Гарри Поттер и Тень Хогвартса

Глава 6. Рон

Гарри с ногами завалился на постель, Гермиона сидела рядом, запустив пальцы в свои густые волосы. Красивая и модная причёска уже давно напоминала воронье гнездо, но Гермиона не обращала на это ни малейшего внимания.

— Нет, Гарри, всё-таки ты объясни, как такое может быть? — нервно допытывалась она.

— Я — объяснить тебе? Не смеши меня, Гермиона. Если уж ты не понимаешь чего-то, то какой спрос с меня? Ты же знаешь, я всегда был туповат в науках.

— Да причём тут туповат! — рассердилась Гермиона, — это вопрос не научный, а, скорее, философский, а может, и религиозный.

— Вот спасибо! Нашла с кем обсуждать религиозные вопросы…

— А мне больше не с кем их обсуждать! Так что уж будь любезен отвечать на мои вопросы!

— Ну, хорошо, не сердись только… — миролюбиво ответил Гарри, поворачиваясь на бок и подкладывая согнутую в локте руку под голову, — ну, давай, я слушаю…

— Снегг ведь умер, так? Его убила Нагайна. Снегга похоронили, а теперь мы видим его живым и здоровым. Получается, что покойник ожил, а такого не может быть! Где я ошибаюсь?

— Ну, хорошо, давай поиграем в Шерлока Холмса или этого, как его? Эркюля Пуаро. Смотри, что получается. Я видел, как Нагайна вцепилась в горло Снеггу. Я видел, как он умирает, истекая кровью. Наверное, клыки змеи Волан-де-Морта были ядовитыми, не знаю. Тогда мне показалось, что Снегг умер, но сейчас я думаю: а вдруг он на самом деле был при смерти, и Тёмный Лорд воспользовался этим и перенёс его в Тень Хогвартса?

— А зачем? — тут же спросила Гермиона.

— Ну, на этот вопрос, наверное, мог бы ответить только Волан-де-Морт, но вряд ли у нас будет возможность его спросить…

— Ну, хорошо, а похороны?

— А что — похороны? Ты на них была? Я — нет.

— И я нет…

— Во-о-от! А теперь представь, что Снегга хоронили в закрытом гробу, и гроб этот вполне мог быть пустым.

— Кому и зачем это могло понадобиться? — удивилась Гермиона.

— А ты подумай сама. Вспомни, какая неразбериха царила в первые дни после падения Волан-де-Морта. Нужно было срочно хоронить погибших, и тут скандал: не нашли тело павшего героя, человека, который пожертвовал собой! Что делать? Похоронить пустой закрытый гроб! Ну или насыпать в него песка для тяжести… Так и возник кенотаф[8].

— То есть получается, что Снегг не умирал и, соответственно, не воскресал?

— Получается что так, — пожал плечами Гарри. — Во всяком случае, такой ход событий не нарушает законов природы, а мне очень не нравится, когда нарушаются законы природы. В конце концов, мы не видели в Тени Хогвартса больше ни одного воскресшего. Снегг сам говорил, что он здесь один.

— После твоих слов, Гарри, мне не так жутко разговаривать со Снеггом, — с облегчением сказала Гермиона, — а то он мне казался каким-то зомби…

— Ну вот, всё и разрешилось, ложись-ка, поспи несколько часов, а то нам ещё ночью по подземельям бродить, — сказал Гарри спокойным тоном, хотя в глубине души он не очень-то верил в то, в чём пытался убедить Гермиону. Хотя со времени битвы за Хогвартс прошло много лет, Гарри ясно помнил хрип Снегга и его лицо. Это было лицо мертвеца…

Гарри заснул, но сон не освежил его, это был какой-то неприятный, дремотный бред, наполненный расплывчатыми, отвратительными и опасными образами. Разбудила его Гермиона:

— По-моему, нам пора, посмотри:.

Жидкость в склянке Снегга кипела, пузыри выскакивали на поверхность и лопались с неприятным химическим запахом.

Гарри вскочил, отбросив плед:

— Время! Ты готова?

— Давно, я не ложилась…

— Почему?

— Не знаю, не могла, так, в кресле немного подремала. Почему-то тревожно мне…

— Всё будет хорошо! Теперь-то мы уж точно выдернем Рона! Я уверен!

— Я тоже… — вздохнула Гермиона.

До торцовой стены замка они добрались без приключений, сороконожки им не попались, и Гарри подумал, что случайно сумел оборвать их бессмысленное и злобное существование.

Снегг уже был на месте. Услышав шаги Гарри и Гермионы, он, не оборачиваясь, сделал в их сторону останавливающий жест: не подходите!

Вокруг него были расставлены сосуды с разноцветными жидкостями, горела магическая горелка, стоял химический штатив, а рядом на пюпитре громоздился огромный фолиант с обложкой чёрной кожи.

