Газета Завтра 3 (1207 2017)

Невзороф. Live

Александр Проханов

главы из романа

От автора. События, приведённые в публикуемом тексте, являются вымыслом и не имеют ничего общего с действительностью. У персонажей, фигурирующих в повествовании, нет реальных прототипов. Совпадение имён тех, кто фигурирует в тексте, с реально существующими персонами является результатом эстетических ухищрений и ни в коей степени не должно побуждать читателя искать в героях романа реальных людей.

Радиоигра

Александр Глебович Невзороф влюбился в левое ухо Марины Королёвой. Марина Королёва была глуховата на левое ухо, и Невзороф любил бесшумно подкрасться к ней с левой стороны и громко крикнуть, от чего Марина Королёва пугалась и покрывалась гусиной кожей. Невзороф припадал устами к левому уху Марины Королёвой и что-то непрерывно шептал. Правое ухо Марины Королёвой чувствовало себя обездоленным, ревновало к левому уху и донесло о странном поведении Александра Глебовича Невзорофа в органы ФСБ. Дело попало к молодому талантливому майору-разведчику, который одновременно был набожным иноком и совершал паломничество в разные русские монастыри. Его звали Всеволод Чаплин. Он был благообразен, голубоглаз, носил поверх рясы большой православный крест, который одновременно служил ему тайным переговорным устройством.

Услышав о необычной любви Александра Невзорофа к левому уху Марины Королёвой, отец Всеволод не стал действовать напрямую, а прикинулся врачом, специалистом по уху, горлу, носу. Он вставил подслушивающее устройство в нос Марины Королёвой и убедился, что шёпот Александра Невзорофа — это сеансы связи. Расшифровщики вскрыли коды переговоров, и в первом же сеансе связи неизвестный радист, размещавшийся внутри Марины Королёвой, передал шифровку: "Я второй, я второй, как слышите меня? Дядя получил чемодан. Большое спасибо".

В ответ прозвучало: "Я первый, я первый, готовлю второй чемодан, жди посылку. До связи". "Первым" называл себя Александр Глебович Невзороф, а "вторым" оказался киновед Дондурей, который использовал Марину Королёву как конспиративную квартиру.

Инок Всеволод Чаплин созвал команду единомышленников и сотрудников, состоящую из работников газеты "Завтра". Они нагрянули на место обитания Дондурея среди ночи, когда тот настраивал рацию, и арестовали его. Сначала Дондурей отпирался. Он был футбольный фанат и с нетерпением ждал, когда в России начнётся Всемирный чемпионат по футболу. Инок Всеволод нашёл его слабое место, стал показывать ему кинофильм "Александр Невский", где князь грозно восклицал: "Кто с мячом к нам придёт, от мяча и погибнет". Страх погибнуть от футбольного мяча расколол Дондурея, и он признался, что работает иностранным агентом.

Инок Всеволод Чаплин решил втянуться в радиоигру. В конце концов было выяснено, что Александр Глебович Невзороф готовит удар по русским монастырям. В предместьях Лондона, куда он часто наведывался, он разместил пусковые установки, откуда готовился нанести удар по обителям. Он разработал сверхточное оружие, которое неслось на гиперзвуковой скорости и было неуязвимым. Однако инок Всеволод Чаплин послал в Лондон своих сотрудников из газеты "Завтра", чтобы те нанесли вред новому сверхточному оружию Александра Невзорофа и спасли тем самым русские монастыри.

Первым объектом удара был псковский Спасо-Елеазаровский монастырь, в котором в своё время подвизался старец Филофей, автор теории "Москва — Третий мир". Этот монастырь особо раздражал Александра Глебовича Невзорофа и подлежал уничтожению. На пусковую установку была доставлена ракета типа "земля-земля", которая называлась "Леся Рябцева-1". За несколько минут до пуска к ней подкрались мужики из газеты "Завтра" и отвёрткой покрутили у неё в головной части, что сбило прицел. "Леся Рябцева‑1" бурей огня выскользнула из направляющей установки и помчалась в сторону России, но обошла Спасо-Елеазаровский монастырь стороной, потому что сбилась с курса, и угодила в студию, где в это время Нателла Болтянская пела свои лирические песни, посвящённые холокосту, а также недавно умершему премьеру Израиля Ицхаку Рабину, он же Шимон Перес. Ракета "Леся Рябцева-1" ударила в струны гитары, на которой играла Болтянская, и та вынуждена была прекратить песнопения. Она осмотрела упавшую ракету, которая не сумела взорваться, и обнаружила дефекты в её головной части. Она тут же позвонила иноку Всеволоду Чаплину и передала ракету ФСБ.

