набрал ртом полные легкие воздуха, а после широко раскрыл глаза и выхватив бластер прицелился в голову рядом стоявшему пирату.

— Всё хорошо, — покорив Хьюго улыбкой заботливо проговорил Серебряный.

Сара попросила своих носильщиков поднести её к нему, пока Док продолжал говорить.

— Со мной мои друзья: большие боевые медведи и пираты. Мы прибыли с важным визитом!

— Да, я уж вижу, что большие медведи существуют, если бы не увидела, то не поверила!

Достаточно резво относительно ббм произнесла Лапа.

— Может король Чивесру объяснит? — кивнул Уолли медведю.

Они долго рычали на медвежьем, которым не владел никто из людей. Изредка, Док интересовался о предмете беседы, но компашка короля и медведи Лапы отмахивались от него. Медведица повеселела от урчаний Чивесру.

— Чивесру всё решил, — самодовольно произнёс медведь. — Король приключений, старик и девушка летят вместе с Лапой. Остальные участвуют в отвлекающем маневре, чтобы у них получилось добраться до кнопки!

Начался марафон переглядываний. Уолли с Серебряным. Кейт с Сарой. Хьюго с Доком, но старик не понимал, что за ребус зашифрован во взгляде Хьюго, а потому пожал плечами и сказал:

— Хорошо, но Уолли полетит с нами!

Медведица не стала возражать.

— Но этот народ не боится же медведей, я правильно понимаю? — уточнил Док.

— На нашей стороне главнокомандующий медвежьими силами Азазель, король Леса и… — её перебил Серебряный.

— И главнокомандующий объединенным пиратским флотом капитан Джонни Серебряный!

Взгляды каждого находившегося в катакомбах храма озарились светом его улыбки.

— И эти славные пираты! — переигрывала Лапа. — Кнопка будет нашей!

Под восторженные рыки людей и медведей толпа двинулась единым строем подготавливаться к финальному рывку к кнопке, которая, по их мнению, работала, как перезагрузка компьютера…

33

Храм половины расколотого Уни ничем не отличался от храма половины расколотого Таза. Те же богомерзкие создания, тот же алтарь, те же канделябры, столбы и изразцовые плитки и даже то самое чувство нелепости от происходящего. Жреца звали на манер прошлого, а именно Таз. Тот аплодисментами встретил толпу, а после начал рассказывать историю для искателей кнопки, будто те просили его об этом.

— Унийцы предали идеалы кнопки, а мы берегли их как зеницу ока. А после их предали наши политики, которые позабыли, что жрецы несут на себе бремя последнего нажатия. Вспомнив, они принялись истреблять членов древнего ордена кнопки. Одному Создателю известно почему они не уничтожили этот храм, но он стал оплотом для тех, кто выжил в той кровавой войне. Мы бы и дальше волочили свое существование в несбыточных мечтах, если бы однажды сюда не забрело несколько медведей. Те жаждали того же, чего и мы — нажать кнопку. Проблема медведей в том, что у них лапки, а наши руки не способны дотянуться до кнопки… К тому же прошло так много лет, поэтому нужен тот, кто способен сориентироваться в буйном интерфейсе придуманным Создателем. Именно за этим послали Художника. Он исследовал вселенную, ища великий ум, который судя по всему нашел, расплатившись за это своей жизнью.

Все посмотрели на Дока, тот кивнул, подтверждая, что у него великий ум. Слово взяла Лапа:

— Вы оказали нам медвежью услугу заманив унийцев в эту часть системы, — ухмыльнулась она своему остроумию. — Они сцепятся со своими собратьями, в то время как мы при поддержке флота Азазеля прорвёмся к кнопке! Они будут ждать момента, когда прибудут унийцы, тогда они начнут палить во всех, кто связан с системой УниТаз. Наша задача состоит в том, чтобы прорваться в составе штурмовой группы к кнопке. В неё войдут пираты, большие медведи, ведь я теперь знаю их любовь, к истребителям, — где-то сейчас смеялся один Лууид, — и несколько десятков истребителей главнокомандующего. Во главе будет дредноут, одно из последних слов военной техники, поэтому у нас должно получиться. Но не стоит расслабляться, — вскинула лапку к толпе, Лапа. — Народ таза даст бой всем желающим. Они не будут разбираться, кто свой, а кто чужой, а кто их предал… Но на нашей стороне фактор неожиданности и вся мощь медвежьего флота. Поэтому наша группа из людей, медведей и жреца прорвётся к кнопке и захватит над ней контроль. А после Док под чутким руководством жреца, нажмёт кнопку, и пресвятая медведица! Надеемся, он разберётся в том, что оставил Создатель, ведь народ таза…

Жрец завопил: «Тихо!», — Лапа заворчала, а Док теперь окончательно убедился, что без него у этой компашки получится разве что нажать кнопку на микроволновке, да и в том он сомневался.

— Есть вопросы?! — прорычала Лапа так громко, чтобы забылся голос жреца, прозвучавший несколько секунд назад.

У каждого на языке вертелись вопросы, но никто не решался произнести их вслух. Присутствующие в храме понимали, что пути назад больше нет. Есть только цель — кнопка и средство — солдаты, чтобы её достигнуть. Когда все обменялись многозначительными взглядами, то Лапа начала раздавать приказы.

Чивесру слишком увлекся красотой Лапы. Возможно, идя не на поводу своих животных инстинктов, и смотря на вещи с высоты большого медведя — его котелок бы сварил мысль о том, что она способна предать даже самого короля Леса.

Док же прикидывал варианты, рисуя самый худший, и понимая, что скорее всего всё произойдет именно так, как рисует воображение. Он не доверял медведям и знал, что тем плевать на джентльменские соглашения. Поэтому в грядущей суматохе надеялся на свой «великий ум», и что тот не подведёт.

Уолли же напротив ничего не подозревал. Для него это лихое приключение на старость лет, где сумасшедшие представители вселенной под номером известном одному Создателю — объединились общей, пусть и идиотской идеей, которая может даровать ему желанную молодость без всяких хирургических вмешательств.

Хьюго думал о том, что умей Док извиняться, то дорога приключений не привела бы их к тайнам, которые лучше не знать. Он бы отдал всё лишь бы смыться отсюда с Сарой, и стереть себе память о том, что где-то есть идиотский народец стерегущий УниТаз, в который можно смыть вселенную. Но в глубине души он знал, что не сможет кинуть старика в такой ответственный момент, ведь как никак он всё-таки «король приключений», а королям подобает идти до конца, даже когда кажется, что стены замка вот-вот падут от напора воды из унитаза.

Сара же витала в облаках, рисуя идиотскую картинку семейной идиллии. Барбекю на заднем дворе, маленькие сорванцы, и о, что же это? «Богомерзкие создания, чёрт бы их побрал», — они настолько приелись за эти часы, что пробрались даже в её мечты, но на правах хозяйки своих фантазий она испепелила их взглядом. В её голове это звучит не менее безумней, чем предстоящая затея.

Серебряный же, как и Док не доверял не единому слову медведей, понимая, что те намереваются их использовать, как пушечное мясо. Но Джонни Серебряный не носил бы гордое звание «гроза космоса», если бы боялся положения, где всё должно идти по чужому сценарию. Ведь он знал, что из любого положения нужно постараться извлечь максимальною выгоду. А у него талант делать это, когда на кону стоит жизнь.

По его лицу Кейт понимала, что он задумал нечто авантюрное. За пять лет приключений со своим возлюбленным она привыкла, что смерть играет с ними в догонялки. Иной раз, она тянет костлявой рукой их за рукава, спрашивая: «Может настало время?», — но парочка второпях отвечает: «Отстань, нет!». Когда они сами жаждали её, например, застряв в пустыне и изнывая от жажды, или, когда их выкинула старая команда в космос (несмотря на ситуацию они благодарили команду, что их выбросили, хотя бы в скафандрах) и те болтались там почти сутки, прежде, чем их подобрали; в такие моменты оказывалась против сама Смерть. Кейт уверена, что костлявая поиздевается над ними и в этот раз.

Из транса погружения в собственные мысли их вывела Лапа, рявкнув, что пора начинать приготовления. Пираты желали удачи команде Дока, команда Дока желала удачи пиратам. Когда Серебряный подошёл к Уолли, то по-приятельски обнял того и смачно поцеловал в щёку.

— Думаю, что мы увидимся у кнопки, — он подмигнул Доку, тот кивнул.

— Если нет, то мне понравилось воевать с тобой, Джонни, — скрипя сердцем произнес Уолли.

Кейт отправила воздушный поцелуй всем пиратам, каждый из которых в тайне мечтал оказаться на месте Серебряного.

34

В ангаре для шайки пиратов стояли подготовленные тринадцать кораблей, о которых они даже не могли мечтать в самых смелых фантазиях. Высокотехнологичные оружия смерти. Благодаря щитам способные выдерживать огонь линкоров, дредноутов и тот, что извергают из пасти медведи, когда раздают приказы. Азазель медведь со шрамом на половину морды проорал в передатчик, что требуется от группы Серебряного. Медведи возложили на них «важную роль», а именно выступать «прикрытием», проще говоря живыми щитами для группы Дока.

Джонни не исключал, что это самый простой способ избавиться от них, и не исключал, что этим может заняться сам Азазель. Медведи не желают, чтобы кто-то вмешивался в то, что будет происходить у кнопки. Ещё он понимал, что когда начнётся бой, то будет сложно разобрать, где народ таза, где медведи, а где пираты, и тогда всё будет зависеть лишь от простого желания выжить.

— Быть может, в суете получится рвануть за командой Дока или укрыться в тени дредноута? — спрашивал шепотом он у Кейт. Пять лет не прошли даром, она тут же поняла, что за мысли рисуют сомнения на лице Джонни.

— А разве мы не летим к кнопке, пусть и в качестве живого щита? — шептала она в ответ.

— Нас просто уничтожат! Я бы сделал точно так же, Кейт, если бы хотел избавиться от ненужных пиратов, поэтому нам нужно рассчитывать только на себя.

Кейт села к нему на колени и обняла за шею. Он уткнулся носом ей в грудь.

— К тому же меня не покидает ощущение, что медведи обязательно «промахнутся» и отправят нас к праотцам, — бубнил Джонни.

Она гладила его по голове, он довольно мурчал.

— Джонни, я уверена, что театр военных действий будет неподалеку от кнопки, и когда начнётся представление, то ты обязательно найдешь способ добраться до неё! — ему всегда нравился оптимизм Кейт против которого не хотелось возражать, поэтому он сменил тему.

— И всё же, я не понимаю, как работает эта перезагрузка вселенной? Новая вселенная отправится туда в УниТаз или каким-то образом туда отправится старая, а на её месте материализуется новая? И вообще с чего все решили, что эта кнопка перезагрузки, а не кнопка, предположим удаления вселенной?

— К чему ты клонишь, милый?

Джонни оторвал голову от места, где желал бы засыпать и просыпаться, если бы не вся эта проклятая жажда богатств и суета.

— Сам не знаю, но, возможно, нужно будет подстраховать Дока. Он же один, походу, способен разобраться, что и как? Великий ум, а? — Джонни тяжело вздохнул. — Может придется нырнуть в унитаз? Как ты смотришь на это? — в безмятежном голубом небе не появилась и облачка, именно поэтому Джонни любил Кейт.

— Я с тобой, куда бы не вел этот УниТаз! — сказала Кейт так трогательно, что Джонни обомлел.

— Ничего романтичнее не слышал… — отупевшим от любви голосом ответил он.