Зельевар двигался быстро и уверенно. Было похоже, что он точно знает, что делает. Он что-то смешивал, взбалтывал, рассматривал получившийся раствор на просвет и вдруг резко выплёскивал жидкость на пол, причём она не растекалась, а либо исчезала с громким неприятным шипением, либо всасывалась в каменный пол, как в сухой песок. Это продолжалось довольно долго. Гарри и Гермиона присели у стены и стали следить за действиями профессора.

— Ты хоть понимаешь, что он делает? — спросил Гарри.

— В самом общем виде… Он работает в таком темпе, что я просто не успеваю за ним следить!

— А я и не пытаюсь, — вяло махнул рукой Гарри, — зельеварение никогда не было моей сильной стороной. Будем надеяться, что у него получится. Наколдовать тебе подушку, Гермиона? Пол-то жёсткий…

— Лучше стул… Спасибо, Гарри, — тепло поблагодарила Гермиона, усаживаясь в мягкое полукресло. Гарри сел рядом.

— А всё-таки Нагайна сильно порвала шею Снеггу, смотри, подвижность восстановилась не полностью, — сказал Гарри.

— Чудо, что он вообще смог залечить такие страшные раны сам, без помощи целителей, — ответила Гермиона, — но вообще ты, Гарри, когда говоришь, будь поосторожнее: у Снегга слух всегда был, как у летучей мыши. Вряд ли за эти годы он стал слышать хуже…

Гарри кивнул.

— Жаль, что Хогвартс лишился такого зельевара, — задумчиво сказал он, — смотри, как работает! Я, признаться, за прошедшие годы позабыл, что такое настоящая работа с зельями… Снегг, наверное, был последним истинным зельваром. Я не знаю, кого с ним можно сравнить.

— А Слизнорт?

— Ну, Слизнорт — это совсем другое. Он, конечно, своё дело знает, но подлинным мастером я бы его не назвал. Снегг выше его на десять… да что там, на сто голов!

— Как ты думаешь, Гарри, а Снегг… ну… мог бы вернуться? Ведь ты считаешь, что он по-настоящему не умер…

Гарри задумался.

— Ох, умеешь же ты вопросы задавать… Как кактусы… Чуть тронул — и весь в иголках. Во-первых, Гермиона, я ещё не знаю, как мы сами отсюда выберемся. Надеюсь, что-нибудь удастся придумать. Во-вторых, я говорил, что Снегг, возможно, не успел умереть, и от своих слов не отказываюсь, но я в них полностью не уверен. А, в-третьих, что скажут люди? Как им объяснить, что человек, который погиб два десятилетия назад, оказывается, жив, и хочет занять своё место в обществе? Я предвижу массу проблем морально-этического плана. Не думаю, что Снегг в случае возвращения вернётся к преподавательской деятельности. Дети будут от него разбегаться в ужасе. Вот ты, директор школы, рискнула бы пригласить его, и что бы ты сказала совету попечителей, а?

— Да, пожалуй, ты прав, Гарри, всё оказалось сложнее и запутаннее, чем я думала, — пробормотала Гермиона, что-то напряжённо обдумывая, — а что, если… Нет, всё равно плохо… ладно, давай, как говорится, решать проблемы по мере их поступления. Сначала — вход в подземелье, потом Рон, а потом уж всё остальное. Неужели и у Снегга не получится?

Последние слова Гермиона произнесла, видимо, громче, чем надо.

Снегг повернулся к ней, заложил за ухо прядь волос, упавших на щеку, и насмешливо сказал:

— У Снегга, миссис э-э-э… Уизли, обычно получается всё, за что он берётся. Благоволите убедиться, — и он сделал приглашающий жест.

Гермиона вздрогнула, но медлить не стала и подошла к Снеггу.

— Да, профессор?

Снегг передал ей реторту тёмного стекла:

— Вот!

— Что это?

— Бросьте её во-о-он на те плиты, только смотрите, чтобы на одежду не брызнуло — снадобье довольно едкое.

Гермиона отошла подальше, перехватила реторту за горлышко и швырнула её об пол в указанном месте.

Зазвенело бьющееся стекло, из реторты вырвалось облачко сизого пара и со звуком остатков воды, уходящей из ванной, всосалось в камень, а камень, точнее, его видимость, лопнул, обнажая ступени, ведущие вниз.

— Ну, вот и вход в подземелье, — самодовольно объявил Снегг, с шуршанием потирая ладони.

— А он не исчезнет? — опасливо спросила Гермиона.

