Он стрелял из танка по своим.
Лай команды был неумолим.
Плыл дворец в прицеле перед ним.
Было небо черным и седым.
Отвалили денег дураку!
Столько он не видел на веку.
Пил неделю, лежа на боку.
Заливал звериную тоску.
Незаметно расхотелось пить.
Незаметно расхотелось жить.
И тогда решил себя убить.
Застрелить. Повесить. Утопить.
Отыскал забытый пистолет.
Показалось — рук на это нет.
У петли поставил табурет.
Показалось — ног на это нет.
Над рекой уперся в парапет.
Показалось — сил на это нет.
На войну не взял бронежилет!
Показалось — пуль на это нет.
Год за годом тягостно ползет.
Он живет и вроде не живет.
Курит дни и ночи напролет.
И одно покоя не дает.
Тот бы танк — да был сегодня с ним.
Башню развернул бы — и прямым!
Что ему чужих размазать в дым?
Он стрелял когда-то по своим...