Они потянулись друг к другу, смотря глаза в глаза и видя там вселенные, которые невозможны смыть в УниТаз. Их языки начали бороться по каким-то изощренным правилам, доставляющим удовольствие этой отважной парочке.

35

Другая не менее отважная парочка не могла связать и двух слов. Хьюго не помнил о чём-то важном, что вертелось на языке до событий в храме, а Сара так вымоталась, что могла лишь медленно хлопать ресницами. Они сидели в тишине, изучая лица друг друга, словно видят впервые. Будто под римским носом Хьюго или под маленьким клювиком Сары таится ответ: как облечь мешанину чувств в слова?

Парочка стариков посасывала выпивку, рассуждая о каком-то интересном случае времён их молодости. Тогда им казалось, что жизнь поставлена на кон и будущее так далеко, и такие как они не доживут до старости. К своему удивлению они до неё дожили. Один стал учёным-на-херу-крученым, другой капиталистом, точнее пиратом-капиталистом, но единственное, что осталось неизменным — их жизнь поставлена на кон в игре, которая по мнению Дока столь идиотская, как идея Создателя изобрести УниТаз, чтобы смывать вселенные. Если бы он знал тогда, что на ободке УниТаза подобно микробам разместился самый загадочный город вселенной, то посчитал идею Создателя не такой уж идиотской, а ироничной. Ведь по мнению Дока — жизнь во вселенной тоже самое, что жизнь на ободке унитаза. Её не должно существовать. Но раз она существует, то почему бы не брать от неё всё? Будь то выпивка? Кнопка? Последнее приключение и даже средние боевые медведи, будь они неладны?

Медведи же урчали что-то друг другу, должно быть про предательства, ведь не только жители вселенной не доверяют медведям, они сами не доверяют друг другу. Чивесру рисовал варианты, где Лапа окажется порядочной медведицей, а не дьявольским созданием, заключенным в столь прекрасное тельце, но вспоминая то, о чём она рычала на медвежьем, он сомневался в этом даже больше, чем в том, что шутка над мбм окажется смешной. Когда ему надоело, он вспомнил, что люди обещали принести ему клятву. Военные действия ещё не начались, стадия подготовки близится к финалу, поэтому у него есть время, чтобы получить её. Но если честно, он просто проникся к Хьюго. Чивесру нравились короли подобные ему, а титул «король приключений» — не такой уж пустой звук для медведя, чей титул немного короче и умещает в себя всего в три буквы: «л», «е», «с».

— Король приключений, и его люди, — он подразумевал Дока и Уолли, которые услышав медвежьи шаги пришли в кают-компанию. — Вы готовы принести клятву верности?

Искатели кнопки на секунду замешкались, а после вспомнили, что, когда запахло жареным пообещали это медведю. Раз пообещали, то это стоит исполнить, как минимум, потому что близится финал приключения, и никому из них не хотелось бы умереть раньше времени от лап Чивесру. Четверка одновременно кивнула, а после медведь преисполнился небывалым одухотворением, ведь ему никогда ещё не приносили клятву люди. Он начал произносить слова, которые они также растягивали, повторяя следом за ним:

— Мы, люди короля приключений, приносим торжественную клятву Чивесру, королю Леса, укравшего сыр из логова Аншана! Мы будем служить ему добрую службу и помогать в добыче мёда, войнах, что разгораются из-за кражи сыра. Когда наступит час, мы исполним свой долг, а именно: убьем всех врагов Леса, будь то человек или медведь. Выйдите, — обратился он ко всем, кивнув Хьюго, чтобы тот остался. — А ты, король приключений, клянись, что будешь мне верным другом и не вонзишь нож в спину!

— Клянусь, Чивесру!

Улыбаясь на манер Джонни произнес Хьюго, медведь счёл эту улыбку не такой обаятельной, но приемлемой для короля.

— И не будешь жульничать в картах! — насупившись произнес медведь, Хьюго повторил.

По кораблям разнесся громоподобный рык Лапы, требующей от всех полной боевой готовности. В последние несколько мгновений в которые можно уместить рассказ о предательстве Лапы, медведь придумывал что-то ещё, что потребовать от короля приключений.

— Не оставите нас? — спросила Сара, смотря на медведя, тот кивнул и положил лапы на плечи Дока и Уолли, собираясь их уводить, но их остановил Хьюго.

— После того, что произошло в храме — я не одену этот убогий скафандр. Настройте профили под имитацию скафандров от перегрузок, иначе мы умрем еще около кнопки.

— Черт, Хью, ты думаешь, что мы полетим в унитаз без кораблей? — спросил Док так, будто «великим умом» обладал не он, а Хьюго, ведь он даже не думал над этим.

— Этого нельзя исключать. Лучше иметь возможность маневрировать с помощью ускорителей, чем… — Сара перебила Хьюго.

— Как скажешь, босс, мы это сделаем! А теперь!? Все вооон! — даже Чивесру побаивался эту хрупкую женщину, а потому троица поспешно ретировалась.

Сара решила больше не тянуть кота за яйца, а потянуть за яйца Хьюго. Им плевать, если кто-то войдет в кают-компанию и увидит, чем они заняты на столе. Правда дело не дошло до полномасштабного боя между этой парочкой, ведь развернулся настоящий, охвативший всю систему УниТаз, а не только пространство над Ободком. Прибывшие унийцы жаждали двух вещей: отомстить и нажать кнопку. Впрочем, кто из собравшихся не желал на неё нажать?

36

Когда прибыли унийцы оказалось, что бессчетные мириады звёзд имеют всё-таки счёт в отличии от кораблей. Орудия плевались залпами в честь праздника мести. Разлетающиеся обломки кораблей напоминали детали конструктора, которые кто-то вывалил из коробки, чтобы Создатель мог построить себе новый флот. Но и без его вмешательства дредноуты палили по куполу городка Ободок. Жители которого со слезами на глазах наблюдали за тем, как по куполу расползаются трещины, обещая им скорую смерть.

Из ангара выпорхнули истребители медведей, а за ними дредноут и флотилия пиратов, прилепившаяся к юрким корабликам группы Дока так, что Лапа сомневалась, что они способны на что-то ещё, кроме того, как лететь упрямо-прямо в гущу сражения. Унийцы не могли обойти вниманием небольшой флот, поэтому встретили их так, как подобает. Недавно вылетевший из ангара дредноут успел произвести всего два выстрела прежде, чем рухнуть обратно. Этих выстрелов хватило, чтобы пробить брешь в рядах кораблей в которую нырнула группа Дока и пираты. Единственное на что остается уповать пилотам, чтобы не последовать примеру дредноута — Богиня Удачи. Удача любила Джонни, несмотря на то, что тот любил Кейт. Пиратская флотилия при поддержке медведей и присоединившихся истребителей Азазеля прогрызали дорогу группе Дока, оставляя после себя лишь обломки, от которых чудом успевали уклоняться те, кто летели в хвосте. Джонни действовал по наитию, виляя кораблем, как девка жопой в борделе; паля во всё, что может представлять опасность, и стараясь не пропускать мимо ушей доклады других капитанов:

— Босс, нас подбили, но тут есть какая-то большая красная кнопка на приборной панели…

Джонни посмотрел на кнопку, под которой написано «ада-бум».

— Только не жми её находясь рядом с нами, Оливер! — верещал Джонни.

Дымящийся кораблик пошёл на таран скопища неприятельских кораблей, Оливер распевал последнюю в своей жизни песню, которую слышали все искатели кнопки:

Взрыв оказался настолько прекрасным, что Джонни прослезился. Сквозь слезы он сказал, что говорил обычно в случае смерти кого-то из пиратов: «Его родственники получат долю», — просто Оливер не женат, так бы Джонни сказал про жену. Пиратам нравилось, что он подмечает подобные мелочи, будто помнит их каждого по имени. Видевшим этот роскошный взрыв показалось, что в рядах таза взорвалась крохотная нейтронная звездочка. Ударная волна оказалась настолько быстрой и сокрушительной, что один за другим корабли обороны таза врезались друг в друга. Некогда внушающий опасность рой смертоносных насекомых лишался крыльев. Все на секунду замерли, чтобы посмотреть на улыбку Джонни, когда тот сумел уклониться от обломков, а после вернулись к своим обязанностям.

Оборона таза находились не в завидном положении: с одной стороны, их поджимает флот унийцев при поддержке медведей Азазеля, с другой стороны — камикадзе пираты, которых тоже поддерживают медведи Азазеля. Они не собирались сдаваться, но откровенно говоря у них нет никакого козыря в рукаве, поэтому не имея четкого плана их ряды с каждой минутой редели. У унийцев напротив все планы воплощались в жизнь. Они разбирались с предателями, которых осталось ничтожно мало, чтобы помешать стереть Ободок с лица УниТаза.

Вся мощь флота унийцев и Азазеля сосредоточилась на куполе. Купол не выдержал и первого совместного залпа. Он затрещал, а после обрушил смертоносные обломки на головы народа таза. На несколько секунд сражение остановилось, ведь когда ещё увидишь низведение до руин самого древнего во вселенной города? Однако группе Дока плевать, как обломок размером с континент разваливает ретро-футуристические кварталы Ободка, которые так любила Лапа. Пиратам, летящим за ними тоже плевать, что сокрытые тайны и загадки этого города навсегда останутся под руинами, укрытыми пылью, которую астрономы назовут новым облаком. Унийцам оказалось мало руин. Они хотели не оставить даже пыль, но к сожалению — это невозможно. Они палили снова и снова, оставляя после себя буквально: ободок, пылищу, да УниТаз огромных размеров, где на бочке находился последний рубеж здравого смысла.

По всем частотам зазвучали ругательства, среди них Джонни не расслышал, как какой-то из пиратов спрашивал о том, что будет если нажать эту красную кнопку? Будто со времен «ада-бума» Оливера прошло сотни тысяч лет. Недалекий капитан предпочитал сосредоточиться на полете, истреблении неприятелей, стараясь не слушать вопли и песни других капитанов. К тому же, в этой вселенной каждый хочет нажать на какую-нибудь кнопку. Большой «ада-бум» раскидал группу Дока и сопровождение по разные стороны. Из тринадцати кораблей в распоряжении Джонни осталось всего два. Большая часть истребителей Чивесру и Азазеля тоже отправились к прамедведцам. В те секунды Джонни сомневался, что у них получится выжить, не говоря уже о том, чтобы добраться до кнопки и помочь группе Дока, когда тем потребуется помощь.

Азазель знал, что Ободок сотрут с лица УниТаза. Будучи олицетворением предательского медведя, он открыл огонь в спину оставшемуся флоту народа таза. Медведи и унийцы работали сообща, изничтожая тех, кто веками мешал им добраться до заветной кнопки.

— Нехорошо… — проговорил по всем частотам Джонни.

— Всё в порядке, это часть плана, — заверила Лапка.

— Часть обмана! — взревел Чивесру, а после его заглушили, или подбили, никто не знал наверняка.

До кнопки оставалось совсем немного, Док и компания при поддержке истребителей готовились десантироваться, пока остаток флота Джонни слушал его приказ.

— Мы затаимся в тени вот здесь, — ткнул он в сектор на карте. — И когда возле кнопки начнётся бойня, мы спасём наших ребят и нырнём в УниТаз.

— Есть, капитан, — ответил экипаж, поглядывая на экраны, чтобы попытаться разглядеть, что в себе таит этот водоворот? Или космоворот? Они не знали.

