Газета День Литературы # 177 (2011 5)

Андрей РУДАЛЁВ РЕАЛИЗМ С ТРАВЯНОЙ МЯКОТЬЮ

Литература не боится заглядывать в будущее. Она всё больше начинает играть на почве антиутопического реализма. Рисует сценарии того, что не желает видеть воплощённым в реальности, ведёт пунктир, и не факт, что он превратится в линию пути. Когда история измусолена, созданы сотни её мифов, необходимо сделать наше настоящее историей и заниматься "модернизацией" будущего. Прозаик Андрей Рубанов после хлёсткого лозунга "Готовься к войне!" перешёл к описанию и систематизации "Хлорофилии". Симптома, диагноза, биохимического кода, стволовых клеток.

Столетие вперёд. Всего сорок миллионов русских, все они сконцентрировались в Москве, её разросшемся по горизонтали и особенно вертикали чреве. Страна – наполненная тучная Москва, на периферии – "свистящая ветрами пустота". Так разрешилось противостояние центра и провинции. Всё, что за Уралом отдано в аренду китайцам. Теперь их там двести миллионов. Другого выхода у них не было, после таяния ледников были затоплены основные мегаполисы.

Там – за Уральским хребтом – китайцы, расплачивающиеся за аренду земли, здесь – всё "сделано в Китае"... Китайские деньги дали возможность безбедно существовать русским. Они принесли счастье, реализацию давней мечты: "Русские не работали. Работали только китайцы". На одного русского – четыре китайца, которые возделывали Сибирь, превратили её в сад. Для получения счастья – денег, твоего личного ваучера от китайских арендных миллиардов, гражданину РФ необходимо "пройти оцифровку". Если в будущем Евгения Замятина у людей вырезали участок мозга, отвечающий за фантазию, то здесь, наоборот, человека дополняли микрочипом, который вживлялся в тело. Такой человек становился ходячей банковской карточкой: при выходе из магазина с набором нехитрой снеди или одеждой с внедрённого чипа списывалась определённая сумма. Это чип-ваучер ежегодно пополнялся китайскими земледолларами – воспринимался, своего рода, вечно пополняемой копилкой.

Через это и был раскрыт в будущем Андрея Рубанова алхимический камень "золотого века", который "устроился сам собой": "русские территории – вот главный капитал нации". Капитал – территории, но самой нацией, которая сконцентрировалась в столичной точке, они не используются. Масштабы географические – обуза, но вот случаем и волей природы повезло, удалось сдать китайцам и обустроить подобие всеобщего благоденствия...

Но вот беда: когда всё обжитое человеческое пространство стянулось в столицу, в Москве стала появляться многометровая трава, произрастающая, как гидра. С ней бесполезно бороться: корчевать, выпалывать, срезать. Слишком глубоко сидит её "грибница", слишком плодовита, таящаяся до поры. Трава: "национальная нелюбовь к порядку", которая перешла в новое качество и стала "самостоятельной биологической сущностью". Этой травой заросла вся первопрестольная.

Из-за травы низ Москвы начал превращаться в болото, а над ним – облака испарений. Поэтому, чтобы жить и видеть солнечный свет, были возведены стоэтажные небоскрёбы: чем выше благосостояние, тем выше этаж. Так в будущем поэтажно шло социальное расслоение: за то, что раньше доставалось даром, теперь надо платить...

Высотная Москва – центр. Этот центр завис в пространстве, он вне его: "человек из Москвы не способен жить за пределами Москвы", ведь там развернулись "огромные пустые пространства. Бескрайние поля, заросшие бурьяном". В удалении от центра, как по вертикали, так и по горизонтали – пустыня: периферия – дикари, низ – "травоядные" и бандиты. Москва будущего, пропитанная бескрайним стремлением вверх, выстраивается подобие Вавилонской башни.

Всё пространство романа разнесено по вертикальным и горизонтальным противопоставлениям. Именно такой "крест" и вырисовывается в современной социально-политической реальности страны. "Крест" не соединяющий, а разъединяющий её тело своими "социальными лифтами" и тенденцией к замыканию в скорлупу кастовости.

О своей реалистичной "футурологии" с перекошенным пространством Андрей Рубанов рассказал в интервью Михаилу Бойко: "Цивилизация заканчивает- ся в 100 километрах от МКАДа. Что-то происходит, но очень медленно. ...Очень тяжело на это смотреть – на поля заброшенные, бурьяном поросшие". Затерянным в этом бурьяне людям ничего не нужно. Основной лозунг представиелей этого дивного нового мира: мы никому и ничего не должны. Они потребляют бесконечное и плодящееся, как трава-гидра, шоу "Соседи": человек подключается к проекту, его дом оснащают видеокамерами, и жизнь уходит в режим онлайн, становится искусственной, на камеру.

