Газета Завтра
Газета Завтра 236 (75 1998)
(Газета Завтра - 236)

КТО СОРВЕТ ЦВЕТОК НЕНАВИСТИ?

Голодные дети Сахалина держат в руках плакатики: “Дайте хлебушка!” Как в блокаду Ленинграда. Пискаревка. Детские трупики. Ельцин не дает зарплату. Посылает внуку в Англию дорогие подарки. Пусть внучек растет здоровым и добрым. Купим ему пони. Наина Иосифовна глядит на умирающих русских детишек, и слезы у нее на глазах: “Жалко!” Сатана с кривым носом и мокрыми красными губами подает ей батистовый платочек: “Вытрите слезки, мадам! Ваши глаза - это совесть России!”

Другая совесть России - Пугачева, примчалась к Лебедю, как виноватая школьница. Скаля вставные зубы, спела покаянную песню.

Шахтеры подобрали пустые животы с черными от угля пупками, и смотрят, как блестит колея Транссибирской. Кириенко, проворный, как мышка, все кивает своей плешинкой, все мечется между Парижем и Ваганьковским кладбищем, добывает для страны кусочек сыра, свечной огарок, пустой колосок. Банкиры, числом десять, включая Чубайса, предъявили ультиматум Ельцину, упрекая его чуть ли не в идиотизме. Объявили войну МВФ, встали на защиту русских заводов и хлебных полей, как вставали на эту защиту патриоты в 93-м году, и их крошили крупнокалиберными пулеметами, взрывали из танков, пытали в застенках, сжигали в ночных крематориях.

Починок сшил новый мундир,- его похоронят именно так: в мундире, головой вниз, к центру планеты. А по деревням уже ходят налоговые инспекторы, обсчитывают число кур, смородинных кустов и стариковских бород. Народ поговаривает: не пора ли рубить сады?

Сгорели две-три синагоги, и на “пожарника” Степашина больно смотреть. Не видит без очков, что от России остался черный обгорелый остов, как от упавшего самолета, и сто тридцать миллионов погорельцев бродят по пепелищу, роются в угольках, вытаскивая на свет божий то железный костыль Ельцина, то орден “За заслуги перед Отечеством” Селезнева.

Ненависть закипает, как в урановом котле. Все приборы зашкалило. Все средства блокировки отключены. Стальная обшивка содрогается от давления. Лопаются одна за другой заклепки. И уже накаляется, просвечивает белое ослепительное пятно, прожигает сталь и бетон. Шибанет взрывом по всей шестой части суши - так, что и в Австралии кенгуру зарыдают.

Ненавидят люди, тянут руки к ломам. Ненавидят машины, сплющиваются в катастрофах. Ненавидит природа - заливает паводком северные и южные реки. Ненавидят вороны, пролетая над Кремлем, заглядывая в кабинет президента. Грядет возмездие за все, что сотворили с народом. Его уже не остановишь “сменой курса”, “сменой президента”, “сменой конституции”, премией Тэфи с устрицами и моллюсками.

Возмездие неотвратимо, как восход солнца. Ибо вступили в действие не человечьи, но Божьи законы, лежащие в основе галактик. Их чувствовал Блок, созерцая кровавые зори. Их не чувствовали Зиновьев и Троцкий, устраивавшие оргии в Теремном дворце. Их чувствовал Вернадский, пророча смерть немецким дивизиям под Москвой. Их не чувствовал Власов, натягивая мундир немецкого генерала. Их чувствует Сатаров, сбежавший из кремлевской администрации. Их не чувствует Коротич, вернувшийся из Кентукки в Россию.

“Отче, помолись за того, чьи злодеяния исполнили чашу Божьего гнева! Пусть в своем ужасном конце хоть напоследок прозреет истину!” И отвечает отче: “Не могу, не выговаривают уста. Нельзя молиться за царя Ирода.”

Александр Проханов

Загрузка...