— Джероним-оооо! — протянула Лапа, а после десантировалась на головы охранявших кнопку.

37

Последние жители таза пали на бочке УниТаза. Средние медведи выглядели в скафандрах не так уморительно, напоминая несносных подростков, а не умилительных смертоносных пупсиков. Медведи взяли на прицел группу Дока, ведя их к кнопке под конвоем, словно те особо опасные преступники.

— Вы, сладкая парочка и старик, не ты Док, встаньте к краю бочка, живо! — приказывала Лапа.

— Какая неожиданность, — сухо ответил Хьюго, прикидывая как выпутаться из этого положения.

— Хью? Я тебя лю… — Сара почувствовала, что нужно успеть сказать эти слова, но её перебила Лапа.

— А ну заткнулись человеки неблагодарные, мы вас доставили к кнопке, старик! Давай, разбирайся, пока не перестреляла твоих друзей!

— Ладно-ладно, только не ори, шерстяная засранка!

— РЯЯЯЯЯ! — Лапа выстрелила около ног Дока, тот даже не повёл бровью, но понял, что она не намеревается шутить.

Недолго думая Док нажал на кнопку. Перед глазами появился интерфейс с миллионами параметров. «Образование вселенной», «виды жизни», «планеты», «соотношение материи», «всё такое, что только пожелает Создатель». Он нашёл строку поиска, но не хотел, чтобы Лапа увидела её, ведь тогда он будет им без надобности. Он нашёл параметры «медведи», и поменял настройки голосов мбм с ббм. В вкладке «человеческий вид», он отыскал Уолли и скинул тому пятьдесят лет. Себе он добавил «извинения», и тоже убрал немного лишних лет, как и Марте, ведь это новая страница жизни. Лапа ткнула его бластером, словно тот занят совсем не тем.

Азазель оповестил медведицу, что дело сделано, и кнопка отныне принадлежит только им. На радостях несносные подростки запрыгали от счастья и начали палить по звёздам. Празднество длилось достаточно, чтобы Док успел поиграться со многими параметрами. Он делал это машинально, будто создан для подобного. Глянув бегло на Уолли, Док прочитал на его задумчивом лице: «Нужно отсюда сбежать». Жрец делал вид, что ему плевать на все параметры, которые меняет по своему усмотрению чокнутый старик. Он понимал, что без его нажатия кнопка не сработает, поэтому его жизнь пока ещё имеет ценность.

Хьюго и Сара любовались космоворотом на дне чаши. С высоты бочка казалось, что спираль крутится слишком медленно. Также медленно перед их глазами поплыли воспоминания о доме, который так далеко, что от осознания этой мысли по их телам пробежал холод той зимы, когда они танцевали под фонарем. Сара посмотрела на лицо Хьюго и звонко рассмеялась из-за нелепой гримасы сожаления охотника за головами. Ей больно от того, что Хьюго выглядит так. Однако дело далеко не в сожалении. Просто Хьюго искал частоту, но медвежьи инженеры глушили все, кроме единой — медвежьей. Поэтому пришлось говорить на ней, рискуя жизнью.

— Сара, прости, что втянул тебя в это… — Сара перебила его.

— Хью, ты не виноват!

— ЗАТКННУЛИСЬ! — верещала Лапа.

— Сара, я хотел сказать, что… — начал произносить самую важную фразу Хьюго, но вмешалась Лапа.

— Я вас предупреждала, человеки!

Медведи с помощью ускорителей влетели в Сару. Она полетела в неизвестность космоворота. Из-за собственного крика она не могла расслышать, что орёт Хьюго. Может это слова любви, которые он берёг на самый ответственный момент? Или посвящение в какую-то редкую тайну, что он не способен любить от того и не говорил никогда эти слова? Она не знала. Она ни черта не могла разобрать в этой какофонии голосов! Чем стремительней Сара приближалась к космовороту, тем громче она кричала от вида закручивающейся, тошнотворной спирали. Она смирилась. Ей не оставалось ничего, кроме того, как попытаться расслышать слова Хьюго прежде, чем она пропадет из этой вселенной.

Хьюго же попытался прыгнуть за ней, но медведи толпой навалились на него, велев Доку быстрее заканчивать, иначе они попросту пристрелят парня. Хьюго беспомощно смотрел за тем, как дама его сердца летит в центр космоворота. Вся тяжесть сожалений свалилась на его плечи. Мозг отказывался трезво соображать, а губы произносить самые нужные слова. Одному Создателю известно почему Хьюго орал имя какого-то Роберто? Хьюго же убежден, что она поймёт о чём речь. Он считал, что это важнее, чем любые слова любви, ведь последняя тайна сделает его абсолютно голым перед Сарой, и куда бы её не занесло вселенским космоворотом — она будет знать, что Хьюго доверил ей все свои секреты, а это куда серьезнее, чем какие-то слова любви. Правда она услышала лишь «фан Роберто» вместо «скафандр Роберто» и решила, что теперь всё прояснилось: Хьюго педераст… Теперь-то ясно почему за все эти годы он ни разу не сказал слова любви и постоянно якшался с этим проклятым старикашкой! После осознания этого ей стало абсолютно плевать, что кроется по ту сторону космоворота. Выживет она или нет. Хьюго играет в двух лигах, и под конец тайма решил исполнить решающий удар по её сердцу прямо перед лицом неизвестности? Чтобы не жить с тяжким грузом многолетнего обмана собственной сущности. До этой секунды она не думала, что будет желать, чтобы жизнь Хьюго продлилась недолго. Но ни разу не сказать «люблю», а потом это? Никогда Саре ещё не было так больно, но ведь она тоже не говорила этих слов. Несмотря на откровение разбивающее сердце, она нашла в себе сил и закричала: «Люблю тебя», — что из-за воплей Лапы или других медведей Хьюго слышалось как: «Убью тебя», — и у него появлялись вопросы, но эти чертовы голоса мешали найти ответы!

Пока Сара летела в космоворот, а Хьюго стоя на коленях, смотря в бесконечный космос, без устали повторял имя Роберто, события недалеко от кнопки развивались со стремительной скоростью. Флот Азазеля находился в нескольких минутах, они готовились праздновать новую эру медвежьего царства. Если быть точным: первую эру.

Другой же медведь, что принял клятву человеков, застал момент падения подруги короля приключений. Время замедлило ход. Чивесру оценивал свои шансы: влететь в компашку у кнопки, попытавшись забрать на тот свет Лапу или же попытаться спасти Сару? Точнее себя, но заодно спасти и её. Не смотря на всю браваду вокруг медведей и их боевые таланты, они, как и многие другие существа не хотят умирать.

— Что же мне делать!? — ударился о приборную панель Чивесру, и тогда он услышал голос Создателя.

— Ныряй за ней, Чивесру, ты ещё успеешь! — зазвучал раскатистый голос.

— Медвежий Бог, это ты?! — испуганно произнес медведь.

— Да! Бог по имени, — Создатель подбирал имя, чтобы удовлетворить медведя. — Гаддингтон, ныряй за Сарой, это твоя судьба!

Джонни сдерживал смех, но в глубине души боялся, что медведь сорвётся с крючка. Он оценивал положение трезво, как для человека, что в мгновение ока стал медвежьим богом. Если он сам нырнёт за Сарой, то некому будет спасти тех ребят, которые хотели нажать на кнопку. Да, есть ещё один корабль, но он для отвлекающего манёвра. Его экипаж уже здесь на борту последнего корабля флота пиратов. Большой «ада-бум» может что-то сделать с кнопкой и их занесёт бог весть куда, поэтому нужно спасать именно Дока и остальных, а не знаменитую контрабандистку.

— СЛАВЬСЯ БОГ ГАДИНГТОН! — рычал в динамик медведь.

Истребитель Чивесру выпорхнул из облака пыли и осколков, оставленных после уничтожения города и флота. Он не думал ни о чём, кроме гласа Божьего, который своим насмешливым тоном развеял сомнения о судьбоносном выборе. Отважное, но напуганное пустотой космоворота медвежье сердце знало, что эта хрупкая красавица — значит много для короля приключений, и как другой король — он должен оказать ему услугу, а именно спасти её. По крайней мере в представлении Чивесру именно так и поступали короли. Последние мгновение перед тем, как скрыться в космовороте Чивесру рычал какую-то медвежью песню. Он разглядел крохотную фигурку в скафандре, выжал из двигателя все соки, подхватил Сару, а после они скрылись в неизвестности космоворота.

38

С того момента как Хьюго разразился криком «Роберто» прошло две минуты. Две минуты на падение — всё на что могли рассчитывать искатели кнопки, когда в дело вмешается случай. За годы приключений каждый из троицы усвоил, что случай весьма прихотлив к действию и без него никак не проявляется, если дело не касается завещания от дальней родственницы. Конечно, чтобы не ждать до старости можно помочь ей отправиться на тот свет, как сделал Уолли, чтобы купить первую шхуну, которую он так и назвал «Первая Шхуна». Джонни, конечно не приходился никому из них родственником, но если его задумка удастся, то никто не откажется от такого умного, хоть и сумасшедшего сукиного сына.

Будущий родственник использовал старую-добрую морзянку. Он засылал сообщения на часы Уолли так, чтобы вибрация тех дала понять о грядущем «ада-буме». Однако тот не послушал Хьюго и надел скафандр от перегрузок, чтобы не «перезагрузиться» из-за стариковского возраста. Поэтому, будто в лихорадке Уолли пришлось воскрешать в памяти все обозначения, которыми они с Доком пользовались во времена пиратской молодости. Уолли не хотел нервировать Лапу, ведь совсем недавно та приказала сбросить в космоворот Сару, но осознание, что смерть заберёт его минутой позже придало гибкости памяти. Которая извлекла из архивов памяти случай, когда их шмонал патруль ВП.

У Уолли были игровые карты, запрещенные во всей вселенной. Они менялись на нужные, если немного потереть место, где указана масть и цифру. «Ловкость рук и какое-то мошенничество», — гласил слоган компании ответственный за разорения тысячи пришельцев. При должном навыке можно выигрывать круглые суммы, но если попадешься, то уж лучше в лапы закона, чем владельцев казино или проигравшихся бандитов в баре. Один из которых и донес на Уолли. Ещё у них полный трюм добычи с разграбленного исследовательского корабля. Щекотливое положение. Чтобы выкрутиться Док протянул небольшой расписной горшочек одному из офицеров. Тот подумал, что в нём взятка или на худой конец мёд, поэтому наигранно изучил узоры, а после махнул рукой напарнику, чтобы тот подошёл. Они радостно открыли его, а после помещение заполнилось газом, но Уолли и Док уже вынырнули из газовой камеры, а после выкинули патрульных в космос. То, что они нацепили на них скафандр, прежде, чем выкинуть за борт и угнали их корабль, который продали за сумасшедшие деньги — память Уолли не удосужилась воскресить, но вот горшочек! Осталось только придумать, как ввернуть это слово так, чтобы Лапа не скинула его к Саре? «Да к чёрту!», — прочитал по губам Хьюго, который в тот момент случайно посмотрел на него. Точнее, его уже воротило от видов космоса над головой и имени Роберто, поэтому он решил ненадолго отвлечься. Из рассказов старого пирата тот знал, если Лихой Уолли что-то посылает к чёрту, то стоит быть начеку, ведь в ближайшее время он обязательно что-то выкинет, либо это сделает Док. Правда, как не старайся, Хьюго не мог придумать что именно? Разве что старики выкинут себя в космоворот к Саре, обещавшей убить его?

