Газета "Своими Именами" №35 от 27.08.2013

ПИСЬМА ЗА МОНАСТЫРСКУЮ СТЕНУ

Уважаемый Георгий Александрович, признаться, до Вашей беседы с сотрудниками «Литературной газеты», напечатанная в ЛГ, №9 за этот год, я знал лишь Ваше имя. А эту публикацию, несмотря на немалые несогласия, прочитал с тем большим интересом, что Вами упомянуты некоторые известные лица, с которыми я находился в тех или иных не только личных отношениях.

Беседа озаглавлена Вашими словами: «Общество, не почитающее своих героев, обречено». Разумеется, я всей душой с этим согласен. И Вы назвали несколько таких «героев рукопожатного сообщества», а в их числе – моих давних знакомцев. Мнение об этих лицах и кое о чем другом, затронутом Вами, человеком иного поколения, иного жизненного пути, а следовательно, и опыта иного, иных взглядов, вероятно, читателям будет небезынтересно, «если Бог пошлёт мне читателей», как однажды сказал Пушкин. Для выражения своих взглядов я избрал форму прямого обращения к Вам, поскольку и Вы излагали свои взгляды в обращении к собеседникам.

С помянутых лиц мне и хотелось бы начать, но прежде замечу: на мой взгляд, весьма отрадно, что беседа начинается Вашим признанием того, что «мы (служители церкви) сами даём повод к критике», что порой «случается нечто такое, за что, конечно, нас по головке не погладишь», и «бывает всякое», ибо «человек есть человек. В рясе он или в пиджаке». И кончаете Вы в том же самокритичном духе – подчёркиванием справедливости иных упрёков «не мирянам, овцам, а нам, пастырям в рясах и крестах… Это мы виноваты!» - горячо восклицаете Вы. И даже нашли нужным напомнить, что на иконах первыми шествуют во ад архиереи и священники. «Вот об этом нам надо в первую очередь заботиться». Именно так – через всю беседу. А в ходе её Вы ещё и напомнили известную поговорку «Поп и кот голодными не останутся». Может быть, эту поговорку, в некотором смысле равняющую священника с пронырливым млекопитающим, которую Вы сами считаете «грубоватой», следовало бы смягчить словами, допустим, из горьковской «Исповеди»: «Какой это священник! (Что подобен коту. - В.Б.). Был бы я попом, я бы так служил, что не токмо люди - святые иконы плакали бы!»

Вы сказали, Георгий Александрович, что, используя упущения, ошибки и прочие прегрешения её служителей, в прошлом году «Началась охота на церковь, дружная травля, гон, которые по сценарию должны закончиться известными словами «Раздавите гадину!». Я думаю, тут некоторый перебор. Ну, какая же «гадина», где «раздавите!», если высшие лица государства стоят со свечами в церквах, возносят молитвы, возвращают церквям собственность, а в столице тов. Собянин, не решив проблему шоссейных «пробок», приступил к осуществлению плана «Церковь – в шаговой доступности!». Не больницы и родильные дома, не школы и библиотеки, не театры и музеи, не спортплощадки и бассейны, а церкви. Что же до перечисленных богоугодных заведений, то они, как уже было сказано, наоборот, повсеместно закрываются и ликвидируются.

Но вспомните, 6 октября 1993 года, на другой день после расстрела Ельциным Верховного Совета, в «Известиях» было напечатано письмо 42-х представителей либеральной интеллигенции, главным образом писателей, с призывом и требованием по отношению к защитникам конституции: «Хватит говорить. Пора научиться действовать. Эти тупые негодяи уважают только силу. Так не пора ли её показать нашей юной демократии». Для начала либералы требовали закрыть газеты «Правда», «Советская Россия», «День» и «Литературная Россия». Вот это действительно был клич «Раздавите патриотов!». Под этим кличем письмо и вошло в «научный оборот».

Под сей эпистолой, между прочим, увы, стояла подпись и академика Д.С. Лихачева. Тут мы и начнём разговор о главном. Вы называете его «глубокоуважаемым героем», с которым «имел честь быть лично знакомым». Я тоже был с ним знаком. 4 января далёкого 1966 года, когда Вы, должно быть, ещё не ходили в школу, группа московских и ленинградских писателей (покойный В. Солоухин, В. Иванов, ныне академик, и другие, в том числе автор этих строк) приняли участие в передаче ленинградского телевидения «В защиту русской культуры», которую транслировали на всю страну. Д.С. Лихачёв, тогда ещё член-корр, и вёл эту, как ныне говорят, резонансную передачу.

Где-то в середине трансляции из Москвы позвонил председатель Комитета по радио и телевидению Н. Месяцев, теперь почивший. Он потребовал объявить технический сбой и прекратить передачу. Но тут случилось чудо: мужественные работники ленинградской студии отвергли распоряжение начальства и довели дело до конца. А потом мы все кинулись обниматься и поздравлять друг друга.

