Газета "Своими Именами" №22 от 29.05.2012

ТИПА ГУРУ

Внешне успешные «мученики» в креативной среде - на деле не такой уж эксклюзив. Так, культовый Джон Леннон, много что «впитавший с молоком матери» Джулии (в духе техасского бензозаправщика), к 30-ти годам (1971 г.), однако, конкретно озверел, вращаясь в среде британского бомонда. Как результат, в песне «Дайте правды» этот самый ленноновский дискомфорт прозвучал таким речитативом – «мучительно и осточертело (I’m sick and tired) внимать чванливым и дерганым демагогам… замучили и задолбали свинорылые задрюченные политиканы… достали эскапады наглых эгоцентричных примадонн»… И «им» все та же участь! Как меланхолично произносит наш знакомый – «бабиёс-с-с». В отличие от многих и многих обитателей «креативного рая» творческим индивидам, к счастью, есть куда при случае хорошенько занырнуть, хоронясь от жестких излучений медийной среды («закрыться в свой панцирь», по Лунгину).

И это самое «куда» - понятно, сфера профессионального творчества. Конкретно же для нынешнего Павла Лунгина эта последняя, с одной стороны, - актуальное фильмопроизводство, с другой, - зона обсуждения уже созданных картин. После выхода в свет «Дирижера» первый из упомянутых аспектов на сегодня сводится к творческим планам в отношении «Пиковой дамы» в сценарной интерпретации Дэвида Сэндлера; в контексте нашего рассмотрения основная интрига этих планов - в подтверждении (или, напротив, не подтверждении) доселе «генеральной линии» на кино типа «Свадьбы», «Острова» и «Царя». Что же касается аспекта обсуждения, именно кино «генеральной линии» вполне ожидаемо оказалось – и, собственно, продолжает оказываться - в фокусе людских мнений. Различие между отдельными фильмами при этом проявляется в том, что если, например, обсуждение «Царя» в блогах больше видится как полемика, как «ломка копий», то равнодействующая форумных страстей по «Острову» благополучно выруливает на «зрительский успех» фильма.

Стоит привести в этой связи объясняющее мнение автора фильма: «Когда я делал «Остров», в общем не думал, что люди будут его смотреть. Но оказалось, что огромное количество людей несчастливы в навязанном им имидже счастливой победительной жизни». И далее: «Мне кажется, у того же «Острова» такой успех случился потому, что огромное количество людей в России оказались несчастливы. Они бросились на фильм, как на витамины». Мельман не остается в стороне от высокой авторской самооценки и присовокупляет к ней свою, не менее высокую: «Да. С «Островом» вы попали. У каждого из нас в душе есть тяжелейшие грехи, но все молчат. А вы сказали»… «Я в восхищении! ... Мы в восхищении, королева!»… Что-то где-то напоминает. Ну куда без классики!

Отдадим должное кокетству Павла Семеновича в отношении того, что «не думал, что будут смотреть». Тогда, в 2006 году, его оптимизм буквально прошивал телефонную трубку, ожидания его (по-умному, экспектации), помнится, были чрезвычайно высоки, на грани предвкушения триумфа, и народ бодро - с уверенностью в итоге - скликался на просмотр. Мы так просто, с подачи Пашки, тотчас рванули в «шоп» и купили вожделенную кассету. С фильмом «Свадьба», кстати, ничего подобного не было. Такая раскрутка, действительно, дала результат: кого ни спроси, тогда же все и смотрели… Правда, на вопрос «ну как?» ответы, в частности мужиков, звучали всё больше в философской манере - фильм, типа, сложный, проблемы, вроде, непростые… На вопрос: «Ну тогда о чем?» следовало в духе: «Ну о жизни, о превратности судеб, о божьем промысле», «в монастырь приводит господь за руку» и т.п. Позитивно в целом, но на массовый психоз, пожалуй, не тянет. Другое дело - наши жизнерадостные тетки, особенно что погламурней: «Лунгин супер! После этой своей «Свадьбы» сделал действительно замечательный, русский фильм… О чем? Ну как, - о красивой русской природе, о северных наших монастырях»… Ну что тут скажешь? - с тетками не поспоришь. И не соскучишься! Особенно с жизнерадостными… И возвращаясь к откликам: ведь узнаваемо - и то, и другое! Достаточно, вон, пройтись по продвинутым («релевантным») форумам Интернета. А то, что к «гласу народа - гласу божьему» Мельман присовокупил в смысле «все молчат, а вы сказали», - так на то он и «шаман». При таком раскладе с формулой Паши «народ несчастлив, поэтому успех и случился», пожалуй, трудно не согласиться. Соответственно, и насчет упомянутых Лунгиным «витаминов» с медицинской точки зрения опять же не поспоришь – надо как-то болезных пользовать! Интересно, однако, как Андрей Тарковский комментировал в свое время несомненный успех тезки своего - «Андрея Рублева»? Наверное, что-нибудь про БАДы рассказывал.