— Не исчезнет. На вход было наложено маскирующее заклятие, довольно изобретательное, надо признать, но его создатели не учли, что здесь буду я. Мне удалось, фигурально выражаясь, найти торчащий хвостик и потянуть за него. Заклятие распалось и больше не восстановится. Мы можем смело отправляться на поиски вашего супруга. Кое-что из своих снадобий я прихвачу с собой — могут пригодиться — а остальные оставим здесь, заберём их на обратном пути, всё равно никто не возьмёт.

Только вот что: с вашего разрешения, я пойду первым.

— Почему именно вы? — напрягся Гарри.

— Да потому, глупый вы мальчишка, что Хогвартс был построен более тысячи лет назад, и эти подземелья, возможно, его ровесники. А в Средние века в замках было принято устраивать всякие милые ловушки вроде волчьих ям, падающих решёток и прочего в том же роде. Когда-то ими был полон весь замок. Там, где живут и учатся дети, эти смертоубойные механизмы, ясное дело, обезвредили. А что нам встретится в подземелье, я не знаю. Поскольку я, так сказать, патентованный покойник, мне эти ловушки вреда не причинят совершенно точно, а вот вам — не знаю. Но если у вас есть желание проверить…

Гарри промолчал, и Снегг кивнул:

— Ну, значит, так и решим. Сначала иду я, шагах в пяти за мной мистер Поттер, ну, а уж потом — миссис Уизли. Готовы? Ну и отлично, нечего тянуть. Поттер, дайте мне Карту Мародёров.

Подземелье оказалось глубоким. Лестница шла вниз совершенно прямо, никуда не сворачивая. Она была идеально ровной, и поэтому казалось, что она не вырублена в камне руками людей, а создана силой магии.

Площадок на лестнице не было, одинаковые, ровные, казалось, совершенно неистёртые ступени выступали одна за другой из зелёного полумрака, и Гарри уже начал опасаться, что конца им не будет, и что они попали в магическую западню.

Однако ступени всё-таки закончились, и перед Снеггом и его спутниками протянулся коридор — длинный, унылый, лишённый малейших индивидуальных признаков. Пол был выложен плотно подогнанными каменными плитами, этими же плитами были облицованы стены. На высоте человеческого роста каменная облицовка переходила в кирпичную кладку, образующую полукруглый потолок. Кирпич был неимоверно старый, сильно потемневший от времени, но, тем не менее, он нигде не крошился. Следов раствора не было видно, никаких рисунков, клейм, и даже мельчайших царапин и сколов на кирпичах не было.

— Теперь мы пойдём медленно и очень осторожно, — напряжённо сказал Снегг. — Уверен, что просто так нас не пропустят. Это подземелье должен кто-то охранять. А может, что-то… Или — и то, и другое. Словом, идите за мной, не теряя меня из виду, но и близко не подходите.

— Может, свяжемся верёвкой? — предложил Гарри.

— А у вас есть верёвка, Поттер?

— Нет, — развёл руками Гарри.

— Я тоже как-то не догадался захватить её с собой, — сказал Снегг.

— Можно было бы наколдовать верёвку, — предложила Гермиона.

— Не стоит. Чем меньше мы будем здесь пользоваться магией, тем лучше. Может, удастся как можно позже привлечь внимание стражи подземелья.

Они пошли по коридору. Первые шаги дались очень трудно — казалось, за каждой плитой скрывается ловушка, подвох, смертельная опасность. Каждую плиту сначала пробовали ногой, ступали след в след, прощупывали пол, стены и потолок заклятиями поиска, ограничивая их действие. Это страшно утомляло. Но постепенно накатывала усталость, ни одной ловушки им не встретилось, а коридор всё тянулся, однообразный, скучный и прямой.

— Что-то мы слишком долго идём, — сказал Гарри, — судя по масштабу карты, мы уже давно должны были найти Рона.

— Да, вы правы, Поттер, что-то не так, — согласился Снегг. — Но если бы нас кружили, скажем, гвиллионы[9], в коридоре должны были бы быть какие-нибудь разветвления, а здесь просто некуда свернуть!

— А что если коридор изгибается на очень малый, невидимый глазу угол, и сворачивается в кольцо? — спросила Гермиона, — а мы просто ходим по кругу, как слепые лошади у шахтного подъёмника.

— Что ж, это можно проверить, — ответил Снегг, внимательно разглядывая стены и пол коридора.

— Гвиллионы боятся холодного железа, в прошлый раз Гарри сумел прогнать их, бросив в них нож, — сказала Гермиона.

— Что ж, я предвидел возможность встречи с этой нечистью, сейчас проверим.

Снегг поставил на пол свою сумку, порылся в ней, достал коробочку, аккуратно открыл и высыпал на ладонь какие-то крошечные фигурки размером с ноготь.

— Что это? — с любопытством спросила Гермиона, заглядывая ему через плечо.