О нашем выступлении написал докладную записку в Политбюро ЦК замзав его Идеологическим отделом известный оборотень А.Н. Яковлев. Он объявил передачу идеологической диверсией, каковой она в его глазах и была. Ну как же! Олег Васильевич Волков предлагал устраивать концерты духовной музыки, Владимир Солоухин протестовал против засилья в языке иностранщины и аббревиатур, я, как незадолго до этого на страницах «Литгазеты», предлагал вернуть прежние имена Твери, Нижнему Новгороду, Сталинграду, Царскому Селу…

Мне, как единственному из москвичей-смутьянов члену партии, пришлось идти объясняться в ЦК. В результате был снят с работы только директор студии Б.М. Фирсов, остальных сотрудников, тоже поначалу уволенных, нам коллективным письмом в ЦК удалось восстановить на работе.

Прекрасно. И Д.С. Лихачёв держался достойно. Но странная метаморфоза произошла с академиком после либеральной контрреволюции. Он, как известно, отбывал срок наказания на Соловках (говорят, за хранение «Протоколов сионских мудрецов»). И в Советское время бывший сиделец рассказывал по телевидению, что порядок там был такой, что, когда ему приходила охота поехать в Ленинград поработать в библиотеке, он подавал заявку и ехал. И несколько дней работал в Салтыковке, ходил по театрам, музеям, встречался с возлюбленной, а потом – обратно на Соловки отбывать каторгу. Но после контрреволюции по тому же телевидению он говорил, что обстановка там была так ужасна, что однажды его вдруг решили расстрелять. Как так? За что? Неизвестно. Видно, у охраны просто были лишние патроны, вот и захотелось употребить. Искали, говорит, с собаками, но я спрятался за поленницу дров и меня не нашли, а на другой день обо мне никто и не вспомнил.

А был и такой странный случай. 10 сентября 1990 года в беседе по телевидению с известным тогда эстонским журналистом Отто Урмасом академик заявил, что в Советское время он «был невыездным», даже никакого Юрьева дня для поездки за рубеж ему тогда не давали. Увы, Георгий Александрович, тут некоторое пренебрежение фактами. В Советское время в Союзе писателей существовала Иностранная комиссия, она издавала бюллетень о своей работе. Так вот, по данным этого бюллетеня, Дмитрий Сергеевич действительно не был в Монголии, но в Румынии – удалось побывать, он в самом деле не ловил бабочек в Республике Чад, но в Чехословакии гостил дважды, ему и впрямь не привелось посетить Мадагаскар, но в Венгрию и ГДР тоже сумел вырваться два раза, в Польше сподобился побывать трижды, а в Болгарию наведывался чаще, чем Евтушенко во Францию. Но что Болгария! И в Австрии, и в Англии гостевал… И это только по линии Союза писателей, но совсем не исключено, что товарищ мог использовать в этом деле и Академию наук, как и предпринимать частные туристские вояжи. Словом, человек ездил за границу раз 15-20. Согласитесь, Георгий Александрович, что это немало даже для лауреата Сталинской премии, двух Государственных, кавалера орденов Ленина, Трудового Красного знамени да ещё и Героя Социалистического труда. И вот при всём этом на всю страну заявить: «Я был невыездным…»

Наконец, хочу Вам напомнить, что во многом именно благодаря Лихачёву мы получили президентом такое самовлюбленное ничтожество, как Горбачёв. На Съезде народных депутатов решался вопрос: как выбирать президента – здесь, на съезде, или всенародным голосованием? В последнем случае его, конечно, не избрали бы, ибо народу уже осточертела его пустопорожняя болтовня. Поэтому сторонники Горбачёва и мытьём и катаньем добивались избрания на Съезде. Среди них одним из самых активных и был Лихачёв. Он сказал: «Если мы не изберем президента здесь, то начнётся гражданская война. Поверьте моему опыту!». А какой у него тут опыт! Но многие поверили увенчанному старцу, «совести русской интеллигенции»… И мы получили президента – гробовщика России.

Так вот, неужели сочинитель таких исключающих друг друга баек, автор лживых заявлений, пособник президента-предателя имеет право называться героем? Вот почему я и не считаю для себя честью знакомство с Лихачёвым. Весьма сожалею о нашем расхождении в этом вопросе.

Вторым «героем рукопожатного сообщества» Вы называете академика А.Д. Сахарова. Вы сказали: «Кто из нас множество раз не видел эти кадры: престарелый академик поднимается на трибуну Верховного Совета и тихим голосом обличает тех, кто сидит у него за спиной. Образ, стереотипно заданный молодому поколению».

Увы, Георгий Александрович, Вы лично и кое-кто из молодого поколения оказались здесь жертвами именно заданного образа. Дело не в том, что Сахаров поднимался в 1989 году на трибуну не ВС, а Съезда народных депутатов, но в том, что Вы много раз видели его на трибуне что-то говорящим, а слышали при этом текст диктора: вот, мол, смотрите, как он беспощадно обличает сидящих в президиуме. На самом деле особенно примечательным было выступление академика 2 июня 1989 года, в котором он не обличал, а тихим голосом пытался оправдаться за свою клевету на нашу армию. Неужели не помните?

