Газета День Литературы # 71 (2002 7)

Валентина Сологуб ШВЫДКАЯ КУЛЬТУРА (Кто и как убивает русскую мысль)

"Служенье муз не терпит суеты"... Нынешнюю "демократическую культуру" характеризует как раз прямо противоположный симптом, что русский гений считал для искусства губительным,— суета. Как самое низкое проявление человеческой деятельности, суета бездарна, она основана на пошлости. Недаром эту "суетливую" культуру возглавляет человек с фамилией "Швыдкой", что в переводе с украинского значит "быстрый", "суетливый": он постоянно озабочен "культурной революцией", ему все время требуется что-то ломать, топтать, заплевывать. Одна из его телепередач в русле "культурной революции" так и называлась: "Русская литература умерла". Вот взял и приговорил — нету у вас больше Литературы, покойница! — а вы теперь оправдывайтесь, доказывайте, утирайтесь. Не поможет, все равно найдет способ унизить, ведь у власти они же — швыдкие! Так и кажется, что Иван Александрович Ильин в своей работе делал философские выводы на основании наблюдений за нашим министром: "Пошлость проистекает из человеческой слепоты к божественному; она порождает отсутствие благоговения к священному, в различных проявлениях,— начиная от тупого безразличия и кончая лицемерием и кощунством..." Чего стоит хотя бы "культурное" предложение Швыдкого, праздновать день цирка 25 декабря. В то время, когда в России Рождественский пост, этот революционный министр предлагает клоунам, жонглерам, шутам — видимо, не дают ему покоя лавры Феллини, только, очевидно, озвучивать его будет под свою, визгливую музыку — устраивать в городах глумливые шествия, новую вакханалию. Так и рвется он нанести еще один удар по разрушению наших православных традиций. Ведь внедрили же "день святого Валентина" или Хэллоуин, хотя таких "праздников" в православных святцах никогда не было. Но с чьей-то невидимой подачи они стали удобным поводом для легализации откровенного, циничного, "всенародного" разврата и сатанизма. Не зря Ильин продолжил свою мысль так: "Вследствие этого всякое содержание становится... мелким, плоским, продешевленным, обесцененным, ничтожным... создает вокруг себя духовную пустыню. Это и есть пошлая душа... Она отдает свое время и свои силы тому, чем жить не стоит, за что не стоит бороться и, тем более, за что не стоит умереть. Кружась в этом пылевом вихре, она не "свершает свой жизненный путь", а суетится, и вся жизнь ее есть суета".

Возможно, фамилия эта не совсем для Швыдкого родная, судя по его пристрастиям, свойственным "малому гонимому народу" и его швыдкому темпераменту в поисках "сексуальных двигателей" культуры. Однако знаковость, поставленная Богом как позорное клеймо, неоспорима, ибо нынешняя демократическая культура — "культура швыдкая" (ударение можно ставить по выбору, от перемены мест сущность не меняется), сиречь суетливая, пошлая. И министр этой "швыдкокультуры", имея статус высокого государственного чиновника и правительственную поддержку, "швыдче-швыдче" внедряет всё, что для славянского сознания неприемлемо, аморально, постыдно, дурно пахнет, как отхожее место. Невооруженным глазом видно, что для него, швыдко-раскованного, таких условностей не существует. В свободное от руководства культурой время ему, по его же, швыдковскому выражению, "переводя на язык пошлости", сподручней прокладки рекламировать на привозе или, непринужденно чувствуя себя в срамном квартале, быть зазывалой в дом с красным фонарем. А он, "как кимвал звучащий", захлебываясь от восторга, балагурит на своих низкопробных шоу про "секс как двигатель культуры", приобщая к этому похотливому мышлению, благодаря своим регалиям, многомиллионную телеаудиторию.

