Гарри Поттер и Тень Хогвартса

Глава 8. Омут памяти Волан-де-Морта

Гарри долго сидел у гробницы Дамблдора, надеясь, что из портала вот-вот появятся Грюм и Снегг, но всё вокруг оставалось тихим, мёртвым и безжизненным, профессора не возвратились. Гарри вздохнул, встал, отряхнул джинсы от истлевшей травы и побрёл в замок.

В кабинете директора его ждал маленький сюрприз: Рон пришёл в себя и стал похож на прежнего Рона.

— Ну, слава Мерлину, наконец-то хоть ты вернулся! — облегчённо выдохнул Рон, — а то я уже начал бояться, что опять остался один. Проснулся, а вокруг никого. Меня аж холодным потом прошибло! Записку-то я не сразу нашёл… Расскажи толком, где мы, как сюда попали, что вообще произошло? Нет, я помню, мне что-то рассказывали, но в башке такая каша… И это… Есть очень хочется…

— Ну, с едой как раз просто, говори, чего хочешь, я закажу. Твоя волшебная палочка здесь работать не будет.

— Почему?

— Ну, так уж устроил Волан-де-Морт.

— Кто-о?!! — вытаращил глаза Рон.

— Кто слышал. Я тебе всё расскажу, только сначала поешь, а то опять всё забудешь. Ну, говори, чего заказывать?

Рон заказал себе полный обед, Гарри кусок в рот не лез, поэтому он заказал себе пинту эля и пару сэндвичей, и пока Рон жадно уплетал суп, исподтишка разглядывал его.

С годами Рон потерял изрядную часть своей роскошной огненно-рыжей шевелюры и стал копией отца, только пониже ростом и пошире в плечах. Лысина Рона была покрыта веснушками, отчего его голова напоминала перепелиное яйцо. Рон отрастил животик, немного обрюзг, под глазами залегли тени, а на переносице и на лбу появились морщины, которых Гарри у своего друга не помнил. В общем, Рон выглядел, пожалуй, старше своего возраста.

— Ух, хорошо! — удовлетворённо сказал Рон, откидываясь в кресле. — Теперь совсем другое дело! Я себя нормально чувствую, а то был как опоённый какой-то дрянью. Ну, рассказывай, что случилось. И где Гермиона?

— А ты разве не помнишь? — удивился Гарри.

— Да говорю тебе, ничего не помню! В голове сплошная муть и обрывки какие-то плавают. Начинаю их собирать — затылок ломит. Лучше ты расскажи!

— Ну, хорошо, — вздохнул Гарри, — слушай.

Несколько дней назад к нам в Годрикову Лощину трансгрессировала твоя жена, вся в слезах и в расстройстве, я её такой никогда не видел. Она-то нам и сказала, что ты пропал из закрытого кабинета своей парижской квартиры.

— Кто, я пропал? — глуповато хлопая глазами, переспросил Рон.

— Именно ты. Гермионе позвонила мадам Мартен и сообщила об этом.

— Гм… Мадам Мартен — Гермионе? — почему-то смутился Рон.

— Послушай, если ты будешь меня перебивать на каждой фразе, мы никогда не доберёмся до сути дела! — рассердился Гарри.

— Ну, извини. Суров ты стал, Гарри. Впрочем, я и забыл, вы же теперь министр магии, сэр. Примите мои глубочайшие извинения.

Теперь уже стало неловко Гарри.

— Рон, пожалуйста, не надо паясничать. Дела обстоят гораздо хуже, чем ты думаешь, поверь.

Узнав о твоём исчезновении, мы с Гермионой вылетели в Париж и обыскали твой кабинет. На письменном столе мы нашли портал-ловушку в виде двух визитных карточек. Первая из них перенесла сюда тебя, а мы воспользовались второй.

— А где мы? — спросил Рон.

— Точного ответа нет. Мы предполагаем, что это копия Хогвартса, которую для каких-то своих целей создал Волан-де-Морт. Он переправил сюда смертельно раненого Снегга. Позже в подземельях мы нашли что-то вроде склепа, в котором были тела пары десятков пожирателей смерти и Грюма. Грюма Снегг оживил, а пожирателей мы, понятно, оставили на месте. Не спрашивай меня, зачем Волан-де-Морт перенёс сюда Снегга и Грюма и наделил их бессмертием. Я не знаю, и они не знают. Но штука в том, что время здесь течёт как-то по-особому, фактически оно не движется.

— Постой, что значит — бессмертием? — нарушил своё обещание и опять прервал Гарри Рон.

— Ровно то, что я сказал. Снегг рассказывал, что много раз пытался покончить с собой и не смог. Подробности я не выспрашивал, уж извини.

Глаза у Рона стали совсем круглыми.

— Ну, дела! А дальше-то что было?

— Когда мы с Гермионой попали сюда, сразу начали тебя искать, но вместо тебя нашли Снегга. Нам помогла Карта Мародёров, помнишь её?

— Помню, помню, — нетерпеливо кивнул Рон, — дальше что?

