Газета Троицкий Вариант # 49

Шоу Ксюши Собчак, или Что не поделили Геннадий Андреевич и Евгений Павлович

Михаил Гельфанд

26 февраля состоялась запись передачи «Свобода мысли» на Пятом канале, посвященной реформе РАН. Основным героем, специально выписанным для этой цели из Бостона, был профессор Бостонского университета Максим Франк-Каменецкий, автор недавно опубликованного крайне резкого интервью в «Эксперте» [1]. Его партнерами были биолог Константин Северинов и ректор МИСиС, бывший зам. министра науки и образования Дмитрий Ливанов, двое из трех авторов опубликованной в этом же журнале статьи «Шесть мифов Академии наук» [2]. Третий автор этой статьи, ректор РЭШ Сергей Гуриев, а также лауреат Премии Президента РФ для молодых ученых Алексей Князев из Томска и физик Валерий Рязанов, один из авторов письма о реформе науки в «Ведомостях [3], играли роль «умеренных» (так было написано в режиссерском плане рассадки). Точку зрения руководства РАН представляли вице-президент Г.А. Месяц, академик В.В. Ивантер и член-корреспондент Н.И. Иванова. В массовке были еще один лауреат президентской премии Алексей Бобровский, бывший министр науки Борис Салтыков, научный журналист Марина Аствацатурян, биолог и телеведущий Иван Затевахин, изобретатель, фамилию которого я не расслышал, ну, и я.

Ответ на вопрос, каким образом эти респектабельные люди оказались на «шоу Ксюши Собчак», прост и непригляден: в большинстве — по лени, недомыслию или малодушию. Приглашавшие на шоу редакторы и ассистенты аккуратно уходили от ответа на вопрос о ведущих и о том, как будет построен разговор, а прогуглить как-то не дошли руки — и появление Ксении Анатольевны стало сюрпризом. Думаю, многие, как и я, купились на имена других приглашенных: в такой компании почему бы и не поговорить. Да ничего ужасного и не произошло. Хотя ведущие, точнее один из двух, Александр Вайнштейн (говорят, известный продюсер и менеджер), явно имел какой-то свой план и обрывал попытки уйти в сторону, делая это довольно жестко, хотя и не всегда успешно (что, видимо, будет поправлено при монтаже), никакого особенного безобразия в духе «Дома-2» не творилось, и он, скорее, гасил страсти, чем разжигал их. С боковых мест можно было слышать, как он дает указания Ксении Анатольевне, о чем надо или не надо спрашивать (напомнив тем самым известный анекдот про обезьяну, в такт раскрывающую рот, и крокодила-чревовещателя [4]).

Наука в современном понимании существует несколько сотен лет. Как она развивалась? По мере роста наших представлений о мире и расширения экспериментальных возможностей ученые вычленяли из единой и неделимой природы отдельные сегменты, доступные для изучения. Писали формулы -получили математику. Смотрели в лупу или подзорную трубу — появилась физика. Сливали жидкости — вышла химия, и так далее.

М.В. Ковальчук, «Итоги» www.itogi.ru/archive/2007/24/21013.html

Карфаген должен быть разрушен

Все началось с монолога Максима Франк-Каменецкого, повторившего свой тезис о том, что РАН должна быть разрушена. Впрочем, он оговорился, что имеет в виду не работающие лаборатории, а сложившуюся систему.

В ответ, начав с того, что в последнее время на РАН ведется скоординированная, «кому-то выгодная» атака, направленная на ее разрушение, Г.А. Месяц повторил все штампы, которые произносят на протяжении последних лет руководители Академии: о необыкновенной эффективности РАН (в расчете статей на рубль), о том, что падение числа публикаций и ссылок — не показатель, потому что при желании статей можно написать сколько угодно, о дискриминации русскоязычных журналов в международных базах данных, о том, что все претензии к РАН — это на самом деле борьба за ее имущество и земли, о необходимости увеличения финансирования науки (кто бы спорил), о подлинной, глубинной конкурсности РАНовских программ. В.В. Ивантер выступал ярко, но не очень конструктивно: основное содержание его высказываний составляли грубые нападки на Сергея Гуриева [5]. Самым запоминающимся из высказываний Н.И. Ивановой было сравнение бюджета РАН с бюджетом Национальных институтов здоровья США (NIH). При этом Наталья Ивановна забыла упомянуть, что лишь очень небольшая часть этого бюджета покрывает исследования, ведущиеся в самих NIH (intramural research), а основная роль NIH — это грантовое агентство, поддерживающее исследования в других научных учреждениях, в основном университетах (extramural research).