— Мечтают ли медведи о расписных горшочках, Лапа?

Медведи зашушукались, дожидаясь реакции командира. Та призадумалась, почему старик спрашивает про горшочки, когда его жизнь вот-вот оборвётся? «Сейчас бы перед смертью поговорить о горшочках», — подумал Хьюго, а потом вспомнил, что перед вероятной смертью Сары говорил про скафандр. Ненавистный вопль, проклинающий Роберто, снова заполонил собой шлем. Хьюго решил больше не отвлекаться на происходящее, а методично орать, смотря на ненавистный космос, пока их не расстреляют, либо действительно Уолли и Док не выкинут что-то, кроме себя в космоворот.

— ДА ХВАТИТ ПОВТОРЯТЬ ЭТО ИМЯ!

Выпалила Лапа, которая давно решила судьбу Хьюго. К тому же она считала, что слегка погорячилась с Сарой и могла скинуть её после того, как Док закончит, но, чтобы тот не сорвался с крючка сейчас, когда её мечта так близка к воплощению — она терпела крики Хьюго, впрочем, как и все остальные.

— Мне очень нравятся горшочки, а вот моя мама…

Её рассказ оказался таким нудным и в нём столько раз прозвучало упоминание горшочка, что, не слушая, а задавая параметры будущей вселенной, где медведи будут поклоняться огромному горшочку, Док понял зачем старый друг поднял эту тему. Правда бежать в этом случае придётся не за дверь, а прыгать в космоворот, да ещё и под лазерным дождём. Это всяко лучше, чем смотреть как умирают друзья, а медведи берут его в кнопочное рабство. А если они узнают про строку поиска, так и в рабство даже не возьмут.

— Скоро ты там уже учёный!? — тыкала дулом бластера в голову Дока медведица.

— Да, пару минут, мы же хотим, чтобы всё получилось?

Жрец громко сглотнул, видя, что получается у Дока. Прыгнуть в космоворот и попасть бог весть куда — всяко лучше, чем наблюдать за чокнутым ученым играющим в Создателя.

— Лапа, я выполнил, что от меня требовалось, можно я попрощаюсь со своими друзьями, прежде, чем ты отправишь их на тот свет? — закончив создавать вселенную сказал Док.

Через шлем скафандра просвечивался лишь блестящий оскал медведицы:

— Иди попрощайся, а потом насладись новой эрой медведей!

— Первой эрой, — сухо ответил он ей, но она его не слышала.

Медведи ликовали. Приближался флот Азазеля. Его наконечником выступал огромный линкор способный дать бой какой-нибудь солнечной системе.

— А ведь всё могло закончиться иначе…

С небывалой тоской произнес последний представитель народа таза или унитаза — это уже не играло абсолютно никакой роли. Лапа держала бластер около шлема его скафандра, словно всех средних медведей учат держать бластер у шлема чужого скафандра. Вначале Дока, теперь жреца, а дальше кто? Если конечно это «дальше» будет. Одному Создателю известно почему она не использовала ускорители, а взобралась на одного из подручных медведей, чтобы тыкать бластером в затылок.

— Если нужен отвлекающий маневр, то этот линкор хорошая цель, — обращалась к Джонни Кейт.

— Думаю ребятам хватит мозгов понять, когда прыгать?

Прикуривая сигару произнес он, не отводя взгляда от линкора и рисуя в воображении, как тот разлетаясь на куски сеет смерть и панику в рядах предательских медведей.

— Мы точно прыгнем в этот… унитаз? — дрожащим голосом спрашивал один из подручных.

— Ну прорываться сквозь флотилию к кротовой норе у нас вряд ли получится, поэтому… — Джонни задумался, а после закричал так, что одному Создателю известно, как его не услышали в другой вселенной. — ГОТОВНОСТЬ ТРИДЦАТЬ СЕКУНД!

Муравьи расползлись по кораблю, примагнитив ноги к полу.

— ДВАДЦАТЬ СЕКУНД!

Уолли смотрел на старого друга, тот смотрел на подлетающий флот, Хьюго устало бубнил имя Роберто. Может Сара права и тот действительно является его фанатом? Тогда, заключил он, его убийство — вполне оправдано.

— Та ещё прогулочка, — кивнув в сторону флота произнёс Уолли.

— Это точно, хуже ещё не бывало…

— Чертов Ро-берт-о…

— Да успокойся ты уже, Хьюго! Мы поняли, твой скафандр зовут Роберто! Сколько можно!? Сара это тоже поняла! — успокаивал разбитого Хьюго Уолли.

— И всё же спроси меня — стоило ли лететь к чёрту на рога ради кнопки, которую никто не нажимал двадцать шесть миллиардов лет и понятия не имеет как работает унитаз и куда он ведёт… — Док задумался. — Я бы полетел сюда, ведь не окажись мы тут, то над вселенной надругались медведи!

— Шерстяные пи… — начал Уолли, но вмешалась Лапа.

— Так, живо прощайтесь, а не лейте ведра говна на представителей моей расы! У вас десять секунд, а ты!? — обратилась она к жрецу. — Жми кнопку!

— Хорошо…

Рука жреца нависла над кнопкой, словно та чужой спящий ребенок, которого родители попросили осторожно разбудить.

— СЕМЬ! — сигнализировал Джонни.

Убивая окурки об пепельницы, все пираты обреченно смотрели на флот. Кейт уловила настроение любимого и аккуратно взяла его за руку.

— ШЕСТЬ! — рявкнул он, она убрала руку, а после уместилась в кресло второго пилота.

Наконец-то Хьюго решил сменить пластинку. Теперь он произносил имя «Сара». Уолли вспоминал о дочери. Сама мысль, что он не будет давать ей деньги на карманные расходы — вселяла тоску, и прекрасно характеризировала его как отца. Он старался исправить деньгами то, что недодал дочке, когда пиратствовал. «Лучше я, чем какой-нибудь убогий пришелец», — рассуждал он, и благодаря своеобразной мантре, которую повторял всякий раз, давая ей денег — думал, что становится хорошим отцом. Хорошим по меркам пирата-капиталиста, но всё же.

— ПЯТЬ! — крикнул кто-то вместо Джонни, и тот выстрелил ему в ногу.

— Я ЗДЕСЬ ВЕДУ ОТСЧЁТЫ, МАТЬ ТВОЮ! ТЫ СДОХНЕШЬ В НЕВЕСОМОСТИ ЗА СВОЮ ДЕРЗОСТЬ, ЕСЛИ НЕ УСПЕЕШЬ ДОПОЛЗТИ ДО ЛАЗАРЕТА!

Все нервно улыбались. Впервые на их памяти улыбка капитана вселяла первобытный ужас. Возможно она всегда такая? Парень пополз в лазарет, в надежде, что успеет добраться до медицинской капсулы. Бедолага молился какому-то хтоническому существу, чтобы капсула находилась в медицинском отсеке, а не в космопорту, как обычно бывает на подобных кораблях…

— ЧЕТЫРЕ!

Док диктовал что-то часам, те вывели интерфейс на его шлем. Хьюго с Уолли не без интереса смотрели, как тот ныряет по папкам своих записей. Он проткнул взглядом раздел «для Марты», а после выбрал «шаблон предсмертного письма номер 281». Искатели переглянулись, пока Док диктовал недостающий текст.

— Найдя кнопку, перезагрузки вселенной, он канул в лету… — Док задумался. — Дерьмо какое-то! Отправлю так!

— ТРИ!

Скомандовала Кейт и от нервов Джонни едва не всадил ей пулю в голову. Но в последний момент спохватился, увидев на щеках очаровательные ямочки. Может, будь он чуть разумнее, и потрать деньги от последних делюг на роскошный домик, то им бы удалось зажить мирской жизнью? Он прогнал эту мысль выкрикнув: «Два-а!».

Рука жреца зависла в миллиметре от кнопки. Он молился Создателю, чтобы тот дал ему знак. Если Создателю настолько нечем заняться, то по мнению жреца он сумеет отыскать в своём сердце добродетель, чтобы остановить творящееся безумство. Жрец вспомнил, как Док поиграл с параметром «вселенский слив». Старик бубнил себе что-то под нос, а когда медведи отвлеклись на пальбу, то внёс изменения, чтобы все прошедшие через космоворот вселенные отправились туда. Он явно имел соображения, что там находятся остальные созданные вселенные, и быть может другие вселенные созданные подобными идиотами.

— ОДИН! СТАРТ!

Корабль-камикадзе использовал максимальное ускорение, чтобы устроить самый большой «ада-бум» из виданных собравшимся около кнопки, посеять хаос и подать знаки всем, кто в них нуждается. Флот Азазеля слишком поздно открыл огонь. Пока все отвлеклись Джонни несся к кнопке. В какой-то момент попадание в корабль-камикадзе вывело из строя систему дистанционного управления, а после произошел взрыв. Такой сложно не заметить. Жрец быстро изменил параметр «вселенский слив» на «всеобщий слив», что на языке Создателя унитаза могло означать место, куда стекаются все созданные вселенные, а не только созданные с помощью конкретно этого УниТаза. Лапа выстрелила ему в затылок, но он умер с улыбкой на лице, ведь успел нажать кнопку. А после началось то, чего никак не ожидали искатели кнопки.

39

Космоворот начал медленно затягивать пространство вокруг. Бесчисленные обломки флота притягивались к центру. Джонни намеревался прорваться к своим новообретенным друзьям сквозь тысячи осколков и летящих в бездну кораблей. Двигатель кряхтел и молил о пощаде, как и все члены экипажа, чьи тела вжимались в спинки кресел или стен с такой силой, что казалось они умрут от перегрузки. «Мы так долго не протянем», — заключил капитан последнего корабля пиратов, а после использовал рискованный гравитационный маневр, чтобы буквально скользить по стенке бочка унитаза. На его счастье тяга к центру космоворота оказалась по силам двигателю. Серебряный видел перед глазами лишь рябь и как пространство начинает обретать растянутую форму, но несмотря на это он уклонялся от всего, и бубнил себе под нос от чего именно уклоняется: «Осколки, плазма, ракеты, торпеды, лазеры, корабли». Эти слова стали мантрой для экипажа, что молился всему чему только можно и нельзя. Джонни прошептал благодарность Богине Удачи, ведь только так можно объяснить, как корабль сумел подлететь на видимое для группы Дока расстояние. Двигатель больше не справлялся. Корабль не мог взлететь выше. Высотометры горели красной надписью «падение». Джонни орал что-то в передатчик, пока троица решалась прыгнуть.

— ЭТО БЕЗУМИЕ! — крикнул Уолли.

— ДА И ПЛЕВАТЬ! — орал Док.

— КВАЗЭГХЧ!

Хьюго прыгнул первым, Уолли вторым, а Док последним. Джонни развернул корабль мордой к космовороту и отключил двигатели, чтобы не спалить своих новообретенных друзей. Он открыл трап, не имея и малейшего представления, как кто-то из них сможет туда попасть. «Кораблик тянет в космоворот, но по крайней мере на людей не давит вселенская тяжесть», — успокаивал себя Джонни. И раз теперь на людей не давит тяжесть, то они могут выполнять приказы.

— КЕЙТ! — она сразу распознала перемену в его голосе. — Садись в кресло первого пилота, и постарайся маневрировать между обломками, не убив нас!

Она медленно переползла в кресло и принялась за дело, но штурвал с трудом поддавался, поэтому Кейт создавала видимость того, что всё под контролем.