Кстати сказать, ему, как русскоязычному министру, не мешало бы знать, что "секс" означает по-русски "похоть", т.е. постыдный плотский грех, и что это не только никогда, в отличие от вечно-волнующей темы любви, не было и не могло стать предметом художественного творчества религиозного народа, но и в приличном обществе не могло возникнуть как повод для беседы. И даже наедине, в мыслях и переживаниях, эти грязные страсти не могли коснуться души целомудренной девушки или непорочного юноши, воспитанных в традициях православного мироощущения своими богобоязненными предками. Правда, в Госдуме министру швыдкой культуры об этом не напомнят, ибо для депутата иметь историческую память, стыд и нравственные устои — вещь обременительная. И потому "общий сленг" с ним найдут: ведь там тоже правит бал швыдкая политика, ключ от калитки в "наш садик" выдают только своим, "всенародно избранным", кто знает пароль. Пусть бы этот "двигатель" наш хлопотун запускал в кругу ближайших своих единоверцев в эти химеры — это его право, коли душа запашка просит, и ему вкусней свиной хрящик. Но его действия, опирающиеся на властные полномочия и защищенные "запломбированным высшим эшелоном", осуществляют совсем другие притязания и приводят к катастрофическим последствиям, о которых тоже написал И.А.Ильин: "...погубить великую национальную культуру во имя имущественного интереса культурно-мертвого класса — есть... затея, пошлая до чудовищности...". Обслуживая этот класс своими "дюже швыдкими" увлечениями, он оскверняет созидавшуюся многими поколениями русских гениев и талантов нашу национальную культуру!

Эти, взлетевшие на верх административной лестницы представители "гонимого народа", пользуются нашим национальным, государственным, культурным, духовным наследием, они пропитались им, присвоили себе и паразитируют на нем. Пользуясь нашим русским языком, но не дорожа им, намеренно искажают, уродуют и загрязняют его. Они безнаказанно берут у нас всё, даже наши имена, прикрывая ими свою чужеродность. Мало кто задумывается о сакральном смысле этого явления. Не будучи крещеными, эти россияне носят русские, православные имена, которые им, по их религиозной ориентации, не принадлежат. В страшном сне не приснится, чтобы своих православных детей кто-нибудь назвал Аронами или Саидами, потому что это зачтется за вероотступничество, а они называют себя Александрами и Михаилами.

Вдумайтесь, ведь наши имена, которыми нарицаются младенцы при крещении,— это имена святых, отдавших свою жизнь за Православную веру, послуживших Богу до конца. Борис, Владимир, Анатолий... — эти звучания несут в себе смысл духовного подвига того или иного земного человека, призванного Богом быть Своим избранным. Юрий, Валерий, Валентина... — это наши небесные почтальоны, которые доставляют Богу весточку о требующейся нам помощи, это тот якорь, которым мы, ныне живущие, крепимся за Твердь Небесную, чтобы не упасть в бездну. Сергей, Алла, Евгений...— это молитвенники наши, наши ангелы, которые предстоят Богу. Михаил, Георгий, Александр, Екатерина, Алексей, Николай, Татиана, Андрей, Геннадий...— это Воинство Небесное, собранное Иисусом Христом за несколько тысячелетий земной православной цивилизации, которое молится о России и народе нашем, о Церкви Православной и благодаря которому у нас появляются силы противостоять князю мiра сего.

