Гарнизон рассеченной скалы

Глава 9. Врачебная этика

Проснулся кузнец ближе к вечеру. Жрать хотелось невыносимо. И не только жрать… За прошедшие дни его организм накопил ряд потребностей, которые нужно было немедленно удовлетворить. Иначе быть беде… Подорвавшись с постели, Арон наспех натянул сапоги и выбежал из палатки. Отхожее место найти было не трудно, амбре, исходящее оттуда в ветренную погоду, разносилось по всему лагерю. Визит в это место Арон постарался поскорее забыть. Его и без этого мутило от голода. Наскоро умывшись в ближайшей бочке, он двинулся в кухню. На сей раз народец там был. Сегодня кухарка приготовила бобы со свининой и свежие овощи. Получив свою пайку, он отвесил ей глубокий поклон и отыскал себе местечко подальше от остальных. Вскоре его заметил Сержант Ярсен, и без особых церемоний подсел за стол.

– Хреново выглядишь, – заметил сержант.

– Тяжело заживает, – вяло ответил Арон.

– Я в курсе дел. Заражение штука серьезная. Сначала кнут, потом это… Досталось же тебе парень.

– Да… приятного мало, – кивнул кузнец. – Гномы обо мне не справлялись?

– А, ворчат себе. Кстати, ты приобрел популярность. В местных борделях только о тебе и говорят. Да и воительницы наши, из числа людей не прочь на тебя поглазеть. – усмехнулся Ярсен.

– Не очень-то и хотелось… – буркнул он. – Лишнее внимание мне ни к чему.

– Кстати, Арон, а что ты собираешься делать с деньгами? Сума то не маленькая, почитай несколько месячных жалований.

– Я как-то не думал об этом. Хотя… – Арон задумался. – А могу я снять комнату в селении? А то в палатку шастают все кому не лень.

– Легко. Ты доброволец и жить в лагере не обязан. Но жилье в поселке не лучший вариант. Да и зачем снимать если можно получить даром? – Подмигнул Ярсен.

– Это как? – заинтересовался кузнец.

– Ты же был по ту сторону разлома? Там много домов. Они брошенные, но в большинстве своем целые. Выбирай любой, только скажи, чтобы я ордер у Хансона выписал. На твоем месте я бы присмотрелся к домикам в низине, там до ангаров рукой подать. Минут десять ходьбы, и ты на месте. Правда в лагерь все равно ходить придется. Нужно ведь отмечаться.

– Спасибо за ценный совет, Сержант, – поблагодарил Арон. – Завтра же схожу туда.

– Ингвар мое имя.

– Хорошо, – Арон улыбнулся. – Спасибо за совет Ингвар.

– Обращайся!

Быстро доев свой ужин, сержант откланялся. Арон же сходил за добавкой. Он бы сходил еще раз, но с тяжелым брюхом не хотел таскаться. Он всегда старался сохранять подвижность и ясность мысли. Утолив голод, молодой кузнец неспеша допил вино, закусил кусочком сыра и отправился в лазарет.

В основном шатре он никого не застал. Лампы были выключены, столы и инструменты накрыты простынями. Недалеко от лазарета на небольшой возвышенности стоял перевернутый рыбацкий баркас приспособленный под жилье. Доски его местами подгнили, но в целом посудина казалась целой. Если не считать, что была перевернута вверх дном. Сверху днище было укрыто брезентом на несколько слоев и надежно зафиксировано канатами. Должно быть раньше они служили такелажем. Вход был сделан с кормы. Пожалуй, кроме отхожего места это была единственная постройка с дверью. Большой добротный навес, натянутый на жерди, выполнял функцию веранды. Под ним стояло пара кресел и небольшой плетеный стол со следами многократного ремонта.

Арон поднялся по тропинке как раз в тот момент, когда на улицу вышла Эмбер. Одетая в легкую тунику с широким ремнем из сыромятной кожи, она просушивала влажные волосы полотенцем.

– Поздновато ты, юноша. Я думала раньше придешь. Выспался?

– Почти. Голова вроде ясная, – ответил Арон.

– Да ты проходи, не стесняйся, – она открыла дверь приглашая его в свое жилище.

Внутри все оказалось намного свежее чем снаружи. Здесь горел свет, на полу были расстелены ковры, стены либо выкрашены светлой краской, либо завешаны все теми же коврами. У доктора был рабочий стол, на котором стояла уменьшенная копия хирургической лампы и большая квадратная постель, больше похожая на азиатский топчан. В приоткрытую дверь виднелся небольшой задний двор и кое какая деревенская живность в грубо сколоченных клетках.

– Неплохо, – оценил Арон.

– Ну, у лекаря такого большого гарнизона есть свои привилегии, – улыбнулась она сдержанно. – То, что тебе нужно, там за ширмой. Одежду можешь оставить здесь, полотенце найдешь на полке. Со спиной я тебе помогу, а дальше сам. Как помоешься, я тебя осмотрю.