По поводу киношных успехов и провалов позволим себе отвлечение на далекий 1981 год: тогда один из нас (Е.Р.) с Лариской Смирновой (бывшей одноклассницей) пошел в Лужники на «Репетицию оркестра» Феллини... Ну и что, через 5 минут после начала народ дружно ударился в исход и где-то к середине картины вполне иссяк - так что мы в зале остались буквально вдвоем (хоть на батуте пляши!). С интересом, однако, досмотрели фильм, хотя и возник вопрос: а мы, эти самые двое, свидетели чего - успеха или провала? Понятно, тех, кто ушел, спрашивать впустую, но вообще-то ситуацию можно видеть по-разному. Так вот - лично мы настаиваем, что случился даже не успех, а триумф, а Феллини тогда, соответственно, не просто мэтр, а гений. То есть - ну есть же кино не для тети Моти (!) и должно же это обстоятельство небанальным образом подтверждаться… Отсюда и пустой зал - ну право же, гений!

Однако вернемся в родные постперестроечные. Вот Павел Семенович, полуопустив веки (так на экране), благосклонно внимает даже самым благоглупым версиям в отношении линии «Острова». Расслабленная «всеядность» одного и «витаминные» проблемы других налицо. Соответственно, всё происходящее – откровенно непритязательное, не подиумное действо. Но это не так. Потому как вот это самое и есть виктория! Точнее, один из сценических образов победы – победы Замысла над его Неприятием. И именно в такого рода победе лично нам и видится истинный успех «Острова». То есть некий замысел в итоге не был отвергнут. Хотя и мог бы, если бы массовый наш зритель оказался более подготовлен, более искушен, более приучен обращать внимание на знаковые моменты сюжетов. Сам же Павел Лунгин, будучи профессионалом, в вопросе сюжетной основы, оказывается, предельно точен, что и озвучивает в интервью: «Конечно, многое идет от ума. И сюжет – это всегда конструкция». Можно к этому лишь добавить, что она же (эта «всегда конструкция») – ни много ни мало смысловой каркас творческого проекта. А это очень, очень серьезно. Это деньги.

Если конкретно по «Острову», в его «конструкцию», например, заложена коренная метаморфоза обоих главных героев, причем метаморфоза противоположной направленности. Так, изначальный «плохиш» на поверку выбивается чуть ли не в святые старцы, тогда как жертвенный, казалось бы, «кибальчиш» на поверку оказывается вполне себе ловким малым, сумевшим не просто вывернуться из лап смерти, но далее, вписавшись в «систему», в итоге сделать серьезную карьеру. Предусмотрено в «конструкции» и то, что дочь «кибальчиша» не просто дочь, а больная падучей – то есть по сути терзаемая изнутри бесом; что касается параллельно «святого старца», он, хотя и исцеляет страждущих, но при этом как-то не ладит с попами. Симптоматично также, что в одном из диалогов вводится упоминание об «истории с Авелем и Каином». Ну и, наконец, конкретно указывается время действия фильма – 1976 год.