А теперь это племя, не приняв Христа и Его Креста, пытается присвоить себе Его небесное достояние, собранное и на наших нивах, т.е. нашу духовную силу. В Царской России такого просто не могло быть, каждый народ называл себя по своей вере, да и сейчас мусульманин или буддист именуется по религиозным законам своих предков. А вот народец-оборотец ничем не гнушается. Безцеремонно вторгаясь на нашу духовную территорию, по принципу "держи вора", более всего кричит об ущемлении своих гражданских и национальных прав. Начало этого грабежа положено было интернационалистами-большевиками, которые, чтобы уничтожить в Православной России законную монархическую власть, которой присягали наши предки в 1613 году, будучи сами богоборцами, украли наши православные имена и славянские фамилии. Фамилия — это знак рода, наши корни земные, принадлежность к земному Отечеству. Имя — знак духовный, Богом данный нам Ангел, наша "запись" в Отечестве Небесном. А мы отдали наши святыни на поругание. И длится это святотатство, которому русский народ не противостоит, до сих пор. И вот благодаря "удачно проведенной катастрофе", захватчики, комфортно устроившись в нашем Отечестве, откровенно и безнаказанно глумятся над нашей культурой, доказывают нашу национальную неполноценность, неспособность нашу созидать государство, культуру, и даже Церковь.

Это во Христе нет ни эллина, ни иудея, потому что Он Бог. А в культуре есть. И эллин, и иудей. Потому что культура создавалась человеками. Богу угодно было через вероисповедность народов сохранить их национальную самобытность. И невозможно представить, чтобы иудеи допустили возглавлять свою культуру мусульманина, а буддист посягнул бы стать министром культуры католической страны. Потому что культура — это сердце народа. Каждый народ, будь то французы и китайцы, англичане и мексиканцы, турки и итальянцы, оберегают от поругания свои национальные традиции. А у нас, в России, непонятно за какие заслуги,— ни красотой не прославился, ни талантом,— человек, который откровенно презирает православные устои, получает в свое распоряжение наше богатство, держит в руках наше пульсирующее сердце. И, защищенный нынешней демократической властью, он обладает абсолютным правом поступить с нашим сердцем по своим швыдким потребностям. Швыдче и швыдче притоптывая ножками, этот бойкий экспериментатор, буквально глумится над нашей культурой, морально уничижает ее создателей, выкидывает из нашей национальной сокровищницы все самое для нас ценное и святое, ведя ее к полному оскудению. Швыдкая культура — это не наша культура, это культура пошлая.

Недавно на встрече с типичными представителями этой самой "швыдко-культуры", при создании одноименной Комиссии при Президенте России,— т. е., как можно догадываться, очередной прессинговой структуры, должной "давить и не пущать" нашу уникальную православную культуру, — глава государства поручил этой самой комиссии в ближайшее время, т.е. быстро (швыдко), быстрей (швыдче), поднять уровень культуры, чтобы Россия могла дос-тойно войти в мировое сообщество.

Для моего национального сознания это прозвучало глубоко оскорбительно, тем более что встреча происходила в Московском Кремле — жемчужине архитектуры, непревзойденного по красоте ансамбля, создававшегося русским народом. Сначала я подумала, что, мысля полиглотски, при переводе с немецкого языка на русский, господин Путин, наверное, просто перепутал антонимы, и вместо того, чтобы сказать "опустить" уровень культуры (ибо перед ним были как раз те, кто этим профессионально занимается), чтобы войти в мирового сообщество, употребил прямо противоположное понятие. А потом, видя, с какой надеждой он выразил это пожелание, сколько тепла и участия он вложил в свою интонацию, преданно и любовно заглядывая в глаза собравшимся "попсам-затейникам" и "шоуменам-хохмачам" (интересно, присутствовали ли там, среди приглашенных, и "застекольщики"? У Швыдкого в "культурной революции" они пользовались весьма уважительным отношением!), я была буквально ошарашена сделанным открытием. Оказывается, первое лицо России не понимает, что нашей православной цивилизации уже более тысячи лет, что русская культура давно завоевала и обогатила мир своей духовной красотой, уровень которой недостижим для современной мировой цивилизации, что на территории России также живут народы со своей древнейшей культурой. Очевидно, он убежден, что мы все только что выбежали из пещеры, а эти весельчаки (и чем безутешнее плачет Россия из-за обрушившихся на нее бедствий и зовет о помощи, тем громче раздается их скабрезно-разухабистый, самодовольно-сытый, "со смаком", хохот) швыдко помогут нам прикрыть нашу безкультурную неандертальскую наготу, чтобы цивилизованные народы не почурались нашей российской дикости. Ну что ж, обмишурился, у иностранцев в России такое бывает... Но для национальной политики это весьма пошло.