По словам академиков, в РАН все хорошо: приток молодых увеличился, исследования ведутся на должном уровне. Проблемы, конечно, есть (финансовые в основном), но и они решаются: вот, скажем, будут выделяться квартиры для молодых. Для грантов достаточно РФФИ. Внешняя экспертиза не нужна (как сказал В.В. Ивантер, «кто будет моим экспертом, Гуриев что ли»). Молодежь остается в науке (не сговариваясь, оба академика начали ответ на этот вопрос с фразы «вот у меня в лаборатории...», что приводит к некоторым сомнениям в универсальности этого наблюдения).

С оборудованием, правда, плоховато, но попытка спросить, почему приборы, централизованно закупаемые Академией, оказываются на десятки процентов дороже, чем те же приборы, закупаемые напрямую, ни к чему не привела; «Читал я вашу статью», -это было все, что ответил Г.А. Месяц, видимо, имея в виду «Прозрачный омут Академинторга» [6]. Забавно, что, обсуждая уже после записи какие-то проблемы американской науки, где, по ее мнению, не все так хорошо, Н.И. Иванова ссылалась на своего сына, кажется аспиранта Калтеха.

«Разрушители» выглядели куда адекватнее. Поддерживаемые ведущим, они не нервничали, а раз за разом произносили хорошо известные правильные слова и задавали неудобные вопросы. И об архаической структуре РАН, и о том, что верхушка руководства не представляет всей академии, и о неэффективности управления финансами Академии, и о необходимости прозрачной конкурсной системы, и о внешней экспертизе, и о постепенном переносе науки в университеты, и о недостаточном финансировании РФФИ.

Хотя по управляемым специальными людьми аплодисментам трудно судить, чьи слова больше нравились нанятой публике, большинство из которой составляла молодежь, по каким-то непосредственным реакциям казалось, что академики сильно проигрывали во мнении собравшихся. А сидевший рядом молодой человек, отрекомендовавшийся перед началом записи как футбольный болельщик, к середине передачи уже вовсю болел за «реформаторов», а выступления академиков сопровождал недружественным ворчанием.

Основная цель сегодняшнего, постиндустриального этапа развития общества — воспроизведение систем живой природы. Первый этап: соединение технологических возможностей современной микроэлектроники с достижениями в области познания живой природы (нано-биотехнологии). Речь идёт о создании гибридных, антропоморфных технических систем бионического типа. Второй этап — интеграция созданных на первом этапе нанобиосенсорных платформ. То есть создание технологий атомно-молекулярного конструирования и самоорганизации на основе атомов и биоорганических молекул. И как результат — биоробототехнические системы...

В Курчатовском институте есть генно-инженерная линейка — можно расшифровывать геном. Такая же система «под ключ» существует только в двух ведущих университетах США — Caltech и MIT.

М.В. Ковальчук, STRF www.strf.ru/organization.aspx?CatalogId=221&d_no=18956

Пиррова победа

Казалось бы, ура. Но вот никакого ощущения победы нет. Во-первых, потому, что не было сказано главного — что необходимо реформировать не только РАН, а всю систему науки. Лишь мельком прозвучали слова о том, что ученым не важно, какая из групп начальства победит (Валерий Рязанов), и о том, что споры о РАН опоздали — уже создается параллельная система науки (Борис Салтыков). Во-вторых, не удалось четко сказать о том, что просматривающиеся альтернативы ничуть не лучше, если не хуже.

Закачивание денег в «исследовательские университеты» ведется максимально непродуктивным образом, без какого бы то ни было анализа результатов. Так, можно купить современное оборудование, но нельзя платить зарплату специалистам, которые могли бы на этом оборудовании работать. Не видно, чтобы кто-то думал о полноценной аттестации, снижении аудиторной нагрузки для профессоров, ведущих реальные научные исследования, повышении требовательности к уровню научного руководства.

А «нано-био-инфо-когни» Курчатовский научный центр, из которого явно пытаются сделать параллельную структуру «по всем наукам», под завязку завален современными приборами (многие из которых, по свидетельству очевидцев, месяцами остаются нераспакованными), но результаты его деятельности, мягко говоря, не впечатляют — в отличие от все более громких интервью его нано- и биоруководителей.

Не в бровь, а в глаз

В связи с этим очень поучителен обмен репликами, который произошел на днях между двумя видными руководителями РАН, Е.П. Велиховым и Г.А. Месяцем.

Е.П. Велихов начал первым, сказав в юбилейном интервью ИТАР-ТАСС: «Видна явная неэквивалентность той организации науки, которая существует сегодня. А за неё отвечает, в частности, Российская академия наук. Но здесь и начинаются проблемы: в РАН сейчас налицо беда стареющей организации. Она перестаёт отслеживать цель. Каждый тащит в свою сторону, и в результате нет движения. Всё расползается по углам, растёт энтропия. Это очень печальная вещь. И ещё: за это ведь надо ответить, ответить за 20 лет бесплодных усилий, в которые вложено столько труда и денег. Надо спросить с тех людей, которые 20 лет руководили фундаментальными исследованиями» [7] (стоит отметить, что оригинал интервью на сайте ИТАР-ТАСС недавно куда-то пропал, и сохранилась только копия на сайте Курчатовского института).

