Гавань притяжения

Глава 1

Шеф-комиссар Джо Андерсон сел в кожаное кресло и опасливо осмотрелся по сторонам. Допрос в Резидентуре СБ он представлял себе совсем не так Уютная комната с большим, до самого пола, затемненным окном вовсе не походила на те помещения для допросов задержанных, к которым он привык за долгие тридцать лет работы в полиции. Слева от него находились еще два кресла, перед ними — низкий столик из дешевого пластика «под дерево», а в противоположном углу — обычный письменный стол. Пол покрывал ковер, такой же простецкий, как вся прочая обстановка.

Двое молодых лейтенантов, которые завели его в этот кабинет, без единого слова удалились, и шеф-комиссар принялся ждать. Что, зачем, почему? Выдергивая его из супружеской постели посреди ночи, ему не объяснили. Сказали только: СБ, Резидентура.

Бояться Джо было особо нечего — ну, долги перед не самыми добросердечными людьми, ну мелкие взятки и услуги... Ерунда, за такое в Контору не потянут. Значит, накосорезил кто-то из его подчиненных — но и тут шеф полиции Альбертвилля, сколько ни старался, не мог сообразить, какие такие чудеса вдруг взволновали столичную СБ.

Дверь щелкнула, и в кабинет быстро вошел худощавый молодой офицер с узким, горбоносым лицом, на котором выделялись злые, черные, как маслины, глаза. Длинные волосы были собраны в «хвост». Андерсон сразу отметил, что китель на офицере отнюдь не фабричной работы — нет, его шили в ателье, причем из дорогого материала.

— Подполковник Ярг Максимилиан Фарж, можно просто лорд Макс. — Офицер сел за стол, развернул перед собой служебный инфор. — А вы, как я понимаю, Джо Андерсон из Альбертвилля?

Шеф-комиссар заметно вздрогнул. Фаржи были весьма влиятельной фамилией, и тот факт, что перед ним сидел сейчас один из них, не сулил ничего хорошего. Эти люди умели добиваться своего при любой погоде...

— Ну, что ж, — подполковник бросил взгляд на развернутый перед ним вирт-монитор, потом поднял глаза на полицейского, - новости у меня для вас не самые утешительные. Двое ваших подчиненных, капитан Фицрой и лейтенант Левье, без всяких причин напали на группу туристов, отдыхавших в районе плато Каменных холмов, Анвиль, и совершили... так, что тут у нас? Ага — молодой даме вышибли два зуба, то есть как минимум оскорбление действием с телесными повреждениями, а одному из ее спутников, почтенному джентльмену, нанесли множественные словесные оскорбления. Хорошо хоть его они не били, а то он судья из Кана. Мог, знаете, обидеться всерьез.

— Ч-что?! — едва не взлетел в своем кресле Андерсон. — Как могли они там оказаться? Что они там делали? И при чем здесь я, в конце концов? Да, это мои подчиненные — так это у вас теперь повод поднимать посреди ночи шефа полиции?..

— Ну вот при чем здесь именно вы — это мы и будем сейчас выяснять, — очень спокойно ответил Фарж — Вы не нервничайте, мы все проясним, нарисуем, так сказать, полную картину происшедшего...

— Но я действительно не знаю, за каким чертом их понесло в Каменные холмы. Я их туда не посылал.

— Охотно верю! Более того, вижу — действительно, уж вы-то их туда точно не посылали. Только понимаете, какое дело: среди туристов был еще один джентльмен, который на момент нападения ваших сотрудников отошел полюбоваться местными видами. Так вот почему-то из-за него молодая дама потеряла два зуба, а господин судья услышал о себе много нового.

— А где ж он был, если его искали? — тупо спросил Андерсон.

— Говорю же, отошел в сторонку, его не было видно.

— Так значит, они вели его, — пожал плечами шеф-комиссар. — Оперативная разработка, сами понимаете.

— Вели? — уточнил Фарж

— Ничего другого, убей меня бог, я придумать не могу. Но какое вам до всего этого дело? Или...

— Или, — кивнул подполковник. — Еще как «или». Потому что взять в оперативную разработку майора СБ может только дебил... или не дебил?

Андерсон в ужасе закрыл лицо руками.

— Его с кем-то перепутали, — выдавил он.

— Да, перепутали. Его приняли за флотского. Для вас лично это обстоятельство не очень меняет дело, но там есть еще кое-какие нюансы.

Подполковник пошарил под столешницей, нажимая кнопку. Почти сразу же дверь кабинета отворилась, и конвоиры завели хорошо знакомых Андерсону инспекторов Фицроя и Левье. Выглядели они не очень. Судя по всему, бить их никто не бил, но спали они этой ночью еще меньше, чем шеф-комиссар. Если Фицрой еще как-то держался, стараясь не выдавать своего волнения, то Левье откровенно трясло — сев в кресло, лейтенант схватил себя за бедра так, что у него побелели пальцы.

— Ну, теперь, наконец, все в сборе, — с удовлетворением произнес Фарж. — А значит, установление истины пойдет ускоренным, я бы сказал, порядком. Видите ли граждане, мы в Конторе никогда не собираем досье на работников полиции. Детектив полиции может работать под прикрытием, совершая те или иные поступки, не очень совместимые с понятием офицерской чести и прочее... Поэтому есть некоторые договоренности с Департаментом внутренних дел, которые мы свято блюдем, по умолчанию, считая каждого из вас человеком порядочным и благородным. Ну и дальше понимаем как хотим: так как досье на вас у меня нет, вопросов я задавать буду много. И от ваших ответов будет зависеть, куда вы отсюда уйдете — то ли в камеру, то ли домой, к женам и деткам. Как это у вас там принято — «сделка со следствием», да?

— Что-то скрывать нам, ваша милость, теперь уж без толку, — угрюмо заметил капитан Фицрой. — Все равно выбьете...

— Да не хочу я ничего из вас выбивать! — возмутился Фарж — Мне гораздо приятнее считать вас обычными парнями, которые из-за глупых долгов влезли совершенно не в свое дело. В конце концов, убить вы никого не убили, а что до выбитых зубов — ну, Детеринг со своей дамой сердца как-нибудь сам разберется, без лишнего трепа. Она на вас заявление писать не станет!

Джо Андерсон тяжко вздохнул и посмотрел на своих подчиненных. В глазах шеф-комиссара Макс прочитал не страх, а усталость, мучительную и нестерпимую.

— Говорите все, — приказал он. — Что знаете и что не знаете... Здесь крутить не выйдет, не та история.

— Я получил распоряжение от офицера-психолога Рикман, — заговорил Фицрой, — взять своего молодого напарника Левье и отправиться в Каменные холмы для обеспечения личной безопасности двух корварских бизнесменов, прибытие которых ожидалось в ближайшее время. Их сопровождал некий посредник из столицы, мастер Эткинс, и в дальнейшем мы должны были выполнять любые его указания. По дороге мы получили новую вводную — в сторону плато ехал известный краевед и публицист Ансельм, сопровождающий молодую парочку— девушку и действующего офицера, по виду — флотского, причем из «непростых». Этот факт сильно озаботил Рикман. Настолько озаботил, что... — Капитан сделал паузу, посмотрел на свои руки и выдавил короткий прерывистый вздох — В общем, нам приказано было не церемониться. По возможности — выгнать, а если что вдруг, то убрать всех. Мы шлялись по плато, не зная, где искать наших «подопечных» и что там с этими чертовыми туристами... Рикман снова вышла на связь и дала координаты — старая ферма в лощине на краю болот. Дальнейшее известно. Мы приехали в лощину, свинтили старого Ансельма и девицу, но офицера там не было. Девица заявила, что он пошел куда-то наверх погулять, но я сразу увидел, что она лжет. Так как я был очень взволнован, то не удержался и ударил ее по щеке. Ну, а тут из какой-то ямы появился господин майор лорд Детеринг с излучателем в руке. Даже если б я попытался вынуть пистолет... думаю, он уложил бы нас обоих на месте за секунду. Я разбираюсь в людях, ваша милость, там сразу все было понятно.

— Дала, говорите, координаты? — нахмурился Фарж — Значит, там еще и скаут летал. Ну, это неудивительно. Пока мне все более-менее ясно. То есть превышение служебных полномочий и нанесение телесных повреждений я вижу, а больше пока ничего. Но это что касается вас... А вот с госпожой Рикман — туман. И надо постараться его развеять. Постараемся?

Фицрой приподнял брови и развел руками.

— Мы не слишком много о ней знаем.

— А вы, Андерсон? — Фарж повернулся к шефу. — Вы-то должны знать подноготную собственного психолога, не так ли? Иначе — как с ней работать?

— Она не очень-то мне подчиняется, ваша милость. — Андерсон закашлялся, на щеках у него выступили красные пятна.

— Вы в долгах, насколько мне известно? — вкрадчиво поинтересовался подполковник — И отдать эти долги нет никакой возможности? И более того, на должность вас поставили люди, связанные с вашими кредиторами, верно?

— Моя жена... Будь проклят тот день, когда она выиграла деньги в «Лотерею развития»! Можно было купить приличный дом, но она и слышать об этом не хотела. Денег хватало, чтобы начать покупать кое-что на бирже. Сперва ей везло, наши бумаги росли в цене, скоро дошло до первого миллиона, а потом ей посоветовали вложиться в одно новое дело, очень надежное и перспективное. Фактически она стала премиум-инвестором с правом голоса. Ну и в один прекрасный день возникла такая ситуация, когда для продвижения этого бизнеса нужно было вложить еще. По-другому не выходило. В банке нам под такое дело никто не дал бы и цента... Тогда она пошла к некоторым моим знакомым. А через три месяца все просто лопнуло. А мне вскоре предложили повышение, но с определенными условиями. Выхода у меня не было.

— Понятно... Довольно необычная история. Но Рикман, как я понимаю, — это другой случай, правда?

— Милорд, есть один секрет, о котором, впрочем, известно многим. Процветание нашего края целиком и полностью зависит от предпринимателей из иных миров. Но наше законодательство... Наши налоги и особенно акцизы на все подряд кажутся им полнейшим бредом и, хуже того — едва ли не саботажем, подрывом самой идеи развития. Да, в Альбертвилле заключаются очень грязные сделки. Да что там, у нас полно контрабандистов и подпольных ростовщиков! И да, иногда мне приходится их покрывать.

— Секрет Полишинеля, — хмыкнул Фарж — Прихлопнуть вашу лавочку — дело полутора минут, но потом три миллиона человек окажутся на улице, без работы и по уши в кредитах. Добро пожаловать в наш дерьмовый мир, да, Джо? Впрочем, я рад, что вы хотя бы понимаете, на каком свете находитесь.

— Я понимаю и еще кое-что, милорд. Что касается этой сучки Рикман... Боюсь, я сейчас сорвусь. Давно я мечтал о чем-то подобном.

— Может, вам налить вина? Срывы мне тут не нужны. Давайте подробно и по существу.

— Бритта крутится с очень странными людьми, ваша милость. Не с барыгами, не с бандитами... Мне приходилось слышать, будто у нас в Блуа обитают персонажи, тесно связанные с ребятами из боевых кланов Корвара. Бывшие пираты, торговцы оружием... даже поставщики живого товара, хотя в это я уж верить отказываюсь. Вся эта публика сидит очень-очень тихо, но были случаи, когда Бритта Рикман прикрывала эпизоды с чужими стволами и странные трансферты по выплатам не пойми куда... Ну и деньги, конечно. Она имеет долю в нескольких легальных казино, за двери которых мне, например, ходу нет. С чего бы вдруг такое счастье? Она охотно дает в долг наличными, причем я знаю, что суммы там бывали — для полицейского заоблачные. При всем при этом мне ее трогать — и думать нельзя, упаси боже.

— И еще она регулярно мотается сюда, — вдруг подал голос лейтенант Левье, — ну, в столицу то есть. Кто-то говорил, у нее тут любовник

— Да-а? — повернулся к нему изумленный Андерсон. — У Бритты Рикман любовник? Это кто такое говорил?

— Не помню, ваша милость, давно было. Но говорили, да.

— А почему это вас удивляет? — быстро вмешался Фарж

— Да она мужик в форменной юбке, милорд, — скривился шеф-комиссар. — И внешне, и по манере держать себя. Мне лично назвать ее женщиной трудно.

— Н-да?..

Подполковник вывел что-то на экран своего инфора, пожевал губами:

— Ну, я вам скажу, что на таких тоже находятся любители. Не всем нужны фифочки с бантиками — так что зря вы так

— Извращенцы!

— Вот интересно, дорогой Джо, а себя вы извращенцем не считаете?

— У меня трое детей, милорд! И моя жена...

— Правильно! То есть шеф полиции крупного территориального образования, сидящий на кормлении у криминала, — это нормально, это ни в малейшей степени не извращение, а вот парень, которому нравится мясистая баба с лошадиной физиономией, — о, с ним уже что-то не так. И кстати, заметьте, о вашей достопочтенной супруге я пока не сказал ни слова, И не скажу, потому что до ее вывертов с долгами мне дела нет. Тут уж сами разбирайтесь.

— Да, милорд, — мрачно отозвался Андерсон. — Возразить мне нечего, уели вы меня. Но вот что касается Рикман, так она действительно мужик в юбке, и никак иначе! Спорить с ней,— бесполезно, всегда все знает лучше всех. Ну, она образованная, да... Но все равно. Она ведет себя так, словно перед ней не люди, а букашки безответные. Всегда! Со всеми!

— И при этом ей подчиняются? А ведь у нее, мягко говоря, не та должность, Джо!

— Ей невозможно не подчиниться, милорд, она любого сожрет с потрохами. Не знаю, как это у нее получается. Возможно, она владеет какими-то психотехниками, а может, просто берет нахрапом. Меня в полицейской академии таким вещам не учили. Сломать бандюгу — да запросто, но вот чтоб заставить полицейского детектива танцевать на задних лапках? Нет, не знаю. Не учили.

— Гм-м... в Орегонском универе таким вещам, кажется, тоже не учат.

— Да, она Орегонский заканчивала. У нее и семья вся оттуда — суровые вроде люди, в глуши какой-то живут. В Монтевердо, кажется. Дикое место, вот она оттуда и смылась. А почему в полицию пошла работать — тут ничего не скажу. Ей вообще вопросы обычно не задают...

— Да, интересная дамочка. И как вовремя смоталась: вж-жик — и нет ее. Кто-то свистнул... Видимо, те самые «корварские бизнесмены», ради которых вас так подставили. Их-то ведь тоже с Каменных холмов кто-то вывез в самый последний момент.

— Мне не хотелось бы о них слышать, ваша милость.

— Вот тут я вас ой как понимаю, Джо! В вашем нынешнем положении услышать чего лишнего — так потом грехи не отмолишь, уж поверьте. Ладно, ребята! Пишите мне имена, клички и адреса — всех, кого вы знаете в понятной нам сфере. Когда закончите, вас отвезут домой — точнее, высадят где-то на краю Альбертвилля, а там уж вы сами. Подозрение в пособничестве пиратству я своей властью снимаю. О выбитых зубах пока тоже забываем. Но смотрите: вы у меня на крючке, причем навсегда, на всю жизнь, и от меня вам не смыться никуда, потому что я на Кассандане главный по всяким «пособникам» и так далее. Что я скажу — то и станете делать. А если вдруг вам кто вопросы задавать начнет... Н-ну, обратитесь к моему брату, сенатору. Прямо ко мне не надо, опасно это. А брат всегда знает, как меня найти и что мне сказать.

* * *

Вдоль веранды цвели розы — белые, алые, насыщенно-желтые, их аромат висел в неподвижном мареве приближающегося ливня, заставляя профессора Соллера морщиться: он не любил это сладкое удушье. Молодые офицеры, которые привезли его сюда, вежливо кивнули и удалились, а профессор остался ждать, порядком взволнованный предстоящей встречей. Он хорошо понимал, что из-за пустяков его не стали бы так настойчиво приглашать в столицу, да еще и выделяя транспорт и вооруженную охрану.

Генерал появился буквально через несколько секунд.

— Прошу простить, дорогой профессор, — морща лоб, проговорил он, — дела таковы, что меня рвут на куски по нескольким направлениям сразу. Впрочем, нашей беседе все это мешать не должно.

— На вашей должности трудно оставаться бездельником. — Соллер ответил на рукопожатие, глянул на Монсальво: тот был одет в светлые форменные брюки и белую сорочку, маленькие погончики с двумя крестами чуть съехали в сторону.

— Скажу вам по секрету, я сам просил об этом назначении, хотя мог остаться в Метрополии. Мне хотелось живого дела, вот я его и получил.

— Не жалеете? — чуть прищурился Соллер.

Лорд Густав молча мотнул головой и проводил гостя на веранду, где на круглом столе ждали своего часа тарелки и пара графинов. Профессор позволил себе короткую улыбку: дары океана, свежайшие фрукты, домашний хлеб... такой прием дорогого стоил.

— Прежде чем мы начнем говорить, я должен предупредить вас о том, что вы не просто вернетесь в статус носителя совершенно секретной информации — этот статус нам придется фиксировать на официальном уровне. И увы, отказаться вы не сможете.

— Временная мобилизация? — поднял брови Соллер. — Ого-го... Но вы, я надеюсь, принимаете во внимание тот факт, что мы относимся к разным войсковым структурам?

— Безусловно, дорогой профессор. Исходя из этого вам предлагается двойной оклад по следующему чину, а также соответствующая надбавка за ученую степень. Насколько я могу знать, лишние деньги вам сейчас вовсе не помешают.

— Как будто я стал бы возражать, предложи вы мне поработать просто из энтузиазма...

— Примерно такого ответа я и ожидал.

Желтоватое вино наполнило бокалы. Уставший от столичной жары и аромата роз, Соллер с живостью выпил, вздохнул и подцепил вилкой креветку в сливочном соусе:

— Я готов к любым неожиданностям, ваша милость. С этого момента я на службе и полностью отдаю себя под ваше начальство. Документы мы можем подписать потом.

Монсальво ответил не сразу. Поудобнее устроившись в кожаном кресле, он сцепил ладони и задумчиво уставился на гостя, словно размышляя, с чего начинать разговор. Профессор Соллер смотрел на него с некоторым волнением, даже нетерпеливо — но генерал молчал.

— Кассандана оказалась старым сундуком с двойным дном, — внезапно произнес он, и Соллер даже содрогнулся от неожиданности. — Наверное, эту планету нам не стоило колонизировать. Впрочем, тогда никто и подумать не мог о том, что окажется у нас под ногами. Помнится, Майкл, в нашей прошлой беседе вы задали вопрос — так, вроде бы самому себе: почему Кассандана и Орегон? Почему Призрачные уделяли свое внимание только этим двум мирам из всех, освоенных в той или иной мере Человечеством? Но вы знаете, что они опускались на множество других планет — та же Орри, к примеру?

Генерал взял со стола мощный служебный инфор с крылатым черепом на кожаном футляре, включил его и, найдя что-то, протянул аппарат Соллеру.

— Блуа, — коротко проронил он.

С первых же мгновений просмотра на лбу ученого выступили крупные капли пота. Глаза его лихорадочно блестели, он то и дело прикусывал нижнюю губу. Монсальво смотрел на профессора без всяких эмоций, лишь вздохнул пару раз, словно сочувствуя Соллеру.

Запись закончилась. Профессор очень осторожно вернул инфор хозяину и сам налил себе вина.

— Это немыслимо, ваша милость. Невероятно. Но в то же время — не объясняет ровным счетом ничего, наоборот, только ставит новые вопросы.

— Увы, вопросы эти носят характер не столько научный, сколько самый что ни на есть прикладной, практический... Эта пещера интересует каких-то корварских авантюристов, причем — с серьезными, насколько я понимаю, возможностями. Предполагать, что их целью была нижняя, э-ээ... часть тела госпожи Руми, — довольно наивно. Мы захватили их багаж. Сегодня же вы увидите странную конструкцию, которую они приволокли с собой, — полукустарный биореактор непонятного для нас назначения. А потом отправитесь туда, на плато Каменных холмов.

— А сами эти?.. — живо переспросил Соллер.

— Удрали, но мы поднимем по цепочке всех, кто обеспечивал их визит. Сейчас этим занимается просто уйма людей, так что результат будет, тут сомневаться не стоит.

Профессор покивал, соглашаясь с Монсальво. Впрочем, оперативные вопросы его сейчас не очень волновали, у него была своя работа. Увиденное потрясло его, но все же он старался сохранять хладнокровие. Сейчас любое его слово могло иметь большие последствия...

— Орегон и Кассандана, — сиплым басом пророкотал Соллер. — Связь эта невероятна. И вопрос безопасности наших миров, боюсь, не только в ней. Проблема явно глубже, чем нам хотелось бы, ваша милость.

— Некоторые семьи, переселявшиеся сюда с Орегона, знали что-то, о чем мы с вами пока ни сном ни духом, — перебил его генерал. — Посмотрите-ка сюда. — он снова вывел что-то на экран и развернул инфор к ученому.

— «Да не разверзнется пасть Зверя», — прочитал Соллер. — Помилуйте, лорд Густав... Убей меня бог, но кое-что подобное я видел на Орегоне, точнее, в заброшенных усадьбах «первой волны» в долинах Монтевердо...

— Вот именно, — поднял палец генерал. — Перед вами — фамильная часовня семьи Гассман, первопоселенцев из Блуа. Но как нам удалось выяснить, выстроена она была вскоре после того, как к Гассманам кассанданским переехал представитель той ветви рода, которая выбрала для себя Орегон.

— Невероятно! Но что это все может значить?

— Это мы тоже попытаемся выяснить. К счастью, в городе Кане проживает один милейший судья, всю свою жизнь посвятивший изучению местных древностей. Благодаря его помощи удалось составить нечто вроде карты наиболее известных инцидентов с исчезновением людей, скота и, главное, — с появлением загадочных колодцев в низинах, которые возникали в одну ночь, а потом столь же стремительно разрушались, оставляя после себя только залитые фунтовыми водами ямы... Этот почтенный джентльмен — зовут его Жеан Ансельм, запомните, — при необходимости поступит в ваше распоряжение. Доверять ему можно полностью, он и так уже навидался лишнего.

Соллер согласно кивнул и принялся барабанить пальцами по столу. Сейчас его явно волновало что-то другое.

— Часовня имеет прямое отношение к культу «Книги Чуждых», последние адепты которого умерли лет сто назад, навсегда унеся свои тайны в могилу. Во времена, когда эта странная то ли вера, то ли шиза практиковалась некоторыми семьями на Орегоне, вникать в эти частности было совершенно некому, но между тем сама Книга существовала, и приверженцы этого культа отличались дичайшим фанатизмом, совершенно нехарактерным для колонистов. Это в Метрополии той эпохи существовали всякие там «Дочери Апокалипсиса», «Дома погребенных» и прочее — а у первопоселенцев на глупости времени не оставалось, им надо было выживать... И наличие адептов культа здесь, на Кассандане, теперь уже почему-то не видится мне случайностью. Но все же, боже мой, — профессор покачал головой, не желая верить в то, что увидел четверть часа назад, — биозвездолет орнитоидов, прибывший сюда в то же самое время, когда они пытались обосноваться на Орегоне! Да еще — женская особь с зародышами! Те два, что навсегда остались в горах Монтевердо, относились к мужскому полу, это было установлено достаточно точно.

— Но где экипаж? — шевельнул бровью Монсальво. — Сканирование идет достаточно долго, аппаратура у наших людей самая лучшая из того, что мы сумели добыть. Не могло ли быть так, что она прибыла на Кассандану сама? Версия, понятно, дикая, однако что еще мы можем предположить?

— Не-ет-нет-нет, ерунда! — махнул рукой Соллер. — Цивилизация орнитоидов является для нас сплошной загадкой — хотя я подозреваю, что кое-кто знает больше нашего, — но их техника, та, что оказалась у нас в руках, изучена достаточно серьезно. И звездолеты, и строительные машины, пусть до нас дошли только окаменелости, а местами просто фрагменты, — нет, они не могут быть отнесены к животному миру в полном смысле этого слова. Все это — продукт невероятно сложных, изощренных биотехнологий. Да, они живут, они дышат, они потребляют органику, однако без воли хозяина ни один биоробот не сможет даже сдвинуться с места. Вопросы техники безопасности у орнитоидов были проработаны достаточно хорошо. Биомеханизм мог прийти в движение только по воле оператора, вступившего с ним в особую нейронную связь, напрямую подключившись к органам управления, связанным с центральным нервным узлом: ничего похожего на мозг в нашем понимании у них не было. Так что прилететь на Кассандану самостоятельно эта самка не могла никак: даже если вообразить, что она каким-то образом поднялась с поверхности, как ей удалось бы найти дорогу? Нет, конечно же, ею управляли. А вот куда подевались члены экипажа? Да, это вопрос.

— Совершенно не представляю себе ситуацию, при которой экипаж мог покинуть корабль, не оставив на борту дежурную смену — по крайней мере пилотов и связистов, — заметил Монсальво. — Однако их останков не обнаружено, несмотря на всю тщательность поиска.

— Именно, — снова покачал головой Соллер. — Если вас не затруднит, милорд, дайте-ка мне посмотреть эту запись еще раз. Во мне растет какая-то тревога: мне начинает казаться, что я упустил что-то чрезвычайно важное. Видел, но не разглядел...

Генерал с готовностью протянул профессору свой инфор.

Перед глазами Майкла Соллера появился скругленный эллипс в триста метров длиной — не слишком много для звездолета, впрочем, его хозяева умели обходиться малыми объемами. Щиты внешней брони живого звездолета сохранились очень хорошо, но сканер отделял их от скелетной структуры — сверхпрочной и в то же время достаточно легкой. Под верхним куполом расположены были органы дыхания в виде паутины окаменелых ныне трубок, сразу за ними — центральный нервный узел. Ближе к корме змеилась овальная спираль пищеварительного тракта, тесно сросшаяся с самым загадочным органом биокорабля — главным генератором антиматерии, похожим на неровный комок туго сплетенных меж собою нитей. Двигатели, две огромные трубы, усеянные какими-то наростами, торчали в самой корме, прикрытые краем выпуклого верхнего купола.

Внешне звездолет напоминал черепаху — в точности как его собратья с Орегона. Но там, в холмах Монтевердо, нашли сильно пострадавшие от времени и грунтовых вод скелетированные останки, тогда как данный экземпляр сохранился просто поразительно. Профессор Соллер смотрел запись, вспоминая реконструкцию ксенобиологов, которые воссоздавали облик живых кораблей по тем костям и фрагментам окаменелостей, что попали им в руки, и видел явные несоответствия.

— Значение некоторых органов для меня неясно, — вымолвил он наконец. — Женская система воспроизводства — понятно... Наличие зародышей на поздней, судя по всему, стадии формирования не дает возможности иной трактовки... Но что вот это? — и он ткнул пальцем в сетчатые «мешки» ближе к носу, где располагались помещения экипажа. — Элементы системы жизнеобеспечения команды? И что-то там, в грузовых отсеках по обоим бортам, не похожее на груз, но скорее — на какие-то зародышевые камеры. Они везли с собой будущие бульдозеры и экскаваторы? Очень может быть... Я должен побывать там, ваша милость. — Соллер вернул аппарат Монсальво, и глаза его вдруг блеснули юной страстью: — Это открытие перевернет всю мою жизнь!

— Дорогой мой, — генерал встал и очень мягко положил руку на плечо Соллера, — именно поэтому мы и пригласили вас. Других людей, настолько компетентных в данной теме, у нас под рукой нет. Сегодня вечером вы уже будете там, на плато. И все увидите собственными глазами.

— Я... я взволнован. — Профессор поднялся, неловко оправил на себе легкий камзол. — Это удивительное дело, господин генерал!

— Боюсь только, что вслед за этим открытием потянутся другие, господин профессор. И вот они-то могут нас вовсе не обрадовать.

Глава 2

Оранжевое закатное солнце горело на стеклянном фасаде гипермаркета сети «Вилла», паркинг которого постепенно заполнялся машинами покупателей, спешащих прикупить чего-нибудь к ужину по дороге с работы. Три серых пассажирских микроавтобуса, один за другим проехавшие через парковку за угол здания, не вызвали ни у кого интереса. Там, в полутемном переулке между боковой стеной «Виллы» и складом запчастей, находилось приземистое двухэтажное строение под вывеской «Чага. Лтд, служба коммуникаций». Из-за дверей доносилась приглушенная музыка.

Головная машина проехала мимо входа, остановилась. Двое людей в черных куртках и глухих гладких шлемах с легкостью перемахнули через сетчатый забор, скрылись среди складских контейнеров. Из второй машины тем временем выбрался широкоплечий мужчина в костюме делового кроя, поправил на голове шляпу и поднялся по ступенькам к дверям. Внутренняя охрана разговаривала с ним недолго: входная дверь щелкнула, открываясь, и гость вошел в здание. Там он вел себя с такой же уверенностью. Перекинувшись парой слов с охранником, мужчина свернул налево, сдвинул рукой плотную занавеску, потянул на себя дверь. Перед ним был низкий зал, слабо освещаемый плафонами на стенах, уставленный круглыми столиками, по большей части пока пустыми. Небольшая компания, состоящая из трех мужчин и немолодой, ярко накрашенной блондинки в сером платье, восседала в дальнем углу, угощаясь виски и местными сладостями. Даже не посмотрев в их сторону, гость сразу же подошел к барной стойке, заказал себе рюмку коньяку и взобрался на высокий стул.

— Быть может, кофе? — равнодушно спросил молоденький бармен. — У меня тут есть интересные сорта.

— Пока нет, — ответил широкоплечий. — Разве если мой приятель задержится.

Минут пять он сидел, смакуя коньяк и читая новости в своем коммуникаторе, потом отставил рюмку и спросил у бармена, где находится туалет.

— Там, по коридору... увидите. — Бармен махнул рукой, указывая на дверь слева от стойки.

Гость вежливо кивнул.

Войдя в ярко освещенный зальчик с тремя кабинками, широкоплечий мужчина снова поправил свою шляпу, с которой не расставался все это время, и в этот момент в ухе у него ожила крохотная горошинка:

— Он вошел. Мы в готовности...

— Принял, — чуть слышно ответил мужчина.

Вскоре он вышел обратно в коридор и двинулся в зал со столиками, но вдруг остановился. По правую руку, между туалетом и дверью зала, слабо светилась служебная лестница на второй этаж. Где-то там что-то скрипнуло, и широкоплечий гость заведения явственно расслышал чей-то голос:

— ...теперь не раньше воскресенья. В порту говорят, что сегодня приехала ревизионная комиссия, без всякого уведомления. Подняли документы... В таких условиях окно не открыть.

Какое-то время ответа не было. Прошло несколько секунд, и вдруг лающий, скрипучий голос произнес, отчетливо разделяя слова:

— До воскресенья... времени... нет.

Широкоплечий моргнул.

Второй голос не принадлежал человеку: это говорил корварец.

— Но других вариантов тоже нет! Я не найду ни одного идиота, который решился бы подниматься наобум, без договоренностей!.. Флотские не шутят, корабль, идущий мимо графика, могут просто расстрелять! У нас тут с недавних пор все стали подозрительными, террористов ищут. Не знаю, с чего они так озверели, но — что есть, то есть.

— Этот риск... меня не пугает. Ищут меня... Нам... не повезло. Кибл бросил меня... надеется, что не найдут... глупости. Но — мало знает... Думает, что... отсидится. Если дадут...

...Полковник Мур, все это время находившийся во второй машине, резко выдернул из уха миниатюрный наушник

— Оперативный план меняется. Все внимание на второй этаж. Я пойду туда сам, со мной — Баринов и Экслер. Группа Моретти — фиксируете зал. Стилс и Михачек — держите окна. Где находится корварец, вы представляете?

Капитан Михачек уверенно показал пальцем на прямоугольную комнату над кухней.

— Очевидно, здесь. Вот два окна...

— Правильно, не в складе же им сидеть. Подождем еще пару минут, джентльмены. Майор Дюко! Оставайтесь в коридоре, мы заходим через две минуты.

Широкоплечий Дюко сунул руку под полу пиджака, достал сложенную прозрачную маску, развернул, активировал одноразовый фильтр, проверил эластичную ленту, при помощи которой маска держалась на лице, и запихнул ее в боковой карман.

Наверху было тихо: корварец и его друг-хомо молчали; пару раз тоненько дзинькнула рюмка. Дюко сделал два шага назад и бесшумно поднялся на три ступеньки по лестнице. В этот момент ведущая в зал дверь грохнула, распахиваясь, в коридоре появился бармен. Левой рукой он держал возле уха коммуникатор, а правой расстегивал на себе брючный ремень. Дюко вжался в стену. Сверху лился только слабый серый свет дежурного плафона, и он наделся, что бармен проскочит мимо лестницы, не заметив его.

Но тот, видимо, почуял присутствие чужака на своей территории — бармен повернулся к проходу на лестницу, задрал в удивлении голову:

— Вы что там забыли, уважаемый? Что вам надо?

Дюко тяжело вздохнул. Подобную ситуацию он предусмотреть не мог. План операции вообще был прост и незатейлив: полицейская агентура, резво, с утречка, придавленная Джо Андерсоном, назвала несколько имен, а также нечто вроде пароля, по которому можно было проникнуть в закрытый клуб «Чага», где собирались серьезные контрабандисты, имеющие связи в столице. Также в клуб от имени третьих лиц был приглашен бывший таможенный инспектор Кит Уокер, человек с большими связями и очень интересным досье.

Уокера следовало брать живьем и по возможности без лишнего шума, для чего и пришлось переодевать в штатский костюм бравого майора Жерара Дюко из оперативной группы полковника Мура.

Но кто же мог представить себе, что в клубе «Чага» обнаружится некий корварец, да еще и как бы не один из тех, кто грохнулся недавно на болотах с краю плато Каменных холмов!

Мур просчитал ситуацию моментально. Инспектор Уокер теперь интересовал его постольку-поскольку, все внимание следовало перенести на корварца и его подельника-человека. Подняться на второй этаж, минуя зал, было невозможно, задняя дверь заведения вела на хозблок, который, в свою очередь, тоже соединялся с залом — через стеклянную дверцу за стойкой.

Однако же в зале были люди, причем наверняка с оружием.

И даже бармен оказался непрост — едва встретившись глазами с Жераром Дюко, он без долгих размышлений бросил на пол свой коммуникатор и буквально одним движением выхватил из-за пояса на спине флотский «Тайлер». Увидев происходящее (камера находилась в пряжке на ленте шляпы майора), полковник Мур вскочил на ноги.

У Дюко ни на какие лишние шевеления времени уже не оставалось. Убивать бармена ему не хотелось, паренек мог рассказать оч-чень много интересного, так что выход оставался только один. В воздухе едва слышно свистнул метательный нож, и бармен тяжело опустился на пол, не успев ни выстрелить, ни даже пискнуть. Нож торчал из его груди, давая стопроцентную гарантию успешной реанимации.

Дюко бросился вверх по ступеням. Дверь кабинета на втором этаже все еще оставалась чуть приоткрытой для сквознячка, и он ужасно не хотел, чтобы ее успели захлопнуть. В таком заведении, как «Чага», вполне может оказаться дверь, которую придется ломать всерьез, а это уже минуты, лишние минуты, способные — кто знает?! — решить многое.

В зале раздались хлопки газовых гранат, потом — приглушенные крики. Дюко машинально остановился, сунул руку в карман пиджака и принялся натягивать маску. Газ поднимется сюда очень быстро, это майор знал твердо. Не хватало еще выключиться посреди драки...

Из кабинета внезапно раздался полный ужаса вопль, потом — выстрел тяжелым, непривычно гудящим дуплетом: ввум!! Глаза майора Дюко широко распахнулись от ужаса. Он успел еще скользнуть в сторону, прикрываясь резко распахнувшейся стальной дверью, успел даже выхватить свой «Моргенштерн» и сделать два неприцельных выстрела, но это было все. Корварец в боевом шлеме и в каком-то странном, усеянном то ли шлангами, то ли кабелями комбинезоне, поверх которого болтался незастегнутый бронежилет С меховой оторочкой, разнес голову Дюко, даже не обернувшись, прямо через дверь.

Назад! — заорал Мур своим людям, стоящим возле стойки бара. — Рассредоточиться! Огонь по конечностям, концентрированный! Внимание!!!

Смерть Дюко оказалась для него жуткой неожиданностью, однако полковнику, случалось, увы, терять своих людей, так что действовал он вполне хладнокровно. Мур не понимал, почему корварец игнорировал окна: в техдворе его ждали всего лишь два человека, но знал, что другого способы выйти из клуба нет, разве что пытаться прострелить стену.

Ребята Мура мгновенно рассыпались по залу, где уже мирно спали и Уокер, и веселая компания контрабандистов: все представляли себе, что сейчас будет. Две секунды... три... пять. Внезапно до Мура донеслась характерно-гулкая очередь, сопровождающаяся каким-то каменным грохотом. Полковник вскочил на ноги... это казалось невероятным. Снова очередь! Мур не стал вдаваться в рассуждения.

Распахнув дверь, ведущую из зала в коридор, он сразу понял, что происходит: корварец выносил стенку сортира. Этот угол здания, лишенный окон, выходил в какую-то кишку на задах гипермаркета, и для того, чтобы попасть туда, оперативникам в техдворе понадобилось бы пробежаться по крыше склада. На это времени у них уже не оставалось.

Корварца следовало тормозить любой ценой и любым способом, пусть даже теряя людей... Мур уже понимал, с кем его свела судьба. Обычные искатели приключений не носят заказное оружие, не стреляют через дверь, одним выстрелом попадая в лоб, и редко когда берутся крушить кирпичные стены — для них это все-таки слишком.

Увы... Невообразимая история с «каменной мумией» привела сюда настоящего варлорда, и о подлинных его возможностях полковник Мур мог только догадываться.

Туалет оказался аккуратно заперт изнутри, что заставило Мура помимо воли рассмеяться. Выстрел снес замок, полковник просунул внутрь голову и увидел вдребезги расколоченное биде, за которым в стене виднелся проем с обгорелыми краями, вполне достаточный для того, чтобы пропустить не самого жирного человека.

Варлорд был уже снаружи: в десятке метров от угла клуба стоял мотоцикл, черный, здоровенный, с парой кожаных кофров сзади. Завести его без ключа было не так-то легко, однако корварец, попросту оторвав крышку бокса управления двигателем, уверенно соединял провода и волноводы. Движок внезапно заработал на максимальных оборотах, оглашая все вокруг сочным синтетическим рыком якобы поршневого V2. За миг до того, как полковник Мур наполовину выбрался из пролома — иначе стрелять он не мог, корварский варлорд обернулся. Левая рука Мура, державшая излучатель, кувыркнулась куда-то под забор, а сам он, заливая все вокруг кровью, повалился обратно в туалет.

— Не убивай его!!! — закричал Мур капитану Баринову, который стоял практически за спиной у полковника.

Баринову было уже все равно. Вид начальственной крови, заливающей белую стенку туалета, привел его в состояние холодной ярости. Он выскочил во двор и успел дать короткую, очень точную очередь, превратившую мотоцикл вместе с ногами корварца в месиво из плоти, костей и кусков раскаленного металла. В следующую секунду его голова в шлеме покатилась по грязному асфальту: выстрел угодил в шею, а бронированный «ошейник», рассчитанный на куда меньшую мощь поражения, спасти капитана Баринова не смог. Фонтан крови обдал майора Экслера, который бросился сквозь пролом следом за своим товарищем, перепрыгнув через Мура. Экслер успел вскинуть свой излучатель, но стрелять ему уже не пришлось.

Корварец расстегнул маленький карман на боку своего комбинезона, сунул туда два пальца — и превратился в короткую, не слишком даже громкую синюю вспышку. Взрывная волна швырнула Экслера на сетчатый забор, палец непроизвольно нажал на спуск, так что его выстрел оказался последним в этом бою.

Автоматический жгут прекратил кровотечение, и полковник Мур выбрался из пролома.

— Оставить двоих в зале, еще трое — снаружи, остальные ко мне, — распоряжался он. — Капитан Баринов убит, майор Экслер ранен.

— Санитарный катер в трех минутах, — доложили ему.

— Благодарю вас, — отозвался Мур.

Он поднял забрало шлема и посмотрел на Экслера который сидел на асфальте, прижимая к себе ненужный уже излучатель.

— Вас контузило, старина? — спросил Мур.

— Ерунда, ваша милость, — неестественно громко отозвался майор. — Майку, — он поднял руку и указал на обезглавленный труп капитана Баринова, — не повезло по-настоящему.

— Бывает и так.

Полковник подошел к скрученной раме мотоцикла, в которой странным образом остался на месте двигатель, нагнулся, рассматривая лохмотья — все, что осталось от корварского варлорда, и вздохнул:

— Самое отвратительное, старина, что нам теперь, наверное, и не узнать, кем он был. А ведь гусь нам встретился серьезный, я о таких слыхал, да сам не видел. Уходил до самого конца, уверенно, без малейших сомнений.

— Мы... действовали не слишком удачно, — хмыкнул Экслер. — Правда, вряд ли нас в этом кто-то обвинит. Я никогда не видел такой стрельбы, ваша милость. Ведь он не промахнулся ни разу.

— Ну, один раз. — Мур фыркнул, посмотрел с отвращением на обрубок левой руки. — Я, видите ли, успел убрать голову. И все же какая жалость, что не сохранилась его голова. Портрет мог бы дать хоть какие-то зацепки.

— Насколько я понимаю, мы теперь знаем имя его напарника.

— Напарник, дружище, был, скорее всего, ученым. Исследователем... Поскольку он собирается где-то отсиживаться, у нас есть хорошие шансы его найти. Корварцу не так-то легко спрятаться на Кассандане, верно? Но знаете, Экслер, наш недавний противник меня почему-то волнует нисколько не меньше. Такие, как он, берут за свою работу очень дорого, и к тому же, уверяю вас, не всякий заказчик способен на них выйти. Для того чтобы нанять настоящего варлорда, нужно заручиться поддержкой особ влиятельных, не мелкоты какой-то.

Младшие офицеры, выбежавшие во двор, подняли шатающегося Экслера, кто-то сунулся к Муру с бинтами, но тот лишь отмахнулся:

— Экспертная группа вызвана?

— Сразу же, ваша милость. Они рядом, в трех минутах. Санитарный уже... да вон он, господин полковник!

— Сейчас меня обработают, и я дождусь экспертов. С минуты на минуту следует ожидать полицию. Это не проблема, но все же некоторый казус. Внимание, джентльмены! Слушай приказ! Флаг-майор Моретти, командование группой я передаю вам. Организуйте сбор задержанных и не забудьте о бармене в коридоре, его нужно вынести сюда, чтобы готовить к реанимации. Этот парень нам тоже пригодится.

— Слушаюсь, ваша милость!

— Михачек, срочно свяжите меня с шеф-комиссаром полиции Джо Андерсоном, я должен с ним переговорить. И да, Моретти! Я почти уверен, что с минуты на минуту на нас выйдет его милость генерал Монсальво. Окажите любезность, возьмите его на себя? Хирурги провозятся с моим огрызком какое-то время, а оторвать от них не просто.

Санитарный катер завис над двором. Сесть ему тут было совершенно негде, однако опытный экипаж привык работать в подобных условиях. Экслера и бармена быстро подняли на прикрепленных к тросу носилках, Мур задержался, разговаривая с до смерти перепуганным Андерсоном.