Знакомая задушевная интонация и теплый, заинтересованный взгляд привлекли мое внимание в другом кадре новостного блока. Речь шла о посещении главой государства московской синагоги. Очевидно для придания встрече с хасидами дружеской атмосферы, президент России рассказал "еврейский анекдот с бородой" про голого мужа в галстуке. А в ответ, решив не оставаться в долгу, хасиды рассказали подобный, несмотря на то, что находились в священном для себя месте. Заглянувший на огонек гость и радушные хозяева долго дружно смеялись. Интересно, очень смеялись над пошлостью происходящего дочки президента, или же девочкам родители не разрешают смотреть телевизор, чтобы подобными сюжетами не развратить их нежные детские души? При этом, видя неофициальные, накоротке, отношения, подумалось, вот еще одна очередная встреча президента с хасидами состоялась, раввинов в кремлевских стенах он собирал, недавно там же принимал чеченских бизнесменов, которым попытался внушить, что свой капитал они сколотили честно, без участия в бандитизме и терроризме. Кажется, были еще и другие встречи с гражданами России "по национальному признаку". Только что-то ни разу не было слышно о встрече главы Российского государства, например, с терскими или кубанскими казаками, крестьянами среднерусской полосы, дальневосточными рыбаками... Посещал он театр Райкина, но, наверное, не знает, где находится русский театр Татьяны Дорониной. Был в гостях у русскоязычных "Известий", но не поинтересовался, какие творческие планы, а также средства на выживание у русской прессы — "Москвы", "Нашего современника", "Русского Вестника", "Завтра"... Да знает ли он про такие? Может, и знает, но ни за что не пойдет, на всякий случай обогнет за три квартала, а то ненароком сочтут его правозащитные международные организации, глаза и руки США, за русского националиста или бритоголового скинхеда, ведь потом не отмоешься... Не встречался наш президент "по национальному признаку" с русскими художниками, поэтами, учеными... О Русской национальной культуре, ее состоянии и проблемах, голова у главы Российского государства, как мы убедились, не болит. Ведь президент даже не упомянул ее в своем последнем "ежегодном послании к народу".

Но зато, в результате заинтересованной поддержки духовно чуждой нам власти, безбоязненно процветает весь этот анклав глумителей. Такое впечатление, что демократическая культура мертвой хваткой вцепилась в нашу Москву, и пока не доведет ее до состояния "последнего дня Помпеи", челюсти не расслабит, дубину не отбросит. "Благословением праведных возвышается город, а устами нечестивых разрушается",— поделился своим наблюдением ветхозаветный мудрец (Притч. 11.11).

В Москве, градостроительный ансамбль которой складывался веками, намеренно доводятся до разрушения старинные архитектурные шедевры, "музыка, застывшая в камне". Вместо них, по воле столичных феодалов во главе с мэром Лужковым ("мэр Москвы"? но ведь это же для России пошлость!), освободившееся пространство швыдко-хаотично застраивается однообразной, безобразно-агрессивной архитектурой, отмеченной масонскими башенками и стеклянными пирамидами. Берет она свое начало от масона Корбюзье, который говорил: "В первую очередь меня интересует не красота, а функциональность". А это полностью противоречит принципу нашего национального обустройства жизненного пространства, когда функциональное назначение сооружения, будь то церковного или гражданского, обязательно облекалось в разнообразные художественные формы. А в нынешнее демократическое время, власти, будь то столичные или федеральные, но одинаково местечково мыслящие, ориентируются на западные суррогаты. Эта запрограммированная антиэстетика действует на психику человека, на его художественные и интеллектуальные способности, необратимо стирает национальный колорит нашей древней столицы.

