Газета Завтра 189 (28 1997)

* * *

Нелегкий крест — дорога от порога.

Вперед-вперед! Все дальше! Все быстрей!

Но соль пути горька, как желчь упрека —

Все ощутимей в жилах, все больней.

Туда ли?.. С теми?.. Что ж так одиноко?..

Вперед себя — не значит же: вперед.

Есть путь, который вовсе не дорога.

Дорога есть, что в никуда ведет…

Но та, где крест, где свет Любви с Востока

И никуда не надобно спешить…

Остановись! Не глас ли это Бога —

Спокойный голос собственной души?..

ВЕТЕР

Вдруг ветер поймаю. И выброшу!

И сплюну, ругаясь черно.

Казалось, богатым я вырасту —

В карманах от ветра тесно…

Дорога печальная родины,

Куда ты меня привела?..

Глаза поднимаю — уродины:

Червонец на месте чела.

А сам-то ты лучше? Вот именно.

На брата пеняй, на жену —

Все по миру бросил, до имени.

И богом избрал сатану.

Ах, улица города шумного,

Знакомый, с буфетом, тупик.

Ну что же, не приняли юного, —

Теперь-то иду напрямик!

Я слыл непутевым, отчаянным,

От жен уходил и детей,

Мол, что мне?! Да вот же нечаянно —

Церквушка.

И стал у дверей…

* * *

Бывает такое, бывает —

Старинный мой друг запивает

И с болью в душе запевает

О том, что его забывают.

Бывает такое, бывает…

Затянет, а я подпеваю,

В стаканы вино наливаю.

А мать головою качает,

В слезах вся, хоть нас понимает.

Затянет, а я подпеваю…

Где друг мой печальный, я знаю.

И вот уже — сам запиваю

С того, что там червь проживает

И вряд ли ему подпевает.

Где друг мой печальный, я знаю…

А я все живу-поживаю,

В стаканы вино наливаю,

И мать, вся в слезах, мне кивает,

И друга судьбу вспоминает.

А я все живу-поживаю…

А я все живу-поживаю…

* * *

Каждый день упрямо за спиной

Кто-то странный следует за мной.

Что он ищет по моим следам —

Я ему поведал бы все сам…

— Кто ты? Здравствуй! —

Тишина в ответ.

Оглянулся — потерялся след.

Я в метро, а за спиною — он!

Даже, гад, не спутает вагон…

…Каждый день упрямо за спиной

Кто-то темный следует за мной.

* * *

Не учил — рубцом кровавым твердо

По судьбе прошел закон разлук.

Смолоду и честь губил, и гордость,

Молодость давно пустил из рук.

Никого собой не беспокою,

Все узлы и связки разрубил.

Что же это там еще за поезд?!

Я свое давно отколесил…

Не пишу. И мне уже не пишут.

И душа — как над погосте храм.

Но ворвался, будто гром под крышу,

В сердце стиль железный телеграмм:

“извини проездом поезд время”…

Боже мой, да кто же это, кто?..

Вера… Вера?.. На шабаш безверья?!

Дверь на ключ. И на запор окно.

Что за Вера?! Никому не верю!

Не надеюсь!.. Не люблю!.. Не жду!..

Но под утро — молча настежь двери

И на зов, как битый пес, иду…

ПОСЛЕ РАЗЛУКИ С ЛЮБИМОЙ

Поздно мне уже менять походку,

Этакое что-то примерять…

Что ж, спасибо за приют и водку, —

Я спокойно не умею спать.

Кружит ветер. Кружит птица. Кружит

Рожа непонятная, грозит.

Эй, товарищ!.. Как вас ныне… Ужас?..

Да и был ты…

Господи, прости!

От вокзала тянет гарью, сажей, —

На тоске замешанный сквозняк.

Возмещу я все с твоей пропажей.

Вот еще забыть бы!.. Да никак…

Эй, ты, рожа, с перхотью на шее,

Вечный непролазный бурелом,

Опоздал я?! Я всегда успею —

Это бездорожие — мой дом!

Этот ветер — родина! А птица —

Светлая бессмертная душа!..

Твое имя — да другим святится!

Мне б — не спиться. И — не возгордиться.

Ну а роже этой — ни шиша…

* * *

Солнце скрылось за большой горою,

Наше солнце — за чужой горой…

Ни веселья, ни тоски не скрою.

Подавлюсь весельем и тоской.

С кем теперь ты, вдовая невеста,

Славная подруга давних лет?

Хорошо жилось там, хоть и тесно

(Комнатушек тех давно уж нет)…

Как теперь ты, матерь-одиночка,

Иль на все махнула, мать-растак?!

Как сынок наш? А моя-то дочка

Без меня (опять же) подросла…

Сколько намутил?.. Веков не хватит

Замолить мне мой беспутный путь.

Знаешь, вдруг накатит на закате —

Не всплакнуть, не вскрикнуть,

не вздохнуть.

Умереть — поверишь ли? — не страшно,

Страшно жить, когда растет, как горб,

Груз ошибок и обид вчерашних —

Сколько их, что не поднимут гроб.

Постарел — пою уже с надрывом,

Пью — с безумной и глухой тоской.

Наше солнце — встало над обрывом,

И пропало — за чужой горой…

* * *

Вот так осень, осень золотая —

Листья с кленов падают, сгорая.

Я и сам, что клены, облетаю —

То ль в аду, а то ль иду по раю.

Что тут скажешь, птицы улетают.

Листья с кленов падают, сгорают.

Ни любви, ни дружбы, ни участья.

Где ты делось в одночасье, счастье?

Вот тебе и осень золотая —

Я и сам горю, горю, сгораю.

Без огня, без дыма, лишь в угаре

На осеннем золотом пожаре…

СТОЛИЧНЫЙ ПЕРЕКРЕСТОК

И дождь, и снег. И как в колодце — город.

Иду. А мокрый снег летит за ворот.

Вон рэкетир, вот мент — при деле каждый.

Шагает дама важная отважно…

Чего же жмусь и сдуру лезу в лужу?

А снег летит, летит… И прямо в душу!

Простите, дама, мент и рэкетир,

Я этот мир случайно посетил.

И вот иду, нежданный, виноватый,

В такую же, как сам, тюрьму ли, хату.

Старался вроде, рвал да выполнял,

Из кожи лез и даже умирал…

Но обошли. И мирно пропустили.

Живу, как жил.

А вы — как раньше жили?..