Спрашивается - ну и что со всем этим делать? Если проигнорировать, «не заметить», то и получится в духе мельмановских «тяжелейших грехов в душе»… Либо в духе превратности судеб на фоне красивой северной природы. Либо еще как-нибудь в том же духе. А если не игнорировать? Не знаю, у кого как, а у нас Замысел и его воплощение вырисовываются так. Фильм «Остров» - это богоборческая (в контексте сюжета - антиправославная) инверсия библейской притчи об Авеле и Каине. Приуроченный к построению развитого социализма в СССР (1976 год – XXV «съезд брежневских победителей») фильм с описанной выше, кощунственной по сути фабулой наряду с отрицанием моральных, мировоззренческих устоев несет зрителю также и сценически оформленный антисоветский посыл… Вот, собственно, и всё. По сути-то, конечно, мелкие придирки. Шлифовка граней… А так – успех! Ну несомненный успех!

Фильм «Царь», привнесенный следом на гребне «успешной островной» волны, был сконструирован опять же как притчевый – с глобальным (как в «Острове») посылом и двумя крупноплановыми персонажами в качестве «Давида и Голиафа». Одновременно он же подан как историческая драма времен 36-летнего Ивана Грозного. Эта двойственность (притча и одновременно историческое действо) добавило полярности в зрительских оценках. Так, апологеты притчевого посыла - «то, что мы называем русской властью, противно человеческой природе и царю небесному» - ожидаемо реагируют в стиле «Лунгин супер!». Многие же другие (в том числе авторитетные историки, литераторы и церковные деятели) не просто с этим не согласны, но и, сверх того, напирают на антиисторичность и русофобию, в художественном же плане определяют картину как гротеск, бутафорию, лубок. Или, перефразируя Черномырдина – хотели как притчу, получилось как китч.

Кстати, по формулировке посыла. Что касается первой ее половины (до запятой), она исходит от самого Павла Семеновича (см. alldayplus.ru/lifestyle «Грозный царь – грозное время»): «Иван Грозный во многом определил… то, что мы называем русской властью»… И от него же рефреном чуть ниже – «…заложил основы того, что мы теперь называем русской властью». Что касается второй половины (после запятой) - в фильме «Царь» соответствующая символика возникает в знаменитой сцене с медведем: свирепый зверь терзает блаженную девочку (читай Русь) и одновременно втаптывает в грязь ее икону (читай религию).

Вообще по тематике «Царя» Павел Лунгин высказал немало любопытного, и мы здесь просто цитируем (источник см. выше): «Мне хотелось, чтобы фильм передавал достоверное ощущение веры, религии и власти XVI века. Поэтому приходилось много читать исторических источников, документов и научных трудов. И могу заверить: фильм достаточно близок к историческим реалиям. Например, все реплики Ивана Грозного в основном позаимствованы из его писем и воспоминаний. Мне было нужно максимально подробно воссоздать конструкцию русского Средневековья, насколько это возможно, конечно. Но все же «Царь» - не историческая монография или кандидатская диссертация. В первую очередь это интересное кино…». Как сказал бы в этом месте Горбатый в культовом фильме Говорухина: «Складно говоришь. Дальше». Так вот, а дальше в центре «интересного кино» у Лунгина «гениальный» Петр Мамонов. Имея в виду «разобраться в психологии власти» (ни больше ни меньше!) и как результат сотворить «более личное кино» - по сравнению с «Иваном Грозным» Сергея Эйзенштейна - Лунгин рассчитывает «познать внутреннее состояние Ивана Грозного через его (П. Мамонова. – Авт.) душу»… Ну нет нам преград! Вот бы еще Мамонов со своей «душой» и брендовым ликом был бы лет на тридцать помоложе - для той же самой «достоверности» и «близости к историческим реалиям»… Впрочем, если дальше повернет к экранизации того, как «то, что мы называем русской властью» укрощало новгородскую «ересь жидовствующих» (соответственно, и к исторически более позднему действу с Иваном Грозным в главной роли) - фактурные аргументы Петра Мамонова, может, окажутся и более кстати.

На этой оптимистичной ноте можно бы и закруглить тему «Царя». Пара-тройка серьезных вещей сказана (как мы это видим), и ладно. Если же буквально всё препарировать – методично реализуемый видеоряд с медведями, виселицами и дыбами, батальон «кающихся магдален» (только что из фитнесс-центра), младую царицу в стиле подруги Прохора Петровича (из «Охоты на пиранью»), реплики центрального персонажа типа «И сотников, и воевод - всех на кол посажу!», перегруженность действия символикой - легко и самому впасть в то, о чем речь. В отсутствие чувства меры.

