Газета Завтра 43 (1040 2013)

Третий полюс

Константин Черемных

24 октября 2013 1

Политика

Американские стратеги вынуждены считаться с Москвой

ИГРОК ИЛИ ЖЕРТВА?

"Это было неожиданно - и все же неизбежно. Совбез ООН принял резолюцию по сирийскому химическому оружию, текст которой был заранее одобрен Ираном и Сирией. Из изгоев эти две страны превратились в политических игроков", - пишет обозреватель турецкой Hurriyet Нурай Мерт. "Это переворот в ближневосточной политике.

Новая роль Ирана засвидетельствована предоставлением слова президенту Хасану Рухани в первый день Генассамблеи ООН, личным звонком Барака Обамы, и, наконец, еще месяц назад невероятной готовностью Запада к участию Ирана в "Женеве-2".

Флирт Вашингтона с Тегераном истолковывается экспертами по-разному. Одна версия состоит в том, что Обама - это новый Рейган, только обученный теории хаоса, а Рухани - его доверчивая жертва, иранский Горбачев; сегодня раздавят его, а завтра Китай. Иначе видит мир сенатор Джим Инхоф: по его словам, Рейган вертится в могиле от унижения, до которого докатилась Америка. Это было сказано в связи со статьей Владимира Путина в New York Times: ну, не позволил бы Рейган учить Америку в ее центральной газете! Но не менее унизителен в глазах мира второй за полгода дележ ненапечатанных долларов в Конгрессе, где никто из лоббистов не хочет прогадать, а разводящий руками Обама напоминает именно нашего последнего генсека на трибуне Верховного Совета СССР

Да, теория хаоса - детище математиков, произвольно перенесенное в геополитику с легкой руки теоретиков военно-космического сектора, занимала умы постиндустриальных стратегов; да, ее осваивали и технологи "арабской весны" - например, основатель порталов UShahidi и IRevolution Патрик Мейер. Но нельзя сказать, что эта теория легко и безопасно воплощалась в жизнь. Не потому, что хаос получался неуправляемый, а потому, что, дробя страны-мишени, он дробил и ту самую элиту, которая взялась управлять.

Воплощение на практике любой внешнеполитической стратегии зависит от согласованности самих стратегов. Актер Рональд Рейган был гением надпартийной аранжировки. При нем был вначале учрежден Национальный фонд за демократию (NED), а потом, уже под его эгидой - партийные институты-НПО внешнего профиля, IRI и NDI. Были на равных мобилизованы "фабрики мысли" при университетах с правой репутацией - например, Джорджтаун, и с левой - например, Гарвард и Йель.

И в НПО, и в университетах ведущие позиции занимали постоянные члены Совета по международным отношениям (CFR), а деятельность оплачивалась фондами всех "окрасок".

Новейшие технологии управления массами вышли в зенит к 2007 году. Но этот же год был началом полномасштабного финансового кризиса, который не может не влиять на качество стратегий: он сужает горизонт планирования хотя бы по причине затрат. Во-вторых, борьба в мировых финансовых кругах сказывается в геополитике. В-третьих, та же постиндустриальная парадигма, которая создала кризис, породила Америке могучего соперника, получившего сначала индустриальные рабочие места, потом технологии, а потом и экономическое преимущество, вплоть до контроля над долгом США.

Нельзя сказать, что проекты сдерживания Китая не разрабатывались фабриками мысли обеих партий. В ноябре 2011 года президент CFR Ричард Хаас в программной статье в Project Syndicate писал, что Америке пора переносить центр тяжести внешней политики с Ближнего Востока на Дальний. Тогда же куратор "технологий освобождения" Ларри Даймонд перечислил ряд стран АСЕАН, подлежащих той же трансформации, что и страны Магриба. Но новая серия "революций 2.0" застряла в Бирме, а Бирмано-Китайский нефтепровод, вопреки расчетам "технологов", был построен. "Марш на Восток" захлебнулся год назад.

НАСЫЩЕННЫЙ РАСТВОР ОБИДЫ

В недавней статье в "НГ" блогер и публицист Эль-Мюрид называет сентябрь 2012 года тем моментом, когда Барак Обама полностью сменил стратегию на Ближнем Востоке, а поводом послужила гибель посла в Ливии Криса Стивенса. Действительно, этот эпизод подпортил репутацию послу в ООН Сьюзен Райс, и госсекретарем стал Джон Керри. Действительно, при новом госсекретаре Турция, Катар и "Братья-мусульмане" потеряли влияние на Ближнем Востоке, зато стала усиливаться роль Ирана и Саудовской Аравии, несмотря на их соперничество. Будь Обама действительно вторым Рейганом, такое "переключение" было бы в самом деле расчетливо продуманной сменой инструмента, а "авансы" одновременно Эр-Рияду и Тегерану - средством их стравливания, чтобы земля горела, а недра не достались Китаю.