— Карта показала, что ты в подземелье, но проникнуть в него мы с Гермионой не смогли, Снегг нам помог, там мы и нашли тебя, а на обратном пути пропала Гермиона.

— К-как пропала?! — Рон стремительно бледнел.

— Потерялась в подземном лабиринте, но, скорее всего, её похитили.

— Кто?!!

— Демоны зелёные, да откуда я знаю?!! — взорвался Гарри. — Те ублюдки, кто всё это затеял, кто выдернул сюда тебя, а потом нас. Мы не обнаружили ни единого намёка на их присутствие, они где-то есть, но кто и где — я понятия не имею.

— Как же вы могли потерять Гермиону?

— Рон, вообще-то это ты её потерял. Ты брёл в полусне, а Гермиона шла за тобой и всё время тебя подталкивала, и в какой-то момент исчезла.

— Так чего мы сидим? Надо её выручать! — рявкнул Рон.

— А вот тут ты совершенно прав, дружище, — неожиданно спокойно сказал Гарри. — Этим мы с тобой и займёмся прямо сейчас. Я сначала хотел дождаться Снегга и Грюма, но, пожалуй, просто оставим им записку.

— А куда девалась эта парочка?

— Понимаешь, Рон, штука в том, что мы не знаем, как выбраться из Тени Хогвартса. Нам удалось найти врата Гвин-ап-Нудда, и Снегг с Грюмом рискнули войти в них.

— Что за врата?

— Долго рассказывать, такой своеобразный портал…

— А-а-а, ну ладно, — равнодушно сказал Рон, которого разновидности порталов никогда не интересовали, — чего тогда мы их будем ждать? Давай собираться.

— Давай, — согласился Гарри, — только собирать-то нам особенно нечего. Возьмём с собой немного еды, воду и вот это, на всякий случай, — он вытащил из бара бутылку бренди. — Карта Мародёров нам не поможет, в подземелье она почему-то не работает.

— Подожди, тогда я кое-чего не понимаю, — сказал Рон, — ведь вы меня нашли по карте?

— Ну да, по карте, тебя она показала, а вот коридоры — нет.

— Ну, коридоры — это ладно, а вот почему карта Гермиону не показывает, раз она в подземелье?

— Если честно, Рон, этот вопрос беспокоит меня больше всего, — хмуро сказал Гарри. — Мне в голову приходит только один ответ, и это очень скверный ответ.

— А карта показывает мёртвых?

— Знаешь, у меня не было случая проверить, — пожал плечами Гарри. — Либо какой-то сильный и умелый волшебник, знающий про карту, каким-то образом сумел заблокировать ауру Гермионы, либо…

— Давай не будем думать про «либо», — резко оборвал его Рон. — Мы должны найти Гермиону, и всё тут!

— Ты не забыл, что здесь твоя волшебная палочка не действует?

— Забыл… — смущённо признался Рон. — В Париже я ей и не пользовался, а здесь, знаешь, чувствую себя, как без штанов. Вот что…

Рон нагнулся, взял чугунную кочергу, стоявшую у камина, и взвесил её на руке.

— Пожалуй, хоть что-то вместо волшебной палочки, а Гарри?

— Подземелье пусто, — пожал плечами Гарри, — с кем ты собираешься воевать?

— С тем, кто украл мою жену! С тем, кто устроил всё это!

— Ладно, пошли. Только идти далеко, ты как?

— Я в порядке!

— Ну, хорошо, подожди ещё минуту, сейчас записку Снеггу и Грюму напишу. Куда бы её положить, чтобы сразу увидели?

— Положи на подушку и придави кроссовкой, — посоветовал Рон, — точно сразу заметят.

— А пойду я в одной, умник? — беззлобно огрызнулся Гарри, пристраивая записку на каминную полку. — Пожалуй, я сделаю вот так, — сказал он, дотрагиваясь до записки волшебной палочкой. Листок засветился тёплым жёлтым светом, разбрасывая крошечные искорки.

— Здорово! — восхитился Рон, — я так не умею…

— Да я тебя в минуту научу, — заклятие-то простенькое.

— Ты знаешь, Гарри, — вздохнул Рон, — отвык я колдовать. Думал, и не пригодится больше никогда, столько лет среди маглов прожил, сам чуть ли не маглом стал…

Гарри только покачал головой.

— Мрачноватое здесь место, — сказал Рон, когда они шли в подземелье. — Это же надо, Волан-де-Морт даже Хогвартс сумел испоганить…

— А ты приезжал в настоящий Хогвартс после окончания школы? — спросил Гарри.

— Нет, ни разу. А зачем? А ты?

— Я приезжал несколько раз, но по делу, а это, в общем, не считается. Я несколько раз получал приглашения, но как-то ни разу не собрался, наверное, особого желания не было. А потом и приглашения перестали присылать, видно, посчитали, что зазнался. А меня просто не тянуло…

— Вот и меня не тянуло, — кивнул Рон, — чего тут хорошего-то было? По сути — казарма казармой. Зубрёжка, экзамены, Снегг, Амбридж… Самое лучшее, что было в школе — это вы с Гермионой, но тебя в школе уже не было, а Гермиона — вот она, под боком! — самодовольно сказал Рон.