— Гарри, займи место второго пилота, — Серебряный задумался стоит ли говорить это или нет, а потом плюнул, ведь времени в обрез. — Теперь ты повышен до адмирала флота пиратов, пали во всё, что может убить нас или группу Дока!

Экипаж без энтузиазма принял новое назначение. Это стандартная процедура, когда Серебряному нужно принять участие в чем-то безумном, что он не хотел пропускать.

— Есть!

— Кто не занят!? Мы отправляемся к трапу, чтобы поймать группу Дока!

Вызвалось несколько человек, которые решили снова поставить на капитана. Тогда-то Серебряный улыбнулся как умеет. Правда он рассчитывал на то, что те, кто укрылись в грузовом отсеке тоже присоединяться к нему, но те забились в салон и под чистую отказывались шевелиться, чего уж там помогать. Он решил не отстреливать их, но лишь потому что не хватит патронов на всех сукиных детей.

Падение искателей кнопки осложнено тем, что им нельзя лететь спиной к космосу над ними. Тот таил в себе опасность искривляющейся материи, задававшей кораблям причудливую форму, а после разжимая их до нормального состояния. Те не выдерживали такого давления и разлетались на разнообразные по размерам смертоносные куски. А те корабли, что успели проскользнуть и не превратились в крохотную металлическую гальку палили в них из всех орудий. Док и Хьюго справлялись на ура, лишь изредка в их скафандры попадали груды осколков, будь которые покрупнее они бы давно не боролись за жизнь. Уолли же потерял сознание, когда ему в голову прилетел обломок пушки. Искатели кнопки заметили это, но как не старайся и не включай ускорители тяга вселенского космоворота сильнее.

— Дерьмо! Нужно ему помочь, Док! — смотрел на отдаляющуюся фигурку Хьюго.

— Да, я пытаюсь…

Док сделал несколько движений руками и ногами, словно плывет под водой. Ускорители работали на полную, а Уолли только удалялся. Если перевернуться на живот и отключить их, то велика вероятность попасть под обломки и пролететь мимо корабля Кейт.

— Я ни черта не могу сделать, Хью! — от бессилия Док звучал так, будто вот-вот разрыдается.

Экипаж слушал их переговоры, которые прерывались рёвом системой оповещения об ударе. Серебряный смотрел на обмякшее тело Уолли, которое собирало собой обломки постоянно меняя траекторию. Пирата одолевала меланхолия. «Рано или поздно нас испепелит вражеский огонь или раздавит обломком дредноута», — он решил не вселять в сердца экипажа панику, а просто молча верить в Удачу. В какой-то особо отчаянный момент, когда казалось, что над ними обломки флота численностью в миллиарды кораблей, внутри него пробудилось лихо, которым раньше величали Уолли.

— Когда они окажутся в нескольких метрах, то с помощью вашей поддержки я встану на край трапа и попробую кого-нибудь поймать!

— При всём уважении, Джонни, но это безумие и форменный идиотизм, наш корабль же тяжелее и… — протестовал кто-то из добровольцев, но его перебил другой велев заткнуться, кивнув в сторону кольта в кобуре Джонни.

— Обвяжите меня тросом! — они выполнили прихоть Серебряного.

Гарри палил по обломкам, думая, что упрощает жизнь, но на самом деле усложняя жизнь Доку и Хьюго, которые решили рискнуть и развернуться, чтобы попытаться с помощью ускорителей догнать корабль. Если обмякшее тело Уолли можно назвать «развернутым». В какой-то момент Хьюго отнесло взрывом с траектории корабля. Сориентировавшись в ситуации и распознав в груде обломков Уолли, он прокричал по каналу связи: «Док, я за Уолли!».

— Хьюго, оставь его! Джонни подберет нас, я уверен! Хьюго!?

— Оставить его? Кубовски, не отчаивайся, — проговорил Хьюго так, что Доку стало стыдно.

Серебряный не уверен в том, что вообще кого-то подберет, кроме Дока. Он говорил с ним на отдельной частоте, ведь после «ада-бума» им ничего не мешало общаться между собой.

— Когда ты приблизишься, я схвачу тебя. Хьюго может рассчитывать только на себя… Док, ты слышишь?

— Джонни, ты можешь поймать их с Уолли, а не меня!?

— Нет, на траектории только ты. К тому же ты сможешь помочь нам разобраться в месте, куда мы попадем. — Серебряный задумался. — Возможно, у нас останется этот корабль, и мы отыщем твоих друзей…

— В миллиарде других вселенных? — Док истерично засмеялся, повторяя «в миллиарде», как совсем недавно Хьюго повторял «Роберто».

Серебряный уже стоял на краешке трапа. Члены экипажа восхищались его будничным выражением лица, побаиваясь, что он рухнет на их головы или из-за выстрела в корпус корабля их выкинет наружу, хотя лучше бы его. Серебряный задумался над тем, что мог бы попробовать кинуть трос Хьюго, но эта затея казалась столь нелепой, как и идея забраться на трап. Его тянуло назад и команде приходилось использовать ускорители на максимум, чтобы удержать равновесие бывшего капитана. Док смотрел за трясущимся пиратом, рискующим ради него жизнью. К тому же тот изрёк действительно умную мысль. Иметь корабль и не иметь — это две разные величины, и вместе с этим пройдохой и его командной действительно могут быть мизерные шансы отыскать своих друзей.

— На счёт три, развернись и выключай ускорители!

Пока сердце Дока колошматило так, что он боялся не дотянуть до космоворота, Хьюго продемонстрировал приобретенные за время скитаний по вселенной умения. Он скакал меж обломков, будто они созданы для того, чтобы он отталкивался от них, как от платформ в какой-нибудь компьютерной игре. Крутясь штопором, он ввинчивался меж обломков поменьше и те эффектно разлетались в разные стороны, будто он прыгнул с большой высоты в бассейн и это не металл, а капли воды. Медведи и Док могли лишь немо восхищаться грацией, с которой Хьюго исполнял свои трюки. Благодаря им, он сумел проложить курс к Уолли.

— Хью, какой же я… — слезливо говорил Док, но Хью его перебил.

— Плевать, Доки! Если бы мы не оказались здесь, то нас просто бы смыло в этот УниТаз, как и остальную вселенную. Так хотя бы мы знаем, что за чертовщина. Подожди! — Док знал, что малец утешает его, чтобы чувство вины не изгрызло его раньше, чем космоворот скрутит в бараний рог.

Хьюго ускорялся в сторону Уолли, которого скрыли обломки. Доверившись чутью, он понял, когда скафандр оказался с ним примерно на одном уровне. «Квазэгхч!», — крикнул Хьюго, а после протаранил обломки, в надежде зацепить Уолли. Он влетел прямо в него, их закрутило в сторону палящих медвежьих истребителей, но обломки их укрыли, будто кто-то невидимой рукой сложил их для этого вместе.

— ПОЙМАЛ! — радовался Хьюго, не отпуская старого пройдоху решившего пропустить всё веселье.

Тем временем Серебряный скомандовал Доку и тот перевернулся, доверив свою жизнь в руки пирата. Тот влетел в спасателей с такой силой, что те едва не вылетели из корабля.

— ЗАКРЫТЬ ТРАП!

Скомандовал бывший капитан. Док что-то возразил, но его крик захлебнулся втуне. Кейт не медлила и секунды. Трап отвалился.

— МАТЬ ТВОЮ, ДЖОННИ, ЧТО ТЫ ЗА ИДИОТ ТАКОЙ!? ДЕРЖИТЕСЬ! — орал Док.

— Неблагодарный, старикан! — орал Серебряный.

Хьюго слушал, пытаясь понять, что происходит, но в какой-то момент стало так шумно, что он сосредоточился на маневрах между огромными обломками и их меньшими братьями. В какой-то момент ему удалось найти относительно чистую зону, если бы не нависшие над головой истребители. Кем бы не был этот адмирал Гарри, но он спас им жизнь превратив небольшой скоп истребителей в новую порцию обломков, которыми уже пресытился Хьюго. Он заметил, как из корабля пиратов после попадания вылетает Док, Джонни и ещё несколько человек. Их порядочно разбросало и с его ракурса сложно разглядеть, где они?

Удача действительно любила Джонни и протянула им трос с корабля. Они держались за него, как утопающий за спасательный круг.

— Ладно, идея оказалась дерьмовой, признаюсь! — сказал по общему каналу связи Серебряный.

— Что происходит, Джонни!? — кричала Кейт.

— Их выкинуло из корабля, — пояснил Хьюго.

— Милый, вы сможете вернуться? Я снаряжу команду… — Серебряный перебил её.

— Кейт, постарайся не разбить корабль, а мы как-нибудь справимся.

По его интонации все поняли, лучше заткнуться и не мешать людям за бортом бороться за свою жизнь. Док лихорадочно соображал. Идея казалась безумной, но разве здесь давно все не выжили из ума?

— Мы можем попробовать обогнать корабль с помощью ускорителей, и… — пират понял о чём он и перебил его.

— И прилипнуть к стеклу, как мухи? Да к чёрту! Может получится? — он обратился к Хьюго. — Ты сможешь проделать подобное?

— Ага, сейчас только украду у медведей истребитель! — Серебряный усмехнулся.

Они с Доком понимали, что их план мягко говоря идиотский и вряд ли выполним, но других идей нет.

— ДЕРЬМО! — более прекрасно описать происходящее Хьюго не мог.

Над ним и Уолли нарисовался обломок крыла истребителя. Если они замедлятся, то тот превратит их в лепешки. Если ускорятся, то все равно не успеют приблизиться к Доку и Джонни, чтобы поучаствовать в последней авантюре. Осознание того, что они сами по себе заставило выкрикнуть Хьюго фразу: «Дерьмо», — еще несколько раз, и побоявшись, что это превратится в надоевшего «Роберто» — Док перебил его:

— Что случилось? Докладывай Хьюго?!

— Нас придавит крылом, Кейт ты можешь сбить его? — он догадывался, что нет.

— Гарри? — она посмотрела на адмирала флота, тот показал на экран прицела и удручающую надпись «невозможно захватить цель».

— Это невозможно, вы слишком далеко и мешают обломки… — ответила Кейт.

— Тогда мы ускоряемся.

— МЫ!? — проснулся Уолли.

Он начал брыкаться, но Хьюго держал его крепко, как стоило держать Сару. Перед глазами поплыли кадры, когда Хьюго с товарищем выкинуло в космос во время войны. Он так же уткнулся шлемом скафандра в шлем Уолли, и пытался до него докричаться.

— Держись, Уолли, мать твою, держись за меня!

— Матерь божья, что происходит… — глаза старика стали размером с блюдца, которые от ужаса разобьются.

Крыло разлетелось на десятки осколков, и единственным вариантом, чтобы выжить оставалось ускориться. Медведи вели беспорядочный огонь и только чудом не задели парочку. Хьюго, будто они не летят в космоворот, произнес: «Готовься», — а после вдарил по застежкам скафандра от перегрузок. От испуга Уолли глубоко вдохнул ледяной воздух. Его сердце билось так, что вот-вот и перед глазами поплывут титры. Что-то щекотало его, и старик боялся — что это длинные пальцы Смерти, но это всего лишь нано-боты, расползающиеся, как мухи по куску мяса. «Не бойся», — произнес преспокойным голосом Хьюго, что старик действительно не боялся, когда парень от него отлепился и взял под локоток, прижавшись плечом к плечу — колено к колену, чтобы они могли одновременно использовать ускорители. Уолли понял, что тот задумал.

— Вправо, — словно инструктор на экзамене по пилотированию, заботливо произнес Хьюго.