Но трудно представить себе, чтобы Рональд Рейган, решив сменить союзника в регионе, уничтожил результат труда целой плеяды научных, военных и пропагандистских учреждений. Ведь в Катаре форпостом служила не одна военно-морская база, а целый конгломерат "фабрик мысли" в дохийском Городе образования, где работали филиалы RAND Corp, Brookings, Джорджтауна, Северо-Западного университета. И здесь же базировалась "Аль-Джазира", которую Хиллари Клинтон публично ставила в пример американским СМИ.

Сейчас "Аль-Джазиру" глушат, эмир Катара ушел со сцены, египетские "Братья-мусульмане" приравнены к террористам, а в Тунисе и даже в Палестине их теснит новоявленный "Тамарруд". Но для того ли американский Институт Ближнего Востока (MEI) и Центр ближневосточной политики (MEPC) десятилетиями обхаживали арабских интеллектуалов и клириков? Для того ли разведчики подвергали себя опасности, Госдеп и USAID выделяли средства по спецпрограммам, а эксперты Сабановского центра Brookings, Центра изучения ислама и демократии (CSID) и Проекта ближневосточной демократии (POMED) строчили доклады о "вовлечении мэйстримных партий" (прежде всего "Братьев-мусульман") в политический процесс?

Перед Бараком Обамой в 2012 году стояла, действительно, очень сложная проблема. Но она возникла не в сентябре, а еще в январе - когда он получил неожиданно сильного соперника Митта Ромни. "Слоновья" поступь конкурента переломила напополам не NED и не Freedom House, а вышестоящую структуру - сам Совет по международным отношениям. Случилось так, что Митт Ромни предложил пост госсекретаря, в случае свой победы, не кому-нибудь, а Ричарду Хаасу. А его предшественник, почетный президент CFR Лесли Гелб, напротив, остался верен демократическому Белому дому, при этом подсказывая Бараку Обаме, что ему следует опираться именно на Керри.

У каждой из сторон была своя логика, и никто не хотел прогадать. Республиканец Ричард Хаас, возглавивший CFR при Буше, не принадлежал к ястребам-неоконсерваторам, но как и они, считал опорами США на Ближнем Востоке Израиль и Турцию. У Митта Ромни были универсальные связи с израильскими элитами: один из его спонсоров, Шелдон Адельсон, также был покровителем правой партии "Ликуд", а директор его фирмы Bain Capital Орит Гадиш, напротив, была близка к израильским левым и входила в состав международного совета Фонда Переса за мир.

В свою очередь, Лесли Гелб входил в консультативный совет National Security Network (NSN). Этот экспертный центр основал советник Керри Рэнд Бирс, а спонсировал этнический иранец Хасан Немази, донор сенатских кампаний Керри и Байдена. Но сила "команды Керри" была не только в этом. К 2012 году в иранской диаспоре в США большинство составляли сторонники мира с Тегераном и исключения Ирана из разряда стран-изгоев. Это было активное молодое поколение диаспоры, равнодушное к свергнутому шаху и голосующее за Демпартию США. Оно организационно усилилось после преобразования Национального американо-иранского совета (NIAC), который возглавил Трита Парси, близко знакомый с тогдашним послом Ирана в ООН Джавадом Зарифом. Это лобби включало IT-бизнесменов, имело свои фонды - PARSA Community Foundation, HAND Foundation - и составляло серьезный электоральный ресурс Демпартии.

У Барака Обамы в 2012 году было две перспективы - проиграть или сделать ставку на команду Байдена-Керри. О том, что он избрал второй путь, сигнализировали кадровые перемены еще до ливийского эпизода: так, в июле 2012 года с должности спецпредставителя в Афганистане ушел Марк Гроссман, вместе со своим патроном Уильямом Коэном входивший в турецкое лобби. Тогда же перешел на работу в ООН помощник госсекретаря по Ближнему Востоку Джефри Фелтман. Затем, уже не по доброй воле, хлопнул дверью ославленный директор ЦРУ Дэвид Петреус.

