Гарри Поттер и Вторая Великая Война

Глава 37. Нельзя

В когтевранской гостиной темно: огонь в камине погас спустя час после известий о нападении на школу Дурмстранг. Пуффендуйцы разбрелись по спальням сразу, едва услышав распоряжение директора. Шестой курс Гриффиндора в полном составе дежурит у камина, остальных удалось уложить к полуночи, несмотря на все их протесты. Джесси Смит, спрятавшись за спинку дивана, борется со сном, ожидая новостей. В слизеринской гостиной пламя горит всю ночь: там никто не ложился спать.

Луна уже скрылась за башнями Хогвартса. На востоке начинает светлеть, розовые отблески ложатся на снег, и это особенно заметно на открытом пространстве. В Запретном лесу же по-прежнему темно. По тропинке, ведущей к замку, медленно движется странная процессия: на руках у Дедалуса Дингла Гермиона, закутанная в дорогую черную мантию с пряжкой в виде змейки у горла. Хагрид прижимает к себе Гарри Поттера, как младенца, завернутого в кротовую шубу. Северус Снейп несет Драко Малфоя, темный плащ надежно закрывает спящего юношу от снежинок. Впрочем, спят и двое других путешественников. Тишину нарушает лишь скрип снега. Возглавляет процессию Альбус Дамблдор, огонек на конце волшебной палочки которого горит, как звезда первой величины.

Солнечный свет заливает Больничное крыло. Драко недовольно морщится, перекатываясь на другой бок. Глаза он не открывает — не хочется начинать утро со скандала с семьей Уизли, по крайней мере, с двумя ее представителями — точно. Гарри шепотом рассказывает Рону и Джинни о времени, проведенном в Запретном лесу — те крайне недоверчиво косятся на Малфоя. Гермиона пытается разобраться в своих эмоциях, мыслях и поступках. С непреходящим чувством вины она слушает историю Гарри и никак не может понять: где была ее голова прошлой ночью и каким чудом им троим удалось остаться в живых.

— Мистер и мисс Уизли, я полагаю, для дружеского визита достаточно. Покиньте лазарет.

Из соседней комнаты появляется профессор Снейп. Он неторопливо ставит на стол графин из темно-зеленого стекла и вновь поворачивается к ученикам.

— Да, сэр, — Джинни и Рон поспешно выходят из палаты.

Гарри и Гермиона испугано смотрят на преподавателя, ожидая разноса. Тишина длится с минуту. Северус Снейп чуть склоняет голову набок. Выражение лица — нечитаемое, в голосе и тени эмоций нет.

— Мисс Грейнджер, думаю, вы себе представляете, что именно я хотел бы вам сказать.

— Да, сэр, — ответ едва слышен.

Иногда накрыться с головой одеялом — это выход. Жаль, что не сейчас.

— Очень хорошо. Подумайте об этом на досуге… Мистер Поттер?

Гарри покорно поднимает голову.

— Сэр?

— Вижу, одной просьбы для вас недостаточно… — Снейп задумчиво барабанит пальцами по деревянной столешнице. — Что ж, поступим иначе. Ловите!

Небольшой предмет падает на одеяло, отражая свет. Гарри удивленно смотрит на него:

— Сквозное зеркало?

— Именно. Я надеюсь, вы им все же воспользуетесь… В следующий раз.

Очень хочется ответить, что следующего раза не будет… Вот только кто из присутствующих в это поверит? Никто. Потому и приходится только кивнуть.

— Спасибо, сэр. Непременно.

— Надеюсь. К сожалению, теперь мне остается лишь вспомнить сказанное на втором курсе: ваш проступок очень серьезен, но определять наказание за нарушения такого рода — прерогатива декана. Поэтому ждите профессора МакГонагалл, вместе с ней здесь появится скоро целая делегация. Мистер Малфой! — резкий окрик заставляет Драко застыть на месте. — Спектакль закончен. Потрудитесь спуститься в мой кабинет сразу после того, как вам позволят уйти. И передайте мадам Помфри, что основа готова. До встречи.

Черная мантия взметнулась за спиной профессора. Дверь захлопнулась за ним.

— Малфой?

Гермиона внимательно смотрела на Драко. Тот, не обращая на нее ни малейшего внимания, откинул одеяло и теперь задумчиво разглядывал рукава своей рубашки. Шелковую серую ткань покрывала сетка из фиолетовых разводов. Брюки выглядели не лучше.