Как известно, с той же подачи, процветают в Москве ваятели типа Шемякина, угнездившего в одном из московских скверов мрачный карнавал человеческих пороков, будто вышедших из смрадного подземелья, или же превратившие в скопище безсмысленных нагромождений Манежную площадь. И что же это за люди во власти, каково их интеллектуальное, нравственное состояние? Каким же богам они служат, устраивая капища на нашей благословенной Московской земле?

Чтобы выживать, приходится рассчитывать на собственные силы Музею имени Пушкина, Российской сокровищнице мировой культуры. Нет музеев Брюллова, Саврасову, Ге, Поленову и многих других прославленных русских живописцев. Да и ныне живущие национальные таланты тоже не нашли себе места в демократической действительности, оказались вне списка государственных приоритетов.

Под видом памятников нашим историческим деятелям, под покровом все той же властной паутины, швыдко вырастают в Москве монструозные уроды Церетели. Ему, не имеющему не только первичного художественного образования, но даже элементарного природного вкуса, отдана — не больше, не меньше — на откуп Художественная Академия им. Сурикова (а сейчас ходят тревожные слухи о ее приватизации в ближайшее время, превращении из всемирно известной академии в частную лавочку), где его властью преступно уничтожается академическая русская художественная школа. И уже, вместо Нестеровых и Саврасовых, эталоном для подражания становятся Назаренки и Салаховы (к сожалению, последняя — дочь известного советского живописца), которые, не овладев секретами мастерства, но хорошо усвоив свободный демократический взгляд на жизнь, на правах преподавателей выставляют на обозрение студентов непристойные образчики своего "творчества" в виде четырехметровой картины "Стальной оргазм", изображающей человеческие гениталии, или собственный фотопортрет в полный рост в голом виде.

Однако культурного светского пространства, для раскрытия многообразных талантов гордого сына сурового Кавказа его могущественной фирме оказалось недостаточно — королевство маловато, развернуться негде? Но "мэр Москвы" не учится, он уже давно волшебник! — и одним росчерком пера неправославный бизнесмен от искусства запросто становится генеральным подрядчиком художественного оформления Храма Христа Спасителя, в которое вошли и живописные работы, и скульптурные. Это полюбовно-деловое соглашение, очевидно, также устроило и высшее руководство Московской Патриархии. Тем более что назначенные на это послушание духовные лица, иерарх и священник, призванные пристально следить за канонической непогрешимостью сложнейших сюжетов храмовой росписи, почему-то считаются богословами-знатоками церковного искусства. Однако при ближайшем рассмотрении, как оказалось, ничего в нем не смыслят. А теперь, в результате того, что новоявленный Микеланджело был полновластным владельцем финансовых потоков, а значит безграничным распорядителем всех производившихся в храме работ, на центральном куполе Храма Христа Спасителя оставлены, в виде надписей на иврите, иудейские знаки, оскверняющие христианские таинства. Знают ли о происхожде- нии и содержании этой, отнюдь не византийской, вязи наши пастыри, трудно сказать, хотя без их благословения и строгого надзора за соответствием канонам, как рассказывали работавшие там иконописцы, ничего не делалось. А если это слово — хула на Бога, печать которой поставлена в главном храме Москвы? Ответа на публикацию в "Русском Вестнике", рассказавшую о столь прискорбном факте, из Московской Патриархии пока не поступало. Но о наличии и значении этой надписи хорошо осведомлены раввины, и не только российские.