Бывают перестановки, оставляющие "обиженными" отдельных персон, которым нетрудно подобрать синекуры. В данном случае в обиде оказался целая плеяда профильных фабрик мысли, по давней традиции одновременно протурецких и произраильских. Вместе с поставщиками вооружений Анкаре и Иерусалиму под предлогом иранской опасности, а также разработчикам ПРО в Европе под тем же предлогом. В отличие от иранской диаспоры, их устраивали в Иране либо диктатура, либо полный хаос.

Однако в Израиле побеждает Рухани - и никакого хаоса. А в Турции начатый IT-технологами хаос льет воду на мельницу не кемалистов, а курдов. Неудивительно, что желающих исправить стратегию прибавляется, а лозунг этого исправления - "восстановление суннитской оси". Военный удар по Сирии гарантировал срыв сближения Вашингтона с Тегераном, успокоение израильских правых и коммерческий выигрыш для ВПК США. А также Франции, так как именно парижский МИД на пару с саудовским принцем Бандаром имели в кармане козырь - амбициозного бригадного генерала Манафа Тласса. Казалось, что можно одной серией авиаударов при поддержке флота угодить и Анкаре, и израильскому "Ликуду", и тому же Керри, благо франко-саудовский альянс против Катара ориентировался именно на его команду.

Когда Пентагон и Госдеп затянулись в "партию войны", уже ставился крест на "Женеве-2", а саммит G20 должен был стать унижением Москвы. Следом "щелчок по носу" должен был получить Китай, посредством хаоса у его границ. Поскольку как раз в канун саммита ШОС Киргизия должна была обрушиться в очередную революцию, которую изобретательно готовили те лица, которые окончательно потеряли контроль над аэропортом "Манас". Здесь тоже был расчет убить двух зайцев - сорвать и встречу Си Цзинпина, Путина и Рухани, и претензии Китая на "Манас".

НЕУБИТЫЕ ЗАЙЦЫ

Когда последний генсек СССР давал согласие на ввод войск в Тбилиси и Баку и на подавление беспорядков в Казахстане и Литве, американские "ястребы" порицали Рейгана и Буша-старшего за потворствование советской империи, которая, дескать, извлекает из "нового мышления" геополитические преимущества. И это ворчание экспертов, навострившихся зарабатывать на алармизме, убаюкивало советских начетчиков в ЦК и в армии. А в это время у них за спиной не только интеллигенция, но и генералы занимались "ничем личным, кроме бизнеса" в интересах вашингтонского обкома.

Когда в ответ на избрание в Пакистане нежелательного премьера Наваза Шарифа был спровоцирован очередной конфликт в Кашмире, начетчики в Пентагоне рассчитывали надавить на Исламабад, втянувшийся в китайскую орбиту. Но в итоге Пакистан отказался от переговоров с Индией по туркмено-афганскому газопроводу (ТАПИ) и тут же принял делегацию Китая, утвердив план продолжения строительства конкурирующей ирано-пакистанской трубы ("Мир") в Китай по коридору Гвадар-Кашгар. И лояльные Америке пакистанские военные не возражали. Ничего личного, кроме бизнеса.

Когда заместитель генсека ООН Джефри Фелтман и омарский султан Кабус в один день, 26 августа, направились в Тегеран, начетчики сказали Обаме и прессе, будто эти "вашингтонские парламентеры" умаслят иранцев согласиться на авиаудар по Сирии. На самом деле Фелтман привез мирный месседж от Пан Гимуна, а султан Кабус договорился о поставках нефти и одновременно - о строительстве инфраструктурного коридора Иран-Пакистан-Узбекистан. То есть продолжение давно задуманного Пекином коридора Северный Китай-Киргизия-Узбекистан. Ничего личного, кроме бизнеса.

Начетчики внушали Белому дому, что у них все схвачено в Париже, Лондоне и Иерусалиме, а также в ЛАГ. Это было неправдой. В Париже проект Бандара-Фабиуса был встречен в штыки и крайне левыми, и крайне правыми, и партией Саркози, имеющего дела с Катаром. В Лондоне план встретили прохладно, и неудивительно: семья Тлассов традиционно лоббировала интересы французского ВПК в пику британскому. Еще сложнее было с ЛАГ, поскольку арабские страны сразу же почуяли неоконсервативный дух в военной авантюре и догадались, что под ее сурдинку будет опять отложено до неизвестного времени решение палестинской проблемы. 26 августа Манаф Тласс встречался с израильским генералитетом в Аммане, а в это время израильский спецназ устроил стрельбу в лагере Каландия с явной целью срыва переговоров по Палестине. Но и в самом Израиле истеблишмент раскололся по вопросу Сирии не на две, а на три группы - за свержение Асада, за сохранение Асада и за долгое взаимное истребление сирийцев.