— Малфой? Драко… Спасибо тебе.

— Не за что, Грейнджер.

— Как же «не за что»? Ты спас нам жизнь.

— Второй раз не буду, — равнодушно предупредил Драко, закатав рукава, чтобы не так бросалось в глаза.

Гермиона перевела взгляд на собственную одежду и пораженно воскликнула:

— Да ведь это Антифризовый эликсир!

— Знаешь его свойства? Похвально, — слизеринец оглядывался по сторонам, стараясь найти свои туфли.

— Но ведь его нужно было… — девушка залилась краской.

— Нанести на все тело иначе он просто не сработал бы. В этом и состоит основное неудобство применения Антифризового эликсира, зато человек стопроцентно остается в живых, сколько бы часов или дней он не провел в снегу… Видишь, — Драко извлек из-под соседней кровати свои туфли и поставил их рядом со своей. — Не ты одна читаешь умные книжки.

— Значит, ты…

— Да, Грейнджер. Но ты можешь спать спокойно — не в моих интересах болтать о таких вещах. И Поттер пусть тоже помалкивает…

Гарри почувствовал, что пора сменить тему:

— Гермиона, Малфой.

— В смысле?

— Ее зовут Гермиона. Ты перестал называть ее грязнокровкой этой ночью. Вероятно, сможешь и по имени… Или для тебя это слишком сложно?

— Ничуть, Гарри. А для тебя?

— Так же просто, Драко. Ты…

В коридоре послышались громкие голоса. Судя по топоту ног, обещанная Снейпом делегация, наконец, соизволила явиться.

— Вы очень сильно нас напугали, — Дамблдор поправил свои очки-половинки, обращаясь к троим одновременно.

За его спиной стояли МакГонагалл, Грюм, Люпин, Кингсли и еще четверо незнакомых колдунов. Осуждение было написано на лице у каждого.

— Оставить школу, несмотря на прямой приказ не покидать гостиных. Уйти ночью в полнолуние в Запретный лес. Скажите на милость, о чем вы думали, когда решились на такое?

— Ни о чем, директор, — Гермиона комкала одеяло, всеми силами стараясь удержаться от слез. — Мне было очень плохо и хотелось просто оказаться на воздухе. Гарри же попытался меня догнать и остановить, вернуть обратно в замок. Драко… Драко спас нам жизнь.

Собравшиеся изумленно повернулись к Малфою.

— Это правда, — спокойно кивнул тот.

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, — Минерва МакГонагалл шагнула вперед. — Мы еще могли понять, когда ваши действия диктовались опасениями за кого-то из близких или друзей. Но это… Пойти в лес без всякой на то причины, да еще потащить за собой ученика из другого факультета…

— Я сам принял решение пойти за ними, — возразил Малфой.

— Это вас не оправдывает. Подумать только, студент факультета Слизерин добровольно отправляется ночью в Запретный лес!

— По-вашему, слизеринцы должны только убивать? — Драко нехорошо прищурился. — Вы считаете, мы по определению не способны позаботиться о ком-либо, да?

— Не передергивай, Малфой! — окрикнул его Грюм. — С тобой еще разберется твой декан. Вряд он сильно порадовался известию о том, что вытворяет его студент… Мы решаем сейчас, как поступить со всеми вами. Ослушаться приказа директора по какой-то идиотской причине! Альбус, а это не в первый раз…

— Может, хватит? — Гарри поставил ноги на пол, решив положить конец этому тягостному диалогу. Парнишке-то не привыкать, но он видел, что Гермиона уже на грани срыва, вот-вот зарыдает.

— А, мистер Поттер… — колдун в серебристой мантии удовлетворенно кивнул своему соседу справа. — Вы ведете себя непривычно тихо сегодня. Я уж начал беспокоиться…

— Не стоило. Итак, ваше решение? Нам последовать примеру братьев Криви, не так ли? Полчаса на сборы…

— Гарри, ваш проступок… — начал директор.

— Очень серьезный. Мы поняли.

— И за это вас нужно бы…

— Отчислить. Но — к сожалению для вас и к счастью для нас — это невозможно сделать в данное время.

— Поттер, вы в этом уверены?

