Газета Завтра 344 (27 2000)

Иван Грозман ЧТО ТАКОЕ “КЕЛЬТОМАНИЯ”? (Платформа для нового Русского проекта)

Желто-золотые инструменты явно не местного происхождения на фоне темно-зеленых бархатных занавесей. Сцена существует как бы сама по себе, а зал — классический дворянско-буржуазный зал Дома журналистов, плотно заполненный креслами с дешевой синтетической обивкой — сам по себе. Зал сегодня набит зрителями, которые ждут "кельтов". Сцена пуста.

Я не очень-то жду — просто наблюдаю. Будет ли что-то интересное? Пока непонятно…

Но вот они появляются и начинают говорить: "кельты, кельты, кельты…" И вдруг неожиданно (Алексей Распопов, продюсер альбома): "Мы представляем вам сегодня проект "Кельтомания", который для нас является платформой, на которой будет сделан новый, собственно Русский проект". Мое полусамнамбулическое состояние прерывается. Я сосредотачиваюсь и дальше слушаю уже внимательно, — пожалуй, вот это серьезно. Русский проект. Проект будущего. Только о том ли он говорит? "Русский проект" ведь должен быть чем-то великим. Не очередной симуляцией вроде "Русского альбома" некоего Бориса Борисовича Гребенщикова. Наверное, уж чем-то не меньшим, чем германский проект Рихарда Вагнера или английский — The Beatles. С новым видением пространства, героя, слушателя. С новым ощущением вкуса. Будет ли это? Неизвестно.

Поэтому покамест — "Кельтомания".

Почему только — "кельты" и почему — "мания"?

Почему "кельты" — более или менее понятно. Древний таинственный народ. Ирландия — последний оплот традиционного духа в нынешней Европе, Ирландская республиканская армия, эль и бретонский сидр, Алан Стивелль и харп-рок, ничего не писавшие друиды, которые смиренно приняли Православие, которое принес им святой Патрик.

Но почему — "мания"? Ведь мания — это болезнь, исступленное безумие, как "мания величия" или "мания преследования". А "кельтоманы" тогда — это, наверное, больные люди, которые помешаны на кельтах, которые размахивают деревянными мечами и горланят бретонские песни… Наверное, это тоже есть, но, похоже, есть и другое. Мания ведь двойственна. И еще Платон писал, что "есть два вида мании (исступления): один возникает вследствие человеческих заболеваний, а другой вследствие божественных отклонений от обычных установлений", и еще: "величайшие для нас блага возникают от мании, когда она уделяется нам как божий дар". Так-то вот! Так, что не исключено, что и от "Кельтомании" проистекут величайшие для нас блага. Хотя бы из-за божественных Муз, покровительниц музыки.

У кельтов священным занимались друиды. А самая друидическая личность вечера, конечно, Михаил Смирнов — начальник альбома, лидер группы "Art Ceilidh" и представитель древнего священнического рода. На фоне других выступающих совершенно необычна его манера держаться. Действие через паузу. Собственно говоря, эта манера технически очень несовершенна. Лоска, просчитанности действий и где-то цинизма человека, давно привыкшего к сцене, здесь почти нет. Но зато есть другое. Дистанция, а через дистанцию — господство над потоком чувств, который льется через музыку. Это друидично! Ведь что делает друид, когда народ ликует? Надо думать, он созерцает суть. Созерцает и держит паузу.

Стиль Михаила Смирнова и его "Art Ceilidh" выглядят весьма необычно, даже на фоне остальных участников "Кельтомании" — группы "Si Mhor" (то есть "жители холмов"), пожалуй, самой популярной "кельтской" группы сегодняшней Москвы, которая играет традиционные кельтские песни с современным звуком и "Telenn Gwad" Олега Бойко с его фантастическими литературно-музыкальными композициями.. Хотя и их музыка не менее интересна, чем музыка "Art Ceilidh". А идея придать современное звучание столь древней традиции даже захватывающа.

Само шоу удалось на славу: гигантские расписные волынки, экзотические барабаны, кельтоманы в зале и под конец выступление выдающегося акустического гитариста Ивана Смирнова (отца Михаила). Все было хорошо. Но когда я слушал, наблюдал, меня не покидало ощущение недостаточности, неадекватности формы презентации духу музыки, которая звучала. Эта музыка призывает к пиру, шумному народному действу с вином, танцами и застольным единством. Отзвуки этого пира, многократно усиленные современной техникой, и раздаются на сцене. Но зритель остается вне его. Он отсечен от праздника не только рампой и мощью усилителей, но и самим характером мероприятия — названием, устроением помещения, настроем гостей и журналистов.

Музыка же зовет к другому — к тому, чтобы начать какой-то иной, новый хоровод, который заполнит пространства залов, клубов и улиц, создавая новый праздник и нового слушателя.

Тогда, может быть, и наступит новый Русский проект. Ведь "творчество здравомыслящих исчезает перед творчеством исступленных", как говорил Платон.

Иван ГРОЗМАН

мнение читателя 3

укажите тему