Два наряда полиции, спешившие к «Вилле» по многочисленным обращениям граждан, удалось развернуть в паре кварталов от гипермаркета. Мур остался доволен — возиться с полицейскими ему сейчас совершенно не хотелось. Когда хирурги закончили первичную обработку его раны, пришел вызов от Монсальво. Слушать доклад полковника Мура ему не было никакой нужды, он уже видел все происшедшее благодаря записям с нескольких камер.

— Мне очень жаль, — искренне произнес генерал. - Думаю, вы сделали все что могли, господин полковник

— Может быть, смогли бы и больше, — вздохнул Мур, — но некоторые моменты, ваша милость, предугадать никак невозможно. Я не ждал на Кассандане такого бойца. Это, увы, грустно, но — факт.

— Я тоже. — Монсальво хмыкнул, на пару секунд умолк, задумавшись о чем-то. — Полагаю, господин полковник, вы не станете возражать, если я полностью передам все это дело Фаржу и Детерингу?

— Ни в малейшей степени, — мотнул головой Мур. — Тем более что я не настолько уж герой, чтобы махать излучателем, имея левую руку в регенерационном контейнере.

— У вас все будет в порядке, дорогой друг. В конце концов, раны — это тоже часть нашей работы, не правда ли?

— Я никогда не сомневался в этом, ваша милость, - вежливо ответил Мур.

Небо над ним вдруг стало быстро темнеть, и последнее, что он услышал, это крик кого-то из юных лейтенантов:

— Господа врачи! Скорее! Шеф отрубается!!!

Глава 3

— Итак, мы имеем двоих убитых, двоих раненых и факт прибытия на Кассандану некоего корварского варлорда, умевшего сражаться так, что сам полковник Мур едва не лишился головы. А Мур, как мы помним, дрался у лиддан на Зирале и пиратов повидал побольше нашего.

Фарж остановился посреди своего кабинета, посмотрел, хмурясь, на Детеринга.

— Что ты молчишь?

— Меня выдернули из самой интересной прогулки в моей жизни. — Йорг поморщился и оправил на себе галстук: хождение в вечернем мундире по Резидентуре казалось ему странным, но ничего другого под рукой не было — двое дежурных, посланные за повседневной формой к нему домой, еще не вернулись: тот комплект, что он брал с собой в поездку, оказался забыт в одном из катеров. — А что касается корварца, так я думал о нем всю дорогу, пока меня везли сюда. Все куда серьезней, чем мы предполагали, Макс, куда серьезней. Во-первых: нанять такого персонажа — это сложно. Не в том даже вопрос, что он мало кого к себе подпустит, тут вообще долгая дорога получается. А если вдруг короткая, на раз-два, — значит, наниматель находится на очень высоком уровне. Второе... В записи разговора, который подслушал несчастный Дюко, очень отчетливо слышна одна вещь, на которую не обратил внимания лорд Густав. Наш наемник когда-то изучал интер, причем изучал тщательно, всерьез, но не практиковался многие годы. Паузы между словами — он вспоминает, вспоминает очень быстро, но все же ему нужно время, чтобы построить фразу и быть понятым собеседником-хомо. Когда ты переходишь на французский, разве тебе требуется время на построение фразы?

— Je ne pense... pas са bien sur que non! — Фарж даже запнулся от возмущения. — Но это сравнение неверно, Йорг. Французский для меня - язык семьи, так что...

Хорошо. На английский, на испанский? Тоже нет, потому что в Академии эти языки нам давали не слишком глубоко, но ты периодически практикуешь и читаешь, как я знаю, классическую литературу. Тут иная ситуация — варлорд учил интер, учил настойчиво, но вряд ли возвращался к нему после обучения. Следующий нюанс: он всегда первым делом убивает своих сопровождающих-хомо, даже не пытаясь дать им шанс на выживание, не говоря уже о том, чтобы спастись вместе. По интонациям я понял, что он очень, ну вот просто очень-очень сожалеет, что ему не удалось прибить своего напарника Кибла. Есть предположение, что Кибл — ученый, глава миссии, а наемник был придан ему для поддержания духа. Все это странно, да? Можно было бы вообразить себе, будто мы имели дело с психопатом, видящим предательство везде и всюду, но в это я не поверю. Среди варлордов психов не встречается. Время от времени им приходится нанимать «стаю» — вояк более низкого уровня, но ты сам понимаешь, что к командиру с плохой репутацией никто никогда не пойдет. Деньги не стоят головы, так они говорят. И при этом он готов был убить того, кого, по идее, обязан был защищать... Из его слов напрямую вытекает, что не Кибл, а сам он являлся носителем некоей критически важной информации, которая не должна была попасть в чужие руки.

— Именно поэтому он взорвался?

— Вот! Вот это и есть самый большой вопрос, о котором не подумали ни Мур, ни лорд Густав! Зачем он убил себя?! Если смотреть на вещи «плоско», в протокольном формате, то что ему могло грозить? Убийство Эткинса, который, действительно, был рожден за пределами Сферы Человечества и гражданином ИЧ не являлся — так это сложнодоказуемо. Выстрел в Дюко? Да, это тяжелое дело, но — ему явно было что продать нам. Однако продавать он не захотел. Наемники всегда торгуются до конца, Макс, такова суть этого мира. Они всегда продают свою жизнь, и для них, по большому счету, не важно, кому именно. Жизнь! — Йорг поднял вверх указательный палец и залпом осушил чашку кофе. — В этом и состоит главная проблема найма солдат удачи. Они честно исполняют свои контрактные обязательства ровно до тех пор, пока не оказываются в какой-то «закритической» ситуации. Там они начинают торговаться снова, пытаясь выкупить свою жизнь. Лидданы, со своими бесконечными религиозными войнами, влипали в подобные ситуации тысячи раз. Корварцы считаются более стойкими, но и они предают нанимателей. Никто, за исключением отдельных отморозков типа моего друга Мюира, не желает воевать всю жизнь до последнего вздоха. Смысл действий — срубить бабла и тихонечко осесть где-нибудь с маленьким, но достойным бизнесом. Все! — никакой другой мотивации там нет, не было и не будет. Но тут у нас что-то совсем другое. Наш самоубийца боялся чего-то, что значительно хуже смерти. И мы с тобой теперь уже знаем, что это...

Фаржа слегка передернуло. Он налил Йоргу еще одну чашку кофе, сел в кресло и сложил на груди руки. Макс мрачно размышлял о том, что будет утром. Генерал Монсальво, тоже не спавший в эту ночь, готовил сейчас доклад начальству. Полякову уже доложили о двух погибших; от того, что напишет Монсальво, зависело очень многое. Начальник Резидентуры, давно запутавшийся в своих финансовых аферах и думающий только о том, как замести пыль под ковер, легко мог закрыть все, вообще все, включая поразительную находку на ферме Гаскойнов. Отстранить Монсальво, отправить, с разгромными характеристиками, всех остальных участников дела на дальние, полудикие миры — лишь бы никто ничего не узнал, лишь бы никому на «ведьминой горе» не пришло в голову интересоваться Кассанданой. На Кассандане не происходит ровным счетом ничего! Пиратство падает, и вообще это дела Флота, а с контрабандистами мы боремся так, что аж дым идет. А все остальное пускай огнем горит. Обвинение в бездействии и некомпетентности — это в сто раз лучше, чем игра на бирже и связи с финансовыми консультантами мафии: такие вещи людям в погонах не прощались никогда.

—Мы здорово влипли, — медленно произнес Фарж — Все твои рассуждения, конечно, чрезвычайно интересны, но я сейчас больше думаю о нашем генерале. Вот уж кому не позавидуешь, а?

Детеринг отхлебнул кофе и пристально посмотрел на своего друга. Службу Йорг знал хорошо, поэтому понимал: Макс имеет все основания для некоторой, скажем так, озабоченности.

— Ты думаешь о... — Йорг воздел к потолку палец и скорчил кислую мину.

— О ком же еще? — пожал плечами Фарж.

— Да, нам придется нелегко. Но я тебе расскажу кое-что, пока мы не начали допрашивать всех наших красавчиков. Я успел поговорить с профессором Соллером. Много времени у меня не было, док рвался под землю, а за мной уже прилетел катер, но все же. Боюсь высказать одну неимоверно крамольную мысль, милорд... Сдается мне, что в этот раз нам от Флота не отделаться, как бы мы ни барахтались и как бы ни топорщили перышки. Эта тема нам не по зубам.

—Да ты что?! — Фарж сделал большие глаза и пристукнул по подлокотнику своего кресла. — Свихнулся, братец-кролик? Ты это еще лорду Густаву скажи!

— и скажу, — уверенно кивнул Детеринг. — Просто, видишь ли, больше мне ему сказать нечего. Ты там не был — я имею в виду там, под землей. Ты не видел то, что видел я — собственными глазами, Макс, вот этими вот самыми! О-оо!

— Я все понимаю... Это действительно колоссальное открытие, воспользоваться которым мы, увы, не сможем никак. В конце концов, на Орегоне флотские работали с самого начала. Но вот как ты скажешь об этом генералу?.. — Макс недоуменно мотнул головой. — Монсальво не доверяет ни единому из флотских чинов. И никогда доверять не станет. Для него наши отношения с ВКС — не конкуренция даже, а просто война. Они ему враги, понимаешь?

— Понимаю, — бесстрастно отозвался Детеринг.

— И как ты собираешься его убеждать?

— Я найду аргументы.

Он не договорил. В кабинет вошел дежурный адъютант и молча поставил у двери объемистую сумку.

— Спасибо. — Фарж встал. — Передай парням мою благодарность. — Макс протянул сумку Йоргу, потом задумчиво уставился в окно: набережная светилась миллионами огоньков, в бухте видны были яхты веселящихся полуночников. — Я даже не знаю, какие аргументы могут подействовать на лорда Густава. Что ты можешь ему сказать?

— Для начала я попробую объяснить ему тот факт, что нам так или иначе придется заключать некую сделкy. Руми не принадлежит нам, это ясно последнему недоумку,

— Да, с этим я согласен, но в чьи руки мы можем её передать?

— Это произойдет вовсе не завтра, как я думаю Впрочем, в данный момент меня беспокоит другое Операцию нужно секретить по высшему грифу, но для этого полномочий Монсальво может и не хватить.

— Он надеется, что пока все обойдется. Отдел Новицкого с завтрашнего утра займется вопросом выкупа земель, на которых стоит ферма Гаскойнов. Дело это пойдет через одну государственную контору, которую мы контролируем целиком и полностью, так что проблем не будет. Я тут полистал кое-что — насколько я понял, нынешние хозяева будут только рады избавиться от такого актива. Ковырять землю там никто не решится, а какой-то налог они, один черт, платят каждый год.

— Управление резервных ресурсов? — понимающе хмыкнул Детеринг, застегивая на себе повседневный китель. — О, этим они продадут с большим удовольствием. Процентов на пять выше рыночной оценки, конечно же. На месте хозяев я не упустил бы возможность выторговать себе налоговый дисконт с возвратом за последние годы.

— Новицкий разберется, — кисло улыбнулся Фарж. — Это он умеет.

* * *

Черные, живые, будто щупальца, дымные струи поднимались из щели в камне, ползли по полу, быстро срастаясь с песком, темнеющим прямо на глазах. Йорг рванул из ножен меч, но тот застрял, не поддавался, лишь скользила в ладони рукоять.

— Нет! — крикнул Детеринг. — Нет!

Дым словно услышал его. Полупрозрачные струи охватили его ноги, поползли выше, норовя добраться до меча. Детеринг рванулся всем телом, вскрикнул от напряжения — и дым исчез...

...Сквозь неплотно прикрытую штору радостно посверкивали лучи солнца. Детеринг сбросил с себя плед, сел и огляделся по сторонам. Комнатой отдыха, что находилась сбоку от его служебного кабинета, он пользовался всего два раза, так что в первые секунды после пробуждения — моргнул, протер слипшиеся глаза и потом только понял, где находится.

— Кровь Христова... — забормотал он, отыскивая казенные тапки на полу. — Все-таки спать иногда надо, а то и свихнуться недолго. Сколько я спал, а? Вот сколько я спал?

Спал он, как тут же выяснилось, три часа. В сложившейся обстановке и эти часы выглядели, в общем-то, удачей. По крайней мере, его до сих пор никто не выдернул по срочному делу: повезло.

Прохладный душ сразу привел Йорга в чувство. Кошмарный сон растворился в слабом шипении воды, ушел куда-то прочь, не оставив за собою и следа. Детеринг до боли растерся полотенцем, стремительно оделся и вышел через свой кабинет в коридор.

— Я буду ближе к вечеру, — сообщил он дежурному на этаже. — Если кто-то станет искать — на связи.

Через четверть часа он арендовал в ближайшей прокатной конторе недорогой, но очень быстроходный двухместный «Лэнгли» и двинулся в сторону авеню Робеспьер, которая выводила из города на юг. Рабочий день уже начался, так что трасса была почти пуста.

Ночной допрос, порядком вымотавший ему нервы, не дал практически никаких результатов. Мошенники и контрабандисты, включая бывшего таможенника Кита Уокера, про госпожу Рикман слыхали и даже очень, однако — не более того. Уокер, хорошо знающий её лично, высказал предположение, что офицер-психолог спряталась в столице. По его словам, ее таинственные покровители и деловые партнеры, благодаря которым она контролировала кое-какие дела в Альбертвилле, базировались именно там. В восемнадцатимиллионном мегаполисе прятаться можно до второго пришествия... После допроса Фарж принял решение оставить Уокера в качестве временно задержанного, а остальных, попавших под раздачу случайно, — отпустить. Особый интерес представлял бармен, некий Тристан Лефор, но он пока находился в управляемой коме после операции, и дернуть его получалось никак не раньше, чем через сутки. Хозяин же «Чаги», ростовщик Аппельбаум, уже три недели торчал где-то на Кассии, решая свои деловые вопросы, так что с него спросу не было вовсе никакого.

Установление личности господина, сопровождавшего корварского вояку и убитого им при первом же шуме внизу, больших усилий не потребовало, однако — снова завело в тупик Родился и вырос в Метрополии, получатель социальной помощи во втором поколении, то есть «профессиональный безработный», не учился, не служил... Три года назад прибыл на Кассандану — и снова сплошные «не...». Прибыл и пропал: пособие ему тут выдавать никто не станет, а значит, вполне можно прожить без засветки личных данных.

Дохлый номер.

Однако при всем при этом из событий последних дней напрямую выходило, что здесь, в Порт-Кассандане, действует некая группировка, имеющая связи с корварскими кланами весьма высокого уровня. Чем эти люди занимаются, почему они проявляли явный интерес к Блуа (и, собственно, только ли к Блуа?), какие еще коррупционные цепочки они могут, в потенциале, контролировать — вот что сейчас занимало Детеринга.

Бригитта Рикман оказалась в Альбертвилле совсем не случайно. Из показаний Кита Уокера выходило, что она прикрывала нехорошие дела с лидданами и корварцами, которые завозили на своих транспортах много всякой всячины в обход местной таможни. Такой бизнес приносил большие деньги, однако Йоргу уже начинало казаться, что не в одних деньгах тут дело.

В голове у него крепко засели рассказы папаши Жеана и других жителей этого малолюдного края о следах таинственных посещений в прежние времена. О «скважинах, вырытых за одну ночь», о явном поиске чего-то важного — чего-то, упрятанного в толще каменистого грунта. Они искали этот самый звездолет? О да, может быть. По крайней мере, Руми его точно нашла.

А если нет?

Проскочив за час больше двухсот километров, Йорг свернул на развязке налево и еще десять минут мчался вдоль хайвея по серой четырехполоске — а потом снова ушел левее, к недалекому уже океанскому берегу.

За оливковыми рощами «Лэнгли» съехал на узкую частную дорогу, которая вскоре закончилась рыжей гравийкой. Впереди появились апельсиновые деревья, закрывающие собой ворота фермы. Возле ворот Детеринг остановился и посигналил — а потом, выйдя из машины, распахнул свободно болтающиеся створки, чтобы ехать дальше.

В полусотне метров от приземистого дома дорогу ему преградили двое мужчин с оружием.

— Доброе утро, милорд, — поздоровались они. — Ворота опять открыты?

— А вы их закрываете? — хмыкнул Детеринг.

— Леди запрещает вешать замки, через территорию мелкие копытные шляются... Знали б вы, как нас это достает! Хозяин на месте, ваша милость. Думаю, он будет рад вас увидеть: только что приготовили завтрак

— А я как раз не ел со вчерашнего вечера, — поднял палец Йорг.

Он остановил машину рядом с верандой. Харрис, издалека услышавший шум колес, уже торчал возле дверей, держа в руке чашку.

— Ты неожиданно, — заметил Тео, улыбаясь. — Я собирался завтракать.

— Надеюсь, у тебя найдется что-нибудь для меня? Я голоден до обморока. Мне как-то вот завтракать было некогда.

Харрис поднял в недоумении брови:

— Идем, идем! Сейчас что-нибудь придумаем.

Он понимал: если Йорг не связался с ним заранее, примчавшись эдак вот наобум, — значит, для этого имеются весьма серьезные причины. Харрис провел своего гостя в столовую, вызвал повара и велел приготовить что-нибудь как можно скорее, а пока — налил для Йорга большую кружку кофе.

— Выглядишь ты и в самом деле не очень, — заметил Тео.

— Спать не получалось, — Детеринг отхлебнул густого и очень сладкого кофе, полез в карман кителя за сигарой.

— Даже так? Хорошенькое дело.

— На этот раз — веселее не придумаешь. Помнишь, не так давно мы обсуждали с тобой некоторые дела Его Превосходительства? — Детеринг поднял вверх указательный палец, криво усмехнулся, глянув прямо в глаза Харрису.

— Было дело, — медленно качнул головой тот.

— Ну вот, мне очень понадобились какие-нибудь циферки. Так, что-нибудь по-мелочи. Но внятное... И хорошо понятное ему самому.

Тео прикрыл глаза. Некоторое время он сидел неподвижно, как статуя, лишь поднималась грудь под легкой цветастой рубашкой. В конце концов Харрис разлепил пересохшие губы:

— Это возможно.

Йорг почувствовал, как рассосался тугой комок в животе, ощущаемый им последние минут двадцать. Повар принес горячую яичницу с беконом и помидорами: едва поблагодарив, Детеринг схватился за вилку. Такой завтрак был сейчас очень и очень кстати.

Говорить о делах на голодный желудок выходило дурно.

— И попроси Эда — он ведь все еще здесь, не правда ли? — найти меня через пару деньков или чуть позже, как сможет. Я очень хочу с ним отобедать и распить бутылочку.

В глазах Харриса мелькнули хорошо знакомые Детерингу огоньки любопытства. Миг — и они исчезли... Лорд Теопольд скрестил на груди руки, на лице появилась добродушная улыбка:

— О, я думаю, он тоже будет рад повидаться с тобой. Насколько я знаю, у него есть кое-что интересное. Интересное вам обоим, я хотел сказать.

На обратном пути Йорг опустил крышу маленькой машинки и решил никуда не спешить. Ему хотелось как следует обдумать свои ближайшие действия — здесь, на полупустом хайвее, вдали от давящего своей громадой города.

Медленно двигающийся во втором ряду спорткар привлек внимание патрульных. За спиной блеснула «люстра», коротко взвыла сирена. Черный с белой полосой седан поравнялся с приземистым «Лэнгли», высунувшийся в окно полицейский уже готов был махнуть жезлом с красной светящейся звездочкой, но в следующий миг все-таки разглядел погоны на плечах Детеринга. Глаза патрульного буквально вспыхнули ужасом, он что-то крикнул водителю, и полицейская машина со свистом ушла в точку на горизонте.

Йорг раздраженно поморщился: они сбили его с мысли...

Он думал не только о начальнике Кассанданской Резидентуры СБ, но, по большей части, о биржах. Колониальные биржи давно уже скакали как черти — то вверх, то вниз, причем если Кассия, скажем, росла, то Аврора в этот же самый момент вполне могла падать. Рынки двигались вверх, однако для установки стабильных трендов колониям пока еще не хватало капитала. Удачливый и, главное, пронырливый игрок мог сделать на этих «качелях» немалое состояние, всех же прочих рано или поздно ждало разорение.

Поляков, само собой, имел доступ к самой точной информации о ситуации на биржах, однако тут-то и скрыта была та самая «усмешка дьявола», о которую споткнулись уже многие. Он не мог играть сам, он не мог играть со своих счетов, это исключалось полностью. Следовательно, ему нужно было обращаться за помощью к людям, умеющим решать такие задачки. Но люди эти, нисколько не обремененные ни стыдом, ни совестью, вполне могли прийти к мысли о возможности манипулировать таким ценным партнером.

А раз так, дело это обретало совершенно другой окрас. Начальник колониальной Резидентуры, вынужденный оказывать услуги финансовым махинаторам, — это даже не скандал, это что-то совершенно неописуемое. Члены Трибунала, случись им услышать про такое дело, от неожиданности наложат в штаны!

Его Превосходительство нужно было убирать, причем срочно. Идеальным вариантом была бы отставка по состоянию здоровья, тем более что пенсию он себе выслужил давным-давно.

Отставка — значит, отставка. Пара строк и подпись. Все!

Вот только путь к этой подписи может оказаться длинным и смертельно опасным. Шантажистов - уничтожают, эту максиму Его Превосходительство усвоил отлично. Уничтожают всегда, самыми порой заковыристыми способами и иногда даже через долгие годы. Такой судьбы Йорг себе не желал.

Глава 4

Детеринг выбрался из такси в переулке за два квартала от Роуз-стрит и неторопливо пошел в сторону площади Дюваля, раскуривая на ходу сигару. Жаркий летний закат причудливо отражался в окнах домов, высоко в небе орали морские птицы.

Поговорить с Монсальво пока не удалось, тот был занят и велел связаться с ним завтра утром. Детерингу нужно было знать, на какую реакцию Его Превосходительства можно рассчитывать... Чего ждать? Предполагать, что Поляков с ходу психанет и прикажет сворачивать все расследование, включая работы на ферме Гаскойнов, было не слишком умно. Такая реакция вызовет шум внутри резидентуры, а Его Превосходительство и так не слишком уважаем своими офицерами. Да что там — попросту говоря, многие считают его некомпетентным говнюком, способным провалить любое серьезное дело. Оставалось ждать и надеяться на служебное чутье генерала Монсалызо, умеющего оформить доклад в нужном для себя ключе.

Зато бармен с романтическим именем Тристан преподнес вдруг сюрприз. В его коммуникаторе — кстати, очень дорогом и прямо-таки напичканном различными опциями — обнаружились весьма интересные контакты. Неприметный парень, без родословной, без образования, да вообще без ничего! — пару раз общался со столичными «жуками» самого высокого полета. А ведь такие люди не подпускают к себе кого попало.

При этом оба его абонента имели большие интересы в делах портовых.

— Тут что-то не так, — заявил Фарж, проглядев рапорт. — С ним что-то не так, понимаешь? Надеюсь, доктора быстро приведут его в чувство и мы сможем поговорить.

Детеринг не стал спорить. В кассанданских раскладах лорд Макс разбирался куда лучше его. Он здесь родился, отсюда отправился в Академию, и, главное — семья Фарж относилась к числу «старых», то есть наиболее почтенных и влиятельных. В Порт-Кассандане они знали все и про всех.

На перекрестке Роуз-стрит и Альбан, возле большого торгового центра, толклись «оранжевые» — Кассанданская служба спасения. Детеринг потянул носом, ощутил дымок, хмыкнул и, обойдя висящие в воздухе полосатые голографические ограничители, свернул налево. Через сто метров он потянул на себя дверь клуба «Аргентум». Два здоровенных охранника мгновенно оценили свободный костюм светло-бежевого цвета, шляпу и стянутые в «хвост» волосы, падающие на спину. Сканировать нового гостя на предмет наличия оружия им даже не пришло в голову.

— Сегодня прекрасный вечер, ваша милость. В баре подают коктейли со свежайшими креветками.

— Благодарю вас, старина. Игра уже идет?

— Все как всегда, ваша милость.

Йорг понимающе улыбнулся и сразу поднялся в бар: бильярд не интересовал его в принципе. Опытный администратор, не просто знающий свое дело, а состоящий в дольщиках заведения, заметил Детеринга еще на пороге.

— Ходят слухи, вас снова обошли наградой, милорд...

— Ну, это просто оскорбительно, дорогой Вилли! Кто смеет распространять подобную клевету, хотел бы я знать?

— Вы здесь недавно, милорд, так что принимайте жизнь такой, какова она есть. — С этими словами администратор подвел Йорга к столику в тихом углу и чуть фамильярно коснулся его плеча: — Зато у нас имеется редкий ром. Редчайший, я бы сказал! «Братья Морс», Аврора, довоенный флотский заказ. Вообразите себе, в Портленде нашли забытый всеми склад на территории какой-то ремонтной мастерской. А там...

— Тонн сто, как я помню, — хмыкнул Детеринг. — И порция у вас стоит, конечно же, не меньше полутора сотен. Вы всерьез думаете, что я не в курсе этой истории? Я могу рассказать вам, кто из флотских интендантов подписывал акт списания по случаю просрочки пищевого продукта... Но вы несите, Вилли. Я возьму сразу пол-литра за сотню. И крепкий чай с шоколадом от вашего мастера. И да: если ром мне понравится, я заберу у вас литров пять. В цене сойдемся.

Администратор воздел брови.

— С вами приятно иметь дело, милорд.

— Я тоже так думаю. Бисквиты не забудьте!

Миловидная девушка принесла заказ через минуту. Йорг вежливо кивнул, налил себе рюмку и снова оглядел довольно просторный зал, едва освещаемый красными плафонами на стенах. Большинство столиков пустовали, да и вообще никого из нужных ему людей здесь не наблюдалось. В этом не было ничего удивительного — обычно они собирались внизу, в бильярдном зале.

Известие о том, что в «Аргентуме» появился серьезный покупатель, не заставит себя долго ждать.

Смакуя действительно превосходный ром, Йорг вдруг подумал: а какой, собственно, клан принял на себя правонаследие относительно Айт-Литт, когда те окончательно исчезли, слившись с прочими? У корварцев с этим делом все обстояло строго. Любой сколько-нибудь заметный клан, «растворяясь» по причине потери численности и влияния, всегда проходил через процедуру передачи прав на интеллектуальное наследие. Исходя из этого, передавать окаменелую Руми кому попало, пусть даже за очень сладкие обещания, означало притянуть большие неприятности. Пусть не сегодня, но — когда-нибудь.

Однако ж те, кому так не повезло ее выкопать, почему-то вовсе не собирались искать законных наследников. Отчего так, ведь те уж точно не стали бы скупиться?

Может, проблема в том, что кому-то Руми была нужна намного больше?

Детеринг налил себе еще рюмку и закурил сигару. Под глиняным чайником, стоящим на специальной подставке, медленно истекала парафином свечка.

«Правонаследие, будь я проклят. Правонаследие — за эти дела у корварцев народ крошили сотнями, если не тысячами. Одна формула может стоить больше, чем полпланеты, особенно, если речь идет о мирах, на которых вроде бы осели, а развивать их сил не хватило. Но и купить чужое может только очень сильный клан. Сильный и уверенный в своей способности хранить тайны. — Йорг глотнул чая, вздохнул, кусая губу. — Тайн в этом мире становится все больше и больше...»

Едва ощутимое движение слева заставило его повернуть голову. К столику Детеринга с улыбкой подошел седовласый мужчина в дорогом светлом камзоле. На его пальцах, толстых и украшенных кольцами, виднелись следы мела.

— Рад видеть вас, милорд. Вы разрешите?

— Что вы, дорогой Ричард, разумеется! Вилли налил мне немного рому с Авроры — довоенные флотские запасы. Знаете, я успел его распробовать и должен сказать вам, это нечто. Девушка, принесите нам еще рому и все что нужно!.. Да!.. Мне говорили, что после выборов ваши дела значительно поправились? Ну, с кредитами теперь точно станет намного легче.

— И да, и нет, ваша милость. Да, финансисты отбросили прежние свои опасения, но с бизнесом пока все очень сложно... Никто ведь не знает, какие еще ограничительные меры готовят в Метрополии? Того и гляди, колониям вообще запретят иметь собственную финансовую систему. А что? Слухи об этом ходят не первый год

— По-моему, это уже чистая паранойя, мастер Ричард — рассмеялся Детеринг. — Налить вам рому?

— Да, сегодня я играть больше не буду. Вы весьма любезны, милорд... Но что касается паранойи — так скажите мне, а кто мог представить себе появление внутренних таможен? Метрополия помешана на том, чтобы обобрать людей, честно зарабатывающих свой кусок хлеба — так говорят все, милорд, и чтобы убедиться в моей правоте, вам достаточно всего лишь выйти на улицу.

— Эту песенку я слышу регулярно.

— Да, но вряд ли вы слышите, о чем сейчас запели наши финансисты. Говорят, будто бы на Аврору недавно прилетал представитель от двух или трех весьма серьезных корварских кланов, который предлагал кое-какие технологические кредиты колониальным промышленникам. Вплоть до готовности построить у нас лаборатории и начать обучение персонала. Что на это скажет Метрополия — заранее известно. Она скажет «нет» и объяснять ничего не будет.

Детеринг недоуменно поднял брови. Корварцы всегда подчеркивали свою заинтересованность в развитии промышленности Империи Человечества, но никогда еще не пытались вести разговоры с частными фирмами и корпорациями через голову чиновничьей машины. Либо им действительно до смерти надоела возня в департаментах и высоких кабинетах, либо же — начиналась какая-то непонятная игра кланов. Кому-то нужны промышленные активы человеческих колоний? Интересный разговор...

— И теперь, как я понимаю, корварских инвесторов с нетерпением ждут на Кассандаие? — спросил Детеринг.

— Может быть, — уклончиво ответил Ричард. — Много болтовни о необходимости устроить колониальную деловую конференцию: люди должны собраться где-нибудь, поговорить, в конце концов, без всяких ретрансляторов и задержек связи на двое суток. Но пока, — Ричард махнул рукой, — это все разговоры.

Йорг в задумчивости посмотрел на графин и налил своему собеседнику еще одну рюмку.

— Насколько я понимаю, — произнес он, — появление такого рода инвесторов может принести большую прибыль тем семьям, которые вложили средства в развитие столичного космопорта. И не только столичного, верно? Здесь, в столице, очень жесткий таможенный контроль и все прочее... Это усложняет бизнес. Но на Кассандане есть и другие космодромы. Да, они не способны принимать большие корабли, зато там все намного проще.

В глазах Ричарда вдруг появилась тревога.

— М-милорд, — выдавил он, оправляя на себе пиджак, — я сейчас не готов говорить на эту тему. Там, внизу, гоняет шары Джим Дьюри — хотите, я отправлю его к вам? Он сейчас здорово на мели и будет рад оказать вам любую услугу.

— От услуг таких людей я никогда не отказывался, дорогой Ричард.

— Отлично, милорд, отлично! Я ему так и передам...

С Джеймсом лордом Дьюри Йорг был знаком не слишком близко, так что предложение Ричарда оказалось вдвойне кстати. Среди прочих бильярдистов «Аргентума» Дьюри выделялся на удивление пестрой и запутанной биографией, а также — не просто университетским дипломом (этим тут никого не удивишь), но еще и ученой степенью в области финансов. В молодости он избрал для себя чиновную стезю, служил в Банковской коллегии Авроры и очень быстро добился успеха. Джиму уже прочили перевод в Метрополию с последующими бонусами, как вдруг его непосредственный начальник подписал «что-то не то», нарушив иерархический порядок, вследствие чего с треском вылетел на пенсию, а всем его подчиненным предложено было убраться с Авроры куда подальше.

Дьюри, оскорбившись, покинул госслужбу. С его знаниями Джеймса готовы были взять в любой банк — но тут ударил очередной колониальный кризис, и лорду Дьюри пришлось изрядно повозиться, чтобы отдать долги, к которым он, в общем-то, прямого отношения не имел. После этого удара судьбы Джеймс перебрался на Кассандану, где создал страховую компанию. Дела его шли неплохо, но до финансиста вдруг дошло, что торговля слухами и чужими секретами может приносить куда больше.

Трижды его привлекали, подозревая в связях с пиратами, но доказать так ничего и не удалось, зато он отсидел два года за пособничество мошенникам. О связях этого человека ходили изрядные толки, однако после гибели полковника Габриеля Гофмана ни подтвердить, ни опровергнуть их не мог, наверное, никто.

Йорг успел допить вторую чашечку ароматного чая и съесть бисквит. Когда он снова потянулся к графину с ромом, в бар, будто бы на запах, размашисто вошел высокий человек лет шестидесяти, с довольно пышными рыжими волосами, пребывающими сейчас в изрядном беспорядке. На Дьюри был надет дорогой клубный пиджак, странно выглядящий в сочетании с пляжными бриджами — впрочем, охрану на входе такие мелочи не волновали. В «Аргентуме» видели немало эксцентричных личностей.

Подойдя к Йоргу, Дьюри протянул руку, заставив Детеринга подняться со стула, и потом только сел.

— Вижу, вы не духе, — улыбнулся Йорг, наливая гостю в чистую рюмку. — Большой проигрыш сегодня?

Дьюри поднял на него глаза, едва заметно улыбнулся:

— Нет... Просто есть такое ощущение, что начало падать все в целом. Дела идут все хуже и хуже. Выборы нисколько не прояснили ситуацию, риски остались на месте, так что падение основных индексов — вопрос пары месяцев, вряд ли больше.

— Это звучит весьма тревожно, лорд Джеймс. Что же, вы предполагаете значительное падение колониальной торговли?

Финансист посмотрел на Йорга с интересом энтомолога, поймавшего редкую бабочку.

— Банки, — произнес он в ответ. — Колониальные банки вынуждены быть чрезвычайно осмотрительными при инвестировании в серьезные объекты. Все, что дороже собачьей будки, теперь под угрозой. Выхода из сложившейся ситуации пока не видит никто.

— Следовательно, нас ждет не только падение инвестиций, но и вывод капиталов? — осторожно предположил Детеринг. — Но куда, позвольте узнать? Или люди начнут набивать сейфы?

— Как вы представляете это себе, молодой человек? — прищурился Дьюри. — Деньги должны работать, это нечто вроде древней мельницы: пока колеса крутятся, зерно перемалывается в муку, но стоит вам заблокировать механизм тормозом, и вы тут же начинаете считать убытки. Мельница не имеет обратного хода, вы не можете сложить зерно в мешки и оставить его до лучшего ветра, нет — вы должны молоть и молоть, стараясь при этом минимизировать потери. Колониальная экономика может жить только в развитии, потому что, когда банки и в самом деле прекратят кредитование капитальных объектов, рухнет все — производство, торговля, социальная инфраструктура и, главное, транспорт. Мы превратимся в изолированные анклавы, неспособные создать ничего сложнее чайной ложечки... А потом разучимся делать и эту ерунду.

— Так что же, наши колониальные магнаты не видят картины происходящего? — помимо его воли, в голосе Детеринга звякнула насмешка.

На тонких губах Джеймса Дьюри появилась улыбка. Некоторое время он пристально смотрел на графин с золотисто-коричневым ромом, потом коротко вздохнул:

— Видят и пытаются смотреть чуть дальше собственного носа. Их подгоняет страх. Страх этот силен настолько, что многие ищут способы обойти пока еще гипотетические запреты — никто ведь не знает, что именно стукнет в голову чиновникам Метрополии! В главный космопорт этой планеты были вложены огромные средства, усилия и труд поколений. Тяжело допустить, что все это может пойти прахом, однако такая вероятность существует, деваться от нее некуда. Значит, нужно продумывать какие-то запасные варианты.

— И кто идет в авангарде?..

— Мне трудно дать вам ясный ответ, лорд Йорг. Мало информации: в данный момент я могу только предполагать, а предположения не слишком дорого стоят...

— Предположения такого эксперта, как вы, милорд, не могут стоить дешево, — замотал головой Детеринг и быстро изобразил пальцем на столешнице пятерку с тремя нулями. — Деловые люди не экономят на информации, а мне она сейчас была бы весьма кстати.

Лорд Дьюри тихонько присвистнул.

— Мне нравится эта цифра, — сообщил он, впадая в раздумье и снова устремляя свой взор на графин.

— Это, может быть, только аванс...

— Вот даже как?.. Ну что ж — в таком случае я готов ответить на любые ваши вопросы, молодой человек Мне в моем положении стесняться уже нечего. Итак, вас интересует, кто проявляет наибольшее благоразумие в вопросе защиты своих инвестиций в портовые структуры?

— Чуть глубже, лорд Джеймс.

— Хорошо... хотя вот уж тут вы от меня многого не добьетесь, говорю вам сразу. Некоторые вещи стали до того секретными, что прознать о них невозможно решительно никак Я вхож в некоторые семьи, однако это вовсе не тот уровень. Хотя все же кое-какие сведения дошли и до моих ушей. Итак, - Дьюри с благодарностью взял рюмку рома, нагнулся поближе к Йоргу, — в первую очередь можно говорить о доме Гранже и об Изабелле Спенсер, давно уже, кстати, ищущей пути в обход столичного порта. Она имеет связи с некоторыми лидданскими пиратами, однако закручено там все так, что доказательной базы не будет никогда, можете даже не думать...

— Погодите-ка, — перебил Детеринг, — семейство Гранже держит кое-какие дела на Орегоне?

— Насколько я знаю, да, но этот их бизнес не очень связан с Кассанданой. Гранже стояли у истоков транспортной отрасли этой планеты, сейчас им принадлежат акции трех крупных компаний, осуществляющих перевозки между старыми колониями — акции оформлены на посторонних лиц, но делами ворочают именно Гранже. Пять лет назад фискалы рискнули выдвинуть обвинение в уклонении от уплаты местных сборов, но суд превратился в посмешище. Есть еще и Барикко, семья не самая влиятельная, но зато весьма, я бы так сказал, предприимчивая. Барикко принадлежат несколько строительных фирм, имеющих долгосрочные контракты на работы по расширению и модернизации столичного космопорта. Говорили, что еще лет десять назад их агенты приезжали в Альбертвилль и в Терсо, зондируя почву на предмет реконструкции тамошних малых портов, но тогда о таких планах на могло быть и речи. Сегодня все меняется. Все летит вверх тормашками! Некоторые из корварских промышленных кланов переживают кризис, им нужны новые рынки и новые перспективы. Они готовы вкладываться в совместные предприятия на наших старых колониях. И им потребуются новые космопорты, куда ж без них. Барикко, как мне кажется, лучше прочих понимают, какие сливки снимет тот, кто первым окажется в нужном месте. Это будут миллиардные сделки!

* * *

Госпитальный центр Резидентуры располагался в трехэтажном здании на окраине «деловой зоны Стетсхем», за северо-западной развязкой, обозначавшей формальную границу города. На самом деле под тремя этажами на поверхности находились еще пять внизу, но стороннему наблюдателю знать об этом было незачем. Вэн, в котором находились Монсальво, Фарж и Детеринг, без остановки прошел КПП, обогнул круглое строение энергоблока и нырнул в подземный паркинг.

Там их уже ждали. Начальник реаниматологического отделения Добсон, сухой и немногословный, поздоровался с прибывшими, потом доложил:

— Состояние пациента стабильное... Но долго допрашивать его я бы пока не рекомендовал. Воздействие спецпрепаратов исключается.

— Мы обойдемся, — вежливо кивнул в ответ Монсальво.

Тристан Лефор, бармен из «Чаги», лежал на «минус первом» этаже, в палате с двухступенчатой системой охраны. Сперва Добсон возился с кодами и биоидентификатором на входе в блок, потом та же процедура повторилась возле двери самой палаты.

— Дежурных я отослал, — пояснил врач.

— Это правильно, майор. — Монсальво дождался, когда тяжелая бронированная дверь отъедет в сторону, и шагнул через высокий порог.

Вытащенный с того света бармен казался совсем мальчишкой. Вокруг глаз залегла синева, щеки запали, на виске обозначилась тонкая жилка. При виде людей в черной форме Тристан разлепил серые губы, глубоко вздохнул и попытался сесть на постели, но Монсальво остановил его властным движением руки:

— Лежите, молодой человек. Вы должны только отвечать на наши вопросы и ничего больше. Это ясно?

— Куда яснее, — ответил бармен. — В интересное местечко меня занесло...

Фарж с генералом сели за стол из белого пластика, а Йорг остался стоять у двери. Он смотрел на щуплого паренька, до подбородка укрытого мягким, почти невесомым одеялом, и не видел в его темных глазах ни страха, ни даже удивления — ничего, кроме безразличия к происходящему. Учитывая положение, в котором оказался Лефор, такая реакция казалась странной.

«Последствия медикаментозной комы или парень наркет? — спросил себя Детеринг. — Да нет, Добсон не стал бы молчать о наркоте...»

Из висевшей на поясе сумки Макс вытащил служебный инфор, включил его и поднял перед собой какой-то текст. Монсальво в ответ шевельнул бровями, но Фарж предупредительно покачал ладонью.

— Биография допрашиваемого выглядит на самом деле вовсе не такой тусклой, как мы полагали ранее, — произнес Фарж знакомым Йоргу иронично-зловещим тоном. — Потому как на самом деле он не Лефор. В семью мелкого предпринимателя, которая дала ему свою фамилию, господин Тристан попал в возрасте пяти лет, вскоре после того, как полицейские застрелили его мать Жанну Уитмор, вдову адвоката Лесли Уитмора, погибшего, когда Тристану едва исполнилось три года. Адвокат Уитмор был взорван в машине вместе со своим хозяином Джорди Малером, известным юристом, которому приписывали посредничество в распределении лицензий на дальние перевозки между Метрополией и колониями. Малер находился под наблюдением СБ, его подозревали в связях с лидданскими пиратами, — видимо, он посредничал и тут, — но его убийство закрыло вопрос навсегда. А Жанна Уитмор, происходившая из старшей ветви известной на этой планете семьи Барикко, держала нотариальную контору, специализацией которой было обслуживание портовых дилеров. По всей видимости, ее убийство было связано с нежеланием семейства Барикко платить явно завышенные отступные тогдашнему начальнику портовой полиции Дегану, который, в свою очередь, тоже был взорван через полгода после смерти Жанны. Надеюсь, — Фарж поднял голову и посмотрел на Тристана, — все эти факты не стали новостью для господина Лефора-Уитмора?

Бармен спокойно выдержал взгляд подполковника, облизнул губы и ответил с похожим на кашель смешком:

— Как будет угодно вашей милости. Я не сомневался в том, что у вас хватит терпения как следует покопаться в моей заднице. Вот только на кой хрен вам это все? Вам интересно, зачем я провел в заведение здоровенного корварца вместе с каким-то педиком? Так еще бы я им отказал, когда мне дали две косых наличкой... Тот парень сказал мне, что им нужно пересидеть пару деньков, а мне-то что? Аппельбаум умотал на Кассию трясти с кого-то старые долги, так что на пару месяцев я остался за хозяина. Что же я, дурак, что ли? Люди к нам приходят разные, старик Аппель привечает и воров и полицаев, ему похрен, лишь бы платили. Так чем я хуже? Да и то, господа офицеры: был бы хуже, так никогда бы к Аппелю не попал. Он дурных не держит: у нас даже повар приходящий ворует так, что дым идет.

