Газета День Литературы # 176 (2011 4)

Марина СЕРГИЕНКО ОН МОЖЕТ ДЕЛАТЬ МОЦАРТОВ

В прошлом году пять главных каналов российского ТВ сняли и показали пять разных фильмов об Олеге и Полине Осетинских. Такое на нашем ТВ бывает нечасто – это ж не поп-звёзды! Да, Олег Осетинский – лучший кинодраматург СССР, блестящий журналист, замечательный писатель – живая легенда русской культуры. Его благословили в искусство такие люди, как Илья Эренбург, Виктор Шкловский, Сергей Урусевский, Михаил Ромм. Но вот его дочь Полина в своей книге "Прощай, грусть!" обвиняет отца-учителя в "жестокости" и в том, что она играла под его руководством "плохо и неправильно".

Сразу после выхода этой книги в прессе началась беспрецедентная травля Олега Осетинского. И вот сегодня я, давний друг Олега Осетинского, хочу опровергнуть все обвинения Полины.

И предлагаю вам рассмотреть сначала только одну сторону отношений отца с дочерью – обучение её игре на рояле.

Только – факты!

Олег Осетинский мечтал стать пианистом с детства. Но в третьем классе школы ему крышкой парты сломали палец правой руки. И, рыдая, он записал в своём дневнике: "Всё равно у меня когда-нибудь будет дочь, и я сделаю её самой знаменитой пианисткой в мире!"

И Бог подарил ему трёх дочерей! Первую, Наташу, ему отдают на воспитание в шесть лет. Но, ввиду катастрофического отсутствия у неё музыкальных способностей, огорчённый отец учит её большому теннису – прямо в узком Богословском переулке, по которому без конца мчатся машины.

И в десять лет, на турнире в зале ЦСК, Наташа обыгрывает трёх будущих чемпионок СССР – Черневу, Зайцеву и Сафонову. Тогда её мама просит Олега устроить дочь хотя бы в вечернюю музыкальную школу – но её не берут даже и туда! И тогда Олег Осетинский, донской казак по матери, покупает сразу два рояля! – и, разобрав их и собрав вновь, начинает учить Наташу по собственной системе, которую впоследствии назовёт "ДУБЛЬ-СТРЕСС=АНТИСТРЕСС". И через год как бы самоучку Наташу Осетинскую принимают сразу в четвёртый класс Центральной музыкальной школы. Игрой Наташи восхищались студенты консерватории, тайком водили её поиграть в мемориальный класс А.Гольденвейзера. И, занимаясь весь учебный год в ЦМШ только с отцом, Наташа на экзамене по специальности получает пять с плюсом! И её мать, решив, что "дело сделано" и Наташа теперь уже точно станет пианисткой, увозит её от отца. Но, хотя с ней теперь занимаются лучшие педагоги ЦМШ, она, закончив школу, пианисткой не становится.

Погоревав, Осетинский стал ждать. Вторую дочь звали Машей, и вот у неё-то оказались уникальные способности – но мать не отдала её Олегу. Где теперь Маша, никто не знает.

Годы идут, Осетинский пишет сценарии знаменитых фильмов, путешествует – и ждёт… И вот появляется третья дочь, Полина. Опять развод. И мать в пять лет отдаёт её Олегу, И он, с грустью зафиксировав у Полины такое же отсутствие слуха и тяги к музыке, как у первой дочери, всё-таки принимается за дело. Осетинский занимается с дочерью по двенадцать часов в сутки: бег, танцы, чтение стихов, игра в театр, музыка. И через год, в шесть лет, Полина Осетинская уже даёт свой первый сольный концерт – в Большом зале Вильнюсской консерватории! Инвенции Баха, вальсы Шопена, прелюдии Скрябина! Слушатели – студенты и преподаватели консерватории – в восторге.

И… не достигнув ещё восьми лет, весёлая и жизнерадостная Полина едет в Минск и Ленинград, чтобы сыграть там концерт Моцарта ля-мажор. На бис – труднейшее "Наваждение" Сергея Прокофьева! Зал ревёт от восторга. После концерта опытнейший дирижер Ю.Алиев даёт интервью: "Ничего подобного я в своей жизни не слышал! Это – чудо!" Что ж, концерт Моцарта в восемь лет – это достижение. Но в истории музыки это уже раза два было…

Но вот – буквально через полгода, уже в восемь лет, Полина играет с прославленным дирижером С.Сондецкисом концерт Баха ре-минор! – и вот это уже достижение весьма серьёзное. Потому что это – уже впервые в истории музыки. Знаменитый дирижёр поражён. Произносит фразу: "Невероятно! И ни одной ноты с плохим вкусом!"

