Газета Суть времени №170

Саудовская Аравия в мире арабской нестабильности — 2

Предметом особо пристального внимания со стороны мировых СМИ Саудовская Аравия стала не так давно — всего около года назад, когда начала военные действия в Йемене. Однако пересмотр саудовцами собственных политических позиций на Ближнем Востоке, приведший к подобным действиям, начался гораздо раньше. Так, например, в 2011 году саудовские военные подразделения решительно подавили в соседнем Бахрейне все проявления «арабской весны», которая угрожала стабильности самого саудовского режима. Уже тогда стало ясно, что Эр-Рияд решился на крупные изменения в своей внешней политике.

Далее, в октябре 2013 года во французском издании Atlantico появилась статья «Вашингтон и Эр-Рияд: «медовый месяц» закончился». Автор статьи Ардаван Амир-Аслани — это французский юрист иранского происхождения, публицист и специалист по Ближнему Востоку, а также крупный эксперт по франко-иранским деловым контактам.

В его статье обсуждалась вероятность размена Соединенными Штатами и Китаем зон своего влияния на Ближнем Востоке. С первых же строк Ардаван Амир-Аслани заявил: «Вашингтон поворачивается от традиционных саудовских союзников в сторону Тегерана, который потенциально может стать противовесом влиянию Пекина в регионе… Вашингтон начинает воспринимать Тегеран не только как потенциального союзника в стратегии по сдерживанию Пекина, но и как возможную альтернативу саудовской нефти».

Подчеркнем, что автор статьи говорит о Китае не как о непримиримом враге США (и Запада в целом), диалог с которым невозможен. Он описывает сложный и неоднозначный процесс поиска договоренностей между США и КНР. При этом одним из ключевых вопросов этого поиска автор считает отношение к Саудовской Аравии:

«США и Саудовская Аравия движутся курсом на неизбежное столкновение. Как только американцы занимают какую-либо дипломатическую позицию, аравийцы поступают с точностью до наоборот. Так, после государственного переворота в Каире и свержения президента Мурси Вашингтон на три четверти сократил военную помощь Египту, однако Эр-Рияд немедленно пообещал компенсировать потери. Как только Обама обратился к аравийцам с просьбой не поставлять ПЗРК исламистским мятежникам в Сирии, те сразу же начали передачу оружия. Более того, когда Вашингтон попросил Саудовскую Аравию не вмешиваться в ход революции в Бахрейне, та немедленно отправила армию, которая утопила в крови стремление бахрейнского народа к свободе».

Статья завершалась прогнозом: «В будущем стоит ждать удивительных перемен в дружбе между народами: китайцы могут прийти на смену американцам в Эр-Рияде, а американцы вытеснить китайцев из Тегерана».

Это было написано задолго до снятия с Ирана санкций США и Евросоюза в январе 2016 года. С тех пор отношения Ирана с Западом явно потеплели. Конечно, это потепление вовсе не привело к отказу КНР от расширения политических и экономических контактов с Ираном. Так что приведенный прогноз оправдался лишь частично. И всё же нельзя сказать, что он вообще не имел отношения к реальности.

Отметим, что одновременно с признаками американо-иранского потепления ирано-саудовские отношения обострились настолько, что на экономическом форуме в Давосе в январе 2016 года главе иранского МИД был задан прямой вопрос: возможна ли война между Ираном и Саудовской Аравией. Глава МИД ИРИ Мохаммад Джавад Зариф ответил на вопрос отрицательно.

Что же касается китайско-саудовских отношений, то они интенсивно развиваются.

В январе 2016 года глава КНР Си Цзиньпин совершил серию визитов в страны Ближнего Востока. Перед началом поездки председателя КНР китайское правительство опубликовало документ о стратегии отношений со странами арабского мира — первый в истории Китая. А китайский МИД заявил о планах всеобъемлющего стратегического партнерства Пекина с Эр-Риядом.

Общей задачей китайского ближневосточного турне было названо развитие двух направлений проекта «Нового Шелкового пути» — сухопутного «Экономического пояса», а также «Морского Шелкового пути XXI века». В эту, морскую, часть проекта «Шелкового пути» входит не только освоение Китаем Гвадарского порта в Пакистане. Китай явно задался целью закрепить свое присутствие в стратегических проливах Индийского океана.

Еще в мае 2015 года прозвучало заявление президента африканского государства Джибути (расположенного на африканском побережье прямо у входа в Красное море) о том, что он приветствует открытие там китайской военно-морской базы. К началу февраля 2016 года стало уже известно, что база в Джибути, необходимая для материально-технического обеспечения китайского миротворческого корпуса, действительно скоро начнет строиться. И что в ее задачи будет входить обслуживание китайских патрульных кораблей в Аденском заливе.

Поскольку никаких жестких реакций со стороны США на эти заявления не последовало, то западные эксперты предположили, что строительство китайской базы в Джибути, где уже находятся базы США и Великобритании, согласовано с США. Отметим, что и реакция США на гвадарский проект Китая была, против ожиданий, достаточно мягкой.

Такое «добродушие» США, возможно, отчасти объясняет еще один европейский прогноз 2013 года. В октябре 2013-го в германском издании «Die Zeit» вышла статья Эрика Т. Хансена «Маленькая зависимая Европа» со следующим обещанием: «…Начиная примерно с 2020 года США перестанут зависеть от арабской нефти и, согласно прогнозу Международного энергетического агентства, сами станут важным экспортером нефти».

Такие предположения о перспективах американского нефтебизнеса не редкость в современных СМИ. Все понимают, что они являются не описанием ближайшего будущего, а отражением политического торга, который ведут США с крупнейшими нефтедобывающими странами. Однако в данном случае важно то, какой вывод сделало германское издание.