Канадской газете «Оттава ситизен» герой рукопожатного сообщества заявил, что в Афганистане советские лётчики расстреливали попавших в окружение наших солдат, чтобы те не могли сдаться в плен. Ещё до съезда в многомиллионной и честной тогда «Комсомольской правде» участники войны в Афганистане выступили с негодующим опровержением выдумки Сахарова. А на съезде это продолжили их боевые собратья-«афганцы»: безногий майор С. Червонопиский, капитан П. Шетько, Герой Советского Союза полковник В. Очиров и ещё некоторые депутаты, в том числе те, у кого сыновья погибли в Афганистане, а также Маршал Советского Союза С.Ф. Ахромеев. Он заявил: «Всё это заведомая неправда, грязная ложь. И никаких документов в подтверждение своей лжи академик Сахаров не найдёт».

Действительно, Сахарова спрашивали: «Откуда вы это взяли?» - «Слышал по радио» - «По какому радио?» - «Не помню». – «Когда слышал?» - «Несколько лет тому назад» - «Когда именно?» - «Забыл» - «Где такие расстрелы были?» - «Не знаю» - «Кто это говорил?» - «Забыл»… Вот такой герой-обличитель.

Надо ли Вам, Георгий Александрович, напоминать о том, что Сахаров, например, в беседе с американским сенатором Бакли призывал Запад, «используя все рычаги, давить на СССР», что он поддерживал агрессию США во Вьетнаме и размещение американских ракет в Европе, направленных на нас с Вами, приветствовал переворот Пиночета и был «потрясен судьбой несчастного Гесса», умершего тогда в тюрьме, а судьба Нельсона Манделы, будущего президента ЮАР, сидевшего в неволе 27-й год, его не тронула…

Тогда этого, деликатно выражаясь, блаженного решительно осуждали многие советские учёные. Причём, не только члены партии – Ленинский и Нобелевский лауреат, дважды Герой социалистического труда Н.Н. Семёнов, трижды Герой Ю.Б. Харитон, трижды Герой М.В. Келдыш и другие, – но и беспартийные, столь же прославленные Н.Н. Боголюбов, Д.В. Скобельцын, А.Н. Фрумкин… И не только советские учёные, но так же - иностранные учёные и писатели, например, выдающийся английский физик Эрик Буроп, президент Всемирной ассоциации научных работников, известная канадская писательница Мэри Досон. Да неужто она по указке ЦК КПСС, в частности, писала Сахарову: «Я слышала, что вас наградили Нобелевской премией мира. Поздравляю! У вас есть теперь лицензия на распространение ещё более злобной клеветы о вашей собственной родине».

Странно, что всего этого Вы, Георгий Александрович, не знаете. Ведь иначе Вы не назвали бы Лихачёва и Сахарова героями.

Сколько лет прошло! Но вот недавно ещё более гнусную чушь повторила в «Комсомолке» писательница Вктория Токарева: я, мол, слышала, что во время войны в наших госпиталях тяжелораненых пристреливали. Ведь она уже старше академика Лихачёва, и какая сытая дрянь!..

Вот и третий Ваш герой: «Был ещё А.И. Солженицын, но он что-то не так написал в конце жизни, и его приговорили к дегероизации». Что «не так»? Наоборот, в конце жизни он как раз кое-что сделал «так». Например, признал великую роль Сталина, на которого полжизни клеветал; в двухтомнике «Двести лет вместе» тоже немало написано «так». Но с чего Вы взяли, что его «приговорили»? Кто «приговорил»? Когда? Господь с Вами! Его наградили высшим государственным орденом, присудили Государственную премию, его именем названа улица в столице, к одному президенту он ходил в гости и получил от него роскошное поместье в черте города, другой президент сам к нему наведывался и приказал внедрять в беззащитные головы детей его Книгу Жизни - полубессмертный «Архипелаг». И процесс пошёл, дебилизация нового поколения «набирает обороты».

С Солженицыным я тоже был знаком, несколько лет переписывались, потом встречались, и теперь мне тошно говорить о нём и его «ГУЛаге», бестселлере для митрофанушек. У меня об этом целая книга, она переиздана несколько раз. Если Вам интересно, могу подарить. Но всё-таки кое-что замечу и теперь.

Он же врал, как говорится, всю дорогу, за исключением помянутой выше финишной прямой – и о войне, и о себе, и о других. О войне говорил, например, так:

- Ничего страшного, если бы проиграли. Висели портреты с усами – повесили бы с усиками. Справляли елку на Новый год – стали бы на Рождество. Всего и делов!