Старик использовал ускорители на левой стороне спины. Совместными усилиями они улетели с траектории огромного куска металла, который мог стать последним, что они увидят.

— Командная работа, Уолли, это все на что мы можем рассчитывать, — Уолли призадумался над тем, что будь все земляне в последней войне такими как Хьюго, то никакой линкор не помог бы Святому Витахе.

Другая команда из старика и молодняка пыталась провернуть фокус с мухой. Они использовали ускорители на максимум, но этого оказалось недостаточно, чтобы настигнуть корабль. Части кораблей позади них взрывались и всё очень походило на конец света. Док снова лихорадочно соображал. Нужно сделать что-то такое, чтобы выжить в этом хаосе. Эврика! Он приказал Джонни развернуться и не выключать ускорители.

— Что ты задумал, старик?! — безучастно произнес пират.

— ДА ЧТО У ВАС ТАМ ПРОИСХОДИТ!? — разрывалась Кейт, но её проигнорировали.

— Видишь?

Док указал на обломок корпуса истребителя, который стремительно приближался. В кабине два кресла, как раз под две их задницы с магнитами для приключений. К тому же остаток корпуса неплохое прикрытие от надоевших обломков и медведей.

— Нужно попасть внутрь, — начал Док, — при это не разбиться в лепешку!

— Если мы влетим в него, то скорее всего превратимся в лепешку, тут ты прав, но у меня есть ещё одна идиотская затея! — шестерни в голове Серебряного заскрипели, изучая приближающийся корпус истребителя.

— Быстрее, Джонни! — молил Док.

— Мы используем трос! Когда корпус приблизится к нам мы расцепимся, чтобы попытаться обвязать его вокруг корпуса и возможно благодаря инерции и ускорителям нам удастся попасть внутрь, — Док мысленно провёл расчёты. — Самое сложное будет в момент сцепки, нас рванет вверх к обломкам и лазерному огню медведей, и всё же это лучше, чем ничего.

— ДЖОННИ, СКАЖИ, ЧТО ПРОИСХОДИТ!? — не замолкала Кейт.

— Всё под контролем. Мы переходим в режим молчания. — профессионализм Серебряного впечатлил Дока.

Кейт велела Гарри прекратить огонь, но тот на правах адмирала флота послал её к чёрту указав на назойливые медвежьи истребители, жаждущие отправить экипаж последнего пиратского корабля к праотцам. Она что-то хотела возразить, но увлеклась маневрированием между огромных обломков дредноута.

Серебряный отключился от общей частоты, оставив на связи лишь Дока. Тот поступил так же, хотя его мысли и находились рядом с Хьюго и Уолли, но если умереть — то он потеряет призрачный шанс им помочь. Благо он омолодился благодаря кнопке, если эта кнопка вообще работает. Но пока он просто старик, который хочет прожить еще один день.

Гарри палил по медведям, медведи палили по всему, что похоже на Гарри. Док и Джонни расцепились и зацепили трос за обломок корпуса истребителя, тот потянул их за собой. Их тела взметнуло вверх, они могли помахать рукой Лапе, которая не стала дожидаться смерти на бочке УниТаза. Она решила направиться в самую гущу, ведь её медвежий мозг не понимал, как работает кнопка и где все те изменения, что наколдовал старый шарлатан. И всё же, не смотря на вселенский обман от Дока она не могла им не восхититься. Наблюдая за синхронными действиями безумцев Лапа приказала прекратить огонь. Безумцев подкинуло вверх, их руки едва не отцепились от троса, но они использовали часть ускорителей на спинах, Серебряный правые, Док левые, чтобы те закручивали их в сторону корпуса и тем самым их задумка удалась. Они обматывали обломок тросом, пролетая мимо друг друга. Два Д пересеклись взглядами, когда находились под нижней частью обломка. Док выглядел, как довольный мальчишка. Серебряный, как парень, что укротил налету дракона. Их глаза провожали друг друга, когда сила инерции кинула на второй круг. Лапа смотрела, как они снова проделывают свой трюк. Попеременно используя ускорители Док и Джонни влетели в кресла пилотов. Жесткое приземление. И всё же они остались живы.

— Хоть на какое-то время можно позабыть об обломках, — отдышавшись произнес Док.

— А тебя не смутило, что медведи прекратили огонь?

— Лапа поняла, что нельзя нас убивать, ведь ей хочется попасть в созданную под неё вселенную.

— И как же туда попасть?

Док кивнул в сторону космоворота, который вот-вот унесёт корабль Кейт. Та ждала, когда Джонни выйдет на связь. Она не знала, что ждёт их по ту сторону. По правде говоря, никто не знал. Окажутся ли они в одном месте или бог знает где? Ей хотелось услышать голос любимого человека, который всегда внушал покой. Серебряный вышел на связь, пока Док смотрел за тем, как его товарищи кружатся в сумасшедшем танце. На их счастье с приказа Лапы медведи больше не поливали их огнём. Они уже скрылись из поля зрения, когда из транса наблюдателя Дока вывел спокойный тон Джонни.

— Кейт, милая, мы укрылись в обломке истребителя. У нас два кресла и классный вид, и пять патронов в мозговышибателе на случай, если эта мерзкая медведица попытается что-нибудь предпринять, но она вроде успокоилась, наверное, хочет переговоров.

Кейт вздохнула с облегчением. Экипаж разразился радостным воплем.

— До водоворота осталось несколько секунд, милый. Я не знаю, куда мы попадём, но знаю, что где бы я не оказалась — я буду любить тебя и ждать, мой Джонни!

— Я присмотрю за ней, — вмешался Гарри.

— Закрой хлебало, Гарри! — перебил брата Серебряный.

— Возможно мы попадем в одну вселенную, но я не уверен, — с безразмерной тоской по Марте произнёс Док, но, чтобы не расклеится добавил. — Лучше называть это космоворотом, а не водоворотом, ведь там космос…

— Заткнись, Кубовски! — выпалил Серебряный.

Повисла тишина. Уолли орал благим матом не потому что боялся разбиться, а потому что этот безжизненный тон Хьюго, говорящий: «Рывок, ускорение, расцепиться, оттолкнуться…», — постепенно сводил его с ума. После маневров перед их взором возник космоворот, уносящий: последний корабль пиратов, обломок истребителя и остатки медвежьего флота. За обломком следом летела Лапа. Медведица молча наблюдала тем, как ткань пространства извивается и преломляет её взор. Всё кажется таким маленьким. В другой момент огромным, а космоворот тошнотворным! Ей до одури страшно и из страха она почерпнула желание жить. Желание попасть во вселенную, которую сделал старый шарлатан. Поэтому истребитель ускорялся, настигая Дока и Джонни.

Кейт включила общую частоту, озвучивая то, что видит пред глазами. Все с замиранием сердца слушали слова девушки и тишину экипажа, которых вот-вот поглотит неизвестность.

— Обломки кораблей смешались со звёздной пылью. Пространство кривится, словно увидело нечто омерзительное. Скорее всего нас. Нос корабля в считанных метрах от центра космоворота. Если честно, то я боюсь разбиться об него. Отсюда кажется, что пространство перед глазами эфемерно и без проблем пропускает весь хлам попадающей туда. Теперь и мы будем хламом, который унесёт в какую-то вселенную. Быть может там будут править медведи, а быть может…

— Кейт! Кейт!? Милая!?

Серебряный мог оставить попытки докричаться. Корабль затянуло в космоворот. По щекам пирата заструились обжигающие кожу слёзы. Слизнув одну, он дал себе слово, что этот солоноватый вкус всегда будет с ним, пока не найдет свою Кейт. Док попытался что-то сказать, но не подобрал слов. Он надеялся, что отправленное сообщение дойдет до Марты прежде, чем Землю скомкает, как ненужный лист или унесет в космоворот.

Лапа пристрелила двух медведей, открыла трап и тех выкинуло к осколкам. Она облетела обломок истребителя, чтобы предложить двум человекам помощь, но лишь из коростных побуждений.

— ЗАБИРАЙТЕСЬ ВНУТРЬ! — кричала Лапа по всем частотам раз за разом повторяя эту фразу с нарастающей громкостью, что в какой-то момент Хьюго, Уолли, Джонни и Док подумывали убиться об обломки, лишь бы не слышать её рык.

— Пошла нахер, предательская тварь! — не задумываясь услышит она или нет — крикнул Док.

— Да, медведица, иди нахер, — Серебряный погладил мозговышибатель, будто той о чем-то говорит эта штучка в кобуре.

Связь между двумя Д возникла так же быстро, как когда маленький Хьюго пришёл в гараж к Доку, чтобы посмотреть на его изобретения. Они посмотрели друг на друга, а после расцепили ремни и вылетели из того, что напоминало корпус к обломкам, показывая Лапе на прощание средние пальцы.

— ИДИОТЫ! ИДИОТЫ!

Лапа попыталась развернуть истребитель, чтобы подстрелить их, но из-за врезавшегося обломка её закрутило. Она палила куда только можно, но всё мимо. Космоворот затягивал её кораблик, который возможно посеет в какой-то вселенной смерть.

— НЕНАВИЖУ! — зарычала Лапа.

Ей крик завис втуне, а после медведица канула в космовороте. Хьюго и Уолли слышали её нелепую попытку переговоров, и когда она наконец-то перестала орать, они смогли поговорить со своими друзьями.

— Мы упадём раньше вас, — обреченно произнес Док.

— В нас снова стреляют медведи и мы вряд ли доберёмся живыми, — пыхтя произнес Хьюго.

— Надо было пристрелить мелкую тварь, — тосковал Серебряный.

— Я точно помолодею?

Все усмехнулись вопросу Уолли, но в глубине души им хотелось кричать от страха. Одно дело влетать в космоворот на посудине, другое — как Сара. Серебряный решил, что комментировать это как Кейт не имеет смысла. Хоть та и не передала тот беспрецедентный ужас, но всё же выразилась достаточно доходчиво.

— Прицепись ко мне, старик, мать твою! — орал пират.

Они сцепились, но как-то не осторожно, а потому закрутились вихрем, пытаясь проделать это снова. Кадры сменялись с сумасшедшей скоростью. Вот над ними парочка идиотов пытаются отбиваться от истребителей обломками. «Я мать вашу, не для того проделал такой путь, чтобы сдохнуть от ваших сраных лазеров!» — кидал в них обломки Уолли. А теперь космоворот кружится так, как не кружился всё время их падения. Он закрутился и теперь поистине похож на воронку унитаза. Они не знали, что сказать на прощание своим друзьям. Разве что пожелать удачи, лелея надежду попасть в одну вселенную.

— Не… — не успел произнести какую-то фразу на прощание Док.

Это последнее, что услышала парочка, снова заточившая друг друга в цепкие объятия. Они плевали на обломки и медвежий флот. Это мелочь на фоне огромной зеленой планеты от которой отрывались огромные куски. Смотря на это им стало понятно, что вселенная обречена. Уолли молился какому-то знаменитому пирату, чтобы выдержать падение в неизвестность. Хьюго напротив перед лицом космоворота необычайно спокоен. Старика это страшит куда больше перспективы не пережить то, что находится по ту сторону. В особенности ему стало не по себе, когда парнишка произнес на каком-то заковыристом языке пришельцев «Квазэгхч».