Гарри мысленно вздрогнул от болезненного укола.

— Ну, вот и вход в подземелье, — поспешно сказал он, чтобы сменить тему. — Прежде чем войдём, давай решим, куда и как пойдём.

— А какие у нас варианты? — почесал в затылке Рон, — ты же знаешь, планировать я не мастак…

— Ну, нам бы хорошо добраться до той комнаты, где мы нашли тебя, но беда в том, что карта в подземелье не работает. Видишь, на ней серый прямоугольник? Вот это оно и есть. Снегг оставлял метки на стенах, но, похоже, подземелье с каким-то секретом, метки путаются. Давай пойдём так, как ходят в лабиринтах, построенных для развлечения. На каждом повороте будем всё время поворачивать в одну сторону — налево или направо. Если лабиринт не слишком велик, через некоторое время мы обойдём его весь, а если нам повезёт, выйдем в нужное место ещё быстрее. Ну и я буду метки на стенах ставить. Можно рисовать схему пройдённого пути, только, по-моему, это бесполезно.

— Ладно, план не хуже других, — сказал Рон, доставая из кармана галлеон. — Если цифрой вверх — сворачиваем направо, если вниз — налево.

Монета упала цифрой вниз.

— Ну, всё, пошли. — Гарри поднял монету и протянул её Рону. — Не надо тут ничего оставлять.

Коридор, который казался им в прошлый раз нескончаемо длинным, закончился как-то подозрительно быстро.

— Ну что, сворачиваем как договорились? — спросил Рон.

— Подожди, давай поищем метки Снегга на стенах. Пока они будут попадаться, наверное, стоит идти по ним, а вот если они пропадут, начнём сворачивать.

— У нас настоящий, всамделишный план! — хихикнул Рон, — он перестал работать сразу же, как только мы начали его выполнять!

— Ага, — не сдержал улыбки Гарри, — ладно тебе острить. Хочешь, давай сразу свернём.

— Нет, сэр. Кто из нас министр магии, сэр? Вот и принимайте решение, сэр.

— Рон, одолжи мне на минуту свою кочергу, — попросил Гарри.

— Зачем? — не заметил подвоха Рон.

— Чтобы дать тебе по рыжей башке! — торжествующе ответил Гарри.

— Один-один, — удовлетворённо хрюкнул Рон.

От этой маленькой перепалки на душе у Гарри потеплело. Рядом с ним шёл прежний Рон, а значит, всё будет хорошо.

Они бодро шли по бесконечной анфиладе пустых комнат, коридоров и залов. Везде было абсолютно пусто, поэтому назначение помещений угадать было невозможно. Метки Снегга попадались пока регулярно и на тех местах, где, как помнил Гарри, их и ставил зельевар.

Иногда они кричали, зовя Гермиону, но камень быстро гасил звук. Ответа не было, и вообще, кричать в подземелье почему-то не хотелось.

— Экое здесь место унылое, — сказал Рон. — Как называется по-научному боязнь замкнутого пространства?

— Клаустрофобия, — ответил Гарри.

— Вот! Эта самая фобия у меня здесь развивается. Нехорошо как-то.

— Постой-постой, — встревожился Гарри, — это может быть колдовство. Я пока ничего не чувствую, но это ничего не значит, ты ещё слаб после болезни и больше подвержен воздействию враждебной магии. Надо проверить…

Гарри испробовал все известные ему заклинания, обнаруживающие чужую магию, но не заметил и малейшего следа атаки.

— Наверное, тебе показалось, — с облегчением сказал он, опуская волшебную палочку. — Место тут и правда невесёлое, всякое может померещиться. Кажется, нам сюда…

Они бродили по лабиринту ещё с полчаса, и вдруг Гарри обнаружил, что метки Снегга пропали.

— Рон, когда ты видел последнюю метку? — спросил он.

— А я вообще за ними не слежу, — пожал плечами тот, — ты идёшь, а я за тобой.

— Тогда давай немного вернёмся назад, я не нахожу очередной метки. Кажется, на последней развилке мы свернули не туда. Мы ведь отсюда пришли?

Они вернулись в предыдущий зал, но метки Снегга не было и там. Обыскали ближайшие коридоры — тщетно.

— Ну вот, теперь мы точно заблудились, — расстроенно сказал Гарри, — начинаем сворачивать налево.

— По мне, так самое время, — хмыкнул Рон, — сворачиваем!

В левой части подземелья всё было совершенно так же, как и в правой. И никаких следов пребывания человека.

— Фу-у-у, давай передохнём немного, — предложил Рон, — у меня от этих коридоров уже в глазах рябит.

— Давай, — согласился Гарри, усаживаясь у стены. — Есть хочешь?

— Вроде нет…

— А выпить? Я бутылку бренди прихватил.