В мякоти травы – "таблетка счастья", дарующая отстранение и безразличие ко всему. На ней "сидят" – маргиналы, "травоядные", жители низины, низших этажей. Для более состоятельных – концентрат, который ранжируется по степени "возгонки": чем больше цифра, тем концентрированней и дороже. А чистое концентрированное счастье прекращается в горе. Но об этом позже... Официально потребление травы под запретом, власть за это преследует. Хотя сама власть практически незрима, она вроде есть, но почти не проявляется в романе. Видимо, её алиби также состоит в девизе, что она ничего не должна...

Мечты атрофировались. Мечтать можно о возможном, о простых вещах, реально достижимом в контексте общей установки на счастье. Да и о чём можно ещё мечтать, когда наступила "эпоха всеобщего процветания", а один из престижных небоскрёбов высотной Москвы называется "План Путина"?..

Политики никакой нет, власть под тотальным контролем и работает практически в режиме онлайн. Слава обесценилась, каждый имеет на неё право, попав в проект "Соседи".

Давать деньги взаймы запрещено, кредиты – вне закона. Нельзя быть должным, должны только китайцы за русские земли. "Дружба" криминальный термин. Рассевшийся по ячейкам этажей, народ предался безмятежному счастью и отдыху: "Однажды народ-богоносец понял, что он давным-давно доказал и себе, и человечеству свою уникальную силу, – пора отдохнуть", "отослать человечество к черту, сдать в аренду Сибирь и уйти в отпуск".

Человек, отформатированный счастьем, стал растениеобразным. Как отметил один из героев книги доктор Смирнов: "государство существует, опираясь на посредственность, и чем их больше – тем государству лучше". Ни на что не претендующие особи, пребывающие на заслуженном покое, для которых главное быть ближе к свету. Чем не мечта для государства, в котором всё обустроено как на египетско-турецком пляже, только вертикальном, а люди вместо двухнедельного "всё включено" пребывают в круглогодичной неге...

Страна погрузилась в сибаритство, живёт одним днем в надежде на вечный алхимический камень – китайские деньги – метафору современных нефтедолларов. Нефтедолларов, ставших символом агрессивной посредственности, которые естественные дары трансформируют в проклятие. Постепенно у Рубанова чистое концентрированное счастье превращается в горе. В высотно-травяном мире назревает хаос.

В заключение романа сибаритский мир настоящего-будущего стал крошиться. Китайцам надоело платить, и они свернули свою деятельность в России. Поедание стеблей, от которого поначалу не было никаких отрицательных последствий, привело к эпидемии расчеловечевания людей. Герои книги оказались на периферии, где они встретились со смертью. Финал открыт, впереди большие катаклизмы, компенсация за большую расслабленность, за отдых "народа-богоносца".

В уже цитируемом интервью Андрей Рубанов высказался о "расчеловечевании": "У нас – совдеповских бастардов – была надежда, что человек – это звучит гордо. Как только рухнул СССР, выяснилось: нет, не звучит. Я верю, что мы до сих пор оплакиваем крах проекта "улучшенного" человека. Мы обнаружили, что пороки неискоренимы, что они пребывают глубоко в нашей природе, что без насилия, без тяги к разрушению себя и окружающего мира, без водки, азартных игр и так далее мы не можем. Я не покривлю душой, если скажу, что это тема всех моих книжек. Мы должны переоценить человека. Да, быть человеком – хорошо, но надо оценивать его трезво".

Роман Рубанова – высшая "возгонка", чистейший концентрат, выжимка из обволакивающей и расслабляющей мякоти-образов-штампов нашего "сегодня", процессов, которые уже обозначились и неумолимо ползут вверх 300-метровым стеблем. Набор видений и интуиций из сферы коллективного бессознательного, того, что сейчас приходит на ум одновременно не только дуракам...

К примеру, схожее, но только "горизонтальное" настроение можно найти у Владимира Сорокина в "Метели". Иные образы, но смысл интуиций коллективного бессознательного схожий. Прелюдия русский антиутопии, когда сама страна станет мифологическим концептом, в котором человек одурманен стероидом счастья и мякотью стеблей. Именно в таком состоянии засыпают в убаюкивающей метели, засыпают навсегда...