— Замечательно. — Потерявший терпение от этой болтовни Фарж чуть пристукнул ребром ладони по столу. — Но уверены ли вы, господин Тристан, в том, что попали к Аппельбауму исключительно благодаря своему усердию и сообразительности? Я позволю себе зачитать еще кое-что... Одну секунду! Итак: после смерти матери юный Тристан Уитмор оказался в муниципальном приюте Порт-Кассанданы, однако пробыл там совсем недолго, всего месяц, ибо в один прекрасный день из далекого Альбертвилля прибыла семейная чета Лефор — почтеннейшие люди, никогда не имевшие дел даже с патрульными. Администрация приюта отдала им мальчика буквально сразу же, без всяких испытательных сроков и прочей ерунды, предусмотренной инструкциями. В этой семье отрок воспитывался до пятнадцати лет, после чего поступил в финансово-экономический колледж, который и закончил через три года. После этого Тристан работал в космопортах Таско и Альбертвилля и везде имел весьма приличные отзывы по начальству: трудолюбив, настойчив, никогда не отказывался от сверхурочных часов. Но что-то, видимо, случилось, и господин Тристан оказался у отпетого мошенника, а также полицейского агента Аппельбаума.

— Да надоело мне! — перебил его Тристан и выдернул из-под одеяла правую руку. — Ночные смены — каждую неделю, и попробуй откажись. То есть день отработал, а потом еще восемь часов. Понравится вам?

— Помолчите! — строго произнес Монсальво. — Вас пока еще не просили говорить. Продолжайте, подполковник.

Фарж кивнул. Судя по лицу лорда Густава, раскопанные Максом сведения о жизни ничем не примечательного, как сперва казалось, парня, произвели на него большое впечатление.

— За то время, что господин Тристан работал в малых космопортах, — весомо заговорил Макс, — ряд фирм, так или иначе с этими космопортами связанных, внезапно поменяли владельцев. А ведь молодой Лефор-Уитмор по роду своей деятельности имел прямой доступ к финансовой документации всех этих предприятий... И все же год назад Тристан, весьма преуспевающий клерк, устроился зачем-то барменом в сомнительное заведение ростовщика Аппельбаума, постоянно оказывающего полиции специфические, скажем так, услуги.

— Я сказал уже, почему уволился. Ничего вы тут от меня не добьетесь, — буркнул бармен. — И знать я не мог ничего такого, кроме того, что любому фискалу известно. Все данные лежат в управлении по налогам и сборам — приходи и бери. А я кто? Да бухгалтер, вот и все дела. Подумаешь!

— Так тут и добиваться ничего не надо. — Фарж выключил свой инфор. — Потому что все последние годы тебя вел за ручку господин Микеле Барикко, приходящийся тебе двоюродным дядюшкой. И именно ему ты звонил около полудня по местному времени — то есть сразу после того, как к тебе завели корварца, которого нужно было припрятать до лучших времен. Полиции ты не боялся, им на таких гостей плевать, особенно если за сотню на карман. Но вот если Микеле узнает, что ты зачем-то говорил с Дугласом Чандрой...

— Он знает об этом не хуже вас, — спокойно и вдруг серьезно, без всякого уже вызова в голосе отозвался Тристан. — Потому что в малом порту Альбертвилля они сейчас на паях. Но без крыши там никак, а вот кто крышует, я вам не скажу, хоть убейте. Пару раз я даже подумал, что ваши... Были моменты, когда мимо таможни такие грузы шли — я глазам своим не верил. И ничего...

— Ну ты же должен был знать, что такими делами занимается местная полиция? — негромко заговорил Детеринг, добиваясь, чтобы Тристан посмотрел ему в глаза.

Бармен тотчас же повернул голову.

— Полиция — это само собой. Мне просто казалось, что там могли быть другие масштабы.

Их глаза сцепились, завязавшись вдруг в единый узел, немного даже удививший Детеринга, настолько легким оказался этот контакт. Тристан не то что не врал, он не понимал даже, зачем это... У него не было страха перед офицерами в черной форме. Для парня, выросшего в семье мелкого бизнесмена и в отрочестве еще ощутившего заботу семьи другой, большой и могущественной, такое поведение выглядело вполне естественным. Чего ему бояться: пусть боятся полицейские или чинуши, гребущие в свой карман, а он-то — просто гражданин!

Просто, да не просто.

Барикко, при всей их мафиозной сущности, оказались в этом деле немного слева — градусов так на сорок пять, пожалуй. Их кто-то использовал, тут парень прав, хотя и не догадывается пока об этом.

— А корварец не показался тебе странным?

— Немного да... Но он был в плаще с капюшоном, я его и не разглядел толком. А то, что здоровенный такой, — ну, я в портах многих видел, подумаешь. Бывают у них такие. У меня знакомый один тоже за два метра, в баскет гоняет, так его в универ почти без экзаменов приняли. Будет за их сборную играть! Мне тот, второй, не понравился. Вот он дурной был какой-то... Я потому и за ствол схватился, когда в сортир вышел. Смотрю — мужик, тот, гость в костюме — стоит на лестнице, а лицо у него какое-то напряженное, глаза сощурены. Мне страшно стало. А потом уже я тут у вас очухался и не помню ничего.

— А ствол где-то в порту прикупил?

— Ну а где еще? Там таким добром многие торгуют.

Детеринг опустил веки, и Тристан, чуть дернувшись, тотчас же отвернулся. Теперь на него смотрел Монсальво, но совсем не так, как Йорг: глаза генерала просто лучились искренним отцовским теплом и сочувствием.

— И корварец не вызвал у тебя ни малейшего страха? Он не показался тебе опасным?

— Показался, милорд. Но мне, во-первых, хорошо заплатили, во-вторых, за него просил дядюшка. А потом еще и от Дугласа позвонили. Один из его людей...

Монсальво горестно покачал головой. Тристан все же приподнялся на кровати, неловко сел. В его глазах уже не было и тени былого равнодушия. Грудь парня приподнималась, пальцы правой руки скребли по одеялу.

— Когда его должны были забрать?

— Я не могу сказать точно, милорд. Я привык ночевать в заведении, мне там лучше всего: всегда можно привести девушку. Мне сказали, что день-два. Точно, именно так, милорд: день или два. Утром должен был приехать повар, он все продукты привозит с собой на грузовичке, но у нас и так запас был почти на неделю.

— Мотоцикл внизу был твой?

— Мой, «Ариете»... А что с ним?

— Сгорел. Надеюсь, у тебя была хорошая страховка.

— Вот черт!..

— А, так он был еще и ворованный?

— Что-то вроде того, милорд.

— Значит, тебе повезло. Он теперь у нас и в полицию уже не попадет. Впрочем, это не важно. Скажи-ка мне: Барикко часто имели дела с корварскими бизнесменами?

Тристан вздохнул и прикрыл глаза.

— Я не могу ответить на этот вопрос, джентльмены, — произнес он. — Меня только готовили к участию в делах семьи. Вы можете предъявить мне какие угодно обвинения, но я не смогу сказать больше того, что мне известно.

— Стандартная формула, — резко констатировал Фарж — Что ж, — он встал, — я не стану церемониться с твоей семьей, с семьей Барикко. Я — лорд Фарж оф Кассандана, мой брат недавно стал сенатором, и мне не придется особо стараться, чтобы снести бизнес дома Барикко с горизонта этой планеты. Ну а за обвинениями дело не станет. Не думаю, что ты выдержишь десять лет каторги.

— Не спешите, подполковник, — официальным тоном оборвал его Монсальво. — До обвинений еще надо дожить. Тристан, скажи мне вот что: ты знал, кому следует отдать этих гостей? Или — должны были знать они?

— Я слишком мал, чтобы меня посвятили в такие дела, — промычал юноша, глядя генералу в глаза. — Кто, ну сами подумайте, кто стал бы называть мне имена?

Монсальво посмотрел на Детеринга. Йорг скорчил грустную физиономию и едва заметно кивнул.

— Думаю, — произнес он, — нам пока следует воздержаться от обвинений. Майор Дюко, который бросил в тебя нож, погиб от рук того самого корварца. Зря ты достал пистолет, парень.

— Что мне было делать?! — взвился Тристан и тут же, закашлявшись, рухнул на подушку.

— Это вопрос, парень. — Монсальво поднялся со стула, оправил на себе портупею и сделал знак Фаржу идти за ним. — Он убил тебя потому, что ты достал оружие. Таков закон. Ты не мог знать, да, он не предъявил тебе удостоверение, так что любой судья тебя вроде бы оправдает. Но помимо закона существуют подзаконные акты и должностные инструкции. Офицер СБ обязан убить того, кто направил на него оружие. Поэтому, кстати, мы предпочитаем использовать мечи, кинжалы и прочее... Это ты, надеюсь, понимаешь. Н-да... Ты умер, но теперь вполне жив. Выздоравливай. Мы еще поговорим.

Генерал кивнул Фаржу, и они быстро удалились, не прощаясь с Тристаном Лефором. Детеринг задержался у двери:

— Идите!.. У меня опять эти брюки!.. Засужу своего портного.

Он быстро поднял левую ладонь, негромко свистнул: Тристан смотрел на него с безумной надеждой в глазах. Йорг повернул руку к юноше, стал что-то писать указательным пальцем правой руки на ладони левой, потом поднял вопросительно брови. Тристан тяжело вздохнул.

— Здесь нет средств слежения, — почти шепотом произнес Детеринг. — Если вдруг — сожру докторов лично. Ну?

И он зашевелил двумя пальцами правой руки, изображая бегущие ножки.

Лефор ткнул большим пальцем себя в грудь и пожал плечами.

Детеринг снова поднял ладонь и стал «писать» на ней.

— Гарантии, — тихо сказал он. — Крепче не бывает.

Глава 5

— Надеюсь, вы понимаете, что раскапывать дела Барикко следует с предельной осторожностью? — спросил Монсальво, когда машина выехала из Стетсхема. — Ни о каких братьях-сенаторах и «стираниях бизнеса» не может быть и речи.

— Вы как будто не понимаете, лорд Густав... Фарж, сидевший за рулем, обернулся в салон и с обидой дернул плечом.

— Понимаю, — кивнул генерал. — Но напомнить — обязан. Насколько я помню, на кого-то у нас недавно работал неплохой агент из числа бывших полицейских? Шустрый такой парень, а? Дайте ему работу. У Барикко своя служба безопасности, причем бездельников там не держат. Нам к ним соваться пока не стоит. Работайте головой, господа офицеры!

— У нас мало времени, — внезапно произнес Детеринг.

Монсальво резко повернул голову, но Йорг ответил ему только рассеянной улыбкой.

— С чего это у тебя такие мысли? — поинтересовался генерал.

— С того, что те, кто случайно нашел Руми, попытались продать ее сразу двум покупателям. Но группу, с которой столкнулся я, интересовала не Руми, а то, ради чего она лезла в подземелье. Что говорит Соллер по поводу корабля?

— Я жду очередного доклада сегодня вечером. Пока он в таком шоке, что не до конца контролирует свои эмоции. А ты предполагаешь что-то конкретное?

— Что я могу предполагать, лорд Густав? Я что, ксенобиолог, биофизик?..

В ответ Монсальво только хмыкнул. Он хорошо знал, что учинять майору Детерингу допрос по поводу его мыслей и предчувствий совершенно бесполезно — отшутится или ляпнет заведомую глупость, лишь бы отстали.

Над городом уже сиял нестерпимо-белый полдень. Войдя в свой кабинет, Йорг раздвинул шторы и долго стоял у окна, глядя, как сверкает океанская волна — там, за многоцветными кварталами башен и башенок, плавно переходящих в крыши особняков прибрежной полосы.

— Мне нужен катер, срочно, по оперативной необходимости, — сказал он, вызвав дежурного по отделу. — Управлять буду сам.

Пока дежурный запрашивал машину, Йорг порылся в большом сейфе и достал из нижнего отделения, где полагалось хранить боеприпасы, бутылку рома со старой, выцветшей этикеткой, на которой красовалась звезда флота.

Пятнадцать минут спустя он поднял с одной из боковых посадочных пяток быстроходный пятиместный катер и выдал запрос на осуществление заатмосферного прыжка.

Домик господина Мартоса, окруженный со всех сторон садом, нашелся будто бы сам собой, сверкнув зеленью среди унылого серого пейзажа. Из трубы тянулся дымок, и можно было предполагать, что хозяин у себя.

Йорг приземлился в десятке метров от калитки.

В правом пилотском кресле лежала небольшая кожаная сумка — прихватив ее, Детеринг выбрался через атмосферный створ, оправил на себе китель и увидел хозяина, стоящего на ведущей к дому дорожке. Мохнатые седые брови «смотрителя пустошей» хмуро сошлись у переносицы.

— Я узнал вас, — громко проговорил Мартос. — Вы были тут с Жеаном. Что-то случилось?

— Пока еще нет. — Йорг улыбнулся, подошел к калитке и достал служебное удостоверение,

— Скажу сразу, чтобы потом не было вопросов: мне нет никакого дела до того, что происходит на ферме Гаскойнов, — заявил Мартос. — Как вас там... майор Детеринг?

— Можно просто лорд Йорг, мастер Эндрю. Ведь настоящее ваше имя — Эндрю Файнс, не так ли?.. Но об этом не знает никто, кроме двух-трех человек в мэрии Анвиля, да и зачем? У нас, по большому счету, человек волен называться так, как ему хочется.

— Даже не предполагал, что кому-то удастся докопаться до моего имени, — покачал головой старик — Ну и времена пошли теперь! И что вы еще про меня знаете, господин майор?

— Не скажу, что больше, чем вы сами, но много. У меня есть доступ к некоторым флотским хранилищам. «Мартос» — это ваш позывной того времени, когда вы командовали 14-м отдельным отрядом поисковоспасательной службы и очень часто уходили далеко за Фронтир.

Мартос одобрительно покачал головой и открыл наконец калитку. В его давно выцветших глазах появились огоньки любопытства. Детеринг тоже рассматривал почтенного джентльмена с искренним интересом.

Полковник Файнс относился к той немногочисленной когорте безумцев, что уходила, презрев собственные жизни, в черные дали малоизученных пространств спасая попавших в беду разведчиков. Множество спасателей не смогли вернуться из бездн, но Мартос оказался удачливей прочих...

— Проходите, майор. Сейчас я посмотрю, чем мне угостить вас. Живу я, как вы понимаете, весьма уединенно, но мне частенько завозят всякие вкусности.

Йорг расстегнул застежки своей сумки и протянул старому полковнику бутылку. Тот уважительно хмыкнул, рассматривая этикетку.

— Где это вы раздобыли?

— Недавно на Авроре нашли нечто, вроде заброшенного склада, — объяснил Йорг. — Но в свободную продажу это добро, не поступало, как вы понимаете.

— Ваш цвет мундира даёт некоторые преимущества, майор. Что ж, вам я предлагать не стану, а вот сам, пожалуй, не побрезгую. Идемте в дом, скоро может начаться дождик

Свою кухню, большую, с двумя окнами, старик Мартос содержал в удивительном для холостяка порядке. Нигде, кроме свода очага, не видно было копоти, сковородки и тарелки сверкали чистотой; на кресле в углу дремал здоровенный серый кот. Почуяв гостя, он открыл глаза, зевнул, потом улыбнулся и снова погрузился в дрему.

— О, Майк признал вас своим парнем, — удивленно констатировал Мартос. — Обычно он не любит чужих и старается удрать в сад.

—Я вырос с кошачьими, — вежливо ответил Детеринг.

Понимаю...

Старик достал из холодильника круг фермерской колбасы, оранжевую кисло-сладкую редьку, помидоры и быстро соорудил нечто вроде салата, который заправил оливковым маслом, а сверху добавил кубики брынзы. Йорг вдруг почувствовал себя голодным.

— Если у вас найдется кофе...

— Разумеется, найдется, куда тут без кофе! Сейчас лето, а зимой можно свихнуться от «серых ветров» и ливней. Но тем не менее я тут уже почти три десятилетия и вполне доволен своей судьбой. Я знаю, что вы хотите спросить: пенсия вполне позволяет мне жить в более приветливых местах, но... — Мартос включил робоповара, и в кухне тотчас же появился мягкий аромат кофе. — Знаете, среди этих камней мне как-то спокойней. Они напоминают мне давно ушедших друзей, иногда я разговариваю с ними. Нет, я пока еще не спятил, просто — слишком многих пережил, совершенно на это не рассчитывая.

Старик поставил перед Йоргом глиняную чашку, достал откуда-то сахарницу. Себе он налил в простой стеклянный стакан на три пальца рому, усмехнулся чему-то и быстро выпил.

— Ну, начинайте, — распорядился Мартос. — Я тут давно, как вы знаете, так что знаком с каждой кочкой...

— Странноватое место, — отозвался Детеринг, жуя овощи. — Какое-то даже пугающее, я бы сказал. Не могу понять тех фермеров, что когда-то селились на этом плато.

— Судя по следам фундаментов и семейных кладбищ, когда-то в Каменных холмах было довольно много людей, — развел руками Мартос. — Кому-то не хватило земли при разделах второй волны, кого-то привлекал уголь и торфяники, ведь без угля в те времена выжить было почти невозможно, ну и пастбища тут не самые плохие, если разобраться.

— Но уезжать стали довольно скоро, так ведь? Через поколение, кажется?

Старик поскреб свою белую бороду, налил себе еще рому:

— Тут бывают совершенно непредсказуемые подвижки пластов — прямо у нас под ногами. Вчера вечером вы копали уголь в своей собственной яме, и дела у вас шли неплохо, а наутро — раз, а вместо ямы трещина метров двести глубиной. И спускаться туда не то что страшно, просто ужас пробирает!

— Но ведь еще сто лет назад здесь работали серьезные добывающие компании, — возразил Детеринг. — Да, были аварии, но...

Мартос посмотрел на него такими глазами, что Йорг предпочел заткнуться посреди фразы. Старик явно разбирался в ситуации лучше папаши Жеана.

— Аварии были такого масштаба, что сюда не пускали медиа-мастеров, — отчеканил Мартос. — Вы представляете себе, что это такое? И прокуратуре Блуа приходилось замалчивать некоторые факты, потому что в противном случае не поздоровилось бы самим прокурорам. При этом все правила техники безопасности соблюдались неукоснительно! Но есть участки, где просто лучше не соваться под землю, знаете ли. Каменные холмы — как раз такое местечко. Будь я религиозен, то сказал бы, что под нами шевелится дьявол. Год за годом он сидит вполне смирно, а потом вдруг начинает ползать по своей норе, разваливая все вокруг. Геологи говорят, что это вызвано остаточной вулканической активностью на больших глубинах. Не знаю, какие там могут быть вулканы — я в этом не понимаю совершенно ничего, — но одна компания бросила перспективные разработки, в которые вложены были немалые средства, после того как георазведчики столкнулись с неизвестным излучением. Несколько людей умерли после спуска в пробную шахту, приборы вышли из строя и все такое.

— Когда это произошло? — удивился Детеринг.

— Точно я вам не скажу. Дело это давнее, тех времен, когда за уголь взялись всерьез, а потом еще и стали находить редкоземельные, сулившие сумасшедшие прибыли. Вы можете поискать информацию сами... Среди погибших был известный тогда геолог, Павлов. Дело называли «инцидентом Павлова». Забыли все это почти сразу: так было приказано. Добывающие компании тогда готовы были глотку грызть за начинку этих земель, поэтому в средствах не стеснялись. Провели, конечно, расследование, никакого излучения почему-то не обнаружили, а участок объявили пустышкой. На том, собственно, все и кончилось.

Детеринг в задумчивости покивал и взялся наконец за успевший остыть кофе.

— Вы пьете мою смесь без сахара? — недоверчиво уставился на него Мартос.

— Ах да! В самом деле! От такого кофе, боюсь, три дня не уснешь!

— Уснете как миленький. Рюмку коньячка или граппы перед постелькой — и бай-бай, уверяю.

— Э-ээ, господин полковник, если бы... В последнее время работы столько, что и ночью не отпускает. А насчет этого «инцидента» — слушайте, а не может быть так, что руководство компании очень хотело спрятать какой-то неприятный для них момент с потраченными деньгами инвесторов? Знаете, сколько таких случаев? А люди, которые погибли?.. Ну мало ли, отчего они могли умереть? Отравились газами, разбили себе головы при падении, реаниматоры не успели и все такое. А может, еще веселее — потому их и не спасли, что очень нужно было избавиться от кого-то из этой группы. Остальные, увы, пошли за компанию.

— Ну, такое мне в голову не приходило, — засмеялся Мартос. — Это уж вы, господин майор, рассуждаете как чистый сыскарь!

— А вот хочешь не хочешь, ваша милость, — но фантазия у меня всегда работает в определенном ключе: ищи, кому выгодно. Мы ведь, как вы понимаете, ерундой не занимаемся. Если за дело приходится браться СБ, там всегда какие-то интересы. Ба-альшие интересы!

— И такие деньги, за которые стреляют без промаха, — покачал головой старик.

— Да уж, это вы очень точно сказали. Хорошо, что тут у вас без стрельбы обходятся. Все это плато, как мне говорили, давно уже не представляет никакого интереса для местного бизнеса?

— Теоретически — очень даже представляет. Тут ведь на самом деле много интересного, и к тому же серьезной, плановой разведкой никто никогда не занимался. Рылись хаотически, там, где удобнее. А холмы вдоль болот так и остались неисследованными. Да, собственно, тогда там еще несколько семей фермеров жили. Они рыться на своих пастбищах не давали.

— Зато теперь тут рай для туристов. На месте чиновников из Блуа я бы вообще выписывал себе командировки каждое лето. А что? Инспекционная поездка, все дела. Кто придерется?

— Ну, их к нам тоже иногда заносит... — Мартос засмеялся, будто вспоминая что-то.

— Да-а?

— Ага, эти ребята гидами подрабатывают. Я не прокурор, понятное дело, меня это все не касается, но уже раз пять мне рассказывали, что в Анвиле зарегистрированы несколько фиктивных фирм, через которые крутят какие-то деньги, якобы направляемые на изучение деловых перспектив всего нашего края. Но чтобы тут кто-то как-то рылся — я такое за последние годы раза три видел, и то на серьезную разведку это не походило никак Правда, хотели за холмы взяться.

— И давно?

— В ноябре. Я еще удивился... Приехала комиссия с чиновником Торговой палаты аж из самой столицы — хитренькая такая рожа, три раза у меня спросил, часто ли на Красную ферму туристы приезжают и много ли еще торфа на болотах режут. А Красная — это старая, красивая ферма как раз у холмов. Я стараюсь ее в порядке держать, там люди действительно останавливаются. Хозяева этой фермы, некие Гаскойны, до упора на плато сидели, уезжать не хотели, но потом молодежь все-таки махнула отсюда. И вот там они, я так понял, что-то рыли. Причем комиссия из Альбертвилля уехала почти сразу, а чиновничек тот с представителями какой-то компании остался. И буровая у них была, а еще пара роботов. Рыли они в торфяниках, потом в низинах к северу от Красной, образцы грунтов собирали и вывозили.

— И много вывезли?

— Много, они там неделю ковырялись. Два десятитонника проехали, я сам видел. У меня нет уверенности, что тут хотят шахты строить, но что бы там ни было, чинуша этот явно в доле. И, да, возле самой фермы у них платформа самоходная набок легла и в яму на пригорке ухнула. Они ее долго тягачом поднимали! А потом исчезли — и все. Я так думаю, что образцы собрали для отчетности, деньги на счета куда надо кинули, а инвестфонду фигу в кармане принесли. Для того и чиновник был нужен: отчетность прикрыть. Я хоть и сижу тут хрен знает сколько времени, но для чего Торговая палата существует, мне рассказывать не надо. Для прикрытия таких вот делишек.

— Н-да, — согласился Детеринг. — У них там можно миллиарды прикопать, и ни один аудитор не найдет ничего. Ну, это все дела столичные, а меня, если честно, больше интересует Альбертвилль. Крутят они что-то с корварцами, и есть даже подозрение, что собирались сюда пиратские денежки вкладывать.

— А куда ж их тут можно вложить? — выпучил глаза Мартос.

— Значит, можно, господин полковник Потому что если проявился интерес администрации в Альбертвилле — а там они все, до последней блохи, на контрабанде сидят, — следовательно, весь этот край представляет кое-какой интерес.

— Н-нет, майор, — замотал головой старик. — Вот уж корварцев я тут точно не наблюдал. Понимаю, о чем вы, готов бы помочь, но — нет. Насколько я знаю, они вообще редко из Альбертвилля высовываются. А если и ездят по окрестностям, так только посмотреть на хозяйства агрохолдингов. Руководство больших компаний любит повыпендриваться. А здесь-то им что делать? С камнями разговаривать? Так у них это не принято, насколько я помню: такие деляги к романтике не склонны.

— Ясно, ваша милость. Ну, раз так, то пора мне и честь знать. Кофе у вас — ух-х, почище кукурузного виски продирает!

* * *

— В этой ситуации мы фактически находимся на «нулевой отметке». — Фарж отрезал от здоровенного стейка небольшой кусочек, обмакнул его в соус и отправил в рот. — У нас нет ничего. Попытка копать шкипера Мартинеса — пустышка. Только слухи, но никаких имен. Дальше: у нас нет этой чертовой Рикман, у нас нет сбежавшего корварца, у нас нет даже возможности как следует взяться за семейство Барикко.

— Тебе, конечно, ужасно хочется пригласить кого-нибудь из них «на беседу», — засмеялся Детеринг.

Макс перестал жевать и внимательно посмотрел на своего друга. Они сидели в маленьком ресторанчике на берегу вяло текущего канала, из распахнутых окон остро пахло только что промчавшимся дождем. Здесь было тихо: самое место для долгого разговора, особенно учитывая изощренно большое меню.

— И завтра Его Превосходительство прикроет тему к чертям собачьим, — произнес Фарж

Он глотнул вина и снова принялся резать мясо.

— Барикко несамостоятельны в этой истории, — сказал Детеринг, разглядывая мокрые пальмы на противоположном берегу канала.

— Я готов согласиться с тобой, — пожал плечами Фарж — Но что дальше?

— Ты забегаешь вперед... Слушай меня: Руми нашли совершенно случайные люди. Вокруг фермы Гаскойнов в ноябре прошлого года велись какие-то работы, скорее всего, там не руды искали, а инвесторам глаза замыливали. Обычное дело с лопнувшими фондами, нас это не касается... Но! Группу мошенников прикрывал чиновник из столичной Торговой палаты, имеющий в голове чуть побольше мозгов, чем прочие. Этот парень связан с Барикко, но не только... Выломав Руми, он расплатился с геологами и начал искать на нее покупателей. Вот тут и начинается таинственная история. Наш варлорд с напарником — это совсем другие ребята, не те, которым Мартинес должен был доставить свой груз. Руми как таковая особого интереса для них не представляла они ее и искать-то не пытались, в противном случае мы бы об этом услышали. Значит, им нужен был звездолет этих долбаных орнитоидов?!

— А что в нем такого? Наши флотские, разумеется, делились результатами работ на Орегоне со всеми союзниками, и ничего, кроме вежливого интереса, находка не вызвала. Невоспроизводимая технология, этакий казус сугубо университетского уровня... Ну, материал для пары научных статей — и ничего больше. А кстати, — Макс прищурился, — а откуда у тебя эти сведения о работах в ноябре и прочем?..

— Я говорил сегодня с одним человеком, — хитро подмигнул в ответ Детеринг. — Живет на краю пустоши интересный дядька, числится в местной общине не то спасателем, не то смотрителем. Мы заезжали к нему по дороге на плато.

Фарж понимающе кивнул. Самого его в данный момент более всего волновала проблема Полякова, но он не знал, с чего начать. Йорг от этого вопроса демонстративно дистанцировался — не потому, что отличался повышенной лояльностью к начальникам, а исходя из каких-то своих, малопонятных для окружающих, соображений.

— Наш генерал чувствует себя несколько неуверенно, — заговорил наконец Макс. — У меня такое ощущение, что он впервые в жизни оказался в ситуации, когда нет ни одного ответа на вопрос: «А что дальше?»

Детеринг тихонько рассмеялся.

— Вменяемого — нет, — заметил он. — Приемлемого для лорда Густава — тоже нет. Придется мириться с неприемлемым. Скрыть информацию от Полякова ему не удастся. А уж Полякову это все — да не приведи господь!

— И что ты понимаешь под «невменяемым»? — поинтересовался Фарж, внимательно рассматривая пробку от красного «Шато де Ривьера».

— туг возможны варианты. Монсальво могут прикрыть флотские.

— Да, это уж точно ни в какие ворота... Боюсь, ему проще застрелиться.

— Ничего подобного. Если мы обтяпаем дельце как надо, все пройдет отлично. Он и сам ничего не заметит.

— Вот в этих делах я пас! Тут ты уж сам как-нибудь: я интриговать если и умею, то все равно не на таком уровне.

— Ма-акс! Тебе переживать нечего: все, что от тебя может потребоваться, — это резко отправить меня в командировку... куда-нибудь. Ну, если вдруг...

Фарж тяжело вздохнул. Для Монсальво любое сотрудничество с флотской разведкой было мучительно. В его представлении Ц-служба часто потакала откровенным мерзавцам, вступая в сомнительные сделки ради непонятных целей. Монсальво считал, что хороший пират — это мертвый пират, а хитрые комбинации флотских — не более чем завуалированное предательство. А тут еще и Поляков, отправляющий в Метрополию исключительно благостные отчеты, мало соответствующие действительности.

— Конечно, для нас было бы лучше просто избавиться от всего этого дела, — пробормотал Макс. — Но, с другой стороны, я вижу определенные выгоды...

— Избавиться? — Йорг скептически изогнул бровь. — Хотел бы я знать как? Нам придется тащить свою ношу, хотим мы того или нет. И в будущей сделке торговаться мы будем до последнего.

— Ты? Именно ты?

— Почему нет?

В кармане Фаржа тихонько пискнул служебный коммуникатор. Включившись, Макс некоторое время слушал своего абонента молча, потом вдруг захлопал глазами:

— Что-что-что? М-мм, понятно. Ясно, Пулавски. Продолжайте поиск!

— Что там такое? — встрепенулся Детеринг. — Пулавски?.. Чем ты приказал ему заниматься?

— Он в двадцатый раз прослушал запись Дюко. А потом стал искать хоть кого-нибудь по имени Кибл. Так вот что выяснилось, дорогой мой: наш чертов варлорд один раз упоминает о Кибле в мужском роде — «...бросил меня», а по остальным репликам пол соратника выяснить невозможно. Но Кибл, видишь ли, — это редкое, уже даже архаическое женское имя. Женское! То есть сюда отправили ледифем. Единственное разумное объяснение этому делу - да, ты был прав в своих предположениях, и она действительно ученая. Вероятнее всего, серьезнейший биофизик, иначе зачем таскаться с этим странным реактором, который удивил даже профессора Соллера? Они прекрасно понимали, что поднять корабль орнитоидов нереально и даже серьезно ковыряться под землей им не дадут. Но нужно было выяснить: действительно ли там находится нечто?.. э-ээ, что-то такое, ради чего можно рисковать деньгами и много чем еще.

— Видимо, они знают о Руми немало такого, о чем мы пока не имеем ни малейшего представления. — Детеринг куснул губу и допил вино. — Это неудивительно... Знаешь, Торини рассказала мне много интересного о том периоде, когда наша «каменная бабуля» занималась своими науками. Некоторые кланы искали новые энергетические горизонты, им казалось, что до сумасшедших открытий буквально рукой подать. Кое-кто экспериментировал с малопонятными вещами, и было множество смертей. Потом они уперлись в отсутствие теоретической платформы, все это дело свернули и как бы забыли. Появились другие точки приложения усилий, способные принести хорошие деньги. Но вот сейчас... — Йорг поскреб макушку, размышляя. — Мне приходилось слышать, что новая война с леггами абсолютно неизбежна, и осталось до нее буквально несколько десятилетий. Корварцы и лидданы якобы имеют железную договоренность выжечь эту заразу навсегда. Просто уничтожить их всех до последнего, чтобы забыть... Если принять будущую войну в качестве данности, то те же работы на Орри, все эти фокусы Лупиньо — все это выглядит немного по-другому, тебе не кажется? Высшие кланы готовы рисковать, готовы вкладывать огромные ресурсы в перспективу получения какого-то нового оружия. Или же, возможно, нового «щита»...

— Меня морозит при мысли, что мы все можем оказаться рядом с такими делами, — признался Фарж.

— Мы уже, — задумчиво покивал Йорг.

«Инцидент Павлова, — вдруг вспомнил он. — Излучение неведомого спектра, быстро убившее людей, которые побывали в глубокой экспериментальной шахте. Но в то же время — на плато жили фермеры, шахтеры, уйма скота... И массовых смертей зарегистрировано не было!»

— Если мы найдем эту самую Кибл до того, как ее отсюда вывезут, жить нам станет намного легче, — сказал Детеринг.

— Я постараюсь сделать так, чтобы о ее эвакуации даже думать было тошно, — ответил Фарж. — Первым делом я, естественно, подумал о корварской торговой миссии. Сотрудников у них мало, они, в отличие от лиддан или россов, не любят собирать толпу бездельников, так что установить слежку было нетрудно. Это уже сделано... Во всех наших малых космопортах работают «внезапно возникшие» комиссии по проверке того-этого, так что там комар не проскочит. Остается столичный порт. Здесь все сложнее, как ты сам понимаешь, но агентура поднята. В общем, закрою я им для начала все известные щелочки, а там посмотрим.

После разговора с Максом Детеринг неторопливо зашагал вдоль канала в сторону ближайшей остановки ситибуса. По дороге он набрал Пулавски.

— Слушай меня внимательно, Кшись. Поройся в делах Торговой палаты и найди мне сотрудника, который в ноябре прошлого года участвовал в геологоразведке в Блуа, конкретнее — в районе плато Каменных холмов. Действуй осторожно, так, чтобы не привлечь внимания к своим поискам. Похоже, там у них что-то интересное зарыто...

Глава 6

Домой Йорг добирался в оранжевых предзакатных лучах. От пролетевшего над столицей дождя не осталось и следа, в чистом небе орали морские птицы, давно перешедшие с рыбы на объедки, которыми их подкармливали в маленьких кафешках. Эндемики Кассанданы, яркие и совершенно не опасающиеся людей, они подкупали своей общительностью и дружелюбием — санитарные комиссии пытались штрафовать хозяев, но «морские попугаи» все равно имели свой кусок говорили, глаза их удивительно похожи на кошачьи, а уж по части того, чтобы выклянчить пару обрезков, этих своих соперников они обставляли с легкостью.

На площади Альбукерке Детеринг выбрался из ситибуса и дальше пошел вниз по Бристоль-авеню. Ему хотелось пройтись пешком. Справа, за высокими пирамидальными тополями, раскинулся один из множества городских парков, а по левой стороне потянулись трехэтажные домики на две семьи. Дойдя до перекрестка, Йорг перешел на другую сторону. За небольшим торговым центром, крыша которого уже виднелась над деревьями, начиналась улочка, выводящая прямиком в его квартал.

Не доходя немного до поворота, Йорг купил в автомате баночку легкого вина. Дневная жара уже спала, идти домой попросту не хотелось; какое-то время Детеринг размышлял, не стоит ли сходить на ближайший от дома пляж, чтобы окунуться в воду, но в кармане вдруг задергался коннектер.

«Ломбарди? — удивился Йорг. — Что-то быстро он...»

— Надеюсь, ты не слишком далеко от столицы? — поинтересовался тот. — Будет очень обидно, если ты сейчас где-нибудь в лесах или посреди океана.

— Ты не поверишь, но я в двух шагах от своего дома, — хмыкнул в ответ Детеринг.

— Вот так номер! А я топаю вверх по Бристоль-авеню.

— Шутишь, что ли?

— Еще бы! Утром я побывал у лорда Тео, и он кое-что для тебя передал. Я не собирался дергать тебя прямо сегодня, но меня занесло по делам на Старую Софию, и я проторчал там куда дольше, чем мог себе представить. Ну и решился вот — наобум...

Эдвин не врал. Йорг хмыкнул, дернул плечом и расплылся в улыбке:

— Так ты от Софии шлепаешь?

— Уже минут двадцать. А ты где?

— Я стою возле «Денди», это мелкий такой молл на углу с улицей Рошфор. Ты его уже должен видеть, если башку поднимешь. Буду ждать тебя на скамеечке справа от паркинга.

Детеринг перешел на противоположную сторону узкой улочки и двинулся вдоль ограды торгового центра. За паркингом находился небольшой скверик с фонтаном и уютной аллеей.

Крайняя лавочка оказалась свободна. Йорг открыл банку — левее лавочки тут же моргнула зеленым колонка утилизатора — и с наслаждением глотнул. У него давно уже пересохло в глотке, но тревожные мысли, копошащиеся в голове после разговора с Максом, заставляли забыть об этом. Фарж пребывал в растерянности. Подобное состояние было настолько не характерно для него, что Йорг с трудом скрывал свое изумление. Макс пригласил его в маленький ресторанчик каджунской кухни не столько для обеда, сколько для того, чтобы попросить о совете, однако Детеринг не смог найти нужных слов... Ситуация, в которой все они оказались, настолько превышала его уровень компетенции, что подполковник Фарж просто не понимал, как быть дальше. Должность не позволяла ему выходить на уровень стратегического планирования, а любой прыжок выше головы мог привести к далеко идущим последствиям. Детерингу в этом смысле было проще — фактически он отчитывался только перед Монсальво и, прикидывая свои действия в ближайшем будущем, заранее знал, как можно будет отвертеться от неприятностей.

Лорд Густав и так в безвыходной ситуации. Крути не крути, но генерал примет любое решение, снимающее с него ответственность перед «ведьминой горой».

Глава Резидентуры — величина переменная, а вот большие дяди из Метрополии не деваются никуда, даже в случае смены персоналий. Могут измениться имена, но функция не исчезнет. И она, эта самая функция, всегда найдет, что спросить, сурово глядя сверху вниз.

Допив крохотную баночку и «накормив» утилизатор, который благодарно мяукнул в ответ, Детеринг раскурил сигару. В полусотне метров от него из-за поворота Бристоль-авеню, скрытого кустарником, появилась долговязая фигура Ломбарди. Йорг встал, махнул приветственно рукой.

— Непривычно видеть тебя в форме, — заметил Эдвин, хлопая Йорга по плечу.

— Да, мне уже говорили, что мундир придает мне комически-серьезный вид.

— Это кто такое ляпнул?..

— А-аа, не важно. Ну, что, идем ко мне?

— Может, надо что-то взять? — Ломбарди махнул рукой в сторону торгового центра. — Ты ведь живешь один, насколько я помню?

— Именно поэтому я привык держать запас жратвы. Конечно, вокруг полно круглосуточных ресторанов, но я почему-то не люблю связываться с этой их службой доставки и все такое... Еще соседей перебудят!

Улица Рошфор, узенькая, то и дело петляющая туда-сюда, вывела их на перекресток с площадкой для атмосферного транспорта. Оттуда Детеринг повернул налево, и вскоре они с Эдом оказались перед воротами усадьбы, которую снимал Йорг.

— Я даже рад, что сегодня удалось прогуляться пешком, — произнес Ломбарди, глядя, как Детеринг отпирает калитку. — Одурел я уже от кабинетных сидений.

— Ну, я вот как раз и рад был бы посидеть пару неделек на месте, да куда там, — засмеялся в ответ Йорг. — Кстати, слушай, а как так вышло, что ты до сих пор здесь, а не в Метрополии?

— Очень просто: мой отдел перевели сюда, на Кассандану. Было принято решение, что отсюда нам будет легче стартовать в любом нужном направлении... А если серьезно, то кое-кому из больших маршалов совершенно не нравятся темы, которые мы стали поднимать Флот, знаешь ли, закопал очень много всякого дерьма особенно во время последней войны, и есть опасения что мы начнем все это расковыривать.

— Маршалы боязливы, Эд, тебе ли не знать. Такова их суть, куда деваться!

Ломбарди мрачно кивнул. Пока Детеринг отпирал свой домик и возился на кухне, Эд устроился в беседке, развернув перед собой инфор. Краем глаза Йорг успел заметить, что он просматривает какой-то текст с многоцветными трехмерными таблицами.

Вскоре Йорг, уже переодетый в бриджи и легкую рубашку, вынес из кухни большую тарелку с жарким, горячий хлеб и салаты.

— Вино будешь?

— Когда я отказывался?.. Да и вообще, на Кассандане, как я понял, без вина живут только малые дети.

— Похоже на то, — хохотнул в ответ Детеринг.

Он выставил на стол кувшин красного, налил полные стаканы и с наслаждением хрустнул пальцами.

— Сегодня на удивление прохладный вечер.

— Пожалуй, что... — Ломбарди быстро опустошил стой стакан, потом расстегнул клапан внутреннего кармана куртки — Тео велел передать тебе то, о чем ты просил.

Йорг взял протянутый ему конверт, пощупал: внутри ощущался миниатюрный кристаллодиск в защитном чехольчике.

— Я не знаю, что это, — произнес Эдвин, следя за пальцами Детеринга. — О ваших с ним делах мне не хочется даже думать.

— Мог бы не говорить.

Детеринг отнес конверт на кухню, вернулся за стол и поднял наконец свой стакан.

— Я должен поделиться с тобой кое-чем. Делиться придется так или иначе, и не только с тобой лично, но будет лучше, если первым все это услышишь именно ты и именно от меня. История с Лупиньо преподнесла некий сюрприз...

С первых же слов Детеринга Ломбарди изумленно наклонил голову, да так и застыл, хлопая глазами. Когда Йорг закончил и откинулся на спинку плетеного кресла, он жадно схватился за кувшин с вином.

— Не говори только, что «начинка» Кассанданы оказалась для тебя большой неожиданностью, — внезапно произнес Детеринг. — Вас потому и перевели сюда. Кстати, а почему не на Орегон?

Ломбарди едва не поперхнулся.

— Где ты научился быть таким чертовым умником? — спросил он, отставляя в сторону пустой стакан. — На Россе?

— В каком-то смысле, — наклонил голову Детеринг. — Но не только. Жизнь учит всех, только не все усердны в учебе...

— У тебя есть отвратительная привычка говорить пугающие вещи, старина.

— Я говорю их только тем, кого не слишком-то напугаешь.

— Очень может быть, — Ломбарди налил себе еще вина и подался вперед, положив локти на стол: — Я правильно думаю, что за свой товар вы захотите невозможную цену?

— Я реалист, Эд. Реальность такова, что тебе придется покупать мой товар вне зависимости от твоего желания. Но в то же время я понимаю, что выкручивание рук не способствует дальнейшему сотрудничеству, а нам оно необходимо. Мое начальство может себе позволить умничать и рассусоливать, но я — нет. Я знаю, что у нас мало времени...

— Ну, если ты знаешь это, тогда и говорить с тобой не о чем, — кисло рассмеялся Ломбарди. — Да, Лу-Энг начали войну. Войну против тех, кто считает, что их исследования способны привести к неким плачевным результатам. Равно плачевным для всех. Но это даже не ложь, Йорг, это манипуляции... В этой игре большие ставки, все как любят большие кланы. Все в лучших традициях - как было и пятьсот, и тысячу лет назад.

— То есть Энги все же добились каких-то практических результатов? — вскинул брови Детеринг.

