Газета Завтра 11 (1268 2018)

Путин: левый поворот

Авторский блог Михаил Хазин 22:14 21 марта 2018

Путин: левый поворот

без модернизации у России нет будущего

Михаил Хазин

67

Оценить статью: 9 10

Данный текст написан задолго до 18 марта, а потому касается не итогов президентских выборов, а основных тенденций взаимодействия «властной вертикали» с российским обществом, которое, на мой взгляд, уверенно смещается в сторону левого консерватизма. До недавнего времени память о последних годах СССР, с полностью закрытыми возможностями для самостоятельной инициативы, и массовая либеральная пропаганда приводила к тому, что широкие массы населения нашей страны придерживались, скорее, леволиберальной идеологии. То есть, логика Сандерса у нас бы «пошла на ура», но беда в том, что господство праволиберальной идеологии как у нас, так и на Западе, — такой путь закрывало, поэтому обнищание населения окончательно вывело массы из либерального дискурса в консервативный.

Теоретически, и здесь мог бы быть провал, поскольку Зюганов прочно «закрыл» собой левоконсервативный сектор политического поля и никого туда не пускал, но в этот момент — словно чёртик из табакерки (неожиданно, но совершенно не случайно), на выборы выскочил Грудинин. Никто не сомневался в том, что он не победит, но разного рода «утечки» и неофициальные опросы давали ему настолько высокий результат, что стало ясно: политика Путина после выборов 18 марта будет активно смещаться в левом направлении (с консерватизмом у Путина и так всё в порядке). Более того, это можно назвать главным результатом предстоящих выборов: чем выше окажется результат Грудинина, тем более адекватной, с точки зрения интересов общества и страны, станет политика Путина! Поскольку только массовое голосование за Грудинина даст Путину «карт-бланш» в глазах всего общества (а не только его левоконсервативной части, которая на этом давно настаивает) для ликвидации мощной праволиберальной элитной группы. Более того, сам факт появления на электоральном поле фигуры директора ОАО «Совхоз имени В.И.Ленина» (со всеми его неожиданно высокими рейтингами и популярностью) свидетельствует, прежде всего, о том, что даже в политических «верхах», достаточно влиятельных для того, чтобы съезд КПРФ по инициативе Зюганова выдвинул кандидатуру Грудинина, осознают сдвиг общества влево.

Одним из самых широко эксплуатируемых тезисов критики действующего президента России является то, что он «18 лет ничего не делал, а значит — и дальше ничего делать не будет». Имеется в виду — ничего не делал со своим праволиберальным окружением типа Чубайса, Кудрина etc. И мой личный опыт, и вся литература на эту тему однозначно убеждают: чем выше место в иерархии занимает (любой) человек, тем меньше у него «степеней свободы». В условиях доминирования в мире праволиберальной финансовой элиты Путин не мог ликвидировать соответствующую группу внутри российской элиты. И заменять конкретных персонажей (например, ту же Набиуллину) особого смысла не было — на её место пришлось бы назначить другого представителя той же группы.

Реальные шансы сдвинуть либеральную команду появились только теперь. И «дело Улюкаева» показало, что теоретически это возможно. Но! Кто сказал, что все истории про «аргентинский кокаин», «разгром в Сирии», «государственную допинговую систему в российском спорте» и так далее, — не начались бы гораздо раньше и намного сильнее? Вся система мировых масс-медиа находится под контролем глобальной финансовой элиты, создать ей альтернативу — дело многих десятилетий! И это лишь один-единственный информационный аспект, мы ещё многих тонкостей не знаем (а Путин знает!). У меня, например, нет даже сейчас четкой уверенности, что можно сегодня полностью зачистить либеральную команду «прихватизаторов». Частично — да, уже возможно, но сразу и полностью? Нет. Поэтому бессмысленно предъявлять претензии к Путину за его «бездействие» относительно Чубайса, Кудрина и Ко до того момента, как такая возможность появилась. Но теперь, после 18 марта, она появится, и можно будет не только ждать, но и требовать от президента действий в этом направлении. Но даже сейчас только исключительные обстоятельства могли заставить Путина начать атаку на сформировавшуюся ещё до его появления в верховной власти праволиберальную элитную группу. И, судя по Посланию, а также по некоторым другим обстоятельствам, он соответствующее решение принял (разумеется, это пока только мое личное мнение). Но вот интенсивность и скорость, с которой Путин в дальнейшем будет действовать на этом направлении, связаны с электоральным результатом Грудинина: чем выше те окажутся, тем быстрее и жёстче будет политика президента.