— Как что? Холодное железо, ножи. Нигде ведь не сказано, что ножи должны быть натуральной величины!

Он размахнулся и швырнул горсть фигурок в коридор. Что-то взвизгнуло, как будто резаком провели по оргстеклу, у Гарри и Гермионы волосы встали дыбом. Коридор подёрнулся дымкой, которая вскоре помутнела и распалась. Они оказались в комнате, из которой вели четыре совершенно одинаковых прохода.

— Всё-таки гвиллионы! — с досадой воскликнула Гермиона, — и как мы сразу не догадались, столько времени и сил потрачено зря!

— Интересно, это Волан-де-Морт посадил их на страже подземелий? — спросил Гарри.

— Не думаю, — ответил Снегг, — Тёмный Лорд вообще не жаловал всякую магическую нечисть, относился к ней брезгливо, без сожаления убивал. Ну, а нечисть — она хоть и лишена души, но какие-то зачатки чувств у неё имеются, поэтому тёмные магические существа всячески избегали встречи с Волан-де-Мортом и повиновались ему, только уступая силе. Гвиллионы, думаю, просто случайно нашли подземелье и заняли такое удобное, по их представлениям, место. Мы их прогнали, но вряд ли они сбежали далеко. Они будут следить за нами и попытаются отомстить, так что будьте внимательны.

— Куда же нам теперь идти? Все четыре коридора выглядят одинаково, — озадаченно спросил Гарри. Он достал волшебную палочку и произнёс заклятие Указуй! Палочка долго колебалась, покачиваясь то влево, то вправо, наконец, указала на второй справа коридор, но как-то неуверенно, нерешительно.

— Опять ловушка? — спросила Гермиона, которая не могла воспользоваться своей волшебной палочкой.

Снегг достал свою волшебную палочку и получил тот же результат.

— Делать нечего, — сказал он, — пойдём направо.

Характер подземелий резко изменился. Теперь коридоры ветвились, раздваивались и растраивались, одна комната со многими выходами сменяла другую. Комнаты и коридоры по-прежнему были совершенно пустыми, и ничем не различались. Снегг ещё дважды бросал крошечные ножи, но больше ничего не менялось. Либо в коридорах не было магии, либо действовали заклятия, бороться против которых надо было по-другому.

На каждой развилке Гарри использовал заклятие Указуй! и каждый раз палочка показывала направление движения. На каждой развилке Снегг выжигал волшебной палочкой в камне цифры. Судя по Карте Мародёров, до места заточения Рона оставалось совсем немного. Напряжение нарастало. Внезапно Гермиона воскликнула:

— Вон он! Да вон же, глядите!

Гарри и Снегг посмотрели в указанном направлении и увидели, что в комнате слева, скрытой аркой, стоит что-то вроде помоста, застеленного тряпьём, а на нём, на спине, не шевелясь, лежит человек.

— Ро-о-он! — завопила Гермиона, бросаясь в эту комнату.

— Осторожно!!! Там может быть засада! — предостерёг её Снегг, но Гермиона не слушала. Она подскочила к Рону, протянула к нему руки и вдруг, отдёрнув их, застыла.

— Что случилось, Гермиона? — крикнул ей в спину Гарри.

— А вдруг он… он уже… — дрожащим голосом спросила Гермиона и, обернувшись, в ужасе посмотрела на Гарри.

— Та-а-к, кажется, это истерика, — сумрачно констатировал он. — Снегг, вы постойте лучше пока тут, а то когда Рон придёт в себя и увидит вас, ему может снова стать… нехорошо.

Зельевар ухмыльнулся, кивнул и отодвинулся в сторону.

Гарри наклонился над Роном и положил ему руку на шею под ухом. Кожа была тёплой, пульс, хоть и редкий, ощущался отчётливо.

— Жив, слава Мерлину… — облегчённо сказал он.

Ноги Гермионы подогнулись, она сползла вдоль стены, закрыла лицо руками и её плечи затряслись в беззвучных рыданиях.

Гарри растерялся. Он не знал, что нужно сделать сначала: привести в себя Рона или успокоить Гермиону. Его сомнения разрешил Снегг. Он вошёл в комнату, встал в изголовье Рона так, чтобы тот не смог его увидеть, положил ладонь правой руки ему на лоб, левую подсунул под затылок и закрыл глаза. Лицо зельевара мгновенно осунулось, глаза провалились, на лбу запульсировала жила. Его губы беззвучно шевелились — заклятия отнимали у него много сил.

Наконец лицо Рона дрогнуло, веки затрепетали.

— Гермиона, скорее! — позвал Гарри, — Рон приходит в себя, пусть он первой увидит тебя.

Гермиона наклонилась над мужем:

— Рон, милый, ты слышишь меня?!