О себе врал так: «Я прошел всю войну командиром батареи». На самом деле он попал на фронт лишь в мае 1943 года и командовал не артиллерийской батареей, как рассчитывал, что все подумают, а батареей звуковой разведки, о существовании коих большинство даже фронтовиков не знало. А там – никаких пушек, а только приборы да инструменты, и стояли такие батареи совсем не на передовой. Да о чём говорить, если к нему приезжала из Ростова в Белоруссию жена и гостила несколько недель, переписывала его фронтовые сочинения.

Вы сказали: «Я знаю ГУЛаг Солженицына». О, это сильная картина! Полезно вспомнить два-три эпизодика. Вы, конечно, содрогнулись, читая, например, балладу о том, что приговорёнными к расстрелу классовыми врагами чекисты кормили в зоопарках деклассированных тигров и аполитичных крокодилов. Помните?

А какое впечатление произвела на Вас трагическая сага о бригаде заключенных, которая где-то когда-то в каком-то лагере не выполнила норму на лесоповале и за это её оставили на ночь в лесу, и все 100 человек замерзли. Не подумали Вы, что заключенные разожгли бы костры, согрелись или без охраны просто разбежались бы по окрестным деревням? Ну а не менее ужасная эпопея о том, как по той же причине бригаду в 150 человек загнали на костер и всех сожгли?

К сожалению, Георгий Александрович, этот герой рукопожатного общества, пробыв восемь лет в заключении то библиотекарем, то бухгалтером, то нарядчиком, то даже переводчиком с немецкого, которого он не знал, не мог понять, что любой лагерь – это своего рода производственно-экономическое предприятие, имеющее определенный план выработки. Даже если отбросить все соображения человечности и допустить, что вот так запросто зверюги-чекисты сотнями истребляли заключенных, то кто же выполнял план за истребленных? А ведь над начальниками лагерей тоже были начальники, которые с них спросили бы.

Между прочим, вдова писателя, по просьбе президента сократившая «Архипелаг» в четыре раза для более удобной инъекции школьникам, эти три эпизода, как и много другого комического вздора, конечно, благоразумно выбросила. Впрочем, по поводу иных кошмарных сюжетов её великий супруг ведь писал: «За что купил, за то и продаю». Или: «Говорят. Почему не поверить!»

Слава Богу, что в ряду Ваших героев есть и достойные люди. Таковым был, бесспорно, Войно-Ясенецкий, архиепископ Симферопольский Лука, знаменитый хирург, тоже отбывший одиннадцать лет ссылки, а в 1943 году получивший Сталинскую премию. А мне тут же припомнился инженер Л.К. Рамзин, в 1930 году главный обвиняемый по делу Промпартии. В том 1943 военном году за какой-то «прямоточный котел» и он получил Сталинскую премию, стал профессорам Московского энергетического института им. Молотова, где после войны я учился, и помню, как мы бегали на его лекции. Разве это не примеры либерализма Советской власти?

Кстати, Вы сказали: «Слово «либерал» в нашем негативном значении для западных людей непонятно. Для них либерал – человек, стремящийся к свободе». Так ведь было время, когда это слово и у нас не имело никакого «негативного значения». Ведь Либер – бог вина и веселья в древнеримской мифологии. Пушкин писал о вине:

Нам Либер, заикаясь,

К нему покажет путь, -

Пойдёмте все, шатаясь,

Под бочками уснуть.

Или: «С радостью приехал бы я в Одессу побеседовать с вами, но Инзов не выпускает меня, как зараженного какой-то либеральной чумою». А вспомните у Толстого в «Войне и мире»: «Своим отпущением крестьян на волю князь Андрей сделал себе репутацию либерала».

Но со временем это слово и понятие, о коем писал В.И. Ленин, пересказывая Салтыкова-Щедрина, решительно трансформировалось: «Начинает этот либерал с того, что просит у начальства реформ «по возможности»; продолжает тем, что клянчит «ну хоть что-нибудь», а кончает незыблемой позицией «применительно к подлости».

Вы сказали, что последние двадцать лет идёт «тотальная дегероизация. За примерами далеко ходить не надо, они у всех на памяти… Со всеми национальными героями расправляются безо всякой пощады – от Александра Пушкина до Александра Матросова. А что делают с Жуковым, с Александром Невским…». Да, это так. Много имен можно и добавить: от Зои Космодемьянской до Сталина, замечательный портрет которого на фоне Красного знамени и возвышенные стихи о нём по случаю шестидесятилетия со дня его смерти как раз помещены на первой странице того номера «Литгазеты», где и Ваша беседа.

Да, верно. Но ведь подлая дегероизация, которой двадцать пять лет рьяно занимаются одни, те же двадцать пять лет встречает гневный отпор других. И надо бы назвать тех и тех. Но Вы вдруг сказали: «Дегероизация обретает яростную большевистскую форму тотальной расправы над всеми национальными героями». И о ненавистных Вам либералах в лоне церкви Вы заявили: «Это настоящие церковные большевики». Вы лучше рассказали бы, как этим злобно занимаются священнослужители. Их имена Вы должны знать лучше, чем я.