Видеозапись концерта покупают в Польше, Венгрии и других странах. Это уже слава, приглашений масса – но Осетинский пустяки отвергает. Он идёт к главному. Его дочь должна быть самой красивой, самой здоровой – и самой гениальной! И уже через полгода – в девять лет! – Полина в Большом зале Одесской филармонии с главным дирижёром Г.Гоциридзе играет концерт Р.Шумана! – и это уже совсем впервые в истории музыки! – и теоретически уже почти невозможно! После концерта Гоциридзе даёт журналистке Ирине Пустовойт интервью для "Вечерней Одессы": "Я не знаю методов работы Осетинского с Полиной, но результаты поражают. Нечеловеческая техника – и осмысленнейшая фразировка. А какой звук!"

Но это – ещё не всё! Ведь после антракта весёлая малютка исполняет еще и пятый, "Императорский" концерт Бетховена – с невероятным подъёмом, в ураганном темпе, не глядя на пальцы! Это – тоже впервые в истории музыки, и теоретически – невозможно!.. И всем музыкантам кажется, что это – предел, потолок даже для сверхвундеркинда. Всем – но не Осетинскому. Потому что уже через полгода, когда Полине ещё не исполнилось десяти лет, она со знаменитым дирижером Тимуром Мынбаевым играет "Рапсодию на тему Паганини" Сергея Рахманинова. Публика – в обмороке! Дирижёр качает головой – не верю! Оркестранты стоя устраивают Полине овацию. Потому что это – впервые в истории музыки, и теоретически уж совсем невозможно!

Но уже через месяц, когда Полине только что исполняется десять лет, она дважды – в Большом зале Ленинградской филармонии и в Зале Ленинградской капеллы, с оркестром под управлением замечательного дирижера Р.Мартынова играет опять и "Рапсодию на тему Паганини", и нечто совсем уже невозможное и невероятное! – 3-ий концерт Рахманинова – без малейших видимых усилий, как бы летя, не глядя на руки, и – без единой ошибки!

После концерта знаменитый дирижёр растерян: "Ну что тут сказать?! Это – за гранью!" А известный музыковед С.М. Мальцев об исполнении Полиной "Рапсодии" выражается категорично: "Рапсодию" лучше сыграть нельзя!" – проверяйте!

Надо ли вам, уважаемые читатели, говорить, что это – впервые в истории музыки, и абсолютно невозможно даже теоретически!

А дальше, всё в те же десять лет Полина играет в Тбилисском оперном театре с блестящим молодым дирижёром, лауреатом премии Г.Караяна Игорем Головчиным 2-ой концерт Сен-Санса – в темпе просто бешеном, так что скрипачи за ней не успевают!

А потом – ещё три сложнейших концерта для фортепиано с оркестром, и множество труднейших даже для самых знаменитых взрослых виртуозов сольных пьес. В Киеве, Саратове, Самаре, Риге, Таллине, Ленинграде, Ярославле, Ташкенте, Львове… И везде – сказочный успех, и восторженные отзывы экспертов всех филармоний.

И вот теперь скажите мне, пожалуйста, – каким словом должны мы все это назвать? Правильно – чудо! (Кстати, директор музыкальной школы г. Пярну С.Барадинскас ещё в 1984 году так и сказала в интервью: "Может быть, это стыдно, но, честно говоря, я раньше в феномен Моцарта не верила, но теперь, послушав Полину, – верю!"

И вот тут вы, уважаемые читатели, наконец возмущённо воскликнете: но позвольте! Ведь Полина в своей книге утверждает, что она под руководством отца играла просто ужасно, с массой ошибок!..