— Пожалуй, лучше воды, — с сомнением сказал Рон, — вода есть?

— Есть, на, пей.

Рон опустился на каменный пол, прислонился затылком к стене и замолчал. Гарри исподтишка поглядывал на него. Не хватало только, чтобы Рон свалился. Не было печали!

— Послушай, Гарри, — неожиданно сказал Рон, не открывая глаз и не поворачиваясь к нему, — ответь-ка мне на один вопрос. Мне вообще-то говорили, но я хочу от тебя услышать. Ты… был с Гермионой?

Гарри, который в это время пил, поперхнулся и облил джинсы. Он долго молчал, тщательно закупоривая пластиковую бутыль с водой и убирая её в сумку, потом коротко ответил:

— Да.

— И что мне теперь делать? — спросил Рон. — По идее, мне полагается набить тебе морду… Но, знаешь, что самое печальное? Мне этого совершенно не хочется. Я должен… как это? быть в неистовстве от ревности… а на самом деле мне только немножко грустно. Вот почему так?

— Ну, ты даёшь! — неловко засмеялся Гарри, стараясь не смотреть на друга, — откуда же я могу такое знать?

— Вот и я не знаю. Хотя, пожалуй, догадываюсь. — Рон открыл глаза и спокойно посмотрел на Гарри. — Понимаешь, я никогда не успевал за Гермионой. Нет, когда мы были молодыми, когда рождались наши дети, и их надо было воспитывать и учить, всё было нормально. Мы весело жили, путешествовали, у меня неплохо шёл бизнес, в доме появились деньги, по сути, «Волшебные вредилки Уизли» кормили всю семью, да и сейчас кормят. А вот потом…

Гермиона увлеклась своей наукой, и я быстро перестал её понимать. Я не хотел учиться, и отстал от неё. Сначала она сердилась, пыталась меня учить, заставляла практиковаться в магии, а потом даже рассказывать о своих делах перестала. И я перестал о своих, потому что как-то я стал хвалиться особо прибыльной операцией, и, пока рассказывал, она заснула. Тогда и я перестал рассказывать…

Ну и жили мы — она в Лондоне и Хогвартсе, а я — в Париже. И там появилась мадам Мартен. Она магла, ей ничего рассказывать не надо, но… с ней спокойно. Мне не надо напрягаться, чтобы не ляпнуть очередную глупость, как с Гермионой. Ну, в общем, ты понимаешь…

Гарри вздохнул.

— Похоже, мы изрядно запутались в личной жизни… И я не знаю, как всё это распутать.

— А надо? — спросил Рон.

— Что — надо?

— Ну, как что? Вот найдём мы Гермиону, выберемся отсюда, и будем жить как прежде. Я же понимаю, что Гермиона — она теперь не для меня. Для меня — мадам Мартен. Дети наши уже выросли, не так уж много осталось пожить для себя. Как думаешь?

— Ох, не знаю, Рон, — грустно ответил Гарри. — Понимаешь, Джинни ведь тоже знает, я ей сказал… А теперь, наверное, и Гермиона знает про твою мадам Мартен, ну, или догадывается, потому что как тут не догадаться? Мы же не можем с тобой решать за них. Вот возьмут они и пошлют нас с тобой куда подальше, а? Об этом ты подумал?

— Не знаю как ты, Гарри, а я развода не боюсь. Мне, понимаешь ли, уже всё равно. Может, так даже и лучше будет.

— А я вот боюсь. Если меня Джинни выгонит, не знаю, как жить буду. Но только и без Гермионы я не могу. Плохо мне, Рон.

— Нет, вы посмотрите, этот тип наставил мне рога, а я его ещё и утешать должен! — рассмеялся Рон. — Наглец ты, господин министр!

— Рон, ты знаешь, я страшно боялся этого разговора, — сказал Гарри, — представлял себе его и так, и эдак, потому что считаю себя предателем. Ну, как-то всё это…

— Замолчи, а? — скривился Рон, — а то и правда в морду дам. Прямо рогами. Забодаю. Всё, хватит уже. Давай Гермиону искать, а то сидим, как два дурака, муж и любовник, женщину делим, а женщину ещё найти надо! Вставай давай!

И опять потянулись пустые залы, коридоры, тусклый зелёный свет, ватная тишина — мёртвый итог давно умершего злого колдовства.

Внезапно Гарри воскликнул:

— Смотри, Рон, эта арка вроде похожа на ту, за которой мы тебя нашли!

— Ну, наконец-то, хоть что-то! — обрадовался Рон, — пойдём туда, вдруг Гермиона там?

Но Гарри ошибся, это было совсем другое место.

Они вошли в круглый зал с низким потолком. К центру зала концентрическими кругами спускались не то ступени, не то каменные сидения, а в середине…

А в середине лежало озеро футов двадцати в диаметре, наполненное как будто ртутью.

— Что это такое? — удивлённо спросил Рон.

— Понятия не имею, — ответил Гарри, — давай подойдём поближе, только осторожно. От местных магических штучек ничего хорошего ждать не приходится.