Вот, допустим, протоиерей Георгий Митрофанов. Он был когда-то членом синоидальной Комиссии по канонизации святых. С Божьей помощью его оттуда вышибли. Но страсть к канонизации у него осталась. Он не только вместе с Вами нахваливает лжеца Солженицына, объявляя при этом, что Гоголь, Достоевский и Толстой, рассказывая о бедах народных, защищая народ, только искорежили этим своё творчество, но изображает похожими на святых и дважды немецкого прихвостня генерала Краснова, и генерала Корнилова, а уж об изменнике Власове-то служил панихиды - и в годовщину его богоугодной казни и несколько раз безо всякого повода, просто по причине пламенной любви к предателю русского народа. Да разве такой Митрофанов один…

А что касается большевиков, то приходится напомнить, что для прославления национальных героев и прошлого и настоящего немало сделали именно большевики. Книги, фильмы, художественные полотна, памятники, музеи, ордена и медали, посвященные Александру Невскому, Дмитрию Донскому, царям Ивану и Петру, Суворову, Кутузову, Ушакову, Нахимову - всё это и до войны, и во время её, и после было делом рук большевиков. Часто в самом прямом смысле: авторами этих книг, фильмов и т.д. были именно коммунисты, большевики. Взять хоть памятники писателям - Пушкину (Ленинград, 1957), в Москве – Лермонтову (1965), Грибоедову (1959), Гоголю (1959), Льву Толстому (1934, 1956, 1972), Достоевскому (1918), Островскому (1929)… Всё большевики! А кто Московскому университету дал имя Ломоносова? В 1940 году это сделали они же. А за 185 лет до этого никто не догадался. А Малой Дмитровке кто дал имя Чехова? В 1944 году - те же изверги большевики.

А кто яростней всех воюет против клеветы на историю Отечественной войны, на Верховного Главнокомандующего? Большевик Юрий Мухин. Кто с пеной у рта защищает Жукова? Большевик Владимир Бушин. Кто многие годы гвоздит клеветников Зои Космодемьянской? Большевик Виктор Кожемяко. А Вашего голоса, Георгий Александрович, что-то до сих пор не было слышно.

Ну а кто эти клеветники? Особенно горластые и бесстыдные – Радзинский, Радзиховский, Сванидзе, Млечин, два Пивоваровых, один из которых даже академик (почему-то, к сожалению, почти все евреи), а также артисты, глумливо и пошло играющие в фильмах роли Сталина и Жукова - Хазанов, Кваша, Юрский (почему-то, к сожалению, все евреи). Откуда такая публика взялась? Черт её знает!

Если теперь от конкретных имён и личностей, от героев подлинных или мнимых перейти к вопросам более общего характера, то сразу скажу, меня удивило Ваше заявление в связи с фильмом, над которым Вы сейчас работаете: «Советский период я бы не хотел изображать как парад исключительно мерзавцев и отвратительных человеческих особей». Во-первых, Георгий Александрович, это был не «период», а целая эпоха небывалой концентрации духовных, интеллектуальных и физических сил всего народа, время стремительного взлёта страны на невиданную прежде высоту. Это в известном «Письме вождям» признавал даже Ваш герой Солженицын. Во-вторых, точно ли сказано «я не хотел бы»? Да ни один честный писатель, художник, кинематографист и думать не может, чтобы Советскую эпоху изобразить как «парад мерзавцев». Хотя поэт и сказал:

Очень много

разных мерзавцев

ходит по нашей земле

и вокруг.

А где их нет? Но «парад»!.. Я сейчас могу Вам без труда выстроить такой путинский парад от «А» до «Я». Кто расплодил в стране преступность в самом изуверском виде вплоть до показанного недавно по телевидению «сюжетика», как в больнице врач бьёт кулаком по лицу и по сердцу лежащего в реанимации больного, что-то не так сказавшего ему, и больной умирает – не видели? А в больнице наверняка есть иконостас. Кто закрывает родильные дома и школы, кто довёл нашу космическую и авиационную технику до бесчисленных катастроф; кто создал обстановку, порождающую невиданные лесные пожары и небывалые наводнения, уносящие сотни жизней; кто отдаёт соседям куски нашей территории и акватории, богатейшего морского шельфа; кто не смеет взять в госбюджет больше 34% средств от продажи нефти, когда Нигерия, Англола, Норвегия, США, Китай берут от 60 до 90%; кто вывел страну по числу миллиардеров на третье место в мире, а разрыв между богатыми и бедными сделал величайшим в мире - кто? Именно мерзавцы. Мне лень их перечислять. Откройте хотя бы мою новую книгу «Кого ждёт Колыма?». Там эти имена – навалом.