40

Спираль космоворота лихо закручивалась, вселенные вокруг смешивались в один гротескный кадр, смотря на который менялась физическая форма тела, чтобы соответствовать принадлежности к человеческому виду в пролетающей перед глазами вселенной. Ощущения от падения вгрызались в спинной мозг, а скорость осознания изменений куда медленнее, чем скорость сменяющихся вселенных. Первые несколько бесконечных мгновений любому, кто туда попал казалось, что: мозг превратится в труху, глаза вывалятся из орбит, а тело вновь переживает подростковое созревание, правда не за индивидуальный период времени, а в мгновение ока.

Хьюго и Уолли лицезрели причудливый бумажный мир, который полыхал огнём, очевидно после выстрела какого-то недавно пролетающего корабля. Они чувствовали себя шершавыми и боялись сгореть, но лишь долю от доли секунды. Бумага сменилась тошнотворной радугой, и сердце наполнилось праздником, а во лбу появился рог, как у единорога. Им чертовски хотелось попробовать радугу на вкус, но вселенная сменилась. Вокруг кромешная тьма, воняло алкоголем и отчаянием. Нуарная вселенная даровала их телам сросшиеся с головами шляпы и острое желание обязательно влюбиться в роковую блондинку, и что-нибудь расследовать. Они бы и рады, но всё снова переменилось. Перед глазами мелькали ряды чисел, они тоже цифры в этом унылом вселенском уравнении. Какую задачу они решали — неизвестно, но им чертовски тошно от осознания своей никчемности. Их несло дальше, и единственное, что они оставляли после себя — крик в скафандре, который едва поспевал за ними. Пластмассовая вселенная, походила на фантазию ребёнка, что не умеет строить замки. Тела казались игрушечными, и впервые за всю их сознательную жизнь они достигли безмятежности. Их не волновало ни-че-го. Если бы они знали, как вырулить в эту вселенную то остались бы там навсегда. Об этом они думали всю следующую вселенную тянучку. Которая растянула их тела до размера расстояния от Солнца до Земли. Затем ослепила розовая вселенная, где им казалось, что они лишь очки на глазах наивной студентки. Это длилось целую бесконечность и чертовски утомляло. Вселенные бежали стремглав, а парочка не выпускала друг друга из объятий, боясь потерять. И не зря.

Док и Серебряный попали в космоворот по отдельности, так и не сумев сцепиться, и проплывающие перед глазами картинки их волновали меньше, чем осознание мысли, что они попадут неизвестно куда по одиночке. Им плевать на исполинов, войны богов, где можно принять участие, на песочницу в которой вселенными играли дети. Да даже на огромную вселенную возведенную на груди какой-то инопланетной твари — плевать (хотя в нормальное время в ознакомительных целях они бы туда заглянули). Их руки тянулись друг к другу. Формы и сознание менялись, но единственным неизменным оставалась попытка схватиться. Казалось, что невозможность схватиться будет сопровождать их до самого конца пути, но замедленная вселенная помогла им. Пролетая мимо неё доля секунды казалась вечностью. За это время Серебряный улетел вперед, стал осьминогом и кинул щупальце Доку. Тот схватился, время ускорилось, и вот уже Док осьминог за щупальце которого держится пират, а сам он, одному Создателю известно, что за существо, но через одну или две вселенных они обрели человеческий облик и держали друг друга так, как не держат любимую на палубе корабля. Их радость отразилась во вселенной, где всё время праздник и салют. Быть может они тоже праздник или салют? Чёрт этот космоворот разберёт!

Пролетая мимо вселенной вороньих гнёзд Хьюго заметил, как Уолли начинает молодеть. Он каркал ему, тот радостно щебетал в ответ. Вселенная токсичных грибов им показалась зеленой и отвратительной. К тому же быть грибом не так весело. После грибов их внутренности стали ощущать, что крутятся, словно на карусели. Они с трудом сдерживались, чтобы не наполнить скафандр до краев. В какой-то момент Хьюго показалось, что впереди мелькает корабль Кейт. Тот менял форму превращаясь в едва различимую точку, а после в какое-то странное существо во внутренностях которого экипаж ещё должен постараться выжить. Творившееся безумство вокруг отвлекло от корабля. Кто бы мог подумать, что чёртовы хиппи доберутся в какой-то вселенной до кнопки? От неё воняло маминым подвалом и иллюзией свободы. Волосы мешали смотреть дальше собственного носа, а Уолли хотелось назвать «чуваком» — то ещё местечко. По внутренним ощущениям парочке казалось, что сменились эпохи и миллиарды вселенных, они будто бы летели тысячи и тысячи бесконечностей. Они зажмурились, держа друг друга за то, что ощущалось конечностями, но интерес подглядеть периодически одолевал, ведь редко открывая глаза можно успеть разглядеть что-то из ряда вон. Буквальная вселенная поразила их иллюстрацией огромного рукопожопа и долбоящера, которые кажется только и населяли её. Им не нравилось быть похожим на рептилий, у которых конечности растут практически из хвоста. В глубине души они радовались, что не попали туда. Откровенно говоря, они вообще не знали куда и когда попадут. Когда эта мысль догнала их, то во вселенском космовороте посыпались ругательства на всевозможных языках. Космовороты очень чуткие к ругательствам структуры, которые любят показывать разные вселенные, а не просто унылый космос, ведь умей падающие пользоваться космоворотом, то давно бы уже оказались где нужно. Но эти порочные слова на всевозможных языках он не собирался терпеть! Ругающуюся парочку выбросило в просто унылый космос. Тела их не слушались. Глаза смыкались. В голове не способна задержаться даже простейшая мысль «мы живы».

Док и Джонни начали получать удовольствие от происходящего. Им нравилось чувствовать себя бесконечно-вечными созданиями, точно так же, как и крохотными атомами или прыщиками на теле мироздания. Они бы и дальше наслаждались новыми ощущениями, если бы в кармане Дока не началась новая жизнь. Что-то пробило его скафандр и их крутануло в сторону неизвестности. Космоворот не собирался их выкидывать, потому что его растрогало как они пытались дотянуться друг до друга, но раз они вылетели сами? Да и чёрт с ними!

— Где мы? — спрашивал Серебряный, осматривая пространство вокруг, которое заполонило бесконечное количество перечеркнутых бланков, а не привычный космос. Он перевёл взгляд на Дока, который выглядел лет на сорок моложе.

— Что за чертовщина!? — чертовщина ответила ему.

— У меня есть руки, ноги и тело!

По привычке проговорил механическим голосом, воссозданный из мозга корабля Хьюго. Пока Джонни пытался переварить увиденное, тот ловким движением руки приказал нано-машинкам заделать дыру в скафандре Дока, но после этого, как не пытайся они не слушались его. Новый Хьюго полагал, что это потому что в нём стало слишком много людского.

— Кажется, компьютерный чип смешался с моим нано-костюмом и получилось это… — задыхаясь говорил Док, смотря, как заканчивается воссоздание тканей Хьюго.

— Саймон Кубовски — мой создатель, звучит как начало херовой книжонки, — отталкивающе улыбался новый Хьюго.

Истерический смех завис между перечеркнутых бланков и неумелыми попытками разглядеть звезды. Троица нашла глазами в отдалении УниТаз на ободке которого растянут огромный баннер: «Приветствуем в бюрократической вселенной!».

— Господи, да мы действительно сраные герои вшивой фантастической книжонки начала пятидесятых годов! — восторгался пират. — Ученый, наёмник и робот!

— Ага, три отважных героя ныряют в космоворот, чтобы попасть в бюрократическую вселенную «В82МЛПТББ», — насмешливо изрёк Хьюго.

— Что это за цифры, мать твою!? Повтори!? — оживился Док.

— Ты всё верно расслышал, Создатель, — он зловеще ухмыльнулся. — Твои настройки сработали и космоворот передал мне знания о созданных вселенных! — он призадумался. — Правда, от того, что мы знаем где находимся мы никак не сможем повлиять на наше положение.

— Почему? — вмешался Джонни, избавившись от самоуверенности Серебряного.

— Бюрократия, — фаталистически изрек Хьюго.

— Бюрократия? — переспросил Джонни.

— Бюрократия — ад, Джонни! Мы никогда отсюда не выберемся!

Проговорил Док, понимая сколько миллионов бланков придётся перечеркнуть прежде, чем они получат желаемое. Джонни настроен куда оптимистичнее, ведь понятия не имеет о бюрократическом аппарате. Он в жизни не заполнил ни одного бланка, ни открыл ни одного счёта в банке, да и вообще всеми финансами, кроме тех, которые в карманах — распоряжалась Кейт. Новый Хьюго размышлял о том, что ему совсем не нравится имя Хьюго и как только он обзаведется одеждой, то обязательно вернется к этому и другим не маловажным вопросам.

41

Сообщение повторялось раз за разом пока Сара не выдержала и не ударила рукой по приборной панели. Медведь искоса посмотрел на неё, а после уставился на космическую гладь, которая напоминала опаснейшее место из всех, где ему доводилось побывать. Благодаря преломлению света, исходящего от небесного тела похожего на огромный кусок сыра Чивесру разглядел очертания невидимых истребителей.

— А где, собственно говоря, УниТаз? — спросил Чивесру.

Сара вздрогнула, а после вспомнила исполнение какой заветной мечты попросил у Дока Чивесру.

— Ты быстро разговариваешь! Слышишь?

Чивесру отчеканил несколько скороговорок, а после посмотрел на корабль, который решил материализоваться. Он это сделал лишь для того, чтобы напугать крохотный истребитель и его обитателей. Вся огневая мощь корабля медведя не смогла бы даже малехонько поколебать его щиты, чего уж говорить о пробитии и попытке спастись бегством? Проблема в том, что спасаться строго говоря некуда. На месте, где должен находиться УниТаз лишь замаскированный рой кораблей. Сара наблюдала за своим спасителем и за кораблем, что заслонил собой свет. Тот снова подключился к их частоте и механическим голосом начал диктовать сообщение.

— Чивесру? Прежде, чем нас сотрут в порошок… Спасибо, что спас меня!

Сара прижалась к медведю, тому стало неловко. Человеки пахнут не так приятно, как медведи.

— Да, король приключений поступил бы так же! — подразумевал он, что Хьюго спас бы Чивесру.

Сара решила не разбивать его хрупкую иллюзию дружбы, ведь, по её мнению, после сканирования их сотрут в пыль, а это значит, что не нужно огорчать отважного короля.

Луч сканера пронзил корабль насквозь. Сара и Чивесру испугались и старались избежать смертельной стенки, планомерно надвигающейся на них. Когда оставались считанные миллиметры до прикосновения, Сара решила, что простит Хьюго за его нелепую попытку открыться. Она сделала это из корыстных убеждений, так сказать, чтобы в глазах Бога, если оный существует, тот обратил внимание на её великодушие. Стена проехалась по их коже, не оставляя и следа, а после остановилась у носа истребителя.

— Какую простите, вселенную? — спрашивала у корабля Сара, но тот не отвечал.

Если путешествие через тошнотворный космоворот чувствовалось каждой изменчивой клеточкой тела, то телепортация прошла так быстро, что Сара и медведь не успели моргнуть. Они оказались на Земле на центральной улице одного из неизвестных им мегаполисов. Здания напоминали шатры в цирке, а те, что походили на небоскребы имели между собой натянутые веревки, по которым шагали клоуны. Толпа облепила корабль. Чивесру попытался включить двигатель, но тот не подавал признаков жизни.

— Это нехорошо, — заключил медведь, а после решил, что самое время явить себя миру.