Единственно разве что, не удержимся напоследок про немца – того, что «леонардово» колесо к «делу» приладил. То есть по символике Лунгина немец с русским заодно, чуть коснись тиранства, попрания свобод, душегубства и т.п. А что так? Понятно, что спиннинг здесь закинут в мутные воды Третьего рейха… Но ведь не только туда, но и во всю, почитай, историю той самой «русской власти». Так, немецкие наемники совместно с русским войском буквально несколькими годами позже (в 1571 году) отважно отразили набег на Москву крымского хана Девлет-Гирея (знаменитое сражение у подмосковной деревни Молоди). В XVII веке и далее немцы конкретно несли культуру и просвещение России (Кукуйская слобода и т.п.), за Россию же сражались и гибли. Соответственно, одним из столпов Дома Романовых стало со временем немецкое кастовое ядро, которое удерживало в государстве многие скрепы и которое радетелям тогдашних «свобод» и «прав человека» (так называемым западникам) вполне было за что невзлюбить.

Дьявол в деталях, а в кино детали – зачастую символы. И в этом смысле умное кино - всегда в какой-то степени «бал сатаны». В принципе рабочая, творческая для честолюбивого художника ситуация… Главное здесь, чтобы реально оценивать себя и свое творчество - через это и избежать дьявольского искушения претензий на собственное бессмертие. К стыду ли своему или нет – уж как получится.

Возвратимся, однако, к интервью. То, что формула «сам в себе режиссер» имеет в виду «всем нам мудрец», Александр Мельман как мог показал. А вот то, насколько эта же формула - свидетельство творческой и финансовой независимости Павла Семеновича, деликатно осталось за кадром. Наверное и правильно! – смотреть в светлое будущее следует ясным оком, сомкнув ряды и не заморачиваясь на спонсорские ложи. А в таком случае у нас ведь как? – «ежели который вчёный» (то бишь, «сам в себе» да еще и «режиссер»), ну и присоветуй ему наперед чего горючего, да на полный бак… Мы вот, к примеру, желали бы романтического триллера на тему Варфоломеевской ночи… или духовного изыска на предмет огораживания земель в период царствования Генриха VIII. Можно бы выступить и в освоенной Павлом Семеновичем тематике космического покаяния – скажем, соорудить притчу в стиле Тенгиза Абуладзе с местом действия в нынешней Грузии. Окрыленные спонсоры, надо полагать, наперегонки рванут в банки!

Есть, конечно, и приземленней чаяния, да и к нашим краям поближе - ведь взывают же в блогосфере после просмотра «Острова» и «Царя» в том смысле, что «побольше бы таких фильмов», «я весь фильм проплакала (типа жалко Мамонова), хочу продолжения» и т.п. Со своей стороны готовы подхватить иссякающий народный стон и предложить пару-тройку сценических идей. Так, один из вариантов, проходящий под условным названием «Архипелаг», углубляет и одновременно масштабирует мировоззренческий посыл фильма «Остров» с переносом действия в болота Сибири и солончаки Средней Азии. Другой проект проходит под условным названием «Отэц»; эта картина имеет в виду стать реинкарнацией фильма «Царь» для первой половины ХХ века и предпочтительно с Геннадием Хазановым в главной роли. Наконец, третий проект с условным названием «Светлый путь» - картина о том, как молодой тракторист Прохор самоотверженным трудом поднимает из руин сперва родной колхоз, затем район и в конечном счете область; в вознаграждение проявленной трудовой доблести к концу фильма Прохор, оставаясь все таким же молодым и статным, производится в герои соцтруда и председатели Верховного Совета.

Ну а если серьезно - и при этом чисто по-человечески - дал бы для начала роздыху себе, Павел Семенович, отвалился бы на месячишко другой от своего «осеннего марафона», от бесконечной этой виртуалитэ – ведь именно замороченность твоя и усталость проглядывают сквозь строки интервью. А наши болевые точки, наши кровоточащие раны – они не там, где ты роешь, хотя они всюду. Одна страна - два народа, один из них уроды – вот оно, то самое с тех пор, как дух Аллена Даллеса принял символическую капитуляцию от страны в холодной войне. И если в поверженной державе «не-уроды» и набросились когда на какой фильм «как на витамины», то это скорей говорухинский «Ворошиловский стрелок». Комментировать, полагаем, не надо. Делать хорошо фильмы под условным названием «Уроды» у нас сейчас и крайне трудно, и небезопасно – да мы, впрочем, тебя и не призываем.