Тут же Вы признали величие Советской эпохи: «Это было время необыкновенного воодушевления, романтики, небывалого духовного напора». Да, так. Но Вы продолжили: «Другое дело, что время это неизбежно должно было закончиться страшным тупиком, разрушением и всеобщим тягостным разочарованием». Поскольку Вы никакого обоснования, доказательства этому не даёте, то и я позволю себе на сей раз обойтись без того же и сказать: «Вы ошибаетесь!». Это сейчас, после контрреволюции, мы видим кругом разрушение и оказались в страшном тупике, это ныне царит разочарование в том, что нам устроили мерзавцы, обещавшие рай.

И мне странно, что Вы, признавая необходимость запрещать «какие-то вещи без всяких дискуссий и не обращая внимание ни на какую демагогию», назвали только одну такую «вещь» - детскую порнографию. Что, до шестнадцати лет, а старше можно? А не кажется ли вам, что безо всяких дискуссий надо ещё запрещать, например, гинеколога сажать в кресло министра сельского хозяйства, торговца мебелью назначать военным министром, явного труса - Генеральным прокурором, человека, который открывает рот только по команде начальника «Фас!», - министром иностранных дел и т.д.?

Помните, как бессмертный Манилов любил при гостях спрашивать своего пятилетнего отпрыска: «Фемистоклюс, хочешь быть дипломатом?» И отпрыск неизменно отвечал: «Хочу». И все смеялись… Когда Михаила Романова избирали царём, он восемь раз отказывался. Ему было всего шестнадцать лет, но он уже понимал, какая это огромная ответственность!.. Можно вспомнить примеры и посвежей. Когда генералу Жукову Сталин сказал, что он назначается начальником Генштаба, генерал очень не хотел. Когда позже сам Жуков сказал командарму Рокоссовскому, что есть решение о его назначении командующим фронтом, и тот отказывался, просил оставить в прежней должности. Но они люди военные, для них приказ обсуждению не подлежит, его надо выполнять. А нынешние? «Фемистоклюс Дмитриевич, хочешь быть премьером?» - «Хочу». И становится. И никто не смеется. «Алкивиад Владимирович, хочешь быть президентом?» – «Хочу». И становится. И никто не смеется, но потом все плачут…

В конце беседы, мне кажется, Вы оговорились и возникло противоречие. С одной стороны, как я уже отмечал, Вы безосновательно называли 70 с лишним лет Советской власти «периодом», а социализм даже презрительно – «затея». С другой, Вы признаете, что эта «затея» «могущественно коснулась сердец миллионов», ибо именно социализм поставил цель - «устремление в обществе к всеобщей справедливости, счастью, равенству… И при всех разных интерпретациях эта идея как цель общества универсальна для всех времён и народов». Мало того, Вы признаёте: «В нынешней России подобная идея никак не обозначена. Напротив, декларируется нечто прямо противоположное – личная комфортность». Да, не говоря уж обо всём прочем, с экрана телевизора, самого массового средства поражения, без конца взывают «Главное – любить себя!»… «Живи на светлой стороне!»… «Покупайте «Лексус-460»! Вы этого достойны!» и т.п.

И тем более странно было тут же прочитать: «За семьдесят лет мы так обожглись на коммунистическом варианте этой вечной идеи всеобщего счастья, что сейчас боимся её даже артикулировать». Кто боится? Я, например, то и дело «артикулирую» эту идею, но у меня нет возможности для её практической реализации. И многие мои единомышленники хотя бы на страницах московских газет «Правда», «Советская Россия», «Своими именами», «Патриот», «Молния», не говоря уж о множестве газет по всей стране, тоже без конца «артикулируют». (Кстати, русский священнослужитель мог бы обходиться и без таких заморских слов). Мало того, и депутаты Думы, и министры, и глава правительства, и сам президент неустанно аж до мозолей на языке «артикулируют» идею счастью. Спросите любого из них, да хотя бы Сердюкова, пусть он и в отставке. Правда, он отказывается «артикулировать» на допросах, но посмотрите, какое счастье смастачил для мадам Васильевой: одна в 13-комнатной квартире и где-то ещё два замка! Да об этом ни Томас Мор с Эразмом Роттердамским, ни Маркс с Энгельсом, ни Ленин со Сталиным и мечтать для нас не могли. И все сердюковы за такую идею и успешно воплощают её в жизнь вокруг себя!

Это одно. А другое. На чём же мы за семьдесят советских лет «так обожглись»? Не на том ли, что добились всеобщей грамотности народа и вышли в лидеры мировой науки? Или на бесплатном образовании, медицине, жилье? Или маршал Жуков обжегся сигарой Кейтеля, когда тот подписывал акт о безоговорочной капитуляции? Или за всю страну обжегся Юрий Гагарин, когда вырвался в космос и случайно задел пяткой Луну?.. Много, Георгий Александрович, мог бы я задать Вам ещё подобных вопросов, но если до сих пор Ваши герои - Лихачев, Сахаров и Солженицын, то это бесполезно. Лучше закончим тему Вашими словами, от которых трое названных упали бы в обморок: «Мы всё равно рано или поздно к ней (к коммунистической идее всеобщего равенства и благоденствия) в той или иной форме придём. Да другого просто и нет». Аминь.