Они стали осторожно спускаться вниз, не сводя настороженного взгляда с озера.

Гарри разглядел, что вещество, наполняющее озеро, вращается, и медленные, тяжёлые и тягучие струи образуют нечто вроде водоворота. У него закружилась голова. Возникло желание разбежаться и нырнуть в омут.

— Осторожно, Рон, нельзя смотреть на озеро! — крикнул Гарри, — отвернись! Кажется, я понял, что это такое!

Рон немедленно повернулся спиной к озеру и для надёжности закрыл глаза рукой.

— Ну, и что же это такое?

— Омут Памяти!

— Какой ещё Омут Памяти?

— Ты что, не помнишь? Ну, в кабинете у Дамблдора стоял, я же рассказывал!

— Ну, мало ли что ты двадцать лет назад рассказывал! Не помню я. Что за омут?

— Омут Памяти Волан-де-Морта!

Внимание Гарри привлёк неопределённый звук. Он взглянул на озеро и оторопел. Его зеркальная поверхность гнулась и кривилась, и на ней проступали полузмеиные, получеловеческие черты лица давно мёртвого врага.

— Ох ты… демоны зелёные… — выдохнул Гарри.

— Да что там? Можно посмотреть? — не выдержал Рон.

— Омут показал портрет своего хозяина, вот что, — ответил Гарри, — смотри, он уже разваливается.

Рон глянул и отпустил крепкое словцо.

— Похоже, в этом зале надо быть со словами поосторожнее!

— Почему?

— Ну вот чьё имя ты сейчас назвал? Тебе зеркало его и показало. Оборони Мерлин, он оттуда вылезет!

— Да это всего лишь изображение!

— Уверен?

— Нет… — честно признался Гарри.

— Тогда думай, что собираешься говорить! Может, это зеркало и поможет нам найти Гермиону!

Услышав новое имя, омут снова дрогнул, и на его поверхности мелькнуло изображение маленькой растрёпанной девочки.

— Похоже, эта штука не знает, где моя жена, — разочарованно сказал Рон, — она показывает картинки, которым четверть века. Такой Гермиона была на первом или втором курсе, не помню уже.

— А ну-ка, попробуем: «Снегг!» — отчётливо сказал Гарри.

Зеркало замутилось, и вдруг Гарри с Роном увидели полутёмную хижину, Нагайну, свернувшуюся в сверкающем волшебном шаре и бледного Снегга, пытающегося оправдаться перед Волан-де-Мортом, словом, то, что Гарри когда-то видел через щель между ящиком и стеной, а сейчас видел глазами Тёмного Лорда. Весь полный драматизма разговор, как киноплёнка, вновь прокрутился перед его глазами, и когда голова и плечи зельевара оказались в волшебном шаре со змеёй, он отвернулся.

— Так вот оно как было… — сдавленным голосом произнёс Рон, досмотревший всё до конца.

— Да, а потом я собрал воспоминания Снегга в пробирку, но Тёмный Лорд этого уже не видел, он ушёл.

— Получается, что Омут Памяти может показать только то, что видел Тот, Чьё Имя Называть Нельзя?

— Ну да, это же Омут его памяти… Впрочем, это легко проверить. Надо назвать имя того, кого он видеть никак не мог. Что-то никто в голову не приходит… О! Мерлин!

Неожиданно ртутное озеро вскипело, забулькало и выбросило клуб серебристого пара. Когда пар рассеялся, изумлённые Гарри и Рон увидели, что на поверхности озера возникло изображение.

В серебристом полумраке шёл высокий старик в длинном плаще с откинутым капюшоном. Гарри напряг зрение и схватил Рона за руку:

— Смотри, это Мерлин! Я узнаю его, точно таким же он был в Камелоте у Артура.

— Какое странное место… Где это он? — удивлённо, почтительным шёпотом спросил Рон.

— Это Хоровод Великанов, Стоунхендж, — пояснил Гарри. — Как странно, вот не думал, что мне суждено ещё раз увидеть его создателя…

— А разве Мерлин построил его?

— Нет, Каменных Великанов в незапамятной древности построил какой-то давно забытый народ, Мерлин восстановил мегалит и вложил в него огромную магическую силу. Легенда гласит, что он сумел перенести по воздуху камень, называемый Сердцем Ирландии, и утвердить его в Стоунхендже. Когда умер Амброзий, Верховный король Британии, отец Артура, Мерлин построил ему там гробницу… Смотри, что это он делает?

Мерлин, не торопясь, снял плащ и постелил его на землю. Затем достал из сумки флягу, раскупорил её, прочитал какое-то заклинание, глотнул из фляги и лёг на плащ, скрестив руки на груди.

Взошла Луна, её холодные, голубоватые лучи внезапно осветили Хоровод великанов, и Гарри увидел, что к лежащему Мерлину приближается странная компания. Впереди шествовал огромный бык, за ним шли карлик и женщина. Женщина несла на руке ворона.

