Газета Завтра 303 (38 1999)

Александр Лысков ГЕКСОГЕН

Гексогеном запахло в семидесятых годах. Именно тогда были заложены мешки со взрывчаткой пускай еще не в подвалах московских домов, превращенных теперь в пыль, а в кухнях этих самых домов, где нынешние либералы, в те времена эмэнэсы, возмущались «афганской авантюрой» стариков из политбюро. А старики-то, как им и следует по опыту жизни, почуяли гексоген с Востока. И выдвинули армию на заграждение. В этом заключался весь смысл афганской войны. Буферный, не столько просоветский, сколько антифундаменталистский Афганистан попал под двухстороннее давление — Пакистана и Ирана. Наливался ядовитым зеленым цветом исламской революции. Советские войска прокололи нарыв, и у нас во дворах не взрывались даже петарды.

Старики из политбюро знали свое дело. Жаль, не углядели предательства Горбачева, выдавшего Наджибуллу, верного нашего человека в смертоносном тылу...

Почти десять лет пребывания цивилизованного воинского контингента в Афганистане — самый яркий период борьбы мировых прогрессивных сил с зеленым мракобесием. Герои Афгана — это герои нынешнего Дагестана. Люди с оружием оказались мудрее либералов и гуманистов — профессиональных мозгачей. Герои — вечно молоды. А те, кухонные злопыхатели, приготовлявшие изуверства арендаторов московских подвалов, как постарели за эти двадцать лет!

За этот срок они пришли к власти, оказались посрамлены со своими «идеями» и преобразились в патриотов. Теперь им страсть как хочется стать теми самыми «стариками из политбюро». Явлинский уже предъявляет ультиматум в духе большевиков двадцатых годов.

Для интеллектуала отказ от своих убеждений — смерть. Они не смогли стать гуманистами — не бывать им и пламенными патриотами. Они, дети Горбачева, проделали тот же путь, что и их названый отец, который слабоват оказался как восприемник имперской традиции в политике на земном пространстве, называемом раньше СССР, а теперь Россией. Правда, он колебался. Четыре года своего правления оттягивал вывод войск из Афганистана. Подпитывал режим Наджибуллы соляркой и запчастями для танков — всего-то и нужно было. Но друг Шеварднадзе, друг Яковлев, друг Примаков нашептали крамолы. И Наджибуллу повесили. И дома в Москве взорвали.

Все уши прожужжали в те годы либералы — и свои и заокеанские: империя зла! Империя зла! А того не видели, что эта империя сражается с настоящим злом, от которого стонут теперь гуманисты всех стран. Ах, цинковые мальчики! А нынче слезы радости утирают в дни побед на той же, по сути, афганской войне в Чабанмахи и Карамахи. И сводки погибших на подконтрольном либеральном телевидении комментируют так : « Ну что же, на то и война».

А тогда, в семидесятых, какой-то прибалтийский режиссер, помнится, снял фильм о солдатах, защищавших нас от гексогена. И вывел их несчастными, потерянными, мелкими. Слава Богу, после чеченского «афгана» вышел «Брат». Дагестан даст нам героя абсолютного.

Зеленое варево фундаменталистского ислама извергалось далеко от нас. Но после ухода армии из Афганистана лава потекла на Русь. Ее кровавый, испепеляющий след пролег через Фергану и Баку на Кавказ. В ущельях Чечни завоняло гексогеном. Затем плеснуло на Москву...

«Старики из политбюро», при всех их недостатках, умели управлять извержениями вулканов, исходя из собственного, личного опыта борьбы с фундаментализмом немецким. После них в Кремле засел человек, совершенно лишенный ощущения смертельно опасной политической стихии. На страну со всех сторон, как в провал, хлынули враждебные силы. В то время новое поколение кремлевских мечтателей вознамерилось соорудить «мир на все времена». И Примакову, бывшему советчику Горбачева, представлялась афганская война «бессмысленной тратой молодых жизней». На общечеловеческих струнах он наигрывал незамысловатый мотив невмешательства. Собственные гуманные, сибаритские убеждения вынуждали Примакова в период афганской войны поставлять в войска трактаты с крайне смягченными оценками природы джихада. Офицеры вводились в заблуждение по отношению к врагу, к опасности, что угрожала Родине. Таким образом подготавливалась идеологическая основа «вывода войск». Что означало на деле — приближение опасности к границам страны.

Тогда в среде либеральной столичной молодежи стало считаться немодным служить в армии. Хорошим тоном считалось «закосить». Тот, кто побывал в армии, оказывался в положении порченого, второсортного. А тот, кто участвовал в афганской войне, — едва ли не уголовником...

Шел 1989 год. Шли массовое увлечение восточными учениями, создание сект, мыльные проповеди заезжих католиков по первому каналу телевидения. И на этой волне — создание мечетей не как храмов, а как оплотов борьбы с неверными. Распространение брошюрок ваххабитов. Расформировывание военных училищ. Размягчение армейских мозгов гуманизмом. Борьба с «шестой статьей» и «пятым пунктом». Невиданная популярность Гайдара. Первый автомат на шее Басаева. Травля русских провидцев-писателей, презрительная реплика в сторону Проханова: «соловей Генерального штаба». А теперь — паническое печатание репортажей в издаваемых либералами газетах в виде жалких копий его афганских рассказов...

Мы еще долго будем расхлебывать либерализм. Если итогом ухода из Афганистана под идейным обоснованием Примакова стали взрывы московских домов — удары с Востока, то что будет, когда настигнет нас эхо примаковской деятельности в разведке? Тогда он писал так : «Перестал существовать раздел мира на две системы, следовательно, исчезла почва и для детерминизации постоянных противников».

А на «исчезнувшей почве» уже бомбили Югославию, наш западный “афган”. Когда туда вводились войска, либералы, «не поступившиеся принципами», опять роптали. Это не удивительно, пугает другое: патриотизм и великодержавность либералов переродившихся. Проникнув во власть, именно они могут эти войска вывести. В этом случае гексоген полетит на нас с неба.

Александр ЛЫСКОВ

У нас Вы можете недорого приобрести НЕФАЗ 45143 4 , либо взять его в долгосрочную аренду.