Газета Завтра 315 (50 1999)

Олег Щукин МОСКВА ИЛИ ЛУЖКИ?

Года два назад был очень популярен такой анекдот. "Черная "волга" с мигалкой на Тверской пытается обогнать "джип", где сидят крутые "братки". Те в ответ подрезают "волгу" к бордюру, подбегают, распахивают дверцы: “А ну, выходи!” Лысый крепыш в кепке отвечает им: “Вы что? Я — мэр Лужков!” —“Каких на хрен Лужков?! Тут Москва!"

Анекдотические "братки", которым неизвестна фамилия столичного градоначальника,— конечно, нонсенс. Но вовсе не нонсенс — анекдотические Лужки, которыми восьмой год правит "человек в кепке". Эти самые Лужки имеют мало общего с сердцем великого государства. Наверное, именно о них говорил на НТВ 29 сентября с.г. С.Ястржембский: "Этот город, некогда занюханный, затрапезный, превратился за девять лет в европейскую столицу". Такого о первопрестольной нарочно не скажешь — только о Лужках каких-нибудь. И сколько ни педалирует Юрий Михайлович свою любовь к Москве и москвичам,— выходит это у него чересчур натужно и неубедительно, вроде памятника Петру I работы Зураба Церетели. Но если "киндерсюрприз" Сергей Кириенко в борьбе против "большой кепки" сосредоточился на постмодернистском хеппенинге, то главный "кремлевский завхоз" Павел Бородин, по-настоящему понимающий толк в постсоветской экономике, четко указывает на белые нитки, которыми сшит привычный облик "крепкого хозяйственника" и "лучшего мэра" России. Более полной и убийственной критики "московской системы" лужковского образца, наверное, в обозримом будущем не появится.

Его программа открывается утверждением: "Семилетка легких денег для Москвы закончилась". И далее: "Прекрасные стартовые условия Москвы в начале реформ и выгоды ее статусного положения вскружили голову городским властям, начавшим за счет бюджета целый ряд заведомо убыточных проектов… Начатые проекты невозможно бросить, чтобы не потерять уже вложенные громадные деньги. Расходы на обслуживание долга Москвы возрастут в следующем году в 3,6 раза и пожрут каждый четвертый рубль столичного бюджета... Сегодня более дешевое таможенное оформление, более выгодные складские услуги предлагают многие регионы, и это лишает Москву ощутимой доли ее доходов..."

Иными словами, Бородин бьет в самую точку, доказывая отсутствие у Лужкова и его команды стратегического мышления, способного спрогнозировать развитие ситуации на перспективу во всем разнообразии возможных вариантов. Известно, что при Лужкове московская мэрия не раз оказывалась в затруднительном финансовом положении, но за счет преференций федерального бюджета и внешних заимствований банкротство всякий раз откладывалось. Что дальше придется закладывать столичному градоначальнику, чтобы закрыть прорехи своего хозяйствования?

А ведь их немало. Так, по утверждению Бородина, в Москве пустует около 100 тысяч квартир, в непроданных и незавершенных строительством домах омертвлено 2 млрд. долл. Продать это жилье по существующим ценам нет никакой возможности. В то же время 270 тысяч москвичей живут в коммуналках, а столичная стройиндустрия, где занято 750 тысяч человек, под руководством любителя балета "Лебединое озеро" вице-мэра В.Ресина, стоит на пороге полного финансового краха. Бородин предлагает мэрии раздать эти квартиры на льготных условиях нуждающимся жителям столицы. "При мэре Бородине к октябрю 2000 года квартиру получит последний московский очередник, отрасль избежит кризиса и будет строить больше, чем сегодня" — утверждает "Пал Палыч". Предложение, что и говорить, неординарное. Но проверить его можно только после переезда Бородина из Кремля в мэрию.

Равно как и другие положения программы данного кандидата: работа будет искать москвича, а не москвич — работу; московские деньги останутся в Москве; общественный транспорт станет бесплатным; преступность будет лишена московской прописки; чиновники будут получать много, но их будет мало; повышать зарплаты, пенсии и пособия станет выгодно.

В том, что касается экономики, Бородин явно не меньший дока, чем Лужков. "Кириенко говорит, что знает, где спрятаны 33 миллиарда рублей,— говорит он.— Я вижу, что спрятано, примерно, на 60% больше. Кириенко никогда не руководил строительством крупных комплексных объектов. А вот мне отлично известны все трюки хозяй- ственников и посредников. При восстановлении Дома правительства на Краснопресненской набережной первоначальная смета предусматривала траты до 2500 долл. за квадратный метр, а я уложился в 780. В Госдуме он должен был стоить по смете 1500 долларов, а я "дожал" эту цену до 680" (эх, Пал Палыч, вот экономия-то! Что, если бы обойтись без грачевских танков? Глядишь, ни Дом Советов, ни Госплан вообще ремонтировать бы не пришлось, а? — О.Щ.)

Но что было, то было, и сделанного не вернуть. Ни хорошего, ни плохого. И в этом отношении очень обнадеживающе звучит ответ Бородина на вопрос о его коммунистическом прошлом: "Для меня советский период истории — это величайший эксперимент... Бывают, знаете, красивые инженерные идеи. На бумаге они просто завораживают, но технологически оказываются неосуществимы. Только ведь без добросовестно проведенного эксперимента никакие выводы невозможны. Добросовестным был и я на своих партийных постах, хотя коммунистическая идея к тому времени была уже на излете. Но я уверен, что она совершенно иначе смотрелась в 20-е, 30-е, 40-е, 50-е годы, поэтому не хочу и не буду осуждать поколение дедов и отцов. Пока люди верят в идею, она несокрушима".

Интересно, может ли сказать хоть что-то похожее "лучший мэр", еще недавно кричавший: "Ельцин! Свобода! Победа!", постоянно готовый по гайдаровско-гусинским лекалам поставить знак равенства между коммунизмом, антисемитизмом и фашизмом? Не пора ли оставить Москву москвичам и всей нашей Родине, бытие которой невозможно без ее первопрестольной столицы, без ее сердца, которое нынешние московские власти всеми силами изолируют, отрезают от России, пытаясь превратить в суверенные, сидящие на импортном продовольствии и внешних долгах Лужки?

Олег ЩУКИН