Вторым объектом удара был Троице-Сергиевский монастырь под Москвой. Его особенно не любил Невзороф, потому что однажды в детстве во время паломничества в трапезной монастыря ему дали плохо просоленные грибы, и он некоторое время страдал желудком. Теперь монастырь ожидало возмездие. На пусковую установку доставили сверхмощную ракету, которая именовалась "Евгений Ясин-2". Ракета несла в себе заряд страшной разрушительной силы. Мужики-диверсанты из газеты "Завтра" прокрались к пусковой установке и насыпали в ракету песок. В ракете и так было много песка, и эта добавочная горсть расстроила всю систему наведения. Ракета помчалась к цели, рассеивая в пространстве огромное количество песка. И люди думали, что это песчаная буря, которую ветер принёс из Сахары. Ракета "Евгений Ясин-2", обогнула Троице-Сергиевскую лавру стороной и ударила в редакцию "Эха Москвы", где в это время редактор Алексей Венедиктов проводил планёрку. Всех засыпало песком. Члены редколлегии во главе с самим Алексеем Венедиктовым долго на верблюдах выбирались из-под песчаного бархана, страдая от жажды и несусветной жары. И только Наргиз Асадова, рождённая в Сахаре, чувствовала себя хорошо и утоляла жажду из сосцов верблюдицы. Обломки ракеты "Евгений Ясин-2" Алексей Венедиктов передал ФСБ в руки инока Всеволода Чаплина.

Третья ракета называлась "Ксения Ларина-3". Это была самая совершенная ракета из серии "земля-земля", и она предназначалась для удара по Боголюбскому женскому монастырю. Однако партизаны из газеты "Завтра" прокрались к пусковой установке и ввинтили в хвостовую часть ракеты стальной болт. Болт не ввинчивался, до старта оставались считанные минуты, и мужики из газеты "Завтра" сорвали резьбу болта, но всё-таки всадили его в хвостовую часть ракеты "Ксения Ларина-3". И эта ракета не попала в Боголюбский монастырь, прошла мимо цели и угодила в аудиторию, где проходил творческий вечер поэта Дмитрия Быкова. Она упала к ногам Дмитрия Быкова, которому в это время все пели дифирамбы, не взорвалась, а истекла неизрасходованным топливом, от чего у всех присутствующих стали слезиться глаза и возник дикий кашель. Дмитрий Быков обнаружил в задней части ракеты большой железный болт, но не стал его вывинчивать, а передал всё изделие в руки инока Всеволода Чаплина.

Таким образом, в руках ФСБ, а также Русской Православной Церкви оказались обломки трёх ракет. Их тщательно изучили, сфотографировали, разгадали иноземные секреты. Обломки решили разослать по церковно-приходским школам, чтобы дети могли убедиться в существовании масонских кругов, ненавидящих Россию и Православную Церковь.

Понимая, что его постигла неудача, Александр Глебович Невзороф задумал использовать другие средства. Он решил забросить писателя Виктора Шендеровича в конференц-зал, где в то время проходил Всемирный русский собор, полагая, что Виктор Шендерович станет источником эпидемии, и все иерархии Православной Церкви тут же погибнут от неизвестной болезни. Однако Виктора Шендеровича столько раз забрасывали, что он утратил свою тлетворную силу. И когда он был заброшен в конференц-зал, где заседали иерархи, лишь некоторые из них стали чихать, прикрывая бороды носовыми платками. А Виктора Шендеровича из конференц-зала снесли на задний двор, где он лежал на ветру и быстро утратил свою токсичность.

Тогда Невзороф решил послать в русские монастыри Юлию Латынину, которая должна была рассказать монахам о связи Центробанка с духами преисподней и искусить русское духовенство, раздав всем монахам пластиковые карточки, на которых тайными чернилами начертано число зверя. Однако среди монахов был старец с Афона, который разгадал злой замысел, запретил братии принимать пластиковые карточки, а когда Юлия Латынина пришла в монастырь, то игумен, только что отринувший по наущению патриарха свой дорогой, усыпанный алмазами посох, отдубасил Юлию суковатой лесной палкой, которую использовал теперь в качестве жезла.