Внезапно образ быка задрожал, размылся, и вот на его месте уже стоит воин в высоком гребенчатом шлеме и римских доспехах, с мечом и копьём.

Ворон взлетел с руки женщины, хлопнул крыльями и превратился в женщину, лицо которой показалось Гарри знакомым.

И вот уже около Мерлина стоят четверо. От его тела отделился полупрозрачный контур, который встал и низко поклонился пришедшим.

— Жаль, что мы ничего не услышим, — с сожалением сказал Рон.

Но они услышали.

Тень Мерлина заговорила, и древний, давно умерший язык, оказался чист, ясен, благозвучен и понятен, как будто был родным для Рона и Гарри. Впрочем, в каком-то смысле это, наверное, было так…

— Приветствую вас, мои госпожи и господа и благодарю за то, что вы откликнулись на мой зов, ты, Митра Непобеждённый, ты, Билис[10], хозяин подземного мира, ты, госпожа Морриган, хозяйка воронов, и ты, Моргана, сестра моего господина.

— Зачем ты обеспокоил нас, чародей? — спросил Митра, и голос его был исполнен могущества.

— Терпение, о великий, — примирительно сказала Морриган и положила руку на доспехи Митры. — Мерлин не стал бы собирать нас по пустякам в месте силы, когда мощь Волчьего Солнца[11] велика, как никогда. Пусть говорит, а мы будем слушать и решать, ибо провижу я: воистину грядёт время решений.

— Благодарю тебя, милостивая госпожа, — ещё раз поклонился Мерлин, — я не осмелился бы творить заклятия вызова, если бы у всех нас был другой выход. Но его нет. В мире людей грядут перемены, которые изменят всё. На Британские острова пришёл новый бог, имя которому — Христос. И ему выпала судьба стать единым богом, которому будут возносить молитвы, отныне и во веки веков, а всем остальным богам Британии и всем их жрецам суждено растаять в водах реки времени. Так суждено, и это не изменить. Век людей короток, а их память ещё короче. Ничто не может устоять перед временем, даже вот этот Хоровод Великанов падёт под его незримым натиском.

— Но, может быть, этот Христос займёт место среди нас? — спросила Морриган.

— Нет, чародей прав, моим алтарям суждено пасть, я провижу это, — сказал Митра, — такова воля Всеединого Творца. Нам суждено навеки уйти. О нас будут помнить меловые холмы, море, небо, но не люди. Таков закон: если люди избирают себе для поклонения новых богов, старые должны уйти из этого плана бытия.

Морриган закрыла лицо руками, плечи её вздрагивали.

— Утешься, сестра, — пропищал крошка Билис, — когда-нибудь кончится время и того, кого называют Христом. Закон мироздания един. Сейчас наш черёд, но настанет и его.

— Но… но я не хочу! — воскликнула Морриган.

— Ты не уйдёшь совсем из этого мира, — ответил ей Билис, — твоя судьба в другом. Вместе с Морганой, Моргаузой и Гвиневрой вы будете охранять смертный сон короля Артура. И сколько продлится этот сон, столько и будете вы охранять его.

Тень Мерлина вздрогнула и внимательно посмотрела на Билиса. Казалось, он хочет что-то спросить, но не решается.

Молчание нарушил Митра.

— Так зачем ты призвал нас, чародей?

— О, великий, — почтительно сказал Мерлин, — происшедшие недавно некие события подсказали мне, как, не нарушая воли Всеединого, сохранить в веках наше могущество, точнее, нашу магию. Мои силы ничтожны, но объединённая мощь богов и богинь могла бы…

— Ну, говори, смертный, не тяни! — не выдержал Билис.

В его голосе так явственно прозвучала угроза, что Гарри содрогнулся, но Мерлин остался невозмутим.

— Магия, — сказал он, — мы должны сохранить нашу магическую сущность. В этом наше спасение. Совместными усилиями мы должны создать артефакт такой силы, который смог бы противостоять напору времени, и, более того, магические эманации которого позволяли бы появляться всё новым и новым поколениям магов, творящих волшебство нашим именем и в нашу память.

— Но, перелив свою магическую сущность в какой-либо артефакт, мы истаем до срока, — возразила Морриган.

— Верно, госпожа. Такова неизбежная судьба тех, кто властвовал до Христа. Что решит время жизни одного или двух поколений? Я предлагаю воздвигнуть замок, чтобы он стал магическим сердцем Британии и пребывал таким вовеки. Мы соберём в нём детей, имеющих магический дар, и передадим им часть наших способностей. Самые лучшие, самые достойные из них станут учителями для следующих поколений, и пока не истает магия замка, будут жить волшебники, помнящие прошлое своей земли и не поклоняющиеся Христу…

…и видение кончилось.

Гарри и Рон переглянулись.

— Вот что, давай-ка отойдём подальше от этого омута, и будет говорить шёпотом, — сказал Рон. — Кто его знает, что оно ещё нам захочет показать? А вдруг оттуда какая-нибудь волан-де-мортова дрянь вылезет, например, де… — он поспешно закрыл рот ладонью:

— Чуть не ляпнул! Давай лучше вообще в коридор выйдем!