— Да, профессор МакГонагалл. Без меня не справиться вашей стороне, Гермиона необходима для моего душевного равновесия, а одного Драко исключать просто глупо. Меня ведь нужно всеми силами удержать в магическом сообществе, — спокойным тоном, но с крайне отвратительным состоянием на душе начал объяснение Гарри. — Как же там было?.. Ах да, у меня не самая легкая судьба и довольно сложная миссия, для достижения которой понадобится много сил и эмоций. Я способен действовать лишь на порывах, а без них стану совершенно равнодушным. Испытывая же злость и обиду, я показываю, что мне небезразличны ваши поступки и ваша судьба. Я ничего не пропустил, господин директор?

Последняя реплика прозвучала, как пощечина. Альбус Дамблдор ссутулился и словно бы постарел на десять лет. Вот только Гарри было еще больнее.

— Подслушиваешь под дверями?! — рявкнул Аластор Грюм, первым приходя в себя от шока.

— Проходил мимо.

— Что?! Да как ты смеешь!

— Что здесь за шум? — в комнату ворвалась мадам Помфри с подносом, заставленным зельями, который она быстро поставила на ближайший стол и, уперев руки в бока, грозно повернулась к преподавателям. — Вы что творите, а? Альбус, куда ты смотришь?! Так вы мне совсем угробите ребенка… У мальчика нервная горячка была меньше месяца назад, он едва выкарабкался! А вы опять решили довести… Ну уж нет… Так, чтобы в ближайшие пятнадцать минут здесь никого не было! Мне нужно осмотреть ребят.

С Поппи Помфри никто спорить не решился. Директор не стал комментировать последние слова Гарри, а лишь посоветовал никому не рассказывать о случившемся в прошлую ночь — нехорошо показывать детям, что можно безнаказанно нарушать школьные правила. Полчаса спустя, войдя в гостиную, первое, что сделал Гарри Поттер, — это собрал всех ребят со своего факультета и, опираясь на последний полученный опыт, произнес длинный прочувствованный монолог на тему того, как проводить полнолуние нельзя.

Сумрачная комната, уставленная полками с сотнями стеклянных банок, где плавали в разноцветных зельях кусочки животных и растений, мало изменилась после пятого курса: та же заспиртованная гадость, единственная горящая свеча… Вместо Омута Памяти на столе теперь лежала груда свитков пергамента, на одном из которых хозяин кабинета что-то писал сейчас.

— Я пришел, сэр.

— Вижу.

Северус Снейп отложил в сторону проверенное сочинение, поставил перо в чернильницу и повернулся к своему студенту — тот держался ровно, спокойно, и только нервно сжимающиеся пальцы в кулаки выдавали его нервозность.

— Как вы себя чувствуете?

— Нормально… Мадам Помфри разрешила нам всем уйти, сэр.

— Понятно. Какое решение принял директор?

— Попросил никому не рассказывать, — честно ответил Драко.

— И только? — Снейп усмехнулся. — Должно быть, этому способствовало вмешательство мистера Поттера… Он ведь не остался в стороне, не так ли?

— Нет, сэр. Он сказал, что директор все равно не может его исключить, а потому нечего тратить время на пустые разговоры. Профессор Грюм хотел ему возразить, но вмешалась мадам Помфри и выставила всех учителей за дверь.

— Вовремя она появилась, — профессор Снейп встал и начал расхаживать по кабинету.

Он кивнул Малфою на кресло возле стола и нахмурился, когда Драко, осторожно ступая, занял его.

— Почему вы хромаете?

— Ничего страшного…

— Мистер Малфой!

— Ногу подвернул.

— Сейчас?

— Ночью… Когда перетаскивал Поттера с Грейнджер в палатку. Не мог же я ее поставить на бревне.

— Покажите… — профессор нагнулся, аккуратно осматривая опухшую лодыжку. — Почему вы не сказали мадам Помфри?

— Не знаю… — Драко недовольно поерзал. — Не до того было… И потом, пока я лежал — она так не болела.

— Понятно.

Профессор Снейп выпрямился и прошагал в дальний конец кабинета к шкафу с ингредиентами. Он извлек из него бинт и маленький тюбик с мазью. Потом вернулся к Драко, присел у его ног.