"Тройка" из амбициозной Сьюзен Райс, директора ЦРУ Джона Бреннана (саудовского лоббиста) и главы аппарата Денниса Макдоноу ("ликудовского" лоббиста) обхаживала Обаму попеременно с республиканским "ястребом" Маккейном. Все они настаивали на военном ударе не только по Асаду, но и по внутренней сирийской партии "войны без конца", или "партии анархии" - то есть по группировкам, ассоциирующимся с "Аль-Каидой". И им это было известно. По сети "Джебхат ан-Нусры" прошло предупреждение затаиться: дескать, "две ракеты будут бить по Асаду, а третья - по нам".

"Партия анархии" была шире. Если радикальных суннитов насторожили американские переговоры с израильтянами и иорданцами, то сирийских курдов насторожила бодрая поддержка "партии войны" со стороны турецкого МИД. Курды воевали с радикальными суннитами за будущий Курдистан, а не за усиление турецкого государства и укрепление его границ - тем более, что наравне с "Джебхатом" извлекали прибыль из контрабанды.

Слабую Турцию, вынужденную торговаться на чужих условиях, предпочитали и в Израиле. Премьер Нетаниягу давно выскочил бы в первый ряд "партии войны" в Сирии, если бы в Анкаре вдруг воцарились кемалисты, в Париже - голлисты, а в Вашингтоне - Ромни, Маккейн или Ньют Гингрич. Но ждать, пока такое случится, ни в парижском МИД, ни в саудовской внешней разведке, ни в американских лоббистских кругах не хотели. Во-первых, для любой американской войны святое дело - тайминг. Лучшего дня, чем 11 сентября, было не придумать. Во-вторых, со сдерживанием Китая нужно было спешить еще вчера, а завтра могло быть поздно.

Оказалось, что поздно уже сегодня. 2 сентября разоблаченный план "нарынской революции" был протранслирован киргизским телевидением, после чего Бараку Обаме снова захотелось поговорить с Владимиром Путиным. 8 сентября засуетившийся Американо-израильский комитет по общественным связям (AIPAC) засвидетельствовал, наконец, поддержку удара по Сирии со стороны Израиля. Но на следующий день "Джебхат ан-Нусра" захватила христианский город Мааллула.

К тому моменту, как "партия анархии" подыграла "партии мира", Джону Керри уже выставили ультиматум главы МИД ЛАГ, а премьер Иордании заявил об отказе предоставить территорию для боевых действий. После беседы с Махмудом Аббасом 9 сентября Керри вернулся в "партию мира", послав сигнал в Москву. 10 сентября Haaretz в редакционной статье заявила, что AIPAC "не имеет права выступать от имени израильтян". 11 сентября Джимми Картер высказался за "Женеву-2" с участием Ирана.

В "партии мира" сошлись атеисты-пацифисты и папа Римский, рокфеллеровские IT-революционеры и ротшильдовские лорды, сирийские "Братья-Мусульмане" и военное руководство Египта. Лоран Фабиус отправился в Китай, за ним - иорданский король Абдалла. Король заявил в Поднебесной 15 сентября, что в его стране нет разногласий между светской монархией и "Братьями-мусульманами" - словно рапортовал в мировой обком, но уже не вашингтонский.

ПРОЩАНИЕ С "КИМЕРИКОЙ"

С тех пор как делегаты Парижской конференции 1919 года решили создать Американский и Британский институты международных отношений, эти два центра, "Чэтем-хаус" и CFR, служили осью стратегического целеполагания в англосаксонском мире. Что же мы видим сегодня? 29 августа глава "Чэтем-Хаус" Робин Ниблетт проливает слезы по голосованию в Палате общин, не поддержавшему войну, а уже через день Ричард Хаас намекает Обаме, что Конгресс тоже скажет "нет". 11 сентября New York Times, трибуна CFR, предоставляет слово Путину, а британская Telegraph поражается сходству между его аргументами и проповедью папы Франциска.

Англосаксы слишком долго интриговали друг против друга за последние двадцать лет, особенно в дележе советской зоны влияния. Чаще всего клановая грызня вылезала наружу на перекрестках наркотранзитных трасс - на Балканах и в Грузии, в Таиланде и в Ферганской долине. В Киргизии одни англосаксы работали с Соросом и Каримом Ага Ханом, другие - с итальянской "ндрангетой" и местными друзьями Бориса Березовского.