Наверное, подобные ошибки(?) на грани святотатства, безследно не проходят, оставляя свои ядовитые зерна, и требуется огромная духовная работа по их исправлению и спасению души. Тем не менее на днях, как сообщили средства информации, руководивший работами батюшка, очевидно за большие заслуги в понесенных трудах, назначен настоятелем недавно возвращенного Церкви огромного столичного храма. Для универсального таланта непревзойденного академика художеств работы там, как можно догадаться, непочатый край. Но и другой герой этой истории, более высокий церковный чиновник, в бездействии не отсиделся. Наверное, почувствовав себя за годы строительства храма непререкаемым авторитетом в иконографическом искусстве, Владыка швыдко взялся за устроение своей обители и благословил... сбить,— чем вызвал в художественной среде соблазн в вере и шок среди монашеской братии,— написанные в стиле XVII века, почти законченные росписи: Рождества Христова, Преображения Господня, лики Спаса Нерукотворного, русских святых молитвенников, Крестные страсти Царственных Мучеников, Святое русское воинство... И знаете, когда это происходило? Когда весь мир возмущался варварством талибов, взрывавших статуи Будды. Как раз в те дни, за крепкими стенами монастыря, по благословению православного Владыки, сбивали лики православных святых. И в это время, пока ревностный отец Церкви служил молебен Божией Матери "Державной" в Коломенском, в его монастыре собственная настенная икона "Державная" под ударами кувалды перестала существовать...

"Душа, живущая пошло и заселенная пошлым содержанием,.. во всех... областях, к которым она обращается со своим пошлым взиранием,— ...не создает ничего, кроме пошлости: в философии, в науке, в искусстве, в критике, в общественности и политике. Ибо человек творит в жизни только то, что он сам есть в религиозном измерении: пустая душа не создаст духовного богатства; мелкая душа не сотворит величия: пошлый человек не узрит Бога и не воспримет Его лучей, и не передаст другим" (И.А.Ильин).

В прошлом году, сначала в кинотеатре "Звезда", а затем на телеэкране, состоялась премьера фильма режиссера А.Зельдовича и сценариста В.Сорокина "Москва", вызвавшего бурный восторг "демократической элиты". Появление этого фильма не случайно, он должен был родиться, потому что это подготовлено всей атмосферой нравственного распада общества, отрицательной энергетикой, которая выделяется в гнилостных процессах разлагающейся души, теми законами свободы разврата и вседозволенности, которые установила в России "демократия".

Скажу сразу: как человек русский, православный, я бы не только не выразила желания смотреть этот фильм, но даже если бы пришлось наткнуться на него случайно, тут же бы выключила телевизор, как в наши дни это часто приходится делать в подобных случаях. Однако, занимаясь данной статьей и потому вынужденная с ним ознакомиться, этот фильм я преодолевала в несколько заходов, буквально понуждая себя досмотреть его до конца. И не только потому, что фильм поразительно тягомотен, хотя сделан не без претенциозных потуг на гениальность. Главная причина в другом. Любому человеку: не только православному, но исповедующему иную религию,— пекущемуся о сохранности души, испытывающему страх Божий за неправедность "зрения, слуха, обоняния", смотреть этот фильм духовно вредно и категорически предосудительно. Откровенная безстыжесть сюжета, аморальная грязь, в которой валяются персонажи фильма, мерзость происходящего на экране, отсутствие рефлекса какого-либо, даже животного, стыда и брезгливости не только у персонажей, но и у самих его многочисленных стряпчих,— а даже видно, что наоборот, все они получают от этого удовольствие,— вызывают прежде всего физическое отвращение, не говоря о переживании нравственного насилия. На такую пытку мне пришлось пойти по просьбе моих товарищей, которые, потрясенные фактом откровенного глумления над нашим менталитетом, национальными и государственными святынями, попросили меня как кинокритика высказать о фильме профессиональное суждение. Однако в искусствоведческом разборе, на мой взгляд, особой надобности здесь нет. Этот образчик "экранного действа" не столько является предметом искусства, сколько представляет собой уголовное деяние, совершенное извращенцами средствами "визуального ремесла".