Через несколько дней тот же корреспондент взял интервью у Г.А. Месяца [8]. Вообще, его надо читать целиком, поскольку в нем очень выпукло проявилась та упрямо-оборонительная позиция, которую пытается удержать руководство РАН. Смешались в кучу все напасти, и действительные, и мнимые: модельный академический устав; Чадаевский прожект параллельной академии; министерская идея выделения «100 лучших» институтов; «молодые люди, которые поучились и даже поработали какое-то время в европейских и американских университетах, ... сплошная некомпетентность и никаких научных заслуг».

Но вот Евгению Павловичу Геннадий Андреевич ответил ярко и метко: «Удивление вызывает то, что это говорит человек, который сам в течение этих 20 лет входил в руководство академии наук! Мало того что входил, — он был и вице-президентом РАН, сейчас он академик-секретарь отделения, руководит всеми исследованиями по информатике. Чего «достигли» мы в информатике, знает весь мир. Здесь комментариев не нужно. И кого он теперь винит в "бесплодных усилиях'? Как будто взял человек и перешёл на другую сторону улицы: вот тут он руководитель академии, а вот тут его и рядом не было, и он кого-то винит. Вот что поразительно! В другом интервью Евгений Павлович говорит: посмотрите, кто руководит программами РАН — сплошь члены Президиума, сплошь академики. Но, во-первых, кому руководить академическими программами, как не академикам? Кому координировать исследования, как не людям, в силу своего научного и служебного положения видящими общую перспективу, всю картину в целом? А во-вторых, и сам Евгений Павлович Велихов является руководителем программы по информатике. Он ею руководит десять лет и ни разу не возразил, когда мы его утверждали на Президиуме РАН. Ни разу он не сказал: «Я же академик, давайте отдадим эти деньги какому-нибудь Феде».

Пожалуй, это первый случай сколько-нибудь публичной полемики между руководителями Курчатовского института и РАН; до сих пор Президиум РАН (в отличие от обычных членов Академии) проявлял удивительную лояльность, если не сказать подобострастие, к нано-деятелям из Курчатовского института. Видимо, что-то сдвинулось и зашевелилось во властных недрах, и сероводородный дым заклубился над расщелинами.

Константин Скрябин даже показал залу «генетический текст», внутри которого виднелись «слова» — синие, красные и желтые...

— Их поведение, — продолжал разъяснять академик, — кодируют ферменты-катализаторы, которые управляют процессами превращения одного вещества в другое или в третье... Если мы сумеем прочесть геном микроба, поймем, какую информацию несут его «слова», как управляют друг другом и смыслом «текста» «части речи» и их расположение, то сможем управлять синтезом микроорганизмов. Сможем интенсифицировать процессы, изменять их цель — условно говоря, там, где раньше за сутки получали, скажем, ведро бутанола, производить два и нужной концентрации. И для этого не потребуются миллионы долларов!

Как так? Исследования генома человека в 2001 г. обошлись в 3 млрд долл., через несколько лет — в 2004 г. — Департамент развития США выделил грант на генетическое модулирование в размере 10 млн долл. А мы, не имея таких денег, перешли на наноуровень технологии. То есть на три порядка снизили объемы, соответственно — и цена упала. Мы сумели прочесть генетическую информацию микроба, который осуществляет синтез бутанола, знаем, как управлять всеми его химическими реакциями, когда он работает с разными отходами.

... Вот преимущества нано. Наш штамм работает на заводах «Корпорации биотехнологии». Осталось чуть-чуть — и мы сделаем новую генетическую программу, опираясь на которую получим рентабельный результат. В Америке на работу, которую мы осуществляем за четверть миллиона долларов, говорят, тратят больше 420 млн долларов.

«Поиск» www.poisknews.ru/2008/11/19/vojjna_i_mir_zhivogo.html

С. Лесков: Если бы в Книге рекордов Гиннесса узнали, сколько вы занимаете постов, вас назвали бы чемпионом. Зачем такой частокол назначений?

М. Ковальчук: Эти назначения, как ни странно, не мешают друг другу, а дополняют, поскольку нацелены на общее дело — развитие нанотехнологий. Последнее назначение — и.о. вице-президента РАН, который отвечает за нанотехнологии, помогает решать вопросы, на которые потребовалось бы значительно больше сил и времени. Эффект обратный — каждый новый пост экономит время.