Если говорить об экономической ситуации, то до осени ситуация меняться не будет: даже если к лету появится новое правительство, то оно в любом случае ничего не сможет сделать. По этой причине экономический спад будет продолжаться, по крайней мере, до осени. С осени уже возможны некоторые позитивные сдвиги, связанные, прежде всего, с изменениями в кредитно-денежной политике.

Точно сказать, как будет оформлен неизбежный, с моей точки зрения, «левый поворот», пока сложно. Хотя бы потому, что команды для такой политики нет и быть не может. Это на Западе можно сколотить команду за пределами административной системы из людей, которые в ней никогда не работали, а потом перенести эту команду в министерства и ведомства. Хотя, как показывает опыт Трампа, даже тут будут серьёзные проблемы. А у нас это попросту невозможно: человек, который в системе власти никогда не работал, не может в ней занять высокие позиции, поскольку не понимает, как она функционирует. Это раньше, в СССР, министр мог просто давать команды и они, худо-бедно, исполнялись. Сегодня даже опыт президента показывает, что его команды исполняются через два раза на третий — значит, нужны специально поставленные исполнители. С опытом работы! А их просто нет.

Поэтому, скорее всего, нашей «властной вертикали» придётся воспользоваться советским опытом начала 20-х прошлого века, когда во все правительственные и региональные структуры были назначены «комиссары в пыльных шлемах», которые решали две задачи: первое — выполнены задачи, поставленные властью, или нет, а если нет — кто в этом виноват и должен понести ответственность. Будущее «виноватых» и тогда было, и теперь будет печальным (в лучшем случае — их будут увольнять, после чего налоговые службы начнут выколачивать из них налоги и штрафы за разность между стоимостью имущества и официальной зарплатой; в худшем — их ждет тюрьма с конфискацией). Эти «комиссары Путина», по сути, должны быть людьми относительно молодыми и неиспорченными административным опытом. Так что рассчитывать на то, что на высокие административные должности будут назначены «старые спецы» не приходится. В лучшем случае таковые могут оказаться «контролёрами последней инстанции», поскольку «комиссары на местах», всё-таки, профессионального опыта иметь не будут. Но вот в результате деятельности «комиссаров» (которые будут работать не за страх, а за совесть, поскольку, во-первых, ещё не испорчены текущей моделью, а, во-вторых, у них вся жизнь впереди, и рисковать своей карьерой они не будут) личный состав министерств и ведомств может измениться весьма радикально. Собственно, перехода к такой модели, скорее всего, можно ожидать сразу после выборов. Хотя явным он станет уже после мая.

Ещё одной причиной, по которой ввод модели «комиссаров» будет происходить постепенно, связан с тем, что помимо оценки исполнения поручений президента, эти поручения ещё нужно написать. Иными словами, необходима реальная программа левоконсервативной модернизации, которой пока тоже нет. И, как я уже не раз отмечал, в нашей стране её просто невозможно написать, пока нет критической массы сторонников этой позиции в министерствах и ведомствах. По этой причине, как мне кажется, сразу после выборов будет назначено какое-то количество заместителей министров, вице-губернаторов и прочих чиновников, которые сразу будут откомандированы писать соответствующую программу. Все министерства будут им активно помогать, поскольку чиновникам ясно: любое противодействие впоследствии крайне негативно скажется на их карьере. А одновременно будет идти набор и подготовка будущих комиссаров.

Впрочем, это только один из вариантов развития событий по внедрению левоконсервативной политики. Возможно, будут и какие-то другие варианты, но, рано или поздно, всё встанет именно на такие рельсы, поскольку в имеющихся у нас условиях ничего более эффективного нет. Разумеется, дело это долгое и сложное, что хорошо видно по ситуации Трампа, который пытается сломать в административной машине США и вынуть из неё праволиберальную «матрицу», заменив её правоконсервативной. Впрочем, ему труднее — поскольку он не имеет столь явного перевеса своих сторонников в американском обществе, какой имеется и проявится у Путина в российском, как только он начнёт явно реализовывать левоконсервативную политику.

Ещё один неизбежный элемент такой политики, который практически неминуемо проявит себя после выборов, — это создание системы народного контроля. То, что получилось из ОНФ, тут явно не годится, но ничего иного в рамках праволиберальной идеологии вырасти и не могло. А вот в случае перехода к левоконсервативной, ситуация изменится, поскольку будут поддержаны реальные инициативы снизу. И действительно, ещё на уровне заместителей министров можно контролировать их эффективность «сверху» (хотя уже сложно), а вот ниже — это уже практически невозможно. И тут общественные структуры сыграют свою роль.