Но вот если хорошенько отдохнешь да прочухаешься, если на взбодренную голову включишь своё «думанье» на предмет «куда ты, с кем ты и зачем ты», если далее действительно, Павел Семенович, в своем творчестве (да при своей-то крепко набитой руке!) решишься на сакральный для России мессидж, если и впрямь замахнешься на глубокий и актуальный для нее философский изыск – мы-то как раз не против. И даже вполне за!

Евгений Рошаль, Аркадий Москалев

ИЗ ПРЕДАТЕЛЕЙ В ЛИТЕРАТУРНЫЕ КЛАССИКИ

На безрыбье – и рак рыба.

Народное

Время показало, кто есть кто. Буржуазия впарила русской литературе таких классиков, что самые мрачные времена царизма не знали таких моральных уродов в области литературы и гражданственности. Вы только посмотрите со стороны, отстранённо, непредвзято на такие рожи, как Г. Бакланов (та ещё птица), В. Астафьев (кулацкий чалдон-телефонист, друг Мишки Горбачёва), В. Солоухин (от русского «дурак-солёные уши»), А. Солженицын («пророк-стукач»), Е. Евтушенко (чалдонистый литературный рецидивист с оловянными глазами), В. Резун (свихнувшийся без сала), В. Распутин (районный чалдон-путешественник: «у чалдона зимой снега не выпросишь»), А. Дементьев (иудейская мерцающая звёздочка), В. Ерофеев (сортирный французик). Галичи, окуджавы, аксёновы тоже не из дворян и всех их объединяет большая любовь к собственной персоне, презрение к человеку труда. У всех них, несмотря на национальную, возрастную, типовую разницу, просматривается что-то крысиное, проштампована манера поведения, сам язык их писаний либо высосанные из пальца шаблонные сюжеты на кухонном языке, либо салонная продукция идеологического управления Госдепа и ЦРУ США, либо геббельсовская философия в коряво-жаргонном переложении. Всех их породила хрущёвская слякоть. Все они безбедно, вольготно жили, дурачились благодаря оклеветанной ими же Советской власти. Они хотели не работать, а мельтешить на публике и жрать в три горла, им всё время чего-то не хватало: то армянского коньяка или классного вина, то свободы секса или «творчества», то, по М.Е. Салтыкову-Щедрину, осетрины с хреном или редьки с квасом. На поверку оказалось – не хватало «культурки», советское товарищество не удовлетворяло господские аппетиты. Теперь ездят по свету, набираются её на Брайтон-Бич, Канарах, Майами, Таиланде, попутно оттяпывая себе народную собственность.

В этом ряду особой, какой-то гипертрофированной наглостью отличается Солженицын (надо же, и фамилия подчёркивает основные черты характера – лживость и злобность). Не надо быть психологом, чтобы заметить в нём человеконенавистнические, садистские наклонности. Перейдя на содержание ЦРУ, он начал даже «косить» под Л.Н. Толстого, великого русского писателя и гражданина, – отпустил бороду и гриву вокруг плеши.

«В 1957–1958 годах по Москве шнырял малоприметный человек (А. Солженицын. – Д.Б.), изъеденный злокачественной похотью прославиться. Он нащупывал, по собственным словам, контакты с теми, кто мог бы переправить на Запад и опубликовать пасквили на родную страну. Товар был самого скверного качества…» – советский историк Н.Н. Яковлев, из книги «ЦРУ против СССР» (не путать с кондовыми американскими агентами Александром – подельником Горбачёва и Егором – газетчиком Яковлевыми, ничего общего с советскими Яковлевыми не имеющими, кроме преданного ими Отечества).

Интересно, а что тогда делали, чем занимались «легендарные чекисты» и как они через 15–20 лет оказались господами в одной компашке с врагами своей родины? КГБ СССР уже тогда превратился в республику ШКИД?