«Известия» www.inauka.ru/technology/article77426/print.html

Городок в табакерке

И ведь оба правы. Но опять, все обсуждение свелось к какой-то мелкой перебранке. Казалось бы, самое время для того, чтобы выложить карты на стол, потребовать беспристрастного профессионального международного аудита всей системы науки, как академической, так и университетской и министерской. Но как бы ни ссорились Геннадий Андреевич и Евгений Павлович, на это они не пойдут — слишком много королей окажутся без одежды. Да и сама система, когда академик, «поставленный на программу», по своему усмотрению распределяет гранты, ни одним из них не ставится под сомнение — вопрос лишь в том, кто именно будет рулить и пилить на данном историческом отрезке.

Что же будет? Видимо, ничего хорошего. При нынешнем академическом начальстве нет оснований надеяться на возрождение Академии и возвращение ей растраченного авторитета — и злосчастное ток-шоу показало это со всей убедительностью (как, победительно улыбаясь, сказал в заключительной реплике М.Д. Франк-Каменецкий: «Если до этого у меня оставались какие-то сомнения в необходимости разрушить РАН, теперь они исчезли»). Более того, видно, что руководство страны взяло курс на постепенное финансовое и организационное удушение РАН и перенос финансирования в университеты и параллельные структуры. А плавность этого процесса будет определяться только необходимостью избежать социальных потрясений, но никак не содержательными соображениями.

На роль первой и основной из этих параллельных структур выбран Курчатовский центр — режимное учреждение с уважаемой историей, но очень непростым настоящим, в котором чего только нет — и развал старых, работающих подразделений [9], и надувание щек по поводу несуществующих достижений [10], и безудержные обещания. Делая хорошую мину, Президиум РАН без писка сдал «Курчатнику» один из лучших физических институтов, Санкт-Петербургский институт ядерной физики. Ходят слухи, что аналогичная судьба уготована и каким-то биологическим институтам. Прозорливые руководители уже выстраиваются в очередь... [11].

Таково будущее российской фундаментальной науки — шарашка, возглавляемая клоунами? И чем это лучше шоу Ксюши Собчак?

Михаил Гельфанд

1. Г. Костина. «Нужна академическая мутация» (интервью с М.Д. Франк-Каменецким). «Эксперт» №46 (683), 30.11.2009 (www.expert.ru/printissues/expert/2009/46/interview_nuzhna_akademicheskaya_mutaciya/)

2. С. Гуриев, Д. Ливанов, К. Северинов. «Шесть мифов Академии наук». «Эксперт» №48 (685), 14.12.2009 (www.expert.ru/printissues/expert/2009/48/6mifov_akademii_nauk/)

3. Д.И. Дьяконов, В.Е. Захаров, А.Д. Мирлин, В.В. Рязанов, А.В. Устинов. «Модернизация: Организация науки». «Ведомости» № 19 (2537), 4.2.2010 (www.vedomosti.ru/newspaper/article/2010/02/04/224670)

4. В цирк нанимают дрессировщика с потрясающим номером: крокодил играет на рояле, а обезьяна поет. Прогнали несколько раз — вроде все чисто. Подписали контракт. Вечером в ресторане, уже изрядно навеселе, директор цирка спрашивает: «Ну, скажи, это же неправда, так не может быть. Контракт подписан, номер пойдет в завтрашнем представлении, но я — директор, я должен знать...». Дрессировщик отвечает: «Да, конечно, это надувательство. Как же обезьяна может петь? Она действительно у меня ученая, я ее долго дрессировал рот раскрывать вовремя, но это всё» -«А кто же поет?» — «Крокодил. Он чревовещатель».

5. С. Гуриев. «Пятнадцать минут славы. Уважаемые академики и Ксения Собчак» (http://slon.ru/blogs/guriev/post/297114/)

6. А. Крушельницкий, М. Гельфанд. «Прозрачный омут Академинторга». «Троицкий вариант» № 24 (43), 8.12.2009 (http://trv-science.ru/2009/12/08/prozrachnyj-omut-akademintorga/)

7. А. Цыганов. «Юбиляр академик Велихов о науке, прогрессе и человеке» (интервью с Е.П. Велиховым, www.kiae.ru/new154.html)

8. А. Цыганов. «В РФ осталась только фундаментальная наука» (интервью с Г.А. Месяцем, wwwitar-tass.com/level2.html?NewsID=14881108)

9. Открытое письмо сотрудников Института ядерного синтеза РНЦ «Курчатовский институт». «Троицкий вариант» № 20 (39), 13.10.2009 (http://trv-science.ru/39N.pdf)

10. Синхротронная потёмкинская деревня. «Троицкий вариант» № 20 (39), 13.10.2009 (http://trv-science.ru/39N.pdf)

11. Ю. Переломова. «Иркутск претендует на создание лаборатории Курчатовского института» (http://vsp.ru/social/2010/02/11/467271)