— Учитывая, чем вас уже напоили сегодня, лучше не принимать никаких зелий в ближайшие двадцать четыре часа. Заклинания сделают только хуже…

— Профессор, — Малфой задумчиво наблюдал, как зельевар легкими движениями наносит какую-то охлаждающую мазь на опухшую лодыжку. — Скажите, как вы собираетесь со мной поступить? Грозный Глаз Грюм сообщил, что вы не очень обрадовались, узнав о нас…

— Мистер Малфой, а, по-вашему, я должен был прийти в восторг, когда в кабинет директора ворвался младший Уизли и, сверкая полоумными глазами, сообщил, что три малолетние бестолочи решили столь оригинальным образом встретить Рождество? — Северус Снейп помолчал, на мгновение встретившись взглядом с виновато выглядевшим учеником, и серьезно добавил. — Я за тебя волновался, Драко.

— За Поттера, наверное, больше…

— Нет. В первую очередь, за тебя, за студента своего факультета. У гриффиндорцев есть свой декан.

Профессор вернулся к прерванному занятию. Глядя на то, как четкими, точными движениями Снейп перебинтовывает ему ступню, Драко думал о произнесенных словах. Потом перевел взгляд на макушку самого молодого декана Хогвартса и пораженно вздохнул: на черных волосах преподавателя отчетливо виднелись серебряные нити. Их оказалось всего несколько, но… Накануне их не было совершенно точно.

Профессор сделал последний узелок.

— Что, Драко?

Ученик выпрямился в кресле и через силу выдохнул:

— Простите.

Северус Снейп медленно встал, обтряхнул пыль с мантии, но не стал отходить, а лишь прислонился к столу.

— Что случилось, Драко? — тихо спросил он.

— Я заставил вас волноваться…

— Я не об этом. Произошло что-то еще, ведь так? После моего ухода из лазарета…

Серые глаза моргали подозрительно часто и избегали смотреть на что-либо, кроме ближайшего листа пергамента.

— Драко, я должен знать.

— Они считают, что наш факультет не способен думать о других и совершать поступки ради кого-то, кроме самих себя. МакГонагалл высказалась в этом роде, а ей никто не возразил.

— Вот как?.. Не бери в голову, я сам напомню нашим уважаемым преподавателям некоторые случаи и детали… У тебя что-нибудь еще болит?

— Нет… Профессор, вы так и не ответили: что мне за это будет?

— За две спасенные жизни? Сложный вопрос… Скажите, мистер Малфой, по-вашему жизнь человека можно оценить в факультетских очках?

— Я так не думаю, сэр.

— Я тоже. Поэтому возвращайтесь в свою спальню, высыпайтесь и постарайтесь в ближайшее время поменьше тревожить вашу ногу. Поберегите себя.

Профессор Снейп занял свое место за столом, положил перед собой следующую работу и углубился в чтение написанного. Драко помедлил, не веря, что все закончилось именно так, затем облегченно выдохнул, встал и, осторожно ступая, направился к двери. У самого порога его настиг голос декана:

— И еще, мистер Малфой. Если возникнет подобная ситуация, я бы порекомендовал вам не действовать в одиночку, а взять с собой кого-нибудь из старшекурсников Слизерина. И вам поддержка, и мне было бы намного спокойнее…

В учительской угольки в камине едва тлели, но тепла все же было достаточно. Деревянные панели основательно прогрелись за ночь и теперь медленно остывали от потока морозного воздуха из приоткрытого окна. Быстрыми шагами в комнату входит второй человек.

— Северус, ты хотел меня видеть?

— Да, Римус. Садись.

Люпин снимает дорожную мантию и небрежно бросает на спинку черного кресла. Сам поспешно опускается в него.

— Это касается Гарри?

— Разумеется.

Снейп сцепляет пальцы в замок, прислоняясь к ним лбом. Глаза сильно болят, а морщинка на переносице становится еще глубже. Люпин наблюдает за ним с растущим сочувствием — за человеком, который никогда никому не показывает слабость.

— Все настолько плохо?

— Он сорвался, Римус, — Снейп отнимает руки от лица, зажмуривается до алых кругов и вновь открывает глаза. — Весь декабрь держался и вот…

— Да, в лазарете…

— Не в лазарете. Раньше.

Люпин молчит, ожидая продолжения. Человек напротив берет лежащий на столе хрустальный шар со снегом и начинает бездумно его рассматривать. Затем отставляет в сторону.

— Ты знаешь, что он пытался выброситься из окна?