— И да и нет, насколько я знаю. Смотря что понимать под «практикой». Сейчас это не очень важно... Один черт, никто из нас не сможет понять те явления, в природе которых они копаются, постоянно увеличивая вложения в лабораторные циклы. Энги потратили очень много денег, Йорг! Так много, что — о-оо!.. Значит, они видят перспективу. И вот теперь кое-кто хочет у них эту самую перспективу отобрать. Отгрызть хотя бы кусочек А Лу-Энг не те ребята, которые будут спокойно смотреть на грызунов. Они сами загрызут кого хочешь! Йорг, найди эту дамочку Кибл, прошу тебя! Если ее еще не вывезли...

— Не вывезли, — резко перебил Эдвина Детеринг. — Даже варлорд, обладавший, судя по всему, какой-то очень важной информацией, покинуть Кассандану не смог. Фарж заблокировал все сразу же, едва успел разобраться с записью майора Дюко. Кибл где-то здесь, рядом с нами. Может, она вообще свободно ходит по улицам — мало ли корварцев трется вокруг порта?

— Ну, это ты загнул... Однако, если серьезно, то — как бы она не оказалась представительницей стороны, оппонирующей Энгам.

— Что нам до этой игры?

— То, что Энгов охраняют Вейры. Именно Вейры предупреждали нас о Лупиньо. Тебе нужна война корварских кланов прямо здесь? Нет? Тогда ты должен понимать, что в своих они не стреляют, да, но вот мы для них — не так чтобы букашки, конечно, и все же...

— Все так, Эд, но я не смогу отдать ее тебе сразу же. Меня интересует безопасность Кассанданы, и мы в любом случае обязаны будем подержать ее какое-то время у себя. И мне очень не хотелось бы чувствовать себя болваном, когда я начну допрашивать милую ледифем о делах, ради которых она прибыла на эту планету.

— Это разумно...

Фиолетовый вечер внезапно превратился в ночь, и Детеринг встал, чтобы включить плафончики под навесом беседки. Погруженный в задумчивость, Ломбарди сидел неподвижно, только пальцы правой руки тихонько отстукивали по столешнице прерывистый ритм.

— Твое требование справедливо, — произнес он наконец. — Давай, неси еще кувшин. Я расскажу тебе кое-что... и про Кассандану, и про Орегон. Мы знаем гораздо меньше, чем нам хотелось бы, при этом до меня фактически никто не занимался систематизацией «распыленных» инфоквантов, упрятанных в архивах колониальных общин, в семейных хрониках и даже в литературе. У того же Дитмара приводятся интереснейшие случаи исчезновения людей на их собственных пастбищах. И случаи эти, оказывается, подтверждаются архивными документами. Я практически уверен, что все эти исчезновения происходили в периоды «разогрева» Тариссы, тут есть прямая, совершенно очевидная связь!

— А потом все прекратилось? — спросил Детеринг, выставляя на стол кувшин и тарелку с сырами.

— Прекратилось с появлением первой базы Флота на этой планете.

— Ясно... получается, наши оппоненты достаточно пугливы? Так, что ли? Но чего же им бояться? Они, как я понимаю, способны проникнуть куда угодно, и с нашими силами остановить их невозможно...

Ломбарди нахмурился. В свете фонариков беседки морщинки на его лице прорезались черными тенями, и Детеринг снова, не в первый раз уже, заметил, что Эд вовсе не так молод, как порой кажется. И снова ему стало неуютно рядом с этим человеком, так много знающим и вынужденным столь многое скрывать.

— Дорого б я дал, чтобы найти ответ на этот вопрос, — мрачно произнес Ломбарди. — Я могу сказать тебе так: да, есть некие факторы, которых они побаиваются. Более того... я теперь убежден, что Призрачные стараются как можно меньше попадаться на глаза живым.

— Живым?! — скривился Детеринг. — Ну и терминология у тебя.

— А какие слова я могу подобрать? Они существуют вне жизни и смерти, в непостижимых для нас мирах. Но что, если в этих пространствах — колоссальный дефицит энергии? Что, если они ищут энергию везде, где она существует даже в самых незначительных потенциалах? И в этом своем поиске они не останавливаются ни перед чем, становясь по-настоящему опасными...

— Тебе приходилось слышать про так называемый «инцидент Павлова», случившийся на одной из шахт Каменных холмов сотню или больше лет назад? — перебил Йорг.

— Нет, — наклонил голову Ломбарди. — А что это?

— Группа геологов во главе с известным ученым спустилась в глубокую экспериментальную шахту. Они вели разведку редкоземельных или что-то в этом роде. На глубине геологам стало плохо, вскоре после подъема все они умерли: причиной смерти было названо жесткое излучение неизвестного типа.

Глаза Ломбарди заблестели. Он налил себе вина, залпом опустошил стакан и снова забарабанил пальцами по столешнице.

— Вот, значит, как... Сам-то ты понимаешь, о чем это может говорить?

— Догадываюсь, Эд. Но догадки мои, знаешь ли...

— Вот и держи их пока при себе! Я изучу это дело, и если вдруг... Хотя ладно. Давай пока о другом. Когда я смогу увидеть корабль орнитоидов?

— Не завтра, к сожалению. Мне нужно поговорить с Монсальво, и ты понимаешь, насколько тяжелым будет этот разговор.

— Ха, я уверен, что ты найдешь аргументы. А что касается твоих нервов — так нам с тобой за это платят.

— Ну-у, ваша милость...

— Ладно-ладно! Я ученый и привык называть вещи своими именами. Мы заключаем сделку: предварительную сделку, так сказать. Причем ты сейчас отдаешь гораздо больше, чем я могу оплатить.

— Хм, — отозвался на это Детеринг. — Я многое хочу от тебя получить. Но послушай-ка: меня мучит одна мысль, я таскаюсь с ней, как собака с обглоданной костью. Помнишь, мы видели изображение орегонского флайгера в заброшенном замке? Тогда ты обещал мне рассказать обо всем этом, но так и не успел. Объясни мне вот это...

С этими словами Йорг достал из кармана свой коммуникатор и показал Ломбарди снимок часовни Гассманов. Ломбарди встрепенулся, с огромным интересом рассматривая надпись «Да не разверзнется пасть Зверя».

— Ого, — произнес он. — И это тут, это в Блуа, верно?

— Именно. Говорят, часовня была выстроена после того, как на ферме поселился один родственник с Орегона.

— Ну, откуда же еще!.. Да-а, «Книга Чуждых» — интереснейший феномен! Никто не знает, кем она была написана, даже время ее появления туманно: первые десятилетия колонизации Орегона, а там в ту эпоху творилось черт знает что... — Ломбарди хмыкнул, на лице его появилось мечтательное выражение. — Майор Конгрив, флотский ученый, перерывший Монтевердо вдоль и поперек, незадолго до своего исчезновения нашел нескольких последних адептов этого культа. Было это уже перед самой войной, так что доклад его ушел в архив Ц-службы без всяких разговоров. А доклад был интереснейший! Тащи-ка свой служебный инфор, пока мы болтаем, я тебе сейчас все это закину. Там целая подборка документов, все уже «разгрифовано» мной лично — ну, по крайней мере, для «своих». Конгрив, сколько ни старался, так и не смог найти ни одного полного экземпляра «Книги» — только выписки и рукописные свитки с комментариями толкователей. Но даже этого ему хватило, чтобы выдвинуть совершенно безумную гипотезу. Ты там почитаешь... Суть в том, что культ был создан группой людей, побывавших в некоем параллельном мире. И вот там-то они увидели что-то такое, что заставило их написать «Книгу Чуждых».

— То есть это... — ошарашенно моргнул Детеринг, — это не было «пространством Боссо»?

— Думаю, что нет. Это — «теория пены», старина. Вроде бы ее создали наши странные друзья глокхи, и, по слухам, кое-кто из них нашел дорогу в реальность, которая находится прямо здесь, но — за тонкой перегородкой. Но было это опять-таки давно. Конгрив был знаком и с этой теорией, и с глокхами, да и вообще-очень много всякого он унес с собой.

— Ты говоришь, он пропал без вести?

— Он исчез за месяц до начала войны. Там же, в Монтевердо. Поехал вечерком в фермерскую таверну за виски и копченым мясом и пропал вместе с машиной. А дороги ему было километра четыре, правда, вдоль пустошей. Искали его — капитально! Шутка сказать, Ц-служба выделила ему для раскопок аж две инженерно-строительные роты. Не нашли ничего.

— Прямо как в Блуа, — пробормотал Детеринг. — Но получается, что ваш Конгрив рылся в Монтевердо уже через годы после того, как там обнаружили следы колонии орнитоидов?

— Да, — вздохнул Ломбарди. — Только не спрашивай меня, каким образом он смог убедить свое начальство отправить его туда и с такими силами. Что он им пообещал?.. Что? Этого никто не знает, документов не осталось.

— Их подчистили?

— Видимо, да, уже после войны, когда наглухо закапывали многое из того, что могло дискредитировать флотскую разведку. Там хватало дерьма, говорю тебе. Из его предварительного доклада, который, хвала Иисусу, сохранился полностью, становится понятно, что Конгрив рассчитывал найти нечто очень важное для Флота. Но, как мы знаем, не успел. Ну, а после войны о нем уже ни одна живая душа не вспоминала.

* * *

Документы, переданные Харрисом, поначалу повергли Детеринга в ступор. Теперь ему стало понятно, почему Тео заговорил о финансовых делах Его Превосходительства еще тогда, весной, зная, в общем-то, что Детерингу и в голову не придет «копать» под начальство. Если все колонки цифр, коды и имена контрагентов были правдивы — а Йорг имел все основания полагать, что это именно так, — значит, Поляков играл давно и сейчас уже ходил по тонкой ниточке над бездной. Пока у него все получалось как надо, но малейшая ошибка могла привести к падению.

А стоит ему упасть, и глава планетарной Резидентуры СБ окажется во власти господина Нормана Далласа, начальника отдела информационной безопасности кассанданской Столичной биржи. Имя Далласа мелькало во многих договорах, заключаемых на подставных брокеров, которые работали с активами Полякова: по всей видимости, он с самого начала был главным консультантом Его Превосходительства. В поле зрения СБ Даллас не попадал ни разу, однако досье на него, конечно же, имелось. Человек с обширными связями, респектабельный финансист и все такое прочее: дураку ясно, что сомнительного типа Поляков не подпустил бы к себе ни при каких раскладах. Далласу он доверял от и до... А вот стоило ли?

Такие волки никогда не делают ничего «просто так», даже если общество знает их как благотворителей и широких филантропов.

Детеринг снова и снова просматривал контракты и отчеты, не находя в них решительно ничего такого, что можно было бы счесть правонарушением. Никакой закон не запрещает гражданам играть на биржах — к чему тут придерешься?

Но Его Превосходительство, к сожалению, не мог считать себя частным лицом. Ответственность, возлагаемая на него обществом, исключала любые шаги, способные скомпрометировать его особу. А тут, помимо биржевых авантюр, еще и контрагенты с сомнительной репутацией!

В одном из документов Йорг обнаружил сведения о крупной сделке, заключенной минувшей осенью при посредничестве Торговой палаты Кассанданы. Собственно, если бы не упоминание этого почтенного учреждения, Детеринг не стал бы рыться в кодах и датах. Сделка оказалась разбита на несколько отдельных соглашений, пакеты акций ходили туда-сюда, и понять, в чем там дело, оказалось довольно сложно. В конце концов, найдя нужные «хвостики» и потянув за них, Йорг увидел весьма изящную комбинацию, в результате которой планетарная казна лишилась почти ста миллионов: вполне законно, уж так сложилось, господа!

Кто и как делил эти деньги, куда их выводили и все прочее Детеринга уже не интересовало. Нескольких кодов по уши было достаточно, чтобы навсегда отправить Его Превосходительство не то что в отставку, а — во тьму забвения без погон и пенсиона.

А господин Даллас по итогам этого мероприятия представал вовсе не джентльменом с прекрасной репутацией, но мошенником, взяточником и, главное, нарушителем Налогового кодекса. Помимо финансовых документов, Тео Харрис предоставил в распоряжение Детеринга весьма обширное полицейское досье на почтенного финансиста. Норман Даллас имел привычку к размеренной жизни, нисколько не прячась ни от медиа-мастеров, ни от правоохранителей. До четырех пополудни он работал в офисе или мотался по делам а потом обязательно, с удивительной пунктуальностью в одно и то же время ехал за город, чтобы насладиться игрой в гольф-клубе «Платан», который имел собственный пляж и места для отдыха. По всей видимости именно там Даллас и встречался со своими разнообразными конфидентами, обремененными государственной службой.

«Уж не хочет ли Тео, чтобы я, утопив Полякова, вывел «под выстрел» Харрисам именно этого самого Нормана Далласа? — подумал Детеринг. — Что ж, это вполне на них похоже... Но даже если и так, то меня эти дела не касаются!»

Выходя утром из машины, он увидел, что на служебный паркинг заезжает знакомая оранжевая «Минерва». Фарж махнул из-за руля рукой и припарковался на свободное место неподалеку.

— Ты опять какой-то не совсем выспавшийся, — заметил Макс. — Чем ты по ночам занимаешься? Хотя кого я спрашиваю...

— На себя посмотри, — хихикнул Детеринг. — Ну, у тебя хоть жена молодая, есть оправдание!

— Документы у меня вместо жены... — Фарж хмыкнул, оправил на себе портупею и достал портсигар. — Ты погоди, не беги. Монсальво нас все равно искать не будет. Он сидит дома и думает о жизни.

— Решения... — Йорг поднял палец к небу, — все еще нет?

— И не будет, по крайней мере в ближайшие дни. Это дурной знак, Йорг, очень дурной. Боюсь, всех нас ждут нелегкие времена. Туг еще вот что: мне доложился Озолс, которому я велел смотреть за господами Барикко — дон Микеле ни с того ни с сего удвоил свою охрану. Он уже понял, что Тристан у нас, но все равно: с чего бы это? От меня его никакая охрана не спасет, и даже толпа адвокатов не поможет: что я, стрелять в них буду?

Детеринг раскурил маленькую сигарку, предложенную Максом, и в задумчивости поскреб затылок

— Очень интересно. Чего это он задергался?

— В том-то и дело. Барикко серьезные люди, очень серьезные. Криминал к ним не липнет: уже пробовали. А люди респектабельные на Кассандане обычно ничего не боятся. Охрану, конечно, держат, но это, скорее, признак статуса, чем реальная необходимость. У нас тут не Аврора, знаешь ли...

— Микеле не выполнил свои обязательства... — процедил Детеринг.

— Я подумал то же самое. — Макс бросил окурок в утилизатор и пристально посмотрел на своего друга: — Ты считаешь, что он отвечал за безопасность того варлорда, на которого мы нарвались в Альбертвилле?

— Варлорд принимал решения самостоятельно. Он мог улететь в столицу, но не стал этого делать: предполагал, что его вывезут через малый порт Альбертвилля. Сопровождавший его парень наверняка был какой-то фигурой из собственных силовых структур клана Барикко. Думаю, фигурой не последней. У него не было при себе никаких средств связи. Это разумно в той ситуации, это говорит о том, что он умел просчитывать различные варианты. На связи был Тристан, причем исходящих не ожидалось: кто-то из Барикко должен был сам вызвать его. Но тут появился Мур, и все полетело вверх тормашками.

— А почему тогда на номер Тристана не было ни одного обращения после всей этой катавасии? — прищурился Фарж.

— Потому что полицейские, которых не без труда развернули назад, мгновенно разболтали всему городу, что в районе крупного молла СБ рубится с какими-то диверсантами... И Барикко узнали об этом сразу же. Они имеют большие интересы в Альбертвилле — представляешь, сколько у них информаторов? Сотни, я думаю. Да и те же полицейские!.. Х-ха! Если в такое место, как Альбертвилль, заходят деньги крупной столичной семьи, то первые, кто норовит услужить, это, понятное дело, правоохранители. Это естественно, так устроен мир.

— Да, оказать услугу таким людям... Кто откажется? — понимающе кивнул Фарж. — Пожалуй, я отправлю к Озолсу еще несколько ребят. Мне начинает казаться, что дополнительная охрана будет для дона Микеле совсем не лишней.

— Ты читаешь мои мысли.

Йорг поднялся в свой кабинет, машинально проглядел полицейскую сводку по городу за ночь: все как всегда, ничего необычного... Да, Макс прав — по сравнению с той же Авророй, Кассандана на удивление тихое место. Конечно, дурных денег тут намного меньше, зато и биржа более устойчива. В какой-нибудь другой колонии глава Резидентуры СБ вряд ли решился бы на махинации с ценными бумагами, да еще и выводя миллионные суммы из бюджета.

Сейчас Детеринг остро пожалел о том, что до сих пор не обзавелся собственной полевой агентурой. Не было времени, да и вообще, уж слишком много всего свалилось ему на голову сразу после перевода на эту планету. Теперь придется дергаться самому. Йорг посмотрел на летний серый костюм, висящий в приоткрытом шкафу, и набрал Фаржа.

— Н-да, снова я, хе-хе... Скажи-ка, ты этого своего Бона Криспина напрячь пока еще не успел?

— Он мне понадобится, я хочу знать, что говорят на улице. Но пока что я его не трогал. Ты хочешь его забрать?

— Ему не придется особо трудиться, Макс. Это ненадолго.

— Тогда бери. Только учти, с деньгами у него всегда паршиво, так что обижать парня не стоит. Он еще сто раз нам пригодится.

— Да у меня агентурный фонд лежит едва распечатанный! — фыркнул Детеринг. — Не обижу я твоего приятеля, не переживай.

Бывший полицейский ответил сразу. Голос его звучал сипло, словно у сильно простуженного человека, но он охотно согласился на встречу, предложив небольшой кабачок в южном углу торгового центра «Портмаркет», — для Йорга это было буквально пятнадцать минут пешком. Переодевшись, Детеринг взял из сейфа тоненькую пачку наличных и спустился вниз. Ехать на машине не имело никакого смысла, да и погода располагала к прогулке, океанский ветер поддувал холодком, отсекая от этой части города волну жары, что тянулась с северо-запада. К полудню западные ветры победят, и, если не будет дождя, столица утонет в раскаленном колеблющемся мареве, а пока — что ж, самое время подышать да собраться с мыслями.

Длинная улица Марси вывела Йорга к северным воротам торгового центра, представлявшего, по сути, нечто среднее между архаичным фермерским рынком, открывающимся еще на рассвете, и лабиринтом одноэтажных полупрозрачных магазинчиков. Внутри «Портмаркета» Детеринг не был еще ни разу. Он остановился у ворот, через которые двигался в обе стороны плотный поток, поморщил нос и решительно свернул в сторону. Сейчас ему менее всего хотелось оказаться в толпе, выбирающей рыбу или овощи к семейному столу.

Вдоль забора шла активная мелочная торговля с лотков на колесиках. Можно было поспорить, что мало кто из торговцев имеет городскую лицензию, но здесь такие мелочи никого не волновали. В колониях всегда, с самой эпохи первопоселенцев, наблюдался определенный процент людей, сознательно игнорирующих как запреты, так и разрешения. Если эти люди не уходили в откровенный криминал, община воспринимала их вполне благожелательно, как безобидных чудаков, имеющих такое же право на собственное мнение, как все остальные.

Детеринг дошел до угла, свернул налево и почти сразу увидел впереди, за несколькими грузовиками-автоматами, что стояли на разгрузке у темного провала подземного склада, вывеску таверны «Старый Стин», в которой назначил встречу Бон Криспин.

Дверь заведения была открыта, из-за легкой газовой занавеси аппетитно пахло мясом на углях. Йорг вошел в зал и сразу увидел Криспина, сидящего за столиком возле окна, выходящего на рынок.

— Приветствую вас, месье! — громко произнес кто-то.

Йорг недоуменно повернул голову. До него не сразу дошло, что к нему обращается веселый седоватый мужчина, стоящий за стойкой.

— Добрый день, — вежливо кивнул Детеринг.

— А-аа...

— Вот это, — Йорг не дал бармену ракрыть рта, поскольку уже твердо знал, что хочет заказать, — вот это, что у вас сейчас жарится. Две порции. И красненького пару кувшинов. Для начала, само собой.

С этими словами Йорг выразительно потянул носом воздух и закатил глаза.

— О, все, что будет угодно вашей милости! — лукаво заулыбался седой. — Мясо нужно будет подождать минут пять-шесть. Раньше никак, у нас ведь все по-настоящему, без всяких там роботов.

— Я подожду. Но с вином я ждать не намерен, так и знайте.

Криспин уже поднялся из своего креслица. Йорг посмотрел на чашку чая, стоящую перед ним на столике, и улыбнулся. Бон выглядел довольно паршиво.

— Вы умудрились простудиться, старина?

— С добрым утром, милорд. Увы, это не простуда. «Лихорадка залива», слыхали про такое? Я подцепил ее еще в детстве, а эта зараза до конца не лечится, что тут ни делай. Пару раз в год меня прихватывает, будь оно все проклято. Это я уже, считайте, почти выздоровел. Три дня назад я не мог встать с постели.

— Н-да, эндемические патологии — вещь паршивая, согласен.

— Паршиво то, что у меня давно нет страховки. Лекарства стоят так дорого, что хоть «мама» кричи.

— Печально слышать, мастер Бон. Впрочем, я думаю, что мы с вами поправим это дело. Я хочу предложить вам небольшую работенку. Никакого риска, и даже — без особой беготни.

— Риск часто рисуется по ходу пьесы, милорд. Вам ли не знать?

— Да, разумеется. Но тут мы постараемся избежать неожиданностей.

На стол подали вино, и Детеринг сделал паузу. Судя по глазам Бона, предложение поработать пришлось весьма кстати. Йорг налил в два стакана, выложил портсигар.

— Работа будет, в общем-то, несложная. Походить и поспрашивать. Вы, конечно же, слышали про почтенную семью Барикко, владеющую различными активами в столице?

— Кто ж про них не слышал? — Бон вдруг помрачнел. — Только подобраться к ним трудновато, милорд. Можно и по роже отхватить. А можно — ножками в океан.

— К ним не нужно подбираться, — мотнул головой Детеринг, закуривая. — Я не идиот, чтобы просить вас о таких вещах Мне нужно другое... Да, вопрос довольно скользкий, имущественный. Но тут ведь дело такое: вы оперативник, пусть и бывший, с людьми разговаривать умеете, какие-то связи у вас, я уверен, сохранились. И к тому же учтите — не дай бог что, я вас прикрою. Либо вывезу куда подальше, либо надеру обидчикам задницу,

Криспин выхлебал свой стакан и уставился на Детеринга с глубокой задумчивостью во взгляде. Он прекрасно понимал, что отказаться от задания невозможно, но, как человек здравомыслящий, пытался оценить риски на самом раннем этапе. Верная оценка позволяла выторговать для себя те или иные условия.

— Что значит — имущественный вопрос? — спросил он наконец. — Возможно, кое-что я смогу рассказать вам прямо сейчас, не сходя с этого места.

— Ну, скажу сразу: я не ставлю перед собой задачи компрометации этого почтенного семейства. Соответственно, меня совершенно не интересуют деловые активы, контролируемые через подставных лиц или как-то еще. Это мне безразлично, я, слава богу, не в Финансовой Гвардии служу. Мне нужно другое, Бон... Мне нужны «норы», куда они могут залезать при случае того или иного шухера. Как это все обычно организовано? Маленькие отели, бордели, всякие курортные кемпы…

Кому принадлежит все это имущество — тоже хотелось бы знать, но главное — это контроль. «Нору», может держать какая угодно бабушка Сара, мне важно знать, что реальный собственник — Барикко.

— Если бы я продолжал работать в полиции, то от такого дела бежал со всех ног, — честно признался Криспин. — Но с вашей поддержкой, милорд, можно и попробовать. Давайте так: для начала я вам кое-что расскажу про Кассандану. Здесь родились и умерли мои предки, сам я достаточно долго работал в полиции, так что ситуацию знаю досконально. Кассандана сложна, милорд, здесь отношения бизнеса и общества складывались немного не так, как в соседних «старых мирах». Тут все перемешано: интересы аграриев, промышленников, транспортников, борьба за контроль над профсоюзами и финансовые потоки. Здесь нет и не было корпораций с узкой специализацией, у нас вообще правят семейные объединения, имеющие интересы в нескольких областях сразу. С одной стороны, это бережет нас от коррупции и беспредела мафии, как на Авроре, с другой же — препятствует развитию. Те же Барикко, контролирующие довольно заметные активы, могли бы добиться большего, но здесь все боятся торговых войн и, соответственно, профсоюзных деятелей, которые никогда не упустят своего. Почтеннейший Майкрофт Фарж, к примеру, очень неспроста ушел в профсоюзное движение еще в университетские годы, его готовили к этой карьере чуть ли не с детства.

— Обождите, Бон, — перебил его Детеринг. — Что значит «могли бы добиться большего»? Они сознательно ограничивают развитие своего бизнеса? Что это за идиотизм?! Никогда про такое не слышал!

— Это Кассандана, ваша милость! Криминал здесь прячут как можно глубже, от властей стараются держаться подальше. Респектабельность во всем — вот девиз столичных семей. Свои скелеты в шкафах они держат за семью замками. Пытаться давить на этих людей практически бесполезно, так что с планетарной прокуратурой они живут в мире и согласии. Но насчет ограничения бизнеса вы правы, к сожалению... Ходили слухи, что кое-кто уже откровенно говорит о тупике и скором банковском кризисе.

— Значит, они должны понимать, что стагнация ведет к развалу. — Йорг в задумчивости смочил губы вином и отставил свой стакан в сторону. — Какая интересная ситуация... Признаться, вы первый, от кого я слышу подобное. Мне казалось, что столичный бизнес развивается весьма динамично, даже не глядя на новые ограничения, вводимые Метрополией.

— «Большие семьи» умеют прятать свои горести, — хмыкнул Криспин. — Но я живу на улице, а не в сенатских коридорах, где все врут друг другу с утра до ночи. Улица, милорд, знает все на свете и видит дело без прикрас. Они зашли в тупик, они чувствуют это совершенно отчетливо и, наверное, ищут какие-то пути выхода. Возможно, им придется рисковать, но другого способа уже нет. Те же Барикко имеют немаленькую долю в «Трансбанк трейд», который — что уже не скрывается — захлебнулся в токсичных кредитах, и теперь для его спасения нужны большие средства. Откуда их взять? Обратиться за помощью в соответствующий сенатский комитет? Нет, Барикко на это не пойдут. Значит, им придется прокрутить что-то лихое.

— Вы только что говорили о полной гармонии с прокуратурой, — вздохнул Детеринг.

— А прокуратура ничего не заметит. Или даже, если заметит... Ну, там ведь тоже не чужие люди. Кому будет интересно, если вдруг рухнет финансовый консорциум, на который завязано несколько миллионов людей? Что скажут почтеннейшие сенаторы, особенно с учетом тою, что их каденция только-только началась? Да они порвут эту прокуратуру ко всем чертям, уверяю вас. Почему? А потому, что избиратель свалит все это именно на них: это вы недосмотрели, это вы развели произвол в отношении бизнеса, это из-за вас люди остались без денег и без работы.

Бон Криспин задумчиво покачал головой и налил себе вина. У него были настолько грустные и усталые глаза, что Детеринг даже подумал: лучше бы старому сыщику полежать в постели еще с недельку — но этой самой «недельки» у Йорга не было.

— Вы сообщили мне чертовски важные вещи, — произнес Детеринг, засовывая руку во внутренний карман пиджака. — Принимайтесь за дело, Бон. Вот вам аванс, — он аккуратно подсунул под ладонь сыщика три тысячные купюры, — и набирайте меня в любое время суток, когда хотите: обижаться я не привык.

— Куда же вы? — вскинулся Криспин. — Нам уже несут мясо!

— У меня дела, дружище. Мясо вам сейчас пойдет на пользу, уверяю. Пейте и ешьте, вам потребуется много сил. У нас впереди полно работы.

Глава 7

Йорг оставил бывшего полицейского в некотором удивлении, но, зная характер мастера Бона, так выходило лучше всего. Поспешный инструктаж, не слишком четкие формулировки заставят сыскаря рыть землю с удвоенным усердием. Лишнего не нароет, сейчас, черт побери, ничто не будет лишним...

В «конторе» Детеринг пошел не к себе, а завернул в сторону Фаржа. Макс сидел у себя, с довольно озадаченным видом глядя на какие-то спецификации.

— Ты знаешь, — произнес он, поднимая голову, — Соллер сегодня с утречка затребовал для себя какой-то комплекс исследовательского оборудования. Я в этом ни хрена не понимаю. А ну, глянь-ка сюда. — Он встал и повернул инфор так, чтобы проекционный монитор оказался перед Йоргом.

— М-мэ, — выдал Детеринг, морщась. — «Селеста-400»... Вот это ценник, это я понимаю! Дом купить можно! Ну, это все биохимия какая-то. Полевой анализ органических структур... Эта штука, как я понимаю, есть на Кассандане?

— Да, у одного-единственного поставщика и в единственном экземпляре. Я приказал Новицкому приобрести, и вечером отправим. Кажется мне, Соллер накопал там что-то необычное.

— Очень может быть. Послушай, тут вопрос один возник. Я поговорил с Боном, и он мимоходом вывалил мне очень интересную вещь. Барикко имеют долю в «Трансбанк трейд» — я по дороге глянул, это довольно специфическая контора, обслуживающая наших колониальных перевозчиков и связанную с ними инфраструктуру — закупка запчастей, ремонт звездолетов, юридические услуги и так далее. Так вот, по словам Бона, это банковское объединение сейчас переживает не самые лучшие времена. Залетели с рискованными кредитами или что-то вроде этого. Ты можешь проверить эту информацию: да или нет? Потому что, если да, то сомневаться уже больше не в чем.

Фарж вырубил свой инфор и глянул на Детеринга с изумлением во взгляде. Йорг в ответ молча пожал плечами.

— Собственно, о чем-то таком можно было догадаться, нет?

— Почему у нас если кто-то «догадывается», так это неизбежно майор Детеринг? Ладно... Я займусь этим. А ты — слушай, езжай-ка домой. У тебя такой вид... не дай бог, нарвешься на кого-нибудь из наших генералов!..

— Да что тебе до моей рожи, в конце концов? — обиженно фыркнул Йорг и повернулся к зеркалу слева от окна. — Ну, не спал я, да. Точнее, спал два часа — мне достаточно.

— Которую ночь подряд? — в голосе Фаржа прорезались незнакомые раньше начальственные нотки. — Тут Николс бродил по коридорам, и попался ему Кшись Пулавски без кителя, так он ему чуть выговор не влепил.

— Николс? С какой это стати? У него с головой все в порядке — ну, мне так казалось.

— А я знаю? Он на пенсию уходит.

— На пенсию?! Да ему пятидесяти нет! Какая пенсия?

— Такая, какую выслужил, — генеральская. Говорят, на «ведьминой горе» нами недовольны. Они поняли, что Его Превосходительство был слишком оптимистичен в докладах и отчетах.

— Дева Мария, да что ж теперь начнется?

— Вот то и начнется, что будем мы носиться, словно куры, и кудахтать. Поляков со своего места не уйдет, он лучше всех нас в океане утопит и один останется — но сам не уйдет.

— Это уже точно?

— Куда точнее! Рули домой, старина, прошу тебя. Ты вообще у нас в отпуске, забыл? Сейчас нарвешься на кого-нибудь, отправят тебя к полковнику Мэллою, а тот, чтобы горя не знать, напишет тебе «критическое нервное истощение» — и поедешь в санаторий птичек слушать. Этого ты хочешь?

— Нет, не хочу, — сдался Йорг, понимая, что Фарж совершенно прав. — Завтра тогда я тоже… в отпуске посижу. Я хотел, правда, к Соллеру слетать, но тут уж...

— Да лети куда хочешь, — застонал Макс, — хоть к Соллеру, хоть к святому Януарию! Здесь только не появляйся.

— Не, к Януарию не надо, — вздохнул Детеринг, — Его там как, зверями, что ли затравили?

— Обезглавили.

— Тем более!

В свой кабинет Детеринг вернулся только для того, чтобы забрать сумку с кое-какими мелочами. Он и в самом деле чувствовал себя усталым. Не физически, конечно, нет, до этого было еще далеко, однако — давила неопределенность и все усиливающееся ощущение страшного, критического дефицита времени. После разговора с Ломбарди, который явно разнервничался из-за таинственной госпожи Кибл, Йорг понял, что флотская разведка опасается вмешательства корварских кланов в какие-то свои дела. Задавать вопросы не имело никакого смысла, поэтому он промолчал...

Сев за руль, он набрал Нину.

— Милая, — произнес он, — я чувствую себя изрядным ублюдком.

— Ну вот, — в голосе девушки журчал смех, и в то же время ощущалась легкая тревога, — зачем ты так с самим собой?

— Хорошо, скажем так — недостаточно джентльменом...

— Я прекрасно понимаю, что такое твоя служба. Кстати, если ты свободен, можешь заехать за мной в лабораторный корпус на Ришелье. Знаешь, где это?

— Стой... Получается, это где-то далеко от Универа?

— Не очень. Серо-голубое здание в глубине сада за башней «Гигер технолодж». Двигаясь по Ришелье в сторону берега, ты сразу все найдешь. Там справа есть стоянка. Подъедешь — набери меня. Хочешь, кстати, редкого белого чая с Кассии? Тебя могут угостить.

— Хочу, — кивнул Детеринг.

Йорг быстро прикинул — через развязку на холме Паскуале у него выходило минут пятнадцать — и выехал с паркинга. За развязкой дорога пошла вниз, машин стало поменьше. Детеринг свернул вправо, выскочил на полупустую в это время улицу Ришелье и придавил акселератор; стеклянная башня компании «Гигер» уже поблескивала солнцем далеко впереди. В пыльных запахах наступившей жары Детерингу вдруг почудилась какая-то весенняя нотка, будто подуло откуда-то прохладой, ждать которую сегодня явно не стоило. Йорг снова подумал о том, что стоит, наверное, добраться до пляжа и как следует понырять.

А потом — зайти в таверну на краю маленького старого поселка.

Маленькая парковка за живой изгородью «Гигера» оказалась бесплатной, и более того — стояли там всего три машины. Йорг загнал свой кабриолет кормой к стене здания и достал коммуникатор. Две минуты спустя девушка появилась в дверях за широкой пальмой, увешанной похожими на лопнувшие шарики цветами, и замахала рукой.

— Улыбнись, — приказал Йорг вместо приветствия.

Нина высунула язык, потом показала новенькие зубы, сияющие на месте сломанных альбертвилльскими полицейскими, и слегка ткнула Детеринга кулаком в плечо: — Лорд Макс сразу же передал меня своей сестре Милен, а та уж позаботилась по высшему рангу: мало того, что лично отвезла меня в дорогущую клинику, так еще и сидела три часа в кафе, ждала меня, а потом угостила совершенно безумным коньяком и тортом. И все это время болтала без умолку. Кстати, ты с ней знаком?

— Милен? — пошатнулся Детеринг. — Да, так, э-ээ, видел. Она действительно весьма общительная особа.

— Она мне вчера звонила, и мы с ней договорились на конец недели. Милен классная, но что-то с ней не так, я чувствую. Ну, идем. — Нина потащила Йорга через длинный пыльный холл к лифту. — Слушай, ты все знаешь: она, возможно, больше по девочкам? Мне это, если честно, не очень...

— Тьфу! — зафыркал Детеринг. — Что у вас у всех одно и то же на уме? Бабушка у них там есть, миледи Элеонора. Матриарх, понимаешь ли. С матримониальными завихрениями... турбулентность у бабушки. А Милен — умница, она в семье что-то вроде начальника разведки, хоть и младшая. Макс же недаром поручил ей тебя. Милен всегда знает, что с кем и как делать.

— Мне показалось, что она ужасно одинока...

— У нее есть друг, художник, с большими странностями парень. Майкрофт его всячески поддерживает, но бабуля... Впрочем, не важно. Ты от Милен не бегай, мой тебе совет. Дружба с ней поможет тебе в карьере так, что оглянуться не успеешь — а уже чиновник по морскому хозяйству. А у них жалованье — чуть меньше моего.

— Я?! На службу?! Милорд, я вызову вас на дуэль!

Хохоча, Нина вытащила Йорга за руку из лифта и распахнула дверь чуть левее по коридору третьего этажа.

Немного удивляясь, Детеринг вошел в какое-то огромное помещение, залитое блекло-фиолетовым светом потолочных плафонов. Справа и слева от него на мощных металлических рамах стояли аквариумы, огромные, уходящие чуть не под потолок. В мутноватой воде шевелились обитатели прибрежных вод: как понял Йорг, разводили тут исключительно моллюсков. Когда Нина, продолжая держать его за руку, свернула налево, из-за стекла ближайшего аквариума на Детеринга вдруг посмотрел круглый серый глаз, исполненный такой иерусалимской печали, что Йорг вздрогнул от ужаса.

— Э-ээ, кто это? — спросил он.

— А-аа, не обращай внимания, — Нина остановилась, стукнула по стеклу костяшками пальцев, и Детеринг увидел небольшое сизое тело с короткими лапками и пулевидной головой, оснащенной чем-то вроде кроличьих ушей. — Это Серафим. Он тут единственный позвоночный и ужасный попрошайка. Впрочем, кроме позвоночного столба, у него ничего и нет, так что он все равно моллюск.

— Бедняга, — заморгал Детеринг. — Слушай, а можно я его у вас куплю?

— Он не съедобен, дорогой.

— Господи, какие вы тут все садисты, господа биологи! Я его хотел на волю выпустить, в океан. Ты посмотри на него...

— Я прекрасно знаю, что он похож на кота. Вот только в море ему нельзя. Он ручной, на нем нейрофизиологи опыты ставят.

— Mio dio...

За поворотом стали слышны голоса и громкий женский смех. Нина провела Йорга между лишенной окон стеной и аквариумами, снова повернула налево, потом толкнула белую дверь. В большой комнате, уставленной какой-то аппаратурой, за столом сидели две одинаково пухленькие невысокие девушки в платьях, состоящих по случаю жары только из ленточек, и парень лет тридцати с волосами до плеч и аккуратными бакенбардами.

— Доктор Маат, — представила его Нина, — начальник лаборатории и вообще звезда в морской биологии.

— Да ладно, Морячка, — заулыбался тот, вставая. — Лучше просто Билл, без лишних церемоний.

На его широком предплечье Йорг увидел орла, держащего в когтях красный крест — довольно типичную татуировку десантного медика, — и понимающе наклонил голову.

— Йорг Детеринг, — представился он. — И тоже без церемоний, пожалуйста.

Аспирантки, назвавшиеся Кэти и Диной, тут же налили ему чашку странного белесого чая, от которого по всей комнате шел сладкий медовый аромат Йорг с некоторым удивлением принюхался, глотнул и ощутил райское блаженство. Такого чая ему пробовать не доводилось.

— Это привозной? — спросил он. — Или такое чудо можно купить у нас?

— Не-ет, — замотала головой Дина, — чай привез мой дядя, он летает штурманом на небольшом карго. Такой чай выращивают где-то в горах, его мало, так что Кассия весь урожай оставляет себе.

— Жаль, — вздохнул Йорг. — Я бы не отказался...

Он с интересом осмотрелся по сторонам: белые лабораторные столы, кресла и стойки с какой-то непонятной для него техникой. Возле широкого окна стоял шкаф со стеклянными дверцами, за которыми виднелись поддоны, полные колб, колбочек и каких-то полупрозрачных чашек.

— Богато у вас тут, — хмыкнул Детеринг. — Университет платит?

— Не только. — Маат развел руками и хитро улыбнулся: — У нас несколько долгосрочных договоров, занимаемся всякой ерундой для пищевой промышленности. Мы общинное предприятие, берём в полтора раза меньше частных лабораторий.

— И частники не возмущаются?

— Им неинтересно заниматься мелочами, типа сертификации нового синт-белка или красителя. А мы готовим полный пакет документов за два-три дня: это если по вечерам работать. К тому же, видите ли... — учёный немного замялся, университетская печать всегда вызывает доверие. Нас, если можно так выразиться, считают представителями «большой» науки, в отличие от частников, хотя те, к сожалению, оснащены куда богаче.

— Обычная картина, — кивнул Йорг. — Но все эти комплексы тоже стоят приличных денег, я думаю? «Кармин», «Селеста»... — прочитал он на стойках. — Что это за «Селеста» такая?

— Лабораторный комбайн, — пожал плечами доктор Маат. — Не самая мощная модель, к сожалению, но нам пока хватает. Молекулярным синтезом мы не занимаемся, так что «верхушки» из этого ряда нашей лаборатории ни к чему. Это — «двухсотка», а есть еще модели 300 и даже 400.

— Ну, кто-то же их все-таки покупает? — засмеялся Детеринг. — Иначе их не стали бы производить!

— М-мм, — в глазах ученого блеснули веселые огоньки, — «Четырехсотую» стали делать всего год назад, и насколько я знаю, «Болдер Элмек» создавала ее в сотрудничестве с лидданами. Таких машин на Кассандане всего три, стоят они много, но позволяют синтезировать удивительные структуры. Буквально порождать жизнь из ничего: работа бога, так сказать.

— Как это — из ничего? — поразился Йорг. — Из пустоты?

— Нет, конечно, не из пустоты, но — из набора молекул, неспособных стать жизнью. Я, конечно, немного преувеличиваю, потому что вода, будь она хоть трижды стерильна, все равно «равняется жизни», но все же синтез высоких уровней — это удивительно. Когда биофизики смогут перейти с лабораторного уровня на уровень прикладных технологий, мир вокруг нас изменится до неузнаваемости.

— Этого-то я и боюсь, — пробурчал Детеринг и встал. — Ну что, Нина, нам, наверное, пора?

— Да, — улыбнулась в ответ девушка. — У ребят еще полно дел, так что поедем.

Попрощавшись с хозяевами, они спустились вниз. Небо над городом казалось уже не таким безмятежным, как полчаса назад: север отчетливо темнел, обещая скорый дождь.

— Вот черт! — не удержался Йорг. — А у меня была мысль съездить куда-нибудь к морю. Ну что за невезение! Это всерьез или обойдется, как ты думаешь?

Нина нежно прикоснулась губами к его шее. Йорг повернулся, заглянул в глаза девушки и вдруг понял, что никакой пляж ему сегодня не нужен, вне зависимости от погоды. И пусть в самом деле пойдет дождь: они будут сидеть в уютной кухне под абажуром, пить вино и слушать шуршание капель.

— Завтра и послезавтра будет ясно, хотя и прохладно, — тоном строгой учительницы заявила Нина и даже, для пущей наглядности, подняла к небу палец. — А сегодня — извините, милорд, через час начнет капать.

— Ах, — делано вздохнул Йорг. — Ну, тогда нам нужно куда-нибудь заехать. На Фримонт-авеню, возле парка, я видел новое заведение в фермерском стиле. У них большой выбор еды навынос. Глянем?

— С удовольствием! Готовить сегодня совершенно не хочется.

В «Дубовой таверне» — так назывался ресторанчик, выстроенный чуть сбоку от ворот Фримонт-парка, меню и вправду оказалось длинным, как борода веселого деревянного гнома, стоявшего у дверей. Занимать столик они с Ниной не стали, взяв со стойки специальный инфопроектор для гостей, заказывающих блюда с собой. Йорг, едва крутнув ленту, только махнул рукой:

— Выбирай сама...