Рон открыл глаза.

— Гер… Гермиона… ты… Что случилось? Где это мы?.. А где Мари?..

Гермиона поджала губы и слегка отстранилась от Рона.

— Что ещё за Мари? — прошептал ей на ухо Гарри.

— Мадам Мартен, парижская экономка, — нехотя ответила Гермиона.

— Рон, ты меня слышишь? — спросил Гарри.

— Кто это… орёт над ухом? — слабо спросил Рон и, повернув голову, увидел Гарри.

— О, Гарри, а ты как оказался в Париже? Ты прилетел вместе с Гермионой?

— Ты почти угадал, прилетел, — усмехнулся Гарри, — только мы не в Париже.

— Да?.. А где? То-то я смотрю, место какое-то незнакомое.

— Долго рассказывать, объясню потом. Лучше скажи, ты встать можешь?

— Конечно, могу, я что, больной?

Рон сделал попытку подняться, но охнул и опять рухнул на помост.

— Что такое?

— Голова закружилась… Что это со мной? Сроду такого не было…

— Это, наверное, от голода, ты ведь трое суток не ел…

— Как трое суток? — удивился Рон, — да я только что поужинал и решил почту почитать. Открыл один конверт, в нём визитная карточка лежала, почему-то пустая, я её перевернул… А дальше какой-то провал в памяти, ничего не помню…

— Ты не успел поужинать, мы тебе потом всё объясним! — сказала Гермиона тем тоном, которым обычно говорят с больными детьми. Она так суетилась вокруг Рона, что Гарри ощутил укол ревности. «Да ты что, спятил — ревновать? — мысленно прикрикнул он на себя. Гермиона — законная жена Рона, они двадцать лет вместе прожили, у них дети! А ты кто? Любовник и бывший друг мужа. Так что стой себе спокойно и не дёргайся».

Чуткая Гермиона, однако, что-то почувствовала, она выпрямилась и подарила Гарри стремительную и успокаивающую улыбку.

— Давай попробуем встать, Ронни, подожди, я тебе помогу, — приговаривала она, осторожно поднимая мужа за плечи. Рон сел и спустил ноги с лежанки.

— А всё-таки, где это мы? — спросил он, — что-то на наш парижский дом не похоже…

— Мы в Хогвартсе, — суховато ответил Гарри, — но это не наш уютный и милый Хогвартс, это его тень, созданная магией Волан-де-Морта.

— Какая тень, какой Волан-де-Морт, Гарри, что с тобой? Тебе нехорошо? Ты же сам угрохал Волан-де-Морта ещё когда, ты что, забыл?

— Ничего я не забыл! Но всё гораздо сложнее, чем ты думаешь. Давай уносить отсюда ноги, все разговоры потом, больно уж здесь место нехорошее….

— А я и не знал, что в Хогвартсе есть подземелья, — гнул своё Рон.

— Да не в Хогвартсе! Это место только похоже на Хогвартс, я же тебе сказал! — начал сердиться Гарри.

— Ладно, ладно, не шуми, — примирительно поднял руки Рон, — ну чего ты разошёлся?

— Извини, дружище, нервы… Я, понимаешь, очень волновался за тебя, вот и сорвался…

— А, ну да, фигня, не бери в голову, — отмахнулся Рон, — ты всегда был горячим парнем, я привык…

Он сидел на лежанке, не пытаясь подняться.

— Послушай, Рон, — осторожно сказал Гарри, — есть ещё одна вещь, которую ты должен знать. Сейчас ты встретишься с человеком, которого н-ну… не ожидал увидеть, не знаю, как лучше сказать. Постарайся отнестись к этой встрече спокойно, ладно?

— Да что ты вокруг меня хороводы водишь? — удивился Рон, — кто это такой?

— Здравствуйте, Рональд. Мистер Поттер имел в виду меня, — сказал Снегг, выходя на середину комнаты.

Челюсть Рона отвисла, глаза остекленели, он сделал слабый отталкивающий жест, потом внезапно успокоился:

— Ф-фу, что это я? Вы стали школьным привидением, профессор? Конечно, Слизеринским?

— Нет, я не привидение, — сухо ответил Снегг, — по крайней мере, я думаю, что я не привидение… Как уже сказал мистер Поттер, нам надо побыстрее уйти отсюда. Вы можете идти?

— Да, наверное… — ответил Рон.

Он медленно и осторожно встал и для проверки сделал пару шагов. Гермиона держалась рядом, готовая подхватить его в любой момент.

— Послушай, Гермиона, а почему ты не отдаёшь Рону его волшебную палочку?

— Ой, я совсем забыла… — смутилась она, — вот, возьми…

— Вау! Вы догадались принести мою волшебную палочку! — воскликнул Рон, — здорово!