И здесь Александра Глебовича Невзорофа постигла неудача, и он решил зайти с другой стороны: подобраться к монастырям через китайский Великий шёлковый путь, откуда его никто не ждал. Он сшил себе китайский шёлковый халат и под музыку пекинской оперы вступил на Шёлковый путь. Первое, что он увидел, — это сидевшие на обочине нарядные люди в шелках, окружённые бамбуковыми зарослями, читающие вслух стихи Ван Вэя.

— Кто эти люди? — спросил Невзороф у проходящего путника.

— Это китайские мандарины, — был ответ.

— Давно я не ел мандаринов! — воскликнул Невзоров и кинулся сдирать с сидящих людей шкурки, отламывать от них дольки и вкушать сладостную мякоть плодов.

Шагая по Шёлковому пути, он увидел терракотовую армию. Тысячи воинов, вооружённые мечами и копьями, стояли в строю, облачённые в доспехи и шлемы. У всех были строгие, длинные лица, и все они шли на выборы голосовать за партию "Яблоко". Однако, дойдя до избирательного участка, не нашли искомой урны и вынуждены были вернуться ни с чем в эпоху династии Цин.

А в это время Александр Глебович Невзороф подвергся нападению драконов. Они вились над его головой, сверкали чешуёй, хлопали перепончатыми крыльями. Это были представители экономического блока в правительстве. Драконами были Улюкаев, Силуанов, Набиулина, глава Сбербанка Герман Греф, Дворкович, Шувалов, здесь были профессора Высшей школы экономики, представители других финансовых институтов. Они налетели на Невзорофа, но не желали ему зла. Это были добрые, светлые драконы — драконы света. Они вились вокруг Невзорофа, некоторые садились ему на голову, иные справляли малую нужду. И все они наущали Невзорова, как достичь русских монастырей и нанести им непоправимый вред.

Они вывели его с Великого шёлкового пути на автотрассу "Дон". Невзорофу казалось, что удобная трасса прямым путём приведёт его к желанной цели. Но дорогу ему преградили дальнобойщики. Инок Всеволод Чаплин подсказал дальнобойщикам, что Александр Глебович Невзороф является хозяином системы "Платон", от которой дальнобойщики страдали. Дальнобойщики схватили Александра Глебовича Невзорофа и решили его колесовать. Они сняли колесо с одной из фур, поместили внутрь баллона Александра Глебовича Невзорофа и поставили колесо на место. Фура покатилась по дороге, но не по трассе, а по просёлку. Александр Глебович Невзороф, находясь внутри колеса, очень страдал от колдобин и ухабов. А когда колесо начинало спускать, к нему подключали компрессор и подкачивали воздух, от чего у Александра Глебовича Невзорофа глаза выкатывались на лоб.

В таком виде уже в Москве Александра Глебовича извлекли из баллона, и он предстал перед Синодом. Синод показал Невзорофу все его прегрешения от малых лет, когда он живьём съел божью коровку, зловредных юношеских увлечений, когда он потрошил живых хомячков, вплоть до зрелых лет, когда он, пользуясь слабостями доброй женщины Марины Королёвой, вошёл в безнравственную связь с её левым ухом, многократно пугал доверчивую женщину и, злоупотребляя её добротой, нанёс немалый вред отечеству. Синод приговорил Александра Глебовича Невзорофа к постригу и к ссылке в северный сибирский монастырь, где было много мошки. Невзороф взмолился не посылать его на север, где много мошки, ибо в детстве его укусила вошка, и с тех пор он очень боялся мошки. Синод вошёл в его положение, но, борясь в Александре Глебовиче Невзорофе не с ним самим, а с его грехами, принудил его изменить пол. Операцию по изменению пола решили поручить Юрию Кобаладзе, который в этом деле был большим умельцем. Операция прошла успешно, и в клинике Юрия Кобаладзе появилась новая пациентка Александра Глебовна. Позднее она приняла постриг и жила в одной из отдалённых северных обителей под именем монахини Лепрозории.