В.С. БУШИН

P.S. Как позже я узнал из Вашей книги, человек Вы очень впечатлительный, возбудимый, нервический. Вы то и дело признаётесь: «Я был потрясен»... «я с ужасом наблюдал»... «я был поражен»... «я не выдержал и расхохотался ему в лицо»... «я не верил своим глазам»... «я был потрясён»... «у меня дух захватило»... «я был сражен»... «его слова меня просто сразили» и т.п. К тому же Вы, как видно, очень доверчивы. Только этим я и могу объяснить обилие в книге разного рода кошмаров и ужасов советского времени, читая о которых можно не выдержать и расхохотаться автору в лицо.

Начинаете Вы как бы вполголоса: «Все граждане Советского Союза должны были принимать участие в выборах». Да нет, Георгий Александрович, вовсе не должны, не было закона, который обязывал бы, хотя в некоторых странах такой закон есть. Я знаю немало людей, которые никогда не ходили на выборы. Другое дело, что любая власть стремится к максимальному участию населения в выборах. Вы разве не замечали, как наша нынешняя власть тут из кожи лезет? А как она засуетилась, когда КПРФ однажды заикнулась, что призовет к бойкоту. О!..

Ну, то была как бы разминка. А вот уже кошмарчик серьёзней: «Двух иеромонахов, приехавших поклониться дивеевским святыням, арестовали, жестоко избили в милиции и 15 суток продержали в камере на обледенелом полу». Двух? А почему не двадцати двух? Ведь степень достоверности та же. Как хоть фамилии-то их? Когда именно это было? Почему-то молчите. Нам с женой тоже довелось побывать в Сарове у дивеевских святынь, и никто нас пальцем не тронул. Неужто потому, что я член партии, а жена – член профсоюза? Но у нас же на лбу не написано, а билеты мы не предъявляли.

Дальше у Вас об о. Серафиме: «В 1945 году его, как немца, выводили на расстрел наши солдаты, но потом передумали и не расстреляли». Слава Богу. Ну совершенно как академик Лихачёв рассказывал о себе! Услышали Вы это краем уха от какого-то трепача – хвать! - и в книгу. Вы что ж, полагаете, что в советское время человека могли расстрелять только за то, что он немец? Это фашисты могли расстрелять или повесить человека только потому, что он русский, еврей или цыган. Не говорю уж о коммунистах или военных комиссарах, которых Вы ненавидите. Был, например, подписанный главнокомандующим сухопутными войсками В. Браухичем в мае 1941 года «Приказ о комиссарах», предусматривавший их расстрел на месте. А у нас во время войны много немцев выслали, что было так же естественно, как изоляция японцев в США, когда на них напала Япония, но многих немцев у нас и не тронули, я лично знал таких. Были советские немцы и на фронте, получали награды, четыре немца стали Героями Советского Союза.

В другой раз уверяете, что дело обернулось хуже: один священник «в 1937 году был расстрелян за веру». Ну конечно, истории известны факты смертоубийства за веру. Чего стоит одна Варфоломеевская ночь во Франции, когда католики истребили по разным данным от 30 до 100 тысяч гугенотов. А крестовые походы!.. Но в жизни случаются факты и совсем иного рода. В «Записках из мертвого дома» Достоевского есть некто Баклушин, парень лет тридцати, осужденный на бессрочную каторгу. Герой-повествователь однажды спросил его - за что? «За любовь, - ответил тот. - Только за любовь». - «Не может быть! - возразил собеседник. - За это не судят». - «Да нет, уж вы поверьте, за одну только чистую любовь!» А потом добавил: «Правда, я при этом застрелил старого богача Шульца, за которого отец хотел выдать мою прекрасную Луизу. Но, посудите сами, можно ли за немца – на каторгу!»

Так вот, Георгий Александрович, есть сильные подозрения, что у Вашего священника тоже был за спиной свой Шульц. Это во-первых. А во-вторых, если его расстреляли только за веру, то, с одной стороны, чего же двадцать лет после революции ждали? С другой, в таком случае должны бы всех верующих перестрелять, но могу порадовать Вас: этого не случилось. Верующих было немало, многие церкви работали. Мой дед Федор Григорьевич Бушин был верующим да ещё беспартийным, однако его даже председателем колхоза избрали в деревне Рыльское Тульской области.