— Подожди радоваться, — остановил его Гарри, — попробуй её сначала.

Рон взмахнул палочкой: «Орхидеус!»

Ничего не произошло.

— Не работает? Этого я и опасался, — сказал Гарри.

— Такое ощущение, что у меня в руке простая деревяшка, а не волшебная палочка, — удивлённо сказал Рон.

— Волшебная палочка Гермионы тоже не работает, — вздохнул Гарри, — такое уж здесь место…

— А твоя, Гарри?

— Моя-то работает, но ты же знаешь, моя палочка — родная сестра палочки Волан-де-Морта, ещё бы ей здесь не работать, ведь этот замок — его творение.

— А ваша палочка, профессор? — обратился Рон к Снеггу и тут же оборвал себя:

— Впрочем, что это я…

— Действительно, что это вы, Уизли, — сухо сказал Снегг, — я ведь был пожирателем смерти. Впрочем, хватит разговоров, пора уходить. Я первый, мистер Поттер за мной, миссис Уизли, ведите своего мужа. Будет замечательно, если вы постараетесь не отставать.

Сначала всё было благополучно — шли довольно быстро, Гарри, несмотря на то, что коридоры выглядели совершенно одинаковыми, узнавал пройдённый путь, Снегг, держа в руках Карту Мародёров, шёл, находя сделанные на стенах волшебной палочкой отметки. Но постепенно что-то стало меняться. В подземелье потихоньку, исподволь, стало нарастать напряжение, в голове у Гарри появилось неприятное гудение, подобное тому, как если стоять под линией электропередач.

Рон быстро устал. Лицо его осунулось, он шёл, спотыкаясь на ровном месте, и, чтобы не упасть, иногда хватался за стену. Гермиона сначала поддерживала его под руку, но в узком коридоре это было неудобно, и она пошла сзади.

Зелёное свечение становилось ярче, казалось, становилось труднее дышать, внезапно Гарри ощутил приступ клаустрофобии. Ходьба отнимала у него всё больше сил, и постепенно Гарри стал оглядываться на Рона и Гермиону всё реже и реже.

Внезапно Снегг остановился и повернулся к Гарри.

— У нас плохие новости, — сумрачно сказал он, — Карта Мародёров перестала работать.

— Как это?! — изумился Гарри, — никогда такого не было!

— Взгляните сами, мистер Поттер, — пожал плечами Снегг и протянул ему пергамент.

Вместо чертежа на карте была огромная серая клякса, края которой пульсировали и на глазах продвигались к краю листа.

— Это ещё не всё. Исчезли метки на стенах.

— Давно вы это заметили? — напряжённо спросил Гарри, — может, вы свернули не туда? Надо вернуться к последней метке и пойти в другую сторону.

Снегг покачал головой:

— Боюсь, всё это неспроста. Метки кто-то стёр, мы не найдём их, а если найдём, они заведут не туда, куда надо…

— Рон! — крикнул Гарри, — подойди сюда, надо посоветоваться.

Рон, пошатываясь, подошёл к Гарри и остановился, смотря расфокусированным взглядом в глубину коридора.

— А где Гермиона? — спросил Гарри, заглянув Рону через плечо.

— Гермиона? Какая…? Ах, Гермиона… Не знаю, она шла сзади…

— Идиот! Ты потерял Гермиону!

Гарри в ярости чуть не ударил Рона, но в последний момент взял себя в руки:

— Ох, прости, Рон, я вижу, как тебе плохо…

Рон промолчал.

— Надо вернуться назад! Может, Гермиона случайно отстала, мы найдём её, скорее! — выкрикнул Гарри, — Гермиона, Гермиона, где ты? Отзовись!!!

Бежим обратно! — и он кинулся назад.

— Стойте, Поттер! — крикнул ему в спину Снегг, но Гарри и не думал останавливаться. Он нёсся по коридору, но вдруг споткнулся и рухнул на пол, больно ударившись грудью. Ноги ему не повиновались.

— Снегг!!! Мразь, убью! А ну, сними заклятие! — проорал он, переворачиваясь на спину.

— Спокойно, Поттер, не дёргайтесь, — спокойно проговорил Снегг, подходя к нему и держа наготове волшебную палочку. — Миссис Уизли нам сейчас не найти. Ясно, как день, что её похитили.

— Кто?!!

— Откуда я знаю? Вероятно те, кто забросил вас сюда с помощью портала-ловушки. Обратите внимание: магическая тяжесть, которая давила на нас последние минуты, исчезла. Ну, чувствуете?

Гарри кивнул.

— Я снимаю заклятие, — невозмутимо сказал Снегг. — Постарайтесь не делать глупостей. Прежде чем что-то предпринимать, нам следует хорошо подумать.