– То есть всех своих дирижёров Полина считает идиотами, невеждами?! – Осетинский пожимает плечами... – Да, публика не всегда слышит ошибки. Но можно ли себе представить, чтоб гениальный Провоторов, или Мартынов, или Сондецкис согласились бы играть с Полиной, если б она играла плохо? Смешно! И разве пригласил бы её знаменитый композитор-миллиардер Гордон Гетти в США на двенадцать концертов – по 50 тысяч долларов за каждый концерт наличными!?! – Осетинский добродушно смеётся. – А самое консервативное в мире Министерство Культуры СССР, которое присвоило ей тарификацию взрослого "солиста-инструменталиста 1-ой категории" – в десять лет?! Поймите же вы – если бы Полина сделала хоть одну, самую пустяковую ошибку в концерте, когда её слушала комиссия, – то эти злобные чиновники-пуристы, которые меня ненавидели просто люто, – не только никакой тарификации ей бы не дали – а просто в зал бы, даже самый жалкий, не пустили! Но этого шанса я им не дал! – Осетинский довольно усмехается. – Да, не спорю, в трёх экспериментальных концертах: в Московском Доме учёных, в Большом зале Рижской филармонии, и в Малом зале Киевской филармонии – я действительно приказал Полине играть пьесы, разобранные только эскизно – 2-ую сонату Шопена, 6-ую сонату Скрябина, и "Карнавал" Шумана. Обычно я перед концертом сам всегда её "разбегивал" и "разыгрывал" - а тут просто привёл в зал и сказал: "Всё сегодня делаешь сама! Разыграйся, как хочешь, оденься, и – на сцену! Попробуй сделать всё сама, а я пойду погуляю!" И – ушёл. И Поленька осталась один на один с залом – и должна была играть труднейшие пьесы, выученные очень приблизительно! Зачем я так сделал? – Осетинский зевает – и улыбается. – Не поймёте ведь! Ладно, попытаюсь! Поймите, моя цель была – сделать Полину не только сверхвиртуозом, но и композитором. И проигрывание не зазубренных, даже просто недоученных сочинений на публике – это один из моих приёмов – слегка хулиганских, не спорю. Такой приём развивает спонтанную изобретательность и быстроту воображения. Забыла? – импровизируй, развивай тему, модулируй, выпутывайся! – и не теряй полётности ни на секунду, учись выбираться из хаоса красиво – на всякий случай! А когда закончишь, прибежишь со сцены в поту и ужасе – не хихикай и не плачь, а просто сядь и подумай: почему же у Шопена получилось всё-таки лучше, чем у тебя?!. Мы и на репетициях часто так делали. Скажете – глумление? Нет, не согласен, просто приём – учёным понятно! Кстати, такой приём – "требовательная импровизация", мгновенная активация воображения - использовал и великий Станиславский, устраивая прогоны спектаклей с недоученными ещё текстами! – Осетинский улыбается. – А вот к ответственным концертам мы готовились сверхтщательно, расписание, вплоть до выхода на сцену, – было рассчитано по секундам, и Полина на них играла практически без ошибок. Это – факты, упрямая вещь!

…Да, факты, думаю я, их легко проверить по видеозаписям. И ещё один факт – не забудьте: отец научил Полину играть "с листа" с такой скоростью, что один аспирант Московской консерватории, писавший про неё научную работу, просто не верил, что так может быть, и приносил свои, никому не известные ноты, – но результат был тот же – Полина разбирала его ноты с непостижимой лёгкостью, весело хихикая!

И ещё: у Полины, как мы знаем, от природы не было музыкального слуха. "В шесть лет она еще путала секунду с терцией! – усмехается Осетинский. – Но к девяти годам я сделал ей шикарный подарок – настоящий абсолютный слух, слышит всю полифонию, может записать шесть голосов! Кстати, пользуясь этим слухом, Полина после концертов очень любила иногда весело, с детским ехидством, перечислять дирижёру и оркестрантам их ошибки!"

Своими упражнениями Осетинский так расширил память Полины, что 3-ий концерт Рахманинова она выучила наизусть – всего за 8 проигрываний!

Что же касательно трактовок, то многие упрекали Осетинского: мол, Полина была просто вашими руками, простым транслятором ваших интерпретаций! Но что же здесь дурного? – спрошу я. Ведь все знают, что даже величайшие артисты послушно воплощают художественные замыслы своих режиссёров – это норма! И скажу прямо – талантливый фортепьянный режиссёр, "пониматель смыслов", очень не помешал бы большинству молодых пианистов! А трактовки Осетинского всегда были уникальны, удивительны, экспрессивны, насыщены утончённой игрой интонаций и образов, адекватных масштабу великих композиторов. Именно поэтому, кстати, его ученики добивались таких невероятных успехов – почти мгновенно!