«Солженицын создавал трудности для всех, имевших с ним дело… Варианты его рукописей были объёмистой, многостраничной сырой массой, которую нужно организовать в понятное целое… они изобиловали вульгаризмами и непонятными местами. Их нужно было редактировать», – посол США в Москве в 1960–1970 гг. Дж. Бим, Нью-Иорк, 1975 г. Multiple Exposure, стр. 232-233.

Дипломату-послу сверхдержавы США нечего было делать в сверхдержаве СССР, кроме как читать бумагомарания какого-то бывшего зэка Солженицына? При такой заинтересованности на межгосударственном уровне нашлись вдохновители, спонсоры, писатели, редакторы, ибо по всем параметрам Солженицын подходил для роли «писателя» в рамках подрывной работы против СССР. Чтобы как-то показать себя перед врагом своей Родины и всего человечества, Солженицын публично солидаризируется с беглым фашистом Н. Бердяевым, ещё одним «классиком»: «Я всю Россию ненавижу…»

В подробном разборе книги Солженицына «Август четырнадцатого» польский публицист Е. Романавский особо подчеркнул смердяковскую тоску автора по немецкой «умной нации», его лакейскую угодливость перед германским милитаризмом: «…Далеко не всё обстояло так стройно, как сообщает окаменевший от восторга автор, бухнувшийся на колени перед немецкими милитаристами. Писать в этой позе куда как неудобно, да и ракурс взгляда… искажается в сторону преувеличения созерцаемый предмет… (так у автора), ослеплённого глянцем сапог немецких генералов. (Как в известном, вроде бы советском, сериале «17 мгновений весны. – Д.Б.)

Предав забвению историю, автор переворачивает всё вверх ногами, а то, что он написал, точно соответствует шовинистическим выступлениям, прославляющим времена фашистской Германии. Страшно и кощунственно звучат слова Солженицына… На страницах своей книги он пытается перевоевать минувшие войны».

Перевоевать минувшие войны пытались многие, в том числе горе-писатель В. Астафьев, правда, не понимая сам, что пишет. С разгромом СССР таких писак – как грибов после дождя и почти все поганки.*

Не случайно в обширной статье «Воинствующий мракобес» об «Августе четырнадцатого» в болгарской газете «Отечествен фронт» И. Павлов сделал особый акцент на том, что Солженицын выступает апологетом германского милитаризма: «Прискорбная тенденция автора восхвалять и воспевать всё, что относилось к Кайзеровской Германии, общеизвестна… Гальвинизировав труп ненавистной славянам «русско-немецкой» партии, стремившейся повергнуть великую страну к ногам германского империализма, Солженицын и пересказывает с величайшим удовольствием её аргументацию…».

Откуда у Солженицына такая ненависть к русскому народу, к своей Родине, нормальный ли он? Такая позиция характерна только для подонка или больного.

Кстати, ещё в 1920-х годах в своих «Воспоминаниях» крупнейший полководец Первой мировой войны А.А. Брусилов (позднее генерал Красной Армии) вспоминал: «… Немец, внешний и внутренний, был у нас всесилен… В Петербурге (с 1914 г. Петроград. – Д.Б.) была могущественная русско-немецкая партия, требовавшая во что бы то ни стало ценой каких бы то ни было унижений крепкого союза с Германией, которая демонстративно в то время плевала на нас. Какая же при таких условиях могла быть подготовка умов народа к этой заведомо неминуемой войне, которая должна решить участь России? Очевидно, что никакая или скорее отрицательная…».

Апокалиптические разглагольствования Солженицына, его паранои дальние призывы к войне надоели даже на Западе. Тогдашний госсекретарь США Г. Киссинджер, отличающийся от бабы в штанах в этой должности, кратко определил суть солженицынских многословных призывов: «Если бы его взгляды стали национальной политикой США, то мы бы встали перед вероятной угрозой военного конфликта с СССР». (Нью-Йорк таймс», 11 июля 1975 г.).

Более откровенно высказался другой видный американский политик, Д. Крафт:«…Для него (Солженицына. – Д.Б.) коммунизм – само воплощение зла… С его точки зрения любые контакты между западным и коммунистическим миром зло. Но применение узколичной морали к международным отношениям не даёт хорошей политики. Коль скоро взгляды Солженицына… связаны с американской действительность, восхваление его пребывания в стране звучит несколько зловеще…» («Вашингтон пост», 3 июля 1975 г.).