За ширмой, к удивлению Арона, оказался вполне себе настоящий душ. Каркас из брусьев поддерживал на себе большую жестяную бочку, закопченную сажей. Она находилась снаружи, а внутрь вела толстая медная трубка на конце которой был кран и грубо сработанный распылитель. Его сделали из воронки и куска жести, наскоро пробитого гвоздем или шилом. Раздевшись, Арон пустил воду. За день она хорошо нагрелась на солнце и была почти горячей.

– Держи! – Эмбер сунула ему кусок мыла и засушенную морскую губку. Она быстро размокла и напиталась водой.

Как и обещала, госпожа лекарь со знанием дела омыла его спину и откланялась. Не тратя воду зря, Арон быстро помылся и смахнув с едва отросших волос влагу, обернул полотенце вокруг бедер. В таком виде он и вышел из душа. Снаружи было прохладно, приятный сквознячок цеплялся за мокрые ноги и норовил залезть под полотенце.

– Так… в лазарет мы с тобой уже не пойдем, там порядок навели. Осмотрю тебя здесь…

Эмбер поставила его посреди жилища и забрала полотенце. Кузнец спорить не стал. Она доктор, ей виднее.

– Зуд, раздражение, язвы какие-нибудь есть? – спросила она.

– Да вроде бы нет… – пожал он плечами.

Она вывернула его запястья и осмотрела руки. Потом подмышки и ягодицы. Напоследок заглянув под мошонку, она довольно кивнула.

– Кожа чистая, это уже хорошо. Тошнота, головокружение, понос?

– Нет.

– Ты говори как есть, не стесняйся. После такой встряски любой организм сбой даст. Даже молодой и сильный.

Эмбер взяла небольшую трубочку с раструбом на конце и прослушала его сердце. Затем повернула спиной и прослушала легкие.

– Открой рот…

Рон послушно отвесил челюсть.

– Ни хрена не вижу… – скривилась она. – Ну да ладно. Ложись на живот.

Уложив пациента на кровать, лекарь внимательно осмотрела его спину, и несколько раз провела по шрамам ладонью.

– Не больно?

– Нет.

–На спине лежать можешь, или тяжело еще?

– Нормально, чешется только…

– Значит заживает, – вздохнула она. – Ну, ничего плохого я тут не вижу, края ранок розовые, короста чистая. Гноя тоже не наблюдается.

Она простучала кулаком его ребра и спину. Постучала пальцами по пояснице. Пациент не выдал признаков боли. Перевернув Арона на спину, она тщательно прощупала его живот, с силой надавливая на кожу.

– Так не болит? А так?

– Ели не давить то не болит, – заулыбался кузнец.

– Ха-ха. Я осмотрю твое хозяйство, раз уж ты здесь. Будет немного больно….

Она без лишнего стеснения оголила его головку и внимательно осмотрела ее. Сжав детородный орган пальцами, она выдавила прозрачную каплю и изучила ее с пристрастием.

– Не, тут тоже вроде порядок. Не зудит не чешется? Неприятные выделения или сухость бывают?

Арон ответил отрицательно.

– Хорошо! Ну-ка открой рот еще раз, не нравится мне как ты хрипишь…

Эмбер пытаясь что-то разглядеть в его глотке залезла верхом, ненароком задев его хозяйство.

– Прости, я не специально, – извинилась она.

Дотянувшись до стола, она развернула лампу и направила Арону в лицо.

– Ну… тут в принципе тоже ничего страшного. Так, легкое покраснение.

Убрав лампу на место, она посмотрела на Арона сверху вниз.

– Сколько говоришь тебе лет?

– Двадцать семь. А что?

– С виду вроде суровый, а такой наивный… – вздохнула она. – Планы на вечер есть?

– Да вроде нет… – подумав ответил он.

– Хорошо… – Скользнув рукой по его животу, Эмбер легким движением пальцев направила его член в себя. Вошел он легко, как по маслу.

Рон взглянул на нее удивлено.

– Да я с утра мокрая хожу, как дружка твоего в руках подержала.

Эмбер выпрямила спину, быстро стянула волосы в узел и довершила начатое. Отвердевший от внезапного возбуждения орган плотно засел в ее горячей, пульсирующей промежности. Последние пара сантиметров дались женщине особенно нелегко, но она все же приняла его крупный член целиком. Кузнец ощутил, как жесткие, короткие щетинки покалывают его кожу. Чувство это было странным, но приятным. Он слегка склонил голову на бок и заглянул под тунику. Так и есть, лобок Эмбер был чисто выбрит…

Эмбер так туго обхватило его, что было немного больно. Она вскрикнула, когда плоть его дернулась. Что-то плотное скользнуло по головке и уперлось в уздечку. Эмбер больно впилась ногтями в его грудь.

– Не спеши… – сквозь зубы попросила она. – Я сама все сделаю.

Взгляд ее стал томным, легкая загадочная улыбка проступила на губах. Щеки порозовели…

– Что? – спросил Арон смущенно.