Когда-нибудь ось должна была сломаться. Возможно, это произошло именно 2 сентября, когда раскаявшийся участник "нарынской революции" сдал с потрохами ее план. Из его исповеди следовало, что "партия войны" вознамерилась здесь не только напакостить китайско-российской "партии мира", но и местной "партии анархии", то есть сети Ага Хана. А в качестве инструмента решила воспользоваться карманным движением "Хизб ут-Тахрир", которое при Буше-младшем "мутило" уйгуров в Синьцзяне.

Никто не хотел прогадать, и каждый хотел всего или ничего. Победил Пекин с щедрым пакетом инвестиций в Киргизию. Бишкекская декларация поставила точку, став черновиком новой резолюции СБ ООН по Сирии.

В Россию друг за другом прилетели глава МИД Египта, премьер Ливии и премьер ОАЭ - и все с экономическими предложениями. Катар предложил свои услуги Белоруссии, Тунис вступил в диалог с Ираном. В "партии мира" оказался Алжир, президент которого недавно лечился в Париже. Это значит, что Франсуа Олланд проиграл Магриб. Теперь оскандалившийся мультикультуралист-авантюрист стремительно линяет в миротворца.

Премьеру Израиля, после теплого приема Рухани в Нью-Йорке, оставалась одна лишь дорога: вправо до конца - и в тупик. Возможно, Нетаниягу рассчитывал поставить "жирную точку" на Генассамблее, но явился к шапочному разбору. На пресс-конференции с Обамой вопросы звучали не про Иран, а про госдолг: Америке было не до его проблем. А речь Нетаниягу New York Times истолковала единодушно с МИД Ирана: подстрекательство, как всегда. В это время в Израиле левые и центристы уже деловито распределяли места в будущей коалиции без "Ликуда". Если израильская "партия мира" прагматично выстроит отношения с Иорданией, Египтом и Кипром, то Израиль, теряя исключительный статус, получит роль региональной державы, сопоставимой с Малайзией или Мексикой. Характерно, что к "партии мира" осторожно склонился ликудовец Юваль Штайниц, лоббировавший контракт с Китаем по высокоскоростной железной дороге.

Адаптируется к новым условиям и Турция. 26 сентября премьер Эрдоган заявил, что его Военно-промышленный комитет предпочитает закупить систему ПРО не у американского Raytheon, а у китайской Экспортно-импортной корпорации точного машиностроения, хотя она и находится под международными санкциями.

На Валдайском клубе прозвучал тезис о "треугольнике" Вашингтон-Пекин-Москва. На Генассамблее героем дня был уже не Путин, а Рухани. Белый дом очень не хочет видеть его в объятиях Китая - и поэтому Иран, как и Россия, сегодня может ставить условия и добиваться расширения сферы влияния. По оценке Нурая Мерта, в Иране "стабильная структура власти, в отличие от шатких союзников США". Напрашивается, по этому критерию, еще один фаворит нового времени - Германия, которому "химический" заговор против Асада очень помог политически консолидироваться. "Ангела Меркель - не европеистка, - пишет турецкий аналитик Айхан Кайя, - она намерена укрепить Германию за счет ЕС".

Комплименты Путину и Рухани на Западе не более искренни, чем хвала Меркель в Telegraph. Однако вполне искренне вынужденное согласие стратегов-реалистов на возникновение в мире третьего полюса, без которого равновесие неудержимо "сползает" на Восток. "Кимерики" больше нет: идеал Киссинджера, вступившего в "партию войны", провален исполнителями; торговый союз США-ЕС также явно не клеится. И столь же искренен плач европейских лимитрофов, которые в новой геометрии нужны не больше, чем Свободная Сирийская армия. От их имени и исполнял "плач Ярославны" Михаил Саакашвили - как ему не плакать, когда на портале "Эхо Кавказа" (филиал радио "Свобода") поощряется вступление Грузии в Таможенный союз?

Между тем в Пекине 21 сентября была поставлена последняя точка во внутреннем конфликте, на котором хотели сыграть западные стратеги. Прагматики Си Цзиньпина-Ли Кэцяна, победившие романтиков Цзян Цзэмина-Бо Силая, слывут националистами, но на самом деле являются беспримерными экспансионистами. Их поле игры - весь мир, их потенциал - деньги, товары и рабочая сила, их клиент - планетарный потребитель, их цель - замена мировой "американской мечты" мировой "китайской мечтой". Идеологию, на которой строился новый Китай, они отводят на задний план, и это может потом обернуться очень опасной для страны и ее соседей стороной медали. Но это будет потом. А сегодня Рональд Рейган - это добившийся единства своей элиты председатель КНР Си Цзиньпин.