— Давайте всё-таки вернёмся, — сказал Гарри, — пожалуйста, я прошу вас.

— Хорошо, как вам угодно, — тряхнул густыми чёрными волосами Снегг, — можем и вернуться. По-видимому, пока вы сами не убедитесь в бесполезности своих попыток, мои аргументы бессильны.

Они вернулись на несколько коридоров назад, причём Снегг вёл Рона за руку. Всё было бесполезно, никаких следов Гермионы в коридорах подземелья не было.

Гарри устало прислонился к стене, Рон плюхнулся на пол там, где стоял. Один Снегг выглядел свежим и невозмутимым.

— Ну вот, — сказал он, — теперь мы окончательно заблудились. Это не имеет особого значения, потому что я и раньше не знал, где мы. Из одной неисследованной части подземелья мы перешли в другую, вот и всё.

— Что будем делать? — спросил Гарри.

— На месте стоять бессмысленно, надо идти.

— Куда?

— Неважно. Нужно только отмечать пройдённые развилки, чтобы не ходить по кругу. Если подземелье магически не закольцовано, рано или поздно мы из него выйдем. Точнее говоря, я выйду. А вот вы с мистером Уизли можете и не выйти — вы погибнете без воды.

— Звучит обнадеживающе, — криво усмехнулся Гарри. Ему сразу же захотелось пить.

— Во всяком случае, здесь нам ждать нечего, надо идти. Поттер, придерживайте Уизли. Не хватало нам потерять ещё и его.

И опять потянулись унылые, однообразные коридоры, серые каменные плиты на полу, сводчатые кирпичные потолки, голые стены. Ничто не свидетельствовало о присутствии человека или вообще каких-то живых существ — ни надписи, ни царапины на стене. Не было даже мусора и пыли. Подземелье странным образом сочетало невероятную древность и холодную, казарменную ухоженность. Эха от шагов и разговоров маленького отряда тоже не было. Казалось, звуки впитывались в стены и исчезали. Напряжение нарастало, Гарри ощутил, как на него наваливается усталость, тяжелеют и наливаются свинцом ноги. Невольно они собрались в маленькую компактную группу и шли почти след в след.

За очередным поворотом Снегг остановился.

— Это что-то новенькое, взгляните, Поттер.

Гарри подошёл, Снегг посторонился:

— Как вы думаете, что это такое?

Второй раз за время блуждания в лабиринте они увидели дверной проём, за которым виднелось обширное помещение с низким потолком. Внутри в идеальном порядке были расставлены каменные параллелепипеды в рост человека с прозрачными крышками.

— Похоже на усыпальницу, — сдавленным от волнения голосом сказал Гарри.

— Мне тоже пришло в голову это сравнение, — кивнул Снегг. — Давайте войдём и посмотрим.

Он вошёл в комнату и не торопясь пошёл вдоль левого ряда гробниц, заглядывая внутрь через крышки. Гарри пошёл вдоль правого ряда, а Рон, не проявивший никакого интереса к находке, остался у входа.

Гарри заглянул в ближайший саркофаг. В том, что это саркофаг, теперь не было никакого сомнения — внутри лежал незнакомый мужчина в современной одежде. Лицо его было искажено гримасой страха, тусклые глаза были открыты, на мёртвом лице щерились жёлтые зубы. От неожиданности Гарри отшатнулся. Мертвец выглядел страшновато.

И ещё один саркофаг, ещё один незнакомец, и ещё один… Незнакомые лица, искажённые страхом, яростью, болью…

Гарри боялся увидеть кого-то из ушедших друзей — Люпина, Тонкс, Сириуса — и — самое страшное и невозможное — своих родителей. Он не знал, что с ним случится, если под очередным колпаком он увидит Лили или Джеймса…

— Северус, вы кого-нибудь узнали? — спросил Гарри, подавляя дрожь в голосе.

— Да, некоторых, — сухо ответил Снегг. — Это пожиратели смерти. Все они исчезли на моей памяти. Все они провинились перед Тёмным Лордом. Мы, конечно, догадывались, что он расправился с ними, но спрашивать о судьбе казнённых не полагалось даже их родственникам. А оказалось вон что… В каком-то смысле, это даже страшнее наших предположений. Понятия не имею, зачем эти тела понадобились Волан-де-Морту. Только его мощный, но извращённый разум и огромный магический дар могли породить таких чудовищ…

Снегг замолк, и Гарри пошёл дальше вдоль ряда. Один саркофаг в последнем ряду был пуст, а в углу…

— Северус! — закричал Гарри, — скорее сюда! Здесь лежит Грюм!

— Кто-о?!!

— Грозный Глаз Грюм, вы что, не помните?!