В нем нет ничего нового, или почти ничего нового, с чем бы не пришлось столкнуться в окружающей нас сегодня действительности: убийства, половые извращения, садистские наклонности, изощренные пытки, жестокость, сквернословие... и даже кощунство. Сюжет фильма представляет собой парафраз известной пьесы Чехова "Три сестры", героини которого страдают от скуки и пошлости окружающей жизни, которым кажется, что их спасение — это Москва, вожделенный город их мечты, их освобождения от бездуховного существования. Героини данного фильма носят те же имена — Ирина, Маша, Ольга. Но хотя они в Москве уже живут, однако так же, как показывают авторы, изнывают от безысходности жизни, только в иной исторической действительности.

Действие фильма крутится — как вы думаете?— правильно, конечно, вокруг того, что для сегодняшних нравственных мутантов является содержанием жизни — "баксов": то ли украденных, то ли исчезнувших. Им всем нужны деньги, и победитель тот, кто станет их обладателем. Ведь по законам "малого народа", если ты такой умный, так почему же не богат? Как сказал мне один знакомый из тех же кровей: "Умная-умная, а денег заработать не можешь!" О том, как "умные" становятся богатыми, и повествует фильм. Есть там и "классический" треугольник, превратившийся, в современном прочтении демократических пошляков, в "двигатель швыдкой культуры". взаимоотношения персонажей решаются просто: два соперника приказывают долго жить, а третий, победитель, женится сразу на двоих, причем на родных сестрах. В этом фильме нет борьбы добра со злом, света с ночью, душ возвышенных с низостью человеческой. Там всё "однополярно": ночь борется с ночью, низость с низостью, зло со злом.

Ирина (Н.Коляканова), мать двух взрослых дочерей Маши и Ольги, законченная алкоголичка, совершенно растленная по своему образу жизни и представлениям: ей все равно, где, когда и как пойти на случку (по-другому то, что показано в фильме, не назовешь). Можно даже, если приспичит, с Майком, женихом своей дочери, а другую, ради шутки, толкнуть в постель своего сожителя. Впрочем, остальные персонажи точно такие же, несмотря на различие пола и возраста.

Пошлость, пошлость, пошлость... Пошлые фразы, пошлые развратные отношения, нет никаких сдерживающих начал для их низменных инстинктов. Постоянное сквернословие, нецензурные, оскорбляющие слух выражения, которыми кишит речь и женских персонажей. Омерзительные, постыдные сцены, показанные как обыденность жизни, как норма существования. Скудоумие героев сочетается с полным отсутствием понятий о добродетели, нравственности, о каких-то, хотя бы элементарных человеческих чувствах и привязанностях. И все это разукрашено режиссерскими придумками, операторскими и постановочными эффектами, изобретательным музыкальным оформлением, призванными придать фильму философичность и значительность. "И как бы затейлива, изощрена, льстива или "эффектна" ни была внешняя видимость его созданий или проявлений,— это будут лишь упадочные творения, эффектные пустоты, угодливые соблазны, "повапленные гробы",— обнажал их замыслы И.А.Ильин. Поэтому и ощущение такое, что встали из гроба отвратительные разложившиеся мертвецы.

Как говорил Верховенский в "Бесах": "...одно или два поколения разврата теперь необходимо; разврата неслыханного, подленького, когда человек обращается в гадкую, трусливую, жестокую, себялюбивую мразь, — вот чего надо! А тут еще и "свеженькой кровушки", чтоб попривык". Порнографические сцены, убийства и насилия переполняют этот фильм. Но сегодняшние верховенские, которые запустили его, идут еще дальше. Живя в России и питаясь ее культурой, эти безродные общечеловеки откровенно унижают и оскорбляют наше национальное достоинство. Но развращенным фантазерам этого мало, им необходимо такое коленце выкинуть, чтобы несколько поколений русских не оправились от морального унижения и шока.