Толпу разогнали клоуны с автоматами. Те сделаны из воздушных шариков, и Сара с новым другом сомневались, что они способны нанести им хоть какой-то ущерб. Толпа попряталась за клоунов с шариками, когда показался их новый кумир. Он выглядел куда больше, чем привычные им цирковые зверюшки, да ещё и говорил. Сара ненавидела клоунов и ненавидела шатры. Ей казалось, что сейчас из них повалит толпа красноносых ублюдков, чем-то напоминающих об ублюдке отце. Она схватила Чивесру за лапу, тот криво улыбнулся, давая понять, что всё уладит.

— Меня зовут Чивесру, и я король Леса! На правах короля, требую аудиенции у вашего правителя!

Клоуны радостно запрыгали, заскакали, забили в бубны и тарелки барабанов, а после главный велел опустить шарики. Те, кто не предавались веселью смотрели на зверюшку с обожанием, а на Сару как на какое-то убогое создание. Ей не хватало малого, чтобы нравится местной публике: грима, накладного носа, убогого костюма с мешковатыми штанами и отпугивающей улыбки.

— Ах, Чивесру, как ты хорош! С королём болтать ты хош? Это мы устроим вмиг! Только ты надень парик! — отчеканил переговорщик клоунов.

Другие клоуны вцепились в розовый парик, который протянул военный, они готовы оторвать друг другу носы, чтобы передать его чудной зверюшке. Другая группа раздобыла из ближайшего шатра костюм для Сары, та с недоверием смотрела на свои новые одеяния, но выбирать не приходилось. Чивесру надел парик, а после улыбнулся очарованной публике. Толпа рукоплескала, радовалась, прыгала и вообще они вели себя, как подобает в присутствии столь почтенного гостя. Медведь не видел такого тёплого приема с того дня, как украл знаменитый сыр, а потому кланялся, улыбался, а после присоединился к странному шествию по центральной улице. Клоуны пели, танцевали, звучали фанфары, барабаны, детский смех. Сара жалела, что Чивесру спас её.

В какой-то момент толпа подхватила медведя и понесла на руках. Нужна ли теперь ему хоть какая-то вселенная? Сара не знала, но знала одно — она как можно скорее хочет выбраться из этого развеселого местечка.

42

Патрульный корабль сканировал сектор около кнопки, дожидаясь гостей. Они это делали на протяжении сотен лет, но космоворот по одной Создателем причине никого не выбрасывал. Пустота, да и только.

— Давай-ка ещё раз пройдемся сканером и полетим смотреть на галактические бои? — спрашивал старший по званию у помощника, словно у того есть выбор.

— Конечно, сэр! — помощник осуждал капитана за страсть к галактическим боям, но не мог ничего с этим поделать.

Потыкав в кнопки и запустив процедуру сканирования, помощник, не дожидаясь результатов начал прокладывать путь в систему, где будут проходить галактические бои. По-человечески — это обычная война, но здесь её возвели в ранг любимого вселенского развлечения и шоу. Разные расы и цивилизации сходятся на поле боя, другие не без интереса наблюдают, ожидая момента, когда смогут принять участие. Ведь приз — контроль над кнопкой. Почему бы воюющим просто не собраться и не захватить её силой? Справедливый вопрос, ответ на который в безумстве вселенных космоворота напрашивается сам собой — такова воля Создателя. Не смотря на свой загадочный статус тот любит галактические бои, а здесь их любят проводить. Были попытки захватить кнопку, но Он неизвестно откуда поразил их молнией. Забавный факт, что прежде, чем нажать на кнопку представитель расы Оур закричал в космос, что если Создатель против нажатия на кнопку, то пусть поразит его молнией. После этого вселенная решила истребить остатки расы подстрекателей, а после безукоризненно следовать воле Создателя.

Конечно свод правил для таких мероприятий строго регламентирован. Любитель посмотреть, как целые расы истребляют друг друга придумал несколько удобных способов, чтобы поток никогда не заканчивался, а кровожадные создания никогда не добрались до кнопки, а лишь до места в его сердце, которое отвечает за развлечения, трогая его своей кровожадностью.

Ключевое правило — не трогать низко развитые цивилизации не достигшее межзвездных перелетов и не имеющих технологий способных дать отпор хотя бы первым вторженцам. Ведь это здесь в порядке вещей, так сказать селекция для будущего вселенского развлечения. Прогресс настал — здравствуй война. Выиграли? Ну поживите ещё, а потом умрите во славу кнопки. И пока одни галактики истребляли друг друга, другие делали только первые шаги на долгом пути к истреблению друг друга. Мало кто верил, что Создатель не провёл их, ведь войны длились столько, сколько существует само понятие «время».

И всё же горстка уставших от «развлечений для божка» решила пойти другим путём. Они создали вселенское правительство, где осуждали всех, кто воюют во славу кнопки. Не торговали с ними, вводили санкции, да и вообще вели себя как самые последние ублюдки. Вначале Создатель подумал, что это уже перебор, ведь задача этой вселенной — бесконечная война, а потом нашёл в этом особую изюминку.

Цивилизация — против варваров. Теперь молодые системы под протекторатом ВП, конечно, если ВП успевало найти молодые системы и защитить от кровожадности Создателя, который покровительствовал тем и тем. Варвары, воюющие между собой, могли оставить треть, если не весь флот в попытках забронировать будущего соперника или истребить его, не смотря на правила. Правительству Создатель обещал, что когда они остановят все войны из-за кнопки, то обязательно поручит кнопку им. Чтобы они создали лучший мир, ну и всякая такая чушь. Те верили, но на то оно и правительство, чтобы верить в сказки лоббирующего свои интересы Создателя. И тот плетя интриги и обещая невыполнимое получал самое главное — зрелища на трибунах и войны в галактиках. Это конечно не тотальное истребление целой вселенной одним безумным парнем одержимым местью, но всё же тоже весело. К тому же к своим первым творениям обязательно привязываешься, и Создатель не исключение.

— ПОСМОТРИТЕ!

Лицо капитана с беспристрастного изменилось на удивленное. Удивление смешалось с неверием, что глава правительства оказалась права. Однажды в их вселенную занесёт туристов, которые изменят всё или ничего.

— ДАВАЙ ПОДБЕРЕМ ИХ, БЫСТРЕЕ!

Корабль за несколько секунд оказался около двух молодых людей, те не подавали признаков жизни. Волнение капитана достигло предела. Он верещал на помощника, тот верещал на вселенную, вселенная верещала на Создателя. Короче, очень шумно, но не настолько, чтобы парочка пробудилась ото сна.

— Положи их в капсулы, а я пока свяжусь с главой правительства! — командовал капитан.

Бои подождут, когда тут происходит такое. Прежде, чем позвонить он наслюнявил палец и погладил рога на голове, чтобы те блестели, а после нажал заветные кнопки. Глава правительства смотрела на него, как обычно смотрит дома, когда тот не убирает носки.

— Доро… Уважаемая глава правительства!

— Давай к делу, Сармт, что тебе? — она устало выдохнула.

— Я НАШЁЛ ДВУХ ТУРИСТОВ!

Неверие развеял помощник, который на заднем фоне неустанно кивал. Она улыбнулась так, как не улыбалась со времен, когда пыталась съесть мужа после спаривания.

— Так… так… ПРОСКАНИРУЙТЕ ИХ!? ОТКУДА ОНИ!?

— Да-да, помощник засунул их в камеру, сейчас-сейчас… — отвечал муж, капитан и просто счастливчик, чья находка способна изменить всё или ничего.

Его жена созвала всевозможных министров к себе в кабинет, затем распорядилась, чтобы помощница вывела мужа на большой экран. Тот с замиранием сердца ждал конца результата сканирования. Как только капсула издала звук похожий на звук, который издает микроволновка, то глава правительства приказным тоном велела переправить результаты ей. Её и министров волновало лишь одно — под протекторатом ли планета этих созданий и существует ли она в этой вселенной?

Результаты внушали оптимизм, кабинет наполнился радостными голосами. Сквозь эту какофонию капитан не имел возможность услышать, что говорит жена. Поэтому он решил ознакомиться с результатом сам.

Практически всё радужно за исключением одного удручающего факта. Эта захудалая планета только-только вошла в индустриальный период. Жена любовалась мужем, не понимая причин для его печалей.

— Так, мы посовещаемся как лучше поступить, я перезвоню, ЛЮБИМЫЙ!

«Она так давно не звала меня любимым», — подумал капитан, а после пошёл изучать двух пришельцев, расположенных в медицинских капсулах.

— Все люди выглядят такие щуплые? — щурясь от отвращения спрашивал он у помощника.

— К сожалению, капитан.

— Послушай, помощник, я знаю о чём сейчас говорят в кабинете моей жены. Они хотят приблизить день прогресса, чтобы как можно скорее эта парочка, прибывшая явно из вселенной, где земляне покорили космос и даже добрались до кнопки — заимели голос. Проблема в том, что согласно показаниям компьютера, даже при лучшем раскладе на это уйдет несколько их жизней.

— Понимаю, сэр, но можно же придумать что-то чтобы не гневить Создателя?

Этот вопрос будоражил умы не только счастливого капитана, но и всех собравшихся в кабинете главы правительства. Они бурно обсуждали варианты вплоть до того, чтобы клонировать эту парочку и заселить клонами Землю, чтобы те как можно скорее ускорили день прогресса и заимели право голоса, чтобы тот донёс до варваров, что война бессмысленна. Конечно наверняка никто не мог знать способны ли они создать хотя бы примитивный электронный чайник, чего уж говорить о звездолетах? Но всё же из-за невероятности случая каждый пытался блеснуть остроумием предлагая новые и новые нелепицы.

Капитан измерял медицинский отсек шагами. С каждым шагом он приближался к идее. Остановившись и устремив взгляд в потолок, он сумел разглядеть четкие очертания, а после велел помощнику вызвать главу правительства.

— Вы видели результат сканирования? — все кивали. — У них есть родственники, которые находятся на разных континентах, а это значит, что, забросив их к родственникам по одиночке и предоставив объяснятся самим мы увеличим шансы на скорейший прогресс.

Все снова кивали, но кто-то хотел возразить, заметив это глава правительства выгнала его из кабинета.

— Мы предоставим им их скафандры в качестве доказательств перед своими правительствами и те устройства на поясах, что благодаря нано-ботам способны воспроизводить, — он обратился к помощнику, чтобы уточнить — практически всё?

— Да-да, но они используют их только как боевые костюмы и скафандры, я немного покопался в них… — опустив глаза в пол произнес помощник.

— Продолжайте, — не без удовольствия произнесла глава.

— Так же каждому из них мы подкинем несколько кратких сводок по нашей вселенной, может для этих землян она покажется примитивной, и они решат нашу проблему не толкая прогресс в сторону, где его заметит Создатель.

— Бред! — возражал ученый. — Они смогут решить нашу проблему только одним путем, а именно сократив на века отставание от дня прогресса, а после вступления в ряды ВП, чтобы взять слово на межгалактической арене и донести до этих варваров…

Повисла недолгая пауза, а после глава одобрительно кивнула.

— Решено, доставьте их к предкам на планету.

— Но что, если мы разгневаем Создателя!? — возмущался кто-то из министров.

— Если бы мы разгневали его, то их бы здесь не оказалось. Может он устал от бессмысленных воин?

Галдеж настолько громок, что капитан не услышал, как жена желает ему удачи. Они отключились, а после проложили путь к планете Земля.

— Капитан? Как думаете у нас есть шансы на успех?

— Почему бы и нет? Совсем недавно мы думали, что здесь никогда не появятся туристы!