Лишившись в результате Октябрьской революции 1917 г., ещё до своего рождения, огромного наследства деда – крупного на Ставрополье скототорговца, Солженицын возненавидел и Советскую власть, и поддерживающий её советский народ. А любой зловредный дурак где-то хоть краем своего убогого сознания понимает, что американский «хлеб» надо отрабатывать иначе – тюрьма, а то и мучительная смерть как предполагаемого «агента коммунизма» (контрразведка США сопли демократии с перебежчиками не распускает).

Кем мог быть Солженицын в Советском Союзе? В лучшем случае скромным школьным учителем или колхозным счетоводом. Предал и продал свой народ и Родину – получил огромное моральное удовлетворение, два имения по обе стороны Атлантики (в США и в Эрэфии) и, хоть пакостное, имя в определённых кругах.

Знавшие «пророка» поближе советники президента США Форда прямо предупреждали Белый дом: «Солженицын явно умственно неуравновешен». Короче, дурак, но он был нужен Западу. Посему стал нобелиатом, потом «великим писателем и классиком» Эрэфии. (Между прочим, Ставрополье дало родине кроме Солженицына А. Пеньковского, Ю. Андропова, М. Горбачёва).

В своё время духовный брат, единомышленник и предшественник Солженицына предатель А. Власов, спасая свою барабанную шкуру, перекинулся в услужение гитлеровцам. Под крышей абвера и СС его поставили на не ахти какое котловое довольствие. Но военного барабана из шкуры Власова не получилось, не помогли ему и битые белогвардейцы, верно служившие врагам России. Тогда геббельсовская пропаганда без устали стала использовать имя предателя, практически запретив ему выступать с дурацкими речами (с паршивого барана хоть шерсти клок). Так и проболтался солженицынский старший «пророк» - братишка в гитлеровском обозе до своего ареста советскими войсками (тоже безвинная жертва тоталитаризма?).

ЦРУ США располагает куда большими материальными возможностями. Поэтому с комфортом доставленного из СССР на персональном ЯК-40 в ФРГ «пророка» устроили под крышей ФБР со всеми удобствами вблизи деревни Кавендиш в штате Вермонт, правда, за глухим забором с колючей проволокой (почти как на Рублёвке; этакий люкс-гулаг на американский манер). К концу 1970-х годов, когда «пророк» в своих «лекциях» стал переходить дозволенные ЦРУ рамки (т.е. перестарался), ему, как и Власову, заткнули рот, используя в пропагандистских целях его имя. С уничтожением СССР из-за «печек» выползли новые «пророки» и «писатели»-шабашники, перекрасились старые.

Нужда в Солженицыне отпала и в Роспедерации, пришла пора готовиться к горячей сковороде и встрече со своими кумирами – Гитлером, Геббельсом, Рейганом, Трумэном и т.п. Правда, буржуазный политпроп время от времени пережёвывает жвачку про «гиганта» Солженицына - за неимением каких-либо успехов и выхода из тупика «реформ». Теперь его «творчеством» дурят школяров в гимназиях, кадетских корпусах и пр. новомодных заведениях со старыми «дырами» из XIX века, выковывая из балбесов господ с пустой головой и голым задом, но с крестом на шее и секс-принадлежностями в кармане.

Странно: предатель Власов по законам всех времён и народов закончил жизнь в петле на тюремном дворе, а его духовный брат Солженицын, фашист и предатель Родины, обласкан в Эрэфии всеми возможными материальными благами и почестями как в насмешку над ограбленным и униженным вымирающим населением. Одних сторонников Гитлера до сих пор с помпой преследуют, ищут, даже вешают (Эйхман, Гесс). Других возносят в ранг пророков, титанов поступков, сажают в кресла президентов (Пиночет, Р. Рейган). Где же логика и справедливость? Ну ладно, Пиночет – солдафон, Рейган – артист, Солженицын – вообще никто, произошла ошибка? Но как быть с юристами-коммунистами Горбачёвым, Путиным, Медведевым, с гадкими утятами и гусаками вроде Млечина и Прохорова? Ложь, цинизм, лицемерие так называемых демократов на Западе и на Востоке не поддаётся никакой оценке. Всё по Геббельсу: чем они чудовищнее, тем быстрее в них поверят.