Грубо говоря, любая история о хамстве и безобразиях чиновников, которые сегодня обсуждаются в социальных сетях, должны стать поводом для официального разбирательства. В левоконсервативном государстве чиновник должен работать для населения и, если он этого не делает, его следует немедленно увольнять. С неизбежным интересом чиновников налоговой службы, которым ему придётся объяснить легальность происхождения своего имущества. И заниматься этим должен как раз народный контроль.

Отметим, что та часть государственного аппарата, которая обладает высокой квалификацией, легко в такую систему встроится. И станет важной частью новой, левоконсервативной элиты (как это было в СССР). А вот та, которая встроиться не сможет, будет активно противодействовать. И, соответственно, и без того выросший уровень политической напряженности в России будет расти. Как там говорил Сталин? По мере продвижения к социализму (то есть к развитой левоконсервативной государственной системе) масштаб классовой борьбы будет нарастать.

Возникает вопрос: а почему праволиберальная часть элиты не может победить в этой схватке? Ведь у неё в руках — колоссальные рычаги, прежде всего, финансовые и имущественные? Но дело в том, что ей присущи некоторые базовые, фундаментальные свойства, которые не позволят задействовать эти рычаги влияния в полную силу. Первое из таких свойств — само «рождение Афродиты»: российская праволиберальная элита возникла и всё время функционировала в качестве клона глобальной праволиберальной элитной группы. И, как показывает история, самостоятельно выстроить систему управления государством, без постоянной поддержки со стороны «старших товарищей», она не в состоянии.

Второе, тесно связанное с первым, свойство российских правых либералов — у них нет даже минимального представления о том, как можно обеспечить экономический рост, и последние пять лет непрерывной рецессии чётко это показали. Если бы они начали прямую войну с Путиным сразу после президентских выборов 2012 года, у них, с учётом внешней поддержки, возможно, и были бы ненулевые шансы на успех. Но сегодня, когда уже сформировался класс городской бедноты, после Крыма, западных санкций и Сирии, за ними могут пойти только в случае резкого повышения уровня жизни населения, то есть, грубо говоря, возврат в 2005-2007 годы с ценами на нефть под 200 долларов. Но, поскольку ожидать такого в условиях кризиса от наших западных «партнёров» не приходится, шансов тут мало.

Третий, не менее важный момент, заключается в том, что у праволиберальной команды нет харизматичных публичных лидеров. Это связано, прежде всего, с тем, что четверть века «прихватизации» оставили «в игре» тех, кто не только больше всех наворовал, но и смог легализовать наворованное, а потому они очень боятся всё потерять и очень склонны договариваться, чтобы хоть что-то сохранить. А народные трибуны должны быть готовы жертвовать собой — качество, совершенно ворам не свойственное. А если лидеров нет, то и эффективность работы всей команды (элитной группы) резко снижается.

Соответственно, хотя масштаб противодействия государственной политике после выборов будет нарастать, он будет носить характер, скорее, саботажа и вредительства, чем системной войны. Что неминуемо будет сильно играть против репутации праволиберальной элитной группы даже в тех слоях общества, которые её изначально поддерживали — в частности, из ложно понимаемой тяги к «свободе». Это хорошо видно по проблемам таких персонажей, как Навальный (чья «группа поддержки», в общем, в массе уже свернулась к уровню «до 16 лет») или, скажем, радиостанции «Эхо Москвы». Да и результаты Собчак с Явлинским тоже весьма показательны — особенно в сравнении с Михаилом Прохоровым, набравшим на президентских выборах 2012 года более 5,7 миллионов голосов.

Ещё один вопрос: почему сам Путин не может публично примкнуть к праволиберальной группе или же остановиться на промежуточных позициях, правоконсервативной или леволиберальной? Ответ на первый вариант, в общем, понятен: трудно стать лидером группы, если западные кураторы таковой считают тебя врагом и натравливают её против тебя. Стать левым либералом Путин не может как по чисто психологическим причинам (внутренне он явный консерватор), так и по организационным: ну, нет нужного уровня общественной поддержки, с кем он будет такую линию проводить?!

Теоретически, вполне возможен вариант правого консерватизма (наши правые либералы всегда готовы стать баронами, графами и князьями в рамках строительства новой монархии), его даже активно пытались внедрить. Но «что-то пошло не так». Мне кажется, дело в том, что этот вариант (который у нас окормлялся Патриархией) вошёл в противоречие с интересами новой городской бедноты, которую он категорически не устраивает. Прежде всего — потому, что не предполагает никакого варианта модернизации, а без модернизации сегодня будущего у России нет. Это понимают не только «верхи», но и «низы».

На фото: Москва. Крымский мост. Антиельцинская демонстрация 90‑х годов.

Теги события:

государство российское власть путин выборы президента 2018 грудинин левый поворот консерватизм элита либералы модернизация будущее