Думаю, что после «расстрела за веру» Вы долго искали новый советский ужастик. В самом деле, что может быть несправедливей, ужасней расстрела, да еще невиновного человека. Но Вы всё-таки сыскали: привели на страницы своей книги какого-то безымянного священника, у которого «был полон рот золотых зубов». В одной из своих бесчисленных речей В. Путин, столь же неугомонный в поношении советского времени, вдруг поведал нам, что тогда богатые люди не покупали роскошные яхты, как Абрамович, и спортивные клубы, как Прохоров, а вставляли золотые зубы и хвастались ими. Он, должно быть, в одном с Вами, Георгий Александрович, детском саду воспитывался. Он не знает, что многие советские люди имели золотые зубы. Сужу по собственной семье, вовсе не утопавшей в богатстве: они были и у отца, и у матери, и у меня самого, кажется, и у покойных сестёр, - не так уж дорого это и стоило. И никому не приходило в голову хвастаться. Это сейчас вставляют целые фарфоровые челюсти, а тогда золото было просто лучшим материалом для протезирования. И вот только президенту взбрело в голову, что мы хвастались. Ну, в этой державной голове много чего умопомрачительного.

И что же Ваш батюшка – хвастался по-путински? Нет, оказывается, ему просто нравилось так. У Александра Блока в поэме «Двенадцать» есть строки:

А вот и долгополый -

Сторонкой - за сугроб.

Что нынче не веселый,

Товарищ поп?

Помнишь, как бывало

Брюхом шел вперед,

И крестом сияло

Брюхо на народ?

А Ваш батюшка сиял на народ с амвона золотыми зубами. Почему нет? Но дело обернулось худо. Сиял, сиял и досиялся... Однажды ночью к нему постучали. Не опасаясь ничего худого, он открыл дверь. «И на него тут же набросились несколько человеке. Били его жестоко. Выпытывали, где деньги... Взяв, что смогли, злодеи напоследок клещами вырвали у батюшки золотые зубы».

Вот уж это кошмар так кошмар. А кто же были злодеи-зубодёры? Да можно не сомневаться: коммунисты, члены местного райкома партии.

Но вот что примечательно. Вы, рассказывая жуткие сюжетики, подобные вышеприведенным, или, вовсе не называя ни фактов, ни имен, то и дело в общих словах твердите о травле церкви, о преследованиях, гонениях со стороны Советской власти в таком духе: «Власти, конечно, монахов преследовали. Их вылавливали, сажали в тюрьмы» и т.д. Но Ваши же конкретные факты решительно опровергают Вас. Вот архимандрит Гавриил «через областные власти, милицию и КГБ добился разрешения для больного монаха, не имеющего никаких документов, беспрепятственно проживать в монастыре». Да ещё и паспорт ему выдали. То есть представители разных властей пошли на прямой обход законности только для того, чтобы помочь вашему брату. В другом случае милиционеры выручили двух священников в трудном дорожном происшествии... Мало того, мы узнам от Вас и о том, как иные иерархи чуть не в страхе держали «безбожную власть». Таков рассказ о келаре Псково-Печерского монастыря игумне Анастасии. Однажды

Пошел поп по базару

Посмотреть кой-какого товару.

Навстречу ему Балда

Идёт, сам не зная куда.

Нет, не совсем так. Дело было на псковском рынке. И навстречу попу не Балда, а два военных. Они не спросили

Что, батька, так рано поднялся?

Чего ты взыскался?

И Анастасий не ответил им:

Нужен мне работник -

Повар, конюх и плотник.

Он сам нужен был этим военным как работник, но не повар и не плотник. Они бесцеремонно препроводили его в городской военкомат. И там стало ясно, какой работник нужен: «появился офицер КГБ и без обиняков принялся склонять батюшку к сотрудничеству», угрожая в противном случае отправить бедолагу на полгода в военный лагерь.

Тут много загадочного. Во-первых, почему батюшку загребли на рынке, откуда знали, что он туда придёт? Или просто закинули сеть и он попался? Разве не могли вызвать куда-то или даже припожаловать к нему? А главное, едва ли это делается так прямолинейно и грубо, без обиняков. Мне кажется, обиняки тут неизбежны. Во всяком случае, меня однажды вербовали с многочисленными обиняками, но я им сразу сказал, что они работают непрофессионально: такие горлопаны, как я, совершенно не годятся для них. Порекомендовал им тихого, скромного критика Бенедикта Сарнова. Не знаю, воспользовались ли моим советом, но ко мне с тех пор больше не приставали.

Но дело не в этом. Суть в том, что вдруг «в кабинет без стука ворвался наместник монастыря архимандрит Гавриил. Он был вне себя от ярости. Офицер КГБ было вскочил. Но наместник так яростно рыкнул на него, что тот окоченел от ужаса. Схватив о. Анастасия за шиворот наместник потащил его вон из военкомата. При этом он направо и налево грозил всем, кто попадался ему на пути страшными карами». И ни в какие лагеря келарь не поехал.

И после всего этого что за дело читателю до заголовков статей против церкви в неизвестных газетах, которые Вы приводите! После такого сабантуя, что закатил архимандрит, какой может быть разговор о травле церкви! Это Ваши персонажи травили Советскую власть. Истинно говорю Вам.