— Помню, конечно, не надо так кричать, — поморщился Снегг. — Моё удивление вполне объяснимо: я не понимаю, как Грюм мог оказаться среди пожирателей смерти?

— Теперь, по крайней мере, понятно, почему мы не смогли найти его тело… — мрачно сказал Гарри. — Волан-де-Морт успел подобрать его раньше и зачем-то перенёс сюда. Надо бы его похоронить.

Гарри нагнулся над саркофагом Грюма и испытал настоящий шок: его искусственный глаз немедленно повернулся и уставился на Гарри. Тот непроизвольно отскочил.

— Что это с вами, Поттер? — осведомился Снегг. — Что вы скачете, как кенгуру?

— Да глаз этот… Искусственный глаз Грюма — ну, помните его? — напугал меня до полусмерти. Он движется! На лице мёртвого человека это выглядит, по меньшей мере, страшновато…

Снегг нагнулся над саркофагом Грюма, постучал по крышке волшебной палочкой, отчего та издала низкое, басовитое гудение и пошла радужными разводами.

— Надо же, как интересно, — задумчиво сказал Снегг, некуртуазно теребя мочку уха, — а ведь Грюм не умер…

— Что вы хотите этим сказать? — поразился Гарри.

— Только то, что его, вероятно, можно оживить.

— И вы…

— Да. Нам нужно решить только одну простенькую морально-этическую проблему: стоит это делать или нет?

Гарри с размаху плюхнулся на пол.

— И что, пожирателей смерти тоже можно, как говорят некроманты, подъять?

— Вероятно, да, но лучше этого не делать. Те пожиратели, которые мне знакомы, при жизни были людьми крайне неприятными. Думаю, что их возвращение к жизни создаст нам массу проблем, пусть лучше покоятся в своих саркофагах.

— Согласен, но Грюм… — пробормотал Гарри, — как быть с ним?..

— Постарайтесь понять, Поттер, проблема гораздо глубже, чем вы думаете. Я двадцать лет безуспешно пытаюсь понять, кто я такой — живой человек или оживший мертвец. Предположим, нам каким-то образом удастся найти портал, ведущий отсюда в мир живых. Относительно вас, Рона и его супруги есть некоторые опасения, но, всё-таки, вас не убивали и вы проникли сюда живыми. Я — другое дело. Что станется со мной, если я рискну пройти через этот портал? И не нарушит ли этот переход какие-то глобальные причинно-следственные связи? Кто знает, как далеко в магические основы мира сумел проникнуть Тёмный Лорд, создавая Тень Хогвартса? Не знаете? И никто не знает. Теперь представьте, что мы оживим Грюма. И что? Вместо одного живого покойника появятся два. Кому станет от этого легче? Грюму? Не думаю. У меня выбора не было, оживив Грюма, мы отнимем выбор и у него. Зачем и кому нужна такая пародия на жизнь?

— И, всё-таки, я считаю, что если есть возможность вернуть человеку жизнь, её следует вернуть! — возразил Гарри.

— И пожирателям смерти — тоже? — прищурился Снегг. — Вот видите, Поттер, механическое следование моральным принципам всегда ведёт в тупик. Получается, что жизнь надо возвращать только хорошим парням. А кто и по каким критериям будет отделять агнцев от козлищ? Так, кажется, сказано в магловской Библии? Притом имейте в виду, что Грюм, как и я, вероятно, не сможет добровольно уйти из жизни. Я вам говорил, что многократно пытался покончить с собой — бесполезно.

— Так что же делать?

— Ладно, попробуем вернуть к жизни Аластора, вдвоём, по крайней мере, будет не так скучно… Кстати, мне не нравится пустой саркофаг. То ли Тёмный Лорд не успел убить того, кого запланировал, то ли кто-то до нас оживил его обитателя.

— И он бросится на нас из-за угла? Вряд ли… Вы ведь за двадцать лет здесь никого не встретили…

— Но ведь кто-то всеми событиями управляет, — возразил Снегг, — кроме того, в этих подземельях я не был, так что всё может быть. «Бдительность! Постоянная бдительность!» — как любил повторять бедняга Аластор.

Отойдите-ка в сторонку, Поттер…

Снегг порылся в своей сумке, достал несколько склянок, смешал их содержимое, тщательно отмеряя пропорции, размешал стеклянной палочкой и плеснул получившийся состав на крышку саркофага. Гарри и не заметил, как крышка исчезла, словно её и не было.

— Отлично, отлично, — пробормотал Снегг, — теперь следующее.

Он приложил волшебную палочку к переносице Грюма и начал читать заклятия.

Постепенно лицо старого волшебника стало розоветь, черты смягчились, веко здорового глаза дрогнуло, и глаз открылся.

— С-северус, — прохрипел Грюм, — всё благополучно? Мальчишке удалось бежать?