Нина действовала шустро. Через три минуты из пасти автораздачи выехали две коробки и упаковка минералки. Йорг взял заказ на руки, как ребенка — увесисто вышло! — и двинулся к машине. Идущие с севера тучи уже затемнили небо. В безветрии, густом и жарком, ощущалась неясная тревога. Йорг уложил коробки в багажник, выпрямился и вдруг застыл, подняв голову. Ему с необычайной остротой вспомнилась ночь в палатке, привязанной к столбам маленького туристического лагеря. Если б не буря, окончательно взбесившаяся к утру, их всех — и Нину, и старого Ансельма, да и его самого, — скорее всего, ждала смерть. Папаша Жеан должен был подъехать на ферму Гаскойнов примерно к тому моменту, когда корварцы уже закончили распаковывать технику, но еще не успели начать работу под землей. Потрепанный грузовичок Ансельма они расстреляли бы с ходу, даже не задумываясь о том, сколько там людей и кто они такие. Случись Йоргу выжить в той атаке — вряд ли он один, без серьезного оружия и без доспеха имел шансы против корварского варлорда, который выкосил чуть не половину боевой группы полковника Мура, включая его самого!

Но катер с корварцами долбануло об кочку на болоте, и вся эта история пошла совершенно другой дорогой...

— Йорг! — позвала Нина, стоя возле пассажирской дверцы. — Ты забыл что-то? Надо вернуться?..

— А, н-нет, все в порядке. — Детеринг мотнул головой, захлопнул крышку багажника и сел за руль. — К дождю я часто впадаю в задумчивость.

Он резко взял с места и помчался вниз, к площади Софии, откуда уже рукой подать было до его дома. О том, что они случайно разминулись со смертью, Йорг понял давно, еще тогда, когда увидел торчащий посреди болота катер со столичной регистрацией, — но именно сейчас почему-то он ощутил это с необыкновенной, кристальной ясностью. С ним уже бывало нечто подобное, однако тогда, в прошлом, Йорг Детеринг отвечал только за себя самого...

И какими бы хлесткими ни оказывались пощечины судьбы, они доставались одному ему, никак не затрагивая беззащитных людей, прикрыть которых было не в его силах

Когда он въезжал во двор, на лобовое стекло упали первые капли. Медленный, тягучий дождь зашелестел в саду, зашлепал по крыше дома. Йорг быстро отпер входную дверь, впустил Нину, а сам принялся выгружать припасы.

— Я ждал, что жара хоть чуть-чуть спадет, — сказал он, — но нет. По ощущениям, так вообще дело к урагану.

— Урагана не будет, — улыбнулась Нина. — Это обычный «длинный дождь», у нас тут такое часто происходит.

Переодевшись, Детеринг спустился в кухню. Нина уже расставила на столе тарелки и стояла в дверном проеме под козырьком, задумчиво глядя на замерший в полном безветрии сад. Шаги Йорга заставили ее обернуться — девушка прикрыла дверь, прошла в кухню и села у окна. Йорг молча налил вино в глиняные стаканы.

— Сегодня совершенно не хочется ни о чем думать, — признался Детеринг. — Только сидеть и слушать дождь...

— Мне тоже, — кивнула в ответ Нина.—Но не очень-то выходит.

— Что такое? — встрепенулся Йорг. — У тебя не идет из головы наша неудачная поездка? Прости, я виноват перед тобой. Иногда мне катастрофически не везет, приключения сыплются на голову даже там, где их ждать никак не приходится!

— Ой, об этом я уже забыла. — Девушка разрезала кусок фермерского окорока, положила ломтик на тарелку Детеринга, потом придвинула ему салат. — У нас на кафедре опять чудеса начинаются. Я, в общем-то, из-за всего этого к Маату и приезжала.

— Деньги? — грустно улыбнулся Йорг.

— Именно. Кассанданский Университет, как ты понимаешь, существует исключительно за счет фондов, созданных кучей благотворителей и филантропов. Весь кассанданский бизнес, от ловца креветок до директората банковских ассоциаций, так или иначе, но куда-то жертвует, таков порядок, без этого — никак. Раньше денег хватало на все, но сейчас фонды здорово просели, и приходится сокращать некоторые программы. Вот тут и вылезли из кустов кой-какие рожи...

— Так, а ты-то тут при чем? — удивился Детеринг.

— Ну, я уже не студентка, дорогой. Иногда мне поручают некоторые дела вне кафедры. Собственно, мне предлагают на кафедре остаться, но я уже ни в чем не уверена. Понимаешь, есть разные уровни этики. Ну, по крайней мере, я так считаю. Есть этика корпоративная, а есть этика науки в целом, потому что университетский ученый, исследователь, не может ставить свои собственные интересы выше интересов дела, интересов познания.

Нина поморщилась и принялась ковыряться вилкой в салате. На лбу у нее вдруг прорезалась хмурая, незнакомая Йоргу морщинка.

— Это не просто неправильно, — тихо произнесла девушка, глядя в окно, — это гадко.

Йорг встал и подошел к ней, обнял со спины, потерся щекой по щеке.

— Ты пытаешься исправить эту ситуацию?

— Меня уже не раз называли тупой идеалисткой, но по-другому я не могу. Голос Маата я получила, теперь посмотрим, что будет дальше.

— Честно говоря, я и сам не ожидал от тебя такой вспышки. Хотя ты права, безусловно. Мне трудно разобраться в вашей истории — да и ни к чему, в общем-то, — но я думаю, что ты поступаешь верно.

— Кое-кто скажет, что я защищаю своего научного руководителя, но дело тут не в нем одном, — покачала головой девушка. — Если я нарушу некоторые свои собственные принципы, в Универ мне лучше не возвращаться. Пропадет смысл всего того, чем я занималась последние два года. Можно было уйти после диплома, понимаешь? — но я осталась, потому что меня интересовала именно наука. А в науке корыстным и беспринципным людям делать нечего. Да, это идеализм, но иначе нельзя.

В ее голосе прозвучала грусть, и Йорг сразу догадался почему: Нина боялась, что он не поймет... До сих пор она ни разу не требовала от него доверия, поддержки и сейчас, наверное, не знала, чего ждать.

— Иногда бывает выгодно сменить позицию, для того чтобы нанести удар в другом месте, — очень мягко проговорил Детеринг. — Это я говорю тебе как человек, изучавший стратегию в Академии. Но в вопросах чести... — Он залпом выпил стакан вина и налил себе снова, чтобы выдержать нужную паузу. — В вопросах чести и твоих собственных идеалов маневры исключены. И, собственно, даже если голосование провалится и выиграют твои оппоненты — не отступив, ты сохранишь самоуважение и уходить, я думаю, не придется.

Нина не сказала в ответ ни слова, но глаза ее блеснули улыбкой. Она наклонила голову, тихонько вздохнула и, протянув руку, поднесла ладонь Йорга к своей щеке. С минуту они сидели недвижимы, слушая дождь и закрыв глаза. Потом Нина отпила из своего стакана, глянула за окно:

— Скоро стемнеет. Летние ночи так коротки... Иногда бывает обидно, да?

* * *

Детеринг припарковал машину за квартал от дома Монсальво и дальше пошел пешком вдоль заборов, почти укрытых вьющимися плетями цветов. Заборы здесь были невысоки: только д ля того, чтобы обозначить границы участка. Все эти особняки находились под охраной нескольких слоев электроники, защищающей территорию лучше любых стен.

Да, собственно, воры в этот квартал и не совались, не было у них такого интереса.

Нина никогда не ошибалась в своих прогнозах: утро пришло вместе с чистейшим, без единого облачка, небом. Дождь, сонно молотивший добрую половину ночи, оставил после себя крупные капли на листве, не высохшие пока лужи и характерное для кассанданской столицы ощущение парилки.

Генерал ждал Йорга в саду, за маленьким столиком, на котором не было ничего, кроме кофейника, пары чашек и тарелки с бисквитами. Здороваясь, Детеринг понял, что дела идут, по всей видимости, хуже некуда: Монсальво выглядел сильно постаревшим и даже помятым, как после нескольких дней крепкой офицерской пьянки.

— Я рад, что ты приехал так рано, — произнес генерал, исподлобья глядя на Йорга.

— Макс передал ваше распоряжение явиться утром, и я не стал тянуть, — с удивлением ответил Детеринг.

— Это правильно. У тебя есть деньги? — Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Йорг едва не вздернул брови, но вовремя взял себя в руки.

— В данный момент у меня нет финансовых проблем, ваша милость.

— Это хорошо. Тогда садись на ближайший рейсовый и уматывай домой. Ты не должен появляться на Кассандане хотя бы два-три месяца. Дока Мэллоя я беру на себя, он напишет, что ты нуждаешься в поправке здоровья, а где да что — проверяющие разбираться не станут.

— Проверяющие?!

— Боюсь, дорогой мой, что Его Превосходительство доигрался. Перри Николс написал заявление об отставке...

— Я слышал об этом, господин генерал.

— Хм! А слышал ли ты, что он сказал по этому поводу? Нет?... Ну, тебе и не надо. Николс много раз предупреждал Полякова, что врать в отчетах опасно, но тот только пыхтел и продолжал заметать дерьмо под ковер. Отвечать за все это Перри, как начальник оперативного сектора, не хочет. Более того, он вообще не желает видеть Его Превосходительство. Теперь наш дорогой шеф устроит разгон для всех, кто в потенциале способен выступить против него, а доступ к информации имели многие, тут уж не открутишься. Он знает, как к нему относились, и понимает, что союзников не найдет. В течение десяти дней «ведьмина гора» примет решение, и тогда сюда вылетит комиссия. До ее прибытия Поляков успеет наделать такого, что становится страшно. Сам он не уйдет, можешь даже не думать. Но испортить жизнь сможет многим.

— Вы считаете, у него есть шанс? — удивился Йорг.

— Ты его мало знаешь, мальчик мой. Он трус, жуткий трус, но при том, к сожалению, он гений аппаратной интриги, бюрократ высшей пробы. Думаешь, он не готовился к тому, чтобы свалить свои прегрешения на подчиненных? Не будь наивен... Если ему удастся утопить нас, он вполне сможет очиститься от подозрений, и еще года три спокойной жизни ему гарантированы.

На «ведьминой горе» тоже не очень-то хотят скандала. По отстранению такой фигуры, как начальник Резидентуры Кассанданы, придется докладывать в Сенате. Это не шутки, и с них тоже есть кому спросить.

Детеринг тяжело вздохнул и попробовал кофе. Сахара было мало, однако сахарницы на столе не оказалось, так что Йорг только сморщился от досады.

— Ваша милость... вы отдаете себе отчет в том, что произойдет, если мы откажемся от работ по нашим находкам?

— Какая разница?! — взорвался Монсальво. — Ему это сейчас совершенно ни к чему. В плюсы не пойдет, а нервы потянет крепко, да еще и с непредсказуемым результатом!

— Лорд Густав, последствия могут завести нас так далеко, что мне и подумать страшно. Корварцы не оставят все как есть. Либо мы должны найти достойного покупателя на наш товар, либо... Мне не хочется об этом думать. Руми не принадлежит нам, мы владеем не то чтобы чужой... чужой вещью, это нечто гораздо большее. Вы же все понимаете сами, зачем я об этом говорю! И это я пока еще молчу о том, что находится на борту мертвого звездолета орнитоидов. Главное — там! Понимаете, о чем я?

— Хотел бы понимать. — Генерал тяжко вздохнул, потер мокрый от пота лоб. — И все же — приказываю тебе смыться. Для Его Превосходительства ты — вероятный «крот». Твое назначение, после работы на Россе, выглядит для него странно. Он знает, что тебя там прятали. Значит, ты для него — «лицо с особыми полномочиями» или, по крайней мере, с нежелательными связями. Так что теперь, стоит ему только о тебе вспомнить, и вся твоя жизнь полетит вверх тормашками. Оправдаться ты, вероятно, сможешь, но на карьере придется поставить жирный крест.

Детеринг облизнул губы. Он понимал, что Монсальво нисколько не преувеличивает. Перспектива оказаться в центре внутреннего расследования могла ужаснуть любого офицера.

— Я не смогу, — вдруг произнес Йорг, и брови генерала гневно взлетели вверх.

— Что значит «не смогу»? — изумился Монсальво.

— Я не смогу выполнить ваш приказ, — деревянным голосом ответил Йорг. — Есть некоторые границы, переходить которые нельзя. Для меня это даже не вопросы личной чести, это вопрос принципа.

Монсальво ответил ему долгим взглядом, в котором изумление постепенно сменилось тоской.

— Приказ ты услышал, — проговорил наконец он. — Как ты поступишь теперь — твое дело. Мне тебя не винить, но и помочь тебе я, скорее всего, уже не смогу.

Детеринг встал, привычно одернул на себе светлосерый летний камзол.

— Каждому отмерено по силам его, ваша милость.

Монсальво едва слышно вздохнул. В его молчании была горечь и неверие. Отвесив короткий поклон, Йорг прошел по дорожке к воротам, глянул, как захлопнулась за спиной калитка, и двинулся обратно, к своей машине. Дел у него было много, а вот времени мало.

Глава 8

Загонять машину во двор он не стал: незачем. Из большого шкафа в спальне Йорг вытащил бриджи с десятком карманов, майку-сетку и спортивные туфли. Легкая полотняная куртка мешковатого покроя отлично спрятала кобуру. Надев шляпу с широкими полями, Детеринг взял в руку кожаную сумку и быстро сбежал вниз. Теперь он выглядел как самый обычный фермер с военным прошлым, — персонаж для Порт-Кассанданы весьма распространенный и ничем не примечательный.

Ехать ему надо было на север, вверх, а потом вниз, в древние, позабытые городскими властями закоулки к западу от космопорта. Когда-то там стояли временные купола складов, рембаз и цехов, но потом, по мере развития портовой инфраструктуры, весь этот район оказался застроен всякими лавками да борделями. Строилось все это как попало, без планов и архитектурных комиссий, поскорее да подешевле. Большинство столичных жителей объезжали эти места десятой дорогой, но Йоргу нужно было именно сюда...

Машину он бросил на платном паркинге возле пилотского отеля «Туманность», представляющего собой границу «цивильной зоны», и, миновав небольшой грязный сквер с фонтаном, вокруг которого загорала алкоголическая публика, оказался в царстве переулков, до неба светящихся голографической трехмерной рекламой.

Здесь можно было купить все. Специи с далеких колоний, одежду ручной работы, посуду, всевозможные запчасти, легальное и не очень оружие — да что душе угодно. Детеринга, однако, эти багдадские роскошества не волновали ни в малейшей степени. Он целеустремленно прошагал в квартальчик, специализирующийся на элементах энергосистем, и зашел в лавку на первом этаже блочной хижины, над которой висели флажки с логотипами нескольких серьезных промышленых компаний. Здесь он купил небольшую черную коробочку, из которой торчал пучок волноводов. На соседней стороне улицы Йорг обзавелся еще парой деталек, а ниже, за баром, из которого тянуло копченой рыбой, положил в свою сумку небольшой контроллер с излучающим контуром.

Покупки привели Детеринга в доброе расположение духа. На выходе из торговых кварталов он заглянул в кондитерскую, где взял стаканчик на удивление пристойного кофе, и поехал домой. Пока все складывалось как нельзя лучше — говоря по совести, Йорг опасался, что потратит на свой поход куда больше времени.

Дома Детеринг начисто вытер кухонный стол, распахнул окно и разложил перед собой свою добычу. Острым ножом он вскрыл корпус блока, из которого тянулись три волновода, потом, с минуту поразмыслив, решительно выдрал из схемы один модуль. На его место встал другой, ранее стоявший в контроллере. После этой нехитрой операции Йорг поменял местами еще несколько деталек и соединил все блоки в единое целое. К контроллеру он примотал бытовой липучкой маленькую батарею, подышал на решетку излучателя, потер ее пальцем и хихикнул. Весь агрегат, замотанный в кулинарную пленку, свободно помещался в кармане.

Выйдя во двор, Йорг завел движок «Лэнгли», а потом, отойдя за угол, взял в руки свою поделку. Едва слышно щелкнул выключатель, и турбина, кашлянув, умолкла.

— Ага, — радостно произнес Детеринг.

Две попытки запуска не дали ни малейшего результата. Йорг, зловеще посмеиваясь, вернулся в дом, сделал несколько глотков из пузатой кружки, глянул на часы:

— Обнулилась, наверное...

Поворот ключа — и двигатель загудел. Несколько секунд Йорг прислушивался к его работе, потом заглушил и быстро, перепрыгивая через ступеньку, поднялся в мансарду. Там ему пришлось немного повозиться, сдвигая в сторону тяжелый древний комод. За комодом стоял большой плоский ящик с кодовым замком. Детеринг нажал несколько кнопок, дождался щелчка и поднял крышку.

— Вот вы мне и пригодитесь, милые игрушечки!

Ящик содержал целый арсенал различных шпионских штуковин, добыть которые не то что на Кассандане, а и вообще где-либо в человеческих мирах было почти невозможно. Старый лиданский наемник князь Гарай, когда-то подаривший Йоргу эти сокровища, хорошо знал что делал: недавно, при похищении из флотского дурдома Эда Ломбарди, Детеринг уже опробовал одну заковыристую цацку и остался весьма доволен полученным эффектом.

Йорг сунул в карман бриджей миниатюрную, в палец длиной, трубочку с раструбом на конце, а потом вынул из специальной эластичной петли в крышке ящика нечто вроде флакончика для духов и осклабился.

Времени вполне хватало на все.

Через полчаса Детеринг вышел на Бристоль-авеню и сел в ситибус, который привез его к громадному торгово-развлекательному центру «Нептун» чуть севернее площади Меровингов. Там, скормив платежному автомату два десятка сотенных бумажек, он обзавелся большим подростковым электробайком. Никакой регистрации такая техника не требовала, но выезжать без шлема было все-таки нельзя, так что пришлось купить и его. На краю сквера левее площади Йорг быстро нашел укромное местечко за пышными кустами и, установив байк на подножку, вскрыл ножом опечатанный блок управления двигателем. Выдрать ограничитель мощности, дабы установить на его место медную скобку, было делом недолгим. Теперь этим аппаратом мог заинтересоваться любой патрульный экипаж, но Йорга такие мелочи волновали меньше всего на свете. Крышку блока он забил кулаком на место, опустил забрало шлема, который не снимал с самой покупки, и шустро рванул в сторону маячившей меж деловых башен развязки, которая выводила его прямиком на южный хайвей.

Выбираться на скоростную трассу ему было нельзя по определению, однако для всяческих тихоходов существовала небольшая параллельная дорога, тянущаяся среди посадок. По ней Йорг тащился около получаса — когда серая лента стала загибаться вправо, уходя от берега, Детеринг, почти не касаясь тормозов, соскочил на левую обочину и исчез среди низких деревьев.

Здесь скорость пришлось сбросить. Когда-то вдоль дороги росли сады, но потом изрядный кусок земли оказался заброшен, частые зимние ливни с океана вымыли ямы и даже небольшие овражки, которые приходилось аккуратно объезжать. Впереди показался ручей. Детеринг повертел головой: если верить карте, где-то рядом все еще стоял кирпичный мостик

Мост нашелся правее, надежно укрытый зарослями кустарника. Йорг пролетел его на максимальной скорости и помчался по узкой растрескавшейся дорожке в сторону океана.

Через три километра он остановился.

Внизу, под пологим склоном, извивалась двухполоска, ведущая от трассы вдоль берега к мысу Адриан, а потом, через тоннель, все дальше и дальше на юг, мимо сотен рыбацких поселков и маленьких промкластеров. До гольф-клуба «Платан» оставалось меньше десяти километров.

Йорг посмотрел на часы, сплюнул и аккуратно положил свой электробайк набок, так, чтобы его не было видно с дороги. Из большой поясной сумки он достал пакетик с тонкими хирургическими перчатками, а потом — скрутку, в которой оказались бахилы бакзащиты затягивающиеся резинкой выше колена.

На склоне росло низкое деревце с необычайно густой зеленой кроной, гибкие ветви спускались до самой земли. Спустившись к нему, Детеринг устроился в небольшой ямке, вздохнул и принялся смотреть на север. Дорога тут шла почти прямо, так что ему было видно далеко — а машины появлялись очень редко.

Ждать пришлось совсем недолго. Через двадцать минут на горизонте появился открытый «Хамбер» редкой окраски — бирюзовый с желтым, и Йорг, ни секунды не раздумывая, выхватил из кармана самодельный прибор, замотанный в кулинарную пленку. Когда до машины оставалась пара сотен метров, он нажал на кнопочку.

Двигатель кабриолета заглох. Водитель, плотный, коротко стриженный мужчина лет сорока, с мясистым носом и тяжелой, выдающейся вперед челюстью, проехал еще метров сто пятьдесят, потом все же нажал на тормоз. «Хамбер» послушно замер у обочины.

В реальности господин Норман Даллас оказался еще шире и кряжистее, чем на снимках. Белая сорочка с коротким рукавом чуть не лопалась на жирных покатых плечах. Выбравшись из-за руля, финансист поднял капот и принялся методично дергать входные группы волноводов: он увлекался автоспортом и хорошо знал устройство силовой установки его машины.

Йорг пригнулся, выпрямил руку с «дудочкой» из ящика князя Гарая, тщательно прицелился в загорелый, необыкновенно мясистый затылок Далласа. Через секунду биржевой волк вздохнул и медленно опустился физиономией на левое крыло машины.

Детеринг покатился вниз. Прежде чем открыть правую дверь кабриолета, он подбежал к передку машины, провел пальцами по шее Далласа, ухмыльнулся, а потом, выхватив из кармана «флакончик», сорвал крышку и несколько раз «перекрестил» спящего делягу.

Он не знал, сколько у него времени, на такого здоровяка удар нейроизлучателя может действовать совсем недолго...

Кожаный портфель с монограммой и золотыми замками лежал на правом сиденье. Открыв его, Йорг сразу же нашел то, что искал: инфор, солидный, премиум-класса, как, впрочем, и подобало финансисту. Такая машинка умела работать со сложными, требующими заметного ресурса оболочками, которые позволяли держать под контролем ежесекундно меняющуюся обстановку на фондовых рынках. В этой бухгалтерии Йорг немного разбирался, так что понимал, зачем Далласу такой комп: не только для престижу.

Никаких блокировок господин Норман не ставил. Опасаться ему было, очевидно, некого, а вот тратить время на пароли и коды не хотелось. Йорг быстро вошел в одну из множества открытых почтовых ячеек финансиста, набрал хорошо известный ему адрес и принялся набирать колонки цифр.

Эти цифры вместе с буквенными кодами счетов и транзакций он выучил наизусть — в Академии развитие памяти шло отдельным подкурсом, любой кадет умел запоминать приличные массивы информации, а уж «голая цифирь», так это ерунда...

Письмо улетело. Йорг аккуратно вернул инфор на место, закрыл портфель и положил его точно так, как тот и лежал. Чтобы взобраться на холм, потребовалось меньше минуты. Там, наверху, Детеринг нырнул в давно присмотренную ямку и принялся наблюдать за тем, что происходило на дороге.

Даллас действительно пришел в себя раньше, чем можно было предположить, учитывая мощность удара лидданского «хлыста». Сперва Норман оторвал голову от раскаленного металла, потом, схватившись за пылающую щеку, выдал поток весьма изощренной ругани, и наконец, пнув ногой бампер, сел за руль. Как следовало ожидать, «Хамбер» завелся с первой же попытки. Проклиная все на свете, Даллас вылез из машины, захлопнул капот, затем вернулся на место и с жутким визгом всех четырех колес умчался прочь.

— Бе-е-е-е, — проблеял Детеринг. — И почему-то мне тебя совсем не жалко, жирная скотина...

Содрав с себя бахилы и перчатки, он рывком поднял байк, взлетел в седло и помчался обратно к мосту. За ручьем Йорг свернул направо. Через десять минут тряски впереди показались бежевые корпуса агроколледжа, окруженные садами. Детеринг свободно проехал через открытые воротца в низенькой ограде, остановился, размышляя, а потом рванул в сторону спорткомплекса. Игровые площадки были пусты, в колледже еще шли занятия, но через час из корпусов хлынет толпа юных охламонов, спешащих размять ноги после учебы.

Йорг тормознул электробайк возле небольшой беседки. Ключ он оставил в замке, после чего, не оглядываясь, обогнул баскетбольную площадку и исчез среди яблонь учебного сада.

К вечеру, как следовало думать, уже ни один эксперт на всем белом свете не найдет на байке даже и намека на следы его ДНК все будет стерто, перепутано и сто раз перемазано. Зато аппарат, наверное, обретет настоящего хозяина.

За садами Йорг снял с себя надоевший ему шлем и швырнул его в глубокий ручей. Полчаса спустя он вышел к небольшому поселку, через который бегали челночные бусики-капсулы, везущие пассажиров до кольца столичной подземки.

Возвращаться домой Детерингу не хотелось ни в малейшей степени. С южной окраины города он направился в сторону делового центра, — и когда поднялся в конце концов на поверхность, на улицах уже тлели тона скорого заката. От станции «Авеню Дюваль» Йорг прошел переулками к площади Мольера, по дороге накормив четыре урны-утилизатора своими перчатками и бахилами. Только после этого он окончательно выдохнул и, не терзаясь более ненужными сомнениями, завернул в первый попавшийся погребок

Меню оказалось убогим, вино еще хуже, а вместо официантов по залу ездили тележки с манипуляторами, но Йоргу до этого не было никакого дела. Он дождался, пока механическая рука поставит ему на столик тарелку с мясными рулетиками, жареную картошку и большой бокал красного, рассчитался парой мятых купюр и принялся за дело. Есть ему сейчас хотелось так, что темнело в глазах

Когда вино закончилось, Йорг снова подозвал робота и взял еще. Перед глазами стояла Нина: вчерашний разговор словно взломал какие-то тайные чуланы в сознании майора Детеринга, заставив его взглянуть на привычные и давно обсосанные вопросы под другим углом. Что есть верность, что есть честь, если твой путь — молчание? Недеяние несудимо, но как быть, если за ним последует катастрофа?

«И поступил бы я именно так, как поступил сегодня, без этих ее слов? — думал Йорг. — Мне ничего не стоило передать документы, касающиеся Полякова, Монсальво. Лорд Густав вполне разбирается в ситуации на «ведьминой горе», так что нашел бы нужный адрес без всякого труда. Но тогда пострадал бы не только Поляков, тенью накрыло бы всех нас. А так... Надеюсь, теперь он не станет трепыхаться и доказывать свою невиновность»,

Йорг доел, включил над собой индивидуальный вентиляционный канал и закурил сигарку. Едва он сделал пару затяжек, в кармане затрепыхался коммуникатор, над дисплеем висел домашний код Фаржа.

— Привет...

— Бросай все и всех, езжай ко мне, бегом, — Макс говорил с такой скоростью, что экономил на гласных, да так, что было трудно понять. — Если нужно, я пришлю машину с водителем.

— Что случилось? — привстал на стуле Детеринг.

— Я не хочу... А, ладно! В общем, Его Превосходительство застрелился у себя в кабинете. Примерно полчаса назад. Сейчас там все наши генералы, надо срочно что-то решать... Но нам с тобой тоже нужно поговорить. Ситуация может сильно измениться, так что приезжай немедленно.

— Он оставил какую-то записку?

— Ничего он не оставил. Просто выстрелил себе в башку. Похоже, спятил от страха перед комиссией из Метрополии.

— Яс-сно, — присвистнул Детеринг. — Я сейчас на авеню Дюваль, так что буду в твоих краях минут через сорок, не раньше.

— Я жду!

* * *

Несмотря на свой семейный теперь статус, Макс продолжал квартировать в роскошном семейном кемпе на юго-западе города: залог за выбранный домик они с Энджи внесли сразу после свадьбы, но с переездом все никак не клеилось, не было времени. Йорг, впрочем, подозревал, что обзаводиться собственным гнездышком лорд Макс не спешит по другим причинам. Жить в большом семействе ему было удобнее, ибо сразу отпадали все вопросы быта, приводящие его в ужас.

Йорг выбрался из ситибуса на перекрестке, за которым начиналась зеленая зона общественных садов, быстро пересек детский парк, заполненный горожанами, выгуливающими потомство, и вышел на улочку, в конце которой виднелись трехэтажные особняки, со всех сторон окруженные деревьями.

Дверь ему открыла худенькая темноволосая девушка, в которой мгновенно угадывалась характерная порода Фаржей: блестящие черные глаза, тонкий нос с горбинкой, какая-то особая, непосредственная, живость в каждом движении.

— Мадемуазель Милен, — поклонился Йорг. — Боже мой, только вчера мы вспоминали вас с Ниной! Насколько я понимаю, она очень благодарна вам за помощь...

— Ерунда, лорд Йорг, — засмеялась Милен. — И о деньгах вам тоже беспокоиться не стоит, мы уже списали это все по статье «накладные расходы». Ваша Нина — очень милый человек, скажу я вам. Сейчас трудно встретить нормального собеседника, не задолбанного мыслями про деньги и кредиты. Идемте, милорд, Макс ждет вас с огромным нетерпением.

— Вы уже знаете, что привело меня сюда? — осторожно спросил Йорг, проходя через довольно тесный холл, уставленный зеркальными шкафами.

— Знаю, — не оборачиваясь, ответила Милен.

Фарж ожидал Детеринга в библиотеке на третьем этаже. Огромная угловая комната с балконом и со стеллажами под потолок использовалась семьей для важных переговоров: Йорг знал, что тут установлена аппаратура, препятствующая любой дистанционной прослушке. Балкон сейчас был закрыт, но климат-контроль морозил так, что, едва войдя, Детеринг зябко повел плечами.

Макс порывисто обнял Йорга, указал на глубокое кресло, перед которым стоял столик с графинами и серебряными вазочками. Мадемуазель Милен, пристально глянув на брата, вышла и закрыла за собой дверь.

— Я не ожидал, — коротко произнес Детеринг, садясь.

— Никто не ожидал. У меня бродят дурные мысли, Йорг... Не мог ли наш свежеиспеченный покойник влезть в какие-то совсем нехорошие дела? Как ты считаешь?

— Мог, — все так же скупо ответил Детеринг.

— Ладно... Надеюсь, на «ведьминой горе» об этом никто не узнает.

— Им это незачем. Все свое он унес с собой.

— Ты в этом уверен? — Фарж прищурился и тревожно глянул на друга. — Мне тут рассказали кое-что коллеги с Авроры...

— Такие мертвецы всегда пованивают, Макс. Но думаю, что в этом случае Его Превосходительство ответил за все — и сразу.

— Ты даже не догадываешься, в чем его могли обвинить?

— Я служу здесь совсем недолго, старина.

— Хорошо. — Фарж встал, налил вина и придвинул к Йоргу бисквиты с засахаренными фруктами. — Я расскажу тебе кое-что. До недавнего времени я и сам не знал обо всем этом, но тут случился у меня служебный разговор с Авророй. И рассказали мне про одного пирата, которого они вели почти год, а потом передали эстафетой на Кассандану. Туг его и должны были бахнуть, ко всеобщему удовольствию. Но дело вдруг оказалось хлопотным, и Его Превосходительство отдал приказ «все назад». Пират благополучно смылся, а наш шеф постарался упрятать все концы. Вот только все не получилось... — Макс помолчал, с силой массируя левую кисть. — Видишь, как бывает. И ужас в том, что этот случай не единственный.

— И на что он рассчитывал? — скривился Йорг.

— На свою способность убеждать начальство в том, что ничего не случилось. Главное, чтоб все были живы-здоровы. Ну а проваленная операция — хм, так с кем не бывает. Говорят, что в молодые годы Поляков был типичным «хорошим парнем». Ладил с начальниками, всем всегда улыбался. В войну показал себя толковым штабным работником, вот его и стали продвигать. На командных должностях он просто блистал по части документации, отчетов и докладов по начальству. Ну и — вот итог.

Фарж поднялся, подошел к балконной двери, раздернул пошире плотные шторы. В сумерках проступали контуры далеких башен делового центра, светящиеся огоньками — многие сидели в офисах допоздна.

— По большому счету, нас это все уже не касается, — произнес Фарж. — Сейчас господа генералы сидят в конторе и решают, в каком порядке ставить подписи на докладе. Сообщение в Метрополию уже отправлено, но докладывать придется по всей форме, как ты понимаешь. От доклада будет зависеть, прилетит к нам комиссия или нет. Мое мнение — не прилетит.

— Мне тоже так кажется. Поляков ответил за свои грехи, и теперь, если сюда примчатся инспекторы с самого верху, получится так, что они вроде бы готовы обвинить еще и остальных. А это уже — «потеря доверия», случай нехороший, неприятный для всех. Вопрос, кого нам пришлют на его место?

— А вот пришлют ли? — Макс резко повернулся, и Йорг увидел, как на его тонких губах заиграла лукавая улыбочка. — Дело-то ведь тонкое, сам понимаешь.

— Могут и не прислать. Но никто из наших, кроме старика Комарницкого, не имеет достаточной выслуги для такой должности. А он сто раз говорил, что ни о каком карьерном продвижении и думать не хочет. Ему предлагали хорошую должность в Метрополии, верно? Он отказался.

— Было такое. Да, ситуация интересная. Ну, «ведьмина гора», я думаю, выкрутится. А нам нужно думать о себе, — Макс подошел к столу, сделал пару глотков. — Твоя информация о финасовых проблемах дома Барикко подтвердилась полностью. И более того, стало известно, что Барикко недавно обращались за кредитом к весьма уважаемым людям, но им отказали. Почему, хотел бы я знать? В конце концов, там совсем не смертельная сумма, можно было и дать, но никто не дал. Сейчас мы работаем над этим вопросом.

— Значит, мои подозрения подтвердились полностью, — медленно проговорил Йорг.

— Ну, пока еще не на сто процентов.

— Ты веришь в такие совпадения? Макс, так не бывает. Барикко связаны с каким-то амбициозным корварским кланом. С кем-то, кого не устраивает его место в действующей иерархии, но изменить ситуацию традиционными способами — нет ресурсов. И здесь от них можно ждать чего угодно, вплоть до стрельбы у нас под окнами.

— Ну, это ты загнул! — расхохотался Фарж. — Стрельба под окнами... Это уже слишком. Кого они сюда высадят? И каким образом? Какой псих рискнет действовать в старой имперской колонии, зная, каковы будут дипломатические последствия?

— Ну, если сюда высадился варлорд с оружием, снаряжением и самодельным биохимическим реактором, так ты думаешь, что решительные ребята не смогут высадить два-три десятка таких же? Смогут, Макс, смогут. Если игра будет стоить свеч — еще как смогут. И вот тогда — подумай об этом! — нам свои шеи не спасти. И на Полякова мы уже ничего не свалим, спросят с нас по полной, аж дым пойдет. Сейчас — все в наших руках Мы должны найти эту дамочку Кибл. Мы должны наладить контакт с флотской разведкой, хотя бы для того, чтобы они помогли нам найти тех, кто действительно имеет право претендовать на окаменелую Руми. Это по минимуму, на самом деле проблем у нас гораздо больше. Хрен его поймет, что там нашел Соллер. Машинка, которую он запросил, — не просто исследовательский комплекс, это нечто вроде реактора для работы с молекулярным синтезом.

— Откуда ты это знаешь? — подозрительно сощурился Фарж

— Проконсультировался кое с кем. У меня сразу возникла мысль: а не является ли тот «паровоз", который тащили с собой корварцы, некоторым аналогом этой самой «Селесты-400»? Похоже, что так оно и есть. Только нам для создания такой машины нужна целая корпорация, а корвацы, если им надо срочно, а заказывать долго — могут слепить работоспособный агрегат буквально на коленке. Им есть из чего, знаешь ли.

— Хорошо. Я понял, о чем ты. Что, завтра полетишь к Соллеру?

— Мне говорили, что он вроде бы не переваривает Ц-службу, и с этим надо что-то делать. Да и вообще. Нужно мне самому там на все посмотреть!

Глава 9

Сверху лагерь на Красной ферме почти ничем не отличался от обыденной для этого края геологической экспедиции. Тенты, тщательнейшим образом укрепленные растяжками, зарядный бокс для буровых роботов, типовая кухня — правда, под одним из тентов стоял катер с крылатыми черепами на килях, но заметить его было очень трудно, даже с близкого расстояния: экипаж укрыл машину маскировочной сетью. Один из молодых офицеров, выделенных Монсальво для охраны, постоянно дежурил в катере, контролируя воздух. Перед вылетом Детеринг, разумеется, сообщил о своем скором прибытии, и все же, стоило ему войти в двадцатикилометровую зону, прошли два запроса: сперва автоматический, а потом и голосовой — представившись, лейтенант вежливо попросил Йорга сесть чуть в стороне от фермы, в соседней лощине, где его катер не будет видно с поверхности.

— Тут шляются влюбленные парочки, милорд, — извиняющимся тоном сообщил офицер. — Нам приходится изображать из себя наемную охрану фирмы и отгонять их подальше.

— Ничего не поделаешь, — пробурчал Детеринг. — Терпите!

Он опустился неподалеку от старой дороги, умостив катер между низкорослых деревьев, распахнул атмосферный створ и втянул носом знакомые запахи камня и торфяников. Контур внешней сигнализации уже отключили, так что до фермы Йорг дошагал без проблем. Возле командной палатки его встретил Энтрерас, которого Монсальво назначил постоянным начальником экспедиции. За эти несколько дней, что они не виделись, капитан обгорел на солнце и потерял свой прежний столичный лоск. В морщинках у глаз копилась каменная пыль, а пышные черные брови, наоборот, слегка посветлели.

— Рад вас видеть, милорд, — весело улыбнулся Энтрерас. — По ощущениям — мы расстались целую вечность назад.

— Я тоже рад, Луи, — кивнул Йорг. — Ну, где наши господа ученые?

— Уже час как внизу. Профессор, кажется, нашел что-то очень необычное в грузовом отсеке нашей «Матильды». Уже два дня он скачет от возбуждения, но никому ничего не говорит.

— «Матильды»?.. — выпучил глаза Детеринг. — Вы дали этой окаменелости имя?

— Что-то вроде того, милорд, — засмеялся капитан. — Надо же нам ее как-то называть? К тому же она вызывает у всех нас какую-то непонятную симпатию. Соллер утверждает, что она умерла совсем молоденькой, да еще и, как вы понимаете, с детенышами в брюхе. По-видимому, это был вообще ее первый полет. Детки должны были родиться здесь, но — погибли, так и не увидев света божьего.

— Н-да, печальная история, Луи. Вы, конечно, уже в курсе вчерашней новости?

Энтрерас на миг прикрыл глаза и отвернулся, жуя губами.

— Да, мы в курсе, — мрачно выдавил он, все так же не глядя на Йорга.

— Ясно, — хмыкнул тот. — Ну ладно, это нам обсуждать ни к чему...

— Я тоже так считаю, господин майор.

— Вот и хорошо. Сколько, по-вашему, просидят внизу наши дорогие исследователи?

— У нас тут принят второй завтрак, милорд. Проф Соллер чрезвычайно прожорлив, так что он завел особые порядки. Возражать я, как вы понимаете, не осмелился.

— Да, ему не возразишь, — смеясь, согласился Йорг. — Так вы считаете, что уже скоро?

— Ну, я думаю, что где-то через полчасика.

— Ладно. Вы не составите мне компанию — прогуляться вон там, поверху?

Капитан немного удивился, но возражать не стал.

— Собственно, — сказал он, — у меня тут всех обязанностей — смотреть, чтобы не появились очередные туристы. Их немного, но все же люди тут иногда шастают.

В склоне уже были вырезаны ступеньки, их даже залили связывающим составом, чтобы грунт не осыпался. Детеринг быстро поднялся наверх, посмотрел на тент, прикрывающий вход в пещеру, и пошел в сторону старинного пастбища. Энтрерас молча шагал за ним.

Присев на сложенный из камней опорный столбик — давно сгнившие деревянные брусья ограды, точнее, то, что от них осталось, валялись рядом, — Йорг достал портсигар, угостил капитана и закурил сам.

— Что вы обо всем этом думаете, Луи? Сразу говорю: это вопрос не по службе, мне просто хочется знать ваше мнение.

Энтрерас умостил пятую точку на замшелой каменюке чуть ниже ограды, поерзал и поднял глаза на Детеринга:

— Это колоссальное открытие, милорд. Вот только не знаю, какую практическую пользу оно может принести нам с вами. Такими делами всегда занимался Флот, вы это знаете не хуже меня. Собственно, Соллер — тоже флотский, так ведь?

— Вы углядели самую суть, Луи, — снова засмеялся Детеринг. — У нас нет ни ресурсов, ни возможностей заниматься этой «Матильдой» всерьез... Но смысл — есть. За ее брюхом охотятся корварцы. Серьезно охотятся: они знают больше нашего, но мы с вами сделку заключить не сможем. Так или иначе, здесь скоро появятся ребята из одного очень «интересного» отдела Ц-службы ВКС. Вы ведь слышали про Эдвина Ломбарди, правда?

— Ну, по недавним событиям, — нахмурился Энтрерас. — Насколько я понимаю, он парень с большими странностями. Вы думаете запустить сюда его людей?

— «Странности» Ломбарди заключаются в том, что он способен видеть дальше других, Луи. И знаете, вопросы, которыми он занимается, вовсе не мистическая чепуха, как думали раньше, а самая что ни на есть реальность. Очень просто объявить человека сумасшедшим, но вот что делать потом, когда оказывается, что он был прав? С Ломбарди произошло именно это. В итоге под него создали новый отдел, и базируется этот отдел сейчас у нас, на Кассандане.

— Какое забавное совпадение, — покачал головой Энтрерас.

— Да... С Кассанданой «что-то не так», дорогой Луи. И «Матильда» прилетела сюда вовсе не для того, чтобы помочь в создании новой колонии для ее хозяев. Они здесь что-то искали, Луи, что-то очень для них важное. Но у них не получилось. Почему? Что у нас тут под ногами, Луи? Что, спрашиваю я себя? Нет, я имею в виду не «Матильду», а то, ради чего ее сюда пригнали. Неведомое часто представляет собой опасность, мы это знаем лучше прочих. Насколько все это опасно для Кассанданы — для сегодняшней Кассанданы, вы ведь понимаете, о чем я?

Капитан Энтрерас задумался. По лицу его Детеринг видел, что Луи имеет какие-то свои соображения на этот счет, но не знает, с чего начать.

— Давайте, старина, валяйте, — подбодрил Йорг. — Кажется, вы уже знаете, что мне сказать?

— И да и нет, милорд, — в задумчивости отозвался Энтрерас. — Все это слишком необычно, и не мне делать выводы. Но знаете, какая штука: я почитал тут кое-что о прошлом этого региона, и у меня даже волосы на голове зашевелились. Все эти исчезновения людей, странные явления в ночном небе и прочее... Какого дьявола именно здесь, лорд Йорг?

— Вот и я ищу ответ на тот же самый вопрос, — вздохнул Детеринг. — Но без флотских мы с места не сдвинемся.

— Вы говорите это для того, чтобы подготовить меня к прибытию ребят из Ц-службы? Так я не испытываю к ним ни малейшей неприязни, милорд. Я, если угодно, вообще не очень понимаю, из-за чего мы с ними периодически собачимся. С ними сложно работать? Да, это так. Но, может, стоило бы хоть научиться как-то уважать интересы друг друга?