Итак, факты неопровержимо доказывают, что Олег Осетинский сотворил из своей дочери Полины музыкальное чудо, побившее все рекорды фортепьянной техники и выразительности за всю историю фортепьянной музыки. И вот теперь вопрос на засыпку: кто же тогда сам Олег Осетинский, человек, который умеет делать Моцартов практически из никого? Как мы должны его аттестовать? Чемпион преподавательства? Рекордсмен обучения технике пианизма? Но, во-первых, в мире музыкальной терминологии такие определения не применяются. И, во-вторых, игра Полины (и других его учеников!) покоряла не только фантастической техникой, но прежде всего музыкальностью, утончённостью фразировки, красотой звука, и т.д. Следовательно, единственно подходящим словом, которым можно определить уникальные достижения Олега Осетинского в области обучения детей – и не только! – фортепьянному искусству, будет слово – "гениально"!

А самого его мы должны, по общепринятой в мире музыкальной иерархии системе определений – посредственность – талант – гений – заклей- мить банальным, но единственно пригодным в данном случае термином – гений! И большинство западных экспертов уже давно так его и называют.

Вот знаменитая Нина Светланофф, одна из ведущих педагогов Нью-Йорка (первая жена нашего великого дирижера Евгения Светланова) так прямо и сказала корреспонденту газеты "Московские новости" Д.Радышевскому: "Этот человек – гений. Мы просто не знаем, сколько ему платить!"

А на родине Олега, в России? А на родине, как известно, гениев при жизни не очень… Вот затравим завистью, заклюем непониманием, убьём нищетой, потом отольём в бронзе – тогда пожалуйста!

На родине его ценят только по-настоящему великие. Вот что сказала об Олеге Осетинском великий русский педагог А.Д. Артоболевская в 1985 году – в присутствии Полины, американского переводчика Юрия Свиридова и профессора Л.Гольдина: "Вы – абсолютный гений, но они, наши тупые бонзы, вас будут мучить и терзать всю жизнь! – потому что у вас нет диплома! Меня они тоже клевали, кусали, – но у меня, в отличие от вас, аж два диплома! Так соврите им! Даю совет – купите где-нибудь диплом какой-нибудь там магаданской консерватории – и они от вас отстанут – хоть ненавидеть не перестанут!"

Известный французский дирижер Роберт Казадедюс сказал Осетинскому: "Все, что вы делаете с Полиной, – гениально, вас ожидает великое будущее – и огромные деньги!" (сказано при Полине и Карине, администраторе Большого зала филармонии СПБ в 1988).

А вот слова великого пианиста 20-го века Альфреда Брендля: "У меня нет замечаний к игре Полины, всё превосходно. В Америке вас разорвут на кусочки, вы будете миллионерами!" (январь 1988, Петербург, снято на видео).

А вот знаменитый белорусский композитор Петр Альхимович: "Гений отец и гениальная дочь... То, что я увидел и услышал за 14 дней, которые они жили у меня, хватит на 10 музыкальных Евангелий"! (Газета "Советская Белоруссия", 1983, июль, статья "Легко ли быть гениальной?")

И таких высказываний – десятки, если не сотни!

А вот ещё факты – из жизни его учеников-учениц.

Вот 14-летняя Катя Осетинская, исключённая из музыкальной школы "за профнепригодность" с блеском играет в Москве 2-ой концерт Шопена в зале Чайковского, с прославленным дирижером В.Дударовой! – через один год (!) занятий с Осетинским. Было шесть бисов. А когда в Ленинград приехал знаменитый польский кинорежиссер Анджей Вайда, то ему, в качестве музыкального десерта, представили именно Катю Осетинскую, которая сыграла ему "Гольдберг-вариации" И.-С. Баха. Вайда был восхищён. После трёх лет с Осетинским Катя поступила в Московскую консерваторию, а сегодня она в ней преподаёт! И если бы не одна трагическая случайность в её биографии, она была бы сегодня такой же звездой, как Полина.

А вот отрывки из рецензии известного музыковеда А.Майкапара на концерт Софии и Вероники Осетинских в Большом зале Московской консерватории: "…несомненно, это самое яркое событие музыкального сезона 1993-94 года. Игра созданного Осетинским фортепианного дуэта поражает волшебством звука, утончённостью интонирования, оригинальностью трактовок Моцарта, Пуленка, Рахманинова… Несомненно, этот дуэт ждёт всемирная слава". Да, Ника и Света Осетинские с блеском выступили на Всемирном конкурсе фортепианных дуэтов в г. Поличка в Чехии – и были приглашены на гастроли в Монте-Карло, Германию, Чехию, и т.д. Они и сейчас являются единственным официальным фортепьянным дуэтом в штате Московской государственной филармонии. Разумеется, у них были и неудачные концерты. "Но художника, – как говорил великий В.В. Софроницкий, – надо судить по его высшим достижениям – в них его суть, а не в неудачах".