— Что?! — шокировано переспрашивает Люпин, судорожно сжимая подлокотники.

— Прошлой ночью. Взял метлу и прямо из гриффиндорской башни полетел за Грейнджер… В абсолютной темноте. С такой высоты. Из магически защищенного замка. Шансы выжить — один к тысяче.

— Но… Но как ты… — от потрясения не хватает слов.

— Просмотрел его память, — равнодушно пожимает плечами зельевар и продолжает. — Далее, наш гриффиндорский герой оставляет метлу и идет в Запретный лес, не потрудившись хоть как-то защититься от холода. Находит свою подружку и… Что, ты думаешь, он сделал дальше?

— Наложил Согревающие чары?

— Нет. Он посадил ее к себе на колени, сам опустился на какое-то бревно и приготовился замерзать. Добавь к этому полную луну на небе, стаю оборотней неподалеку — картинка станет полной.

— Это безрассудство!

— Это суицид в чистом виде, Люпин. Впрочем, попытка не удалась: мальчишка не разбился, не замерз, его не разорвали на кусочки. Чудом, конечно, но — и это то, ради чего я тебя позвал — вот вопрос: когда ждать следующей? И как помешать?

— Ты считаешь, Гарри не хочет жить?

— Он боится. Боится жить дальше. Этот страх заложен у него глубоко в подсознании, причем, по-видимому, с того момента, как он узнал о пророчестве. Гарри не позволяет себе думать о его исполнении, тщетно стараясь отвлечься на текущие дела. В глубине души он убежден, что погибнет, и желает скорейшей развязки, но ответственность за магический мир и друзей не позволяет признаться в этом даже самому себе. Его поддерживает слово «должен»: «… И один должен убить другого». Но после этого, боюсь, он отправится вслед за Темным Лордом в мир иной… Если не сделает этого до их последней встречи. Как его удержать, а? Скажи, Римус! Может, хоть ты знаешь…

— Ты так редко обращаешься ко мне по имени…

— Не меняй тему. Все, что я могу сделать, — это не спускать с него глаз. Защищать мозги он научился, аппарировать — тоже.

— В самом деле? Когда?

— В октябре, вместе со своими друзьями. Ты только особо не распространяйся на эту тему: Дамблдор — и тот пока не в курсе.

— А тебе, значит, известно…

— Я за ним следил. Весь семестр, до последней ночи перед Рождеством…

— Он в порядке.

Профессор Снейп сунул руку в нагрудный карман и извлек из него маленький кристаллик с полыхающим огоньком внутри. Затем, горько усмехнувшись, сжал его в кулаке.

— Да, он уцелел, — Пламя Надежды вновь вернулось в нагрудный карман. — В последнее время меня очень часто вызывает к себе Темный Лорд, Люпин. Он заставляет участвовать в… Неважно.

— В нападениях Пожирателей смерти?

— Если бы… Не могу рассказать. Важно другое: постарайся бывать в этом замке как можно чаще. И особенно в мое отсутствие. Следи за Гарри, не давай ему делать глупости и прыгать с башни. В общем…

— Я понял. Обязательно прослежу. Только сложновато придется… Нужно же, чтобы он не замечал меня рядом, — разозлится. Хотя… есть идея!

В гриффиндорской гостиной ковер толстым слоем покрывали обертки от подарков. Когда стало ясно, что опасность миновала, и с Гарри и Гермионой все в порядке, остальные ученики вспомнили о наступившем Рождестве и перешли к поздравлению. Гарри улыбался и благодарил друзей, пока не наткнулся на небольшой сверток с прикрепленном к нему алым конвертом явно иностранного происхождения. Внутри содержалось небольшое письмо:

А на обороте конверта отметка: «Отправлено 24 декабря».

— Мы не встретимся…

Гарри выронил письмо — пергамент плавно опустился на ковер. В коробочке в свертке действительно оказался золотой снитч, ослепительно яркий, с готовностью вырвавшийся на свободу и застывший на расстоянии вытянутой руки. Мечта любого ловца и просто мальчишки в возрасте от пяти до n-ного количества лет… Подарок от друга…

— Сколько ж можно? — шепотом произнес Гарри, обхватывая голову обеими руками и раскачиваясь на кресле из сторону сторону. — Еще и Виктор! На пасхальных каникулах… Или летом… Сыграем… Нет… Нет. Нельзя. Нельзя уже! Нельзя!!!