— Беда в том, что они часто путаются в своих собственных интересах, Луи: у них там много разных фракций. Ну да ладно: будем считать, что я услышал именно тот ответ, на который рассчитывал.

Под тентом, прикрывающим вход в пещеру, зашевелились черные фигуры, и на холме появилась Ленора Торини в облегающем комбинезоне с маской бакзащиты на поясе, а вслед за ней — двое офицеров из группы обеспечения. Профессор Соллер выбрался последним, зацепив массивным плечом натянутый трос, так что тент заколыхался, будто от порыва ветра.

— Ого! — гулко пробубнил Соллер. — Да это вы, Детеринг! Вот уж не ожидал! Что это вас вдруг принесло в наши пустыни?

— Захотелось размяться, ваша милость, — рассмеялся Йорг, поднимаясь со своего насеста. — Уж слишком много у вас тут всяких вкусностей!

— Хорошо! Идемте завтракать! Готов спорить, что сегодня утром вы почти ничего не ели. Слишком вы тощий, майор! Деликатесов я вам не обещаю, но консервов у нас тут завались.

Йорг вежливо поздоровался с Торини, и они все вместе двинулись вниз. Монсальво, по всей видимости, приказал кормить экспедицию по высшему разряду. на столе оказалась копченая рыба, салаты из пакетов и целый букет сыров. В обычных полевых выходах оперативников такими яствами не баловали, так что Йорг даже немного удивился, откуда это все взялось на складе.

— Спустимся с вами вниз, — уплетая золотистый ломоть рыбьего филе, говорил Соллер, — и я покажу вам нечто такое, чего не видел еще никто, кроме нас. Х-ха-ха-а! Богом клянусь, это совершенно поразительные вещи!

— Ах, ну да, — вздохнула Торини, — вот если б мы еще могли понять, к каким последствиям приведут наши открытия! Меня терзает мысль о том, что перед нами — нечто, не поддающееся какому-либо контролю на нашем уровне познания. Да, эти структуры мертвы, но ведь и смерть, — Ленора бросила на Детеринга короткий пронзительный взгляд, — теперь стала понятием относительным, не так ли, лорд Йорг?

Детеринг приподнял плечи и глянул на профессора. Соллер сейчас совсем не походил на того человека, с которым он познакомился этой весной. Для «того» Соллера все было в прошлом, а реальность состояла из маленькой усадьбы в никому не интересном поселке — нынешний же доктор Соллер буквально горел, жестикулируя, сверкая глазами и взрываясь густым, басовитым смехом.

— Я не очень понимаю, о чем вы говорите, мэм, — произнес Йорг.

— Вы все увидите собственными глазами! — бухнул профессор. — Мы, тут, — как первые на Луне: мы первыми из людей видим поразительные вещи, находящиеся для нас пока еще за горизонтом познания. Ну, всему свое время, х-ха!

Тремя взмахами вилки он одолел стандартную банку салата на триста пятьдесят граммов, вздохнул, откупорил грушевый компот и встал со стула:

— Теперь, друзья, у меня вполне достаточно сил. Детеринг! У вас есть во что переодеться для спуска?

— Я захватил с собой технический комбинезон и шлем с энергопоясом.

— Это подойдет! Переодевайтесь и поднимайтесь туда, наверх! Я буду ждать вас под тентом.

Вместе с Йоргом на холм взобрались двое лейтенантов — они оставались в пещере, подстраховывая тех, кто опускался вниз. Доктор Соллер нырнул в дыру первым, и Детеринг вдруг подумал: а ну, если он вдруг застрянет? — но массивный ученый проскочил, как смазанный, и заорал снизу:

— Ну, что вы там? Давайте живей!

На лицах молодых офицеров появились улыбки. Йорг понимающе хмыкнул, закатив на секунду глаза, и скользнул в знакомую тьму.

Стена, в которой обнаружили останки членов экипажа Руми, давно уже была раскурочена манипуляторами роботов, а все мумии — аккуратно упакованы под вакуум. Сейчас ничто не напоминало о давней трагедии, исчезли даже истлевшие обломки георобота, притащенного корварцами.

— Мы тут все перерыли, — негромко сказал один из лейтенантов, заметив, что Йорг остановился и всматривается в стену, слабо освещаемую плафоном на треноге.

Детеринг вяло поднял руку. Ему было неприятно думать об этих мертвецах, он словно чувствовал себя виноватым за то, что именно ему выпало найти эту страшную пещеру. Люди, жившие здесь в течение полутора или даже больше столетий, и понятия не имели о том, что скрывает зеленый холм, склоны которого иногда выдавливали красивые красноватые камни. А что, если бы кто-то из них смог приподнять завесу ужаса, таящегося в земле? К каким последствиям это привело бы тогда, в эпоху пионеров, почти оторванных от Метрополии и, по большому счету, беззащитных перед этим чуждым миром?

Соллер, облаченный в технический комбинезон ВКС со множеством карманов и защитой на локтях, залез в поясную сумку, нащупал там пульт, и в коридоре, ведущем к окаменелому звездолету, вспыхнул яркий свет. Вдоль стены тянулись кабели, протянутые от генераторов на поверхности. Приблизившись к расщелине в камне, через которую Ленора Торини разглядела внизу то, что сейчас назвали «Матильдой», Йорг увидел компактную лебедку и чуть дальше — мощного робота с фрезами на передней паре манипуляторов. Узкое отверстие, ведущее вниз, было значительно расширено так что через него можно было спустить не только профессора, но и разное обрудование.

Лейтенант выдал Йоргу двойной пояс с подпором на бедрах, затем протянул замок ленточного троса.

— Внизу отстегнетесь, — сказал офицер. — Не пытайтесь тащиться с ним внутрь. А то были случаи...

— Постараюсь, — очень серьезно ответил Детеринг.

Привычно обвязавшись поясом, Соллер подхватил стоящий возле лебедки рюкзак, вставил трос в предохранительную скобу ролика, установленного на краю щели, потом махнул рукой офицерам. Лебедка щелкнула, трос натянулся, и профессор без малейшего страха шагнул в пропасть. Когда Соллера спустили, Йорг повторил его действия с роликом — их тут было шесть — и, держась за трос обеими руками, пошел вниз.

Он уже был здесь с Ленорой и Энтрерасом, но тогда они, найдя по левому борту «Матильды» распахнутый шлюз, не решились идти далеко. Дорогу на верхние палубы перекрывал отсек одного из двух генераторов корабля, опутанный паутиной нервных узлов, и разбираться в лабиринте узких ходов было опасно: сначала следовало провести тщательное сканирование всего корабля.

Внизу, на верхнем броневом щите «Матильды», стояли два прожектора, освещающие место спуска. Возле одного их них виднелась фигура Соллера, профессор стоял, задрав голову, и смотрел за спуском Детеринга. Коснувшись ногами окаменелой плоти, Йорг тотчас же расстегнул пояс, и он, приподнявшись на полметра, свободно повис рядом с таким же поясом профессора.

— Идемте, — нетерпеливо проговорил тот. — Надеюсь, вы не испытываете дискомфорта из-за...

— Нет, — резко перебил его Детеринг. — Я спускался сюда первым...

Он опустил забрало шлема: лишний свет только раздражал его, искажая восприятие. Соллер уверенно двинулся к левому борту. В руке он держал фонарь, но пока не включал его, не было нужды. Наблюдая за тем, как профессор, чуть подтормаживая ногой, спускается по куполу щита, Йорг в очередной раз убедился в том, что «Матильда» уже стала ему привычной.

Этот корабль — самое странное, без сомнения, порождение разума из тех, что приходилось видеть Детерингу, — напоминал по виду гигантскую трехсотметровую черепаху с выпуклым верхним и почти плоским нижним щитом. В отличие от настоящей черепахи, щиты смыкались, образовывая сильно скругленную грань. Из доклада Конгрива Йорг знал, что «силовая установка» живого корабля работала на тех же, в общем-то, принципах, что и двигатели звездолетов в известном секторе Галактики, используя колоссальные потенциалы сплита высокой переработки. Были, впрочем, и отличия, но разобраться в них Конгриву не удалось. Однако машинерия, пусть даже такая экзотичная, Йорга интересовала слабо, главной загадкой для него была цель, ради которой хозяева «Матильды» прибыли на Кассандану.

Майор Конгрив утверждал, что орнитоиды, посещавшие Орегон, вовсе не имели планов колонизировать планету, нет — это была научная экспедиция, пусть и рассчитанная на какой-то долгий срок. Высадившись в районе единственной на всю планету горной цепи, они даже не совались куда-нибудь еще. Их интересовали долины и ущелья Монтевердо, необыкновенно глубокие, но при том отнюдь не богатые природными ископаемыми. И все же останки живых машин, жестоко брошенных своими хозяевами, говорили об одном: ученые-орнитоиды что-то искали в земле, причем не только в естественных пещерах, но и на больших глубинах.

Судя по всему, Конгрива отчего-то более всего занимал вопрос бегства членов экспедиции — а в том, что орнитоиды именно бежали с Орегона в страшной спешке, он не сомневался. По его мнению, техника и даже звездолеты были брошены из-за того, что удрать удалось буквально горстке ученых, которых едва хватило для управления одним-единственным кораблем. Что их спугнуло? Опасные хищники, отравившие жизнь первым поколениям людей на этой планете? Конгрив утверждал, что флайгеры, жуткие птицы, до сих пор встречающиеся на Орегоне в необжитых местах, были созданы именно орнитоидами для защиты с воздуха небольших поисковых партий. Флайгер не являлся эндемиком Орегона, это было известно давно, но о том, как появился он там, никто особо не задумывался, хватало других, более насущных вопросов. Помимо флайгеров, экспедиция располагала и другими средствами защиты, так что воздействие агрессивной фауны можно было, в общем-то, исключить.

Но что же тогда?

Самому Конгриву, высадившемуся в Монтевердо с инженерными силами Флота, угрожать там не могло решительно ничто, и тем не менее ощущение опасности, похоже, не покидало его с самого начала. Общение с жителями этого угрюмого и малолюдного края вдруг заставило его заняться исследованием почти забытого культа «Книги Чуждых», элементом которого, помимо всего прочего, являлось мистическое поклонение флайгеру как воплощению сил хаоса, несущих смерть, предугадать пришествие которой человеку не под силу.

Из бесед со стариками, которые помнили то время, когда «Книгу» чтили во многих домах, майор Конгрив сделал весьма удивительные выводы. «Книга», как писал он в своем докладе, была создана несколькими людьми, побывавшими в параллельном мире, а может быть, даже не в одном... Группа первопоселенцев, столкнувшаяся с исчезновениями скота, предприняла поиски среди пещер одного из хребтов в южной части Монтевердо и — пропала. Сколько их ни искали, не нашли даже следов. Люди нашлись сами, через несколько дней, вот только объяснять, где они были и что с ними случилось, пропавшие фермеры не стали. Вместо этого они написали «Книгу» — и этот безумный текст стал истиной для тысяч вполне рациональных людей. Скотоводы горного захолустья знали: помимо флайгеров, убивающих в туманных низинах, есть иной Зверь, страшный настолько, что прибытие его хуже смерти...

Ритуалы адептов культа, описываемые Конгривом, выглядели, на первый взгляд, совершенно бессмысленными. В Час Зверя, отмечаемый каждые два месяца, люди «Книги» полностью глушили все свои генераторы и прятали под землю, в специально изолированные хранилища, любые батареи, способные хранить заряд. Потом, под руководством наиболее знающих адептов, колонисты вводили себя в состояние, близкое к коме. Длилось оно несколько часов — считалось, что этого достаточно. Возвращение к нормальной жизнедеятельности организма так же происходило через некие действия «ведущих», и никаких последствий все это безобразие не имело. Или, по крайней мере, никто ни на что не жаловался.

Если кома — или, как сразу подумалось Детерингу, скорее, все же «сома» — имела некоторое объяснение как часть мистического ритуала, то вот вырубание любой энергетики к мистике не имело ни малейшего отношения. Тут был какой-то сугубо практический смысл. Сам Конгрив долго ломал над этим голову, но найти хоть какое-то разумное объяснение так и не смог, разве что — мифический Зверь охотился, ориентируясь на электромагнитную активность?..

У скругленного края верхнего броневого щита «Матильды» Йорг увидел три лесенки, скобы которых были приклеены к поверхности. При первом спуске им с Ленорой пришлось использовать трос лебедки наверху, который опустили до самого низа, до гранитной плиты, на которой покоилось тело звездолета. Шлюз находился в нескольких метрах правее лестницы. Соскользнув на три десятка метров вниз, Детеринг увидел пару батарейных прожекторов, установленных на песке, покрывавшем все вокруг. Кормовая часть «Матильды» тонула в грунтовом своде каверны, а нос почти терялся под крупными камнями — дальше начиналась сплошная скала вулканического происхождения.

— Я еще ломал голову, почему ее пилоты выбрали такое странное место для посадки, — пробормотал Детеринг, оборачиваясь к Соллеру, — но теперь до меня, кажется, доходит: эта гора поднялась уже потом, позже, именно из-за ее подъема «Матильда» оказалась под землей.

— Примерно так все и было, — кивнул профессор. — Но установить это точно нам вряд ли удастся. Скорее всего, они сели среди холмов, поближе к какому-то водоему. А что было после их гибели... Для меня это не имеет особого значения. Идемте!

Орнитоиды, как Йорг уже знал, были ростом ниже людей, до ста пятидесяти сантиметров, однако проем шлюза в борту «Матильды» имел около трех метров в высоту и почти столько же в ширину. Видимо, через него выносили какое-то оборудование и технику — так что Соллер, при всей своей массивности, вошел в корабль без малейших затруднений. Внутри, в полого поднимающемся наверх коридоре, тоже горел свет, фонари висели на крючках, прицепленных к окаменелым выступам стен.

— Чуть дальше мы с мэм Ленорой, — сказал Детеринг, — споткнулись об генераторный.

— Там все очень легко, — отозвался Соллер. — Нужно было только пробить перепонки. Ленора их просто не разглядела. Сейчас увидите.

Дальше фонарей не было. Профессор включил небольшой ручной прожектор, и вскоре впереди показались серые твердые нити, сплетенные в клубки со множеством бугристых узлов — нервная система одного из генераторов антимата. Тут Соллер пригнулся, сунул куда-то голову, и Детеринг разглядел довольно низкий проход с острыми неровными краями.

— Привычных нам диафрагм между отсеками у «Матильды» не было, — услышал он глухой голос ученого, — а в случае опасности она сращивала довольно прочные герметичные перепонки. Здесь перепонка была закрыта — кто его знает, почему? — и ваши парни потратили немало усилий, чтобы ее пробить. Живая материя давно мертва, она окаменела... Хотя, знаете, везде в разной степени. Плоть ее для нас не очень понятна, это совсем не тот набор «кирпичиков», к которому мы привыкли. Невероятно странная для нас цивилизация Сколько тысячелетий они шли к технологиям, позволяющим создавать такие организмы?! И главное, почему? Материнский мир, катастрофически бедный металлами? Но разве такое возможно?

— Никто не знает, откуда они, — ответил Детеринг, и голос его почему-то прозвучал так же глухо, придавленно, словно у Соллера.

— Именно, друг мой, именно так... Между тем, — конструкция «Матильды» не позволяет ей нести большой экипаж и совершать, как мне стало казаться, длительные переходы. Слишком много места занимает ее собственная система жизнеобеспечения. Водородные мешки, гелиевые железы, а как вам эти ее огромные двигатели? — нет, она не могла летать подолгу, даже с учетом того, что хозяева позволяли ей «пастись» в водородных облаках. Все-таки ей нужна была органика, хоть и в не самых больших количествах.

Метров через двадцать тесный коридор, по которому профессору приходилось идти боком, наконец закончился. Впереди был двойной, очевидно по типу шлюза, проем с разломанными перепонками. Зачем такие сложности внутри корабля — Йорг понял не сразу

— Ну, — произнес Соллер, — мы вышли в нижнюю часть грузового отсека. — Здесь, как видите, было что-то вроде камеры биологической защиты. Для чего она?.. Сейчас, сейчас...

Ученый снова пригнулся, пролез через камеру — Йорг, опустив голову, с удивлением разглядел несколько мелких отверстий на неровном, вогнутом полу и замахал рукой:

— Ну, что вы там? Сюда!

Грузовой отсек левого борта, как помнилось Детерингу по результатам предварительного сканирования, имел несколько палуб. Сейчас, войдя в просторное низкое помещение, он увидел, что потолок испещрен неровными длинными щелями, напоминающими разрывы в плоти — но, судя по тому, что эти отверстия располагались в относительном геометрическом порядке, ранами они не являлись. По правую руку и до самой переборки в сорока с лишним метрах от входа висели какие-то каплевидные то ли мешки, то ли капсулы. Неровные, покрытые сеткой крупных сосудов, они выглядели тошнотворно. Разглядев эти странные капли на экране сканера, Ленора так и не смогла определить, что в них.

— Мертвая органика... — пробормотал Детеринг, фокусируя на ближайшем мешке поисковый импульс шлема. — Неужели тут... пассажиры?!

— Нет, что вы, — вздохнул профессор. — Тут все интереснее, друг мой. Перед нами — зародыши, личинки горной техники, всяких там буровых и экскаваторов. Господам орнитоидам нельзя отказать в практичности: зачем тащить с собой взрослые экземпляры, особенно с учетом того, что их ждет мир, чрезвычайно богатый пищевыми ресурсами? Когда корабль опустится на поверхность, «малыши» получат приказ вылупиться на свет божий, а там уже быстренько разожрутся до нужных кондиций. Без хозяев они кушать не могли, но тут, на Кассандане, много «пастухов» не потребуется... Только это все ерунда, лорд Йорг. Главный, как мне думается, груз этого корабля находится на следующей палубе.

Луч фонаря обшарил потолок Подняв вслед за ним голову, Йорг разглядел прямоугольное отверстие с подозрительно ровными краями, из которого свисала ленточная лесенка, такая же точно, как те, что на куполе.

— Вы пилили палубу?!

— Да, — кивнул Соллер. — Мы с Ленорой не сумели разобраться, где люк или какой-то другой вход в верхнюю часть отсека. А может, он, действительно, был замурован на все время полета? Ваши парни проделали отверстие, забрались туда, ну и вот — приделали лестницу.

Йорг придержал для ученого край лестницы, потом взобрался сам. Здесь потолок оказался куда ниже, Соллеру приходилось двигаться сильно пригибая голову — впрочем, он чувствовал себя вполне уверенно и ни разу не шваркнулся макушкой о неровную каменную плоть «Матильды».

То, что он увидел здесь, показалось Йоргу еще более необычным, чем зародышевые капсулы внизу. Из усеянного сквозными прорезями пола росли на толстых коротких ножках самые натуральные цветы, похожие на чаши. Осторожно, стараясь не зацепиться ботинком за очередную щель, Детеринг подошел к ровному ряду этих «растений» и заглянул вовнутрь одной из чаш. Там, под тонкой окаменелой паутинкой, темнела десятками углублений какая-то ячеистая структура — такая же мертвая, как все вокруг.

— И что здесь? — спросил Йорг.

— Материнское лоно для бактерий-электрофагов, близких по своим свойствам к тем, с которыми работал мой институт, — негромко отозвался Соллер. — Вот их основной груз, лорд Йорг, а все остальное — это так, детали... Отсюда, с Кассанданы, они готовились найти путь в иные миры, весьма далекие от нашего понимания.

— Надеюсь, «Селеста» понадобилась вам не для того, чтобы оживить этот ужас?

Соллер только рассмеялся в ответ — на этот раз на удивление тихо.

— Оживить? Ну, для этого пришлось бы оживить «Матильду», что невозможно ни при каких обстоятельствах. «Матильда» питала их, давая им жизнь, и после ее смерти они умерли почти сразу... «Селеста» нужна мне для того, чтобы точно определить, с чем именно мы имеем дело. Штука в том, что Ленора, исследующая главный нервный узел корабля, обнаружила там несколько таких вот «тюльпанов», и никакого объяснения этому факту пока нет, хоть убейся. Не могу же я заявить, что орнитоиды проламывались не только сквозь пространство в привычном нам понимании, но еще и через стенки «мыльных пузырьков», разделяющих миры, существующие в разных измерениях?

— Вы предполагали, что я не пойму, о чем идет речь? — хмыкнул Детеринг, глядя на Соллера. — Ну-ну, дорогой профессор... Скажите-ка, вы ведь наверняка читали доклад майора Конгрива касательно дел в Монтевердо?

На сей раз Соллер удивился по-настоящему. Вывернув голову под низким потолком, он посмотрел на Детеринга, но, не разглядев его скрытого шлемом лица, смог только нервно моргнуть.

— Значит, уже и это не является для вас секретом? Славно вы работаете, молодой человек... Ну, а что касается Конгрива — он, конечно, намолотил в своих записках... Какого дьявола его понесло в изучение этого сумасшедшего культа, я не понимаю. Конгрива считали серьезным ксенологом, человеком знающим и вдумчивым. Он принимал участие в одной лидданской экспедиции, занимавшейся поиском следов Эйзе, написал после этого интереснейшую работу...

— Погодите, дорогой профессор, — не без раздражения перебил Йорг. — Я, знаете ли, тоже повидал кое-что! Отчего бы нам не вообразить, что Конгрив прав? Что после бегства экспедиции орнитоидов с Орегона там осталось нечто, самопроизвольно открывающее дорогу или даже дороги в такие дали, о которых нам и думать страшно? И что какие-то люди побывали в мирах, не имеющих к нашему никакого отношения? Вы когда-то искали дорогу в «пространство Боссо», но оно все-таки где-то здесь, в нашей Вселенной. Все эти энергетические балансы, атомарные миксы — это как-то объяснимо. В конце концов, вовсе не люди создали общую теорию антиматерии, но это не мешает нам летать на сверхсветовых скоростях. Здесь же — что-то другое, и Конгрив не строил теории, он был убежден в своем знании, оно являлось для него самоочевидным!

— Ну и вопросы вы задаете! — рявкнул Соллер, упирая луч фонаря в ряд «цветов». — Что вы можете об этом знать, майор? Даже я, с моим опытом и моими знаниями, могу только строить догадки — да и то такого рода, что говорить о них в научной среде не стоит. Засмеют, объявят идиотом!

— Мы над вами смеяться не станем. Можете считать нас дураками... И Ц-служба, я думаю, тоже. Ей сейчас не до смеха.

— При чем тут Ц-служба?! — Соллер вскинулся и все ж таки ударился затылком о свод, но даже не обратил на это внимания. — Вы собираетесь отдать им эту находку?

— За этим кораблем охотятся корварцы. И они, я вас уверяю, в покое нас не оставят.

Соллер тяжело вздохнул, обдумывая слова Детеринга. Йорг не торопил его с ответом, прекрасно понимая, что сейчас творится в голове профессора. После закрытия научного института, которому он когда-то посвящал все свои силы, у Соллера действительно хватало причин не доверять флотской разведке.

— Этот вопрос... Все уже решено, как я понимаю?

— И да, и нет, — хмыкнул Йорг. — Мне хотелось бы убедить вас, а не ставить перед фактом. Вы нам нужны, профессор. Видите ли, у меня есть один друг, человек флотский, но при этом много лет занимающийся некоторыми вопросами, лежащими пока «за горизонтом» нашей науки. Не так давно ему поручили создать некий отдел с достаточно большими ресурсами и полномочиями. Этот офицер — человек весьма и весьма сведущий в наших делах, но до вас ему, разумеется, весьма далеко. Вместе же вы способны на многое. И самое важное, профессор...

— Что еще? Вы решили меня, хм, доконать? И все это именно сейчас, когда я стою на пороге главного, самого главного дела в моей жизни?

— Может быть... Видите ли, без посредничества Флота нам будет очень трудно заключить сделку с корварцами. Вы же видели госпожу Руми, правда? Вы понимаете, что мы никак не сможем оставить ее у себя?

— И много они о ней знают?

— Мастер Майкл... — Йорг вздохнул и поднял забрало шлема, чтобы ученый видел его глаза. — Я предполагаю, что со смертью Руми не все так просто. Кто-то знал, что она ищет, но представления не имел, где она это найдет!

— Вы как-то уж слишком витиевато выражаетесь, Йорг. Что вы хотите сказать?

— Я пока и сам не знаю, мастер Майкл. Одни предположения... Вам приходилось когда-нибудь слышать, чтобы Кассандану называли «Гаванью притяжения»?

— Н-нет, — искренне поднял брови Соллер. — Это, конечно, романтично, но... Нет, я о таком не слышал.

— А вот один пират, имевший дела с Призрачными, называл ее именно так. Почему, хотел бы я знать?

Глава 10

Как только Детеринг посадил катер на служебную площадку Резидентуры и вырубил двигатели, в кармане его куртки задергался коннектер. Йорг ответил не сразу — сперва он распахнул атмосферный створ и выбрался наружу. Коннектер к тому времени вдруг заткнулся.

Его вызывал Пулавски. Чертыхнувшись, Йорг дал встречный вызов:

— Кшись? Я только прилетел... Что там у тебя?

— Я, судя по всему, нашел того чинушу из Торговой палаты, ваша милость. И знаете, у него интересное происхождение — он один из Барикко, хотя и фамилия другая. Женская линия младшей ветви семьи, вот так вот.

Детерингу вдруг показалось, что на лбу у него выступил обильный пот. Он машинально поднял ладонь, но — пальцы остались сухими.

— Ты все проверил? Ошибки быть не может?

— На него довольно большое досье, шеф. Привлечь его пытались трижды, но адвокаты просто рвали следователей на куски. Один раз он отсудил компенсацию по защите чести и достоинства в размере полутора миллионов. Неплохо, а? Я бы тоже так потягался с обвинениями.

— Тебе это ни к чему, уж поверь мне... Так, ты сейчас где? Ты сейчас тут, в конторе?

— В собственном кабинете, ваша милость.

— Надень приличный костюм и подходи ко мне. Время обеденное, но я думаю, что если клиент сейчас на службе, мы еще успеем его застать.

— Ну, проверить легко, — заметил Пулавски и отключился.

Наличие у Барикко родственничка в Торговой палате планеты объясняло многое, очень многое. Всякий предприниматель, желающий получить лицензию на внешнеторговую деятельность, обязательно проходил через процедуру рассмотрения заявки в этом учреждении. До недавних пор это дело выглядело чистой формальностью, но после того, как Метрополия взялась за «излишнюю», как там думали, финансовую самостоятельность колоний, ситуация изменилась. Свой человек в Торговой палате давал семье Барикко не только возможность влиять на процессы, происходящие в Альбертвилле, но и оказывать услуги тем, кто таких связей не имел.

И вот при всем при этом Барикко не смогли привлечь чепуховый, по их понятиям, кредит для спасения банка? Ого... Не потому ли, что имели острое желание грести все под себя? За такие чудеса на Кассандане больно били по рукам!

Пулавски уже ждал возле кабинета Детеринга — Йорг молча хлопнул его по ладони, вошел и принялся переодеваться.

— Он отметился утром и из офиса пока не уходил, — доложил тем временем капитан. — Правда, чиновники его уровня могут уезжать, когда им заблагорассудится.

— А какой там уровень? — Йорг застегнул сорочку и теперь возился с лентами галстука.

— Коммерции советник шестого ранга.

— Ничего себе! И такой экземпляр рылся в земле на каких-то пустошах, о которых ему и слышать-то незачем! Ты представляешь себе, какое у него жалованье, особенно с учетом премий?

— Представляю, — хмуро отозвался Пулавски. — При всем при этом живет он довольно скромненько. Дом в Пентикосте всего на двести квадратов, две недорогие машины плюс рыбацкая лодка. Сын поступил в колледж св. Марка, дочка ходит в обычный лицей общего цикла. Жена не работает.

— Я на его месте вел бы себя точно так же. Ну, пошли. — Йорг накинул на плечи пиджак, взял в руки небольшую сумку. — Покажешь мне его рожу по дороге...

Пулавски молча наклонил голову. До офиса Торговой палаты было недалеко, но в это время дня деловой центр вполне мог оказаться забит транспортом, так что пешком выходило едва ли не быстрее. За развязкой на авеню Ришар Детеринг свернул в длинный общественный парк, чтобы срезать путь, и Пулавски достал свой коммуникатор.

— Вот, — произнес он, подвешивая в воздухе голограмму. — Теренс Каро Мельберг, заведующий сектором акцизного надзора в сфере землеустройства.

Йорг всмотрелся в снимок жизнерадостый мужчина лет сорока, с загорелым лицом, на котором выделялись яркие синие глаза. Стандартный обыватель с неплохим, судя по всему, образованием и вполне успешной карьерой... Семья, рыбалка, перспективы.

Три суда. Дом Барикко. И — госпожа Руми.

А в довесок, судя по всему, давние связи с корварцами, в том числе — с представителями очень «непростых» кланов, использующих Кассандану для транзита не совсем чистых денежек.

— Шеф, а вы не боитесь, что мы его сейчас спугнем и он побежит к своим, а те... — Пулавски нервно почесал нос, не зная, какое тут подобрать слово. — Ну, в общем, начнется переполох?

— Так именно это мне и нужно, — засмеялся в ответ Детеринг. — Фарж обложил Барикко со всех сторон, за ними смотрят во все глаза. А дон Микеле сейчас находится в тяжелейшей ситуации. Он не знает, что корварский наемник взорвался, не сказав нам ни слова. Он, по большому счету, вообще мало что знает, однако спасти госпожу Кибл, как я думаю, Барикко должны любой ценой. Мне кажется, что на его месте запсиховал бы даже человек с очень крепкими нервами, нет?

— Я думаю, его больше всего бесит один вопрос, — дернул плечом Пулавски. — Какого черта во всей этой истории оказалась СБ? Откуда она свалилась ему на голову?

— Хм. — Йорг резко остановился и бросил на капитана какой-то странный, непривычный тому взгляд. — Ты знаешь, а я все время спрашиваю себя о том же самом...

Больше он не произнес ни слова до самой Торговой палаты, так что несчастный Кшись, едва поспевающий за Детерингом, опять терзался размышлениями на тему, как ему все это понимать.

Вход в двенадцатиэтажное здание Торговой палаты Кассанданы был, как во всех прочих учреждениях такого пошиба, совершенно свободным — десятки людей сновали через вращающиеся стеклянные двери, прижимая к себе сумки и портфели с документами, бормоча что-то в коммуникаторы, жуя на ходу или, наоборот, отрыгиваясь после обеденного графинчика. Господин Мельберг, как выяснил Пулавски, правил службу на третьем этаже, в кабинете 3-28. Ждать лифта Детеринг не стал, сразу же свернув на боковую лестницу, Тут народу было мало, так что Йорг снова развил свою обычную скорость, перепрыгивая через две ступеньки сразу.

У нужной двери он затормозил, подергал ручку, а потом нажал на кнопочку звонка. К изрядному удивлению капитана Пулавски, дверь приоткрылась.

— Ваша запись, джентльмены?.. — строго спросила секретарша — изрядных лет, матерого вида дама с жемчугами на полной шее. — Если вы пропустили свое время, вините себя сами. Прием уже окончен!

— Да мы быстро, — ответил Детеринг и решительно шагнул к дверям Мельберга.

— А... — секретарша вдруг поправила прическу, хлопнула глазами, но так и не решилась возразить.

— Мы быстро, — повторил, повернувшись к ней, Йорг, уже приоткрывая дверь в начальственное логово.

— Господа, господа! — Коммерции советник, раздраженно оттолкнув от себя какую-то папку, встал и замахал руками: — На сегодня прием закончен! Рита! Почему вы пропустили этих людей?

— Тихо-тихо-тихо. — Детеринг оперся левой рукой о письменный стол, а правой достал удостоверение. — Давайте-ка без шума, мастер Терри. Вы пойдете с нами. Ненадолго, уверяю вас, у нас всего несколько вопросов. Вы, кстати, обедали?

— Не успел, — завороженно глядя на крылатый череп в ладони Детеринга, пробормотал Мельберг. — Прием очень затянулся... А что... что это вы? Вы меня обедать зовете?

— Я знаю неплохой ресторанчик неподалеку. Берите пиджак, и вперед. Рите скажите, что до завтра вас уже не будет.

— А... а, простите — завтра?..

— Где вы будете завтра, дорогой мастер Терри, зависит исключительно от вас. Я не прокурор и в суд вас не потащу. Я следователь СБ. Это понятно?

— П-понятно, ваша милость. Рита! Рита, меня уже не будет, у меня дела с этими джентльменами, — подхватив пиджак и портфель, белый как мел, чиновник проскользнул сквозь приемную, стараясь не глядеть на встревоженную секретаршу.

Его неподдельный ужас даже удивил Детеринга. По факту, на Мельберге ничего особенного не висело, пара толковых адвокатов легко отобьется от большинства обвинений. Ну, еще «сомнительные» корварцы, наверное, так поди ж ты докажи. И что он так психует — еле ноги ходят?

На воздухе господин Мельберг почти пришел в себя, а когда Детеринг, махнув деловито рукой, повернул от входа направо, так и вовсе заблестел глазами.

— Там, за перекрестком, есть один погребок, «Сырная норка» называется, — сказал Йорг. — Бывали когда-нибудь?

— Нет, — хлопнул глазами чиновник. — Я в такие места не хожу, у нас не принято...

— Ясно. Ну, оно и к лучшему.

Йоргу категорически не хотелось, чтобы Мельберг попался на глаза кому-нибудь из знакомых, так что место он выбрал правильно, в такие подвальчики чинуши даже не заглядывали.

Они заняли столик в углу, Пулавски заказал тарелку сыров, вино и открытый пирог с копченостями; Мельберг нервно озирался по сторонам, все еще ожидая какого-то подвоха.

— Успокойтесь, — похлопал его по руке Детеринг. — Сюда ходят в основном студенты. Они здесь и подрабатывают, продукты завозят и все такое. Вам бояться нечего. Скажите-ка лучше, а с какой такой радости вас понесло прошлой осенью рыть землю в Блуа?

— В Блуа? — ошарашенно переспросил Мельберг. — А... Ну, это было вполне обычное дело... Одна довольно крупная компания, имеющая интересы в разработке редкоземельных элементов, рискнула провести работы по разведке недр. Так, прикидки, не более того. Там опасные места, нестабильность пластов и все такое прочее. Меня попросили поехать с ними, чтобы на месте составить акты для дальнейшего оформления сделок через земельные кадастры. Никакого криминала здесь нет, даже и говорить не о чем! Вы совершенно зря на меня подумали... будто бы я...

— Да погодите, не спешите так! — оборвал его Детеринг. — Мы еще ничего не думаем! Значит, это была совершенно обыденная поездка, никак не связанная с интересами семьи Барикко?

Мельберг широко раскрыл глаза, дернул недоуменно плечами.

— Я не первый раз на допросе, ваша милость, — сообщил он.

— Это не допрос. И сразу скажу, что оказаться у нас на допросе я вам искренне не пожелаю. Мы должны прояснить некоторые моменты, вот и все.

— Я готов помочь вам во всем... Я же понимаю — СБ...

— Боюсь, что вы не очень понимаете, во что вляпались. Это не тот случай, когда вас благополучно вытащат адвокаты. От нас кого-то отодрать трудно. Что произошло на Красной ферме, мастер Терри? Каким образом вам удалось вскрыть ту пещеру?..

У чиновника перехватило дыхание. Он посмотрел на Детеринга какими-то совершенно чужими, безумными глазами и застыл, положив руки перед собой. Пулавски быстро налил ему стакан вина из бутылки, придвинул.

— Сканер показал полость под холмом, — произнес Мельберг, — и одному из молодых мастеров захотелось посмотреть, что там. В Блуа бывали случаи, когда в засыпанных пещерах находили уникально богатые рудные выходы. Премия никому не помешает, понимаете ли... В общем, они прорезали аккуратную дыру и спустились вниз — три человека. А выскочили оттуда страшно перепуганные, двоим сразу плохо стало, и их в городок увезли. Мы... я спустился туда с этим мастером. Мы, конечно, сперва подумали, что перед нами — статуя, но потом просветили стену, а там куча скелетов. Я сразу понял, что дело какое-то нечистое. Вечером я позвонил Микеле, и он велел достать статую каким угодно способом. Ночью мы стали ее выкапывать, но она просто отломалась. Когда я посмотрел на разлом... В общем, мне тоже стало плохо. Мы вытащили это дерьмо на поверхность, я упаковал все это в ящик и отправил в столицу. А тому парню дал денег, чтобы он молчал обо всем. Да, я думаю, он и так болтать не будет. О таких вещах не говорят.

— И больше вы о своей находке не знаете ровным счетом ничего?

— Я думаю, дальше этим делом занимался уже Микеле...

— Вы лжете. Мне не трудно поднять документы и разобраться, с какими именно корварскими кланами вы работали по контрабанде через космопорт Альбертвилля, но будет лучше, если вы все расскажете сами. Кто искал покупателя на эту «статую» — вы или Рикман?

— Она... Рикман. У нее странные связи, знаете ли. Если вы думаете, что я контролировал ее полностью, — то это ошибка, там все не так. К ней прилетали такие ребята, с которыми я лично предпочел бы никаких дел не иметь, но там зарабатывались хорошие деньги, да и к тому же были случаи, когда приходилось запугивать конкурентов. Альбертвилль стоит больших инвестиций, это все понимают. Мы же должны были сохранить за собой хотя бы шестьдесят процентов от всей доли, отдаваемой частным инвесторам.

— А остальное — делишки ведомств и департаментов? — понимающе скривился Детеринг. — Ну, неудивительно. А за «статую», что, началась небольшая драчка?

— Что-то вроде того. Через знакомых пиратов Рикман вышла на ученых из клана Эйнул, и они предложили хорошую цену. Но у них, как я слышал, произошла утечка. В Альбертвилль прилетели какие-то довольно агрессивные типы из Айт-Вар, они заявили, что все права на нашу находку могут принадлежать только им и никому больше. Микеле заключил с ними предварительную сделку, но шкипер, который должен был вывезти уже упакованный груз, вдруг исчез. Найти человека, которому можно доверить такое дело, в наше время очень трудно, поэтому доставка затянулась. А потом груз куда-то делся... Так что Микеле оказался в очень хреновой ситуации. Сперва он решил, что его ограбили. Но в терминале дали понять, что дело тут сложнее. Он испугался, а как по-другому на его-то месте? Айт-Вар прислали сюда свою ученую под охраной наемника-варлорда и решили рыться сами. Они искали что-то еще, какой-то артефакт, связанный с теми скелетами в пещере. Нам они ничего не объясняли. Но при посадке катер сломался, они упали в болото, пришлось их вывозить... А дальше вы, наверное, уже сами все знаете, так ведь?

Мельберг выпил стакан вина, поковырялся вилкой в пироге и вдруг поднял глаза на погрузившегося в задумчивость Детеринга:

— Я совершенно уверен в том, что сам Микеле крайне раздосадован всей этой ситуацией. Слышали б вы, как материл он меня!

— А сперва ему казалось, что деньги сами упали в руки, да? — презрительно поинтересовался Детеринг. — Боже, что за люди? Вы хватаетесь за вещи, суть и смысл которых вам абсолютно непонятны, потом обжигаетесь и начинаете жаловаться на судьбу!

— Этим занимался Микеле, — помотал головой чиновник. — Я тут почти ни при чем. Так сложилось...

— Сложилось?! — вызверился на него Йорг. — Вы вообще отдаете себе отчет в том, что натворили? Или до вас не доходит, что любыми подобными находками должна заниматься СБ или ближайшие флотские специалисты? Вы этого не знали? Нет, не отвечайте. Конечно, вы все знали и понимали. Вот только жадность, проклятая жадность. Если я скажу вам, что вы нашли бомбу, которая может грохнуть так, что мало не покажется, — вы мне поверите? Не-ет, это все лежит за пределами вашего разумения. А вот деньги — это вещь ощутимая, понятная каждому. Ладно... мне нужно в туалет, а вы пока закусите как следует, а то вид у вас — покойник обзавидуется.

Запершись в кабинке, Йорг вызвал Фаржа.

— У тебя есть около часа, чтобы проверить, как работает прослушка дона Микеле, и заодно усилить наблюдение. Выгони в поле вообще всех своих людей, пускай с Барикко не спускают глаз. Сегодня вечером у них начнется большой переполох.

— Та-ак... — Макс кашлянул в ответ, и Йорг сразу представил себе, как сощурились его глаза. — Не молчи, пожалуйста...

— Пулавски нашел чиновника из Торговой палаты, который случайно выкопал нашу Руми. Этот парень, зовут его Теренс Мельберг, принадлежит семье Барикко, и он, опять же, являлся основным куратором госпожи Рикман в Альбертвилле. Сейчас я его раскручиваю. Главного он, насколько я вижу, не знает, но как только я его отпущу, у дона Микеле резко разыграются нервы. Так резко, что он рванется усиливать охрану, а то и перевозить дамочку Кибл куда-нибудь еще... Как кошка таскает котят с места на место. Доклад Бона Криспина ты получил? Сегодня утром, когда он связался со мной, я велел продублировать все для тебя.

— Получил! — хмыкнул Фарж — И мне что-то не очень нравятся эти адреса. Особенно остров Лайл.

— Но если они отправятся на остров, то сомнений уже не останется, верно?

— Йорг, ты изрядный провокатор. Я, честно сказать, до такого мог бы и не додуматься. Но с другой стороны, лучшего способа тут и не придумать.

— Повезло, что Пулавски хорошо сделал свое дело. Повезло, что мои предположения оказались верны. То есть пока, как видишь, нам везет. Посмотрим, что будет дальше. Где-то через час я отпущу этого деятеля на все четыре стороны, а сам вернусь в контору. Ты уж меня дождись.

Пока Йорг беседовал с Фаржем, господин Мельберг выхлебал всю бутылку, так что пришлось заказать еще. Вино успокоило чиновника, он перестал дергать руками и кусать нижнюю губу. Йоргу это понравилось: с подвыпившим трусом — а Мельберг, несмотря на свой опыт общения со следователями прокуратуры, трусил отчаянно, — работать было легче.

— Хорошо зашло, гладенько? — поинтересовался Детеринг, заботливо откупоривая новую бутылку. — Пейте, не стесняйтесь. Не вам же платить, в конце концов.

— Я могу, э-ээ, — возмущенно замычал Мельберг.

Но Йорг не дал ему договорить:

— Бросьте, бросьте. Самое время поговорить откровенно, так, чтобы ничего уже между нами не осталось. Скажите-ка мне, а вы видели тех корварцев, которые прилетели недавно? Тех, что хотели рыться в Каменных холмах?

— Не-ет, — замотал головой Мельберг. — Зачем они мне? Для всяких таких переговоров у нас существует эта кобыла Рикман, а я занимаюсь совершенно другими вещами. Я - специалист по гарантиям! — Чиновник воздел палец к потолку и горделиво выпятил грудь. — Если я берусь за дело, значит, все пройдет как надо и каждый получит свое. На то и существует, собственно, наша благословенная Торговая палата.

— Каждому по деньгам его, — задумчиво констатировал Детеринг, поглядывая на своего собеседника.

Мельберг не врал, наоборот, в нем появилась некая удаль, так что следовало крутить его дальше. Вот только знал он, по-видимому, не так уж много...