— Давай, — согласился Гарри, — сколько же ещё жутких мест скрывают эти подземелья? Прямо какой-то отдел Тайн…

Они вышли из зала с омутом памяти и уселись на пол.

— Профессор Бинс нам такую историю Хогвартса не рассказывал! — сказал Рон, — всё как-то непривычно, хотя в логике такой трактовке событий не откажешь. Гарри, ты вот деканом был, потом директором, теперь — вообще министр, ты-то должен знать, что вообще такое магия?

— Нет Рон, разочарую тебя — не знаю. И никто не знает. Теорий всяких существует полным-полно, но толку от них… Даже если перескажу то, что мы здесь увидели, наши учёные мужи вежливо покивают, но не поверят ни одному моему слову! Поэтому я и рассказывать не буду, ну… если у меня вообще будет такая возможность.

— А почему это её может не быть? — удивился Рон.

— Так ведь мы отсюда ещё не выбрались, можем и вообще не выбраться. Снегг — один из сильнейших волшебников, каких я знаю, двадцать лет потратил — и ничего…

— Да ну, Гарри, что ты в самом-то деле… То Снегг, а то ты! Ты и не из таких передряг выбирался! Я в тебя верю!

— Спасибо, конечно, Рон, — невесело усмехнулся Гарри, — но… Впрочем, посмотрим.

Мне другое интересно. Омут Памяти всё время показывал нам воспоминания Волан-де-Морта, то, что он видел своими глазами, так?

— Ну, так, — кивнул Рон, — и что?

— А то, что Мерлина он никак видеть не мог, если не предположить, что Тёмный Лорд умел путешествовать во времени.

— Н-да, об этом я как-то не подумал, — поскрёб в затылке Рон, — выходит, что умел… Да и потом, ты-то ведь в пятом веке побывал, почему бы и ему туда не сгонять? Ты же сам говорил, что он как-то сумел затормозить здесь время. Значит, о природе времени он знал куда больше, чем все остальные, включая Дамблдора… Правда, из разговора этой четвёрки с Мерлином я мало что понял… Кто они вообще такие?

— Митра, Морриган и Билис — языческие боги, только из разных пантеонов, а Моргана — жрица, эта та самая, которая Фата Моргана, сестра Артура.

— Но мы с детства знаем совсем другие имена основателей факультетов Хогвартса!

— Кто сейчас ответит? Столько веков прошло… Может быть, Гриффендор, Слизерин, Когтевран и Пуффендуй — это имена первых учителей или деканов Хогвартса. Хотя, если подумать, имя Когтевран как-то связано с Морриган, ведь она — королева воронов…

— А вдруг этот Омут Памяти — вовсе даже не омут, а что-то вроде машины времени или портала? — предположил Рон.

— Всё может быть, только вот незадача: не умеем мы им управлять, а нырять в Омут наудачу — бр-р-р…

— Надо Снеггу рассказать! Может, он до чего-нибудь догадается? — с надеждой спросил Рон.

— Обязательно расскажем. Кстати, вот тебе Карта Мародёров, глянь, может, Грюм со Снеггом вернулись…

— Гарри, у меня же палочка здесь не работает, посмотри сам…

— Ох, прости, Рон, я и забыл. Конечно, сейчас.

Гарри развернул карту, дотронулся до неё волшебной палочкой и привычной скороговоркой произнёс: «Клянусь, что замышляю шалость и только шалость!»

Карта ожила, и Гарри с Роном склонились над ней.

— Вернулись, слава Мерлину! — радостно воскликнул Гарри, — вот они, в кабинете Снегга. Нам пора возвращаться. Только вот как? Куда идти? Понятия не имею…

— Послушай-ка, Гарри, — сказал Рон, — ты ничего не заметил на обратной стороне озера?

— Нет, а что я должен был там заметить?

— Мне показалось, что там есть какая-то дверь.

— Дверь?

— Ну, да. То есть не дверь, дверей тут нет, а дверной проём. Интересно, куда он ведёт? И почему с этой стороны к омуту выводят три дверных проёма, а с той — только одна? Вдруг это означает что-то важное?

— Ну что ж, пойдём, проверим, — сказал Гарри, — нам всё равно куда идти. Только вдоль омута пойдём осторожно и тихо-тихо. Лучше на него вообще не смотреть.

Они вернулись в зал с Омутом Памяти и на цыпочках пошли вокруг озера, блестящего серебристой ртутью, стараясь смотреть на стену перед носом и ни о чём не думать.

Гарри шёл первым, он с облегчением вздохнул, когда серая каменная стена закончилась, и перед ним открылся тускло-зелёный проход.

Проход оказался совершенно прямым, он никуда не сворачивал и не ветвился. Гарри и Рон шли по нему с четверть часа, ничего не менялось, и Гарри уже начал тревожиться — как бы не пришлось возвращаться обратно — но коридор внезапно закончился, выведя их в какую-то комнату.