– Да так… Я чувствую биение твоего сердца вот здесь… – она положила его руку на свой живот.

– Это… нормально?

– Это чертовски приятно, глупыш. Хотя и немного больно. Лина поди места себе сейчас не находит…

– Почему? – не понял Арон.

– А сам то, как думаешь? Они там на скале без мужиков на стены уже лезут. А тут такое богатство…

– Так в чем же дело, – удивился он. – Мужчин в гарнизоне вроде хватает…

– Гордость, друг мой. Гордыня. Опять же людей недолюбливают. А хочется… ой как хочется! Это я тебе и как женщина говорю и как врач. Месячных то у них не бывает, а овуляция как у всех.

– Что?

– Не бери в голову. – отмахнулась она. – Просто поверь наслово. Интимный зуд у них там такой, что крышу сносит. Вот имаются дурью. Кстати, Нима не исключение. Это она только с виду такая холодная.

Зрачки Эмбер расширились, по телу пробежала дрожь…

– Будь другом, погладь мои бедра, а? – взволнованно попросила она.

Ладони Арона легли на ее колени и медленно поползли верх, под тунику. Поглаживая ее плотные, разгоряченные бедра, Арон слегка массировал их пальцами. От чего сердце его стучало чаще, а орган, оседланный Эмбер пульсировал сильнее.

– О…да… – выдохнула она, сглотнув слюну. – Еще немного…

Эмбер вцепилась в его руки и резко переложила к себе на грудь. Арон почувствовал ее отвердевшие соски меж своих пальцев, и сдавил их. Женщина дернулась и впилась ногтями в его кожу. Ее влагалище медленно, но, верно, сдавило его член. Его словно перетянули веревкой. Секунда – другая, и дрожь охватила тело доктора. Она дернулась раз, потом еще два… И вот ее уже трясло неистовой дрожью. Эмбер стиснула зубы, чтобы не заорать, но протяжный грудной стон все же вырвался наружу.

– Вот это да… – она упала ему на грудь. – Не ожидала…

Арон хотел погладить ее по спине, но женщина дернулась.

– Не надо… – попросила она. – Дай отдышаться.

Он осторожно убрал руки за голову, прикрыл глаза и прислушался к ощущениям. Твердые соски доктора упирались в его грудь. Он чувствовал на своей щеке ее тяжелое, горячее дыхание. Чувствовал, как ее прохладный пот капельками стекает по его коже, как учащается ее пульс… как пахнут ее чистые, еще непросохшие волосы. Плоть к плоти… сердце к сердцу. Кузнец старался запомнить все, что сейчас ощущал, ибо это было прекрасно.

Вскоре Эмбер пришла в себя и одарила его губы легким поцелуем. С блаженной улыбкой на устах, она оттолкнулась от его груди и вновь оседлала. Теперь она с легкостью скользила по его члену. Ее разомлевшая плоть сочилась словно губка, хлюпая при каждом движении. Живот и бедра кузнеца намокли от ее влаги. Движения Эмбер стали более резкими, амплитудными. Госпожа лекарь явно входила в раж. Туника ее промокла насквозь, плотно облепив бедра и набухшую, вздыбленную грудь. Схватив себя за сосок, она сжала его пальцами. Пара секунд напряженного ожидания и новая волна экстаза накрыла ее с головой…

Так резко завязавшаяся близость оказалась зрелищным и весьма волнительным событием. Умелая в подобных делах Эмбер едва доведя свое тело до экстаза, вдруг замирала. Когда накал страсти немного спадал, она повторяла этот трюк снова. И лишь на третий – четвертый раз она позволяла волнам блаженства вырваться на свободу…

Так продолжалось несколько часов к ряду. Доктор явно изголодалась по мужскому вниманию. В отличие от эльфиек она подошла к этому вопросу с правильного конца. И сполна получила то, чего так желала. Сам же Арон, если не считать процесса, по-настоящему насладился лишь один раз. Когда Эмбер окончательно опустошилась и упала к нему на грудь, Арон мягко перевернулся и подмял ее под себя. Медленно, очень медленно, он извлекал свой могучий член и вновь окунал его в самую глубину. Чувствуя каждой клеточкой, как плоть его скользит в плену ее плоти, он растягивал ее до предела и замирал на мгновение. Потом все повторялось.

Эмбер следила за ним мутным взором сквозь приоткрытые слипшиеся от слез и пота реснички. Казалось, что это длится бесконечно. Кузнец входил в нее снова и снова, не позволяя остывать. Откуда только силы взялись? Отдавшись его воле, она покорно принимала его плоть, сжимала в себе, и нехотя выпускала. На горизонте уже забрезжил рассвет, когда он наконец замер. Погрузившись лишь наполовину, кузнец мягко и без суеты излил в нее свое семя. Наполнив сосуд любви до краев, он вошел в Эмбер последний раз…

– Это было прекрасно… – прошептала она. Но Арон ей не ответил. Стиснув доктора в крепких объятиях он тут же уснул мертвецким сном.