— А что, после той аварии на болотах их вывезли и они улетели домой? — как бы невзначай поинтересовался Йорг, внимательно наблюдая за реакцией на свой вопрос.

— Н-не знаю. — Господин Мельберг помотал головой и налил себе еще стакан. — Отличный сыр у них тут, кстати. И чего я сюда раньше не ходил, спрашивается?.. Я в то время был ужасно занят, у меня стажеры приехали, начальство мне шею до мозолей с ними натерло, Показывай, рассказывай, доверяй, проверяй... Документооборот, юридический отдел и все такое прочее. Я домой к десяти приезжал. И с Микеле толком не общался. Ему сейчас не до меня, по-моему.

— Ясно, дружище. Темные дела, я смотрю, творятся на Кассандане! Надеюсь, вы понимаете, что ваши корварские гости прибыли к нам не самым легальным образом?

— Не они первые, — Мельберг отхлебнул, закусил сыром и продолжил, жуя, — нашли чем удивить. Как будто вы не знаете, сколько в Альбертвилле контрабандистов!

— А почему тогда «статую» пытались вывезти через центральный порт, да еще и таким причудливым образом?

— А это уж паранойя дона Микеле, ваша милость! Он все боялся, что ему не заплатят. Поэтому груз должен был забрать какой-то соверешенно левый шкипер, не знающий вообще, за что ему платят. А он исчез, и Микеле узнал об этом совсем недавно. И груз пропал. Стоял в отстойнике и должен был стоять там до скончания века — за это было заплачено отдельно. Но кто-то его нашел, а потом... Он у вас, я так понимаю?

— Я рекомендовал бы вам, мастер Терри, воздержаться от вопросов в мою сторону. Будет надо — все узнаете. Лет через двадцать, когда «грифы» с дела снимут. Вы мне лучше вот что скажите: как это у вас так получилось, что госпожа Рикман проявила такую самостоятельность с этими гостями? И как все так быстро срослось, за считанные дни буквально?.. Я тут чего-то не понимаю. Быстро все, просто подозрительно!

— Они летели обследовать то место, где я ее нашел, — немного устало пояснил Мельберг. — Потому что Рикман им все рассказала в подробностях. Ну и груз они должны были забрать теперь уже сами, без всяких шкиперов, вывоз они брали на себя, и расчет на месте. Но груз пропал... Я, может, рассказываю это все совершенно сумбурно, но я и сам многого не понимаю. Микеле был уверен, что его как-то надуют. Из-за этого он запутывал все на свете, и не в первый уже раз, я вам скажу.

Йорг глянул на большие старомодные часы, висящие на стене сбоку от буфетной стойки. Обещанный Фаржу час сократился более чем наполовину.

— Клан, с которым умудрился спутаться почтеннейший дон Микеле, — авантюристы и перекупщики, — произнес Детеринг. — К науке они не имеют ни малейшего отношения, так что психовал он действительно не зря. Я бы к такой публике и близко не подошел. А вашу Рикман они просто купили, потому что она-то — ха! — не могла не знать, что из себя представляют Айт-Вар.

— Вы серьезно?! — поразился Мельберг.

— Да уж не шучу! Мне совершенно плевать на вашу семью, на всех Барикко — да, плевать я на них хотел, — но есть же некий стыд все-таки. Вы доверяли бабе, которая продалась за три пенса и подставила вас всех, просто потому что ей безразлично, что с вами будет, а деньги — это всегда деньги, правда? Из-за нее вы все оказались в ужасно дерьмовой истории, и как теперь выбираться?.. Это большой вопрос, мастер Терри. Знаете, что я сделал бы на месте дона Микеле?

— Ч-что?

Детеринг навалился на стол, приблизившись к Мельбергу, и очень тихо проговорил:

— На месте почтеннейшего дона Микеле я бы сдался СБ.

Глава 11

Еще с контроля на входе Йоргу показалось, что в конторе творится что-то необычное. Мальчишки за прозрачной броней посмотрели на него с восторженной улыбкой, один даже хихикнул — правда, тут же прикусив губу, — а возле лифта мимо них с Кшисем пролетел молодой лейтенант из отдела статистики, взъерошенный и бледный. При виде Детеринга он на миг замедлил свой бег, тщательно отдал честь и даже изобразил что-то вроде короткого поклона, после чего со свистом умчался в полумрак длинного коридора.

— Что это сегодня? — удивился Пулавски. — Чем-то вы их возбудили, ваша милость...

— Странно, — хмыкнул в ответ Детеринг, — до моего дня рождения еще далеко!

Дежурный адъютант Фаржа, лейтенант Гюлак, открыл дверь далеко не сразу, пришлось ждать с полминуты, чего раньше не случалось ни разу.

— Простите, джентльмены, — выдавил он, впуская наконец гостей в приемную, — был срочный вызов по администрации, а шеф тоже висит на связи, я не мог разорваться...

— Пресвятая дева, что у нас тут творится? — не выдержал Детеринг. — Что происходит? Все носятся словно ошпаренные, на меня странно смотрят. У нас что — война? Или преждевременное наступление Нового года? А где святой Николай, где олени?

— Как, — растерялся адъютант, — вы ничего не знаете?

— Ну, мы хотели бы знать хоть что-нибудь, — хладнокровно ответил Йорг, — Вот только просветить нас пока некому.

Гюлак вздохнул и поднял глаза к потолку.

— Из Метрополии пришло распоряжение... Временно исполняющим обязанности главы Резидентуры назначен генерал Монсальво.

Детеринг и Пулавски переглянулись. В реальности это означало, что через месяц-другой Монсальво получит подтверждение и займет свой пост в качестве полноправного руководителя.

— Но разве так бывает? — выдавил шокированный капитан. — Он же не проходит по старшинству.

— Значит, все остальные отказались! — фыркнул Йорг и шагнул к двери кабинета Фаржа.

Макс стоял у окна, окутанный едва заметным туманом видеосферы. Заметив краем глаза вошедших, он махнул рукой, указывая на кресла, и продолжил беззвучно шевелить губами. Пока он говорил, Йорг выпил стакан холодного сока и сжевал бисквит: после беседы с Мельбергом ему почему-то все время хотелось есть.

— Чинуша потрепал мне нервы, — признался он Пулавски. бы даже пообедал, да негде и некогда.

По-моему, вы его просто расплющили, — вздернул брови Кшись. — Я глазам своим не верил!

А-аа, не все так просто. Я поверить не мог, что он так мало знает. Но — что есть, то есть. Видимо, у них там очень строгое разделение труда, и таких, так Мельберг, куда попало не пускают, будь он хоть сто раз родственником.

Фарж закончил, наконец, разговор, отключил коннектер и повернулся к Йоргу.

— Твой пациент пока еще на связь не вышел. Микеле сейчас у себя в офисе, на Линнгартен, 6, - рядышком стоит наша машинка, так что каждый его чих у нас под контролем. Я обложил его по полной и еще отправил ребят присмотреть за борделем в Риальто, не появится ли там кто-нибудь подозрительный.

Детеринг согласно покачал головой. Адрес в квартале Риальто был упомянут в утреннем докладе Бона Криспина, среди двух прочих, как место, одно из многих, где Барикко уже случалось прятать людей, временно избегающих любой публичности, Собственно, в этой дыре с романтическим именем даже полиция появлялась только по вызову, и никак иначе.

— Разумно, — заметил Йорг. — А фабрика?..

— Ты б видел, что там конкретно, — поморщился Фарж — Фабрика! Бывшая промзона, переделанная психами-художниками в постоянно действующий вернисаж. Да, я отправил туда Ингу Вольчек, но она тоже не везде пролезет, к сожалению. Будем ждать... Новости, как я понял, вам уже доложили? Да-да, я сам даже подпрыгнул. Ну что ж, нам, кажется, начало везти. Я думаю, ты можешь смело обращаться к Ломбарди, без личного уведомления лорда Густава — это все я беру на себя. Ну а что у тебя с Мельбергом? Что он вывалил?

— Много чепухи, мон дье. Руми действительно нашел он, причем — на самом деле случайно, но быстро сообразил, что на ней можно заработать: ишь ты, статуя странненькая такая, наверняка покупателей найдем. А потом завертелось. Они вышли на клан Эйнул, однако вдруг, ни с того ни с сего, вмешались проходимцы Айт-Вар. Говорит, перебили цену, вот только я думаю, что не цену они перебили, а на идиотку Рикман надавили каким-то образом. Эта публика мне ужасно не нравится, Макс! На Россе я слышал о них много всякого, у них очень дурная репутация. В наглости с ними мало кто сравнится, тормозов там нет по определению.

— Почему же тогда им до сих пор не отбили головы? — удивился Фарж — Корварцы, кажется, жестко режут тех, кто играет мимо правил? Или нет?..

— Потому что ни у кого пока не получилось. В ядре клана — очень умные парни, всегда просчитывающие последствия. Они лжецы и хамы, это да, но свои средства вкладывают всегда удачно. Проклятье, мне уже не нужна эта Рикман, я хочу видеть ледифем Кибл, и чем быстрее, тем лучше! Я уже готов поехать к самому дону Микеле и взять его за горло!

— Ну, на это лорд Густав не согласится!.. — Фарж махнул рукой, давая понять, что не воспринимает слова Йорга всерьез. — Нет, про Микеле тебе лучше позабыть. У нас более чем достаточно людей, чтобы разнести все его «норки», так что будем ждать.

— Черт, сюда даже пиццу не закажешь! — Йорг поднялся из кресла, подошел к высокому окну, раздвинул пошире шторы. — А я страшно проголодался. У тебя есть кофе?

— Можно связаться со столовой, тебе все принесут, — даже удивился Фарж — Что это ты привередничаешь?

— Н-не знаю. Хочу кусок мяса, да побольше. Спроси, есть у них отбивные или жаркое по-кассандански?

— У них сегодня индюшатина в соусе с красной капустой, — вмешался Пулавски. — Или котлетки из моллюсков на пару. Я всегда с утра меню просматриваю.

— Ну, я так и знал. Тьфу, чтоб меня разорвало! Что я им, беспозвоночных жрать должен? Я офицер, я хочу мяса!

— Ради бога! — Макс резко оборвал излияния Детеринга и включил что-то у себя на пульте связи. — Вызов идет!

Сперва раздался негромкий писк, потом клацнуло, и тягучий, будто бы заспанный голос произнес:

— Н-да-а?

— Это я, — Йорг сразу узнал Мельберга и поднял большой палец, — Мне нужно срочно поговорить с вами, дон Микеле. Срочно, срочно, прямо сейчас!

— Ты пьян, что ли? — удивленно спросил Барикко. — Что это с тобой?

— У меня новости... плохие, в общем, новости, Я сейчас рядом, за углом стою. Прикажите охране, чтобы меня пропустили!

— Ладно.

Микеле Барикко отбил связь, а Фарж тут же принялся командовать своим людям, наблюдающим за его офисом:

— Сейчас зайдет один человечек, снимать все, тремя головками как минимум... Скаут с «воронкой» — проверить ориентацию на окна кабинета, я должен слышать все до последнего слова!

Детеринг одобрительно кивнул. Вокруг офиса Микеле уже болтались несколько наноскаутов, снимающих все, что происходило у обеих дверей, а отдельная «муха», практически не обнаружимая теми средствами, которыми могла располагать охрана почтенного бизнесмена, держала под акустическим контролем окна его кабинета.

Фарж включил проектор. Сперва над его столом повисли сразу три картинки, снимаемые разными ракурсами, потом он смахнул две из них, оставив только ту, на которой находился главный вход в ничем не примечательное трехэтажное здание с рыжей черепичной крышей. На тротуаре вдруг появился господин Мельберг. Он шел быстро, деловитой походкой вполне уверенного в себе человека, и вряд ли кто мог сказать, что совсем недавно он всосал две бутылки красного. Дойдя до дверей, чиновник приподнял подбородок, глянул в замаскированную камеру охраны, потом дверь приоткрылась, и Мельберг исчез из виду.

— Вот и он, — сказал Детеринг. — Довольно быстро добежал, учитывая расстояние. Сейчас, я так думаю, начнется самое интересное. Личностью Микеле я полночи занимался, так что могу сказать уверенно: в последние годы с нервами у него дела плохи. К тому же он стал частенько посещать конгрегацию святой Терезы, а там, если кто не в курсе, только и разговоров — про рогатого да грехи смертные. И здоровый психом станет.

— Да уж, я бы туда ходить не стал, — заметил Фарж, снова вмешиваясь в управление скаутами: стекла в кабинете Микеле Барикко были затемнены, но для видеоголовки это не являлось преградой.

Сейчас дон Микеле, массивный, атлетического сложения мужчина с коротким седым «ежиком» на голове, стоял возле своего письменного стола спиной к окнам и, чуть пригнувшись, ковырялся в верхнем ящике. В кабинете появился Мельберг — Микеле выпрямился, вяло махнул рукой в знак приветствия и спросил, снова нагибаясь к столу:

— Что там у тебя? Снова Деррик требует долю? Он думает, что мое терпение безгранично?

— Да плевать на Деррика! — почти заорал в ответ Мельберг, и Детеринг удивленно моргнул: такого визга от трусливого чинуши он никак не ожидал. — Ко мне пришли из СБ!

Вопль Мельберга заставил дона Микеле резко вздернуть голову.

— СБ? — переспросил он, опираясь руками на столешницу.

— Да, именно! Они знают про статую из пещеры, она у них! Я... я даже не могу сказать, что они вообще от меня хотели. Так...

— И что ты им наплел?! — рыкнул Микеле. — Говори! Что им было надо? Почему они тебя отпустили?

— Я рассказал им только то, что они и без меня знали! А знают они больше, чем вы думаете. Куда больше! Почему-то их сильно интересовало, случайно ли я нашел статую... Тут я выложил все как было. А что? Попробуйте им врать, попробуйте! Это не прокуратура.

— Заткнись! — От рева Барикко задрожали окна. — Сядь, выпей виски и рассказывай внятно, по порядку: что они от тебя хотели и что ты мог им разболтать. Раз они тебя отпустили, значит, на тебя у них ничего нет, так что бояться нечего. Просто так СБ никого не отпускает.

Мельберг послушно налил себе из хрустального графина, опустился со стаканом в кресло, но успокоиться ему было уже трудно — очевидно, он накручивал себя всю дорогу до офиса, и теперь нервы у него сдали окончательно.

— Мы влипли, дон Микеле, мы здорово влипли. — Йорг вдруг услышал, как стукнули по стакану зубы, — они знают даже про тех двоих, что прилетали под честное слово этой долбаной кобылы Рикман. Она нас жутко подставила с этими аферистами.

— Что они знают, что?! Ты им рассказал?

— Они мне рассказали, они сами! Точнее, один, молодой такой... только глаза, словно у старика. Второй, совсем парнишка, тот больше молчал. Знаете, что он сказал, этот, старший? Он посоветовал вам сдаться.

— О чем ты? — Микеле, похоже, потерял самообладание, и в его голосе появились тонкие, визгливые нотки. — Что мелешь, пьянь? Кому, на хрен, я должен сдаться?! Кому?

— Им, дон Микеле. Пойти в СБ и сдаться. Так они мне посоветовали...

Раздался грохот: Барикко с размаху засадил кулаком по столешнице.

— Я всегда знал, что ты редкостный идиот! Удивительный! Парадоксальный идиот! Все, на что ты способен, — это подмахивать акты и распихивать бабло по собственным карманам. На что-то большее твоего куриного мозга просто не хватает! А, чтоб вы все сдохли, кретины!.. — Барикко схватил со стола коммуникатор и несколько раз ткнул в него пальцем. — Диего! Диего, у вас все в норме? А? Дева Мария... Хвала Всевышнему, ну, этого они никогда не узнают... Что? Нет, все нормально. Я думаю, завтра с утра мы переместим наших... наших дорогих дам подальше от столицы: скоро уже можно будет их вывезти. Хорошо, отбой!

— Остров Лайл! — рявкнул Фарж, посмотрев на всплывшую перед ним строку сообщения. - Вот черт! Собираемся, ребята, живо!

* * *

Они вышли тремя машинами — десант на большом «С-50» и пара «ТА-12» на всякий случай для контроля воздуха и огневой поддержки. Дон Микеле нагнал на свой частный остров почти три десятка охранников, которые заняли все гостевые бунгало вокруг большого хозяйского дома. Дом этот, как выяснил дотошный Пулавски, построен был почти шестьдесят лет назад одним крупным угольным магнатом, но очень скоро сам он умер, а семья его решила улететь в Метрополию. Какое-то время на острове жили только сторожа, нанятые компанией по недвижимости, и роскошная вилла на белом пляже пришла в упадок — тогда-то ее и выкупила одна небольшая компания: по документам ее хозяевами были какие-то фермеры с другой стороны планеты, а в реальности она принадлежала дому Барикко. Бон Криспин, роясь в подноготной этого семейства сразу же указал на остров Лайл как на место, где Барикко проводили встречи с партнерами, не желавшими афишировать свое местоположение в столице.

До северных пригородов Порт-Кассанданы было всего пятьдесят километров, но здесь, в зоне десятков мелких островков и проливов, торговое судоходство отсутствовало напрочь из-за непостоянства течений и отмелей, так что Лайл выглядел вполне уединенным местечком.

Едва запущенные с командного катера скауты набрали высоту и приступили к работе, Фарж оглушительно свистнул:

— Вот она, красотка!

Ледифем корвари сидела в комнате третьего этажа в левом крыле дома и мирно смотрела какое-то шоу на развернутом перед ней стереоэкране. Столик по правую руку гостьи украшали пара графинов, бокал и здоровенная ваза с фруктами.

— Отжирается, — хмыкнул Детеринг.

— Ты думаешь, ей дома есть нечего? — изумился Фарж

— Не знаю. — На лице Йорга появилась мучительно кислая гримаса. — Я так и не поел ничего... Они засекли нас! Видимо, на острове стоит навигационный радар. Дистанция до берега восемь двести, снижаемся до трех метров, разгон!

— Вот поэтому я и не стал отправлять разведку на этот хренов островок, — пробурчал Фарж

— Скажи честно, ты не хотел рисковать, имея шанс подставить Монсальво на ровном месте, — огрызнулся Йорг. — А уж теперь, когда он...

Охранники выбегали из симпатичных деревянных бунгало, на ходу срывая с себя оружие, и ныряли в небольшие стрелковые ячейки, хорошо замаскированные кустарником. С южной стороны острова, там, где большой хозяйский дом выходил прямо на пляж, из белого песка поднялся округлый колпак, оснащенный двумя совсем не гражданскими стволами.

— Ого-го! — восторженно рявкнул Детеринг. — Да это на пожизненное тянет! Гальвес, разнеси эту кучу дерьма!

— Охранники поднимаются к леди Кибл, — настороженно произнес Фарж, — ты видишь?!

— Вижу! — Йорг выскочил из кресла, захлопнул забрало своего шлема и подхватил излучатель: - Выбрасывай меня на крышу! У них может быть приказ убить ее при атаке!

— Вызов на номер Микеле Барикко идет аж с трёх аппаратов, — доложил из своего «гнезда» связист, — но мой «колпачок» держит их крепко. Хрен они пробьются!

— Макс, внимательно! — Йорг распахнул атмосферный створ по левому борту и встал в проеме, держась левой рукой за рычаг люка. — Готов, тормози!

Фарж сбросил скорость почти до нуля, и Йорг шагнул на пологую крышу. Катер тут же ушел в сторону, из открытого десантного дека посыпались люди. Но им, в отличие от Детеринга, надо было еще пробиться на третий этаж...

Он же стоял прямо над просторной комнатой, в которой находилась ледифем Кибл. И если охрана действительно имеет приказ ни в коем случае не допустить ее похищения, то времени у него оставалось совсем мало. На миг Йорг повернул голову, чтобы посмотреть, как дела на пляже. То, что осталось от орудийного колпака со спаркой стационарных излучателей, коптило струйкой черного дыма, оба «ТА-12» с выпущенными наружу орудийными комплексами висели чуть левее, повернувшись носом к дому. Охранники базы уже не стреляли — рядом с черными в золоте крестами Империи на килях катеров хищно скалились крылатые черепа, отбивая желание поднять с песка оружие.

Прыжок, и Йорг оказался на краю крыши. Придержав правой рукой висящий на ремне излучатель, он скользнул вниз, повис, уцепившись левой за прочный пластик водосточной канавки, и выстрелил обоими стволами в нижнюю часть окна. Чуть затемненное полароидное стекло мгновенно посыпалось тысячами осколков, так что теперь оставалось только качнуться.

Детеринг влетел в комнату ногами вперед, не слишком удачно приземлился на пятую точку и сразу же, в развороте туловища, бросил левой рукой свой штатный тесак, вышибая из руки корварской ученой пистолет неизвестной ему конструкции. В двери уже мелькнул силуэт первого из добравшихся до своей цели охранников. Сдаваться оперативникам, прорвавшимся на первый этаж, они не собирались — снизу доносились выстрелы и отчаянные крики. Все еще сидя на толстом белом ковре, усыпанном осколками стекла, Йорг нажал на спуск, и массивная фигура в бронежилете исчезла, улетев в коридор.

— Кали ло-ннидл, Кибл, а-ассерт! Дзерт ар-анних, анних! — проорал Детеринг. — Ложись! У них приказ не отдавать тебя никому!

В белесых от ужаса глазах миниатюрной ледифем Кибл мелькнуло нечто, похожее на благодарность; она свалилась на пол и шустро, на четвереньках, забежала за край роскошной тахты.

— Я наверху! — закричал Детеринг по всем каналам, понимая, что через минуту максимум сюда доберутся оперативники. — Повторяю, майор Детеринг — наверху! Гостья у меня.

После его слов пальба внизу заметно усилилась. Похоже, парни, отправленные за Кибл, решили, что дальше им жить незачем. Слушая, как Фарж повторяет его сообщение для тех, кто не расслышал, Йорг на всякий случай переполз в тот угол, где сидела ученая.

Он перевел забрало шлема в верхнее положение, и Кибл, дернувшись от щелчка, подняла голову. Их глаза встретились. Теперь Детеринг видел, что она не слишком молода, но, на корварский вкус, пожалуй, даже красива — тонкие, будто точеные, черты светлого лица, большие глаза, вытянутые к вискам, идеальная линия носа, придающая ей сходство с лисицей... Зрачки ледифем были все еще расширены, это говорило о том, что она не совсем владеет собой, а попросту — перепугана до смерти. Йорг медленно приподнял левую руку в перчатке и произнес шепотом:

— Все в порядке, госпожа моя. Я спешил, потому что эти ублюдки не смели оставить вас в живых.

Она понимающе кивнула и посмотрела на дверь. Выстрелы на первом этаже стихли. Кибл вопросительно глянула на Детеринга, но тот шевельнул рукой, веля ей оставаться на месте.

— Лорд Йорг! Майор Детеринг! — раздался знакомый голос из коридора, повторяясь в шлеме. — Вы в порядке?

На пороге выросла широкоплечая фигура Ярославцева. Помощник Фаржа держал излучатель наизготовку, так что Йорг пока не стал подниматься.

— Мы тут! — сообщил он из своего угла. — Все в порядке.

— А! — Ярославцев подошел поближе, опустил наконец оружие и уставился на корварку. — Ясно... Прикажете выводить задержанную?

— Я сам выведу. Ищите эту чертову Рикман, она должна быть где-то здесь. Макс? Макс?..

— На связи... Я ее вижу. Она на пляже валяется.

— Что, мертвая?! Как некстати!..

— Н-не знаю. Излучатель лежит рядом. Сейчас ее осмотрят. Эй, парни, выбирайтесь из этой халабуды и шуруйте на пляж. Там есть кому капитулировать. И посмотрите ту бабу, что лежит возле кустов. Может, еще дышит?

Глава 12

Катера садились на площадку Резидентуры уже в глубоких сумерках. Четверо охранников клана Барикко были убиты, еще несколько получили ранения, и бросить их, не оказав первую помощь, Фарж не мог. Эта возня заняла достаточно много времени, Йорг злился, но выхода не было. Только когда из города прибыл первый скайбот неотложки, Макс велел поднимать машины в воздух.

Бригитта Рикман тоже была ранена, но, к счастью, несерьезно: обломок какого-то механизма из вдребезги разлетевшегося орудийного колпака на пляже резанул ей левое бедро. Крови она потеряла немного, и, по мнению врача, допросу такая рана не помешает. Сразу по прилете Рикман отправили под охраной в медпункт, а ледифем Кибл расположили в довольно уютной комнате для совещаний, куда ей и принесли ужин.

— Я вызываю Эда, — сообщил Йорг по дороге в свой кабинет. — Без него начинать не будем.

— Вопрос, сколько ему лететь? — зашевелил бровями Фарж. — На какой он базе? Может статься так, что ждать будем не один час!

— Подождем, — отрезал Йорг. — Нам теперь без него — никак. Мы не поймем и половины того, что может рассказать госпожа Кибл. Тебе так горит почувствовать себя недоумком?

Фаржу не оставалось ничего другого, как согласно кивнуть. Тянуть дело с допросом он не хотел, мало ли как сложится? Первый допрос часто оказывается самым важным, и нужно поговорить с корварской ученой сегодня, пока она еще не отошла от испуга и не придумала, что и как ей врать.

А уж в том, что врать она будет, Макс не сомневался.

К удивлению Йорга, Ломбарди заявил, что появится через сорок минут, — это означало, что он, скорее всего, торчит на вспомогательной «точке» ВКС в столичном космопорте. Определенная логика тут была: находясь в столице, проще работать с информацией, поступающей от перевозчиков, болтающихся по межзвездным трассам. Эти люди, многое повидавшие и хорошо понимающие, что к чему, в большинстве случаев охотно шли на контакт с флотской разведкой, поставляя сведения, добыть которые другим путем выходило сложно, если вообще возможно.

— Ты только заранее реши вопрос на входе, — попросил Ломбарди, — а то я слышал, у вас там все нынче нервные.

— Решу, решу, — засмеялся Детеринг.

«Интересно, — подумал Йорг, снимая с себя боевую снарягу, — это он таким образом дает мне понять, что Ц-служба всегда знает про нас все и даже больше, или?..»

Пока Ломбарди добирался до конторы, можно было успеть перекусить. Детеринг галопом примчался в столовую, заказал себе индюшатину с двумя салатами и наконец-то почувствовал, что не все в жизни так уж гнусно. О, конечно, сейчас он предпочел бы изрядный кусок мяса и бокал вина, но — ничего не поделаешь, всему свое время.

В безлюдной столовой неожиданно появился Пулавски. Взяв на раздаче бутерброд с ветчиной и какой-то сок, он подошел к столу Детеринга.

— Вы разрешите, шеф?

— Дурацкий вопрос, Кшись. Буду рад.

Капитан сел напротив Йорга, сделал большой глоток и произнес, вежливо глядя чуть в сторону:

— По начальству уже доложено. Насколько я понял, лорд Густав в восторге. Но требует не особенно усердствовать...

— Хм! — скривился в ответ Йорг. — Неизвестно еще, что нам теперь с ней делать...

— Вы имеете в виду... ледифем?

— Кого ж еще? Рикман меня интересует мало. Конечно, она тоже расскажет что-нибудь интересное, но — пускай ею занимаются люди Фаржа, мне это ни к чему. Там еще вопрос, как ее довести до суда. Сопротивление СБ — понятно, хотя этот вопрос лучше бы опустить, а вот все остальное? Нет, в гробу я ее видал. А что еще сказал наш новый, гм, начальник?

— Говорят, он сейчас занят составлением плана оргмероприятий, и до остального ему совершенно нет дела.

— А! Я так и думал. Какое счастье, что мне никогда не стать генералом!

С этими словами Йорг отодвинул опустевшую тарелку, подмигнул Пулавски и ушел, оставив несчастного капитана в полнейшем — хотя и привычном уже — тоскливом недоумении.

Ломбарди приехал не один. Спустившись вниз на пост охраны, чтобы встретить его, Йорг увидел рядом с долговязым Эдом невысокую женщину лет сорока с ярко-рыжими волосами и россыпью веснушек на загорелом лице. Брючный костюм бежевого цвета подчеркивал стройную фигурку.

— Майор Лола Вагнер, — представил ее Ломбарди, — специалист по языкам и древним текстам.

— К вашим услугам, мэм, — чуть удивленно поклонился Детеринг. — Прошу вас, господа, у нас уже все готово, мы с нетерпением ждали вашего прибытия.

Допрашивать Бригитту Рикман вместе с ледифем Кибл было признано нецелесообразным. Фарж также хотел, чтобы на допросе — пусть и «за шторой» — присутствовало как можно больше людей, но тут Йорг встал на дыбы, не желая при этом хоть как-то пояснить свои возражения.

— Нет, — сказал он, — умоляю, нет. Пройдет совсем немного времени, и ты поймешь, что я был прав... Так что еще раз — нет!

Фарж скривился, но ему оставалось только пожать плечами. Несмотря на разницу в чинах и даже должность, спорить с Йоргом он не решался. После двух эпизодов службы на Россе о Детеринге ходили разнообразнейшие слухи, один круче другого — доходило до того, что не самые юные лейтенанты присылали делегатов с нижайшими просьбами дать пару уроков фехтования, а также разрешить насущные философские вопросы. В первом Йорг не отказывал, избивая мечников ветками фруктовых деревьев, а что до философии — долго и со вкусом рассуждал о тонкостях домашнего винокурения. Со временем он обрел репутацию «горного мудреца», в которую, помимо своей воли, уверовал и Фарж.

Допрос решили проводить в небольшом зале оперативного управления на «территории» Фаржа. Зал, разумеется, был оборудован средствами объективного контроля и для подобной беседы подходил как нельзя лучше.

Двоим офицерам пришлось смотаться в вегетарианский ресторан — Кибл отказалась от мясного — чтобы привезти несколько боксов с едой, а за свой счет Макс заказал корзину фруктов. Разговор мог оказаться долгим.

Йорг привел Ломбарди и майора Вагнер в «загогулину» коридора, где находилась дверь оперзала, и поднял руку.

— Я не стану вас представлять, — сказал он, глядя на женщину. — Корварка уже там.

— Она говорит на интере? — скороговоркой поинтересовалась Вагнер.

— Понимает, насколько я мог убедиться. В каких пределах — мне неизвестно. Мы будем пользоваться аппаратурой мнемоперевода. Надеюсь, у вас нет противопоказаний?

— Разумеется... Все в порядке, лорд Йорг. Мне позволено будет задавать вопросы?

— Полагаю, вы здесь именно для этого, мэм. Но сперва буду говорить я, это должно быть ясно.

Госпожа Кибл, переодевшаяся в серое, до пят, платье с вычурными рукавами в виде потока тканевых конусов, сидела за столиком, уставленным десятком тарелок и пиал. Бросив короткий взгляд на заказанные для нее яства, Йорг шевельнул бровью — стоило все это не так уж мало. Впрочем, Фарж располагал богатым оперативным фондом.

Помимо Макса, в зале находились Ярославцев и Пулавски. Оба они имели мрачно-сосредоточенный вид, причем по глазам Кшися видно было, что он не отказался бы выпить чего-нибудь повкуснее виноградного сока, стоящего на столе перед ним.

При виде Ломбарди и его спутницы все встали. Последовал молчаливый обмен рукопожатиями; ледифем подняла голову, с большим интересом оглядела вновь прибывших, потом уперлась взглядом в Детеринга.

— Это снова вы? - спросила она на старомодном литературном языке, принятом в северном полушарии Старого Корвара.

Йорг улыбнулся и сел за пульт оперативного дежурного. В этом не было никакой необходимости, но тут, в немного приподнятом кресле с высокой кожаной спинкой, он чувствовал себя уютнее.

— Думаю, нам пора начинать, — произнес он. — Ледифем Кибл, я уведомляю вас о том, что наша беседа будет записываться, и в случае необходимости запись может быть использована в суде любой инстанции... Так как вы прибыли на Кассандану, минуя официальные пункты пропуска, а цели вашего прибытия вызывают у нас обоснованные подозрения в содействии террористической деятельности, мы не стали пока уведомлять о вашем задержании представителей корварской дипломатической миссии. Это будет сделано позже. Пока я рекомендую вам честно и искренне отвечать на все задаваемые вам вопросы, не упуская ничего и не пытаясь скрыть известное вам... На этом со стандартной формулой мы закончили... Возражения?

— При чем тут терроризм? — искренне изумилась Кибл. — Возможно, я не совсем правильно поняла вас, следователь, но все же...

— Ясно, возражений нет. Ледифем Кибл, я считаю своим долгом пояснить вам следующее. Просто так сюда никто не попадает, у нас тут не полицейский околоток. У тех, кто оказывается здесь, — Йорг пристукнул указательным пальцем по пульту, — есть, в сущности три пути. Первый — большая редкость! — в случае трагической ошибки выйти отсюда, приняв искренние извинения Службы, и получить неплохую компенсацию за поруганную честь или еще чего... Второй — заключить с нами сделку под определенные гарантии... И третий — сгинуть: то ли в имперских судах, то ли где еще, быть может, просто под забором в дурном районе.

Кибл прерывисто вздохнула.

— Вы пока плохо понимаете, что происходит на самом деле. Я готова рассказать вам все, что знаю, однако отказываюсь от каких-либо сделок. Вы поймете почему...

— Мы рассмотрим ваш отказ. Пока же — отвечайте на вопросы. Ваше полное имя?

— Айт-Фенн Кибл Эллир из пятой ветви Айт-Вар, родилась на Тронте в доме Айт-Фенн Элура, финансового консультанта пятой ветви клана.

— Род занятий, место в иерархии?

— Исследователь, физика полевых взаимодействий. Иерархическая ветвь не касается таких, как я. Я иду своим путем.

— С какой целью вы прибыли на Кассандану?

— Клан получил информацию о том, что на этой планете была обнаружена Айт-Литт Руми, прямые права на информационное наследие которой могут принадлежать только Айт-Вар и никому другому.

— Клан располагал данными о том, при каких обстоятельствах она могла погибнуть?

Кибл бросила на Йорга очень странный взгляд, в котором он прочитал изумление.

— Да... Неизвестно было место ее последней высадки.

— Но, предположительно, это была именно Кассандана?

— Это была Кассандана, без всяких предположений.

— Следовательно, клан имеет данные о цели ее высадки?

— Клан располагает обширными материалами из ее наследия. Руми прибыла в этот мир для того, чтобы снять груз со спасательного звездолета Жизнеловов, который погиб здесь сорок тысяч лет назад. По всей видимости, ей это не удалось. Айт-Литт пытались искать ее, была одна экспедиция, но результата она не принесла. Меня — и тех, кто меня нанял, — интересовала не столько сама Руми, сколько груз на древнем корабле.

— Почему вы называете их «Жизнеловами»?

— Меня никогда не интересовало, как эту расу принято называть в вашей научной традиции. Они существа из какого-то иного мира, не принадлежащего нашим пространствам. Вся их жизнь — это поиск новых генетических структур, с помощью которых они модифицировали миры вокруг себя. Их можно было бы назвать почти безобидными мелкими воришками, но технологии, которые они смогли создать, каким-то образом затронули энергообмен в пространствах Боссо. Обитатели «равновесной тьмы» не склонны к компромиссам, поэтому все экспедиции Жизнеловов, прорвавшиеся к нам, были уничтожены или бежали. Здесь, на Кассандане, погиб экипаж спасателя, прибывшего на помощь одной из таких экспедиций.

— Стоп! — внезапно произнес Ломбарди. — Вы уверены в том, что экипаж был именно уничтожен, а не погиб от некоего воздействия природных сил?

— Для вас этот вопрос принципиален? — Кибл повернулась к нему, чуть приподняв голову, как будто так ей было удобнее разглядывать слишком рослого собеседника.

Ломбарди не ответил, только шевельнул бровями, и ледифем кивнула, соглашаясь с правилами игры:

— Мы не располагаем точными сведениями о причинах гибели данного экипажа. Все, что нам о нем известно, — это... в общем, это разрозненные, часто противоречивые записки Руми, в которых она анализирует информацию, купленную у глокхов. Руми высказывала предположение, что глокхи смогли частично воссоздать биотехнологию, позволявшую Жизнеловам перемещаться в «пене» параллельных миров. Глокхи, по-видимому, искали другой способ использования этих энергий... Они пытались создать нечто вроде щита, способного отражать любую агрессию из пространства Боссо.

— Следовательно, госпожой Руми был приобретен так называемый «меморандум Этткара», — произнесла вдруг Лола Вагнер. — Это многое объясняет. О том, что текст является наполовину вымыслом, интеллектуальной мистификацией в «театральном» стиле самого Этткара, стало известно только через полтора столетия после ее смерти. Разве вы не знали об этом?

На этот раз госпожа Кибл удивилась по-настоящему. Она уставилась на Лолу Вагнер широко раскрытыми глазами, даже подалась вперед, не желая верить услышанному, — но помня, что на ее вопросы отвечать здесь не будут, все же сдержалась.

— Критики Этткара обвиняют его только в том, что он ни разу не указал, где именно ему довелось увидеть древние лаборатории глокхов, — уже спокойно ответила ледифем. — И это, по сути, — единственный их аргумент. Аргумент, не имеющий никакой доказательной силы потому что во всем остальном Этткар безусловно прав. Глокхи находили корабли Жизнеловов в разных местах Галактики, и об этом известно было многим, не только Этткару. Недаром же он упоминал одну важную деталь — Жизнеловы высаживались в зонах, находящихся на небольшом расстоянии от звезд, излучающих в двухпространственном диапазоне. Часть спектра идет в привычном нам пространстве, другая — в «равновесном» мире, давая жизнь совершенно непонятным нам силам и сущностям. Такая звезда живет неподалеку от вас, а Кассандана — ближайший к ней мир, пригодный для существования белковых тел. Таких мест в Галактике немного... Жить здесь очень опасно, колонизация этого мира была ошибкой, хотя, конечно, тогда об этом никто из хомо не мог знать, а наши ученые предупредить ваших предков не успели.

— Детальнее, пожалуйста, — попросил Ломбарди. — В чем именно вы видите опасность для жителей Кассанданы? В излучении Тариссы? Но люди живут здесь не одно столетие, и пока генетической угрозы не видно.

— Ах, вы называете ее Тариссой? Очень хорошо. Я попытаюсь рассказать вам то, что знаю, хотя на самом деле знания мои очень слабы, чтобы не сказать — ничтожны... Руми вылетела к Тариссе в момент пика ее лучевой активности. По-видимому, она не могла учесть все факторы риска, не понимала, к каким последствиям приведет пролет в непосредственной близости от этой звезды — и где-то там, в организме ученой, начались изменения, так что требовался только толчок, чтобы Руми провалилась в «равновесную тьму», став Призрачной. Мгновенная гибель ее товарищей от сдвига подземного пласта запустила этот процесс, но что-то помешало, и она «застыла» в камне, уже покоренном ее новым телом. Если бы дело происходило в период «холодного» излучения звезды, ничего подобного случиться не могло, в этом я совершенно уверена. Когда Тарисса выходит на максимум своего «разогрева», Кассандана почему-то становится местом притяжения для тварей из равновесных пространств, которые устремляются сюда, словно на пиршество. Те, кто случайно оказывается у них на пути, тоже становятся пищей, хотя и не такой сладкой, как хотелось бы. Вот чем опасна эта планета, и спасения, по сути, нет — и не предвидится.

— Это все было ясно и так, — с легким раздражением заметил Ломбарди. — Вы пытаетесь сбить нас с толку, госпожа Кибл, и мне это не может нравиться.

— Мы попробуем зайти с другого бока, — дипломатично предложил Детеринг. — Например, меня очень интересует личность варлорда, нанятого для сопровождения вас в этой миссии. Мне почему-то кажется, что он уже бывал на Кассандане. Нет?

— Я не могла знать, кто он и откуда, — совершенно равнодушно ответила Кибл, и Йорг с досадой понял, что ошибся, резко меняя тему, — мне только сообщили его имя — Айвил — и сказали, что. в вопросах личной безопасности я могу полностью положиться на него. Однако ни малейшего доверия этот психопат у меня не вызывал: когда мы неудачно сели, он убил нашего сопровождающего и едва не открыл огонь по тем людям, которые прилетели нас выручать.

Пока она говорила, Кшись Пулавски сдвинулся в сторону, чтобы не маячить на свету, развернул в четвертушку свой инфор и принялся искать что-то.

— И поэтому вы решили спрятаться в столице? — спросил Детеринг. — М-мм, я вас вполне понимаю. В Альбертвилле мы нашли бы вас гораздо быстрее. Но он какой-то странный, этот ваш Айвил, не правда ли? У вас не возникло ощущения, что он не просто вояка, продающий свой меч за деньги, а — настоящий военный и как бы не ученый?

— Он убийца с явными нарушениями психики, — быстро сказала Кибл. — Те, кто его нанимал, совершили ошибку...

— О-оу, — обрадовался Йорг, — вот это уже интересно. А ну-ка чуть подробнее, пожалуйста! У меня возникло подозрение, что он порядком достал вас еще в дороге. Чем он вас примучил? У него было некое собственное мнение по поводу грядущего дела и оно сильно отличалось от вашего?

На лице фемкорвари появился испуг: явственный, ничем уже не сдерживаемый. Ее правая рука, лежащая на подлокотнике кресла, пару раз дернулась, но потом Кибл, вздохнув, опустила голову и потянулась к графину с соком. Сидевший поблизости Ярославцев любезно наполнил ей особую пиалу с носиком — из-за вытянутых вперед челюстей корварцы не очень любили стаканы или чашки.

— Он заявил, что имел дело с Призрачными, — выдавила госпожа Кибл. — И что когда мы поднимем на поверхность материнское чрево с электрофагами, Призрачные могут вызвать силы, о которых нам лучше не думать... Достаточно одной грозы с мощными разрядами...

— Будь я проклят... — одними губами прошептал Детеринг.

— Обряды адептов «Книги», — сразу же отозвался Ломбарди, — страх перед любыми проявлениями электромагнитной активности... Постоянная готовность спрятать все, заглушить генераторы, сунуть под землю батареи и так далее. Они ждали пришествия Зверя, не так ли?

— И на Кассандане — тоже, — ответил Йорг. — И у них были для этого основания? Скажите, — повернулся он к Кибл, — ваши наниматели как-то пытались объяснить свой выбор телохранителя для вас?

— Мне было сказано, что он обладает специфическим опытом, — сообщила она. — И ничего больше. Но, насколько я понимаю, ему с самого начала не нравилась наша миссия, и он говорил, что согласился помочь клану только из-за денег. Когда мы попали в грозу и наш сопровождающий-хомо не смог посадить катер там, где предполагалось, Айвил совершенно сошел с ума. Он кричал, что эта буря убьет нас.

— Немного странно для опытного вояки, нет?

— Его страх был иррационален. Убивать сопровождающего не было абсолютно никакой необходимости. Из-за этого убийства, я так думаю, он не захотел лететь со мной в столицу. Наверное, он предполагал, что там с него спросят. Убить ни в чем не повинного человека, который всего лишь потерял управление воздушной машиной в жуткую бурю, — это серьезно.

— Думаю, он просто знал больше вас... Вы со своим наспех слепленным синтезатором должны были установить, можно ли что-то выжать из мертвых электрофагов, точнее, из той среды, в которой они находились, а уж окончательное решение оставалось за ним, просто об этом вас, милая Кибл, предупредить никто даже не подумал.