Более того, солженицынский лживый гимн лагерной теме «Архипелаг Гулаг» (название от ЦРУ США за 1947 г.) в который раз переписывают разные «писатели», делая его более правдоподобными и удобочитаемыми, приспосабливая к веяниям нового времени в расчёте на молодого, неопытного, туповато-агрессивного читателя с буржуазной психологией.

* «Творческая» шелупонь наперегонки не только перевоёвывает минувшие войны. Переписываются книги, архивы, фальсифицируются документы, вырезаются или уничтожаются фотодокументы, переделываются фильмы, спектакли, монтируются фальшивые интервью. Уничтожаются добротные исторические и производственные здания советского периода, переделываются для нужд господствующего класса целые комплексы зданий и природных парков. С переименованием городов, посёлков, улиц дошли до курьёзов. Да что там – сама история русского государства, в том числе замалчиваемый СССР, «переисторивается». Чтобы скрыть своё предательство, преступник совершает новые преступления.

Когда прибыль от вранья и предательства переваливает за сотни процентов, шею себе готов сломать не только осторожный и наглый Сванидзе, скользкий Млечин, заполошный Путин, но и трусливый Степашин. Эта, ранее скрытая, война ведётся давно. О каком возрождении может идти речь, если правящему классу оно не нужно?

Д. Башарков

P.S. Против молодой Республики Советов ещё продолжалась интервенция (в разных формах продолжается и ныне) мирового капитала, а большевики уже восстанавливали промышленное и сельскохозяйственное производство, транспорт. Более того, разорённая семилетней войной страна с полуголодным, полураздетым населением открывает, оживляет учреждения науки и культуры, больницы и школы.

Вместе с популяризацией лучших образцов мировой культуры в короткий исторический срок на лучших традициях русской классической литературы создаётся советская многонациональная классика, прославляющая лучшие качества человека труда: честность, трудолюбие, бескорыстность, патриотизм, коллективизм, интернационализм.

Ещё не отгремели бои, а большевики повсеместно создают публичные библиотеки из брошенных помещиками личных библиотек. Бережно собирается и сохраняется всё, что могло быть полезно для познания, расширения кругозора советских людей. Сохранялись даже масонские книги. К 1950 году каждое село, средняя школа, больница или учебное заведение, транспортный узел или пассажирские суда имели библиотеки художественной и технической литературы. СССР стал самой читающей страной в мире.

С повышением благосостояния населения с прилавков книжных магазинов сметалось всё. В семьях рабочих и служащих, да и многих колхозников, появились свои домашние библиотеки из книг любимых писателей. Заиметь подписные издания, куда входила советская, русская, зарубежная классика, было большой удачей.

Враги подметили такую тягу населения к чтению. Их усилиями сначала появилась лживая полудиссидентская (антисталинская) литература, за ней нагло враждебная диссидентская (антисоветская). И вот дожили: буржуазный режим более 20 лет ведёт тихую войну против советской классики на всех направлениях, а заодно и против классики вообще, лепит свою криминально-бытовую классику. По сути эта акция очень напоминает ситуацию в фашистской Германии 1930-х годов. Разница лишь в том, что гитлеровцы уничтожали книги прогрессивных писателей демонстративно на уличных кострах. Российские демофашисты тихо вывозят книги советского издания тоннами на макулатуру, на свалку, на мусоросжигательные заводы, заменяя их современной макулатурой забугорного и отечественного производства. На этой макулатуре вырастает второе поколение изменников и предателей, мошенников и спекулянтов, воров и ростовщиков, юристов и пр. аферистов голубой, жёлтой, чёрно-белой окраски.

С уничтожением хрущёвцами идейных чекистов и постепенной подменой Советской власти властью капээсэсников положение СССР в мире становилось двусмысленным. Об этом знал даже такой тупица в политике как фашиствующий артист в роли президента США Р. Рейган. Теперь, во времена корректности и толерантности, когда подонки получили сверхправа и по два-три гражданства, предатели проложили своей идеологии не просто дорогу, а автобан с односторонним движением.