Но вернемся к Полине и Олегу, дочери и отцу.

Итак, я реальными фактами опровергла утверждение Полины Осетинской, что под руководством своего отца она играла плохо.

Теперь передо мной стояла новая задача: опровергнуть другое обвинение Полины в адрес отца: мол, отец был с ней невероятно жесток, кормил редко, довёл до жутких болезней, до крови бил её "головой о батареи и скамейки", и детство её было таким ужасающим, что она мечтала только о самоубийстве!

Сначала я подумала, что это будет легко – ведь миллионы теле- и кинозрителей всегда видели Полину и её отца веселыми, здоровыми, счастливыми, и ясно было, что Полина живёт в атмосфере любви и заботы. Но с тех пор прошло уже двадцать лет! – а сегодняшние читатели Полининой книги, к сожалению, склонны, как в советские времена, доверять всему, что напечатано! – раз напечатано, значит – правда!

Тут я призадумалась. Я знала, что могу, конечно, опровергнуть весь этот бред, эту фантастическую ложь Полининой книги. Но на это уйдёт очень много времени! Ведь надо собрать показания свидетелей их жизни, смонтировать десятки видеозаписей, письменных отзывов слушателей, и т.д. И к тому же большинство друзей Полины и Олега из России уехали, многие умерли, и т.д. Что ж! Я вздохнула и приготовилась к долгой, трудной борьбе. Через полгода я имела уже достаточно материалов, чтобы опровергнуть все безумные обвинения Полины. Собиралась уже обратиться в прессу и, может быть, в суд… И вдруг! – произошло чудо! Второе чудо в жизни Полины и Олега! Потому что ночью мне позвонил из Нью-Йорка давний друг: быстро найди в интернете интервью Полины, которое она дала в Нью-Йорке Виктору Топаллеру!

Я быстро нашла это интервью… и заплакала от счастья. Потому что в этом интервью знаменитый ведущий Виктор Топаллер, как бы заранее уже настроенный линчевать Олега Осетинского, задал Полине вопрос: "Итак, Полина, у вас было ужасное, страшное детство – так?!" Но Полина на этот вопрос спокойно улыбнувшись, совершенно неожиданно для ведущего ответила так: "Нет, у меня было чудесное, замечательное детство, которого я пожелала бы любому ребёнку на земле!" Растерянный ведущий затряс головой: "Нет, что вы говорите? – у вас было ужасное детство!" Но, спокойно улыбнувшись, Полина Осетинская невозмутимо разъяснила ведущему – и телезрителям! – как и чем было прекрасно её детство!

Т.е. Полина Осетинская на экране уверенно опровергла Полину Осетинскую из книги "Прощай, грусть!"

И это её заявление, на мой взгляд, может означать только одно: Полина наконец нашла в себе мужество отречься от своей многолетней лжи и клеветы на отца – и признать правду! И это – прекрасно, как всякое раскаяние. И, следовательно, теперь множеству людей, помнящих счастливых Полину и Олега вместе, на сердце станет хорошо. Я, улыбаясь, радовалась за них, но не могла не вспомнить и тех, кто с такой злобой поносили Олега Осетинского в прессе. Как они себя чувствуют теперь, все эти фанайловы, болматы, кирнарские, эти добровольные "каратели" гения, не стоящие его ногтя? Впрочем, подумала я, – забыть и наплевать!

Я, ещё раз прослезившись, успокоилась и спросила сама себя: чего же нам нужно ждать дальше? Может быть, Полина теперь напишет другую, честную книгу о том, как её, апатичную, не имеющую слуха девочку, безумно любящий отец вытащил из окружающего её ада и каторжным трудом сделал звездой века? Но вдруг поняла – книг нам больше не нужно. Нужно – другое. Вспомним: Олег и Полина когда-то подарили нам первое чудо – их Музыку! Потом были годы ужаса, горя и лжи. И вот, наконец, – второе чудо, долгожданное чудо Раскаяния. А теперь все хорошие люди ждут третьего чуда – чуда Примирения отца и дочери! Мы все должны помочь этому чуду состояться! Этого ждёт оскорблённый, измученный, но великодушный отец. Этого ждёт, я уверена, и душа Полины. Этого ждёт – Великая Музыка. И этого, несомненно, ждёт Бог. Нужно прислушаться к Богу.

Да будет так!