Название фильма "Москва" — символично. Москва как место действия выбрано не случайно, она показана в разных видах как среда обитания персонажей, то становящаяся для них ловушкой, то полигоном для преступных деяний. И само слово "Москва" в том или ином контексте проходит через весь фильм: оно звучит в разговорах, песнях, прочитывается в названиях гостиниц и кинотеатров. "Москва" становится одним из неназванных персонажей фильма. В одном из порнографических эпизодов, являющемся ключевым по развитию сюжета, показано, как надо с ней поступать. Взяв карту России и вырезав ножом круг по границам Москвы, через это отверстие Лев совершает извращенные половые действия со своей партнершей Машей. Заметьте, по воле авторов, оба они русские. Авторы фильма дерзко демонстрируют: вот кто вы и чего вы заслуживаете. Фильм кончается тем, что после всех совершенных мерзостей и надругательств Лев, женившийся одновременно на двух сестрах, в компании с их матерью Ириной, приходят на Красную площадь. И долго, много раз повторяясь, на фоне этой патологической четверки, тупо уставившейся на всполохи вечного огня, заполняя всё пространство, звучит, голосом похотливой Оленьки, песня о Москве: "Здравствуй, город родной и любимый, // 3дравствуй, красная наша Москва!..."

Москва — столица России, национальная, государственная и духовная святыня нашего народа. Вокруг Москвы возрастал народ, укреплялась Российская Держава. Москва — это святыня для каждого русского, живущего в России, или, тем более, оторванного от нее. Попытались бы авторы фильма воплотить подобный кощунственный замысел со столицей Израиля или США? Можно смело сказать, что нет, потому что немедленно последовало бы суровое наказание. А в России, являясь ее гражданами, они безбоязненно преступают основополагающие нравственные и религиозные табу, совершая кощунственное надругательство над нашими национальными, государственными, духовными святынями. В этом преступлении повинны не только непосредственные создатели фильма — скопище развратников с профессиональными приемами режиссеров, сценаристов, актеров, операторов и прочая и прочая нечисть. Каинова печать стоит также на тех, кто их финансировал и поддерживал. В титрах под "грифом благодарности" проходят многие фирмы и организации, в том числе Госкино РФ (что, на развитие такого кино просят они деньги из наших бюджетных средств?), подведомственное министру швыдкой культуры. Есть там и отдельная строчка, где выражена "специальная благодарность Алле Гербер", маме режиссера Зельдовича. Возможно, мадам Гербер, несущая в себе "скромное очарование буржуазии", своим примером вдохновила свое чадо на Геростратов подвиг, став прототипом для Ирины? А может, еврейская международная правозащитная организация, президентшей которой она является, зная, что она вся из себя безсребренница и совершенно не приспособлена жить во враждебной российской действительности, сама решила финансово поддержать ее отпрыска? Трудно сказать, кто более всего из единоверцев постарался. Но в создании этого фильма участвовали не только те, чьи имена значатся в титрах, но и вся швыдкокультура, ее ненасытная потребность в разврате, извращениях, зверствах. Этим "наперсникам разврата" я не буду доказывать, что у нас другой менталитет. Законными путями трудно призвать создателей этой порнографии к уголовной ответственности, потому что сегодня — их власть. Как и они, вместе с ними, она находится по ту грань света и правды.

Великий русский святой Феофан Затворник считал, что ради спасения России необходимы самые реши тельные меры: "неверие объявить государственным преступлением, надо свободу замыслов пресечь, зажать рот журналистам и газетчикам". Он указывал причину постигших нас сегодня несчастий — в нашем увлечении чуждой по духу, отрекшейся от Христа культурой Запада: "Западом и накажет нас Господь... Нас увлекает просвещенная Европа... Да, там восстановлены впервые изгнанные из мира мерзости языческие, оттуда уже перешли они и переходят к нам. Вдохнув этот адский угар, мы кружимся, как помешанные, сами себя не помня...".

Помоги нам Бог, выйти из этого кошмарного швыдкого хоровода!