— А ведь место-то знакомое! — радостно сказал Гарри, приглядевшись, — вот снегговы пометки на стене! Нам — туда!

— Из какого коридора мы вышли? — спросил Рон, — вроде, из этого?

— Ага, из этого…

— Пометь его каким-нибудь особым значком, чтобы мы прямым путём могли отвести к омуту Снегга и Грюма, — посоветовал Рон.

Гарри так и сделал.

Они без приключений выбрались из лабиринта, прошли по замку и вскоре уже стучали в дверь кабинета Снегга.

— Ага, ребята, вот и вы! Слава Мерлину! — радостно сказал Грюм.

Снегг промолчал.

— Нашли выход из замка? — спросил Рон.

Грюм задумался:

— Да как сказать? С одной стороны, нашли, а вот с другой…

— Не темни, Аластор, — резко сказал Снегг, который, как показалось Гарри, пребывал в отвратительном настроении. — Сначала мы попали в царство Гвин-ап-Нудда, по-видимому, как раз туда, куда, судя по вашему рассказу, попали сын Малфоя и девица. Делать там нам было совершенно нечего, но вырваться оттуда оказалось довольно сложно. В конце концов, мы всё-таки смогли ускользнуть, но пещеру, где находится портал, завалило камнепадом, так что этим путём мы пользоваться больше не сможем, да и нечего нам делать в стране мёртвых.

Грюм взглянул на Снегга и вздохнул. Вероятно, он всё-таки собирался рассказать Гарри о Блэке, несмотря на его запрет, но зельевар вернул ему твёрдый взгляд, и Грюм промолчал. Имя Сириуса Блэка не прозвучало.

— Когда мы выбрались из страны мёртвых, мы по странному стечению обстоятельств попали в некое место, которое я затрудняюсь определить, а уж из него — сюда.

— Что это было за место? — спросил Гарри.

— Это было что-то вроде роскошного склепа, — вступил в разговор Грюм. — На погребальном ложе лежал рыцарь с мечом и в латах, а по углам ложа стояли четыре женщины.

— Рыцарь и четыре женщины? — потрясённо переспросил Гарри.

— Ну да, женщины, судя по одеждам и головным уборам — королевы, — подтвердил Грюм, — а что?

— Четыре королевы?!! — поперхнулся Гарри, — и вам это ничего не напоминает?

— Абсолютно ничего…

— Профессор, у вас случайно нет здесь «Смерти Артура» Томаса Мэлори?

— С каких это пор, Поттер, вы стали интересоваться классической литературой? — съехидничал Снегг.

— С тех пор, как сам побывал в V веке, — отрезал Гарри. — Так есть?

Снегг подошёл к книжному шкафу и безошибочно извлёк нужную книгу.

— Вот, прошу: «Плачевнейшая повесть о смерти Артура Бескорыстного». Эту вы хотели?

— Да, спасибо! — Гарри схватил книгу и стал лихорадочно листать страницы. — Вот, нашёл, слушайте!

«И более про Артура я ничего не нахожу в моих верных книгах, и про смерть его я тоже больше ничего надёжного и достоверного не слышал, кроме лишь того, что на корабле, его увёзшем, были три королевы: одна была сестра короля Артура королева Фея Моргана, другая — королева Северного Уэльса, а третья — королева Опустошённых Земель.

(И ещё там была дама Нинева, главная Владычица Озера, которая была женой…[12]» — ну, дальше неинтересно, — Гарри захлопнул книгу. — Вы были на Авалоне, в усыпальнице короля Артура!

— Между прочим, одна из королев нас заметила, — сказал Грюм, — не знаю уж, хорошо это или плохо.

— Которая из четырёх? — спросил Гарри.

— Нас друг другу не представляли, — хмыкнул Грюм, — да и длилось всё несколько секунд. Ну, она была такая высокая, черноволосая, с резкими чертами лица, лет сорока, наверное…

— Я кажется, догадываюсь, кто это мог быть, — пробормотал Гарри, — возможно, у нас появляется слабая надежда… Но как вы туда попали? Вы, перед тем, как войти в портал, не призывали Артура или Мерлина?

— По-моему, Северус призывал Мерлина, — ответил Грюм.

— Что ж, тогда более-менее понятно… — задумчиво сказал Гарри.

— А что видели вы? — спросил Снегг.

— Омут Памяти, но не такой, как в кабинете у Дамблдора, а здоровенное озеро, — ответил Рон. — И эта штука умеет показывать прошлое, она показала нам…

— А Гермиону вы не пробовали в нём увидеть? — перебил Снегг.

— Пробовали, но оно показывает её такой, какой её помнил Волан-де-Морт…

— Значит, от этого омута нам никакой пользы!

— Наверное, никакой, — согласился Гарри.

— Тогда, я думаю, после краткого отдыха мы отправимся в лабиринт все вместе. Моя идея не сработала, теперь нам остаётся только обшарить всё подземелье, что мы и сделаем.