Последнее слово он крикнул, а потом вскочил, захватил снитч и, не обращая никакого внимания на испуганные окрики друзей, кинулся к двери и выбежал в коридор, едва не свернув себе шею еще на пороге. Астрономическая башня выглядела необыкновенно заманчиво в эту минуту, а для полетов не обязательно нужна метла…

В учительской Римус Люпин и Северус Снейп устало разглядывали свое первое в жизни совместное творение — аналог карты Мародеров, но охватывающий территорию куда больше прежней. Внезапно выражение их лиц изменилось, они с тревогой посмотрели друг на друга.

— Неужели?..

Дверь с шумом распахнулась, в комнату подобно вихрю влетел взъерошенный студент: шея замотана шарфом красно-желтой расцветки, глаза растерты, в руке маленький золотой предмет.

— Профессор Люпин! — с порога выкрикнул Гарри. — Хорошо, что я застал вас здесь. Это срочно.

— Конечно, Гарри, — Римус неторопливо приблизился к нему. — Я слушаю тебя…

Северус Снейп незаметно извлек из кармана волшебную палочку и направил ее на Поттера. Парень выглядел совершенно невменяемым, его сильно трясло, а лицо было мертвенно бледным.

— Я… я… — Гарри запнулся, посмотрел на сжатый в руке снитч и выпустил его. — Я хотел показать вам свой подарок… Получил сегодня…

Люпин не знал, что сказать. Он с ужасом смотрел, как, отступив назад, Гарри прислонился к дверному косяку, а потом и вовсе сполз на пол, обхватив руками колени.

— Гарри, я… — нерешительно начал Римус.

— Турнир, — тихо произнес Поттер, потом встретился взглядом с Люпином. — Представляете, это Виктор Крам… Он организовывает турнир. Решил сегодня поговорить с руководством своей школы, а потом — с нашей. Как вы думаете, разрешат?

— Видишь ли, Виктор…

— Погиб вчера вечером! — рявкнул Гарри, вскакивая. — Вы это хотели сказать, профессор?! Он погиб?!

Люпину стало совсем страшно. Он украдкой оглянулся на Снейпа — тот бесшумно подходил все ближе, держа Поттера на прицеле своей волшебной палочки.

— Молчите?! Вы… — Гарри всхлипнул, отвернулся и стукнул кулаком по стене. Потом прислонился к ней лбом, закрыл глаза. — Да, он погиб. И я не хочу, не хочу, не хочу, чтобы это повторилось с кем-нибудь еще…

Тихая торопливая речь, сбитые костяшки на руках. Поттер судорожно вдохнул, выдохнул, а потом развернулся к Люпину и совершенно спокойно сказал:

— Научите меня драться, профессор. Вы были лучшим учителем Защиты от Темных Искусств, вам известны многие способы. Пожалуйста, научите. Сделайте это для меня.

Словно не было срыва и нервного крика. Вообще ничего не было. Ученик всего лишь обратился с просьбой.

— Хорошо, Гарри. Мы будем заниматься с тобой. Я покажу тебе все известные техники защиты.

Поттер вздохнул и согласно кивнул. Профессор Снейп сделал еще один шаг вперед.

— Противостоять же Черной магии вас научу я. Вам пригодится.

— Я знаю. Спасибо… Спасибо вам обоим. Я не позволю Риддлу убивать тех, кто дорог мне. И буду стараться.

— Не сомневаемся.

За окном завывала вьюга, швыряя охапки снега в каждое окно. Гермиона сидела в уютном кресле и бездумно смотрела в камин. Краснота с глаз практически исчезла, отблески пламени играли на всех зеркальных поверхностях комнаты. Рон Уизли так же уставился в одну точку, лежа на диване и подпирая рукой подбородок. Они ждали Гарри, изредка поглядывая на часы или в окно.

Чуть скрипнул портрет, открывая вход в комнату. В нее решительно вошел Гарри Поттер и в два шага оказался перед друзьями. Впервые за долгое время искорки в его глазах не были всего лишь отражением огня. Они свидетельствовали о переменах.

Гарри взъерошил волосы, одновременно улыбаясь Гермионе и Рону.

— Мне понадобится ваша помощь, и скоро.

— М-м?

— Я возрождаю ОД.