Заключение «Die Zeit» было таким: «Это будет иметь последствия для всего мирового порядка, потому что Америка сможет, наконец, покинуть Ближний Восток». И далее: «Однако тогда образуется брешь, и вместе с этим встает вопрос: кто же тогда мог бы отправить свои корабли в Персидский залив? По данным BND, такой страной мог бы быть Китай».

Предположение о том, что США просто уйдут с Ближнего Востока, уступив его КНР, более чем сомнительно. Логичнее предположить, что они если и оставили бы его Китаю, то только в таком хаосе, который был бы убийственным для китайской стабильности. Но нет сомнений в том, что перед нами — оставшиеся в СМИ следы идущего до сих пор спора между США и Китаем за влияние на Ближнем Востоке.

Каково же место Саудовской Аравии в описанной картине? Приведенные выше прогнозы 2013 года предрекали ей переход из американской политической орбиты в орбиту Китая.

В середине февраля 2016 года американское издание «American Thinker» опубликовало статью «Размышления об альянсе США и России против исламистов», написанную Александром Майстровым и Тедом Белманом.

Важное место в статье занимает обсуждение новых перспектив регионального устройства Ближнего Востока. При этом описание авторов «American Thinker» вовсе не является повторением известной с середины 2000-х годов прогностической карты американского подполковника Ральфа Петерса по переустройству Ближнего Востока. Напомним, что в предложенном Петерсом варианте ближневосточного передела Саудовская Аравия, как и многие другие страны региона, теряла бы важные части своей территории. Авторы «American Thinker» видят судьбу Саудовской Аравии совершенно иначе:

«Новый Ближний Восток находится в процессе становления… Сирия, Ирак и Ливия больше не существуют. Похоже, что Ливан тоже распадется на части в результате наплыва 1,5 миллиона суннитов — палестинских, либо сирийских… На карте нового Ближнего Востока появятся алавитская Сирия, сильное государство курдов на севере Ирака и Сирии, племенные союзы в Ливии, анклавы друзов в Сирии, анклав христиан в Ливане и, возможно, в Ираке».

«Соединенным Штатам и России следует договориться о политическом решении сирийского кризиса, в результате чего Сирия будет поделена на три государства по этническому принципу. Это — Алавитская Сирия, ситуацию в которой будет контролировать Россия, Курдская Сирия, которая присоединится к иракскому Курдистану, и суннитское государство (выделено мною. — М. П.), которое объединит суннитские территории Сирии и Ирака».

Судя по всему, это «суннитское государство» является в приведенном пунктирном плане ключевым элементом. В карте Петерса, опубликованной десять лет назад, в июне 2006-го, в «Armed Forces Journal», таким ключевым элементом было появление единого Курдистана, и не предполагалось ничего, подобного террористическому межгосударственному анклаву ИГИЛ. Остаток Ирака лишь делился на суннитскую и шиитскую части без перспектив их расширения. Февральская публикация в «American Thinker», в отличие от проекта Петерса, очевидным образом является реакцией на появление ИГИЛ на карте Ближнего Востока:

«ИГИЛ должно быть уничтожено, а во главу государства (так авторы называют всю занятую сейчас ИГИЛ суннитскую зону — М.П.) необходимо поставить суннитов, не являющихся исламистами. Ведущую роль в создании и поддержке этого государства (!) следует отвести Саудовской Аравии. Не исключено, что, в конечном счете, к этому государству присоединится и Иордания, учитывая то количество суннитов, которые она у себя приняла. Это государство могло бы служить бастионом, обеспечивающим защиту от экспансионистского Ирана».

Как приведенные рекомендации соотносятся с ближневосточной реальностью? Можно заметить, что роль саудовцев в ближневосточных процессах, действительно, меняется. Сегодняшняя Саудовская Аравия заявляет о готовности прямо подключиться к воздействию на сирийско-иракский очаг нестабильности. В начале февраля 2016 года глава саудовского МИДа Адель аль-Джубейр сообщал о намерении саудовского государства отправить в Сирию войска для борьбы против ИГИЛ (а заодно и против растущего влияния Ирана в регионе) в составе американской коалиции. Арабские телеканалы Al-Jazeera и CNN Arabic при этом подчеркивали, что речь идет о десятках тысяч саудовских солдат. И что саудовские силы войдут в ядро 150-тысячного контингента, который будет создан из вооруженных сил многих суннитских государств.

Далее, Саудовская Аравия провела на своей территории многонациональные военные учения под названием «Северный гром», в которых приняли участие подразделения более двадцати стран. Учения начались 14 февраля 2016 года, а закончились военным парадом 10 марта. То есть Саудовская Аравия показывает, что готова стать лидером сухопутной «армии вторжения» в создаваемой проамериканской ближневосточной «коалиции для Сирии».

Похоже, что Саудовская Аравия, активно развивая отношения с Китаем, сумела выгодно продемонстрировать США свою нужность для американской политики. А также получить место в нынешней кампании США по организации воздействия и на Сирию, и на ИГИЛ при помощи наземных сил ближневосточной коалиции. Пока что США лишь дают понять, что «готовы взять Саудовскую Аравию в долю» в своем обновленном концепте передела Ближнего Востока. Так что в ближайшее время окончательный размен Соединенными Штатами и Китаем Ирана и Саудовской Аравии как своих политических партнеров вряд ли произойдет.

Сейчас остается ждать, как именно начнет реализовываться новый американский план. И действительно ли Саудовскую Аравию в случае успеха этого плана ожидает статус патрона суннитских территорий в зоне нестабильности, или это останется только пустым посулом.