Пулавски тихонько щелкнул пальцами, привлекая к себе внимание. Йорг обернулся в ответ, и капитан протянул ему инфор: на вирт-мониторе висела какая-то статья. Быстро пробежав текст глазами, Детеринг улыбнулся и вернул инфор хозяину.

— Ваш спутник, госпожа Кибл, был в прошлом офицером флотской разведки Корвара. В войну пропал без вести при весьма загадочных обстоятельствах. Через десять лет нашелся и, насколько известно, всячески избегал любых контактов с официальными властями. В качестве наемника принимал участие в религиозных беспорядках на нескольких лидданских мирах, потом собрал собственную группу отморозков и все такое прочее... Карьера у него, кстати, особо не сложилась — не только вы считаете его психопатом. Могу предположить, что представители вашего клана, нанимавшие этого ублюдка, знали о нем куда больше нас с вами, а именно — догадывались, где он болтался эти десять лет после своего исчезновения. В жизни всякое бывает. Да, жаль, что такой персонаж не достался нам живым.

— Вы убили его? — вырвалось у ледифем.

— Он подорвал себя, убегая от оперативной группы. Да, так тоже бывает, и ничего тут не поделать. Хорошо же... Я вижу, вы устали и нуждаетесь в отдыхе. Мы продолжим нашу беседу, но чуть позже.

Ломбарди резко встал, и Йорг поднялся вслед за ним. Они вышли в коридор, Лола Вагнер достала из сумочки сигарету, и только теперь Детеринг увидел, насколько она встревожена.

— Ты принял решение? — отрывисто спросил Ломбарди.

— Решение принято, Фарж дал определенные гарантии по Монсальво. Но лорд Густав наверняка захочет узнать: что получим мы?

— Об этом он будет говорить с моей сестрой. Макс должен организовать встречу где-нибудь на нейтральной территории. И вот еще что: Вейры готовы войти в эту систему буквально завтра... Их корабль болтается где-то за Ледяной волной, то есть — на границе.

— Как?! — поразился Детеринг. — Как же они успели?

— Они услышали про эту историю раньше, чем сюда добралась Кибл. Если ты хочешь спросить меня, знал ли я об этом, — ответ отрицательный. Сейчас, как ты понимаешь, все складывается самым наилучшим образом. Но разговор будет сложным.

— Ребята, — вмешалась Лола, — послушайте... Все это очень важно, но... Тарисса сейчас на пике активности. Наверное, Вейры знают об этом. Мы можем спровоцировать катастрофу, о которой писал один из учеников самого Боссо. Прорыв энергетических вихрей, живущих «на стыке» миров. Это явление наблюдалось в лидданских лабораториях, последствия там были просто дикие, именно поэтому все исследования были закрыты и к теме стараются не возвращаться.

— Вихри — это и есть Зверь? — Йорг поднял глаза на Ломбарди, однако тот лишь дернул плечом:

— Лола находила такие тексты, от которых волосы встают дыбом, — но все в них слишком иносказательно, да и язык старых физиков мало понятен нашим ученым. Могу тебе сказать, что в ранних лидданских колониях происходило нечто похожее. Это было давно, почти все записи либо утеряны, либо сознательно уничтожены. Как было и у нас, правительственные структуры старались скрыть любые события, выходящие за рамки действующих представлений о Галактике.

— Хорошо, я понял, что ответа мне не добиться... Сейчас ты поговоришь с Фаржем, и вы утрясете вопрос по начальству. Я здесь не решаю абсолютно ничего. Но как только Вейры будут готовы высадиться, я забираю Кибл и отправляюсь на плато. Надеюсь, мы все знаем, что делаем!

Глава 13

Йорг проснулся вскоре после рассвета. За окнами висел белесый туман, обещая если и не дожди, то пасмурный день. Он долго валялся в постели, размышляя о том, что делать дальше. Вставать в такую рань не было никакой необходимости, и уж тем более — появляться в Резидентуре до разговора Монсальво и леди Роксаны Барилари. Йорг хорошо понимал, что он взял на себя слишком много, обещая Ломбарди уладить это дело, а значит, лорд Густав имел основания быть недовольным. Впрочем, сыграть назад — уже никак, придется договариваться.

Абсолютно внезапное для него появление Вейров вообще ломало всю картину. С одной стороны, в этом был громадный плюс, так как разом отпадали многие проблемы и неудобства, а вот с другой... Многое, слишком многое оставалось непонятным, и это нервировало.

«Что это они так рванули? — размышлял Йорг, наливая себе кофе. — Выходит, для них критически важны эти «цветы» в брюхе «Матильды», содержащие в себе останки колоний электрофагов? Это тоже можно объяснить — из рассказа Лолы Вагнер выходит, что все эти структуры вообще появились в нашем мире исключительно благодаря орнитоидам, или Жизнеловам, как их там... Но весь лабораторный материал, который пытались воспроизвести исследователи, он по факту — лишь копия, так что, наверное, намного хуже оригинала. И Соллер так прыгал от радости именно из-за этого. Вот только что они предложат нам в качестве платы?»

После кофе Йорг немного поковырялся в саду, замерз, убрал инструмент и снова вернулся в кухню. Лен та столичных новостей обещала сильное похолодание, с океана опять тащило тучи. Хмурясь, Детеринг снова вернулся к мыслям о переговорах Монсальво и Барилари. Лорд Густав в своей новой должности — то, что Метрополия пока не утвердила его окончательно, не имело значения, об этом знали оба, — мог требовать от Флота многого. Флот, в свою очередь, надеялся получить кое-что от Вейров, точнее, от могущественного клана Лу-Энг, который те представляли в данный момент. Для Энгов не составляло особого труда добыть информацию в таких кругах, в какие Ц-служба не проникнет никак и никогда.

Сделка могла изменить многое, поэтому Ломбарди не боялся никакого риска...

Солнце, вдруг выглянувшее из-за туч, мгновенно разогнало остатки тумана, за окнами посветлело, и Йорг подумал, что самым лучшим на сегодня будет засесть в кресле с книгой, как можно дальше от дурных мыслей. Но сперва следовало смотаться за провизией, поскольку домашние запасы подошли к концу. Тихонько посвистывая, Йорг оделся, завел свой «Блюстар» и выехал за ворота.

В торговом центре на улице Рошфор людей было совсем мало, только пара старичков и несколько спешащих в офис клерков, которые предпочитали завтракать на ходу. Йорг набрал продуктов на неделю, проехался с тележкой в упаковочную, где его покупки, исчезнув в чреве здоровенного автомата, выбрались с обратной стороны в виде шести заклеенных коробок с удобными ручками, и двинулся на парковку. Когда он садился в машину, из кармана раздался приглушенный писк служебного коммуникатора. Йорг развернул монитор: на его закрытый адрес пришло какое-то послание от Ломбарди.

«То, о чем я могу говорить на данный момент с уверенностью. 1. Переговоры лорда Густава и Роксаны пройдут сегодня вечером, но Фарж гарантирует, что никаких вопросов по прибытии экспедиции Вейров не возникнет. Исходя из этого — 2. Завтра около полудня по местному их корабль садится у нас на базе легких сил в Ричдейле, через несколько часов транспортный модуль может быть уже на месте раскопок. Этот вопрос улажен полностью, дальше все будет зависеть от их командира. 3. К утру пришла давно ожидаемая информация по «инциденту Павлова». Двое флотских ученых, хорошо знакомые с Орегоном и, в частности, с районом Монтевердо, где в первые послевоенные годы проводились серьезные работы по разведке недр на предмет наличия сплита, заявили следующее: ранее неизвестный — и до сих пор слабо изученный тип излучения, смертельно опасный для человека при тесном контакте с источником, дает так называемая «девятая итерация» сплита, обнаруженная в толще гор Монтевердо в виде нитей, пронизывающих толщу вулканических пород. Энергетический потенциал этого сплита ничтожен, интереса для Флота он не представляет, известно лишь, что речь идет о мю-части спектра, подобной гиперволновой активности некоторых звезд. Думаю, что мы сможем задать некоторые вопросы ожидаемым нами гостям. Всегда Ваш, Эд. Л.»

Дочитав, Детеринг с преувеличенной, какой-то машинной аккуратностью вернул коммуникатор во внутренний карман пиджака и откинулся на спинку кресла.

— Вот что они здесь искали все эти годы, — пробормотал он. — Для нас — «энергетический потенциал ничтожен», а для тварей, которые болтаются в «равновесной тьме»? Ничтожен?.. Они убивали из-за него тех, кто просто оказался рядом!

Йорг посадил свой катер за три часа до предзакатных сумерек. Он отказался от сопровождающих и вез ледифем Кибл в одиночку, полностью под свою ответственность. Впрочем, сопротивляться она не стала бы в любом случае — судя по всему, Детеринг оказался единственным, кому она доверяла. Насколько это было возможно для нее, разумеется.

— Я отдам вас представителям клана Вейр, — сказал Йорг, когда автоматика вывела катер на баллистическую траекторию, — прошу меня простить, но проблемы мне ни к чему, у меня нет ни малейшего желания предъявлять вам обвинения и мотаться с вами по судам, где придется либо молчать, либо попросту врать. Вы понимаете почему, не так ли?

Глаза корварки широко раскрылись в изумлении, и Йорг вдруг поймал себя на том, что сейчас она стала неуловимо похожа на опасную красавицу леди Вьекки, с которой он когда-то познакомился — и, честно говоря, рад был бы продолжить это знакомство.

— То есть вы, офицер, соизволите отпустить меня без суда и наказания? — спросила Кибл на своем изысканно-старомодном языке.

— Мне до такой степени не нужны проблемы, что если вы боитесь Вейров, то можете просить моей защиты, — грубовато ответил Детеринг. — Или я неправильно вас понял?

— О нет, — Кибл негромко кашлянула, что означало смех, — ни Вейры, ни их покровители мне не страшны. Они отправят меня туда, куда я их попрошу, и за это им заплатят. Разве они когда-нибудь отказывались от денег?

— Это так важно для вас?

— Для меня? Нет. Важно должно быть для вас, и только для вас. Если мы останемся живы, то когда-нибудь вы поймете, какую страшную глупость совершили, не потребовав от Энгов гарантий защиты. То, чем вы — по недоразумению, конечно же, — обладаете, для них важнее любых денег. А возможности клана — колоссальны. Вся ваша наука, вся эта ваша болезненно милитаризованная экономика с гигантскими концернами, производящими заведомо устаревшее оружие, — это просто пшик в сравнении с реальностью Лу-Энг. Они не строят звездолеты, они смеются над теми, кто это делает. Энги производят принципы и потенциалы, они готовы покупать тех, кто способен рождать безумные идеи. Безумные, мой юный офицер! Если б за моей спиной было чуть меньше пустых, бесплодных десятилетий, я готова была предложить себя Вейрам даже в качестве лаборантки, но увы. Мои идеи остались в прошлом.

— И что же, — теперь изумился Йорг, — вы готовы оставить свой клан?

— А что мой клан? Чем я должна ему? Что и с чем вы пытаетесь сравнивать, не понимая даже основ нашей реальности?

— К сведению моей госпожи, — не удержался Детеринг, — мне случалось бывать в корварских мирах!..

— Я вижу, — с готовностью ответила Кибл. — Только известно ли вам, что наши миры чудовищно разнообразны? И тот, кому повезет родиться в мире с низким демографическим и энергетическим потенциалом, обречен на чудовищные усилия для того только, чтобы реализовать себя в реальной жизни? Я тоже бывала в ваших мирах, я хорошо понимаю, кто вы, офицер, по вашим манерам и даже по вашему владению «вульгарным корварским». Я знаю, что такое «лендлорд». Расскажите лучше, какими землями владел ваш дед!

— Достаточно большими, — ответил Йорг. — Но земли моего дома обрабатываются, с них платятся немалые налоги, и я не помню, чтобы где-то у нас возникли пустоши ... Моя земля родит добро, так что я не в состоянии принять ваши претензии. Я понял, о чем вы, я догадался: вы родились и выросли в мире, где иерархия диктует вам не только образ жизни, но и возможности для вашего потомства. У нас, как вы должны были знать, все это не так.

Кибл опустила веки, прикрыв свои волшебные глаза, и тихонько вздохнула. Йорг понимал: это означало презрение. Он отвернулся, глядя в левую секцию обзорного экрана, где темно-синее, почти черное небо с россыпью созвездий уже уходило в голубой тон: катер менял угол, готовясь к спуску над Блуа.

Легкий кашель из правого пилотского кресла заставил его повернуть голову. Нежный темный нос Кибл вдруг коснулся его щеки, Йорг отпрянул, не понимая, что происходит — укус корварки мог оказаться весьма болезненным, и уж на такое он не рассчитывал никак

Однако ледифем лишь махнула левой рукой в совершенно человеческом жесте:

— Теперь, любимый, ты можешь взять меня в жены. Ты спас меня от убийц и готов избавить от суда. Я старше тебя, и я, увы, не могу обещать наследников славного рода, но другого способа я не вижу... Насколько мне известно, таких союзов немало и Империя вполне признает их?

— Мне некогда думать о браке, — нервно хохотнул Детеринг, сбрасывая автопилот. — К тому же у меня есть женщина, в плодовитости которой я более чем уверен...

— Кстати, а зачем ты с мечом? — спросила Кибл, но Йорг не успел возмутиться: он выбирал место для посадки.

«ТР-12» опустился к востоку от фермы Гассманов, на коричневатой земле, усыпанной редкими кустами с острыми, колючими листьями. Кибл была одета в серый комбез флотского техника и кожаную куртку-косуху, защищающую от ветра, так что Каменные холмы не должны были ее испугать.

— Идемте, госпожа моя, — сказал Йорг, помогая ей спуститься из атмосферного створа. — Я не решился садиться ближе: неизвестно, какой азимут выберут Вейры.

Он забросил за спину стандартный походный рюкзак и пошел, не оглядываясь на свою спутницу, ему было не до того: тридцать восемь килограммов полного боевого снаряжения заставили вспомнить мягкий, пружинистый шаг с коротким дыханием.

Два флотских катера в характерном камуфляже «Синих львов» он увидел сразу, едва приблизился к краю лощины. Машины стояли за домом Гассманов, крыло к крылу, и Йорг подумал, что сам он не рискнул бы — тонкое дело! Прежде чем он добрался до знакомого уже спуска, на каменистую тропу вылетела долговязая тонкая фигура в боевом снаряжении:

— Думал, ты будешь позже.

— Ты решил свои вопросы с Соллером? — Йорг остановился, посмотрел на Ломбарди снизу вверх. — Я, честно говоря...

— Это тебя волновать не должно, — быстро перебил его тот. — Скоро прибудут гости. Предварительная беседа прошла очень хорошо, и сейчас их командир заканчивает переговоры с леди Роксаной. Но окончательно все решится, едва он увидит груз в брюхе этой «Матильды», как вы ее тут обозвали. Я хочу тебя попросить... Сейчас ты, по факту, начальник экспедиции, мы здесь — тоже гости. От тебя зависит многое, однако: слушай — но не говори. Только общие фразы, хорошо?

— Собственно, других полномочий я не имею, — ответил Детеринг. — Меня проинструктировали на сей счет, можешь быть уверен. Все, что от меня требуется, — проследить за соблюдением элементарного порядка и вручить им госпожу Кибл. Мы не будем решать ее судьбу, это уже окончательно.

— Весьма благородно, — кивнул Ломбарди. — Ну что ж, идемте в лагерь!

Под тентом Йорг сразу же заметил Соллера, сидящего на складном стуле с куриной ножкой в руке. Рядом с ним стояли двое флотских офицеров и внимательно слушали: профессор, похоже, рассказывал им о своих открытиях. При виде ледифем Кибл, идущей следом за Йоргом, Соллер встал, положил свою закуску на стол и принялся вытирать руки. Флотские обернулись, на их лицах появилась растерянность. Подойдя, Йорг вежливо поздоровался со всеми, уложил свой рюкзак под стол и снял с головы шлем. Кибл он представлять не стал, это было ни к чему.

— Вы привезли нам... ту самую ученую, из-за которой случилась заваруха в Альбертвилле? — живо поинтересовался Соллер, разглядывая фемкорвари.

— Именно, — отозвался Детеринг. — Надеюсь, Вейры заберут ее отсюда — для нас это будет самым простым решением. Моему начальству не нужны лишние проблемы.

— О-оо! Какая удача! Госпожа моя, — Соллер перешел на корварский, причем он был куда более «вульгарен», чем у Детеринга, — не согласитесь ли вы пройти в лабораторную палатку? Мне очень нужен ваш совет ведь скоро у нас, наверное, заберут все эти удивительные находки, а вам, я думаю, тоже интересно было бы взглянуть...

Кибл молча кивнула. Когда они с профессором исчезли под пологом большой палатки, укрытой сверху еще и термоизолирующим тентом, один из офицеров недоуменно присвистнул:

— Очень мило... А почему она до сих пор не у нac?

— Это не твое дело, Руп! — с раздражением прикрикнул на нею Ломбарди. — Командует здесь его милость майор Йорг лорд Детеринг, и ты будешь выполнять любые его распоряжения без единого звука!

— Ясно... Теперь мы должны подчиняться «черным», — проворчал флотский, обращаясь к своему товарищу. — И какой скандал они спровоцируют на этот раз?

— Заткнись, — прошипел тот. — Посмотри лучше на его меч... Ты думаешь, он носит его для красоты?

Детеринг, в котором еще не улеглась досада после разговора с Кибл — он так и не смог понять, издевается она над ним или, наоборот, в чем-то сочувствует, — громко фыркнул в ответ. Оба флотских покраснели. Руп раскрыл было рот, чтобы выдать что-то язвительное, но потом резко передумал, ибо Ломбарди опасно скривился и поднял бровь.

— Модуль входит в зону! — прокричал дежурный по связи из стоящего рядом катера.

Все, как по команде, бросились прочь из-под тента, закрывающего небо.

Аппарат подобного типа Детеринг видел второй раз в жизни. Полуавтономный грузовой модуль крейсера представлял собой странную для человеческого глаза конструкцию в виде сильно заостренного с носа полуцилиндра, бронированного снизу и ничем не защищенного сверху. Такой дикий дизайн объяснялся тем, что в походном положении модуль являлся частью бронекорпуса звездолета, полностью утопленной в его брюхо. Для перевозки грузов модуль опускался вниз и начинал жить собственной жизнью, благо двигатели позволяли ему перемещаться почти в любых атмосферах, а при острой нужде он мог оперировать в космосе — правда, недолго, так как создатели не стали оснащать его развитой системой жизнеобеспечения.

— Эта штука таскает на себе колоссальный лишний вес, — сказал Детеринг Эдвину, который смотрел в закатное небо, приложив ладонь ко лбу, — но при десантных операциях ей цены нет. Попробуй-ка сбить ее огнем с поверхности! Тут противокорабельная ракета нужна.

— Никогда такого не видел, — задумчиво отозвался Ломбарди. — Только читал...

Модуль завис над лощиной, помаргивая тремя огоньками в носовой части, которые, быстро меняя цвет, выбивали одну и ту же, часто повторяющуюся комбинацию сигналов.

— Ах-х ты! — зашипел Ломбарди. — Он что-то запрашивает! Связной! — рявкнул он в миниатюрный блочок на плече. — Что там происходит?

— Он по нашим каналам не отвечает, — раздраженно ответили из катера. — Откуда я знаю, что ему надо? У меня кодовой книги этого клана нет. А по общим — ни хера тут не понять.

— Болваны, — спокойно констатировал Детеринг. — Что вы будете делать, случись настоящая беда?

Он повернулся лицом к болотам, выдернул из специального кармана на левом боку куртки ракетницу, поднял руку и выстрелил. Зеленая ракета, рассыпая искры, поднялась на пару сотен метров, а потом медленно опустилась возле дороги, ведущей к ферме. Модуль тут же начал разворачиваться, из его темно-серого брюха, погрызенного микрометеоритами, выросли четыре ноги на гидроцилиндрах.

Грузовик опустился чрезвычайно аккуратно, только каменной пылью снова пахнуло в воздухе. В правом борту, обращенном к лощине, прорезался большой люк, вывалился трап, и Детеринг увидел четыре фигуры в одинаковых комбинезонах со множеством карманов. Оружия у гостей не было. Имея некоторое представление о клане Вейр, Йорг не мог сдержать удивления, но Ломбарди коротко качнул головой:

— Они играют по правилам, можешь не сомневаться...

Йорг первый шагнул навстречу прибывшим. У края идущей вниз дороги он остановился. К нему подошел высокий светлокожий корварец с какой-то особой пронзительностью в глазах: коротко поклонился, протянул руку:

— Вейр-Ях Иттен, командир корабля. Имею полномочия от клана... — он чуть запнулся, явно подбирая нужное слово на интере, потом раздраженно дернул щекой: — Мы здесь, ваша милость. Хотелось бы справиться поскорее, но необходимо провести кое-какие лабораторные исследования. Без этого мы товар брать не будем.

Детеринг представился, потом указал на стоящего чуть сбоку Ломбарди:

— Господин Эдвин будет вашим советником со стороны Флота, джентльмены. Он разбирается в этом вопросе лучше меня. И да, вот еще что...

— Какие-то проблемы, ваша милость? — вежливо наклонил голову Иттен.

— Что-то вроде того. У нас тут оказалась одна из представителей Айт-Вар, и попала она к нам совсем не случайно.

Слушая Йорга, прежде невозмутимый корварец то и дело хлопал ресницами, что говорило о некотором смущении. Когда Детеринг закончил свой рассказ, господин Иттен то ли чихнул, то ли фыркнул, поморщился:

— Мы заберем ее, и вам не придется беспокоиться о ее судьбе. Могу обещать, что ничего дурного с ней не случится. Она вернется домой: мы не враждуем с представителями Айт-Вар, у нас нет времени на чепуху.

Из модуля вынесли два больших контейнера, и корварцы поспешили вниз, к палаткам, где их уже ждал Соллер, взволнованный и не находящий себе места.

— Я пойду под землю вместе с ними, — сказал Ломбарди.

— Я так и думал, — отозвался Йорг. - Мне туда уже не хочется совершенно. Знаешь, когда я спускался туда в первый раз, у меня было такое странное чувство... Нет, опасности я не ощущал, но вот понимание того, что я первый из людей вижу эту окаменелую громадину, которая когда-то была живым организмом, — мне мерещилось, будто я был знаком с нею тысячи лет назад. Быть может, с такими вот «Матильдами» сталкивались наши далекие предки? Кто знает?

— Ну и дела у тебя в голове творятся, — вытаращился Ломбарди. — Хотя, конечно, отрицать ничего нельзя. Вот только я, знаешь, не верю в генетическую память, глупости это все.

Доктор Соллер, размахивая руками, повел корварского командира к холму, и следом потянулись остальные, таща на себе контейнеры. Ломбарди чуть задержался, но потом взял с собой раздражительного Рупа и двинулся следом. Из-под тента с генераторами вдруг выбрался Энтрерас.

— А! — приветствовал его Йорг. — Вот и вы, Луи! Ну, надеюсь, скоро вся эта эпопея закончится, и вы спокойно вернетесь в столицу. После такой нервотрепки вам обязательно должны дать отпуск. Если хотите, я сам напишу представление.

— Рад слышать, милорд, — вежливо ответил капитан. — Говоря по совести, мне тут все осточертело. Мэм Торини сегодня улетела домой, вроде бы ей больше делать здесь нечего... Проф Соллер все время объедается и постоянно жалуется, что ему мало, а я стал бояться здешних ночных гроз. Нынешней ночью нас хорошо потрепало, и что-то мне кажется, как будто с севера снова тянет этот проклятый ветер. До чего ж дурное место, лорд Йорг! Никогда не согласился бы тут жить! Перес клянется, что видел призраков. Мне думается, что это просто фонари на ветру болтало, но, знаете, тут уже можно во что угодно поверить.

— Призраков? О боже... — Детеринг осмотрелся по сторонам и внезапно хлопнул себя по лбу: — Черт побери, а где моя подопечная? Я отдал ее Соллеру и с тех пор не видел!..

Он вскочил со стула и бросился в лабораторную палатку.

Кибл сидела перед панелью солидного аппарата со множеством выдвинутых поддончиков, в которых торчали какие-то разноцветные трубочки, — очевидно, это и была та самая «Селеста», которая обошлась Службе в изрядные деньги. Над столиком висели два вирт-монитора, светящиеся объемными графиками. Несколько секунд Йорг тупо рассматривал слабо пульсирующие линии и пирамидки, составленные из выпуклых шестигранников, потом резко кашлянул. Ледифем испуганно обернулась, но, разглядев в полумраке Детеринга, облегченно выдохнула:

— Ах, это вы, офицер... Присядьте где-нибудь, я очень не люблю, когда у меня стоят за спиной.

Поразившись ее уверенному тону, Йорг все же уселся в надувное креслице и снова посмотрел на мониторы.

— Вы уже научились обращаться с нашей техникой?

— Я всего лишь наблюдаю за процессом, — ответила Кибл, и теперь в голосе ее Йоргу послышалась тревога. — Ваш господин Соллер — гений, он смог не просто разобраться с мертвыми культурами электрофагов, он запустил модель генетического синтеза. Он разобрал их на составные, так что теперь можно будет понять способ межполевого взаимодействия. Нам это никогда еще не удавалось, правда, мы, конечно, и мечтать не могли о таком исходном материале.

— Это может быть опасно?

— Нет, что вы. Перед нами сугубо виртуальная модель. Опасным может быть то, что попытаются извлечь из вашей находки Энги. Они снова, как много столетий до них Айт-Литт, ищут новые способы реализации энергий. Не мне судить, но наша наука пока не готова к таким изысканиям. Мы двигаемся на ощупь, не понимая природы звезд и полей.

— Но кто-то же должен?..

Кибл вдруг резко повернулась к Детерингу, хлестнула его пронзительным взглядом.

— Что вы знаете об их конечной цели? — спросила она. — Не отвечайте, ответ известен заранее — ноль. Да уж, этого не знают даже надутые Вейры... — Ледифем опустила голову и негромко произнесла, словно бы разговаривая сейчас только сама с собой: — Лучше бы достать все это до наступления темноты, но вряд ли они успеют.

Глава 14

Контейнеры вытащили из подземелья довольно быстро, причем сам Иттен тоже взялся за лямку — но дальше их не понесли. В темном проеме люка появились какие-то низкие силуэты, загудели антигравами, и Детеринг увидел, как по лощине на высоте меньше метра проплыли две удлиненные «корзинки» из прочной сетки. Вот они взобрались на холм, и корварцы аккуратно уложили контейнеры, закрепив их широкой лентой. Антигравитационные транспортеры снова поднялись в воздух, чтобы двинуться назад, в трюм грузовика, только теперь они ползли заметно медленнее.

Итген поговорил о чем-то с Соллером, тот покивал головой; один из корварцев нырнул в нору, вернувшись с большим эластичным мешком. Его Иттен понес сам, не доверяя никому. Они с профессором быстро спустились с холма, пересекли лощину и вошли в люк. Проследив за ними взглядом, Йорг хмыкнул. Уже темнело, а обжора Соллер умудрился забыть про ужин!

Ломбарди со своим хамоватым Рупом вернулись в лагерь. Руп старался не смотреть в сторону Детеринга, лицо у него было какое-то растерянное, очевидно, «Матильда» здорово шарахнула его по мозгам. Удивляться, впрочем, тут не стоило.

— Они зачем-то хотят пилить стенки маточной камеры, им нужен хотя бы один зародыш, — устало сообщил Эдвин. — Тут что-то не то, я предпочел бы, чтобы они убрались как можно скорее. Мне не нравится этот Иттен, он ведет себя как-то странно.

— Ты говорил о нем с сестрой? — вскинулся Йорг.

— Н-да, — Ломбарди стянул с головы шлем, потер глаза. — Она осталась весьма довольна их предложениями и, насколько я понимаю, доверяет Вейрам полностью. Хотя у нас нет ни единого способа воздействовать на них, если они откажутся от своих обязательств. Они спешили с этой сделкой, будто ошпаренные... Я думал, переговоры будут идти дня два, а то и больше — но нет.

— Кибл тоже чем-то встревожена, — с задумчивостью вздохнул Йорг.

— Твоя корварка?

— Моя?!

— Ну-у...

— А, ну да. Теперь уже, наверное, «моя», хотя я надеюсь скоро от нее избавиться. Она как будто боится чего-то, но объяснять не хочет, тут еще и лейтенант Перес, один из наших, заявил мне, будто этой ночью вокруг лагеря бродили какие-то существа, но охранные системы их не видели. Такого быть не может, я нашу технику знаю.

— Может, нервы у парня? — нахмурился Ломбарди. — Я не думаю, что Призрачные могут появиться прямо из воздуха, им для этого не хватит энергии.

Йорг раскурил сигарку, потом длинно сплюнул в сторону, на притоптанную траву.

— Это ты сейчас серьезно? — спросил он, не поднимая головы.

— Даже не знаю. Меня Лола накрутила со своими старинными докладами и отчетами — как ей удается находить их в информаториях, это отдельный разговор, но она умеет, ради этого я ее и взял к себе. У лиддан в лабораториях была пара случаев. То ли Призрачные, то ли еще черт его поймет что. Они, по-видимому, когда-то давно экспериментировали с энергоустановками, способными пробивать дыры в равновесные пространства. Оттуда начинала лезть всякая зараза. Одна лаборатория разлетелась вдребезги вместе с биохимическим реактором.

— Если б я знал, куда меня занесет — черта с два полез в эту дыру, — едва слышно пробормотал Детеринг. — Хочешь, я тебя удивлю? Меня пугает все то, что нельзя разрубить вот этим, — и он погладил шершавую рукоять меча. — И все эти... сущности, энергетические чудища, порождающие ужас, — нам они неподвластны, верно? Поэтому мне страшно.

— Ты, по-моему, окончательно сросся со своими клинками, — тихонько рассмеялся Ломбарди. — Но пусть будет то, что будет. Меня тоже никто не заставлял заниматься всеми этими старыми тайнами, да еще и настраивать против себя целую толпу генералов. И у меня поводов для страха никак не меньше. И я — да, побаиваюсь. Мне чудится, что однажды за мной придут... А как при этом они будут выглядеть, уже не имеет особого значения!

Полог лабораторной палатки вдруг шевельнулся. Кибл откинула пластик, стремительно подошла к Детерингу и коснулась кончиками пальцев его наплечника:

— Что-то происходит вокруг нас, — сказала она. — В синтезаторе... как будто свечение. Они излучают!

— Включите весь свет! — резко обернувшись к командному катеру, заорал Ломбарди.

Йорг увидел, как дико блеснули его глаза. Дежурный офицер врубил прожекторы, яркое белое сияние разорвало густые уже сумерки. Детеринг, сделав знак ледифем оставаться на месте, запрыгнул через открытый атмосферный створ в катер.

— Что на экранах? — спросил он у лейтенанта, сидящего за пультом.

— Ничего, — удивленно ответил тот. — А что там должно быть? Мы ждем нападения?

— Похоже, уже дождались...

Не садясь в кресло, Детеринг нагнулся над панелью ввода и принялся перебирать диапазоны наружных сканеров. Переход в активный режим неожиданно выдал «метель» помех — ничего подобного Йорг никогда не видел, хотя его когда-то учили работать в условиях волновой атаки противника. Здесь происходило нечто, совершенно не похожее на знакомую ему картину: казалось, над холмом кружатся тысячи крохотных объектов, каждый из которых обладает пусть слабой, но все же заметной электромагнитной активностью. Глаза дежурного расширились. Он машинально запустил самодиагностику системы, однако короткий писк показал, что все в порядке. Чехарда на экранах не просто продолжалась, аморфное облако росло с каждой секундой.

— Общая тревога! — приказал Детеринг. — Все в машины!

Катер взревел сиреной. Едва глянув на Йорга, дежурный потянулся к панели управления двигателями.

— Проверить оружие! — бросил ему Йорг и выпрыгнул через атмосферный створ. Возле обеденного стола на него буквально налетел Энтрерас:

— Что происходит, милорд?

— Собирай всех, и по машинам! Проверьте связь! Каждый должен быть на своем месте!

Ломбарди нигде не было видно. Йорг схватил со стола свой шлем, включил все линии связи и, оборачиваясь в поисках Кибл, увидел, как запустили моторы флотские катера: Эдвин, как это не раз уже бывало, проявил чудеса сообразительности и сработал быстрее всех.

Догадываясь, где может находиться ледифем, Детеринг влетел в лабораторную палатку. Кибл стояла у «Селесты», держась руками за спинку стула, а перед ней неистово прыгали по экранам какие-то синусоиды.

— Что там? — спросил Детеринг. — Эта штука может показывать обстановку вокруг?

— В каком-то смысле. — Кибл не оборачивалась, только тянулась все ближе к голографическим мониторам. — Даже не нужно выносить сенсоры, хватает встроенных. Вокруг нас происходит что-то очень необычное, как будто бы гроза над самой поверхностью. Микроскопические объекты появляются просто ниоткуда, словно из ионосферы, но на самом деле это не так. Они тянут энергию из глубины... Под нами что-то есть! Но это не корабль Жизнеловов, нет, он мертв, и его не поднять. Что-то под ним, глубоко в земле!

— «Сплит-9»... — пробормотал Детеринг. — Ты знаешь, что такое «Сплит-9»?

На сей раз госпожа Кибл повернулась к нему. Как ни странно, ни страха, ни удивления на ее лице не было, только любопытство, точнее даже — сосредоточенный интерес ученого, присутствующего при интереснейшем эксперименте с неизвестными результатами.

— Очень может быть. Ты думаешь, он тут, под нами?

— Я не думаю, я практически уверен в этом. Слишком многое сходится. Я начал понимать, что имел в виду один ублюдок, называя Кассандану «Гаванью притяжения». Это происходило на протяжении многих столетий... а может, и тысячелетий, вот только потом сюда прилетели люди. И «охотникам за силой» пришлось сперва потесниться, а потом вообще уйти. Но что творится сейчас?

— Кому-то нужна та же самая добыча, за которой прилетели Вейры, — очень спокойно ответила Кибл. — И мы вряд ли доживем до рассвета.

— Уходим! — Йорг схватил ее за руку, потянул, но ледифем не сдвинулась с места.

— Мы не уйдем, они не дадут нам. А я хочу досмотреть все это до самого конца...

— Мы улетим отсюда!

— Нет, уже поздно. Смотри, они начинают прорываться!

Детеринг бросил взгляд на ничего не говорящую ему чехарду пляшущих линий, дернул плечом и выбежал из палатки. Командный катер был уже в воздухе, два других пока стояли на грунте с запущенными двигателями.

— Мы не можем подняться, — вдруг раздался в шлеме слабый, будто бы далекий, голос Ломбарди. — Что-то блокирует... После тридцати метров упираемся даже на полной мощности!.. Йорг, ты слышишь меня? Ты слышишь?

— Ты сможешь ударить ракетами по вершине холма? Сможешь навестись на такой дистанции?

— Это невозможно, ты же понимаешь. Головки не сработают на расстоянии менее ста метров от носителя. Только если они дадут нам подняться.

— Попытайтесь хотя бы отойти за лощину!

Над самой вершиной холма, освещенной установленными там прожекторами, суетились, словно мошкара, тысячи каких-то зеленоватых огоньков. Снизу Детеринг видел далеко не все, но вот из облачных, аморфных структур стали вдруг формироваться плотные комки, быстро приобретающие законченный вид... Два лиддана, корварец в каком-то невообразимом, из одних заплат состоящем комбинезоне и — совсем странное существо, похожее на краба с четырьмя толстыми ногами и парой сложных, многосуставчатых клешней, одетое в пузырчатый, словно надувной «костюм», из которого торчала широкая пасть да пара подвижных глаз.

Йорг ожидал, что жутковатые пришельцы поспешат вниз, чтобы добраться до «Матильды», но, по всей видимости, у них были другие планы. Лидданы и корварец остались на холме, а краб довольно шустро полез вниз по ступенькам, и зеленые огоньки, как по команде, двинулись за ним. Наверху тем временем снова возник быстро уплотняющийся сгусток, превратившийся в еще одну антропоидную фигуру, однако из-за широкого то ли плаща, то ли балахона Детеринг не смог понять, какой расе принадлежит новый гость. Вот он повернулся... орти!

«Славная компания, — пронеслось в голове у Детеринга. — И как бы не он тут командовал мероприятием!»

Краб спустился с горы, оставив зеленоватый шлейф у себя за спиной, и поспешил в сторону лагеря. Теперь, когда его энергетическая свита осталась позади, он двигался уже не так уверенно. Всматриваясь в довольно неловкие шаги этого существа, Йорг неожиданно понял: он родом с более легкой, чем Кассандана, планеты, и главное — сейчас эта чертова тварь совершенно материальна, она оторвана от поля, дающего дополнительную энергию!

Сможет ли он спрыгнуть в свой мир без ресурсов поля? Серому гиганту, который был «проводником» у Лупиньо, уйти все же удалось, но он, похоже, обладал какими-то совершенно экстраординарными возможностями, иначе вряд ли взялся бы за свое дело.

А вот крабу было явно тяжело. С усилием семеня на своих нелепых ножках, он добрался до тыльной стороны лабораторной палатки, одним взмахом клешни прорезал пластик и исчез. Детеринг в два шага приблизися ко входу: размышлять было уже некогда.

Он услышал слабый крик Кибл, влетел вовнутрь и увидел, как пришелец, не обращая на ледифем ни малейшего внимания, запустил обе свои клешни в корпус «Селесты», причем никаких следов пролома или разреза на прочной пластиковой панели не оказалось. Краб «срастался» с биореактором, собираясь стать частью машины!

— Ты можешь!.. — закричала Кибл, пятясь к выходу. — Он слаб!

Йорг выхватил из ножен меч. Краб тут же остановился, повернулся всем телом и медленно, с натугой, потянул правую клешню, уже вросшую в реактор — но сразиться с Детерингом ему так и не пришлось. Первым ударом Йорг отделил его от вожделенной «Селесты», вторым — разрубил овальное тело на две части, не успев даже удивиться тому, насколько легко это произошло.

Палатка наполнилась тошнотворным запахом чужой плоти, из неподвижных уже половинок крабьего тела хлынула густо-желтая кровь.

— Он умер?

— Руби еще!

Деловито, не испытывая даже омерзения, Йорг выполнил работу мясника, потом повернулся к Кибл:

— Нам нужно под землю.

— Там мы не спасемся...

— Откуда ты знаешь? Есть боковой ход!

Кибл вдруг тряхнула головой, соглашаясь, и вслед за Детерингом выскочила из палатки. Едва оказавшись на воздухе, Йорг ощутил сильный порыв горячего воздуха. Все вокруг вибрировало, содрогалось в мелкой дрожи. Над самой головой проплыла огромная тень — корварский грузовик полз по лощине на антигравитационной тяге, приближаясь к холму.

Фигуры наверху развернулись в сторону неожиданного противника, и похоже было, что он их как минимум озадачил. Орти и один из лиддан пригнулись, зашарили руками в зеленой пляшущей мути, принялись лепить из тысяч огоньков какие-то столбики, вытягивая их вверх. Остальные Призрачные отступили к самому тенту, прикрывающему вход в подземелье, однако спускаться все еще не спешили. В их движениях появилась растерянность, словно они не знали, чего им ждать.

Детеринг услышал сильный хлопок, что-то темное мелькнуло в воздухе, падая на холм и торчащие в белом свете фигуры. Еще хлопок! На этот раз Йорг успел разглядеть нечто вроде черной сети, которая, развернувшись в полете, накрыла всю четверку Призрачных. Те, что стояли у норы, упали сразу, а двое остальных пригнулись, движения их замедлились, и через миг лиддан тяжело опустился на колени, поднял левую руку и застыл. Орти продолжал что-то складывать из сильно помутневших и тоже ослабевших огоньков, то и дело останавливаясь и приподнимая голову. Он явно спешил, но сил у него оставалось все меньше и меньше. Вот он остановился и сел. Йорг посмотрел на меч в своей руке, повернулся к Кибл:

— Что с ними происходит?

— Кажется, они нашли способ блокировать энергообмен, — завороженно глядя на фигуру орти, недвижную в белом сиянии, ответила Кибл. — Энги смогли это, пусть и локально... и без гарантии результата, как я вижу. Но они блокируют!

Грузовой модуль вдруг пошел назад. Йорг толкнул Кибл под стол, а сам встал рядом, прикрывая ее от удара раскаленного ветра, — и тут над краем лощины появился катер Ломбарди, в носу которого щерился раскрытый зев ракетной батареи.

— Ложись! — заорал Детеринг и рухнул на ледифем, вжимая ее в пожухлую траву.

Акустический фильтр шлема смягчил грохот залпа, но земля, как показалось Йоргу, на миг встала дыбом. Камни, камни, комья грунта — улетевший не пойми куда стол снес тент, все вокруг гремело и барабанило по голове, по спине, по ногам...

Свет вдруг погас, и наступила тьма, пронизанная дымом, насыщенная пылью, полная тишиной.

Йорг встал. Кибердок на пояснице уже ожил, вводя ему обезболивающее, да и боли он сейчас почти не чувствовал. Она ударит чуть позже — наверное, не надолго.

— Ты жива?

— Ты меня раздавил... Хотя, если бы не ты, от меня, наверное, ничего бы не осталось!

Кибл села, задрала вверх голову. Грузовой модуль уже опустился на свое прежнее место, из раскрывшегося люка лился свет.

— Извини, — выдавил Детеринг, глядя, как ледифем с мукой на лице массирует себе левое плечо. — У меня с женщинами вообще бывает по-всякому. Когда как!..

— Idiot, — произнесла корварка.

— Мэм! Вы бы помолчали!..

С неба ударил яркий световой луч, зашарил по разгромленному лагерю. Не зная, чего ждать, Йорг вскинулся, но тут же опустил плечи: это работал прожектор его командного катера, поднявшегося на сотню метров. Все остальные машины также висели в воздухе вокруг лощины.

— Я жив! — заорал Детеринг. — Дайте вниз побольше света!

— Они сюда больше не вернутся, — услышал он чей-то знакомый голос.

— Господин Иттен?

Корварский командир бодро спускался по траве, помахивая приветственно рукой. Йорг вскинул над головой меч, приветствуя его, и в шлеме раздалось нервное покашливание:

— Милорд, опустите клинок, прошу вас. После того, что вы сегодня натворили... Очень здорово, что вы так вовремя обезвредили «проникающего», он мог доставить нам большие неприятности, но вот то, как вы это сделали, до сих пор заставляет меня содрогаться.

Они встретились там, где недавно еще стояла генераторная.

— Вам никогда не следует вспоминать то, что вы сейчас увидели, — строго произнес корварец. — По существующей договоренности, это дело отходит флотской разведке. Вы, Служба, получите достойную компенсацию, обмана здесь быть не может.

— Вы сказали, что они больше не вернутся, — резко перебил его Детеринг. — Я хочу знать: почему?

Иттен помолчал, раздумывая над ответом.

— Вы не поймете, — честно признался он. — Могу сказать вам одно: то, что так притягивало их, после этой бойни потеряло всякую ценность. Они не смогут одолеть страх, он сильнее их. Теперь эта планета принадлежит только вам, и других хозяев у нее не будет. Храните свое мужество, милорд.